Не знаю почему, но собачки мне всегда нравились. Но осуществить своё заветное желание – приобрести собаку, я сумел только будучи уже в приличном возрасте, когда мой семейный корабль благополучно пошёл ко дну, разбившись о скалы бытовых проблем. Ещё находясь совсем в юном возрасте, я с завистью провожал взглядом своих коллег по двору, многие из которых каждый день выгуливали своих четвероногих подопечных, гордо поглядывая в мою сторону.
На какие только ухищрения я не шёл, чтобы заслужить доверие у своих родителей и получить от них, наконец, разрешение на покупку на птичьем рынке дорогого моему сердцу щенка. В ход было пущено всё: и отличные оценки в школе, ангельское и предупредительное поведение дома, и даже уборка в квартире. Но мои родители всегда оставались непреклонны в этом вопросе, объясняя мне, мальчишке, причину своего отказа лишь только тем, что наша квартира была совершенно не приспособлена для содержания такого рода животных. И действительно, мы втроём ютились в однокомнатной квартире, которая была сплошь заставлена мебелью, стеллажами с книгами, а на полу возлежал великолепный ковёр, по случаю приобретённый моим отцом на барахолке.
В те времена мне было совсем непонятно поведение моих родителей. Тогда мне казалось, что материальные блага, уют, достаток в семье не самое главное, а главное совершенно другое, которое я чувствовал своим сердцем и душой. Но за вереницей пролетевших лет мои чувства к четвероногому другу заметно стёрлись из-за постоянных забот и проблем, которые постоянно сопутствовали мне в жизни. От отца с матерью я унаследовал всё ту же однокомнатную квартиру, которую через пару лет я преобразовал в нечто совершенно другое, которое в полной мере соответствовало моему вкусу и мироощущению. Что касается семейной жизни, то здесь я потерпел полное фиаско, встретив на своём пути девушку, на первый взгляд добрую и заботливую, а как в последствии оказалось – хитрую и расчетливую стерву, которая уже через год нашей совместной жизни выкачала из меня всё, оставив меня практически без средств к существованию. С тех самых пор в моей голове укоренилось сознание того, что настоящих и бескорыстных друзей можно лишь найти только в среде бессловесных четвероногих существ – собак, которые в любой сложной и тяжёлой жизненной ситуации никогда не ответят мне хитростью и злобой, а всегда будут преданы мне до конца своих дней.
Так вот, после таких серьёзных жизненный коллизий я остался один на один в квартире со своими не очень-то радостными мыслями на моё дальнейшее существование и со своим одиночеством. Со временем моя одинокая жизнь в четырёх стенах стала для меня просто невыносимой, и однажды, накинув на плечи свою старую кожаную куртку, я отправился на птичий рынок, чтобы, наконец, приобрести то, что ностальгической нитью на протяжении многих лет тянулось из моего далёкого детства.
Сегодня воскресный майский день, удивительно тёплый и солнечный. При входе на птичий рынок небольшой стайкой расположились старушки, скромно предлагая прохожим хомячков, котят и всякую мелкую живность. Я спокойно прохожу мимо них, не забывая о той главной цели, ради которой я и оказался здесь. От обилия щенков и взрослых собак, предлагаемых на рынке, у меня закружилась голова, и совершенно сбитый с толку, я просто бродил по рынку, прислушиваясь к разноголосице продавцов. В какой-то момент моё внимание привлёк парнишка лет десяти, который скромно притулился к прилавку с зелёными попугайчиками, держа в руках корзинку с каким-то зверьком.
– Привет, – бодро завёл я разговор, внимательно разглядывая содержимое корзинки. – Кем торгуешь, дорогой, кого можешь мне предложить?
Мальчик, смотревший куда-то в сторону, быстро перевёл взгляд на меня и тихо ответил:
– Здравствуйте, да вот уже битых два часа стою здесь, и никто даже не хочет взглянуть на моё чудо.
– Я полагаю, малыш, что это твоё чудо покоится на дне корзинки или я ошибаюсь, – улыбнулся я, слегка приподнимая платок, которым была покрыта корзина.
