Мистика

  Закончившим несколько лет назад школьное образование редко выпадает случай попасть в школу снова. Двери, закрытые однажды, никогда не должны быть открыты вновь. Однако есть такое исключение – встреча выпускников. От памятного вечера Софии осталась всего лишь одна вещь – браслет с надписью «Выпуск». Со временем последние буквы стерлись немного, […]

  Герберт осторожно, словно лиса, прошел мимо горожан и повозок и, улучив момент, спрятался за бочонками с хмелем. Старик ни разу не обернулся, пока он следовал за ним. Но сейчас он остановился возле Генриха, торгующего наливными яблоками, и стал присматриваться. Душа Герберта была неспокойна, ему все казалось, что старик вот-вот обернется и уличит его, но тот оставался невозмутимым. Лицо старика не выражало ни гнев,

  Пронзительной чистотой сияли глаза. Что-то истинно женское, простое и нежное крылось во взгляде, жестах, чертах её. Молодая женщина сидела под огромной старой березой, висячие веточки которой образовывали прохладный тенистый шатер. Медленно просыпался теплый майский день. Ласковый ветер что-то пел женщине, целуя и поглаживая ее русые волосы. Она улыбалась. Улыбалась

  Мальчику не разрешали заходить в эту часть дома. Иначе и быть не могло – пыльные, увитые паутиной, заброшенные комнаты старого крыла родового особняка – не место для игр сына лорда. Но все же запретный плод сладок. Величественные, заставленные старинной мебелью покои своей таинственной завесой неудержимо притягивали десятилетнего исследователя. Его

  Игорь шел сквозь густой сосновый лес. Колючие ветки хлыстали по лицу, но он не чувствовал боли. Неизвестно откуда, словно за кадром, раздавался чистый, сочный женский голос: «Помоги мне. Спаси меня». Игорь шел, подгоняемый этим голосом, но силы покидали его. И вот он уже падает на сырую землю и от

  Тринадцатый отдел министерства был засекречен. Мало кто из сотрудников даже подозревал о его существовании. Отдел, под стать своему порядковому номеру, занимался чертовщиной, в прямом смысле этого слова. Все, что не подавалось объяснению с точки зрения науки, стекалось в его кабинеты, создавая обширный архив фото и видео материалов, звуковых и

  Анатолий возвращался с дискотеки, и при этом настроение у него было хуже некуда. Порой нападает на человека какая-то блажь. Мир кажется вокруг пасмурным и серым. Ничто не увлекает тебя, ничто не интересует. Хочется обо всём быстрее забыть и никого не видеть. Именно такое состояние было и у Анатолия. Может,

  Зою не покидало чувство тревоги. Сон не шел. Какая-то непонятная дремота, прерывающаяся с регулярной периодичностью. Она резко просыпалась, всматривалась в кромешную темноту, которая казалась вязкой и тягучей. Хоть ложкой черпай. И тишина. Могильная такая. Хотя …, если хорошенько прислушаться, то можно уловить тихое поскрипывание, шебуршание и даже приглушенные вздохи.

Е. Воронцову — Ты в курсе, что двадцатого — премьерный показ «Принцессы Ямакидзу»? — полюбопытствовал неслышно подошедший Лонский. Главный редактор обожал заставать подчинённых врасплох и не подозревал, что густая, тягучая вонь дорогой парфюмерии неизменно выдаёт его приближение. «Глупый кот сам повесил себе на шею серебряный бубенчик, подаренный мышами на день

  Глава 1.  По промозглому осеннему Невскому проспекту столичного града, ехала казенная пролетка, служивый кучер нахлестывал чахлую кобыленку, но это помогало мало, сидящий сзади господин опаздывал на оправдывающее встречу и уже жалел, что поехал на прибытие почтового ведомства, а не взял лихача. Арсений Николаевич Ягодин, начальник отдела Санкт-Петербургской почты, вдруг

  Я медленно приподнимаюсь на локтях и отрываю спину от мягкого дивана. Я все в той же гостиной, ничего не изменилось. Полумрак проник в мои глазницы, и я не представляю, как это – жить при свете. Гостиная выглядит довольно просто. Кроме дивана, на котором я коротаю бесконечные ночи, стоит мраморный