Глава 43. Миновали златые дни Аранхуэса
Прошло хорошее, беззаботное время, пора бездействий и мечтаний. Наступили горячие деньки для полномасштабной, энергозатратной работы. Миновали златые дни Аранхуэса.
Объявления, которые расклеили Mister Пронька и Петруччо, начали приносить плоды. К нам потянулись посетители, пожелавшие расстаться с винтажными вещами прошлого, пожертвовав их в музей. Посуда и бытовая техника, открытки и карманные календари, значки и банкноты, игрушки и статуэтки. На каждое пожертвование мы заполняли импровизированный бланк приёма с точным описанием, с фамилией мецената. И для учёта, и для книги почёта. Этого настойчиво добивался Пронин. На моё возмущение в бюрократизме, отвечал лаконично «надо». Мы менялись ежедневно. Кто-то оставался в музее, а кто с Ульяной колесил по сёлам и деревням, фотографировал красивые пейзажи и достопримечательности, добивался, опять же под расписку, согласие поэтов на использование стихотворений на будущих открытках.
—Шалом алейхем! — в музей вошёл Цукерман. Огляделся, прошёлся по залам, одобрительно кивая головой. Вернулся ко мне, присел напротив и внимательно посмотрел на меня, словно чего-то ожидая. Я не выдержал:
— Вы что-то хотите, Ефим Аронович?
— О! таки как приятно, — он расплылся в широкой улыбке.— Вы помните моё имя-отчество. Польщён, весьма польщён. Значит, нам будет легче договориться.
— Я слушаю вас.
— Быть честным хочется, но меньше, чем богатым, — мужчина немного стушевался и потеребил бородку. — Мы таки с Розалией собираемся покинуть Россию и отправиться доживать свой век в землю обетованную. Но меня намёком огорчили, что коллекцию я не смогу вывезти.
— А что вы коллекционируете?
— Виттафилия – страсть всей моей жизни. Папиросы и сигареты, хотя я сам эту гадость даже в дикой молодости не пробовал. Придётся оставить дело всей жизни вам, 1118 пачек. Широта моей души не будет знать пределов вашей благодарности.
— Ого! — я присвистнул. — Мы будем крайне благодарны такому щедрому подарку.
— Какой подарок? — пришла очередь удивляться Цукерману, он жестом окинул пространство. — И это тоже подарки? Что вы говорите? Зачем старика обманом почиваете? Люди алчущие и жаждущие. Как говорит многоуважаемый раввин: будьте реалистами, требуйте невозможного.
— Увы, — я слабо улыбнулся.
— Зря-таки вы работаете. Шаббат! Не человек для субботы, а суббота для человека, — и ушёл, разочарованный и обиженный.
В дверях он столкнулся с Иннокентием, чей удар на пару дней выбил меня из ритма жизни. Он старательно делал вид, что не помнит тот вечер. Молча положил предо мной старый выжигатель и несколько деревяшек с незаконченными наивными работами.
— Вот. Хочу тёлку в кабак сводить. Хочешь жить красиво – не пей без рыбы пива.
Я с огромным трудом собрал волю в кулак, чтоб не рассмеяться в голос молодым жеребчиком. Я совсем не собирался ему мстить. И даже если бы мы покупали экспонаты, то всё равно ему пришлось бы отказать. У нас уже были выжигатели, а его работы не имели абсолютно никакой художественной ценности. Обижать не стал:
— Мы не покупаем. Мы только принимаем в дар.
Он мне не поверил:
— Сытый конному не пеший
Всё-таки он меня убил. Я засмеялся от души, не думая о последствиях. Совсем не знал, какая реакция последует от этого «филолога». Угроза последовала, но потенциальная, с прицелом на будущее:
— А ты зря не уехал. Но ничего! Скоро Даня вернётся. А он жалеть тебя не станет. Так что подумай. Семь раз отмерь – один раз об рельс.
Глава 44. МИШЛЕН
Желание Иннокентия крепко засело в моём подсознании. С утра оно дошло до нужной кондиции и обрело окончательный вариант. Позвонил дяде Вове (купил ему телефон, обманув, что это статья расходов включена в смету) и сообщил, что сегодняшний рабочий день будет укороченным, но прийти надо в парадном костюме.
