Наверное, так начинаются многие повествования, но всё же – шёл дождь. Он был до такой степени сильный, что можно было представить, как какая-нибудь нимфа в белоснежной тоге льёт воду из бездонного блюда прямо на мостовую нашей с вами губернии. А ещё и заливается задорным смехом, который отголосками грома доносится до земли.
Смотрите, по улице быстрыми шагами шествует дворянин Михаил Сергеевич Блаженов. Он пытается закрыться чёрным зонтом, чтобы не намочить свой фрак. Совсем ещё новенький. Вы спросите: «А откуда он такой нарядный?» А я вам… не скажу.
Шутка! Скажу.
Михаил Сергеевич возвращался домой с вечера, посвящённого рождению Марии Алексеевны Нарцисс. Она была девицей из богатой семьи: отец – губернатор, матушка – красивейшая женщина, что и позаимствовала у неё дочь. Мария Алексеевна была внешне прекрасной барышней. Она одевалась по моде и читала французские книжки. Кроме этого она недурно пела и играла на пианино. Но и Михаил Сергеевич был не промах! Состоятельный, воспитанный и образованный барин. Всегда ухожен, опрятен, слова дурного не скажет. Любил театр и никогда не пропускал новых постановок. Одно было плохо: Михаил Сергеевич был старше этой барышни на целых… двадцать пять лет. Ей только исполнилось девятнадцать, а ему – сорок пять. Но, как видно, ни девицу, ни её родителей это не смущало. Да и как можно! Ведь состояние у него огромное. До неприличия просто. Это и компенсировало возраст дворянина.
А теперь вы спросите: «Зачем же тогда Михаил Сергеевич решил жениться на такой барышне?» А я вам отвечу: он был влюблён. Но оставим эту небольшую предысторию…
Из-за пренеприятной погоды барин не успел добраться до своего дома и уже зажжённого камина, огонь в котором обычно разводила Настасья, крепостная в доме Блаженова. Михаил Сергеевич добежал до книжного магазина и спрятался возле него под крышей.
– Льёт, как из ведра! Такими темпами я ещё не скоро доберусь до дома, – вслух произнёс дворянин, смотря на капли дождя, просачивавшиеся сквозь землю.
Ничего поделать было нельзя. Пришлось ждать. Михаил Сергеевич отошёл в сторонку и прислонился к стене. Он вслушивался в этот ритмичный стук, который отбивала природа, наслаждаясь моментом, как вдруг услышал какой-то звук с другой стороны магазина. Мужчина выглянул за угол: там, около стены, опёршись на неё, стояла насквозь промокшая девушка. На ней было одето грязно-розовое платье, всё южевое, с пятнами грязи… Волосы слипшимися паклями спадали на плечи и на спину. Девушка дрожала от холода и не поднимала своих глаз на подошедшего Михаила Сергеевича.
– Извините… – начал он неуверенно, – вам нужна помощь?
– Что?.. – слабым голосом переспросила незнакомка. – Что, простите?.. Кто вы? Не беспокойтесь…
И девушка попыталась встать в полный рост, но, не удержавшись на ногах, упала прямо на дворянина Блаженова. Бедняжка была совсем без сил. В этот момент добродушие мужчины взяло верх. Он решил помочь несчастной.
Как только нимфа устала, и ливень стал утихать, дворянин повёл незнакомку к себе в дом.
***
Дверь открыла Настасья.
– Боже Всевышний, что такое? Кто это, барин? – выпучив глаза, спросила женщина.
– Приготовь сейчас же отдельную комнату для этой леди… и ванную… и чистое платье…
– Где же я, барин, платье возьму?
– Настасья, не глупи, не уж-то в моём доме не найдётся женского платья?
– Уже бегу.
***
На следующий день Михаил Сергеевич встал рано, оделся, позавтракал, почитал Пушкина… но незнакомая девушка всё ещё спала. Дворянин попросил Настасью оповестить его, когда та пробудится ото сна. Но вестей всё не было.
– Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью её румяной
Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой, – цитировал Михаил Сергеевич великого поэта, чтобы занять себя.
Наконец, Настасья донесла, что девушка проснулась. Дворянин немного оживился и направился к ней в комнату.
***
В светлой спальне, куда сквозь стекло просачивались лучи яркого золотого солнца, царила тишина. Тикали часы. Пахло розами. По белоснежной подушке рассыпались рыжие локоны. Девушка лежала на пуховой перине и бегала изумрудными глазами туда-сюда.
Открылась дверь, и в комнату вошёл Михаил Сергеевич Блаженов.
– Утро доброе, барышня. Как вам спалось?
– Благодарю за заботу. Всё замечательно. Я немедленно покину ваш дом, чтобы не злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Прямо из постели? Не говорите глупостей. Вы можете оставаться здесь сколько угодно.
– Но…
– И это не обсуждается.
***
На следующий день Злата, как она представилась барину, вышла из спальни. Ей уже стало намного лучше. Барышня прошла в гостиную и, взяв с полки томик, пристроилась на большом подоконнике.
– Вы здесь? – увидев Злату, спросила Настасья.
– Да. Надеюсь, я не помешаю?..
– Сидите… – мотнула рукой женщина. – Всё равно Михаил Сергеевич на прогулке.
Злата продолжила читать. Но недолго продолжалась эта умиротворённая идиллия. Из-за того, что окно было приоткрыто, Злата отчётливо услышала, как к дому подъехал чей-то экипаж. Барышня выглянула и увидела только что прибывшую даму в красивом лазурном платье и в шляпке.
Через пару минут послышался женский голос: «Да-да, Настасья. Подай мне чаю в гостиную». И в дверном проёме появилась та незнакомая Злате дама из экипажа. Этой незнакомкой оказалась Мария Алексеевна Нарцисс, невеста Блаженова. Она действительно была очень хороша собой: чернобровая, кудрявая, с маленьким носиком, кокетливо вздёрнутым, но совсем чуть-чуть. Мария Алексеевна гордо подошла к софе и села, не сразу заметив присутствие девушки. Но тут прибежала Настасья с чаем.
– Где Миша? – сухо спросила гостья, наливая молоко в чашку.
– Он скоро будет дома. На прогулку отправился.
– Хорошо, можешь идти.
Как только Настасья ушла, Мария Алексеевна сразу заметила Злату, которая притаилась на подоконнике.
– Кто ты? – надменно спросила девушка, отпивая свой чай.
– Извините, – встав со своего места, произнесла Злата.
– Как тебя зовут?
– Моё имя Злата… – ответила девушка.
– Зла-та… – протянула Мария Алексеевна. – И откуда же ты взялась, Зла-та?..
– Меня… – начала девушка, как неожиданно в комнату вошёл Михаил Сергеевич Блаженов.
– Мария, вы ли это? – заулыбался барин, подходя к невесте.
– Миша, вот и вы, наконец.
– Как вы? Здоровы ли?
– Прекрасно, спасибо. Не жалуюсь…
– Чудесно.
– А кто эта Злата? Я с ней сейчас познакомилась.
– Свет мой, эту барышню я приютил ненадолго. Вы не против, я полагаю? Вы же доверяете мне?
– Это пустое. Пусть живёт. Но когда я переступлю порог этого дома…
– Я понял вас, пойдёмте в другую комнату, – сказал Михаил Сергеевич и, взяв за руку свою барышню, оставил Злату наедине с книгой.
***
Вечером Михаил Сергеевич сидел у камина, пил чай и слушал тишину.
Часы пробили девять.
– Извините, Михаил Сергеевич, – в проёме двери появилась Злата.
Она уже переоделась в ночное платье. Оно было очень красивым. Как праздничный наряд: белое, с ажурными вставками и оборками, рукава длинные и расклешённые. Разумеется, это был подарок барина.