Мальчик, с гордостью заглянув мне в глаза, быстро ответил:
– Дяденька, вы даже себе не представляете, какая это замечательная порода! Таких щенков вы уже никогда не увидите на нашем рынке. Я бы и сам с удовольствием оставил его у себя, но, к сожалению, мои родители против, а вышвыривать щенка на улицу у меня не поднимается рука.
– Ну, эта тема мне уже достаточно хорошо знакома, – поглаживая щенка по голове, с грустью заметил я.
Щенок на какое-то мгновение высунул свой розовый шершавый язычок и лизнул мне руку, преданно заглядывая мне в лицо своими большими серыми глазами. Судя по размерам щенка, ему было не более двух месяцев от роду, да и весь его милый вид и молящий взгляд говорили за то, что пройти мимо такого чуда, не приобретя его, было равносильно преступлению.
– Ладно, парнишка, пожалуй, я приобрету это твоё чудо, но ты всё же мне скажи, что это за порода, и какая у собачки родословная.
Надо сказать, что я совершенно не разбирался в породах собак, а посему я полностью положился на случай и честность мальчугана, который, как мне показалось, был совершенно искренен со мной.
Мальчик, слегка почесав затылок, уверенно заговорил:
– Да вы не сомневайтесь, дяденька, вы ещё будете вспоминать и благодарить меня за этого щеночка. Наследственность у него прекрасная, его отец и мать неоднократно побеждали на собачьих выставках нашего города. Кроме всего прочего, он совершенно здоров и чрезвычайно активен. Он неразборчив в еде и съест абсолютно всё, что бы вы ему ни дали. Но если вы всё-таки хотите придерживаться строгих правил по уходу и кормлению щенка этой породы, то советую вам в зоомагазине приобрести специальный корм, вам продавец подскажет, какой.
– Всё это очень хорошо и вполне устраивает меня, – глядя на мальчика, ответил я. – А всё же, дорогой, что это за порода такая?
– А вы что, дяденька, совсем не разбираетесь в породах собак, – прищурился на меня юный собаковод.
– Да, знаешь, как-то ещё не приходилось вплотную заниматься этими четвероногими существами, вот только теперь решил этим заняться, – немного смутившись, ответил я.
– Так вот, дяденька, перед вами шотландский терьер и считайте, что вам сегодня крупно повезло с вашим приобретением.
Быстро расплатившись с мальчишкой и сунув щенка себе за пазуху, я быстрой походкой направился в зоомагазин для приобретения необходимого корма для моего подопечного существа. Щенок, тёплым комочком прижавшись к моему телу, негромко поскуливал и слегка царапал лапами мою куртку.
– Ну, ну, потерпи малость, дружок, – наставительно заметил я щенку, – сейчас твой хозяин зайдёт в один магазин и приобретёт для тебя всё то, что поможет тебе утолить свой голод.
На моё счастье в магазине никого не было. Продавщица – молодая девушка со скучающим выражением лица с руки кормила огромного белого попугая, который своим большим кривым клювом каждый раз аккуратно и осторожно откусывал по небольшому кусочку банана, в знак благодарности то поднимая, то опуская хохолок на своей головке. Увидев меня, продавщица, не спеша, подошла к кассе и вопросительно взглянула на меня.
– Что будете брать, мужчина? – не очень-то любезно осведомилась продавщица, сунув в рот, оставшийся от птицы кусочек банана.
– Здравствуйте, – уж совсем торжественно заговорил я, – видите ли, я сегодня на рынке приобрёл щенка и хотел бы для него купить упаковку собачьего корма.
– Так, понятно, – спокойно отреагировала на мои слова продавщица, – а какой породы ваша собака?
– Ах да, я совсем забыл вам об этом сказать, – поспешил ответить я, – это шотландский терьер.
В тот же самый миг мой щенок высунул свою мордочку из своего временного укрытия и тявкнул на продавщицу.
– Так, мужчина, я сегодня совсем не склонна к шуткам и прошу вас покинуть мой магазин, – испуганно глядя на щенка, быстро проговорила продавщица. Кстати говоря, ваша дворняжка может питаться чем угодно, и вам вовсе не обязательно тратить деньги на дорогостоящие иностранные корма.