Заинтригованный до такой степени, что он пришёл ни свет, ни заря, и с большим нетерпением ждал меня на скамейке.
— Что, начальство приезжает? — взволновано поинтересовался он, забыв поздороваться.
— Нет, — лаконично ответил я.
— Ух! — шумно выдохнул он и что-то быстро-быстро прошептал под нос. А вслух сказал, натянуто улыбнувшись. — Пока человек жив, он будет ругаться. Что тогда?
— Мы сегодня вдвоём. Фотосессия закончилась. Ульяна отогнала машину на СТО. Петя решил устроить выходной и отоспаться. Скоро в город возвращаться, сентябрь на носу. А мы поработаем часов до трёх и отправимся в ресторан. Не кабак, не кафешка, не столовая. Есть в посёлке приличный ресторан?
— МИШЛЕН, — ответил Mister Пронька, находясь в состоянии полного удивления.
— Вау! Даже так! — пришла моя очередь изумиться. — Хорошо. Устроим Лукуллов пир.
Бросив взгляд на вывеску, я понял всю абсурдность ситуации. По сути, наверное, по всем документам ресторан называется «МИША ЛЕНА». Но вот обе буквы «А» нарочито не светятся неоновыми огнями. Вот и получилось то, что получилось. Да, юмор и смекалка русского человека – страшная сила. В фойе нас встретил управляющий с дежурной масляной улыбкой на лице и банальным вопросом о течении нашей жизни.
— Живём – покашливаем, ходим – прихрамываем, — ответил Пронин.
Управляющий внимательно посмотрел на него, и улыбка медленно покинула его лицо:
— Mister Пронька? Пришёл, понюхал, ушёл прочь?
Пронин оставил колкость без ответа. Прошли в зал и присели за предложенный нам столик. И тут же подскочил официант, молодой парнишка, с такой же ненатуральной улыбкой на лице. Протянул меню.
— Оптимист сладко кушает, пессимист горько пьёт, — проворчал Mister и обратился ко мне. — Мы сегодня кто?
— О! Ресторанный критик и знаток всех кухонь мира, — официант фонтанировал откровенным сарказмом.
— Плов от шавля отличить могу, — тут же отпарировал Пронька. — Вы тут готовите шавля, и очень даже прилично. Но почему блюдо значится в меню как плов? А вишисуаз? Французский холодный луковый суп-пюре? Для его приготовления используется несколько сортов лука, в том числе и лук-порей как обязательный ингредиент. Перед подачей суп взбивают со сливками. Подаётся с салатом из поджаренных креветок с укропом, допускается добавление сухариков. А что у вас? Сухарики со вкусом краба и зелени! — он разочарованно махнул рукой. — Принеси нам баварский салат, сырный суп и бефстроганов с картофельным пюре.
— Водки триста грамм, — несмело и невнятно добавил я.
— Как ни бьёмся, а к вечеру напьёмся? Что с настроением, Родион?
— Разведка боем, — хмуро ответил я. — Решил я, дядя Вова, пригласить Ульяну на свидание. Вот, изучаю поле возможного сближения.
— Да ты просто пармезан, — Пронин лукаво улыбнулся. — Созреваешь слишком долго. Пока трава порастёт, воды много утечёт. Опоздать не боишься?
— Другое боюсь, — налил себе воды, чтобы промочить неожиданно пересохшее горло.
— Я не видел ничего потому, что слишком пристально смотрел. Ульяна уж с шестого взгляда в тебя влюбилась без ума.
— А почему шестого?
Но тут официант принёс графинчик с водкой и салат. Пронин разлил холодный напиток по маленьким рюмочкам, и разговор перешёл в гастрономическую плоскость.
Глава 45. Вечная влюблённость
Настроения после посещения ресторана не прибавилось, а вот решимость пригласить Улю на первое свидание вообще испарилась.
— Пошли, Скрипач, в открытый космос, — брякнул я.
— Это твоё заднее слово?
— Заднее не бывает, — мне нравилось, что мы с Mister Пронькой на одной волне, несмотря на разность в возрасте.
— Пошли, — легко согласился дядя Вова и добавил серьёзно. — Но пить больше не будем.
— Не будем, — я и не противился. — Просто вы научите меня, как и чем завоевать сердце красавицы.
