Борис Кудряшов. Авиация во славе и наизнанку

ГЛАВА 1

Как всегда раньше всех проснувшись и чмокнув в щеку дремлющую еще жену, я быстро согрел себе завтрак и заспешил на остановку автобуса. В автобусе было нестерпимо душно и жарко, и вся масса народа качалась в такт резким рывкам автобуса. До аэропорта было еще достаточно много остановок поэтому, пристроившись к окну автобуса, я достал газету.

– Молодой человек, не шелестите перед моим носом газетой и вообще спрячьте её, – услышал я снизу голос, который принадлежал женщине лет пятидесяти. Что смотрите на меня, как свинья на апельсины, я кажется русским языком вам сказала, – не унималась женщина.

– Извините, но вы не одни в автобусе и я имею полное право на своё существование в данном месте и в данной ситуации,- стараясь быть как можно спокойнее, отрапортовал я.

-Да ты нахал, молодой человек. Думаешь, что если надел погоны и фуражку, то тебе всё позволено? Тоже мне, авиатор хренов.

-Ну вот,- подумал я,- такое было хорошее настроение с утра, а теперь эта трухлявая колода старается доказать мне, что белое – это чёрное.

Во мне разгорался огонёк какой-то неразумной и неуправляемой мстительности. Мало того, что на работе меня постоянно шпыняли, так ещё эта старая мымра смеет мне что-то вякать.

-Гражданка, вам не удастся испортить мне настроение, а на все ваши замечания мне просто наплевать, – заметил я, чарующе улыбаясь.

Женщина, злобно скрипнув зубами и расталкивая пассажиров, выскочила из автобуса.

Настроение, конечно, было испорчено напрочь, кровь стучала в висках от негодования и обиды.

В авиационно-технической базе (АТБ) проводилась утренняя планёрка. Начальник АТБ Беспределов Феодосий Парфенонович достаточно пожилой, но ещё бодрящийся мужик, давал ценные указания техникам и начальнику смены по обеспечению безаварийного обслуживания летательных аппаратов. Были среди присутствующих на планёрке и провинившиеся, которым он щедро раздавал розовых слонов в виде приказов и нареканий.

-Сергей Петрович, вы как всегда опаздываете,- повернув ко мне голову, изрёк Грек.

У нашего начальника АТБ было достаточно странное имя и отчество. Поэтому за глаза мы называли его греком.

-Извините, Феодосий Парфенонович, – долго автобуса не было, – старался оправдываться я.

-Я вас предупреждаю в последний раз,- хмуря сердито брови, сообщил мне начальник,- иначе получите дисциплинарное взыскание.

Я покорно кивнул головой, не ожидая ничего хорошего от его заявления, и принялся изучать план работ на текущий день.

Надо сказать, что наш аэропорт был достаточно маленьким, но выполнял ряд чрезвычайно важных и ответственных заданий во многих сферах человеческой деятельности.

Укомплектован аэропорт был самолётами АН-2, как мы говорили между собой – королевской авиацией.

В основном самолёты использовались в качестве санитарной авиации, геологоразведки и сельскохозяйственных работ.

После планёрки ко мне подошёл начальник оперативной смены Круглов Владимир Дмитриевич. Поправив вечно сползающие с носа очки , он предупредил меня мягким и вкрадчивым голосом:

– Слушай, Петрович, здесь намечается один санитарный рейс с важной персоной.

Необходимо точно в срок обеспечить подготовку и вылет самолёта.Ты понимаешь, если что, нам не сносить головы.

– Да уж, – подумал я, – Грек тогда точно вывернет меня на изнанку и отправит заносить хвосты самолётам.

Тяжело вздохнув и одобрительно кивнув Дмитричу, я направился к технарям давать ЦУ.

Между тем погода портилась, всё небо заволокли серые тучи, заморосил противный нудный дождик.

– Ну вот, и погода тоже сегодня не благоволит ко мне,- резюмировал я.

В каптёрке сидело несколько технарей в замасленных и грязных спецовках. Кто-то курил, а кто перебирал карты оперативного обслуживания. Было достаточно накурено и душно. Приблудный кот Васька лежал около батареи отопления и старательно вылизывал себя.

– Вот молодец, котяра,- подумал я,- вот если бы мои балбесы привели себя в порядок, а то ходят как привидения все в масле, бензине и чёрт знает в чём.

От мысленного негодования я незаметно сплюнул в мусорное ведро и приступил к раздаче предполётных карт технарям с дачей ценных указаний по каждому конкретному самолёту.

Мужики напряжённо слушали, стараясь осмыслить и понять всё сказанное мной.

Сегодня предстояло много вылетов и ожидать каких-то послаблений или длительного отдыха увы не приходилось.

– Да, рассуждал я мысленно, – о чём думают эти тупоголовые мужи в синих пиджаках, относящие себя к авиации? Это же только в кошмарном сне может такое присниться – дать добро на 20 вылетов в одну смену,- негодовал я.

Но время стремительно бежало, как песок сквозь пальцы, а самолёты всё ещё стояли зачехлёнными.

Быстро определив фронт работы и закрепив за каждым техником по 4 самолёта, я забежал в курилку затянуться пару раз сигаретой перед трудовыми свершениями.

Дождь не прекращался и, казалось, усиливался с каждой минутой.

Вот уж который раз мы со сменой все в мыле и пене готовили самолёты к вылетам, но зачастую из-за плохой погоды или низкой облачности полёты отменяли.

Позвонив на всякий случай на контрольно-диспетчерский пункт, я справился о прогнозе погоды, который не внушал ничего хорошего.

Диспетчер сухим и чётким голосом сообщил, что улучшения погоды не предвидится, а наоборот ожидается усиление северного ветра.

Бросив со злости телефонную трубку на рычаг аппарата, я поспешил на стоянку самолётов. Работа, можно сказать, шла размеренно и чётко, но по моим расчётам явно не хватало огонька в работе.

Совершенно не хотелось подгонять технарей выполнять те или иные операции, что могло повлечь за собой непредвиденные ошибки и просчёты в обслуживании техники. Поэтому я, стараясь быть ненавязчивым, спокойно напоминал им о сроках вылета каждой « Аннушки ».

Да, вот уже двадцать лет я тружусь на этой допотопной технике, которая порой преподносила много сюрпризов мне. В общем-то, самолёт сам по себе надёжная машина, но требующая к себе внимательного и доброго отношения.

– Что-то мужики расслабились,- подумал я, подходя к двум технарям, которые что-то оживлённо обсуждали, забыв про работу.

Заметив моё приближение, техники подошли к своим самолётам и приступили к заправке их топливом и маслом.

Я подошёл вплотную к седому технику и хлопнув его по плечу, осведомился:

– Ну, как, Сергеич, дадим сегодня стране угля?

Техник, старательно вытерев руки ветошью, заметил:

– Не знаю, Сергей Петрович, что-то многовато сегодня планируется техники на вылет. Тут пока только самолёт заправишь под завязку всем, чем положено, пока проверишь все системы, пока опробуешь двигатель, всё время уйдёт, а мне ещё четыре машины надо подготовить.

– Ладно, готовь пока эту машину, если что, я тебе помогу, – успокоил я стареющего технаря, на что тот недоверчиво ухмыльнулся и махнул рукой.

– Действительно, – рассуждал я,- о каком качестве подготовки можно говорить, если всего в смене 5 техников и один инженер, т.е. я.

Погрозив кому-то в пространство кулаком и злобно сплюнув на колесо « Аннушки», я заспешил к другому аппарату.

Этот самолёт, специально переоборудованный для перевозки тяжело больных, я доверил обслуживать наиболее, с моей точки зрения, ответственному технику, который уже закончил все технические предполётные подготовки и опробовал двигатель.

Не смотря на свой относительно молодой возраст, Андрюха славился в АТБ как самый исполнительный и инициативный специалист. Работа так и горела в его золотых руках. Все операции по обслуживанию он выполнял всегда точно и в срок.

Увидев меня из форточки пилотской кабины, он несколько раз махнул мне рукой, тем самым показывая, что всё в порядке.

Я, в общем-то, никогда не сомневался в технических способностях этого парня и порою подумывал о назначении его бригадиром смены.

– Андрей, – крикнул я ему, сложив ладони рук рупором,- как ты успеваешь?

Андрей закивал понимающе головой и широко улыбнулся.

– Да, вот бы мне такого зятька для моей непутёвой дочки,- мечтательно закатывая глаза, подумал я.

Сразу же на меня нахлынули воспоминания давно прошедших лет. Вспомнилась юность со своей безрассудностью и иллюзорными представлениями о нашей славной авиации, как военной, так и гражданской. Будущее мне тогда представлялось чем-то феерическим и радостным. Одна только форма с блестящими и яркими знаками отличия вызывала во мне трепет.

После окончания института гражданской авиации меня по направлению забросили в этот провинциальный городок в центральной части Сибири. Конечно, поначалу было трудно, ютились мы с женой и маленькой дочкой в общаге, которая душила нас своей расхлябанностью и вседозволенностью.

На кухне расположилось сразу четверо хозяек со своими кастрюлями, продуктами и требованиями в отношении друг друга. Короче говоря, долгожданного мира, благополучия и счастья мы ни разу не наблюдали за время нашего десятилетнего проживания в этом , простите, логове.

Но время шло и после героических лет, проведённых в этом вертепе, мы наконец получили двухкомнатную квартиру. Жена моя Соня работала бухгалтером в нашем аэропорту, получала, разумеется копейки. Дочка Милена заканчивала среднюю школу, особо не проявляя никаких одарённых способностей ни к одному предмету.

Единственное, что сейчас мне жгло душу, так это полное несоответствие между моей зарплатой и теми серьёзными работами, которыми я занимался каждый день. Да и по служебной лестнице не удалось подняться ни на одну ступеньку.

Я тряхнул головой, отгоняя от себя накатившие вдруг на меня воспоминания , и поспешил к очередному самолёту.

ГЛАВА 2

В школе заканчивался учебный год. Директор школы – подтянутый, крепко сколоченный мужик лет 60 проводил собрание педагогического коллектива. По его выправке и чётким чеканным словам было абсолютно ясно, что этот человек в недалёком прошлом занимал какой-то политический пост в нашей славной армии.

– Товарищи педагоги, – говорил он, – я настоятельно требую от вас в канун учебного года уделить особое внимание отстающим ученикам. Это в большей степени относится к заведующей учебной части школы. Наш коллектив укомплектован прекрасными специалистами, которым под силу справиться с любыми трудностями. Вот вы, Мария Фёдоровна, – обратился директор к завучу, – назовите конкретные имена учащихся выпускных классов, которые порочат нашу школу.

Со стула, нервно одёргивая юбку, поднялась сухая с резкими чертами лица женщина.

– Аркадий Иванович, вы же сами прекрасно знаете в какое бесовское время мы живём, а отсюда и все беды, – откашливаясь, начала завуч..

– Я могу вам зачитать целых три десятка имён – кандидатов на отчисление, но кого мы тогда выпустим из наших стен?

Видимо директора не удовлетворило её объяснение текущего момента в школе потому как он начал постепенно краснеть и сжимать кулаки.

– Слушайте, Лидия Фёдоровна, вы для того и находитесь в стенах этого учебного заведения, чтобы исправлять и устранять сложные проблемы в отношении учащихся, а не разводить мне здесь демагогию. Ещё раз спрашиваю вас, назовите самого отстающего и недисциплинированного учащегося, я жду от вас конкретной фамилии.

Завуч, бросив презрительный взгляд на директора и что-то прошипев себе под нос, ответила:

– Пожалуй, есть одна девица, которая давно у меня на примете. Чрезвычайно наглая и развязная особа, неуспевающая практически по всем предметам. Её фамилия Воробей, а зовут Милена.

Директор, сверкая глазами на завуча, опустился на стул и продолжил:

– Ну и какие меры вы к ней предпринимали, родителей вызывали?

– Да, конечно, дождёшься этих родителей. Главное, что оба работают в аэропорту и никак не могут договориться кому из них явиться в школу, – буркнула злобно завуч.

Директор что-то записал в протоколе собрания и чётко объявил:

– Лидия Федоровна, подготовьте мне все материалы по текущей успеваемости Милены Воробей. Будем отчислять всех нерадивых и лодырей из нашей школы.

Директор встал из-за стола, показывая тем самым, что собрание закончено. Преподаватели медленно расходились по классам, оживлённо обсуждая школьные новости и проблемы.

У школы стояла группа молодых ребят, которые нетерпеливо толкали друг друга и пронзительно свистели. Через какое-то время в дверях школы показалась девушка миловидной наружности, но одетая сверх неприличия. Молодёжь ещё громче загоготала и одобрительно загудела.

Девушка подошла к одному парню и хлопнув пятернёй его по спине, изрекла:

-Ну, Вовик, куда сегодня поедем отрываться, только давай сегодня без приколов, ладно?

Вовка, скривив губы и подхватив подругу на руки, притворно зарычал:

-Ты, Миленка, сегодня просто атас какая, с тобой даже в лучший кабак не стыдно забуриться!

Покружившись так с подругой на руках около школы, Вовка скомандовал всей ватаге двигать в ближайший развлекательный центр.

Миленка достала пачку «КЭМЕЛ» и с наслаждением глубоко затянулась отравой. Вовка одобрительно чмокнув её в губы, осторожно и тихо предложил:

– Слушай, как насчёт марафета, у меня как раз на двоих доза?

Миленка обиженно поджав губки и надув щёчки, пожаловалась:

– Нет, сегодня не могу, сегодня ночую дома. У меня отец злющий как стая шакалов, а мать утомила меня своими наставлениями. Давай как-нибудь в другой раз, лады.

Вовка похоже не очень огорчился отказом подружки только заметил:

– Вот это жесть! Никогда не думал, что отец у тебя зверь. Как же он самолёты готовит в полёт. С такой злобой всю технику перепортит. Вот благодаря таким придуркам и падают сегодня самолёты.

Миленка, резким движением сбив парня на асфальт, с угрозой в голосе произнесла, наклонив к нему своё лицо:

– Слушай ты, слизняк, никогда больше не смей обзывать моих предков. Это моя проблема и я сама разберусь со своим отцом и матерью.

– Да пошла ты, малохольная, – потирая ушибленный бок, захрипел Вовка.- Можно подумать, что ты принцесса! Принцесса, да на бобах, усекла, дура.

Из толпы выдвинулось несколько ребят и с угрожающим видом стали приближаться к обидчику.

– Слышь, Вовик, ты это, извинись что ли перед своей подругой,- сказал один из парней, хмуря брови, а то мы не посмотрим, что ты наш братан и сможем научить тебя хорошим манерам.

Вовка с остервенением стукнув кулаком по асфальту, выхватил из кармана электрошокер и злобно прошипел:

– Ну, вы, придурки, что же вы стоите, подходите скорее ко мне на поклон, так и быть по первому разу я вам прощаю вашу наглость.

– Мужики, нас кажется здесь обзывают,- обиженно скорчив гримасой лицо, заметил парень. Извини, Вован, но Милена и наша подруга и нам непривычно как-то слышать в её адрес всякие прикольные поганки.

Парни дружно кинулись к лежащему Вовке и начали методично с какой-то нечеловеческой жестокостью мутузить тело обидчика. Завязалась общая драка, в которой уже было трудно разобраться кто прав, кто виноват. Зазвенело стекло разбиваемых бутылок из-под пива. Из школы выскочил дежурный администратор, отчаянно свистя в милицейский свисток.

Школьный двор быстро очистился от обезумевших подростков. Только один из них оставался лежать на асфальте, постанывая и отчаянно матерясь.

Миленка бежала домой вся в слезах и обидах. Дверь в квартиру открыла мать с мыльными руками по локоть.

– Милена, что с тобой, кто тебя обидел, дочка? Ты знаешь, сегодня звонили из школы и предлагали нам с отцом зайти к директору. Как у тебя с успеваемостью, детка? Ведь не за горами выпускные госэкзамены и надо нам всем подумать в какой ВУЗ ты будешь поступать, – моя посуду на кухне, говорила мать.

Миленка ничего не ответив, быстро переоделась и нырнула в свою комнату. Включив компьютер и надев наушники, она полностью отдалась звукам музыки .

– Слава Богу, мать ничего пока не заподозрила, подумала Миленка.

Противно запищал мобильник какой-то арабской мелодией. Снимать наушники совсем не хотелось Милене, да и сегодняшний день совершенно вывел её из себя.

– Ладно, чёрт с ним, послушаю этого идиота, может быть чего скажет путного,- решила Миленка, сорвав с головы наушники.

Судя по голосу, настроение у Вовки было скверное, даже можно сказать угрожающее.

– Слушай, принцесса, ты сегодня позволила себе опустить меня в глазах моих товарищей, – задыхаясь от ненависти, начал Вовка. – Я не привык так унижаться ни перед кем. Да и с долгами тебе пора расплатиться или натурой, или зелёными, усекаешь? Короче, я включаю счётчик. Через месяц ты должна мне выплатить 1000 долларов за марафет. Думай, красавица, ещё есть время, родителей, родственничков потереби.

Вовка отключил мобильник, а на душе у Миленки заскребли кошки.

– Негодяй,- подумала Миленка, – где же я возьму такую гору зелёных? Ничего, подождёт годик другой, а там посмотрим, – хитро щуря глаза, решила Миленка.

ГЛАВА 3

С КДП передали по связи, что через 30 минут срочно понадобится самолёт, переоборудованный для перевозки тяжело больных.

– Так, – подумал я, – кажется началось, а ведь мои архаровцы подготовили пока пятнадцать машин. Придётся самому впрягаться активно, чтобы вытащить смену, – рассуждал я.

Взяв ключи от самолёта у дежурного по стоянке, я побежал к санитарному самолёту. Самолёт, надо сказать, не летал уже три недели, и в каком он был состоянии можно было только догадываться.

Быстро расчехлив капот летательного аппарата и провернув несколько раз винт, чтобы не было гидроудара, я вскочил в пилотскую кабину. В кабине было душно и темно.

– Спокойно, – рассуждал я, – главное всё сделать по пунктикам.

Установив тумблеры и рычаги управления в нужное положение, я нажал на кнопку запуска. Мотор, чихнув несколько раз, запустился и вышел на малые обороты. Я сидел в кабине пилота на месте командира и мечтательно сжимал штурвал.

– Какой же я болван, – с горечью думал я, – променять профессию лётчика на профессию его прислуги.

Проверив все режимы работы двигателя и основательно прогрев масло до нужной температуры, я выскочил из кабины и направился к другой «Аннушке».

– Да, не забыть бы сказать этим охламонам, чтобы сняли контрольные струбцины с флажками с элеронов и рулей, – мелькала в голове моей мысль.

Проделав те же операции со вторым самолётом, я уже было направился к третьему, но тут моё внимание привлекла одна сцена, совершенно не вписывающаяся в наш чёткий ритм работы.

По стоянке разгуливала неизвестно откуда взявшаяся корова. Наш аэропорт базировался недалеко от одной деревушки и очень может быть, что это милое рогатое животное осчастливило нас своим визитом именно оттуда.

Несколько технарей, выскочив из самолётов, взяли бедное парнокопытное животное в кружок, оживлённо обсуждая её статус в аэропорту.

– Мужики, – закричал я во весь голос, – уберите эту молочную цистерну с бетонки. Хватайте её за рога и тяните в поле.

Корова, как бы обидевшись на мои слова, агрессивно мотнула рогатой головой и отступила несколько шагов назад. Мне явно не понравились её предупредительные действия, которые могли вылиться в ещё более что-то непредсказуемое.

Технари, весело крича и улюлюкая шпыняли корову ногами и руками, пытаясь оттеснить её со стоянки. Корова, вполне удовлетворённая таким вниманием людей, растопырив задние ноги, одарила стоянку парой хороших лепёшек.

– Олухи, чего вы медлите,- орал я.- через двадцать минут начало полётов.

– Немедленно убрать со стоянки эту рогатину.

Корова, повернув голову, стала медленно разворачиваться в мою сторону, нервно перебирая копытами.

– Мужики, – завопил я,- держите эту чертовку или сейчас что-то будет.

Технари дружно кинулись на корову, схватив её кто за рога, а кто за хвост. Но видимо это была какая-то особенная тварь, поскольку она одним движением разметала вокруг себя нападающих и с грозным мычанием ринулась на меня.

– Да ты что, мерзавка, куда ты, – опешил я.

Но было уже поздно. Корова лихо, как на скачках, пересекла стоянку и боднула несколько раз крыло «Аннушки». Перкалевое покрытие нижнего крыла моментально лопнуло и повисло бесформенными кусками.

– Ах ты, кефир протухший,- зарычал я, кидаясь к корове и отчаянно лупя её ногами, куда попало.

Видимо совершенно удовлетворившись содеянным, корова, удовлетворённо замычав, рысью кинулась в поле.

– Вот сволочь, что наделала,- констатировал угрюмо я, – заклеить дыру уже не успеем. Мужики, давайте бегом в каптёрку за перкалью и клеем, надо заделать дыру.

Ко мне подбежал начальник смены весь красный от злости.

– Петрович, что это у тебя здесь за родео в рабочее время? Ты что не знаешь, что через десять минут привезут тяжело больного,- напомнил мне начальник.

– Владимир Дмитриевич, да мы крутимся с самого утра, даже перекурить некогда. Сами видите сколько машин надо подготовить, а где взять людей? Да ещё эта гадина разгуливает по стоянке, портит технику, – оправдывался я.

Начальник смены, испуганно вперив в меня глаза, осторожно поинтересовался:

– Это какую такую технику испортила корова?

Предвидя очередной разнос на планёрке и не надеясь на какое-нибудь снисхождение, я с обречённым видом указал на санитарный самолёт. Дмитрич, в три прыжка оказавшись у злополучного самолёта и увидев зиявшую во всей красе дыру в обшивке крыла, несколько раз напомнил мне его отношения с моей матерью и ещё несколько нелитературных выражений.

– Ну, что ты стоишь, кретин, – зашипел злобно Дмитрич,- беги в мой кабинет, там у меня американский суперклей. Сейчас мы всё устраним, давай только действуй быстро!

По громкой аэродромной связи объявили, что к аэропорту приближается машина скорой помощи с больным. Я опрометью кинулся за клеем в кабинет начальника смены. Через пять минут совместными усилиями дефект был устранён.

С КДП прибыла машина с пилотами. Захватив с собой бортовые журналы, они разошлись по самолётам, осматривая их внешне и проверяя оборудование внутри. Слава Богу, санитарный самолёт не вызвал никаких замечаний у лётного состава, хотя покрышки колёс шасси уже были на пределе и требовали срочной замены.

Приближалось время обеда и чертовски хотелось есть.

– Интересно, что нам сегодня Оксанка накашеварила на обед? – мечтательно потянувшись, подумал я.

Между тем санитарный самолёт благополучно вырулил на взлётную полосу и, натруженно рыча движком, начал медленный разбег.

– Ну, вот и ладушки, – резюмировал я, – начало положено, можно идти быстренько перекусить в столовку.

В столовке уже толпился народ в ожидании чего поесть и попить. Оперативная смена в аэропорту всегда пользовалась безоговорочной льготой безочерёдного кормления. Поэтому, растолкав жаждущих наполнить свои желудки, я крикнул поварихе:

– Оксанка, у меня по горло работы, что там у тебя вкусненького?

Повариха, схватив с подноса две тарелки, быстро и профессионально наполнила их снедью.

– Оксанка, спасибо, ласточка моя, – поблагодарил я её и сел за стол к инженерам.

Мужики обсуждали планы работ. По их лицам было видно, что это занятие их мало радовало.

– Так, что там у нас? – потирая руки и сглатывая слюну, задал я сам себе вопрос. Ага, биточки в сметане и кислые щи с мясом. Это же моя любимая еда, – мысленно отметил я.

Быстро расправившись со щами, я приступил к биточкам. Обед подходил к концу, я дочищал хлебом тарелку, как вдруг заметил в соусе что-то тёмное и продолговатое. Схватив вилку и подцепив это нечто, я с удовлетворением и ненавистью констатировал наличие огромного и достаточно упитанного таракана.

В глазах у меня потемнело, а желудок вдруг самопроизвольно заработал, но в обратном порядке, выдавая на гора тщательно пережёванную пищу. Видя такую живописную картину, очередь стала быстро рассасываться, и через минуту в столовке никого не осталось. Вытерев рот носовым платком и схватив злополучную тарелку, я ринулся к раздаточной стойке, за которой с невозмутимым видом стояла Оксанка.

– Слушай, красавица, чем ты народ кормишь?- постепенно расходился я. Это же чистая отрава. Когда в столовой последний раз травили тараканов? Развела тут, понимаешь, тараканье царство, аж даже на зубах хрустят. Я всё-таки русский человек, а не выходец из какого-то африканского оазиса, где эту живность подают в качестве деликатеса.

– Сергей Петрович, ну что же мне делать, мы и так с посудомойкой крутимся здесь целый день, так ещё и за вашими подопечными надо следить?

– За ними не надо следить, они и так бегают у тебя между кастрюлями, их надо уничтожать, бить, травить, понятно тебе, – всё больше злясь на Оксанку, шумел я.

Настроение было абсолютно в минусе, да и желудок, обманутый вожделенной едой, снова заныл.

– Сволочи, – сплюнув на дверь столовой, констатировал я.

ГЛАВА 4

Милена задумчиво глядела в окно, настроение было окончательно испорчено последним звонком Вовки. Хотелось только лежать с закрытыми глазами и ни о чём не думать.

– Доченька, иди поужинай со мной, – донеслось с кухни. – Ты же с утра ничего не ела, иди, подкрепись немного на сон грядущий. Отец всё равно приходит очень поздно.

Милена, присев на кухонный табурет, с ненавистью вперила глаза в кастрюлю на плите.

– Мам, послушай, что ты всё готовишь одно и то же, наверняка опять пельмени нашлёпала? Между прочим, для нормального существования человека его еда должна содержать много разнообразных продуктов, в том числе и фруктов. Мать, испуганно посмотрев на дочку, как бы извиняясь ответила:

– Миленочка, но ты же знаешь, что наш семейный бюджет не позволяет нам особенно шиковать. Наш отец немного зарабатывает, да и я ещё меньше, какие тут разносолы.

Милена брезгливо понюхав пельмени, заявила:

– Нет, мать, это я есть не буду! Я хочу чего-нибудь экзотического, сходи на рынок, пригляди чего хорошего.

Мать всплеснула руками и запричитала:

– Доченька, как же ты можешь так говорить, мы с отцом трудимся как пчёлки. А ты ещё и не довольна. Пожалуйста, ешь то, что тебе подают.

– Слушай, мать, а почему наш отец такой слабый духом, не может до сих пор подняться по служебной лестнице? Всё в рядовых инженеришках бегает, когда же он наконец остепенится? Другие вон давно уже в начальниках числятся и загребают по самые некуда.

Мать перестала плакать, вытерев фартуком глаза, и уже совсем недружелюбно ответила:

– Знаешь, дочь, ты не смеешь обсуждать поступки отца, он этого не заслужил. Если ты ещё раз позволишь себе высказать ему какие-то претензии, то нам с отцом уже труднее будет тебя понимать.

Милена, отбросив тарелку с пельменями в сторону и скривив обиженно губы, заявила:

– Да я для тебя стараюсь, на себя ты посмотри, ходишь вся в обносках и в старье и вообще я советовала бы тебе почаще глядеть в зеркало.

