Справедливый петушок
На одном птичьем дворе жил Петушок не золотой гребешок, а самый обычный – красненький. Сам он был тоже красного цвета, а кончики крыльев и хвост – темно-зеленые, да к тому же блестел он будто лакированный щеголь. Одним прекрасным летним утром проснулся Петушок как всегда раньше всех, спел свою звонкую песенку:
Ку-ка-ре-ку! Вставать пора!
Ку-ка-ре-ку! Нас ждут дела!
А потом пошел расхаживать по двору, медленно и важно ступая. Разгреб коготками он какой-то мусор, наклонился низко к земле, и нашел зернышко.
Куд-кудак-дак-дак, сюда!
Куд-кудак-дак-дак, еда!
Оживился Петушок и позвал Курочек-подружек. Тут же на его зов прибежали и Пеструха, и Ряба, и Белёна, и Чернушка. А зерно-то одно, как же его поделить? Придется кому-то одному отдать.
– Мне отдай, я самая красивая, – кудахчет Пеструха.
– Нет, мне. Я самая умная, – перебила ее Белёна.
– Нет, мне. Я самая добрая, – толкается Ряба.
– И я зерно хочу, – хлопает крыльями Чернушка.
Посмотрел Петушок на них, потом на зерно взглянул, наклонился к нему поближе и съел его сам.
– Не ссорьтесь, – сказал он им. – Позову вас, когда на всех по зернышку найду.
Сторож
На центральной площади, где в праздники собирается много людей, делали новое асфальтовое покрытие. Рабочие трудились весь день с раннего утра и только вечером уходили отдохнуть и набраться сил. Дорожный каток, которым укатывали асфальт, оставался на ночь здесь же – на площади.
Как любопытны дети, конечно же, знает каждый, потому что даже взрослые когда-то были детьми. Вот несколько таких любопытных ребятишек и узнали о стоящей без дела технике. Если быть точным, было их трое: Сашка, Тося и Анюта. Они вместе ходили в первый класс, да и жили рядом, к тому же недалеко от площади. Сашка первым обнаружил интересную машину, он даже подходил к ней близко. Это был старенький желтый каток без дверей и крыши. Там было только одно кресло и руль. Зато кресло было мягким и Сашке очень хотелось посидеть на нем. Но как только он поднимал ногу, чтобы взобраться по ступеньке вверх, откуда ни возьмись, появлялся сторож, грозно тряс своей тростью и Сашка пускался наутек.
Когда Сашок рассказал девчонкам о машине, те долго думать не стали, а решили тоже посмотреть на нее. Время было выбрано, день назначен, оставалось только отпроситься у родителей. И вот, под предлогом «погулять перед сном», все вместе пошли на площадь.
Каток стоял под старым ясенем. Его большие ветви днем далеко отбрасывали тень, создавая благодатную прохладу, в которой мог нежится каждый прохожий. А сейчас, в вечернее время, только машина стояла под деревом, как под крышей. Дети, крадучись, подошли, огляделись, никого не было.
– Все мы не влезем, там места только на двоих хватит, – шепотом сказал Сашка. – Кому-то нужно подождать. Чур, я первый полезу, а вы уж договаривайтесь, кто со мной.
– Давай считаться, – предложила Аня. – Кто выйдет, тот и останется внизу.
На том и порешили.
– Раз, два, три вышла ты, – посчитались девочки, и вышла Тося, а Анечка полезла вслед за Сашкой.
– Смотри, – сказал он Тосе, – как увидишь сторожа, сразу говори, убегать будем. У него знаешь, какая палка!
Дед Максим, так звали сторожа, был уважаемый человек. Не раз на 9 мая стоял он в ряду ветеранов на трибуне, здесь, на этой самой площади. Люди смотрели на них с восхищением и искренней признательностью за их подвиг. Во время войны он был ранен и с тех пор хромал, поэтому с ним всегда была его любимая трость. Она уже была старенькая, кое-где поцарапанная. Его дети предлагали купить новую, но дед Максим привык к ней и новой не хотел. Именно эту трость Сашка и обозвал “палкой”.
