Ясюлис Дмитрий. Стихи

 Первая молитва

 

Я вспомнил! Однажды со мной приключился

Случай один в Боголюбовском храме.

Когда на священника только учился.

Он ко мне подошёл весь в порезах и шрамах.

Он – это мальчик двенадцати лет,

Видно, что жизнь его испытала.

Он рассказал, что матери нет

И отца, и сиротская жизнь настала.

Он попросил: «Научите молиться!

Чтобы у Бога я смог попросить

Мать мне вернуть – я могу обратиться

В веру, чтоб Богу навеки служить.

Знаешь, священник, Бог всемогущен –

Он мне поможет, если просить.

И после просьбы – он будет отпущен,

Чтобы другим он мог послужить».

Что мне ответить «горящему взгляду»?

Как объяснить, что люди служить

Богу должны, в особом обряде

Бога должны благодарить.

И я не сумел детских рушить надежд,

И я рассказал: «Богу надо молиться!»

И он, весь изодранный в грязной одежде,

Даже не знал, что значит креститься.

И он обратился: «Покажи мне, священник,

Значит, что нужно Богу молиться!»

И я на колени вместе с мальчонкой

Стал перед Богом за маму креститься.

«Что говорить?» – спросил вновь мальчонка.

Даже не знаю, что и ответить.

«Да проси, то, что нужно, Бог все услышит,

У него на молитвы важнее всех дети!»

Почти два часа, не вставая с коленей,

Парнишка твердил одну только речь:

«Боже, прошу, маму воскресни,

А я уж сумею маму сберечь!»

После он встал и с какой-то улыбкой

Сказал мне спасибо и вышел за дверь.

Его я не видел, да бросил учиться

И вот о мальчонке рассуждаю теперь.

В мире, пожалуй, все так не просто,

Разные в жизни бывают дороги.

А тут-то ведь даже ещё не подросток

С молитвой идет, обращается к Богу.

Порою мы с вами, друзья, забываем –

Бог вездесущ, всемогущен и славен,

И если проблемы сложно решаем,

Давайте мы Богу помолимся с вами!

 

Идеал

«Что для меня идеалом стало?», –

Спросили меня, а я не ответил.

И начал я думать: «Неужто на свете

Я не найду для себя идеала!»

Главное, да, пожалуй, такое надо,

Чтоб «идеал» писала стихи.

А впрочем, письмо небольшая награда –

Это ведь просто стихи.

Главное – внешность, иль все же душа?

Ладно, пожалуй, должно быть в балансе.

Но только, пожалуй, ли так хороша

Девушка, что выпадает в шансе.

Это же так же, как в поле чудес

Крутишь планету ты как барабан,

В жизни так много «красивейших мест»,

А ты ищешь «тысячу», как баран.

Главное, чтоб «идеал» понимал,

Меня понимал, и я его тоже.

Главное, чтобы не изменял,

Чтоб любовь бы росла, как дрожжи.

Главное, чтобы прощать умел,

А впрочем, не важно, важней быть прощенным.

Главное, чтобы на скромность был смел,

И немного – раскрепощенным.

Главное, чтобы кино любил,

В театры ходил со мною.

Чтобы лишь мною занят бы был,

А я был бы занят тобою.

И если читаешь, мой идеал,

Или слышишь в одном прочтенье,

Ты просто знай, что тебе посвящаю

Это стихотворенье.

Я приветлив, я просто знаю про все,

Просто скажи: «Вот она я –

Твой идеал», и я забуду про все,

Одну тебя в жизни любя.

 

Я отказываюсь…

Я отказываюсь верить в любовь!

Вы только послушайте, что говорите:

«Любовь есть прекрасно», отвечу я вновь:

«Вы про любовь в газетах смотрите!» –

Этот повесился из-за любви,

Этого бросили, вскрыл себе вены,

Любовь это будто четыре стены,

Громадные, серые стены.

Я отказываюсь верить в любовь,

Меня убеждайте, только все четно,

Что мысли мои, до тех пор, пока вновь

Я не полюблю; но боюсь безответно.

Я не могу любить по-другому.

Наверно, боюсь я чувствам отдаться.

Я не стремлюсь к чему-то большому.

А если стремлюсь – привыкаю сдаваться.

Мне нравится мало, где сдаваться нельзя.

Все потому что, все очень просто.

Меня понимают одни лишь друзья,

И многие те, кто уже не подросток.

Ладно, не буду повторяться я вновь,

Но все же придется в стихах окончанье.

Я отказываюсь верить в эту любовь!

Вот это мое вам прощанье.

 

Если…

Если я захочу уйти, отпустишь? А если остаться навечно, примешь?

Ты мне только ответь на вопрос, любишь? А в беде ты меня не кинешь?

Если я захочу любить, знаешь, не тебя, а другую, простишь ли?

Если вдруг перестану жить, понимаешь? Если знаю, что я с тобой лишний.

Если все меня будут сквернить, поверишь? Или в дом не родной пустишь?

Почему ты меня держишь? Почему ты меня не отпустишь?

От другой мою дочь примешь? Как родную теплом согреешь?

А когда я замерзну, обнимешь? Почему же ты мне веришь?

Даже если убью, поверишь? Не виновен? Откуда знаешь?

Ты же даже ничего не проверишь. И уже за обоих решаешь.

Даже если отправлюсь по свету, будешь ждать меня, ничего не меняя?

Если где-то останусь, осудишь? Нет? Тогда я не понимаю.

Так значит, меня любишь? Очень странно, как это возможно?

Надеюсь, со мной будешь? Ведь это не очень сложно…

 

***

Хорошо, что зима, погода опять ужасна.

Опять пришли холода, я кого-то жду, но напрасно.

Я все время кого-то жду, и не знаю, будет ли время,

Я, конечно, ещё подожду, но это тяжелое бремя.

Эти снега бьют по глазам, я не вижу, да что тут видеть?

Этот мир – он гаснет в раза, боюсь кого-то обидеть,

Но это, пожалуй, зря, правду её не укроешь,

Только, наверное, холода, от них свои чувства скроешь.

Да что там чувства, целый же мир можно укрыть за снегами,

Давайте устроим же с вами мы пир, с завязанными глазами.

Давайте закроем лицо, что беда давно уже с нами случилась,

Хорошо, что опять пришли холода, и зима к нам в гости набилась.

А что в мире? Да все уже все равно, это же просто метель,

Белое – все хорошо пока, крутится канитель.

Вот и проблема, закрыв глаза, мы же вперед идем.

Метель и пурга, опять холода, пока не упадем.

 

Возвращение домой

Здравствуй, мой город, мы не виделись десять лет,

Я вернулся, прими же меня как родного.

Правда, «родного» теперь уже нет,

Здесь уже детство ребенка другого.

Здесь, вот я помню, был палисад,

Что разводила соседка Зина.

Где же теперь тот адресат,

Где собирали цветов две корзины.

Я помню, и я рвал те цветы,

Чтоб подарить их девушке милой.

Белёсый тюльпан, и сразу на «ты»,

Цветка волшебство незаменимо.

Вот здесь мы с друзьями играли в футбол,

Мяч иногда летал как в бейсболе.

Вот здесь на трибунах кричали мы «Гол!!!».

Я помню волшебное это поле.

Вот здесь мы когда-то смотрели закат –

На речке как будто кроваво-красным

Кто-то мазки рисовал невпопад,

Мы же Божьи рисунки видели ясно.

Вот здесь мы читали стихи свои,

В беседке, что рядом с цветочным фасадом.

Вот здесь я впервые признался в любви

Под аромат цветочного сада.

Теперь ничего, только юность моя

Затерялась в обрывках памяти.

И дело ведь даже не в темпераменте,

Просто у каждого жизнь своя.

Вот бы вернуть, вернуть все назад,

Пышный дуб и седые закаты,

Даже цветочный фирменный сад,

И даже бы грома раскаты.

Но они безвозвратно раз – и прошли

Эти верные времени десять лет.

До старости мы ещё не дошли,

А юности… уже нет.

 

Одиночество

Одиночество – это мир самых глупых людских идей.

Одиночество – это пир, где люди сидят без друзей.

Одиночество – это печаль, одиночество – плач ночей.

Одиночество – это даль, для которой не нужно ключей.

Одиночество – вечный «онлайн» в социально раздутой сети.

Одиночество – это край, как ты его ни крути.

Одиночество – это боль и большая бутыль коньяка.

Одиночество – алкоголь и душа одного маньяка.

Одиночество – это страх оставаться всегда одному.

Одиночество – в вечерах, что в память ушли в глубину.

Одиночество – это борьба, так попробуй не проиграть.

Одиночество – ерунда, главное – не перебрать.

 

Подарок

Подари мне цветные карандаши, помнишь, как было в сказке?

Только по первому слову «Пиши» работали чудо-краски.

В коробке должно быть девять цветов: радуга, белый с черным.

Пусть я художник только из слов, может, не хватит мне девять цветов,

Пусть не рисую как Водкин-Петров, но буду я всё же упорным.

Значение красного будет кровь, осенние листья и войны,

Также пусть красным будет любовь и лица у неспокойных.

Оранжевым я нарисую зверей, не всех, только самых длинных,

Также, пожалуй, сотни дверей и лестниц таких старинных.

Желтый использую я для тепла, и даже для настроенья.

Для многих вещей, что создала женщина на рукоделье.

Зеленым – дающие кислород будут стоять деревья,

А также, пожалуй, весь огород и нимфа – лесная фея.

Голубому давно уже путь пророчен – бескрайнее небо над нами,

А так же бездонные женские очи, что мужчин обращают рабами.

Синий – глубокое море и дождь, льющийся водопадом.

Фиолетовый – это павлиний вождь, что так красив до упаду.

Белый – для звезд и для нашей луны, черный – для их выделенья.

Наверное, больше они не нужны, а только для обведенья.

Постойте, а как же добро и зло? Верность и подлость, разлука?

Куда все пропало, почему не вошло ревность, обманы и скука?

Простите, в коробке девять цветов, хотите, рисуйте сами.

Ведь я художник только из слов, и мне не хватило девять цветов,

Ведь я не рисую, как Водкин-Петров цветными карандашами.

 

Как можешь?

Как можешь ты смотреть в окно, на мир, в котором правят люди.

Его испортили давно. Он плод больных твоих иллюзий.

Как можешь ты смотреть в глаза, когда в них столько много тьмы.

Как может жать на тормоза, когда сбегаешь из тюрьмы.

Как можешь сильно ты любить, зверям себя уподобляя,

Да из тебя веревки вить, лишь только крикну: «Умоляю».

Как можешь сильно ненавидеть, кто в мир добро тебе поднес.

Не дай другим тебя обидеть; не в этом мой сейчас вопрос –

А кто тебя такою сделал? Тебя любили, не грубя,

Из-за кого ты стала стервой? Услышал я: «Из-за тебя!»

 

МАМА…

Кто тебя в этот мир принес – мама. Кто расскажет любой вопрос – мама.

Кто ночами порой не спит – мама. За тобою всю жизнь глядит – мама.

Кто все тайны знает твои – мама. Кто укроет тебя от беды – мама.

Кто твой самый надежный друг – мама. Если беды случатся вдруг – мама.

Кто готов свою жизнь отдать – мама. Чтобы ты мог спокойно спать – мама.

Потому, что порою она не спит – мама. За тобою всю жизнь глядит – мама.

Кто так сильно может предать, мама. Не предаст – это надо знать, мама.

Кто любовью согреет всегда – мама. Твой очаг доброты и тепла – мама.

Кто споет тебе песню в ночь – мама. Кто прогонит печали прочь – мама.

Кто порою всю ночь не спит – мама. За тобою всю ночь глядит – мама.

И кого мы должны беречь – маму. Ты любовью её обеспечь – маму.

Ведь тебя я должен любить, мама. Как не делаю… Сможешь простить, мама?

 

Я помню – Я горжусь…

О, сколько было важных дат в войне, что всех страшней на свете.

Да вспомнить даже Ленинград, где гибли взрослые и дети.

