Конкурс 2025. Никита Высоцкий. Поэзия

***

 

За спиною дорога, вечер стынет устало,

Солнце вновь позабыло, куда оно шло,

Ветер гонит меня по-отечески строго,

Я иду на обмыленный волнами мол.

 

И истории тут, не найдется финала,

Не умрет в одиночестве грустный поэт.

И во сне для меня жизнь вдруг светлою стала,

И истории, в общем-то, больше и нет.

 

Но опять скрипнет дверь,

Солнце вспыхнет огнями,

Ты ему (если хочешь) поверь,

Выйди вновь на забытую богом дорогу

 

И закрой, наконец, эту чёртову дверь!

 

 

***

 

Ты промелькнула предо мной

В сияньи белого тумана,

Я целовал тебя устало,

И ветер нёс мне голос твой,

 

Пустой рукой вдруг прикоснувшись,

От солнца прикрывая сон,

Я, дня свет прогоняя вон,

Тебя увидел. Улыбнувшись,

 

Ты уходила, молча, по песку,

И я припал к нему, почувствовав истому,

Ты уходила, молча, по песку,

Я видел двери вдруг покинутого дома.

 

 

***

 

И в звёздах находя себе надежду,

И вход, в историю найдя,

Как человек, увидевший в себе невежду,

Путь свой хотя-б до осознания пройдя,

 

Я все-таки обманывал себя.

Глупец, не ведающий знаний,

Свой образ мысли без усталости блюдя,

В народе ум показывать свой станет,

 

Взыщите: я танцую глупый танец,

В основу самолюбие вложив,

Для вас я пошлый, безотрадный паяц,

Что день за днём кидается в обрыв.

 

А если взять, как функцию, мгновенье

Из жизни, то поймется, наконец,

Что не подверженным дурному разложенью

Останется лишь образ, вдруг навеянный извне.

 

И вы есть отражение наружи,

И мне не стыдно вам сказать,

Что солнца луч, как зеркалом из лужи,

Был отражен, и мне позволил взять

 

Всю силу из небесного светила

(Читай: от лучших из землян),

И в обращение пустить зазубренное стило,

Которым создан был мой стяг.

 

 

Этюд №1

 

При мне мелькали кисти фесок

И сотни загорелых лиц.

В цветах игривых арабесок

Играли стайки грязных птиц.

 

Тифлис, огнями окружённый,

Сам танцевал в лампадной мгле,

А офицерчик заключённый

Романсы тихо пел в тюрьме.

 

 

***

 

Вот я опять пришел сюда босой, и с безучастной

Судьбы хочу потребовать покой,

Но губы в мановении напрасно

Она прикрыла мне рукой.

 

“Зачем? Ты спишь, ты верен чуду,

Так спи ж, твой час потом придет,

Твои слова – не пляски вуду,

Твой говор – сказочный полёт.

 

Я верю, ты не сможешь верно

Хранить свой разум для меня.

Забудь! Желаний – непомерно,

Но лирика – твоя стезя”.

 

Вдруг улыбнувшись, замолчала,

Взмахнула кистью, в тот же миг

Я понял: “Ты одна страдала,

За все желания других”.

 

 

Астрамарий Целебор Краш

 

В ночи огонь горел безбрежный,

В душе пылало мести пламя,

Как поступь смерти, неизбежный

Вознёс я над собою знамя.

 

Ты предо мною на коленях

Стоишь, закованный цепями

Под чёрным троном, на ступенях.

Ты смотришь серыми глазами.

 

Клинком стальным рассек оковы,

Словно бумажную преграду,

И предо мной следы багровы

Крови, горячей, мне в награду.

 

Мне смерть твоя важней победы,

Ты породил и страх, и месть.

Не буду весть с тобой беседы,

Не буду сыпать тебе лесть.

 

Убил его? Теперь тебе

Отправиться за ним придётся.

Победы глас моей трубе,

И знамя скоро вознесётся!

 

 

Аид

 

Весна целует скромного мужчину,

Он перед ней отчаянно дрожит,

Трясется, топчется, стоит,

И ветер, залетающий в лесопилку,

Неудержно свистит.

 

Кто он? Зачем стоит пред нею?

Он мрачен, нервно говорит.

И руки теребит, когда молчит,

Стоит чуть дальше Мельпомена,

Насмешливо глядит.

 

И с сестрами кружит вокруг.

