Литературный клуб «Первая Роса» — это сайт-память Андрею Безденежных, журналисту, писателю, поэту и просто хорошему человеку, много сил отдавшему тому, чтобы наши молодые начинающие литераторы, не имеющие возможность публиковать свои произведения, были услышаны.
Заместителя главного редактора «Молодёжной газеты» запомнили как генератора идей, человека, способного «развести» любой внутренний конфликт, и журналиста от Бога.
Он автор книг «Симбирский контекст», «Фатализм», «Этюд в грязно-жёлтых тонах», «Немного солнца», «Добрая старая сказка», сборника стихов «Строка из песни без конца», автор сценариев «Тринадцатая школа» и вышедшего в 2012 году фильма «901 километр».
При непосредственном участии «Молодёжной газеты» Андрей придумал и организовал Областной литературный конкурс молодых литераторов «ПЕРВАЯ РОСА». Целью проведения конкурса было – заполнить вакуум, дать выход творческой энергии людей, занимающихся таким видом деятельности как литература. Понимая, что этого конкурса недостаточно для поддержания литературной жизни области (особенно в сельской местности), Андрей называл свою «Росу» попыткой «сделать хоть что-то» для творческих людей, которые хотят заниматься литературой, но не имеют возможности выставить свои творения на суд широкой публики.
Немного об Андрее
Более десяти лет прошло с того дня, когда не стало Андрея Безденежных — писателя, журналиста, философа, человека, который едва ли не всю жизнь посвятил поиску истины и высшей справедливости…
Внезапная смерть подстерегла его прямо на улице, в толпе прохожих — так неожиданно и нелепо, что друзья, знакомые и коллеги сначала отказывались верить в случившееся — столько в этом человеке было неиссякаемой энергии и творческих планов.
Его книжная полка
Он с раннего детства начал выделяться среди сверстников — с четырех лет стал читать, играть в шахматы — да так, что не всякий взрослый мог с ним соперничать. Вокруг него постоянно были ребята, а авторитет среди них он завоевывал не тем, что был сильнее или хитрее остальных, как это чаще всего бывает в детских компаниях, а тем, что с ним было интересно: он постоянно рассказывал придуманные на ходу увлекательные истории.
Ничто так не характеризует человека, как его книжная полка… В школьные годы любимыми писателями Андрея стали Владислав Крапивин и Роберт Стивенсон — с их фантастическими, удивительными мирами, где прежде всего ценилась дружба, понимание, верность и умение удивляться. Чуть позже он нашел и своего любимого поэта — Александра Блока, а вскоре увлекся трудами Герцена. Читал «Былое и думы», делал пометки на полях… Все эти авторы были так близки ему, что он порой считал каждого из них частицей себя — впитав крапивинскую романтику, блоковскую глубину и герценовскую жажду справедливости и критический склад ума.
Выбор пути
После того как Андрей окончил школу, многочисленные родственники пытались «направить его судьбу» — разумеется, исходя из своего понимания, что для него благо, а что зло… Бабушка настаивала на поступлении в медицинский институт, отец — на педагогическом, а мама настоятельно советовала идти в политех… Туда-то он и поступил, но не проучился и месяца. Понял, что точные науки — не его стезя и «добровольцем» ушел в армию. И ни разу не пожалел о своем решении — армия стала началом школы жизни, в которой он продолжал учиться до последнего своего дня — беседуя с людьми, читая книги, осуществляя свои, на первый взгляд, невыполнимые проекты.
После демобилизации долго «искал себя» — работал и сторожем, и дворником, и грузчиком, и санбратом…
Все это время много читал, продолжая строить свой внутренний мир, и постоянно стремился поделиться с окружающими мыслями, чувствами, находками. И все это время писал стихи, полные трагизма, боли, но не отчаяния…
Поиски смысла
В начале 90-х он нашел свою КНИГУ. После того как Андрей прочел Библию, им овладело непреодолимое стремление вникнуть в суть мироустройства, и он искал ее в Коране, в Ведах, в Авесте, Талмуде, в трудах буддистов… Вскоре он пришел к выводу, что каждая религия — грань одной пирамиды, что Бог един, и разнятся лишь пути к нему, которыми идут люди, народы, цивилизации. Большая часть литературного наследия Андрея Безденежных продолжает лежать в ящиках его письменного стола, в том числе и недописанная книга «Комментарии к Священному писанию». На вопрос, что для него религия, он ответил в «Интервью с самим собой», опубликованном в последнем из вышедших томов книги «Симбирский контекст»:
«В вопросах устроения жизни экономическим, политическим или философским теориям я не верю. Их придумали сто лет назад, через сто лет пересмотрели, а еще через сто вовсе забудут. Свое отношение к миру я стремлюсь строить на вечных источниках, одним из которых является Библия. Здесь я нахожу ответы на все вопросы…».
