«Я не хочу сцен, – говорит он. – Я тебе не парень и не муж».
Ада не стала слушать и вышла на воздух.
Сегодня луна была почти кровавой. Огромная, как блин, она зависла между двух твердыней. Однако подобные вещи воспринимаются как более значимые, больше местными. Какая-нибудь древняя старуха, которой, наверное, всего-то лет 40-50 от роду, с загадочным видом ведуньи бросит вслед пару непонятных чужаку слов, а проводник вам скажет, что это пророчество, основанное на всякой дребедени, окружающей ее в этой вековой бедности, передающейся из поколения в поколение. И может быть, какой-нибудь впечатлительный турист, у которого накопилось множество вопросов о своей жизни, и вправду подумает: «А вдруг этим шаманам действительно дан дар прочитывать человеческие судьбы?» И если позже с ним случится некая неприятность, он непременно свяжет ее с этим почти мистическим эпизодом. Ученый же, наоборот, скорее будет готов к реальным опасностям, уготованным этим уголком планеты. А подобные случаи когда-нибудь послужат байками дома за бокалом выпивки, оставшись просто колоритным фоном уже призабытого путешествия.
Здесь, в Заире, группа ученых занималась исследованием Эболы – рода вирусов из семейства филовирусов, вызывающих геморрагическую лихорадку у высших приматов, ставшей причиной нескольких серьезных эпидемий в бассейне реки Эбола, откуда и пошло название. Ада вспомнила день своего прибытия на станцию.
«О, свежая кровь», – пошутил Ричард, окинув взглядом вновь прибывших и протянув Аде руку, чтобы отрекомендоваться. Он был родом из Сиднея. Высокий и худощавый Ричард руководил одним из отделов и, в силу своих знаний и опыта, держался весьма самонадеянно. Он вышел в сопровождении ученого с юга страны, темнокожего, попутно обговаривая рабочие моменты; и Ада не была уверена, будет ли политкорректным говорить здесь: «черный».
– Идемте, я вам все здесь покажу. Вы ведь теперь в нашей команде. Грэг отнесет ваши чемоданы в вашу комнату, – обратился он к Аде.
Подошел молодой парень, светловолосый и европейской наружности, поздоровался и принялся за багаж.
– Грэг – наш младший лаборант, – пояснил Ричард. – Славный малый. Я его учу.
– Как долго вы уже здесь? – спросила Ада.
– Второй год. Порой кажется, что другого мира уже и не существует. Если бы не конференции и перелеты, связанные с вопросами финансирования, отчетами перед многочисленными комиссиями и прочее, я бы уже забыл, как жить в современном обществе, – пошутил он. – Что же вас увело так далеко от дома?
– Наверное, любопытство, – улыбнулась Ада. – И в какой-то мере тщеславие. Хочется верить, что XXI век наступил, чтобы некоторые нерешенные вопросы остались в прошлом.
– Без любопытства ученому никуда, – кивнул Ричард. – А потом дохнем пачками в какой-нибудь дыре, ожидая научного прорыва, – уже другим тоном добавил он.
Последнее замечание Аду покоробило.
– Ну, хорошо, располагайтесь, а завтра приступим.
Они попрощались.
Вирус Zaire ebolavirus был выделен первым из рода в 1976 году. Таксономия вируса несколько раз менялась. Вскоре были обнаружены другие похожие вирусы, которые изначально обозначали как подвиды. В 1998 году они были выделены в отдельный род, изначально названный Ebola-like viruses, а в 2002 переименованы в ebolavirus. По состоянию на 2016 год была утверждена следующая номенклатура: род Ebolavirus, виды: Bundibugyo ebolavirus, Reston ebolavirus, Sudan ebolavirus, Taї Forest ebolavirus и типовой вид Zaire ebolavirus. Несмотря на то, что эболавирус делится на пять видов, человека поражают только четыре из них. Для Reston ebolavirus характерно бессимптомное протекание при заражении.
