Лужин теперь старался не оставаться наедине с Фаей. После того как Савелий ему открыл глаза, и Женя узнал о любви девушки к своей персоне, то он просто боялся даже посмотреть открыто в глаза. Не зная почему, но он чувствовал непонятную вину за произошедшее. Словно это он насильно заставил юное сердечко учащенно биться, принудил щечкам загораться ярким румянцем при встрече с ним. Не говоря уж про мысли и думы. Лично теперь он сам все чаще и чаще ловил себя на мыслях о ней. И мысли те были далеки от рабочего процесса. В такие минуты он ругал себя, заставлял переключиться и заняться чем-нибудь серьезным. Но с каждым новым прожитым днем делать это становилось все труднее и труднее. Как на грех, в агентстве наступило затишье. Крупных и интересных дел не было и даже не предвиделось. А мелкие были до изжоги банальны и скучны, что даже во время работы над ними мысли о Фае его не покидали. Приносили лишь дискомфорт и неудовлетворенность самим собой.
Вот и это теплое весеннее утро грозилось так и остаться в памяти обыденно скучным и тривиальным. Но спустя час после дебюта рабочего дня положение дел спас посетитель. В лице упитанного, розовощекого и вечно довольного мужчины женского телосложения и, как впоследствии оказалось, такой же логики.
— Вот, — тяжело дыша, он положил перед Евгением конверт и, не дожидаясь приглашения, сел на диван, который под его массой жалобно скрипнул.
— Что это?
— Это я нашел сегодня утром. В почтовом ящике.
Конверт был без адреса, вскрыт, внутри – записка и еще один конверт, но уже запечатанный и с адресом, коротко и сердито: ЛЕО. Лужин сначала изучил записку, не без труда разобрав неровный, нервный и рваный почерк.
«Иваныч, не удивляйся, что общаюсь с тобой таким способом.
Объясню все потом, когда вся эта бадья закончится
(если, конечно, закончится). Отнести второй конверт
в агентство ЛЕО. О нем недавно писал «Вестник».
Будь осторожен и никому не говори об этом.
Слышишь, никому. Это очень важно.
Самохин»
При упоминании «Молодежного вестника» Савелий побледнел и, сорвавшись с места, покинул кабинет. Явно побежал в газетный киоск. Сейчас там всех на уши поставит, но раздобудет экземпляр со статьей о «ЛЕО». Найти автора серии статей о них было для Савы идеей фикс.
— Самохин мой сосед по лестничной клетке, — пояснил тем временем Иваныч. — Что с ним приключилось, ума не приложу. Почему он написал письмо? Почему не пришел? Не позвонил? Не понимаю. Я после получения записки звонил и стучал в дверь, но мне так и не открыли. Хотя и слышно, что по квартире кто-то ходит.
— Расскажите о его семье поподробнее, — попросил его Лужин.
— А что говорить? Семья как семья. Владимир – отличный мужик. Водитель, золотые руки. Работяга, одним словом. Женя его, Катерина, тоже нормальная баба. Ничего плохого о ней отродясь не слышал. Работает в магазине «Рыба». Дочь пятнадцати лет, учится. Хорошо учится, на золотую медаль идет. Не то, что мои оболтусы. – Он замолчал и вопросительно посмотрел на детектива, явно ожидая, когда тот вскроет второй конверт. Но Лужин не спешил удовлетворить его нездоровое любопытство.
— Значит, что-то произошло, и Самохин не хочет, чтобы его видели с кем-либо разговаривающим. И боится прослушки телефона. Спасибо вам. Оставьте у секретаря ваши данные. И если вы нам понадобитесь, мы найдем вас.
Иваныч обиженно надул губы, но делать было нечего. Он подошел к Фае продиктовать о себе всю информацию. А Евгений вышел с сигарой на балкон. Что ж, дело наклевывалось, по его ощущениям, необыкновенное, а главное – столь долгожданное. И потому следовало успокоиться и настроиться на работу.
Иваныч в дверях столкнулся с Савелием, который был красным, словно вареный рак, и спешил, как торопыга. В руках он держал смятый номер газеты. Он лишь проводил посетителя взглядом и громко захлопнул за ним дверь.
— Вот! — вскричал он. — Новый рассказ доктора Ватсона.
Лужин вернулся в офис посмотреть спектакль, который собирались разыграть его сотрудники.
— И как называется рассказ, знаете?
— Рубль Константина, — невозмутимо сказала Фая.
— Да. Ты читала?
— Догадалась.
— Как?
— Это наше второе криминальное расследование.
— Точно! — Сава плюхнулся на диван и посмотрел на коллег с непонятным торжеством в глазах: — Ну, что скажете?
— Хорошая реклама.
— Да? — возмутился он.
— Видишь, читатель становится нашим клиентом.