И вот, наконец, мечта Сашки сбылась: он сидел на мягком кресле катка и крутил руль. Крутил усердно, делал резкие повороты то вправо, то влево, дергал рычаги, изо всех сил старался дотянуться до педалей и при этом ревел как мотор. Анюта, будто бы пассажир, сидела смирно рядом.
– Дай теперь и мне покрутить, – попросила она.
Сашка поменялся с ней местами, уступая место у руля. Аня взялась за черное гладкое колесо, именуемое рулем, осторожно покрутила.
– Сторож! – вдруг закричала Тося и побежала прочь.
Сашка сидел рядом со ступеньками, ведущими вниз. Он ловко соскочил с верхней ступеньки на землю, крикнул: “Бежим!” – и побежал. Анечка бросилась к тем же ступенькам, но вдруг ее голубое шелковое платье, то самое, которое они так долго выбирали с мамой в магазине, ее любимое платьице, так не вовремя предательски зацепилось за что-то и не пускало. Анюта обернулась в сторону хромающего сторожа. Он тряс тростью вслед убегающим детям и приближался к Ане. Она пыталась как можно аккуратнее вытащить платье, но ничего не выходило. Посмотрев на суровое, строгое лицо сторожа, она закрылась ладошками и заплакала. Сторож подошел к катку.
– Ну, что тут у тебя? – спросил он неожиданно ласково и посмотрел на платье. – Ах, вот оно что! Ну, разве стоит из-за этого плакать. Сейчас мы его…
И он бережно, стараясь не сделать затяжки или дырочки, отцепил платье. Анюта перестала плакать и убрала руки от лица. Слезы еще продолжали капать с ресниц. Дед Максим шершавыми ладонями вытер их и сказал:
– А эти-то видела, как улепетывали? – и тихонько засмеялся.
Анюта посмотрела на это лицо с морщинками у глаз и тоже весело захохотала. Дед Максим помог ей спуститься, угостил конфеткой из кармана, и они расстались. Девочка весело, вприпрыжку побежала догонять ребят. А дед Максим оперся на трость и, глядя ей вслед, чему-то задумчиво улыбался.
Хитрая прабабушка
Богатой родилась маленькая Наташа! У нее было две бабушки и два деда. Все ее любили и баловали. Одна бабушка шила сарафаны и платья как в журналах мод. Другая – пекла вкуснейшие пирожки и блины. Один дед угощал арбузами и катал на мотоцикле, другой – на настоящей лошадке и рассказывал сказки.
Но бабушки и дедушки есть у многих детей, только они очень часто бывают заняты. Зато у девчушки была еще прабабушка. Вот это был настоящий друг! Никуда не спешила: хочешь сказку прямо сейчас, или семечки на скамейке, а может погулять по ароматному цветущему лугу – все что ни попросишь, тут же исполнит. Да к тому же она была волшебница! Ее очень любили все звери. И где она их только находила?
– На, Наташенька, конфетку – это зайчик тебе передал, – скажет она вдруг.
– На тебе орешки от белочки, – услышит Наташа в следующий раз.
– Держи книжку, лисичка тебе передала.
– Бабушка! Ну, почему же они сами ко мне не приходят, а все тебе отдают? – рассерженно топает ножкой Наташа.
Бабушка улыбается и пожимает плечами.
Как-то вышла Наташа утром на крылечко, а к ней кошка Мурка бежит, трется у ног, мурлычет. Любила Мурка Наташу за то, что та за хвост и усы не дергала, а ласково по шерстке гладила. Наклонилась Наташа к Кисоньке, чтобы погладить, глядь – на шее веревочка, а на веревочке маленькое колечко с красненьким камешком блестит. Сняла Наташа веревочку с колечком и к прабабушке побежала.
– Смотри, бабуля, смотри! Это мне наша Мурка принесла.
– Ну, вот видишь, – хитро улыбнулась бабушка. – А мне она ни разу ничего не дарила.
