Гладышева Светлана. Стихи

ПАМЯТИ АЛЕКСЕЯ АФАНАСЬЕВА –

АВТОГРАФ ОСЕНИ

Горят леса вдали и близко,

Багрянцем светят здесь и там.

То осень, будто террористка,

Их поджигает по ночам.

Пришло её шальное время –

Чудить, разбойничать, грешить.

Дождей, за ней идущих, племя

Не в силах пламя потушить.

Этих пожаров нет красивей,

Нет удивительней страны.

Светло пылай, моя Россия,

Но только не огнём войны!

Так велика и безыскусна

Лежишь среди материков

С водой хрустальною и вкусной

Твоих волшебных родников.

И даже если вдруг случится,

Что сгину разом в никуда,

Мне будет вечно это сниться –

Дороги, сёла, города.

Над речкой алая рябина,

Кленовых листьев крой резной,

И в небе стаей журавлиной –

Автограф осени самой!

Собрать ягод бисер.

В ЛУГАХ

Трава укрыла, будто плед,

Храня двоих от взглядов колких.

Пустая пачка сигарет.

И рядом-девичья заколка.

Он ей ромашки подарил,

Нарвал, когда бежал по лугу.

Любовной лихорадки пыл

Сродни смертельному недугу.

Кукушка прочила сто лет,

Цвела невестою калина.

Луна струила нежный свет,

Как в сказке лампа Алладина.

Июнь благословил приют

Этих избранников Вселенной.

Как ночью соловьи поют –

Безумно и самозабвенно!

ПРАЗДНИК ТАНКИСТА

Дед не стал ходить на праздник.

Сядет у окна – глядит.

А сосед, как будто дразнит –

Китель в орденах блестит.

Плюнет Митрий от досады

И пойдёт на огород.

Раскудрявилась рассада,

Ну а праздник подождёт.

Вечером возьмёт чекушку

И стакан себе нальёт.

“Ты жива, моя старушка?” –

Песню грустно запоёт.

Всю войну прошёл танкистом

В незнакомой стороне.

Грудь в медалях золотистых –

Возвратился по весне.

Жил как все, судьбой простой,

Строился, детей растил.

Да однажды на постой

Родственницу в дом пустил.

Выгребла из сундука

Облигации, награды.

Обобрала старика,

А уж как ей были рады!

Не стал Митрий заявлять,

Ведь родня, хоть согрешила.

Нету слова, чтоб назвать

Ту, что праздника лишила.

ГОСТЬЯ

Вдали от шумной автострады,

Сверкающей асфальтом гладким,

Вдохнёшь весеннюю прохладу,

Где мостик над водою шаткий.

Здесь в изумрудном дыме ивы

Глядятся в пруд, склоняясь кротко.

Берёзки в серьгах горделивы,

Будто приезжие красотки.

Здесь нет отеля и стрип-клуба,

Но твоё сердце сюда рвётся.

И скажет бабушка: «Голуба,

Свернёшь направо у колодца».

Лишь спросит мимоходом: «Чья ты?» –

И уж готова вся анкета.

А на погосте – только даты

И для родителей – букеты.

Опять год в суматохе прожит,

Душа в авто красивом зябнет.

И тишину на части крошит,

Перед дождём тоскуя, зяблик.

ДРУГ

Кот мой умер. Сердце холод кроет.

На душе – вселенская тоска.

Кто-то яд в своей усмешке скроет

И покрутит пальцем у виска.

Я о людях уж давно не плачу.

Раньше, позже – каждому свой срок.

Божьим оберегом был назначен

Кот мой – светлой нежности комок.

На одно надеюсь – в мире мёртвых,

Где от страха впору закричать,

Друг пушистый тихо ткнётся мордой –

Первым меня выбежит встречать.

ЗАБОР

С любимым делаем забор,

Ведь дни погожие настали.

Чтоб не забрался домой вор

В виде разлуки и печали.

Вполне оправдан мой задор –

Я отвечаю лишь за мусор.

А рядом – главный режиссёр

Сей стройки, спонсор и продюсер.

Пила натружено ревёт,

И дубы крошатся литые.

Сплошь мать-и-мачеха цветёт,

Рассыпав гвозди золотые.

А над матёрою сосной

Скворец, как сломанный транзистор,

Трепещет крыльями, шальной,

И завершает песню свистом.

Небесный шёлк шьёт самолёт,

Блестит ,будто иголка, светел.

И солнце, жёлтое, как мёд,

Загаром нас с тобою метит.

АПРЕЛЬ

Апрель вторгается в леса

С повадкой мелкого бандита.

Горланит на все голоса

Его задиристая свита.

Забыта Африка и Перу –

Летят пернатые без визы

Домой! Туда, где жемчуг серый

На ветки вербные нанизан.

Где воздух, будто поцелуй,

Восторгом голову туманит,

А шелест родниковых струй,

Лаская слух, покоем манит.

Где мать-и-мачехи цветы

Скромны, как серьги малолетки,

Где улыбаешься мне ты,

А небо – неземной расцветки!

САДОВАЯ

Моя Садовая, средь мартовского дня

Асфальт твой мокрый блестит чёрным лаком.

Здесь, как ни странно, знают все меня,

И мне знакома каждая собака.

Когда вернусь к тебе издалека,

Сердце стучит, с ним просто нету сладу.

Садовая – ты улица-река,

Что протекает рядом с лесом, садом.

Пусть не всегда любезны жители твои,

Но ведь и жизнь-то не у всех медовая,

Зато как свищут и стрижи, и соловьи,

Когда сиренью дышишь ты, Садовая!

Рассветы золотом украсят мне окно,

И шумит ветер, с соснами играя.

Садовая, люблю тебя давно,

Измайловская улица родная!

***

По цветам, по цветам, по цветам

Без дороги идти веселей,

Где синеет по вешним лесам

Сон-трава ярче южных морей.

По зелёным полям и лугам

Ветер тёплый разносит окрест

Нежных ландышей фимиам,

Колокольчиков благовест.

Иван-чаем июль полыхнёт,

Сладким клевером и васильком.

Это наше лето цветёт,

Ну а мы по нему – босиком!

Зима радость остудит снежком,

Станет царствовать по дворам.

Вспомню даже на свете том,

Как с тобою вдвоём – по цветам!

УЗНИКИ КОЛЫМЫ

В тридевятую глушь лагерей,

Где земля в мерзлоте застыла,

Пострашнее, чем царь Кащей

Сила черная их уносила.

Не могли помочь в битве с горою

Им ни Библия, ни Коран –

В родниковой толще забоя

Жил дракон – людоед Уран.

Человеческой кровью горячей

Стража там каждый день причащалась,

И от страха меж сопок прячась,

Колыма подо льдом содрогалась.

Заросла наша память бурьяном,

А ведь сказка не так уж стара.

