Игорь Альмечитов. Апологетика пустоты. Книга вторая

Неожиданное для самого автора продолжение героической комедии
Все персонажи данной книги исключительно плод воображения автора, а любое сходство с конкретными людьми является притянутым за уши и неумышленным.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 
Кое-что о Билли…
Или неожиданное для самого автора продолжение занимательной истории

Иногда события в реальной жизни превосходят самые смелые фантазии автора. А подчас приобретают настолько гротескные формы, что даже сочинителю остаётся только удивлённо качать головой и всего лишь следовать незримой тенью за своими персонажами. Нисколько не преувеличивая и не преуменьшая как значимость тех или иных событий, так и их влияние на судьбы своих героев…
Вопреки логике, здравому смыслу и даже законам диалектики, частотность поворотных моментов в жизни наших героев увеличилась настолько, что персонажи наши уже не только не могли влиять на всё происходящее вокруг них, но своими «сдерживающими» контрмерами запускали цепи ещё более неожиданных и курьёзных ситуаций, которые несли их в своём бурном потоке, как мутные ручьи после летнего ливня несут к реке весь мусор, скопившийся на обочинах дорог и по краям тротуаров…
С тех пор как «герои» наши (с обязательным заключением слова в кавычки) были на время оставлены автором, прошло ещё несколько насыщенных разноплановыми событиями лет. Лет, которые добавили нашим персонажам серьёзного жизненного опыта, но, увы… так и не научили пользоваться им «во благо»: для принятия правильных прежде всего для себя самих решений.
«Герои» наши все так же продолжали наступать на одни и те же грабли и считать причиной постоянных жизненных неудач внешние факторы и «внешних же врагов». «Врагов», которые системно и настойчиво осаждали границы «территории безбрежного семейного счастья», ничуть не ослабляя хватку и наращивая осадные средства в ногу с техническим прогрессом.
«Враги», естественно, существовали только в распалённом воображении главной «героини» данного повествования, а именно теперь уже авторитарно бессменной дамы желудка нашего «героя»… Но, к большому сожалению, с её «лёгкой руки», отягощённой безостановочным потреблением продуктов питания, виртуальные «враги» уже пустили глубокие корни и в сознании нашего «героя», который с младенчества привык колебаться только в ритм и такт «с основной линией партии»… Причём, несмотря на то, что «линии партии» периодически менялись, как и проводники новых и часто не особенно умных идей, единственной константой в жизни нашего «героя» всегда оставались «колебания». Как бы парадоксально это не выглядело на первый взгляд…
А, впрочем, всё это замечания больше обобщённые и умозрительные. В жизни же наших персонажей события развивались следующим образом…

…беременность дамы желудка оказалась ложной. И оказывалась ложной в течение почти четырёх лет с тех пор, как мы оставили в покое до поры до времени наших «героев».
«Бизнес» дамы желудка давно сошёл на нет. То ли от отсутствия коммерческих талантов, то ли от бесконечных и системных кризисов в нашей «стране неожиданностей». Кризисов, которые подрывали буквально любое начинание и любую инициативу. И тем не менее факт оставался фактом — попытка дамы желудка стать независимой и обеспеченной бизнес-леди потерпела фиаско.
Закрыла ли дама желудка своё «дело» официально или плюнула на неудачный стартап-проект и просто перестала им заниматься, так и осталось тайной за семью печатями. Говорить об этом главный персонаж нашего повествования не любил, а вероятнее всего, просто не знал судьбу коммерческого прожекта, от которого в своё время ждал немалых дивидендов и для себя лично. Официальные же источники «в лице» сайта налоговой сухо сообщали лишь о том, что «группа компаний» безвозвратно снесена в архив коммерческих начинаний.
Дама желудка, не ожидая, что произойдёт чудо и главный «герой» наш по имени Билли вдруг возьмётся за ум, найдёт работу и станет, наконец, ответственным кормильцем семьи, устроилась на работу сама…

Билли всё так же принимал «сказочную» реальность дамы желудка и её истории за чистую монету, включая и периодические упоминания о давно ожидаемой беременности. Со временем он перестал обращать внимание на нескончаемую «беременность», решив для себя, что спутница его последних лет уже отдала долг природе и обществу, родив в своей предыдущей семейной жизни двух дочерей. Что как нельзя лучше устраивало и его: маленькие дети никак не вписывались в антикварно-автомобильную реальность его нынешнего этапа жизни.
Зимой, поздней осенью и ранней весной Билли спал почти до обеда, согласуя свои биологические ритмы с реальным восходом солнца, как и положено делать большинству живых существ на планете. Если по какой-либо причине его выпроваживали из дома «ни свет ни заря», он спокойно досыпал не набранные ночью часы сна на диване в «гаражике», как он ласково называл теперь уже основное место своей дислокации.
В летние месяцы он просыпался намного раньше и, когда ещё успевал застать даму желудка дома, начинал свой очередной дневной цикл, потягиваясь и радостно зевая, с шаблонной утренней мантры: «У-а-а… Натуль, ну давай кофейку попьём!»
Питался он всё так же, «не щадя живота своего», по несколько раз в день. И хотя блюда уже не изобиловали огромным разнообразием, как на первом этапе его знакомства с дамой желудка, количественно они не уступали любому периоду существования «территории безбрежного семейного счастья».

Не стоит думать, что фантазии дамы желудка в поиске работы сильно вышли за пределы её ментальных способностей…
Дама желудка осталась верна себе и годам, проведённым «с подлым негодяем и импотентом», как ещё недавно она называла Билли в разгаре «семейных» ссор и собственных истерик разной степени тяжести.
Дама желудка устроилась в компанию, которая продавала продукты питания собственного производства. Что касается должности, на которую она устроилась, как и зоны её ответственности в компании… об этом, как и о многом другом в «этой сплочённой ячейке общества», история — в лице Билли — умалчивала. Но, судя по его же редким и непроизвольным комментариям, холодильник у них дома всегда был забит «неучтёнными»… а значит, до определённой степени бесплатными продуктами питания…
Но пока дама желудка не попалась на лишних списаниях и двойной бухгалтерии, Билли ежедневно выпивал — цитата: «не меньше литра халявного молока» и съедал в дополнение к этому — цитата: «…не меньше половины халявной копчёной курицы».Что ещё нужно «птице небесной, что не жнёт и не сеет», кроме уверенности, что день её будет проведён в покое и сытости? Пожалуй, ничего… Разве что за исключением целенаправленного и системного пополнения собственной «антикварной» коллекции проржавевшими предметами невнятного вида…
К большому нашему сожалению, слово «антикварными» тоже приходится брать в условные кавычки. Как и массу других вещей и понятий, сопровождавших нашего «героя» уже десятки лет. Неослабевающие «изучение» и поиск «антиквариата» не прекращались Билли ни на один день, но качество найденных предметов, как и их аутентичность, оставляли желать лучшего. И уж если быть полностью откровенным и с собой, и с читателями — много лучшего…
Основным и, похоже, незыблемым правилом для нашего «героя» при покупке разнообразных артефактов оставалась исключительно собственная «экспертная» оценка, которая неизменно основывалась на одной и той же пугающе-сомнительной фразе, коей Билли прикрывал буквально все свои приобретения в последние годы, а именно: «Я так чувствую!».
Видя, на что уходят даже те немногие деньги, которые у Билли всё же иногда появлялись, кузен Ави, изредка заезжавший в «гаражное братство», лишь глубоко вздыхал и максимально тактично — тщательно выбирая слова — комментировал каждое новое приобретение «последнего мудака». Сэр Персиваль… Сэр Персиваль теперь уже привычно и молча качал головой от удивления, даже не пытаясь скрыть тень разочарования, мелькавшую в его глазах…

Как только в жизни закрывается одна дверь, где-то сразу же открывается дверь другая. Или даже другие… Предлагая новые и часто едва ли не безграничные возможности для любого предприимчивого человека. И не верить в это так же бессмысленно, как и оспаривать очевидные и базовые законы природы. Потому даже наш, на первый взгляд, одномерный и противоречивый персонаж с его сомнительными поступками, часто лишёнными, казалось бы, элементарных отголосков здравого смысла, в этом плане не смог ничего «противопоставить» вселенским законам диалектики…
Иными словами, и для него открылась маленькая дверца в «антикварное измерение», она же — «отдушина» едва ли не в самом центре «территории безбрежного семейного счастья». Или, если быть совсем точным, то непосредственно под ней…

Дама желудка окончательно и бесповоротно аннексировала последний номинальный «островок свободы» в жизни нашего «героя», а именно доставшиеся Билли в наследство от покойной бабушки тридцать восемь квадратных метров и сорок сантиметров скромной жилплощади в «заводском», а значит, не особенно благополучном районе города. Кроме того, метраж не включал в себя маленькую кладовку и всё ещё заваленный всяким хламом неотапливаемый балкон, разобрать который за последние двадцать лет у Билли так и не дошли руки. Но дама желудка кормила Билли ежедневно и фактически не ограничивала в объёмах потребления пищи насущной, потому «овцы» были неизменно… ну, или — как минимум, до определённой степени — счастливы. И «финальная аннексия» прошла вполне миролюбиво, хотя и была закамуфлирована, как уже «хронически» сложилось в нашей истории, под «настоятельные требования самого электората»… Подрастающие «волки» в лице детей дамы желудка, в свою очередь, также окончательно обосновались на «территории безбрежного семейного счастья». Поскольку Билли фактически вытеснили из собственного жилья, а привычка иметь свою личную, помеченную во всех углах берлогу, где он всегда мог спрятаться от внешнего мира и наслаждаться обладанием «антиквариатом», у него осталась, он решил выкопать бункер. Выкопать не в фигуральном, а самом что ни на есть прямом смысле…
Мечта иметь собственный бункер преследовала Билли ещё с детства. С тех самых пор, когда он начал осмысленно смотреть фильмы «про войну» и где подобные инженерные сооружения не только выдерживали бомбёжку наступающей стороны, но и служили укрытием от всех прочих неблагоприятных явлений «внешнего мира», как природных, так и техногенных. И теперь, после того как «его дом — его антикварная крепость» стал, по сути, проходным двором, у Билли появилась реальная возможность, более того — необходимость, осуществить свою детскую мечту…

Под «гаражиком», как ласково называл наш «герой» оформленную в своё время на него отцом собственность и где Билли и без того проводил буквально дни и ночи нынешнего, затянувшегося с поздней юности периода свой жизни, был небольшой погреб. Именно это пустующее «помещение» и натолкнуло нашего «героя» на мысль о персональном бункере — сакральном месте только для себя, где уже никто и никогда не сможет потеснить его и где он будет единственным и полноправным хозяином.
Погреб, как и большинство погребов под советскими однотипными гаражами, был крохотным и никак не тянул на звучное название «бункер»: Билли с трудом мог развернуться в нем, не говоря уже о том, чтобы вытянуться в полный рост. Потому вполне логичным и естественным шагом было только одно — расширить и углубить данное «помещение» до размеров, которые вместили бы и самого Билли и всю его «антикварную» коллекцию. А кроме того, позволили бы поставить туда небольшой стол, кресло, шкафчики для хранения невнятного вида предметов и маленький диванчик, если бы нашему «герою» вдруг захотелось вздремнуть в бункере среди «антикварно-художественного» великолепия, полностью оборвав все связи с внешним миром, как некогда делал фюрер Третьего рейха… и прочие «лидеры наций» в новейшей истории…
Проблема была в том, что о строительстве и проектировании Билли имел весьма поверхностные, более того, туманные представления. Потому за расширение и углубление территории, номинально выходящей за границы «безбрежного семейного счастья», Билли принялся тайно и без предварительной подготовки. На свой страх и риск. Как в моральном плане, так и в плане самостоятельного поиска инженерных решений для конструирования того, что должно было стать его новым… или единственным прибежищем.
Обладание «тайной» грело сердце и подталкивало к «свершениям». Но рассказать о своих планах Билли побоялся даже отцу, как «руке, дающей с самого детства», он же — председатель «гаражного братства», который в силу служебных обязанностей должен был знать обо всем, что происходило на вверенной ему территории.
Где-то в глубине души сорокапятилетний Билли чувствовал, что отец зарубил бы идею на корню и настрого запретил бы — цитата: «страдать хернёй и устраивать подкопы под гаражами, рискуя обвалить несущие конструкции». Потому, чтобы не быть пойманным с поличным за сомнительным занятием, Билли принял два важных для себя решения. Во-первых, копать и выносить землю на ближайшую мусорку только по ночам, во время своих дежурств. И, во-вторых, закрывать дверь в «гаражик» в это время на щеколду. Ибо кто угодно из владельцев четырёх десятков гаражей мог приехать ночью и застать сторожа — коим Билли являлся номинально, но числился по условным «ведомостям» фактически — за непонятным занятием. «Финансовые ведомости», к слову сказать, представляли собой всего лишь толстую тетрадь в клетку, и даже чёрт сломал бы ногу, пытаясь разобраться, как велась данная «бухгалтерия» — с ежемесячными членскими взносами собственников и расходами на содержание территории — председателем «гаражного братства»…
Третьим принципиальным решением, пришедшим на ум нашему «герою» пусть и с небольшим опозданием, было следующее: отца необходимо поставить в известность о наличии бункера только по факту готовности уникального инженерного сооружения…

