Персонажи:
В купе №9 (у туалета) едут:
Николай Петрович – мужчина шестидесяти лет, пенсионер. По виду – бывший военный или спортсмен. Крупный, коротко стриженный, аккуратный, не бедный. Мужчина в самом соку. Лидер. С женой у них нормальные отношения, они не устали друг от друга.
Ирина Львовна – супруга Николая Петровича. Пятидесяти пяти лет, пенсионерка. Не худая, добродушная. Постоянно обо всех пекущаяся.
Олег – внук Николая Петровича. двенадцати лет. Живой мальчик с острым взглядом. Знает себе цену. Единственный авторитет для него – дед.
Старик (Михаил Афанасьевич) – восьмидесяти лет. Среднего роста. Сухой, суровый и «колючий». Глядит хмуро и с подозрением. Себе на уме.
На «боковушках»:
Андрей – около двадцати пяти лет. Среднего роста и телосложения. Они с Лидой – пара, но, скорее всего, не зарегистрированная официально.
Лида – около двадцати пяти лет. Невысокого роста, худенькая.
В купе №8 едут:
Сергей Сергеевич – около сорока лет. Худой, среднего роста. Говорит много и высокопарно. Но к жизни не очень приспособлен. Нытик. Пытается быть лидером в семье, но на самом деле очень зависит от жены.
Лена – жена Сергея Сергеевича. Около сорока лет. Малоразговорчивая, спокойная, флегматичная. Нормального телосложения. Волосы длинные, светлые.
Сережа – сын Сергея Сергеевича. Восемь лет. Парень в отца – слабохарактерный и нерешительный. В полном подчинении у отца (на словах) и у матери (на самом деле).
Вероника – 18-20 лет. По первому впечатлению – «девушка-вамп». Высокомерная, пренебрегающая людьми. Потом приспосабливается к обстоятельствам и становится довольно решительной, сильной, открытой, но разве что чуть капризной.
На «боковушках»:
Оксана – около тридцати пяти лет. Мать-одиночка. Короткие волосы, немного полная. Все время выглядит несчастной.
Катя – дочь Оксаны. Восемь лет. Романтическая девочка с длинными кудрявыми волосами.
Также участвуют:
– Проводницы – 3 штуки (тройняшки)
– Попутчики главных героев по поезду – 2 вагона
– Железнодорожный рабочий
– «Крестьяне» (мужики с топорами и мотыгами)
– Секретарь суда
– Охранник тюрьмы
– Немолодая продавщица из супермаркета
– Молодая продавщица из супермаркета
– Продавцы, кассиры и охранники из супермаркета
– Люди на улице
1 сцена
Плацкартный вагон. Последнее, девятое (если считать от купе проводника) купе у туалета. Оно еще пусто. В купе заходят Олег (идет первым), Николай Петрович и Ирина Львовна. У всех в руках – аккуратные дорожные сумки. У Николая Петровича – еще и несколько газет.
Олег (недовольно): Я же говорил, что у туалета поедем! (бабушке) Ба! Ну че ты вечно билеты не туда берешь?! (кидает сумку на место 33) Я тут поеду!
Николай Петрович (строго): Там, где скажут, там и поедешь…
Олег (указывает на противоположное место 35 – нижнее через стену от туалета; обиженно): Там пусть бабушка едет, раз она такие билеты берет!…
В купе, с трудом передвигая ноги, входит Старик с огромным рюкзаком, который, кажется, еле пролезает между полками в проходе. Он по инерции, вовремя не «затормозив», проходит к своей полке (№36 – верхней у туалета), чуть не расталкивая соседей. Старик одет не по сезону тепло, в ветхую одежду. На ногах – старые кирзовые сапоги.
Николай Петрович (отстраняясь, удивленно): Ух ты, какой!
Старик, ни на кого не обращая внимания, начинает с трудом стаскивать с плеч рюкзак.
Николай Петрович (вежливо): Вам помочь, дедушка?
Старик, ни на кого не глядя, что-то бессвязно бормочет под нос, продолжая стягивать рюкзак.
Николай Петрович (внуку): Олег, помоги!
Олег хватается за лямки рюкзака и тянет, но старик с внезапной резкостью отскакивает.
Старик (резко, довольно громко): Не трожь!
Олег, вздрогнув, отстраняется и отпускает руки.
Николай Петрович (весело): Ух ты, какой!
Старик снимает рюкзак и с трудом пытается водрузить его на свою вторую полку. Николай Петрович с супругой удивленно на него смотрят, сидя на противоположной нижней полке. Олег, чтобы не мешать, уходит и садится на боковое сиденье. Его внимание привлекает идущая по проходу в его сторону семья – Сергей Сергеевич, за ним жена и сын. Все нагружены сумками и пакетами по самое нехочу (по три пакета и сумки в руках).
Олег (с усмешкой, негромко): Вот еще мешочники идут…
Сергей Сергеевич (брюзжит неестественно мягким, сюсюкающим тоном, обращаясь через плечо к жене): Мурзик, а ты кружку мою взяла, ту, что с кошечкой? Ты же знаешь, я в поезде чай только из нее пью… А наволочку мою? Тут в поезде такие наволочки, что не понятно, где наволочка, а где – тряпка…
Олег довольно громко снисходительно усмехается. Сергей Сергеевич замечает это.
Сережа (в тон отцу): Мам, а мою наволочку взяла? (сталкивается взглядом с насмешливым взглядом Олега, обрывается на половине фразы и отводит глаза).
Олег открыто, с усмешкой смотрит на семейство.
Сергей Сергеевич (входя в купе, усаживается на полку и словно проверяет ее на прочность): Ну, вот… Как люди поедем… (кивает сыну в сторону Олега; негромко, но так, чтобы Олег услышал) Смотри, сынок, как мальчику не повезло… У туалета едет!..
Олег понимает, что получил за слишком явную усмешку, поворачивается к бабушке.
Олег (просящее): Баб! Давай с кем-нибудь местами поменяемся… А, баб?..
Старик уже водрузил рюкзак на вторую полку, сел на нижнюю и начал снимать сапоги, отчего по купе пополз запах нестиранных носков.
Ирина Львовна (перекосившись от вони, махая рукой перед носом, словно бы пытаясь ее отогнать): Да что ты, внучек… Такие хорошие места…
Старик снял сапоги и, кряхтя, пополз на вторую полку.
Ирина Львовна (старику; со снисхождением, причитая): Ну, давайте мы вам поможем! Разобьетесь же!..
Николай Петрович, с кислой гримасой на лице, вынимает из газеты средние листы, комкает и незаметно засовывает в сапоги старика, брезгливо проталкивая их пальцем.
Олег, махая рукой перед носом, отворачивается в сторону соседнего купе.
Там Сергей Сергеевич с деловым видом, руки в бока, стоит и смотрит, как Лена с трудом поднимает нижнюю полку (место 31) и укладывает в ящик многочисленные сумки и пакеты.
Лена (сыну, тихо): Сережа, вон тот пакет подай мне…
Сережа подает.
Сергей Сергеевич (брюзжит тем же сюсюкающим тоном): Носки вынь мои, вдруг ночью холодно будет… А банку вниз, между сумок с вещами поставь…
По проходу к купе с маленькой сумочкой и дорожной сумкой на колесах идет Вероника. На ней короткая юбка, туфли на высоком каблуке и вызывающе открытая блузка. Увидев ее, Олег перестает махать рукой перед носом. Он, возможно даже открыв рот, вперяет в нее взгляд.
Вероника входит в купе Сергея Сергеевича, где пакеты уже почти уложены. Сергей Сергеевич стоит спиной к Веронике, по-прежнему уперев руки в бока.
Сергей Сергеевич (брюзжит): И еду, еду не забудь оставить… А то в прошлый раз я кушать ночью захотел…
Вероника (прерывает его; с деланным равнодушием, жуя жвачку): 29-е место здесь?
Сергей Сергеевич умолкает, оборачивается и вмиг преображается, весь подобравшись.
Сергей Сергеевич (галантно, внятно, с энтузиазмом): Здесь, девушка, здесь! (супруге, таким же галантным и внятным тоном) Леночка, убери пакет, пусть девушка сядет…
Лена убирает пакет с полки Вероники.
Вероника, снисходительно жуя жвачку, осматривается. Вкатывает в купе сумку и наклоняется, собравшись поднять нижнюю полку. Сергей Сергеевич тут же кидается на помощь.
Сергей Сергеевич (осуждающе): Ну, что же вы? Вы бы попросили, я бы вам помог (деланно смеясь) Я же мужчина, в конце концов! (поднимает полку). Вот так!..
Только Вероника наклоняется к сумке, как Сергей Сергеич с энтузиазмом бросается на помощь – хватает сумку и пытается затащить в ящик под полкой. Сумка цепляется за угол карманом, слышен треск порванных ниток.
Лена (осуждающе): Сергей!
Сергей Сергеевич (сконфуженно): А что «Сергей»?… Девушке вот трудно, я помочь хотел…
Вероника (удостоив его высокомерным взглядом, снисходительно, жуя жвачку): Спасибо… Я сама… (укладывает в ящик сумку).
Олег не отводит от Вероники глаз.
Сергей Сергеевич (пытаясь исправить неловкость, глядя на колени девушки, пока она, присев, достает что-то из сумки; немного заторможено): А что, далеко едете? Мы вот до самого Мурманска, с пересадками… А вы?
Лена (видя взгляд мужа; осуждающе): Сергей!
Сергей Сергеевич не обращает на супругу внимания.
Вероника (копаясь в сумке; равнодушно): А я завтра выхожу…
Сергей Сергеевич (продолжая рассматривать колени): Жа-алко… А то бы вме-есте ехали… Вы в шахматы играете?
Лена (строго): Сергей! Не мешай девушке!
Сергей Сергеевич (Лене; зло и обиженно – как ребенок, у которого отнимают игрушку): Чего ты на меня орешь? (отходит и садится на боковую полку, сердито уставившись в окно).
По проходу к купе идут Оксана с дочерью Катей. Подходят к Сергею Сергеевичу, останавливаются.
Сергей Сергеевич (поднимает грустные глаза): Ой, это ваше место, да? (встает) Извините… (садится на полку рядом с женой, и его глаза снова упираются в колени Вероники).
Сергей Сергеевич видит строгий взгляд жены, хмурится и отводит глаза в сторону.
Сергей Сергеевич: (виновато и даже с отчаянием): Ну что я виноват, что они тут везде?!
2 сцена
От вокзала к поезду бегут с сумками в руках Андрей и Лида. У Андрея во рту – билеты. У поезда уже нет пассажиров – все внутри. Провожающих тоже нет. В вагонах подняты подножки, в дверях стоят проводницы – поезд вот-вот тронется.
Андрей на бегу смотрит на номер ближайшего вагона – это вагон №4.
Андрей (Лиде; на бегу, сквозь зубы, не выпуская билетов изо рта): Не успеем! (обращается к проводнице) Опаздываем! Нам в 8-й вагон! Можно у вас сесть?
Проводница – улыбающаяся полноватая женщина с круглым лицом – кивает, поднимает подножку.
Андрей (поднимаясь в вагон, суетливо извиняясь): Вы уж нас извините… Транспорт подвел… (вынимает изо рта билеты, протягивает, лезет в карман) Паспорта показывать?
Проводница, не меняя выражения лица, не глядя в билеты, жестами приглашает в вагон. Андрей снова зажимает билеты зубами. Проходят в вагон. Вагон купейный. Двери всех купе закрыты, людей в проходе нет.
Андрей и Лида идут через вагон. Поезд трогается. Андрей и Лида переходят в соседний вагон. В его тамбуре стоит проводница, очень похожая на проводницу 4-го вагона.
Андрей (пытается объяснить, указывает рукой назад): Мы опоздали… Мы в 8-й вагон…
Проводница с тем же выражением, что и первая, точно такими же жестами приглашает пройти. Войдя в вагон, Андрей и Лида весело переглядываются.
Андрей (весело): Двойняшки?
Вагон, через который идут молодые люди, снова купейный. В нем снова закрыты все двери купе, и никого нет в проходе.
Андрей (недовольно бурчит через плечо): А сказали, что все купе проданы…
В тамбуре 6-го вагона стоит точно такая же проводника, как в 4-м и 5-м. Точно с такой же улыбкой смотрит на ребят. Увидев ее, Андрей от неожиданности останавливается.
Андрей (слегка ошеломленно; чтобы хоть что-то спросить): Это какой вагон, шестой?
Проводница точно такими же жестами, что и первые две, улыбаясь, приглашает проходить. Молодые люди проходят, а в вагоне, не сдержавшись, одновременно прыскают со смеха.
Андрей (торжественно): Тройняшки!
Вагон снова купейный и снова пустой. Андрей, дойдя до середины вагона, хватается за ручку двери купе и пытается открыть. Дверь не поддается.
Андрей (через плечо, возмущенно): Ну, ты смотри, что делается! И этот вагон пустой!
Следующий вагон – плацкартный. Поезд едет, проводницы в тамбуре нет. Вагон забит под завязку, на всех местах сидят люди. Но люди очень странные. Все ровно, чуть ли не с руками на коленях, сидят на своих местах, словно шахматные фигуры, расставленные по клеточкам. В каждом купе «набор» людей примерно одинаковый: в купе – две пары (помоложе и постарше), на боковушках – либо две женщины, либо два мужика. Люди из соседнего купе лицами, комплекцией и одеждой очень похожи на людей из предыдущего. Разница в «антураже» – разного цвета и длины волосы, усы, бороды, очки.
Когда молодые люди проходят мимо, люди как по команде поднимают на них глаза и провожают немигающими, ничего не выражающими взглядами. Андрей и Лида видят все это и с очень сосредоточенными лицами проходят мимо. В тамбуре они не выдерживают и начинают хохотать.
Андрей: Че это за хрень такая?! Мутанты, что ли?!
Лида: Скорее, сектанты какие-нибудь…
Андрей: Во, нормально! И че, и в нашем вагоне такая же фигня?
Молодые люди заходят в свой вагон. Идут медленно, настороженно смотрят по сторонам. «Наборы» здесь точно такие же. Видно, что молодых людей это уже начинает напрягать. На их лице виден испуг и непонимание.
Наконец, молодые люди доходят до двух последних купе, в которых сидят представленные ранее герои. Увидев Сергея Сергеевича с семейством, а потом и Николая Петровича, Андрей издает вздох облегчения.
Андрей (чуть повернувшись к Лиде; тихо, почти одними губами): Хоть тут нормальные люди…
Андрей и Лида подходят к боковым местам купе у туалета. Ставят сумки на стол. На одном из боковых мест сидит Олег и, похоже, не собирается отсюда уходить. Он по-прежнему вожделенно наблюдает за Вероникой, ему удобно отсюда за ней наблюдать.
Андрей (принюхивается, чуя запах, исходящий от сапог старика, обводит взглядом купе): Здрасьте…
Николай Петрович и Ирина Львовна сидят на 33-м месте с кислыми лицами. Ирина Львовна машет перед носом газетой, Николай Петрович – рукой. Старик лежит на 36-м месте, привалившись к сдвинутому в угол рюкзаку.
Николай Петрович и Ирина Львовна (почти одновременно, даже слегка радостно, оттого что не одним им выпало испытание запахом): Добрый день!
Андрей (Олегу; выдержав паузу, в которую тот должен был бы понять, что ему нужно уйти): Парень, это наши места…
Олег (не желая уходить, но чуя, что придется; вытягивая голову, пытаясь напоследок «наглядеться» на Веронику): Не-е… Мои…
Лида (удивленно): Как твои? У тебя какое место?
Ирина Львовна (успокаивающе машет рукой, указывая на место рядом с собой): Да здесь он едет… Шутит он (внуку) Олежка, иди сюда…
Олег с неохотой, поглядывая на Веронику, переходит к бабушке.
Олег (недовольно): А пусть они билеты покажут, что это их места…
Ирина Львовна (виновато улыбаясь молодым людям): Ну, что ты, Олежка… Брось…
Андрей и Лида раскладывают вещи.
3 сцена
Ночь. Горит дежурное освещение. Поезд стоит. Пассажиры, укрывшись, спят на полках.
На верхней боковой полке у туалета лежит Лида. Она не спит, напряженно смотрит перед собой. Андрей ворочается на полке под ней. Лида перевешивается через край, смотрит вниз.
Лида (тихо): Андрей, ты не спишь?
Андрей (ворочается, открывает глаза, полусонно): Нет.
Лида (тихо): Мне страшно…
Андрей (сна как не бывало): Чего такое?
Лида: Странно как-то… Обычно в поезде ночью храп, сопение, кашель… А эти (указывает в сторону купе «сектантов») – лежат как покойники. Даже не шевелятся… Ты заметил, днем они ни в туалет, ни курить мимо нас не ходили? Обычно у туалета – проходной двор, а тут… Никого…
Андрей (ворочается и отворачивается к стенке): Да ну тебя! Ерунда все это… Забудь… Давай спи!..
4 сцена
Утро. Рассвело. Вагон стоит без движения. Все спят. Сопение слышно только из двух купе у туалета, в остальных – как и прежде – тишина. Старик не взял постели и лежит на голой полке, привалившись к задвинутому в угол рюкзаку.
Андрей просыпается и сонно садится на полку. Почесывается, надевает обувь и идет в туалет. В тамбуре, над мусорным ящиком открыто окно. Андрей высовывает голову наружу. В обе стороны тянутся вагоны. Вокруг поезда стеной стоит лес.
5 сцена
Андрей возвращается из купе на место. Видит, что Лида не спит. Опирается руками об ее полку.
Андрей (шепотом): Привет.
Лида (шепотом): Привет… Сколько времени?
Андрей (смотрит на часы): Семь часов… Интересно, давно стоим?
Лида: Ну, вот с тех пор как ты ночью просыпался, и стоим…
Андрей (удивленно смотрит то на часы, то на Лиду): Три часа?!
Лида: Больше даже…
Андрей удивленно качает головой.
Лида (чуть более напряженно, указывая в сторону купе «сектантов»): Пройди туда до конца вагона, а…
Андрей (не понимает): Зачем?
Лида (без тени шутки): Все эти люди… (пауза) Сектанты… (пауза) Они не спят. Они притворяются…
Андрей (усмехаясь): Да брось ты, Лид!
Лида (просит): Ну, пройди…
Андрей (снисходительно усмехается): Ну, ладно…
Андрей идет по проходу и присматривается к спящим. В соседнем купе, где едут Сергей Сергеевич и другие – все нормально, обычно пассажиры лежат кто под простынями, кто – их разметав. Кто на боку, кто на спине. Из-под простыней торчат ноги. Слышно сопение.
В следующем купе на первый взгляд тоже все нормально. Странность Андрей начинает замечать, пройдя еще пару купе с «сектантами». Все они спят совершенно одинаково – лежат на спинах, аккуратно подоткнув под ноги простыни. У всех, как у покойников, сложены на груди руки.
В глазах Андрея появляется сначала интерес, а потом и страх. Андрей не видит, но когда он минует очередное купе, все лежащие «сектанты» одновременно, как по команде, резко открывают глаз, и провожают его взглядом…
6 сцена
Поезд по-прежнему стоит. За окнами – светло. Нижняя боковая полка у туалета поднята. За столиком сидят Андрей и Лида. Они только что обсуждали происходящее в вагоне. Они иногда поглядывают в сторону купе «сектантов», в их глазах выражение интереса, смешанного со страхом.
Ирина Львовна просыпается и садится на своей полке.
Ирина Львовна (сонно оглядывается; негромко): Доброе утро!
Андрей и Лида (одновременно кивают): Доброе утро…
Ирина Львовна (смотрит за окно; безразлично): Давно стоим?
Андрей кивает.
Ирина Львовна, недовольная этим фактом, качает головой, встает, идет в туалет.
Андрей замечает, что Старик не спит и пристально смотрит на него со своей полки. Старик что-то беззвучно говорит одними губами.
Андрей (указывая себе в грудь пальцем; шепотом): Вы мне что-то говорите?
Старик по-прежнему что-то беззвучно говорит.
Андрей (приподнимается и подается к Старику): Что, извините?
Старик манит Андрея пальцем. Андрей подходит.
Старик (прикрывая открытой ладонью рот, словно боясь, что кто-то еще услышит; шепотом): Началось…
Внезапно из динамиков с полутакта раздается очень громкая и очень бодрая музыка. Андрей подпрыгивает от неожиданности. Спящие пассажиры с испугом открывают глаза.
Олег (поворачивается на бок и затыкает рукой ухо; требовательно и капризно): Выключите музыку!
Андрей пришел в себя и тянется к ручке регулировки громкости динамика. Она свободно вертится, но звука не убавляет.
Музыка смолкает на полутакте так же внезапно, как и началась. Из динамика раздается громкий приятный женский голос – вежливый, но при этом требовательный – такими голосами в советские годы делали объявления по радио.
Голос: Уважаемые пассажиры! Приносим свои извинения. По техническим причинам поезд дальше не поедет. Просьба освободить вагоны!
Снова включается бодрая музыка.
Николай Петрович (лежа на верхней полке, удивленно и недовольно обращается к Андрею, будто это тот во всем виноват): Что значит, не поедет?
Андрей пожимает плечами.
Возвращается Ирина Львовна.
Николай Петрович (жалуясь): Ты слышала, Ир? Поезд дальше не поедет! (кряхтя, садится на полке, свесив ноги) Ну, что это такое, а?
Андрей стоит около своего места и смотрит в проход. В отличие от его купе и купе Сергея Сергеевича, где народ не спешит подниматься, недоуменно смотрит друг на друга, пытаясь понять, что происходит, и переговаривается, в остальных купе подъем идет полным ходом. «Сектанты» уже все встали, и молча и решительно собирают постели и вещи.
Николай Петрович слез с полки и тоже смотрит в проход через плечо Андрея.
Николай Петрович (недоуменно): Куда они? Что это все серьезно, что ли? (поворачивается к Ирине Львовне) Пойду к проводнице схожу… (шаркая тапочками по полу, уходит).
Однако, пройдя через купе Сергея Сергеевича, Николай Петрович натыкается на препятствие – кипучую деятельность собирающихся людей. Пройти дальше можно, только извиняясь и мешая им. Николай Петрович этого делать не хочет и возвращается.
Николай Петрович (Ирине Львовне, разводя руки): Никак…
Меж тем люди из вагона начинают уходить. Вся прорва «сектантов» исчезает как-то очень быстро, буквально за одну минуту. Только что собирались, а вот уже их удаляющиеся спины в проходе. И вот уже в вагоне остались только наши герои. Музыка обрывается.
Ирина Львовна (указывает в окно): Гляньте-ка!
Из вагона, нагруженные одинаковыми рюкзаками, чемоданами и сумками, в сторону леса, как-то очень правильно и организованно уходят «сектанты».
Ирина Львовна переглядывается с Николаем Петровичем.
Ирина Львовна (внезапно спохватываясь): Батюшки! Олежек, вставай скорее! Нужно выходить! (начинает суетливо собираться) Олежек, вставай!
Олег (не вставая, сонно): Не хочу я!
Ирина Львовна (мужу; решительно, суетливо): Коль, поднимай его!
Услышав такую угрозу, Олег недовольно открывает глаза и медленно садится. Ирина Львовна суетливо собирает постель, потом, вдруг задумавшись о чем-то, замирает.
Ирина Львовна (ни к кому не обращаясь): А постель сдавать?.. (подумав пару секунд, продолжает суетливо собираться, ткнув по ходу внука) Давай, давай, Олежек! Быстро….
В купе разворачивается буйная деятельность. Ирина Львовна, Николай Петрович и Олег собираются, как ужаленные. Старик продолжает лежать на своей полке. Андрей и Лида сидят на своих местах и вопросительно смотрят друг на друга.
Андрей (нерешительно): Что делать-то? Собираться?
Лида (также нерешительно): Ну, давай собираться…
В купе входит Сергей Сергеевич.
Сергей Сергеевич (с сомнением смотрит на стремительные сборы; обращаясь к Николаю Петровичу): Извините, товарищи. Что происходит?
Николай Петрович поднимает на него глаза. Он вспотел от перенапряжения. Лицо красное, глаза немножко безумные. Вопрос Сергея Сергеевича он оставляет без ответа.
Николай Петрович (Ирине Львовне, которая взялась собирать постель внука; резко): Да брось ты эту постель! Сами соберут!
Уже через мгновение Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег с сумками уходят из купе. Последним – так и не понимая, зачем его разбудили и куда-то тащат – плетется Олег.
Сергей Сергеевич, посторонившись, пропускает идущих. Потом вопросительно смотрит на Андрея и Лиду, которые, не спеша, начали собираться. Переводит взгляд на Старика, который уже сполз с полки и сейчас с недоуменным видом, сидя в носках на нижней полке, достает из сапог смятые газеты. Сергей Сергеевич смотрит в свое купе, где Оксана и Катя тоже начали собираться.
Сергей Сергеевич (супруге, сидящей на своем месте и словно бы ждущей от него команды): Мурзик, давай собираться… Будем, как все…
7 сцена
Сергей Сергеевич с семьей и Оксана с дочерью идут от вагона к лесу. Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег, положив сумки на траву, уже стоят у леса. По их нерешительному виду понятно, что они понятия не имеют, что делать дальше, и ждут остальных. Ушедших в лес «сектантов» нигде не видно.
Андрей и Лида стоят у вагона. Андрей осматривает окрестности.
Андрей (ни к кому не обращаясь): Ну и где эти сектанты?
Из двери вагона с независимым видом, глядя на все с вызовом и пренебрежением, появляется Вероника. Осматривается, спускается по лесенке, таща по ступеням сумку. Андрей пытается помочь, Вероника с пренебрежением принимает помощь. Когда тележка оказывается на земле, не оглядываясь и не сказав «спасибо», тащит ее вниз по насыпи, с трудом передвигаясь по гравию на каблуках.
Из двери вагона появляется Старик. Андрей помогает ему спустить рюкзак, но Старик ни на секунду не выпускает его из рук. Как только Старик оказывается на насыпи, поезд дергается и начинает медленно двигаться. Андрей и Лида вздрагивают и отскакивают. Смотрят, как мимо, набирая ход, двигаются вагоны. В вагонах открыты двери, подняты подножки. Вагоны выглядят пустыми.
Лида и Андрей переглядываются.
Сергей Сергеевич (поднимает руку и делает движение к поезду): Э-э!..
Поезд постепенно набирает ход. Когда он минует героев, на насыпи, по другую сторону от рельсов, Андрей видит «верстовой» столб. На нем надпись: «901 км».
8 сцена
У кромки леса стоят Николай Петрович с семьей, Оксана и Катя. К ним приближается Сергей Сергеевич с семьей. На половине дороги от насыпи до леса идут Андрей, Лида, Вероника и Старик.
Николай Петрович (подходящему Сергею Сергеевичу): Бред какой-то! (разводит руками).
Сергей Сергеевич (ставит сумки около сумок Николая Петровича; недовольно): А что вы хотите в этой стране!.. (озлоблено) Что хотят, то и творят!… Жили бы мы в Европе…
Сережа (Сергею Сергеевичу, перебивая, шепотом): Пап, я писать хочу, можно?…
Сергей Сергеевич (небрежно кивает): Можно…
Сережа уходит в лес.
Сергей Сергеевич (продолжая): Жили бы мы в Европейской стране, за такое бы министра в отставку отправили… И не только министра…
Николай Петрович (перебивает с озабоченным видом): Да не в этом даже дело! Вышли бы, все объяснили… Сказали бы, когда следующий поезд придет, питание бы организовали… А так… Чего делать? Здесь ждать или куда-то идти?
Сергей Сергеевич (визгливо поддакивает): Черт те что происходит!
Из леса слышен испуганный детский крик.
Сергей Сергеевич (насторожено, вопросительно): Сережа?
Хруст веток. Из леса выбегает Сережа. Забегает за спину отца, тяжело дышит, обиженно и испугано смотрит в лес.
Сергей Сергеевич (недоуменно и чуть свысока): Что такое?
Сережа (тяжело дыша, обиженно кивая в сторону леса): Я стою, а они смотрят из-за деревьев!
Сергей Сергеевич (недоуменно): Кто?
Сережа (обиженно): Да пассажиры эти из поезда!.. Чё они подглядывают?!
Сергей Сергеевич (смеясь, грозно): Пассажиры?! А сейчас мы им покажем! (Николаю Петровичу) Идемте, расспросим, что здесь происходит…
Олег: Деда, можно я с тобой? (дед кивает).
Сергей Сергеевич, Сережа, Николай Петрович и Олег проходят метров двадцать довольно густого леса и вдруг испуганно останавливаются. Впереди за ветками сплошной стеной, вправо и влево, человек к человеку, стоит масса людей – пассажиров поезда. Все они одинаково, ничего не выражая, смотрят на героев. Выглядит это довольно зловеще.
Сережа (испуганно, полушепотом): Вон они…
Сергей Сергеевич (хватает сына за руку): Вижу я… (испуганно разглядывает людей, потом дергает сына за руку) Идем-ка, сынок, отсюда! (не обращая внимания на Николая Петровича и Олега, ретируются довольно быстрым шагом).
Николай Петрович и Олег напряженно, с любопытством и без страха рассматривают людей. Пауза.
Олег (шепотом): Деда, а кто это?
Николай Петрович (пожимает плечами; людям, подчеркнуто вежливо): Здравствуйте, товарищи!
Люди стоят ровной колышущейся стеной. Похоже одетые, похоже выглядящие. У первого ряда из-за плеч выглядывает второй, третий и так далее. И все, изредка мигая, смотрят на Николая Петровича и Олега. Словно бы ждут чего-то.
Николай Петрович (громче и отчетливее): Здравствуйте!
Колышущая масса не реагирует.
Николай Петрович и Олег стоят, не зная, что предпринять. Люди смотрят на них все тем же ничего не выражающим взглядом.
Сзади слышен хруст веток. Решительным шагом идет Сергей Сергеевич. Дойдя до Николая Петровича, он каким-то детским порывистым движением кидает в толпу камень. Сразу же разворачивается и быстро идет обратно.
Николай Петрович (Сергею Сергеевичу, недоуменно): Э! Э!
Выражение на лицах людей, как по команде, одновременно меняется, становится агрессивным: зубы оскаливаются, глаза прищуриваются. Люди, слегка вытянув перед собой руки с полусогнутыми растопыренными пальцами, начинают движение вперед – на Олега. Слышно негромкое шипение.