Машинка
Жила была маленькая машина – Машинка, как ее все называли. У Машинки были колеса и багажник, фары и капот, ну все, как у больших грузовых машин. Но все ее упорно называли Машинка.
– Машинка, привет! – говорили одни.
– Куда едешь, Машинка? – обращались другие.
– Машинка, пойдем играть, – звали третьи, такие же маленькие трактора, велосипеды, мотоциклы, машинки.
А ей так хотелось стать поскорее большой и нужной всем вокруг, чтобы кто-нибудь, ну хоть когда-нибудь сказал:
– Ну, где же ты Грузовичок? Мне без тебя ну никак не обойтись!
Однажды старый, совсем ржавый автомобиль сказал:
– Ты хочешь стать большой и нужной? Так ведь это очень просто. Научись помогать другим, и ты станешь ну просто незаменимой, а все вокруг будут считать тебя взрослой.
И Машинка решила: «Обязательно научусь!»
В поисках того, кому нужна помощь, она оказалась на поле, где работал большой и важный Комбайн. Он был важным оттого, что уж без него-то, ну никак нельзя было обойтись.
Кто, если не он, соберет созревшую пшеницу?
Больше некому – вот он и важничал.
– А можно я Вам помогу? – робко спросила Машинка, забыв даже поздороваться.
Важный Комбайн на минуту остановился от неожиданности. Потом пришел в себя и все так же важно сказал: «Ну, хорошо, доверю тебе отвезти зерно на мельницу. Справишься – возьму тебя в помощники, будем вместе работать».
С этими словами нагрузил он в кузов грузовичка зерна, конечно, не до краев, чтобы не рассыпалось. И счастливая Машинка поехала к мельнице.
Но не проехала она и половины пути, как увидела прекрасный луг. На лугу цвели цветы всех оттенков радуги, и летали легкие, как пух, бабочки. Бабочки порхали с цветка на цветок, и этот полет напоминал завораживающий танец.
Машинка остановилась, засмотрелась, закрыла глазки и, вообразив себя легкокрылой бабочкой, пустилась в пляс. Зерно стало рассыпаться во все стороны. И когда Машинка, натанцевавшись, устала и остановилась, она обнаружила, что рассыпала почти все зерно, не считая маленькой горсточки в уголке.
Ах, как был зол Комбайн, когда вернувшаяся Машинка ему все рассказала.
– А можно я еще раз попробую, – пробормотала она.
– Что?! – взревел Комбайн. – Катись отсюда, пока цела.
И расстроенная Машинка поехала прочь. Она уже собиралась поехать домой и там немного поплакать. Как вдруг увидела, что на остановке в Автобус не помещается несколько пассажиров.
– А можно я помогу довезти их? – с надеждой в голосе спросила машинка.
Автобус покосился на нее, фыркнул, закрыл дверь и согласился.
– Ну ладно, до следующей остановки, а там глядишь, кто-нибудь выйдет, и они перейдут ко мне.
Машинка была так счастлива, что тут же забыла про Комбайн и зерно. Нет, то было не важное дело. А это же – то, что нужно! Пассажиры сели к ней в кабинку и Машинка поехала. Вдруг ей показалось, что едет она слишком медленно, и Машинка понеслась так, что пыль стояла столбом, а бедных пассажиров бросало с такой силой, будто они в маленькой лодочке попали в самый жуткий шторм.
– Стой! Стой! – закричали рассерженные и одновременно испуганные пассажиры.
Машинка в недоумении остановилась. Пассажиры выскочили из нее и сказали:
– Уж лучше мы подождем здесь следующего автобуса, чем ехать в машине, которая и ездить-то не умеет.
Совсем огорчилась Машинка и, роняя слезы, поехала домой. Неожиданно по пути она оказалась на строительной площадке. Огромный великан Подъемный Кран стоял почему-то без работы.
– А почему Вы не работаете? – с интересом спросила Машинка.