Я с изумлением смотрел на продавщицу, не понимая, о чём это она говорит.
– Да, да, уважаемый, – настаивала на своём девушка, уж если вы свою дворнягу называете терьером, то я тогда, простите, королева Англии.
– Какая королева Англии, что вы несёте, – нахмурился я, – я требую от вас всего лишь одного, чтобы вы незамедлительно продали моему терьеру упаковку корма и больше ничего.
– Мужчина, да у вас никак белая горячка, – начала выходить из себя девушка, – я ещё раз вам говорю, что у вас за пазухой сидит обыкновенная дворняга, а не какой-то там терьер, да ещё шотландский.
– Постойте, как это дворняга, – не веря своим ушам, насторожился я.
– Да вот уж, такая, каких теперь во множестве носится по улицам нашего города, пугая прохожих, – уже совершенно спокойно ответила продавщица. – И вообще на будущее, мужчина, я хочу вам дать добрый совет – никогда не покупайте щенков на рынках, а приобретайте их в элитных собачьих клубах, где вас уж точно никто не обманет.
И только теперь до меня дошёл весь ужас произошедшего со мной события на рынке. Этот маленький, но уже достаточно опытный махинатор сыграл со мной злую шутку, подсунув мне обычного дворового щенка.
– Вот, мерзавец, – выходя из магазина, с горечью в душе мысленно отметил я. Такой маленький, а уже с таким багажом негативных качеств в душе.
Моё настроение было напрочь испорчено этим неприятным инцидентом с продавщицей в магазине, но, памятуя о том, что у меня за пазухой находится маленькое и совершено беззащитное существо, я бодрой походкой направился к своему дому, мысленно утешая себя:
– Ну и пусть непородистая собака, главное не это. Главное заключается в том, что у меня теперь на долгие годы поселится настоящий друг, который скрасит мою одинокую холостяцкую жизнь и привнесёт в неё много нового и радостного.
С этими мыслями я распахнул дверь в парадную и нос к носу столкнулся со своей соседкой Эльзой Карловной, живущей этажом ниже.
– Добрый день, Эльза Карловна, – широко улыбаясь, поприветствовал я свою соседку.
– Добрый, – удивлённо глядя на меня, строго ответила соседка. – Что это вы, Борис Иванович, сегодня такой радостный, что у вас произошло?
Надо сказать, что Эльза Карловна была председателем домового комитета и довольно-таки рьяно исполняла свои обязанности по наведению порядка в довольно большом хозяйстве нашего кооперативного дома.
– Эльза Карловна, вы можете поздравить меня с приятным и счастливым приобретением, которое с лихвой скрасит моё постоянное одиночество, – весь сияя, быстро выпалил я.
– Очень хорошо, Борис Иванович, я поздравляю вас и надеюсь, что вы всё же вступаете в законный брак с вашей избранницей, – с лёгкой иронией в голосе, улыбаясь, заметила соседка. – А то ведь знаете, как нынче принято у многих мужчин – поматросил и бросил.
– Да нет, Эльза Карловна, вы меня не так поняли, – заволновался я. – Я совсем не то хотел вам сказать.
– Не надо лукавить, Борис Иванович, – ехидно отреагировала соседка. – За свою большую жизнь я достаточно хорошо изучила все повадки мужчин, и должна сказать вам, что в моём доме я не потерплю никаких любовных притонов и прочего всякого такого.
– Эльза Карловна, хоть на минутку остановите ваш поток обвинений в нарушении нравственности с моей стороны, тем более, что речь идёт всего лишь о собачке, которая, безусловно, вам понравится.
– О какой такой собаке? – не поняла соседка.
Я распахнул куртку и извлёк на божий свет щенка, который, с благодарностью лизнув мне руки, грозно тявкнул на соседку.
– Какая агрессивная собака, – отпрянув к почтовым ящикам, испуганно взвизгнула Эльза Карловна. – Кстати говоря, Борис Иванович, собак это тоже касается – никаких собачьих притонов я не потерплю. И потом, если ваша собака начнёт гадить в нашем подъезде, то я вынуждена буду принять в отношении вас и вашей собаки определённые меры.