Я помню сорок первый, лето, без объявления войны

Фашисты заодно с рассветом стали разносчиком чумы.

А помнишь, как танкистов взвод побил фашистских сорок танков,

Тогда войны был первой год, и наши шли в «консервных банках».

И прозвучали те слова, что прозвучат ещё когда-то:

«Теперь за нами лишь Москва, бежать нам некуда, ребята!»

За пять военных страшных лет так много прозвучало фраз –

«Земли за Волгой немцам нет!». Те строки вечно помнят вас!

Я помню город Сталинград, и помнить буду вечно, свято,

Когда устроили парад из тел фашистские солдаты.

А помню я и дом обычный, где человек тогда пятнадцать

Убили полк солдат отличных, и не хотели те сдаваться.

А помнишь ли собаку Нюру, что командира увела,

И, оттащив от амбразуры, его от смерти сберегла.

А помнишь юного парнишку, то был злосчастный сорок третий год.

Он телом пав на амбразуру, закрыл собой смертельный дзот.

Могу я век их вспоминать, ведь подвиг есть любая рана,

Но никогда не подобрать мне слов «спасибо» ветеранам.

Война прошла, и память есть и не исчезнет, точно знаю.

И я скажу для вас для всех: «Вас с праздником, с 9 мая!!!»

 

 Как не расскажет…

Тебя увидел в парке днём, влюбился сразу, без обмана,

Я не нашел в тебе причем совсем ни одного изьяна.

Ты мимо шла изящно, тонко, украла сердце в краткий срок,

И вот теперь ты незнакомка, о которой рассказывал Блок.

И я уже знаю, что на кону, я увлекаюсь, будто ты хобби,

Я даже в глазах твоих утону, как рассказал Рождественский Роби.

А когда своим взглядом меня ты одаришь, я становлюсь твоим ласковым Теди.

Надеюсь, любовь свою мне подаришь, о которой так пишет Асадов Эдик.

Не уедешь в трамвае, как у Гумилёва. Не прижмешься к луне, как Маяковский.

С крыши не спрыгнешь, как у Фалёва. Ты совесть народа, как Паустовский.

Ты идеальна, словно в романе, когда говорю – трясутся колени.

И кажется, строки «Любовь хулигана» для ТЕБЯ написал писатель Есенин.

Вот это любовь; запомнил надолго изящный и тоненький твой силуэт,

Но влюбился ведь я, и его не опишет самый известный, великий поэт.

 

Антиперсонаж. Как вы достали.

Как вы достали говорить – вас слушать, честно, неприятно.

Меня вы можете судить, но не возьму слова обратно.

Мне было сложно обойти сей разговор и слово всунуть.

Мне б только к вам бы подойти, чтобы в лицо вам дерзко плюнуть.

Ударить вас перчаткой в лоб и на дуэли с пистолета,

Добить;

И вас берёт озноб, «контрольный» б сделал, только вот, патронов к сожаленью нету.

Я никогда в лицо не бью, чтоб не мараться Вашей кровью.

После разлуки я не пью, когда обижен я любовью.

Не изменю и не предам. Тебе знакомо? Нет, не знаешь.

Твоим не верю я словам. В постель чужую сразу ляжешь.

Вы научились предавать, прощать грехи не в вашем плане.

Словами мне не передать, как ненавижу вас «крестьяне».

Не разучились вы дерзить. И я скажу неоднократно –

Меня вы можете судить, но не возьму слова обратно.

 

Останься со мной

Ты, пожалуйста, останься подольше, у меня не будет поводов для сомнения,

Что ты любишь меня, наверное, больше, чем я представляю в воображении.

Оставайся со мной, я не обижу, а если обижу, то сразу в прощение.

Я ласковых слов, отнюдь, ненавижу, Ласковый – это ведь тоже обращение?

Милый, любимый, для тебя я кто хочешь, наверно, заслужено это мною.

Ты говоришь, что ты много просишь, а мне так приятно радовать; не скрою.

Мне не нужно теперь смотреться на прошлое, говорят, что «сейчас» – это дело ратное.

Я при знакомстве ищу лишь хорошее, пока человек не докажет обратное.

Прошу, задержись на один поцелуй, он, может, другой даже будет подарен.

Только прошу – меня не ревнуй, просто в этом я все же, увы, не бездарен.

Но вот ты ушла – я отпустил, была ты любимой моей, хорошею.

Я знаю, неправильно поступил, но мне же нельзя смотреться на прошлое.

 

О сочинении стихов 

Беру я коротенький карандаш, тетрадку любимых стихов.

Кладу все на стол, и вхожу я в кураж для сочинения слов.

Беру я коротенький карандаш, слова все остры как нож –

Опыт, его же уже не продашь, а также и не пропьёшь.

Сажусь за любимый письменный стол, сажусь на удобный стул –

Ноги я прочно ставлю на пол – пью кофеин, чтоб не уснул.

Уж четверти нету карандаша, и я начинаю вставать.

Я буквы пишу, уже не дыша, и перехожу на кровать.

Пишу, исправляю, черчу, обвожу – всё больше знакомых цветов.

Я буквы знакомые вывожу, но нет мне знакомых слов.

Осталось немного, и вот уж к концу близится мой «презент».

Надо мне выбрать – какому лицу подходит «эксперимент».

Чтоб завершить, мне нужна лишь строка, закончил, отправил, но…

Пишу я: «Прости ты меня, дурака» и сверху – «Посвящено»!

 

 На пикник 

Давайте возьмём мы один выходной, отойдём от компьютера, книг.

И в день этот чудный, только не ной, отправимся на пикник.

Возьмём мы с собой шестерых друзей, а больше не нужно нам.

Главное, чтобы повеселей, чем бывает по будничным дням.

Возьмём мы с собою поесть и попить, игру и на землю покров.

Главное, знать, где проводить, чтобы без комаров.

Положим на землю огромный плед, а лучше уж сразу два.

Ты достаешь из сумки конфет, а я уж ищу дрова.

Нашли мы местечко для чудо-костра, потом разведём огонь.

Я бы остался с тобой до утра… Я трону твою ладонь.

А потом мы с тобой заведём разговор, ведь не виделись целый год.

Я буду смотреть на тебя в упор, и нужен уж мне кислород.

Потом ты обнимешь меня, спросив почему-то моё разрешенье.

От сердца кусочки льдинок отбив, такое сильное будет биение.

Я попрошу тебя поцеловать, потому что давно мечтаю.

Но ты мне откажешь снова, опять, но почему – я, кажется, знаю.

Давай соглашайся, ну, не робей, тебя убивает незнание?

Ну, правильно, это похоже скорей на встречу, или свидание.

Мы будем командой в одной игре, и выиграем, не паникуй.

Надеюсь, ты дашь на победном одре победный ты мне поцелуй.

Вот тут уже два, вот это мечта, вот это чудесное лето.

Но если не скажешь на просьбу ты, да, давай уж не будем об этом…

 

Ты далеко

Ты далеко, и мне тебя не встретить, и жизнь не воротить мне вспять.

Не мог никак я не заметить, тебя хочу сейчас обнять.

Хочу быть рядом с той девчонкой – весёлой, милой, озорной,

В которую, я как мальчонка – в любовь, как в омут с головой.

Ты далеко, прости, что я никак всё это не исправлю.

Ты идеальна для меня, и я нисколько не лукавлю.

Прекрасны голос, тембр речь, с тобой похожи интересы,

Тебя бы как-нибудь сберечь, но города – противовесы.

Но вот мой город, что же он? Теперь твой дорог и прекрасен,

Мне б выйти только на перрон, а там маршрут мне дальше ясен.

Я побегу к тебе навстречу, держа в руке букет цветов.

Тебя увижу; ближе; встреча, и вот уже я без оков,

Что соплелО мне расстоянье, когда ответил я привет,

В контакте было, но прощанье, не будет это; точно нет.

Я обниму и поцелую, как в электричке и мечтал,

Вот тут поставлю запятую, вот здесь сейчас счастливей стал.

За мысль лишь одну спасибо, могу, что думать о тебе,

Ну а пока, когда бы либо ты приходи ко мне во сне!

 

Друг по переписке

Ты же друг по переписке, почему я так влюблён?

Дело в новой ведь записке? Из-за неё не клонит в сон.

Я готов читать часами то, что пишешь вновь и вновь,

Я готов над облаками воспарить – то есть любовь.

Я готов пойти по свету и тебя скорей найти,

Тебя рядом когда нету, то мне в гору не взойти,

Даже маленькую горку без тебя не покорить,

Даже хилую четвёрку без тебя не получить,

Даже выходить из дома без тебя уж не резон,

У меня как будто кома и включен магнитофон.

Вижу я, нормально слышу внешний мир, но он без фраз,

У меня уносит крышу, если без любимых глаз.

Будь со мной, и я в порядке, только обещай мне быть,

Не играй со мною в прятки, и не смогу тебя забыть.

 

Почему ты ходишь в белом?

Почему ты ходишь в белом? Это ж белый цвет невесты.

Будто расчертили мелом, не рисованное место.

Ты выходишь замуж? Как же! Ты не шутишь? Всё серьёзно?

Что ж ведёшь себя стервозно? Точно стерва, точно так же.

Подожди не уходи, да сорвался ну, бывает.

Просто брак твой без любви, и он в горе утопает.

Что? Ты любишь? Кто же этот. Тот, который и не я?

Почему молчишь, наверно там подлючая змея.

Что за Мишка? Евдокимов? ОН же мой хороший друг.

И не надо мне тут Дима, вот он и замкнулся круг.

Значит я его подругу. Ну а он мою любовь.

Не прощу, даже как другу, всё равно пущу я кровь.

На третьи сутки на поминки собираемся друзья…

У Мишки пояс, я не верил. Но сейчас в гробу ведь я…

 

 Как же вам сложно живется…

Как же вам сложно живется нищим – без слёз порою не рассказать.

Без дома, без крова, воды и пищи приходится в мире вам выживать.

Как же вам сложно живется бродягам – помогут хоть изредка, но не всегда.

Идете по жизни веселым вы шагом и жизни с усмешкой грустное: «да!».

Как же вам сложно живется бардам – песня есть жизнь, деньги работа.

Прыгать по миру, как будто по нардам, выборка места – одна лишь забота.

Как же вам сложно живется – людям без званий регалий, медалей, крестов.

Ведь даже когда человек простуден, он никогда не покинет постов.

Как же вам сложно живется детям, вечный присмотр, контроль родаков.

Только пока несовершеннолетен, и почти никогда ты не без оков.

Как же вам сложно живется царям, управителям, ярлам и президентам.

Вам даже ласку, любовь к матерям не предъявить без корреспондента.

Как же так сложно живется Богу – вечно молитвы, просьбы, упреки.

Ты укажи мне к свету дорогу, и ставят в условие некие сроки.

Только вот просто живется бездушным, только одним, пожалуй, им просто.

Это кто без души, кто равнодушно, живет и не знает личности роста.

Запомни, читатель, живешь, если туго, жизнь наоборот совсем хороша.

Но это, пожалуй, не твоя есть заслуга – это большого, с названьем душа.

 

Так за что же?

За что меня назвать хорошим можно? За что меня назвать плохим нельзя?

Жить добротой, разве это возможно? В мире где «волки» тебе лишь друзья.

В мире, где ложь – это чистая правда, так говорится будто молитвы.

Где правда забыта, будто внезапно, и она вспоминается только лишь в битве.

Так за что же меня называют хорошим, добрым, отзывчивым, умным парнишкой?

Их комплименты тяжелая ноша – предательство, зло узнаю не по книжкам.

Так почему же я все же хороший? Почему не плохой? Я ужасный, поверьте.

Мне черти в аду барабанят в ладоши, меня, если сравнивать – с дьяволом сверьте.

Прежде чем мне говорить о хорошем, узнай же сначала, как плачет душа,

Тогда и тебе будет мерзко услышать о том, что хорош и что хороша.

 

Я…

Я пытаюсь кого-то направить на правильный истинный путь,

Те ошибки стараюсь исправить, которые мне не вернуть.