Естественными резервуарами вируса считаются экваториальные леса. В Демократической республике Конго Заирский эболавирус вызвал наибольшее количество вспышек заболевания и до сих пор имеет самый высокий процент летальности. В 2003 году средний коэффициент смертности достиг 90 процентов.
Ученый, занимающийся исследованием вируса, при соблюдении необходимых норм мог считать себя в относительной безопасности. Передача геморрагической лихорадки осуществлялась только при прямом контакте с кровью, выделениями и другими жидкостями и органами инфицированного человека. Воздушно-капельным путем передача вируса не происходит.
– Не вздумайте мне вынести хоть каплю этой дряни за пределы лаборатории, – командовал Ричард.
– Я добавлю ему ее в пиво, – как-то пошутил Майкл, тоже ученый, немец по происхождению. У них с Ричардом была давняя нелюбовь. Майкл считал, что тот диктует прописные истины и по сути дела никаких открытий сам не совершал, просто сводя воедино достижения других членов команды, мастерски публикуя их в соответствующих и вполне заметных изданиях. Ему удалось сделать имя благодаря хорошему образованию, поддержке семьи и недурственным связям, а еще парочке вполне удобных романов, неплохо отразившихся на его карьере впоследствии. В коллективных трудах его фамилия всегда почему-то стояла первой. Майкл всего добивался сам.
– Смотри, чтобы после этого он на тебя не чихнул, – ответила Ада, сосредоточено добавляя в пробирку некий фермент.
Оба рассмеялись.
– Думаешь, третья фаза клинических испытаний вакцины VSV-ZEBOV будет успешной? – спросил Майкл.
– Сам знаешь, еще рано говорить о результатах. Но, имея доступ к этим образцам, мне бы хотелось попробовать поработать над альтернативным вариантом, – призналась Ада.
– Уже есть определенные идеи? – поинтересовался Марк.
– Пока только теория.
– Выпьем вечером?
– Да, пожалуй.
– Пьянствуете? – заметил Ричард, встретив Аду и Майкла в одном из близлежащих местных баров.
– Пьем за успех науки, – ответил Майкл.
– Пока что больших успехов не наблюдается, – возразил Ричард, усаживаясь за их столик. – Лишь небольшие подвижки. – Он посматривал на Аду, и ей от этого было как-то не по себе.
– У вас есть дети? – неожиданно спросил он.
– Я пока об этом не думала, – ответила Ада. – А у вас? – спросила она в ответ.
– Сын. Наверное, вашего возраста. Живет с матерью.
– Тоже ученый?
– Упаси Бог, нет. Я держу его подальше от этого мира. Он снимает фильмы.
Майкл скорчил недовольную мину.
– Доктор Алиева» – вновь обратился к Аде Ричард, – мне бы хотелось с вами кое-что обговорить».
– Хорошо.
– Позже.
– Ричард, Германия, как обычно не участвует? – съязвил Майкл. – Или у меня просто не тот пол.
– Доктор Нойман, у вас какие-то проблемы?
– Когда это немцы были проблемной нацией?
– Да, как помнится весь двадцатый век, – отрезал Ричард раздраженно.
– При этом все наивысшие достижения принадлежат именно арийской расе, – в шутку заметил Майкл.
– Атомная бомба, например, – лицо Ричарда не выражало никаких чувств.
– Этим мир больше обязан евреям, а мы с ними боролись, – не унимался Майкл.
– Может, хватит уже о нацизме и грехах предков, – вмешалась Ада.
– К сожалению, милая Ада, – Ричард обратился к ней совершенно другим тоном в сравнении с тем, как он разговаривал с Майклом, – как бы мы не старались, некоторые понятия все еще будут существовать и находить своих последователей. А наша задача, как ученых, спасти максимальное количество жизней.
– Извини, Майкл, – теперь он говорил с коллегой, – я, конечно, не всерьёз. Немцы – великая нация. – Он сделал небольшой глоток. – Особенно это нашло свое отражение в литературе и философии. Давайте за это выпьем.