Есть там кладбища безымянные,

На крестах номера, номера…

Рядом лоси задумчиво бродят.

Силуэты лиственниц четки.

Говорят, там часто находят

В форме чьих-то сердец самородки.

БАБА-ЯГА  ЗИМОЙ

Ах, какая за окнами вьюга

Разыгралась! Померк белый свет.

Одиночество. Кот за прислугу.

Да спасает Ягу интернет.

Нет на сайте Кощея, нет Лешего,

Лишь Кикимора да Русалка,

Ещё Карлсон юмором блещет.

Слетать в гости к нему? – Денег жалко.

Далеко всё же эта Европа.

И к чертям весь их «шведский стол»!

Лучше сало с картошкою лопать,

Барахлит ещё в ступе мотор.

Она Карлсону в личку напишет:

«Прилетай, Новый год уж на днях.

Тепло будет – поправишь мне крышу,

Самогон и варенье – в сенях!»

НА ПЕЧКЕ

Как жаркие ладошки,

Жгут спину кирпичи.

На печке я да кошка.

Лечи нас, печь, лечи!

За шторкою простой,

Где валенки и бурки,

От бед меня укрой,

Как варежку. В печурке.

На углях щи кипят,

Каша с румяной пенкой.

Ухват стоит рогат.

Часы стучат за стенкой.

Как у Христа за пазухой,

На печке, в самом деле.

И вспоминаешь сразу тут

Про земляка Емелю.

Тепло во тьме кромешной.

Уютно. Клонит в сон.

Мурлычет Муська нежно

С метелью в унисон.

СОКРОВИЩА

Зима поле укутала смело

Горностаевой мантией белой.

Никто ей поперёк ни слова –

Всё в пушнине кругом в промысловой.

Из песца накидка на ели,

Не страшны ей теперь метели.

Выйдет солнце, и вспыхнут разом

Бриллианты, сапфиры, топазы.

А в моём сундучке за печкой

Из сокровищ – одно колечко.

Ничего за душой больше нет,

Один ты в моём сердце, мой свет!

ПРО ЛУНУ

А ювелиру не до сна,

Он поднял занавеску:

«Ну и шикарная луна –

Из золота подвеска!»

Рыбак до полночи не спит,

Глядит в окно, мечтая:

«Луна над речкою висит,

Как рыбка золотая!»

Проснулся за полночь кузнец,

Ну, где-то полвторого:

«Луна сегодня – образец

Отличнейшей подковы!»

Учитель толстую тетрадь,

Закрыв, сказал зевая:

«Пора уже наверно спать,

Луна, как запятая!»

Свою любовь допив до дна,

Поэт шептал, счастливый:

«Напоминает мне луна

Улыбку моей милой!»

СНОВА СНЕГ, И СНОВА ВЕТЕР…

Снова снег, и снова ветер,

Эти лужи цвета кофе.

С другом Шариком гуляем,

В этом деле мы с ним – профи.

В сером цвете всё: сараи,

И дома, как воробьишки.

На ноябрьской акварели

Цвета серого излишки.

Ну а мне бы – лучше лето,

Чтобы шорохи прибоя.

Мне – всего-то два билета

В ту мечту, где мы с тобою!

А пока ищи фанеру,

Чтобы смастерить кормушку.

Мы закатим для синичек

Небывалую пирушку!

ДЕНЬ ОСЕННИЙ…

День осенний, как подарок

Янтарём сияет, ярок.

Оторвись листочком и лети!

Дотянись до синей выси,

Прочь все тягостные мысли,

Только детской радостью свети!

Два денёчка до Покрова –

Лишнего не надо слова.

Мы вдвоём, и пусть мир подождёт.

Под ногами лист шуршащий,

Снова в лисьих шубах чащи,

Весело блестит на лужах лёд.

Нет орехов, нет грибочков –

Это белок заморочки.

Ну а нам с тобой что горевать?

Будем, словно свиристели,

Те, что на рябину сели,

Осень по глоточку смаковать.

ВНУТРИ ДОЖДЯ

Всё к лучшему, – что ливень сплошь.

И то, что нам давно не двадцать.

А день сегодня тем хорош,

Что можно просто обниматься.

Сидеть в машине под дождём,

Пропасть в серебряных потоках.

Забыть «вчера», забыть «потом»,

Сбежать, как школьники с уроков.

Струи сверкают, как слюда,

Лист клёна ярко пламенеет.

Пусть не остынет никогда

Тепло, что нас с тобою греет.

ОДЕССА

Мы не увидимся, Одесса,

Мне вновь не будет двадцать пять.

И по Привозу, как принцесса,

Уже не буду я гулять.

Где гарный хлопчик, всем известный,

Черешню хвалит на развес,

А для меня жаргон лишь местный

Здесь представляет интерес.

Вниз по Потемкинской спуститься,

Там плещет море вдалеке,

И счастье рядом приютится,

Как эскимо в моей руке.

В трамвай без возрастных поблажек

Врасти, как гибкая лоза,

Чтобы фотографу на пляже

Строить веселые глаза.

На Дерибасовской от цвета

Душистых лип ошалевать,

Да, кто бывал в Одессе летом,

Спокойно может умирать!

ПЕТРОВИЧ

Петрович наш руководить рождён.

Он, говорят, ходил в загранку прежде.

Но вот судьба скатилась под уклон,

И правит он посудиной прибрежной.

Не пьёт совсем. Не переносит баб,

Особенно после одной блондинки.

Она в него вцепилась, будто краб,

И залетела в сердце острой финкой.

Удачный рейс. И груз был на борту.

Послал матросов купить хлеб и спички.

Без приключений им невмоготу,

Так привели с собою девку по привычке.

Вина налили, в камбузе её

Кормили пловом вместо собачонки.

Потом стриптиз. Ну просто-ё-моё!

Красой своей засела всем в печёнки.

Скомандовал Петрович: «Проводить!

И трап убрать, ведь завтра – снова в море!»

С Петровичем не велено шутить,

Ведь с капитаном вообще не спорят.

Проснулся он от шороха в ночи.

Каюты дверь тихонько отворилась.

И светлая, будто огонь свечи,

Русалка белокурая явилась.

Лишь жемчуг на груди её мерцал,

Когда за шею обвила рукою.

Наверно он до смерти вспоминал

Тех поцелуев зелье огневое.

А утром – как с похмелья голова,

И кончились ночные заморочки.

Бинокля нет. В хлам пьяная братва.

И груз пропал – икры четыре бочки.

ПЛЯЖ МАГАДАНСКИЙ

Семнадцать мне, а маме – тридцать семь,

Она на вид совсем ещё девчонка.

А мне в глаза смешная лезет чёлка,

При красоте при маминой я – тень.

Учу историю, готовлюсь поступать,

Петра реформы я ей излагаю.