Хотя с дословной цитатой «руки, дающей с самого детства» мы, пожалуй, немного забежали вперёд. В то время, когда всё уже свершилось и отступать было некуда, да и опасно… по строительным меркам.
…и Билли приступил к осуществлению мечты, пока ещё не думая о том, что любая мечта тем и хороша, что должна оставаться недостижимой. Иначе — по достижении её — в душе останутся лишь пустота и непонимание, чем заняться дальше…
Но поскольку «герой» наш всегда был выше любых абстрактных страхов, а точнее, вообще не любил задумываться ни о чем проблемном, в первое же ночное дежурство он буквально с головой нырнул в своё новое предприятие…

«Первое дежурство» наступило лишь спустя полтора суток после «окончательно принятых решений». И одному богу известно, в каких душевных муках Билли провёл часы ожидания, едва ли не впервые в жизни горя неугасимым желанием попасть «на работу». Дама желудка, она же — «Большой Брат», ни на минуту не прекращающий контроль за Билли, всеми силами пыталась заподозрить что-то неладное. Но даже её «обострённая» интуиция на этот раз молчала — «горение» Билли никак не напоминало любовные муки их первого этапа знакомства, а значит, не было связано с влюблённостью в кого бы то ни было. И уж тем более не напоминало желание уйти «из семьи» к новым изобилующим пищей и «антиквариатом» берегам, заодно «прихватив с собой» и единственную жилплощадь.
В итоге Билли, чувствуя, что его нервозность уже исходит от него волнами, усыпил внимание «Большого Брата» отвлекающим маневром — сумбурным объяснением, что он не может дождаться, когда на ночном дежурстве засядет за чистку и восстановление очередного проеденного ржавчиной уникального артефакта.
Чтобы хоть немного унять дрожь в теле от ощущения обладания «тайной», Билли засел за просмотр всего, что можно было найти в интернете об устройстве бункеров. В его случае это выражалось всего лишь в рассматривании картинок убранства помещений и эстетики бетонных конструкций. Как всегда и неизменно водилось у Билли буквально во всех делах, до описания технических решений при строительстве и эксплуатации подобных сооружений его руки не дошли и на этот раз…
Дама желудка периодически мелькала за спиной Билли навязчивой тенью, «ненароком» по тридцать-сорок раз в час заглядывая через его плечо на картинки, менявшиеся на мониторе ноутбука. Но, кроме привычной уже военной атрибутики, серых бетонных стен с очертаниями демонтированной опалубки на них и изъеденных ржавчиной элементов вооружения, на фотографиях ничего больше не увидела.
В целом интуиция не подвела даму желудка, когда она почуяла неладное, а именно то, что Билли что-то замышляет. Но поскольку замышлялось это «на нейтральной антикварной полосе», которая вплотную примыкала к «территории безбрежного семейного счастья» и давно уже «простреливалась Большим Братом» вдоль и поперёк… тем более, где не было никаких соперниц, готовых оторвать у неё с руками «лучшее, что случилось в её нелёгкой жизни» — её персонального прикормленного и прирученного «рокового мужчину», она не стала дальше оценивать степень величины и грандиозности «задумок» Билли.
И, как показало время, совершенно напрасно. Возможно, своевременное знание о планах «последнего мудака», как не раз ещё нашего «героя» назвала «рука, дающая с самого детства», сэкономило бы не одну тысячу рублей «семейного бюджета», образно выражаясь, спущенных Билли «в унитаз»…

Но пока наш «герой» ещё не начал расширять своё «жизненное пространство» и только мечтательно планирует интерьер своего будущего бункера, разглядывая чёрно-белые фотографии времён Второй мировой войны в интернете, для полноты картины — небольшой вставной новеллой — нам стоит упомянуть и о том, что «аннексия его отапливаемой берлоги» хотя и была основным фактором в принятии едва ли не судьбоносного на данном этапе его жизни решения, но все же не была той самой «последней каплей», которая что-то там переполнила.
Мозг Билли, как и картины, им рождаемые, «страдал» абстракциями, если вообще можно сформулировать таким образом манеру его мышления. Картины, которые приходили в голову нашему «герою», были спорадическими и обобщёнными, и наилучшее сравнение здесь будет разве что с некими флешбэками в кинематографе или размытыми и абстрактными мечтаниями не стеснённой бытовыми трудностями романтичной натуры. Иными словами, Билли просто мечтал, редко когда «додумывая свои мечты» до воплощения их в реальность. Более того, редко даже формируя чёткие очертания предмета мечтаний. Образы, словно во снах, просто приходили ему в голову и спустя какое-то время исчезали, оставляя по себе ощущение ожидания чего-то приятного, что обязательно произойдёт с ним в ближайшем будущем…
Впрочем, все это — лишь слабые потуги автора описать объёмный и насыщенный внутренний мир Билли, ибо поток образов в голове нашего «героя» почти никогда не иссякал… хотя и не приводил ни к каким видимым результатам в мире реальном. Фигурально выражаясь, Билли жил «искусством ради чистого искусства»…
Принять же окончательное решение о «строительстве» бункера, как ни странно, Билли помог то ли потерянный, то ли брошенный предыдущими хозяевами некогда породистый кот…

…собираясь домой после одного из ночных дежурств и, как обычно, умиротворённым позёвыванием отмечая очередной завершившийся жизненный цикл, Билли вышел из «гаражика» и услышал жалобное кряхтение и сопение, перемежающиеся со старческим хриплым чиханием. И хотя территорию «гаражного братства» нередко «одолевали» странные звуки, о происхождении которых, особенно в темноте, Билли боялся даже задумываться, на этот раз на улице стояло ясное майское утро, потому «герой» наш мужественно, но с известной долей опаски двинулся навстречу источнику странных шумов. Каково же было изумление Билли, когда за ближайшим углом он увидел старенького и изрядно околевшего от ночной прохлады донского сфинкса.
И цветом, и внешним видом кот был похож на общипанную тушку бройлера, которую неоднократно роняли на грязный и пыльный пол, а затем несколько часов продержали в холодильнике.
Билли остановился как вкопанный. С уст его от удивления слетело всего лишь одно слово, подтверждающее визуальный образ и одновременно степень собственного удивления.
— Барсик…
Как выражением «хорошие мужики» Билли называл людей, причём неважно, какого пола и возраста, так и словом «барсики» наш «герой» обозначал всю популяцию котов вне зависимости от породы и внешнего вида. В «иерархии» Билли коты занимали высшую ступень эволюции животного мира, уступая разве что человеку как сомнительному «венцу творения».
Кот продолжал жалобно хрипеть и чихать. И Билли понял, что эта встреча, возможно, является «судьбой»… ну или, как минимум, знаком свыше. «Герой» наш сел перед страждущим на корточки и взял кота на руки. Тот не сопротивлялся. И это ещё больше убедило Билли в том, что чудеса могут случаться даже в богом забытых местах вроде гаражного хозяйства. Хотя подобная формулировка будет слишком преуменьшенной. При всех своих едва ли не комичных душевных порывах и поступках Билли, в отличие от большинства окружающих его людей, верил до глубины души, что мир полон чудес. Весь его жизненный опыт «птицы небесной» подтверждал эту простую и такую очевидную для него «истину»…
Билли прижимал к себе кота и, как ветхозаветный Бог, который своей прихотью мог разрушить города либо сохранить от истребления целые народы, чувствовал, что в его руках и его власти сейчас спасти чужую, продрогшую от весенней прохлады и наверняка голодную жизнь.
И хотя в подобное почти невозможно поверить, но в это утро Билли даже пропустил собственный завтрак…
Через пять минут после того, как наш «герой» нашёл кота, Билли отзвонился «Большому Брату» и после долгих и радостно-сумбурных объяснений отпросился на два часа отсутствия с «территории безбрежного семейного счастья», чтобы помыть, накормить и обогреть своего нового подопечного…
Первым делом Билли открыл «гаражик» «руки, дающей с самого детства», который находился от него всего лишь через несущую стену, и набрал полный таз тёплой воды, чтобы отмыть чумазую находку…
Не стоит думать, что именно от отца нашему «герою» по наследству перешли все те уникальные свойства, которые так заметно… и изредка даже выгодно отличали его от многих…
«Рука, дающая с самого детства» полностью оправдывала и своё наименование, и своё предназначение в жизни окружающих его иждивенцев. На отце фактически держалась и семья собственная… и — забегая вперёд в нашем повествовании — его вторая семья, которую он скрывал от всех довольно успешно не один год… и скромное существование самого Билли… и даже частично существование семьи сестры Билли, несмотря на то, что та уже много лет была замужем и вроде бы давно находилась «в автономном плавании». Потому «гаражик» председателя «гаражного братства» зажиточностью больше напоминал жилую квартиру с душевой кабинкой, мини-сауной, спальней, туалетом, залом для приёма гостей и даже централизованным отоплением, которое «перепало» и в соседний «гаражик» нашему «герою» после того, как отец, благодаря одной из своих хитроумных комбинаций, втайне от всех сумел врезаться в муниципальную теплоцентраль. Свою собственную машину отец держал ещё в одном, уже неотапливаемом «гаражике» на территории все того же «гаражного братства». «Гаражике», который он сумел оформить в свою собственность благодаря другой хитроумной комбинации. Потому, хотя в чертах лица нашего «героя» и его отца и просматривалось определённое сходство, в плане предприимчивости «яблоко» в лице Билли откатилось от «яблони» на неимоверно далёкое расстояние.
За два часа, на которые Билли сумел отпроситься у «Большого Брата», он отмыл найденное животное, вытер его чистым полотенцем, без спроса взятым из запасов «руки, дающей с самого детства», и сбегал в ближайший магазин, где купил бутылку молока и пару пакетиков самого дорогого кошачьего желе, что только смог найти. На этом карманные деньги нашего «героя» закончились. Но, казалось, коту из без того было достаточно участия и ласки, которых он, судя по ощущениям Билли, не получал уже длительное время. Животное полакало молока и наскоро проглотило всего лишь один пакетик корма. После чего сморённый водными процедурами, сытным обедом и гаражным теплом ещё не отключённого «бесплатного» централизованного отопления кот обессиленно заснул прямо на коленях нашего «героя».
Билли уже с любовью и нежностью смотрел на спасённую им сопящую душу, и в нем боролись два противоречивых чувства — попытаться найти хозяев страждущего и вернуть им блудное животное либо оставить кота себе. Но привычка не задумываться подолгу над проблемными вопросами и здесь сыграла Билли на руку: решение этой дилеммы он также пока отложил на неопределённый срок… подсознательно надеясь, что вопрос разрешится сам по себе… вообще без его участия.
Время медленно клонилось к обеду, и нашему «герою» необходимо было срочно бежать домой на очередной приём пищи, а заодно, чтобы не попасть под горячую руку дамы желудка, которая к тому моменту уже недовольно звонила ему дважды, требуя немедленного возвращения «птицы небесной» в родное стойло и непосредственного участия в событиях «сплочённой единой и пламенной страстью ячейки общества». А именно: страстью к совместному и неограниченному поглощению продуктов питания…