Олег, не ожидая такой реакции, пугается, делает шаг назад, спотыкается и падает. Поднявшись, врезается в Николая Петровича, который его подхватывает. Оба, пятясь, отступают. Толпа, став чуть менее плотной, медленно идет за Николаем Петровичем и Олегом.
Николай Петрович (в сторону Сергея Сергеевича, удивленно): Что за идиот?..
Олег (испуганно глядя на толпу): Деда, чего это они?
Толпа, молча, наступает. Олег и Николай Петрович, пятясь, выходят из леса. Остальные герои удивленно на них смотрят.
Сергей Сергеевич со злым выражением вдруг подхватывает с земли камень и кидает в лес, а потом хватает свои сумки и почти бегом движется к насыпи. Лена и Сережа, увидав в лесу неясные очертания чего-то большого и колышущегося, хватают сумки и идут за ним следом. Оксана и Катя тоже поддаются панике и спешат за Сергеем Сергеевичем.
Старик (с отчаянием глядя на надвигающуюся из леса массу, бормочет): Вы их тронули?.. (сокрушенно) Что ж я, болван старый, не сказал-то ничего… (внезапно громко и решительно): Все на насыпь, кому жизнь дорога! (хватает рюкзак; Лиде, которая непонимающе на него смотрит) Милая, беги!..
Ирина Львовна, Николай Петрович, Олег, Андрей и Лида, пятясь, отступают от леса, вслед за семенящим, насколько это можно быстро, Стариком. На месте остается одна только Вероника. Всем своим видом она показывает пренебрежение к происходящему.
Старик (оборачивается; Веронике, тревожно): Беги, милая! (указывает в сторону леса) Беги!
Вероника видит, что на нее надвигается что-то большое и темное, и тоже поддается панике. Волоча за собой тележку, проваливаясь каблуками в землю, суетливо движется за остальными.
9 сцена
Почти все герои перевалили насыпь и бегут к лесу, расположенному с другой стороны железной дороги. На насыпи – тяжело дышащий и готовый упасть в любую секунду Старик и поддерживающие его Лида и Андрей. Андрей и Лида с опаской глядят на приближающееся людское море, на их лицах борется желание скорее слинять отсюда вслед за остальными и нежелание бросать Старика. Лида и Андрей пытаются тянуть Старика, но тот стоит как вкопанный, упершись руками в колени, и тяжело дышит.
Толпа клином подходит к насыпи, а из леса выходят все новые и новые «сектанты». На лицах Лиды и Андрея начинается легкая паника.
Старик (не в силах отдышаться, хрипло): Не бойтесь… Они вверх не ходят… (начинает кашлять и тяжело опускается, садясь на рельс).
Андрей (испуганно): Что?
Старик (сквозь кашель, маша в сторону людей рукой): Они там… Они… (кашляет) Вверх не пойдут…
До Андрея доходит смысл сказанного. Он смотрит на толпу «сектантов». Толпа стоит у насыпи метров на 100 направо и налево. Первый ряд людей, с агрессивным выражением на лицах и согнутыми руками, топчется у насыпи, глядя наверх и издавая шипящие звуки. Второй и третий ряды напирают сзади. Остальные, уткнувшись в препятствие из спин впередистоящих, крутятся на месте – два шага вперед, два шага в сторону, два шага назад и дальше по кругу.
Андрей (с ужасом, но и долей восхищения от масштабного зрелища): Что это, Михаил Афанасьевич?
Лида наклоняется над брошенной сумкой, достает фотоаппарат, начинает выцеливать и делать снимки толпы.
Из леса появляется Николай Петрович и Олег. Озадаченно глядят на манипуляции Лиды.
Николай Петрович (с любопытством и испугом): Ребята, что там?
Андрей не отвечает.
Николай Петрович пару секунд колеблется, а потом вместе с Олегом идет к насыпи. Из леса появляются Вероника и Ирина Львовна. Тоже пару секунд колеблются, а потом идут, пытаясь догнать Николая Петровича и Олега.
Андрей с ужасом и восхищением смотрит на толпу. Лида щелкает фотоаппаратом. Старик, сидя на рельсе и тяжело дыша, развязывает рюкзак, достает банку с вареньем, открывает, ест варенье прямо пальцами.
Николай Петрович, Ирина Львовна, Олег и Вероника поднимаются на насыпь. Видят толпу и замирают. Стоят и смотрят, пытаясь постигнуть происходящее.
Пауза.
Ирина Львовна (бормочет непонимающе): Это чего же они, касатики?..
Старик, который по-прежнему сидит на рельсе и черпает варенье пальцами, вдруг смотрит на ноги Вероники. Пододвигает к себе рюкзак.
Старик (зовет Веронику): Девочка!.. Девочка!..
Вероника (слегка свысока): Вы мне?
Старик (вытаскивает из рюкзака кеды и протягивает девушке рукой, измазанной в варенье): На-ка, милая… Одень-ка вот… Небось намаялась в этих-то (кивает на туфли Вероники) Внучку вез… Он у меня (показывает рукой) маленький… Размер-то небось твой…
Вероника (глядя на вымазанные в варенье пальцы Старика, скривив губы): Спасибо, мне не над… (осекается, с ее лица словно бы слетает маска).
Вероника (ковыляет к Старику, берет кеды; буднично и с благодарностью) Спасибо, дедушка… (прямо здесь садится на рельс и переобувается, безжалостно отбросив туфли в сторону).
Старик (Веронике, отрывается от варенья; рад поговорить): Внучек-то у меня в армии… Больше никого нету у него… Только мы с бабкой…
Ирина Львовна (отрываясь от созерцания толпы, переводит взгляд на рюкзак Старика) Небось, целый рюкзак гостинцев ему везли?..
Старик (улыбаясь): Вез, милая… (начинает выкладывать из рюкзака аэрозольные баллончики с лаком – первый, второй, третий).
Ирина Львовна (Старику; как с ребенком): А это у вас что, дедушка?
Старик (по-деловому): А это оружие наше будет… Этих-то (кивает в сторону толпы) пуля не берет… А лаком им в лицо прыснул, у них глаза залило, и они не видят ничего…
Повисает пауза. Старик продолжает выкладывать баллоны – четвертый, пятый, шестой. Остальные в недоумении смотрят то на толпу, то на Старика, пытаясь понять, выжил он из ума, или нет.
Старик (продолжая выкладывать баллоны, бормочет, как бы сам себе): Давеча тоже вот к внучку ездил… Тоже с этими окаянными в один вагон попал… У девушки, что рядом ехала, лак был… Когда они ее убили, я в сумку-то полез… Ну, и когда они наседать-то стали, случайно и прыснул… (Поднимает голову, ко всем) Вот, как видите, перед вами – живой!….
Повисает пауза еще длиннее предыдущей. Все шокированы. Смотрят на Старика и не знают, как реагировать.
Николай Петрович (Старику, настороженно): Э! Э! Дед! Ты чего городишь-то? Шутишь, что ли?
Старик (выкладывает последний баллон – всего одиннадцать, по числу попутчиков): Вот, возьмите… Потом меня добрым словом вспомните…
Андрей поднимает один баллон и разглядывает. Это обычный баллон с лаком для волос.
Ирина Львовна (осторожно): А когда вы к внучку-то ездили?
Старик (прикидывая в уме): Да месяцев шесть назад…
Ирина Львовна: А-а… (заминается) Люди-то с вами там еще были?
Старик (даже как-то радостно): А как же… Точно так же, как и сейчас – два купе, двенадцать человек… Долго мы от этих окаянных по лесам бегали…
Ирина Львовна (недоверчиво): И что стало?..
Старик (удрученно): Троих при мне убили, остальные – не знаю… Может, я только один и выжил…
Снова повисает пауза.
Ирина Львовна (еще более недоверчиво): А милиция что?
Старик (пожимая плечами): А я не обращался… До дороги дошел, проголосовал… Добрые люди меня к внучку моему и отвезли…
Пауза.
Николай Петрович (не выдержав, горячо): Чушь какая-то! По-моему вы нам врете!.. Это ж где такое видано?! Ни одна газета об этом не писала!..
Старик (пожимая плечами): А я не знаю… Я газет не читаю… Что было, то и говорю…
Андрей: А где это было-то? В какой области?
Старик (показывая рукой): Да вот тут же вот!.. Тоже у столба этого остановились… 901-й километр…
Николай Петрович (словно проснувшись): Нет! Что я вас слушаю, а?! Дедушка! Вы совсем в маразм впали, что ли?! (супруге и Олегу, который слушает Старика с таким же завороженным выражением, с которым смотрел на Веронику) Идемте от него! Он сумасшедший!
10 сцена
Николай Петрович с семьей идут к кромке леса, где стоят, с опаской глядя вокруг, Сергей Сергеевич с семьей и Оксана с Катей. С насыпи на них смотрят Андрей, Лида, Вероника, Старик. Вероника автоматически вертит в руках баллончик. Николаю Петровичу приходится, взяв за руку, буквально волочь Олега, который постоянно с интересом оглядывается.
Вдруг Николай Петрович тоже останавливается, смотрит вдаль. По рельсам в сторону героев движется неизвестно откуда взявшийся человек в форме железнодорожного рабочего. В руке у него какой-то длинный инструмент, которым он, то и дело останавливаясь, делает что-то на рельсах. Андрей, Лида, Вероника и Старик тоже замечают рабочего. Молча, его разглядывают. Это – высокий, худой мужчина с тёмными, кудрявыми взъерошенными волосами. Делая своё дело, он постепенно приближается к героям.
Николай Петрович отпускает руку Олега и решительно идет к насыпи.
Николай Петрович (чуть приближается, кричит издали): Эй, любезный! Далеко ли до ближайшей станции, не подскажете?
Рабочий останавливается метрах в двадцати от Андрея и компании и, улыбаясь, смотрит на приближающегося Николая Петровича.
Николай Петрович (спеша, по диагонали взбираясь к нему на насыпь; тяжело дышит): А то нас с поезда ссадили… Такая вот неприятность вышла…
Рабочий, улыбаясь, смотрит на Николая Петровича.
Николай Петрович (остановившись метрах в пяти от рабочего): Мы идти хотим по рельсам. Не знаем, в какую сторону ближе… Чего напрасно-то ходить…
Рабочий, улыбаясь, смотрит на Николая Петровича. Ничего не меняется. Николай Петрович, ожидая ответа, смотрит на рабочего. Тот теряет к нему интерес. Не сходя с места, начинает ковыряться инструментом под рельсами.
Николай Петрович, словно ища поддержки, оглядывается на Андрея и компанию. Потом на пару метров приближается к рабочему.
Николай Петрович (рабочему, нерешительно): Э-э… Кхе-кхе… Любезный!
Рабочий, который длинным инструментом проверяет, как закручена гайка, соединяющая шпалу с рельсом, оставляет свою работу, поворачивается к Николаю Петровичу и, улыбаясь, смотрит на него с прежним выражением.
Николай Петрович (нерешительно): Я говорю… Любезный… Как нам до ближайшей станции добраться?
Рабочий, не меняя выражения лица, улыбаясь, словно чего-то ожидая, смотрит на Николая Петровича.
Вероника (у нее в руке баллон с лаком), Андрей, Лида и Олег понемногу подтягиваются к Николаю Петровичу и рабочему. С любопытством смотрят на рабочего. Ирина Львовна стоит на пол дороге между лесом и насыпью и смотрит на мужа. Сзади к ней приближается Сергей Сергеевич.
Через пять секунд рабочий теряет к Николаю Петровичу интерес, снова начинает свою работу, накинув ключ, теребя ту же гайку, что и до этого.
Николай Петрович (нерешительно): А… Может, мы вас чем-то обидели, что вы не отвечаете?..
При первых же словах рабочий оставляет своё занятие и точно так же, с точно тем же выражением, молча, смотрит на Николая Петровича. Андрей, Лида и Вероника подходят поближе. Николай Петрович, ничего не понимая, смотрит на своих спутников.
Через пять секунд рабочий снова теряет интерес к героям и начинает теребить ту же самую гайку. Все его движения точные копии предыдущих.
Андрей подходит к рабочему вплотную, приседает и смотрит на то, что он делает. Рабочий накидывает ключ на гайку, делает несколько рывков, пытаясь довернуть её, снимает ключ, делает секундную паузу, снова накидывает ключ на ту же гайку и так по кругу.
Андрей (с весёлым любопытством, поднимая взгляд на Лиду): Он завис!
Николай Петрович (тоже подойдя ближе, немного обиженно): Любезный… Как-то невежливо вы с нами поступаете…
Рабочий снова бросает работу и снова, словно чего-то ожидая, смотрит на Николая Петровича.
К насыпи суетливой походкой спешит Сергей Сергеевич. Неуклюже лезет на насыпь. Поднявшись, потом подхватывая камень, и тем же детским порывистым движением, что и полчаса назад, швыряет его в рабочего. Тут же с невнятным возгласом то ли восторга, то ли страха, отскакивает за спины остальных.
Все провожают его удивленными взглядами. Пауза.
Николай Петрович (с негодованием): Опять!.. Сергей Сергеевич! Что вы за дурак такой?! (оборачивается к рабочему, начинает извиняться) Вы уж простите нашего коллегу… (осекается).
Рабочий, взяв инструмент наперевес, угрожающе идет на героев.
Ирина Львовна (кричит предупреждающе): Коля!
Николай Петрович (отходя, тревожно): Э! Э!… Поосторожнее!…
Рабочий замахивается на Николая Петровича. Тот отшатывается. Рабочий медленно движется вперед, потрясая инструментом. Все пятятся. Толпа «сектантов» под насыпью агрессивно шипит.
Николай Петрович (пятясь, налетает на Сергея Сергеевича, который, может быть, даже специально не уступил ему дорогу; с неудовольствием): Сергей Сергеевич!
Вероника поднимает руку с баллончиком и льёт рабочему лаком в лицо. Рабочий мгновенно бросает инструмент и, зажимая лицо, начинает волчком очень быстро крутиться на месте. Потом какой-то нелепой «обиженной» походкой ковыляет вниз и врезается в толпу «сектантов». Толпа пропускает его, расступаясь. Рабочий, держась за лицо, ковыляет в сторону леса. Толпа злобно шипит на героев. Герои удивленно смотрят вслед рабочему.
Сергей Сергеевич (выглядывая из-за спин героев; сердито): В глаз ему надо было дать!
Николай Петрович (возмущенно оборачивается к Сергею Сергеевичу): Это вам, Сергей Сергеевич, надо было в глаз дать! Два раза… Что вы вытворяете?!
Олег подскакивает к Веронике, выхватывает у нее баллон и льёт лаком в лицо Сергею Сергеевичу.
Сергей Сергеевич (визжит, прыгает, трёт глаза): Ах ты, щенок!
Николай Петрович (отвешивает хороший подзатыльник Олегу; сурово): Ну-ка, что это такое?! (рявкает) Извинись перед дядей!
Олег (обиженно): А чего он сам…
Николай Петрович (грозно): Ну? Что я сказал?!
Олег (недовольно): Извините…
Николай Петрович (Сергею Сергеевичу, снисходительно) Водой, наверное, промыть надо… Есть у вас вода? (оборачиваясь к Олегу, строго) А этот балбес у меня дома получит!
Мы видим, что Николай Петрович не так уж и недоволен поступком внука. Он втихаря подмигивает Олегу и улыбается. Олег, пряча улыбку, усмехается в ответ.
Сергей Сергеевич нелепо бежит с насыпи. Точно так же, как рабочий, только в противоположную сторону. Навстречу ему в сторону насыпи спешит Ирина Львовна.
11 сцена
Герои идут по рельсам в ту сторону, откуда пришёл рабочий. Впереди Андрей (кроме сумки, у него в руках инструмент, брошенный рабочим), Лида, Олег. У Олега в руках два баллона на изготовке, он играет в «войнушку» – постоянно осматривается, словно бы выискивая врага. За ними – Старик. Потом Николай Петрович, его супруга и Вероника. Она убрала волосы в хвостик, и вместо вызывающей блузки на ней теперь обычная майка. Вероника немного сконфужена, оттого что Николай Петрович несёт её сумку. Замыкает процессию, отстав от остальных метров на двадцать, Сергей Сергеевич с семьёй. Они с трудом тащат свои сумки, а Лена ещё и волочит за руку сына, который канючит и не хочет никуда идти.
Олег (останавливается; не громким, но ликующим шёпотом): Дом!
Действительно, впереди у леса видны деревянные постройки. Олег хочет бежать туда, но Андрей его останавливает.
Андрей: Э-э! Стой, братан… Надо осторожно… (оборачивается к остальным) Николай Петрович, привал! Мы с Олежкой сходим, посмотрим, а вы подождите, ладно?
Лида (Андрею): Я с тобой!
Николай Петрович (подходит к Андрею; удивлённо и даже чуть возмущённо): Нет, ну вы что, вправду думаете, что там может быть опасно? Там живут обычные люди. Мы просто попросим у них помощи. Они свяжутся с начальством, и за нами пришлют машину.
Олег (недоволен непониманием): Деда! Там мутанты!
Николай Петрович (раздосадовано качает головой): Я пойду с вами. Покажу, как разговаривают с (передразнивая Олега) «мутантами». (Андрею, кивая на внука) Ну он, понятно, ещё мальчишка, а вы-то что во всё это верите?
Андрей неопределенно улыбается и достает из сумки баллончик. Николай Петрович недовольно хмыкает.
Старик (копаясь в рюкзаке): Андрей! (достаёт и протягивает детскую игрушку – водяной пистолет) Он заправлен… Это против тех, других, которые сильнее.
Николай Петрович ещё более недовольно хмыкает и качает головой.
12 сцена
Андрей, Лида и Олег осторожно подходят к ветхому деревянному дому.
Он не выглядит необитаемым. На вымытых окнах занавески, рядом небольшой огород. Олег ведёт себя как спецназовец из голливудских фильмов, двигается от укрытия к укрытию, держа баллончик у плеча, словно пистолет. Андрей с Лидой просто осторожно идут следом. А Николай Петрович, всем своим видом выражая недовольство происходящим и тем, что ему не дают всё решить самому, не пуская вперёд, идёт последним в полный рост, может быть, даже намеренно производя шум.
Олег (припав к забору у калитки, оборачивается к деду; полушёпотом, прижав палец к губам): Деда! Тихо!
Николай Петрович скептически качает головой, а потом решает раз и навсегда прекратить эти детские игры.
Николай Петрович (громко стучит по калитке): Хозяева! Добрый день! (открывает калитку и идёт к дому)
Олег (разочарованно; полушёпотом): Деда!..
Николай Петрович (подходит к дому и стучит в окошко; громко): Хозяева! Добрый день!
Из дома ничего не слышно. Николай Петрович поднимается на крыльцо.
Олег (громко шипит): Деда, стой!
Николай Петрович толкает дверь. Дверь открывается, и он проходит внутрь. Олег после секундной нерешительности бежит следом.
13 сцена
Единственная комната в доме. На пороге стоят Николай Петрович, Андрей, Лида и Олег. Смотрят внутрь. В комнате аккуратно застеленная кровать, массивный стол, массивные табуреты, печь, большой шкаф. Чисто, аккуратно, но как-то безжизненно. Нет мелочей, которые отличают уютное жилище – цветов, картинок на стенах, да и просто каких-то мелких вещей, типа оставленной в изголовье кровати книги и недопитой чашки на столе.
Андрей осторожно проходит в комнату. Чего-то ища, поднимает подушку, а потом кидает на место, нагибается, смотрит под кровать. Олег бежит к шкафу. Открывает. Шкаф пуст, только на верхней полке виден какой-то свёрток. Олег цепляет его пальцами и тянет на себя. Из свёртка на пол сыплются старинные серебряные монеты. Олег начинает быстро собирать их и рассовывать по карманам.
Николай Петрович (негодующе): Олег! Прекрати! Как тебе не стыдно?! Это же воровство!
Олег (ничуть не смутившись, продолжает собирать монеты): Да брось ты, дед, ну так положено поступать.
Николай Петрович (ещё строже): Олег! Верни всё на место!
Олег (просящим тоном): Но, деда… Это же игра… Тут положено брать всё то, что плохо лежит… Мы потом без этого на следующий уровень не перейдём.
Николай Петрович (угрожающе): Олег! Ты что, не понял, что я тебе сказал?!
Олег в растерянности смотрит на Андрея. Андрей жестом призывает Олега передать монеты ему. Тот подчиняется. Андрей набивает монетами карманы.
Николай Петрович (решительным тоном): Молодой человек! Оставьте здесь всё, что вы взяли!
Андрей (секунду подумав): Николай Петрович, давайте так: я верну сюда всё, как только станет ясно, что за нами придёт помощь. Годится?
Николай Петрович недовольно качает головой и молча выходит из дома.
Андрей засовывает руку в карман и протягивает несколько монет Олегу. Тот суёт их в карман.
Голос Николая Петровича снаружи: О! Здравствуйте! У вас открыто было, мы зашли… Нам помощь нужна… (встревожено) Э-э! Вы чего?
Андрей и Олег приникают к окну. Николай Петрович пятится от калитки к дому. На него идёт, размахивая топором, какой-то человек.
Молодые люди выскакивают на помощь. Николай Петрович спотыкается и падает на пятую точку. Олег подбегает к деду и льёт на человека с топором лаком. Это того не останавливает.
Олег (кричит): Андрей! Водяной пистолет!
Струя воды в грудь останавливает человека, он словно натыкается на препятствие. Человек смотрит на свою грудь, где с шипением образуется большая, сквозная, всё увеличивающаяся дыра. Через секунду верхняя часть человека «откипает» и падает. А ещё через пару секунд от него остаётся только пузырящаяся лужица – он «выкипел» вместе с топором.
Олег (ликуя): Круто! Супер!
Андрей протягивает руку, и Олег хлопает по ней ладонью.
Показываем Николая Петровича, который всё ещё сидит на пятой точке, он в высшей степени ошарашен.
Олег (ликуя): Деда! Я же тебе говорил, что так и надо поступать! Тут другие законы!
Николай Петрович (ошарашено): Но такого же не может быть! Это какая же должна быть химическая реакция, чтобы такое сделать (указывает на лужицу, которая уже почти исчезла).
Николай Петрович (берёт у Андрея пистолет и чуть прыскает себе на ладонь, нюхает; Олегу): Вода… Ты смотри…
Олег (весело): А ты не думай над этим, деда! (забирает пистолет) Тут не думать надо, а мочить! (с жадностью смотрит по сторонам, ища мишень) Дед, откуда этот гад пришёл?
Николай Петрович, вставая, указывает на соседнее деревянное строение, напоминающее длинный сарай. Олег бежит к калитке.
Николай Петрович (вслед, неуверенно): Олег, осторожней!
Андрей (бежит за Олегом): Береги воду! (Лиде) Лида! У нас там, в рюкзаке, бутылка с водой, тащи сюда.
К калитке подходят остальные герои. Они издалека видели инцидент, сейчас на их лицах удивление. Они заглядывают через забор, разглядывая, в кого стрелял Андрей. Не удивлён один Старик.
Олег (на бегу, бабушке): Круто Андрей его уложил! (убегает в сторону сарая, ему явно не терпится тоже пострелять).
Ирина Львовна: Олежек, подожди! У тебя нижние пуговицы на рубашке расстегнулись…
Андрей бежит за Олегом, Лида бежит к рюкзакам, остальные недоумённо на всё это смотрят. Николай Петрович всё ещё в шоке, он тупо глядит туда, где недавно была лужица. Потом словно встряхивается и бросается к ничего не понимающей супруге.
Николай Петрович (супруге): Ира! Где у нас бутылка с компотом?! (хватает из сумки «полторашку» с красноватой жидкостью и под ошарашенным взглядом супруги убегает за Андреем).
14 сцена
Ветхие ворота с торцевой стороны сарая. Олег и Андрей стоят, прильнув к ним, и прислушиваются к тому, что происходит внутри. У Олега водяной пистолет, у Андрея баллончик с лаком.
Быстрым шагом подходит Николай Петрович. В его руке полторашка с отвёрнутой крышкой.
Олег (Андрею, ликующе): Деда с нами! Круто!
Андрей (Олегу, прижимая палец к губам; шипит): Тихо! (поворачивается к Николаю Петровичу) Тс-с! (осторожно толкает дверь сарая).
Сарай похож на мастерскую. Высоко под потолком зарешеченные окна. У одной стены стоят станки, валяются детали, большие мотки проволоки, у другой какие-то полу разобранные механизмы. У дальней стены виден трактор с прицепом. Так же, как и в доме – не видно ни одной мелкой вещи, того, что можно взять с собой, всё очень тяжёлое и громоздкое. Кажется, что в сарае никого нет.
Андрей и Олег осторожно идут вглубь вдоль стены со станками. Николай Петрович стоит около входа и осматривается. Дверь распахивается и вбегает Лида. В её руке пластиковая бутылка с минералкой.
Николай Петрович (ловит Лиду за руку): Стой! Тихо!
Андрей и Олег крадутся вдоль стены и доходят почти до конца сарая, до трактора.
Андрей (Николаю Петровичу): Вроде никого…
Николай Петрович и Лида, озираясь, идут в их сторону.
Олег (напоминая): Деда, если что заметишь на полу – подбирай.
Николай Петрович (глядя на трактор): А вот на этом мы и поедем (поднимается на колесо) Если, конечно, соляра есть (пытается отвернуть крышку бака, отворачивает и в недоумении смотрит на жерло бака) Что за шутки? (приглядывается к деталям двигателя, раздосадовано) Вот ерунда! Это ж бутафория! (Андрею) Смотри! (хватается за деталь двигателя и трясёт) Это не работает! Всё просто приварено друг к другу.
Снаружи, из-за дверей слышен шум. Двери распахиваются. В них вваливается и падает Сергей Сергеевич. В его руках куча сумок, которые падают вместе с ним.
Сергей Сергеевич (задыхаясь, жестикулируя): Там! Там!
В сарай вваливаются Лена, Серёжа, Ирина Львовна, Оксана, Катя. Подскочившие к двери Олег и Николай Петрович видят, как со всех сторон ко входу сарая стягиваются вооружённые топорами, мотыгами, вилами и лопатами «крестьяне». Человек 15-20. Все очень похожи на человека, напавшего пару минут назад на Николая Петровича.
К сараю, с трудом двигаясь, пытается бежать Старик. Мало того что он не бросил свой рюкзак, он еще и прихватил инструмент, который Андрей забрал у рабочего. Рядом с ним, поддерживает его и прыскает в сторону наступающих лаком Вероника.
Николай Петрович и Андрей выскакивают из сарая, хватают Старика и тащат внутрь. Андрей пытается взять у Старика инструмент, но тот вцепился в него мертвой хваткой. Олег палит во все стороны водой. Кому попадает в руку – рука отваливается. Кому в тело – тот закипает и разваливается на куски. Всего подбито 5-7 «крестьян». После нескольких залпов вода в пистолете кончается.
Николай Петрович и Андрей втаскивают Старика в сарай.
Николай Петрович: Олег! В укрытие!
Олег прячется в сарае. Николай Петрович закрывает на засов дверь. Снаружи в дверь начинают барабанить и бить топором.
Олег хватает оставленную дедом у порога бутыль с компотом, отворачивает крышку и заправляет пистолет.
Олег (Николаю Петровичу; энергично и весело): Надо их добить, деда!
Из двери уже вылетело несколько досок. Андрей, вытащив из кармана ножик, наскоро ковыряет дырку в крышке бутылки с минералкой, делая из неё «сикалку».
Дверь еле держится. Сергей Сергеевич с семьёй, Оксана с Катей, Ирина Львовна, Старик, Вероника, Лида отошли вглубь сарая.
Андрей проковырял дырку, Олег заправил пистолет.
Олег (деду): Открывай, деда!
Андрей (Олегу): Короткими выстрелами! Попал, и стреляй в другого!
Николай Петрович скидывает засов. Андрей и Олег расстреливают врывающихся в сарай «крестьян». Скоро всё кончено. У входа в сарай докипают лужи.
Олег (восторженно глядя на Андрея горящими глазами): Круто!
Андрей (он выглядит скорее озабоченно): Круто… (выглядывает из сарая) Блин, ещё прут (закрывает дверь на засов, показывает Николаю Петровичу бутылку, треть которой уже израсходована) Николай Петрович! Нужна вода (приникает к пролому и смотрит на то, что творится снаружи).
Николай Петрович (отойдя на пару шагов, к остальным, громко): У кого есть вода, доставайте, пожалуйста!
Сергей Сергеевич нервно ходит взад и вперёд и грызёт ноготь.
Николай Петрович (повторяет просьбу): Вода… Если есть, доставайте воду…
Вероника (указывает на дверь): У меня там, в сумке бутылка осталась.
Ирина Львовна: И я там все наши сумки кинула.
Николай Петрович смотрит на сумки Сергея Сергеевича, в которых явственно видны какие-то бутылки.
Сергей Сергеевич (заметив взгляд Николая Петровича, останавливается; нервно): А что? У нас ничего нет!
Лена (укоризненно): Сергей!..
Сергей Сергеевич (иногда переходя на визг): Я правду говорю! Это не вода! Это… Самогон! (присаживается рядом с сумкой, достаёт пластиковую бутыль, отворачивает крышку, протягивает Николаю Петровичу) Нюхайте!
Николай Петрович, нюхнув, отдёргивает голову.
Старик (хрипло): Тоже подойдёт… У нас один мужик коньяком такого полил, ничуть не хуже вышло…
Сергей Сергеевич (закрывая сумку своим телом): Не-ет! Не дам самогон!
Лена (укоризненно): Сергей! У тебя не просто так, у тебя для дела просят!
Николай Петрович (Сергею Сергеевичу): Сколько там у вас литров?
Сергей Сергеевич (продолжая закрывать сумки; видно, что он ни в какую не собирается их отдавать, с вызовом): Десять!
Николай Петрович (доставая из кармана портмоне): По сто рублей за литр пойдёт? (достаёт деньги) По сто пятьдесят? (отсчитывает купюры) По двести? (протягивает купюры Сергею Сергеевичу; Лиде) Лида, забирай…
Лида выдёргивает из-под Сергея Сергеевича сумки и начинает выставлять пластиковые бутылки. Там всего пять полторашек.
Николай Петрович (Сергею Сергеевичу; укоризненно): А говорили десять…
Лида ножиком ковыряет дырки в крышках бутылей самогона. Вероника подходит к ней и начинает помогать – держит бутылки.
Серёжа (гнусит, дёргая Сергея Сергеевича за рукав): Папа, я домой хочу!
Сергей Сергеевич (возмущённо, громко, обращаясь ко всем сразу): Я не хочу во всём этом участвовать! Я хочу, чтобы нас немедленно доставили по месту прописки!