Все трое подняли бокалы.
Когда дело перевалило за полночь, и компания засобиралась по домам, Ричард тронул Аду за рукав ее рубашки: «Я смотрел заметки по твоей работе. Очень впечатляет. Завтра поговорим».
Утром, когда Майкл и Ада встретились в лаборатории, он выглядел помятым.
– Будь осторожна с Ричардом. Он вор. И он не пропустил здесь ни единой лаборантки, – не отрывая глаз от работы, бегло проговорил ученый.
– Майкл, правда, меня не нужно опекать. Я уехала из дому от более серьезных проблем, – ответила Ада, стараясь говорить как можно мягче. Она уже смекнула, что нравится Майклу и не хотела обидеть.
– Расскажешь о доме как-нибудь? – спросил Майкл.
Ада кивнула:
– Позже.
Ричард не заставил себя ждать. Он подозвал Аду к себе, и они долго обсуждали строение вируса, свойства клеток и их возможную реакцию на тот или другой препарат.
– Как всегда, предложил поработать вместе и опубликовать совместный труд? – спросил Майкл, когда Ада наконец вернулась на свое рабочее место.
– Да, – усмехнулась она, – но дело в том, что частично эти идеи уже мной опубликованы. Можем разве что все вместе, втроем подготовить статью о третьей фазе и наблюдения за поведением этих четырех штаммов в разной биологической и природной среде. Если хочешь, конечно.
– Ты пойдешь на ланч? – спросил Майкл.
– Хочешь что-нибудь предложить?
– Я знаю неподалеку один забавный местный ресторанчик. Там все безопасно в плане еды. Это рядом с рынком. Смотаемся?
– Давай!
Выйдя из ресторана, им пришлось свернуть в один из переулков, пыльный и довольно узкий, и одна старуха выругалась им вслед. Это заставило толпу местных мальчишек, приставших к какому-то европейцу, обернуться. Один из них отделился от толпы:
– Мисс, я могу вам перевести, что сказала Абангу. Она умеет предсказывать будущее, – заговорил он на африканском английском с его ломаными жесткими звуками.
Ада пожала плечами.
– Ерунда все это, – и дала ему пару долларов просто так.
– Мисс доктор не закончит своей работы здесь, – прокричал он, – ее уже выбрало ночное существо и уведет в сумеречные миры.
Ада рассмеялась.
– Ты во все это не веришь, да? – спросил в шутку Майкл.
– А ты? Это же все рассчитано на туристов. Надо ж как-то зарабатывать.
– Ада, в конце октября я лечу в Австралию на конференцию. Думаю, там бы не помешал молодой талантливый доктор. Я слышал, что ты мечтала увидеть волнистых попугайчиков на улицах. Птиц не обещаю, но скучно точно не будет, – предложил Ричард спустя два месяца их совместной работы. – Ты сможешь познакомиться с интересными людьми, – добавил он. – Плюс, компания оплачивает билеты и прочее.
– Конечно, спасибо! Мне бы очень хотелось! – от радости ей хотелось обнять Ричарда.
Майкл разбил одну из чашей Петри.
– Черт, порезался, – сказал он. – О, не переживайте, это не эбола. Там просто стволовые клетки примата. Они не были заражены.
Ричард не среагировал.
– Нужно будет обсудить детали, – добавил он.
Конференция прошла успешно. Похоже, их доклад заинтересовал аудиторию, и в результате даже наметилась пара спонсоров, готовых вложиться в проект. Их с Ричардом пригласили на ужин. Подавали устриц и вино.
Потом они долго гуляли устроенными улицами Канберры. В контрасте с африканским бездорожьем, это был совершенно другой мир, великолепный, теплый, уютный, заставляющий задуматься о будущем, о домике на побережье, детворе, играющей в саду.
– Ты не поедешь увидеться с семьей? – спросила Ада.
Ричард ответил не сразу.
