Никишин Кирилл. Стихи

Бежать

Бежать, запинаясь о камни,

Бежать, ногами взрывая ручьи,

Оттуда, где продали знамя

Под крики убитой свиньи.

Бежать, заметая пургою,

Бежать по уши в грязи,

Пробираясь подземною тропою,

Заплетаясь в колючки, кусты.

Оттуда, где царствует рынок

Продажных гнилых душ,

Где полчище жареных свинок

Играет надгробный туш.

Ведь где-то всё же лучше.

Ведь где-то мир вне дыбах.

Бежать по кислотной гуще

В дырявых своих сапогах.

Но чую прицелы винтовок –

И крюками тянут назад.

Чей след оказался ловок –

Кричали: «Вертайся ты взад!»

В слезах утопают лица.

В злости тонут сердца.

Бежать, если даже снится

Предвестие худого конца.

И когда добегут и встанут

Ноги изодранных тел,

Миры и эпохи настанут,

Эпохи, которых хотел.

Космический полёт

Сквозь разбитые потолки и стены,

Сквозь звёзды и кровавую рвоту,

Сквозь вытянутые шеи, рваные вены

Давится горло, впадая в икоту.

Где радость в глазах заливается –

Как долго они не видали чудес.

И где-то в памяти зло насмехается

Прошедших мучений маленький бес…

Пусть взмахами крыльев Космос согрет.

И машет рукой простой космонавт.

Мы взяли винтовку, всё спустили на нет,

Над Рейхстагом свой водрузили плакат.

А помнишь те ночи, идущих бельмом,

Когда под луной мы выли как псы,

Где манная каша да помои с ведром

Душили за горло, травили носы.

Но мы отстояли полёты в тиши,

Но мы отстояли хлебные гущи.

Улыбайся всему, всем руками маши,

Ведь ради нас был в полёт ты запущен.

Лети, мой друг, но помни всегда –

Мученьям конец и финиш придёт,

Забрезжит лучом в горизонте звезда,

Свобода тебя в полёте найдёт.

Велосипед

Пролетают деревья, поля и дома.

Ветер рвёт, задыхаясь, одежду.

Мы крутим жизни педали да два колеса,

Мы мчим к горизонту, лаская надежду.

Там солнце встаёт, греет потную спину.

Там звёзды крутят задумчивый вальс.

Тут сладость крыжовника и горечь рябины.

Здесь деревья укроют ветками нас.

Пусть будем мы мчаться, пока есть силы,

А если оставят, вожмём тормоза…

Молитва

Когда в комнатах гаснут свечи,

Когда дует ветер в окно,

Думать охота, но не чем,

Всё ссохлось давно.

Мы знаем, не все нас полюбят.

Мы знаем, нас хоть раз предадут.

Но, Господи, знаем, Ты рядом!

Иисус, Ты с нами тут!

Когда опустились руки к стакану,

Или просто опустились на низ,

Когда мы давим родным на рану,

Гоня себя на мокрый карниз,

Мы знаем, не для всех мы герои,

Мы знаем, в угоду не для всех наша спесь.

Но, Господи, знаем, Ты рядом!

Иисус, Ты по-прежнему здесь!

Уходят года, не махнув нам рукой.

Уходят герои под песни свои.

Возьми гитару и грустно спой

Про то, какие прошёл ты пути.

Мы знаем, не все нас услышат.

Мы знаем, у каждого своя звезда.

Господи, знаем, Ты рядом!

Знаем, Иисус, Ты будешь всегда!

Борьба

Уходят года, пропадают в тумане бездарно.

Эпоха непонятых строк шевелит мозги.

Нервы стонут, орут громогласно, гитарно.

Втоптались лица гуманных в сапоги.

Те, кто лез, не дополз, стали просто печальной улыбкой,

Улыбкой с крестов на жарком запрелом погосте.

Как тиран, развлекаясь костром да плачущей скрипкой,

Давит нечто коросту, гостя на коросте.

Там, где пуля уж стала проповедником подлых и хилых,

Там, где рваные вены смыслом наполнят дураков,

Там не поймут старанья добрых и сильных,

Тех, кто в небо шагал, спасая души других от оков.

Тупы все старанья в Мире Обломков Домов.

Не нужен никто, кто Гаврошей в песнях воспел.

Брат, ложись-ка ты спать под вой дальних ветров,

От фантазий борьбы в постели ты что-то вспотел.

Оптимизм

Грязные листки с тупыми стихами.

Ветер летний завывает в мозгу.

Пыль, водка, да тоска с сапогами.

Каждый день – шаг в забвенье на кону.

Я хотел бы в неизвестность смотаться,

Но заметит ли кто пропажу мою?

Я встаю каждый день, хочу улыбаться,

Но грустные песни тут же пою.

Я построил в мыслях хрустальные замки,

Но не прочёл я газету, последний тираж.

Там снова непруха залезла под танки,

Там мне говорят: «Пропащий? Ты наш!»

Я всё не сдержал, разлил я ведро

И выплеснул рыб куда-то в поля.

Злое солнце угрюмо жжёт мне табло,

На котором опять два поганых нуля.

Всё потерянно, братцы, поздно уже

На звёзды смотреть, запрокинув главу,

Теряться в тумане, купаться в росе,

Мокнуть в дожде, скрывая слезу.

Заключительное

Снова весна мокрым хлюпает носом,

И снова встречаю день в полудрёме.