Лена (укоризненно): Сергей!..
Сергей Сергеевич (посмотрев на неё): Что «Сергей»? Что? (внезапно повернувшись к Николаю Петровичу, просяще) Одну бутылочку верните, пожалуйста… Вон ту, я из неё уже отпил немного.
Николай Петрович сурово смотрит на Сергея Сергеевича, и тот замолкает.
В дверь снова начинают ломиться. Сергей Сергеевич вздрагивает. Оксана достаёт сигарету и нервно закуривает. Вероника и Лида спешно докручивают дырки в крышках. Николай Петрович хватает бутыль с уже просверленной дыркой и бежит на помощь Андрею и Олегу, которые через дыры в двери поливают тех, кто снаружи. Лида и Вероника, взяв по бутылке, бегут за Николаем Петровичем.
К оставшимся бутылям крадучись подходит Сергей Сергеевич, садится на корточки.
Ирина Львовна (укоризненно): Сергей Сергеевич!
Лена (сурово): Сергей!
Сергей Сергеевич, взглянув на них затравленным зверем, запрокидывает бутылку и «сикает» себе в рот самогон. Вздрагивает. «Сикает» ещё.
Оксана (подходит к Сергею Сергеевичу с трясущейся в руке зажжённой сигаретой): Дайте мне! (тоже «сикает» себе в рот из бутылки, вздрагивает, затягивается).
По Сергею Сергеевичу видно, что его уже «торкнуло». Он льёт в рот самогон, берёт у Оксаны сигарету и затягивается. Начинает кашлять, как некурящий человек, впервые затянувшийся сигаретой.
Лена (решительно): Нет, это нужно прекратить! (забирает из-под носа Сергея Сергеевича бутылки и передаёт Ирине Львовне).
Сергей Сергеевич (пьяным голосом): А чё ты, Лен?.. Культурно сидим…
15 сцена
У дверей сарая «отстреливаются» Николай Петрович, Олег, Андрей, Лида и Вероника. В глубине ссорятся Сергей Сергеевич и Лена. На них смотрят с растерянным видом Сережа и Катя. Рядом, словно защищая их, стоит Ирина Львовна. В углу сарая нервно курит Оксана. К ней подходит Старик.
Старик (ласково): Плохо тебе, милая, да?
Оксана кивает.
Старик: Домой хочешь?
Оксана кивает. На ее глаза наворачиваются слезы.
Старик (скорбно мотает головой): Ох, ох, ох…
Пауза. Оксана курит с дрожащими руками и слезами на глазах. Старик сочувственно на нее смотрит.
Оксана (словно сама себе, тихо, почти шепотом): Нам домой надо… У нас там кошки, цветы, попугаи…
У входа в сарай продолжается перестрелка.
Старик (глядя в сторону двери, печально): Погибнем мы здесь… (осторожно) Ты только никому не говори, ладно? (пауза) Тут проход один есть… Можно из сарая незаметно выйти и прямо по тропинке до дороги дойти…
Оксана поднимает на Старика глаза со слезами и надеждой.
Старик (заговорщически): Только нужно очень тихо уйти… (Пауза) А остальные пусть здесь, а остальные – пусть не знают… Нельзя всем гуртом-то идти – увидят… Убьют…
Оксана с надеждой смотрит на Старика.
Старик (продолжая): Я ведь так и ушёл в тот раз… (пауза) А остальных-то всех тут поубивали…
Оксана смотрит на Старика с отчаянием и надеждой.
Старик: Ты давай знаешь что сделай… Ты потихоньку девочку-то возьми, будто по нужде, и вот туда, за трактор и иди, а я тебе там калитку и отворю… Только вещей с собой не бери… Заметят… (пауза) А там, как в лес войдешь, тропинку увидишь… И вот по ней – и сворачивай… Поняла, милая?
Оксана с надеждой кивает.
Старик (подталкивает Оксану в сторону дочери): Ну, давай… А я уже туда потихоньку пойду… (медленно, за станками, вдоль стены идёт к трактору).
За трактором Старик кряхтя нагибается и шарит руками по доскам. Что-то находит. Замирает. Прислушивается.
Появляется Оксана, ведущая за руку Катю. Старик оживляется, вытаскивает несколько досок. Получается отверстие сантиметров тридцать в ширину и пол метра в высоту.
Старик (Оксане): Давай вот сюда, милая…
Оксана (на её лице суетливая радость, дочери): Лезь, Катя!
Старик (помогая девочке): Вот так, молодец… (Оксане) Не забыла, милая? До леса и по тропинке!
Оксана кивает.
Старик (бормочет, в его голосе чувствуется фальшь): А я уж за вами попозже пойду… (возвращает доски на место).
Старик разгибается. Стоит, на лице облегчение, будто бы с плеч свалился груз.
Из-за трактора, крадучись, настороженно глядя, появляется Ирина Львовна. Старик замечает её, выражение облегчения на его лице сменяет маска скорбной печали.
Ирина Львовна (подходит ближе, с подозрением поднимает на Старика глаза): А где Катя?
Старик скорбно мотает головой. Ирина Львовна пристально и подозрительно смотрит ему в глаза. Старик не выдерживает.
Старик: Ой, милая… Ушли они… (внезапно более экспрессивно, виновато) Понимаешь, так надо… Нельзя нам здесь вдвенадцатиром оставаться. Нужно, чтобы нас десять было.
Ирина Львовна напряжённо смотрит на Старика.
Старик (виновато, оправдываясь): Понимаешь, тут выход есть (неопределенно машет рукой) Он только на десять человек рассчитан… Больше нельзя… Там люк в полу, как в погреб… А в нём счётчик… Как десять человек заходят, люк закрывается, а с другой стороны – открывается… Но вдвенадцатиром нельзя. Люк не закроется… Двоим всё равно надо будет здесь оставаться…
Ирина Львовна пристально смотрит Старику в глаза.
Старик (затухающим голосом): Лучше уж пусть так… По неведению… (пауза; с запоздалым отчаянием): Бес! Бес попутал… Выпустил я их, в лес отправил. К супостатам окаянным!.. Жертву принёс… (с ещё большим отчаянием) Но нельзя же иначе-то! Иначе мы все тут погибнем! (видя, что Ирина Львовна порывается позвать на помощь) Не зови! Не зови никого!
Ирина Львовна (всплёскивает руками): Да что же вы делаете! (кричит мужу) Николай! Николай! (бежит к двери).
Старик (вслед её, затихающим голосом): Они уж далече… Их уж нет, наверное…
16 сцена
К стоящему у трактора и бормочущему что-то себе под нос Старику энергично подходят раскрасневшиеся и растрёпанные Николай Петрович и Вероника. За ними, неуклюже двигаясь, бежит Ирина Львовна.
Николай Петрович (энергично, не допускающим возражений тоном): Вы что тут вытворяете, Михаил Афанасьевич? Где они?
Старик указывает на место, где выставлял доски. Николай Петрович решительно вставляет в щель пальцы, дёргает, тянет. Образуется «калитка».
Николай Петрович (Старику, осуждающе): Что же вы творите, Михаил Афанасьевич?!
Николай Петрович и Вероника вылезают наружу.
Николай Петрович: Куда они пошли?
Старик (слабым голосом, махая рукой): В лес, милый… (Ирине Львовне, оправдываясь) Ну нельзя же!.. Мы тут все погибнем…
Из-за трактора появляется пьяный Сергей Сергеевич, чуть позже, рядом, с испугом на глазах, возникают Серёжа и Лена.
Сергей Сергеевич (нетрезво): Чё это у вас тут происходит?
Ирина Львовна (машет руками): Ой, вы ещё! Идите, идите, Сергей Сергеевич! Не до вас!
Сергей Сергеевич (указывает пальцем на «калитку»): А это куда? Ой, как интересно!..
Из «калитки» возникает голова Николая Петровича.
Николай Петрович (супруге, быстро): Нет их нигде рядом, мы в лес пойдём… (машет рукой) Ира, закрывайте это! (исчезает).
Ирина Львовна возвращает доски на место.
Сергей Сергеевич (с интересом, разулыбавшись, указывая пальцем на «калитку»): Ой, я тоже туда хочу!
Лена (хватает одной рукой мужа, а второй сына, тащит их прочь): Сергей, идём отсюда!
Сергей Сергеевич упирается, с интересом смотрит на «калитку».
Старик (глядя то на Лену, то на Ирину Львовну, с надеждой в голосе): Лена, Ирина Львовна, пусть идёт! (Ирине Львовне) Давайте ему откроем…
Ирина Львовна (загораживая телом «калитку», категорично, резко): Нет, Михаил Афанасьевич!
Старик сникает.
Сергей Сергеевич (супруге, которая тянет его; пьяно): А у них там дверь, в которую они меня не пускают! У них там интересно!
Лена дёргает его и утаскивает прочь.
Старик (Ирине Львовне со слабой надеждой): Милая, ну как же ты не понимаешь?.. Это же не игра, это всё серьёзно. Нельзя тут добреньким быть… (всплёскивает руками) Ну что же, мне их не жалко, что ли?! (прижимает руку к груди) Ещё как жалко… Катеньку… Оксану… Но нельзя же иначе-то! Лучше, чтоб двое погибли, чем все!..
Ирина Львовна (раздражённо): Ну, вот и шли бы сами!
Старик (опускает голову, тихо): Нельзя мне… У меня миссия…
Слышен стук. «Калитка» вылетает. Появляется запыхавшаяся испуганная Катя. Ирина Львовна помогает ей быстрее влезть внутрь. За Катей Оксана, Вероника, Николай Петрович.
Николай Петрович (закрывая доски): Они везде! Их сотни! (порывисто хватает какую-то здоровую железяку и пытается привалить её к калитке) Помогайте!
Старик, Николай Петрович, Вероника, Ирина Львовна, Оксана и даже Катя подтаскивают железяку к стене.
Ирина Львовна (встревожено): Вас заметили?
Николай Петрович (кивает; Старику): Михаил Афанасьевич, какой ещё люк? Где он?
Старик (кряхтит): Ой, милок…
За стеной начинается возня, слышны глухие удары.
Николай Петрович (указывая на другую железяку): Давайте ещё эту!
Герои подтаскивают к стене ещё одну железяку.
Подбегает Лида.
Лида: Николай Петрович! Вода кончается…
Николай Петрович (рявкает на Старика): Показывайте люк!
17 сцена
У входа в сарай «отстреливаются» Андрей, Олег, к ним присоединяются Лида и Вероника. Николай Петрович, Старик, Ирина Львовна и Оксана, упершись руками, двигают один из станков. Он поддаётся неожиданно легко. Станок скользит по полозьям, открывая в полу крышку люка из блестящего металла. Люк очень резко контрастирует с ветхостью, ржавчиной и облупленной краской находящихся в сарае агрегатов. Он словно бы светится изнутри.
Николай Петрович приседает и рассматривает крышку. Она квадратная, на вид массивная, примерно метр на метр. На ней есть ручка из такого же серебристого металла и четыре таких же болта по углам. Николай Петрович, напрягшись, дёргает крышку – она даже не шевелится.
Подходит Сергей Сергеевич, за которым, как наседка за цыплёнком, идёт жена.
Сергей Сергеевич (руки в карманах, весёлым и пьяным голосом): О!.. А чё это тут у вас? (Николаю Петровичу, весело, словно прикалываясь) Любезный, у вас бутылочки самогончика не осталось?
Лена (хватает его за руку и тащит прочь, шипит сердито): Как ты достал уже меня!
Сергей Сергеевич удивлённо и весело, будто не понимая, чего это она, на неё смотрит.
Старик (расстроено, Николаю Петровичу, глядя на люк): Николай, нужно жребий кидать, а то поздно будет.
Николай Петрович, не слушая его, пытается руками открутить болты. Не получается. Поднимает глаза на старика.
Старик (спохватывается): Ключ, милый! (неуклюже бежит к своей брошенной поклаже, подбирает инструмент, взятый у рабочего, тащит Николаю Петровичу).
Николай Петрович ошарашен. В его голове связывается факт появления ключа и факт нынешней его жизненной необходимости.
Старик (вкладывает инструмент в руки стоящего столбом Николая Петровича): Не спи, милый!
Николай Петрович накидывает инструмент на болт. Он подходит с точностью. Откручивает один болт за другим. Цепляется за ручку и открывает крышку. Засовывается внутрь.
В люке светло. Короткая вертикальная лестница ведёт в небольшую (два на три метра) комнату из того же блестящего металла. На одной из стен видно что-то вроде табло.
Сергей Сергеевич, снова подойдя поближе, пытается заглянуть через плечо Николая Петровича.
Николай Петрович начинает энергично спускаться по лестнице. Как только он ставит ногу на ступени, на табло сопровождаемая щёлкающим звуком появляется цифра «1».
Николай Петрович спрыгивает на пол. В люке торчит голова Ирины Львовны. Сергей Сергеевич тоже пытается заглянуть, но Лена постоянно его оттаскивает, чтобы не мешался.
Появляется голова Старика.
Старик (Николаю Петровичу): Милый! Есть цифры на стене?
Подбегает Вероника.
Вероника: Где Николай Петрович? (в люк) Николай Петрович! Воды нет!
Николай Петрович начинает энергично карабкаться вверх.
Николай Петрович (оказавшись снаружи, всем, громко): Все в люк! Живо! (хватает Оксану) Оксана! Катя! Вниз!
У входа в сарай ситуация меняется. Лида бежит в сторону Николая Петровича. Андрей и Олег отступают, стреляя очень редко. «Крестьяне» серой колышущейся массой медленно заходят в сарай.
Сергей Сергеевич замечает их и на его лице появляется ужас. Издав звериный испуганный вой, оттолкнув Оксану, он спускается в люк первым. Пытается закрыть за собой люк, но крышка не поддаётся, к тому же, Николай Петрович встаёт на неё ногами.
Николай Петрович (сердито качает головой): Вот болван! (остальным, подталкивая к люку) Давайте! Давайте! (видя, что Старик снова тащит свой рюкзак) Да бросьте вы его, Михаил Афанасьевич!
Но Старик рюкзак не бросает. Николай Петрович помогает ему спустить рюкзак вниз. Уже спустились: Сергей Сергеевич с семьёй, Катя, Оксана, Вероника. Лида стоит снаружи и ждёт Андрея.
Николай Петрович: Ну что вы, Лида?
Лида (Отрицательно мотает головой, глядит на отстреливающегося и отступающего Андрея): Я с ним…
Николай Петрович (хватает Олега за руку и выхватывает у него «сикалку»): Олег, вниз! (Олег подчиняется).
Николай Петрович (хватает за руку Лиду): Лида, вниз!
Лида (вырывается, делает движение в сторону Андрея, упрямо): Я с ним!
Из люка начинает выбираться уже спустившийся было Олег.
Николай Петрович (буквально заталкивает его обратно): Вниз, Олег! (Лиде) Лида, вниз! Мы с Андреем мужики, мы как-нибудь тут разберёмся!..
Лида будто не слышит. Снова появляется Олег, но Николай Петрович опять упихивает его обратно. Олег успевает только плюнуть в сторону уж очень близко подошедшего монстра.
Старик (кричит снизу): Прыгайте уже кто-нибудь! Без десятого не закроется!
Николай Петрович (хватая Лиду за рукав): Лида! Вниз! (Андрею) Андрей, помоги мне!
Лида (вырывается): Я без него не пойду!
Андрей (отстреливаясь, спокойно): Николай Петрович, мы остаёмся…
Николай Петрович (отрицательно мотает головой): Никто не останется! Ну-ка, оба вниз! Живо! Все вместимся! (видя, что Андрей колеблется) Живо, я сказал! Оба вниз!
Андрей прыгает вниз. На табло появляется цифра «10». Люк начинает закрываться, но как только Лида ставит ногу на ступеньку, на табло появляется цифра «11», и люк замирает.
Андрей принимает Лиду, потом помогает спускаться Николаю Петровичу. На табло горит цифра «12».
Старик (сидя в углу, обречено): Всё… Конец…
Сергей Сергеевич (только что испуганно забившийся в угол, вдруг воспрянул; отчаянно): Что вы имеете в виду?! (бросается к спускающемуся Николаю Петровичу и пытается вытолкнуть его наружу).
Николай Петрович отшвыривает его, Сергей Сергеевич отлетает к стене и снова забивается в угол.
Николай Петрович, глядя на табло и на людей, оценивает ситуацию. Люк неподвижен. В нём уже появились монстры, по которым Олег стреляет из выхваченной у деда «сикалки».
Николай Петрович (спокойно, Ирине Львовне): Ну что, бабушка… Наш черёд…
Ирина Львовна, поняв, о чём говорит муж, вздрагивает. Её глаза проясняются. Она делает шаг к лестнице.
Николай Петрович (стоя на ступеньках): Ну что, дети… Не забывайте нас с бабкой…
Андрей (осматривающий стены, вдруг замечает что-то под табло – это небольшая узкая вертикальная прорезь в стене): Стойте! (засовывает руку в карман и выгребает старинные монеты) Монет было двенадцать… И нас двенадцать… Стойте! (суетливо бросает монеты в прорезь, Олегу) Олег! Ты не выкинул свои?
Олег суетливо вытаскивает из кармана монеты, протягивает Андрею. Старик поражённо за всем этим наблюдает.
После того как Андрей бросает двенадцатую монету, цифра «12» на табло со щелчком превращается в «10». Люк начинает закрываться. Николай Петрович, уже было почти высунувшийся из него, спрыгивает вниз, прикрывая голову.
Олег уже почти одними брызгами стреляет вверх из пустой бутылки. Люк закрывается.
Старик (совершенно поражён): Но этого не может быть!
Гаснет свет. Испуганные крики и визг…
18 сцена
Темнота. Тишина. Слышно чье-то всхлипывание.
Голос Николая Петровича: Что, приехали, что ли?
Ирина Львовна: Остановились…
Николай Петрович: Михаил Афанасьевич, приехали или нет?
Старик не отвечает.
Николай Петрович: Кто там у люка поближе: Андрей!… Толкни крышку…
Молчание.
Николай Петрович (с удавлением): Эй! Кто живой-то здесь есть?
Сергей Сергеевич (слабым голосом): Я здесь есть…
Николай Петрович: Сергей Сергеевич?
Сергей Сергеевич: Да…
Николай Петрович: А кто еще? Откликнись! Олег!
Ирина Львовна: Да здесь он…
Олег (недоволен беспокойством деда): Тут я…
Николай Петрович (удивленно): И все? (настойчиво) Не молчите, я вас прошу!
Молчание.
Слышна возня. Кто-то поднимается по лестнице. Люк со скрежетом открывается. В комнату врывается свет. Николай Петрович стоит на ступеньках и, щурясь, смотрит вниз. На полу сидят Ирина Львовна, Олег и забившийся в угол Сергей Сергеевич. Больше никого в комнате нет. Нет и никаких вещей.
Николай Петрович (раздраженно): Что за фигня?
Олег и Ирина Львовна поднимаются с пола. Николай Петрович поднимается на пару ступенек и выглядывает наружу. Над его головой чистое небо. Над люком склоняется высокая трава.
Николай Петрович вылезает из люка. Трава доходит ему до груди. Николай Петрович смотрит по сторонам. Вокруг во все стороны до горизонта простирается бесконечная равнина, покрытая такой же высокой травой.
Николай Петрович ошарашен.
Олег и Ирина Львовна тоже вылезают из люка. Стоят. Озираются с ошарашенным видом.
Олег: Че это?.. А где Дрон?..
Из люка вылезает Сергей Сергеевич. На его лице испуганное выражение.
Сергей Сергеевич (Ирине Львовне, растерянно): А где Мурзик? (оглядывается по сторонам, негромко зовет) Мурзик…
Олег: Где вы это дурацкое имя взяли?
Сергей Сергеевич отрешенным взглядом смотрит на него, на Николая Петровича, на Ирину Львовну.
Сергей Сергеевич (негромко): Мурзик!… (идет прочь, пробираясь через высокую траву).
Николай Петрович: Куда это вы, Сергей Сергеевич?
Сергей Сергеевич (зовет): Мурзик!.. (идет прочь, не останавливаясь).
Ирина Львовна (останавливая Николая Петровича, который идет, было, за Сергеем Сергеевичем): Пусть идет…
Сергей Сергеевич (удаляется): Мурзик…
Ирина Львовна (с сомнением, Николаю Петровичу и Олегу): Мы что, спали? (мужу) Коль, я глаз не сомкнула!
Николай Петрович (соглашается): Дурдом какой-то! Только что же люк закрылся! Только что же все были рядом!
Олег (с видом знатока): Это – параллельная телепортация, дед… Я в такое в «Мифах столетия» играл. Там между уровнями команду раскидывает. Одних – в замок, а других – в лес… И цель уровня – найти друг друга…
Николай Петрович махает в его сторону рукой.
Олег (недовольно): А че, дед?… Не парься ты. Зачем думать о том, почему то, почему это? Все равно ничего не поймешь… (указывает вокруг рукой) Вот она – реальность. В ней и нужно жить…
Николай Петрович (с удивлением глядя на Олега): Где это ты такого нахватался?
Олег (с достоинством): Я в компьютерные игры играю. Там всегда так – действуй по обстановке и не задавай вопросов…
Николай Петрович (смотрит на Олега, словно бы увидел в нем что-то новое; супруге с доброй усмешкой): Нет, ну ты слышала, мать? Он нас жизни учит!
Мимо с отрешенным взглядом проходит Сергей Сергеевич.
Сергей Сергеевич (зовет): Мурзик!.. (ни к кому не обращаясь и ни на кого не глядя) Вы Мурзика не видели?
Ирина Львовна смотрит на него с состраданием, Николай Петрович и Олег – с легким пренебрежением.
Николай Петрович (качает головой, с легкой издевкой): Мучается человек…
Ирина Львовна (всплеснув руками): Ой! А сумки-то наши где? У меня ж там валерьянка была!…
Николай Петрович: Забудь о сумках… Как уж там? (вопросительно смотрит на Олега) Параллельная телепортация?
Олег кивает. На лице Николая Петровича появляется злая усмешка.
Николай Петрович (Олегу): Игра, говоришь? Значит, все не по-настоящему? Значит, все можно? (со злой улыбкой идет за Сергеем Сергеевичем) Эй! Любезный!
Николай Петрович догоняет Сергея Сергеевича и ударом кулака в лицо сбивает его с ног. А потом, наклонившись, наносит еще два тяжелых удара.
Ирина Львовна (бежит к Николаю Петровичу, причитает): Да ты что, Коля?!
Николай Петрович (разгибается; с нехорошей, но теперь уже удовлетворенной улыбкой): Это ему за то, что с корабля меня ссадить хотел…
Ирина Львовна (кидается к лежащему): Миленький!…
Олег (восторженно глядя на деда): Деда! Ты крутой!
Николай Петрович (с внезапным сомнением): А мне точно за это ничего не будет?
19 сцена
Темнота. Тишина.
Голос Кати: Мам, а скоро темнота кончится? (пауза) Ма-ам!
Голос Вероники: Кать, это не мама, это – я…
Стук ног по ступеням. Люк открывается, в комнате становится светлее. Люк открыл Андрей. В комнате находятся Вероника, Катя, Сережа. Все удивленно друг на друга смотрят.
Андрей (глядя на них сверху): Не понял…
Андрей высовывается из люка. Наверху – помещение, похожее на обычной планировки кухню небольшой городской квартиры – стол, табуретки, холодильник, плита. На плите кипит чайник. Андрей ошарашено на это смотрит.
Вероника: Что там?
Сережа (словно бы готов заплакать): А где моя мама?…Андрей вылезает из люка, подходит к плите и выключает чайник. Приподнимает крышку чайника – вода выкипела до половины… Андрей автоматически открывает стенной шкаф. В нем – кружки, кастрюли, тарелки…
Из люка появляется Вероника.
Андрей (ошарашено пожимает плечами): Чайник кипел… Я выключил…
Андрей подходит к окну, раздвигает занавески. За окном – пустынный кусок улицы на окраине города – пятиэтажная «хрущеба» напротив и кусок дороги. Нет ни машин, ни людей. С улицы не раздается ни звука. На небе – серая туча.
Вероника осторожно выходит из кухни. Андрей следует за ней.
Типичная планировка городской квартиры. Рядом с кухней – маленькая ванная. Андрей щелкает выключателем – зажигается лампочка под потолком. Висят полотенца, на раковине – зубные щетки, паста, мыло.
Вероника отворачивает горячий кран. Раздается шипение, потом с характерным стуком, как после долгого не использования, из крана начинает течь вода. Вероника подставляет руку.
Вероника (Андрею, удивленно, радостно): Горячая! (с видом человека, который, наконец, дорвался до того, чего долго жаждал, начинает умываться).
Андрей идет дальше по квартире. Рядом с ванной – туалет, потом – прихожая с большим зеркалом. Андрей зажигает лампу над ним. Тупо смотрит на стоящие башмаки. Судя по ним, здесь живет молодая семья – мама, папа, дочь и сын.
Из кухни с робким видом появляются Сережа и Катя. Андрей открывает стенной шкаф в прихожей. В нем одежда двух взрослых и двух детей – мальчика и девочки. Андрей окидывает взглядом Сережу и Катю – живущие в квартире дети того же возраста…
Из ванной выходит умывшаяся, довольная Вероника.
Вероника (улыбаясь): Как домой заглянула!
Андрей и Вероника впереди, а за ними Сережа и Катя, осторожно идут дальше по квартире. Вот детская комната… Зажигают свет. Две кроватки, на полу – игрушечная железная дорога, солдатики, куклы.
Сережа заинтересованно подходит к игрушкам.
Вероника (предостерегающе): Осторожно! Не трогай ничего!
Сережа останавливается в нерешительности, смотрит на Веронику.
Андрей с опаской берет игрушку в руки, пожимает плечами, ставит на место. Нажимает на кнопку включения железной дороги, вздрагивает, оттого что паровозик весело побежал по рельсам.
Сережа и Катя тоже вопросительно смотрят на Веронику. Вероника пожимает плечами. Сережу и Катю прорывает: на лицах – радость. Они увлеченно достают коробки с игрушками, вытаскивая их содержимое.
Андрей и Вероника идут дальше по квартире. Следом за детской – зал. В нем типичные – сервант, журнальный столик, диван, телевизор. В следующей комнате – большая двуспальная кровать. Это – спальня родителей. Вероника открывает шкаф – в нем постельное и нижнее белье. Вероника вытаскивает с полки чулок, держа его в руке, смотрит на Андрея. Но тому не до Вероники. С совершенно ошарашенным лицом он смотрит на прикроватную тумбочку. На ней – свадебная фотография. На фото – жених и невеста, улыбающиеся и счастливые… Андрей и Вероника…
20 сцена
Темнота. Тишина. Слышно кряхтение и покашливание Старика.
Голос Оксаны (тревожно): Катя! Где Катя?!
Слышна возня. Кто-то на кого-то наступает. Возгласы. Кто-то карабкается по лестнице. Свет из люка. В комнате – Старик, Лена, Оксана. Валяется рюкзак Старика и пакеты Сергея Сергеевича. На лестнице у открытого люка – Лида.
Оксана (с отчаянием на лице): Где моя Катя?!
Старик (с болью на лице, держась за сердце, обводит всех взглядом; испуганно): Ой, дочки… Плохо мне…
Оксана (приступая к Старику, требовательно, с отчаянием): Где моя Катя?!
Старик морщится от боли.
Лена (Оксане, осуждающе): Да что ты пристала к нему? (Старику, ласково) Михаил Афанасьевич, у вас таблетки какие-нибудь есть?
Старик (держась за сердце, кивает): В рюкзаке…
Лена развязывает рюкзак. Лида, так и не выглянув из люка, спускается на помощь.
Оксана (отчаянно): Катя! (лезет вверх по лестнице) Катя! (исчезает в люке).
Лена копается в рюкзаке.
Старик (сокрушенно, ни к кому не обращаясь): В прошлый раз нас десятеро было… Мы через эту штуку все в каком-то другом лесу оказались… А так… Не знаю, наверное, сломалось что-нибудь…
Лида смотрит на Старика с тревогой.
Лена (взглянув на Старика): Да бросьте вы!
Лена с немного удивленным видом вынимает из рюкзака какие-то странные вещи: три пары галош, части от каких-то электроприборов с проводами, велосипедный насос, свернутую веревочную лестницу, банку с вареньем…
Лена (поднимая глаза на Старика): Господи! Зачем вам все это? (снова роется в рюкзаке) Где у вас таблетки-то?…
Старик тяжело дышит, слабым движением указывает на варенье.
Лена (изумленно тычет пальцем в банку): Это?!
Сверху слышен визг Оксаны.
Лида, испуганно взглянув вверх, начинает подниматься по лестнице.
Старик (открывая банку, сокрушенно): Ох, подвел я вас, дочки… Не надо было давать вам по-своему поступать…
Лена (строго): Да бросьте вы, Михаил Афанасьевич, страху-то нагонять!
Лида высовывается из люка. Наверху тот же самый сарай, в котором герои сражались с монстрами. В выломанную дверь и окна под потолком падает свет.
От двери с визгом бежит Оксана. За ней входят в сарай десятки маленьких девочек, каждая из которых – Катя…
21 сцена
Во все стороны – поле. Солнце. Жара. В траве стрекочут невидимые насекомые и поют невидимые птицы. Прокладывая дорогу в траве, гуськом идут Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег. За ними, метрах в двадцати, плетется Сергей Сергеевич. У него взъерошенный, помятый вид. Один глаз подбит.
Сергей Сергеевич (довольно громко разговаривает сам с собой): Сильные, да? Сильные? Богатые… Все можете себе позволить, да?… И избить, и оскорбить… (останавливается) Нате, оскорбляйте, вот он я! (вытаскивает из кармана фляжку, отпивает, идет дальше за Николаем Петровичем и семьей) Все можно!.. Все можно!.. И ограбить можно (останавливается, жестикулирует) Нате! Забирайте! Все забирайте! (идет дальше) Нет, не заберете. Потому что вам стыдно… Потому что у любого человека, даже богатого и сильного, душа есть… И душа эта болит, когда слабого обижаешь… (возвышает голос в сторону Николая Петровича) Болит, говорю, душа-то! (тише) А потом придет момент, когда устанет душа болеть и уйдет… И превратятся богатые и сильные вот в таких вот мутантов, что в поездах ездят, и только шипеть и, скрючив пальцы, за тобой ходить могут… Опомнятся тогда, а уж поздно… (останавливается, отпивает из фляги; трагическим голосом) нет души! Нет совсем!… Ни пуля таких не берет, ни нож (возвысив голос и подняв фляжку над головой) Только святая русская вода! (пьет из фляжки, задрав голову; допив, швыряет пустую фляжку в траву; громко, в сторону Николая Петровича) Эй! Кошелек с деньгами! Выпить есть?..