А мама беззаботная такая:

«На море выучишь, идём мы загорать!»

Я вспыльчива, застенчива, дика,

Здесь только волейбол – моё блаженство.

И нет на этом пляже мужика

Сказать, что я в семнадцать – совершенство.

А волны набегают на песок,

И северное солнце спину греет.

Историю зубрю. И между строк

Глаза мне светят капитана Грея.

ПОДАРИТЬ ВАМ СОЛНЕЧНЫЙ ЗАЙЧИК?

Я охочусь на солнечных зайцев.

По лесным полянам кружу.

Наловлю этих желтых красавцев

И в мешок полотняный сложу.

Развяжу я дома веревку,

И тут мне не придется скучать:

Буду хлеб им давать и морковку,

Постепенно к себе приручать.

Как зима посыплет порошею,

Затрещат морозы жестоко,

Я отдам зайцев людям хорошим,

Кому холодно и одиноко.

По квартире пусть скачут, как мячики.

Об них можно руки погреть.

Подарить вам желтого зайчика?

Сразу бросите гриппом болеть!

ОХОТНИЧЬЯ ИЗБУШКА

Нора, гнездо пичужки

Не ведают запоров.

Охотничья избушка

Не видит в людях воров.

Косится деловито

Окно ее на мир,

А дверь, как том Майн Рида,

Зачитанный до дыр.

Здесь месяц пойман ловко,

Как рыбка, в котелок.

Из круп – одна перловка,

Да соли узелок.

Когда до крови ноги

Сотрешь, кляня ботинки,

Она в болотном смоге

Переводной картинкой

Проявится в мгновенье

И не сочтет за труд

На золоте поленьев

Настаивать уют.

НА ЛАВОЧКЕ

Из ковша Большой Медведицы

Пью ночную тишину.

Звезды ласковые светятся,

Люди отошли ко сну.

Всё ж какая я везучая,

Могу выйти и на лавочке сидеть.

А кого-то боль заела жгучая,

А кого-то – смерть.

А кому-то век быть под охраною –

Не увидеть звёзды-небеса.

И душа кровит сплошною раною,

Слёзы залили глаза.

Ну а я живу, люблю, дышу,

С майским ветром говорю.

Ни о чём я Бога не прошу,

Лишь за всё благодарю!

НОВЫЙ ДОЛ

Здесь век позапрошлый растаял,

Но вспомнишь о нём поневоле.

Графинюшка Саша Толстая

Когда-то жила в Новом Доле.

В уезде красавица первая

Старинных дворянских кровей,

В округе мужчины, наверно,

С ума все сходили по ней.

Любила наряды и танцы,

Собак, дорогих лошадей.

Порой никому не угнаться

На псовой охоте за ней.

Был парк у неё, оранжереи,

Три мельницы, конезавод,

Но всю красоту, не жалея,

Сметёт враз семнадцатый год.

Живёт долго дело благое –

Не тронули парк топоры.

А в бывших графини покоях

Разносится смех детворы.

ПОСЫЛКА ДИМЕ ЛОХМАНОВУ 

Друг любезный, помечтаем.

Нынче пятница с утра.

Мы на Средней Волге таем –

Свыше тридцати жара.

Мне контейнер бы отправить,

Да в него весь зной собрать.

Магаданцы тоже вправе

Почтой солнце получать.

Кипрей, мяту и душицу,

Земляники два ведра,

Родниковую водицу

С мёдом, собранным вчера.

Веники, что душу лечат,

Чтоб ходил в парилку ты.

Запакую нежный вечер,

В нём и птицы, и цветы.

Ну а ты морской дорогой

Айсберг маленький пришли.

От него прохлады много,

И чтоб с палтусом внутри.

Морозилку я заполню,

Будто это в скалах грот.

Станут жить морские волны

В моей ванной целый год.

ПРОЩАНИЕ С ЛЕТОМ

Подана карета.

Уезжает лето –

Сорванец весёлый и шальной.

У него каникулы

Кончатся с рассветом,

Вот и едет он на юг – домой.

Мне дарил букеты,

Соловьев куплеты,

Бабочек и рыбок золотых.

Белые ромашки, будто промокашки,

Облака в просторах голубых.

Тёплый дождь с грозою,

Радуга-дугою,

Радость и веселье без забот.

Что ж это такое?

Я опять с тобою

Буду жить в разлуке целый год.

И хотя взгрустнётся,

Лето улыбнётся.

Скажет: «Вспоминай меня, мой друг,

Если тошно станет,

И тоска достанет,

В гости приезжай ко мне на юг!»

АГАФАНГЕЛ

Имя Агафангел значит –

Добрый вестник.

В Жадовской обители

Был такой наместник.

Родился в Измайлово,

Посёлке фабричном.

Рос средь ребятишек

Пареньком обычным.

С бабушкой бывал он

В Малой Хомутери,

На церковной службе

Утверждался в вере.

Книги и молитвы –

Для души дары,

Всё это хранилось

В тайне до поры.

Добрым и весёлым

Был Семёнов Саша.

И на школьных фото

Нету парня краше.

Юности забавы

Прошли стороной –

Помогал братишке,

Матери больной.

После армии работал

Пекарем и плотником.

И в любой бригаде слыл

Лучшим из работников.

Прокл и отец Игорь

Парня оценили,

Жадовским наместником

Быть благословили.

Годы девяностые.

Жили, кто как мог.

Монастырь разрушен.

Вместо храма – ток.

Молились и строили

Небольшой бригадой.

Диво! – На престоле вдруг

Вспыхнули лампады!

Сами возгорались

Они пред иконами,

С неба управлялись

Божьими законами.

А потом на стенах

Образа явились,

Люди испугались,

Чудесам дивились.

Стал народ серьёзней

К стройке относиться.

Меньше стали драться,

Пить и материться.

Теснота и холод.

Жили на две кельи –

В трапезной и братской,

Всё перетерпели.

Под святым покровом

Небесной Царицы,

Она помогала им

Служить и трудиться.

Монастырь сегодня –

Уголочек рая.

Стал теперь жемчужиной

Барышского края.

На горе блистает

Золотым и синим

Сюда едут люди

Изо всей России!

Новая купальня,

Храм, жилые здания,

Сад, цветник, теплицы,

Роз благоухание!

Образ Чудотворной

Свято здесь хранится.

Крестный ход отсюда

Каждый год стремится.

Саша – Агафангел,

Жизнь твоя короткая.

Перенёс болезнь свою

Тягостную кротко,

Что служить не может –

Об одном жалел.

Будто свечка Богу

На земле горел!..

ЛУЧ СОЛНЦА

Луч солнца такой яркий был –

В лесу поляну осветил,

Заросшую клубникой,

И мне шепнул: «Смотри-ка!»

Сверкали нити на сучке

Зелёным, красным светом.