– Ах ты, дрянь, мы с отцом тебя растили и кормили 17 лет, чтобы потом выслушивать от тебя эти гадости. Пошла вон из дома, мне надоело каждый раз подстраиваться под твоё настроение и желание.

Хлопнув входной дверью, мать выскочила на улицу.

– Так,- подумала Милена,- родную дочь уже из дома гонят. Ладно, я уйду, но вам придётся меня разыскивать, да и найдёте ли когда, не знаю.

Сборы были недолги. Схватив походную сумку и покидав туда часть одежды и конспекты, Миленка выбежала из квартиры.

На лестничной площадке совсем рядом с дверью квартиры сидел чёрный кот.

– Вот, гад, даже здесь мне нет прохода,- пнув кота ногой, выругалась Милена.

Пробежав по улице два квартала, Миленка свернула в сквер и запыхавшись от быстрого бега плюхнулась на скамейку. Голова гудела от двойной обиды, нанесённой сегодня. Сигарета долго не прикуривалась, видимо в зажигалке уже кончился газ. Яростно тряхнув несколько раз железку и не получив в ответ никакого результата, она с ожесточением швырнула зажигалку в кусты.

– Что же делать, что делать?- рассуждала мысленно Милена.

Мимо по мостовой проносились мерсы и бумеры, заманчиво мигая сигнальными огнями. Тихо шелестя шинами колёс, к киоску подкатил белый форд. Из машины выскочил прилично одетый молодой мужчина и, купив две бутылки дорогого вина, повернул было к машине, но увидев одиноко сидящую на скамейке девушку, подошёл и сел рядом.

– Здравствуй, красавица, что скучаешь одна в столь поздний час, – спросил он с лёгким южным акцентом.

– А что, имею полное право сидеть, где хочу,- язвительно заметила Милена.

– Конечно, конечно, уважаемая, я не спорю, но ты совсем замёрзла. Куда тебя отвезти, мой стальной конь домчит тебя куда угодно.

– Мы это ещё обсудим, а пока дай чего-нибудь закурить, душа болит, – с горечью выдохнула Миленка.

– Это у такой, понимаешь, красавице уже душа болит, вах-вах, никогда не поверю, – засмеялся мужчина, подавая Миленке сигарету.

– Странно, что-то я ни разу не видела таких сигарет,- подумала Миленка,- какая-то тонкая и без надписей. Чёрт с ним, надеюсь, что этот тип не отравит меня,- резюмировала Милена, затягиваясь сладостным дурманом.

Молодой мужик смотрел на Миленку с каким-то ожиданием и всё время улыбался. Настроение быстро стало улучшаться, в глазах запрыгали какие-то зайчики и звёздочки. Сделав ещё несколько затяжек, Милена окончательно успокоилась и её стал распирать безудержный смех, после чего Милена потеряла сознание.

Милена не знала, сколько прошло времени, её голова нестерпимо болела и страшно хотелось пить. Удивлённо оглядевшись вокруг себя, Милена заметила, что она сидит в каком-то тёмном помещении на грязном топчане с заклеенным скотчем ртом и связанными руками. Отчаянно взбрыкнув всем телом, Милена попыталась освободиться. В этот самый момент в помещение вошло несколько человек в камуфляжной военной форме и почему-то бородатые. Выждав небольшую паузу, от группы отделился один парень и, скинув ноги Милены с топчана, сел рядом.

– Гиви, – дорогой, где ты откопал такой бриллиант?- широко улыбаясь, спросил он, оборачиваясь к группе стоявших.

Милена пыталась расширенными от ужаса глазами увидеть того человека, которого этот нахальный парень называл Гиви. Но в помещении было сумрачно и Миленка различала только силуэты людей.

– Так, – заключила уныло Миленка, – кажется ты, малолетка, во что-то вляпалась. Похоже тебя похитили и хотят каким-то образом использовать.

Парень грубым движением содрал со рта Миленки скотч и развязал руки.

– Ну что, – русская, очухалась? – хлопнув несколько раз ладонью по щекам Милены, спросил он.

– Послушайте, кто вы и почему я нахожусь в незнакомом мне месте?- требовательным голосом воскликнула Милена.

Все мужики захохотали, подталкивая друг друга, и подошли вплотную к топчану.

– Рустам, ты знаешь, она мне всё больше и больше нравится, – гладя Милену по бедру, заметил тот, кого звали Гиви.

– Подонок, так это ты меня привёз сюда? Я требую, чтобы меня немедленно освободили. Я буду жаловаться в мэрию нашего города,- угрожающе размахивая руками, кричала Милена.

– Запомни, кошка драная, здесь все могут жаловаться только мне, ясно,- схватив Миленку сзади за волосы, прошептал ей на ухо Гиви.

– Да, девонька, похоже ты сидишь в глухой норе, – мысленно рассудила Миленка, кивая в знак согласия головой.

– Будешь слушаться нас, через несколько месяцев доставим тебя обратно как раз к новому году,- хмуря брови, заявил Рустам.

ГЛАВА 5

Весь трудовой день был начисто испорчен этим дьявольским обедом. Под ложечкой противно сосало от голода и от безысходности понимания того, что я абсолютно ничего не мог сделать с этой грандиозной машиной бардака и вседозволенности, с которой мы все сталкивались каждый день.

– Боже, мой, когда же Россия начнёт жить не по блату и понятиям, а по законам, – рассуждал я, приближаясь к каптёрке.

Открыв дверь, я увидел нескольких технарей, играющих в нарды.

– Мужики, как у нас с вылетами, – подходя к бригадиру, дружелюбно осведомился я.

Бригадир, разморенный обильным обедом, с трудом оторвав голову от азартной игры, быстро ответил:

– Петрович, не боись, всё на мази, двенадцать стрекоз уже отправили, осталось восемь. Здесь одна проблемка возникла. При опробовании движков на бортах «02» и «06» я заметил, что их слегка потряхивает. Если в принципе закрыть глаза на этот факт, то все самолёты готовы.

– Когда вылет этих бортов?- уже начиная нервничать, поинтересовался я.

– Да вот, где-то минут через сорок,- уже вставая из-за стола, насторожился бригадир.

– Немедленно бегом к машинам и определите какие цилиндры трясёт. Я не имею право выпускать в полёт неисправные самолёты.

Бригадир поморщился и заметил:

– Петрович , я уже не один год работаю под твоим началом и отвечаю за свои машины.

– Не теряйте напрасно времени, выполняйте немедленно мои указания, – уже не сдерживая себя, закричал я. И вообще, почему смена устроила во время рабочего времени перекур? Обед уже закончился десять минут назад.

Что-то бормоча себе под нос, мужики, лениво потягиваясь, нехотя покидали каптёрку.

– Вот, сукины дети, совсем обленились, всё время надо подсказывать и подталкивать их, – сверля глазами захлопнувшуюся дверь, думал я.

Полёты продолжались, стоянка быстро пустела от самолётов, оставались только эти злополучные борта «02» и «06». Подписав несколько предполётных карт и сделав соответствующие записи в бортовых журналах, я поспешил к этим самолётам.

– Ну, как дела, бригадир, как движки? – с надеждой в голосе спросил я.

– Петрович, знаешь, на борту «02» я заменил в седьмом цилиндре свечу, и тряска прекратилась. На борту «06» тряска двигателя была вызвана недостаточностью прогрева двигателя на малом газе и масла. При повторном опробовании, тряска более не возникала.

– Смотри, Иван, головой отвечаешь за самолёт, – предупредил я бригадира, подписывая предполётный лист.

Уже отходя от самолёта, я краем глаза заметил како-то неестественное его положение на бетонке. Встав прямо по оси самолёта, я с ужасом констатировал, что одно из колёс шасси приспущено. Бригадир, что-то насвистывая себе под нос, уже направлялся к другой «Аннушке». Сложив ладони рук рупором и напрягая все силы, чтобы перекричать ревущие движки, я гаркнул во всё горло:

– Иван, немедленно вернитесь и устраните дефект на борту «06».

Иван уже достаточно далеко отойдя от меня, конечно же уже ничего не слышал.

– Чёрт бы его побрал, сачок хренов, придётся самому спасать самолёт от незапланированного простоя, ведь до вылета осталось пять минут.

Подбежав к тележке с баллонами сжатого воздуха и подключив соединительный шланг к колесу, я открыл кран. Самолёт нервно дёрнулся всем корпусом, после чего раздался сильнейший хлопок, и крен самолёта на дефектное колесо стал просто угрожающим. Не веря своим глазам, я лихорадочно кинулся к воздушному баллону. Мои самые худшие предположения моментально подтвердились. Шланг был подключён к баллону напрямую, минуя редуктор. Сжатый воздух давлением в 250 атмосфер яростной волной ударил по внутренним стенкам дутика колеса, рассчитанного только на 8 атмосфер. Я стоял возле самолёта и с ужасом ждал появления лётного состава. Окинув взглядом территорию аэропорта, я заметил как от КДП отделилась группа пилотов и направилась к нашей стоянке. Схватив переговорное устройство, я почти заорал по связи:

– Иван, сукин кот, немедленно беги к борту «06». Ты что же, негодяй, меня подставляешь?

Через минуту прибежал весь взмыленный технарь с выпученными от страха глазами.

– Сергей Петрович, сей момент всё устраню,- преданно заглядывая мне в глаза, выкрикнул Иван.

– Смотри, идиот, лётный состав уже на территории аэропорта, через три минуты они будут здесь,- грозно наступая на технаря , зарычал я.

– Петрович, да вон запасное колесо лежит и подъёмник рядом.

Иван как заводной опрометью кинулся исправлять свою преступную халатность. К самолёту через две минуты подошёл экипаж и командир, видя, как Иван закручивает гайку на колесе, осторожно поинтересовался:

– Товарищ инженер, объясните мне, пожалуйста, самолёт готов к выполнению лётного задания или требуется дополнительное время для устранения чего-либо?

Я стоял как истукан, не зная , что и ответить. Меня спас от позора сам Иван, быстро поднявшись из-за колеса и широко улыбаясь.

– Да всё в порядке, командир, самолёт готов, вот протёр немного гайку колеса от грязи.

Командир и члены экипажа, обойдя вокруг самолёта и пнув несколько раз колесо шасси ногами, вошли в кабину. Иван несколько раз провернув воздушный винт и убрав колодки из-под колёс сделал привычную для всех отмашку левому пилоту. Командир, запустив движок и быстро опробовав его на всех режимах и подвигав рулями, высунул руку из форточки пилотской кабины с поднятым вверх большим пальцем, давая тем самым понять, что всё о,кей, выруливаю.

– Да, сегодня был достаточно напряжённый день, – думал я, направляясь к зданию АТБ.

ГЛАВА 6

Рустам, жёсткой рукой похлопав Миленку по щеке, заметил:

– Комфортом мы тебя обеспечим, едой тоже, но ты должна будешь беспрекословно выполнять всё, что будет тебе приказано нами.

– Интересно, зачем я им понадобилась, неужели только для любовных утех? Но зачем они меня держат в каком-то сральнике?- лихорадочно соображала Миленка.

– Ну, что молчишь, русская,- положив Миленке руку на плечо, спросил Гиви.

– Нет, мужики, вы мне объясните, где я и что я должна делать, чтобы вернуться домой, – осторожно заметила Милена.

– В своё время ты всё поймёшь и увидишь. Но не советую тебе проявлять излишнюю любознательность, которая в какой-то момент может лишить тебя головы, – предупредил Милену бандит.

Гиви, подозвав к себе бородатого мужика, приказал:

– Саид, головой отвечаешь за эту русскую, понял, а пока дай ей чего-нибудь поесть, нам нужны для работы здоровые люди.

– Так, – задумалась Миленка, – значит они хотят меня использовать как рабочую силу, но для чего и где?

Помещение быстро очистилось от бандитов, и Саид, здоровенный и угрюмый бородач, сверкнув золотыми фиксами, заверил Милену:

– Знаешь, уважаемая, от меня ещё никто не убегал, даже заяц. Если вздумаешь куда дёрнуться, мы всё равно тебя найдём. Везде наши люди и кругом глухая тайга.

Отпив несколько глотков какого-то пойла из фляжки, Саид захохотал, сверкая золотом вставных зубов.

Надо сказать, что перспектива долгого пленения Милену мало радовала, да и работать она совсем не привыкла. Правда, отдохнуть, как казалось тогда Миленке, от предков не мешало бы месяц – другой. Немного задумавшись о своём ближайшем будущем, каким-то шестым чувством Милена ощутила невероятную тягу к табаку.

– Саид,- довольно миролюбиво обратилась Милена к бородачу, – у тебя не найдётся сигаретки, ну ты знаешь какой, меня недавно Гиви угостил такой.

С каждой минутой в Миленке нарастало беспокойство и раздражение ко всему, страшно хотелось пару раз затянуться отравой.

– Вижу, красавица, что Гиви крепко посадил тебя на травку. Если будешь со мной ласкова и нежна, то получишь целую пачку, – хитро ощеряясь, сообщил Саид.

– Буду, буду, буду,- уже ничего не соображая, закричала Милена.

Саид, брезгливо кинув мне пачку сигарет, язвительно заметил:

– Ну, что, русская, кто здесь главный, ты или я – слуга Аллаха?

Милена, уже ничего не слыша, дрожащими руками прикуривала ароматную сигарету. Через минуту по всему её телу разлилась удивительно приятная волна неги и блаженства. В глазах заиграли все цвета радуги и запрыгали яркие звёздочки. Откинувшись на кушетку, Милена потеряла сознание.

Очнулась Милена от того, что кто-то с силой бил её по щекам, приговаривая:

– Вставай, вставай, русская, пора на работу. Твои земляки давно приносят пользу Аллаху.

Миленка открыла глаза, в голове что-то противно пищало и звенело, её уши заложило словно ватой. Приняв вертикальное положение, Милена стала мучительно вспоминать, что же такое произошло и почему этот угрюмый кавказец командует ей. Сознание медленно возвращалось ко ней чредой воспоминаний о школе, семье и о самых последних днях её заточения.

Саид, бросив к ногам Милены какую-то обувь и спецодежду, сообщил:

– Мы будем называть тебя Зульфиёй, нам так удобнее и давай быстро переодевайся.

Подняв с пола камуфляжную форму и резиновые сапоги, Милена брезгливо заметила:

– Нет уж, носи сам это паскудство, а мне и в моём прикиде не плохо.

На лице у бандита заиграли желваки и выхватив кинжал из ножен он молниеносным движением освободил Миленку от её привычной одежды.

– Подонок, – отчаянно закричала Миленка, – тебе не стыдно раздевать девушку?

Саид, смачно сплюнув в сторону Миленки, прошипел:

– Слушай ты, если через три минуты не будешь готова, то клянусь Аллахом на деле ощутишь великолепную твёрдость моего кинжала.

– Ладно, хрен с тобой, – мысленно согласилась Миленка, кто тебя знает психа такого.

Одевшись в это неприглядное одеяние, Миленка подошла к Саиду.

– Ну, что ещё надо мне сделать, чтобы угодить славному сыну Аллаха,- презрительно глядя на охранника, съязвила Миленка.

В этот момент открылась дверь и вошли Гиви с Рустамом.

– Саид, дорогой, ты я, надеюсь, не очень утомил нашу уважаемую гостью, – спросил Гиви.

– Смотри, если хоть пальцем её тронешь, то клянусь Аллахом что лишу навсегда тебя потомства.

Саид, склонив голову и разведя руки в стороны, согнулся пополам в поклоне, предварительно сняв берет.

– Так, Саид, сейчас отвези её в наш лагерь и объясни ей всё поподробнее, что от неё требуется, – кося глазами в сторону Милены, приказал Рустам.

– Давай, дэвушка, двигайся к выходу,- толкая Миленку в спину, изрёк Саид.

Вся комнания вышла из помещения на воздух. Вокруг Миленки на сколько хватало глаз простиралась безбрежная тайга. На небольшой поляне, очищенной от вековых сосен и елей, размещалось несколько бараков и какая-то странная машина, похожая на экскаватор с транспортёром.

Рустам, взяв Миленку за локоть и подведя к газику, грубо втолкнул в него.

– Саид, на всякий случай завяжи этой русской глаза,- приказал Гиви, – а то эти стервы уж больно хитры и сообразительны.

Дорога до места работы Миленки заняла минут 15. Остановив машину и вытолкнув Миленку на землю, Саид развязал ей глаза.

Перед взором Миленки открылась странная картина. Примерно два десятка девушек и парней стояли по щиколотку в воде, держа в руках какие-то лотки, и что-то лихорадочно процеживали через них.

Будто читая мысли Милены, Саид ухмыляясь заметил:

– Да, ты угадала, это работают, нами обученные, старатели, моют золотишко, этот вечный благородный металл. Ты тоже будешь этим заниматься, тебе всё покажут и объяснят, Кстати, твоё заточение будет зависеть от тебя самой, от твоего усердия и старания. Многие гости нашего лагеря уже давно отправлены туда, где когда-то потерялись, но для этого необходимо выполнить определённую норму, она для всех едина.

– Вот гад, – подумала Миленка, – теперь надо как ненормальной трудиться от зари и до зари, чтобы осыпать золотом эту южную сволочь. Скажи, уважаемый, а какова эта норма, – поинтересовалась Милена.

Саид, хлопнув здоровенной рукой Миленку по заднице, хохоча сообщил:

– Тэбэ, русская, хватит работы до Нового года, надо намыть два килограмма золота.

В глазах у Миленки потемнело от ярости и как ей тогда казалось, неосуществимости того, что ей предлагал наглый бандит.

Саид достал из-за пояса револьвер и несколько раз выстрелил из него в воздух. Работа сразу же прекратилась. К Саиду подбежала женщина лет тридцати и, униженно кланяясь, спросила:

– Саид Ибрагимбекович, слушаю вас, что прикажете сделать?

– Слушай, Инга, объясни этой новенькой её обязанности в бригаде и посматривай за ней. Если упустишь девку, то навеки попрощаешься со свободой.

Миленка стояла совершенно опустошенная. Ей не хотелось ничего делать, даже жить. Вспомнились отец с матерью и родная школа. Медленно опустившись на землю, Миленка зарыдала.

ГЛАВА 7

Дверь в квартиру мне открыла вся в слезах жена.

– Серёжа, у нас беда, Миленки до сих пор нет дома, – кидаясь мне на грудь, запричитала Соня. Правда, я немного пошумела на неё за дерзость высказываний, – тяжело садясь на стул, сообщила жена.

– Да ты не волнуйся, Соня,- пытался успокоить я жену, – дело сама понимаешь молодое, может с подружкой или дружком сидит где-нибудь в кафе. Думаю, к двенадцати вернётся.

Пройдя на кухню и включив телевизор, я с удовольствием начал поглощать уже давно остывший ужин. По телеку показывали какой-то новый боевик с участием известных актёров. Как всегда было обилие трупов, секса и всякой всячины, которые вполне удовлетворяли спрос обывателей.

Сытный ужин и тепло газовой плиты совсем разморили меня. Закрыв глаза и перебирая в памяти события прошедшего дня, я совсем не заметил, как в одном месте потолок на кухне начал вдруг темнеть и через мгновение разродился обильным дождём мне на голову и на часть кухонной утвари в том числе и на телевизор.

Несколько жирных капель упали на верхнюю крышку телевизора и медленно стекли по корпусу в прорези стенок. Телевизор молниеносно отреагировал на визит непрошенных гостей громкими хлопками и исчезновением изображения. Быстрым, отработанным на работе движением, я выдернул шнур из розетки и, проклиная всё на свете, отправился к верхним соседям.

На верхнем этаже жили две старушки- близняшки. Характер у них был довольно таки сварливый и противоречивый. Своих детей они не нажили и старались во всё видеть только зло и несправедливость. Позвонив в дверь, я на всякий случай сделал шаг назад и в сторону, не ожидая ничего хорошего от старух. Мне долго не открывали, но за дверью слышались какие-то шаги и злобное ворчанье. После серии тщетных звонков я решил действовать более решительно и эффективно. Собрав воедино всю оставшуюся во энергию после тяжёлого трудового дня, я изо всех сил забарабанил руками и ногами в дверь.

Дверь как по мановению волшебной палочки открылась, а на меня обрушился водопад какой-то подозрительно пахнущей жидкости.

– А, это ты, Петрович, – злобно сверкнув глазами, ответствовала одна из старух, держа в руках помойное ведро. Какого хрена не звонишь в звонок, а ломишься как бандит. Да ладно, обсохнешь. Чего надо то, чего шляешься по вечерам?

Обласканный таким радушным приёмом и отстранив рукой язвительную старуху, я протиснулся на кухню. Вся кухня до порога была залита водой. Быстро закрыв кран, я кинулся обратно к старухам.

– Мало того, ведьма старая, что залила мою квартиру, так ещё обливаешь меня помоями с порога, – закричал я, задыхаясь от ненависти. Ну-ка, суки старые, чтобы через пять минут всё было сухо на кухне. Завтра к вам придут гости из ЖЕКа. Только не вздумайте их обливать помоями, ясно?

Старушки мышками нырнув на кухню, запричитали и заохали, не забывая, по ходу дела проклинать всё и вся. Отведя душу в словесном непереводимом фольклоре, я удовлетворённо хлопнув дверью удалился.

– Да что же мне так не везёт по жизни? – думал я, с горечью взъерошивая себе волосы на голове. Почему я вечно изгой какой-то и на работе и дома.

Жена Соня сидела на кровати и набирала номер за номером, пытаясь дозвониться до подруг Миленки. Устало опустившись рядом с женой, я заметил:

– Знаешь, Соня , видимо у меня роду написано быть невезучим по жизни. На работе меня не замечают и не продвигают, дочь совсем от рук отбилась.

На душе скребли кошки, к горлу подступала какая-то противная волна жестокости и мстительности ко всему окружающему.

– Так, спокойно, – мысленно приказал я сам себе, – приму ка я лучше грамм сто коньячку и всё забудется.

Незаметно пройдя на кухню, я начал шарить по шкафчикам, ища мною припрятанный уже давно коньяк.

– Куда же я тебя засунул, ёлки точёные, – злился я, не находя универсального успокоителя. А вот он, правда, уже давно выпитый. Вот чёрт, придётся в магазин бежать, – решил я и, быстро одевшись, выскочил на улицу, засунув пустую бутылку в карман для образца.

Торговый центр, недавно отстроенный, выделялся на общем фоне своими рекламными щитами и электронной иллюминацией.

– Да, если бы такое чудо показали человеку из 60-х, то он наверняка бы свихнулся от радости и счастья, – бредя к ТЦ, рассуждал я.

Дорога к торговому центру вела через пустырь, на котором уже стояла монтажная и строительная техника для строительства или жилого дома или гостиницы. Быстро темнело и погружённый в свои мысли, я совершенно неожиданно натолкнулся на группу парней, которые курили и что-то попивали из бутылок.

– Ей, мужик, – крикнул мне один из них, – слышь, подари рубль, на автобус не хватает.

Не сбавляя шага, я вежливо сообщил, что денег у меня нет.

– Да ну, так уж и нет, а куда это мы так спешим, не к ТЦ случайно?- заржал парень.

Быстро оглянувшись назад, в лице этого наглеца я узнал Вовку – дружка Миленки. Парни быстро взяли меня в кружок и стали брызгать на меня из бутылок.

– Ладно, пошутили, парни и хватит, – шарахаясь в стороны, вежливо попросил я.

– Ба, да это никак сам Сергей Петрович,- осклабился Вовка. Мужики, этот старик и есть отец той самой девки, которая наплевала мне в душу. Надо ему преподать хороший урок. А то он совершенно не занимается с дочкой по части воспитания в ней хороших манер и

благожелательности.

Надо сказать, что слова его меня не очень озадачили или испугали, поскольку в своё время я прошёл Чечню в качестве десантника ВДВ и вполне был способен до сих пор активно отстоять свою честь и достоинство.

– Мужики, я вас по-хорошему предупреждаю, что со мной лучше не связываться, – предупредил я наглецов.

Парни дружно заржали и кинулись на меня, с остервенением матерясь и размахивая бутылками. Вовка стоял несколько в стороне и настороженно наблюдал за побоищем. Раскидать полудохлых сосунков мне не составило никакого труда, правда одному из подонков всё-таки удалось поставить мне фонарь под глаз. Все бросились в рассыпную, кроме Вовки, который стоял и смотрел на меня испуганными глазами

– Ну а ты, что, щенок, не бежишь?- медленно подходя к нему, поинтересовался я.

Вовка тряхнув несколько раз головой, как бы сбрасывая с себя оцепенение, отскочил в сторону, выхватив электрошокер.

– Стой, мужик, или я поджарю тебя на электрическом стуле, – взвизгнул Вовка, нажав на кнопку дьявольской палки.

Электрошокер злобно зашипел синей, трещащей на воздухе молнией.

– А теперь слушай меня, ас- удвас хренов, – ядовито ухмыляясь, прохрипел Вовка. Твоя дочка должна уважаемым людям тысячу баксов. Мы включаем счётчик на две недели, ну а потом ни дочку, ни меня ты уже не увидишь никогда, усёк.

Хотелось тут же расправиться с этим молокососом, но тяжёлый электрошокер в руках хулигана несколько отрезвил мою голову. Ничего не ответив наглецу и в задумчивости опустив голову, я двинулся к ТЦ.

ГЛАВА 8

Теперь до Милены окончательно дошло, что она находится где-то достаточно далеко от дома в глухой тайге и на подпольном золотом прииске.

– Эти подонки уже и до Сибири с тайгою добрались, – мысленно рассуждала Милена. Ну, уж нет, работать на бандитов я всё равно не буду,- твёрдо решила Милена, плюя на предложенный ей Ингой инструмент.

Инга удивлённо взглянув на Милену и заметила:

– Это ты зря , подруга, чураешься нашей работы. Другой работы, ведущей нас всех к свободе, нет. Правда, если ты серьёзно заупрямишься, то Гиви найдёт тебе другое занятие, которому ты вряд ли обрадуешься. Сама понимаешь, штат наш небольшой, красивых девок мало, а ты как будто с подиума к нам сошла. Мужики любят таких, ну, что кумекаешь?

Инга захихикала дурно пахнущим ртом и, хлопнув меня по спине, скомандовала:

– Ну давай шевелись, тёлка, хватай реквизит и полезай в речку. Работа простая, набирай лотком песок в речке и промывай набегающей водой. Если заметишь сверкающий желтизной камешек, откладывай его в мешочек на поясе, уразумела?

Инга вошла с лотком в ручей и ловким движением зачерпнула в лоток песку со дна, а затем быстро процедила воду. Выйдя из воды и подбрасывая мокрый крупный песок на лотке, она подошла к Милене.

– Вот посмотри, Зульфия, – обращаясь к Миленке, предложила Инга. Видишь блестят три маленьких камешка, это и есть золотой песок. Ты должна их отложить в свой мешочек, поняла?

Миленке уже было всё равно, что делать, лишь бы не заниматься любовными утехами с бандитами.

– Слушай, Инга, – поинтересовалась Милена, – а как насчёт жратвы, как часто и чем кормят эти кавказцы?

Инга, устало опустив лоток на землю и поправив на бёдрах мешочек, ответила:

– Кормят достаточно сытно, но два раза в день: утром перед работой и вечером после завершения всех работ.

– А где же вас кормят, прямо здесь или где-нибудь на базе? – не унималась Милена.

– Конечно, на базе в маленьком сарае, где ты вполне насытишься перед трудовыми подвигами во имя Аллаха. Ладно, хватит болтать, работать надо, – поднимаясь с травы озабоченно резюмировала бригадирша.