Николай Петрович (зло, на ходу): А он забавный…
Ирина Львовна (успокаивающе): Иди, Коль… Пусть себе разговаривает.
Сергей Сергеевич (стоя на месте, окончательно осмелев; в сторону Николая Петровича): Слышь, ты! А душа-то у тебя еще есть? (идет за Николаем Петровичем; негромко, сам с собой): Нету у тебя никакой души уже. Поэтому и не пьешь – боишься… Боишься, что оно в тебе дыру выжжет… (Сергея Сергеевича уже совсем развезло; негромко, в сторону Николая Петровича) Стой… Стой… Ты не туда идешь… (махает рукой) А! (останавливается, чуть приминает траву руками и ложится на нее; говорит все тише и тише, словно засыпая) Вот здесь буду… А они пусть блуждают… Слепцы… (закрывает глаза).
Ирина Львовна (оглядываясь): Успокоился, милок…
Николай Петрович: Пойдем, пойдем, мать… Ну его… Спокойнее без него…
Ирина Львовна, качая головой, идет за мужем.
22 сцена
Андрей и Вероника стоят и тупо смотрят на свою свадебную фотографию. Андрей выдвигает ящик прикроватной тумбочки.
Андрей (удивленно): Блин! (достает потрепанную книгу, например это Маркес, листает, показывает Веронике) Это моя книга!
Вероника вытаскивает из того же ящика альбом с фотографиями. Открывает. Перелистнув пару фото, садится на кровать. На фотографиях – все этапы их совместной жизни с Андреем. Вот – свадьба. Вот – Вероника беременна. Вот у них родился первый малыш, вот второй. Вот вся семья в сборе – Андрей, Вероника, Сережа, Катя…
Андрей (хмуро): Фотомонтаж это…
Андрей выдвигает другой ящик, достает упаковку презервативов. Кидает их обратно, закрывает ящик. Он немного смущен. Вероника смотрит на Андрея с улыбкой и интересом.
Андрей подходит к окну. За ним – все тот же унылый пустынный пейзаж. Андрей пытается открыть форточку. Форточка не открывается. Он прикладывает усилие – бесполезно. Нагибается к стеклу и смотрит, насколько это можно – вправо и влево, пытаясь увидеть, что там дальше по улице. Дальше – тот же пейзаж. Андрей все еще смущен.
Вероника, тем временем, разглядывает одежду в шкафу.
Вероника (с улыбкой): Мой размер (прикладывает к себе какое-то коротенькое платьице, показывает Андрею) Как тебе?
Андрей (смущенно): Нормально…
Вероника (решительно): Нет! Я все-таки вымоюсь и переоденусь (дергает себя за майку) Все это уже такое грязное!…
Андрей: Да подожди ты… Давай сначала разберемся в том, что происходит…
Вероника (с улыбкой): Вот ты и разбирайся! А я пойду в ванную… Мне на чистую голову разбираться приятнее!…
Андрей пожимает плечами. Вероника, взяв какие-то вещи из шкафа и скинув кеды, босиком шлепает в ванную. Андрей провожает ее взглядом. Пару секунд постояв, идет к входной двери. В детской комнате все игрушки высыпаны на пол, идет увлеченная игра. В ванной течет вода.
Андрей подходит к входной двери, пытается повернуть замок. Ручка не движется. Андрей прикладывает усилие – бесполезно. Андрей смотрит в глазок – там ничего особенного: кусок грязной площадки старого дома. Снова пытается повернуть замок. Бесполезно…
Андрей дергает дверь – она стоит как влитая… Андрей идет на кухню, пытается открыть форточку здесь – безрезультатно. Такое впечатление, что форточка просто «обозначена», а, на самом деле, составляет с окном единое целое.
Андрей пытается открыть окно – тот же результат. Андрей с силой рвет за ручки – бесполезно. Тогда он роется в ящике и достает топорик для рубки мяса. Осторожно размахнувшись, бьет тупым концом в стекло. Топор отскакивает. Андрей бьет сильнее. Тот же результат. Андрей бьет со всей дури – топор отскакивает, не причинив стеклу никаких повреждений… Андрей переворачивает топор и острием бьет по раме. Слышен звон металла. Деревянная ручка топорика трескается. От рамы в месте удара отваливается краска. Под ней – металл, на котором не осталось даже вмятины…
23 сцена
Сарай. Лида, высунувшись из люка, испуганно и удивленно смотрит на бегущую к ней Оксану. «Кать» в сарае становится все больше – новые входят в дверь, первые медленно идут за Оксаной.
Оксана без церемоний, чуть не оттолкнув Лиду, которой приходится просто убраться с дороги, спрыгнув вниз, влезает в люк, захлопывает за собой крышку, и с ходу накидывается на черпающего пальцем варенье из банки Старика.
Оксана (отчаянно, со страхом): Куда вы нас привезли?! Где моя Катя?!
Лена (вставая, отталкивает от Старика Оксану; жестко): Отстань от него! Кому сказала!
Сверху пытаются открыть люк. Множество детских ручек тянут его за края вверх. Оксана с криком забивается в угол. Люк медленно открывается. В нем появляются «Кати» – одна, вторая, третья. Скоро уже десятки одинаковых лиц смотрят на героев сверху. На всех лицах – одинаковое, равнодушное выражение. Как у кукол – двигаются только холодные и ничего не выражающие глаза.
Оксана издает испуганный вопль.
Лена (осторожно, стараясь не двигаться и не проявлять эмоций): Тихо… Тихо…
Лена, косясь вверх, медленно нагибается над Стариком, отбирает у него банку, подхватывает его руку на плечо и пытается оттащить подальше от люка. Лида ей помогает.
Лена: Тихо, тихо… не надо их злить…
Девочки по-прежнему равнодушно наблюдают за происходящим внизу.
Лида (косясь вверх, шепотом): Если они вверх не идут, может, и вниз тоже не могут?..
Лена (отпуская Старика в противоположном углу, Лиде): Тихо… (Оксане, которая готова в любой момент начать вопить от ужаса; грозным шепотом) Тихо! (Лиде) Аккуратно садимся… И не двигаемся…
Лена и Лида медленно опускаются на пол рядом со Стариком, который снова, ни на что не обращая внимания, взялся за свое варенье. Такое впечатление, что ему от него становится лучше.
Лена и Лида настороженно смотрят вверх. В люке ничего не меняется. Девочки равнодушно наблюдают за происходящим.
Оксана, глядя на девочек, вдруг начинает негромко выть и раскачиваться взад-вперед.
Лена (шипит): Тихо!
Оксана не прекращает. Лена неуклюже, не вставая, бьет ее ладонью по плечу, желая привести в чувство. Но реакция Оксаны обратная.
Оксана (внезапно вскакивает и идет к люку, экспрессивно размахивая руками): Ну, что ты смотришь на меня?! Что ты смотришь?!
Лена (шипит): Сядь! Дура!..
Оксана (останавливаясь под люком, глядя вверх, в отчаянии): Ну, не виновата я, что твой отец ушел! Не виновата!.. Не стерпелось! Не слюбилось!.. Я в лепешку для него разбивалась! Делала все, что он хотел! Но ему не это нужно было, понимаешь?…
Лена, вскочив, хватает Оксану за руку и пытается оттащить ее от люка. Но та вырывается.
Оксана (с отчаянием орет вверх): Ему любовь моя нужна была, понимаешь?! Но не могла я его полюбить! Не могла, понимаешь?!. (тише, объясняя) Меня же против моей воли за него выдали… Бабушка твоя сказала: известный, богатый… (еще тише, со слезами) Ну, не смогла я его полюбить, дочка… Я старалась… (прикладывает руки к груди) Честное слово, старалась! Но он же все чувствовал… И чувство вины у него было… Видел он, что я его не люблю… (затихнув было, с новым приступом отчаяния) Ну, не виновата я, дочка! Не виновата!.. (оседает на пол и начинает плакать; сидя на полу, ревет, бормочет): Не полюбила я его… И он не смог меня такую любить…
Лена в нерешительности поглядывает то на Оксану, то на совершенно не изменившиеся выражения лиц в люке.
Лена (чуть похлопывает Оксану по плечу, с опаской поглядывая вверх, настойчиво): Ну, все, все… Простили они тебя…
24 сцена
Во все стороны – поле, один и тот же, абсолютно похожий пейзаж. Солнце. Жара. Стрекочут кузнечики… Через поле идут, прокладывая себе путь в высокой траве, Николай Петрович, потом Олег, потом Ирина Львовна. Все – пыльные, мокрые от пота, измученные, облепленные колючками. На головах повязано – у кого что было – от солнца. Лица красные… Но никто не гнусит, не жалуется – воспитание…
Николай Петрович оглядывается на слегка приотставшую Ирину Львовну. Останавливается.
Николай Петрович: Привал…
Олег валится на траву. Ирина Львовна опускается рядом. Николай Петрович, поджав губы, уперев руки в бока, смотрит по сторонам. Вдруг совсем рядом с местом привала видит что-то в примятой траве. Делает шагов пять и издает удивленный и разочарованный возглас.
Николай Петрович: О-о!
Перед ним в траве мирно посапывает Сергей Сергеевич.
Николай Петрович: Мать, смотри-ка!
Подходят Олег и Ирина Львовна.
Николай Петрович (носком ботинка пихает Сергей Сергеевич в бок, зовет): Сергей! (снова пихает, так как Сергей Сергеевич не реагирует) Сергей, подъем!
Сергей Сергеевич, издав какой-то нечленораздельный звук, переворачивается на другой бок и продолжает дрыхнуть. Николай Петрович смотрит на Олега и Ирину Львовну, потом снова на Сергея Сергеевича.
Олег (разочарованно): Да мы просто по кругу ходим!
Николай Петрович (не согласен): Не-е! Я все правильно делал – ориентир держал, поправку на более короткий шаг левой делал… Да и время-то прошло всего пару часов. Не могли мы круг сделать…
Олег (присаживаясь): Ну, тогда это точно квест…
Николай Петрович (удивленно): Что?
Олег (поясняя): Квест… Жанр компьютерных игр такой. Там, если ты попадаешь в какую-нибудь сцену, можешь ходить, пока не обалдеешь, а все равно из нее не выйдешь, пока ключевое действие не сделаешь…
Николай Петрович пренебрежительно машет на внука рукой.
Сергей Сергеевич снова мычит что-то нечленораздельное и начинает переворачиваться на другой бок. Открывает глаза и замечает Николая Петровича. Поднимает голову.
Сергей Сергеевич (смотрит сонно и весело): О! Вернулись?.. (закрывает глаза и кладет голову на траву) Совесть проснулась, да?.. (тише, словно засыпая) Или заблудились?.. (еще тише) А я говорил… Ни хрена вы никуда без меня не уйдете… (еще тише) Смотрите и не видите… Глупцы… (совсем затихает).
Николай Петрович (тыкая Сергея Сергеевича носком): Э!.. Э!.. Чего не видим?.. Вставай давай!…
Сергей Сергеевич (не открывая глаз, тихо): Выхода не видите… Что, если не встану, бить будете?
Николай Петрович, собравшийся было еще раз ткнуть Сергея Сергеевича, убирает уже занесенную ногу. Стоит руки в бока и нерешительно смотрит на Сергея Сергеевича.
Пауза.
Ирина Львовна (дергает мужа за рукав, шепотом): Извинись перед человеком… Он знает чего-то…
Николай Петрович (выдержав паузу, нерешительно, виновато): Сергей, ты это… Прости ты меня… Я ж всю жизнь – военный. К мягкотелости не привык…
Сергей Сергеевич (словно сквозь сон): Если размазня, то сразу в рыло… Учить, воспитывать, чтоб не раздражал… Так?
Николай Петрович (в нерешительности): Ну, так, наверное…
Сергей Сергеевич (не открывая глаз): Дурак ты, Коль…
Николай Петрович стоит в нерешительности и не знает, как реагировать.
Ирина Львовна (стараясь говорить очень уважительно): И где здесь, по-вашему, выход, Сергей Сергеевич?
Сергей Сергеевич (не реагирует на ее слова; по-прежнему лежит в траве на боку и не открывает глаз): Коль, ты где служил-то?
Этот простой вопрос, кажется, ставит Николая Петровича в тупик.
Николай Петрович (удивленно переспрашивает): Где? В войсках!..
Сергей Сергеевич: А в каких войсках? Города, номера частей помнишь?
Вопрос ставит Николая Петровича в еще больший тупик.
Николай Петрович (с вызовом): Ты че, Сергей? Ты че городишь?
Сергей Сергеевич садится и абсолютно трезвым, серьезным взглядом смотрит на Николая Петровича.
Сергей Сергеевич: А как твоего замполита звали? А в каком ты звании на пенсию ушел? А в какой должности?
Николай Петрович (растерянно гладит на Сергея Сергеевича, трет рукой лоб): Ты че, Сергей? (удивленно, растерянно) Я не помню…
Сергей Сергеевич (Ирине Львовне): А вы что, Ирина Львовна? Наверняка, учительница? (Ирина Львовна кивает) Окончили институт и сразу вышли замуж за военного? (Ирина Львовна кивает) И потом с ним – по долинам и по весям… По военным городкам, по военным частям… (пауза) А у вас дети есть, Ирина Львовна? А как их зовут? А Олег – чей сын? А на какой улице вы живете? А у вас собака есть?
Ирина Львовна непонимающе смотрит на Сергея Сергеевича.
Сергей Сергеевич: Вы чего-нибудь из этого помните, Ирина Львовна?
Ирина Львовна (с сомнением): А почему я должна это помнить? (вдруг понимает, что не права, что должна, осекается и напряженно смотрит перед собой).
Сергей Сергеевич: А ты, Олег?
Олег молчит, сосредоточенно соображая.
Николай Петрович (ошарашено): Погодите! Погодите! Что вы хотите этим сказать? Что это означает?
Сергей Сергеевич пожимает плечами.
Олег (внезапно радостно и просветленно): Деда! Мы не настоящие! Мы – персонажи компьютерной игры!
25 сцена
Андрей сидит в спальне на кровати лицом к окну. С угрюмым видом разглядывает фотографии в альбоме. Сзади шаги. Андрей оборачивается.
В спальню входит и закрывает за собой дверь Вероника. У нее мокрые волосы, вокруг тела обмотано полотенце.
Вероника (подходит к кровати и скидывает полотенце): Привет… (залезает на кровать и на коленях движется к Андрею).
Андрей (улыбнувшись): Подожди, Вероник…
Вероника приближается вплотную. Она выглядит страстной.
Андрей (закрывает глаза и отворачивается): Подожди…
Вероника хватает Андрея за голову, впивается в его губы поцелуем и роняет на подушку.
Андрей (пытается отстранить девушку): Подожди, Вероника!..
Вероника не отстает.
Андрей: Вероника…
Вероника (начинает расстегивать одежду Андрея; страстно): Фу, какой ты потный… Тебе тоже нужно в душ…
Андрей поворачивает девушку на спину, держит за плечи, смотрит в глаза.
Андрей: Подожди, Вероника… Пожалуйста… (видит, что по лицу девушки пробежала тень; очень ласково) Тихо, тихо… Не обижайся (обнимает девушку).
Вероника отстраняется. Садится спиной к стене, немного обиженно, немного удивленно смотрит на Андрея.
Вероника (чуть капризно): Но мне надо!
Андрей (поджимает губы): Только не обижайся, ладно?
Вероника подтягивает к себе покрывало и прикрывается. Смотрит удивленно и недовольно. Но уже спокойно, без экспрессии.
Андрей (ласково, мягко, сначала – немного нерешительно): Слушай… Ты – супер, но… Понимаешь… Я стараюсь хранить верность Лиде… (пауза) Таковы мои правила по жизни…
Вероника (пихает ногой лежащий на кровати фотоальбом; чуть капризно): Но здесь другие правила… Здесь ты женат на мне! (с шутливой требовательностью) Исполни свой супружеский долг!
Андрей (отрицательно мотает головой; видно, что ему нелегко): Извини…
26 сцена
Темнота. Визг женских и испуганные возгласы мужских голосов. Кто-то на кого-то натыкается в темноте. Слышна возня.
Вспыхивает свет. Визг и возгласы продолжатся по инерции. Все двенадцать героев находятся в той же комнате с цифрами на стене. Сейчас вместо цифр на табло горит непонятная надпись «У3». Кто-то из героев стоит, кто-то сидит. Оксана стоит перед лестницей вверх на коленях и плачет. Лида, увидев Андрея, с визгом кидается к нему на шею, обхватывая руками и ногами.
Катя (удивленно глядя на мать): Мама!..
Оксана (поднимает заплаканные глаза): Катенька моя! (кидается к дочери, начинает ее обнимать).
Вероника, которая одета точно также как до того, как попала в одну комнату с Андреем, недовольно смотрит вокруг. Потом замечает, что на ней одето. Брезгливо нюхает свою майку, осматривает одежду, трогает волосы. Волосы не мыты.
Лена (увидев заплывший глаз Сергея Сергеевича, негромко, озадаченно): Сергей, что у тебя с лицом?
В комнате становится шумно. Все одновременно что-то говорят. Это длится секунд десять – пятнадцать.
Николай Петрович (кричит): Тихо! Товарищи, тихо!
Герои постепенно смолкают. Лишь одна Оксана бормочет: «Дочка! Доченька моя!», обнимая Катю. Лида висит на шее у Андрея. Ребята целуются, ни на кого не обращая внимания.
Николай Петрович (Андрею): Андрей! Прекращай!
Андрей отрывается от Лиды, глядя на Николая Петровича, что-то шепчет ей на ухо. Лида продолжает висеть на Андрее, обнимая его.
Николай Петрович (встревожено, серьезно): Кто-нибудь понимает, что происходит?
Сергей Сергеевич внезапно, из противоположного угла, расталкивая людей, кидается к лестнице. Суетливо карабкается вверх. Одна нога слетает со ступени. Ботинок летит на пол. Сергей Сергеевич порывистыми движениями пытается открыть люк.
Николай Петрович: Сергей Сергеевич! Вы куда?!
Поняв, что люк не открыть, Сергей Сергеевич начинает биться об него всем телом. То ли воет, то ли скулит тоскливо.
Ирина Львовна (испуганно): Сергей Сергеевич! Прекратите!
Сережа (на грани слез): Папа! Не надо!
Николай Петрович: Сергей! Прекрати! (хватает Сергея Сергеевича за брюки и тянет вниз).
Сергей Сергеевич упирается, брыкается и продолжает биться о люк.
Николай Петрович (пытаясь стащить Сергея Сергеевича): Андрей, помоги!
Сергей Сергеевич (вцепившись в лестницу, брыкаясь ногой без ботинка; визжит): Что, опять меня изобьете?!
Лена (Николаю Петровичу, громко): Николай Петрович! Оставьте его! (тише; всем) Он поблажит и сам успокоится… (Николаю Петровичу, спокойно) Так это вы ему (показывает на себе) глаз подбили?
Николай Петрович виновато разводит руками.
Лена (спокойно): И правильно…
Лида спрыгивает с Андрея и просто стоит, прижавшись к нему и обхватив руками. Андрей что-то шепчет ей и гладит по голове.
Сергей Сергеевич, вцепившись в лестницу, бьется о люк, но все тише и тише. Поскуливает.
Лена (наконец, удостаивает вниманием сына, присаживается рядом с ним на корточки; спокойно): Ну, как ты?
Сережа (так же спокойно и даже как-то виновато опустив голову): Играли… (поднимает руку с зажатым в ней паровозиком – тем, которым он играл в комнате).
Лена (равнодушная к игрушке, спокойно, будто бы даже с облегчением): Ну, вот и молодец…
Катя, которую продолжает, обнимая, терзать мать, с завистью смотрит на игрушку в руках Сережи. С ней ничего из того, во что она играла, нет.
Николай Петрович (отстав от Сергея Сергеевича и, как поводырь, осмотрев все свое «стадо»): Товарищи! Кто-нибудь может объяснить, что происходит?
Сергей Сергеевич уже не бьется. Вжавшись в люк, затравленно смотрит вниз.
Олег (теребя Николая Петровича за рукав; эмоционально): Деда! Деда! Я же тебе говорил, что мы в компьютерной игре!.. Мы перешли на следующий уровень! (указывает на светящиеся буквы на стене).
Николай Петрович (читает по буквам): «У-зе»… Ну и что это такое? Это значит, что мы узники, что ли?
Олег (сконфужен непониманием деда, ему кажется, что все уже все поняли, а дед выставляет себя профаном; шипит сквозь зубы): Это не «у-зе», это – «у-три» – «уровень три»! (возмущен непониманием, с досадой) Ну, деда!
Лида, все еще обнимая Андрея, повернула голову и, как и все остальные, смотрит на Олега.
Николай Петрович (не понимая) Какой еще «уровень»?
Олег (с досадой объясняя сквозь зубы): Ну, деда! Что ты как маленький!.. Мы же играли с тобой в «Смертельный аттракцион»!..
Николай Петрович (недоволен тем, что Олег всем сказал, что он играл в компьютерную игру, строго): Олег! Что ты говоришь? Какой «уровень»? Я не понимаю!..
Олег (смотрит, ища поддержки, на Андрея): Дрон! Ну, скажи ему!.. (видя, что Андрей тоже не врубается в ситуацию) Ну, ты че, Дрон?! Это же шлюз, как в «Нью-Йорке, 2019»!.. Отойдите, тетя! (протискивается к стене, на которой светится табло, ощупывает стену).
Никакой прорези, в которую Андрей бросал монеты, на стене нет. Зато есть расположенные в два ряда идущие друг за другом небольшие углубления.
Олег (радостно): Вот! (ощупывает углубления) Нужен ключ! (поворачивается к героям, которые почти все смотрят на него с непониманием).
Сережа (протягивает паровозик): На…
Олег берет паровозик, смотрит на его колеса, словно примериваясь, подойдут ли они, если их вставить в углубления. Видит, что подойдут.
Олег (удовлетворенно, Сереже): Молодец, пацан! (вставляет паровозик колесами в углубления; все подходит идеально).
Свет чуть меркнет, стена дергается и медленно движется в сторону. Отъехав наполовину, останавливается. Герои видят за ней каменный туннель метров пять шириной и метров пять высотой. Под сводом тускло горят вытянутые плафоны. Конца туннеля не видно, он теряется в темноте…
27 сцена
Герои медленно и озираясь идут по тоннелю. Первыми – Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег. Последними – Старик со своим рюкзаком и Сергей Сергеевич. Сергей Сергеевич снова выглядит пьяным, идет медленно, отстает все больше и больше.
Старик (дожидаясь Сергея Сергеевича, с укором): Сергей! Держи себя в руках. На тебя твой сын смотрит…
Сергей Сергеевич (дебильно усмехаясь): Сын… Какой сын, судья? Нету у меня никакого сына… (патетически) Одна иллюзия!.. (внезапно весело) Вот пойду сейчас и повешусь на хрен! Всю игру обломаю…
Старик (успокаивающе): Ну, не надо так, Сергей…
Сергей Сергеевич (пьяно): А что? Хорошая мысль… (тяжело садится на землю и начинает распускать шнурок на ботинке).
Старик (глядя то на Сергея Сергеевича, то вслед уходящим; испуганно): Ну, что же ты, а? (кричит вслед уходящим) Андрей! Да возьмите же его с собой!
Лена (оборачивается на ходу): Оставьте его, Михаил Афанасьевич! Ну, что вы, не видите?.. Придет он, никуда не денется…
Старик (осуждающе): Ой, Сергей, Сергей… (несколько секунд топчется около Сергея Сергеевича, а потом идет за остальными).
Сергей Сергеевич остается один. Пару секунд озадаченно смотрит вслед уходящим, а потом, пьяно тряхнув головой, продолжает расшнуровывать ботинок. Вытянув шнурок, смотрит на него, растянув в руках, потом порывистым движением накидывает на шею и пытается затянуть концы. Кряхтит… Перестает затягивать, скидывает шнурок с шеи и снова разглядывает, растянув в руках.
Сергей Сергеевич (пьяно, но не очень-то уж и недовольно): Ничего не получается на хрен! (пару секунд смотрит вслед ушедшим).
Сердито фыркнув, начинает развязывать другой шнурок. Резким, пьяным движением накидывает на шею два шнурка сразу, стягивает концы. Сидит с набыченным видом и краснеющей рожей и ждет, когда задохнется. Бесполезно…
Свет над головой Сергея Сергеевича моргает. Потом еще раз. Сергей Сергеевич поднимает голову. По потолку, заслоняя плафоны, отчего те дрожат и тускнеют, ползет черная тень – существо, напоминающее трёхметровую плоскую летучую мышь с распростертыми крыльями. У существа есть морда. Глаза без выражения, словно стеклянные, смотрят на Сергея Сергеевича. Рот выглядит так, словно скривился в улыбке.
Сергей Сергеевич (с пьяным удивлением): О! Мышка!.. (зовет) Киса-киса-киса… (хлопает себя по карманам, достает конфетку, не разворачивая, протягивает) Мурзик, хочешь конфету?
Существо приближается, нависая уже над самой головой Сергея Сергеевича. Сергей Сергеевич в порыве пьяной отваги стягивает ботинок и швыряет в «мышку». Тень мгновненно вытягивается и словно заглатывает Сергея Сергеевича. На то место, где он только что был, падает ботинок…
…
Показываем табло в кабине. На нем горит цифра «12». Со щелчком ее меняет цифра «11».
28 сцена
Герои идут по тоннелю. Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег. За ними – Андрей, Лида и Вероника. Олег приотстает и дожидается Андрея и девушек.
Олег (когда Андрей поравнялся с ним): Дрон, как ты думаешь, сколько здесь уровней – шесть, как в «Имитации смерти» или двадцать пять, как в «Бей и беги»?
Андрей, вздрогнув, поняв, что уровней действительно может быть бесконечное количество, останавливается. Останавливаются Лида и Вероника. Мимо проходят Оксана с Катей и Лена с Сережей. Идут похожей походкой, абсолютно одинаково окидывают взглядом остановившихся. Андрею вдруг кажется, что все они очень похожи, как пассажиры в вагоне.
Последним идет Старик. Он выглядит озабоченным чем-то.
Андрей (трясет головой, прогоняя наваждение; Старику): А где Сергей Сергеевич?
Старик (махает рукой): А ну его…
Лена (обернувшись): Оставьте! Придет… Куда он денется…
Андрей (пристраивается к Старику): Михаил Афанасьевич, а сколько уровней у вас полгода назад было? (видит, что тот не понимает вопроса) Ну… Сколько было вот таких вот перемещений, вроде – из сарая в тоннель?..
Старик (понимает, о чем речь, задумывается): Ой, сынок… (останавливается, начинает считать про себя, беззвучно шевеля губами и загибая пальцы).
Когда пальцев на обеих руках не хватает, Старик ведет счет дальше, теперь уже разгибая пальцы. Андрей с Лидой удивленно переглядываются. Досчитав до двадцати, Старик начинает загибать пальцы по второму кругу.
Андрей (с веселым ужасом): Михаил Афанасьевич, вы, наверное, шутите?
Старик досчитал до тридцати и снова начал разгибать пальцы. Андрей, Лида. Вероника и Олег смотрят на Старика. Весело только Олегу. Остальным уже не до смеха.
Счет Старика перевалил за сорок…
Андрей (пытаясь заглянуть Старику в глаза, тревожно): Михаил Афанасьевич!.. (трогает и теребит того за плечо) Михаил Афанасьевич!..
Старик не реагирует, продолжая шевелить губами и загибая пальцы. Андрей присаживается на корточки и смотрит в обращенные вниз глаза Старика. Они лишены какого бы то ни было выражения.
Андрей (с силой трясет Старика за плечо): Михаил Афанасьевич! (Старик не реагирует).
Лида (тревожно): Ой, Андрей…
Мы видим, что стены вокруг словно бы «поплыли» в мареве. Освещение дрожит, видимость ухудшается. Не видно никого из ушедших вперед. Ребята прижимаются к стене.
Олег (встревожено): Дрон! Что делать?
Старик по-прежнему стоит и загибает пальцы…
На потолке появляются черные плоские «летучие мыши» со ртами, искривленными в улыбке. Они повсюду – справа и слева по тоннелю. И они медленно опускаются, словно наполняя тоннель сверху.
Андрей (безразличным голосом): Ботинком их не подшибешь…
Вероника: Что?
Андрей: Да мысль какая-то дурацкая в голове вертится…
Лида бросается к Старику и начинает расшнуровывать висящий у него на спине рюкзак.
Лида: Помогите!
Ребята бросаются на помощь. Из рюкзака на пол летят уже виденные нами галоши, веревочная лестница, части от электроприборов с проводами, велосипедный насос. Олег пытается применить все это против врага, кидая вверх. Но результата нет – черные тени все ниже, уже почти над головами.
Ребята стаскивают со Старика рюкзак. Сидят на корточках, продолжая вынимать вещи. Вот несколько банок с вареньем, вот клубок шерсти. Олег бьет банку о пол и прямо пальцами кидает варенье вверх, заляпывая всех сладкой жижей.
Из рюкзака появляется дымовая шашка. У Олега загораются глаза.
Олег: Дергай, Дрон! Быстрее!
Черные тени уже очень низко. Они уже плотным туманом окутывают голову Старика. Лида и Вероника дергают Старика за ноги, и он падает, как неодушевленный предмет, как манекен. Андрей, сидя на земле, выдергивает кольцо на шашке. Вылит густой белый дым. Андрей ложится на землю и натягивает рубашку на голову. Девушки делают тоже. Слышен кашель и возгласы ребят. Ничего не видно, все находится в плотном облаке дыма.
29 сцена
Дым рассеивается. Туннель пуст. На земле с натянутой на головы одеждой без движения лежат Андрей, Лида, Вероника, Олег. Рядом, как и упал, уроненный Лидой и Вероникой, лежит Старик.
Лида шевелится и осторожно поднимает голову. Садится.
Лида: Ребята…
Ребята тоже начинают шевелиться. Озираясь, садятся. Встают. Старик не шевелится.
Вероника, находящаяся ближе всех к Старику, вскрикивает и отшатывается. Мы видим, что у Михаила Афанасьевича нет верхней части головы. Лида тоже вскрикивает. Андрей напряженно смотрит, как Олег с любопытством осторожно приближается к Старику, нагибается около него и вдруг начинает дебильно ржать.