— Ну и что? Тебя разве не тревожит тот факт, что кто-то вскрывает наши компьютерные файлы?
— Лично я следов взлома не нашла.
— Значит, этот хакер – профессионал. Придется тебе, Фаечка, усовершенствовать защиту. Ты ж в этом деле тоже не дилетант?
— Хорошо. Я посмотрю, что можно сделать.
— Вот и ладненько. — На этот раз Сава довольно быстро отошел от гнева и, повернувшись к Жене, задал давно уже созревший вопрос: — Ну, что клиент?
Женя вскрыл второй конверт.
— Так, письмо отпечатано на старой пишущей машинке с довольно потертой лентой, но сначала записка от Самохина:
«Уважаемые детективы, вы моя последняя надежда.
Прочтите послание, и вы все поймете сами».
— Коротко.
— Писали в отчаянье. Крик души. На большее не хватило душевных сил.
— Это точно. А теперь главное: письмо.
«Ваша дочь у нас! Предупреждаем: за вами идет наблюдение.
Круглосуточное. Каждый шаг фиксируется, звонки записываются.
Шаг в сторону – попытка к бегству. Никакой милиции и ФСБ.
Иначе получите дочь в разобранном виде. Шутить мы не намерены.
У вас ровно неделя, чтобы созреть и промариноваться.
Письмо с требованием получите через неделю».
В кабинете повисла звенящая тишина. Жуткая история, от которой веяло могильным страхом. Просто в голове с трудом укладывается то, что преступники для достижения своих целей используют детей. Это переходит все границы человеческой морали и нравственности. Таким людям нет, и не может быть ни оправдания, ни прощения.
— А написано с орфографическими ошибками. Либо торопились, либо страдают неграмотностью, — хоть как-то пытался смягчить обстановку Евгений.
— Что будем делать? — спросил Сава.
Все понимали, что дело очень серьезное и ответственное. Да и опасное. Брать на себя такое – слишком рискованно. На карте – жизнь ребенка. Здесь никак нельзя было ошибиться. Одна промашка, и ты станешь виновником трех загубленных жизней. Девочка может погибнуть от рук похитителей. А уж после этого жизнь родителей и жизнью назвать будет как-то проблематично. Она замрет в постоянной депрессии. Да, огромная ответственность, которая требовала немедленного решения: взваливать ли ее целиком на свои плечи или все же вмешать в ход милицию?
— Надо сообщить органам, — подала голос Фая. Но Лужин, погруженный в свои раздумья, не спуская глаз с Савелия, не слышал ее.
— Необходимо встретиться с Самохиным.
— Как?
— Договориться с ЖЭКом. Под видом водопроводчика обойти все квартиры в доме. Все, а не только Самохиных. Может, и правда, они отслеживают каждое их движение.
— Это точно. Риск надо минимизировать.
— Этим займусь я. — Женя решительно вскочил со стула.
— А мы?
— А вы пока ждите.
— Кто? — раздался из-за двери мужской приглушенный голос.
— Водопроводчик.
— Мы не вызывали.
— Это плановая проверка. Можете в ЖЭК позвонить, или соседям, — сказал Лужин, и через некоторое время дверь распахнулась. На пороге стоял высокий сорокалетний мужчина со следами усталости и бессонницы на лице.
— Проходите.
Евгений прошел сразу на кухню. Ошеломленный хозяин едва поспевал за ним. А водопроводчик тем временем открыл чемоданчик и достал сканер. Он прошелся с ним по всему периметру маленькой кухни и облегченно вздохнул:
— Чисто! Тут «жучков» нет. — Он снял полинявшую бейсболку и полуперчатки. Протянул руку хозяину. — Лужин Евгений Олегович, детективное агентство «ЛЕО».
Самохин облегченно выдохнул и опустился на стул:
— Слава Богу!
Женя, не дожидаясь приглашения, сел напротив:
— Рассказывайте, — потребовал он.
— Да, да, — Владимир потер виски. — Извините. Значит, так: позавчера наша дочь Мария ушла на танцы, после которых собиралась заночевать у подружки. Это иногда случается. Мы и не беспокоились. А утром получили это послание.
— А подружка? Кто она? Вы звонили ей?
— Да, конечно. Это Оксана Седых. Они давно дружат. Девочка из хорошей положительной семьи. Мы сразу же позвонили Оксане, но она сказала, что в тот вечер не видела Машу. Она так и не пришла на танцы.
На кухню зашла женщина. Наверное, еще пару дней назад ее можно было назвать красавицей. Теперь горе так надломило ее, что от былой привлекательности не осталось и следа. Женщина старела ежеминутно.
— Катюша, — мужчина вскочил и помог супруге присесть. — Это Евгений Олегович.
— А! — протянула Екатерина, и слезы обильно потекли из глаз.