– Нет. Мой сын на данный момент в Лос-Анджелесе. С женой мы уже лет десять как в разводе. Я – сложный человек как для отношений. Это свидание только создаст определенные неудобства».
– Понятно.
– Видишь, в городах птиц уже не найти. Нужно выезжать за черту цивилизации.
Они прошлись еще пару метров и остановились. Ричард притянул Аду к себе и поцеловал. Сначала ненавязчиво. Затем более уверенно и страстно. Ада не сопротивлялась. Он ей нравился. На ночь она осталась у него в номере. Ричард был пылким мужчиной, точно знающим, чего он желает. И это добавляло ему шарма.
– Ты это сделала? Ты переспала с ним? – атаковал ее Майкл по возращению.
– Что? Прекрати! Не говори глупостей! – ответила Ада, слегка раздражаясь.
– Выпьем сегодня? Расскажешь о попугаях, – предложил он.
– Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, – признался он ей за выпивкой. Майкл положил свою руку поверх руки Ады. – Ты мне очень нравишься, с самого твоего появления здесь. В Германии у меня дом. Он пока не устроен, но ты бы могла там все сделать по своему вкусу.
– Майкл, – Ада отшатнулась, – ну, что ты такое говоришь? Мы ведь так мало знакомы. И проект…
– Да к черту проект! Я преподаю там при университете. С твоими мозгами тебя там с руками оторвут!
– Давай притормозим, ты ведь приглашал меня на пиво. Как тут все, пока нас не было? – Ада перевела тему.
Майкл отодвинулся.
– А, – махнул он рукой. – Такое…
Экран смартфона засветился. Это было от Ричарда. «Придешь сегодня?», – писал он.
«Через час», – ответила Ада.
«Ок».
– Что-то важное? – спросил Майкл?
Ада отрицательно покачала головой и спрятала телефон в карман.
– Как твой порез? – спросила она Майкла.
Заживает, – безразлично ответил тот.
– Это точно не был вирус? Ты же знаешь, инкубационный период от двух до 21 дня.
– Нет, не он, не переживай.
Ада допила свое пиво:
– Мне пора, завтра много работы. Пойдем?»
– Я еще останусь, – ответил Майкл, и Аде казалось, что он читает ее мысли.
– Тогда до завтра, пока!
Майкл приподнял руку.
– Мне нравятся моменты с тобой, – говорил Ричард, выкуривая сигару в окно. Их отношения длились целый ноябрь. – И я думаю, что это серьезно, – добавил он. – Ты свободный человек, но я ненавижу, когда ты с Майклом, – он впервые произнес при ней его имя, не используя эвфемизмов. Ада подошла и обняла его.
Со временем Ричард стал вести себя грубее. Он стал устанавливать рамки и вводить ограничения. «Я считаю то, я считаю, это», – слышала она от него все чаще и чаще. Как-то раз, когда он был в душе, Ада, бесцельно поправляя бумаги на его столе, наткнулась на некоторые записи и поняла, что некоторые идеи, брошенные ею как бы невзначай, были записаны. Она ничего не сказала и, сославшись на усталость, позже ушла к себе.
– Ты знаешь, кажется, ты был прав, – сказала она Майклу за ужином.
– Насчет чего?
– Да ладно, не важно…
Майкл пристально посмотрел Аде в глаза.
– Ты обратила внимание на нашего нового младшего научного сотрудника? – спросил он.
– Ирину?
– Да.
– Похоже, она решила сделать здесь себе карьеру, – и он кивнул в угол столовой, где рыжеволосая и пышногрудая девушка мило беседовала с Ричардом, то и дело хохоча.
Позже, на вечеринке по случаю Рождества, Ада случайно заметила, как они с Ричардом вышли из подсобки, пьяные и растрепанные.
Шампанское разнесли, и тосты были сказаны. Ада вплотную подошла к Ричарду с прямым вопросом.