Олег (сквозь смех): Дрон! А где мозги?
Показываем голову Старика. Ее словно бы «расплавило» от середины лба и выше. То, что внутри, похоже на пластмассу того же цвета, что и кожа Старика.
Олег подбирает осколок банки и начинает ковырять в расплавленном месте.
Лида (с ужасом): Фу! (отворачивается).
Олег (ковыряясь, поднимает голову к подошедшему Андрею; удивленно, весело): Смотри, Дрон! Это не человек!
Пластмасса легко поддается, Олег проковырял уже «ямку» сантиметра в три. Там – та же самая однородная масса.
Андрей поднимает выковырянные стружки, с опаской нюхает. Пожимает плечами – вещество не имеет запаха. Олег, между тем, взял руку Старика и тем же осколком начал пилить ему палец.
Лида (обернувшись и увидев новое занятие Олега; с еще большим ужасом): Фу! (снова отворачивается).
Олег отпилил половину указательного пальца Старика и теперь вместе с присевшим рядом Андреем, на лице которого слегка брезгливое выражение, разглядывает срез. Там та же пластмасса…
Олег весело смотрит на Андрея. Ему в голову пришла мысль. Он примеряется, собираясь полоснуть себя по ладони.
Вероника: Олег! Не надо!..
Олег с силой проводит стеклом по ладони. Крови нет. Из почти сантиметрового в глубину пореза видна та же самая пластмасса.
Олег стоит, глядя на поднятую ладонь с растопыренными пальцами, и идиотски ржет. Порез медленно затягивается.
Олег (не переставая ржать, протягивает Андрею осколок): Дрон! Давай ты!.. Смотри, как прикольно! (с силой проводит стеклом по ладони, делая еще один надрез рядом с затягивающимся).
Лида, вздрогнув, закрывает рукой глаза, отворачивается.
Олег (протягивает стекло Андрею): Дрон! Давай!
Андрей берет стекло. Лида, чуть повернувшись, смотрит на его манипуляции сквозь пальцы. Андрей, словно не решаясь, пару раз примеривается и останавливается. А потом резко черкает стеклом по ладони.
Порез получается не такой глубокий, как у Олега, но достаточный для того, чтобы увидеть, что в нем – та же пластмасса… Порез медленно затягивается
Олег (протягивая другое стекло Лиде): На, ты…
Лида отрицательно мотает головой.
Олег (удивленно): А чё?
Лида (хватает Андрея за предплечье и прижимается к нему): Я живая!
Олег (ржет): Я тоже!.. Только я не человек!
Андрей (хмуро): А кто ты?
Олег, весело улыбаясь, медленно и со смаком очень глубоко распахивает себе руку от локтя до кисти.
Андрей: Олег! Не надо!
Олег (показывает затягивающуюся рану): Смотри, Дрон… (Лиде, просящим тоном) Лид, ну попробуй!
Лида, прижавшись к Андрею, отрицательно машет головой.
Олег дебильно ржет и делает себе новые надрезы. Он изрезал себе всю левую руку. И теперь ходит, показывая ее ребятам.
Олег (показывая руку, на которой затягиваются четыре глубоких пореза от локтя до пальцев): Дрон, смотри! Дрон… Лид, смотри…
Лида, прижавшись к Андрею, с испугом смотрит на Олега.
Олег (не переставая ржать, протягивает стекло Веронике): Верон, давай ты! (Вероника отрицательно машет головой).
Олег: Тогда полосни меня! (поднимает рубашку, обнажая живот, держит стекло в протянутой руке) На!
Вероника не берет стекло, не движется, пристально глядя на Олега.
Андрей (тихо): Олег, прекрати!…
Олег медленно и с удовольствием делает себе два надреза на животе. Там то же самое. Олег ржет еще громче. Но в хохоте слышны нотки отчаяния.
Вероника: Олег! Прекрати!
Олег проводит себе по животу раз, другой, третий. Хохот все больше похож на истерику. Вероника, не выдержав, пытается выхватить у Олега стекло, но тот отскакивает.
Олег, глядя на ноги Вероники, хохоча, с каким-то безумным лицом, вдруг кидается вперед, пытаясь полоснуть их стеклом. Вероника отскакивает, Олег снова нападает. Андрей срывается с места и сильно толкает Олега. Тот падает прямо на осколки разбитой банки. Пару раз дергается, лежа на земле, и внезапно затихает.
Олег (слегка приподняв голову, со страхом): Ай!..
Ребята напряженно на него смотрят.
Олег (с отчаянием, стараясь не двигаться): Дрон… Мне больно…
Андрей осторожно приближается, ступая среди осколков, нагибается над Олегом. Олег лежит на боку, весь перемазанный вареньем, из-за которого ничего нельзя разобрать. Андрей начинает стягивать с Олега рубашку.
Олег: Ай…
В спине у Олега видно несколько очень глубоких порезов, из которых торчат осколки. Порезы не затягиваются.
Андрей подхватывает Олега подмышки.
Олег: Ай!… Дрон… Больно…
Андрей осторожно волоча Олега ногами по земле, перетаскивает на чистое место, кладет на бок. Аккуратно вытаскивает из спины осколки. Порезы не затягиваются. Более того – кажется, что они увеличиваются, расходясь по краям.
Олег (тревожно): Дрон, чё там? (тихо, утвердительно) Я умираю…
Андрей (успокаивающе): Тихо! Ты же сам сказал, что ты не человек (тревожно оглядывается в поисках выхода из ситуации) Ты не можешь умереть…
Лида черпает в ладонь растекшееся варенье. Присаживается рядом с Олегом.
Лида (ласково; подставляя ладонь ко рту Олега): Лежек, давай немножко… Михаил Афанасьевич все время варенье ел… Вон какой здоровый был…
Олег слабым движением начинает слизывать варенье с ладони Лиды. Андрей скептически, с болью, смотрит на это занятие. Несколько секунд ничего не меняется, а потом порезы начинают затягиваться.
Андрей (недоуменно, эмоционально): Крондец какой-то!
Олег уже более активно слизывает варенье. Его глаза снова загораются. Внезапно Олег резко садится и обводит всех веселым энергичным взглядом.
Лида (приобнимая Олега свободной рукой): Ну, слава Богу!…
Олег (энергично смотрит по сторонам, подцепляет с земли каплю варенья и кладет в рот, облизывает губы): Круто, Дрон, да?
Андрей (недоуменно, возмущенно): Крондец какой-то!
Лида присаживается рядом с рюкзаком Старика и достает оттуда то, что не успел достать Андрей. Появляются кисть, банка с краской, компьютерная клавиатура в упаковке… Больше в рюкзаке ничего нет.
Пауза. Ребята, молча, каким-то иным взглядом, смотрят на выложенные вещи. Они понимают, что это не просто вещи…
30 сцена
По тоннелю идут попарно и молча – Николай Петрович и Ирина Львовна, Оксана и Катя, Лена и Сережа. У всех на лицах отрешенное выражение. Взрослые держат своих детей за руки. Пары идут на равном расстоянии друг от друга. Во всех парах – ребенок справа. Идут одинаковым темпом, одинаковой походкой. Это должно выглядеть неестественно.
Туннель вокруг совершенно однообразен – одинаковые стены, потолок, пол. Герои словно бы идут, но остаются на месте.
Вдруг лицо Николая Петровича приобретает осмысленное выражение. Он останавливается. «Просыпается» и останавливается и Ирина Львовна. Оба смотрят назад. Пары «родитель-ребенок» в том же заторможенном состоянии, не меняя выражений лиц, тупо глядя перед собой, монотонно проходят мимо. Николай Петрович и Ирина Львовна провожают их удивленным и немного испуганным взглядом.
Николай Петрович (встревожено взглянув назад по тоннелю): А где Олег? (переглядывается с Ириной Львовной).
Николай Петрович (вслед уходящим): Оксана! А где Олег?
Никто не оборачивается. Две пары, не меняя темпа, монотонно уходят вдаль. Николай Петрович и Ирина Львовна переглядываются.
Николай Петрович (смотрит назад и облегченно вздыхает): А, вон Олег идет…
В сумраке тоннеля кто-то движется по направлению к Николаю Петровичу, но еще не видно, кто это. Вдруг на лице Николая Петровича появляется сначала непонимание, а потом ужас. Он смотрит вслед уходящим, видя их скрывающиеся во мраке спины, переводит взгляд в сторону идущих сзади. Там идут, приближаясь все ближе и ближе точно такие же две пары – Оксана и Катя и Лена и Сережа.
Николай Петрович и Ирина Львовна вжимаются в стену. Пары приближаются и проходят мимо в том же темпе, с тем же отрешенным выражением на лицах, даже не взглянув на Николая Петровича и Ирину Львовну.
Пары удаляются. Николай Петрович и Ирина Львовна стоят бледные, а потом их начинает буквально трясти. Они суетливо смотрят вокруг, не понимая, что происходит, не зная, что делать. Николай Петрович вглядывается во мрак и вскрикивает. Сзади по тоннелю приближаются еще две точно такие же пары. Николай Петрович хватает Ирину Львовну за руку.
Пары проходят мимо. Они ничем не отличаются от предыдущих. Николай Петрович с ужасом на лице пристально вглядывается в их лица, пытаясь увидеть хоть какую-то осмысленность…
Пары удаляются. А сзади видна еще одна группа. Расстояния между группами уменьшилось – одновременно видны уже три группы: одна исчезает впереди, другая появляется сзади, третья – только что прошла мимо.
На Николая Петровича и Ирину Львовну жалко смотреть – они выглядят испуганными, сбитыми с толку и подавленными одновременно.
Очередная группа проходит мимо, и вот уже одновременно видны четыре группы…
Когда очередная группа проходит мимо, Николай Петрович и Ирина Львовна не выдерживают и начинают орать.
Николай Петрович (теребя идущую Оксану за руку): Оксана! Оксана! Очнись!
Ирина Львовна (тряся Лену за плечи): Лена! Леночка! (переключаясь на Катю) Катюша!
Николай Петрович и Ирина Львовна мечутся между монотонно идущими и не меняющими выражения лиц парами, пытаясь «пробудить» их. Бесполезно.
Ирина Львовна (с надрывом орет мужу): Коля! Я поняла! Нужно идти туда! (указывает в сторону движения пар) Нужно будить первых! Коля! (хватает мужа за руку и неуклюже бежит, обгоняя идущие пары).
Николай Петрович «плывет». Его шатает, он в каком-то обморочном состоянии. Послушно движется за женой. Супруги быстрым шагом обгоняют группы. Обогнав очередную, все никак не могут догнать впереди идущую. Возможно, ее просто там нет…
Николая Петровича шатает все сильнее. Николай Петрович и Ирина Львовна останавливаются. Тяжело дышат. По их лицам течет пот. Из мрака медленно приближаются Оксана с Катей и Лена с Сережей.
Ирина Львовна (вдохнув поглубже, подскакивает к Оксане и орет ей практически в ухо): Оксана!
Одновременно лица всех идущих преображаются, становятся «живыми», «проснувшимися». Монотонный темп движения «ломается», Сережа и Лена расцепляют руки.
Ирина Львовна (облегченно глядя на Николая Петровича): Ну, наконец-то… (испуганно) Ой, Коля!
Николай Петрович одной рукой хватается за сердце, другой пытается опереться о стену, приваливается к ней и медленно сползает вниз.
31 сцена
Николай Петрович опускается на землю.
Ирина Львовна (испуганно): Коля! Коля! (бросается к мужу, тормошит его, поднимает ему голову).
Николай Петрович не реагирует.
Ирина Львовна: Коля… (Лене и Оксане) Девочки! Помогите!
Оксана присаживается рядом и щупает Николаю Петровичу запястье – пытается найти пульс.
Оксана (испуганно, глядя то на Ирину Львовну, то на Лену): Нету пульса… (снова шарит по запястью).
Лена решительно отстраняет Оксану, щупает пульс сама. Ее лицо из обычно равнодушного становится озабоченным.
Ирина Львовна (держит голову мужа; испуганно): Что, Лена?
Лена (качает головой): Нету пульса…
Ирина Львовна издает вопль.
Лена (решительно): Отойдите, Ирина Львовна! (начинает делать Николаю Петровичу искусственное дыхание).
Ирина Львовна (причитает): Коля! Коленька! (пытается гладить мужа по голове, мешая Лене).
Оксана (раздраженно): Не мешайте, Ирина Львовна!
Лена продолжает делать искусственное дыхание.
Ирина Львовна (стоит рядом с мужем на коленях; сокрушенно): Коля…
Лена делает искусственное дыхание, слушает сердце, снова делает искусственное дыхание. Потом поднимает на Ирину Львовну скорбный взгляд.
Лена (качая головой): Нет, Ирина Львовна… Все…
Оксана вскрикивает. Ирина Львовна взвывает, наклоняется над Николаем Петровичем, плачет в голос.
Оксана (встает и берет детей за руки): Пойдемте, ребята… (отводит детей в сторону, потом возвращается).
Лена и Оксана скорбно смотрят друг на друга.
Оксана (не находя слов): Ну… Вот…
Ирина Львовна плачет над мужем.
К Лене и Оксане подходит Катя.
Катя (теребит мать за рукав; серьезным тоном): Мама, а Сережа тоже умер… У него тоже пульса нет…
Глаза Лены на секунду принимают более эмоциональное выражение, чем обычно, она смотрит на Сережу, видит, что с ним все в порядке, и становится равнодушной.
Оксана (шипит на дочь): Тихо, дочка! Потом поиграете!
Катя (капризно, настойчиво): Ну, правда, мама!
Оксана (берет дочь за руку, ведет в сторону, тихо объясняет): Катюш, понимаешь, у бабушки Иры горе. Сейчас нельзя шуметь… (подводит к Сереже) Постой здесь, пожалуйста, ладно?
Катя обиженно надувает губы.
Оксана (с осуждением): Ну, что ты, Катя, как маленькая! (идет к Ирине Львовне).
Катя (обиженно смотрит в сторону матери и держит себя за запястье; сердито и спокойно): А у меня тоже пульса нет…
Оксана (возвращается, желая образумить детей, пытается говорить спокойно): Нету? Ну, что ты, Катюш… Такого не может быть… (Сереже) Иди сюда, Сережа! Давай руку… (берет руку Сережи и прикладывает к запястью Кати) Вот тут нужно потрогать (берет свободную руку Кати и прикладывает к запястью свободной руки Сережи) А ты вот здесь трогай… Запомнили?.. (выпрямляется) Вы поиграйте здесь, а я бабушке Ире пойду помогу, хорошо? (смотрит на Катю).
Катя (укоризненно; матери): Мама! Ну, ты же мне сто раз это показывала! Что я не умею, что ли? Нету у Сережи пульса!
Оксана через силу вздыхает, пытается мило улыбаться, берет руку Сережи. «Прислушивается»… Вдруг выражение ее лица меняется, становится озабоченным. Оксана двигает пальцами по запястью Сережи. Недоуменно смотрит, берет другую руку.
Катя (укоризненно): Ну, я же говорила, мама! И я тоже мертвая! У меня тоже пульса нет… (протягивает руку, чтобы мать убедилась).
Оксана «ловит» пульс у дочери. Ее глаза расширяются.
Оксана («ловит» пульс, причитает): Катя! Катенька!.. Что же это?.. (поднимает глаза) Лена! Иди сюда!
Оксана хватает дочь за плечи и трогает пульс у ее горла, потом прикладывает ухо к груди дочери. Хватает Сережу, прикладывает ухо к его груди.
Оксана (подходящей Лене, с ужасом): Лена! У них сердца не бьются!
Причитания Ирины Львовны вдруг приобретают другую интонацию.
Ирина Львовна (с надеждой, удивлением): Коля? Коля?
Николай Петрович (открывает глаза, садится и с удивлением смотрит на супругу): Ты чё, мать?
Ирина Львовна (стоя на коленях, обнимает мужа, плачет, причитает): Коля! Коля! Живой!..
Николай Петрович (пытаясь отстраниться): Мать! Ты чё?!
Оксана и Лена, развернувшись к ним, испуганно смотрят на происходящее.
Оксана вдруг хватает себя за запястье и пытается «поймать» пульс.
Оксана (Лене, с ужасом): И у меня… И у меня пульса нет! (бросается к Николаю Петровичу, чуть не оттолкнув Ирину Львовну, хватает его руку, ищет пульс).
Ирина Львовна (недовольно, Оксане): Да что же вы делаете!
Николай Петрович (ничего не понимая, смотрит вокруг; недоуменно): Да чего это вы?..
Оксана (не найдя пульса у Николая Петровича, дикими глазами смотрит на Ирину Львовну): Нету пульса, Ирина Львовна!
Ирина Львовна с сомнением берет руку ничего не понимающего мужа, «щупает» пульс. Ее лицо становится беспокойным и нерешительным. Ирина Львовна начинает «щупать» пульс у себя. По лицу видно, что тоже не находит.
Николай Петрович (скептически): Ой, девчонки… Что вы тут себе напридумывали…
Оксана (в отчаянии кричит в лицо Николаю Петровичу): Нет пульса! Мы – мертвые!
32 сцена
Небольшая площадка в горах. Вниз – крутой обрыв, вверх – отвесная стена. На площадку из скалы выходит тоннель. На краю обрыва сидят Николай Петрович, Ирина Львовна, Оксана, Катя, Лена, Сережа. Отрешенно и опустошенно смотрят вдаль.
Из тоннеля появляются Андрей, Лида, Вероника и Олег. Осторожно выглядывают. Видят остальных героев. Видят пейзаж вокруг. Но красота вокруг не сильно их впечатляет. У всех – вымотанный и морально усталый вид. Подходят к остальным.
Олег (бабушке, хмуро): Ба, привет…
Ирина Львовна поднимает на Олега глаза и молча возвращается к созерцанию. Андрей, Лида, Вероника и Олег садятся рядом с остальными.
Пауза.
Николай Петрович (вздохнув, быстро глянув на остальных и отведя взгляд): Ну, что делать-то будем?
Все молчат.
Николай Петрович: Андрей, что молчишь?
Андрей (недовольно, скептически): Ну… Что нужно делать в игре? Играть…
Николай Петрович: А есть ли смысл?
Олег (с просыпающимся энтузиазмом оглядывает площадку; указывает на тоненькую тропинку, идущую вдоль обрыва): Если идти, то дорога только туда…
Николай Петрович (указывает пальцем вниз): Еще можно туда…
Андрей (скептически): Вы думаете, это способно все прекратить?
Николай Петрович, отчаянно глянув на него, отводит взгляд.
Андрей (переглянувшись с Лидой): Хотя, наверное, такие повреждения ни одно варенье не исправит…
Оксана (внезапно вскакивая): Да что вы говорите такое, Николай Петрович? Я жить хочу!
Николай Петрович сокрушенно качает головой.
Оксана (недовольно): Ну и что, что мы не настоящие?! Мы же себя осознаем! Значит, живем!
Николай Петрович (печально, поучительно): Это не мы живем… Живет кто-то, кто играет в нас, как в куклы. Надоест играть – положит на полку… И даже прыжок туда (тычет пальцем вниз), похоже, не будет фатальным. Починят ведь… Память подотрут, и снова в бой… (пауза) Если бы я не был уверен, что меня соберут по кусочкам и снова вернут сюда, я пошел бы туда… Если я буду делать это постоянно, то тот, кто в меня играет, может быть, оставит меня в покое…
Ирина Львовна тревожно смотрит на Николая Петровича.
Андрей: А что есть покой?
Николай Петрович: В нашей ситуации, покой – это смерть… (с презрением трогает себя) Прекращение вот этого жалкого существования, единственная цель которого – быть для кого-то потехой…
Оксана, взяв Катю за руку, встает на краю обрыва. Все замолкают.
Оксана (задыхаясь): Не могу… Толкните нас кто-нибудь, пожалуйста…
Николай Петрович встает с намерением выполнить просьбу.
Ирина Львовна (отчаянно): Нет! Коля!
Оксана, не дожидаясь, сама делает шаг, увлекая за собой Катю…
Лида издает испуганный вскрик.
Ирина Львовна (лезет с кулаками на мужа): Николай! Что ты наделал!
Андрей, склонившись над обрывом, смотрит, как далеко внизу тела ударяются о скалы, падают дальше, разрываясь на части, как… тряпичные куклы…
У входа в тоннель слышен шум. Герои испугано оглядываются. Из тоннеля осторожно и нерешительно выходит Оксана, ведя за руку Катю.
Оксана (радостно глядя на остальных): Ой, мы отстали. Думали, что так вас и не догоним…
Николай Петрович улыбается и, как стоял, не разворачиваясь, спиной вперед падает вниз…
33 сцена
Темнота. Чей-то визг. Испуганные возгласы. Вспыхивает свет. Герои (кроме Старика и Сергея Сергеевича) находятся в комнате с лестницей и табло, на котором горит надпись: «Уровень 4».
Все ошалело смотрят друг на друга. Одна из стен со скрипом раскрывается, как ржавые ворота. Герои напряженно наблюдают, как расходятся створки.
Открывается вид на пустынный галечный пляж и море, которое плещется в паре десятков метров от героев. Солнце, плеск волн, крики чаек…
Вероника, издав радостный возглас, бежит к берегу, скидывая кеды, и прямо в одежде кидается в море.
Андрей, взяв Лиду за руку, осторожно высовывается наружу. Герои находятся в стоящем на берегу железнодорожном контейнере. С другой стороны от моря – высокий скалистый берег. Кое-где на берегу и в море – валуны и камни.
Вероника (плещется в море, радостно кричит): Андрей! Лида! Оно теплое!
Николай Петрович выходит из контейнера и скептически осматривает его стены, даже пнув по ним ногой. Раздается характерный металлический гул.
Олег бежит мимо медленно идущих к морю Андрея и Лиды. На берегу быстро стягивает с себя одежду и тоже бросается в воду.
Андрей присаживается у кромки воды, зачерпывает ладонью воду, пробует на вкус, умывается.
Лида: Соленая? (садится и снимает обувь).
К кромке воды подтягиваются и остальные.
Вероника, стоя в воде по пояс, стягивает с себя майку и стирает. Олег, встав в воде неподалеку, заворожено глядит на Веронику.
Ирина Львовна (сердито, с берега): Вероника! Ну, вы бы хоть отошли… (строго) Олег! Иди сюда…
Вероника, кинув на Ирину Львовну веселый взгляд, продолжает свое занятие.
Николай Петрович (Ирине Львовне, раздеваясь): Да ладно ты, мать… (раздевается догола и заходит в воду, заинтересованно глядит на Веронику) Теперь все можно…
Оксана, помогая раздеваться Кате, раздевается сама. Тоже догола. Вот уже порыву поддались все. Плещутся голышом в волнах. Исключение составляют Андрей и Лида, которые купаются в нижнем белье, и Ирина Львовна, которая с недовольным видом, одетая, стоит на берегу и смотрит на купающихся.
Николай Петрович (кричит из воды): Мать! Иди к нам…
Ирина Львовна, приняв решение, тоже начинает раздеваться догола…
34 сцена
На берегу голышом валяются Николай Петрович, Ирина Львовна, Олег, Лена, Сережа, Оксана, Катя. Рядом на камнях сушится их одежда. Метрах в двадцати от них, за небольшой грядой камней сидят в нижнем белье Лида и Андрей (Лида – «топлесс»), рядом лицом вниз лежит, загорая на солнце, голая Вероника.
К ребятам по воде шлепает Николай Петрович. Лида прикрыла майкой грудь, Вероника не шелохнулась.
Николай Петрович (с осуждением, косясь на Веронику): Ну, что же вы, Андрей, отделились-то? Что от коллектива ушли? Брезгуете нами, что ли?
Андрей (с нотками оправдания): Да неудобно как-то… Не привыкли мы…
Николай Петрович (наиграно): А кто привык?.. Но сами же говорите, что здесь все не по-настоящему…
Андрей (бубнит): Да неудобно как-то…
Николай Петрович (присаживаясь на корточки рядом с Вероникой и откровенно ее разглядывая; весело): А ты, Вероника? Тоже не привыкла?.. Пойдем к нам, к голым! Чё ты тут с ними, с одетыми, делаешь?
Вероника (Николаю Петровичу; не шелохнувшись, с интонациями, которыми она, видимо, всегда разговаривает с назойливыми мужчинами): Вы так своими взглядами дыру во мне просверлите…
Николай Петрович (сально посмеиваясь): Дыру? Это хорошо… Как ты на это смотришь, Вероника? (сально смотрит на Веронику, смеется своей шутке).
Вероника молчит, поняв, что сказала, не подумав, дав Николаю Петровичу повод для развития темы.
Николай Петрович (притворно вздыхая): Не хотите, значит, к нам идти? Жаль… У вас тут лучше… А у нас там только несформировавшаяся девочка и рожавшие женщины с кучей лишнего жира…
Андрей (с долей шутки, но достаточно жестко): Николай Петрович, мы осуществляем свою свободу воли…
Николай Петрович (разглядывая Веронику и не особо слушая Андрея): Свободу воли? Ню-ню… Вероника, ну что? Как ты? Пойдем в нашу банду? (сально смеется) Потремся… Оксана уже согласилась…
Вероника молчит, лежит, не двигаясь.
Николай Петрович (сально разглядывает ее, потом встает; недовольно): Ну, воля ваша… Захочешь (делает многозначительную паузу, быстро нагибается и шлепает Веронику по заднице) – приходи… (идет по воде туда, откуда пришел; поравнявшись с камнями, кричит в сторону Ирины Львовны) Не идут они к нам!.. Брезгуют…
Когда Николай Петрович скрывается, Лида отнимает майку от груди.
Вероника (не поднимая головы, зло): Козел! (пауза, потом неожиданно поднимает голову и взрывается) Блин! Ну, нормальные же люди! А стоит им титьку показать, язык высовывают и дрочат на тебя!
Андрей (тактично): Сама же его спровоцировала… (пауза) Николай Петрович – вожак стаи. Все самки должны выказывать ему пиетет…
Вероника (сердито блестит глазами на Андрея): Я не самка! (порывисто встает и идет в море).
35 сцена
Андрей сидит на берегу, на том же месте. Лида и Вероника уплыли далеко от берега, устроив соревнование в скорости.
К Андрею подходит Николай Петрович. Он выглядит решительно. Черты лица приобрели какое-то озабоченное и одновременно хищное выражение. Николай Петрович присаживается на корточки рядом с Андреем.
Николай Петрович (после паузы; агрессивно и, в тоже время, виновато): Андрей… Я про Веронику…
Андрей смотрит удивленно и чуть ехидно.
Николай Петрович (тянет время, собираясь что-то сказать, но не решаясь): Хорошая девушка, правда?
Андрей пожимает плечами.
Пауза. Николай Петрович смотрит в море на плывущих девушек, молчит, жует губы.
Николай Петрович: Нравится она мне… (пауза) Согласись, все при ней… (Андрей пожимает плечами).
Николай Петрович (резко взглянув на Андрея, решительно): Короче так: Лиду можешь себе оставить, а Веронику отдай. Понял, Андрей?
Андрей удивленно смотрит в глаза Николаю Петровичу, пытаясь понять, серьезно ли тот говорит.
Николай Петрович (поняв его взгляд, как вызов; агрессивно): Что смотришь? Молодой ты еще. Рано тебе с двумя. Понял?..
Андрей молчит, смотрит удивленно и недоверчиво.
Николай Петрович (еще более агрессивно): Ну? Понял меня?
Андрей (напряженно, медленно): Вообще-то понял… Но мне кажется, она сама должна решать, что ей делать…
Николай Петрович (зло усмехаясь): Нет… Она – соплячка. Ничего она решать не будет…
Андрей (удивленно, все еще пытаясь понять, серьезно ли говорит Николай Петрович): Вы серьезно все это говорите, Николай Петрович?
Николай Петрович хищным взглядом смотрит на Андрея, тоже не понимая, тот ему отказывает или вправду чего-то не понимает. Тут до Андрея доходит, что Николай Петрович говорит серьезно. Он пугается своего открытия.
Николай Петрович понимает изменение лица Андрея, как свою победу.
Николай Петрович (жестко): Вот выйдет из воды, пусть одевается и идет ко мне, понял? (смотрит на сушащуюся одежду Вероники, сально улыбается; мягче) А точнее пусть НЕ одевается… (встает и машет руками в сторону девушек) Вероника! Лида! Плывите к нам!
Андрей (тактично): Николай Петрович! Я сам ей скажу, ладно?
Николай Петрович (оборачивается к Андрею, протягивает руку): Я рад, что ты все понял (пожимает Андрею руку) И что мы остались друзьями… (уходит).
Андрей с ошарашенным видом сидит и смотрит ему вслед.
36 сцена
Из воды выходят Лида и Вероника. Над чем-то смеются. Приближаются к Андрею и весело брызгают в него водой с мокрых рук. Андрей не реагирует так, как им хотелось – просто поднимает взгляд, и девушки тут же прекращают, немного устало плюхаются рядом – наплавались.
Андрей (напряженно): Слушайте… Сейчас фигня какая-то произошла… (Веронике) Сейчас подходил Николай Петрович и сказал, чтобы ты, не одеваясь, шла к нему…
Вероника фыркает.
Андрей (видя, что Вероника не понимает ситуации): Он совершенно серьезно сказал!.. Он, вообще, странный какой-то был. Как зомби…
Вероника, став серьезной, смотрит на Андрея. Она поверила его словам.
Лида (недоверчиво): Правда, что ли?
Андрей переводит взгляд на нее, и Лида тоже понимает, что правда. Вопросительно смотрит на Веронику.
Вероника проверяет, высохла ли одежда и начинает одеваться. Ребята, секунду повременив, делают то же. Одеваются молча и решительно. Когда они уже почти собраны, из-за камней высовывается голова Олега.
Олег (кричит назад): Деда! Они одеваются!
Андрей подхватывает рюкзак Старика и вслед за девушками уходит по пляжу.
Из-за камней появляется голый Николай Петрович.
Николай Петрович (быстро и решительно идет за ребятами): Э! Э! Вы куда?
Андрей останавливается, скидывает рюкзак, поднимает камень и оборачивается к Николаю Петровичу.
Лида (испуганно): Андрей, пойдем!
Андрей (Николаю Петровичу, чуть испуганно, но решительно): Идите в жопу, Николай Петрович!
Николай Петрович, не останавливаясь, приближается с решительным и злым видом.