Mister Пронька грустно усмехнулся и покачал головой:
— А ты уверен, что закоренелый холостяк, у которого даже серьёзных отношений никогда не было, может тебя научить чему-то умному и полезному?
— Вы в теории сильны. Вот почему вы упомянули о шестом взгляде влюблённости? Почему именно шестой?
Дорога до «Вонючка-Сити» пролегала через поселковый парк. Тут мы и присели на скамейку, я – подышать, Пронька – покурить. В последнее время парку уделялось повышенное внимание со стороны администрации. Он преображался: отремонтированные скамейки, залатанные тротуары, новые насаждения. Перемены к лучшему бальзамом ложились на душу.
— Это учёные доказали, что женщина, если влюбляется, то делает это с шестого взгляда. Первый взгляд определяет цвет глаз и умны ли они. Второй – изучает одежду мужчины. Третий взгляд – оценка причёски. Четвёртый – руки, пятый – обувь. И наконец, шестым взглядом женщина оценивает манеру держаться, походку, жесты. И на всё уходит примерно 45 секунд, за которые она и определяет, подходит ей мужчина или нет.
— Значит, девушке достаточно минуты, чтобы вспыхнула любовь? — недоверие моё было откровенным.
Mister был сегодня эталоном рассудительности и серьёзности:
— Я говорил о влюблённости, но никак о настоящей любви. Влюблённость может перерасти в любовь, а может и нет. К тому же влюблённость основывается на фантазии: вместо реального человека мы видим созданный нами же идеал. Рано или поздно пелена спадает, и мы видим живого человека, и вот тогда если влюблённость не переросла в любовь, приходит полное разочарование.
— А может, и нет вовсе-то любви?
— Есть! — тут же категорически ответил Пронин. — Универсальный феномен, а не выдумка поэтов и романтиков. Настоящая любовь – это вечная влюблённость друг в друга.
Наконец-то мы добрались до его дома. Питомцы бросились ему навстречу, бурно выражая радость.
— Вы как дядя Фёдор из Простоквашино. Шарик и Матроскин в наличии, — не сдержался, пошутил. И не промахнулся.
— Точно, — радостно откликнулся дядя Вова. — У меня же простокваша имеется. Это тебе не магазинный кефир. Сейчас отварим молодой картофель, да с подсолнечным маслом, который благоухает семечками, да с укропчиком. И холодная простокваша! Что-то после ресторана у меня сохранилось чувство голода.
— Согласен. Порции маленькие, но то была разведка. А вы так вкусно рассказываете.
— А насчёт Ульяны я тебе отвечу так: если чувствуешь, что это твой человек, не слушай тех, кто станет отговаривать. Хватай и держи.
После ужина дядя Вова продемонстрировал мне очередной свой талант. Он играл на укулеле! Гавайская гитара в четыре струны в его руках наполняло двор лирическими испанскими мотивами. И неспешный говор Пронина виртуозно ложился в такт.
Глава 46. КозЮлька
О, моя юность! О, моя свежесть!
Она младше меня на четыре года, и в школе я её не замечал. Хотя нет, было однажды: по-детски дёрнул за русую косу и брякнул «Козырева Юлька, а сокращённо КозЮлька». Хорошо, что рядом никого не было, кличка не прижилась, не стала отравлять девочке жизнь. Потом армия, связист. Там и научили меня машинописи. За одну неделю. Стоял за спиной прапорщик, диктовал быстро и невнятно, а ты текст набираешь. Ошибся – и тут же удар по спине. У многих маменьких сынков быстро обломились ангельские крылья.
Вернулся, и первой, кого я встретил в посёлке, была она, КозЮлька. Девочка выросла в шикарную красавицу. Глянула она на меня тогда своими колдовскими глазищами, и я пропал. Большие, тёмные, как вода на озере Русалок. Видишь все узоры из водорослей и камешек зрачка на самом дне. Необъяснимая сила тащит тебя, заставляя кинуться в эту бездну безумства и безрассудства. В жизни бывает две любви: первая и настоящая. Тут уж судьбой было предначертано, что мои две любви сошлись на одном человеке. Однолюб я, ибо эгоистичен. Влюбился так, что мама не горюй! Сейчас вспоминаю и диву даюсь. Головой я тогда вообще не думал, жил и творил лишь бешеными взрывами эмоций.