В «гаражик» Билли вернулся лишь на следующее утро и застал кота за привычным кошачьим занятием — вылизывающим свои интимные части тела. В помещении стоял удушливый запах испражнений нового жильца, и «герой» наш с ужасом подумал о том, что во вчерашней спешке, подгоняемый вечно недовольной дамой желудка, он забыл устроить коту отхожее место…
Оказалось, что за несколько часов отсутствия Билли кот не единожды справил свою нужду либо в те места, которыми «герой» наш очень дорожил, либо непосредственно рядом с ними. И теперь, видя, что и откуда ему придётся убирать, Билли понял, до какой степени эти места и предметы были ему дороги.
С тяжёлым вздохом Билли посмотрел на невозмутимого кота, занятого утренним туалетом, формально погладил его несколько раз по лысой голове, чтобы примирить самого себя с новой реальностью, и второй раз за сутки пошёл за тазиком с горячей водой в «гаражик» «руки, дающей с самого детства», решив тщательно вымыть «отхожие места», чтобы кот больше не воспринимал их как «привычно-насиженные точки»…
Вычистив свой «гаражик» и покормив кота, Билли — после нешуточного для него напряжения душевных и физических сил — задал своему новому другу риторический вопрос, которым его самого не раз встречал отец:
— Ну и что нам с тобой теперь делать?
Умиротворённый плотным завтраком и вниманием к своей персоне кот, чувствуя, что сейчас обращаются непосредственно к нему, подошёл к сидящему на диванчике Билли, потёрся о его джинсы и довольно заурчал, всем своим видом показывая, как он ценит такое отношение. И «герой» наш «дрогнул» опять, понимая, что кот уже стал для него родным существом и что, несмотря на все будущие проблемы, сопряжённые с ответственностью за чужую жизнь и судьбу, он никак не хочет расставаться с этим лысым саботажником.
С ещё одним тяжёлым вздохом Билли «зачерпнул» кота с пола и нежно прижал к своей груди. Кот заурчал блаженнее и начал тереться лысой макушкой о небритый подбородок нашего «героя», словно подтверждая, что тоже принимает новую для себя судьбу полноправного члена «гаражного братства»…

Больше получаса Билли с котом просидели не размыкая объятий. В голове нашего «героя» помимо привычно абстрактных роились и вполне конкретные мысли. И первая из них была связана с необходимостью принести в «гаражик» специальный лоток-туалет. Благо одна пластиковая посудина «пустовала» уже несколько лет — с даты безвременной кончины мейн-куна дамы желудка.
Кроме того, на время отсутствия «птицы небесной» в «гаражике» коту нужно было оставлять пищу насущную, а значит, Билли необходимо было постоянно заходить в магазин или не забывать брать кошачий корм непосредственно из дома. Ибо селить ещё одного жильца в скромную жилплощадь, учитывая, что там уже жили кошка дамы желудка и мейн-кун самого Билли, нашему «герою» запретили категорически…
И, наконец, немаловажным было дать коту имя. Поскольку, не имея звучного имени, животное никак не тянуло на то, чтобы воспринимать его полновесной личностью. Тем более считаться с ним как с полноправным членом «гаражного братства». Но сейчас кот был уже накормлен. Принос лотка из дома Билли отложил на следующий день, решив пока ограничиться папиным тазиком и сосновой стружкой, которую он собирался попросить в одном из гаражей — по совместительству ещё и столярной мастерской. Потому на данный момент из списка обязательных дел осталось самое сложное…
Билли перебирал десятки имён, но ни одно из них не удовлетворяло его полностью. Вполне естественно, что и все имена, возникающие в его воображении, были связаны только с периодом Второй мировой войны — временем, с которым наш «герой» уже был «навечно» связан своей неуёмной страстью к коллекционированию «антиквариата»…
«Рука, дающая с самого детства» была записана в мобильном как «Фельдмаршал Геринг». Кузен Ави числился в списке контактов Билли как самый титулованный лётчик-ас Третьего рейха — Ганс-Ульрих Рудель. «Генерал Роммель» в его телефоне был занят сэром Персивалем. И даже простое и звучное имя «Камрад», «к сожалению», было закреплено за Камрадом. Билли же никак не хотел задвоений и путаницы в собственной крохотной, но систематизированной на свой лад вселенной.
Какие бы варианты не приходили ему в голову, отметались по той или иной «объективной» причине. Всё, что, казалось, могло подойти коту, было либо «разобрано» другими, либо не до конца отражало тех черт, которые Билли уже «пририсовал» своему питомцу…
Животное, вероятно, чувствуя, что решается его судьба, не мешало Билли размышлять и мирно посапывало у него на коленях. И вдруг Билли словно тряхнуло изнутри. И тряхнуло настолько сильно, что даже кот сонно поднял голову и с удивлением посмотрел на своего благодетеля.
Билли сначала улыбнулся, а потом — уже не сдерживаясь — захохотал гомерическим смехом, заполняя звуками все пространство своего «гаражика». Сейчас он уже не понимал, как такая простая и очевидная ассоциация не пришла ему в голову раньше. Ярко голубые глаза кота… морщинистая аскетичная физиономия… бледно-благородный цвет кожи… пасть, из которой от старости уже выпало несколько зубов… У истинного пожилого арийца и не могло быть никакого другого имени, кроме как «Партайгеноссе». Но и это «имя» показалось нашему «герою» чересчур коротким для отражения всего того набора качеств, которыми он мысленно уже наградил своего нового друга. Слово «Партайгеноссе» автоматически притянуло фамилию «Борман», и Билли, наконец, понял, что нашёл то самое «имя», которое так долго и напряжено искал.
— Партайгеноссе Борман, — произнёс Билли вслух, едва его отпустил приступ гомерического хохота. Кот опять поднял на Билли сонную физиономию, словно оценивая сочетание незнакомых ранее звуков. И это также показалось нашему «герою» хорошим предзнаменованием. Животное как будто сразу отреагировало на своё новое имя, а значит, выбор Билли был исключительно удачным…
С решением основного и принципиального вопроса все остальные проблемы казались уже несущественными. И Билли, чтобы отдохнуть от уборки и напряжённой мыслительной деятельности, решил сделать небольшой перерыв и вздремнуть пару часиков на любимом диванчике. К немалому удивлению нашего «героя», Партайгеноссе Борман тоже устроился рядом с ним, полностью копируя темперамент и стиль жизни своего благодетеля.
Всё, на что хватило Билли в последние минуты перед дневным благодатным сном, было ласково погладить кота по лысой спине и максимально нежным тоном, которым он не удостаивал даже любимую даму желудка, уже сонно произнести сакраментальную фразу, ставящую последнюю точку в ключевом вопросе — оставлять или не оставлять Партайгеноссе в бессменном составе «гаражного братства»: «Да ты мой хороший!».

К тому моменту, который сыграл основную роль в принятии решения о «строительстве» бункера, Билли уже больше полугода жил с Партайгеноссе «душа в душу».
Даже несмотря на наличие пластикового лотка, принесённого нашим «героем» из дома, кот ежедневно продолжал устраивать мини-диверсии во всех углах «гаражика», до которых только мог добраться. И Билли смирился с этой особенностью своего питомца, как с данностью. Или как с «неминуемым злом». Поняв причины, по которым, вполне вероятно, предыдущие владельцы и избавились от Партайгеноссе в своё время.
…и скрепя сердце Билли включил уборку «гаражика» от результатов диверсий в своё ежедневное расписание.
То, что Партайгеноссе устраивал за ночь, никак не добавляло Билли хорошего настроения и не настраивало на позитивный и дружелюбный лад называть кота длинным и вычурным именем, которое изначально так ласкало слух нашего «героя». И лингвистическая фантазия Билли каким-то непостижимым образом сократила внушительное имя «Партайгеноссе Борман» всего лишь до усечённой супплетивной формы «Бля»…
Надо отдать Билли должное — к живым существам он относился с крайним пиететом и никогда не позволял себе рукоприкладства. Потому и недовольство действиями кота всегда выражалось у нашего «героя» только в моральном укоре по типу: «Бля, ну опять ты нассал мимо лотка!» или «Бля, ну за каким хером ты расковырял землю в горшках с кактусами?» И тому подобное, в зависимости от действий кота, которые приводили к той или иной «техногенной» мини-катастрофе и, соответственно, недовольству Билли. Но и восклицания, и вопросы нашего «героя» были риторическими. Ответа от Партайгеноссе, даже в виде виноватого или смущённого поведения, Билли никогда не ждал и сразу принимался за устранение беспорядков, учинённых лысым саботажником.
Причём явный физический урон, связанный, судя по всему, с наследственностью или плохим воспитанием кота, появлялся почти каждый день, когда бы Билли ни приходил в «гаражик». Партайгеноссе словно проверял терпение и терпимость Билли на прочность, ежедневно «отстаивая» своё право гадить там, где ему заблагорассудится.
Однажды, после того, как кот оставил вонючее и уже впитавшееся в структуру ткани мокрое «пятно» на любимом диванчике нашего «героя», Билли даже схватил Партайгеноссе за загривок и несколько раз ткнул носом в его испражнения, яростно приговаривая: «Бля, да сколько ты ещё будешь ссать мимо лотка! Нравится?! Нравится, ссыкло поганое?!». Но пристыженный собственным поведением уже через несколько секунд наш «герой» взял кота на руки, обнял его и больше получаса поглаживал своего нерадивого питомца, извиняясь за «психологический срыв»…

Постоянное наличие Партайгеноссе на вверенной ему территории несколько изменило и ландшафт, и внутреннее убранство самого «гаражика». Первым делом — спустя месяц после прописки кота в «гаражном братстве» — Билли отнёс оба кактуса в соседнее помещение — к «руке, дающей с самого детства». Каким образом и в каком положении полностью лысый кот умудрился пометить тонкую полоску земли между колючками и краем горшка и совсем не расцарапать свою «корму», навсегда осталось для Билли загадкой. Но во избежание гибели кактусов от токсичных отходов «герой» наш всё же убрал растения за непроходимую для Партайгеноссе преграду… Затем со стола и прочих поверхностей, куда легко добирался «саботажник», Билли переместил все дорогие его сердцу предметы за закрытые дверцы тумбочек и шкафов. Благо этого «добра» в «гаражике» после окончательного переезда в квартиру к нашему «герою» дамы желудка и невозможности разместить всю мебель из офиса группы компаний на тридцати восьми квадратных метрах было с избытком.
После чего прямо возле батареи «бесплатного» централизованного отопления для Партайгеноссе был сооружён утеплённый мини-вигвам, чтобы лысое животное не мёрзло в холодное время года.
Помимо этого было сделано ещё несколько десятков мелких и крупных перестановок и изменений, которые не сразу бросались в глаза, но неуловимо-заметно меняли весь внутренний облик помещения для всех, посещавших «гаражик» ранее — до момента постоянной приписки к нему Партайгеноссе Бормана…

Впрочем, всё вышеперечисленное, как и всё вышеописанное, просто подводит нас к тому самому «поворотному» утру, когда в голову Билли и пришла идея расширить тесный подпол до состояния полноценного мини-бункера.
Вход или, точнее, лаз в «подвальчик», как ласково называл его Билли, прикрывался несколькими плотно подогнанными друг к другу сосновыми досками. Дальше — на глубину полутора метров — нужно было спускаться по самодельной сварной лестнице. Судя по всему, предполагалось, что владелец гаража будет хранить в подполе соленья и картошку. Но голодные девяностые, как и полуголодные восьмидесятые, давно канули в Лету. И хотя нынешний исторический этап в жизни страны сложно было назвать благоденствием, тем не менее даже даме желудка с её «патологической» заботой о «территории безбрежного семейного счастья» казалось преждевременным обзаводиться стратегическим запасом продуктов, чтобы что-то там пережить в бесконечный очередной раз.
Наверняка предыдущий владелец гаража не мог даже вообразить, что на смену ему «придёт» безответственная «птица небесная», которую… или, точнее, которого интересовали исключительно пополнения «антикварной» коллекции, но никак не накопление солений в стеклянных герметичных банках и чьё жизненное кредо во всех остальных делах можно было отразить разве что в простой ёмкой… и одновременно пугающей фразе: «…ему всё божья роса»…
До заселения Партайгеноссе в «гаражик» Билли годами не вспоминал о своём подвале. Спускаться в маленькое и тёмное помещение, пропитанное запахами затхлости и сырой земли, ему было лень. Да, впрочем, и незачем. На доски, которые условно считались входом в подвал, всегда было что-то навалено, и даже визуально захламлённый угол не напоминал о том, что под «гаражиком» есть ещё и нижний дополнительный уровень… Потому полезная площадь просто пустовала и ждала своего часа…
С заселением в «гаражик» Партайгеноссе и перестановками, которые Билли затеял, чтобы не давать коту повода устраивать себе отхожие места где попало, с досок был убран весь уже ветшающий хлам, разобрать который раньше у нашего «героя» годами не доходили руки…
Таким образом, через полгода после появления Партайгеноссе в жизни Билли «гаражик» обрёл «новое лицо». И хотя невнятного вида предметов в нем стало ещё больше, но были они либо любовно рассованы по шкафам и тумбочкам либо лежали в таких местах, куда кот вроде бы не мог добраться… или пока ещё не добрался…