Николай Петрович (на ходу зло улыбается, бормочет): Ну, Андрей, подвел ты меня… Ну, держись… (подойдя, с ходу пытается ударить, но Андрей уклоняется и отскакивает).
Лида (отчаянно): Что вы делаете, Николай Петрович?
Николай Петрович подскакивает к Андрею и двумя руками толкает его в грудь. Андрей падает, Николай Петрович налетает на него сверху.
Лида (отчаянно): Перестаньте, Николай Петрович!
Андрей (сопротивляясь): Отвали!
Николай Петрович пытается открутить Андрею голову. Он намного тяжелее и сильнее, поэтому вырваться из-под него Андрею не удается.
Андрей (пытается выкрутиться): Отвали, боров!
Лида подхватывает камень и сбоку, нерешительно, несильно бьет по голове Николаю Петровичу. Николай Петрович ослабляет хватку, хватается одной рукой за голову, удивленно смотрит на Лиду. Андрей использует момент, чтобы выкрутиться.
Вероника подхватывает другой камень и со всей силы обрушивает его на голову Николая Петровича сверху. Череп Николая Петровича лопается. Его часть смещается, открывая рану. Из образовавшейся дыры видна уже знакомая пластмасса.
Лида с вскриком отворачивается. Вероника, наоборот, пристально смотрит на поверженного противника. Андрей поднимается.
Дыра в черепе понемногу затягивается. Лежащий без движения Николай Петрович шевелится, садится и удивленно смотрит на ребят. Дыра затянулась до конца, но верхняя часть черепа не встала на место. Процесс восстановления словно бы остановился…
Николай Петрович удивленно ощупывает свою принявшую неправильную форму голову. Вероника, подойдя сзади, еще раз с размаху бьет камнем по голове Николая Петровича. Николай Петрович падает. Верхняя часть его черепа практически висит на соплях. Внутри раны что-то кипит. Но процесс восстановления, если и идет, то очень медленно.
Из-за камней появляются голые Ирина Львовна, Олег, Оксана и Лена.
Ирина Львовна (бежит к мужу): Коля! (подбегает, пытается приладить черепушку Николая Петровича на место; поднимает на ребят взгляд, осуждающе): Что же вы делаете, а?!
Николай Петрович не движется.
Вероника (хмуро глядя на Николая Петровича): Он сам первый налетел…
Ирина Львовна (прилаживая верхнюю часть черепа, бормочет под нос): Ну, как же его починить-то…
Андрей склоняется над рюкзаком и достает банку варенья. К поверженному Николаю Петровичу подтягиваются и другие голые. Вид у них растерянный, удивленный и совсем не агрессивный. Лида смущена их видом и старается отвести взгляд.
Оксана: Лида, чего произошло-то?
Андрей открывает банку, садится рядом с Ириной Львовной, одной рукой разжимает Николаю Петровичу рот, а другой двумя пальцами запихивает туда варенье. Николай Петрович не реагирует.
Лида (Оксане): Он первый на Андрея напал…
До Ирины Львовны дошла абсурдность действия Андрея, она отпихивает его руку со второй порцией варенья.
Ирина Львовна (возмущенно, Андрею): Да чего ты делаешь?!
Олег (вступается за Андрея): Баб! Так надо! Я когда порезался, меня тоже вареньем накормили…
Ирина Львовна (с тревогой, Олегу): Порезался?
Олег (не обращает внимания, Андрею): Дрон, ты ему череп изнутри помажь…
Андрей не обращая внимания на держащую голову мужа на коленях Ирину Львовну, раскрывает череп Николая Петровича и сует туда пальцы с вареньем, густо покрывает рану. В ране начинается кипение, и Андрей отдергивает руку.
Андрей (дуя на пальцы): Горячо!…
Внезапно Николай Петрович открывает глаза и жует то, что Андрей напихал ему в рот. Удивленно смотрит на окружающих. Порывается встать, но, видимо, еще слаб. Ирине Львовне не составляет труда удержать его.
Ирина Львовна (придерживая череп мужа, чтобы он опять не разошелся): Тихо, Коль, тихо…
Андрей (оправдываясь): Николай Петрович, вы сами первый начали. Я даже драться с вами не хотел…
Николай Петрович удивленно смотрит на Андрея.
Ирина Львовна (поднимая на Андрея взгляд, осуждающе): Это ж надо так человека ударить! Ты ж ему голову мог оторвать!
Олег: Это не он, это – Вероника…
Ирина Львовна (Веронике): А от вас, девушка, я такого совсем не ожидала! Он вас так любил! Хотел вас первой самкой сделать! (черпает варенье пальцами и засовывает в рот мужу).
Вероника сердито прыскает со смеха.
Ирина Львовна (с негодованием): А что, вы не хотите быть первой самкой? Я уже совсем старая стала… Вот Оксана и Лена могут мое место занять, но он-то выбрал вас! Эх, вы! Такая возможность у вас была!…
Вероника (снова давится смешком, сердито): Ну, дурдом!
Ирина Львовна (с негодованием): А что вы смеетесь? (засовывает мужу в рот еще одну порцию варенья).
Николаю Петровичу явно лучше. У него так же, как у Олега после ранения, разгораются глаза.
Николай Петрович (жуя, утвердительно кивая головой): Первой самкой…
Андрей смотрит на Ирину Львовну и Николая Петровича, не понимая, серьезно они все это говорят или нет. Потом поднимает глаза на остальных голых. Они реагируют на слова Николая Петровича и Ирины Львовны, как на само собой разумеющееся.
Оксана (слегка кивает): Да, да… Первой самкой…
Андрей удивленно переглядывается с Лидой и Вероникой. Из всех голых только Олег кажется немного не понимающим, что происходит, но он находится под влиянием деда и бабушки и, видимо, думает, что, раз они так поступают, значит, так и надо.
Андрей (чуть с наездом): Ирина Львовна, а чё вдруг за разговоры такие? «Самки» там всякие… Жили же спокойно, и ничего такого не было…
Николай Петрович (поднимает взгляд на Андрея, жуя варенье, которое течет у него по подбородку; с наездом): А вы, молодой человек, наказаны! Вашу самку я у вас тоже забираю… (переводит взгляд на Лиду) Лида, раздевайтесь… (видя, что Лида не собирается исполнять приказ – стоит и удивленно смотрит; Оксане и Лене) Девочки, помогите ей…
Оксана хватает Лиду.
Лида (вырывается; эмоционально): Да чего здесь такое происходит-то?!
Оксана и Лена снова хватают Лиду, та пытается вырваться, но теперь ее держат крепче. Андрею приходится оттолкнуть Оксану и вырвать Лиду.
Андрей (Николаю Петровичу, эмоционально; оттаскивая Лиду и загораживая собой): Да чего вы, совсем охренели? Чё за дела?!
Лена и Оксана двигаются на Андрея. За их спинами поднимается Николай Петрович. Ему уже лучше.
Николай Петрович (Лене и Оксане, угрожающе): Девочки, я сам с ним разберусь… (с угрожающим видом медленно идет к Андрею).
Вероника в гневе подхватывает камень. Николай Петрович усмехается, не останавливается. Вероника швыряет камень в лицо Николаю Петровичу. Николай Петрович падает, но тут же снова начинает подниматься. У него свернут набок нос. Николай Петрович встает, медленно и угрожающе идет на ребят. Вероника подбирает другой камень.
Вслед за Николаем Петровичем медленно идут Лена и Оксана. За ними – Ирина Львовна. У всех совершенно одинаковый вид – выражение лиц, движения. Андрей ловит себя на мысли, что они похожи на зомби. Олег стоит в стороне и с ужасом смотрит на происходящее. Он сбит с толку.
Андрей (в отчаянии): Да остановитесь же вы! (Веронике, с досадой) Безумие какое-то…
Никто не останавливается.
Андрей пятится, хватает одной рукой Лиду, а другой – Веронику, не двигающуюся с места, сжимающую камень и с ненавистью смотрящую на Николая Петровича. Тянет девушек прочь.
Андрей, Лида и Вероника, оглядываясь, уходят по пляжу. Голые не идут за ними. Стоят и смотрят. Николай Петрович хмуро смотрит на уходящих и двумя пальцами поглощает варенье из банки. Варенье течет у него по лицу, нос медленно встает на место…
37 сцена
Тот же пляж с контейнером на берегу. Его двери почему-то закрыты. Тут и там на камнях сушится одежда. У воды сидят и играют Сережа и Катя, выглядят увлеченными – роют в гальке яму, выкладывают что-то из камней. Не замечают, как за их спинами открываются двери контейнера. После небольшой паузы из него осторожно высовывается голова Николая Петровича.
Николай Петрович тревожно оглядывается, замечает Сережу и Катю, улыбается.
Николай Петрович (вглубь контейнера, довольный): Здесь дети!
Из контейнера высовываются Лена, Оксана и Ирина Львовна.
Оксана (радостно): Катенька! Ты уже здесь! (семенит к дочери).
За ней их контейнера выходят Николай Петрович, Ирина Львовна и Лена. Одеты так, как всегда.
Ирина Львовна (с улыбкой, озираясь; Николаю Петровичу): Дед… Море!… Сколько лет собирались…
Сережа и Катя прерывают игру, немного удивленно смотрят на подходящую Оксану, словно не понимая ее радости.
Оксана (довольная; обнимает и целует Катю): Как же вы раньше нас-то тут оказались?.. Разделись уже – молодцы! Загар – это важно…
К детям подходят Николай Петрович, Ирина Львовна, Лена. Ирина Львовна романтически вздыхает и смотрит на море. Берет за руку Николая Петровича. Видимо, море вызвало в ней какие-то светлые воспоминания.
Лена не выказывает восторга по поводу того, что встретила сына – просто пару раз гладит того по голове и отходит – садится у моря и разувается. Снимает один ботинок, отставляет и вдруг удивленно замирает. Замечает, что рядом с ней стоят точно такие же ботинки, как у нее. (Возможно, ботинки не обычные – такие, где попало, не стоят)…
Из-за камней появляются голые – Николай Петрович, Ирина Львовна, Оксана, Лена, Олег. Две пары Николаев Петровичей, Ирин Львовн, Оксан и Лен удивленно смотрят друг на друга. Олег ошарашено переводит взгляд то на одних, то на других. Отходит от голых в сторону, но не приближается и к одетым – мало ли что…
Голая Оксана (вдруг спохватывается): Катя! Катенька! Беги ко мне! (указывая на одетую Оксану) Это не твоя мама!
Катя и Сережа пришибленно смотрят то на стоящих метрах в десяти голых, то на стоящих рядом одетых родителей.
Одетая Оксана (гладит Катю по голове): Не слушай ее, доченька…
Голая Оксана (сделав пару шагов к дочери, но потом нерешительно остановившись; испуганно): Дочка! Я – твоя мама! Беги от нее! Она ненастоящая!
Одетая Оксана (сжимает Катю в объятьях, не отпуская от себя): Сама она ненастоящая! Я – твоя мама!
Обе Лены не смотрят на Сережу. Им обоим по барабану. В данной ситуации они выглядят самыми равнодушными.
Голая Оксана (мечется, то порываясь к дочери, то возвращаясь назад; Николаю Петровичу, взволнованно): Николай Петрович! Неужели вы не видите! У них наши дети!
Пары Николаев Петровичей и Ирин Львовн по-прежнему не сходят с места и ошарашено смотрят друг на друга.
Голая Оксана (подскакивает к голому Николаю Петровичу, теребит его за руку): Николай Петрович! Ну, сделайте же что-нибудь!
Голый Николай Петрович (прочищает горло; озадаченно и нерешительно, так что вопрос звучит по-идиотски; одетым): А вы, собственно, кто?
Одетый Николай Петрович (с тем же идиотским выражением, не двигаясь с места): А вы?
Голая Оксана, отчаявшись ждать поддержки, хватает камень и решительно идет к одетым. Не дойдя пару метров, замахивается, отступает назад, снова мечется вперед – как привязанная собака, которая лает и рвется с цепи.
Голая Оксана (замахивается камнем; отчаянно): Отдайте мою девочку!
Одетая Оксана еще плотнее прижимает к себе Катю. Видно, что делает Кате больно.
Голая Оксана (мечется): Дочка! Доченька! Иди ко мне!
Олег сторонкой-сторонкой, медленно, словно боясь привлекать внимание, идет в сторону контейнера.
Голый Николай Петрович (уже более решительно; одетым): Э-э… Как вас называть… Отдайте девочку… (указывает на голую Оксану) Она же мать!..
Одетая Оксана (с вызовом): Это я – мать!
Олег осторожно подходит к контейнеру и заглядывает внутрь. Облегченно вздыхает. Он боялся увидеть здесь еще одного себя… Лицо Олега принимает озорное выражение.
Одетый Николай Петрович (посмотрев на своих одетых спутников; озабоченно): Нет, в этом нужно как-то разбираться… (голым) Послушайте… Как вас там… не могли бы вы… одеться? В качестве жеста доброй воли… А то перед детьми неудобно…
Олег подбирает свою одежду и начинает одеваться.
Голый Николай Петрович (с осуждением): Олег! Прекрати!.. Не слушай его. Нам нечего стесняться! У нас все как у всех!..
Олег (одеваясь, наиграно): Да холодно чё-то стало…
Голая Оксана стоит на полпути между голой и одетой группами и смотрит, как одетая Оксана тискает в объятья Катю, что-то бормоча ей на ухо. Катя терпит и смотрит вокруг отчаянным взглядом – мать делает ей больно.
Голая Оксана (поймав взгляд дочери, поскуливает, порывается подойти, но остается на месте): Катя!..
Одетый Николай Петрович собирает сушащуюся на камнях одежду и нерешительно, с опаской, огибая голую Оксану, движется в сторону голых. Вдруг пугается, кидает одежду, словно это не одежда, а что-то опасное, и быстро идет обратно. Когда проходит мимо голой Оксаны, та с отчаянием провожает его взглядом и поскуливает. Одетый Николай Петрович отшатывается и ускоряет шаг.
Голый Николай Петрович (с вызовом): Да отдайте вы девочку, наконец!
Олег (ехидно): Деда, а давайте среди них (указывает на Оксан) викторину проведем? Кто больше о Кате знает, та и настоящая мать!
Голая Ирина Львовна и одетая Ирина Львовна (хором, с осуждением): Олег!
Олег начинает ржать.
Одетый Николай Петрович (с осуждением, Олегу): И ничего смешного я тут не вижу! (всем остальным) Нет, товарищи… Ну, давайте же что-то делать… Нужно же как-то выходить из сложившейся ситуации!
Голый Николай Петрович: А куда тут выходить? (требовательно) Отдайте нам ребенка и все!
Одетая Оксана (отрываясь от Кати): Не отдам!
Голый Николай Петрович (разводит руками): Ну, вот, видите… Вы сами не хотите первыми сделать жест доброй воли…
Олег (ехидно, голому Николаю Петровичу): Деда! Чё вы препираетесь? Ты посмотри (указывает на одетого Николая Петровича) Это ж брат твой, Коля!
Голая Ирина Львовна и одетая Ирина Львовна (хором, осуждающе): Олег, прекрати паясничать!
Голая Ирина Львовна осекается, поняв абсурдность ситуации.
Одетая Ирина Львовна (продолжает говорить одна): Нету у дедушки никакого брата… (тоже осекается).
Олег ржет.
Одетый Николай Петрович (строго): Так!… Товарищи, давайте посерьезнее, а то так и будем здесь целый день стоять!
Олег ржет.
Одетый Николай Петрович и голый Николай Петрович (хором): Олег! Прекрати!
Олег ржет еще громче.
Одетый Николай Петрович и голый Николай Петрович (сконфуженно, раздраженно, в сторону, одновременно): Блин!
Одетая Ирина Львовна и голая Ирина Львовна (одновременно повернувшись к своим мужьям; осуждающе, хором): Коль, ну ты нарочно, что ли?
Олег от хохота не может удержаться на ногах и падает на камни. Пары Николаев Петровичей и Ирин Львовн растерянно смотрят вокруг и друг на друга. Лены по-прежнему спокойны и флегматичны.
Голая Оксана не выдерживает и, видя, что одетая Оксана ослабила объятья, подскакивает и пытается вырвать дочь. Одетая Оксана не отпускает.
Голая Оксана (тянет дочь): Катя!
Одетые Николай Петрович и Ирина Львовна накидываются на голую Оксану, пытаются оттащить ее от девочки.
Одетая Ирина Львовна (возмущенно, голой Оксане): Да что же вы делаете?!
Голые Николай Петрович и Ирина Львовна спешат на помощь голой Оксане.
Голый Николай Петрович (грозно): Э-э-э!
Возникает заваруха. Оксаны тянут Катю. Одетые Николай Петрович и Ирина Львовна пытаются оттащить голую Оксану от Кати. Голые Николай Петрович и Ирина Львовна оттаскивают одетых Николая Петровича и Ирину Львовну от голой Оксаны.
Олег (ржет): А вы разденьтесь все! Тогда не будете знать, кто на чьей стороне!
Одетая Лена, взяв Сережу за руку, отходит от заварушки, идет в сторону голой Лены. Встает с ней рядом. Равнодушно, не выпуская Сережиной руки, смотрит на заваруху. Голая Лена начинает одеваться…
Катя, терзаемая с обеих сторон, терпит боль, а потом не выдерживает и начинает громко плакать. Оксаны, осознав происходящее, выпускают Катю.
Голые и одетые Николаи Петровичи и Ирины Львовны выпускают друг друга. Все ошалелыми глазами, замерев, смотрят на сидящую на земле и ревущую во весь голос Катю.
Две абсолютно одинаковые одетые Лены стоят с Сережей посередине (обе Лены держат сына за руку) и совершенно одинаково, равнодушно смотрят на происходящее.
Голые и Одетые Николаи Петровичи и Ирины Львовны переводят взгляд на них, и их лица приобретают еще более опешившее выражение…
38 сцена
Лида открывает глаза и вздрагивает от испуга. Она сидит, привалившись спиной к стене и притянув колени к подбородку в длинном, похожем на гостиничный, коридор с длинным ковром на полу и дверями с номерками по обе стороны. Удивленно смотрит вокруг, не понимая, как здесь оказалась.
Лида прислушивается. Слышна музыка и приглушенные женские стоны. В каком-то из номеров кто-то громко трахается.
Лида, как загипнотизированная, идет по коридору, пытаясь определить источник звука. Крики становятся громче. Лида открывает дверь в один из номеров – крики доносятся не отсюда. Открывает вторую дверь, прислушивается к звукам за третьей. Музыка доносится отсюда.
Лида открывает дверь. Женские крики доносятся именно отсюда. Лида делает шаг внутрь. Номер состоит из двух комнат – гостиной и спальни. В гостиной играет магнитофон, по полу разбросана мужская и женская одежда. Это одежда Андрея и Вероники. Дверь спальни закрыта, из-за нее слышны женские крики.
Лицо Лиды приобретает несчастное выражение. Она несколько секунд борется с собой, не решаясь открыть дверь в спальню, а потом порывисто, со слезами на глазах идет прочь из номера.
Выйдя из номера, Лида буквально налетает на Андрея и Веронику. На них точно такая же одежда, что лежит на полу в гостиной.
В первое мгновение глаза Лиды наполняются яростью, но потом она видит одежду на ребятах, лицо приобретает растерянное выражение, а еще через секунду Лида бросается к Андрею на шею.
Андрей (успокаивая плачущую и обнимающую его Лиду): Ну, что ты… Нормально все… Ну, куда я денусь…
Вероника осторожно входит в номер, из которого все еще доносятся женские крики. Андрей следит за ней взглядом.
Вероника входит в гостиную, видит разбросанные по полу вещи. Потом выключает музыку и толкает дверь спальни. Крики становятся еще громче.
В спальне – огромная двуспальная кровать. В углу – работающий телевизор, на котором идет какой-то порнофильм. На постели лежат под одеялом Андрей и Вероника. Вероника прильнула к Андрею. Оба с удивлением смотрят на вошедшую Веронику.
В дверях спальни появляются Андрей и Лида. Лида держит Андрея за руку.
Немая сцена. Все ошарашено смотрят друг на друга. Пауза… Наконец, Лида порывисто, в гневе, выдергивает руку из руки Андрея и идет прочь.
Лида (на ходу): Нет, я не буду на это смотреть!
Андрей (растерянно): Лида… Это же не я! (идет следом).
Вероника пристально и с интересом смотрит на лежащих в постели. Протягивает руку и, не глядя, выдергивает телевизионный шнур из розетки. Наступает тишина…
39 сцена
Пляж. Вразнобой стоят две пары Николаев Петровичей, Ирин Львовн, Оксан и Лен. Все одеты. Теперь отличить, кто из какой группы, совершенно невозможно.
Первый Николай Петрович (первой Ирине Львовне): Мать, это ты?
Первая Ирина Львовна (также неуверенно, указывая на второго Николая Петровича): Нет, я с ним…
Второй Николай Петрович: Нет, нет (указывая на вторую Ирину Львовну, достаточно уверенно) Я с ней (указывает на первого Николая Петровича) А вы с ним.
Первая Ирина Львовна (слегка неуверенно): Да нет же. По-моему, я с вами…
Второй Николай Петрович (приложив руку к груди): Точно не со мной.
Первая Ирина Львовна (недоуменно): Да ну как же?..
Вторая Ирина Львовна (соглашаясь): Да, да. Она права (второму Николаю Петровичу, указывая на первую Ирину Львовну) Вы с ней (первому Николаю Петровичу) Коль, так ведь, да?
Первый Николай Петрович пожимает плечами.
Второй Николай Петрович (размышляя): Повязки, что ли, какие-нибудь на руки сделать, чтобы не путаться…
Олег (глядя на препирательства, с издевкой): Дед, да какая вам разница? Вы все равно одинаковые!
Второй Николай Петрович (строго): Нет, Олег, разница есть… (обоим Иринам Львовнам) Давайте так… Кто из вас со мной из контейнера вышел, когда здесь уже были дети? (указывает на Сережу и Катю).
Обе Ирины Львовны (одновременно, совершенно одинаковым движением поднимая руки): Я! (пораженно смотрят друг на друга).
Первый Николай Петрович (второму Николаю Петровичу, с улыбкой): Да полноте вам шутить. Это я из контейнера вышел, когда дети здесь сидели. А вы уже потом подошли… Пардон, без штанов…
Второй Николай Петрович (искренне удивляясь): Я без штанов?!
Первый Николай Петрович (удивлен удивлением): Ну, да…
Все Николаи Петровичи и Ирины Львовны ошалело смотрят друг на друга.
Вторая Ирина Львовна: Постойте, постойте… Давайте спокойно во всем разберемся… Вот я, например, абсолютно уверена, что была вместе с ним (указывает на первого Николая Петровича), а вы потом подошли… Голыми… (второму Николаю Петровичу, с осуждением) Зачем вы все путаете?
Второй Николай Петрович (возмущенно): Я путаю?! Это вы все путаете! (в сторону, возмущенно качая головой) Голым!.. (второй Ирине Львовне) Да вы что, женщина? Разве я мог здесь в присутствии детей (кивает головой вниз) хозяйство свое показывать?!
Первый Николай Петрович (раздраженно): Но я-то ведь точно не показывал!.. По-моему, кто-то из нас врет!..
Второй Николай Петрович (обиженно отворачивается): Уж не я, это точно!..
Обе Лены сидят лицом к морю с Сережей посередине. Равнодушно наблюдают за сценой, одинаково повернув головы. Обе Оксаны сидят на корточках около стоящей Кати. Напряженно и испуганно наблюдают за сценой, одной рукой сжимая руку Кате, а другой автоматически гладя ее по голове. На лице Кати молчаливое отчаяние от удвоенной «ласки» своих мам.
Сережа (видит состояние Кати, подходит к ней и тянет за руку): Кать, пойдем, поиграем… (Оксанам, которые держат Катю) Тетя Оксана, можно мы с Катей поиграем?
Оксаны одновременно отпускают Катю. Сережа, держа Катю за руку, отводит ее метров на десять по берегу.
Обе Оксаны (одновременно поворачивая головы, хором): Только недалеко!
Дети садятся у воды…
Со стороны моря слышен неопределенный нарастающий шум. Из-за мыса выныривает моторная лодка с одним человеком на борту. Двигается вдоль берега, начинает загибать к берегу в сторону героев.
Катя (указывает пальцем в море): Мама! Мама! Лодка!
Первый Николай Петрович (присматриваясь к человеку, управляющему лодкой; с сомнением): Сергей Сергеевич, что ли?
Первая Ирина Львовна (тоже разглядев Сергея Сергеевича, радостно): Лена! Там ваш муж! (осекается, переводя взгляд с одной Лены на другую).
Лены выглядят равнодушными.
Второй Николай Петрович (скептически; глядя на Лен): Да уж… Чей муж-то? (в сторону) Вот Сергей Сергеевич удивится… (Ленам) Вы хоть одна спрячьтесь, что ли! А то у человека инфаркт будет…
Первый Николай Петрович (смеется, скептически): Вот подарок… Две жены… (поднимает руку, машет; громко в сторону лодки): Сергей Сергеевич! Мы здесь!
Сергей Сергеевич глушит мотор, лодка по инерции медленно плывет к берегу. Сергей Сергеевич выглядит потрепанным и усталым. Его грязная рубашка разорвана, волосы всклокочены. Видно, что человеку пришлось нелегко.
Оба Николая Петровича и обе Ирины Львовны радостно идут к воде.
Первый Николай Петрович (пытаясь шутить): Сергей Сергеевич! Ты не пугайся, что нас тут по двое! Так уж получилось…
Сергей Сергеевич, наконец, разглядел тех, кто стоит на берегу. На его лице начинается паника. Он в ужасе переводит взгляд с одного Николая Петровича на другого, с одной Ирины Львовны на другую, с одной Лены на другую…
Обе Ирины Львовны (призывно машут рукой, улыбаются; хором): Сережа, не бойтесь!
Лодка приблизилась к берегу метров на пять. Лицо Сергея Сергеевича стало еще более испуганным. Он втягивает голову в плечи. Ему кажется, что он плывет в расставленную ловушку…
Внезапно лицо Сергея Сергеевича искажает гримаса ярости. Не отрывая взгляда от берега, он судорожно шарит одной рукой по дну лодки. В руках Сергея Сергеевича оказывается автомат.
Сергей Сергеевич (передергивает затвор, орет): Достали уже, мутанты гадские! (не целясь, от пуза, стреляет по стоящим на берегу героям).
Крик. Герои, спотыкаясь и падая, разбегаются в разные стороны.
40 сцена
Николай Петрович, тяжело дыша, лежит за камнем на пляже. Слышно, как на море заводится мотор катера. Николай Петрович аккуратно поднимает голову. Катер с Сергеем Сергеевичем удаляется от берега. Сергей Сергеевич постоянно испуганно озирается.
Николай Петрович (с досадой): Вот дурак! (выждав, пока катер отплывет на приличное расстояние, поднимается, оглядывается, видит неподалеку за камнем лежащего Олега; негромко): Олег! Живой?
Олег поднимает голову и смотрит на деда. Николай Петрович осматривает пляж. Больше никого не видно.
Из-за большого камня появляется Ирина Львовна. Из-за другого выходят Лена с Сережей. Потом – Оксана с Катей. Все семеро медленно сползаются к кромке воды. Смотрят на уплывающий катер.
Ирина Львовна (вдруг спохватывается и окидывает взглядом спутников): А где остальные?
Олег (прыскает со смеху): Баб, а кого тебе еще надо?
Оксана (Ирине Львовне; напряженно, указывая пальцем в сторону): Ну, вот та другая вы… Вот туда побежала…
Николай Петрович и Ирина Львовна вдруг подозрительно смотрят друг на друга. Только что стоящие рядом, они даже как-то отстраняются друг от друга.
Николай Петрович (Ирине Львовне, напряженно и подозрительно): Извините… А вы из какой группы?
Ирина Львовна (медленно и также подозрительно, отступая на шаг): Из второй… А вы?..
Николай Петрович (недоверчиво): И я из второй… (с сомнением) Значит, вы моя жена, верно?
Ирина Львовна (недоверчиво, медленно): Ну, раз из второй, значит, ваша…
Николай Петрович недоверчиво, испытующе смотрит в глаза Ирине Львовне, потом, видимо, решает, что она не врет, переводит взгляд на других женщин.
Николай Петрович (Оксане и Лене, с подозрением): А вы из какой группы?
Лене по барабану, а Оксана напрягается.
Лена и Оксана (хором, но с разным выражением; Лена – насмешливо, а Оксана – испуганно): Из второй.
Николай Петрович подозрительно смотрит на женщин.
Катя (вдруг испуганно вырывает руку из руки Оксаны и указывает на нее пальцем; с отчаянием): Это не моя мама!
Оксана аж дар речи теряет. Ловит ртом воздух, не в силах что-то сказать.
Оксана (с отчаянием): Да что ты говоришь?! Доченька!..
Катя (отбегая, отчаянно): Не моя! У моей мамы на пальце кольцо было! А у тебя нет!
Оксана удивленно смотрит на руку. Глаза ее расширяются. Она снова начинает ловить ртом воздух.
Оксана (поднимает на всех ничего не понимающие глаза; с ужасом): А где мое кольцо?..
Все отстраняются от Оксаны. Она пораженно смотрит то на свою руку, то на спутников.
Оксана (готова заплакать; с отчаянием, всем): Я – ваша!.. (с мольбой протягивая руки к Кате) Доченька…
Катя испугано смотрит на палец матери, на котором нет кольца, и еще больше отстраняется. Оксана прячет пальцы, сжав их в кулак, прижимает руки к груди.
Оксана (с мольбой): Дочка…
Ирина Львовна берет Катю за руку и заводит за свою спину, загораживая от матери. На лице Оксаны совершеннейшее отчаяние. Она понимает, что теряет Катю.
Оксана (падает на колени; с мольбой): Дочка…
Никто не ожидал от Оксаны такой реакции.
Николай Петрович (прочищает горло): Кхе-кхе… (нерешительно) Ну… Женщина… Ну… Что же вы?.. Мы вам верим… Просто вы из другой группы, понимаете?.. (успокаивающе) Вы тоже еще (внезапно заикается) с-своих найдете…
Лицо Оксаны выражает полнейшее отчаяние.
Олег (деду, негромко): Дед… Каких «своих»? «Свои» все тут…
Николай Петрович, Ирина Львовна и Лена переглядываются.