Симбирск в лицах и судьбах
Именно «Симбирский контекст» стал на сегодняшний день самым «громким» из проектов, которые задумал и воплотил в жизнь Андрей Безденежных. Ради него он даже на два года приостановил свою работу в местной газете, где трудился со дня основания этого издания. «Симбирский контекст» действительно стал титаническим трудом — несколько десятков интервью с людьми, чьи судьбы сами по себе стали неотъемлемыми страницами в новейшей истории Симбирского края. По этой удивительной книге отдаленные потомки будут изучать нашу эпоху. Здесь представлены ветераны войны, писатели, художники, музыканты, краеведы, деятели культуры, предприниматели, врачи, учителя и даже «неформальные лидеры». Причем героев повествования Андрей выбирал не по указке «сверху», а в меру своего собственного понимания.
Но этот «самый заметный» проект — лишь один из эпизодов его деятельности. В свое время он возродил в Ульяновске Самиздат — публицистические «рукописные» журналы «Подземное» и «Ё» выглядели дерзкими даже на фоне всей «вольнодумной» прессы 90-х годов прошлого века. Цель свою Андрей сформулировал в своем эссе «Ответы на тычки»:
«Я хочу, чтобы у нас в городе ЧТО-ТО БЫЛО. Чтобы кроме пейзажей маслом был спрос и на необычные, спорные, авангардные работы. Чтобы богоискательство наших авторов, выполненное против правил классического искусства, ценилось не меньше, чем нынешний постсоциалистический рыночный морализм…».
Именно следуя этой благородной цели, Андрей постоянно участвовал в организации выставок, рок-фестивалей, однажды даже стал продюсером любительского фильма.
Возвращается книгами, мыслями, делами
Именно для того, чтобы творчество молодых литераторов было замечено обществом, в 1999 году он организовал и провел областной литературный конкурс «Первая роса». Причем, на первых порах приходилось все делать самому и на собственные средства — от скромных призов до поисков возможностей для издания сборников молодых поэтов и писателей. Позже он сумел убедить властные структуры поддержать это начинание, и конкурс, став традиционным, проводился до 2005 года.
Уже после смерти Андрея были изданы его книги — сначала вышел третий том «Симбирского контекста», затем — сборник «Фатализм», в который включены философские зарисовки и одноименный киносценарий.
В 2010 году – книга стихов «Строка из песни без конца» и повесть «Этюд в грязно-желтых тонах — современная журналистика: разоблачение иллюзии», где откровенно и во всех подробностях раскрыта «кухня» современной прессы. В 2011 году опубликован сборник юмористических рассказов «Немного солнца». Готовятся к изданию повести «Добрая, добрая сказка», «Осколки». Недавно на экраны вышел фильм по сценарию Андрея «901 километр».
Кроме этого, Ульяновское отделение Союза писателей поддержало идею возобновления конкурса «Первая роса» — теперь уже имени Андрея Безденежных. В 2011 году в конкурсе приняло участие не менее двухсот человек. И если этот конкурс станет традиционным, то едва ли можно придумать что-то лучшее для того, чтобы память об Андрее Безденежных продолжала жить.
Сергей Юрьев, писатель, член Всероссийского Совета по фантастике
Андрей о себе
Сейчас вспоминаю, что первый свой рассказ я написал в первом классе. Пришел вечером с прогулки, объявил родителям, что «буду писать рассказ», достал ручку с тетрадью и планомерно его написал… Насколько я помню, рассказ был о каком-то гитлеровском «кладе», найденным пацанами…
Наверное, примерно тогда же я начал сочинять истории. С друзьями у нас даже был особый день – 21-е число каждого месяца, когда мы шли на какую-нибудь уединенную стройку и по очереди рассказывали друг другу истории. Но если приятели мои, в основном, рассказывали увиденное или прочитанное, то я – выдуманное «собственноручно». Скоро это привело к тому, что на переменах вокруг меня собирался весь класс, а во дворе – весь двор, и все слушали какую-нибудь очередную историю о призраках или суперменах.