— Ну, ну, не волнуйся. Помни о сердце. Я сейчас капли принесу, — Владимир поспешно покинул кухню.
— Бедная моя девочка! Что с ней? — запричитала женщина. — Я ее так часто ругала, не понимала. А ей хотелось компьютер, видеокамеру и мобильник. Сейчас бы все сбережения спустила, в кредиты залезла, лишь она вернулась.
Пришел муж с лекарством.
— Мне нужны адреса и телефоны всех ее подруг и знакомых. Записные книжки, блокноты, дневники.
— Да, я сейчас. — Женщина поднялась.
— Только прошу, в комнате ничего не говорите вслух. Я там не проверял на наличие подслушивающих устройств.
— Хорошо, — она без дополнительных пояснений все поняла и вышла.
Женя обратился к Владимиру:
— Как вы думаете, почему это случилось? Как я заметил, вы небогато живете.
— Да где там, — в досаде махнул рукой Владимир. — Живем от зарплаты до зарплаты.
— Тогда что получается? Похитители либо обманулись, либо им надо будет что-то иное, кроме денег. Что? Ничего не понимаю.
— Им нужен наш выигрыш.
— Выигрыш?
— Мы с женой сами узнали об этом только неделю назад. Оказывается, наша Машенька купила билет «Русского лото» и выиграла. 52 тысячи рублей. И молчала почти два месяца. Сюрприз хотела нам сделать.
— Выигрыш уже получили?
— Нет. Деньги выплачивают только через два месяца после розыгрыша. Осталось ждать пять дней.
— Понятно теперь, — Женя задумался, — а вы сами кому-нибудь говорили о выигрыше?
— Нет. Как только Маша нам сообщила, мы тут же на семейном совете решили никому не говорить.
— Правильное решение.
— Да, я тоже так думаю.
— А жена? Вы же знаете женщин, секреты не всегда держаться у них на языке.
Кажется, это немного обидело Владимира, щеки надулись:
— За Катерину я ручаюсь как за самого себя. Нет, нет и еще раз нет. — И, видя, что детектив молчит, продолжил говорить горячо и уверенно, — тем более мы оба в отпуске, никуда не ходим. Друзей у нас нет, а с соседями стараемся говорить лишь о погоде и сериалах.
— А Маша? — уверенность как сквозняком сдуло, и Лужин «добил» своими аргументами. — Два месяца все-таки огромный срок. А тут такая удача. Посудите сами: трудно удержаться, не похвастаться перед подружками.
— Да, конечно. — Мужчина совсем сник, опустил голову.
Вернулась Катерина, протянула Жене лист бумаги, исписанный мелким, но разборчивым почерком.
— Я переписала все, что нашла.
— Спасибо. — Лужин поднялся, считая, что на данном этапе его миссия выполнена. Но в дверях все же остановился:
— Скажите, а куда вы были намерены потратить выигрыш?
Супруги смутились.
— Хотели домик за городом купить. Все как-никак, а подсобное хозяйство. Огород – большое подспорье в столь трудное время.
— Это конечно. Если появятся новости, то звоните в свой ЖЭК и вызовите водопроводчика. Я договорился.
— Умоляю, найдите нашу девочку.
— До свидания. — И он покинул квартиру с тяжелым сердцем. Квартиру, где поселилось огромное горе.
В офисе Евгений поделился полученной информацией с сотрудниками.
— А мне никогда не везло в лотереи, — как-то немного обиженно сказала Фая.
— Повезет в любви, — тут же нашелся Сава.
Лужин поперхнулся сигарным дымом, закашлялся, чувствуя, как лицо предательски заливает краска. Он поспешил спрятаться от глаз коллег за монитором компьютера.
Однако быстро сумел взять себя в руки.
— Похитители явно ждут, когда Самохины обналичат билет. Но зачем? Деньги ведь труднее передать, чем простой билет.
— Страхуются, а вдруг Самохины подсунут другой билет. Что делать будем?
— Так, Фая, вот тебе адреса ее подружек. И школу заодно навести. Узнай мнение учителей о Марии. Чем живет она, ее интересы, окружение.
— Понятно.
— Ты, Савелий, поедешь в контору представительства «Русского лото». Узнай все, что можно узнать.
— Ok!
— А я прокачусь до магазина «Рыба» и до автобазы. Составить полный портрет семьи Самохиных. Это нам не помешает. Все, ребята, за работу. Завтра все суммируем, проанализируем и решим, что делать. Возможно, и милицию придется подключать.
Все дружно и шумно поднялись с рабочих мест.
Евгений пришел на работу самым первым. И пока не было сотрудников, стал заносить в компьютер все то, что он вчера узнал о Самохиных. Данных накопилось предостаточно. И с места работ, и от соседей, когда он накануне «работал водопроводчиком». Картина складывалась следующая: семья образцово-показательная. Ни скандалов, ни раздоров. Все тип-топ, как говорят тинэйджеры. Хоть пиши феерический рассказ под рабочим названием «Истинное счастье».