Краткой ретроспективой стоит упомянуть и о том, что спустя пару дней после находки кота Билли опросил всех знакомых в окрестностях, откуда могло появиться породистое животное на богом забытой территории «гаражного братства» и не знает ли кто-либо фактических хозяев Партайгеноссе…
Впрочем, хотя «инвентарное имя» к тому моменту животному уже и было присвоено, называть его посторонним людям Билли постеснялся, боясь быть неправильно понятым, потому Партайгеноссе при опросах фигурировал просто под именем «кота»…
Не лишним будет упомянуть и о том, что при всех своих спорных недостатках, наш «герой» обладал и неоспоримо положительными качествами, одним из которых была едва ли не кристальная честность в вопросах частной собственности. И хотя Билли уже не хотел расставаться с Партайгеноссе ни при каких условиях, тем не менее, он потратил в совокупности не меньше пары часов не занятого дежурством времени на необходимые расспросы.
Билли поговорил со всеми собственниками гаражей, которых смог увидеть в тот день, при этом прося «передать по цепочке» об удивительной находке и о том, что Партайгеноссе, которого он официально и сухо именовал «котом», вымыт, накормлен и ожидает хозяев в таком-то гараже…
Партайгеноссе, который в это время повсюду сопровождал нашего «героя», сидя у него на руках, при виде каждого нового лица презрительно морщился, всем своим видом показывая, как он недоволен и неумными действиями Билли, и — в особенности — его кристальной честностью.
Когда, спустя неделю после опросов, старые хозяева так и не объявились, Билли вздохнул свободно. Партайгеноссе, чувствуя, как из «гаражика» уходит витавшее в нем напряжение, также расслабился и стал привычно избегать лотка…
Спустя ещё одну неделю Билли окончательно перестал думать о том, что кто-то сможет или захочет забрать у него любимого питомца. Теперь они с Партайгеноссе были полностью предоставлены друг другу, и даже дама желудка, которая изредка появлялась на территории «гаражного братства» и которую кот отчего-то не взлюбил с первого взгляда, была уже не в силах разлучить родственные души…

…Вернувшись в одно морозное ноябрьское утро «на боевой пост», Билли не увидел Партайгеноссе, хотя до того в каждый приход нашего «героя» в «гаражик» кот обычно сразу начинал крутиться под ногами, ожидая плотного завтрака и утренней порции поглаживаний. Но спустя несколько секунд Билли услышал жалобные вопли о помощи, доносящиеся откуда-то «из преисподней»…
Как выяснилось позднее, каким-то образом Партайгеноссе сумел сдвинуть одну из досок, прикрывающих лаз в погреб, и провалился «на нижний уровень»…
То ли по ночам коту не хватало жизненного пространства, то ли именно в это время у него особенно разыгрывалось любопытство, то ли — что вероятнее всего — в отсутствие Билли Партайгеноссе просто испытывал недостаток внимания и компенсировал нехватку общения жаждой приключений, но факт оставался фактом — «чудило» животное только в тёмное время суток. И только тогда, когда нашего «героя» не было «на боевом посту»…
В эту «роковую» ноябрьскую ночь либо кот не сумел вылезти по крутым ступенькам приставной металлической лестницы, либо банально поленился это сделать, ожидая помощи от Билли, но, придя наутро в «гаражик», наш «герой» услышал те же жалобные и хрипящие звуки, как и в первое утро их знакомства с Партайгеноссе. Таким образом, «идя на звуки», Билли и обнаружил испачканного пылью и продрогшего кота, сидящего в «сырой темнице» и ожидающего помощи от своего благодетеля… Пытаясь успокоить собственные переживания за животное и снять многочасовой стресс с Партайгеноссе, Билли засунул «искателя приключений» себе под «толстовочку», оставив снаружи лишь голову кота, лёг на «диванчик»… и пролежал так больше полутора часов, то поглаживая лысую макушку своего питомца и витая в «антикварных» мечтах, то периодически проваливаясь в дремоту…
Партайгеноссе, «выходя из стресса», также расслабился и пригрелся на груди у Билли настолько, что забыл даже о своём плотном завтраке. По крайней мере за время восстановления душевных сил кот ни разу не напомнил нашему «герою» об обязательном для себя приёме пищи. Лишь посапывал и дёргался иногда в собственных снах, вероятно, заново переживая неприятные события прошедшей ночи…
Судя по всему, одна из абстракций, промелькнувших в сознании Билли в это время, и была связана с бункерами периода Второй мировой войны. Но ассоциация так и осталась бы абстрактной ассоциацией, если бы его любимый диван не стоял под прямым углом ко все ещё открытому с момента «спасения» Партайгеноссе люку в «подвальчик». Иными словами, в кои-то веки визуальный образ и размытые мечты Билли сошлись в одной точке. Более того, родили позыв к действию…
«Герой» наш, ещё не до конца веря то ли озарению, то ли неожиданному «откровению», полностью проснулся и, тяжело задышав от открывшихся перспектив, молча уставился на квадратную дыру в бетонном полу, частично прикрытую сосновыми досками. Картинки из просмотренных фильмов про апокалипсис, где благодаря своей предусмотрительности герои выживали в наполненных продуктами питания подвалах, менялись в воображении Билли на совсем обобщённые образы из детских мечтаний о персональном бункере…
Затем «военно-историческая» часть сознания предложила мысленному взору Билли более конкретные картины функционально-бетонных укреплений линии Сталина и линии Мажино, которые, в свою очередь, «увенчались» чередой совсем уже предметных образов «короля бункеров» в самом центре едва не стёртого союзническими войсками с лица земли Берлина в апреле 1945 года. Того фюрербункера под основным садом рейхсканцелярии, об обладании которым Билли всегда грезил в своих самых смелых и восторженных мечтах и который считал венцом инженерно-художественной мысли трудолюбивой нации…
Буквально за несколько секунд в голове нашего «героя» сложилась чёткая и пошаговая программа действий: что нужно предпринять, чтобы стать обладателем детской мечты. И пусть любой специалист с маломальским строительным опытом не нашёл бы ничего здравого в том нагромождении «инженерных» решений, которые уже витали в голове Билли, нашего «героя» подобное мнение нисколько бы не покоробило и уж тем более не сбило бы с намеченной цели. В основном потому, что своим планом он все равно не собирался ни с кем делиться… поскольку уже на данном этапе решил сохранить его в строжайшей тайне…
Билли чуть приподнял голову и посмотрел на спящего «искателя приключений». Но все, что он увидел из его положения, были лишь очертания ритмично сопящей тушки под собственной толстовкой и лысый череп во все ещё пыльных складках кожи.
«Герой» наш полностью проснулся и «отложил» на время свои грёзы. Настало время действовать. Потому первым делом Билли приподнял руку и начал с нежностью гладить Партайгеноссе по спине и лысой макушке, словно благодаря его за ночное неудачное приключение, которое таким непостижимым образом привело нашего «героя» к озарению. Озарению, из-за которого некогда абстрактная детская мечта теперь приобрела вполне конкретные очертания…

И Билли последовательно начал воплощать «сказку в быль»…
…не было ни проекта, ни даже поверхностного описания процесса строительства. Не было строительных материалов и полного набора инструментов для реализации мечты. Были только желание и лопата с немецким клеймом, которую дама желудка вынудила нашего «героя» переместить от изголовья двуспальной кровати в «гаражик» вместе со всем остальным, по её мнению, хламом, которым Билли годами наполнял кровные тридцать восемь метров и сорок сантиметров скромной жилплощади…
В вопросе строительства персонального бункера «герой» наш, как и в прочих принципиальных для него вопросах, полностью проигнорировал технические описания возведения подобных сооружений, как не удосужился посмотреть даже соответствующие видеоуроки, которыми был переполнен интернет. Вся его решимость и экспертная оценка при проектировании и будущем строительстве свелись к голому энтузиазму и всё той же пугающей фразе, коей Билли подменял конкретные знания и даже интуицию, которая изредка пыталась ему «противоречить». А именно, всё сводилось к фразе: «Я так чувствую…»

В очередной раз забегая вперёд, первым делом стоит упомянуть о неподдельном ужасе в глазах кузена Ави, когда наш «герой» спустя три месяца после начала работ рассказал друзьям, с которыми изредка и по секрету от дамы желудка продолжал общаться, чем он занимался по ночам всю зиму… а потом показал первую, «сырую» ещё, версию «на коленке изобретённого велосипеда». Ибо тайна, которую Билли хранил несколько месяцев, казалась настолько грандиозной, что наш «герой» уже не мог нести её бремя в одиночку… Даже несмотря на то, что с самого начала ей фактически владели двое… включая постоянного наблюдателя за ходом строительства в лице Партайгеноссе Бормана…
Судя по первой фразе, то ли кузен Ави оговорился в пылу эмоций, назвав Билли супплетивным именем кота… то ли он изначально собирался обратиться именно к Партайгеноссе как к никудышному куратору строительства, который на руках Билли с неприязнью переводил взгляд с одного гостя на другого в незапланированной делегации и хмуро ожидал экспертной оценки человека, у которого за душой были и инженерное образование, и немалый строительный опыт.
— Бля, да ты с ума сошёл?! — единственная фраза прозвучала с такой экспрессией, что на письме в классическом русском языке, пожалуй, не хватит восклицательных знаков, чтобы выразить ту степень негодования, которую кузен Ави вложил в своё «экспертное мнение».
Но поскольку от кота на моральное порицание сложно было дождаться какого-то внятного ответа, кроме символической «диверсии» в одном из углов «гаражика», кузен Ави посмотрел прямо в глаза «начальника строительства», чтобы полностью исключить любую возможность быть неправильно понятым.
И Билли, ожидавшего от друзей, как минимум, одобрения, если не восхищения его действиями, шокировали больше не слова технически подкованного специалиста, а пугающая интонация, с которой кузен Ави озвучил свой первый эмоциональный вердикт.
— Ави, что там не так? — все ещё пытаясь выправить ситуацию в свою пользу, но уже дрогнувшим и испуганным голосом прохрипел Билли. После чего прокашлялся и повторил почти молящим голосом: — Что там не так, Ави?
И кузен Ави чётким техническим языком, то и дело перемежающимся непечатными вкраплениями, просто и аргументированно объяснил нашему «герою», почему он «самый распоследний мудак»… если не в целом по стране, то точно в своём родном городе. И, что — цитата: «…только чудом можно объяснить, как на „последнего мудака“ и его лысого компаньона… такого же, к слову сказать, мудака, ещё не обрушились стены и крыша собственного гаража и двух гаражей по соседству…»
Цитата приведена автором, естественно, не дословно, а с массой купюр. Хотя для полноты картины в ней и оставлено около четверти непечатных вкраплений…
С каждым гвоздём, который кузен Ави вбивал в гроб горе-строителя, лицо Билли бледнело всё сильнее… Настолько, что даже лысый Партайгеноссе, привыкший считать на территории «гаражика» хозяевами положения только себя и Билли, всё чаще стал переводить недоуменный взгляд с эмоциональной жестикуляции кузена Ави на потерянное лицо «последнего мудака», чувствуя, что незыблемые правила меняются прямо на глазах и что в его крохотной вселенной, ограниченной четырьмя кирпичными стенами, появился новый альфа-самец, с мнением которого теперь придётся считаться в обязательном порядке…

…в пылу своего энтузиазма, за три последних месяца Билли настолько увлёкся мечтами о бункере, что не заметил, как расширил «нижний уровень» не только под гараж «руки, дающей с самого детства», но и под гараж соседа слева. Глубина бункера также достигла уже более трёх с половиной метров от бетонных потолочных перекрытий… они же пол «гаражика» Билли. Выкопанный грунт Билли выносил на ближайшую мусорку небольшими партиями и только по ночам, чувствуя себя кем-то вроде героя-партизана, который отправлялся на опасное задание, каждый раз рискуя попасть в плен либо погибнуть смертью храбрых в неравной схватке с воображаемыми врагами…