Здесь гномы, будто в гамаке,

Дремали до рассвета.

Рассматривали бабочку,

Словно журнал с картинками,

А паучок им тапочки

Всё расшивал росинками.

Вдруг луч исчез, оставил лишь

Сеть паутины серой.

У солнечных лучей, малыш,

Плутовские манеры!

Так щемит сердце от разлук,

Как будто в нём иголка.

Не будь лучу подобен, друг,

Не исчезай надолго!

МАРУСЯ

Маруся любит в гастрономе чистоту.

Не матерится. Даже и не дрогнет,

Когда растяпа в винном на лету

Пузырь об кафель вдребезги свой грохнет.

Характер стойкий и нордический у ней,

А губы в яркой розовой помаде.

И в перерыв под шутки грузчиков-парней

Спит на мешках Марусенька на складе.

«Не кантовать и первой выносить», –

Они плакат ей на спину привяжут.

Им невдомёк, чтоб как-то дальше жить,

Маруся ночью шьёт авоськи на продажу.

Любимый был. Но чёрный день настал,

И сейнер мужа не вернулся с моря.

Она весь год ходила на причал,

А после крепко запила от горя.

Спит, как дитя. Марусе снится внук.

И с ним уборщица так весело играет.

А её Ангел – самый верный друг,

В причёске шпильки осторожно поправляет.

СТРИЖИ

Всего три дня как нет стрижей,

Ты посмотри-ка!

А небо выцвело уже,

И нет в нём шика.

Летали дружною гурьбой

И по-цыгански.

Меня всегда смешил лихой

Их свист пацанский.

С утра над крышами кружа,

И дни итожа,

Как байкеры, на виражах –

Все в чёрной коже.

Им ночью лотосы в реке

И пальмы снились.

Вот улетели налегке

И не простились.

Им будет лучше там, пойми,

Средь минаретов.

Как дом, оставленный детьми,

Остыло лето.

ФЕРГАНА

Жизнь,когда тебе лет восемь,

Восхитительна на вкус.

В выходной у мамы спросим

Мы монетку на арбуз.

От компании пацанской

Продавцу скажу: «Рахмат!»

Над базарчиком ферганским

Дынь медовых аромат.

Солнце южное лучисто –

Прикатилося с бахчи.

Щёки персиков пушисты,

Сок течёт из алычи.

Хорошо тутовник сладкий

Прямо с дерева срывать,

От родителей украдкой

В речку горную нырять.

Вечер душный, как в парилке.

Виноградник млеет сонно.

И посыплются страшилки

Про гюрзу и скорпиона.

Цвет красавицы ночной

Распускается с истомой.

Всё! Домой! Скорей домой!

Вот влетит нам нынче дома!

ПОДСНЕЖНИКИ

В светлых брызгах тополя,

Первый дождь! Не верится…

Принимает душ земля –

Бурая медведица.

Обрастёт после дождя

Зелёною шёрсткою,

Камышами вдоль ручья

И осокой жёсткою.

В тишине лесных палат

Посреди валежника,

Как птенцы, по гнёздам спят

Первые подснежники.

Пусть ветра прохладой жгут,

А они с заботою

От ангины и простуд

В серый пух замотаны.

Скоро их волшебный сад

Вспыхнет красотищею,

Бирюзой заворожат,

Синими глазищами.

МАЙСКИЙ ДЕНЬ

Из фужеров тюльпановых

Пьют пчела со шмелём.

Этот праздник внеплановый –

День с тобою вдвоём.

По зелёным угодьям

Мы пойдём наугад,

Где черёмухи гроздья,

Будто жемчуг, горят.

Светлой радостью мая

Мир, ликуя, звенит.

Нам кукушка шальная

Сто лет жизни сулит.

Хор лесной неустанно

Поёт солнцу хвалу –

Стучит, свищет, стрекочет:

«Слава! Слава теплу!»

Что за прелесть земная –

С песней гнёздышко вить,

Как подарок из рая

Любовь нежно хранить!

ДОКТОР МАЙ

Вновь у доктора Мая

Оживаю мгновенно.

Он по капле вливает

Радость мне внутривенно.

Назначает прогулки

У весны на задворках,

Где в лесных переулках

Слышны птичьи разборки.

Лечит пением птиц,

Тёплой райской погодой,

Нежных яблонь-сестриц

Белоснежным дресс-кодом.

Удержать бы его

Мне за плащ из заката,

Нет, друзья, никого

Лучше Мая-медбрата!

ЛУЧШЕЕ КИНО

В северном посёлке

Нет в домах замков.

Слышится весёлый

Свист бурундуков.

Скачут. Им завалинка

Просто как батут,

И орехи стланика

Ловко так грызут.

Кратко лето в тундре,

Солнце только дразнится.

Встретиться нам тут бы,

Люба-одноклассница!

Мы бы порысачили,

Где детьми проказили,

И в Ключи Горячие

Искупаться б слазили.

С моря ветер штормовой,

Дом наш возле сопочки.

Там багульник золотой

Всё цветёт вдоль тропочки?

Школьное крылечко,

Здесь шесть парт всего-то,

И большая печка

Вроде бегемота.

Снова память выберет

Новый год шальной,

И Светлана Дмитриевна –

Ангел за спиной.

Мы – снежинки в юбочках,

Помнишь, там, давно?

Наше детство, Любочка –

Лучшее кино!

ПО ВЕСНЕ ПЕШКОМ

Память детства, как фото в рамочке –

По весне иду рядом с мамочкой.

Я мала, и она молоденькая,

По барышской идём по родине.

А кругом – зелена мурава,

Колокольчиками – сон-трава.

В Ханинеевку в гору пешком,

Сзади – Гурьевка и наш дом.

За сосновым лесом, вон там –

Будто сказка – Николушки храм.

Такой светлый, нарядный, воздушный,

Он с тех пор запал в мою душу.

Вновь приду сюда, будто в горницу.

Здесь Никола Святой о нас молится.

Купола горят в небе синем,

Чтобы вечно жила Россия.

АКШУАТСКАЯ АЛЛЕЯ

Домой, домой попасть скорее!

В пути минута, будто час,

Вот Акшуатская аллея

Тоннелем накрывает нас.

Остановиться сердце просит,

Понежиться в тени чуть-чуть

Могучих и столетних сосен,

Благословляющих наш путь.

Над полем жаворонков звоны,

Янтарный день пропах смолой,

Дороги украшая склоны,

Цветёт цикорий голубой.

Барышцы мы! Ну а приезжим

Наших восторгов не понять,

Когда стремимся с чувством нежным

Сосну-боярыню обнять.

И памятника нет живее,

Он красотой пленяет нас.

Оставьте на земле аллею,

Чтобы добра свет не погас!

В ЛЕТО!

Шлем для мотоцикла –

Рыцарям под стать.

К радости привыкла –

Сзади сесть, обнять.

Скорость – вот услада

Изо всех услад.

Ничего не надо –

Вместе в рай и в ад!

Только бы с тобою

В лето улететь,

Только бы любовью

На ветру гореть!

Только б там, где роща

Солнцем залита,

Стать смелей и проще,

Целовать в уста!

МАЙСКИЙ ВАЛЬС

Распустились берёзоньки с клёнами, –

Накрывает цунами зелёное.

По волнам изумрудного цвета

Уплыть хочется на край света

Вслед за белыми облаками,

Всю весну бы измерить шагами.

Свежих листьев победный салют –

Сплошь нефрит, малахит, изумруд!

Ты, Измайлово, – остров на море,

Цвет зелёный всегда здесь в фаворе.

Милый, скромный лесной уголок,

Травы плещут прибоем у ног!

На купавки и ландыши нежные

С восхищением смотрим по-прежнему.

Были юными мы и зелёными

Там, где сосны тусуются с клёнами.

ОТПУСК

Вызвали к комбату срочно

После караула:

Вылетаешь поздно ночью

В Ташкент из Кабула.

Телеграмму передали,

В ней плохие вести.

Заскучаешь ты едва ли

С грузом номер двести.

Задремал рядом с гробами

Под мотора вой.

И привиделся папаня

Радостный такой:

Домой едешь ты, Генашка,

Как тебя я ждал!

Загорел, как цыган Яшка,

Вырос, возмужал.

Там душманам не сдавайся,

Воюй хорошо.

И на мать не обижайся,

Ну а я пошел.

Вмиг очнулся, жутко стало –

Пацаны под цинком,

Дума на душу запала –

Только б не к поминкам!

В Барыше встретил братишка,

Молча закурили.

Не расстраивайся слишком,

Отца схоронили.

Чище утренней росинки

Водочки стакан.

Кладбище. Родня. Поминки.

И опять Афган.

ЧУЖАЯ НЕВЕСТА

Жена законная сбежала,

Любовница на третьем месяце,

Так приключений ему мало –

Он от чужой невесты бесится.

С похмелья на себя он злится

И дрова колет до упаду,

Но ей заглянет под ресницы –

И сердце сразу тихо падает.

Она худая, загорелая,

И ничего в ней нет хорошего,

Но счастье бабочкою белою

Живет у ней между ладошек.

И как он раньше не заметил

Это природное явление?

Такая лишь одна на свете,

Да лежит в загсе заявление!

Глаза у ней, как виноградины,

Любви не зная, себя губит.

Она была б ему наградою,

Ведь никого он так не любит.

По-детски весело смеётся,

Когда он травит анекдот.

В день её свадьбы он напьётся

И вездеход перевернёт.

АКШУАТСКИЙ ДЕНДРОПАРК

Под ногами листва цвета меди.

Счастье – пятое время года.

Мы с тобой в дендропарк приедем,

Осень будет экскурсоводом.

Кедры, лиственницы и клёны

Третий век здесь тянутся к звёздам.

Этот храм деревьев зелёный

Поливанов, помещик, сОздал.

Не осталось вокруг и тени

От помещичьей старой усадьбы,

Но в кустах персидской сирени

Соловьи так же празднуют свадьбы.

Мы пройдём под живою аркой,

Дятел строит белкам домишки,

И на память о дендропарке

Соберём кедровые шишки.

В ГОСТЯХ У ЛЕШЕГО

Туманом утро занавешено,

И солнца что-то не видать.

Я отправляюсь в гости к Лешему,

До леса-то – рукой подать!

И Леший скажет:

«Мало прока в твоих решеньях сгоряча».

Коктейль березового сока

Он пьет соломинкой луча.

Потом у ног моих положит

Зеленой травки мягкий плед,

Любезно посмотреть предложит

Веселых бабочек балет.

И грусть мой след взять побоится,

Ведь лес весенний так хорош!

А жук на куртке притворится,

Что он – изысканная брошь!

УЛИЦА-ГОСТИНИЦА

То Вьюга в ноги кинется,

То Дождик постучит,

Всех улица-гостиница

На время приютит.

Недавно два тумана

Просились на постой,

Один – из Магадана,

Из Питера – другой.

С гостями заниматься –

Такая канитель:

То лезут обниматься,

То двери рвут с петель!..

Носился Ветер с визгом –

Осенний атташе,

Забыл, что его виза

Просрочена уже.

Он выражал протесты

И требовал ночлег,

Но занял его место

Надолго мистер Снег.

ЛЕТО МОЁ НЕЖНОЕ

Лето моё нежное,

Тёплые дожди.

Запах сена свежего,

Август впереди.

В поле – перепёлочки,

Синий льна покров,

Сарафан с иголочки

Из одних цветов.

Дым душицы розовой,

Звёзды зверобоя,

Ты – мой дождик с грозами

И с живой водою.

Отвлеку травиночкой

От тяжелых дум.

Ты – моя кровиночка,

Мой рахат-лукум!

Из ромашек облака,

Иван-чай алеет.

Мимо пусть пройдут века –

Нет тебя милее!

Рядом иволга грустит

Мелодичным свистом,

День июльский угостит

Мёдом золотистым.

Мы утонем в небесах,

Будто в синем плёсе,

Неподвластное часам

Время на покосе.

МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ

Володе

Мой принц иногда матерится,

Оставаясь при этом нежным.

С ним дружат звери и птицы,

Он пахнет лесным подснежником.

Щедрый до расточительства,

Транжирит себя безрассудно.

Говорю ему: «Ваше Величество,

Быть Вашею Розой трудно!».

Опять живёт без страховки –

Небесный Отец всё оплатит.

Ему быть скупым неловко,

Он золото сердца тратит.

СТРАНА СИРЕНИЯ

Остановись, мгновение,

Вокруг – страна Сирения!

Ловим в порыве ветерка

Душистую волну.

Здесь майской королевою,

Прелестной юной девою

Сирень волнуется слегка

И празднует весну.

Росла все незаметною,

Жила мечтой заветною,

И вот сразила улицу,

Как радугой цветной!..

С оттенками сливового

И розово-вишнёвого

Соцветия красуются

Среди листвы густой.

Дождь дарит бриллианты ей,

А соловьи талантами

Блистают и свистят наперебой.

И у меня поэтому

В душе так фиолетово –

Сиренью день украшен и тобой!

ИЮЛЬ

Июля поцелуи

Опасны и нежны.

Он за загар на коже

Не чувствует вины.

Меня он обольщает

Уже который день,

Чудить и домогаться

Ему совсем не лень.

То дарит мне пионы,

Внутри – шмель заводной,

То тешит земляникой,

То – радугой цветной!

То шепчет мне на ушко,

Что лето будет вечно,

И я в пруду купаюсь

И хохочу беспечно.

Рубины из малины,

Ежа мне на крыльцо.

Опять дождём ласкает

И плечи, и лицо.

Горяч он, щедр, безумен,

В любви неутомим.

Я всё ему прощаю –

Мы так похожи с ним!

СИМБИРСКИЕ НАЛИЧНИКИ

Русская глубинка. Не дома, а лица,

И резной наличник – глаз не отвести.

Окна, будто очи, вокруг них – ресницы,

Кружево из дерева было здесь в чести.

Голубые волны над окошком пляшут,

Солнышки сияют, не одно, а три,

Рядом две голубки дружно пьют из чаши,

Постарался мастер, что ни говори!

Лебеди и звёзды, листья винограда,

С каждым годом рвётся сказочная нить.

Светятся наличники, как икон оклады,

От недобрых взглядов дом чтоб защитить.

В Барыше окошки – пластик повсеместно,

И в евростандартах глохнет старина.

Хорошо, удобно. Только если честно,

То вокруг как будто не моя страна.

ОСЕННИЙ КОТ

Кота мне осень на порог

Подкинула. Вот мистика –

Он снизу белый, как снежок,

А сверху в рыжих листиках.

Да, он домашний мой кумир,

И не смотрите косо вы,

Его люблю я, как пломбир

С вареньем абрикосовым.

Он лечит всё: артроз, невроз,

И методы простые –

Котомассаж, котогипноз

И когтетерапия…

Мурлыкая, нагонит сон,

Где солнце ярко брызжет.

Кто скажет, рыже-белый он,

Иль всё же бело-рыжий?

ВДОВА

Врача в госпитале умоляла,

Чтоб домой его отпустил.

Что израненный – этого мало,

Так чахотку ещё подцепил.

Сошёл с поезда бледный, счастливый.

Стало жалко его до слёз.

И в бинтах, всё равно красивый,

Только кашляет – туберкулёз.

«Откормлю! – решила, – и выхожу,

И топлёного масла куплю.

Шаль продам спекулянту рыжему,

Жарко печку в избе истоплю.

Посидит пусть с ребёнком дома.

Вся в него, как две капли, доча.

Мне же – рыть окопы – то ломом,

То лопатой тяжелой до ночи».

В шесть вставала и на работу,

Приходила домой к девяти.

Заболела внезапно что-то,

Угораздило раньше прийти.

Дома нет никого. У соседки

Приоткрыта немного дверь.

Сидит дочка, жует конфетки,

А за шторкой он с этой. Кобель!

Ничего тогда не сказала,

Это было всё как во сне.

Там, у печки, полено лежало –

Оказалось на голой спине.

В вещмешок ему собрала

И бельё, и табак, и сало.

А потом всю войну ждала

И полжизни его искала.

ЗОЛОТО ОКТЯБРЯ

Золотом объяты

Всех деревьев кроны.

Мы с тобой богаты,

Будто фараоны.

Жёлтые монеты

К роскоши привычный

Швырял до рассвета

Ветер, как опричник.

Нипочём все траты,

Загулял он ныне,

Серьги из граната

Подарил калине.

В воздухе разлита

Яблочная брага.

Золотом набиты

Сундуки оврагов.

Утром – неба просинь,

Нам совсем не спится.

Приручили Осень –

Рыжую Жар-Птицу.

Золота всем хватит –

Октября джек-пот

Можно смело тратить,

Налетай, народ!

В КОРИДОРЕ ВАГОННОМ

В коридоре вагонном

Ест девчонка малину.

На неё восхищённо

Засмотрелся тот, длинный.

«Ну, чего тебе, детка?

Хочешь? Ешь, угощаю.

В купе тесно, как в клетке.

Не дождёшься здесь чаю».

Вечер, будто тоннель,

Пахнет ягодой сладкой.

Губ малиновый хмель

Он целует украдкой.

Веет яблочным садом

От её белой блузки,

Но кольцо, как преграда,

Есть на пальчике узком.

Утром скажет ей хмуро,

Чуть от злости не плача,

Что она, будто дура

В этой блузке прозрачной.

Что он хочет добраться

До невесты скорее,

Что она целоваться

Вообще не умеет.

ДОМОЙ!

Брось под колёса километры,

Вспомни оазис свой лесной.

Через февраль, снега и ветры

Домой! В Измайлово, домой!

Там в печке ждёт пирог капустный,

Его уж вынимать пора,

И колются поленья с хрустом,

И банька топится с утра.

Чай ароматы источает

Под перебор гитарных струн,

А кто по дому не скучает,

Тот не герой, а просто врун!

АВГУСТ СПЕЛЫЙ

На двоих поделим вновь

Август спелый.

И важнее, чем любовь,

Нету дела.

Там, в закатном свете дня –

Пёрышки фламинго.

Я хотела бы с тебя

Век сдувать пылинки.

Я хотела бы любить

Беспечально.

И с другим вина не пить

Из чаши венчальной.

Всё прощаешь мне – шальной,

Гордой, грешной.

Быть хочу твоей струной

Самой нежной.

Звёзды смотрят в этот час

Так несмело.

Пусть крылом укроет нас

Ангел белый.

БАЗАРЧИК У МАКАЯ

Базарчик у Макая –

Портал в Барышский мир.

О! Роскошь здесь какая!

О! Берендея пир!

Рубины земляники

С огранкой ювелирной

Соседствуют с черникой

В соперничестве мирном.

Вот старое лукошко

Полно рыжих лисичек,

А семечки из плошки

Клюёт орда синичек.

Маслята, рядом – грузди

И спелая малина.

Зачем вам йогурт, смузи?

Здесь всё свежо, невинно.

В ассортименте ярком

Луг с лесом перед вами:

Душица на заварку,

Кипрей – смотрите сами!

Мы ночью сеть забросим,

Наловим звёзд в Макае.

А утром кто-то спросит:

«Почём одна такая?»

КНЯГИНЯ ЗЕМЛЯНИКА

Княгиня Земляника

Опять взошла на трон.

От мала до велика –

Взяла всех в свой полон.

Вновь в сарафане красном,

Победно-огневом,

Душистей ананаса

Она царит кругом.

О том, как она правит,

Повсюду разговор.

В лесах княгиню славит

Весёлый птичий хор.

Там стража её – тучей,

Живым – пощады нет!

Стрела комарья, жгучая

Страшней, чем пистолет.

Княгине Землянике

Усердно бьём челом:

«Коль скучно в дебрях диких,

Так в гости мы зовём!»

В корзиночке качая,

Несём её домой.

С княгиней выпить чаю –

Большая честь зимой!

ПРО ГОСТЕЙ И ПРО СОБАК

Холодец, пельмени делать –

Тяжело, однако!

В окно кухни поглядела:

– Дед .За ним – собака!

Отбиваясь от Полкана,

Лихо машет палкой.

Загрызёт ведь старикана.

Надо выйти. Жалко!

Сам худой и бородатый,

В красной одежонке.

За плечом мешок с заплатой.

Девочка в сторонке.

Мне кричит: «Ехал овражком,

Да попутал Леший,

На собачьей на упряжке,

А теперь вот – пеший!

Привязал их у сельмага,

Взял пивка немножко,

Да случилась передряга –

Сорвались за кошкой!

Тут девчонка приблудилась,

Взял с собой от скуки.

На пломбир на мой купилась –

В день – четыре штуки».

А Снегурочка смутилась,

Щёки, будто маки:

«В МЧС я дозвонилась,

Там наши собаки!»

«Грейся, дед, держи рюмашку!»

Холодца поели.

Забирать пошли упряжку.

Песенку запели.

РОЖДЕСТВЕНСКАЯ НОЧЬ

Задувал костер холодный ветер,

И звезда блестела, торжествуя.

«Посмотри, – сказал Иосиф – как он светел!»

И Мария улыбалась всем, ликуя.

Споры пастухов и лай овчарок,

И волхвы с дарами возле входа.

«Мы пришли встречать небес подарок, –

Объяснили мудрецы народу. –

На верблюдах привезли с Востока

Золото и ладан. Смирну тоже.

Быть младенцу этому пророком,

Не беда, что в яслях его ложе.

Царь Царей – так скажут о нем люди,

Станут петь псалмы, слагать поэмы,

И известно всему миру будет

Это место возле Вифлеема!»

РОЖДЕСТВО

Ночь дышит свежестью мороза.

Луна – из янтаря подвеска.

Зимы торжественную прозу

Снег озаряет своим блеском.

Храм, будто с золотом шкатулка.

Окна озарены свечами.

Нет ни души по переулкам,

И лишь мой Ангел за плечами.

Снежинки мне лицо щекочут,

Тропинка вьется под ногами.

Сценарий этой русской ночи

Отрепетирован веками.

Дойти и сбросить ночь, как шубу,

И обмести обувь на крылечке.

Из холода объятий грубых –

В объятия горячей печки!

А в небесах звезда искрится,

И к нам в окно глядит опять,

И призывает нас молиться,

Любить, надеяться, мечтать!

СКВОЗНЯК

Без разрешения он влетел

В раскрытое окно,

Перелистал страницы книг,

Хоть было уже темно.

Смахнул с рояля ноты вмиг,

Перевернул бокал.

И не посмел ему никто

Сказать, что он нахал.

Вальс с занавеской танцевал,

Кружился возле роз,

Собрал с букета аромат

И в кухню перенес.

Кота, что в кресле задремал,

Отправил на чердак.

Бесцеремонный господин

По имени Сквозняк.

Быть может, кто-то с ним прислал

Из космоса привет?

А ты захлопнула окно

И завернулась в плед…

ДЕГУСТИРУЯ РАССВЕТ.

Я проснусь с утра счастливой,

И на это нет причин.

Вода в кране говорлива

И нежна, как херувим.

Пропою коту я оду,

Нарезая бутерброд.

Кот мне оду про свободу

На кошачьем пропоёт.

Цветы тянут стебли томно,

Значит, надо поливать!

Хорошо ещё, что в доме

Есть кого поцеловать.

Жизнь смешит, как Камасутра.

Завернёмся в мягкий плед.

Разольём по чашкам утро.

Дегустируем рассвет

ЗИМА, КАК СКИТ

Зима, как скит. Не любит тех, кто тужит

И про своё житьё-бытьё скулит.

Слушай метель. И печь топи, раз нужно.

И не грусти. Время к весне бежит.

А сердце, что диковинная птица

Среди опустошающего зла

Бьётся, ликует, улететь стремится,

Но всех нас оправдают лишь дела.

Из родника серебряной водицы

С хрустальной льдинкой снова зачерпни,

Зимой бодры и веселы синицы.

Даже поют. И ты будь, как они!

ЗЛАТОГРИВЫЙ СЕНТЯБРЬ

Златогривый сентябрь,

Что ты делаешь с нами?

Беспощадна любовь

И подобна цунами.

Напоследок, сгорая,

Сыплют золотом ивы.

Не губи нас, играя,

Сентябрь златогривый.

От печали умчи,

Не захлёстывай горем.

Пусть судьба будет ясной,

Как небо над полем.

ИНТЕРВЬЮ

Исполнила мечту свою –

Взяла у Зорьки интервью.

Её спросила я: «Легко

Вы создаёте молоко?»

Она в ответ сказала: «Му-у!

Ромашки белой я возьму,

Другие нежные цветы,

Любви добавлю, доброты,

Смешаю это без затей,

Вот молоко, бери и пей!»

НЕ ПОДАРОК

Не выходит у меня

Истинной быть леди –

То малину среди дня

Рву, жадней медведя.

То в пруду я полощусь

Резвым бегемотом,

То я в кошку превращусь,

То ещё в кого-то.

Вот с утра стихи пишу

И порхаю птахой,

Ну а к вечеру – лежу

Скучной черепахой.

Не являюсь я подарком,

Совесть меня гложет:

Как с таким вот зоопарком

Муж жить рядом может?

ЛОХМАТЫЙ ТЕСТ

Снега белые букашки

Облепили старика.

Тузик в нашей двухэтажке

Ну совсем как сын полка.

Ни хозяев, и ни хаты,

Кто что даст, то и поест.

Тузик, Тузик наш лохматый,

Ты – на человечность тест.

ЛОПУХ И КРАПИВА

В огороде народ всё дивился,

Как Лопух на Крапиве женился.

«Видно не было лучше девчонки,

Прожжёт душу ему до печёнки! –

Сорняки всё хихикали вслух, –

Ну, лопух же ты, парень, лопух!».

Но живут, огороду на диво,

Очень дружно Лопух и Крапива.

ЗЕМЛЯКИ

Много разных слов бывает,

Но одно лишь греет так,

Что чужих людей сближает,

Слово теплое – земляк.

Земляки – они повсюду,

К землякам меня причти,

Не поверишь, это чудо!

Мы родные уж почти.

Вот вокзал, пахнуло югом,

Разговор, как в чайхане,

И узбек Рустам стал другом,

Раз жила я в Фергане.

Если в поезде услышу:

«Магадан», будто пароль,

Мы с попутчицей Иришей

Вместе делим хлеб и соль.

А ульяновские долго

Слова тянут, как поют:

«Вместо моря к нам, на Волгу

Приезжай, мы рядом тут!»

Было б здорово на свете,

Если распри все забыть,

Земляками по планете

Без войны всем людям жить!

БАРЫШ

Улыбнись мне, Барыш, по-простому

И напомни счастливые дни.

Прилетели ласточки к дому,

Им под крышей гнездо сохрани.

