День не задался с самого утра. Зрел нарыв, причиной которого была забывчивость. Выходит человек из дома на полчаса, не переобувая тапочек, например, в киоск за сигаретами, а возвращаешься под утро, лишь после того как заканчиваются деньги.
— Единственный за неделю выходной, и тот ты проводишь вне дома, — возмущалась супруга.
— Безобразие чистой воды, — согласился я. — Но Сашке надо помочь с переездом. Он уже неделю просит.
Резко кольнуло в правом боку. Вчера усугубил. Но усыпляя бдительность жены, я взялся за спину.
— Как же с радикулитом ты будешь толкать шифоньер? — проявила беспокойство благоверная. — Совсем у него совести нет.
— Уже легче, — спохватился я, понимая, что пора уходить.
— Хочешь, я поеду с тобой, — предложила супруга.
— Чтобы меня подняли на смех, — взмолился я, выбежав из дома.
Часы показывали ровно шесть. Мишка ждал за углом. Позвонив три месяца назад, он слёзно просил о помощи.
«Купил спиннинг. А на рыбалку съездить не с кем, — жалился друг. — Не портить же выходной, сидя дома».
Я его понимал. Примерный семьянин, живущий в малогабаритной квартире с женой, тёщей и двумя детьми он пытался вырваться хоть куда-нибудь. Периодически я его выручал, зная, что когда понадобится, он ответит тем же. Сидя у реки, отдыхаешь от домашней трескотни супруги и житейских забот. Забывая, что на следующий день будет мерзко и муторно от избытка спиртного.
Излишек адреналина в крови Мишки пагубно влиял не только на него. Моя печень становилась всё объёмней, угрожая в любой момент залить кожу золотистым цветом.
Придуманное приятелем хобби казалось скромной забавой по сравнению с прогулками на скоростной яхте вокруг Средиземного моря, но несло в себе массу отрицательных моментов. Приученных к поводку псов захлёстывают эмоции, когда их выпускают порезвиться на лужайке. Только дай волю такому, белку загоняет. Ненасытен был и Мишка. Я это знал, отчего на сердце у меня лежал камень по имени Маруся (моя жена). Но отказать товарищу не мог.
Звуки пилорамы гудели в ушах. Спускаясь по лестничному маршу, я пытался их заглушить, предвидя возможность скандала. Но стоило увидеть радушную улыбку друга, я изменился в лице, удалив с него остатки грусти.
— Едем, — захлопнул я за собой дверцу автомобиля, и мы отправились в путь.
Через пять минут меня покинули душевные муки. А к семи часам утра поплавки наших спиннингов уже колыхались на воде. Мы же выпили за начало рыбалки.
К слову, Мишка подготовился основательно. Как для истинного романтика, главным для него был сам процесс приготовления пиршества. «Не пьянки ради», — любил повторять он, устроив из рыбалки целый ритуал, строго соблюдая очерёдность.
Мишка считал, если порядок нарушить, дело не заладится. За два-три дня до отъезда он сам заготавливал жирных червей и мерзких опарышей. Проверял на надёжность снасти, закидывая леску с наживкой прожорливым и наглым воробьям. Смешивая различные крупы, он вроде алхимика варил таинственную взвесь для подкормки изголодавшейся рыбы. Ну и конечно брал приличное количество провианта с горячительными напитками, так необходимыми в томительные минуты ожидания клёва. На этот раз, как обычно открыв багажник, заядлый рыболов с гордостью показал целую батарею горячительных снарядов.
«Едем не зря», — слыша звон посуды в багажнике, понял я ещё в пути.
Весна цвела и зеленела. По гладкому и широкому, словно женское бедро, шоссе, автомобиль быстро, словно в диком экстазе домчал нас до запруженных озёр. Прозорливые коммерсанты постарались.
Выбрав самое безлюдное место пруда возле берёзовой рощи, мы там и расположились. Мишка принялся кидать в запруды приманку для безмолвной жертвы, творя рыбе замануху, а я на живописном ландшафте соорудил маленький походный натюрморт: мангал с аппетитными кусками свинины на нем и столик. Запотевшая водка дожидалась в тени. Волнительный аромат жарящегося мяса заставил слюну подкатить к горлу, и мы, разгорячённые ожиданием, пили зубодробительную водку, чувствуя живительное тепло, разливающееся по кровеносным сосудам. Закусив выпитое белоснежным ломтиком брынзы и закрыв на секунду глаза, мы, ощутив упоительное наслажденье, занялись разложением снастей. Поочерёдно забросив подальше в водоём ряд спиннингов с болтающимися на них червями, Мишка следил за клёвом. А я, наполнив алюминиевый котелок водой из пруда, поставил его на костёр. Пока закопченные бока повидавшей виды посуды обдавались красно-жёлтыми объятьями пламени, мы уже выпили ещё, закусив сочным шашлыком. Жизнь налаживалась, щебетание птиц и радующий глаз пейзаж вселяли уверенность в правильности сделанного нами выбора. Не дожидаясь улова, мы закинули в кипящую воду привезённую заранее тушку судака, заправленного картофелем и морковью, попутно наблюдая за блеском поплавков под палящими лучами солнца. С надеждой ожидая, когда яркий «смычок» резко задёргается от улова, вроде скрипичных звуков, рождающихся в руках виртуозного маэстро.
На разносящиеся по округе ароматы свежего варева к нам потянулась стайка любопытных рыбаков, интересуясь, как нам удалось, только приехав, поймать крупного судака.
Большой шутник Мишка на ходу сочинил экзотический рецепт прикормки, нахваливая чрезвычайно притягательную силу блесны на спиннинге.
Чрезмерно доставучих гостей приходилось выпроваживать, предлагая им попробовать на вкус зловонной рыбной приманки.
Первый улов, так необходимый для утоления жажды победы, мы скрепили солидной порцией алкоголя, запивая его горячей и бодрящей юшкой. Садки постепенно заполнялись рыбой и, усладив душу, я перестал следить за пляской поплавка. Жара разморила, и дрёма сковала глаза. Бороться с ней не было возможности. Удочка не слушалась рук. Я постоянно не успевал подцепить проворного леща или карпа. И когда в очередной раз прыткое водоплавающее махнуло мне на прощанье хвостом, я, оставив затею поймать рыбу, улёгся спать. Уснул и Мишка. Поздней ночью, безжалостно покусанные комарами, мы проснулись. Был третий час ночи.
— Славно порыбачили, — поблагодарил я друга, когда под утро он доставил меня домой.
Отрывая ключом дверь своей квартиры, я проговаривал слова оправдательной речи о силе дружбы и о том, что в ней, как и в семейной жизни, надо подчинять личные интересы общественным. И о том, что тем и почётно выполнять эти обязательства.
Переступив порог дома, я облегчённо выдохнул. Моя драгоценная супруга спала, и значит «Ядерного взрыва не произойдёт», — тешила меня надежда. Любимая жёнушка сладко посапывала в кровати и, целуя милую в щёку, я уверовал, что пронесло. Милое и, по сути, доброе существо, она была отходчива. Но только не сегодня.
Резкий свет ночника ударил мне в глаза. А хлёсткие слова жены ударили сильнее пощечины.
— Тебе привет от Сашки, — злорадно усмехнулась она, — он очень благодарен за помощь.
Я многозначительно промолчал.