– Ты строишь параллельные реальности, – ответил он. – Я не хочу сцен. Я тебе не парень и не муж. Я свободный человек и могу делать, что хочу. Все было прекрасно. Не понимаю, какая муха тебя укусила. Но это все твое.
Ада плеснула ему шампанское в лицо и вышла на воздух. Глядя на полную луну, ей вспомнился голос той африканской старухи.
– Давно пора было это сделать, – послышался голос Майкла позади. Он торжествовал.
– Тебе не кажется, что у луны так много разных ликов – для влюбленной пары, идущей ночными улицами, держась за руки, для одинокого человека, для болезни и смерти, и для раненой души? – задумчиво проговорила она.
Майкл не ответил. Он просто стал целовать Аду, гладя ее волосы, обнимая ее худое тело предплечьями, кистями рук, осторожно беря в ладошки ее лицо.
– Уедем, уедем со мной, – шептал он, словно очумелый. И в тот момент Ада ощутила, что она безгранично, бесконечно счастлива, как никогда до этого не бывало.
Через пару дней, когда они вернулись к работе, Ричард был зол. Он даже толкнул Аду, проходя мимо.
– Осторожней, – как можно более хладнокровно сказала она. – Я работаю с опасным материалом.
Ричард пропустил мимо ушей.
– Что это у тебя за царапина? – заметил Майкл перед отъездом. Он улетал на родину на неделю. Ада пожала плечами.
– Может, все-таки сгоняешь со мной?
– Давай, в апреле. Я как раз заканчиваю последний запланированный этап.
– А потом?
– Потом буду просить отпуск или…
– Или мы с тобой просто улетим.
Они попрощались.
Инкубус приходил к Аде трижды. Это было время между ночью и снами, которых не помнят, реалистичность которого стирается с первыми лучами солнца. Его фигура появлялась, когда черная кошка севера закрывала глаза вечерним звездам в часы без лунного сияния. Он находил ее в разных домах и на разных континентах. Она знала его вес на своем теле, которая не давала дышать, и его парализующую силу. После того как годы обошли полный круг, он появился снова. У него были любимые животные. В тот год китайская обезьяна хозяйничала в человеческом мире 366 суток. Год високосный.
В прошлый раз Ада почувствовала его фигуру издалека. В каждом его шаге чувствовала человеческая сущность. Но в том, как он сел у ее талии, как обнял сверху, читалась женщина. Ада не могла определить в точности пола этой ночной материи, которую нечто притянуло к ней. В комнате не было икон. Защита снята. Звезды закрыли свои глаза, и никто не смотрел на город ночью. Ада попробовала перекреститься, но пошевелиться не смогла. И она стала читать старинную молитву, которую некогда слышала от прабабушки. Когда оцепенение прошло, Ада поднялась и зажгла свет. В комнате, казалось, никого не было. Лишь пленка вокруг. Ночь дышала своим ровным сонным дыханьем, В дальней комнате послышалось движение.
– Слава Богу, ты очнулась, – услышала она голос Майкла над собой. На нем был защитный костюм. – Мы ввели тебе экспериментальную вакцину. До сих пор ума не приложу, как вирус смог попасть в тебя. Ты же всегда так осторожна. Это точно та царапина, которую я заметил перед отъездом. Не помнишь, как ты ее получила?.
Ада попросила воды. Чувствовалась жуткая слабость.
По-настоящему окрепла она только через две недели. Они с Майклом решили больше не оставаться в Африке и бросить проект, объяснив это семейными обстоятельствами. Результаты своих исследований они отправили в одно из авторитетных изданий.
Когда они прощались с командой, Ада подошла к Ричарду и обняла:
– Я знаю, что это был ты, подлец. Кстати, прочтешь одну интересную статейку в “Times”. Она выйдет на следующей неделе. По-моему, там что-то говорится о плагиате.
Майкл закинул их чемоданы в джип, и они направились в аэропорт, чтобы больше никогда не вернуться в страну, где бассейны рек могут быть столь опасными для здоровья.