Нисколько не смущаясь, она стала энергичными движениями подталкивать Миленку к ручью. Работа действительно оказалась на удивление простой и однообразной. Правда, через два часа работы внаклонку у Миленки разболелась спина и онемели руки от холодной воды. За два часа напряжённого труда Миленке удалось намыть семь крупиц золотоносного песка.

– Так, – подумала Милена, – а сколько же таких частиц входит в два килограмма золота? Неужели до Нового года я успею намыть столько?

Видя растерянность Милены, к ней подошла какая-то молодая женщина и, заглядывая к ней в глаза, доверительно сообщила:

– Да брось ты эту хандру и тоску к чёрту, не так уж всё и плохо. Скажу тебе только одно, что иногда попадаются и достаточно крупные самородки, которые быстро приведут каждого из нас к заветному нормативному весу.

Милена с надеждой и благодарностью взглянула на свою духовную спасительницу, без подсказки и утешения которой можно было просто сойти с ума. К вечеру спина Миленки просто разламывалась от постоянных наклонов как на физзарядке. Руки совсем посинели от холодной воды.

– На, хлебни немного из моей фляги, – предложила Миленке Инга, – а то окочуришься невзначай.

– Слушай, Инга, – прикладывая губы к фляге, спросила Миленка, – а как тебя до пленения звали? Или это твоё родное имя?

Бригадирша, сверкнув в мою сторону чёрными глазами, нехотя ответила:

– Да какая я тебе Инга. Это всё эти идиоты южные изгаляются. Всё хотят, чтобы по их всегда было. На воле меня Оксаной звали, а сама я с Полтавщины.

Инга, вырвав из рук Милены фляжку, стала долго и жадно глотать спиртной напиток. Быстро кончался день, уже темнело, когда в воротах лагеря показался газик. Из него выскочили Гиви и Рустам и ещё два мужика с двумя вёдрами. Народ в лагере засуетился и, чувствуя приближение ужина, потянулся к сараю, который по всей вероятности был оборудован под принятие пищи. Гиви подозвав к себе Ингу, что-то долго и настойчиво у неё выспрашивал, но видимо полностью удовлетворившись её ответами, направился с ней к импровизированной столовке. Поставив вёдра на стол и обведя всех присутствующих испытующим взглядом, Рустам заметил:

– Вижу, вижу, что сегодня неплохо поработали, даже несколько самородков отмыли. Думаю, что этим вы вполне насытитесь. Инга, давай хозяйничай.

Да, действительно бандиты Миленку не обманули, сказав ей, что проблем у неё с едой не будет. Пожалуй, такое Милена ела только в какие-то знаковые праздники. Продукты были все иностранного производства, но на редкость вкусные и аппетитные. Наконец-то Миленка от души наелась киви и бананов.

– Интересно, – думала Миленка. – кто им поставляет такое кулинарное изобилие? Видимо, у них всё схвачено где-то и кем-то, некто который в свою очередь тоже заинтересован, чтобы подпольное производство функционировало, – заключила Миленка.

Время летит незаметно для тех, кто чем-то постоянно занят. Так и для Миленки пролетевшие два месяца были как два дня. За этот период времени она достаточно хорошо пригляделась к окружающим её пленникам и особенно к устройству лагеря и особенностям его охраны. Лагерь со всех сторон был окружён колючей проволокой, но при хорошем раскладе и ловкости эту преграду можно было вполне преодолеть. Ночью дежурили два автоматчика, которые прохаживались с фонариками по контуру колючки. Днём же дежурство было чисто условным и только в лице одного охранника, который в большинстве случаев или сидел на траве и покуривал анашу или с кем-нибудь азартно играл в нарды.

– Так, так, – кумекала Милена, – значит есть шанс дёрнуть отсюда по-тихому ночью. Под колючкой я пролезу, слава богу стройненькая и худенькая, ну а в тайге может быть геологов или охотников встречу.

Рассуждая и прикидывая различные варианты побега, Миленка медленно набирала в лоток мокрый песок и уж который раз промывала его, пытаясь найти большой самородок. За два месяца незаконного рабства она сумела наработать лишь двести грамм золота. Душа её была избита и изранена постоянными мыслями о доме, о школе и друзьях.

– Господи, да мне во веки веков не намыть такую груду золота, – отчаянно размышляла Миленка. Нет, я больше не могу здесь находиться, видеть этих уродов с кривыми носами и похотливыми руками. Сволочи, как я вас ненавижу, – уже не сдерживая себя, закричала Миленка во всё горло.

Отбросив в сторону ненавистный лоток и достав пачку сигарет, Милена жадно затянулась сладостным дурманом. Перед глазами всё поплыло и окрасилось в серебристо-голубой цвет.

– Да, и от этого мне тоже теперь не избавиться никогда, – с горечью подумала Милена.

ГЛАВА 9

В торговом центре поздно вечером почти никого не было, кроме двух охранников и четырёх продавщиц, которые скучая весело обменивались впечатлениями от просмотра очередного блокбастера. Взяв с прилавка любимый коньяк, я поспешил к кассирше, которая видимо от скуки и безделия красила себе губки.

– Извините, девушка, посчитайте мне за коньяк.

Кассирша, оценивающе взглянув на меня, произнесла безразличным голосом:

– Мужчина с вас триста рублей, закусывать будете что-нибудь брать?

– Странно, – подумал я, – в руках у меня только одна бутылка, так почему эта стрекоза пробила за две бутылки? Простите, уважаемая, я не алкоголик и привык выпивать только одну бутылку, да и то только по особым случаем, – отрапортовал я.

– Это по вам и видно, – совсем не смутившись, заметила пигалица и небрежным движением руки указала на мой карман.

Медленным движением головы я перевёл взгляд на правый брючный карман и к своему ужасу обнаружил торчащую головку бутылки.

– Охрана, – зычным голосом востребовала кассирша, – тут я несуна обнаружила.

Кассирша закрыла кассу и задвинула барьер выхода – путь к отступлению.

– Послушай, детка, – пытался я оправдываться – это полное недоразумение, я просто прихватил пустую бутылку для эталона.

– Как же, знаем мы вас алкашей, сначала вылакают бутылочку, а потом невинные глазки строят, – вставая из-за кассы ответствовала девчонка.

В тот же момент ко мне с двух сторон подскочили два охранника и, заломив мне руки за спину, поволокли в служебное помещение. За столом сидела пышногрудая блондинка, но бальзаковского возраста. Быстро взглянув на меня, она поинтересовалась у мужиков:

– Ну что, ещё одного несуна нарыли? Надо же, а на вид вроде интеллигентный человек, – язвительно заметила заведующая ТЦ. Так, хлопцы, сфотографируйте его, и завтра фотографию вывесите на наш стенд позора.

Я, скрестив руки на груди, сбиваясь и путаясь, лихорадочно стал объяснять блондинке, что это ошибка и никакого спиртного на её территории я не выпивал. Заведующая уже что-то писала на чистом листе бумаге, почти не обращая на меня внимания. Наконец, дописав что-то до конца, она подняла на меня глаза и с улыбкой сообщила:

– Конечно, конечно, вы ничего не брали и не пили, но факты, как говориться, упрямая вещь. Вот эту бумагу мы направим по месту вашей работы. Так, граждане понятые, распишитесь, пожалуйста, в документе.

Двое мужиков, как будто специально ожидав этого, радостно кинулись исполнять приказание начальницы. Я весь кипел от негодования и обиды. Ведь действительно я взял пустую бутылку из дома, правда зачем? Придя домой я застал Соню уже спящей. На кухне горел свет, настроение было давно в минусе, хотелось хоть чем-нибудь поправить себе нервы, ведь эта аферистка из магазина конфисковала у меня коньяк. Пошарив в холодильнике, я обнаружил три маленьких пузырька настойки шиповника.

– Вот так и спиваются интеллигентные люди, – подумал я и полностью отдался власти зелёного змия.

Утром голова гудела, как растревоженное осиное гнездо. Во рту стоял неприятный вкус травы и какой-то горечи. Наспех умывшись и позавтракав, я помчался на работу. Как назло автобус опять пришёл поздно и я опоздал на планерку.

– Сергей Петрович, – грозно хмуря брови, начал выговаривать мне начальник АТБ, – ваши опоздания уже входят в определённую систему. Чем сегодня вы можете объяснить ваше отсутствие? Придётся мне лишить вас квартальной премии и пересмотреть вопрос о дальнейшем вашем повышении в должности.

Понимая, что спорить с начальством бесполезно и неразумно, я покорно склонив голову, изрёк:

– Феодосий Парфенонович, виноват проклятый автобус, опять подвёл, – слабо оправдывался я.

– Так какого чёрта другие никогда не опаздывают, – распаляясь ещё больше, рявкнул Грек. Садитесь пока, а после планёрки напишите мне подробный рапорт о ваших прогулах неизвестно где.

Планёрка прошла как в тумане, ныла голова и хотелось чем-то промыть горло от назойливого запаха травы и горечи.

– Да, – тоскливо подумал я, – до ближайшего винно-водочного киоска десять остановок на автобусе, так что, Сергей Петрович, завяжи свои желания в узелок и спрячь в карман.

День за днём летели в напряжённом ритме повседневных работ в аэропорту. Прошло уже несколько месяцев с тех пор как пропала Милена. Жена совсем извелась и как-то осунулась и потускнела. Почти ежедневные звонки в милицию не приносили никаких результатов. Единственно на что мы надеялись с женой, так это на наш славный и доблестный сыск, которому, как нам тогда казалось, было всё по зубам. После пропажи Миленки всё валилось из рук, настроение быстро менялось от нормального до взрывного агрессивного. Все мысли были о дочери. После неудачных попыток шантажа со стороны дружков Милены, Вовка был арестован и определён в места не столь отдалённые. Но на душе от этого не стало легче, а наоборот каждый раз вечером на меня наваливалась ярость от бессилия наших следственных органов. Ведь человек не может так бесследно исчезнуть в городе, должны же остаться хоть какие-нибудь следы. От этих мыслей и раздумий стало побаливать сердце, да и желудок иногда давал сбои в виде проколов и резей.

ГЛАВА 10

Вечером в бараке было темно и накурено. Спать совсем не хотелось, хотя усталость валила с ног.

– Чёртово золото, – думала Милена, -оно меня с ума сведёт. Нет, я так больше не могу и не хочу жить. Больше на этих бандитов я работать не собираюсь.

К койке Милены подошла Инга и, присев около неё, зашептала ей на ухо:

– Слушай, Зульфия, меня скоро освободят, я почти выработала норму, осталось сто грамм намыть. Если хочешь и веришь мне, то я могу сообщить твоим предкам, что ты жива и находишься в рабстве. Эти нелюди мне тоже до ужаса надоели и у меня к ним особый счёт.

Быстро сев на табурет, Миленка несколько с недоверием слушала исповедь Инги. Но выслушав её до конца, Миленка поняла, что всё её поведение в отношении Рустама и Гиви была сплошная маскировка, которая скрывала истинные намерения пленницы. А цель была одна – освобождение.

– Инга, прости меня, я иногда плохо думала о тебе и считала, что ты с ними заодно, – обнимая подругу по несчастью, ответила Миленка.

– Да ладно, мы все здесь сёстры и братья по несчастью, – заметила Инга, положив Милене руку на плечо. Зульфия, ты должна сейчас мне быстро и тихо сообщить свои данные и место жительство родителей, поскольку через пятнадцать минут начнётся вечерний обход охраны. Я твоим предкам сообщу твои координаты. мне удалось почти точно узнать место нашего заключения и теперь спецслужбам не составит особого труда накрыть эту лавочку.

Инга сунула Миленке в руки листок бумаги и зашептала:

– Пиши скорее, девонька.

Схватив бумагу, Милена лихорадочно настрочила вкось и вкривь свои данные и точный адрес. Инга, одобрительно похлопав Миленку по плечу, с ехидцей в глазах заметила:

– Ну вот и молодец, русская, теперь мы сможем потребовать за тебя выкуп. Работник ты никудышный, держать тебя здесь мы более не намерены. Вот твои родственники теперь должны позаботиться о тебе. Я думаю, что ты стоишь не менее двухсот тысяч долларов.

Инга , вскочив с койки, повернула к Миленке искажённое злобой лицо.

– Мои хозяева обещали мне половину суммы, если я тебя уговорю, – захохотала бригадирша, смачно перебирая свою речь нецензурщиной.

Такого удара Милена никак не ожидала. Пальцы рук сами собой сжались в кулаки и Милена со звериным рычанием кинулась на предательницу. Инга достаточно отработанным профессиональным ударом встретила Миленку, после чего перед глазами Миленки поплыли красные круги и обильно потекла кровь из носа и ушей. Свалившись на землю и корчась от боли и ненависти, Миленка прохрипела:

– Не радуйся, дьяволица, мы ещё посмотрим кто кого.

Инга для приличия пнув Миленке под рёбра ногой, заметила:

– Красавица, пойми ты наконец, что ты живёшь в сатанинские времена, где человек человеку не брат, а враг и ещё раз враг. Ты будешь свободна, но только тогда, когда мы этого захотим или захотят твои родственники.

Миленка лежала на полу растерзанная и подавленная этой тварью, которая войдя к ней в доверие выпытала всё, что хотела. В голове Миленки мелькали мысли о суициде, но в глубине души кто-то подсказывал другое.

– Нет, паразиты, я лучше сдохну, но в ручей больше не войду, – всхлипывая рассуждала Миленка. И вообще вы скоро не досчитаетесь одной работницы.

Мысль о побеге мгновенно возникла и закрепилась в голове Милены.

– Конечно, – рассуждала Милена, – у меня нет другого выхода. Будем готовиться тщательно и осторожно, чтобы ни одна сволочь об этом не пронюхала.

Подложив под голову уже шершавую и в ссадинах руку, Милена забылась тяжёлым сном. Утром к ней подошёл Гиви и играя револьвером сообщил:

– Так, Зульфия, от тебя совсем мало проку на прииске. Будешь теперь постоянно находиться в лагере и заниматься хозяйственными работами. Теперь твоё благополучие и здоровье будут в полной мере зависеть от благоразумия твоих родственников. Если мы вовремя получим выкуп за тебя, то твоё освобождение гарантировано, клянусь Аллахом.

Быстро пролетело несколько недель. За это время, находясь непосредственно в лагере, Миленка тщательно изучила маршруты передвижения охранников и окружающую местность. Удалось немного запастись консервами и небольшим количеством сухофруктов на время побега. План, тщательно выверенный до минуты, должен был в скором времени найти своё воплощение. Нужен был повод и подходящий момент, чтобы всё сложилось в единый, отчаянный и дерзкий план побега.

После долгих месяцев тяжёлого и напряжённого труда мышцы Миленки окрепли, а душа ожесточилась до крайности. Через неделю после очередного вечернего обхода вся бригада пленников улеглась спать, разморённая усталостью и обильным ужином. Выждав для верности ещё два часа, Миленка осторожно выскользнула из барака на территорию лагеря. Стояла тёмная безлунная ночь и только недалеко от Миленки мелькали фонарики двух бандитов, которые по контуру обходили забор лагеря.

Пролежав недалеко от забора минут десять и убедившись, что бандит достаточно далеко удалился от Миленки, она поползла к колючей проволоке, которая отделяла её от свободы. Как назло мешочек с провизией, который Миленка прикрепила у себя на спине, предательски звякнул консервной банкой. Миленка замерла, не ожидая ничего хорошего от бдительной охраны. Быстро вскочив и перебежав к ближайшему кусту, Миленка притаилась за большим валуном, готовая на всё. Один из бандитов, видимо услышав какой-то шум, повернул назад и, подсвечивая себе под ноги фонариком, побрёл по направлению к Миленке. Подойдя почти вплотную к кусту, он начал шарить в темноте фонарём, который моментально высветил, торчащую из-за валуна ногу Миленки.

– Эй, выходи, русская, что прячешься, сбежать хотела что ли, – матерясь и часто сплёвывая, приказал кавказец.

Миленка вышла из-за валуна с поднятыми руками и приблизилась к охраннику. Выхватив из-за пояса револьвер и приставив его к виску Милены, бандит наставительно заметил:

– Ну, куда ты, глупая баба, собралась бежать, кругом тайга, да и мы тебя моментально найдём.

Милена кивала головой в знак согласия, но в ней уже поднимался и распрямлялся какой-то страшный зверь, которому было всё под силу. Быстро и с силой скрестив руки перед собой, Милена с отчаянной силой ударила рёбрами ладоней по шее бандита. Не ожидая таких ответных действий от беглянки, охранник схватился за шею и захрипел. Ловким как у кошки движением, Миленка несколько раз с силой ударила бандита ниже пояса, после чего он повалился на траву и тихо застонал.

– Ну что, гад, чья взяла, – не унималась Миленка, остервенело пиная его сапогами.

Через минуту всё было кончено. Обыскав бандита, Миленка прихватила с собой оружие и рацию. Проскочив под колючей проволокой, Миленка опрометью кинулась в лес, который смог бы в скором времени подарить ей долгожданную свободу. Пробежав сломя голову километра три и исцарапав в кровь руки и лицо о сухие сучья, Миленка в полном изнеможении свалилась в мох тайги. Земля пахла приятной свежестью и грибами, по рукам и лицу поползли муравьи.

– Боже мой, – подумала Миленка, – как сладка свобода!

ГЛАВА 11

Аэропорт как всегда жил своей напряжённой жизнью. Взлетали и садились «Аннушки», начальник АТБ совместно с начальником оперативной смены давал разгон нерадивым работникам, допускающим преступную халатность при обслуживании техники. После планёрки, сунув в рот несколько подушечек «ОРБИТ», чтобы перебить страстное желание выпить, я направился к своим архаровцам. Начальник смены нервно топтался около каптёрки, где сидели технари, но увидев меня, быстро пошёл мне навстречу.

– Здорово, Петрович, – пожимая мне руку, приветствовал начальник, – сегодня будет жаркий денёк.

Я, удивлённо взглянув на него, заметил:

– Владимир Дмитриевич, побойтесь бога, на дворе уже середина ноября, скоро снежок припорошит наших стрекоз.

– Да нет, – поморщился начальник, – я не в смысле погоды, а в смысле тяжёлой смены. Мне здесь позвонили два технаря и сообщили о своих болезнях. Так что рекорды придётся тебе бить только с тремя техниками, ну и ты им помоги, конечно.

-Да вы что, Владимир Дмитриевич, нам за пять часов надо подготовить двадцать две «Аннушки». Это же полное безумие, может, безусловно, пострадать качество подготовки техники.

Зайдя в каптёрку, я застал техников за изучением предполётных карт. Бригадир Паршин Иван давал последние указания народу перед трудовыми свершениями.

– Иван, – подозвал я бригадира, – геологоразведку возьми сегодня на себя, там какие-то шишки полетят, а я возьму санитарный рейс и три «Аннушки» на аэрофотосъёмку.

– Петрович, мы тут с мужиками прикинули, что до четырнадцати часов тяжко будет выпустить всех птиц в полёт, – задумчиво заметил бригадир.

– Да ладно, не кисни, глаза боятся, а руки делают, думаю что справимся, – успокоил я Ивана.

– Ладно, Петрович, под твою ответственность, – тяжело посмотрев мне в глаза, ответил бригадир.

Уяснив все задачи трудового дня, мы разбрелись по самолётам. По бетонке уже носился бензовоз и маслозаправщик. Было уже достаточно холодно и каждый самолёт минут пятнадцать – двадцать приходилось прогревать специальной тепловой машиной. Один рукав от машины мы засовывали в салон самолёта, а другой под чехол, который закрывал капот двигателя от осадков и пыльных бурь. Руки уже быстро начинали мёрзнуть от довольно ощутимого северного ветерка, но, сжав зубы, приходилось делать то, что просто называлось предполётной подготовкой самолётов.

– Слава богу, что снег ещё не идёт, – подозрительно взглянув на серые плотные тучи, подумал я.

Работа достаточно спорилась, и уже через три часа мы подготовили более пятнадцати самолётов. Правда, у четырёх самолётов покрышки колёс шасси были уже явно с залысинами, которые грозили в самый неподходящий момент «разуть» самолёт при взлёте или посадке. Но об этом не хотелось даже думать, а думали только о сроках подготовки. Как назло повалил мокрый снег и техника стала быстро покрываться белыми шапками. Схватив в руки рацию, я судорожно начал вызывать машину с жидкостью «И», которая смогла бы защитить все поверхности самолёта от обледенения и конечно снега. Часть техников обметали мягкими мётлами плоскости «Аннушек», другие поливали жидкостью «И».

– Да, что-то в небесной канцелярии сегодня гневаются на меня, – думал я, сметая снег с плоскостей.

Чистив от снега три самолёта, я устало присел на колесо шасси. Руки в конец окоченели и превратились в какие-то красные и раздутые манипуляторы. Лицо горело от холодного ветра, который постепенно усиливался. Через всё поле ко мне бежал бригадир Иван, размахивая руками и что-то крича.

– Ну вот, опять какой-нибудь сюрприз приготовил, – сплюнув на бетонку, решил я.

– Петрович, слышь, – запыхавшись от быстрого бега, закричал Иван, заглушая шум работающих двигателей, – на «07» ЧП. Колька во время опробования двигателя заснул за штурвалом. Видать вчера прилично принял на грудь вот и скапустился подлец.

– Подожди, – насторожился я, – иными словами ты хочешь сказать, что спящий Николай сидит в кабине работающего двигателя?

– Ну да, Петрович, в том всё и дело. Мы по-всякому хотели разбудить его, и снежки кидали в фонарь кабины, и палками стучали по капоту двигателя, но всё напрасно.

– Так, где эта машина припаркована, – выходя из себя, закричал я, – твою мать, до каких же пор …

Не договорив фразы, которая бы безусловно завершилась градом нецензурщины, я ринулся к злополучному самолёту. За мной припустил и бригадир, понося на чём свет стоит незадачливого технаря. Подбежав к самолёту, я действительно констатировал сей безобразный факт, грозящий непредсказуемыми последствиями.

– Иван, быстро стремянку к самолёту, – приказал я бригадиру.

Иван дёрнулся было к стремянке, но было уже поздно. Видимо при опробовании двигателя правая рука техника продолжала лежать на рычаге сектора газа. Во время сна он резко наклонился вперёд, естественно потянув за собой сектор газа. Двигатель резко набрал обороты и самолёт весь затрясся от напряжения взлётного режима.

– Петрович, – заорал Иван, – какая тут к чёрту стремянка, самолёт сейчас взбесится.

Нельзя было медлить ни минуты. Вдохнув побольше воздуха в лёгкие, я подскочил к хвосту самолёта. Быстро по ступенькам в корпусе салона вскарабкавшись на фюзеляж, я почти ползком на прыгающем и трясущемся самолёте добрался до форточки правого пилота. Выбив ногой форточку, я попытался протиснуть своё тело в узкое пространство. На мне была тёплая техническая куртка и тяжёлые сапоги, которые активно препятствовали осуществлению задуманного. Сорвав с себя куртку и скинув сапоги, я наполовину протиснулся в кабину, но в этот момент колодки, которые стопорят самолёт от непроизвольных движений, сорвались с места и «Аннушка», набирая скорость, порулила по стоянке, виляя всем корпусом. Из последних сил дотянувшись до тела технаря, я резким движением скинул его руку с сектора газа и заглушил движок. Окончательно проникнув в кабину, я, не помня , себя надавал технарю оплеух, которые моментально возымели своё действие. Быстро вскочив с пилотского кресла и стукнувшись головой о верхний блистер, Николай ошалело уставился на меня расширенными глазами.

– Ты что же, сопляк, делаешь? – наступая на техника, зарычал я. Это же подсудное дело, – тряся его за грудь, кричал я.

Техник, видимо только сейчас, осознав случившееся, медленно опустился на пол фюзеляжа и зарыдал.

– Ну вот, тоже мне, барышня кисейная, – уже на пол тона ниже начал я. Слава богу, самолёт цел, а форточку чтобы немедленно заменил, даю тебе ровно двадцать минут.

– Технаря как будто ветром сдуло с самолёта и уже через несколько минут он появился с форточкой в руках и с благодарной предупредительностью в глазах.

– Сергей Петрович, да я сей миг всё устрою, – засуетился виновник происшествия, кидаясь в кабину «Аннушки».

Конечно, проделки этого горя авиатора не остались незамеченными с КДП, откуда незамедлительно по громкой связи пригласили на рандеву начальника смены и начальника АТБ.

– Так, – тоскливо глядя в серое ноябрьское небо, подумал я, – началось, теперь, пожалуй, простым строгачом не отделаюсь.

Вызвав по рации тягач, я дал распоряжение закатить самолёт обратно на стоянку.

– Нет, всё-таки надо было кончать кулинарный техникум, – с горечью в душе рассуждал я, – и здоровье было бы отменное, и спокоен бы был как евнух в гареме.

ГЛАВА 12 

Вставать с душистого и мягкого лесного ковра совсем не хотелось Миленке. По всему её телу разливалась приятная нега и слабость, которые нежно подсказывали ей на ухо: « усни, отдохни». Но другой голос, сидящий глубоко в её сознании, подсказывал ей другое. Сев на пенёк и быстро перекусив банкой тушёнки, Милена бросилась к полосе леса, которая показалась ей наиболее густой и непроходимой. Ноги стали быстро уставать от быстрого бега и тяжёлых сапог. На ходу скинув с ног лишнюю тяжесть, Милена из последних сил припустила к заветному дремучему лесу, где можно было бы по её расчётам укрыться от преследователей. Пробежав в таком темпе еще километра два, Миленка в изнеможении рухнула на землю. Милена не знала какое время она находилась в состоянии транса и усталости, но открыв глаза, она услышала вдалеке непонятный шум и треск сучьев.

– Ну вот, кажется эти недоноски обнаружили пропажу, – подумала Милена, резко вскакивая на ноги. Да уж, от этих негодяев далеко не уйдёшь, надо где-то затаиться.

Однако шум и треск достаточно быстро приближались ко Миленке, обещая ей массу неприятностей и неожиданностей.

– Надо что-то придумать, – лихорадочно соображала Миленка.

Недалеко от Миленки стояла огромная развесистая сосна, верхнюю крону которой с земли было даже трудно рассмотреть из-за сплошных сосновых ветвей. Конечно, в реальной жизни Миленка бы ни за что не смогла бы подняться по стволу этого гиганта даже на два метра, но видимо страх расплаты за побег, страх смерти придал ей уверенности и ловкости. Через две минуты она уже сидела в сплошном сосновом плену в двадцати метрах от земли, вся исцарапанная в кровь от титанических усилий осуществления задуманного. Прижавшись всем телом к смолистому стволу её спасительности, Миленка с ужасом наблюдала как в трёхстах метрах от её убежища разворачивалась цепь бандитов, безусловно, лишь с единственной целью догнать и уничтожить её.

– Вот подонки, ну зачем я им сдалась, – отчаянно рассуждала Миленка. Ведь всё равно от меня было мало пользы на прииске.

Через десять минут бандиты были уже рядом и Миленка услышала голос Рустама:

– Олухи, ищите лучше, она не могла далеко уйти. Если она доберётся до какого-нибудь жилища или дороги то нам всем крышка. Не забудьте, что она прихватила с собой оружие и рацию убитого.

Устало присев недалеко от укрытия Миленки, Рустам достал фляжку и жадными глотками опорожнил её. Откинув в сторону уже ненужный предмет, он сообщил по рации:

– Гиви, эта русская хитра как кошка, где-то она прячется. Мы сбились с ног в напряжённых поисках, но следы её теряются в густом лесу. Видимо она нырнула именно в непроходимую тайгу, где даже медведю не пройти.