Я забочусь о людях, порой забывая, что я тоже есть человек,

Я забочусь, зачем? Но забочусь, не зная ни меры и времени целый век.

Я стараюсь свести две заблудших души, чтобы было им хорошо,

Но душа у меня и вблизи, и в глуши, лишь темна, что немножечко шок.

Я стараюсь спасти, хоть кого-то спасти, когда кто-то стоит на крыше,

Ну а мне отвечают лишь только: «Прости», когда сам я на крышу вышел.

Я стараюсь покой сохранить везде, хотя бы вокруг себя,

Но в самом беспорядок, как будто в гнезде, потерялось родное дитя.

Я пытаюсь любить, но попытки мои лишь приводят к потерям одним,

Как будто устроил я где-то бои над желаньем любить своим.

Я пытаюсь друзей себе завести, но работа закроет мне кляпом рот –

Это как будто ещё одна рвота, после парада рвот.

Как живу? Я не знаю, не умер пока, как не сделал когда бы либо,

Но как встретишь меня, обними, и за день, мною прожитый, крикну спасибо.

 

Внутренний волк

За улыбкой есть оскал, а в глазах простая злоба.

«Неужто я таким вот стал, и мне быть таким до гроба?»

Посмотри в мои глаза, в них ведь есть от волка что-то.

Этот взгляд, как бирюза, и на всё своя есть квота.

Избегаю я теней и одиночество порою –

Так мой волк – он лишь сильней, и он так по-волчьи воет.

Прибегут другие волки на куски меня терзать,

Только зубы их – осколки мне придётся испытать.

Мой уйдёт, меня терзая, точно так же изнутри,

Если рядом умоляю, ты в глаза мне посмотри.

Там уже другое сердце, бьётся волчьим лишь огнём,

По душе он словно в берцах ходит; мы одни вдвоём.

 

Я разбит…

Я разбит – попробуй склеить! Как прикажешь дальше быть?

Если ТЫ умеешь верить, может, стоит дальше жить?

Я разбит, и мне так плохо, что ужасней может быть?

Жизнь моя у скомороха, и её нельзя забыть.

Я разбит, как будто в сердце миллионы острых шил,

Если б было к сердцу дверца, то гвоздями бы забил.

Я забыл с десяток слов, может сотня наберётся.

Был бы только хоть бы кров, я б ушёл ведь неймётся.

А слова, забыл такие, дружба вера и любовь,

А теперь глава забита – кровь, кровь…

Радость помнил, но забыл, смех забыл, не удержался,

Мне б умерить этот пыл, и чтоб он не появлялся.

Но забыл слова семья, и общение и благо,

И ощущаю себя я, только лишь я подлым Яго.

Забыл поддержку и добро, и гордость вся ушла куда-то

Я был хорошим только, но… всё это было лишь когда-то.

Я не плохой, но всё добро во Мне лишь только проиграло,

Хороший я, но одно но, меня уже в конец достало.

Я разбит – попробуй склеить! Как прикажешь дальше быть,

Научи лишь только верить, дальше сам смогу прожить.

 

Я часто.

Я очень часто признаюсь в любви, но не могу я быть иначе.

Ты, может, плачешь, а зачем? Пойми, ведь ангелы не плачут.

Спустившись с неба, ангел ты, всех одарила ярким светом,

А мне исполнила мечты, лишь одарив одним приветом.

Твой яркий свет небес прозрачных, какой у ангелов лишь есть

Вонзился в душу мне невзрачно, и это мне большая честь…

Тот свет сейчас в моей душе, её он лечит раз за разом,

Он лечит ненависть и гнев… любовь он не лечил ни разу…

Напротив, та любовь лекарство, которое бальзам на сердце мне,

Когда сказала, просто, здравствуй, то у меня пожар в душе.

Благодаря тому пожару пишу стихи я про любовь…

Поэтому тебе спасибо, ты муза, что взбурлила кровь…

Не плачь – ты ангел; но те слёзы не будут никогда на мне,

Но; даже дьявол может плакать, когда без ангела, и даже пусть во сне…

 

За что тебя люблю…

Тебя люблю, а почему не знаю, сейчас я постараюсь рассказать…

Зачем я сердцу доверяю, а мозгу не хочу я доверять…

Днём холодна, как будто ветер, дующий с северных морей,

А ночью горяча, страстна, желанна, как штиль в особо жаркий день…

Прости, что я употребил, цитату из стиха другого,

Но просто правду уцепил и передал всё слово в слово…

Ты очень часто терпишь боль, что говорит, что ты сильна,

Ты не играешь чью-то роль, что говорит, что ты вольна…

Ты выбираешь по любви, что говорит, что ты честна,

Ты видишь часто в людях свет, а этот свет ни есть ли тьма?

Ведь частый праздник у других с бутылкой крепкого вина…

Надеюсь, ты не пьёшь за них, не пьёшь ведь только ты одна?

Вот очень кратко описал, за что ценю, люблю, и жду я,

Но многое не рассказал, но расскажу, я это чую…

 

Что для меня такое поцелуй?

Что для меня такое поцелуй? Простите мне друзья, но я не знаю.

Ну, поцелуй как поцелуй – его почти не замечаю.

Ну, нет, конечно, замечаю, что это губ прикосновенье.

Могу сказать, что точно знаю, и для себя сам понимаю

Что поцелуй как изреченье…

Сказал; сказал, и что такого, ведь нету в этом ничего

И ничего, как раньше, в сердце – ну нету, нету от него.

Сейчас мне только 18, ну как же можно дальше жить,

Когда совсем без поцелуев могу я жить и не тужить.

Сейчас весна и скоро лето, а у меня зима в душе.

И даже поцелуй горячий меня не радует уже.

Наверно до сих пор не встретил я ту, которая меня

Так жарко страстно поцелует, и из души как от огня –

Сбежит зима та от меня…

 

Мы часто… 

Мы очень часто выбираем тех, кого не любим,

Мы часто любим тех, кто сердцу не любим.

Свою любовь, ну хоть убей, мы в жизни не забудем,

И пусть, чтобы забыть, мы душу продадим.

Мы очень часто поступаем, как велит судьба,

И очень часто за ошибки платим много –

Семьёю, дружбой, целые года

Уходят в прошлое по жизненной дороге.

Мы часто делаем дела наоборот –

Любимым мы приносим столько боли,

И это жизненный огромный поворот,

А им как будто в рану насыпают соли.

И очень часто целуем мы других…

Любимые всё видят и рыдают –

Они как будто счастье на троих,

Не счастье, сердце на троих они терзают.

Мы очень часто ищем идеал

Такой, какой придумаем мы сами –

Без пагубных привычек, чтобы понимал,

И чтоб любил ещё сильней тебя с годами.

Мы очень часто пишем про любовь,

Хотя любовь-то даже в жизни не познали.

Мы пишем, что бурлит по венам кровь,

Когда и слова вы друг другу не сказали.

Мы часто врём, что мы всегда честны,

Хотя мы врём всегда везде и всюду –

И говорим себе, что честным быть должны,

Но всё ведь так же повторяется по кругу.

Мы очень часто врём самим себе,

Что мы не любим тех, кто вправду дорог.

Мы говорим любимым жёстко слово нет,

И говорим про разные дороги.

Частенько мы не замечаем тех,

Кто нам любой каприз способен отпустить,

И вместо них берём мы для утех

Того, кому не можем грех большой простить.

Тогда зачем? Ответьте мне, зачем?

Зачем живём? Чтоб глупостей наделать?

Зачем живём с утехой, а не с тем,

Кто жизнь твою способен переделать?

И вот конец стиха пришёл друзья –

Да, человек не идеален –

Пусть бог нам будет всем судья,

И пусть он даже не реален…

 

 О разновидностях любви…

Гулял я в парке тёплым днём, сидел и думал: «зачем люди?

Любовью жгутся как огнём, пусть даже в мире много судеб».

Исход любви всегда один – внутри так пусто, одиноко,

Ты не слуга, не господин, ты просто одинок без срока.

Навстречу девочка идёт, и с виду ей примерно десять,

Она свой леденец сосёт, и я решил с ней мысли взвесить.

Спросил: «Что знаешь про любовь?» Вопроса та не ожидала.

Переспросил девчонку вновь, вот тут она и отвечала:

«Я знаю к матери любовь, ведь она жизнь дала мне эту,

По мне течёт как в маме кровь, и больше счастья в жизни нету».

Её благодарил тогда за честный данный мне ответ.

Про эту глупость знал всегда, любовь та носит много бед.

Но вдруг поведал мне старик, что разговора слышал тему,

Он был учитель – он привык решать недетские проблемы.

Он рассказал тогда про жизнь, про сильную любовь к девчонке,

В которую, влюбился он, когда он был ещё мальчонкой.

Детей и внуков не имею, на этом кончился рассказ,

Мне стало больно, будто змеи меня кусали сотни раз.

Но, несмотря на всё на это, мне интересно стало вдруг:

«Как много бедняков на свете? как же широк весь этот круг?»

На лавке парень там сидел, к нему я подлетел с вопросом

Любил он или не у дел? Спросил, не задирая носа.

А тот задрал: «А что такого? Я ведь сейчас любовь здесь жду.

Ну что? Ты что-то спросишь снова?» «Ты что? Был только что в аду?»

Я не успел задать вопроса, его девчонка подошла,

Его она коснулась носом, сказала что-то и ушла.

«Она хоть любит? Всё взаимно?» «Надеюсь, да я был бы рад.

Скажу тебе я анонимно, хочу я всё вернуть назад.

И никогда бы не влюблялся в неё, вот это я дурак.

Я много в жизни ошибался, но это; было больно так!»

С ним попрощались, вдруг увидел, бежала в белом платье та,

Которую, я так обидел, из-за того, что занята.

«Ну, стой же Дмитрий, – та кричала, – тебя теперь не отпущу».

«Ушла ты, не люблю, сказала, тебя теперь я не прощу».

«Послушай, слушай же немного, хотя бы что я говорю,

Тебя люблю, хочу так много, я от желания горю…»

И вспомнив все те разговоры, что в парке нынче услыхал…

«Твои достали мне притворы, прощай! Я всё тебе сказал!»

Вот так прошёл мой день нелёгкий, узнал ответ я на вопрос,

Что бог, наверное, мне в душу любовь всю эту не привнёс…

За что ему я благодарен, я жив, здоров хорош душой,

Я одиночеством одарен – успеха мой секрет большой…

 

Знаешь ли ты о чувствах?

Знаешь ли ты, что значит боль? Ну, это когда и душа плачет.

Когда вместо бальзама капают соль, а если не плакать, не будет иначе.

Знаешь ли ты, что же есть смех? Ну, это когда не просто улыбка.

Это бескрайняя радость у всех, но она пропадёт после первой ошибки.

Знаешь ли ты, что такое близость? Ну, это когда не так далеко,

Это не вовсе какая-то низость, но если не близость, то так нелегко.

Знаешь ли ты, что такое амбиции? Ну, это когда постоянно вперёд.

Но она же сравнима, скорей, с интуицией, и ты не узнаешь, что дальше «идёт».

Знаешь ли ты, что такое единство? Ну, это когда не ощущаешь опасность.

Главное, чтоб соблюдалось бесчинство, Тогда это будет бескрайняя радость.

Знаешь ли ты, что такое ирония? Ну, это смеёшься, не думая злого.

Но люди сейчас так в мире устроены, что ты превращаешься сразу в плохого.

Ведь если ты знаешь, что есть эти чувства, то мне не придётся вопрос задавать

Про то, что другие назвали б безумством, а я буду просто любовь называть.

А знаешь ли ты, что такое любовь?

 

Про осень…

Осень, словно лимонная мякоть, так же кисло у меня на душе.

Я устал из-за осени плакать, как будто душа моя в неглиже.

Эта грустная пакость – погода заставляет кричать и рыдать.

И уже так четыре года, и уже мне с колен не встать.