Проходу ей не давал. Наши якобы случайные встречи стали постоянными, по несколько раз на дню. Дарил ей цветы, всякие приятные безделушки, сувениры. Читал по памяти стихи о любви. И даже сам сонет написал. Распечатал я его тогда на машинке, не поверишь, двести экземпляров. И ночью раскидал по всему посёлку. Не знал, что к нам приезжает высокое начальство. Всех с утра подняли по тревоге, устроили внеплановый субботник. Собирал народ эти листы и матерился на чём свет стоит. Всё норовили узнать, кто это таинственная «Девочка июля», и кто этот наглец – ВП, чтобы преподать им весомый урок на всю жизнь. Она тоже была там, увидела меня, испепелила взглядом, зашипела. Боже! Она и в гневе была прекрасной.
— Выходи за меня. Представляешь, какие детки у нас народятся. Красивые, как ты, и наглые, как я. А наглость – это второе счастье. Наши дети будут красивыми и счастливыми, — и поделился своими планами на жизнь. А планы у меня переливались всеми цветами радуги. Отец только-только отгрохал этот дом и внезапно умер. Жил я тогда с матерью, занимался садом, огородом и пасекой. Собирался всерьёз заняться домашним виноделием, изготовлением элитных напитков. Был у нас в армии молдаванин, фамилию никто не запоминал, все звали его Чаушеску, в честь румынского диктатора. Он и надиктовал мне целую тетрадь рецептов вина и настоек.
Она смотрела на меня с вызывающим сарказмом:
— У меня два ВУЗа в планах. Первый – Высшее учебное заведение, второй – выйти удачно замуж. И ты в эти планы никак не вписываешься. Ты птица не моего полёта.
И ведь я осознал тогда, что девочке чужды все высокие чувства, ей нужен лишь холодный расчёт. Но любовь, как заразу, прогонишь не сразу. И прочитал я ей в тот момент клятву демона из поэмы Лермонтова:
«Клянусь я первым днем творенья,
Клянусь его последним днем…»
И далее по тексту. Читал с чувством, с толком, с расстановкой,но видел в её широко распахнутых глазах полное безразличие. Ноль эмоций. Потом усмехнулась некрасиво, сгримасничала и поставила жирную точку:
— Усвой одно: я прошлое твоё. Пусть прошлое останется в прошлом. Убей его, если придётся.
Ну, а я поставил многоточие. Чувство успокоилось, страсть улеглась, приняла форму агапе, о которой писали древние философы. Тихая, с грустинкой, с непонятной надеждой любовь.
Вот такая история моей любви. Единственной. И знаешь, Родион, ничего не прошло, хоть и огнём прижгло.
Он, тяжело вздохнув, отложил укулеле и закурил.
Глава 47. Притяжение неизвестностью
Если у меня возникает проблема, то следует с ней переспать. Утром решение приходит безболезненно и вполне приемлемое. Поэтому накануне, укладываясь спать, я сказал:
— Думай, голова. Шапку куплю.
И в очередной раз сработало. Я проснулся с первыми петухами и готовым решением. Запущу-ка я ананасом в небеса! Перекусив на скорую руку, я приступил к осуществлению задуманного плана. Увертюру закончил к двум часа по полудню. Нанял местного паренька охранять место пикника и продукты и отправился на велосипеде к Ульяне.
Дом хозяина лесопилки выглядел, конечно, потрясающе. Двухэтажный особняк из красного кирпича со смотровыми башнями по углам, всё под черепицей. Открытая площадка на крыше с шезлонгами для принятия солнечных ванн и телескопом. Кованые ворота и калитка, естественно, были закрыты, пришлось позвонить. Тут же камеры наружного наблюдения среагировали на моё движение. Ульяна предпочла выйти ко мне навстречу. В лёгком воздушном платье, панаме и шлёпанцах на босу ногу. В зобу дыханье спёрло. Едва не забыл текст заранее написанного сценария:
— Перемены случаются именно в тот момент, когда они необходимы. Не стоит бояться их. Привет!
Она улыбнулась своей очаровательной, умопомрачительной улыбкой.
— Привет, — удивление ей было к лицу.
— Бери велосипед, поехали на речку. Дело не требует отлагательств, — напустил тумана.
Она, слава Богу, не стала разводить канитель. И уже спустя 15 минут, переодевшись, выкатила новенький спортивный велосипед, на зависть всем, кто в этом что-то понимает.