Рустам ещё на протяжении нескольких минут выслушивал ответную тираду Гиви, который судя по всему особенно не стеснялся в выборе выражений. Наконец, сунув рацию себе за пояс, Рустам злобно пнул ногой дерево и скомандовал бандитам:

– Братья, наша свобода и благополучие в полной мере зависят от того, поймаем мы эту русскую или нет. Будьте особенно внимательны, она может прятаться не только на земле.

Услышав последние слова Рустама, Миленка с ужасом представила себе живописную картину её обнаружения. Сжавшись в комок и трясясь всем телом, Миленка почти слилась воедино со стволом сосны. Бандиты, видимо устав от погони, решили передохнуть. Расположившись в кружок около костра, кавказцы что-то оживлённо обсуждали на своём родном языке. Насытившись и обсудив план повторного пленения Милены, бандиты побежали в глубь леса. За время их появления и исчезновения у Милены основательно затекли ноги и руки. Милена с ужасом представила себе высоту, на которую несчастье помогло ей забраться.

– Боже милостивый, да мне уже не слезть будет обратно на землю, – ещё плотнее прижимаясь к стволу сосны, подумала Миленка.

По стволу сосны вверх и вниз бегали огромные лесные рыжие муравьи, которые моментально поняв, что Миленка для них является подарком судьбы, обильно облепили её незащищённые части тела.

– Ах вы, паразиты членистоногие, мало того, что меня несколько месяцев гноили в холодном ручье, так ещё вы собираетесь пообедать мной, – сдувая их со своих рук, кричала Миленка.

Муравьи наконец-то добрались и до воротника Миленкиной рубашки, и как по команде гуськом побежали ей за шиворот. Визит непрошенных гостей под её одежду моментально привёл Миленку в полное неистовство. Не помня себя, обдирая руки, лицо и ноги, Миленка стремительно слетела по стволу вниз на землю. Быстро раздевшись и проклиная свою непутёвую жизнь, Миленка с остервенением приступила к освобождению своего измученного тела от назойливых насекомых.

– Откуда здесь столько муравьёв? – напрягая мысль, рассуждала Миленка.

Вытряхнув последнего насекомого из рубашки, Милена внимательно огляделась вокруг.

– Боже, какая же я дура, – в негодовании хлопнув себя кулаком по голове, воскликнула Милена, – залезть на дерево, под которым расположился муравейник.

Прихватив с собой мешочек с провизией, Милена кинулась в противоположную сторону от преследователей. Быстро темнело, и бежать становилось всё сложнее. Постоянно спотыкаясь о коряги и сучья девственной тайги, Миленка уже через два часа перешла на быстрый шаг. Под ногами хрустели сучья и шелестели опавшие листья. Хотя уже была середина ноября, но холода не чувствовалось. Тело и душа Милены, закалённые тяжёлым физическим трудом, приобрели особое свойство подстраиваться под любую природную аномалию. Совсем стемнело, но луны не было видно из-за сплошного соснового и елового шатра над головой. Достав из кармана фонарь, отобранный у бандита, Миленка перешла на тихий и осторожный шаг. В тайге стало совсем тихо, только где-то далеко ухала сова и раздавались какие-то шорохи в кустах.

– Ладно, девонька, не боись,- сама себя успокаивала Милена, ещё более замедляя шаг. Интересно какие звери водятся в этой чаще, надеюсь, что динозавров я не встречу на своей тропе? Идти по глухой тайге было чрезвычайно трудно и сложно. Постоянно ноги проваливались в какие-то рытвины, а на лицо Милены вдруг налипала, неизвестно откуда взявшаяся, паутина. Сухие острые колючки и сучья царапали и рвали одежду. Как назло фонарик начал светить слабее и через несколько минут совсем сдох.

– Так что же мне теперь делать? – констатировала Миленка факт своего бессилия. Неизвестно где находится хоть какая-нибудь полянка, чтобы можно было заночевать, – рассуждала она.

Перед ней темнел почти чёрный плотный лес, но, вспомнив недавнюю встречу с бандитами, Милена, выставив вперёд руки, двинулась навстречу неизвестности. Пройдя метров двести, под её ногами что-то захрустело и одновременно затрещало, после чего Милена ощутила, что куда-то проваливается.

ГЛАВА 13

К концу рабочего дня на меня навалилась усталость. Мои подопечные архаровцы с горем пополам выпустили в полёт оставшиеся самолёты, в общем-то не причинив мне никакого беспокойства. Конечно начальник АТБ не оставил без внимания инцидент на стоянке, устроив очередной разнос всем виновным с раздачей горчичников.

– Ладно, бывает, – успокаивал я сам себя, переодеваясь в раздевалке, – ни я первый, ни я последний в этом грустном списке. Вон у других самолёты падают и горят, а у меня пока, слава богу, всё протекает без особых проблем. Пройдя проходную аэропорта, я направился по шоссе к остановке автобуса, на которой уже скопилось достаточно много работников аэропорта и местного населения.

– Да, пожалуй, я здесь до вечерней зорьки продежурю, – ёжась от пронизывающего северного ветра, подумал я.

Прошло уже двадцать минут, а проклятого автобуса всё не было. В очереди на автобус началось волнение и отчаянные предположения самого худшего, что могло случиться на маршруте. Наконец вдалеке показался злополучный автобус, который как будто специально не спешил затовариться пассажирами.

– Вот, паразит, – негодующе грозя автобусу кулаком, закричала женщина в очереди, – мало того, что мы здесь уродуемся по двенадцать часов как негры на плантации, так ещё власти не могут обеспечить бесперебойный транспорт. Автобус медленно подкатил к остановке и открыл двери. Надо сказать, что мест как сидящих, так и стоящих уже было достаточно мало, поэтому народ, быстро оценив сложившуюся ситуацию, ринулся в двери. Завязалась не совсем деликатная толкотня, переходящая отчасти в потасовку, но всё-таки две трети счастливчиков отстояли своё право на проезд. Мне повело больше всех, потому как в дверь я протиснулся последним. В этот момент я краем глаза заметил, что кто-то бежит по шоссе и машет сумкой, явно пытаясь задержать отчаливающий автобус. В этом бегуне на длинные дистанции я сразу же узнал мою жену Соню. Она вечно опаздывала на автобус из-за большой загруженности в бухгалтерии. Мимо неё с рёвом и шумом проносились мерсы, бумеры и разномастные четырёхколёсные монстры. Соня бежала из последних сил и видимо усталость тяжёлой смены давала о себе знать. Казалось бы на самом ровном месте у неё подвернулась нога и я с ужасом заметил её уже в полёте на асфальт шоссе. Я всем телом дёрнулся вперёд к водителю, положив на пол салона пару мужиков, и заорал страшным голосом:

– Стой, стой, идиот, неужели ты не видишь женщину в зеркале заднего вида.

Водитель резко затормозил и открыл заднюю дверь. Опрометью выскочив из автобуса, я кинулся к Соне, Соня лежала на асфальте и тихо постанывала. Схватив её подмышки, я попытался силой поднять её на ноги, но моя попытка увенчалась неудачей. Соня, истерично взвизгнув, рухнула опять на асфальт.

– Серёжа, – простонала жена, – я, кажется, сломала ногу. У тебя есть мобильник, вызови скорую, пожалуйста.

Лихорадочно пошарив у себя в куртке, я выхватил из кармана мобильник, который описав в воздухе витиеватую траекторию плюхнулся на шоссе. Когда-то телефон, представлявший из себя единое целое, вдруг превратился в груду запасных частей. С остервенением наподдав уже никому ненужный хлам, я снова попытался поднять супругу. Соня, нервно забившись в моих руках, закричала:

– Оставь меня, неужели ты не видишь, что нога сломана.

Не зная, что делать, я присел рядом с ней в ожидании развязки этого кошмара. Убедившись, что злополучный автобус уже укатил с места происшествия. Не дождавшись нас и не оказав нам никакой помощи, я попытался поймать хоть какую нибудь машину. Мимо проносились с огромной скоростью машины, не обращая на меня и мою жену никакого внимания. Но одна машина почему-то особенно привлекла моё внимание.

– Странно, – подумал я, – сегодня этот серебристый мерс я уже видел около проходной нашего аэропорта. Да и едет он как-то не спеша, начальство что ли?

Выскочив прямо на проезжую часть, я отчаянно замахал машине руками. Мерседес с пассажирами остановился в трёх метрах от нас и из него выскочили два рослых мужика в спортивной форме. Быстро подбежав к нам и оценив обстановку, они незамедлительно предложили нам свою помощь. Быстро погрузив Соню в машину, я с облегчением вздохнул и повернулся к шофёру, чтобы от души поблагодарить наших добровольных спасателей. В тот же миг я ощутит на своём носу какой-то мокрый и неприятно пахнущий тампон, после чего сознание оставило меня. Сквозь туман дурмана, обволакивающего меня, я услышал:

– Слушай, Гурген, эти русские наша последняя надежда. У этого неверного, конечно, нет таких денег, чтобы выкупить дочь, но он нам поможет вывести золотишко с прииска.

– Георгий, да ты совсем с ума спятил, – кто-то кипятился, сидя рядом со мной. Да он же инженер-технарь, он не пилот, он только угробит всё дело, – злился Гурген.

– Я знаю, что говорю, он поможет нам, в противном случае его дочке уже никто не поможет.

Смачно выругавшись несколько раз по-русски они перешли на свой национальный язык. Сознание медленно возвращалось ко мне. Во рту и в носу стоял неприятный резкий запах, от которого тошнило и клонило в сон. Открыв глаза, я из последних сил навалился на шофёра. Не ожидая от меня такой прыти, шофёр резко крутанул руль вправо, после чего машина, благополучно сбив два рекламных щита, стремительно скатилась в кювет. Шофёр достаточно сильно приложился головой к лобовому стеклу, которое моментально покрылось сетью мелких трещин. Шофёр, которого очевидно звали Гурген, заглушив мотор, выхватил из кармана какую-то короткую и чёрную трубку и с силой приложил её к моей шее. Надо сказать, что я достаточно хорошо представляю себе работу электрошокера, но совершенно не представлял себе его практического воздействия на человеческое тело. Меня с ужасающей силой что-то тряхануло, от чего из моих глаз посыпались искры и слёзы.

– Ну что, русский, будешь ещё дёргаться или как, – спросил Гурген, широко улыбаясь. Ещё раз выкинешь что-нибудь подобное, то твою бабу мы отвезём не в хорошую клинику, а в ближайшие кусты и немного поиграем с ней в любовь.

– Кто вы такие и что хотите от меня, – заволновался я, сжимая от беспомощности кулаки.

– Не волнуйся, Сергей, мы твои друзья и хотим помочь твоей жене и дочке Милене опять жить полнокровной и радостной жизнью и никогда не разлучаться.

– Интересно, откуда им известны такие подробности о моей семье?- лихорадочно соображал я, разглядывая незнакомцев. Да и говорят они с каким-то южным акцентом.

– Не надо, дорогой, не смотри на нас волком, клянусь Аллахом мы не причиним тебе и твоей семье никакого вреда, но ты должен быть благоразумен и помочь нам.

– Господи, да когда же наконец закончится эта череда негативных событий, – обречённо опуская голову, подумал я.

Гурген закурив дорогую сигарету, пытался завести мотор. Наконец ему это удалось и машина медленно, и постоянно пробуксовывая задними колёсами, выехала на шоссе.

ГЛАВА 14 

Тело всё ныло от укусов муравьёв, глубоких ссадин и порезов от сухих сучьев. Оглядевшись вокруг себя, Миленка ничего не увидела кроме кромешной темноты, ведь фонарик её уже давно разрядился. Опустившись на дно того, куда Миленка провалилась и обхватив голову руками, Миленка стала напряжённо соображать, как ей действовать дальше. Пошарив вокруг себя руками, Миленка с удовлетворением констатировала, что провалилась в какую-то достаточно глубокую и круглую яму, на дне которой валялось много веток, сучьев и каких-то костей.

– Так, – подумала Миленка,- вероятно это чья-то берлога или нора, но достаточно крупного зверя, судя по размерам ямы. Боже милостивый, неужели в данный момент я арендую личную квартиру медведя, – с ужасом подумала Миленка. А если медведю придёт в голову отстаивать своё право на владение своей недвижимостью? Спокойно, – взяв себя в руки, рассудила Милена, – утро вечера мудренее. Если его нет сейчас поздним вечером, то вряд ли он появится ночью, – успокаивала Миленка себя, ложась на сухую траву на дне ямы. Надо дождаться утра и всё прояснится.

Проснулась Миленка от лучика Солнца, который играл на её лице, за её спиной что-то зашевелилось тёплое и мягкое. Резко обернувшись, Миленка с ужасом увидела маленького медвежонка, который своей спинкой пытался прижаться к её спине. Медвежонок был совсем маленький, как большая мохнатая рукавичка и сладко сопел своим кожаным носиком. Взяв медвежонка на руки, Миленка прижала это хрупкое созданье к своей груди, пытаясь согреть и приласкать его. Медвежонок доверчиво подался к ней и несколько раз лизнул её огрубевшие и грязные руки.

– Ладно, малыш,- подумала Милена, – это всё лирика, но мне надо выбираться как-то из чужого жилища. Как бы законный хозяин не воротился.

Стены ямы были достаточно пологи, чтобы выбраться из неё, но днём прошёл дождь, и сухая земля превратилась в скользкое месиво преодолеть которое было невероятно трудно. После девятой попытки, вся измождённая и уставшая как собака, Милена всё-таки выцарапалась из своего невольного заточения. Сидя на краю ямы, она с сожалением смотрела на маленького медвежонка, который через пять-шесть лет станет грозным хозяином тайги. Милене хотелось страшно есть, но в запасе оставались только четыре банки тушёнки и две палки копчёной колбасы.

– Ничего, – решила Милена, открывая острым ножом очередную банку, – если что, в тайге много грибов и ягод, как-нибудь прокормлюсь. Вот только бы снег не лёг слишком рано.

С жадностью расправившись с завтраком, Миленка надолго задумалась о своём, как ей тогда казалось, безысходном положении. Карты у неё с собой не было, провизия была на исходе, правда, в кармане куртки болтались пистолет убиенного ей бандита и рация. Выхватив рацию из кармана и покрутив и понажимав различные ручки и кнопки, Миленка с ненавистью констатировала, что пользоваться электроникой такого уровня она не умеет. С силой саданув рацией по стволу дерева, Миленка с удовлетворением убедилась, что чудо человеческой мысли всё-таки не переносит грубого насилия. Отбросив уже бесполезный предмет в кусты, Миленка достала пистолет.

– Господи, неужели я не разберусь в этой железке, – с горечью подумала Милена. Если это так, то мне суждено быть съеденной дикими зверьми на необозримых просторах зелёного лесного океана.

Но оружие оказалось очень простым в обращении и каждый механизм его как бы кричал и подсказывал в какой последовательности и что надо нажимать или тянуть. Передёрнув ствол и сняв с предохранителя, Миленка прицелилась в сухой пень в тридцати метрах от неё. Выстрел прогремел как гром среди ясного неба, но к удивлению Миленки пень совершенно не пострадал от её неуклюжей попытки предстать перед ним в качестве Ворошиловского стрелка.

Полностью удовлетворившись этим действом и сунув пушку за пояс, Миленка двинулась туда, где ждала её удача или по крайней мере хоть какая-нибудь живая душа. Казалось, что глухой лес никогда не кончится, вокруг неё громоздились сосны-великаны, кедры и ели, в кронах которых терялись небо и Солнце. Было такое ощущение, что Милена находится не в тайге, а в дебрях тропического леса. После быстрого шага и частых пробежек, в конце дня совершенно измождённая и обессиленная, Миленка опустилась на мягкий мох, решив передохнуть и немного подкрепиться. Хотелось очень пить, но во фляжке, отобранной у бандита, было что-то отнюдь не похожее на воду.

– Что же мне теперь помирать от жажды, – подумала Миленка, делая несколько глотков из фляжки.

Горло обожгла горячая волна и по телу разлилась приятная нега.

– Так, так, – мысленно заметила сама себе Миленка, – как бы ты, девонька, не превратилась в алкоголичку.

Но организм, уже отравленный ядом анаши и марихуаны, требовал очередной хорошей встряски. Сделав ещё пару глотков и основательно закусив, Миленка побрела дальше в тайгу навстречу неизвестности. День уже клонился к вечеру, когда Милена между стволами высоченных кедров заметила довольно-таки большую, круглую поляну, но совершенно освобождённую от растительности. Подойдя ближе и раздвинув руками плотные заросли растительности, Милена обнаружила в центре поляны какой-то странный аппарат круглой формы темно-серого цвета.

– Это ещё что за чертовщина в глухой тайге, – подумала Миленка, подходя ещё ближе к аппарату.

Аппарат оказался невероятно больших размеров абсолютно круглой формы и стоявший на каких-то странных опорах, которые выступали из его корпуса.

– Ну вот, и глюки начались, – подумала Миленка, – эти идиоты окончательно посадили меня на анашу, и теперь мне мерещится чёрт знает что.

Но сознание Милены работало чётко и ясно и она абсолютно нормально отслеживала окружающую её действительность.

– Нет, – всё же подумала Милена, – это что-то такое, что не подвластно земным рукам. Мне что-то учителя в школе говорили об НЛО, неужели я наткнулась на этих непрошенных гостей из других миров.

Спрятавшись за раскидистым кедром, Милена стала напряжённо следить за этим странным, но до ужаса пугающим своими непредсказуемыми действиями, аппаратом. Прождав примерно тридцать минут, Миленка всё же решилась подойти поближе и рассмотреть ни на что непохожий аппарат. Но в этот момент в лесу что-то затрещало и раздался медвежий рёв. Расширенными от ужаса глазами, словно во сне Миленка увидела как на поляну вышли два существа трёхметрового роста и в серебристых скафандрах. За собой они вели на каком-то светящемся шнуре бедолагу медведя, который упирался всеми четырьмя лапами и отчаянно ревел.

– Вот, мразь инопланетная, мало вам вселенских просторов, так ещё и наше зверьё крадёте, – вытаскивая из-за пояса пистолет, констатировала с яростью Миленка. Нет уж, не дам я медвежонку осиротеть, – твёрдо решила Миленка, открыв прицельный огонь по посланцам великого космоса.

ГЛАВА 15 

В голове всё перемешалось как в дурном сне. Совершенно было не понятно, причём тут моя семья и вообще, почему мне угрожают? Но постепенно приходя в себя, я стал рассуждать чисто логически:

-Вероятно это связано каким-то образом с исчезновением Милены, а так откуда бы они знали всё обо мне и о моей семье?

Попросив сигарету у бандита, я затянулся ароматным дымом и более примирительным тоном спросил:

– Я понимаю, что вы от меня так просто не отвяжитесь и подозреваю, что это связано с моей пропавшей дочкой. Если я правильно вас понял, то вам требуется моя помощь? В чём же она должна будет заключатся?

Гурген медлил с ответом, внимательно посматривая на меня из-под чёрных бровей. Наконец, обменявшись со своим подельником несколькими фразами на родном языке, он заметил:

– В своё время мы известим тебя об этом, а сейчас давай позаботимся о твоей бабе. Думаю, что ты как простой инженер не в состоянии обеспечить своей благоверной надлежащее лечение и уход.

Я пожал плечами и пристыжено отвернулся к окну.

-Вот видишь, я так и знал. Мы отвезём её в вашу лучшую клинику, где через десять дней она уже будет бегать.

Машина тем временем свернула с шоссе и мчалась по городским улицам. Соня стонала и всё искала мою руку то ли для опоры, то ли для поддержки духа. Поколесив некоторое время по городу, мерседес подкатил к частной клинике, считавшейся лучшей в нашем городе.

– Ну что, Сергей, давай поможем твоей женщине совершить несколько шагов до больницы, – широко улыбаясь предложил Георгий.

– Осторожно, дураки, – закричала Соня, опираясь на сломанную ногу, – неужели вы не видите, что идти совсем не могу.

Гурген, услышав в свой адрес не совсем лестные слова, медленно подошёл к Соне с обнажённым тесаком.

– Слушай ты, старая кляча, благодари своего бога, что твой мужик нам нужен, а то бы давно и тебя и твою дочку проститутку просто грохнули.

Соня, несколько раз лихорадочно перекрестившись, запричитала тихим голосом:

– Мужчины, простите меня старую дуру. Мне так больно, вы просто себе не представляете.

Гурген, удовлетворённо кинув кинжал в ножны, заметил:

– Вот так-то лучше, русская, поменьше вякай и будешь всегда жива и здорова.

Георгий достал мобильник и кому-то тихо позвонил. Через две минуты из приёмного покоя вышло двое молодцов в белых халатах. Быстро погрузив Соню на носилки, они двинулись в клинику. Едва успевая, я засеменил за ними. В приёмном покое Гурген подошёл к столу дежурной сестры и сунув ей в руку какую-то бумажку, попросил:

– Уважаемая, вызови дежурного врача Алексея Ивановича, скажи от Гургена.

Сестра, быстро позвонив по телефону и спрятав бумажку в карман, пролепетала:

– Конечно, конечно, нет проблем. Через минуту Алексей Иванович вас примет.

– Так, – подумал я, – а ведь действительно у них здесь всё схвачено. Но всё равно интересно, что они от меня хотят, я же не волшебник, а простой рядовой инженер с мизерной зарплатой.

Словно читая мои мысли, Георгий, положив мне широкую ладонь на плечо, наставительно изрёк:

– Не робей, русский, сегодня ты никто, а может быть завтра тебе позавидуют даже богачи.

Соню к моему удивлению положили в отдельную палату с кондиционером и телевизором. Выйдя из клиники, я подошёл к машине, возле которой меня уже ожидали Гурген с Георгием.

– Мужики, конечно спасибо вам за заботу, но я не смогу оплатить все процедуры и медицинские препараты, которые потребуются для лечения моей жены, – уныло опуская голову, начал я.

Георгий засмеялся и подтолкнув меня к машине, посоветовал:

– А ты теперь поменьше думай о деньгах, мы о них сами позаботимся. Главное делай всё так, как мы тебе будем говорить. Да, самое главное, Сергей, не вздумай заявить на нас в ментуру, тогда уж точно не увидишь живыми своих родных.

Кавказцы втолкнули меня в машину и мы тронулись в путь.

– Сейчас заедем ненадолго в гостиницу, объясним тебе что и как, понял?

Я машинально кивал головой в знак согласия, пытаясь всё-таки понять какую пользу они могут извлечь из меня. Через двадцать минут езды мерседес подкатил к парадному подъезду гостиницы «Турист». Георгий, внимательно посмотрев мне в глаза, тихо предложил:

– Сергей, будь благоразумен и не дёргайся, сейчас мы поднимемся в номер и поговорим. Кстати, ты наверно есть хочешь?

Номер, куда меня привели бандиты, не отличался особой изысканностью, но было в нём всё для нормального существования.

– Так, так, – произнёс Гурген, – где здесь кнопка вызова дежурной по этажу?

Долго кнопку ему искать не пришлось и уже через тридцать минут в наш номер был доставлен отличный ужин в виде дорогого коньяка, заливной рыбы, фруктов и всякой вкусной всячины. Особенно упрашивать меня поужинать бандитам не пришлось, да и такие изыски в еде я последний раз видел на своей свадьбе. Плотно поужинав, я приготовился выслушать то, что могло проложить дорогу к освобождению моей дочери из плена. В этом я уже не сомневался. Гурген, включив погромче телевизор, заговорил тихо, но чётко чеканя каждое слово:

– Значит так, русский, ты авиационный специалист, инженер. Это нам рассказала твоя дочка. Нам необходима твоя конкретная помощь и не просто помощь, а активные действия во славу Аллаха.

Ничего таки толком не понимая, я смотрел на Гургена испуганно и настороженно.

– Ты работаешь в аэропорту на этих «этажерках». Нам необходим как раз такой самолёт и специалист, который бы мог управлять им. Мы решили, что именно ты и только ты сможешь нам помочь выполнить всего один единственный рейс, после чего ты увидишь своих родных, будешь богат и обретёшь истинную свободу.

Теперь после слов Гургена мне всё стало абсолютно ясно, что они от меня хотят. Вероятней всего наша «Аннушка» им понадобилась, чтобы вывести за границу или какой-то ценный груз или каких-то бандитов. Мне стало сразу как-то не по себе, закружилась голова и потемнело в глазах. Георгий, подхватив меня под руки, усадил в мягкое кресло и что-то наставительно сказал своему подельнику. Гурген, посмотрев в мою сторону и презрительно сплюнув прямо на ковёр, заметил:

– Ничего, русский, если тебе дорога твоя жизнь и жизнь твоих родных, то ты это сделаешь.

От выпитого коньяка и обильного ужина я уже плохо соображал, что именно хотят от меня бандиты.

– Послушайте, мужики, я ведь обслуживаю самолёты, а не летаю. Знаете, мне как-то ни разу не представилась возможность полетать, – заплетающимся от алкоголя языком, заметил я.

– Мы предоставим тебе такую возможность, Сергей, – ответил Гурген, хлопнув кулаком по столу. Рождённый ползать летать конечно не может, но благодаря нашей помощи полетит даже телега, – захохотал Гурген.

ГЛАВА 16

Отстреляв всю обойму в пистолете, Миленка, сжав кулаки, кинулась к непрошенным гостям. Один из пришельцев остановился и достал из нагрудного кармана прибор, напоминающий авторучку. Направив его на Милену, он двинулся в её сторону. Последующие события Милена плохо отслеживала, потому как находилась в каком-то безразличном трансе. Последнее, что Миленка увидела, как из прибора вышел какой-то странный зеленоватый луч воронкообразной формы и медленно пополз на неё.

– Да нет же, этого просто не может быть, – проскользнула у Милены в голове мысль, – ведь свет летит с огромной скоростью. Странно, но я отчётливо вижу, что в данном случае он просто ползёт. Чертовщина какая-то!? Значит, то чему нас учили в школе просто ложь и обман, – с ехидцей в душе подумала Миленка.

Ноги у Милены задеревенели и её отчаянные попытки убежать так и не увенчались успехом. Через минуту зелёный световой конус покрыл её всю и я она почувствовала, что медленно летит в этом конусе по направлению к летающей тарелке.

– Интересно,- подумала Миленка, – неужели эти космические уроды посадят меня в одну клетку с медведем?Страха как ни странно совершенно не было, а было простое любопытство к тому, что происходит вокруг меня.

В летающей тарелке в нижней её части бесшумно открылись створки и Миленку вместе с лучом внесло внутрь этого гигантского корабля. Миленка медленно была опущена на пластиковый пол какого-то сферического помещения. От потолка и стен струился ненавязчивый розоватый свет, хотя светильников и выключателей Миленка нигде не видела.

– Так, спокойно, – рассуждала Миленка, – если я ещё не сошла с ума, то это настоящий космический корабль. В своё время нам в школе немного рассказывали об аномальных зонах во всём мире, в том числе и в Сибири, но ожидать такого успеха встречи с разумными посланцами Вселенной я просто не смела. Конечно, я кое-что слышала и знала об этой проблеме и по телеку иногда показывали хронику, но чтобы вот так лицом к лицу встретиться с неизвестным…

Тем временем послышался какой-то лёгкий звук от срабатывания чего-то, часть стены вдруг обрела прозрачность и перед Миленкой неизвестно откуда выросла фигура стройной женщины с длинными золотистыми волосами до колен и в облегающем плотно комбинезоне.