Эти грустные жёлтые листья медленней падают, чем падал я –

Это ж надо такому случиться, но всё же – судьба моя…

И дорога жёлтая осенью всё меня лишь уводит вдаль.

Я любуюсь лишь этой просинью, так скорей бы уже февраль.

Просто, тогда градус погоды совпадает с сердечным моим,

В моей жизни лишь только невзгоды, и в мыслях один лишь дым…

Осенью часто охота мечтать и грустные песни порою петь.

Если бы люди умели летать, тогда не пришлось бы мне вниз лететь…

Это конечно не плохо, но помни: осень ведь тоже умеет предать

Грустные мысли всегда наводит, когда ты решил помечтать…

 

В память о потерянном друге

Тебя больше нет! С кем мне говорить? С кем поделиться проблемою сложной?

Спросили меня: «Как можешь жить, раз существовать уже невозможно?»

Ты знал все секреты мои, и ключи легко подбирал к дверям очень разным.

Всегда успокаивал, даже в ночи не позволял мне вести себя безобразно.

Ушёл ты из жизни совсем молодым, и я молодой ещё тоже несметно,

Когда ты ушёл, только лишь дым остался, и тот уходил незаметно.

Ту пустоту, что ты оставил – тебя так сложно заменить –

Всегда ты рамки для меня ставил, всегда подбадривал на «жить».

Я повзрослел, и ты ушёл, а может быть взрослеть не надо?

Хотя б ещё бы год прошёл, но ты забрал с собой награду!

Я знаю, что оставил ты во мне, в душе, в холодном сердце:

Оставил детские мечты и не одной закрытой дверцы.

Во мне оставил доброту, тепло, и ласку, и веселье.

Но доброты той маску ту развеешь утренней капелью.

Судьба решила разделить с тобою нас, а я не верил

Уйти что можно и простить, если уйдя, закрыл все двери.

Я не закрылся, не ушёл в себя, не сделал бы, когда бы либо

Ты научил, и вот моля я говорю тебе спасибо.

 

 Разговор о дне

Сегодня сказал любовь – это зло, я в этом уверен – я это знаю.

Тем, кто не любит – им повезло с другими вопросом: “Ты любишь?” сверяю.

Я не хочу: ни любить, ни страдать, в жизни итак уже опыта много,

А сейчас я лишь только хочу узнавать, куда приведут другие дороги.

Дороги секса или зла, дороги ненависти, фальши,

А если любишь ты «козла», не знаю, как тебе жить дальше.

Ты говоришь, что любишь ты, но я люблю тебя сильнее.

Наверно это всё мечты у искусителя, у змея.

Я говорю, что счастлив я, увидев только глаз мерцанье,

Но ты не знаешь – у меня в душе и горе, и страданья.

Я бы хотел гулять с тобой по паркам, по аллеям, скверам,

Чтоб руку согревать рукой, и чтобы мы не знали меру.

Хочу я видеть тебя в снах, и в голове держать навечно,

Сдувать реснички на глазах и делать это всё беспечно.

Хочу я видеть: общий путь, с тобой дорог слиянье наших

И без возможности «вернуть», и чтобы не было «упавших».

Хочу я имя говорить с улыбкой на устах и сердце,

Хочу с тобою только жить, иметь для входа только дверцу.

Хочу я сердце покорить твоё стихом таким прекрасным,

Хочу я рай тебе открыть, но думаю, что всё напрасно,

Хочу смотреть в твои глаза и видеть в них лишь только счастье,

Чтобы любви той стрекоза прогнала прочь бы все ненастья,

Хочу растить с тобой детей и засыпать в одной постели,

Хочу, чтоб были поскорей на общем дворе карусели.

Хочу, чтоб это прочитав, ты улыбалась раз за разом.

Я может в чём-то и не прав, но не солгал пока ни разу.

Прошу тебя ответь на стих, хотя ответ наверно знаю:

«Уже я счастье на двоих делю» – я это понимаю…

Прости, что этот сложный стих эмоций вызовет так много,

Хочу, чтоб он был для двоих, и чтоб была одна дорога….

 

Спокойной ночи!

Мы говорили целый час, и говорить уж нету мочи,

Хотела ты сказать о нас, а я сказал спокойной ночи.

Хотела много обсудить, что занята ты, между прочим,

Чтобы спокойно дальше жить, а я сказал спокойной ночи.

Сказал я, что тебя люблю, и что люблю я очень-очень.

Сказала, что душой кривлю – ответил я спокойной ночи.

Я начинаю разговор, как же красивы твои очи,

Ты снова отвечаешь: Вздор – а я своё спокойной ночи.

Ты говоришь, что должен я, всегда по жизни одиночен,

Я говорю, люблю тебя, и сразу же спокойной ночи.

Ты говоришь, что может я, тобою очень озабочен,

Я говорю: “Да, ты права!” и я опять: “Спокойной ночи.”

Ну а когда я говорю, тебе той ночи поспокойней,

Я замещаю, что люблю, чтоб не тревожить ношей бОльней

Я бы сказал о чувствах всех, но наш роман пока отсрочен…

Сказал б о чувствах без утех, ну а скажу спокойной ночи.

 

***

Прости, я иногда бываю груб, когда я чувствую, что я тебя теряю.

Хочу коснуться просто губ, зачем кричу? Не понимаю.

Я груб, я знаю, но кричу, ворчу так часто, понимаю

Всё это сложно, я лечу, к тебе? а может прочь? Не знаю.

С тобою очень далеки, хотя стоим уже над краем…

Ты знаешь, знаешь почему, тебя никак не отпущу?

Я просто чувствую вину, и сам себя я не прощу.

Я не могу тебя пустить без осознанья, что любима

Многими и сильно так, но это всё пока терпимо…

Никем сильней, чем я люблю, и если ты уйдёшь, поймаю

В объятия, и потерплю, что сердцу больно, умираю…

Конечно же, не может смерть сломить то сердце, что так любит,

Но если прикоснусь, она, она меня не приголубит…

Прости, что может, как то тронул, но это же обычный стих

Хоть чувства, может. не затронул, но стих ведь этот для двоих…

 

Ты приходишь (К смерти)

Ты приходишь, звоня мне домой, вся из жадности, злобы и жажды.

«Твой ангелочек приказывал: «стой» и не будет такого дважды».

Я тебя приглашу, ты осмотришь мой дом, ты увидишь детей и жену.

«Я прошу не сейчас, лучше завтра, потом, иль верёвку я сам затяну,

Но не здесь, я прошу, не на детских глазах, пусть не тратят они надежду».

Но ты говоришь: «всё равно ты уж прах; ну давай, надевай одежду».

Я одену бельё, и пойду за тобой, ну а ты лишь тихонько вздыхаешь:

«Почему ты не скажешь мне просто стой, почему ты надежду теряешь».

«А разве так можно, ты же ведь смерть – это твоя работа».

«Мне просто горестно очень глядеть, когда жизнь моя охота.

Твой ангелочек – я слышу мольбы, и он с тебя глаз не спустит,

Но почему? Ты ушел без борьбы, почему он тебя не отпустит»?

«Потому, что он добрый, но кажется злым, потому что людей не бросает,

Потому, что он должен быть просто живым, когда его жизнь покидает.

Потому, что он держит свои слова, потому что его помнят.

Потому, что о нем идет вечно молва, и навеки его запомнят».

«Значит вот ты какой, мой ангел хранитель, спасибо, что вечно молил за меня,

Ты же за жизнь мою вечный воитель, а я не любил тебя вовсе и дня».

«Ну что же хранитель, услышал молитвы, отец наш небесный – создатель.

Он же находиться на лезвии бритвы, и ты же не вечный его спасатель.

Ничего, не прощаюсь, я буду еще» – и тут они все испарились.

А я лишь целую жену и молюсь, чтоб больше не появились.

 

Где же…(Детству)

Где же то детство, когда без проблем, я мог пробежаться по крыше любой,

Когда в мыслях не было столько дилемм, когда ел конфеты, одну за одной.

Когда я из стульев построил шалаш, накрыв одеялом не прочное зданье.

Когда целый день лишь один «Ералаш», а игрушки убрать – одно лишь заданье.

Когда ты родителей можешь достать, если они сотни раз уж ответили.

Читая стишок, на стул надо встать, а как прочитал – наградой отметили.

Где детство, когда я гонял лосипед, и варежки в куртке на длинной резинке,

Когда я не знал, что значит мопед, а вставлял пенопласт между спиц по старинке.

Когда я из дома мог убежать, чтобы просто с друзьями побыть по – дольше,

Когда я не мог и эмоций сдержать, и плакал я больше, и больше, и больше,

Но всё до тех пор, пока не принесут мне пару конфет или две шоколадки.

Где детство, когда на меня не орут, когда все конфеты я съел без остатка.

Где детство, когда перешагнув человека, не вырастет парень теперь никогда,

Где листья – есть деньги 20 века, и под одеялом не случиться беда.

Где били коленки – потом улыбались, испачкав одежду, валялись опять,

Где просто по-детски и громко смеялись, и оно никогда не воротится вспять.

И мы очень злыми порою бываем, когда видим ребёнка в грязи за дверьми,

Пойми ты и вспомни; Ведь мы забываем, мы тоже когда-то были детьми.

 

КАК ЖАЛКО 

Знали бы вы, как жалко смотреть на людей, порою убитых.

Им бы лишь только жизнь проглядеть, но она на картинах размытых.

Знали бы вы, как жалко глядеть на пустые порою стены.

Они, как и люди, ведь можно смотреть, как безмолвно вскрываются вены.

Знали бы вы, как жалко смотреть на так частых офисных крыс.

Даже в клетках Они могут лететь; Вниз.

Знали бы вы, как жалок и я, враз говоря лишь только о жалком.

Возможно такая судьба моя – не быть в этой жизни подарком.

 

КАК БОЛЬНО 

Как больно, когда не закроешь глаза на всё грязное, злое в мире.

Хорошо, что привыкли сидеть по лазам, иль запираться в доме, в квартире.

Как же больно, когда вдруг сломалась судьба, когда запираются двери.

Когда даже смерти с радостью «Да» и этот туннель прерий.

Как же больно мечтать, но стоять на одном, когда вдруг ломаются цели.

Когда у тебя один путь лишь в дурдом, и уже унесли карусели.

Как же больно порою заканчивать стих, когда он о самом главном.

Я мечтаю, но тоже как мышка притих, в этом мире суЕт продажном.

 

ЧУДЕСА В НАШЕМ МИРЕ…  

Сегодня я видел единорога на лесной зелёной опушке.

Он постоял у моего порога, у моей лесничей избушке.

А потом он взмахнул своим рогом, и вот – я уже принц в замке.

Рядом со мной говорящий кот, как будто из пешек в дамки.

Я думал: «Не сон ли?», но вот уж ко мне подлетела зелёная фея,

И я оказался сразу на дне, с зелёным хвостом змея.

Я оказался морским коньком, резвым таким и быстрым,

Словно заправили коньяком, с клевером четырехлистным.

Меня догнала золотая рыбка, и я у каких-то ворот.

Передо мною большая улыбка, а точней – говорящий рот.

Он предсказал мне мою судьбу, я задал там три вопроса.

На третий, про великую борьбу, тот рот спросил у носа.

Он позвонил, и вышел он – Кощей, всех-всех, бессмертней,

Какой-то странный нынче сон, приснился ночью летней.

 

 АДСКОЕ ЧУВСТВО – ЛЮБОВЬ    

От любви избавляешься, только, увы, она лезет огромной жаждой.

За жадность всегда называют «скупым», а скупой, как известно, платит дважды.

А я заплатил и в три, и в четыре больше, чем было положено,

Вот и ответ, ответ всему миру, что так сердце мое растревожено.

Я считаю, любовь это грех, и никак не изменить мою точку зрения.

Я считаю, любить нужно лишь так – подтверждая законы трения.

Точнее, не нужно любить никому себя, разрушая этой любовью.

Но ты полюбил и в конце потому за любовь расплатишься кровью.

Я хочу, чтоб запомнил, что эта любовь сравнима, как адские муки.

