Мне интересней познавать
Все смыслы жизни откровений:
Друзьям – улыбку даровать,
Девицам – щёчки миловать,
Врагов вычёркивать забвеньем.
Твой гений – не постичь никак,
И письма вновь тебе отправлю,
Не отвечаешь мне опять;
Не так пишу? Мне не понять.
Помогут мне друзья? Не знаю.
Придёт ко мне твоё письмо –
Я окрылён, прочту его:
«Нету сил; я спущусь, только выйду – фонарь
люминесцентно мне скажет противно: «нахал»,
вторит светом дуально витрины окно, где-то
гаркнет державная, может быть, главная блажь
ото всюду, нигде, в голове; в мой типаж
хлынут светом.
Мигалку включив, и печатным указом поправ
гордый нрав; где-то, юбку девице задрав, –
изучили, что видеть хотели – твердили,
как материя Лейбница в центре миров
на две части пространство делило; мозгов
у диктата хватило…».
Быть может, в чём-то я невежда –
Постичь всех смыслов – не могу.
Но так бывает, мне поверьте,
Придут ко мне мои поэты
Лишь в голове иль наяву?
И с гордым взглядом, улыбаясь,
Чуть дёрнет ус, в ответ вещает:
«- Скажи, потомок, то ли даром,
Распоряжаешься ударом
По Родине стихом?
Свою судьбу, вижу осилил,
Оттолкнув грядущую Россию;
Прими из прошлого посылы
От Лермонта пером.
Да, было в наше время
Роптанием объято племя,
Богатыри – не мы!
Свершали рейды под картечью,
Теряли братьев, ждали мести,
А разве можно жить без чести?
Мы Родины сыны!
На юге спешно грозной вестью
Указы царские до места,
Гусарской саблею несли!
Противились порой указам,
Но подчинялись все приказам,
Всё потому – что мы недаром
Учили доблести пути.
Какие бури претерпел?
Участником каких затей
Ты службой озарял?
Военной шествуя стопой,
Презрев все смерти над собой,
В печали находясь порой,
Но бодрым духом вдохновлял?».
Я разолью нам всем вина
Игристого, в честь нашей встречи,
И в ожидании письма
Бравясь, произнесём слова,
Рассеют тьму мерцая свечи.
Немного время погодя
Ответ явит в виде письма:
«Мои друзья! Быть может все – ко мне?
Я укажу вам путь не долгий к дому,
по улице летящей, спуск пологий,
не поскользнись и постучите в дверь
мою, орнаментом украшенную скорбью
и печалью, взывает мольбами порой
к ходящим мимо; не услышишь вой:
трудящихся, повенчанных лишь кровью,
без бога, милости его предав,
кочуют с плахи до хтонических разломов;
железо, уголь, кровь земли – дословно:
сосали хоботом техническим устав.
Пройдите наискось чрез улицу забав,
оставлю весточку я в окнах магазинов
блестящей надписью; с пологого карниза
вас поприветствует антенны крепкий сплав.
Друзья, друзья – вот родины места,
где мне комфортно излагать мышленья.
Друзья мои, вам крикну с этажа
второго, третьего – имеет ли значение?
Друзья! По коридору прямо вверх,
в обители забытого поэта,
толпою столь циничной сверх,
цепями скованной за это…».
И строго, пролистнув страницу,
Объятый музами творец
Играя, будто, он синицей,
Легчайшим почерком стремится
Творения постичь венец:
«Миров отважных и унылых,
Как в сказке иль совсем не лживых,
Я создавал, презреть чтоб тьму
Невежества, раскрыть секрет
Прекрасных мыслей, потому
От Пушкина держи привет.
Я с детства всё не мог понять:
Мне творчества не мочь обнять,
Как не старался, все попытки тщетны,
Желания сии моментны,
И осознал:
Лишь одному мне греться музой,
Другим – трястись живя покуда,
Такие мысли я попрал;
Творю не только для себя
И светом освещая, лишь бы
Истиной на злобу дня –
Крещу стихом бумагу трижды;
Волнения в душе создав,
Призывом вечным в душах став,
Сие – призвание поэта;
И выполняя роль Творца,
Взывая к сердцу без конца,
Вещая сути Нового Завета.