– Не могу понять, что происходит, – поднимаясь с пола, подумала Миленка, если смотреть на тарелку со стороны, то она вроде бы и не такая большая, но оказавшись в ней, видишь перед собой огромное пространство.

Инопланетянка неслышно как будто по воздуху приблизилась к Миленке и, не открывая рта, проинформировала её:

– Вы не должны бояться нас. Мы никогда не причиним вашей цивилизации никакого вреда, хотя вы постоянно и однозначно встречаете нас агрессией. Ваша планета давно интересует нас с точки зрения того, что может способствовать полноценному и счастливому существованию какой-нибудь цивилизации несколько десятков тысяч лет. Ресурсы вашей планеты неисчерпаемы, ваша фауна и флора нас просто удивляют и поражают своим многообразием видов. К сожалению, ваш мир технократичен, и вы движетесь к своему логическому концу, который уже не за горами. Вас обуревает жажда обогащения и наживы, бесконечные междоусобные войны. Войны потрясают вашу цивилизацию. Вы ещё очень далеки от понимания того, что все мы во Вселенной должны жить духовной жизнью, беречь то, что нам подарено Создателем.

Милена стояла перед инопланетянкой как грешница в церкви перед иконостасом и пыталась оправдываться:

– Простите, женщина, но зачем же вы хотели украсть наше бедное животное, лишить медвежонка родительской ласки и заботы? Что-то не сходится в ваших красивых речах в отношении мира, добра, благочестии, – не унималась Миленка.

В ответ Милена услышала в своём мозгу:

– Вы не должны опасаться, что взятое нами животное для исследований, не вернётся обратно на вашу планету. Мы возьмём для анализа несколько капель крови и маленький участок кожи. Через несколько минут мы отпустим эту сущность на волю.

Милена стояла и озабоченно тёрла себе нос.

– Да, ну а я то вам зачем понадобилась? – нервно осведомилась Миленка.

– При встрече с моими помощниками вы проявили по отношению к ним некоторую агрессию, в результате которой была нарушена герметичность защитного комбинезона одного из них, что вызвало гибель последнего, – объяснила инопланетянка. Мы вынуждены на некоторое время задержать вас на нашем посадочном модуле и подвергнуть ваше гипертрофированное сознание специальной обработке, которая позволит вам по другому смотреть на ваш грешный мир.

– Вот это да, – подумала Миленка, – эти доброхоты хотят меня русскую девушку как в дурдоме чем-то обрабатывать. Ну уж нет, уважаемая, – горделиво вскидывая голову, крикнула Миленка женщине, – русские так просто не сдаются

Инопланетянка, с интересом взглянув на Миленку, заметила:

– Нас совершенно не интересуют ваши этнические прерогативы, тем более ваше нежелание подвергнуться благотворному очищению. Через какое-то время мы вам покажем и расскажем то, о чём настоящие ваши умы только мечтают увидеть. Вы увидите ближний и дальний космос, наш мир, наши планеты, уясните себе на всю жизнь вселенский кодекс добра и чести, обретёте смысл жизни. Ваше тело и душа приобретут неведомые вам свойства, с помощью которых вам будет легко и удобно жить.

Последние слова инопланетянки совсем раззадорили Миленку:

– Ну хватит, уважаемая, разводить тут мне всякие басни про моё тело и душу. Давай – ка возвращай меня обратно в мой мир и не трогай моё тело и душу. Тоже мне благодетельница нашлась, можно подумать, что она всё поправит после того, что со мной случилось, – мысленно рассуждала Миленка.

Инопланетянка медленно подняла руку и положила её на голову Миленке. В это мгновение, почти потеряв сознание, Миленка услышала последние её слова:

– Именно всё так и будет, через несколько дней ты обновлённая и здоровая снова увидишь свой мир, а пока спи.

Не в силах бороться от вдруг навалившегося на меня сна, Милена опустилась на пол и закрыла глаза.

ГЛАВА 17

После беседы с бандитами на душе остался какой-то осадок чего-то тяжёлого и уже непоправимого.

– Вот так законопослушные обыватели превращаются в матёрых преступников, – бредя на работу, уныло думал я. А что мне остаётся делать, если жизнь мне дорогих людей поставлена на карту, – с ненавистью к бандитам рассуждал я. Идя с такими мыслями к остановке автобуса, я совершенно упустил из виду, что автобус, уже закрыв двери, начал медленно отъезжать, набирая скорость. Сделав несколько неуклюжих попыток догнать злополучный автобус, я с удовлетворением произнёс достаточно длинную тираду из базарного фольклора. До следующего автобуса оставалось минут сорок, что могло повлечь за собой очередное опоздание на планёрку и разнос начальника смены. Такая перспектива меня мало радовала. Пошурудив в карманах, я обнаружил триста рублей.

– Ну вот, теперь хоть можно поймать такси, – решил я, сунув деньги в карман куртки.

Время шло а автобус так и не появлялся. Мимо меня проезжало много машин от «Оки» и до «ВМВ», но, очевидно видя в моём облике неплатёжного субъекта, они все с равнодушным видом проносились мимо. Наконец одну машину удалось остановить путём отчаянной жестикуляции. Из машины вылез прилично одетый старик и, помахав мне рукой, попросил:

– Молодой человек, извините, не поможете мне добраться до скамейки, я подвернул ногу и сам сделать этого не смогу.

Старик, обхватив меня за талию, медленно заковылял к скамейке. Тяжело опустившись на неё, он пристально посмотрел на меня и заметил:

– Да, что бы мы делали без вас . Вся наша жизнь связана с вами, – улыбнулся старик. Спасибо, дорогой мой, беги в машину, а то укатит без тебя.

Быстро преодолев расстояние до машины, я плюхнулся на переднее сиденье.

– Мужик, до аэропорта не подкинешь, опаздываю совсем, понимаешь, – заискивающе глядя в глаза водиле, взмолился я.

– А расценки тебе известны, – подозрительно окидывая меня взглядом с ног до головы, спросил шофёр.

– Да, да, да известны, – быстро залепетал я, – давай жми не обижу.

До аэропорта дорога заняла всего минут пятнадцать. Подкатив к проходной для техсостава, мужик требовательно протянул в мою сторону руку, что на немом языке однозначно означало: « Гони монету». От всей души поблагодарив шоферюгу и сунув руки в карманы, я там ничего не обнаружил кроме старого билета на автобус. Лихорадочно ещё раз пройдя руками по всем карманам, я с ужасом для себя констатировал ограбление. – Чёртов старик, да чтоб тебе во веки веков не увидеть царствия небесного, – вырвалось у меня изо рта.

Шофёр – пожилой мужчина лет 65-ти, видимо приняв на себя эти позорящие и унижающие его достоинство слова, схватил сильной и твёрдой рукой меня за горло.

– Ты, что сказал, – сдавливая мне горло, заорал мне в ухо мужик. Я тебе уже сейчас покажу царствие небесное, а ну, сукин кот, плати по тарифу, или окажешься там, куда ты меня отсылаешь.

Задёргавшись всем телом, я прохрипел:

– Уважаемый, ошибочка вышла, я не вас имел в виду, а того старика, которого вы высадили из машины.

– Этот негодяй обчистил меня начисто, когда я его волок к скамейке.

Водитель, оставив мою шею в покое, осведомился:

– А много ли денег было?

– Да вот как раз ваш тариф – триста деревянных.

Мужик сочувственно взглянув на меня и похлопав по спине ладонью, наставительно заметил:

– Эх вы, лопухи, сколько вас не учат всякие аферисты и всё не наберётесь ума разума. Конечно, мужик, я могу поверить в твою честность, но и ты меня пойми. Я же не могу вас лопухов бесплатно возить.

До планёрки оставались пятнадцать минут, которые могли раз и навсегда поставить крест на моей карьере, а может быть даже и на работе в славной системе Аэрофлота.

– Послушай, мужик, я обязательно верну тебе деньги, но сейчас очень опаздываю, – взмолился я. Скажи только когда и где тебя найти и через неделю получишь свои кровные, – убеждал я водилу.

Шофёр быстрым движением руки нажал на какую-то кнопку под приборной панелью и я услышал довольно таки неприятный звук от срабатывания механизмов блокировки дверей.

– Так, – подумал я, – мне кажется не верят. Слушай, дорогой товарищ,, – начал я издалека и переходя на более спокойный и дружелюбный тон, – но мне больше нечем тебе заплатить. Хочешь часы возьми, они почти новые, да и к тому же механические японские фирмы «СЕЙКО»?

Шофёр бросил презрительный взгляд на мой потрёпанный будильник и заметил:

– Не валяй дурака, авиатор хренов, кому нужны твои старомодные ходики. Мне нужна полная гарантия, что мы снова увидимся. У тебя должен быть с собой паспорт или служебное удостоверение, давай выкладывай любое из этого списка.

Мысленно чертыхаясь и проклиная всё на свете, я бросил в руки шоферюге пропуск и выскочил из машины. Шофёр, удовлетворённо крякнув и спрятав пропуск в карман, отъезжая от проходной, крикнул:

– Завтра в это же время буду ждать тебя с купюрами. Смотри, если обманешь, то тебе сильно поплохеет, поверь мне.

В два прыжка я оказался у проходной на моё до боли знакомое родное авиационное предприятие. Быстро пробежав узкий коридорчик, я наткнулся на закрытый турникет. Моя попытка открыть его ни к чему не привела. Я постучал пальцем в стекло кабинки охраны, показывая на часы, которые уже показывали 8-00. Ко мне лицом повернулся охранник, которого я никогда не видел.

– Интересно, – подумал я, – зачем начальство так часто меняет охранников?

Тем временем охранник, открыв маленькое окошко и лениво зевая, изрёк заветную фразу, которая поставила окончательную точку в моей карьере:

– Гражданин, куда вы ломитесь, предъявите пропуск. Это вам не гастроном, а режимное предприятие, требующее уважительного отношения к себе.

– Послушайте, товарищ, мне некогда вам что-либо объяснять я и так уже опоздал на планёрку. Немедленно пропустите меня, я буду жаловаться начальнику аэропорта, как ваша фамилия?

– Моя фамилия вас не должна касаться, а вот вы кто такой шустрый, это вопрос.

Охранник закрыв окошечко и повернувшись ко мне спиной, приступил к утреннему чаепитию.

– Вот сволочь, – подумал я, – своих совсем не хочет признавать.

Выскочив из проходной, я рысью побежал вдоль высокого забора, огораживающего всю территорию аэропорта. За время работы в аэропорту я досконально изучил все лазейки и проходы, которыми можно было воспользоваться в любой момент, если того требовал случай. Пробежав метров четыреста, я нырнул в знакомый мне проход между заборами, совершенно не заметив. Что охрана уже натянула в некоторых местах колючую проволоку от несунов и непрошенных гостей. Посмотрев на часы и убедившись, что к середине планёрки всё-таки можно успеть, я с силой, не замечая колючки, протиснулся в проход. На спине и на брюках что-то предательски затрещало. Я остановился, но было уже поздно, на проволоке повисли два небольших фрагмента от моих брюк и куртки.

– Господи, – да когда же всё это кончится, – отчаянно закричал я и от всего сердца рванул на себя проволоку.

ГЛАВА 18

Милена не знала сколько времени она проспала, но открыв глаза, ощутила себя на высоком и похоже металлическом столе. Сделав несколько попыток подняться, Миленка поняла, что чем-то эластичным прочно привязана к этому импровизированному ложу.

– Эй, кто-нибудь, – позвала нервно Милена, – какого дьявола вы меня приковали к столу?

В помещение, где лежала Милена, вошло четверо существ с большими яйцеобразными головами, длинными до колен руками и маленького роста. Их тела были чем-то тщательно прикрыты, но чем Миленка так и не поняла. Главное Миленка заметила, что нигде на одежде или комбинезонах не видно было застёжек или молний.

– Эй вы, яйцеголовые твари, долго я буду здесь лежать, – уже основательно злясь, крикнула Миленка им.

Совершенно проигнорировав её вопрос, карлики быстрыми и ловкими движениями подключили к обездвиженному телу Миленки какие-то датчики и уставились своими огромными зелёными глазами в какой-то экран. По всему экрану заиграли какие-то странные знаки, похожие на иероглифы, понять смысл которых Миленке было не под силу.

– Вот, мерзавцы, сделали из меня подопытного кролика, – поносила мысленно их Миленка.

Покончив с этой процедурой, один из карликов достал из коробки какую-то длиннющую иглу и приблизился ко Милене.

– Эй, малохольный, – завопила Милена, – что это ты удумал делать? Эх, мне бы встать, я бы тебя в порошок стёрла, микроб ты космический, – ярилась Милена.

В голове Милены вдруг зазвучал тихий пищащий голос, видимо этого существа:

– Лежите спокойно, вы не почувствуете никакой боли. Мы должны взять на анализ ваши гормоны, чтобы понять структуру ваших генов, которые способствуют деторождению. Мы планируем откорректировать структуру ваших половых клеток, чтобы в обозримом будущем на вашей планете воцарились счастье и высокая духовность. Пока все вы не отвечаете требованиям Вселенского кодекса мира, разума и счастья.

Карлик, закончив объяснение, приставил острую иглу-зонд к пупку Милены, и она с удивлением обнаружила, что зонд беспрепятственно и главное безболезненно полностью внедрился в её тело. Удовлетворившись содеянным, карлики удалились вглубь космического модуля.

– Интересно, что они ещё удумают сделать со мной? – лёжа на столе, рассуждала Миленка.

Помещение вдруг озарилось ярким светом и Миленка увидела рядом с собой вчерашнюю женщину с длинными шелковистыми волосами. Скосив на неё глаза, Миленка задёргалась на столе, пытаясь освободиться от оков.

– Послушай, – обратилась Миленка к инопланетянке, – может быть ты всё-таки освободишь меня. Обещаю, что буду вести себя хорошо. Да и вообще как тебя зовут? Меня все Миленкой кличут, а тебя как?

Женщина медленными и плавными движениями отстегнула все связывающие Миленку путы и заметила:

– Можешь называть меня Эйра. У нас нет имён и фамилий, мы общаемся телепатически.

Инопланетянка подплыла к пульту с большим количеством разных лампочек и мигающих табло. Посредине пульта виднелся монитор.

– Сейчас, землянка, мы поднимемся в наш корабль, который находится на орбите вашей малой планеты, – с улыбкой сообщила мне она. Через одни земные сутки мы покидаем вашу планету, но через небольшой промежуток времени мы вернёмся опять, чтобы продолжить нашу великую миссию на вашей планете.

Сев в кресло за пульт, она нажала на какие-то табло, монитор наполнился светом и мелькающими картинками.

– Через три минуты мы будем на орбите Луны, а пока можешь понаблюдать за нашим стартом.

Повернув в сторону Миленки монитор и пригласив Миленку жестом в соседнее кресло, инопланетянка перевела несколько рычажков в крайнее положение. Раздалось какое-то лёгкое жужжание и свист, переходящий в ровное низкочастотное гудение. Тарелка задрожала всем корпусом и судя по тому, как Миленку начало вдавливать в кресло, начала свой стремительный взлёт в неизвестность.

– Боже милостивый, неужели я лечу, – с восторгом и страхом подумала Милена.

Взглянув на монитор, Милена уже с ужасом увидела, что её родная тайга сузилась до размеров почтовой марки, и она чётко различила материки и океаны её грешной Земли.

– Ты не должна опасаться, мы переодели тебя в защитную одежду, в которой перегрузки при взлёте не будут беспокоить тебя, – заметила Эйра. Эта одежда также предохранит твоё тело от вирусов, которых ты могла прихватить с собой с Земли.

Только сейчас Миленка заметила, что её тело плотно облегает какой-то искусственный материал, не вызывающий никаких неудобств. Земля с достаточно большой скоростью удалялась от Миленки. На мониторе проступили яркие звёзды на чёрном фоне космоса.

– Послушай, Эйра, – поворачивая голову к женщине, начала Миленка, – но всё-таки непонятно как вам удаётся оставаться незамеченными при таких огромных размерах? Ведь наши системы слежения и противоракетные системы должны бы были вас моментально засечь и открыть огонь по вашим модулям и кораблям. Эйра, посмотрев на меня холодным пронизывающим взглядом, ответила:

– Ваши системы далеки от совершенства, да и мы обязательно включаем защитное поле вокруг наших исследовательских модулей, в результате чего нас просто не видят. Ваша цивилизация находится только в самом начале технического развития. Вам пока недоступны некоторые виды энергий, которые могли бы изменить вашу жизнь к лучшему. Но пока мы вынуждены не делать этого потому, что ваша цивилизация достаточно агрессивна и способна быстро добро превратить в зло. В своё время мы позаботимся о том, как избавить вас от злых помыслов и войн, которые разрушают ваш мир.

Выслушав достаточно длинную речь Эйры, Миленка почти уснула, не заметив, что модуль давно уже находится внутри межгалактического корабля. Эйра нажала на пульте какую-то кнопку и сразу же как по команде перед ней вырос большеголовый карлик. Эйра одной рукой дотронулась до него, после чего он быстро удалился, держа свои длинные руки у пояса.

– Эйра, – обратилась Милена к инопланетянке, – а почему некоторые из вас такие страшные и уродливые, прямо мурашки по спине бегают?

– Ты не должна опасаться их, это биороботы. Они хорошие и послушные исполнители и никогда не причинят нам и, конечно, тебе никакого вреда, – ответила инопланетянка. Создатель, когда сотворил Вселенную, создал и нас разумных существ по образу и подобию своему. Конечно, мы чем-то отличаемся от вас, но не по существу, а только в некоторых чертах. Ну, например, мы выше вас ростом, потому что на нашей планете пониженная гравитация. А так, в остальном всё то же: руки, ноги и тело.

– Эйра, знаешь, нам в школе говорили, что самая красивая и ближайшая к нам галактика это «Туманность Андромеды». Вы случайно не оттуда прибыли к нам или из ещё более далёких мест Вселенной?

– Сейчас мой помощник принесёт тебе напиток, который поможет унять твой голод на несколько дней вперёд, – таинственно улыбаясь, заметила Эйра, – ну а через несколько часов мы попытаемся совершить прыжок через необозримые пространства Великого космоса.

ГЛАВА 19

На планёрку я опять опоздал. Осторожно открыв дверь в технический класс, я увидел за столом начальника АТБ, который вот уже в который раз производил разнос нерадивым работникам.

– Вот, грек хренов, ему бы в римском легионе служить, не хватает только короткого и острого меча и трезубца в руках. Хоть бы раз, сволочь, кого-нибудь поощрил, – мысленно негодовал я, протискиваясь к свободному стулу.

Всё-таки заметив моё появление, грек отложил в сторону приказы и назидательно начал:

– Вот, господа, полюбуйтесь на этого, с позволенья сказать, авиатора. Вот именно такие люди и позорят честь и славу нашего авиапредприятия. Вы только посмотрите на него. Где его носило, весь грязный, в репьях, одежда разорвана.

Поднявшись со своего места, я пытался оправдываться, но все мои правдивые объяснения вызывали только смех у присутствующего инженерно-технического состава.

– Хватит поясничать, господин Воробей, – поднимая на меня глаза, рявкнул грек. Вы даже ни разу не пытались за время работы в аэропорту оправдать свою фамилию. Воробей должен гордо летать меж облаков. Конечно, до облаков долетают только орлы, но если бы вы хоть раз подумали о своём поведении, то могли бы в определённый период дорасти и до орла. Кажется, я уже перешёл на некие образы, но в свои слова я вкладываю глубокий смысл, понимаете?

Я стоял перед начальником весь униженный и оплёванный его едкими сравнениями, но, к сожалению, ответить ему в тон я просто не смел.

– Так, господин, Воробей, своей властью я отстраняю вас от руководящей работы на три месяца, поработаете пока техником. Для вас это будет испытательным сроком, ну а там будет видно.

Планёрка закончилась. Мужики расходились по своим рабочим местам, смеясь и бурно обсуждая последние слова грека.

– Точно легионер, – подумал с горечью я, – никого не жалеет и никого не может понять.

Грек тяжело поднялся из-за стола и проходя мимо меня уже более спокойно и добродушно заметил:

– Ладно, Сергей Петрович, не обижайся. Ты и меня пойми, не мог же я объявить тебе благодарность за все твои выкрутасы. Какой пример я бы подал всему личному составу аэропорта? У меня никогда не было и не будет любимчиков на работе. Немного поработаешь рангом ниже, подумаешь о своём поведении и опять наденешь тужурку с ромбиком и погонами.

Грек засмеялся, показывая уже пожелтевшие от постоянного курения зубы, и удалился в свой кабинет.

– Ну что, Петрович, – сам себе сказал я, – допрыгался воробей паршивый. Тебе бы не летать, а лепешки коровьи клевать за коровником.

Обхватив голову руками, я побрёл в раздевалку. Сегодня, слава богу, была нелётная погода. С севера задувал пронизывающий сильный ветер, гоня по небу низкие чёрные тучи.

– Да, – подумал я, – как бы снежок не пошёл, а то выгонят всех на расчистку стоянок.

И как будто назло через десять минут повалил снег, подгоняемый сильным ветром. Поднялась метель, которая моментально превратила наши стоянки в груды сугробов.

– Ну всё, – с лёгким сердцем в душе рассуждал я, – сегодня нелётная погода, и самолёты все на базе. Сегодня уж точно не должно случится чего-нибудь жуткого и страшного.

Ко мне подошёл начальник смены и, похлопав меня по спине, заметил:

-Петрович, не тушуйся, эти три месяца быстро пролетят, да и я не буду загружать под самую завязку.

Технари сидели в каптёрке, курили, играли в нарды.

– Петрович, прыгай к нам, мы тебя в обиду не дадим, – весело крикнул мне бригадир Иван. Ну, чего ты нос повесил? Главное, что ты на базе, а не в шляпе за воротами. Давай-ка сыгранём партеичку, что-то давно не брал я в руки шашек.

В этот момент раздался телефонный звонок. Дмитрич, энергичным движением сняв телефонную трубку, осведомился:

– Оперативная смена у аппарата, начальник смены Круглов слушает вас.

Судя по напряжённому лицу Дмитрича, я понял, что этот звонок прозвучал не зря и нас ожидают какие-то отнюдь не радостные новости. Выслушав сообщение до конца и вытерев платком пот со лба, начальник смены сообщил, что в районе нашего аэропорта кружит пассажирский самолёт, на борту которого произошёл пожар и многие пассажиры получили отравление углекислым газом и продуктами горения. Необходимо было в самые короткие сроки расчистить несколько полос от снега, чтобы благополучно посадить самолёт.

– Так, – рассуждал вслух Дмитрич, – в аэропорту на сегодняшний день числятся три снегоочистительные машины, две из которых в срочном ремонте. Мужики, все бегом к сараю за скребками и лопатами, а я вызову снегоочиститель, – скомандовал начальник смены и схватился за телефон.

Выскочив на воздух, я с ненавистью заметил, что и погода вечно и постоянно строит мне какие-то козни. Все стоянки, рулёжки и полосы были по щиколотку в снегу. Метель почти утихла, но ветер ещё не успокоился, продолжал дуть почти с прежней силой. Дмитрич быстро распределил технарей по местам снежных заносов и обратился ко мне:

– Петрович, давай двигай на помощь к Ивану, ему достался большущий скребок, с которым ему одному не справиться.

Мимо нас прошелестела шинами снегоуборочная машина и направилась к взлётно-посадочной полосе.

– Владимир Дмитриевич, а какой самолёт должен совершить посадку? – нетерпеливо поинтересовался я.

– Да так, один залётный ЯК-40 с пятнадцатью пассажирами на борту. У него небольшая дистанция пробега после посадки, так что успеем очистить полосу, – заверил меня Дмитрич.

ГЛАВА 20

В командный отсек вошёл яйцеголовый биоробот. Неся в руке сосуд с голубой жидкостью.

– Выпей эту жидкость, она тебя подкрепит и освежит перед длительным перелётом, – предложила мне Эйра.

– Знаешь, Эйра, мне что-то совсем не светит оказаться в миллионе световых лет от родной Земли, – подумав, сказала Миленка. Ты понимаешь, здесь мои родители, друзья и потом я привязана к своей планете всем сердцем.

Эйра, удивлённо посмотрев на Милену, возразила:

– Вероятно ты нам не доверяешь, мы всегда говорим правду. Через несколько часов ты бы увидела наш мир без войн, горя, болезней, страха. Ты смогла бы познать то, о чём ваши учёные даже не догадываются. Эйра, пристально посмотрев Милене в глаза, плавно опустилась в кресло за пультом.

– Теперь я вижу, что ты полна решимости остаться навсегда в своём мире. Мы не имеем никакого права препятствовать твоему желанию. В любой момент ты можешь покинуть наш корабль. Мы уже подкорректировали твоё сознание для благотворной и рациональной деятельности на вашей планете. Все свои проблемы отныне ты будешь решать быстро и чётко, не ущемляя и не обижая никого.

– Интересно, – подумала Милена, – зачем же надо было лезть в мою душу, я и сама могла бы просто разобраться со своими проблемами. Эйра встала и нажала на своём костюме еле заметную кнопку. В тот же миг всё её тело начало мерцать и переливаться всеми цветами радуги и после яркой вспышки она растворилась в воздухе.

– Да, такому исчезновению позавидовал бы даже фокусник, – подумала Миленка.

На экране монитора появилось изображение Эйры, которая уже каким-то писклявым с металлическим оттенком голосом проговорила:

– Землянка, мы освобождаем тебя от нашего присутствия. Сейчас тебя отведут в посадочный модуль и через несколько минут ты окажешься там, где мы тебя подобрали.

Экран монитора погас, а из соседнего отсека вышли два биоробота и жестами предложили Миленке проследовать за ними. Пройдя ряд небольших отсеков, Миленка оказалась в помещении напоминающим маленькую раздевалку. Биоробот жестом приказал Миленке остановиться около одной из многочисленных ниш с какими-то комбинезонами. В голове вдруг зазвучал писклявый совсем детский голос:

– Мы подготовили для тебя защитный комбинезон, в нём ты сможешь безопасно находиться в любых экстремальных ситуациях. Он защитит тебя от холода, жары и других неблагоприятных воздействий вашей планеты.

Подойдя поближе к предлагаемой инопланетянами одежде, Миленка с удовлетворением констатировала, что это вполне можно носить. Материал комбинезона был очень похож на материал дорогого спортивного костюма, почему-то слегка светился и редко мерцал слабыми вспышками. Быстро переодевшись в комбинезон, Миленка приготовилась к возвращению на свою родную, но грешную Землю. Биороботы, взяв Миленку за руки, повели в посадочный модуль.

– Странно, – подумала Миленка, – в этом отсеке я уже была. Ну да, вот и стол этот металлический, на котором меня исследовали.

Ничего не понимая, Миленка вдруг ощутила, что теряет вес и медленно принимает горизонтальное положение на уровне стола. Сознание её чётко работало, но что-либо сказать или пошевелить руками или ногами Миленка уже не могла. Хозяева надели Миленке на голову какую-то шапочку с проводами и включили рядом стоящий прибор.

– Не хватало ещё сойти с ума от всего этого увиденного, – закрывая глаза, подумала Миленка.

– Не бойся, – услышала Милена писк биоробота, – мы сотрём в твоей памяти только то, что в дальнейшей твоей жизни может тебе повредить.