– Злата? Проходи. Что-то случилось? – повернул свою голову мужчина.
– Нет… Просто я хотела ещё раз вас поблагодарить. Вы великодушный человек. У вас доброе сердце. Я в долгу перед вами… Но мне очень неловко… Вы скоро женитесь, а я… Это, как бы, неприлично…
– Что неприлично? – поднял правую бровь Михаил Сергеевич.
– То, что я живу с вами в одном доме… Вы понимаете, о чём я говорю?
– Вас волнует мнение общественности?
– Не совсем. Меня больше волнует мнение вашей невесты.
– Марии Алексеевны? Не думайте об этом, это вас не должно беспокоить.
– Но как? Я уверена, что абсолютно ей не понравилась… Она явно не хочет, чтобы я была здесь…
– Оставим это, – строго произнёс дворянин, резко отвернувшись.
Девушка всё ещё продолжала стоять на месте, не решаясь сказать что-то ещё. Повисла неловкая пауза. Но, спустя пару минут, Михаил Сергеевич успокоился и вновь соизволил вести разговор с барышней.
– Прошу меня простить за резкость. Я не хотел обидеть вас, – уже мягче произнёс дворянин.
Злата стояла не шелохнувшись. Тогда Михаил Сергеевич поднялся с места и повернулся к Злате.
– Я напугал вас?.. – неловко спросил мужчина, замерев в напряжении.
Девушка замотала головой и хотела уйти.
– Подождите же, – окликнул барышню дворянин, поспешив за ней.
Михаил Сергеевич схватил бедняжку за руку, благодаря чему девушке пришлось повернуться к нему. Глаза Златы были на мокром месте. И ей было страшно… А ещё… ужасно неловко.
– Да что же с вами такое? Я же попросил извинения, – недоумевал Михаил Сергеевич, который никак не мог понять причины столь печального настроения барышни; ведь он никак не собирался обижать её.
– Это вы меня простите… Я просто… Понимаете, я не хотела бы, чтобы вы знали… – говорила Злата, а в этот момент по её зарумянившимся ланитам покатились слёзы.
– Не плачьте, голубушка, – попытался успокоить девушку барин. – Присядьте, – и он усадил барышню на диван.
Злата смотрела на огонь, потрескивающий в камине, и не знала, рассказывать ли Михаилу Сергеевичу… или нет.
– Я вам так благодарна, вы так много для меня сделали…
– Я ещё ничего такого не сделал. Прошу вас, не нужно преувеличивать.
– Да… но вы ведь не знаете, кого впустили в дом. Вы же не знаете, откуда я такая взялась… – шептала девушка, а слёзы её продолжали капать на платье.
– Расскажите же мне… Я выслушаю и обещаю, что обязательно пойму… – начал Михаил Сергеевич.
– Нет… Вы не захотите со мной более разговаривать. Даже сейчас присутствие моё в вашем доме преступно. Я, словно глина, которая облепила благородный хрусталь… Вы должны разрешить мне покинуть вас.
– Сначала расскажите мне всё. Ибо до этого вы останетесь здесь.
– Прошу вас, не нужно ничего спрашивать. Я не в силах вам рассказать…
– Я понял. Не нужно. Только перестаньте плакать, – утешал барышню Михаил Сергеевич.
На двор уже давно пришла ночь, которая рассыпала по небу золотые червонцы да повесила серебристо-лунный поднос, который освещал дом барина Блаженова; посаженые возле дома цветочные кусты; дорожку, которая выводила на главную улицу да и всю нашу с вами губернию.
***
На следующее утро в дом Блаженова прибыла его невеста Мария Алексеевна в сопровождении своего брата Алексея Алексеевича. Гости расположились на диванах, в ожидании Михаила Сергеевича. Невеста нашего барина нервно размахивала веером, пытаясь отогнать от себя какие бы, то ни было мысли, а её родственничек своим многозначительным взглядом осматривал богато уставленную комнату. Внешне этот человек был совсем не дурен собой: статный, высокий мужчина с бакенбардами и маленькими усиками, которые ему завивали в цирюльне на другой улице. Но, опять-таки, хочу заметить, что не было в Алексее Алексеевиче ничего располагающего, ничего приятного. В общем, как и у его сестры.