На речке был полный порядок. Мальчишка, получив заработок, укатил. Ульяна с любопытством огляделась. Импровизированный мангал с казаном, угли, розжиг, пакет с продуктами, разложенный плед.
— Что это?
— Сегодня буду тебя удивлять. Скорее даже, поражать. Пока я буду готовить чашушули, ты можешь искупаться или насладиться арбузом.
— Ого! Интрига. А где арбуз?
Я достал самую большую ягоду из речки, куда положил охлаждаться. Собрался порезать, но Уля перехватила нож:
— Я сама. А ты готовь своё грузинское блюдо,— она разрезала арбуз на две части и стала просто ложкой черпать сахарную мякоть. Как и я любил в детстве. — И поясни мне, в чём твоя выгода от моего удивления? — лукавая улыбка играла на губах.
Я не стал кривить душой и придумывать хитросплетённые речи. Правду говорить намного легче:
— Ты мне очень нравишься. И я решил произвести на тебя самое положительное впечатление. Предстать в красочном цвете. Понимаю, что совершенства не достигнешь, но не стоит этого бояться. Итак, с твоего молчаливого согласия, я начну,— сам в это время не прерывал приготовление чашушули. — Я красивый. Мечтами, часами, а если вино – то на все сто. Я умный. Не кабинетный червь. Но и неполная невежда. Со мной интересно и диалоги вести, и монологи выдавать. Я умею слушать, понимать, кивать головой. У меня имеется чувство юмора. Мне, конечно, далеко до местных аборигенов. Это феномен какой-то. Край непуганых балагуров. Но всё же не зануда. Есть у меня один минус.
— Неужели? Какой? — её игривое настроение потихоньку сходило на «нет». Она, наконец-то, поняла, что я не играю, что настроен весьма серьёзно.
— Я небогатый. Бизнес не для меня. Неизлечимый бессребреник. Увы! Я готов всё тебе отдать, но где мне это взять? Вот и вся задача этого первого свидания.
— Свидания? — переспросила она. — Первое свидание притягивает неизвестностью.
— Какой?
— Будет ли второе? — сказала одно, а глаза упорно кричали «да». Да!!!
Глава 48. Сырники – 1
Проводил я Ульяну до дома уже поздним вечером.
— Подожди, у меня кое-что есть для тебя, — она вернулась буквально через пять минут, но я уже успел соскучиться по её сладким губам. Она мягко оттолкнула меня. — Подожди. Мы тут убирались в школьной библиотеке, и вот в одной из книг обнаружила закладку. Смотри, — она протянула мне лист бумаги формата А4.
— Машинопись? Что это?
— Обрати внимание на первую подчёркнутую строчку: «Часть 1. Поэзия должна быть глуповата».
— И? — мне совсем не хотелось напрягать мозги.
— Я с трудом разговорила отца. Он и поведал мне, что это – страница из самиздата Mister Пронька «Сырники».
Отрешённость слетела с меня мгновенно. Я выхватил бумагу из её рук.
— Ух, ты! Так вот что это такое – Сырники!
— Эпиграммы на половину жителей посёлка, — грустно улыбнулась Ульяна. — Пронин тогда очень сильно пострадал. Мало того, что его игнорировали, плевали в спину и слали всяческие проклятья, так некоторые применили и более радикальные меры.
— То есть? — лёгкий холодок пробежался по спине.
— Его несколько раз жестоко избивали, один раз даже в больницу попал со сломанной ногой. Пасеку его разорили, и даже дом поджигали. Вот такой крамольный поэт.
Уже перед сном я ещё несколько раз перечитал неумелые, словно ребёнком написанные наивные вирши.
***
Достань гантели из баула,
Иначе силы покинут тебя.
И в очередном загуле
Стакан не поднимет рука.
***
Чтобы быть красивой,
Надо много грима.
Чтобы доброй слыть,
Надо заново прожить
***
У каждого мужика
В наличии язва своя.
То в желудке, то в кишках,
То на кухне в бигудях.
***
Каламбурить он любил,
И двояко говорил.
Только меры всё не знал.
Паном был, потом пропал.