В голове что-то зашумело и через мгновение Миленка потеряла сознание. Открыв глаза, она подумала:

– Чёрт возьми, долго же я спала, наверно бандиты с ног сбились, пытаясь найти меня.

У Милены было странное ощущение во всём теле. Грудь, спина и руки уже не болели и не чесались от укусов муравьёв, а ранки на лице просто исчезли. Кроме всего прочего, на себе Миленка обнаружила чужую одежду, плотно прилегающую к телу. Одежда совсем не стесняла её движения, а наоборот в ней она ощущала полный комфорт.

– Никак не могу вспомнить у кого я её позаимствовала, – напрасно напрягала Милена память, – может быть у кавказцев?

Немного посидев на пенёчке, Миленка двинулась в глубь тайги. Идти было необычайно легко и просто, как будто позади и вовсе не было плена и тяжкого подневольного труда. Посмотрев себе под ноги, Миленка обнаружила, что обута в какие-то ботинки на светящихся застёжках. Ботинки были сделаны вроде как из пластика, но её ноги ощущали прохладу в них и полный комфорт.

– Вот как бывает, – негодовала мысленно Миленка, – у каких-то бандитов есть всё, а у нас простых смертных ничего.

Ступая по мягкому мху тайги, Миленка вдруг услышала вдалеке от себя треск ломаемых сучьев и выстрелы.

– Ну вот, и преследователи объявились, – с горечью констатировала Миленка. Куда же мне бежать, в каком направлении? Вот если бы у меня был компас, – мечтательно глядя в небо, подумала Миленка.

Решение куда бежать почему-то пришло быстро и схватив мешочек с провизией, Миленка бросилась в лес. Бежала Миленка достаточно быстро, но совершенно не чувствовала никакой усталости. Пробежав без остановки примерно километров тридцать, Миленка всё же решила передохнуть и подкрепиться. Тайга значительно поредела и часто на её пути стали появляться большие лужайки и поляны. Расположившись на одной из них, Милена развязала мешок с провизией. После такого марафонского забега в принципе Милена должна была смертельно устать и захотеть пить и есть. Но ни того, ни другого она не испытывала в себе.

– Господи, – поднимая глаза в зенит, взмолилась Миленка, – неужели ты взял меня под свою опеку? Я знаю, Господи, что я плохая и никудышная твоя раба, но я клянусь небом, что с этого дня я буду другой.

Пробежав в быстром темпе ещё километров сорок, Миленка с удовлетворением заметила сквозь стволы вековых кедров линию электропередач.

– Ну вот, – однозначно решила Миленка, – значит скоро я выйду к людям.

ГЛАВА 21

Время шло, а нам с бригадой технарей удалось очистить от снега только две трети взлётно-посадочной полосы. Дмитрич как угорелый носился на мопеде вдоль полосы, ободряя и подгоняя нас. Но работа шла замедленным темпом. Уже давно закоченели ноги и руки, лопаты и скребки выскальзывали из онемевших рук. По краям полосы с КДП включили посадочные огни и прожекторы. Мимо меня, гремя скребком, пронеслась снегоуборочная машина.

– Всё, мужики, сваливайте с полосы, сейчас через пятнадцать минут совершит аварийную посадку ЯК-40, – сообщил нам Дмитрич.

Мы в рассыпную бросились кто куда от опасного места, побросав лопаты и скребки.

– Олухи, – заорал нам вслед Дмитрич, – а кто лопаты заберёт? Немедленно очистить полосу от шанцевого инструмента.

Убедившись, что его приказание исполнено, начальник смены укатил к начальнику АТБ на доклад. Вдали показался, терпящий бедствие самолёт, который вёл себя в воздухе как большая подраненная птица. Самолёт летел, постоянно переваливаясь с одного крыла на другое и кивая носом вниз. Перед самой полосой лётчикам удалось выровнять самолёт, но из-за сильного бокового ветра его резко отклонило в сторону от оси ВПП. Заходить на второй круг видимо у пилотов уже не было времени и сил. Прокатившись с выключенными движками треть полосы, самолёт повело в сторону. Выскочив за пределы ВПП, самолет зарылся своими шасси в глубокий снег и перевернулся. Дмитрич выхватив из кармана рацию, заорал страшным голосом:

– КДП, немедленно вызывайте пожарных и скорую помощь, у нас катастрофа.

ЯК-40, совершив полный капот, лежал в глубоком снегу основными стойками шасси вверх. От сильного удара о замёрзлую землю хвостовая часть вместе с двумя двигателями отделилась от фюзеляжа. Из крыльевых баков потёк рекой керосин. Все мы конечно бросились к самолёту, пытаясь хоть в какой-то мере содействовать спасению пассажиров и экипажа. Дмитрич нёсся впереди нас со скоростью локомотива, отчаянно матерясь. Почти сразу же к месту катастрофы подъехали пожарные машины и несколько машин скорой помощи. Пожарные быстро оцепили место аварии и стали лихорадочно разматывать шланги. В воздухе сильно запахло керосином и какой-то противной гарью. Из лопнувшего фюзеляжа вырывался сероватый дымок и раздавалась стоны и крики о помощи. Подбежав почти вплотную к тому, что осталось от самолёта, я увидел вываливающихся и прыгающих в снег пассажиров. От страшной картины происходящего вокруг к горлу подступил тошнотворный комок и перехватило дыхание. К самолёту уже бежали санитары с носилками, пытаясь через сугробы добраться до пострадавших.

– Петрович, – заорал мне прямо в ухо начальник смены, – что стоишь как столб? Помогай несчастным как можно скорее покинуть место аварии.

Оцепенение моё так же быстро прошло, как и возникло. Кинувшись к мужчине, который лежал на спине и тихо стонал, я помог ему добраться до машины скорой помощи. Много людей из самолёта было побито и ранено в результате неудачной посадки, но нам с помощью пожарных и санитаров удалось быстро освободить терпящий бедствие самолёт от пострадавших. Но видимо в салоне самолёта ещё кто-то оставался, потому что из него раздавались призывы о помощи и стенания.

– Дмитрич, необходима срочно стремянка, чтобы забраться в фюзеляж и освободить несчастных, – закричал я, пытаясь заглушить шум работающих спасательных машин.

– Давай, Петрович, возьми одного техника и бегом на ближайшую стоянку за реквизитом, а я пока по рации попробую всё организовать, – быстро ответил мне начальник смены.

Отбежав от злополучного места метров на двадцать, я машинально обернулся и к своему ужасу заметил как один из пострадавших достаёт сигарету из кармана и прикуривает.

– Н-е-е-т, – заорал я во всё горло и отчаянно замахал руками.

Но было уже поздно, зажжённая спичка, описав небольшую дугу в морозном воздухе, благополучно опустилась в снег, весь пропитанный керосином. От яркой вспышки у меня потемнело в глазах и я увидел как стена огня, шипя и разрастаясь, ринулась к самолёту.

Пожарники немедленно привели в действие свои мощные гидранты, но быстро загасить такое море огня им уже было не под силу.

– Дмитрич, мужики, – не помня себя, закричал я и ринулся в огонь.

Несколько пожарников, сбив меня с ног, оттащили к своим машинам. Пламя, перекинувшись к фюзеляжу, быстро сделало своё дело. После непродолжительных душераздирающих воплей всё затихло. В воздухе носился чёрный пепел, и противно пахло жареным мясом. Пожарники где-то ещё в течение десяти минут поливали пепелище из своих гидрантов. С трудом поднявшись на ноги и посмотрев на то, что раньше называлось ЯК-40, я потерял сознание. Очнулся я уже в кинете начальника АТБ. Беспределов сидел за столом и нервно курил сигарету. Увидя, что я зашевелился на диване, он встал из-за стола и сел рядом со мной.

– Ну как ты, герой, очухался немного? – кладя мне руку на плечо, осведомился начальник.

Я сделал попытку быстро встать и доложить по форме все обстоятельства случившегося, но Беспределов, тяжёлой ладонью остановив мой порыв, с горечью в голосе заметил:

– Знаю, знаю всё, лежи спокойно и не дёргайся. Погибших уже не вернуть к жизни, но надо нам теперь подумать о живых. Вы, Сергей Петрович, в данной ситуации показали себя с наилучшей стороны, быстро и решительно оказав помощь пострадавшим. Благодаря вашим и ваших товарищей действиям нам удалось вызволить из беды многих пассажиров.

Беспределов подошёл к сейфу и, открыв его дверцу, предложил:

– Давай помянем наших товарищей, которые не пожалели жизни, чтобы жили другие.

Начальник АТБ, сев за свой письменный стол, откупорил бутылку «Столичной».

– Знаешь, Сергей, – уже дрожащим голосом заметил грек, – я буду ходатайствовать перед начальством о твоём новом назначении. Ты вполне заслуживаешь этой новой должности, не смотря на все твои промахи в прошлом . Через неделю будет оформлен приказ о твоём назначении на должность начальника оперативной смены, – сообщил мне Парфенонович, допивая свой стакан с водкой.

ГЛАВА 22

– Странно, – подумала Миленка, – пробежать такое расстояние и не устать? Всё-таки есть на свете Господь, который мне помогает во всём, – констатировала Миленка.

Присев на болотную кочку, Миленка стала рассуждать:

– Если есть линия электропередач, значит должны быть к ней какие-то проходы или подъезды со стороны главных автомобильных и железнодорожных магистралей.

Сорвав с куста несколько уже подмороженных ягод и с удовольствием проглотив их, Миленка лёгкой трусцой побежала, как ей тогда казалось в северном направлении. В продолжении всего дня её бег прерывался короткими остановками для расслабления и ориентации в тайге. К концу дня тайга совсем поредела и перешла в мелкий подлесок с большими очищенными от леса полянами, где порой можно было встретить уже плоды нашей цивилизации в лице поломанной техники и строительного мусора. Остановившись на одной из многочисленных площадок, Миленка задумалась:

– Так, красавица, куда тебе лучше направить свои стопы? Денег у меня нет, документов тоже нет, но надо как-то мне добраться до моего города. По железной дороге мне однозначно не добраться до родных Пенатов, а вот автомагистраль, пожалуй, как раз мне и подойдёт.

Вдалеке раздавались звуки вполне напоминающие шум работающих грузовых и легковых автомашин. Поднявшись на косогор, Миленка к большой своей радости увидела то, к чему стремилась последние сутки. Примерно в километре от неё пролегала автотрасса, с мчащимися по ней разнокалиберными авто.

– Ну вот, наконец-то кончились мои мучения, – спускаясь с косогора, резюмировала Миленка, – сейчас сяду в какой-нибудь фордик и всё.

Мимо неё с рёвом проносились дальнобойщики, фуры и тяжёлые Камазы. Но, как ни странно, Миленка не увидела ни одной легковушки за время моего десятиминутного ожидания.

– Ну да, – подумала Миленка, – какой крутой мужик поедет по сибирской магистрали на европейской машине? Все они едут на поездах в купе «люкс», ну а эта дорожка только для челяди.

Простояв у обочины дороги ещё час, Миленка с горечью констатировала эту свою догадку и уже с безнадёжным видом стала семафорить грузовикам. Между тем уже совсем стемнело и на дорогу опустился густой туман. Все грузовики, сбавив скорость и включив фары, медленно проплывали мимо Миленки.. Всё же через достаточно продолжительное время на обочине дороги в десяти метрах от неё остановился крытый Камаз. Видимо после долгого пути шофёру захотелось добежать до ближайших кустиков, чтобы освободить своё уставшее тело от шлаков. Выждав минуту-другую, Миленка осторожно и незаметно обежала машину и нырнула в кузов грузовика. Быстро оценив обстановку и определив, что водитель перегоняет из одного города в другой какой-то мягкий груз, Миленка зарылась в мешки.

Проснулась Миленка от чувства полной тишины, царившей вокруг неё.

– Ну что, шофёр опять побежал облегчиться, – подумала Милена, выглядывая наружу из под брезента.

Вокруг было достаточно темно и Милена вместе с машиной находилась в каком-то большом ангаре. Рядом с машиной выстроились в ряд такие же Камазы с прицепами и без оных. Посидев ещё немного для осторожности и внимательно прислушиваясь к каждому шороху, Миленка спустилась с кузова Камаза на пол ангара и спряталась между стеллажами огромного хранилища. Видимо уже давно рассвело, потому как сквозь щели ангара пробивался яркий свет и слышались глухие голоса. Почти задремав на мягком мешке, Миленка вдруг услышала лязганье отодвигаемых засовов ангара. В ангар вошло сразу человек пятнадцать мужчин и женщин и начали выносить какие-то мешки.

– Мне надо воспользоваться этим, чтобы покинуть это вынужденное моё пристанище, – решила Миленка.

Немного понаблюдав из-за стеллажа за работой грузчиков, Миленка поняла, что они выносят из ангара какие-то мешки и складывают их прямо у входа. Незаметно пристроившись к одной женщине, Миленка схватила один мешок и понесла его к выходу. К её счастью, у ворот ангара никого не было, все рабочие находились в ангаре. Оглядевшись по сторонам и скинув мешок с плеча, Миленка направилась к ближайшим домам незнакомого ей города.

– Нет, это не мой Ежинск, – удивлённо рассматривая дома, мысленно констатировала Миленка. Интересно каким ветром меня сюда занесло?

Но всё же было что-то общее между Ежинском и этим незнакомым Миленке городом. Вроде такие же дома и улицы, такие же троллейбусы и трамваи и люди. Но Миленка совершенно чётко понимала, что она находится в чужом городе. Душа Миленки ликовала и пела от пьянящего чувства свободы и любви к простым прохожим. Вот только Миленка никак не могла понять почему на неё постоянно оглядываются люди и показывают пальцами.

– Наверно за время моего пребывания у кавказцев я сильно изменилась внешне, – подумала Миленка с досадой, – жаль нет зеркальца с собой.

За своей спиной Миленка услышала визг тормозов. Обернувшись на шум, она увидела милицейскую машину с мигалками, из которой выскочил молодой лейтенант и направился в её сторону.

– Ну, слава богу, наконец-то моя славная милиция позаботится обо мне и я обрету покой и счастье, – рассуждала Миленка, с улыбкой направляясь к офицеру.

Подойдя к Миленке вплотную, лейтенант вежливо осведомился:

– Гуляете, девушка? Так, так. Предъявите ваши документы!

ГЛАВА 23 

Скорбь от погибших моих товарищей была невыразимой. В горле постоянно стоял какой-то комок горечи и отчаянья от мысли о том, что их уже никогда не вернуть. Но жизнь не стоит на месте. За суетой каждодневных проблем эта боль постепенно стихла. Аэропорт как обычно начал выполнять свои сменные задания, отправляя в полёт и встречая на земле всем нам давно полюбившиеся «Аннушки». Роль начальника оперативного технического обслуживания наложила на меня двойную ответственность: строго следить за выполнением плановых заданий и личным примером ежедневно доказывать огромную любовь к авиации вообще и к нашей работе в частности.

Соню недавно выписали из клиники живой и здоровой. Правда при ходьбе она стала немного прихрамывать как подраненная утка. Но это вовсе не мешало мне всем сердцем любить это нежное и доброе существо.

Бандиты действительно меня не обманули, сделав всё возможное, чтобы Соня через две недели была уже на ногах. Перелом ноги был очень сложным, пришлось применить новейшие технологии по сращиванию костей. Понятно, что мне самому оплатить такие щета было бы просто не под силу.

Теперь в голове вертелась только одна единственная мысль о спасении Милены. Я прекрасно понимал, что с такими людьми, как мои добровольные спонсоры, шутить опасно и нецелесообразно. Поэтому я полностью отдался воле случая, ожидая дальнейших распоряжений уже моих хозяев.

Вечером, придя домой после смены, я застал Соню за чисткой ковров. Бедная моя пассия, согнувшись в три погибели, ползала со щёткой по ковру, пытаясь навести хоть какой-то порядок в доме.

– Сонечка, душа моя, ты только что вышла из больницы, твоей ноге сейчас нужен только покой. Ну зачем ты это делаешь, только сама себе навредишь. Что, в доме уже мужиков нет, что ли? – выпячивая грудь колесом хорохорился я. Соня быстро ретировалась на кухню и уже оттуда нежно заметила:

– Ну что ты, дорогой, ты у меня самый лучший, самый славный. Сейчас я приготовлю тебе твои любимые пельмешки и ты закончишь уборку.

Это её заявление меня очень обрадовало, но и несколько огорчило. После тяжёлого трудового дня так хотелось сразу принять горячую ванну, посмотреть любимую передачу, но как всегда я ответил бодрым голосом:

– Нет проблем, ангел мой, всё устрою в лучшем виде!

После сытного ужина тело и душа расслабились и патриотические порывы в отношении порядка в доме как-то отошли на задний план, а на переднем плане замаячило вожделенное кресло с мягкой подушкой.

– Ладно, – подумал я, – ковёр конечно никуда не денется, а вот интересный фильм мне уже дважды не покажут.

Сев в кресло и включив телевизор, я с наслаждением углубился в остросюжетную фабулу кинокартины. На столике возле моего кресла зазвенел телефон.

– Здравствуй, русский, как живёшь? – услышал я знакомый голос в трубке, – надо встретиться, поговорить. Я надеюсь, что твоя женщина поправила здоровье в лучшей клинике вашего города? Видишь, мы свои обещания выполняем. Теперь тебе необходимо доказать свою преданность нам.

Быстро выключив телевизор и стараясь не нервничать, я ответил:

– Здравствуй, Гурген, давай сейчас не будем ничего обсуждать, а завтра встретимся у проходной. Я всё прекрасно понимаю и сделаю то, о чём вы меня просите. Но согласись, Гурген, мне нужны гарантии, что моя дочь останется живой и вообще я хочу услышать её голос в видеосюжете.

В телефонной трубке наступила томительная пауза, говорящая недвусмысленно о том, что выполнить мои требования бандитам не просто.

– Русский, ты не только услышишь голос своей дочери, но сам своими глазами её увидишь, но до этого ты сначала выполнишь то, что мы требуем. Всё до встречи у проходной.

В телефонной трубке раздались короткие гудки, а я в задумчивости опустился в кресло. Весь следующий день прошёл в нервном ожидании встречи с кавказцами. Работа не ладилась, всё валилось из рук. Перепоручив всё сменное задание сменным инженерам, я сидел в своём кабинете и рассуждал:

– Да, Петрович, вот и ты в принципе стал бандитом, идёшь на поводу у кавказцев. Ловко они тебя обработали, боишься даже слово им поперёк сказать. Ну хорошо, а если я категорически откажусь от их требований, то что ждёт моих родных? Конечно безоговорочная смерть. Нет, я должен спасти свою дочь, чего бы мне это не стоило.

Весь рабочий день прошёл в раздумьях и рассуждениях, но в конце концов я принял твёрдое решение.

Недалеко от проходной припарковался уже знакомый мне мерседес. Чтобы не привлекать к себе особого внимания со стороны моих сотрудников, я достал из кармана пачку сигарет и закурил. Постепенно толпа спешащих на автобус людей рассосалась и я медленно поплёлся к машине с бандитами. Из машины выскочил Гурген и обежав машину, услужливо открыл мне дверцу.

– Садысь, Сергей, надо обсудить одно дэло, – коверкая русские слова и улыбаясь, изрёк Гурген.

– Дела только у прокурора,- попытался пошутить я.

– Э, русский, кто его знает, где найдёшь, где потеряешь? Одному только Аллаху всё известно, что было и что нас ждёт. Ты не должен ничего бояться, если ты настоящий мужик, а не слюнтяй. Короче говоря, Сергей, наступил час, когда надо действовать решительно и быстро. Поколесив по городу часа два, Гурген остановил машину около моего дома. Заглушив мотор, он вытащил из кармана пистолет «Вальтер» и протянул его мне.

– Думаю, что без этого тебе будет не обойтись, но всё-таки постарайся обойтись без крови, просто припугнёшь кого надо и всё.

Гурген, ободряюще похлопав меня по спине, заметил:

– Русские асы всегда мне нравились своим бесстрашием и самопожертвованием во имя благородных целей. В данном же случае у нас теперь вдвойне благородная цель. Сделаешь всё как я сказал, получишь жену, дочку и кучу денег для безбедной жизни в свободной стране много лет!

ГЛАВА 24

Милиционер стоял возле Миленки и выжидающе похлопывал резиновой дубинкой по согнутой в локте руке.

– Ну, так мы дождёмся документов или как? – поинтересовался мент, начиная хмурить лоб.

– Простите, господин лейтенант, но я сейчас всё подробно объяснить вам не смогу, нет времени. Да, документов у меня нет, они дома, а мой дом в другом городе, – попыталась объясниться Миленка.

Лейтенант пристегнул дубинку к поясу и достал «браслеты», которые ловким движением защёлкнул на запястьях рук Миленки.

– Так, гражданка, придётся вам проехать с нами в отделение милиции для выяснения обстоятельств, – резюмировал мент и потащил Миленку к машине.

Милена прекрасно понимала, что сопротивляться совершенно бесполезно. Это могло бы повлечь за собой непредсказуемую агрессию со стороны лейтенанта. Всё обдумав, Милена отдалась воле случая. В «обезьяннике», куда её доставили, было полно разномастных личностей. Кто просто с отрешённым видом сидел на грязном полу, а кто пытался с помощью сочной брани привлечь к себе внимание дежурного по отделению милиции. Ко Миленке подошла раскрашенная девица в короткой юбке и, толкнув её в бок, поинтересовалась:

– Слышь, откуда ты нарисовалась такая красивая и изящная? Что-то я тебя совсем не припомню в нашем славном городишке.

Смерив презрительным взглядом навязчивую девицу, Миленка нехотя ответила:

– Я из другого города, а здесь проездом, понятно?

– То-то я смотрю, прикинута ты не по – нашему, одежда на тебе какая-то иностранная, да и обувка тоже. Давай, колись, чего жмёшься, к своим попала, не обидим, – заверила Милну наглая девка

Миленка отошла к двери и отвернулась к стене, не желая выслушивать всякий вздор. Видимо, это поведение Миленки вконец огорчило приставучую бабу, которая, подойдя к ней, резко развернула Миленку лицом к себе.

– Что, овца приблудная, брезгаешь нами, – зашипела она, щупая пальцами комбинезон Миленки.

Милена не знала, что произошло с ней, но после её отстраняющего жеста, нахалка отлетела от неё к противоположной стене камеры, приложившись достаточно хорошо спиной к бетонной стене. Не ожидая таких решительных действий от Миленки, девка заорала во всё горло. В камеру ворвались два милиционера и с помощью приличного мата и дубинки быстро успокоили обидчицу Милены.

Наконец наступила очередь Милены ответить на вопросы дежурного по отделению.

– Так, гражданочка, – почтительно начал капитан, – назовите вашу фамилию, имя и отчество.

– Воробей Милена Сергеевна, – отчеканила Миленка. Мой родной город Ежинск, я там живу, а здесь оказалась случайно.

– Да вы не волнуйтесь, уважаемая, присаживайтесь и расскажите мне всё по порядку, ничего не утаивая, – наставительно заметил мент.

Сбиваясь и путаясь, Миленка поведала всю историю своего похищения, рабского труда на золотом прииске и благополучного побега из плена. Капитан внимательно слушал Миленку, с каждым её словом всё больше и больше улыбаясь. Наконец хлопнув кулаком по столу и уже совсем недружелюбно, он рявкнул:

– Кому ты заливаешь, потаскушка, таких как ты я сотнями раскалывал и не позволю больше тебе изголяться в своих измышлениях, уразумела. Говори немедленно, у кого ты украла этот дорогостоящий комбинезон и ботинки? И потом почему он постоянно светится и мерцает, да и ботинки какие-то странные?

– Господин капитан, я вам говорю чистую правду, а одежду я позаимствовала у одного бандита во время моего побега, – отчеканила Миленка.

Капитан, нервно повертев шеей, снял трубку и кому-то позвонил. В кабинет вошли двое молодых ребят спортивного вида и в камуфляжной форме.

– Интересно, зачем это он их вызвал? – задумалась Миленка, на всякий случай втягивая голову в плечи. Неужели они хотят ко мне применить физическое воздействие? Нет, это уже слишком, я буду защищать себя согласно Конституции Российской Федерации, – твёрдо решила Миленка.

Капитан, ничего не говоря, кивнул парням головой в мою сторону. В тот же миг Миленка ощутила жгучую боль в области почек, от резкого удара чем-то тяжёлым. Свалившись со стула на пол, Миленка успела заметить, что два здоровяка уже замахиваются на неё коваными ботинками. И как ни странно, но со Миленкой произошло то же, что и с нахальной девицей из обезьянника. Выставив вперёд руку для самозащиты и зажмурив от страха глаза, Милена приготовилась к самому худшему, что могло случиться со ней, но всё случилось с точностью до наоборот. Парни вдруг, как-то поникнув и обмякнув, отлетели к стене кабинета и медленно сползли на пол. Капитан, схватив телефон, закричал в трубку страшным голосом:

– Сержант, немедленно в мой кабинет группу захвата.

Пока Милена медленно приходила в себя, вставая и потирая ушибленное место, в кабинет влетела дюжина крепышей с дубинками и электрошокерами. Вторично сбив Милену с ног и достаточно хорошо потренировавшись на её измученном теле, как на футбольном мяче, мужики посадили её на стул, крепко связав ей руки и ноги.

– Да, вижу, что ты не простая девушка, – заметил капитан, уже иначе разговаривая со мной.

– Не изволите ли, сударыня, нам сообщить, кто вы на самом деле и зачем посетили наш маленький город? Кто вас послал и с какой целью?

Капитан достал из стола дорогие американские сигареты и распечатав пачку, предложил Миленке одну.

– Господин капитан, вы напрасно стараетесь, я вам ничего нового не сообщу. Всё что я говорила, это чистая правда, – с серьёзным видом заметила Миленка.

– Вижу, вижу, красавица, что ты не нашего поля ягода, а клиентка другой организации, которая вскоре вплотную займётся тобой.

ГЛАВА 25 

Во мне боролись противоположные чувства. С одной стороны то, что предлагали мне бандиты с точки зрения криминалистики, означало прямое предательство в отношении моих товарищей по работе. Кроме всего прочего, этот безумный план навсегда перечёркивал мою карьеру в аэрофлоте и безусловно всю оставшуюся жизнь. Жизни за рубежом я себе никак не представлял, да и никакими языками не владел. С другой стороны, если я не выполнил бы того, что требовали от меня кавказцы, то в самое ближайшее время они бы расправились с Соней и Миленкой.

– Нет, этого я не могу допустить, – принимая окончательное решение, подумал я.

На подготовку задуманной операции ушло несколько дней. Необходимо было изучить маршруты полётов и предполагаемые места посадок «Аннушек». Бандиты снабдили меня подробной картой места предполагаемой посадки самолёта, по которой вполне можно было осуществить задуманное.

Настроение было паршивое, никак не хотелось идти на сговор со своей совестью, но ответственность за жизнь дорогих мне существ перевесило всё. В этот день как всегда начальник АТБ проводил планёрку с техсоставом. Вылетов планировалось достаточно много, да и погода соответствовала всем требуемым нормам. После зачитки приказов и наставлений различного толка грек удалился в свой кабинет, а я продолжил давать указания сменным инженерам и бригадирам технарей.

Как я и планировал, сегодня намечался рейс с геологоразведкой, который как нельзя лучше соответствовал моему плану. С утра небо было безоблачное, снега на стоянках и ВПП не было. Но температура воздуха была минусовая, да и влажность воздуха не совсем радовала. На всякий случай я вызвал спецмашину с жидкостью «И», чтобы облить ею плоскости самолётов. Наши этажерки летали на низких высотах и вероятность их обледенения была достаточно велика. Поэтому, чтобы не допустить этого, применялась специальная жидкость, которая препятствовала обледенению.