Что до гаражей, то строились они или под самый закат коммунизма, или сразу по факту наступления в стране всеобщей демократии. И строители… не то чтобы не особенно старались возвести гаражное хозяйство по всем необходимым стандартам… скорее, они просто поспешили заработать на сдаче одного объекта, чтобы в дальнейшем перейти на такие же быстрые заработки «по другим строительным адресам». Потому фундамент построек не был опущен на нужную глубину, как не была соблюдена ещё масса технических условий, за которые в принципиальное советское время можно было уехать далеко и на достаточно длительное время… также строить разнообразные объекты, но уже под неусыпным наблюдением и за гораздо менее привлекательные суммы…
Но строения эти не считались капитальными, как не было по факту их формальной сдачи сделано всех необходимых технических проверок и заключений. Потому гаражи спокойно стояли уже три десятка лет. И пока никаких трагедий не происходило на территории «гаражного братства», никто не обращал внимания на недочёты, допущенные уже забытыми зодчими-временщиками…

…всю зиму Билли копал. Только ночами и только во время своих дежурств, когда никого, кроме верного Партайгеноссе, не было рядом. Чтобы исключить возможность подозрений со стороны «руки, дающей с самого детства», которая изредка и только днём заходила в «гаражик» к «птице небесной», Билли загружал выкопанную землю в мешки уже в подвале и аккуратно, чтобы ничего не просыпать на «верхнем уровне», вываливал грунт в ближайшие мусорные баки, которые находились на въезде на территорию «гаражного братства». Утром наш «герой» аккуратно подметал пол в «гаражике» и прикрывал лаз на «нижний уровень» не только досками, но ещё и куском гипсокартона, найденного возле всё той же мусорки. Последнее действие, впрочем, предназначалось, чтобы исключить проникновение в подвал «искателя приключений», как уже единожды случилось в ночь перед «откровением».
Чтобы чей-то пытливый ум случайно не задался вопросом, откуда в мусорных баках появляется столько свежего грунта, после каждой ночной ходки Билли забрасывал землю с раскопок старыми газетами и журналами. Благо этого добра в одной из подсобок на территории «гаражного братства» было с избытком, хотя никто уже и не помнил, откуда там появилась советская пресса, да ещё в таком количестве.
Несколько раз Билли почти заставали на «месте преступления» собственники других гаражей, когда он оттаскивал мешки с землёй на мусорку. Но тут наш «герой» проявлял изрядные актёрские способности и после шаблонного приветствия уводил короткий ночной разговор в сторону — к общим проблемам «гаражного братства», а про свои хождения в темноте по вверенной территории вскользь говорил, что — цитата: «…не спится и решил прибраться в „гаражике“ и выбросить лишний мусор…»
Спустя месяц раскопок старая лестница уже не доставала до дна «нижнего уровня», и Билли, чтобы вылезти из подвала, приходилось изрядно напрягать мышечную память всего организма, отвыкшего от полноценных физических нагрузок за годы «семейного простоя». В конце концов, уже не в силах издеваться над своим «изношенным тонусом», наш «герой» выпросил у дамы желудка соответствующую сумму на покупку раздвижной пятиметровой стремянки. Для того чтобы скрыть истинную причину трат, была выдумана многоходовая «легенда» сродни тем, которых Билли немало насмотрелся в фильмах про шпионов. Ибо «герой» наш до поры до времени не собирался рассказывать даже спутнице своей безоблачной жизни о том, где и насколько он сумел расширить границы своего «жизненного пространства». А возможно, и вообще скрыть от неё постройку бункера, чтобы полезная площадь «детской мечты» не была аннексирована в «территорию безбрежного семейного счастья» неуёмными аппетитами дамы желудка, как это уже случилось с бабушкиным наследством и массой менее значительных вещей…
Копал Билли той самой лопатой с клеймом Третьего рейха, которая несколько лет простояла у изголовья его кровати… до момента, пока его настоятельно не попросили вывезти ценный артефакт на хранение в «гаражик».
Выкопать бункер именно этой лопатой казалось нашему «герою» делом исключительно символичным. Кроме того, где-то в глубине души Билли верил, что некая преемственная эстафета поколений, переданная с лопатой, поможет ему в работе по устройству бункера на каком-то энергетически мистическом уровне…
Как оказалось позднее, на вопрос, в чем выражалась данная эстафета и какой помощи Билли от неё ждал, ответить хоть как-то осмысленно наш «герой» так и не смог. Не считая разве что задумчивого кивка головы и уверенно произнесённой фразы: «Я так чувствую…»
Впрочем, никакого внятного ответа от него никто и не ждал. Потому и озвученная им мысль о «мистической эстафете» более чем вписалась в ряд характерных для Билли историй…

Удивительным было и то, с какой целеустремлённостью и системностью Билли взялся за дело. Едва ли не впервые в жизни пересилив даже привычную лень в погоне за детской мечтой. «Герой» наш тщательно и педантично следил за всеми мелочами, чтобы его грандиозный план не раскрылся раньше фактической готовности подземного сооружения. И, чтобы исключить преждевременную утечку информации, он обсуждал перспективы будущего бункера исключительно с Партайгеноссе… не ожидая, впрочем, от истинного арийца ни рекомендаций, ни одобрения…
Казалось бы, Билли предусмотрел всё. Но, как водится с неподготовленными к серьёзным свершениям энтузиастами, в погоне за контролем в мелочах Билли упустил картину в целом. Что вполне могло привести к трагичным, а то и летальным последствиям как для куратора, так и для «начальника строительства» не разнеси своевременно кузен Ави в пух и прах «основные инженерные решения» при постройке бункера мечты…

…Билли не учёл ни ошибки строителей при закладке фундамента, ни то, что грунтовые воды в этом месте в межсезонье поднимались слишком высоко и могли не только затопить бункер, но и подмыть, а затем и обрушить неустойчивый после зимних раскопок ряд гаражей. Не подумал Билли и о том, что любое подземное сооружение должно быть оснащено полноценными системами дренажа и вентиляции…
Кроме того… а, впрочем, есть ли смысл утомлять читателя всем тем, к чему у кузена Ави как у опытного строителя были объективные претензии? Достаточно и того, что наш «герой» нарушил едва ли не всё, что только можно было нарушить в классических строительных нормах.
Иными словами, как бы Билли не называл то, что пытался «строить» по ночам всю зиму, выкопал он всего лишь большой подвал с осыпающимися грунтовыми стенами и постоянно влажным неровным земляным полом… Потому кузен Ави настрого запретил далее расширять «жизненное пространство», подкрепив своё эмоциональное мнение не одним десятком непечатных вставок. А затем заставил Билли срочно укреплять фундамент хлипкого «строения», объяснив, что и как для этого нужно сделать. В итоге пообещав, что заедет через пару дней и посмотрит на результаты того, насколько чётко «начальник строительства» выполнил все обозначенные ЦУ.
Чтобы исключить возможные огрехи, наш «герой» уточнил, что такое «ЦэУ», и получил развёрнутый ответ, что аббревиатура обозначает «ценные указания». К расшифровке для лучшего запоминания прилагалось приличное количество непечатных выражений, самым мягким из которых было словосочетание «последний мудак»… Но поскольку эмоции кузена Ави были связаны не с унижением «строительного достоинства» Билли, а с переживаниями за жизнь и здоровье нерадивой «птицы небесной», «герой» наш и не думал обижаться…
Для верности же Билли под диктовку записал на полях старой советской газеты пошагово, что ему нужно сделать, пока не наступила оттепель и «гаражное братство» не схлопнулось от поднятия уровня грунтовых вод, похоронив в эпицентре стихии лысого Партайгеноссе и всю годами собираемую коллекцию «антиквариата». Для наглядности кузен Ави привёл пример неустойчивого карточного домика, который легко складывается даже от самого слабого дуновения ветра… чем ещё сильнее напугал «начальника строительства».
И Билли принялся за срочную реконструкцию…
На дворе стоял пока ещё снежный и морозный февраль, но каждый день солнце настолько нагревало крыши гаражей, что к полудню звуки капели были слышны даже за закрытой дверью «гаражика». А это уже не на шутку нервировало Билли…

Кузен Ави заехал через два дня, как и обещал. Но на этот раз, спустившись на «нижний уровень», он лишь тяжело вздохнул и покачал разочарованно головой: Билли хронически не успевал за планом восстановительных работ. Более того, наш «герой» не успел сделать почти ничего из тех принципиальных задач, которые по «строительному» графику ему наметил кузен Ави. Всё, на что хватило Билли за последние два дня, включая и дневные работы за закрытой дверью «гаражика», было закидать и утрамбовать часть ещё не выброшенного на мусорку грунта…
Бетоном не был укреплён фундамент «гаражика», как, впрочем, не было и денег на соответствующие строительные материалы. И чтобы не доводить ситуацию до эпического конфуза, спустя ещё сутки сомнений и нервных размышлений Билли решил идти с повинной к «руке, дающей с самого детства»…

Здесь мы уже вплотную подошли к той самой дословной цитате «руки, дающей с самого детства», о которой случайно оговорились выше…
И хотя цитата была дословной… но можно с уверенностью сказать, что из сказанного отцом с позиции председателя гаражного хозяйства и лица, материально ответственного за всё происходящее на вверенной ему территории, фраза эта была самым мягким и даже — до определённой степени — ласкающим слух нашего «героя» высказыванием в его адрес…
Эмоциональный монолог «руки, дающей с самого детства» длился больше часа, и всё то, что говорилось «последнему мудаку» несколько лет назад, когда дама желудка начала свой коварный план по аннексии всего, что только можно было аннексировать в жизни Билли, показалось нашему «герою» луговыми цветочками по сравнению с тем, что он услышал в этот раз… Досталось даже лысому саботажнику Партайгеноссе, который от страха забился в свой утеплённый вигвам и не высовывался оттуда до тех пор, пока председатель «гаражного братства» яростно не захлопнул за собой дверь «гаражика», уходя по-английски…
Билли потерянно сидел на диванчике, переживая вполне справедливое моральное унижение. «Искатель приключений» для верности посидел в своём вигваме ещё несколько минут, после чего выбрался наружу и испуганно забрался на колени к Билли. «Герой» наш привычно засунул дрожащего от страха саботажника себе под «толстовочку» и начал поглаживать лысую голову, с сомнением и ожиданием повёрнутую к нему. Уже второй раз за последние три дня «во вселенной» Партайгеноссе из внешнего мира появлялись альфа-самцы, которые ломали его представление о досконально знакомом мироустройстве. И теперь он то ли ждал уверенных объяснений от Билли, с теми интонациями надежды в голосе, к которым привык за время «строительства» бункера, то ли просто пытался переждать «шторм» в самом тёплом и надёжном месте, с которым уже сроднился за последние месяцы своей жизни…

Как бы там ни было и как бы сам он не хотел этого избежать, но отцу поневоле пришлось включиться в спешные восстановительные работы, которые так нежданно преподнёс ему Билли. Теперь ситуация уже вышла за рамки сексуальных предпочтений «последнего мудака», когда тот несколько лет назад системно-необдуманно обновлял себе «парк женщин», которые, в свою очередь, использовали нашего «героя», как им заблагорассудится… но где всё каким-то образом решалось без напряжения моральных сил и финансовых ресурсов со стороны «руки, дающей с самого детства».
На этот раз речь шла о реальной опасности для жизни и здоровья как самого председателя «гаражного братства», так и всего его окружения. Более того, при самом неблагополучном исходе даже для собственного здоровья в случае обрушения гаражей из-за нерадивой ветви семейной эволюции отцу пришлось бы выплачивать немалые штрафы и компенсации и пострадавшим собственникам гаражей, и бог знает кому ещё… Только чтобы привести ситуацию к той точке во времени и пространстве, которая казалась незыблемой в жизни «руки, дающей с самого детства» ещё пару часов назад, когда он заваривал третью чашку чая за утро и предвкушал спокойный и комфортный день, к каким привык за годы своего председательства.
Отец прекрасно знал, что денег у Билли нет и все возникающие финансовые вопросы лягут на его немолодые и давно уже не такие выносливые, как раньше, плечи. Понимал это и наш «герой», обречённо гладя перепуганного Партайгеноссе всего в нескольких метрах за кирпичной стеной. Стеной, которая пока ещё выглядела надёжной и устойчивой… но уже была обречена на неминуемое обрушение, если срочно не укрепить фундамент, на котором она пока ещё стояла…
Последнее понимали оба участника недавнего эмоционального разговора, каждый по-своему сбивая накал страстей, бушующий в их душах. Билли — обречённым ожиданием решения «руки, дающей с самого детства». Отец — размышлениями то об упущенном поворотном моменте в воспитании нерадивого романтика, то о затратах на восстановительные работы. Единственным, кто, похоже, уже ни о чем не думал и не переживал, был Партайгеноссе, который спустя четверть часа после окончания «шторма», наконец, пригрелся на груди у Билли и даже начал мирно посапывать, полностью абстрагировавшись от недавнего стресса…