Когда в адский котёл и снова, и вновь, и при этом связаны руки.

А котлом и является эта любовь – это низкое, подлое чувство.

Я повторюсь и снова, и вновь: любовь – это ада безумство.

Любовь – это крики потерянных душ, любовь – это горечь одно и страданье,

И если ты любишь без горя, без стуж, то можешь писать завещанье.

Ведь всё будет. Не бойся, тебя не пройдет, и не говори: «Не предупредил»,

Тебя эта участь тоже найдет, как только ты полюбил.

 

К БОГУ 

Здравствуй, Господь, говорят – тебе надо молиться,

А если я не умею, то можно вот так?

Я не привык перед кем-то в поклонах биться,

Я привык говорить, и все по-простому так.

Здравствуй, Господь, вот опять я пытаюсь начать,

А дальше, прости, ну не лезет и слова опять в продолженье.

Но начать-то ведь нужно, либо опять

Разыграется воображенье.

Ну, так давай же с тобою начнем,

Говорят, если счастлив, должен спасибо

В любое время, когда бы либо,

Говорить только: « Господи, спасибо!»

В любое время: ночью иль днём.

Так спасибо, Господь, только вот… а за что?

А за что так обычно благодарность приносят?

Не то, чтоб не ставил тебя ни во что,

Просто не знаю, что Господь преподносит.

Ну, можно спасибо за то, что живу –

Только, пожалуй, маме и папе,

Но только, прошу, пусть я проживу,

Пусть задержусь на этом этапе.

Вот попросил, а хотел ведь «спасибо»…

Ладно, прости, давай продолжать.

Спасибо за верность, когда бы либо,

Если принято верностью называть.

Скорее «Вера» спасибо, что верить

Могу хоть в кого-то, хотя бы в тебя.

Хочу, чтоб с рассветом мама будя

Меня вдруг спросила: «Умеешь верить?»

Опять «я хочу», спасибо не лезет,

А может быть, говорю не о том?

Может, без слов этих глупых поэзий?

Может быть, поговорим о другом?

Спасибо, Господь, что дал ты мне силы

Дожить до своих хотя бы годов.

Спасибо, что в жизни моментами были

И я, и друзья мои без оков.

Спасибо за счастье, что может быть чудо,

Спасибо за дом, за семью, за друзей,

Да, в общем, за жизнь большое спасибо,

Она от тебя – не от матерей.

Спасибо, когда я стоял над пропастью,

Мостом продолжения руки вставлял.

Спасибо, что не загребло меня лопастью,

Когда с лодки течения за борт упал.

И раз уж молитва – нужно просить,

Хотел бы нарушить, но люди такие,

Я знаю, что нужно благодарить

И поступки свершать мужские.

Но прошу, о, мой Бог, подари шоколадку.

Видно, любовь тебе очень-преочень сложна.

Я бы оставил, не съел без остатка,

Как поступила б родная страна.

Но не для себя, а впрочем, ты знаешь.

Я же поэтому тебе и молюсь,

И если ты что-то, хоть что-то решаешь,

Тогда я тебе поклонюсь.

 

НЕЛЮБОВЬ…

Мне суждено никогда не любить, а если люблю, то это проклятье.

Это как будто не бросить пить, меня должны класть на распятье.

Любовь это то, отчего убегу, это и есть мой единственный страх.

Быть не одиноким на том берегу, где одинокие терпят крах.

Не любить никогда – есть малая цель, она проедает мне мозг мой и сердце…

Любить – это к сердцу использовать дрель, чтобы открыть небольшую дверцу.

Мне говорят: не жить – не любить, а что если жизнь без любви прекрасна,

Пытаются, значит, они напрасно меня этой мыслью любви убить.

Любить – значит видеть другого в снах, значит теперь потерять шоколадки?

Что ем я в том сне и ем без остатка, он улетучится – зыбкий прах.

Не любить это счастье, любить? А зачем, чтобы не спать и гулять ночами,

Я хочу спать, а любовь дайте тем, кто готов всем пожертвовать, даже снами.

 

***

Я, бывает, тоже плачу, как не плачут никогда –

Мне не больно – это значит, есть душевная беда.

Я, бывает, тоже плачу, если больно на душе.

Для других вопрос, задача, где поломано уже?

Я, бывает, тоже плачу, былое, если вспомнить вновь,

И когда друзей утрачу, и когда сгорит любовь…

Я, бывает, тоже плачу, когда за прошлое плачу,

Я, наверно, на удачу, обращусь-ка к врачу.

Я, бывает, тоже плачу, когда нравится терять.

На НТВ уж передачу про меня пора снимать.

Я, бывает, тоже плачу, даже может без причин,

Я, бывает, тоже плачу, как не могут сто мужчин.

 

СМЕРТЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ 

Я сердце тебе открою, можно?

Ты же его не поранишь, правда?

Ты возьми его в руки, сложно?

Для меня это будет наградой….

Я стою на обрыве и слышу –

Сердце бешено бьётся, правда…

Я сейчас подымусь ещё выше,

И я вниз полечу, так надо!..

Ты держи моё сердце крепче –

Ведь никто его так не удержит,

Иду вверх и напиток покрепче –

Сегодня глаза моих слёз не сдержат…

Вдруг ты сердце согрела, тепло так –

Я на крыше остановился:

Будто в сердце вонзился осколок,

Но всё же я вниз не спустился…

Я стою на обрыве и слышу –

Сердце бешено бьётся, правда…

На краю я стою, на крыше,

И твой голос моя награда…

Ты сердце своё отдала, я шептал,

Что если я прыгну, ты умрёшь тоже…

Ты взяла меня за руку – тут и узнал,

Что любовь наша жизней наших дороже…

 

О ЦЕЛЯХ… 

Как много разных целей в жизни – от дорогой до дешевизны,

Больших и маленьких размеров в сознанье дам и кавалеров.

О, как же много целей в мире, как будто зоопарк в квартире.

Так много целей есть у нас – скажу лишь несколько сейчас.

Есть цель быстрее получить диплом, не делать ничего при том.

Есть цель и в космос полететь, если так сильно захотеть.

Есть цель и денег накопить, чтобы беспечно дальше жить.

Есть цель и президентом стать – Россию на ноги поднять.

А есть такая цель – влюбиться иль сердца девушки добиться.

А кто-то хочет разлюбить, чтобы спокойно дальше жить.

Есть цель бессмертье обрести, тот эликсир изобрести,

Который в жизни помогает – тебя от смерти укрывает.

Есть цель хорошей мамой стать, семьёй лишь только жить, дышать

Или отцом хорошим стать (о большем можно не мечтать)…

Есть цель быть в жизни одному – всё это только потому,

Что он не сможет полюбить, и он не сможет ту забыть,

Которая тогда его, в любви оставив одного,

Забрав покой и тишину, разбила сердце пацану.

И тут закончу я сейчас – есть целей множество у нас,

И если что-то ты задумал – исполни это в тот же час!!!

 

 КЛЯТВА ЖЕНИХА ПЕРЕД СВЯЩЕННИКОМ  

Я клянусь защищать и любить то, что данное мне по праву,

Каждое слово я буду ценить, даже которое мне не по нраву.

Клянусь никогда я не изменять, не тревожить покой я страданьем,

Я клянусь только правду всегда защищать и прощать все грехи покаяньем.

Я клянусь приходить к ней на помощь всегда, даже когда и мне будет плохо.

Я клянусь отвечать ей всегда только «да», пусть даже везде суматоха.

Я клянусь защищать наш семейный брак, честным быть со своею женою.

Ничего никогда от неё не скрою, и все беды пройдём мы с ней вместе так…

Я клянусь уважать её, почитать, всюду мы вместе будем всегда,

Всё обещаю я выполнять, если сейчас она скажет «да»!

 

 ШОКОЛАДНЫЙ ДОМИК 

Скажи только, любишь, и тебе подарю я шоколадный домик,

Я этим желанием очень горю, перед домом поставлю гномик.

Дверь шоколадная, горький, с орехом, чтобы на сладкое потом перейти,

Стены из белого и вот тут вот без смеха, дальше с тобою нам не пройти.

Крыша – молочный, но сказочно белый, тоже с орехом, но не простым.

Ты лишь откусишь немного несмело, ну а я буду кухней уже занятым…

На кухне прекрасно, смесь белого с чёрным, чтобы его растопить и попить…

Наедимся с тобою, как будто снотворным, нам главное, чтобы нас остановить.

На втором этаже, а дом двухэтажный, две спальни и ванная, и чердак.

Всё из ванильного, с белым, и, важно, можем устроить с тобою бардак.

Можем мы сразу разрушить крышу, плавать с тобой в шоколаде вдвоём,

Но это всё будет, когда я услышу, что любишь, и мы за покупкой пойдём.

 

О сочинении стихов

Беру я коротенький карандаш, тетрадку любимых стихов.

Кладу все на стол, и вхожу я в кураж для сочинения слов.

Беру я коротенький карандаш, слова все остры как нож –

Опыт, его же уже не продашь, а также и не пропьёшь.

Сажусь за любимый письменный стол, сажусь на удобный стул –

Ноги я прочно ставлю на пол – пью кофеин, чтоб не уснул.

Уж четверти нету карандаша, и я начинаю вставать.

Я буквы пишу, уже не дыша, и перехожу на кровать.

Пишу, исправляю, черчу, обвожу – всё больше знакомых цветов.

Я буквы знакомые вывожу, но нет мне знакомых слов.

Осталось немного, и вот уж к концу близится мой «презент»,

Надо мне выбрать – какому лицу подходит «эксперимент».

Чтоб завершить, мне нужна лишь строка. Закончил, отправил, но…

Пишу я: « Прости ты меня, дурака». И сверху – «Посвящено»!

 

Если не будет тебя.

Если не будет сегодня дождя – наверное, это знак.

Если не будет сегодня тебя – признаю, что я дурак.

Если сегодня уйду до шести – признаю, что сдался я.

Если позволю тебя увести – заплачу я, слез не тая.

Если без боя тебя отпущу – признаюсь себе, что трус.

Если за это себя не прощу – а этого так боюсь.

Если мне скажут: «был же шанс!», который ушел в никуда.

Если из сердца выброшу нас – куда я отправлюсь? Куда?

Если я буду корить себя не за грехи судьбу, а так.

И не скажу, что люблю тебя – признаю, что я дурак.

 

Подарок о чуде…

У меня день рожденья. Мне нужен подарок, мне нужен, мне нужен – меня понимаешь.

Я чуда хочу, а ты и не знаешь – ты даришь опять мне коллекцию марок.

Чудеса ведь бывают на день рождения, я искал их везде, по миру, повсюду,

И вот я увидел на доске объявление: «Отдается в хорошие руки чудо!»

Адрес написан: на полюс, на север, хотя мне за чудом поехать не сложно.

Я сумку собрал, закрываются двери, и ты мне навстречу: «С тобою можно?»

И мы отправляемся с тобою двое на вокзал, выбираем вагон.

Только прошу вас, пустите поезд, чтоб к месту доставил он.

Но нужно нам сделать две пересадки с вагона на ледокол.

С деньгами все ведь у нас в порядке, на полюс он лишь бы прошел.

Лежали в вагоне на верхних полках, друг другу смотря в глаза,

В этом, наверное, не было толку, чем билась в окно стрекоза.

Ты пожалела её, впустила, я не придал значения.

Но потом почему-то вдруг отпустила: «В честь моего дня рождения».

А потом на корабль – это не сложно, в разных каютах, и ты скучала.

А потом я услышал: «С тобою можно?», как было в пути начала.

Уже мы сидели с тобою рядом, сказал я: «Давай я тебя укрою!»

Спросила: «А можно поближе подсяду?» – Мне стало теплее душевно, не скрою.

Вот оно – место моего назначения: «Северный полюс – замерзнуть не сложно!»

А ты так привычно с моего разрешения робко попросишь: «С тобою можно?»

Искали мы место, крича переклички, бежали, искали адрес повсюду.

Неужто так сложно повесить табличку: «Отдается в хорошие руки чудо!»