Я быстро поднялся со щенком на свой этаж и захлопнул за собой входную дверь, дабы больше не слушать агрессивные реплики соседки.
– Так, дружок, что же мне с тобой делать? – опуская щенка на мягкий коврик у входной двери, мучительно соображал я. – Тебя, по всей видимости, три раза в день следует чем-то кормить, а у меня и холодильник сегодня пустой, – гладя щенка по спине, рассуждал я. – Да и потом пора тебя уже наградить каким-нибудь красивым именем, ну, скажем, Тимофеем.
Щенок, опустившись на коврик, жалобно запищал, видимо, требуя к себе какого-то особого внимания и, конечно, питания.
– Всё ясно, малыш, ты покуда посиди здесь, а я тем временем слетаю в универсам и затарюсь чем-нибудь съестным, – выпалил я, хватая пакет и выскакивая из квартиры.
Должен сказать, что я вёл холостяцкий образ жизни и, естественно, что рацион моего питания был чрезвычайно скромен. Но сегодня для меня был какой-то особенный день, и в ознаменование этого счастливого события в моей жизни я решил немного расслабиться и позволить себе немного посорить деньгами. Из универсама я уже вышел с двумя большими пакетами, доверху набитыми всякими продуктовыми изысками
– Полагаю, что Тимошка вполне будет удовлетворён таким моим щедрым и чистосердечным подношением, – мысленно рассуждал я, открывая дверь в квартиру.
К моему удивлению щенка на коврике я уже не обнаружил, зато обнаружил небольшую лужицу желтоватой жидкости посередине комнаты.
– Интересно, куда же это он мог подеваться, – снимая уличную обувь и надевая тапочки, вслух проговорил я, осторожно оглядываясь по сторонам.
– Тимошка, ну где ты, шалун, – тихо позвал я щенка, слегка похлопывая ладонями рук. – Никак под диван забрался, озорник, а вот выковыривать его оттуда уже будет сложно.
Дело в том, что из-за маленькой площади моей квартиры мебель в ней располагалась практически вплотную друг к другу, а посему любая перестановка мебели вызывала в моей душе только тоску и зубную боль. Короче говоря, я потратил два с половиной часа, чтобы благополучно извлечь бедолажку из его временного плена.
Надо отметить, что щенок оказался на удивление добрым зверьком, но чрезвычайно подвижным и любопытным. Каждый раз, возвращаясь домой с работы, я обнаруживал в квартире небольшой беспорядок, который поначалу меня совершенно не пугал и не тревожил, помятуя о том, что всем малышам на свете свойственны эти черты характера и манера поведения. Но со временем, когда Тимошка стал подрастать, эта его безудержная внутренняя энергия стала мне немного досаждать.
Нельзя сказать, что и этот факт меня слишком сильно огорчал, но иной раз, возвращаясь уставший с работы, я частенько ловил себя на мысли, что этот вечный двигатель в лице моего четвероногого подопечного когда-нибудь сведёт меня с ума. Но самое главное заключалось не в этом, а в том, что Тимофей только меня признавал за своего друга и хозяина, а со всеми остальными жильцами нашей парадной вёл себя достаточно агрессивно, не оставляя им никакой надежды на примирение.
Через полтора года мой щенок превратился в здоровенного пса с вполне сложившимся характером и мироощущением. Должен заметить, что за время нашего совместного проживания моя квартира представляла собой совершенно унылое зрелище. Все стены квартиры были исцарапаны сильными и когтистыми лапами Тимофея, кое-где со стен клоками свисали порванные им обои. На мебель, так долго хранимую мной, просто было жалко смотреть. Кроме всего прочего, Тимофей наотрез отказывался спать в прихожей на куске старого ковра, а каждый раз вечером забирался в мою постель и клубком устраивался у меня за спиной.
Конечно, все эти сложности с собакой вызывали в моей душе протест, и как-то уже само собой зрело решение об избавлении от Тимофея. Но всё равно я каждый раз старался заглушать в себе этот противный внутренний голос, который постоянно бубнил мне: «Всё, Борис, зачем ты мучаешь и изводишь себя, давно пора тебе избавиться от этого монстра, который навсегда лишил тебя покоя и сна». С этими тяжёлыми мыслями я в очередной раз ложусь спать, своей спиной чувствуя тепло, исходящее от густой шерсти собаки.