И все между адом, раем и Богом.

А сердце с душою протухли в истоме.

Откуда же, братья, столько печали?

Откуда взялась мрачная гостья?

Мы с тобою когда-то жили, играли,

А сейчас в постели ноют усталые кости.

Ведь помнишь те дни в беспутном веселье,

Когда кровью из носа мы кормили себя.

Мы лезли в огонь в наглом похмелье,

Ни чуть не жалея парные бока.

Ты помнишь те ночи, съеденные тьмою,

Когда под струною пели наши гласа.

Болея свободой, борьбою, любовью,

С восходом ложились, смыкая глаза.

Мы верили в чудо, в идею Гевары.

И Ленин был с нами, и батя Махно.

Мы расчехляли душу гитары –

И бунт наш сигал через звёзды в окно.

Но повесть сожгли, и переписаны главы –

И мы там уже на задних рядах.

Отняли кусочки проигранной славы,

Оставили нас одних в дураках.

И всё уж конкретно схватило за горло.

Не хочу и не буду я боле писать.

Всё отцвело, всё как-то подло.

Выпью таблетку и лягу я спать.

«Я что-то устал воевать…»

Я что-то устал воевать.

Я слишком долго был на войне.

Я замучился лаять, матом кричать.

Я дошёл к невозвратной черте.

У меня болит голова.

У меня заболело в груди.

Эй, ты слышишь, устала, устала душа,

Говорит, отдохни, погоди.

Я устал не про то говорить.

Я старые книги сожгу.

Господи, дай, только дай мне пожить,

Я по-новому враз заживу.

Мне неохота куда-то идти,

Я и так прошёл слишком много.

Ведь я шёл на огонь и кулаки.

Ведь я женат на дороге.

Я бы просто по-простому зажил,

Нарожал бы детей да женился.

Я бы жил – не грустил, не тужил,

Я заново бы окрестился.

Я слишком долго был на войне.

Я кишками и кровью пропах.

Я топил свои слёзы в боях и вине.

Просто я ходил в дураках.

Отвернусь от этой черты

И как в детстве рано проснусь.

Я прошёл все бои, дырявы мосты.

Домой я как прежде вернусь.

Ой, прости меня, Господи милый,

Просто я уж такой, какой есть.

Я шёл по полям, где кресты и могилы.

Просто я хотел сильно поесть.

И иду по лугам мимо белых берёзок.

Спасибо, что всё же ушёл.

Я был невысок и на внешность небросок,

Но я всё же, я всё же прошёл.

Путник

Ветер спину грызёт.

Солнце будто фонарь.

Он дорогой идёт,

Как голодный звонарь,

По простуженным снам,

По обломкам из слёз,

Да по рваным ногам

Заплутавшихся звёзд,

По кивкам головы,

Да по крыльям столбов,

По желаньям мечты

Открытых крышек гробов,

По петушиным делам

Злых чужих голосов,

По уставшим глазам

Уже скончавшихся слов.

По пропитым полям,

По скошенным травам,

Да по мёртвым телам

И живым переправам,

По провонявшим носкам,

По недочитанным книгам,

По опухшим соскам,

По усопшим могилам,

По бурьянной тропе,

По непонятной иконе,

По глухой голове

В полинявшей короне,

По сырым проводам,

По ножам да по бритвам,

По дырявым богам,

По собакам зарытым.

Он идёт – и не знать,

Где его уже встретить,

Как его-то догнать,

Где его-то приветить.

Он прошёл, он устал.

Он идёт и устанет.

Он ночами не спал.

Он молитву читает.

«Ой, прости-ка, мать…»

Ой, прости-ка, мать,

Что твой сын балбес!

Не сумел я что-то взять!

Ой, подвёл-ка бес!

Я всю жизнь пропил.

Я хотел дышать.

Жизнь на переправе утопил,

А в гору лень бежать.

Зацвели сады.

Зацвели поля.

Я в одиночку у воды –

Я в плену ручья.

Ой, ручей ты мой,

Я человек-балбес!

Я напьюсь водой.

Ой, подвёл-ка бес!

Я воды испью.

Я уйду в леса.

Я всю жизнь свою убью.

Сдохнет чорна полоса.

Подорожник

Под копчёным небом подорожник распустился;

Пророслися корни в земную грудь.

Я ушёл вчера, почти уже простился.

Я разбежался в стороны как загнанная ртуть.

Те лица, что были в памяти, иссохли,

Они устали от изношенной борьбы.

А я всё вставал на безбашенные рохли

И встречал впотьмах дорожные столбы.

Мне кричали в спину, заставляя растоптать

Всех моих детей, что с рифмой вместо крови.

Я озирался, переставал стонать,

В сердце переваривая помповые дроби.

Да сколь бездарности, невежества в углах;

Сидят как бесы, мучая тебя.

А ты ползи со свечкою в руках,

Молитвы звон губами теребя.

Там ждёт тебя чердак с выходом на небо;

Высунь ноги и смотри ты вниз.

Ведь там всего брожение, шарканье несмелое,

А у тебя свобода, да спёкшийся карниз.

Раскрой же свои крылья, о коих не знал ты,

Лети к свободе, не ведая асфальт.

Впереди все земли как рисованные карты,

Реки, суша как алмаз иль базальт.

Ты вырос на дороге, тебя всего топтали.

Но пришлое время решило всё само.

Другие сдулись, сгнили и завяли,

А твоё семя в одиночку проросло.