– Да понимаешь, у меня сломалась важная деталь, а без нее я работать не могу. Вот и стою, жду, когда же мне ее привезут, – зевая, ответил Кран.
– А давайте я привезу, – сказала Машинка, уже позабыв о своих слезах.
– Ой, правда, привезешь?! Вот спасибо! Тогда поезжай прямо сейчас на склад запасных частей и скажи, что это я тебя к ним прислал. Они дадут тебе точно такую же деталь, привези ее как можно скорее, а то уж больно заскучал я.
С этими словами Подъемный Кран дал Машинке сломанную деталь и подмигнул фарами. Тут же Машинка помчалась по направлению к складу. Вдруг она увидела, что другие маленькие машинки играют в мяч. И так весело и дружно у них это получалось, что и Машинке захотелось присоединиться к ним. Конечно же, она заигралась, забыла о своем поручении и, что хуже всего, потеряла деталь, которую нужно было обменять на складе.
Возвращаться к Крану было стыдно. И Машинка еле-еле поехала домой. Мама и Папа были дома, ведь уже был вечер. Машинка им рассказала о своих приключениях.
– Но почему у меня ничего не получается? Никчемный я автомобиль, – плакала Машинка.
– Хорошо, что ты осознаешь свою вину, – сказал Папа.
А Мама погладила ее и сказала:
– Если ты взялась за какое-нибудь дело, думай только о нем и делай его как следует. А вот когда сделаешь дело, тогда можно будет и погулять.
– Не плачь, – сказал Папа. – Слезами ошибки не исправишь. Завтра с утра мы переделаем все, что ты сегодня натворила.
На следующее утро Машинка с Папой нашли потерянную деталь от Крана и привезли со склада новую. Кран хоть и был рассержен, но все же простил ее. Затем помогли Автобусу подвезти не поместившихся в него пассажиров. И наконец, отвезли зерно на мельницу.
С тех пор стали называть Машинку – Грузовичок. И обращались к ней за помощью.
Бывший друг
Павлик вышел из дома и посмотрел по сторонам. Куда бы ему отправиться? Пойти к Игорю? С ним играть не интересно – он еще маленький. С Антоном скучно, он только книжки свои любит, а чтобы в мяч погонять или что-нибудь смастерить, его не уговоришь. Есть, правда, еще Ромка, но Павлик с ним на днях поссорился и первым мириться он не собирается. Ведь это Ромка виноват в том, что Пашка порвал штаны, и ему досталось от мамы.
Ну конечно, Ромка! Это же он предложил: «Давай через забор сигать? Только, чур, без рук!»
Хоть заборчик и невысокий, он огораживал детскую площадку от машин, все равно Павлик умудрился за него зацепиться.
«Ни за что первый мириться не пойду!» – думал про себя мальчик. «Вечно меня из-за него ругают! Лужи с ним мерить пойдем – ругают за мокрые ноги. В снежки играть начнем – ругают за то, что попали в соседку. Будку для бездомного пса сделать хотели, по пальцу молотком попал – опять ругали. И что это за друг, из-за которого одни неприятности? Вообще дружить с ним не буду!» – твердо решил Пашка.
Павлик и Ромка, как и все друзья, чем-нибудь обменивались, что-нибудь друг другу дарили.
«Нужно вернуть ему все, раз мы больше не друзья», – подумал Пашка.
Он вернулся домой, стал рыться в ящиках своего стола, где лежало все самое ценное. Собрав в пакет карандаши, альбом, самолетик и еще какие-то железяки, Павел отправился прямиком к Ромке.
Он подошел к двери и, поколебавшись секунду, громко постучал. Открыл бывший друг.
«Вот, забирай свои вещи, ничего мне от тебя не нужно!», – серьезно выпалил Пашка, протягивая пакет.
Ромка, улыбаясь, посмотрел на пакет, затем на Павлика и сказал: «Я подарил все это своему другу, ему их и верни. А тебя, мальчик, я не знаю».
С этими словами он закрыл дверь перед носом Павла.