В принципе решение о реконструкции можно было и не оттягивать, так как альтернативы мнению кузена Ави, а фактически — здравому «инженерному» смыслу, не было. И председатель «гаражного братства» как человек практичный и разбирающийся в строительстве сразу понял это, едва спустился в «подвальчик» и затем прочитал заметки на полях старой советской газеты, где рукой Билли под диктовку кузена Ави были выведены все необходимые меры, чтобы окончательно и буквально «не похоронить детскую мечту последнего мудака».
Единственно, что удивило отца, было то, какими объёмными оказались аппетиты Билли в расширении «жизненного пространства». А кроме того, что сам он, как председатель «гаражного братства», даже не подозревал о том, что затевалось прямо у него под ногами. И после первой вспышки гнева он даже испытал что-то сродни уважению к нерадивому отпрыску, который настолько долго держал в тайне то, что скрыть, казалось, было невозможно…
В результате отец заварил, наконец, третью кружку чая за утро и успокоился… После чего, не выходя из своей штаб-квартиры, позвонил на мобильный «птице небесной» и потребовал, чтобы тот сейчас же зашёл к нему «на ковёр» и чтобы не вздумал тащить с собой своего лысого сообщника… И в те двадцать секунд, что Билли перемещался из одного «гаражика» в другой, отец успел сырой и скользящей мыслью ещё раз подумать о том, что заставило его отпрыска копать такой огромный подвал и что же там происходило в «семейной» жизни Билли, если тот всеми силами пытался расширить себе «жизненное пространство» как можно дальше от «горячо любимой» дамы желудка…

Всё, что не делается, едва ли не всегда делается к лучшему. И ситуация с нашим «героем» лишний раз служит тому подтверждением…
В течение ближайших двух недель, ещё до наступления полноценной оттепели, Билли с отцом исправляли то, что было, казалось, безвозвратно испорчено. Точнее, исправлял только Билли, но под полным надзором «руки, дающей с самого детства». Партайгеноссе к восстановительным работам не привлекали даже на правах наблюдателя, хотя он и пытался несколько раз прорваться на «нижний уровень», чтобы удовлетворить своё неуёмное любопытство…
Отец решил сохранить в тайне эпический конфуз, понимая, что не особо лояльные к нему члены гаражного хозяйства могли повернуть эту ситуацию против него же.
Сколько мешков со строительными смесями было израсходовано и сколько кубов бетона было залито в недра подвала, Билли не подсчитывал, полностью вымотанный ежедневным многочасовым графиком работ. Сколько было потрачено денег на «восстановление изначального статуса-кво», знал только председатель «гаражного братства», который, как и любой дальновидный стратег, уже планировал переложить часть расходов на «строительство бункера» на всё гаражное сообщество. Как и вычесть немалую сумму из зарплат «последнего мудака» за ночные дежурства, чтобы урок нерадивым отпрыском был усвоен на годы вперёд…
Но в результате через две недели после нешуточного «шторма» и серьёзного разговора в штаб-квартире «герой» наш всё же получил свой бункер. И пусть бункер был намного меньше изначально планируемого, поскольку Билли пришлось унять свои аппетиты, как в ширину «жизненного пространства», так и в его высоту, бетонное помещение получилось очень даже приличных размеров…

Как только стало ясно, что обрушение больше не угрожает «гаражному братству», отец самоустранился. При этом настрого запретив нашему «герою» рыть дополнительные подкопы, для верности и закрепления урока ещё несколько раз назвав Билли «последним мудаком»…
Стоит упомянуть и о том, что бункер Билли всё же обустроил так, как и планировал изначально. Хотя ему и пришлось ещё несколько месяцев учиться на своих ошибках и даже выбросить на уже знакомую читателям мусорку две разбухшие от влажности тумбочки и один шкаф из-за неумения правильно смонтировать систему дренажа и вентиляции.
После неоднократных консультаций с кузеном Ави системы были отлажены. И пусть работали они не идеально, но вполне достаточно для того, чтобы находиться в бункере по несколько часов кряду… хотя и при открытом дополнительно на «верхний уровень» отверстии в бетонном полу.
Кроме того, надо отдать Билли должное и ещё в одном деле — пол в бункере из тротуарной плитки он выложил сам. И даже в каком-то смысле за свой счёт… благодаря напряжению своих же мускульных усилий…
Поскольку денег на плитку у нашего «героя» не было, Билли ходил в те места, где недавно делали тротуары. И, лишний раз упоминая о кристальной честности «птицы небесной», стоит сказать, что ни одной плитки он не украл. «Герой» наш просто собирал лишнюю тротуарную плитку, которую рабочие после окончания монтажа отбрасывали на обочины тротуаров или же под ближайшие кусты, по вековой российской привычке никогда не экономить и не переживать за чужие потери. В особенности государственные…
Возвращаясь же к плитке и самому Билли, его подбор излишних строительных материалов можно уместить всего лишь в начало всем известной поговорки: «Чем богаты…»
Но пока наш «герой» был богат только здоровьем и массой свободного времени, он максимально полно пользовался этими дарами вселенной, неделями принося в «гаражик» в старом рюкзаке по четыре-пять найденных тротуарных плиток за раз…

— Постойте-ка! — воскликнет придирчивый и наблюдательный читатель, насмеявшись вдоволь. — Ежедневная сиеста в «гаражике»… обустройство бункера… содержание лысого саботажника Партайгеноссе… Возможно ли такое без постоянных доходов? Тем более в наше смутное время, когда инфляция из года в год бьёт рекорды, а «гаранты» с экранов телевизоров только и делают, что предлагают «держаться»… не раскрывая, однако, секрета, каким именно образом? Да и вообще, о чём вся эта сомнительная история?
— А почему же нет? — ответит автор на первый вопрос. И напомнит о том, что какая-никакая, а работа у нашего «героя» всё же была.
Да и чем плоха работа ночного сторожа в месте, где и без того просиживаешь годами сутки напролёт, а с определённого времени просиживаешь ещё и за четыреста рублей за дежурство? Кроме того, как у любого уважающего себя рантье, и у Билли были дополнительные источники небольших финансовых поступлений. Начиная с карманных денег, которые ему периодически выдавала «рука, дающая с самого детства», всё так же недовольно ворча на нерадивую ветвь семейной эволюции, и заканчивая карманными деньгами от дамы желудка. Более того, в промежутках между этими бессистемными источниками поступлений были ещё и поездки с Камрадом за металлоломом. Тем самым, который потом сдавался в утиль за вполне конкретные наличные. И пусть эти поездки стали совсем редкими, но и их не стоит списывать со счетов, учитывая все финансовые потоки, наполнявшие «закрома птицы небесной». Помимо всего прочего, были и мелкие скульптурные заказы… Ещё более редкие, чем поездки на раскопки с Камрадом, но были и они… Потому и «герой» наш никогда не опускал пристыженно голову, когда и где бы ни заходила речь о «системных ежемесячных доходах», ибо стесняться в этом плане ему было нечего… а поводов для ежедневной гордости собой у него было более чем достаточно…
Что же до второго вопроса, то при всей его простоте и даже философичности ответить на него будет ещё проще.
— История эта всё о том же театре абсурда, что окружает нас ежедневно в нашей «стране неожиданностей». И о героях нашего времени, которые наполняют его пусть и нелепыми, но забавными событиями, на коих держится и вся наша, к слову сказать, не менее забавная, чем у этих персонажей, жизнь… если, конечно, присмотреться к ней повнимательнее… или, не боясь прямого и ироничного взгляда «из зазеркалья», встать перед зеркалом во весь рост и достаточно долго не отводить глаза в сторону…

На этой «высокой ноте» приходится закрыть очередную главу из жизни Билли и всего его окружения. Поскольку те события, что произошли дальше, поколебали весь философский уклад существования даже такого непрошибаемого оптимиста, каким являлся наш сомнительный «герой»…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ 
Кое-что о Билли…
Или «таинство» брака

Как большинство великих идей при их практической реализации принимают сначала трагичные, затем комичные, а ещё чаще гротескные формы, со временем неизменно перерождаясь в фарс, так и в жизни нашего «героя» и его бессменно авторитарной сожительницы «неожиданно» произошёл «давно ожидаемый» поворот на все триста шестьдесят градусов.
И в данном случае — это не описка и не фактическая ошибка автора, плохо знакомого с геометрией. Жизнь наших персонажей резко повернулась ровно на триста шестьдесят градусов, подняв от неожиданной встряски с мутного илистого дна их отношений всё то, что до поры копилось там годами… и понеслась в давно заданном направлении с такой устрашающей скоростью, что «герои» наши подчас и сами перестали успевать за происходящими событиями, лишь пожиная плоды уже свершившегося…

То, чего в «большой семье», на помощь которой всегда надеялся Билли, ждали несколько лет… ждали, кто напряжённо, кто с известной долей испуга… и ожидание чего уже набило всем оскомину… наконец, свершилось. Почти на середине пятого десятка дама желудка нежданно-негаданно забеременела… Ситуация, по аналогии со знаменитой басней Эзопа про мальчика и волков, вышла даже из-под тотального контроля «Большого Брата»…
Дама желудка, как водится у стратегически одарённых натур, годами «не ослабляла хватку» ни на один день и то и дело запускала «в эфир большой семьи» истории о вроде бы начавшейся беременности. Со временем к этому мифу и десяткам его вариаций окружающие привыкли настолько, что уже не воспринимали слова дамы желудка с должным пиететом и сочувствием, которых наша «героиня» всегда ожидала в ответ на стенания о своей нелёгкой жизни с «роковым мужчиной».
Впрочем, хотя стенала дама желудка безостановочно, как в присутствии разной близости знакомых, так и на официальных мероприятиях членов той самой «большой семьи», у которой она беззастенчиво аннексировала Билли вместе со всеми его потрохами и скромной жилплощадью, но «стенания» её давно уже были привычно-неосознанной игрой на публику. Или театром одной актрисы… годами выступавшей с одним и тем же, уже утомившим всех зрителей, бенефисом…
«Герой» наш был давно приручен… Двигался Билли только по хорошо известным и досконально «протоптанным тропам», которые ежечасно контролировались «Большим Братом» навязчивыми видеозвонками. В еде Билли был неприхотлив и непривередлив, ориентируясь больше на необходимое количество. И в целом не доставлял даме желудка почти никаких хлопот, как на начальном этапе их «большой любви», когда наш «герой» с претензией на роль альфа-самца пытался формировать «парки женщин»…
Потому, стеная о «нерешаемых проблемах» в их совместной с Билли жизни, дама желудка откровенно лукавила… просто требуя к себе постоянного внимания и никак не желая «забвения» среди знакомых даже на короткие промежутки времени… Сомнительный наполеоновский комплекс проявлялся буквально во всем — жить спокойно, без постоянных и обязательно заметных всем страданий и безостановочного сочувствия к своей «нелёгкой судьбе» дама желудка хронически не умела…
«Парк её друзей» также периодически обновлялся благодаря социальным сетям, знакомствам по интересам и общению с родителями её подрастающих отпрысков… но надолго люди в этом круге общения отчего-то не задерживались. Причём не задерживались без исключений. Не понимая, что подобное происходит «благодаря» её характеру и подходу к «общению», дама желудка резонно полагала, что люди, то и дело отдаляющиеся от неё, покидают круг общения только из-за своей поверхностности и неумения дружить «по-настоящему». Вполне естественно, что в её понимание «дружить по-настоящему» входил лишь собственный «стиль дружбы», основанный на её же бесконечном «бенефисе»…
В результате одна из «подруг», доведённая едва ли не до белого каления подобной «игрой в одни ворота», на прямой вопрос дамы желудка, будут ли они встречаться и когда, честно ответила, фактически озвучивая общее мнение всех «друзей» и знакомых, что — цитата: «Не готова общаться с настолько токсичной натурой».
И хотя ответ «подруги» ненадолго поселил недоумение в мозгу и душе нашей «героини», но так и не заставил её взглянуть на себя со стороны. Беспристрастным и не затуманенным собственным «обаянием» взглядом.
Билли же… Пожалуй, Билли просто привык. И, к большому сожалению автора, «герой» наш был всего лишь слаб духом… ежедневно и с нескрываемым удовольствием идя на поводу своих слабостей… Иначе никакими другими разумными мотивами объяснить его желание находиться в подобных «семейных» условиях было невозможно. Не считая — естественно и в большей степени — мёртвой хватки дамы желудка, которая крепко держала нашего «героя» за основной орган его «уже сдавшегося на милость победителя» тела… а именно — за его пищеварительную систему. Поскольку двумя «основными китами», на которых стояли все долговременные привязанности Билли в его отношениях с противоположным полом, были поощрение его безделья и системная безвозмездная кормёжка… И пока он получал и то и другое, он становился «вечным» пленником своих страстей… и того, кто эти страсти для него «обеспечивал».
И то, что дама желудка называла неземной любовью, для её «рокового мужчины» было всего лишь поощрением его комфортно-праздного образа жизни. Привычка же и «проверка отношений временем» создавали не более чем иллюзию «сплочённой ячейки общества»…
Затянувшаяся «иллюзия», наконец… или в итоге была прервана теперь уже вполне реальной беременностью любимой женщины «рокового», хотя и до определённой степени инфантильного мужчины… А также всем комплексом мер и вопросов, которые необходимо было решить до момента разрешения дамы желудка от бремени маленьким Билли или маленькой Билли. Тем самым комплексом мер, от участия в котором наш «герой» уже никак не мог самоустраниться или отсидеться в «гаражике»… либо непосредственно под ним — в недавно построенном бетонном бункере…