В гостиную зашёл Михаил Сергеевич. Пришедшие оживились, расплываясь в слишком уж широкой улыбке.
– Михаил Сергеич, наконец, я застал вас. А то всё некогда… Кручусь-верчусь… – с фальшью в голосе говорил Алексей Алексеевич.
– Миша, доброе утро, – мотнула головой Мария Алексеевна, продолжая играть веером.
– Всем здравствуйте, – спокойно ответил дворянин, не проходя дальше.
Брат с сестрой переглянулись, и Алексей Алексеевич, покручивая свой ус, подошёл ближе к барину.
– Михаил Сергеич, коли сроднимся скоро, у меня к вам просьбочка имеется, крайне важная лично для меня.
– Что стряслось, Алексей Алексеевич? – серьёзно и с пониманием уточнил Михаил Сергеевич.
– Тут такое дело… Мне ужасно стыдно! Ужасно… – никак не мог сформулировать просьбу гость.
– Алёша, не тяни! – пискнула Мария Алексеевна. – Миша, у него проблемы. Как всегда! Этот растяпа проигрался в карты! Я ему говорила, а он… – начала объяснять барышня.
– И вы хотите, чтобы я помог? – переспросил дворянин.
– Михаил Сергеич, сроднимся же скоро… Помоги уж по родственному…
– Миша, ради меня, – встряла барышня, всё ещё теребя свой бедный веер; она явно нервничала.
– Что ж… – протянул барин, – не могу же я оставить вас в беде. Ждите, я сейчас, – и мужчина вышел из комнаты.
Пока, как гости думали, их никто не слышит, они начали вести незамысловатый, но отдающий зловониями бесчестия диалог. Хочу заметить, что Злата в это время совершенно случайно проходила мимо комнаты и слышала, о чём беседовал Алексей Алексеевич с Марией Алексеевной.
– Старый лопух, он сейчас ведь отстегнёт, да так… – усмехался мужчина.
– Замолчи же, Алёша. Опять ты в долги влез! А если бы он отказал? Что бы ты тогда делал? – злилась барышня.
– Успокойся, сестрёнка. Этот старый джентльмен будет у тебя на побегушках. Ты же выходишь за него только потому, что…
– … он очень богат.
– Папенька с маменькой в жизни бы не дали разрешение и благословение своё, если бы не толстый кошелёк этого Блаженова. О! А фамилия-то какая… Ты же теперь у нас будешь Мария Алексеевна Блаженова…
– Дай Бог. А то услышит ещё… так не бывать мне тогда…
– Спокойно-спокойно. Этот барин любит тебя, непутёвую… и коварную… и хитрую… и корыстную… – смеялся Алексей Алексеевич.
– Умолкни! Он уже идёт.
Открылась дверь и в комнату зашла… Злата.
– Чего тебе? – надменно спросила Мария Алексеевна.
Но девушку словно пригвоздили к полу. Злата уставилась на Алексея Алексеевича, а тот, окинув её взглядом, недобро улыбнулся.
– А что это тут такое?
– Ох, Миша приютил тут одну… На улице нашёл, говорит, жалко стало…
– На улице?.. – подходя ближе к Злате, произнёс Алексей Алексеевич. – Ну, здравствуй, красавица… А я смотрю, тебя что-то не видно…
Девушка отшатнулась от него, и тут вернулся Михаил Сергеевич.
– Что здесь происходит?
– Михаил Сергеич, – начал разговор Алексей, – это, говорят, вы приютили…
– Вас что-то не устраивает? – нахмурился мужчина.