Утром, как обычно, я вскакиваю с постели и, прихватив с собой Тимофея, выхожу на лестничную площадку. Собака нетерпеливо тянет меня вниз, желая как можно скорее освободиться от того шлака, который накопился в ней за прошедшую ночь.
– Погоди, Тимошка, не рвись, успеешь ещё сделать свои дела, – тихо бормочу я, пытаясь ключом попасть в замочную скважину. – Ишь как тебя распирает, небось опять вчера переел лишнего.
Я просто захлопываю дверь и, стараясь особо не шуметь, спускаюсь с собачкой вниз к входной двери парадной. Но, как обычно бывает в таких случаях, дверь в парадную распахивается, и на пороге я отчётливо различаю давно примелькавшуюся мне фигуру Эльзы Карловны с двумя большими пакетами в руках. Не знаю почему, но моя собачка как-то особо выделяла эту женщину из всех жильцов нашей парадной. По всей видимости, мои мыслеформы, моя энергетика каким-то невероятным образом передались Тимофею, который незамедлительно с грозным лаем рванулся вниз навстречу этой несчастной женщине. Совершенно не ожидая такого подвоха со стороны своей собаки, я непроизвольно выпустил из рук поводок.
Эльза Карловна, дико взвизгнув, отскочила к двери парадной, пытаясь занятыми руками открыть её. Предчувствуя неминуемую беду, я бросился вниз по лестнице, истошно крича:
– Тимофей, фу, назад, стоять!
Но было уже поздно. Огромный пёс в коротком прыжке сбил с ног Эльзу Карловну и своими острыми клыками в два приёма разорвал в трёх местах её новую норковую шубку. Перепрыгивая через три ступеньки, наконец, я добрался до пса и кованым десантным ботинком саданул ему под рёбра. Тимофей, жалобно заскулив, сразу же оставил в покое мою соседку и с покорным видом присел около моих ног.
– Вот так-то лучше будет, – накидывая на морду собаки изолирующий намордник, строго обратился я к Тимофею.
Эльза Карловна продолжала лежать вниз лицом на грязном полу парадной и тихо постанывала. Руки и ноги её мелко подрагивали, а из опрокинутых пакетов разлилось молоко, и высыпались продукты. Я нагнулся к соседке, пытаясь поднять её с пола.
– Эльза Карловна, как вы себя чувствуете, – задал я соседке совершенно глупый и не к месту вопрос, – вам помочь подняться? Мне очень неловко, что всё так получилось, но смею вас заверить, что вы уже можете не опасаться за свою жизнь, поскольку с этой минуты моя собака уже не причинит вашему здоровью никакого вреда.
– Негодяй, подонок, – тяжело поднимаясь с пола, закричала соседка, – вы мне за это ответите. Мало того, что ваш зверь чуть не лишил меня жизни, так эта ваша дворняга превратила ни во что самое сокровенное, что у меня ещё оставалось в этой злой жизни. Я незамедлительно подам на вас в суд за ваше безответственное поведение и нежелание прислушаться к многочисленный советам и пожеланиям жильцов нашей парадной.
– Эльза Карловна, – своим телом закрывая незадачливого пса, начал оправдываться я, – поверьте, мне бесконечно стыдно, что всё так произошло, и я готов прямо сейчас перед вами извиниться и незамедлительно компенсировать ваши моральные и материальные издержки.
Эльза Карловна, смерив меня презрительным взглядом, резко отреагировала на мои слова:
– Нахал, и вы ещё смеете мне говорить о какой-то там компенсации. Я прекрасно осведомлена о вашем бюджете, и вряд ли в самое ближайшее время вы будете в состоянии приобрести для меня новую норковую шубу и всё такое прочее, что поможет мне прийти в себя после перенесённого мной стресса.
Эльза Карловна схватила в руки наполовину порванные пакеты с продуктами и, с силой оттолкнув меня, медленно стала подниматься к своей квартире.
«Да, пожалуй, для меня и моего Тимошки наступают чёрные дни» – выходя на улицу, с горечью подумал я.
Тимофей, как бы чувствуя свою вину, с понурым видом плёлся за мной, не смея поднять на меня глаза.
– Всё, Тимоха, – надевая на собаку строгий ошейник, наставительно заметил я, – сегодня ты будешь наказан. Я полагаю, что это пойдёт тебе только на пользу, иначе ты со своим неистовым характером настроишь против меня всю нашу округу.
Тимофей смотрел на меня своими серыми глазами и продолжал как-то странно скулить.
– Нечего оправдываться здесь передо мной, – сердито заметил я собаке, – ты уже не первый год живёшь со мной в этом доме и должен уважать всех жильцов, которых ты встречаешь на своём пути
Моё настроение после такого случая оставляло желать лучшего и, вернувшись с утренней прогулки, я уже не стал спускать с поводка Тимофея, а привязал его к трубе отопительной батареи.
– Вот, Тимоха, сегодня ты целый день будешь сидеть у меня на привязи за твой отвратительный поступок на лестничной площадке, – щёлкая пальцем по холодному и влажному носу собаки, строго проговорил я. – Да и в еде ты у меня сегодня не получишь того, что мог бы получить, будь ты покладистым и спокойным псом в отношении чужих людей.
Поставив перед собакой тарелку с кашей и миску с водой, я отправился на кухню завтракать. Быстро поджарив себе яичницу с ветчиной и вскипятив в электрочайнике воду, я с тяжёлыми мыслями в голове приступил к завтраку. Есть совсем не хотелось, но сегодня на работе мне предстояло много дел, и поэтому я почти насильно впихивал в себя горячий завтрак, не чувствуя при этом никакого аппетита и наслаждения.
Со стороны комнаты до моего слуха доносилось слабое поскуливание Тимохи и какие-то непонятные шорохи. Войдя в комнату, я увидел Тимофея лежащим в небольшой лужице крови. Собака тихо скулила и языком пыталась что-то слизнуть со своего бока. Подойдя ближе к Тимофею, я моментально сообразил, какую злую шутку я сыграл с собакой, когда в порыве гнева саданул ей по рёбрам кованым ботинком.
– Боже мой, какой же я идиот, – кидаясь к Тимофею, закричал я, – ведь собака, наверняка, получила серьёзную травму.
И действительно, на правом боку собаки шерсть была окрашена красным цветом, что указывало на то, что необходимо было предпринимать срочные меры, чтобы хоть как-то унять страдания животного.
В моей домашней аптечке всегда находилось всё то необходимое, что могло бы устранить любую физическую неприятность в моём организме, и поэтому я, быстро обработав рану раствором йода, туго перевязал собаке её кровоточащий бок.
Надо отдать должное Тимохе, который на всём протяжении всей этой довольно-таки болезненной процедуры ни разу не зарычал и не задёргался от жгучего йода.
– Ну вот, дружок, я полагаю, что до моего возвращения ты как-нибудь потерпишь, а вечером я вызову тебе врача-ветеринара, – гладя собаку по спине, уже примирительно заметил я.
Этот день на работе я провёл как в тумане, часто ошибаясь в том или ином деле и невпопад отвечая на задаваемые мне вопросы сотрудниками моего отдела. Вечером после работы я почти бежал к своему дому, не ожидая уже ничего хорошего от того, что ожидало меня в квартире. Как ни странно, но мои опасения на предмет ближайшего печального будущего полностью подтвердились, когда, подходя к дому, я заметил у своей парадной аварийную машину сантехнической службы и машину МЧС. Из окна моей квартиры вырывались клубы пара. Около парадной собралась толпа зевак, шумно и с удовольствием обсуждая происходящее в доме. Быстро глазами отыскав в толпе необходимого мне человека, я подскочил к своей соседке:
– Эльза Карловна, – задыхаясь от волнения, закричал я, – что всё это значит, и что здесь делают эти службы?
– Они делают именно то, что им и положено делать в таких экстренных ситуациях, – зло косясь в мою сторону, язвительно проговорила соседка.
– А что им положено делать? – совершенно сбитый с толку, продолжал кричать я.
– Для начала, Борис Иванович, прекратите орать на меня, а когда успокоитесь, то ответьте мне, какого чёрта вы привязали ваше чудовище к трубе центрального отопления. Вы же прекрасно знаете, что наш дом уже не первой свежести, можно сказать, находится почти в аварийном состоянии, и потом все трубы уже давно проржавели и любое неосторожное действие в отношении их может привести к затоплению квартир. Кстати говоря, это и произошло в вашей квартире. Во-первых, после вашего ухода на работу, ваш четвероногий подопечный поднял весь дом на уши, непрестанно воя и скуля, а, во-вторых, видимо, не дождавшись вас, стал рваться с привязи, что и привело к разрыву трубы.
– Где Тимофей, – предчувствуя настоящую беду, застонал я, – где он?
– Вашего, как вы выражаетесь, Тимошку с многочисленными ожогами и порезами увезла скорая ветеринарная помощь в клинику для бездомных животных. А вот вам, голубчик, уже придётся оплатить не только мою шубу, но и весь тот чудовищный ущерб, который нанесла ваша собачка нашему дому.
Всем своим существом я чувствовал, что во мне сейчас рвётся какая-то невидимая духовная нить, которая все эти годы крепко связывала меня с дорогим моему сердцу четвероногим существом. Я уже не помню, как я добирался до ветеринарной клиники, но открыв входную дверь, я прямиком кинулся к дежурному врачу, сидящему за стойкой клиники.
– Простите, – скороговоркой забубнил я, глотая слова, – к вам сегодня привозили собаку с ожогами и ссадинами?
Врач, не спеша, снял телефонную трубку и что-то уточнил по телефону.
– Вы, очевидно, хозяин этого бедолаги, – спокойно поинтересовался врач, – да, сегодня в середине дня нам его доставили, но довольно-таки в плачевном состоянии. Сейчас мы делаем всё возможное, чтобы поддержать жизнь в вашем четвероногом друге, но потребуется серьёзная и дорогостоящая операция, которая уже гарантированно сохранит ему жизнь ещё на многие годы.
– Хорошо, хорошо, доктор, – как безумный твердил я, уже ничего не соображая, – я всё оплачу, делайте операцию немедленно!
– Очень хорошо, Борис Иванович, но мы должны получить от вас определённые гарантии, – улыбнулся на мои слова врач.
Из ящика стойки врач достал небольшой бланк и протянул его мне.
– Вот, пожалуйста, заполните это и распишитесь, и лучшие врачи нашей клиники незамедлительно займутся вашим подопечным.
Я трясущимися руками схватил листок бумаги и, не читая его, быстро начертал внизу бланка свою фамилию.
– Ну, вот и славно, – пряча бланк в глубине стойки, удовлетворённо произнёс врач и извлёк из кармана мобильник.
Через неделю моего Тимошку выписали из клиники. Надо отдать должное специалистам этого учреждения, которые за столь короткое время смогли поставить на все четыре лапы моего любимого пса, за здоровье которого я заплатил слишком дорогой ценой. А за тот ущерб, который моя собака нанесла дому, почти полностью затопив три нижние квартиры, я расплатился своей квартирой и автомашиной.
Теперь мы с Тимохой в качестве сторожей обосновались на большой платной автостоянке на окраине города. Я пристроился в охранном помещении, где у меня есть всё для поддержания сносной жизни: небольшой столик, два табурета, электроплитка с кипятильником и совсем небольшой диванчик. Поздней ночью, когда поток машин затихает, я с чистой душой и совестью укладываюсь на диван, а за моей спиной тёплой печкой устраивается Тимофей и спокойно засыпает, уткнув свой влажный и холодный нос мне в спину.
На протяжении уже долгого времени после случившегося со мной мне часто снится один и тот же сон – я прихожу домой после прогулки с собакой, а мама, выглядывая из кухни, выговаривает мне каким-то странным и чужим голосом: «…эх, сынок, вот попомни мои слова, не доведут тебя до добра эти твои собаки…». После таких маминых слов я с ужасом в душе просыпаюсь, но обнаружив за своей спиной тёплую живую печку, блаженно засыпаю.