Итак, дама желудка забеременела…
По вполне понятным причинам ей никто, включая и всех друзей Билли, не верил. Или, как минимум, сомневался в «интересном положении» нашей «героини» буквально до начала шестого месяца беременности, когда на экваторе её объёмной фигуры стали появляться признаки новой, зарождающейся в её недрах жизни… Признаки, которые сложно было скрыть даже искусственно и с удовольствием набираемыми за десятки прожитых лет килограммами лишнего живого веса…
И будет несправедливо не отдать должное нашей «героине» даже в такой малости… либо поблагодарить мать-природу, создавшую её в своё время. Дама желудка похорошела настолько, что с выражения на её лице периодически стала пропадать даже вечная подозрительность… пусть и всего-то на три-четыре быстро пролетевших месяца.
Мама Билли, она же — «рука, дающая с самого детства безвозмездно», памятуя опрометчивое обещание, данное своему отпрыску несколько лет назад, когда «подрастающие волки», перемещённые к ней из «овчарни» на срок, пока в бизнесе дамы желудка не наступит финансовое благополучие, никаких обещаний больше не давала. Вполне оправданно опасаясь превратить и свою квартиру «в проходной постоялый двор»…
Как в цепной реакции одно происшествие неминуемо тянет за собой череду последующих событий, так и беременность дамы желудка «притянула» неминуемо «обязательное» бракосочетание. Причём и само бракосочетание, и предварительная подготовка к нему должны были пройти в очень сжатые сроки. Ибо, как считала наша «героиня» — цитата: «Ребёнок должен появиться только в законном и зарегистрированном браке».
Как, вероятно, уже предположил проницательный читатель, о таинстве традиционного венчания в церкви речи даже не шло. Важна была лишь формальная печать в паспорте из ЗАГСа. Судя по всему, изучив Билли досконально, дама желудка как никто другой понимала, что нарушение церковного обета в случае семейных неурядиц приведёт лишь к душевным терзаниям и мукам совести нашего «героя». Мукам и терзаниям, которые в силу относительной лёгкости характера Билли и неумения подолгу размышлять о чём-то неприятном для него будут совсем недолгими. Печатью же из ЗАГСа «герой» наш навсегда и «без права обжалования приговора» будет «намертво прикован» к «территории безбрежного семейного счастья»… сродни мифическому и свободолюбивому титану Прометею, прикованному богами к скале, печень которого ежедневно выклёвывалась кровожадной птицей…
А впрочем, вернёмся к свадьбе… И без того мы несколько ушли в сторону с не особенно приятной ассоциацией…
Приготовления к бракосочетанию велись спешно. И, как оказалось впоследствии, — максимально тайно. По крайней мере, для большинства друзей и знакомых Билли. Что касается расходов, которые сопутствовали приготовлениям, то легли они большей частью всё на те же «немолодые и давно уже не такие выносливые, как раньше, плечи «руки, дающей с самого детства», которая ещё не раз помянула недобрым словом «последнего мудака» за то, как мастерски тот умел преподносить проблемы в самые, казалось бы, неожиданные моменты и организовывать громадные финансовые бреши в бюджете «большой семьи».
И хотя подготовка к свадьбе продолжалась безостановочно в течение двух месяцев и даже увенчалась официальным бракосочетанием наших «героев» на предпоследнем месяце беременности дамы желудка, друзьям Билли сообщил о радостном и поворотном событии в своей жизни всего за три с половиной дня до наступления «времени „Ч“»…
Уже постфактум, рассматривая на странице дамы желудка в социальной сети работы профессионального фотографа, также нанятого на свадьбу, чтобы — цитата: «Всё было, как у людей», кузен Ави лишь единожды вздохнул, покачал головой и негромко произнёс, задумавшись о чём-то своём: «Вот тебе и б/у пара…». Впрочем, всё это случилось намного позже. А на момент приглашения в кафе для празднования знаменательного события кузен Ави напрочь отказался появиться там…
По его официальной версии в телефонном разговоре с Билли, он аргументировал это тем, что в указанную дату будет находиться в командировке и что — цитата: «…за три дня на такие события не приглашают». Причём своей интонацией в последней фразе кузен Ави однозначно и безапелляционно поставил жирную точку в неприятном для себя разговоре, разом лишая Билли любых возражений и контраргументов. Приватно же, когда Билли не было поблизости, кузен Ави в свойственной ему прямой и радикальной форме конкретизировал, что выглядело всё так, что дама желудка с одной стороны и члены «большой семьи» с другой не смогли набрать необходимого «кворума» гостей и, чтобы свадьба не выглядела совсем куцей, начали «нагонять» туда всех, о ком только смогли вспомнить в последний момент. А в мероприятии, куда кузена Ави приглашали не от души, а «до кучи», участвовать он не собирался принципиально…

Свадьба же… Впрочем, свадьба прошла традиционно шумно, красочно и банально-бестолково… Гости наелись, напились и максимально натанцевались… Билли и даме желудка неоднократно и от души пожелали счастья в личной жизни и теперь уже вполне легитимного расширения полезной квадратуры и укрепления «территории безбрежного семейного счастья».
«Рука, дающая с самого детства» в лице отца, фактически профинансировавшего всё предприятие, и который поначалу явно чувствовал себя на торжестве некомфортно, после трёх-четырёх бокалов вина расслабился и, казалось, даже перестал изводить себя мыслями о той самой «куче денег», что ушла, по его мнению, на совершенно бессмысленное мероприятие.
Дама желудка в свадебном платье, напоминающая большой кремовый шар в рюшках, как радушная хозяйка обходила гостей и почти дословно говорила всем, как она счастлива, что — цитата: «Годы любви привели, наконец, к законному браку»… После чего добавляла (опять же после пары бокалов вина, которые она себе позволила в этот вечер), что мечтает только об одном — прожить с «роковым мужчиной» всю жизнь и умереть на несколько часов раньше него, чтобы не страдать ни минуты, если вдруг случится обратное…
В контексте фразы чувствовалось, что с живого Билли она теперь не слезет никогда, но поскольку все были изрядно пьяны и веселы, в этот момент никому не хотелось вдаваться ни в какие контексты…
Свадьбу провели «не хуже, чем у людей». Подарки на торжество были получены со всех приглашённых гостей. И теперь осталось лишь ждать появления маленького Билли или маленькой Билли и готовить скромную жилплощадь к вселению в неё ещё одного жильца…

А впрочем, обо всём по порядку…
Увы, и здесь незадачливому автору приходится рассеивать сомнения вдумчивых читателей, лишний раз показывая, что никаких фактических ляпов в тексте сделано не было…
— Как можно не знать на предпоследнем месяце беременности, кто точно появится у семейной пары этих комичных персонажей, — то ли спросит, то ли усмехнётся про себя внимательный читатель «огрехам» автора, — …если в век высоких технологий, немного коснувшихся и наших, сильно сдавших за последние десятилетия медучреждений, можно определить пол ребёнка едва ли не на пятом месяце после порочного зачатия? — А вот так… — только и ответит с сарказмом вслух незадачливый автор. После чего вздохнёт и детально «расшифрует» свою мысль…
То ли дело в цепи курьёзов, которые хронически преследовали наших «героев», то ли именно на наших комичных персонажах «сошлись все блуждающие звёзды», а затем отыгрались за несделанные ошибки при определении пола ребёнка других семейных пар… но дважды сделанное дамой желудка УЗИ ещё до свадьбы чётко показало, что у будущих молодожёнов появится именно маленький Билли. В связи с чем дама желудка начала накупать вещи и предметы, и цветом, и покроем рассчитанные именно на мужской пол младенца…
Опять же и эта информация появилась, исходя из довольно скудных комментариев нашего «героя» во время уже нечастых встреч с друзьями.
На замечание Билли о младенческой одежде то ли невпопад, то ли очень вовремя и даже изящно отреагировал сэр Персиваль, вслух предположивший, что в таком возрасте вещи младенца женского пола от вещей младенца мужского пола мог отличать разве что явно выдающийся вперёд гульфик. Но Билли, озабоченный не на шутку будущим отцовством, то ли не понял, то ли решил пропустить мимо ушей дилетантский комментарий сэра Персиваля, который сам детей не имел и вряд ли мог разбираться в стилях младенческой моды…
В итоге уже после свадьбы наших «героев» ещё одно — уже третье по счету — УЗИ показало, что у молодой пары будет именно маленькая Билли… которая в итоге и появилась благополучно на свет божий.
Эти-то курьезно-медицинские обстоятельства в последние полтора месяца беременности дамы желудка и привели к общим сомнениям как самого автора, так и ещё не одного десятка человек, с нетерпением или равнодушно ожидавших появления младенца, пока ещё не определившегося со своим полом…
В этом контексте именно сэру Персивалю вспомнилась знаменитая фраза из не менее знаменитого стихотворения Карамзина, которая уже стала крылатой: «…смеяться, право, не грешно! Над всем, что кажется смешно…». Вслед за чем появилась шутка про характерный жест зародыша ещё в утробе дамы желудка. Тот самый жест, «приплывший» к нам из-за океана и «вошедший» в русский язык так и непереведённым ругательством-неологизмом.
Получалось, что ещё в чреве дамы желудка зародыш показал и недюжинное чувство юмора, и умение своевременно использовать его, вдоволь «посмеявшись» над ожиданиями молодожёнов, изначально возжелавших именно мальчика… как раз во время УЗИ разогнув на крохотной ещё кисти средний палец, словно говоря: «А вот этого не хотели?!», держа руку в районе паха таким образом, что врачи после недолгого совещания приняли на мониторе медицинского оборудования тот самый средний палец за первичный половой признак младенца…
Впрочем, что касается недюжинного чувства юмора зародыша и непонятно куда смотревших медработников, всё это не более чем домыслы автора. Но факт оставался фактом (как и шутки, ходившие в «узких кругах» и вызывавшие неподдельные улыбки) — из-за некомпетентности врачей до последнего было неясно, кого же дождутся в итоге наши уникальные персонажи — мальчика или девочку…