После блужданий пару часов ты почему-то остановилась.

И сказала тогда всего несколько слов: «А знаешь, я все же влюбилась.

Не было чуда – это все я, хочу быть с тобой», – говоришь осторожно.

И я отвечаю, уже не тая: «Останься со мною – со мною можно!!!»

 

НЕ бросайте влюблённость

Не бросайте влюблённость ради другой. Как можно собакам уподобляться,

Девушек нужно ведь добиваться, а не мерить перчатками одну за одной.

Найдите, живите, будьте спокойны, но нет – вас же тянет в атаку и в бой.

Но как объясняете вы достойно, что только ушли вы к ней вон от той?

Как говорите знакомые речи, добиваясь охотником новую дичь?

И вот уже снова на ваши плечи ложиться ответственность: «надо достичь!»

А как вы в глаза ей смотрите смело, когда, что любили, рядом сидит?

Но вы ведь выходите так умело, и мысль о «прежней» вам не вредит.

А даря ей тепло, обнимаете как? А целуя её, забываетесь снова?

А может, вы просто большой дурак? Зачем же тогда поступаете так? Что дарите «новой» новое слово.

А как вы лежите в одной постели? На вас не находит чувств старых смесь?

А как вы садитесь с ней в карусели, вы ведь катались со «старой» здесь.

А как вы в постели единой спите? Как обнимаете, согревая?

Может, я лезу, куда не знаю, но все же коней вы попридержите.

А если вы с первой полгорода рядом, за руки держась, прошли,

Как вы тогда без стыдливого взгляда, по тем же местам «свою» провели?

Как убеждаете верить в то, что будете только с ней,

Когда уж, наверное, девок сто (девчонки ведь – сплетницы?), точно сто, знают о первой любви твоей?

Мне вас, простите, увы, не понять. Нам, верным, живется гораздо хуже.

И даже не нужно мне отвечать, и мысли какие-то толковать мне, это, поверьте, не нужно.

А девушки, будьте, прошу, умней – не бегите за каждым за сердцем стука.

И не влюбляйтесь, прошу я вас, в кобелей, и не будете лживой сукой.

 

Шесть роковых выстрелов

Когда я издал свой последний стон, я не стал соблюдать манер.

В меня испустили шестёрку патрон, из такого оружия: револьвер.

Первый ударил по правой руке, кто участь придумал такую –

Сказано, если бьют по щеке, то подставляй другую?

Второй прилетел совсем по другой, той, по которой слева.

Третий отбил я правой ногой, четвёртый отбил я левой.

Пятый – насквозь через сердце мне, и я уже полуживой,

Пятый я принял – был на коне, шестой же принЯл головой.

Перед четвертой ко мне подошла фигура и сразу сказала:

«Ты лгал мне все время, я не лгала, давай же начнём с начала –

Правой рукой за плечи держал ты ту, с кем мне изменял,

Левой – её к себе прижимал, и думал ты, чтобы никто не узнал, но место встречи ты не менял.

В ноги за то, что с ней ты гулял, там, где гулял со мною.

Так что расплаты час твой настал, было приятно с другою?»

И тут я почувствовал резкую боль между пятым-шестым ребром.

«Как же тебе повезло, твоя роль – сердце покрыто льдом.

Пуля, наверное, отскочив, вышла, пожалуй, насквозь.

А может быть, пуля, льдины разбив, в сердце вошла как гвоздь?»

В голову будет последний твой, за то, что думал о ней,

И только, прошу я тебя, не ной, ты слышишь меня, не смей».

Жизнь я закончил как человек, мне нечего больше менять,

Парни, запомните вы навек, главное – не изменять…

 

Рассказ о несбыточном человеке

Смотрела ли ты в пустые глаза? А видела ли пустую душу?

Зачем я сказал, что люблю тебя? И требовал всё, послушай.

Видела ли омертвленный взгляд, мертвый от боли и пыток?

Слышала ли слова невпопад? Я в этом, пожалуй, прыток.

Почему на признанье мое тогда, ты только глаза закрыла.

Да, я сказал, что люблю тебя, и искренне это было.

Видела ль ты потерявшего всё, державшегося за прутик?

Кто-то его из жизни отсёк, выбрав не пряник, а кнутик.

Почему мы должны? Почему бы и нет? Так много порой вопросов.

Где же тогда мне найти ответ? И ты посмотрела косо.

Если бы знала, сказала же? А может приятно мучить?

Я подарил тебе солнце уже, а может, нравятся тучи?

Смотрела ли ты в пустое окно? А билась в закрытую дверцу?

Ты для отхода последнее «но», глубоко где-то прячешь в сердце.

Мне бы найти и тебя удержать, не идеален, знаю,

Зато я умею слово держать, и тебя я всегда понимаю.

Видела ль ты порез на руках, говорящий о самом главном?

Играла ли в «игры», стоя на ножах, в развод выходящих плавно?

Если ответы всегда только «да», то знаешь тогда меня.

А быть ли нам вместе иль никогда, друг друга порой браня.

Ты можешь прогнать от себя меня вон, если путь мы с тобой не пройдем.

Но только запомни один закон: «Любовь – эгоизм вдвоем».

 

Человек – шкаф

Когда я слышу о воспитании, мне представляется шкаф с одеждой.

Прошу, ваше нужно мне понимание и глаза, ожидающие надежду.

Сравнить: если шкаф – человек то становиться чуть ясней,

Откуда так много плохих людей, и качеств откуда в душе моей,

Как куча одежды, наверное, сто.

Подумайте сами: откуда в вас скопилось так много воспоминаний,

Откуда так много душевных терзаний, и кто собирает в дорогу нас.

Конечно же, есть вариант – идеал, в котором в душевный шкаф

Кладут только то, чтобы ты всё знал; Скажите, я если не прав.

Мама кладет цветные сорочки, кофты цветные, со свадьбы фата.

Все это: над сыном бессонные ночки, и милосердие, и доброта.

Папа кладет костюм или китель, рубашки в один фасон,

А также, наверное, мамин свитер – с любовью подарен он.

Это опора и постоянство, стержень внутри стальной,

Любовь только к женщине лишь одной, и не намека на хулиганство.

Но как я сказал – это есть идеал, но в жизни, пожалуй, не все так прекрасно –

Значит, читали сейчас напрасно. Слушайте, как я свой разбирал!!!

Висело там в самой глуши, тишине мамино платье с её выпускного –

Это подаренный опыт мне, который я не использую не,

Что я не возьму для основы.

А так же и свитер, хранимый отцом, как-то весь что ли поистрепался.

И будь ты великим пускай молодцом, с изменой пусть лучшим самым борцом,

Одну сложно любить, как бы ты ни старался.

А в самом углу, в коробке одной, глаза мои увидали

Подарок от друга, такой дорогой – ботинки от фирмы самой крутой –

Ходил в них в такие дали.

Но теперь это хлам, понимаю, друзья, вот вы и тайну узнали –

В них долго ходил, но эти края мне ничего не дали.

Зачем же так много ненужного нам в шкафу… нет в душе – мы же про душу.

Только прошу, ты меня послушай – выбрось все вещи с пометкой «хлам».

 

Про современный мир

Мир современный испортился очень, всё эти «гаджеты с первых рук».

Люди не спят уже целые ночи – во всем виноваты Контакт и Фейсбук.

Мы – люди старого поколения: гуляем с друзьями, играем в футбол,

При обеде садимся мы кушать за стол, и Мир… нас волнует его изменение.

С друзьями, я помню, у нас во дворе мы рассадили кустарник терний,

А теперь лишь бы нашей взамен детворе морковки сажать по фермам.

И чтобы на улицу друга позвать, кричали мы под балконом.

И нас собиралась огромная рать, и чтобы такую ещё раз собрать,

Высоким кричать надо тоном.

Не думайте, что я туманю свет – во мне нет поступков случайных,

И есть я и сам в сетях социальных – скажите, пожалуйста, где меня нет.

И вот завершился широкий круг, и вот я меняю такт.

Простите, и дайте сюда ноутбук – хочу я зайти в контакт.

 

О путешествиях

Постоянно мечтая о смысле жизни, можно порой улететь в никуда.

Только вернуться б к своей отчизне, хоть через день, хоть через года.

Но зато улететь далеко-далёко, выбрав единственный, сложный путь.

Понять, как сложна может быть дорога, но никогда не хотеть свернуть.

Встретив в пути порою преграды, не нужно назад никогда отступать.

И каждую боль прими как награду – не надо позиций в жизни сдавать.

А если в пути ты встретишь кого-то, спроси, может, вместе вам по пути.

С ним-то и сможешь ты все пройти – светлое все и мрачное что-то.

И твой новый друг, может, просто попутчик, станет навеки твоей судьбой.

Кажется, вроде, свел вас случай, но он не уйдет и будет с тобой.

 

Почему?

 

Почему я увидел немое «прости»

В безумных глазах твоих?

Вашу любовь уже не спасти

И не поделить на троих.

Ты любишь его, и я это знаю,

Но также я знаю, любит и он,

И как же он сильно в неё влюблен,

В неё, не в тебя, а в ответ: «понимаю».

НО как же ты можешь верность хранить,

Любить – не любить, но главное верить.

Ведь так как тебе навредил он вредить,

Мне нужно не только с ума сходить,

А также в десятки богов поверить.

Неужто забыла, как он год назад

Тебе объяснился, что любит другую,

Но он почему-то остался в глазах,

Таким же хорошим… синдром – не ревную.

А разве забыла те слёзы в ночи,

Как плакала громко в подушку, кричала,

А он лишь… пощёчину получи,

Ещё и ещё, а ты все рыдала.

А помнишь ты тот непростой разговор,

Когда ты стояла над крышей, над краем,

И он не увидел даже в упор,

Что любишь его, что прыгнешь, я знаю.

Опять за него мне пришлось выручать,

Тебя уводя от самого края.

Но я не намерен тогда был кричать,

Сказал лишь, что дура…в ответ: «понимаю».

А помнишь, когда от тебя отдалился,

Решил он, что может тебя оскорбить.

И я уж хотел ему морду набить –

Сказала ты «стой», и я отступился.

И как же теперь мне тебя понимать?

Ты любишь, наверное, это не просто.

И эта любовь тебе не по росту.

Но ты же не хочешь правду внимать.

Прости, я пытался тебе объяснить,

Но видимо слово хорошего друга

Тебе не дороже желания жить,

Ведь было не так, что случилось, подруга?

Вот так и закончилась дружба моя,

Из-за любви, ты с огнями играешь.

Подумайте, верность кoму-то храня,

Продолжив хранить, кого потеряешь?

 

Я отказался…

Ошибаться, наверное, это грех, а также счастливым казаться.

Сейчас расскажу я на вражеский смех, отчего мне пришлось отказаться.

Потерявши однажды любовь навсегда, пропадает желание «быть».

Вроде, всего один раз – не беда, но я отказался любить.

Разрушены планы на жизнь мою – придется опять составлять.

Я на коленях уже стою – на жизнь отказался влиять.

Когда ты ложишься один в постель, мечтавший счастливым стать –

Это ведь самая главная цель, но я отказался мечтать.

Когда постоянно кому-то врешь, то суждено лишь лжецом прослыть.

А правду когда принимают за ложь – отказался я честным быть.

А когда против принципов, правил идешь, как будто с быком в Колизей.

А с надеждой когда… а в ответ только ложь – отказался и от друзей.

Засыпая под утро, проснувшись с утра, не хочется даже вставать.

Встаю и включаю настенное бра – привык я себя убивать.

Отказавшись от всяких людских утех, приходится людям врать.

Я забыл, что такое злорадский смех, и я отказался играть.

Отдавая себя не себе, а им, надеясь хоть что-то забрать,

Ставишься алчным, каким-то другим, но тот недостаток ещё поправим,

Но отказался я выбирать.

«Если что-то волнует, не бойся, спроси» – ответ нужно просто забрать.

Я не могу, не верь не проси – я отказался знать.

Оскорблять, обижать так привычно теперь – сердечный лишь ритм учащать.