К намеченному мной самолёту по бетонке уже шёл экипаж, весело переговариваясь с технарями. Нащупав в куртке «Вальтер», я двинулся навстречу своей судьбе. Экипаж как всегда внимательно осматривал самолёт, проверял работу механизации крыльев, руля высоты и элеронов. По лётному заданию «Аннушка» должна была вернуться на базу только часов через шесть с двумя посадками на исследуемых точках. Технари заправили машину под завязку, чтобы не было осложнений в полёте.

Подозвав к себе бригадира, я дал распоряжение заняться двумя соседними машинами. После прогона двигателя на всех режимах, командир открыл форточку в кабине и сделал мне жест большим пальцем вверх, что означало: всё о,кей! Скрестив руки над головой, я показал на дверь в фюзеляже, имитируя отказ чего-то.

– Петрович, что случилось, – стараясь перекричать шум от работающего двигателя,- крикнул командир экипажа.

– Командир, открой дверь, мы забыли законтрить один трубопровод в кабине, – закричал я в ответ.

Командир перевёл двигатель на малый газ, а второй пилот открыл дверь.

– Вот спасибо, дорогой, я сейчас быстро законтрю гайку в кабине и летите себе голуби дальше, – пошутил я.

Закрыв за собой дверь и вытащив из кармана «Вальтер», я угрожающим жестом предложил второму пилоту занять своё штатное место в кабине.

– Петрович, долго ты там ещё будешь копаться, у меня всё расписано по минутам, – оборачиваясь ко мне, спросил командир.

Увидя наведённый на него пистолет, командир сделал резкое движение к наушникам с ларингами.

– Командир не дёргайся, а спокойно выслушай то, что я тебе сообщу. Сейчас ты и второй пилот спокойненько займёте свои места и штатно вырулите на старт. Не вздумайте со мною шутки шутить, – поводя стволом пистолета около носа командира, спокойно заметил я.

Командир, надев на голову гарнитуры, потянулся к кнопке включения рации. После обычных штатных переговоров с КДП самолёт вырулил на бетонку. Запросив у КДП разрешение на взлёт, «Аннушка» быстро набрала высоту, заняла свой эшелон и пошла на задание. Я стоял между кресел пилотов, не опуская оружие. Убедившись, что мне уже никто не помешает осуществить задуманное, я достал из куртки карту.

– Так, командир, выключи рацию и сними гарнитуры, – спокойно предложил я пилоту. Значит так, старшой, ты меня конечно извини, но у меня не было другого выхода, жизнь моих родных под угрозой. Вот карта, ты должен посадить машину именно в этом квадрате, – ткнул я в карту пальцем. В этом месте уже оборудована посадочная площадка и нас встретят.

– Кто встретит и с какой целью? – осторожно осведомился командир.

– В своё время ты всё узнаешь, а сейчас без лишней болтовни меняй курс в данном направлении, усёк? – тыкая стволом в бок, предупредил я его.

– Слушай, Петрович, да ты совсем спятил, у меня конкретное задание и я иду своим эшелоном. Если я не выйду на связь с диспетчером через десять минут, то он забьёт тревогу, ты это понимаешь, – закричал мне в ухо командир.

– Я всё прекрасно понимаю, когда они кинутся искать твою этажерку, ты уже будешь в безопасном замаскированном месте, – заметил я. Твой самолёт не обнаружат на земле. Главное за двадцать минут до посадки лети на максимально малой высоте, чтобы не быть обнаруженным радарами.

Командир взял из моих рук карту и, склонившись над ней, задумался.

– Странно, – наконец произнёс он, – место достаточно глухое и необжитое, зачем ты нас туда гонишь, да ещё и под конвоем? – поднимая на меня глаза, осведомился пилот.

– Не ставь телегу впереди лошади, твоё дело шестое, лети и помалкивай, – уже нервничая, огрызнулся я. Выйди на связь с диспетчером и скажи, что впереди по курсу сплошная облачность и туман. Предупреди диспетчера, что по этой причине несколько изменишь курс, понял?

Командир кивнув головой, запросил по рации свои координаты и после паузы сообщил ему о вынужденном изменении курса.

ГЛАВА 26

Сквозь сон Миленка услышала, что к ней в камеру кто-то вошёл. Не успела Миленка ещё открыть глаза, как на неё навалилось четверо мужиков в камуфляжной форме. Быстро связав её по рукам и ногам, они потащили Миленку по каким-то тёмным коридорам.

– Да что вы от меня хотите, оставьте меня в покое, – кричала Миленка. Я же всё рассказала, давайте действуйте, ищите бандитов в тайге.

Миленку никто не слушал, а только старательно несли куда-то на руках. Потянуло холодком и вскоре Миленку вынесли на открытый воздух.

– Никак не могу понять, – между делом рассуждала Миленка, – чего они от меня добиваются?

К крыльцу дома подкатил автобус и Милену бережно внесли в салон. Скосив глаза в сторону, Милена заметила, что вокруг неё сидят мужики в военной камуфляжной форме и некоторые с оружием наизготовку. Автобус, набирая скорость, покатил в неизвестном никому направлении.

– Да, видимо у меня судьба такая – страдать, – качаясь на сидениях, думала Милена.

Поездка Миленки в неизвестность заняла достаточно много времени. Вероятно её везли куда-то за город. Наконец, автобус остановился, с Миленкой остались двое охранников, а остальные мужики покинули автобус. Томительно тянулось время, не предвещая Милене ничего хорошего. Снаружи слышались какие-то глухие голоса и шум от работающих двигателей.

– Минуточку, – подумала Миленка, – неужели это аэропорт? Какого чёрта они меня мучают, зачем привезли в аэропорт?

За стеной автобуса послышались команды:

– Смотрите головой отвечаете за этот груз. При транспортировке особое внимание уделить психическому состоянию пациентки. Сделайте всё возможное, чтобы последняя не ощущала дискомфорта и страха. Я надеюсь, что перелёт закончится благополучной посадкой в Москве, – резюмировал какой-то сиплый мужской голос.

– Вот это да, чем же я могла заинтересовать Москву? – задумалась Миленка. Может быть они хотят узнать какие-то важные подробности о подпольной артели золотодобытчиков?

Мысленные рассуждения Милены были прерваны резким открытием двери. В салон автобуса ворвался морозный воздух, и Милена услышала властный голос, отдающий чёткие распоряжения:

– Несите её осторожно, не причините ей никакого вреда. В конце стоянки стоит самолёт специального назначения, несите её туда.

Четверо крепких парней, бережно подняв Милену на руки, понесли к намеченному самолёту.

– Нет, это уже слишком, никуда я не хочу лететь, – выходя из себя, закричала Милена. Эй вы, камуфляжные куклы, немедленно освободите меня, вы не имеете право задерживать меня.

Милена вся напряглась, желая освободиться от связывающих её пут, но крепкие руки сдерживали все её попытки обрести свободу. Сделав последнее неимоверное усилие к освобождению, Милена заметила вдруг, что её комбинезон ярко засветился и начал быстро пульсировать зеленоватыми вспышками. Охранники, опустив Миленку на землю, начали пятиться от неё, зажав себе руками уши. Уже почти теряя сознание, Милена услышала над своей головой голос:

– Назад, кто дал команду оставить груз, немедленно сделать ей успокаивающий укол. Через мгновение Милена почувствовала лёгкое прикосновение к обнажённой руке, после чего сразу потеряла сознание. Открыв глаза, Миленка обнаружила себя в просторной палате, лежащей на мягкой и весьма удобной кровати. Комната была достаточно большой со светлыми обоями, не утомляющими глаза. Над дверью была закреплена камера слежения, а окно закрывала металлическая решётка. Встав с кровати, Миленка подошла к окну и осмотрелась. К своему удивлению, она отметила, что её окно выходит на сплошной лесной массив с аккуратными дорожками и просеками. Скрипнула дверь в палату, и на пороге нарисовался человек в военной форме.

Дружелюбно взглянув на Милену и широко улыбнувшись, полковник поинтересовался:

– Здравствуйте, ну как ваше самочувствие, есть ли какие-нибудь просьбы или распоряжения?

– Есть, господин полковник, – отрапортовала Миленка, – во- первых, я требую полного объяснения причины моего пленения. Во-вторых, почему меня лишили моей удобной одежды, – почти закричала Миленка, медленно наступая на седовласого офицера.

Полковник не спеша прошёл к столу у окна, налил себе в стакан какой-то жидкости из графина и спокойно ответил:

– Вы не должны ничего опасаться. Ваша информация о подпольной артели в глубине Сибири уже обрабатывается, и через незначительное время мы приступим к конкретным действиям по ликвидации банды. Конечно, вы подверглись тяжёлым испытаниям, находясь в пленении у бандитов, но вы должны и нас понять. Вы не можете толком объяснить, откуда у вас взялся этот странный комбинезон и боле чем странная обувь? Наши специалисты поставлены в тупик перед очевидным фактом внеземного происхождения материала, из которого изготовлены ваша одежда и обувь. Вы всё время твердили на предварительном следствии, что всё это вам досталось от бандитов. Неужели, дорогая моя, мы поверили вашим россказням? Ну, сами подумайте, откуда у бандитов такие вещи, кто им передал, неизвестные мировой науке, космические технологии?

Миленка стояла, опустив голову, и не знала, что ответить офицеру.

– Так, спокойно, – мысленно рассуждала Миленка, – значит мной заинтересовались люди из ФСБ.

– И потом, – продолжил полковник, – пока нам непонятны ваши физические возможности. Согласитесь, что преодолеть в глухой тайге без воды и пищи такие огромные расстояния не под силу даже олимпийским чемпионам. Да и эти ваши агрессивные действия в отношении наших сотрудников. Некоторые из них до сих пор находятся в реанимации. Мы подозреваем, что вы каким-то образом связаны с иностранной разведкой, которая и снабдила вас всем необходимым.

– Помилуйте, – всплеснула руками Миленка, – какая к чёрту разведка, я ученица одиннадцатого класса средней школы города Ежинска, у меня есть отец и мать, которых я очень люблю. Ну, какая из меня шпионка, да и зачем всё это, – всё больше нервничая, кричала Миленка.

Полковник достал пачку «КЭМЕЛ» и, с удовольствием затянувшись, заметил:

– Факты, уважаемая, упрямая вещь. Мы сейчас устанавливаем вашу личность, проверим все ваши показания в отношении ваших родителей и места учёбы. Но в данном случае мы вынуждены подвергнуть вас регрессивному гипнозу, а также проверить ваши искренние показания на полиграфе.

Полковник встал из-за стола, дав мне понять, что разговор закончен и вышел из палаты.

– Вот, сволочи в погонах, – мысленно возмущалась Миленка, – хотят из меня выжать какую-то важную информацию. Ну нет, господа, больше вы не услышите от меня ни одного слова, – яростно ударяя ногой в дверь, – крикнула Милена.

ГЛАВА 27 

Под крылом самолёта простиралась безбрежная тайга с зеркалами небольших озёр и речек. Командир, изменив курс, перевёл самолёт на бреющий полёт почти касаясь верхушек сосен. Через два часа полёта вдалеке показалась расчищенная от растительности посадочная полоса. В конце полосы кто-то постоянно пускал ракеты из ракетницы, тем самым давая понять, что мы летим нужным курсом.

Приземление прошло в штатном режиме без поломок шасси и плоскостей, поскольку на полосе присутствовало достаточно много небольших рытвин и надолбов. К самолёту уже бежало несколько человек с автоматами за спиной. Открыв дверь, я вытолкнул на землю двух пилотов, а затем спрыгнул сам.

Ко мне подошёл бородатый кавказец в военной форме, весь увешенный оружием. Широко улыбаясь и похлопывая меня по плечу, он заметил:

– Молодэц, русский, ты славно поработал во славу Аллаха. Теперь иди отдыхай, ешь, пей, что хочешь. О твоих родственниках мы позаботимся, они скоро присоединятся к тебе.

Я устало опустился в траву возле самолёта, отбросив в сторону ненавистный пистолет.

– Ну, ну, не надо так нервничать, – урезонил меня, подошедший другой бандит. Мы истинные сыны Аллаха уважаем настоящих мужчин. Ты это доказал на конкретном деле.

Я встал с земли и обратился к бандиту:

– Не знаю, как вас называть, но я должен предупредить вас, что через небольшой промежуток времени служба МЧС начнёт интенсивные поиски пропавшего самолёта.

– Меня зовут Рустам, – сплёвывая в траву, сообщил мне кавказец, – а этот вопрос тебя не должен беспокоить, мы всё предусмотрели. Самолёт мы откатим в безопасное место и замаскируем его, так что ваши свиньи ни о чём не догадаются.

– Не знаю, – вслух рассуждал я, – самолёт не игрушка и я совершенно не представляю как вам это удастся сделать? Да и потом ваш собрат Гурген обещал освободить мою дочь. Я немедленно хочу её видеть, в противном случае эта этажерка уже больше никуда не полетит.

– Слышишь, Гиви,, – поглаживая ствол автомата, засмеялся Рустам, эта русская свинья угрожает мне.

Подойдя ко мне вплотную и схватив двумя руками меня за грудь, Рустам злобно прошипел мне на ухо:

– Твоё дело тихо и спокойно выполнять то, что мы потребуем. Клянусь Аллахом, ты получишь всё, что тебе мы обещали, но только не дёргайся и будь покладистым. Мои парни очень горячие джигиты и могут натворить много бед, понял?

Оттолкнув меня, Рустам уже более дружелюбно заметил:

– Ладно, русский, тебе уже всё равно обратной дороги нет, иди со своими лётчиками веселись и отдыхай.

– Гиви, – крикнул в толпу бандитов Рустам, – отведи их в наш шатёр, накорми и напои их согласно кавказскому гостеприимству.

Нас отвели в просторный сарай с несколькими столами и скамейками. Через несколько минут стол уже ломился от обилия кавказских блюд и вина.

– Да, – подумал я, – неплохо живут эти подонки. Откуда у них такие изыски, видимо они каким-то образом связаны с заграницей.

Есть не хотелось, все мысли были о дочке и жене, но подкрепиться всё-таки не мешало бы. Командир сидел за столом с сумрачным лицом, медленно пережёвывая пищу. По всему было видно, что эта моя затея ему не по душе и вряд ли можно было рассчитывать на его активную помощь бандитам. Возле сарая, где мы обедали, стояла группа вооружённых бородачей, которые что-то весело обсуждали, периодически заглядывая к нам. Подойдя к окну, я заметил, что самолёт быстро загружают какими-то тяжёлыми пакетами.

– А ведь действительно, – мысленно рассуждал я, – теперь я навсегда и крепко повязан этой преступной связью с бандитами. Но почему Рустам так нервничает и не хочет показать мне мою дочь? Что-то здесь не так, – резюмировал я, в задумчивости отходя от окна. В сарай вошёл Гиви и приказал:

– Ну что поели, а теперь двигайтесь к вашей этажерке, вас ждёт Рустам.

Закончив загрузку самолёта, бандиты уже разворачивали самолёт на взлёт. Ко мне подошёл Рустам. Вынув из куртки карту, он сообщил:

– Вот смотри, твоим соколам надо будет доставить груз в этот квадрат. Вылетать надо прямо сейчас пока вертолётчики не обнаружили нас. После завершения операции мы освободим твою дочь и переправим твою жену к тебе. В России ты уже не сможешь жить, ты для них теперь преступник, понял?

Рустам снял со своего плеча автомат и вложил его в мои руки.

– Скажи своим лётчикам, чтобы они успокоились и сделали всё точно по нашему плану.

Во мне постепенно зрело подозрение, что с дочкой что-то не так. Предложив пилотам занять свои места, я вновь обратился к Рустаму:

– Да, ты прав, Рустам, у меня уже нет обратной дороги, но и ты должен меня понять. Перед выполнением операции я должен увидеть свою дочь живой и невредимой. Прикажи своим джигитам привести её к самолёту, и тогда мы полетим.

Рустам отвернулся от меня и закурил сигарету. Я ждал, и во мне с каждой минутой крепло убеждение в том, что они что-то скрывают от меня. В душе уже поднималась какая-то чёрная волна ненависти и мстительности. Рустам всё стоял, отвернувшись от меня, и курил. Быстро вскинув автомат и передёрнув затвор, я крикнул бандиту:

– Эй ты, чурка нерусская, через одну минуту твои подельники должны привести мне дочь, в противном случае ты увидишь царство Аллаха на небесах.

Я угрожающе повёл стволом калаша в сторону кавказца. Рустам упал на колени и униженно запричитал:

– Русский, не убивай, всё скажу, что хочешь.

– Говори, кавказский выродок, где моя дочь, что вы с ней сотворили, считаю до трёх.

Рустам повалился на траву и, кусая себе руки, начал вопить:

– Мы не знаем, где она, клянусь Аллахом, она сбежала из лагеря, убив нашего охранника.

– Так что же ты, сволочь, мне мозги паришь, где твоя хвалёная гарантия и клятва? Ты не мусульманин, а обыкновенная грязная свинья, – выходя из себя, кричал я ему в лицо.

Выхватив у Рустама из-за пояса револьвер, я кинул его пилотам крикнув:

– Командир теперь я с вами, летим обратно.

– Срочно сообщите по рации наши координаты, и пусть обеспечат безопасность моей жены. Эту гадину мы прихватим с собой, он многое сможет поведать спецорганам о своём преступном творчестве.

Ткнув стволом калаша Рустаму в грудь, я приказал:

– Хватит валяться, где же твоя кавказская гордость, мешок с дерьмом. Давай вставай и сообщи свом бандитам, что ты летишь на задание с нами. Смотри, я не люблю шуток, если призовёшь своих ублюдков на помощь, тебе конец.

Медленно поднявшись с травы, Рустам достал рацию.

– Гиви, – сдавленным голосом позвал он своего дружка, – я лечу с ними, так будет надёжнее. Ты остаёшься за меня, следи за порядком в лагере.

Самолёт, набирая скорость, побежал по импровизированной ВПП и, покачав на прощание бандитам крыльями, стал набирать высоту.

ГЛАВА 28

Миленка сидела на кровати и мысленно рассуждала:

– Как я могу знать, откуда у меня такой костюм и ботинки, и что пристали, придурки.

Размышления Миленки были прерваны появлением в комнате двух мужчин в белых халатах. В руках они держали какие-то компактные приборы. Подойдя ко Миленке вплотную, один из них вежливо предложил:

– Девушка, сейчас мы проведём маленький тест на правдивость, ну а потом с вами поработает мой коллега психотерапевт.

Отойдя к окну и скрестив руки на груди, Миленка решительно крикнула своим мучителям:

– Выметайтесь быстро из моей комнаты. Я ещё не совсем здорова и пока не нуждаюсь в ваших услугах.

В душе Милены уже поднималась волна негодования и обиды на всё и вся. Медбраты видимо не спешили осуществить то, что Милена им предлагала, а наоборот с противными улыбочками приближались ко ней.

– Ну, это уж слишком, – мысленно резюмировала Милена и вперила в них свой испепеляющий взгляд.

Мужчины бессильно опустились на пол и уставились на Миленку бессмысленными глазами.

– Так то лучше, – подумала Миленка. Но всё-таки интересно, как это у меня получается? Надо теперь этим воспользоваться, если мне будет угрожать что-то страшное.

Миленке почему-то стало жаль этих двух существ, которые неподвижно сидели на полу, и она мысленно пожелала им добра. Через минуту мужики, как ни в чём не бывало, вскочили с пола, отряхнув с халатов пыль, и уже с двойной вежливостью в голосе предложили Миленке согласиться на исследования. Миленка нехотя села за стол и протянула руку.

– Ладно, давайте исследуйте, только быстро, я не люблю, когда тянут резину.

Быстро пройдя тест на полиграфе, Миленка обернулась к другому мужику:

– Ну, что теперь твоя очередь, психолог?

Мужчина, медленно подойдя к Миленке, опустил свою тёплую ладонь ей на голову, после чего заговорил:

-Вам очень хорошо и комфортно. Вас ничего не беспокоит, вы полностью расслаблены, доверяете мне и моему голосу. Ваше тело наливается приятным теплом и негой. Через минуту ваше тело станет совершенно невесомым и нечувствительным. Сейчас я буду считать до десяти и с каждым моим счётом ваши веки будут наливаться тяжестью, которая вам будет чрезвычайно приятна. Вы будете слушать и воспринимать только мой голос. Раз! Вам хорошо, веки тяжелеют и слипаются. Два! Вы всё отчётливо слышите, но телом вы уже не управляете. Три! Вы совершенно спокойны и расслаблены, тело абсолютно нечувствительно. Четыре! Вы спите и слышите мой командный голос.

Слова психотерапевта на Миленку явно действовали, потому как её действительно потянуло в сон и через несколько мгновений она уже спала. Сквозь крепкий сон Миленка слышала чей-то настойчивый голос, сопротивляться которому я была не в силах. Сон прошёл так же быстро, как и начался. Миленка села на кровати и увидела перед собой улыбающегося психотерапевта, который с удовлетворением потирал руки.

– Ну вот, видите, мы не причинили вам никакого вреда, но получили чрезвычайно интересную информацию о вашем недавнем прошлом, – сообщил он ласково. Теперь можете расслабиться и отдохнуть, до свидания.

Мужики с приборами ретировались к двери и исчезли.

– Интересно, что я ему наговорила под гипнозом?- подумала Миленка.

А тем временем время шло и принудительное заточении Миленки в неизвестном ей учреждении начинало её нервировать. Дни шли за днями. Приходили и уходили какие-то люди, кто в белых халатах, а кто и при погонах, но все до единого человека хотели что-то узнать из того, что Миленка и сама не знала.

– Да, пожалуй мне отсюда будет трудно сбежать, – грустно констатировала Миленка, ложась спать. Все входы и выходы наверняка охраняются, везде установлены жучки следящих систем, но надо что-то делать, а то я сойду здесь с ума.

Миленка отвернулась к стене благоустроенной камеры и попыталась заснуть, но в голову лезли всякие догадки и мысли. Её помещение посещали разного рода специалисты, то психологи, то терапевты, а то и медицинские сёстры для взятия анализов крови.

– А что, если я вдруг превращусь в одну из этих элегантных и чопорных дам, которые с надменным видом изучали и исследовали меня ни один день, – мысленно рассуждала Миленка. Ведь в таком круговороте событий будет достаточно легко затеряться, а там прямой путь к побегу.

Обычно мои мучители исследовали меня днём, а вечер оставляли в основном врачам, медсёстрам и обслуге. Необходимо было безусловно выработать план и стратегию успешного побега.

– Наверняка к этому сатанинскому дому в лесном массиве ведёт какая-нибудь дорога, – рассуждала Миленка, – значит, если есть дорога, то наверняка найдётся какой-нибудь автомобиль, который увезёт меня от этого страшного места.

Для экстренного вызова обслуживающего персонала над кроватью Миленки в стену был вмонтирован пульт с несколькими кнопками. Каждая кнопка имела своё предназначенье от вызова врача и медсестёр и до вызова охранников. После 23 часов все службы оставляли Миленку в покое и она предавалась короткому и тревожному сну, чтобы через непродолжительное время опять подвергнуться физическим и психологическим исследованиям. Ей тогда казалось, что все мелочи учтены и её побег должен завершиться полным успехом, но она глубоко заблуждалась. После долгих и мучительных колебаний, Милена всё же нажала кнопку охранника в один из бесконечных вечеров.

ГЛАВА 29

Самолёт уже набрал достаточную высоту и лёг на обратный курс. Рустам лежал на полу салона самолёта и что-то злобно нашёптывал себе под нос. Дорога домой в родной аэропорт заняла не так уж много времени и уже вдалеке замерцали посадочные огни ВПП. Совершив благополучную посадку, «Аннушка» покатилась по бетонке. Командир, высунувшись в проём двери пилотской кабины, с некоторой тревогой в голосе сообщил мне:

– Серёга, диспетчер предлагает нам вырулить на дальнюю стоянку. Что-то мне всё это не нравится.

Посмотрев в иллюминатор салона, я заметил какие-то странные перемещения незнакомых мне автомобилей и спецтехники по территории аэропорта. Наряду с пожарными машинами и машинами скорой помощи по бетонке целенаправленно двигалась целая вереница автомобилей непонятного назначения.

– Да, господа-товарищи, что-то нас не очень то тепло встречают, – подумал я.

Самолёт вырулил на запасную полосу и покатил к дальней стоянке. На сердце лежало тяжёлое чувство вины за угон самолёта и полное осознание неотвратимости наказания за дерзкий поступок.

– Ну вот, и закончилась твоя карьера, Серёга, в авиации, – сам себе с унынием сказал я, наблюдая за всем происходящим вокруг.

К остановившемуся на стоянке самолёту подъехало сразу несколько машин, из которых выскочила дюжина крепких молодцов в военной форме и с оружием в руках. Я открыл дверь и, вытолкнув наружу бандита, вышел сам с поднятыми руками.

– Мужики, – крикнул я спецназу, – мы с пилотами захватили бандита и террориста, принимайте товар тёпленьким.

Вместо одобрительных возгласов и благодарных рукопожатий меня и бандита грубо сбили с ног, защёлкнув на руках браслеты. Я пытался ещё что-то сказать в своё оправдание, но получил несколько хороших ударов прикладом автомата по зубам. Брызнула кровь и, выплюнув изо рта несколько выбитых зубов, я прохрипел, теряя сознание:

– Братцы, да вы очумели, что ли? Мы же вам главаря банды доставили.

Пространство вокруг меня вдруг как-то сузилось и потемнело. Я закрыл глаза и отдался воле судьбы. Очнулся я уже в какой-то затемнённой комнате, привязанным к спинке стула. У зарешётчатого окна стоял письменный стол, за которым сидел человек в штатской одежде и с суровым видом перелистывал какую-то папку.

Быстро взглянув на меня и убедившись, что я вполне адекватен, он спросил:

– Как здоровье, господин Воробей? Вы в состоянии отвечать на мои вопросы, или нет?

В комнате было сильно накурено, сильно болела челюсть от чрезмерно старательных действий спецназовца. Разбитые губы вспухли и кровоточили.

– Ну, так что же, будем говорить или нет? – направляя на меня свет настольной лампы, поинтересовался оперативник.

– простите, я не совсем понял, с кем я имею честь говорить, – заплетающимся языком выдавил я из себя. Человек за столом, нетерпеливо зашуршав бумагами на столе, нервно крикнул:

– Это мне надо давно вас спросить, кто вы такой и кому служите? Отвечай, паскуда, кто твои сообщники и какие инструкции ты от них получил?

От такого я бы сказал хамского обращения ко мне, у меня в первый момент перехватило дыхание, но всё-таки овладев собой, я незамедлительно ответил с достоинством:

– У меня никаких подельников и сообщников нет, единственное, что я хотел, так это освободить из плена мою дочь.

– Не надо рассказывать мне всякие басни про вашу дочь, – расходился уже не на шутку опер. Ваша дочь жива и здорова и находится под нашим наблюдением, правда, к ней у нас тоже много вопросов, но это особый разговор.

– Ну, слава Богу, – мысленно подумал я, – хоть доченька моя нашлась, а то мы с Соней совсем извелись.

– Господин следователь, я вам больше ничего не скажу. Я требую, чтобы в помещении присутствовал адвокат, которому бы чётко и ясно объяснили, в чём заключается моя вина? В противном случае, я отказываюсь давать какие-либо пояснения и показания.