Своей судьбы – простой невольник,
Но участи такой я горд,
В душе раздастся вмиг аккорд:
Несу тепло в сердца я скромно.
Лишь для сего талант имею,
Но вам советовать не смею;
Вольны вы выбрать путь иной,
Пусть выдался он чуть чудной.
Признаюсь: гордость – есть моя подруга,
Старанием моим – воспет;
Свою медаль я взял заслугой,
А вы – лишь выслугою лет.
Ни дома, ни в чужой стране
Не стали земляком земле».
Медаль из пробки прикрепим,
Пойдёт из дерева, вполне,
Шутливой почести к груди;
Услышим треск окна в ночи,
Нам строки явят на стекле:
«Мой путь застыл, теряясь в миге,
поставив во главу угла, нелепо
иконостас из терний, висит криво,
не пропуская силу света.
Застыл, примятый мной матрас,
простынка, одеяло дремлет;
застыла книга – немых фраз,
Дали картина чуть тускнеет.
Застыли стены, окна, двери,
диван, одежда, в зале шкаф;
шепнёт будильник боясь плети,
и я застыну, ждать устав.
Мой телевизор, застыв в кадре
покажет млечный путь во мгле,
ручаюсь: вашей знойной правде –
покажет место на Земле.
Где всё застыло в ожиданье
чудес; скрипичный ключ прозрев –
подарит музыку печали,
не требуя свершать побед:
ни для кого
и никому,
застылым торжеством живу».
И улыбаясь чуть туманно,
Весенний гений проходя
Берёзы лист схватит нежданно,
Прям с подоконника, и явит
Поэта честные слова:
«А мне просторы Родины милее,
Я говорю с ней кровным языком;
Примите листик от русского Сергея,
Что вырван ветром, летящим в милый дом.
И в этот дом подует ветер стылый,
На всё причины – с погодой не балуй,
Но знаем мы, что есть ветра иные,
И оттого сильнее их люблю.
Люблю рассветы – в них я вновь рождаюсь
И солнцу яркому прищурясь, улыбнусь,
Всей радостью стихи писать стараюсь
И не придёт во свете твоя грусть.
Люблю закат – он скорой ночью манит,
Свой светоч пламенем печи я разожгу,
И сельский быт остовом моим станет,
Столь милый сердцу… и опять пишу.
Пишу о том – в чём радости имею:
О златом поле – покоса снова ждёт,
О лесе рядом, объятом птичьей трелью,
О шустрой речке за изгородью течёт.
А помню: как взберусь на крышу
И прокричу задора не тая,
Лишь ей одной пусть будет слышно:
Люблю всем сердцем, Русь моя!
Тебе, писатель одинокий,
Я пожелаю счастья обрести,
Найти друзей, не быть настолько кротким,
И чтоб в Венеции тебя кто навестил».
Нам ждать рассвета не придётся:
Обратно в вечность собрались,
Обнимемся, дружбой клянёмся,
Что обязательно вернёмся
В секретный уголок души.
Помашут издали руками
И растворятся вдруг в тумане.
А я начну свой новый день,
Придумаю себе затей,
Себя в порядок приведу,
Молитву краткую прочту;
Иду по улице скорей
И солнце озаряет светом:
Пути мои, пути людей,
Но я не думаю об этом.
Пока я занимаюсь бытом
И шествую только вперёд,
Я знаю, что ответ придёт, –
Не может быть он мраком скрытый.
Присяду в парке на скамейку,
Прикрыв уставшие глаза
Чуть отдохну; и в путь, наверно?
Но стенд напротив ждёт меня:
Там очень просто: рисунок солнца,
Сердечко и ещё иероглиф,
Улыбку чувствую ребёнка
И подпись снизу «Ваш Иосиф…».
02.01.2025