– Нет-нет, что вы?.. Вы знаете хоть, кто она такая? Нет? Тогда я вам скажу.
– Алёша, что происходит? – недоумевала Мария Алексеевна.
– Подожди, сестра. У меня здесь непросвещённый Михаил Сергеич.
– Потрудитесь объяснить, – повторил барин.
– Да, пожалуйста! А она может, сама расскажет, как косы её златовласые давно я не видел. Ну, дорогая, давай, поведай нашему барину, откуда ты такая приблудилась.
– Как вы смеете себя так вести в моём доме? – грозно произнёс Михаил Сергеевич. – Вы пришли за деньгами? Так вот они! Берите и уходите.
Алексей Алексеевич взял деньги, но уходить не торопился.
– И всё же, Михаил Сергеич должен знать, кого в дом пускает. Я уверен, что наш барин не знает ничего, ибо такого позора он сам бы снести не смог. Конечно, это же уму непостижимо! В доме уважаемого человека, который собирается жениться, живёт уличная блудница, которая прогуливается каждую ночь от одного барина до другого!
– Как вы смеете так говорить о женщине? – воскликнул Михаил Сергеевич. – Ваше поведение недостойно мужчины.
Пока шёл этот разговор, бедняжка Злата, прижавшаяся к стене, лила слёзы в страхе, что вот сейчас на неё падёт тень позора, который она так старательно пыталась скрыть от её благодетеля.
– Что же ты молчишь, душечка? – обратился Алексей Алексеевич к Злате. – Расскажи же барину, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились…
Девушка молчала.
– Я прошу вас покинуть мой дом, Алексей Алексеевич, – сказал барин.
– Меня?
– Да-да, вас. И вас тоже, дрожащая Мария Алексеевна, – улыбнулся Михаил Сергеевич.
– Меня? Но что же я, Миша, сделала? – хлопая ресницами, спросила барышня.
– «Старый лопух», я извиняюсь, просит незваных гостей покинуть свой дом. И больше никогда не переступать порог его дома. Ко всему прочему, помолвку я разрываю. На это, слава Богу, ни чьи благословения не требуются. Прощайте, – совершенно спокойно произнёс дворянин, держа голову прямо, с достоинством, которого не было ни в Алексее, ни в Марии Нарцисс.
Барышня грозно взглянула на брата. Тот ухмыльнулся, чуть ли не «просверлив» дырку взглядом в Михаиле Сергеевиче. И эти люди покинули дом Блаженова. Навсегда.
Теперь в комнате осталась только Злата да Михаил Сергеевич.
Барин медленно подошёл к девушке. Она продолжала дрожать.
– Теперь всё будет в порядке, – ласково произнёс дворянин.
Барышня посмотрела на Михаила Сергеевича.
– Я не могу более оставаться здесь. Теперь вы всё знаете. Я не хотела себе такой жизни. Просто я оказалась на улице. Совсем одна. И… – и Злата заплакала, заплакала так тихо, что эта тишина оглушала.
– Забудьте всё. Ничего не было, – сказал Михаил Сергеевич, взяв девушку за руки.
– Было… Я никогда не смою с себя этот позор… А вы, вы не должны рисковать репутацией…
– Вот, что я вам скажу: «Я рисковал репутацией, когда стал женихом той ужасной барышни», – улыбнулся мужчина.
– Я слышала всё, о чём они говорили. Поэтому, собственно, я и зашла в комнату: хотела вам рассказать…
– Я слышал достаточно. Она оказалась очень невоспитанной барышней, – сказал барин и обнял Злату.
Девушка лишь улыбнулась. Теперь в её душе зарождалось что-то чистое, нежное, трепетное. Что-то такое, отчего ей не хотелось, чтобы Михаил Сергеевич отпускал её. А он и не собирался, ведь глубоко в душе он понимал, что благодаря той случайной встрече, он смог распознать хорошо замаскированную «дешёвую любовь» и настоящую, которую скрывал слой глины.