Они его потреплют, пустят,

Как стайка надоедливых подруг,

Он станет совершенно грустен,

 

Грабеж средь бела дня,

“Весна уходит, Персефона,

Не может быть так долго для меня,

Когда ее полнеющая крона

 

Наполнится листвой стихов…

Я, знаешь, буду ждать, и только

Я буду знать, что ты одна в альков

Свой летний, Олимпийский, входишь

 

И ждёшь минуту, ту, когда

Ты, может быть, в холодную страну

Вернёшь коров бесчисленных стада.

Я пред тобой как человек молю!

 

Года, года, не покидай ты снова!

Мы вместе заодно, хоть ты живому внемлешь!

А я итог. Приду. Ты – леди, ты – руова.

Увы, всего, что дышит, не объемлешь,

 

И все оно придет ко мне.

Я одинок в своей работе, правде!

Мой гимн остылый на стене

Не зазвучит. Назавтра

 

Я ждать начну в своем чертоге,

Пока ты средь поэтов, муз

Не будешь вспоминать о том, что строгий

Муж ждёт тебя, тяжёлый груз”.

 

“Я ухожу к Олимпу, к людям вновь,

В твоих пещерах я давно уже как дома,

Я полюбила облик твой, и кровь

Моя, и плоть твоя навеки. И истома

 

Всех членов плещется фонтаном.

Я не лукавлю, летом холод жду,

Чтоб снова над безрадостным Тартаром

Кружиться в танце. Мой зелёный дух

 

Над пропастью развеялся завесой,

Надежды проблеск душам показав.

Ты судишь, власть твоя Зевесом

Навеки там и здесь подтверждена.

 

Но к душам, как бы ни был век их тягок,

Я вечно тянуться буду вновь и вновь.

Я молвлю честно – ты не мягок,

Муж мой, но твоя любовь,

 

В алькове ль Греческом теплясь,

Иль в Стиксе, чёрном, утопая,

Я кротко, упоительно молясь,

С тобою связь не разрывая,

 

Себя наполнив летним светом,

Несу под землю, в царство тьмы,

Где подстегну; ты строгим греком,

Тобой, мой муж и господин,

 

Гнетутся души, как под прессом.

А ты, влекомый сим процессом,

Вдруг гимн заводишь вновь и вновь

О мне, моей любви к тебе. И ночь

 

Не разделяет нас с тобою,

Наоборот, зимой мы вместе.

Ты видел разорённую Трою,

Я плакала по грустной мессе.

 

Лето пришло,  вот опять

Я целую тебя один раз – но надолго,

Тебе сохранить эту лёгкую прядь

Волос моих придется в заколке.

 

Теперь я покину тебя, мой Аид,

Мой муж, господин, но всего лишь

Сезон, жалкий, летний, ты подожди

И услышишь шепот бесчисленных вирш,

 

Каковые к тебе принесу я в венке,

В своих волосах, среди цвета и льна,

На ложе, как на простом лепестке,

Мы возляжем потом, нас окутает тьма…”

 

“Прощай же, мой друг!”

“Ну, прощай, все, молчу!”

И ветер восточный, взметнувшийся вдруг,

Задул одинокую жира свечу.

 

Пропала Весна, он остался один

Средь расцветших цветов, одиноких осин…

 

 

***

 

Закрытый склеп,

И кладбище закрыто,

И лишь застыл поклеп,

А над могилою застыв, покрыто,

 

Стоит оно, моё смирение,

Моя любовь, что день за днём

Судьбе внушая повиновение,

Навечно погружая в сон…

 

 

***

 

От извести, может быть, серый,

От луны я блещу белизной,

Я, старый век помнящий, Мнемон,

Могила сто лет подо мной.

 

От времени, может быть, замер,

От сердца я к небу стремлюсь,

Крошусь, как рассохшийся старец,

Луне я, как богу, молюсь.

 

Застыл я, состарен мечтами,

В одежде из мха и листвы,

Стою между двумя я мирами,

Я – надгробие мертвой искры.

 

 

***

 

Я лбом стучусь

В закрытые двери,

И не учусь,

В величие любви веря,

Я жду опять

Судьбы веленья.

Так сложно спать.

Как привиденье,

Я белым призраком

Мечусь, как в исступленьи.

И, только изредка,

Сознаюсь в своем преступленьи.

 

Мне жизнь одна

Бывает не дороже

Чем отблеск не увиденного сна,

Чем шепот ветра на обожжённой коже,

 

Чем ночи необузданная тьма.

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Прокрутить вверх