Жили-были театры, и неплохо, надо сказать, жили на рубеже тысячелетий. Крупные театры жили в столицах, а в провинциях обосновались театры провинциального масштаба, конкуренции со столичными не выдерживали. Конечно, все театры связывала единая идея театра, прочно утвердившаяся в обществе. Без театра оно себя не мыслило. Театры каждодневно несли наглядную культуру в массы. Одновременно – в соответствии со свёрстанным заранее планом – периодически выезжали на гастроли, а также, в разной степени, участвовали в глобальных проектах, смотрах, фестивалях и прочих мероприятиях, обогащая жизнь зрителей и обогащаясь взаимно.
Успех театра напрямую связан с руководством, финансированием, репертуаром, составом труппы и качеством работы всех сотрудников – руководители театров старались не промахнуться в этих вопросах. Как раз на фестивалях и «прочих мероприятиях» выяснялось, не промахнулись ли…
А промахнуться очень просто. Промахнуться можно не только случайно, но и… намеренно. Как? Элементарно: целенаправленно. Вот про это и вышла целая история, характерная для нашего корыстолюбивого времени.
Печальная история, по правде сказать…
В программе регионального фестиваля, заявленного как «Фестиваль одной пьесы», значилась постановка одного и того же произведения в разных жанрах:
– Театр драмы и комедии –
– Кукольный театр –
– Театр оперы и балета –
Дирекция фестиваля выбрала известный сюжет на тему сказки Александра Сергеевича Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде». Произведение популярное, ошибок и осечек быть не должно – замечательное предложение для талантливых коллективов!
Избранные театры дружно взялись за дело, успели подготовиться в запланированный срок. Фестиваль проходил несколько дней, публика не обходила вниманием мероприятия фестиваля. Пресса подробно освещала события, не скупясь на комментарии и подробности. Но странное дело: мнения зрителей далеко не всегда совпадали с теми оценками, которые выставляли спектаклям официальные лица. Конечно, в итоге были победители и дипломанты, лауреаты и обладатели наград, крупные финансовые поощрения, которые Пушкину и не снились, но…
«Сказка о попе и работнике его Балде» в Театре драмы и комедии. Беседа в антракте зрителей среднего возраста.
– Почти наизусть помню «Сказку о попе и работнике его Балде», часто прибегаю к цитатам из произведения. А сегодня… многие из них не узнал.
– Не те цитаты?
– Переделаны наполовину и даже больше, так, что смысл стал совсем другим. Да и сами герои, декорации, обстановка такие расплывчатые и двусмысленные, как будто действие происходит на другой планете, скорее всего, на Марсе…
– Ну, ты уж совсем в осуждения ударился. Расплывчатые… На Марсе, на Венере… Неужели не понятно: сказочные события и персонажи перенесены в отдалённое будущее.
– И бесы тоже?
– А как же. Им только того и надо!
– А зайцы?
– Тем более! Пойми, уж зайцам-то всё равно, в каком времени и на какой планете про них вспомнили.
– Но… Как же зритель получит правильное представление о том, что задумал автор?
– Очень просто: все и так знают сказки Пушкина, а не знают – пусть не по театрам слоняются, а читают первоисточник. Режиссёр имеет право на свой художественный взгляд.
– А зритель?
– И что ты про одно и то же! Каждый творческий человек хочет оставить след в искусстве или рядом, на той ниве, на которой трудится, а ты: Пушкин, Пушкин…
– Да уж наследили так, что главного не видно. Ничего и нет, кроме этих самых следов…
«Сказка о попе и работнике его Балде» в Кукольном театре. Беседа в антракте родителей и детей.
– Папа, а в детстве ты смотрел эту кукольную сказку?
– Смотрел, разумеется, и не только кукольную.
– А, это спектакль, где роли играют не куклы, а люди. И там… Поп, толоконный лоб, – тоже негр?
– И где же ты негра нашёл? Ну, если ты о том, что… поп как-то темновато выглядит, да и ведёт себя далеко не так, как подобает духовным лицам, а почти…
– Да, почему он в каких-то серых лохмотьях и с чёрным лицом? И кажется, под лохмотьями у него… женский сарафан с цветочками?
– Женский сарафан? – родители как-то странно переглянулись. – Да нет, это у него ряса такая. А вы внимания не обращайте, здоровее будете.
– Ладно-ладно… И всё равно… Ведь Пушкин – из негритянского рода?
– Это опять про попа спрашиваете? Так спросите лучше в школе, у ваших учителей, они знают, как ответить.
– Мам, не сердись! Только скажи: почему на хвостах у маленьких чертенят горят лампочки? И почему взрослые бесы играют на негритянских барабанах?
– Ты опять за своё. Не могу точно ответить… – Мама поморщилась. – Слушайте, просвещённые школьники, вы основательно голову заморочили отцу и матери. Мы и так из-за вас в буфет не успели. Смотрите и сами разумейте, что к чему.
– Вот мы и разумеем. А вы в вашем детстве тоже…
– А в нашем детстве у нас были о другом заботы. По театрам ходили редко, каждое посещение театра считали праздником. Правда, не припомню ни разу, чтобы праздник испортили каким-нибудь ляпсусом… Глупых вопросов родителям не задавали, такой воли не имели.
– Ну, вы опять мораль читать принялись. А нам понять хочется.
– Вырастите, поймёте. И хватит, пора в зал, третий звонок!
Опера «Сказка о попе и работнике его Балде» в Театре оперы и балета. Беседа в антракте любителей вокального пения.
– Да, главные партии звучат ещё как-то, солисты староваты по нынешним меркам, но поют прилично. А хор – тихий ужас, как будто с улицы бродячих кошек насобирали, накормили наспех и выпустили на сцену. Стыдоба!
– И не о том поёшь, коллега, не о том. Где у нас других взять-то? Это тебе не Метрополитен-опера. Меня коробит другое: а приодеть попёнка с попадьёй поцивильнее нельзя было? Чтобы не голые, не в купальниках, не в прозрачных балахонах? А сцену поднимать к самому потолку зачем было? Видно, потому и звучание голосов плохое. Акустика не та! Оркестр грохочет сам по себе, дирижёр свести воедино ничего не смог.
– Слушай-ка… А почему черти весь спектакль за собой таскают какие-то торпеды? Это обозначает их угрозы, что ли?
– Шут их разберёт… Сказка-то очень простая, чего тут философию разводить? А персонажи – из разных эпох. Или из разных сказок… Логики не прослеживаю… А невообразимый шум за кулисами? Топот какой-то, храп и ржание… Кони, что ли? Зато никакого моря даже видно не было.
– А синий линолеум, помнишь, справа, на сцене, а на нём – что-то вроде потонувших парусных судов? Это чтобы усилить эффект представления?
– Нет не похоже. Море не должно быть похожим на болото, и парусники здесь ни при чём. Похоже на перевёрнутые стулья, на которых сушатся простыни.
– Наверное, считается, что всё это – передовое направление в современном оперном искусстве.
– Знаешь, что? Как бы это выразить… Ну, пусть бы написали и поставили что-то новенькое, современного порядка. Если бы никто ничего не понял – их дело. А классику зачем коверкать? Искусство, культура, оригинальное прочтение произведения… Какие громкие слова!
– Да, а фактически – удар по классике ниже пояса. Знал бы заранее, что увижу эдакое, дома бы сидел, на диване…
– Перед телевизором. А там что-то другое покажут?
– Ну, хотя бы выключить можно, а тут… Деньги-то плачены!
«Фестиваль одной пьесы» закончился успешно.
«Фестиваль одной жизни» продолжается.
Январь 2015 г.