Человек за столом, закурив очередную сигарету, нажал какую-то кнопку под столом. Дверь распахнулась и в комнату не спеша вошёл спецназовец с резиновой дубинкой в руке. Опер, встав из-за стола и затушив сигарету о пепельницу, предложил своему помощнику:

– Степан, поработай немного с этим упрямцем, что-то у него язык плохо поворачивается. Я пока побуду в соседнем помещении, сыграну партеечку на бильярде.

Степан, широко расставив ноги, смотрел на меня немигающим взглядом.

– Слушай, мужик, – наконец произнёс он, меня здесь все кличут «Зверем» и я бы не хотел из тебя делать инвалида. Ты же вроде интеллигент, умный и рассудительный, скажи то, что они от тебя требуют и мы расстанемся красиво.

Скосив глаза на Степана, я быстро сообразил, что эта биологическая машина вряд ли склонна к добродетели и поэтому спокойно ответил ему:

– Зря стараешься, ты такой же, как и твои хозяева, тебе не знакомы такие чувства как справедливость, любовь, честность и другие.

Степан весь напрягся от моих обличительных слов. Кулаки его начали медленно сжиматься, а в глазах загорелся какой-то недобрый огонёк.

– Ну, мужик, ты это зря наговорил обо мне всякие гадости, – угрожающе наступая на меня, прошипел здоровяк.

В тот же миг я получил страшный удар дубинкой по печени, а затем и по почкам.

– Что ж ты делаешь, гад? – орал во всё горло я, ведь тебя же всё-таки когда-то мать крестила. Опомнись, скотина, ведь ты же человек, а не робот, пожалей мои бедные косточки.

Степан, уже основательно разойдясь и разогревшись, методично и профессионально выводил из строя мои жизненно важные органы. Всё тело разрывала страшная боль, глаза уже застилал кровавый туман, когда в комнату вошёл опер с сигаретой в зубах. Подбежав к спецназовцу и выхватив из его рук дубинку, он с ненавистью и ожесточением отбросил её в сторону.

– Да ты совсем спятил, козёл, – заорал опер на Степана, – зачем нам труп, он мне живой нужен. Пошёл вон отсюда. За неоправданно жестокие действия в отношении арестованного получите взыскание.

ГЛАВА 30

Подбежав к входной двери, Миленка спряталась за косяком, чтобы исключить видеонаблюдение. Через минуту в комнату вошла медсетра, которая обычно брала у Миленки анализ крови и колола ей всякую гадость. Быстро схватив её за горло, Миленка резким движением заткнула ей рот куском простыни. Девушка нервно задёргалась в крепких руках Милены и сделала попытку освободиться.

– Не трепыхайся, голубушка, ты в надёжных силках, – с угрожающим видом заметила я Миленка. Теперь ты всё сделаешь так, как я тебе скажу. Во-первых, не дёргайся, а выслушай меня спокойно и внимательно. Не по своей воле я попала в это учреждение и до сих пор не могу понять, чего вы от меня хотите? Во-вторых, красавица моя, ты сейчас же переоденешься в мою одежду и спокойно ляжешь в кровать. Не вздумай шутить, мне удалось обезопасить своё существование в этом пыточном заведении. Если до шести утра попытаешься встать с кровати и вызвать охрану, то незамедлительно взлетишь на воздух. С помощью связного устройства я буду контролировать все твои действия и в случае чего нажму кнопку, которая освободит навсегда тебя от бремени земного существования.

Девушка слушала Миленку с широко раскрытыми от ужаса глазами и только кивала головой в знак полного согласия с ней. Выдернув из её рта кляп, Миленка знаками приказала ей быстро переодеться в её одежду и лечь в кровать, что она и сделала, вся трясясь от страха.

– Слава Богу, что эта девица такой же комплекции, как и я, – думала Милена, быстро переодеваясь в её наряд.

Тихо открыв дверь и убедившись, что в коридоре никого нет, Миленка вышла из комнаты. Нащупав в кармане халата ключи, Миленка заперла дверь и направилась по коридору, внимательно разглядывая таблички на дверях. В конце коридора около лестницы на стене висела табличка схемы эвакуации персонала в случае пожара с подробными номерами комнат. Быстро сообразив, где она находится, Миленка спустилась по лестнице на нижний этаж. Перед дверью в помещение первого этажа сидел охранник и с увлечением играл в какую-то электронную игру на компьютере. Увидев Миленку, он выключил компьютер и спросил:

– И куда это мы на ночь глядя собрались? И почему это таким красивым медсёстрам не спится по ночам?

Охранник был экипирован с ног до головы всем необходимым, чтобы в считанные минуты предотвратить любое ЧП. Милена медленно спускалась к нему по лестнице чарующе улыбаясь и обнадёживающе подмигивая ему глазами. Подойдя к парню вплотную, Милена положила ему на плечо одну руку и нежно пропела:

– Ну, кто может устоять перед таким мужественным, сильным и статным защитником Отечества?

Охранник, совершенно обалдев от таких лестных слов в свой адрес, схватился двумя руками за голову и закрыл от умиленья и счастья глаза. В этот момент Милена быстрым и ловким движением выхватила из его кобуры пистолет и приставила его к виску незадачливого простака.

– Не убивайте меня, – залепетал паренёк, безжизненным мешком опускаясь на табурет. У меня родители престарелые и невеста, я не могу и не хочу умирать.

– Ладно, не скули, – с ненавистью в голосе ответила Милена, но ты мне сейчас поможешь выйти из этого проклятого дома и посадишь меня в любую свободную машину. Если только попробуешь сделать что-то не так, то твоя невеста уже точно не узнает, какой у парня был конец, понял, козёл малохольный?

Парень, весь трясясь и утвердительно кивая головой, поднялся с табурета и побрёл по коридору.

– Слушай, солдатик, давай немного взбодрись, а то со стороны могут подумать, что я хочу причинить тебе какое-то зло, – посоветовала Миленка.

Ткнув охранника несколько раз в спину стволом пушки, Миленка насколько можно помогла ему справиться с оцепенением неожиданного для него пленения. Перед выходом из здания стояли двое военных в камуфляжной форме с маленькими десантными автоматами в руках. Увидев своего собрата в сопровождении молодой красивой медсестры, они широко заулыбались.

– Здорово, Колян, куда это ты такую красавицу ведёшь, может быть поделишься с нами?

Охранники грубо захохотали, приседая и подталкивая друг друга. Подопечный Милены остановился и с непринуждённым видом сообщил:

– Мужики, вот вынужден был потревожить сестричку, что-то живот схватило.

Парень натянуто скорчил гримасу боли и схватился рукой за правый бок.

– Так у тебя, дорогой, не живот, а аппендицит, – наставительно заметила Милена.

– Да скорее всего так, сестричка, – заныл парень, с умоляющим видом посмотрев на охрану.

– Так что же ты ждёшь, красавица, помоги ему скорее добраться до медсанчасти, – предложил Миленке один из охранников. Я надеюсь, что тебе не надо объяснять, как опасен аппендицит?

Охранники открыли входную дверь, и охранник с Миленкой оказались во дворе базы. На стоянке было припарковано несколько военных грузовиков и легковых автомашин.

– Ну чего встал, давай двигай к какой-нибудь машине, мне некогда, – тыкая охраннику в спину пушкой, предупредила Миленка. И вообще, ты поедешь со мной, покажешь дорогу из этого логова, а потом я тебя отпущу.

Парень, несколько раз кивнув головой в знак согласия, засеменил к газику, около которого, облокотившись о дверцу, курил шофёр.

– Скажешь мужику, что его срочно вызывают на проходную, понял, – ткнув охраннику под рёбра оружие, прошипела Миленка.

Шофёр, молча выслушав сбивчивую речь охранника, бросил сигарету и хлопнув парня по плечу ответил:

– Ну, я, кажется, догадываюсь, это мой полковник беспокоится о бензине, хватит ли нам на дорогу? Слушай, я не хочу глушить мотор, машина уже прогрета хорошо, я на одну минуту. Одну минутку покарауль машину, я думаю, что твоя прекрасная принцесса не успеет замёрзнуть?

Шофёр убежал, а Миленка с охранником забрались в машину. Машина действительно была основательно прогрета. Даже ключи от зажигания висели на своём положенном месте.

– Ну что, давай трогай, уснул что ли, или от страха руки и ноги свело? – засмеялась Миленка, предчувствуя скорое освобождение.

Парень повернул к Миленке голову, и она увидела слёзы на его, ещё достаточно молодом , лице.

– Простите, но мы никак не сможем выбраться отсюда. Зона строго охраняется, да и при въезде и выезде требуют спецпропуска.

– Это не твоё дело, солдатик, давай выруливай к проходной, – уже совсем не шутя, предупредила Миленка парня.

ГЛАВА 31

Сознание возвращалось медленно. Как сквозь розовый туман я видел склонённую над моим лицом голову опера. Вены на его шее вздулись, а лицо покраснело от ненависти к моей персоне. Отойдя к столу, оперативник закурил и начал кому-то звонить, стряхивая сигаретный пепел прямо на пол. Собрав последние силы, я медленно поднялся и повалился на стул. Голова гудела как растревоженный улей, из разбитого носа и рта текла кровь. Мой мучитель упорно накручивал диск телефонного аппарата, пытаясь до кого-то дозвониться. Его действия перемежались грубой бранью в мой адрес и адрес предполагаемого абонента. Наконец бросив бесполезное занятие, он уставился на меня негодующим взглядом.

– Ладно, лётчик-залётчик, ехидно улыбаясь, произнёс опер, – предположим, что ты говоришь правду, но зачем тебе понадобилось угонять самолёт, подвергая опасности пилотов.

– У меня не было другого выхода, – с трудом произнёс я, – иначе бы они убили мою дочь Милену.

– Ну, а мы то на что? – крикнул мне в лицо опер, – неужели мы в твоём понимании ни на что не способны?

– Конечно, вы солидная организация, – с трудом выдавил я из себя, – но и у вас случаются осечки.

Быстро подскочив ко мне и схватив меня за волосы, опер тихо зашептал:

– Это не твоего ума дело, что у нас получается, а что нет. Главное, что ты уже у нас и сейчас быстро и чётко обоснуешь те преступные действия, которые ты предпринял в отношении пилотов гражданской авиации. Не менее интересной для нас будет информация о твоей преступной связи с террористами и бандитами.

Я уже ничего не соображал. Слова моего палача доносились до меня как бы издалека. Всё тело ныло от постоянных побоев со стороны садиста и его помощников.

– Надо как-то моих мучителей пустить по ложному следу, а то они из меня быстро рагу приготовят, – мелькнуло у меня в голове. Хорошо, я вам расскажу правду, только правду, ничего кроме правды, – замычал я разбитыми губами, – только прежде я хочу увидеть свою дочь. Опер в задумчивости подошёл к окну, бросил сигарету в открытую форточку и, медленно повернувшись ко мне, произнёс:

– Пока в этом нет необходимости, но голос её ты услышишь.

Набрав какой-то телефонный номер, он отвернулся от меня и тихо заговорил в трубку. Разговор затянулся на продолжительное время, но в конце его я понял, что что-то не так и вряд ли я сегодня или в ближайшее время услышу голосок родной дочки.

– Я ещё раз повторяю, что ничего нового вы от меня не услышите, пока не организуете мне встречу с женой и дочкой в моей квартире. Это моё последнее условие, – выдохнул я из последних сил.

Опер не спеша подошёл к противоположной стене и включил телевизор. Как раз по ящику передавали последние новости, как всегда об убийствах, терроризме и прочей всякой шелухе.

– Вот видишь, сукин сын, до чего ты и тебе подобные довели страну. Некогда великая держава, которую боялись все и вся, нынче превратилась в нечто неподдающееся пониманию.

– Отвечай, подонок, я тебя последний раз спрашиваю, – заорал над моей головой садист-опер.

– Я уже всё сказал, после свидания с женой и дочерью я раскрою все карты.

Оперативник отошёл к столу, закурил и снова набрал какой-то номер телефона. Приложив ладонь к трубке, он тихо заговорил с кем-то. После долгого разговора, который изобиловал площадной бранью и плевками в мою сторону, он, наконец, бросил трубку на рычаг аппарата.

-Ладно, паршивая свинья, мы пойдём тебе навстречу, но если вздумаешь хитрить, то тебе и твоей родне мало не покажется, уразумел?

В висках у меня гудело и стреляло. Опера я с трудом различал сквозь розово-кровавый туман, застилавший мне глаза. Всё тело страшно болело и с каждой минутой как-то немело, превращаясь в какой-то безжизненный мешок искалеченных органов.

– Да, нормальным человеком мне уже отсюда не выйти, а вот инвалидом, пожалуй, выпустят, – уже почти теряя сознание, подумал я.

Мой мучитель нажал на кнопку под столом, после чего появился здоровенный охранник с дубинкою в руках.

– Нет, нет, с него хватит, – замахал предупредительно рукой опер, – отведи его в камеру и пригласи врача, пусть хоть немного приведёт его в норму. Завтра он нам понадобиться для одного важного мероприятия.

Охранник профессиональным жестом защёлкнул на моих руках браслеты и грубо потащил меня в камеру. В камере было тихо и достаточно тепло. Видимо для особо важных, с их точки зрения, посетителей эти палачи создавали какой-то минимальный уют, чтобы любой ценой добиваться от них необходимых для них показаний. Я лежал на откидной койке и перебирал в памяти все произошедшие со мной события. В голову лезли всякие мысли о бренности мирского бытия и о великомучениках, которые обязательно должны будут обрести покой на небесах в иной духовной жизни.

– Господи, ну за что ты так меня наказываешь? – тихо шептал я и слёзы медленно текли по моим отбитым и изувеченным щекам.

Не знаю, сколько прошло времени, но скрипнула дверь камеры и на пороге я увидел женщину лет двадцати пяти в белом халатике и с каким-то ящичком в руках. Подойдя к столу и поставив ящичек на стол, она достаточно дружелюбно осведомилась:

– Здравствуйте, как ваше самочувствие, что вас беспокоит?

Я с усилием приподнялся на койке и заметил:

– Эх, милая девушка, меня беспокоит только одно, как такой красивый и обаятельный врач оказался в этом страшном аппарате насилия?

Нисколько не смутившись моим вопросом, врач ответила:

– В институте мы принимали торжественную присягу помогать всем страждущим, немощным и болезным. Совершенно не важно, где я сейчас нахожусь, но важно то, что именно сейчас и именно вам я помогу ослабить ваши страдания.

Девушка достала из ящичка какие-то пузырьки, бинт и вату. После нескольких её нежных и заботливых прикосновений к моим незаслуженно полученным ранам, мне действительно стало легче.

– Ну вот, гражданин, сейчас я вам сделаю маленький укольчик и почти вся ваша боль пройдёт, – чарующе улыбаясь, сообщила мне врач.

Укол был продолжительным и болезненным, но вскоре боль действительно стала стихать и уже через несколько мгновений я спокойно уснул.

ГЛАВА 32

Машина быстро приближалась к проходной зоны. Издалека Миленка заметила, что путь к свободе ей преграждал только контрольный шлагбаум. Ткнув парня под рёбра стволом, Милена крикнула ему в ухо:

– Газуй на полную, если остановишься, то уже никогда не видать тебе неба синего.

Парень, двумя руками вцепившись в баранку, вогнал педаль газа в пол кабины. Газик от такого нетактичного обращения к себе несколько раз чихнул и рванулся к проходной, оставляя за собой туман из взбитого снега. Стоявшие у проходной военные отскочили в сторону, когда газик, протаранив деревянный шлагбаум, вылетел на шоссе. Через мгновение послышались пистолетные и автоматные выстрелы.

– Вот гады, – возмутилась Миленка, – мало того, что я освободила их от моего присутствия, так они ещё в благодарность палят из пушек мне в спину.

В тот же момент плечо Миленки обожгла боль от прямого попадания охранника. Кровь, из пробитого пулей плеча, полилась рекой на белый и уже никому ненужный халатик. Солдат, с широко раскрытыми от ужаса глазами, остановил машину и попытался подручными средствами из аптечки остановить кровотечение. Но, вероятно, было уже поздно. Силы и сознание постепенно покидали Милену. С безысходной тоской посмотрев на небо и вытолкнув солдатика из кабины, Миленка направила машину обратно к проходной зоны. Пули свистели над её головой, больно жаля её в грудь. Лобовое стекло было разбито, и холодный зимний воздух обжигал лицо. Из-за угла выскочил охранник с автоматом в руках. Как в замедленном кино Миленка с удивлением наблюдала, как рука охранника медленно передёргивает затвор калаша. В тот же момент Миленка почувствовала, что в её тело впилась сразу дюжина злющих ос, которые только и ждали команды охранника.

– Сволочи, – яростно закричала Миленка, из последних сил направляя газик в створ ворот зоны.

Проскочив ворота зоны, газик с огромной скоростью врезался в бензозаправочную станцию на территории зоны. Последним ощущением Миленки в этом безумном и страшном мире было море огня, которое моментально заполнило почти всю территорию зоны. Сознание Миленки погрузилось во мрак, и наступила полная тишина.

– Странно, – подумала Миленка, – вроде как я убита и не могу ничего чувствовать и слышать, но моя мысль безусловно работает.

Постепенно мрак небытия растаял и, открыв глаза, Миленка увидела перед собой Эйру, да, ту самую инопланетянку, с которой она рассталась в тайге. Не веря своим глазам, Миленка ущипнула себя за руку, но не ощутила той земной боли, которая всегда сопутствует таким действиям. Оглядев себя, Миленка с удивлением заметила, что её тело совершенно не похоже на то, в котором ранее пребывала её душа. Оно приобрело какие-то утончённые и совершенные черты. Кроме всего прочего, Миленка была одета в тот самый комбинезон, в который её облачили инопланетные гости при первой её встрече.

Видя растерянность и недоумение Милены, Эйра заговорила мягким и тихим голосом:

– Ты не должна больше удивляться всему тому, что увидишь.

– Твоя земная миссия окончена. К сожалению, за короткий срок своей жизни ты не смогла пополнить свой духовный багаж теми святыми истинами, на которых строится весь межгалактический союз. Но, к твоему счастью, души землян неуничтожимы и им даётся ещё некоторый шанс впитать в себя всё то необходимое, без которого их существование в обителях Создателя будет совершенно бессмысленным и даже вредным.

– Эйра, – спросила Миленка, – ну а если я не смогу в полной мере оправдать ваши надежды, то что меня ждёт в будущем?

Эйра еле заметно улыбнулась одними глазами и ответила:

– Если ты когда-нибудь читала Библию, то наверняка должна была сделать соответствующие выводы из этого священного писания.

– То есть, ты хочешь тем самым сказать, что я окажусь в аду? – поинтересовалась Милена.

– Можно сказать и так. Но я могу совершенно точно сказать, что находясь там, ты пройдёшь тяжёлый и страшный путь к своему второму рождению, который преобразует и изменит твою душу в нужном направлении.

– Слушай, Эйра, мне что-то совсем не хочется возвращаться на мою планету. Я не хочу опять страдать, мучиться и ненавидеть. Наш мир только калечит души людей и делает из них механических исполнителей чьей-то злой воли, – залепетала Миленка

– Я знаю, девочка, – ответила Эйра, – ты уже никогда не вернёшься на эту грешную планету, Ты уже достаточно настрадалась там, и мы приняли решение забрать тебя к себе. Ваша планета пройдёт тяжёлый путь войн и страданий, но через несколько сот лет она всё же вольётся полноправным членом в наше космическое братство счастья, любви и добра. Зло исчезнет навсегда, как само понятие грешник и ад. Ты полетишь с нами через безбрежные дали Большого космоса в одну из обителей Создателя. Только там ты сможешь переродиться и стать хозяйкой своей судьбы и конечно счастья.

Эйра положила на плечо Миленки свою тёплую руку. Миленке хотелось петь от счастья и радости, но всё же её родители оставались на Земле и это обстоятельство несколько смущало её.

– Нет, Эйра, я не могу лететь с вами без отца и матери. Моя душа будет вечно страдать от того, что я их бросила в этом земном реальном аду, – взмолилась Миленка. Эйра своими тёплыми и лучистыми руками прижала Миленку к своей груди и заметила:

– Мы ожидали от тебя такой реакции и не ошиблись в тебе. Твоя душа ещё не совсем очерствела, видя и чувствуя каждый день страдания и смерть. Мы заглянули в ближайшее будущее, позицируя его на твоих родных, и хотим сообщить тебе, что скоро ты их увидишь, даже обнимешь! И вообще ты должна знать, что многие люди с вашей планеты уже обрели второе рождение в дальних уголках единой Вселенной. Все они по настоящему счастливы и плодотворны в своей трудовой деятельности на благо межгалактического содружества. А пока мы некоторое время побудем на орбите вашей планеты, чтобы через короткий промежуток времени отправиться в обратный путь к счастью, добру и свету!

ГЛАВА 33

Было такое ощущение, что я на одну минуту закрыл глаза, а открыв их, обнаружил себя сидящим на диване в своей квартире. Не знаю, сколько прошло времени, но боль в отбитых суставах и органах почти прошла. Из кухни в комнату вошла моя жена Соня в сопровождении двух спецназовцев. Соня выглядела как-то странно. Это безусловно была моя любимая жена, но волосы на её голове поседели, а через всё лицо пролегли две глубокие морщины. Соня кинулась к моим ногам и зарыдала, что-то бессвязно бормоча и причитая. Подняв её за руки с пола, я усадил её рядом с собой, пытаясь успокоить, но она продолжала плакать и причитать.

– Так, мужики, выйдите из квартиры на несколько минут, мне надо с женой поговорить, – грозно посмотрев на спецназовцев, предупредил я. Не волнуйтесь, я никуда не денусь, тем более, что у вас всё под контролем.

Спецназовцы, тихо о чём-то посовещавшись, вышли из квартиры.

– Соня, дорогая, что случилось?- теребил я жену. Что они с тобой сделали, почему ты вся в слезах?

Соня перестала плакать и срывающимся от обиды и горя голосом поведала мне страшную историю. После моего побега с подпольного прииска, её захватили бандиты. Несколько дней она провела в каком-то подвале под неусыпным контролем кавказцев, которые насиловали и издевались над ней, моря её голодом и жаждой. В один из вечеров один из охранников основательно поднабрался спиртного после чего надолго уснул, что позволило Соне благополучно бежать. Вызвав по телефону милицию, она подробно описала всё, что с ней происходило, и вот уже несколько дней в нашей квартире дежурят спецназовцы, чтобы предупредить какие-то непредсказуемые действия со стороны бандитов. Я весь кипел от горя и негодования.

– Сволочи, – мысленно кричал я, – и после этого вы ещё хотите каких-то откровений с моей стороны? Нет чтобы обеспечить моей жене гарантированную безопасность после моей радиограммы с борта угнанного самолёта, так они ещё упустили время и позволили этим ублюдкам издеваться над самым дорогим мне существом.

– Да, и почему нет дочки, неужели и её постигла такая же судьба? – негодовал я. Нет, я так больше не могу и не хочу жить под прессом этого беспредела.

Быстро поднявшись с дивана, я выбежал в прихожую и запер все двери. Во имя своей безопасности в своё время мы установили две металлические входные двери с надёжными замками и засовами. Последние события в стране заставили нас это сделать. Вбежав обратно в комнату, где на диване лежала уже полуживая Соня, я, отодвинув шкаф, достал из ниши охотничье ружьё, подаренное мне ещё много лет назад тестем. Я специально спрятал ружьё и патроны в нишу за шкаф, чтобы тогда ещё маленькая Миленка не вздумала поиграть с ним. Положив ружьё и патроны на стол, я выглянул в окно.

Около парадной дома уже стояло несколько газиков и чёрных мерседесов. Четыре спецназовца с автоматами в руках пристально следили за парадной и нашим окном, готовые в любой момент открыть огонь на поражение.

– Мужики, – как можно громче крикнул я из окна, – пока не привезёте мне мою дочь, никакого разговора не будет, ясно?

Из одного мерса вылез военный и, взяв в руки мегафон, заговорил:

– Гражданин Воробей, не надо выставлять нам никаких условий. Мы сами знаем в какой день и час показать вам вашу заблудшую дочь.

Закрыв окно и тоскливым взглядом окинув своё родное жильё, в котором мы с женой и дочкой провели столько счастливых дней, я зарядил ружьё картечью. Не дождавшись моего ответа и расценив это как моё нежелание более общаться с ними, спецназ приступил к штурму квартиры. Послышались тяжёлые удары в металлические двери, после чего раздался оглушительный взрыв. Двери, на которые я возлагал такие надежды, благополучно и очень быстро вылетели из своих коробок и рухнули на пол. В комнату ворвались сразу несколько спецназовцев, но на какую-то долю секунды я опередил их, спустив оба курка двустволки. Два мужика были убиты наповал, так как ружьё было заряжено картечью на медведя. Другие спецназовцы отпрянули в прихожую и через мегафон начали кричать, чтобы я добровольно сдался. Жить мне уже не хотелось, всё было безвозвратно потеряно и разрушено злой судьбой. Поцеловав на прощание в щёку, лежавшую уже без чувств, Соню, я уже в каком-то бешенном неуправляемом угаре открыл огонь по высовывающимся военным. Ещё двоих спецназовцев я уложил на месте, а третьего подранил, когда краем глаза заметил катящуюся к моим ногам лимонку.

– Ну вот и всё, конец, – подумал я, пытаясь ногой отшвырнуть гранату.

Взрывом меня отбросило к окну, после чего я каждой клеточкой своего измученного тела ощутил как десятки маленьких, но страшно горячих осколков пронзили моё тело. Всё померкло в глазах и в сознании. Но через мгновение я уже ощущал себя и странным образом видел себя как бы со стороны несчастного и растерзанного, но при этом не испытывая ни страха, ни боли.

– Так, – с горьким чувством непоправимого констатировал я, – значит я уже убит.

Действительно, спецназовцы после взрыва гранаты кинулись к моему неподвижному телу и с чувством глубокого удовлетворения несколько раз для гарантии выстрелили в него. От вида такой страшной картины мои кулаки сами собой сжались стальной пружиной и я ринулся на военных, что-то безумно крича извергам. Поравнявшись со своими мучителями, я изо всех сил саданул первого из них кулаком в челюсть. К своему великому изумлению моя рука прошла сквозь тело спецназовца, не причинив ему никакого вреда. Я просто с кулаком провалился в тело военного и вынырнул из него с противоположной стороны.. Военный даже глазом не повёл на мои угрожающие действия и продолжал пинать моё безжизненное тело коваными сапогами.

И тут на меня навалилось осознание того, что я уже в другом мире, вероятно чуждом мне, в котором я уже никого не увижу и не встречу никогда. В полной прострации и изнеможении, я опустился на пол и закрыл глаза. Пролежал я видимо в таком положении достаточно долго,

поскольку в квартире и на улице стало совсем тихо. Я лежал и молился, призывая всех святых и моего ангела хранителя не оставлять мою грешную душу в этом мире. На улице стало уже совсем темно, когда через стекло окна я увидел яркий серебристый луч, который как бы манил к себе. Поднявшись с пола, я как под гипнозом подошёл к окну и окунулся в этот таинственный луч. Пространство луча сразу раздвинулось, квартира исчезла, и вдалеке я увидел свою дочку и Соню, которые, раскрыв руки, как птицы в полёте крылья, бежали ко мне, радостно смеясь.