Ирина Львовна (словно опомнившись, сокрушенно всплескивает руками, идет к Оксане): Ой, девочка! Что ж мы делаем-то?.. (протягивает к Оксане руки) Наша ты, конечно!.. (Кате) Катя! Беги сюда. Это – твоя мама…
Сережа вдруг отбегает на несколько метров и поднимает что-то с камней.
Сережа (показывает Лене находку, зовет): Мам!..
В руках у Сережи отстрелянный палец с кольцом…
Пауза. Все шокировано смотрят на палец. Ирина Львовна снова пятится от Оксаны, как от прокаженной.
Оксана (с отчаянием начинает рыться в карманах): Господи! Да что ж это такое?! (Николай Петрович и Ирина Львовна с ужасом смотрят на Оксану, словно ожидая, что она достанет что-то страшное; Оксана достает из кармана точно такое же кольцо и облегченно поднимает перед собой) Вот оно, это ваше проклятое кольцо! (швыряет кольцо перед собой, прижимает ладони к лицу и, стоя на коленях, начинает плакать).
41 сцена
Лида быстро идет по коридору. За ней семенит Андрей.
Андрей (виновато): Ну, что ты, Лид! Это же не я, понимаешь! Я – вот он… Я никогда…
Лида разворачивается. На ее лице – слезы. Она отвешивает Андрею пощечину, всхлипывает, снова уходит.
Андрей (пытается поймать Лиду за руку): Ну, Лида!..
Позади ребят из номера выходит Вероника. С улыбкой, легкой походкой идет за ними следом.
Андрей (хватает Лиду за руку): Лида! Стой!..
Лида пытается вырваться, но Андрей не пускает.
Андрей (пытается обнять и образумить Лиду): Ну, Лида! Ну, остановись, подумай! Это же не я там!
Лида (пытается вырваться; с отчаянием и слезами, глядя Андрею в глаза): Это – ты! Ты этого хочешь!
Андрей (пытается обнять Лиду): Ну, дурочка ты! Ну, чего ты говоришь…
Лида пытается вырваться.
Вероника (догоняя ребят; Лиде, равнодушно, негромко): Не хочет он этого. У него была возможность.
Лида на пару секунд замирает, расширенными глазами смотрит то на Андрея, то на Веронику, потом вырывается и, в слезах, уходит.
Андрей (Веронике, с легким осуждением): Ну, сейчас-то зачем об этом?..
Вероника (пожимает плечами, чуть деланно): Я помочь хотела.
Андрей (недовольно качнув головой, идет за Лидой): Лида!
Вероника стоит и улыбается. Смотрит вслед ребятам.
Лида доходит до конца коридора, начинает спускаться по лестнице. Андрей семенит за ней.
Андрей (оправдываясь): Ну, не было же ничего! Просто, когда нас всех разбросало, мы оказались в одной комнате. А там фотографии… На них мы с Вероникой женаты. А Катя и Сережа – наши дети… Но не было же ничего, Лид… У меня ты есть…
Ребята спускаются на один этаж и выходят в пустой гостиничный холл. Лида решительно идет к выходу.
Андрей (останавливается; с досадой): Ну, ёлки-палки! Ну, что мне еще сделать?! (уперев руки в бока, с отчаянием смотрит вслед Лиде, потом, тяжело вздохнув и покачав головой, бежит ее догонять).
Андрей догоняет Лиду в стеклянных дверях гостиницы, выходит вслед за ней. Ребята оказываются на пустынной улице из 2-3-этажных каменных домов старой постройки. Их первые этажи – сплошь магазины и конторы. Дома изрядно обшарпаны, но выглядят какими-то кукольными из-за висящих везде нарядных «говорящих» вывесок. Над одним входом в магазин – вывеска «Булочная», над другим – «Магазин оружия» и так далее. Нет ветра, нет солнца (небо затянуто сплошными облаками), нет никаких присущих городу звуков.
Совсем рядом с ребятами, под вывеской «Магазин оружия», стоит, собираясь приладить рожок с патронами к автомату, Сергей Сергеевич. Рядом лежит подсумок с другими рожками. Увидев ребят, Сергей Сергеевич замирает, «пришибливается» и испуганно на них смотрит.
Андрей (между делом, идя за Лидой): О! Сергей Сергеевич… Вы тоже здесь…
Сергей Сергеевич дрожащими руками суетливо прилаживает рожок к автомату. Он очень испуган. Вскидывает автомат.
Андрей (видит краем глаза манипуляции Сергея Сергеевича, хватает Лиду за руку и дергает): Назад!
Сергей Сергеевич начинает стрелять. Палит не профессионально, просто от пуза в сторону цели. Андрей затаскивает Лиду обратно в стеклянные двери гостиницы, тащит по коридору. Двери рассыпаются, пробитые пулями. Сергей Сергеевич с расширенными от страха глазами, сам не понимая, что творит, идет за ребятами и палит в их сторону.
Андрей и Лида, пригибаясь и шарахаясь, вбегают на лестницу. Бегут вверх. В дверях второго этажа сталкиваются со встревоженной Вероникой.
Андрей (Веронике, на бегу): Там Сергей Сергеевич!.. С ума сошел!.. (заталкивая Лиду в открытую дверь на этаж) Сюда! Тихо!
Ребята заскакивают в один из номеров, запирают дверь. Замирают, прислушиваются. За дверью тихо. Выстрелов нет.
Андрей (шепотом): Перезаряжает, что ли? (прислушивается).
Пауза.
Андрей (Веронике, кивая в сторону «трахающегося» номера, озабоченно): Этих-то предупредить надо было, чтобы не высовывались… (ловит взгляд Лиды, сконфуживается и отводит глаза).
Лида смотрит на Андрея, потом берет его руку и прижимает ладонь к своим глазам. Андрей, печально улыбнувшись Лиде, приобнимает ее, свободной рукой гладит по голове.
Вероника отворачивается от ребят и, прислушиваясь, подносит ухо к двери.
42 сцена
Берег моря. На камнях сидит и плачет Оксана. Возле нее, с утешениями, Ирина Львовна. Рядом – Николай Петрович. На его лице замешательство. Чуть дальше – испуганная Катя. Лена и Сережа стоят поодаль, равнодушно наблюдают.
Олег, потеряв интерес к Оксане, рассматривает следы от пуль на камнях.
Олег (пальцем имитирует полет пули, сталкивает его с камнем в месте свежей царапины): Бджь! (изображает рикошет пули) Виу!.. (изображает полет и отскок другой пули) Бджь!.. Виу!.. (смотрит на каменную стену, в которую отскочили пули, присматривается, пытаясь определить, где они сейчас находятся).
Ирина Львовна (причитает): Оксана! Миленькая ты моя… Прости меня, дуру старую!.. Ну, прости! (Кате) Катюша, ну, обними ты мать! Ну, скажи ей, что мы не нарочно… Что мы тоже о тебе беспокоились… (берет за руку Катю, которая с опаской смотрит на мать) Катюша… (Оксане) Ну, вот же она, твоя девочка!.. (смотрит на Николая Петровича) Ну, что же так убиваться!.. Ну, Коля! Ну, скажи ей…
Николай Петрович (непонятно, то ли серьезно, то ли в шутку): А из какой она группы? Может, палец у нашей отстрелили?
У Оксаны новый приступ слез.
Ирина Львовна (осуждающе накидывается на мужа): Коля! Хватит! Что ты говоришь?!
Николай Петрович (бурчит): А что… Что думаю, то и говорю.
Ирина Львовна (обнимает голову Оксаны; плаксивым тоном): Ну, что здесь с нами происходит такое… Оксана… Милая… Прости нас…
Олег по траектории пули дошел до каменной стены и пальцем копается в мелких камешках, выискивая точку попадания. Оглядывает камни внизу, глядя, не валяется ли отскочившая пуля. Снова ковыряет пальцем в каменной стене.
Вдруг Олег что-то замечает, и лицо его становится удивленным. Ковыряет пальцем с большим энтузиазмом. Замирает. Под сброшенными камешками видит какой-то совсем другой материал, в котором пуля пробила дырку. Просовывает в дырку палец и легко расширяет ее. Материал крошится, как пенопласт.
Когда дырка становится достаточно большой, Олег заглядывает в нее. Потом оглядывается на остальных безумными глазами.
Олег (ошарашено): Деда… Иди сюда…
Николай Петрович (рад уйти от жены и Оксаны, с энтузиазмом): Чего, Олежек? (подходит к внуку и тоже заглядывает в дырку; потом ошалело смотрит на Олега).
Олег (с безумной улыбкой до ушей): Круто, да, дед?!
Николай Петрович хватается за края дыры и расширяет ее резкими движениями. Олег помогает. Летят камни. Остальные герои наблюдают за работой. Даже Оксана перестала плакать.
Скоро дыра становится такой, что через нее можно пройти. Олег, опережая деда, просачивается внутрь и оказывается среди ломящихся от товаров полок ярко освещенного супермаркета…
43 сцена
Олег (восхищенно): Вау! (хватает с полки шоколадный батончик, спеша, разрывает обертку, кусает, начинает жевать; потом вдруг останавливается и недоуменно смотрит на торчащую в дыре растерянную голову Николая Петровича) Деда… Если внутри меня ничего нет, то во что я ем?..
Николай Петрович, осторожно осматриваясь, пролезает в дырку.
Олег (мащет рукой; пренебрежительно): А… (решив не задумываться ни о чем, с энтузиазмом поглощает батончик).
В проломе появляется Катя.
Катя (восхищенно): О! (кидается к полке, около которой стоит Олег, и тоже начинает поглощать батончик).
Появляются Оксана и Ирина Львовна. Оксана видит полку с пирожными и с радостным возгласом кидается к ней. Начинает есть, пачкаясь и роняя куски. Ирина Львовна становится рядом с Николаем Петровичем и настороженно смотрит.
Появляются Лена и Сережа. При виде красочных оберток Сережины глаза мгновенно вспыхивают. Глянув на мать, он бежит к полкам, накидывается на еду. Лена, не спеша, подходит вслед за ним, разрывает упаковку, пробует. Не спеша, ест. С каждым куском в ее глазах все больше появляется голодный блеск. Кажется, что съеденное раззадоривает ее аппетит. Вот она уже поглощает пищу так же торопливо, как остальные.
Николай Петрович и Ирина Львовна настороженно смотрят, как их спутники лихорадочно поглощают еду.
Ирина Львовна (с сомнением): А ведь кому-то это принадлежит…
Николай Петрович (настороженно): Не нравится мне здесь… (Олегу) Олег! Завязывай… (медленно идет мимо полок и едящих людей).
Ирина Львовна, с опаской глядя на едящих спутников, идет за ним.
Олег вдруг перестает жевать, разглядывая надписи на упаковке своего батончика. Берет другой батончик, читает надписи. Недожеваный кусок вываливается у него изо рта. Он выплевывает остатки.
Олег (идя за дедом, рассматривая батончик в своей руке): Деда!
Николай Петрович останавливается.
Олег (протягивает батончик): Смотри, что написано… (берет с полки другой продукт – например, пачку чипсов; читает надписи на упаковке) И здесь тоже…
Николай Петрович читает.
На одной из сторон упаковки крупно написано: «Не предназначено для еды!» Рядом: «Внимание! При изготовлении использовались детские волосы! Употребление данного продукта в пищу вызывает немотивированную агрессию или приводит к безумию!»
Николай Петрович смотрит на Оксану, Лену, Катю и Сережу. Их лица и одежда перепачканы в еде. Они рычат и чавкают. Глаза безумны. Николаю Петровичу кажется, что безумие нарастает в них с каждым проглоченным куском.
Николай Петрович тревожно смотрит на Олега. Олег, выплевывая остатки батончика и чуть ли не вычищая рот пальцем, испуганно мотает головой, мол: «Деда, ничего такого со мной не происходит!»…
Ирина Львовна (тихо, с сарказмом): Сергей Сергеевич уж не тут ли пообедал?
Николай Петрович (вдруг поднимает руку с решительным видом, пытаясь привлечь внимание): Товарищи! Это нельзя есть!
Жрущие не обращают на него внимания.
Николай Петрович (жестко, решительно, по-командирскому): Прекратите жрать! Читали, что на упаковках написано?! (выбивает из рук Оксаны цветастую коробку) Брось!
Оксана рычит, оскаливает зубы и пятится от Николая Петровича.
Николай Петрович (идет в сторону Лены, орет на нее): А ты что, не слышала? Положи это!
Лена, не выпуская из рук еду, так же рыча и оскаливаясь, отступает. Все жующие стали выглядеть примерно одинаково. Они больше похожи на зомби из фильмов ужасов, чем на людей. Только жаждут они не крови, а еды из цветных упаковок. Они отходят от полок, вспугнутые Николаем Петровичем, но потом снова берутся за свое занятие.
Николай Петрович (Олегу и Ирине Львовне, которые неотступно ходят за ним): Все, пошли отсюда…
Олег (тихо): Они как звери…
Ирина Львовна (негромко, чуть озабоченно, но без энтузиазма): Что же, Коль, неужели мы их так бросим?
Николай Петрович уходит прочь. Олег и Ирина Львовна, оглянувшись на жующих, ускоряя шаг, идут за ним следом.
Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег проходят мимо касс, за которыми никого нет. Минуют двери, оказываются на пустой улице. Это та же самая улица, на которой Андрей и Лида оказались в 41 сцене. Недалеко на тротуаре возле дома с надписью «Гостиница» – битое стекло.
Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег осматриваются и медленно идут вдоль домов в противоположную сторону – туда, где улица заканчивается пустым пространством.
Из разбитой двери гостиницы появляется Сергей Сергеевич. Увидев Николая Петровича с семьей, хищно и довольно улыбается и вскидывает оружие…
44 сцена
Гостиничный номер. Андрей и Лида стоят у двери и прислушиваются к происходящему в коридоре. Там тихо. Вероника, стараясь не шуметь, открывает окно. Пытается выглянуть, чтобы определить, высоко ли, если в случае чего, придется прыгать. Вдруг отскакивает от окна.
Посреди улицы с автоматом наперевес стоит Сергей Сергеевич. Смотрит вдоль улицы, поднимает автомат. Вероника осторожно выглядывает в окно и видит, в кого целится Сергей Сергеевич. Это Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег, идущие вдоль улицы и не замечающие угрозы сзади.
Вероника (кричит): Олег! Он сзади! (прячется).
Сергей Сергеевич нажимает на спуск и дергает дулом в сторону Вероники. Лупит по окнам. Несколько пуль попадают в потолок номера. Другие крушат соседние стекла.
Николай Петрович с семьей успевают забежать в какой-то подъезд.
Сергей Сергеевич стоит посреди улицы и смотрит, водя дулом автомата то вдоль нее, пытаясь разглядеть, где укрылся Николай Петрович, то на окна гостиницы.
Сергей Сергеевич (бормочет с досадой): Мутанты гадские… (выпускает длинную очередь по окнам гостиницы; прекращает стрелять, стоит, прислушивается; делает шаг в ту сторону, где укрылся Николай Петрович).
Позади Сергея Сергеевича по направлению к оружейному магазину улицу перебегают Андрей, Лида и Вероника. Сергей Сергеевич резко разворачивается и провожает их длинной очередью. Летят витринные стекла.
Сергей Сергеевич делает шаг в сторону оружейного магазина.
Голос Николая Петровича (с гневом): Сергей Сергеевич! Прекратите стрелять! Что вы делаете?!
Сергей Сергеевич, нажав на спуск, разворачивается, круша витрины. Патроны в рожке кончаются. Сергей Сергеевич отсоединяет и отбрасывает пустой рожок, присоединяет новый.
Николай Петрович (требовательно): Сергей Сергеевич! Это не конструктивно! Давайте поговорим!
Сергей Сергеевич выпускает длинную очередь вдоль улицы в сторону голоса. Идет, пытаясь определить, где укрылся Николай Петрович.
Из супермаркета выходят Лена, Сережа, Оксана и Катя. Они похожи на стаю животных: двигаются гуртом, останавливаются, налетают друг на друга. Не переставая, жуют что-то, доставая это из ярких пачек. Они все перепачканы в еде, в руках и карманах – еще цветные пачки. В глазах – одинаковое выражение. В данный момент глаза выражают любопытство.
Сергей Сергеевич недоуменно, со злой улыбкой на них смотрит, переводя дулом с одного на другого.
Сергей Сергеевич (дергает автоматом в сторону «стада», словно собираясь сделать выстрел; весело): Бу!
Люди, не переставая чуть ли не синхронно жевать, продолжают смотреть с любопытством.
Сергей Сергеевич, злорадно улыбаясь, пускает поверх их голов короткую очередь. Выражение любопытства в глазах мгновенно меняет выражение ужаса. Люди всем гуртом, как стадо животных, с воем, кидаются обратно в магазин. Оксана и Катя, не успев дождаться, когда распахнуться стеклянные двери, налетают на них и падают. Лена и Сережа, спотыкаясь о них, вваливаются в магазин через открывающиеся створки. Оксана и Катя поднимаются и бегут за ними. Двери закрываются, все стихает. Сергей Сергеевич смотрит вслед с чувством удовлетворения.
Голос Николая Петровича: Сергей Сергеевич! Это же ваши жена и сын! Бросьте автомат!
Сергей Сергеевич оборачивается на голос, начинает стрелять. Позади него из оружейного магазина с автоматом у плеча появляется Андрей. Не опуская оружия, медленно идет в сторону Сергея Сергеевича. Сергей Сергеевич, не замечая его, стреляя, движется в сторону Николая Петровича. Приблизившись, Андрей стреляет Сергею Сергеевичу в голову. Подходит ближе, стреляет еще и еще…
Сергей Сергеевич лежит на земле. Вместо головы у него – пластмассовое месиво, внутри которого происходит какое-то кипение. Андрей вынимает нож, наклоняется и отсекает Сергею Сергеевичу голову.
Лицо Андрея выражает решительность, но видно, что ему неприятно все это делать.
45 сцена
Возле Сергея Сергеевича сидят на корточках, разглядывая внутренности его головы – однородную пластмассу – Вероника и Андрей. Автомат Андрей закинул за спину. Чуть поодаль старается не смотреть на это Лида.
Подходят Олег, Николай Петрович и Ирина Львовна. Олег присоединяется к Веронике в рассматривании головы Сергея Сергеевича. Ирина Львовна, глядя на Сергея Сергеевича, скорбно качает головой.
Андрей поднимается им навстречу, как бы извиняясь, разводит руками.
Ирина Львовна продолжает скорбно качать головой. Николай Петрович каким-то одинаковым, коротким движением, непонятно зачем постоянно подносит руку ко рту – раз, другой, третий. Андрей вдруг замечает неестественность в движениях и других героев. Все, как и Николай Петрович, повторяют какое-то одно короткое движение. Вероника поворачивает голову к Олегу. Олег улыбается. Лида оборачивается. Все словно «зависли»…
Андрей (негромко, с тревогой): Лида…
Лида по-прежнему продолжает делать то же самое короткое движение.
Андрей с тревогой озирается, поправляя автомат. Вдруг осознает, что и сам делает одно и то же движение – поправляя автомат и дергая головой вправо-влево, вправо-влево. Андрей не может прекратить это движение. В его глазах появляется ужас…
На месте, где лежит Сергей Сергеевич, из земли начинают исходить испарения того же цвета, что и начиняющая героев «пластмасса». Испарения превращаются в туман, который заволакивает тело Сергея Сергеевича.
Андрей смотрит на это, совершая одно и то же движение. Но в его глазах уже не видно осмысленности.
Туман вокруг тела Сергея Сергеевича понемногу исчезает. Мы видим, что голова у него цела и находится на месте. Сергей Сергеевич садится, хватается рукой за голову, ощупывает ее, трясет головой, озирается. Встает, глядя на «зависшие» фигуры. Подходит к Андрею и несколько секунд пристально смотрит ему в глаза. Движения и мимика Сергея Сергеевича совсем другие, чем были раньше. Он четок, решителен. Сергей Сергеевич поднимает с земли свой автомат и кладет поближе к Николаю Петровичу. Как бы в последний раз окидывает сцену взглядом и, не оборачиваясь, легкой походкой, что-то насвистывая, идет вдоль улицы. Скрывается в одном из подъездов.
Через секунду герои «отмирают».
Вероника (с испугом вскакивая): Он исчез!
Ирина Львовна с возгласом всплескивает руками. Лида удивленно оборачивается. Все с удивлением смотрят на место, где, по их мнению, только что лежал Сергей Сергеевич. Андрей, сжав оружие, тревожно смотрит по сторонам.
46 сцена
Супермаркет. Типичный шум, музыка. Бродят покупатели и охранники, спешат продавцы. Лена и Сережа стоят с пакетами чипсов и прочей снеди в руках, обсыпанные крошками и измазанные едой. Ошарашено глядят вокруг, друг на друга и на то, что у них в руках. Они не понимают, что происходит, не помнят, что происходило чуть раньше – когда они были «стадом». Они словно проснулись в незнакомом месте.
Лена, воровато оглянувшись, берет у Сережи ополовиненный и разорванный пакет с чипсами и, вместе со своим, пытается незаметно упихать его поглубже на ближайшую полку. Потом присаживается рядом с сыном, достает из кармана платок и начинает вытирать ему губы и отряхивать одежду.
Сережа (удивленно указывая на лицо матери): Мама, ты вся в шоколаде!..
Лена воровато оглядывается, начинает украдкой вытирать и свои губы, и подбородок.
Сережа (смеясь, указывает пальцем): Мама! У тебя на ухе морская капуста!
Лена быстрым недовольным движением отряхивает ухо, а оказавшийся в руке кусочек водоросли порывисто кидает куда-то вглубь полки.
Мимо идет охранник. Лена мгновенно встает, хватает Сережу за руку, отвернувшись сама и отвернув сына, делает вид, что рассматривает товары.
Охранник проходит. Лена вновь усаживается перед Сережей. Озабоченно отряхивает сына, замечает торчащий из его кармана шоколадный батончик, оглядывается на охранника, вытаскивает его и прячет среди товаров на полке.
Лена (сконфуженно шепчет сыну): У меня денег нет… (встает и, взяв Сережу за руку, оглядываясь, неуверенными быстрыми шажками идет к выходу из магазина).
Впереди происходит какое-то быстрое движение. Спешат охранники, суета, шум. Лена и Сережа видят Оксану и Катю, которые стоят вымазанные едой, с надорванными пакетами в руках, в окружении нескольких продавцов и охранников. Ошалело смотрят по сторонам.
Немолодая продавщица (с наездом): Гражданка! Я вас спрашиваю, вы платить за это намерены? (выгребает из-под полки кучу пустых разорванных упаковок).
Оксана и Катя с глупым видом, ничего не понимая, смотрят по сторонам.
Немолодая продавщица (молодой продавщице, выгребая упаковки): Так… Люб… Посчитай… (Оксане, с осуждением) Ну, что же вы, гражданка, потерпеть, что ли, не могли? Зачем же в торговом зале-то мусорить?
Оксана замечает Лену, и в глазах у нее появляется надежда. Она словно хочет ей что-то сказать, позвать ее, но Лена делает вид, что они незнакомы, быстро отворачивается, ускоряя ход.
Лена, еще крепче взяв Сережу за руку, быстрым шагом идет к выходу. Кассиры в кассах, люди в очередях возле них и охранники у касс провожают их удивленными и подозрительными взглядами.
Немолодая продавщица из зала что-то кричит охранникам у касс, указывая на Лену и Сережу. Лена и Сережа, еще убыстряя шаг, чуть ли не бегом, покидают супермаркет. Охрана дергается за ними.
Лена и Сережа выбегают на улицу. На улице пусто. Неподалеку стоят и удивленно смотрят на них Николай Петрович. Ирина Львовна, Олег, Вероника, Андрей и Лида. Лена и Сережа радостно кидаются к ним.
Из супермаркета выбегают несколько охранников. Андрей автоматически поднимает в их сторону оружие. Охранники останавливаются и, пятясь, что-то тревожно говорят в свои рации.
Лена и Сережа забегают за спины остальных героев. Охранники пятятся к магазину. Окна домов начинают распахиваться. Из них выглядывают люди. Из офисов и подъездов со всех сторон внезапно выходят сотни людей. Герои, сбившись в кучу, тревожно оглядываются. Люди медленно приближаются, постепенно сжимая круг.
Люди совсем не похожи на тех, кого герои встречали здесь раньше. Они совсем не похожи друг на друга, по-разному одеты, на лицах – разные выражения. По большей части люди смотрят с опаской, тем не менее, продолжая приближаться. Вероятно, мы бы вели себя так же, если бы посреди центральной улицы нашего города приземлилось НЛО.
Андрей, не опуская автомата, тревожно глядит на Николая Петровича. Люди подходят все ближе.
Олег поднимает автомат Сергея Сергеевича и длинной очередью палит в толпу. Андрей, скорее от испуга, тоже жмет на спусковой крючок. Люди кричат, падают, давя друг друга, разбегаются. Олег и Андрей все стреляют и стреляют. Когда патроны кончаются, на улице остаются около двадцати лежащих на асфальте людей. Всюду кровь… Слышны стоны и крики раненых.
Лида (шокировано смотрит на происходящее; громким шепотом): Андрей… Они настоящие…
Слышен вой сирены…
47 сцена
Камера-«обезьянник» – с решеткой от потолка до пола и скамьями вдоль стены. В камере шестеро – Николай Петрович, Ирина Львовна, Олег, Андрей, Вероника, Лида. Все сидят с понурым видом. По другую сторону коридора – точно такая же камера. В ней – Оксана, Катя, Лена, Сережа. Рядом другие камеры, но они пусты.
Слышны приглушенные шаги. Лязгает дверь. Шаги нескольких человек приближаются. Появляется человек в строгом костюме с портфелем (Секретарь) и Охранник в форме, несущий табуретку. Форма охранника – необычного цвета, с необычными нашивками и знаками отличия. Охранник ставит табуретку между камерами, окидывает суровым взглядом арестантов и уходит.
Секретарь садится на табуретку, достает из портфеля бумагу и ручку и, положив бумагу на портфель, что-то в ней пишет, словно заполняя какой-то бланк.
Герои сползаются к решетке и молча смотрят на Секретаря. Пауза. Секретарь, дописав, отводит руку с ручкой, смотрит на написанное, перечитывает, беззвучно двигая губами. Закончив, поднимает голову и смотрит на героев – то в одну, то в другую камеру.
Секретарь (улыбаясь): Так… Замечательно… (поднимает бумагу) Вот постановление о вашем аресте (смотрит, словно выбирая, кому ее отдать; протягивает бумагу Николаю Петровичу) Прошу ознакомиться.
Николай Петрович автоматически берет протянутый сквозь решетку лист. Вокруг тут же собираются остальные. Недоуменно смотрят на лист. То, что на нем – трудно назвать буквами или словами. Это похоже на «почеркушки» ребенка, который просто без разбору водил ручкой по бумаге.
Николай Петрович (недоуменно поднимает взгляд на сокамерников; сипло): Это что? (обведя всех взглядом, поворачивается к Секретарю, прочищает горло) Извините, а что это?
Секретарь, уже усевшийся на табуретку, снова встает, тыкает пальцем в «почеркушки».
Секретарь: Постановление. Что, читать не умеем?
Николай Петрович (прочищает горло, недоуменно смотрит на сокамерников, поворачивается к Секретарю; слегка саркастически): Извините, а это на каком языке?
Вопрос приводит Секретаря в недоумение. Он тупо, как на идиота, смотрит на Николая Петровича.
Оксана (из камеры напротив): Николай Петрович, что там?
Секретарь, видимо, что-то понял. Его лицо просияло, он снова заулыбался.
Секретарь (заинтересованно): Так вы ничего не помните?
Николай Петрович: А что мы должны помнить?
Оксана (настойчиво): Что там, Николай Петрович?
Секретарь (прямо-таки расплывается в улыбке, выхватывает у Николая Петровича бумагу и быстро уходит по коридору; громко кричит): Судья! Судья! Где Судья?
Лязгает дверь. Шаги стихают.
Герои недоуменно смотрят друг на друга через проход. Посреди прохода стоит табуретка, на которой лежит портфель.
Шаги снова приближаются. Теперь их больше. Лязгает дверь. В коридоре появляется охранник, который несет еще одну табуретку, Секретарь с постановлением в руке и… Старик. На Старике – такой же строгий черный костюм, как на Секретаре.
Герои радостно выдыхают. Кто-то вскрикивает.
Герои (в несколько голосов): Михаил Афанасьевич!
Становится довольно шумно. Все что-то пытаются сказать Старику, но в основном это только эмоции и возгласы. Ничего внятного. Старик никак не показывает, что заключенные ему знакомы. Хранит строгий и непроницаемый вид.
Охранник (поставивший табуретку и собравшийся уйти, хватается за висящую на поясе дубинку, грозно рычит): Тихо!
Голоса смолкают.
Охранник (угрожающе смотрит на заключенных): Говорить в присутствии Судьи, можно только отвечая на вопрос и с его разрешения!
Секретарь (Охраннику): Спасибо.
Охранник медленно, словно нехотя, отходит на несколько шагов, разворачивается и, уперев руки в бока, грозно смотрит на арестантов.
Секретарь (протягивает постановление Николаю Петровичу, словно кидает кость; хитро поглядывает на Старика, мол, смотри, что сейчас будет): Ознакомьтесь, пожалуйста.
Николай Петрович постановление не берет.
Оксана (обиженно): Это же мы, Михаил Афанасьевич!
Снова становится шумно. Все одновременно пытаются что-то сказать Старику. Охранник, взявшись за дубинку, идет к камерам.
Секретарь (поднимает руку; громко и грозно): Тихо!
Все смолкают. Охранник останавливается.
Секретарь (официально; указывая на Старика): Прошу уважать Судью! (Старику) Садитесь, пожалуйста…
Старик садится на табурет, Секретарь поднимает портфель и садится на другой.
Секретарь (доставая из портфеля еще какие-то бумаги; официальным тоном): Позвольте начать судебное заседание в присутствии Судьи (уважительно кивает на Старика) и Секретаря (чуть приподнимается и кивает, представляясь). Указанные здесь (кивает на листок с «почеркушками») жители нашего города обвиняются в несанкционированном использовании запрещенной компьютерной игры «Вторая реальность», приведшем к гибели четырех (сверяется с бумагами) и ранению еще восемнадцати человек. Указанные жители (указывает на арестантов) в данный момент пребывают в постигровом состоянии с потерей памяти, что, согласно пункту пятому Закона об игре «Вторая реальность», не препятствует проведению суда, вынесению приговора и приведению его в исполнение. А в исключительных случаях, коим является рассматриваемый ныне, даже упрощает процедуру свершения правосудия…
Николай Петрович (перебивая его, возмущенно): Михаил Афанасьевич! Что здесь происходит?!