Мало материала, чтобы реально оценить и задатки таланта, и масштабы трагедии. Но судя по реакции людей, каждая эпиграмма била не в бровь, а в глаз. Да, Владимир Кузьмич, заварили вы кашу, которую до сих пор расхлёбываете. Сарказм – это способность оскорблять идиотов без их ведома. Да только вы не учли одного: не все вокруг полные идиоты. Наша жизнь – побочный продукт наших же мыслей. Но по мне лучше мирный атеизм, чем военная религия.
Глава 49. Трагедия рода Засекиных
Наводя порядок в фотографиях, хранящихся в компьютере, заострил внимание на снимках мозаики в усадьбе. На них так удачно наложилась байка Понина у костра. Русалка, чёрные косы, белые одежды с расшитыми цветами рукавами, венки. Идея вспыхнула яркой вспышкой, вдохновение накатило катастрофой. Я начал набирать текст.
Трагедия рода Засекиных
Князь Засекин Афанасий Михайлович в последнее время сильно сдал. Годы и болезни брали своё. Стало трудно объезжать все угодья и деревни. Управляющий каждое утро приносил только плохие вести. Второй год подряд был неурожайным. То засуха, то саранча налетала, то мор на скот и птицу наваливался. Да и крепостные в последнее время распоясались. Почувствовали слабость барина. В срочном порядке в столицу был отправлен душеприказчик с одной целью: угрозами ли, уговорами, но заставить сына уйти в отставку с военной службы и вернуться в родное поместье.
Молодой барин Михаил Афанасьевич, тридцати лет от роду, не питал никакого интереса к сельскому хозяйству. Его приезд мало что изменил. Барин увлекался только охотой, которой и посвящал всё своё время. Даже обменял пару орловских рысаков на свору борзых. В тот вечер он возвращался на верном коне, без собак, из дальнего леса, где осматривал места для будущих забав. Дорога проходила мимо пяти озёр. Внезапно до его слуха донеслись женские крики. Он повернул лошадь к озеру и увидел красивую девушку, которая из последних сил пыталась удержаться на поверхности. Не раздумывая, молодой барин бросился к ней на выручку, и не заметил, как вожжи окутали его лодыжку. Когда он схватил девушку за талию, то неожиданно почувствовал, как она упорно тащит его на дно. Испугался, растерялся, бросил сопротивляться. Но верный конь почуял неладное, начал мелкими шагами отступать от озера, натягивая вожжи. И вытянул на берег и барина, и девушку. Только потом Михаил Афанасьевич понял, что праздник Купалы в разгаре, что моросит дробный дождь, и в то же время солнце светит. А на ветвях развешаны белые одежды.
— Русалка?!
Он хотел оттолкнуть озёрную нечисть, да глянул в её большие волшебные глаза. Глянул и потерял голову. Любовь вспыхнула, как зарница заката, опалила сердце, затуманила разум.
— Мне пора, — нежно прошептала Русалка и тяжело вздохнула. — Приходи завтра на закате, — освободилась из его объятий и бросилась в воду. Только шикарные чёрные волосы били по обнажённой спине.
С тех пор Михаил Афанасьевич сильно изменился. Перестал балагурить и устаивать пиры по поводу удачной охоты. Да и охотиться перестал. Днём отсыпался, а вечером, оседлав любимого коня, покидал усадьбу. И пропадал до самого рассвета. С отцом почти не разговаривал, друзей отвадил. Стал хмурым и нелюдимым. Часто пропадал в подвале, запирая его на амбарный замок, даже слуг туда не пускал уборку делать.
Очень тревожило это старого князя. Не выдержал однажды, распорядился сбить замок. Спустился в подвал, разжёг настенные факелы и обомлел. Его единственный сын выложил на всю стену мозаику. Старик сразу же узнал в девушке Русалку. Сбылось-таки проклятие старой ведуньи. Погубила озёрная нечисть род Засекиных. Не выдержало сердце старика, скончался на ступеньках подвала. В ту же ночь и молодой барин домой не вернулся. Сгинул бесследно. Только верный конь пасся около озера, в котором беспричинно почернела вода.
Я отослал свою миниатюру на электронную почту Ульяне, Пронину и Петру. В комментариях написал, что эту историю можно преподнести как исторический факт, якобы нарытый в пыльных архивных фолиантах. Такая романтическая и трагическая история может привлечь туристов. А «русалка» станет вообще символом нашего посёлка, его визитной карточкой.