От вокзала и до Макая

Среди зелени тихо стоишь.

Ты – глубинка России родная,

Сердцевина района – Барыш.

Поезда твои далями грезят.

Отцветают садов миражи.

Тополиный пух в улицы лезет,

Из него здесь хоть шали вяжи.

Купола от зари пламенеют,

И собор стоит весь золотой.

А шиповника розы алеют

За оградой чугунной простой.

Здесь под вечер заплачет гармошка,

Я сижу на крыльце, чуть дыша,

И душа замирает немножко,

Угли жизни былой вороша.

РЫЖИЙ КОНЬ

Конь не хотел дружить со мной,

Он рыжей гривой тряс.

Возможно, был он неземной,

Мифический Пегас.

Брала уздечку я чуть свет

И хлебушка в карман,

Чтоб отыскать в лугах его.

Он прятался в туман.

С лукавством пятясь от меня,

Не позволял седлать.

И требовал, уздой звеня,

Весь хлеб ему отдать.

До нитки вымокну в росе,

Репьи сплошь, да занозы,

Напрасны уговоры все,

И ласки, и угрозы.

Зачем же страсть та, как огонь,

Жила в моей крови?

Учил меня терпенью конь,

Прощенью и любви.

Мы с ним взлетали над землей

В рассветный ранний час.

Да, был он точно неземной,

Мифический Пегас.

ЯБЛОНЯ

Домик грустный

От окон до крыльца.

Опустел, как скворечник

Без скворца.

Не горит в нем теперь

Ночью свет,

И тропинки в огород

Даже нет.

Только яблоня,

Что помнит отца,

Тянет ветви –

Смахнуть слезы с лица.

Наберу яблок спелых

Под ней.

Станет на душе

Немного теплей.

Посижу в траве,

В прохладной тени,

Вспоминая светлые дни.

Между листьями

Просвет голубой.

Слышу сердцем:

«Не грусти, я с тобой».

БРАТСКИЕ КЛАДБИЩА

Один на всех могильный крест.

Солдаты здесь навек уснули.

Измайловский сосновый лес

Стоит в почетном карауле.

Их призвала Отчизна-мать

Из Пскова, Питера, Алтая

Войны весь ужас повидать –

Судьба им выпала такая.

Шел раненых поток сплошной,

И через станцию Барыш

Везли всех в госпиталь большой,

В Измайлово, в лесную тишь.

Страданья, слезы, ругань, стон,

И кровь, и пот глаза залили.

В могилах братских их потом

Средь этих сосен хоронили.

Окопов нет, и на полях

Давно уж озимь зеленеет.

А умирать в госпиталях

Весной, наверно, тяжелее.

Судьбе назло хотелось жить,

Строить дома, детей лелеять,

Тепло любимых губ ловить

В тенистых липовых аллеях.

Они были сильнее нас,

От трудной службы не косили,

И в ладанках на смертный час

Фамилии свои носили.

Здесь и покой, и тишина.

И Мать, скорбящая в печали.

От бесконечных этих войн

Все люди на земле устали.

А павшим вечно жить, пока

В сердцах былое не забыто.

Положит детская рука

Цветы на каменные плиты.

ИЗМАЙЛОВО

Край сосен величавых и берез,

Измайлово, люблю тебя до слез!

Весной кругом цветущие сады,

Все в зелени, как зеркала пруды.

И птиц веселый хор, живой полет,

Там, где родник под горкою поет.

Поет о счастье, юности, любви,

Живи, мое Измайлово, живи!

Пусть и луга, и добрый мир лесов

Всегда звенят от детских голосов,

Щедры твои дары, земля моя,

И не устану восхищаться я

Черникой спелой в леса глубине,

От земляники травы – как в огне,

Клубника и малина, а грибов!

Порой их столько, что не хватит слов!

Срезаешь тихо грузди и опята

И думаешь: «Как родина богата!»

В лесу поешь или играешь с эхом,

И вдруг средь сосен белка, вот потеха!

Такая умница, вон прыгает как ловко,

И прячется среди ветвей плутовка.

Люблю я праздники твои, поселок мой,

Здесь в День Победы не спешат домой.

И как большая дружная семья,

Люди встречаются у Вечного огня

В память о тех, кто жизнь отдал свою,

Чтоб жили счастливо мы все в родном краю!

В июльский зной и в ледяной мороз,

Измайлово, люблю тебя до слез,

Здесь годы лучшие прошли,

И обрели покой родители мои.

И для меня нет уголка красивей,

Ты малая жемчужина России!

ТОПОЛЬ 

Осыпает зима первым снегом,

Сны цветные деревьям сулит,

Весь объятый дремотною негой,

Под окном старый тополь стоит.

Он внимает зиме с восхищением,

То ли болен он, то ли влюблен.

И стремительным преображеньем

От корней до ветвей упоен.

Он на празднике осени славной

Не жалел медных листьев казны.

Мы, должно быть, похожи с ним главным –

Детской жаждой любой новизны!

КИПЯЧИЙ

Когда закат багряный в небе тлеет,

Я вспомню лучшее среди прошедших дней.

Нет места мне в Измайлово милее,

И переулка этого родней.

Домов немного. Вот второй от края

Зеленый домик моего отца,

Здесь ветерок ромашками играет,

Кукушку можно слушать без конца.

Отца уж нет. И вызывает слезы

Такой обычный переулка вид,

И кажется – под старою березой

Папа на лавочке по-прежнему сидит.

Пригорок светлый, лесом окаймленный,

Родник под ним сверкает, как слюда.

Кипит вода среди листвы зеленой,

Прохладой свежей радуя всегда.

Этой тропой с закрытыми глазами

Пройду и ночью, и средь бела дня,

Здесь соловьи своими голосами

Весной опять сведут с ума меня.

Кипит вода. Она поет и плачет,

Усталость смоет и печаль смахнет.

Родник, что называется Кипячий,

Пробился в мое сердце и живет.

ВСПОМИНАЯ ОХОТСКОЕ МОРЕ

Он очень далеко живет –

Друг детства моего.

Сегодня в теленовостях

Сказали про него,

Что озорник он и буян,

Что топит корабли…

Вот сами бы пожили там,

Как бы себя вели?!

А он был щедр ко мне тогда –

Ракушки мне дарил,

Морские звезды и медуз

С прибоем приносил.

Стихов наброски на песке

Волной стирал всегда,

Теперь скучает без меня,

И в этом вся беда!

ПОКИДАЮ ТВОИ СЕТИ

Покидаю твои сети,

Потихоньку ухожу.

Я тебя не растревожу,

Я тебя не разбужу.

И не мне делить с тобою

Сладкий апельсин луны,

Мой земляк, мой соплеменник

Из заоблачной страны.

От твоей улыбки светел

Моей жизни странный путь.

Нежности оазис встретив,

Мне нельзя передохнуть.