Секретарь (грозно окидывает его взглядом; Охраннику): Охранник!
Охранник словно только и ждал этого момента. С энтузиазмом подходит к камере, вытаскивает дубинку и тыкает в плечо смотрящего в глаза Охраннику и не отходящего от прутьев Николая Петровича. Раздается резкий «чиркающий» звук. Николай Петрович с криком отскакивает от решетки и, схватившись за плечо, валится на пол. Ирина Львовна и Лида бросаются к нему.
Секретарь (стоящему у камеры в ожидании дальнейших приказов Охраннику): Достаточно!
Охранник отходит на место.
Секретарь (снова углубляется в бумаги, продолжает): Учитывая социальную опасность данного преступления, общество просит вынесения всем десяти обвиняемым смертного приговора (из камер доносится вздох).
Секретарь: Прошу уважаемого Судью обдумать дело и вынести решение… (поднимает глаза на Старика, тот кивает, встает и медленно удаляется в сопровождении Охранника).
Лязгает дверь. Секретарь по-прежнему сидит в проходе и листает какие-то бумаги.
Андрей, Олег и Вероника недоуменно и как-то скептически смотрят на него, держась за прутья решетки.
Лида (вместе с Ириной Львовной хлопочущая над Николаем Петровичем; негромко): Андрей!.. (Андрей не оборачивается; глядит на Секретаря).
Лида (настойчивее): Андрей! (Андрей оборачивается).
Лида (кивает на Николая Петровича): У него кровь…
48 сцена
Николай Петрович лежит на полу головой на коленях у Лиды. С него снята рубашка. На плече – очень глубокий порез из которого хлещет кровь. Ирина Львовна пытается остановить ее, прижимая тряпки.
Рядом стоят Андрей, Олег, Вероника. На лицах – испуг и непонимание.
Секретарь, по-прежнему сидя на табуретке, перебирает бумаги. В противоположной камере все сгрудились у решетки и пытаются разглядеть, что происходит в камере напротив.
Лена (тревожно): Что там у вас?
Ирина Львовна (озабоченно, громко): Глубокий порез. Мышца на предплечье рассечена… Сантиметра три рана. Не могу остановить кровь…
Оксана (испугано): Кровь?! Какая кровь?
Секретарь (перебирая бумаги с «каракулями», улыбаясь, бормочет себе под нос): Кровь как кровь… Обычная кровь… А что вы хотели?.. Игры кончились…
Оксана (пытаясь разглядеть, что происходит в камере напротив; Секретарю, слегка возмущенно): Да что вы говорите-то? Какая кровь? Это же игра! Тут все не по-настоящему!
Секретарь (перебирая бумаги, усмехается под нос): Хы!.. Игра… (поднимает на Оксану взгляд, с деланным возмущением) Гражданочка! Как вам не стыдно?! (указывает рукой на стоящих рядом с решеткой Катю и Сережу) Детей-то вы зачем с собой потащили?! (недоуменно крутит головой; про себя) Нет, ну я не понимаю… (Оксане, возмущенно) Ну, сами-то пострадаете, а дети-то здесь причем?!
Оксана с испугом хватает себя за запястье. Смотрит на Лену в таком состоянии, что без слов ясно – она нащупала пульс…
Катя (вдруг начинает хныкать и прижимается к Оксане): Мама… Я боюсь…
Оксана (ее голос дрожит, в глазах страх, но она пытается успокоить дочь; гладит по голове): Не бойся… Дядя шутит… Сейчас мы все проснемся и окажемся дома…
Секретарь (усмехается, не отрываясь от бумаг): Хы… Проснетесь… (злорадно) Скоро вы все проснетесь…
Лена (немного напряженно; Секретарю, указывая в ту сторону, куда ушел Старик): Извините, а… Судья – он сам в эту игру не играет?.. Понимаете, в чем дело… Среди нас… (машет рукой, объясняя) Там… Ну, в игре… Был точно такой же человек…
Пауза. Секретарь строго смотрит на Лену, потом с немного наигранным испугом оглядывается и наклоняется к ней.
Секретарь (деланно прижав ладонь к щеке, словно по секрету шепчет): Скажу вам по секрету, гражданочка: здесь все в эту игру играют… (принимает «рабочую позу», копается в бумагах; громко, равнодушно и ни к кому не обращаясь) Только не все, как вы, не видят границу между иллюзией и реальностью и соседей своих убивают…
Оксана (громко, с отчаянием): Ну, мы же нечаянно!..
Слышны шаги. Лязгает дверь.
Секретарь (встает; официально): Встать! Суд идет!
49 сцена
В сопровождении Охранника к камерам подходит Старик, несущий в руке какие-то бумаги. Он выглядит неприступно и значительно. Охранник останавливается поодаль.
Ирина Львовна и Лида ухаживают за Николаем Петровичем и не обращают на Старика внимания. Остальные арестанты придвигаются к прутьям.
Старик останавливается возле стоящего по стойке «смирно» Секретаря, разворачивает перед собой принесенные листы, достает из нагрудного кармана и цепляет на нос очки. Прочищает горло.
Старик (читает официальным тоном): Властью, данной мне людьми, согласно пункту первому Закона об игре «Вторая реальность», признаю присутствующих здесь жителей виновными и приговариваю к смертной казни (опускает бумагу; Охраннику, жестко) Приступить к исполнению приговора!
Герои замирают. Воцаряется тишина. Охранник, ухмыляясь, неспешно доставая «дубинку», медленно идет к камерам.
Возникает шум. Герои начинают говорить все сразу.
Лена (осуждающе): Михаил Афанасьевич, что вы делаете?! Это же мы!
Олег (бросается к лежащему Николаю Петровичу): Деда! Деда!
Лида, наоборот, оставив Николая Петровича, бросается к стоящему у решетки и внимательно смотрящему на Старика Андрею.
Оксана (истерично): Вы не имеете на это права!
Катя ревет.
Николай Петрович (приподняв голову, опираясь на Ирину Львовну, слабым голосом): Это все игра! Не бойтесь…
Слышен лязг двери. Охранник удивленно оборачивается и вдруг вытягивается по стойке «смирно». Старик и Секретарь выглядят удивленными. Они подбираются, приняв еще более официальный вид.
По коридору идет Сергей Сергеевич. Он тоже в официальном черном костюме.
Сергей Сергеевич (значительно кивая Старику): Здравствуйте, Судья.
Старик (почтительно, но с нотками удивления и недовольства – видно, что он не ожидал появления гостя): Здравствуйте, мэр.
Сергей Сергеевич немного свысока смотрит на притихших заключенных, берет табуретку, отодвигает ее и усаживается чуть поодаль. Закидывает ногу на ногу, обхватив колено руками.
Сергей Сергеевич (кивает Старику): Продолжайте, прошу вас…
Старик (Охраннику): Продолжай…
Охранник, начав, было, снова нехорошо улыбаться, с опаской глянув на мэра, принимает более официальный вид. Подняв руку с «дубинкой» идет к камере Андрея, глядя на стоящих у решетки арестантов, словно выбирая, с кого из них начать.
Лена (внезапно; Сергею Сергеевичу): Сережа! Сережа! Ты не узнаешь меня? Это же я… (ставит впереди себя сына) А это – твой сын… Ты что, не помнишь? Что ты делаешь, Сережа?..
Охранник останавливается и нерешительно смотрит на Сергея Сергеевича. Старик и Секретарь тоже оборачиваются к нему и вопросительно смотрят.
Сергей Сергеевич (недоволен остановкой; машет Охраннику рукой): Продолжайте…
Лена (настойчиво): Сережа! Что ты делаешь? Ты просто мне мстишь?.. Ты хочешь скрыть от людей, что у тебя есть внебрачный сын?.. (Старику) Судья! Вы же были с нами в игре. Вы видели – я была его женой… (показывая на Сережу) А он – его сыном…
Сергей Сергеевич (недоволен тем, что процедура казни приостановилась; раздраженно, Охраннику): Продолжайте!
Лена (горячо; Сергею Сергеевичу): Я была твоей любовницей десять лет. И все это время я растила твоего сына. И все это время я скрывала его от тебя… И вот, когда наш сын, наконец, подрос, и я обратилась к тебе с просьбой как-то поучаствовать в его судьбе, ты так поступил с нами! (возвышая голос) Да, ты нам отомстил! Но пусть люди знают, какой ты! Пусть люди знают твои темные дела!…
Сергей Сергеевич (в гневе; Охраннику): Продолжайте! Она лжет! (Старику) Я ее не знаю! Там в игре – это был случайный выбор!
При упоминании Сергеем Сергеевичем слова «игра», Секретарь втягивает голову в плечи и испуганно смотрит то на Сергея Сергеевича, то на Старика.
Старик (недовольно; Охраннику): Приостановить казнь! (Секретарю и Охраннику, официальным тоном) Прошу вас выйти… (дожидается, когда за ними закрывается дверь, и с вопросительным видом оборачивается к Сергею Сергеевичу).
Сергей Сергеевич (он уже успокоился; сидя на табуретке, болтает ногой; недоволен поступком Старика и тем, что ему приходится что-то объяснять): Она лжет… Повторяю, что я ее не знаю… Когда мы с вами выбирали людей для игры, я указал на нее совершенно случайно…
Лена (спокойно; Старику): А почему тогда он пришел сегодня сюда, Судья? Ведь раньше он никогда этого не делал, так?
Старик выглядит озадаченным. Видно, что слова Лены зародили в нем сомнения.
Лена (уверенно; Старику): Я утверждаю, что в игре Мэр намеренно подставил нас. Вел игру так, чтобы спровоцировать агрессию по отношению к себе. И в момент, когда в наших руках было оружие, просто вывел группу из игры. Он имел такую техническую возможность, ведь так, Судья?
Сергей Сергеевич (вставая): Так! Достаточно! (в сторону двери, громко): Охрана! (слышны шаги) Продолжайте казнь!
Лязгает дверь. Входят Охранник и Секретарь.
Старик (строго): Стойте! (официально) Властью, данной мне людьми, согласно пункту 26 положения «О смертной казни», я приостанавливаю казнь до выяснения открывшихся обстоятельств… (замершему в недоумении и не верящему своим ушам Сергею Сергеевичу, официальным тоном) Прошу вас удалиться из тюремного помещения…
Сергей Сергеевич (ошарашено, с трудом выговаривая): Судья!..
Старик (настойчиво): Мэр! Согласно пункту три «Положения о судебных разбирательствах», нахождение в одном помещении обвиняемых и свидетеля, какой бы высокий пост он не занимал, регулируется исключительно решением суда!..
Последние слова Старик говорит уже вслед Сергею Сергеевичу, удаляющемуся с возмущенным видом.
Секретарь и Охранник замирают возле двери по стойке «смирно». Сергей Сергеевич уходит. Старик машет рукой Секретарю и Охраннику, чтобы они тоже удалились, а потом поворачивается к камере Лены.
Старик (глядя в глаза Лене; негромко): Не обольщайтесь… Суд удаляется для просмотра записи игры… (разворачивается и уходит).
Ирина Львовна (вслед): Михаил Афанасьевич!
Старик, не оборачиваясь, уходит. Лязгает дверь. Тишина. Все переводят взгляды на Лену. Даже Николай Петрович поднялся и, зажимая рану окровавленной рубахой, недоуменно глядит в ее сторону. Лена, не двигаясь, стоит, вцепившись в решетку побелевшими от напряжения пальцами и смотрит в пол.
Оксана (недоуменно): Лена…
Лена (сбрасывает оцепенение; хмуро и зло, отходя вглубь камеры): Врала я! Не знаю я его… Я просто по образованию адвокат… Использовала обстоятельства… (опускается на скамью, обхватывает голову руками и начинает плакать).
Все смотрят на Лену. Никто не ожидал от нее такой реакции. Сережа подходит к матери и нерешительно, словно никогда раньше этого не делал, успокаивая, гладит по плечу.
Оксана (переводя взгляд с одного героя на другого): Так это правда, уже не игра?..
50 сцена
Камера Николая Петровича. Николай Петрович сидит на скамье с обмотанным лоскутами одежды, сквозь которые проступает кровь, плечом. Он очень бледен. Рядом хлопочет Ирина Львовна и Лида. Андрей и Вероника сидят на противоположной скамье, одинаково уперев руки в колени, а кулаки в подбородок. На лицах – отрешенное выражение. Олег стоит и, держась за прутья, смотрит вдоль коридора и автоматически, вполголоса напевает какую-то песенку. Из камеры напротив слышны всхлипывания.
Андрей (поднимает на Олега усталый взгляд): Лежек, замолчи. И так тошно…
Олег еще пару секунд поет, потом резко оборачивается, смотрит на ребят, и в его глазах проскакивают веселые искорки.
Олег (с озорством и наездом): Чё, сдались, да? Сдались? (Андрею) А ты в «Остров пепла» играл? Помнишь, там на восьмом уровне на лесопилке такой же крондец приходит? Я сто раз пытался пройти, даже думал, что у меня диск битый – новый купил!.. Так прошел же, Дрон! Там пазл среди дров был. Я до него двадцать пять минут докапывался – дрова разбирал!.. Надо тоже пазл искать!
Андрей (грустно и назидательно): Это уже не игра, Олег…
Олег (возмущенно): Да чё ты гонишь?! Все – игра! (воодушевившись пришедшей в голову идеей, с долей истерики, начинает ощупывать стену) Помогай, Дрон! Лид, давай!..
Андрей (печально усмехаясь, качает головой): Устал я, Олег…
Лида прижимается к плечу Андрея. В ее глазах слезы.
Николай Петрович (Олегу; тяжело): Не надо было Сергея Сергеевича обижать, Олег… Выживем – мотай на ус: не трогай никого. Даже если он слабый, даже если он сам напрашивается… Когда к кому-то злобу испытываешь, контроль над собой теряешь. А значит, становишься от этого человека зависимым. Значит, он тобой управляет…
Олег (перестав осматривать стену, с досадой): Да брось ты, деда!
Вероника неожиданно встает и начинает решительно обшаривать другую стену. Андрей обнимает Лиду. Лида перебирается к нему на колени.
Николай Петрович (скорбно, Ирине Львовне): Мать… Прости меня за все…
Ирина Львовна обнимает Николая Петровича.
Николай Петрович (громче, всем): И вы все, ребята, меня простите…
Олег смотрит на деда с явным неудовольствием. Ему неприятно, что тот так себя ведет.
Вероника (осматривая стену под лавкой): Ой… Олег… А здесь что-то написано…
Никто, кроме Олега, не обращает на нее внимания.
Вероника (медленно читает, разбирая буквы): «Вы-ход из иг-ры»… (поднимает взгляд на Андрея, повторят то, что получилось) «Выход из игры»…
Олег (кидается к Веронике): Где выход из игры?!
Андрей и Лида тоже присаживаются рядом с Вероникой.
Ребята сидят на корточках, пытаясь в итак не ярком свете разглядеть надпись в темноте под лавкой. На неровной стене камеры, будто маркером, нарисован овал примерно два на восемь сантиметров, в который вписана надпись: «Выход из игры»…
Вероника встает, давая ребятам больше света, а потом присаживается около соседней стены, тоже заглядывает под лавку.
Вероника (удивленно): Ой! Смотрите! И тут! (читает) «Со-хра-нить иг-ру»… (удивленно смотрит на ребят).
Олег кидается к ней и чуть ли не влезает под лавку. С ликованием смотрит на Андрея.
Олег (радостно): Я же говорил! (на четвереньках перебирается вдоль лавок, заглядывая под каждую; на третьей стене под лавкой обнаруживает надпись «Загрузить игру», на четвертой – «Переиграть с начала»).
Олег бегает по камере в состоянии радостного шока. Остальные герои недоуменно смотрят друг на друга.
Олег (тормошит Николая Петровича и Ирину Львовну): Деда! Баб! Живем!
Андрей (скептически машет рукой): Да, ну… Просто так нарисовал кто-то… (смотрит на Лиду; нерешительно) К тому же, по-моему, кровью…
Олег (не слушает; в его глазах – озорные искорки): Ну, чё? Куда жмем-то?
Андрей (скептически): Да это рисунки просто…
Олег весело и решительно отрицательно мотает головой. Присаживается возле надписи «Загрузить игру», весело смотрит на всех и тыкает в надпись пальцем.
Пауза. Ничего не происходит…
Вероника разочарованно вздыхает. С лица Олега понемногу слетает веселое выражение. По Андрею видно, что он все-таки надеялся на чудо.
Андрей (с горькой улыбкой садится на лавку, вздыхает; Олегу, успокаивающе): Ладно, Олег…
Олег с решительностью отрицательно машет головой, показывая, что не сдался. Слышны шаги. Лязг двери. Олег вскакивает и подается к решетке.
Кто-то быстро идет к камерам по коридору. Это Старик. В его руках нечто напоминающее ноутбук.
Старик (торопливо открывает камеру с Леной, Оксаной и детьми, призывно машет им рукой): Быстро! Сюда! (открывает камеру с Олегом и прочими, заходит внутрь, ставит ноутбук на лавку рядом с Николаем Петровичем, открывает; нетерпеливо машет не спешащим заходить Лене и Сереже) Ну, быстро!
Слышен нарастающий шум – приближается множество шагов. Голоса.
Старик (делает манипуляции на клавиатуре, напряженно бормочет сквозь зубы): Сейчас мэр устроит над вами самосуд… (машет рукой, призывая всех подойти ближе) Ближе! Ближе! Что, в первый раз, что ли?
Вероника (нерешительно): Вы посмотрели запись?..
Слышны удары в дверь.
Голос Сергея Сергеевича: Судья! Вы здесь?! Откройте! (удары по решетке) У кого ключи? Быстро сюда вторые ключи!
Старик лихорадочно стучит по клавиатуре. На экране появляется крупная надпись: «Загрузить игру». Старик нажимает клавишу, и на экране возникают несколько десятков мелких картинок. На одной – герои в поезде, на другой – у леса, на третьей – на насыпи, под которой столпились «пассажиры» и так далее.
Старик (занеся руку над клавиатурой, нетерпеливо): Ну? Куда вас? (заметив, что Катя потихоньку отходит, пытаясь посмотреть, что происходит в коридоре, хватает ее за руку и подтаскивает поближе к компьютеру, подталкивает к Оксане, сердито) Держите ее! (всем, нетерпеливо) Куда? Говорите быстро!
Олег (нерешительно, указывая на одну из последних картинок): Ну… Вон туда…
Старик нажимает клавишу, и картинка раскрывается во весь экран. На ней герои выходят из контейнера на пляже. Горит надпись: «Загрузить?»
Слышен лязг двери. К камерам идут Сергей Сергеевич и множество людей. Старик бросается к выходу из камеры, подняв руку, идет им навстречу.
Старик (громко, официально): Суд протестует против несанкционированных правовых действий…
Олег жмет на клавишу «ввода»… Вырубка.
51 сцена
Повтор начала 33 сцены. Герои находятся на пляже рядом с контейнером. Двери открыты. Море, солнце, плеск волн, крики чаек. Герои крутят головами, понемногу приходя в себя.
Николай Петрович удивленно рассматривает свою рубашку, которую рвали на бинты. Рубашка цела. Заглянув под нее, Николай Петрович видит, что нет ни раны, ни крови. Хватает себя за запястье. Сосредоточенно начинает «ловить» пульс. Не находит.
Николай Петрович (с облегчением): Нету пульса…
Ирина Львовна и Оксана тоже хватают себя за запястья.
Николай Петрович (держит себя за запястье, Андрею, весело): Нету пульса!
Вероника отделяется от группы и идет к воде. У кромки воды начинает стягивать майку через голову. Но вдруг останавливается на половине. Немного испуганно смотрит на Николая Петровича. Андрей и Лида тоже напрягаются. Вероника опускает задранную майку, снимает обувь, заходит в воду. Андрей внимательно смотрит на Николая Петровича, Ирину Львовну, Оксану и Лену. Такое впечатление, что никто из них не помнит о «голых» происшествиях. Или не подает вида?
Олег вдруг начинает лихорадочно искать что-то на камнях, осматривая один крупный валун за другим.
Олег (находит что-то, радостно кричит): Деда! Дрон! Идите сюда! (продолжает обыскивать соседние камни; радостно) И здесь!
Николай Петрович, Ирина Львовна, Андрей, Лида, Оксана и Катя подходят к Олегу. Вероника остается в воде, пытаясь умыться, не замочив одежду. Лена и Сережа идут к морю.
Олег (указывает пальцем на валун): Смотрите!
На валуне, в самом низу, видна еле различимая обведенная в овал сделанная тем же маркером надпись: «Выход из игры».
Олег (указывает на другой валун): А здесь – «Загрузить игру»!… (восторженно) Дрон! Мы теперь можем по уровням куда угодно перемещаться! Не нравится здесь – вернулись и постреляли! Если опасно или чего не успели сделать – раз и вернулись!.. Круто, да?!
Оксана (трагически, умоляюще): Ой, а верните меня домой, а?
Николай Петрович (решительно тянется к надписи «Выход из игры»): Все, ребята, наигрались…
Олег (протестуя, отчаянно, не ожидая такой реакции от деда; кидаясь к нему, словно желая помешать): Деда! Нет! Я еще играть хочу!
Николай Петрович (отстраняя Олега, строго, словно загоняя с улицы домой): Нет, Олег! На сегодня достаточно!
У Олега обиженное лицо.
Олег (ища поддержки): Дрон! Ну, скажи ему!…
Андрей (с сомнением): Николай Петрович, я бы тоже не спешил… (глядит на высокую береговую стенку) Что-то мне во всем этом не нравится…
Николай Петрович (холодно): Нравится, не нравится… (решительно) Хватит! Наигрались! (несколько раз тыкает пальцем в надпись, ждет, оглядывается, пытаясь определить, произошло что-то или нет).
Ничего не происходит.
Вероника, стоящая по колено в воде, вдруг вскрикивает, теряет равновесие и чуть не падает. Все смотрят на Веронику. Вода стремительно уходит от берега, обнажая водоросли и камни.
Николай Петрович (тревожно): Это что, отлив?
Вероника стоит на камнях, там, где еще недавно была вода, и озадаченно смотрит в море.
Андрей (равнодушно): Блин! А это не отлив… Я говорил…
Олег (он снова весел, почувствовав, что приключение продолжается): Дрон! А что это?
Ирина Львовна вскрикивает. Лена и Сережа, сев было на камни, встают.
Андрей (указывая в море): Это цунами…
Из моря стремительно движется гигантская волна…
Оксана вдруг осознает опасность и начинает метаться со звериным воем. Вдруг хватает большой камень и бьет в каменную стену, там, где в прошлый раз открылся проход в супермаркет. Мелкие камешки крошатся, отваливаясь от стены, но под ними – тот же камень…
Оксана (со стоном бьет в другом месте; отчаянно): Ну, помогите мне!
Ирина Львовна подбегает к стене и тоже начинает лупить в нее камнем.
Николай Петрович (испуганно, Андрею): А так точно должно быть? Мы точно из игры выходим?
Андрей пожимает плечами.
Вероника идет в море навстречу волне, уходя все дальше и дальше. Лена и Сережа стоят у бывшей кромки воды, взявшись за руки, и смотрят в море. Андрей с Лидой, обнявшись, с восторгом и страхом, смотрят на приближающуюся волну. Катя, сидя на земле, плачет. Олег влезает на большой камень. Ирина Львовна, Николай Петрович и Оксана долбят стену, пытаясь найти проход.
Волна уже совсем близко. Вот она уже поглотила Веронику.
Андрей (с восторгом и ужасом, глядя на волну): Красота!
Волна настигает героев.
Вырубка.
52 сцена
Довольно роскошная, хорошо обставленная большая комната. Дизайн, интерьер – все дела. Из комнаты два выхода – две закрытые двери в разные стороны. Посредине – стол с компьютерами и четырьмя большими мониторами, глядящими в четыре стороны. На мониторах застыла картинка – последняя из предыдущей сцены с большой волной.
У мониторов – удобные кресла, в которых полулежат Андрей, Вероника, Сережа и Катя. На голове у каждого – обруч с идущими от него к компьютерам проводами. Глаза у всех закрыты.
Вероника и Андрей выглядят старше того возраста, что у них был в предыдущих сценах. Они по-другому одеты, у них другие прически. Обоим лет по тридцать. Дети тоже одеты по-другому, но выглядят примерно так же, как раньше.
Андрей открывает глаза. Улыбается довольной улыбкой. Обводит взглядом детей, что сидят по обе стороны от него. Потягивается, встает.
Дети открывают глаза. С кресла напротив встает Вероника.
Сережа (немного рассеянно): Привет, пап…
Андрей снимает с головы обруч, кладет у монитора, весело треплет Сережу по голове, смотрит на Катю, на Веронику.
Андрей (с улыбкой): Ну, что, довольны?
Катя (немного капризно): Не-ет! Чего у меня такая роль была маленькая!
Андрей (разводит руками, улыбается): Ну, извини… Нужно было проявлять себя… Что ж ты растерялась?… (подходит к все еще сидящей в кресле Веронике, и, наклоняясь, целует ее в щеку): Как ты, дорогая?
Вероника (берет от монитора клавиатуру и жмет на клавиши): Смотри…
На мониторе появляется надпись «Просмотр эпизодов» и множество маленьких «окон» с застывшими кадрами. Вероника выбирает кадр на пляже: Вероника, Лида и Андрей сидят, уединившись от остальных. Увеличивает кадр, наводит курсор на море, приближает изображение моря у горизонта. В одном месте между линией неба и линией моря видна дыра, из которой проступают какие-то неясные фиолетовые фигуры.
Вероника (указывая рукой на экран): Я еще там заметила…
Андрей кивает, берет другую клавиатуру, бьет по клавишам. На мониторе, рядом с картинкой моря, раскрывается небольшое «окно» с цифрами. Андрей что-то в них быстро корректирует. Фиолетовые фигуры понемногу растворяются, линии неба и моря смыкаются.
Андрей (удовлетворенно): Вот так… (собирается было убрать кадр, но потом переводит на сидящих на берегу героев и приближает Лиду) Как тебе виртуальная соперница?
Вероника (делая вид, что ей все равно, пожимает плечами): Я не поняла, с кого ты ее срисовал? Вижу, что тут Обухова есть и чуть-чуть Волконская…
Андрей (прикалываясь): Чё, уже ревнуешь, да? Сама же такой сюжет хотела…
Вероника (недовольно дергает плечами): Не хочу больше!..
Сережа (просящим тоном): Мам, пап. А можно мне тоже какого-нибудь другого папу нарисовать? А то этот (указывает на монитор; экспрессивно) – урод какой-то!
Катя (капризно): А я старше хочу быть! (родителям) Вы то, хитренькие, возраст свой можете менять, а мне нельзя!
Сережа: А еще я тоже пострелять хочу!
Андрей (успокаивающе поднимая руку): Тихо, тихо, дети! Наиграетесь еще… Вы тесты вчера хорошо сдали? Мы с мамой за это вас с собой взяли. Не будет на следующей неделе ни одной «тройки», мы подумаем… Может быть, и постреляете… Понятно?
Дети радостно оживляются.
Вероника, которая во время разговора Андрея с детьми, просматривала сыгранные сцены, вдруг начинает смеяться.
Вероника (указывая пальцем на монитор, на котором Николай Петрович, Ирина Львовна и Олег; радостно): А я поняла, с кого ты эти семейку срисовал! Они в самолете от нас через проход сидели! Пацан на меня все еще косился!
Андрей (смущенно, подтверждая): Ну, да… А Лену с продавщицы в цветочном магазине… Ну, из того, что на Ленина… Заметила?
Вероника (морщится, силясь вспомнить, а потом вспоминает): Точно!.. (с энтузиазмом) А Сергей Сергеевич кто? (вдруг радостно) А я знаю! Это же Михалыч с твоей работы!
Андрей (смущенно, соглашаясь): Ну, да…
Вероника (с завистью): Блин! Ну, чё я не училась?! Сейчас бы всех своих знакомых в компьютер загнала!
Андрей (смеется): А давай Екатерину Тимофеевну в следующий раз какой-нибудь фурией сделаем?
Вероника весело кивает.
Катя (мечтательно): Пап, а меня принцессой нарисуй…
Андрей (улыбается): Принцессой?.. (делает к ней пару шагов и обнимает) Ты и так моя маленькая принцесса!..
Катя (пытается вырваться; капризно): Ну, папа!..
Раздается стук в дверь. Через мгновение он переходит в грохот. Все напрягаются и удивленно смотрят на дверь. Вероника и Андрей переглядываются.
Андрей (с веселым удивлением; Веронике): Ты никого в спальне не запирала? (быстро идет к двери, и, когда уже почти подходит, она слетает с петель).
В комнату вваливаются Николай Петрович, Олег, Ирина Львовна, Лена, Оксана, Лида. Одеты так же как в игре, у всех сильно «взъерошенный» вид, словно они от кого-то убегали. От всех пахнет копотью, лица в саже.
Вошедшие лихорадочно осматриваются, явно не ожидав увидеть здесь Андрея.
Лида (бросается на шею к Андрею): Андрей!
Андрей выглядит растерянным.
Оксана (радостно бежит к Кате): Катя! Катенька моя!
Увидев Оксану, Катя спрыгивает с кресла и убегает.
Оксана (озадаченно останавливается): Катя! Ты куда? Ты что?!
Николай Петрович (решительно): Андрей? Вы здесь? Хорошо! Нужно срочно искать рюкзак Старика! Там был насос… (указывает на выбитую дверь) Нужно остановить их!
За проемом выбитой двери – огромное пространство полуразрушенного стадиона. Одна из трибун горит. Много стелющегося по полю черного дыма, из которого, словно бы отделяясь от него в сторону двери, движутся большие, полупрозрачные, сотканные из дыма существа.
Николай Петрович (он уже добежал до противоположной двери и открыл ее; кричит): Ребята! Сюда!
За дверью – резко контрастирующий с красиво обставленной комнатой, вырубленный в скале узкий тоннель, ведущий круто вниз по каменным ступеням.
Николай Петрович стоит у двери и подгоняет подходящих и начинающих спуск Ирину Львовну и Олега. Андрей дикими глазами смотрит на Веронику, смотрящую на него точно так же.
Андрей (расстроен, удивлен, испуган): Так это что, все еще игра, что ли?!
Мы видим мониторы, на темных экранах которых высвечена одна и та же надпись: «Добро пожаловать на седьмой уровень!»
ИГРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ…