В воздухе кружил густой аромат спелой клубники, перебивая все остальные запахи жизнедеятельности деревни.
София уже накрутила на зиму компот, наварила джем и конфитюр. Осталось сварить варенье. Неожиданно вспомнилось детство, когда бабушка варила варенье во дворе в металлическом тазике, мешая деревянной ложкой, привязанной к длинной палке, чтобы не обжечь об огонь руку.
Поделилась воспоминаниями с мужем и тот вмиг загорелся желанием вернуться в детство.
— Будем пить чай с пенками, от которых дымком попахивает. Это же очень здорово!
— А я ещё и блинов напеку, — София тоже заразилась идеей, яркими красками рисуя картину семейных посиделок. Заглянула в детскую комнату. — Дети, сегодня ужинать будем в саду. Пикник намечается.
Семён устроил в саду настоящую реконструкцию из прошлого: костёр с треногой, большой самовар с трубой и сосновыми шишками, импровизированный столик со стульчиками из чурбаков. Июньский вечер выдался потрясающим. Ласковый ветерок был им в помощь: уносил дым костра и разгонял назойливых насекомых. Довольно попыхивал самовар, булькало в тазике варенье, стопка кружевных блинов возвышалась над чашками.
Наконец-то, на тропинке появились дети. Семён громко сказал:
— Стоит толстячок,
Подбоченивши бочок,
Шипит и кипит,
Всем чай пить велит.
Тамара фыркнула, а Матвей разочаровано сказал:
— Пикник – это шашлык и напитки, а не блины с чаем.
— А в нашей семье вот так, — мягко сказала София.
У сына начинался переходный возраст, и весь мир принимался критически, в «штыки». Демонстрация независимости, стремление к самовыражению, конфликты с учителями, раздражённость на пустом месте.
— Все счастливые семьи – похожи друг на друга, каждая несчастливая семья – несчастна по-своему, — буркнул он в ответ.
— Ты читаешь Толстого? — обрадовалась София.
— Это статус «В Контакте» у нашей математички.
— Матвей, — вмешался в разговор Семён. — Что за сленг? Учись говорить красивым литературным языком. Знаю, что ты хочешь мне возразить, но поверь: от слов-паразитов очень трудно избавиться. Но надо, в будущем они только мешать будут. И, — он придал голосу раздражённость и суровость. — Быстро отключили гаджеты! Чаепитие пройдёт без благ цивилизации.
Дети вздохнули, но подчинились. Однако настроение было слегка испорчено. С горчинкой, как абрикосовое варенье.
— Сеня, а у нас в августе годовщина. Может, устроим праздник в саду? — София сменила тему разговора.
— Подожди, — рука замерла в воздухе, с блинчика скатилась капелька варенья, плюхнувшись в чашку чая. — Мы же в марте годовщину отмечали?
— Так мы отмечали дату наших отношений. А это юбилей свадьбы.
— А в чём разница? — удивился Семён.
— В марте ты одержал победу, добившись моего согласия быть твоей девушкой. А уж в августе – мой триумф: я тебя окольцевала, — и они в унисон рассмеялись.
— Кажется, варенье начинает подгорать, — Семён принюхался.
Жена ойкнула и вскочила:
— Помоги мне тазик снять с костра.
Супруги бросились спасать варенье.
— Какие они счастливые, — радостно произнесла Тамара, любуясь родителями. — Никогда не ругаются, помогают друг другу.
— Ага, — проворчал Матвей, вытирая руки салфеткой. — Они тоже ссорятся. Только стараются это делать в наше отсутствие. — И после паузы добавил с сарказмом. — Берегут нашу детскую психику.
Тамара разочаровано нахмурила брови. Так не хотелось верить старшему брату. Родители вернулись к столу с новой порцией ароматных пенок.
— Кто ещё желает чаю? — спросил Семён.
— Мама, а как вы с папой познакомились? — поинтересовалась Тамара.
Родители переглянулись и счастливо заулыбались.
— О, это романтическая история.
— Расскажи, — попросила Тамара, и протянула чашку отцу за добавкой душистого чая. Дала понять, что не прочь продолжить пикник.
София окунулась в прошлое, и лицо её озарилось тихой, доброй улыбкой. Вздохнув, словно от жалости расставания тайной, она поведала историю зарождения любви
Я тогда училась в институте и снимала комнату у одной старушки. А ваш папа жил этажом выше. Иногда мы сталкивались у лифта, у подъезда. Ради приличия просто кивали друг другу в знак приветствия, ничего более. Но вот однажды, а дело было в марте, уже пахло весной и отличным настроением, раздался настойчивый звонок в дверь. Я открываю, а там он стоит. Немного смущаясь, говорит:
— София, не могли бы вы выручать меня?
— Чем?
— Дело в том, что у меня через парочку часов будет свидание с самой красивой и желанной девушкой нашего неприметливого городка. А вот готовить я совсем не умею. Зато точно знаю, что вы очень прекрасно готовите.
— Откуда? — я улыбнулась от такого прямолинейного комплимента.
— Когда я прохожу мимо вашей квартиры, то всегда захлёбываюсь от вкусных ароматов.
Я не смогла отказаться, видимо очень падкая на лесть. И поднялась к нему в квартиру, где мы вместе начали готовить романтический ужин. Я начала фаршировать курицу грибами, а его попросила сварить яйца. Он достал кастрюлю и иронично меня спрашивает:
— А сколько минут надо варить четыре яйца вкрутую?
— Десять минут.
— А восемь яиц?
— Двадцать, — отвечаю серьёзно, без всякого намёка на шутки.
— Это по женской логике? — Семён задорно рассмеялся.
— Это потому, что кастрюля у тебя маленькая, больше четырёх яиц не умещается. Придётся два раза варить, вот и двадцать минут получается. — Отшила я его знатно. Отбила охоту подшучивать надо мной. Ужин мы приготовили шикарный. Я пожелала ему удачи и спустилась к себе.
Не прошло и десяти минут, как снова звонок. Опять он, но уже при полном параде и с букетом хризантем. Официально так заявляет:
— София, разрешите вас пригласить на ужин. Вы мне крайне симпатичны, и я намерен добиваться согласия быть ваши парнем.
Оригинально, предприимчиво, нагловато. И я не устояла.
— Красиво, — тихо сказала Тамара.
— А можно я эту историю в своём сочинение использую? — спросил Матвей.
— Можно, — ответила София, и потрепала сына по голове, не получив в ответ негативной реакции. — Вот и вечер подошёл к концу, — грустно добавила она.
— Отличный летний вечер, — Семён разбавил грустинки надеждой.