Закроется пусть ещё одна дверь, но я отказался прощать.

И пусть будет громким злорадский смех, но я говорю скорбя:

«Я отказался от всего и от всех, а также и от себя».

 

Наверно, мне просто не повезло…

Наверно, мне просто не повезло, я вырос в плохой семье.

Сейчас расскажу, не затаивай зло, не ставь себя вровень «змее».

Другие мне скажут: «Да, у тебя были отец и мать!»

А я лишь отвечу, на них смотря: «Давайте скорей разбирать!»

Ты веришь, что снова вернется любовь, – «Прости», и она простит.

Но когда все опять повторяется вновь, все кубарем вниз летит.

Помню, как мне говорили: «Не смей перечить таким как они. –

И повторяли все, – повзрослей: не хныкай, не плачь, не стони».

Мне говорили: «Иди, уберись», а я выполнял приказ.

Когда ударяли, твердили: «Смирись» – зачем же «ВЫ» так про нас.

Запомнилось жесткое слово «прочь», не раз выгонявшее вон.

Родителей ссоры в самую ночь, идущие в сны как фон.

Запомнили все мои мышцы лица, когда я твердил: «Не тронь»,

Жесткий удар и руку отца, и матери ту ладонь.

Запомнилась злоба, я помню корысть, я помню обиды, разводы.

Мне бы науки граниты грызть, но снова терзанья, уходы.

Я помню забытое слово: «Верь – я не уйду к «врагу»!

Спасибо, ведь я никому теперь довериться не могу.

На этом достаточно мрачных не проз и где-то, возможно, соплей.

Ведь дальше и мне уже сложно без слёз, дальше ещё тяжелей.

Наверно, мне просто не повезло, такой вот бывает сюрприз.

Но, видев однажды вселенское зло – мне некуда падать вниз.

 

Под дождём

 

Погуляй под дождём, и она пройдет – эта боль, что терзает несметно.

Только, извольте уж, не уйдет и возвращается незаметно.

Ты выходишь из дома в дождь, без зонта, в надежде на облегченье.

Но боль не уходит нелегкая та, и не приходит леченье.

Получается, первая строчка – ложь? Может, делаю что не так?

Почему не уходит, никак не поймешь. Объясню, раз такой дурак!

Ты думаешь – это волшебный дождь, а это простая вода.

Ты не обычного чуда ждешь, а чуда, чтоб навсегда.

Раз так, то придется тебе заглянуть внутрь себя самого.

И увидеть, что так не дает уснуть, откуда и отчего.

И просто отдать в растерзанье под дождь, обсудив её, что и как.

И если немножечко подождешь – повержен твой будет враг.

 

Чтобы ты…

Первая встреча глаза в глаза – так вот любовь создавалась.

Помнится, это была гроза, хотел я, чтоб ты осталась.

Редкие встречи, мерцанье зарниц – все это подарком досталось.

Ты вышла из книжных волшебных страниц, хотел я, чтоб ты осталась.

А поцелуй ты наш помнишь первый, как ты тогда стеснялась.

Сказал тебе: «Буду я очень верный» и «Чтобы со мной осталась».

Счастье? Не скажешь? А было ли? Это, честно, уже не важно.

Как только закончилось это лето, покрыла меня трехэтажным.

Предательство было с твоей стороны, да и сам виноват тоже.

А впрочем, тут нету ничьей вины, любовь же – она как дрожжи.

Вспарит, но зачем-то разрушит мечты, и вот между нами мгла.

Когда-то хотел, чтоб осталась ты, а теперь – чтобы только ушла.

 

Давай поиграем в любовь 

Давай поиграем в любовь с тобой, говорили детьми когда-то.

И многие были, наверно, семьей, большие, но маленькие ребята.

А как было искренне все тогда: «Ты любишь?» – «Конечно, я буду с тобою!»

И были те фразы: «Любовь навсегда!» – нельзя отличить было жизнь с игрою.

Когда подрастали, то в школы шли, оставляя любовь в глубине.

Но люди те только из жизни ушли, и любовь надо брать извне.

И в попытке хоть снова кого-то найти предлагали мы все подряд:

Из школы до дома вместе пройти, а также портфель её понести,

Пусть даже и не было нам по пути, но мальчики строились в ряд.

В классе так пятом, а может в шестом, мы знали, кого выбирать.

Но слышали часто отказы о том, что хочешь ты лишь поиграть.

А мы же пытались все доказать, что любим, что всех сильней.

И будем до смерти мы только с ней. «Зачем же нам с вами играть?»

До смерти любовь кончается летом, а если совсем повезёт,

То эта любовь воспаряется к свету и лишь через год уйдет.

И вдруг оставляют тебя одного, и так вот идут года.

И думаешь, это не навсегда, но только вот нет никого.

Восемнадцать тебе, ты все также один, людей постоянно разных встречаем.

И ты говоришь обреченно так: «Блин, хотя бы давай поиграем!»

И эти все игры ведут в никуда, точнее, ведут к тридцати.

И вроде уж пройдено полпути, но деться не знаешь куда.

Вот тут возникает: «Само все придет когда-нибудь незаметно».

Но время положенное берет: «Лишь бы хоть с кем-то, и пусть безответно».

Находишь кого-то, чтоб только прожить – так и живете вместе.

Но ты вдруг находишь желание быть в этой своей невесте.

Но только похоже вот все на игру… но мне закругляться пора.

Кого-то искать – я себе лишь вру, ведь жизнь – это вечно игра.

 

Про раннее взросление

За спиною рюкзак, в нем две пары перчаток,

Красный зонт, а девиз его «пряник и плеть».

Из детства ушел, но один недостаток,

В таком возрасте лучше не надо взрослеть.

На плече безобидно висит гитара,

А в пакете в руках отрешенно болтается плед.

Эту ночь он останется в домике старом,

Где ни крыши, ни окон давно уже нет.

Этот восход он встречает ещё до рассвета.

Просыпается – в холоде сложно спать.

Разводит огонь, и дом заполняется светом,

Хватает гитару, чтоб пальцам не дать замерзать.

На четвертые сутки наскучила эта гитара,

Собирается снова отправиться в путь.

И вот позади уже домик старый,

Где он мог хотя бы уснуть.

Пятые сутки прошли обреченно без сна,

Чувство вины, да такое ещё возможно.

Он вспомнил о доме, как плачет она,

Что его оскорбила неосторожно.

И подумал: «А вдруг она даже рада,

Меня нет, как хотелось ей очень давно.

Мне-то всего лишь вторая декада,

А она не вернула, ей все равно!».

После пагубных мыслей пришел долгожданный сон,

Не сможет проснуться, а может оно и не надо?

На поиски жизни сам ведь отправился он,

Когда не стерпел своей жизни тяжелого спада.

Он проспал всего на всего пару часов,

А проснулся, сыграл на гитаре «Никак не уснуть»,

К отправлению новому снова готов,

И он отправляется в путь.

За спиною рюкзак, две дырявых перчатки,

Без зонта и без «пряника» – только лишь «плеть».

Ему наплевать уже на недостатки –

Плетётся домой, чтобы не умереть.

Не взрослейте, не надо, это так трудно,

Прошу тебя, ты не забудь наперёд.

Пускай все про взрослость бормочут нудно,

А ты будь уверен, само все придет.

 

Сегодня…

Сегодня опять я увижу тебя, сегодня – прекрасный вечер.

Сегодня скажу, что люблю, не тая, готовлю торжественно речи.

Сегодня пришла ты в оранжево-красном, сегодня я черный весь.

Сегодня опять, несомненно, прекрасна, сегодня с тобою, здесь.

Сегодня тебе посмотрю я в глаза, сегодня влюблюсь опять.

Сегодня, как странно, гремит гроза…сегодня не стоит спать.

Сегодня за руку тебя я возьму и нежно прижмусь к щеке.

Тебя я люблю, а за что – не пойму, и что ты нашла в мужике.

Сегодня я жду от тебя поцелуй, сегодня не нужно границ.

Сегодня со мною ты здесь заночуй, проснемся под пение птиц.

Но только все это, наверное, ложь, сегодня последний раз.

И ты не узнаешь и не поймешь, как я хотел «нас».

Сегодня с уходом закроешь ты дверь, сегодня я грех совершил.

Я ведь дурак, ты мне поверь, дурак, что тебя упустил.

 

Неповторяющееся имя

Где бы такое мне имя найти, чтоб повторялось лишь однократно.

Только один раз произнести, а потом не вернуть бы слова обратно.

Только единожды подозвать, только один раз ей и признаться,

И чтобы без имени узнавать. С ней, что без имени, забываться.

И пусть я не знаю таких имен, пусть буду искать их по белому свету.

Пусть даже я буду совсем смешон, но не отступлюсь, тут вопрос решён,

А если найду, то буду хмелен, что нашел это имя где-то.

Умру как и все, ощущая я страх, в аду все молвят, что: «С любовию примем!»

Но только будет на устах неповторяющейся имя.

 

***

Очень больно и очень страшно, и обидно так, и печально,

Только это уже не важно – надо было признать изначально.

Очень подло так, очень низко, очень сумрачно, не узнаешь.

Почему оскорбляешь близких, почему их мечты разбиваешь.

Одиноко так, беспощадно, оставляешь меня под дурманом.

Да, пусть будет мне неповадно, я тобою стал наркоманом.

Мне бы только ещё одну дозу, пережить эту глупую ломку…

На стихи отвечаешь прозой, добиваешь как будто фомкой.

Очень больно и очень страшно, одиночество нас рассудит.

Что со мною, уже не важно. Одинок пускай каждый будет.

 

Я счастлив

Я счастлив, и мне в этой жизни не надо

Ни горы конфет, ни кило шоколада,

И яхту с квартирой, будьте любезны,

Отдайте тому, кому будет полезней.

Я счастлив. И больше, наверно, не будет

Нелегких, разбитых, безудержных судеб,

Тех слез, что в подушку я проливал,

Что я тоналкой так долго скрывал.

Я счастлив теперь, у меня лишь награда –

Дети, семья и смех до упада.

И мне не нужны уже к небу билеты,

Лишь на любви воспаряюсь я к свету.

Ведь только несчастным всего не хватает,

Это не редкость, такое бывает –

Эти стихи, что лежат по листочкам,

Всего не хватает всегда одиночкам.

 

***

Осень решила вдруг наступить, и я познаю печаль.

Что-то так хочется закурить, но я не курю, жаль.

Я буду всегда терпеть эту боль, себя никогда не убью.

Глушит, наверное, все алкоголь. Жалко, что я не пью.

И если не всматриваться в глубину и не смотреть вдаль,

То непонятно – зачем, почему все ж мне меня жаль.

 

40 дней

Я любил её очень, ты просто поверь, я же скучаю по ней.

В жизни, конечно, нельзя без потерь – вчера было сорок дней.

У неё ни семьи, ни сестер, ни друзей, всего был один лишь я.

И я говорил так с улыбкой ей, я – вот твоя семья.

А она лишь смотрела очень тепло, потом целовала в лоб.

Все распускалось вокруг, цвело, но меня же все брал озноб.

Мы встретились у театральных перил, ей не купить билет.

И может быть это полнейший бред, но я за неё заплатил.

Кариной представилась девушка та, а я уже был влюблён.

Как будто вживую сама красота посетила мой сладкий сон.

Но я не проснулся, и каждый день виделся только с ней.

То она незаметная, словно тень, то безумней всех и умней.

И я говорил на девятый удар старых часов над рекой,

От любви у меня душевный пожар, будь же моей женой.

Еще бы полгода, и свадьба уже, и я бы женился на ней.

Но только не праздник, а боль в душе – вчера было сорок дней.

 

***

Я любить тебя буду долго и крепко –

Так должно начинаться стихотворение каждое.

О, эта любовь, как на дереве ветка,

Бутон на цветке – все мне кажется важным.

Одиноко я жил без тебя и твоей любви,

Юлою крутился, но было так мало толку.