Фая и Сава пришли одновременно, и тишина тут же покинула их офис. Фая еще с порога начала делиться результатами проведенной работы:
— Самохина Мария — отличница и активистка. Отзывчивая и добрая девочка. Вот только иногда завистлива, но не черной завистью. В стенах школы близких подруг не имеет. Теперь, что касается семьи Седых. Семья хоть и положительна, но в ней властвует культ роскоши. Оксана испорчена этим. И на меня посмотрела свысока, оценивая одежду, обувь и косметику.
— Как ты представилась? — в голосе невольно выделялся металл.
— Корреспондентом «Молодежного вестника». Пишу статью о золотой молодежи.
— Отлично. Что у тебя, Сава?
— Большие суммы выигрышей регистрируются. Выплачивается через два месяца после розыгрыша, наличие паспорта обязательно. Облагается тридцати пяти процентным налогом.
— Тридцать пять? Много.
— Да. С пятидесяти двух тысяч? Восемнадцать тысяч двести рублей получается.
Пауза несколько затянулась.
— Что делать?
— Тупик, — честно сознался Женя. Встал и прошелся по кабинету.
— Не совсем, — тихо сказала Фая.
— Что?
— Есть ниточка. Вот, — она достала листок бумаги, — в классе, где учится Мария, стоит старенькая пишущая машинка «Оптима». Я набралась наглости и отпечатала страничку.
— Молодец! — обрадовался Сава.
— Нужно будет сделать экспертизу. — Женя взял листок и сравнил с письмом похитителей. — Хотя и без нее видно, что оба текста печатались на одной машинке. И все же официальная бумага требуется. Я еду в милицию, а вы…. — Он задумался.
— Что?
— Узнайте, есть ли у Седых дача? Желательно и адрес ее.
— Есть соображения?
— Кое-какие есть. Но пока промолчу. — И Лужин покинул кабинет.
Утром позвонили из ЖЭКа: звонил Самохин и истерично требовал прислать водопроводчика. Лужина в офисе не было, мобильник не отвечал. Пришлось в авральном порядке Савелию ехать к Самохиным. Фая же засела за любимый компьютер. Время катастрофически медленно тянулось. И когда она готова была выругаться в голос, дверь офиса распахнулась. Приехал Сава, угрюмый, как грозовая туча. Протянул лист бумаги:
— Похитители напомнили о себе. На этот раз текст отпечатан на принтере.
— Вижу.
«Готовьте 50 тысяч, если хотите увидеть
живой дочку-лапочку. Не расслабляйтесь.
Не забывайте о слежке».
— Шеф не появлялся?
— Нет.
Не успела Фая ответить, как появился Женя. Уставший, в перепачканной одежде, но с довольным выражением на лице. Да и блеск глаз говорил, что шеф на пороге раскрытия дела. Фая протянула ему новое письмо от преступника. Женя лишь скользнул по нему взглядом и усмехнулся:
— Все сходится.
— Что?
— Все! Преступление раскрыто, господа сыщики.
— И? — Сава от нетерпения едва из собственной кожи не выпрыгивал.
По большому счету, и не было никакого преступления. Маша, выиграв большую сумму денег, не сразу сказала родителям. Это меня насторожило. В семье, где по всему царит гармония и взаимопонимание – это нонсенс. Просто девочка тайком от родителей решила купить себе компьютер, телефон и камеру. А потом поставить родителей перед фактом. Но узнав в представительстве, что несовершеннолетним такие большие выигрыши не выдаются, открылась родителям. А те тут же решили купить домик за городом с огородом и садом. С Машей, естественно, истерика. Она требует своего, но родители непоколебимы. Тогда она и решилась на воображаемый киднеппинг. Печатает в классе на машинке текст, а сама скрывается у Оксаны Седых на даче. Сами Седых там появляются крайне редко, лишь по большим праздникам. Только девочка не учла, что выигрыш облагается налогом, вот и потребовала всю сумму, в пятьдесят тысяч. И текст уже печатает Оксана дома, на своем компьютере. А Маша до сих пор скрывается на даче. Мне и соседи в поселке сообщили, да и я сам ночь провел в кустарнике, неподалеку от дачи. Свет горит, в окне – девичий силуэт. Хотя все семейство Седых в городе, в театр ходили.
— Да, — протянул Сава. — Дела.
— Вот тебе и дочка-лапочка.
— Бедные Владимир и Катерина, — с неожиданной стороны посмотрел на ситуацию Женя. — Их ожидает очередной удар. А они и так держатся на лекарствах.
— Может, сходим все вместе в ресторан? — предложил Сава. — Развеемся. На душе так скверно.
— Цветы жизни не всегда благоухают.
— Это точно.