Вы представьте те времена – конец 70-х – и нас 8-9-10-летних пацанов. В книгах и газетах тогда писали исключительно о «героях соцтруда», а тут такая экзотика! Некоторые друзья до сих пор помнят эти мои тогдашние истории…
О том, что стану журналистом, я не думал никогда. Более того, меня очень возмущало, когда родительница одного моего приятеля часто говорила, что «вот Андрюша точно станет журналистом». В детстве я грезил космическими полетами к звездам (впрочем, прекрасно понимая, что это мечта несбыточная), в старших классах думал о профессии психотерапевта или адвоката. Но чтобы журналистом!..
Поступил я (по желанию родителей) на радиотехнический… Три месяца отработал в «колхозе», три месяца промучился в аудитории, считая себя полным тупицей, так как не понимал, что говорит преподаватель по высшей математике (хотя школьный курс алгебры я знал очень хорошо, и вступительный экзамен сдал на «пять»). А потом совершил первый в своей жизни мужской поступок – бросил институт и пошел в армию. Причем пошел «вопреки». Моя бабушка – довольно известный в городе врач, и «откосить» по «медицинским параметрам» не составило бы труда. Ее знакомые, входившие в медкомиссию на областном призывном пункте, смотрели на меня, как на идиота…
О том, что я попал не туда, куда хотел, я понял в первый же день службы, когда старшина, выстроивший на плацу нас, желторотых, на чей-то наивный вопрос: «Можно ли в туалет?», рявкнул, что «в армии нет слова «можно», а «можно» только в сапог поссать!»
Но, тем не менее, своей службой я остался доволен. И думаю, что отцы-командиры тоже не сильно во мне разочаровывались (на дембель я ушел заместителем командира взвода). Я просто приспособился…
Естественно, после армии в институт я не вернулся. У меня появилось более интересное занятие. Я понял, на какой главный вопрос хочу ответить в жизни. Это вопрос: «Почему люди несчастны?». Без ответа на него любая деятельность теряла смысл…
И я искал… Работал дворником (чтобы быть свободным весь день и думать), грузчиком (чтобы так уставать, чтобы ни о чем не думать), медбратом (чтобы, ухаживая за безнадежными стариками, видеть глубину человеческого страдания), рабочим сцены (чтобы видеть реальность, стоящую за красивой картинкой жизни звезд).
Я изучал религии, месяцами голодал (чечевица и лепешки из муки с водой), летом отовсюду увольнялся и пару месяцев «скитался» – ездил по армейским друзьям, изучал жизнь…
А потом я получил ответ на свой вопрос. Он оказался удивительно простым: «Люди несчастны, потому что у них нет Бога»…
Жизнь перевернулась. Я стал верующим…
И сразу же определились жизненные приоритеты. Я понял, чего я хочу. Хочу жить, работая на «творческой» работе и получая за свой труд столько, чтобы хватало на жизнь. Хочу, чтобы рядом была верная, понимающая женщина. В идеале, хочу делиться с другими людьми простым ответом на непростой вопрос, делиться знанием и верой…
Что еще нужно человеку?! Стремление к славе, к деньгам – как это абсурдно!
«Горе тому, кто приобретет весь мир, но при этом хотя бы немного повредит своей душе», – написано в Евангелии. Жить нужно «во имя Божье»…
Памяти А. Безденежных
Есть в легкости его стихов – печали…
Они к Земле прислушивались чутко…
И слово было, вроде, не в начале,
А сразу в небесах, без промежутка.
И это небо, что его влекло,
И эта святость в наше злое время,
И ощущений странное тепло,
И принятой ответственности бремя.
Откуда всё в обычном человеке?
А может, Бог решил его коснуться
Гораздо раньше, и не в нашем веке,
Чтобы судьбы его наметить русло?
В стремлении понять и измениться,
И поделиться всем, что удивило,
Живет желание парящей птицы –
Высокое небесное мерило…
Прощение живет, надрыв и сложность,
Хотя обид успел познать немного,
И эта неспокойная возможность –
Принять разбитую людьми дорогу…
Дано, как птице, все узнать до срока
И от манящей выси отказаться…
Чтоб жизнь вложить в волнующие строки
И на Земле среди людей остаться…
Диана Шпоркина
Поделиться