Да мне говорили, к черту любовь – живи –

Ограждали меня, чтоб не стал одиноким волком.

Разрушили тысячи планов, убили мечты,

Отодвинули принципы, сдвинули рамки…

Жизнь… И вот тут появляешься ты,

Убив одиночество, сразу же выбившись в дамки.

Ну ты посмотри, ты же видишь же все сама,

Ах, ты из себя вся такая…. Такая красавица.

С трепетом молвишь: Ты сводишь меня с ума,

Тихонько добавив: И мне это нравится.

Я согрею тебя теплотой, что в душе.

И это тепло я беру лишь с тобою,

Будто тебя полюбил я уже –

Уверен, что встретился я с судьбою.

Думаю, будем когда-нибудь вместе

Утро встречать, провожать закат…

Все мои мысли в твоем аресте,

Слушай, а так вообще говорят?

Если когда-нибудь будет чудо,

Где-то на небе сверкнет звезда,

Даже я знаю, что счастлив буду,

А все потому что ты скажешь «ДА».

Руками в объятья тебя заключу,

Я буду тебя целовать дни и ночи,

Да знай же, что больше я не шучу –

О любви я своей на весь мир прокричу –

Мир должен узнать, что люблю тебя очень.

 

***

Верните мне мои года, сегодня, может даже завтра.

Верните время мне, когда я ел оладушки на завтрак.

Когда я в школу не ходил. И никуда. Причина – болен.

Верните то, где так любил я без предательства и боли.

Верните время, где мечтал о покорении вселенной,

О, боже мой, я так устал жить этой жизнью неизменной.

Я очень много знаю тех, кому сломало время судьбы,

Зачем все люди ищут грех? Мне уловить хоть эту суть бы.

Быть может, в этом что-то есть, быть может, есть ответ и даже

Мне б выпала такая честь, побыть не просто персонажем.

Верните время, где судьбе как сумасшедший отдавался.

Я был вернее всех людей, ведь никогда не продавался.

Я был честнее многих тех, кто был со мною очень близко.

Зачем все люди ищут грех? И напрочь позабыв о рисках,

Стараются, глаза закрыв, свой путь найти на перепутье.

В душе утаивая взрыв, ушел, насытясь этой сутью.

И вот я знаю все зачем: дороги, пустоши, мечты…

Верните время лишь за тем, чтобы со мною ты.

Но как же?! Ты же есть сейчас. А я, дурак, никак не понял –

Вернув назад – теряю нас, а разве в этом меньше боли?

И мне не важен стал ответ, ведь есть же жизнь страшнее ада –

«Когда тебя со мною нет». И время возвращать не надо.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

***

Когда мне будет уже сорок где-то, И голова моя почти будет седа,

Мне кажется, я вспомню это лето, Которое не помнил никогда.

В Одно из них, наверное, ты знаешь, Я вспомню же, конечно, о тебе.

Да мы с тобой….Ты будто бы летаешь, Но жаль, что нам с тобой не по судьбе.

Я знал, что будто было все по праву, Я знал, что где-то все же будет свет.

С тобой познал любовь, а не отраву, Но я сказал решительное «нет».

Я вспомню осень, белые березы, Как будто створки две в воротах рая.

И вспомню я твои от счастья слезы, Но только ты не «Лето» – ты другая.

Бывало, выйдешь за пределы улиц, Коснёшься тела краешком души.

И будто судьбы все тростинкой гнулись, И снова тело все к тебе спешит

Сказать люблю, хотя любовь не вечна. Я помню озеро и цвет твоих же глаз.

Любить, наверно, можно бесконечно, Ведь мы с тобой не создавали «Нас».

Я вспомню зиму, вечер у камина. Опять другая – все-таки «зима».

Качается за окнами рябина, Да ты же помнишь, помнишь все сама –

Как мы с тобою бегали по парку, По белому заснеженному льду,

Как целовались, но теряли «марку» Придумав все «отмазки» на ходу.

И снова, память, но теперь весна же, Но вот «зима» угасла не совсем,

Я думал дело все в твоей пропаже Из моей жизни, было лучше даже,

Казалось нам, и кажется, что всем.

Прости, что я такой «сорокалетний» На память грешно искоса смотрю,

Но в ней есть ты, и мне писать об этом, Да в прочем даже, как и всем поэтам,

На деле сложно очень на корню.

 

***

Заберите меня отсюда, я, похоже, схожу с ума.

Каждый год, каждый день, ежечасно меня что-то на части рвёт.

Ты всегда отвечаешь гордо, я смогу только всё одна,

Но никто ведь порой не знает, как девчонка ночами ревёт.

Я, похоже, уже не знаю: настоящее, прошлое, быль,

Но пока отличаю от сотен ту, что дарена мне судьбой,

Говорят, то, что было прежде, на ветру это просто пыль,

Как же мне надоело это, вечный поиск пути домой.

Меня точно же где-то любят, по иначе и быть не должно,

Каждый день потихоньку теряю веру в тысячи версий нас,

Если быть осторожным в счастье, в счастье быть, получается, можно

На ряду тысяч сотен мнений, двух сот сотен с сужденьем глаз.

Защищаем, уходим, теряем, Расставанья, обиды – бросьте,

Сохраняйте всегда правдиво ваше счастье от лета к лету.

МЫ порою с судьбой играем, да, играем, да только в кости,

Только вот ведь судьба – злодейка, постоянно одни дуплеты.

И в таком вот раскладе не сказочном будьте верными до забвения,

В пустяки не бросайтесь, в крайности, слёзы – это же лишь вода.

Проявите немного нежности, понимания, к счастью рвения,

Если любите, то поймёте, что проблемы все – ерунда.

 

***

Что-то с нами такое случилося, будто стали какими-то праздными,

Может, что-то и приключилося, стали будто другими, разными.

Будто стали совсем бездушными, некрасивыми и уродами,

Где же, люди, вы, с этими – душами перестаньте общаться с Господами.

Обратите на Нас внимание, мы такие же – Бог в свидетелях,

Нам не нужно ни ваши знания, будто вы одни добродетели.

Только мы вот на Вас не похожие, то не сходится, то станется,

Но вот если убить Безбожие, что же в душах у Вас останется?

Вы такие же, только с душами, Одинокие, ненормальные.

Я, конечно же, вас не слушаю, нерадивые, аморальные.

Кто Вам в право дал – осуждение, вы не судьи, одни каратели,

Мне вообще-то плевать на мнение, вы его без меня утратили.

И какое вы светское общество? Если даже с собой не миритесь

Ведь засунь вас кого в одиночество, вы и суток там не продержитесь.

 

***

Проявляя порой очень дикое рвение, мы порою не гонимся даже за счастьем.

Патологически не умея строить общение, остаёшься один в одночасье.

Можно тысячу раз говорить о себе и напомнить обычным – «привет».

Можно плакать и каяться о судьбе, если громко по-тихому «нет».

И когда-то, возможно, мы что-то поймём, позабыв этот страшный сон.

Только помнить же вечно будет о нём, и о ней не забудет он.

Говорят, будто звёзды сверкают во тьме, когда строятся точки в ряд.

Но ведь тьма. В этой каверзной кутерьме оба знали – любовь это яд.

И теперь только фото её на окне, ведь он где-то 7 лет без снов.

Видно просто, увы, не дано любить мне. Чёрт, хотел же без личных стихов.

Но смотря в бесконечную эту даль, буду плыть по течению рек.

Люди после меня очень счастливы – жаль, но такой видно я человек.

И мы знаем знакомые сердцу места: «Буду в парке я в 10:30»

Только эта не «эта», и эта не «та» будто сам для себя – единица.

И забудьте хоть все вы сто раз обо мне, но вам надо же много якать.

Но хотя бы оставьте мне ночь в тишине и тихонечко дайте поплакать.

 

***

Если буду один, обещаешь ли быть со мной?

Если я упаду, ты поможешь ли мне подняться?

Говорят, то, что мы называем судьбой,

Это значит, что Бог не успел подписаться.

Миллионы идей и неглупые даже мечты.

Только вот не всему дано этому сбыться.

Почему просто так не останешься ты

С человеком, с которым ты можешь забыться?

И из нас из двоих эгоист всё ж здесь я.

Я встречался, любил, находил, расставался.

Но наполнить ведь полную чашку нельзя

Никогда, как бы сильно бы ты ни старался.

Говорят, если любишь – пройдёшь сто дорог,

Сто преград одолеешь, раз любишь серьёзно.

Если любишь, то даже далёкие звёзды

Ты достанешь… Да только вот я не смог.

Не хочу я устраивать вечную драму

Одиночества, что на меня напало.

Вы ведь помните было как в книге Хайяма:

«Лучше быть одному, а не так – с кем попало»?

И мне кажется, будто я Маленький Принц.

Я герой – просто мальчик из книг Антуана.

Я, наверное, зря осуждал очень рано

Вещи те, что сравнимы с полётами птиц.

И когда меня спросят: «Чего ты добился?

Не хотел бы ты что-то сейчас изменить?»

Я отвечу: «Прошу я меня простить –

Не хочу, я ведь к этому долго стремился».

 

***

Одинокие мир заполняют собою, но живут и чужие ведь судьбы не губят.

Одинокие прокляты будто судьбою, так ответь, почему одиноких не любят.

Одиноких, ты скажешь, наверное, ценят. Вот хорошая очень отмазка для слабых.

Одинокие люди не ищут славы, потому что они её знают уж цену.

Одинокие любят, наверное, силу, одиноких задеть это проще простого.

Правда, только они не простят такого – обнажают орудия, копья, вилы.

«Одинокие – злые», – твердят в округе, ставят рамки, какие-то вечно сроки.

Только всё повторяется не по кругу: Те, кто злые, как правило, одиноки.

Но зато одиноким одни поблажки, им от Бога особый дан дар поэта.

И носить можно даже любую рубашку, не любить ни зимы, ни весны и ни лета.

Можно сделать тату, можно плавать на речке, можно, да, даже до посинения губ.

Ты один, говори ты любые речи, и никто никогда и не скажет, что груб.

Одному можно даже летать, сколько хочешь, завалиться на чай к человеку, тому,

От которого ты ничего не попросишь, Можно всё. Обязательно. Одному.

 

КОММЕНТАРИИ:

Комсомолин Григорий.(Суббота, 24 Май 2014 10:39)

Алексей, зря вы кстати не прочитали данные строки, в них действительно достаточно смысла, чтобы найти силы прочитать их. А вам, Дмитрий, скажу строками Асадова:

Вы строгою меркою их не мерьте.

Пускай. Ворчуны же всегда правы!

Вы только, пожалуйста, им не верьте

И очень все интересно и занимательно. Спасибо за хорошее настроение после прочтения..

#4

Алексей(Воскресенье, 30 Март 2014 01:37)

Блин, такие длинные строки. Прям лень читать. НЕ я тоже так писал. Когда с рифмой проблемы были. Думал, если я напишу растянутей, то в слог точно попасть смогу)) Правда. Не читал. Уверен, что смысл есть. Просто лень

#3

Павел Дубинин(Понедельник, 10 Март 2014 07:13)

Очень неплохо. Я очень мало вижу поэтов, кто пишет с такой неприязнью ко всему людскому и это делает твои стихи ещё более интереснее. В твоих стихах громко раскрыты чувства с другой стороны. И я не согласен с вами , Николай, стихи не о плохом, просто смотрят на все с другой стороны. Прекрасно.

#2

Николай(Воскресенье, 09 Март 2014 04:26)

Очень своеобразно, но очень красиво. Ты своими стихами прямо в точку бьешь. Да, они , конечно, о плохом, но не всегда же писать о хорошем.

#1

Юдин Иван(Четверг, 06 Март 2014 01:06)

Если бы я увидел стихи на рекламном баннере в родном городе, то начал бы морщить лоб, пытаясь вспомнить поэта который это написал. И оказался бы очень удивлён, что эти стихи написал не известный всей России или миру поэт, а вы, Дмитрий. Желаю вам вдохновения и пожалуйста, не бросайте заниматься поэзией. У вас это очень здорово получается!