…К моменту появления на свет младенец «окончательно определился со своими физиологическими особенностями». И к большой радости родителей, членов «большой семьи» и просто знакомых наших «героев» оказался вполне здоровым и симпатичным ребёнком женского пола. Но, как водится в специфических… или, выражаясь чуть мягче, своеобразных семьях, на этом «злоключения» младенца не закончились. Билли, поражавший всех ранее своими лингвистическими изысками, был «легко обойдён на ключевом повороте» дамой желудка, едва дело коснулось выбора имени для нового и полноправного члена «территории безбрежного семейного счастья».
Сложно представить, каким себе воображала будущее младенца дама желудка и чем руководствовалась при выборе имени, но после недолгих обсуждений, где все без исключения предложения Билли зарубались на корню как чересчур банальные, в окончательном списке осталось всего пять вариантов. Причём, все без исключения имена были труднопроизносимыми «двухэтажными» конструкциями, едва вписывающимися в повседневное использование, а именно: Элеонора, Адельфина, Милолика, Златослава и Полианна…
На этом этапе выбора имени Билли капитулировал безоговорочно… ожидая окончательного «вердикта» от лингвистической фантазии своей авторитарной супруги…
Где отыскала эти имена дама желудка, так и осталось загадкой для всей «большой семьи». Но в итоге все родственники остались довольны тем, что у мамы младенца было не так много времени, чтобы максимально проявить свою фантазию и ещё больше усложнить жизнь ребёнку в семье, над которой и без того годами нависала тень социально-материальной катастрофы…
В результате после долгих трёхдневных колебаний наша «героиня» остановилась на имени Адельфина, как на наиболее мелодичном не только для русского слуха, но и для международного звучания, если вдруг годы спустя ребёнок захочет попутешествовать по миру…
Кузен Ави, уже на следующий день после «окончательного вердикта» узнавший от Билли о «победителе» и об остальных четырёх «финалистах» (причём весь список имён Билли прочитал с листка, вырванного из блокнота, так как не в состоянии был запомнить их все сразу), прокомментировал «подборку» дамы желудка всего лишь одним кратким и эмоциональным выражением: «Да пиздец!». После чего извинился перед нашим «героем» за несдержанность и уже более тактично добавил, что — цитата: «В принципе нормально… не всем же давать одинаковые и банальные имена». Чем выразил всеобщее уважительно-снисходительное отношение к ещё одной окончательно решённой проблеме «на территории безбрежного семейного счастья»…

Не менее удивительным стало и то, что сразу после свадьбы и рождения ребёнка дама желудка, ранее не замеченная в явных предпочтениях к какой-либо из религиозных конфессий, «оптом» вступила сразу в несколько групп с той или иной степенью радикально-православного уклона. К тому же вступила в каждой из социальных сетей, где только была зарегистрирована. И даже — довольно рьяно — начала «тиражировать в свет» идеи о «божественном таинстве брака», «верности семейным ценностям», «любви в браке до гробовой доски», положения о том, что ребёнок, родившийся в законном браке, уже «отмечен печатью Господа», а также о том, что «семья в жизни настоящего мужчины превыше всего». И прочие схожие «постулаты», имеющие к чистой вере весьма спорное отношение.
Причём, неясно было и что подразумевалось под понятием «настоящий мужчина». Трактовки этого «термина» в группах дамы желудка были часто диаметрально противоположными, начиная с того, что это обязательно должен быть «принц крови», заканчивая тем, что «настоящий мужчина» — это тот, кто навсегда забудет о себе самом и станет просто финансовым придатком женщины, выполняя любые желания, которые только могут взбрести в голову спутнице его жизни… Так же, как неясно было, что включал в себя периодически всплывающий термин «принц крови». То ли это был наследник благородной семьи, сумевший сохранить богатство предков, то ли отпрыск полностью обедневшего, но всё же некогда великого рода… то ли, как и большинство фраз в подобных группах, и это словосочетание было обычной пустышкой, употреблявшейся ради красного словца и не нёсшей в себе никакой смысловой нагрузки…
В последнем случае выходило, что доверие и к остальным радикально-высокопарным и пафосно-елейным постам, которые усиленно продвигала дама желудка на своих страницах в социальных сетях, подрывалось на самом корню…
Всё тиражируемое «в эфир» нашей «героиней» было написано приторным и вымученным языком, где за количеством громких воззваний, которыми авторы статей, судя по всему, убеждали в собственной правоте прежде всего самих себя, терялся и смысл написанного, и цель — ради чего всё это писалось…
Но как учит нас история, на каждый товар найдётся свой купец… как и у каждой, даже самой бестолковой и сумбурной идеи всегда отыщется масса поклонников, которые ещё вчера даже не задумывались над тем, что сегодня отстаивали с пеной у рта…
Так и в группах, где дама желудка стала активным участником, оказалось немало разновозрастных последователей невнятных «идей». Людей большей частью с неустроенными судьбами, шаткой психикой и фактически отсутствующей жизненной позицией. Которые с упорством обречённых раз за разом убеждали себя в том, что «настоящие мужчины» где-то существуют и как биологический вид, и как социальное явление. А также в том, что печать в паспорте из ЗАГСа и была тем самым «таинством брака», к коему как-то само собой должно было приложиться и всё остальное… без малейших на то усилий с их стороны… Кроме того, превалирующей везде была основная мысль, что брак — это «таинство, свершённое на небесах» и его нужно беречь и лелеять «не щадя живота своего». А заодно не щадя никого, кто на это «таинство» решит покуситься. И где выбор средств при защите брака был буквально неограничен… и, если дело даже дойдёт — не дай бог — до нарушения основной библейской заповеди, то, значит, так тому и быть…
Глядя непредвзятым взглядом на то количество чуть ли не однотипных и приторных постов, от которых буквально разбухли до того довольно скудные страницы дамы желудка в социальных сетях, возникало ощущение, что в жизни этого человека неожиданно возникла новая реальность. Причём реальность возникла настолько спонтанно, а результаты её были настолько заметны даже невооружённым глазом, что людей, менее устойчивых к внешним воздействиям, после подобного обычно увозили в места, не столь отдалённые, на долговременное лечение с мягким, ничем не раздражающим пациента уходом…
Но дама желудка была «крепким орешком» или — в зависимости от угла зрения либо опыта общения с ней — «тёртым калачом». И «обретённая ей новая реальность» где-то осознанно, а где-то на интуитивном уровне служила исключительно прагматичным целям укрепления «неприступных крепостных стен территории её безбрежного семейного счастья».
Выражаясь же языком простым, чётким и без лишних витиеватостей, каким обычно и пользовался кузен Ави, всё «послесвадебное» поведение дамы желудка — цитата: «попахивало обычным бытовым лицемерием».

С появлением «новой реальности» в жизни дамы желудка «новая реальность» вошла и в жизнь нашего «героя». От ухода за младенцем с «двухэтажным» именем Билли освободили сразу же, оставив за ним право играть с ребёнком только тогда, когда ему самому этого захочется. Благо были старшие дети дамы желудка, на которых частично и переложили родительские обязанности. Или, как аргументировала своё решение дама желудка — цитата: «Отец ещё успеет воспитать ребёнка, а вам скоро рожать самим и нужно привыкать к тому, как обращаться с малютками».
Термином «отец» дама желудка уже давно наградила Билли и неизменно повторяла его в присутствии старших отпрысков, чтобы те всегда воспринимали нашего «героя» в соответствии «с выданным ему мандатом», несмотря на наличие отца собственного, пусть и «влачащего жалкое существование за крепостными стенами территории безбрежного семейного счастья».
Как уже понял проницательный читатель, жизнь Билли ничуть не сдвинулась с ранее намеченного курса, как и не изменилось в ней буквально ничего, кроме периодически будящего его среди ночи своими криками, проснувшегося младенца, требующего питания — очевидно по уже сложившейся семейной традиции — в любое неурочное время…
В целом же Билли так же спал до обеда в холодные сезоны и просиживал в антикварном и в «гаражике» всё своё свободное и рабочее время. Каждое утро, когда не дежурил по ночам, потягиваясь и громко зевая, Билли начинал с шаблонной утренней мантры: «Натуль, ну давай кофейку попьём!». И дама желудка бежала на кухню готовить растворимый кофе для «рокового мужчины»…
«Герой» наш привычно сытно питался по несколько раз в день и даже с появлением ребёнка ничуть не изменил ни ежедневное расписание, ни собственный ритм жизни, лишь изредка, хотя и совсем недолго, радуя себя общением с дочкой… Причём, как ни странно, общение заключалось в том, что Билли с увлечением рассказывал младенцу «последние новости антикварного рынка». Но Адельфина всегда с интересом слушала и перебивала нашего «героя» только когда подходило время очередного приёма пищи…
И всё же привычка Билли «колебаться вместе с основной линией партии» дала себя знать и здесь…
В речи Билли всё чаще стали появляться вкрапления чего-то инородного. Выражения и словесные обороты, которые никогда раньше он не употреблял. Сомнительные идеи о том, «как нужно жить семейной жизнью» и чем жертвовать ради неё… То есть те самые «идеи», которые были чужды ему изначально и над которыми он откровенно посмеивался с юности…
Но, несмотря на все нововведения и изменения внешней формальной атрибутики, «герой» наш всегда оставался бесконечно верен своей натуре — фактически придерживаться нововведений ему было лень…

Как всегда, при приходе к власти авторитарных, более того, тоталитарных режимов начинала пересматриваться и даже переписываться вся предыдущая история, так и дама желудка, призывая к «браку, который надо беречь до гробовой доски» и «таинству, свершённому на небесах», казалось, напрочь забыла, что ещё совсем недавно состояла во вполне законном и даже официальном браке. Подтверждение чему в двойном экземпляре постоянно просило деньги на мелкие расходы и требовало полноценного кормления не менее трёх раз в день…
Почему её предыдущий брак не вписывался в радикально-приторные теории о «таинствах» разного рода, было неясно. Либо вся предыдущая личная история была уже похоронена в глубинах её памяти и «снесена в архив», либо дама желудка банально начала «подтасовывать карты», чтобы идеально вписаться «в новую и счастливую реальность» пусть и с несколько инфантильным, но всё же «роковым мужчиной» своей мечты…

Билли, пытавшемуся пару раз ни с того, ни с сего провозгласить «постулаты новой веры» по неопытности «в политических интригах» и словесной риторике, на вполне логичные вопросы возразить было нечего. К тому же, судя по выражению на его лице, через пару минут после начала разговора он и сам был не рад, что зачем-то поднял эту тему.
— …Ави, ребёнок должен рождаться в официальном браке и полноценной семье!
— Так у тебя ребёнок был зачат не в браке, — с лёгкой иронией парировал кузен Ави.
— Ты не понимаешь, Ави! Неважно, когда ребёнка зачали. Главное, что родился в браке, — быстро находился Билли с неуклюжим аргументом.
— Ну, если брак — это «таинство, свершённое на небесах», что же вы в церкви не обвенчались? — уже со смехом уточнял кузен Ави.
— Ави, это неважно! Главное, что мы женаты и ребёнок родился в браке! А брак — это уже таинство и его надо беречь.
— Бля, Билл, — казалось, в «пылу сражения» кузен Ави периодически забывался и обращался уже во множественном числе не только к нашему «герою», но и к лысому саботажнику Партайгеноссе, хотя последнего и не было поблизости, — если брак — это таинство, тогда почему твоя жена не берегла его «до гробовой доски» с первым мужем и почему убежала от него к тебе?
Что ответить на настолько убийственный аргумент, Билли не находился и откатывался к прежней линии обороны, уже укреплённой в его сознании «железобетонными догматами и аксиомами»: — Ави, ты не понимаешь… это совсем другое…
— Так объясни, чем одно отличается от другого!
— Ави, что тут объяснять?.. И так всё понятно.
— Ну хорошо, а если твоя жена уйдёт от тебя к кому-то другому? Это опять будет таинство брака, которое надо беречь до гробовой доски? — начинал кипятиться кузен Ави.
На что Билли, уже загнанный в угол, отвечал совсем неуверенно:
— Не уйдёт… Неважно… Давай закроем эту тему…
Но жирную точку в разговоре, как всегда, ставил кузен Ави своим не менее железобетонным аргументом, отвечая в привычном для себя эмоционально-радикальном ключе, который уже не требовал ни дополнительных доказательств, ни ответов на заданные ранее вопросы:
— Да пиздец!

Дама желудка продолжала чудить в социальных сетях, всё больше укрепляя себя в «новой вере» и навязывая её при каждом удобном случае всем знакомым и родственникам. Но, как ни странно, Билли новая послесвадебная реальность коснулась мало…
«Герой» наш всё так же влачил сытое ежедневное существование, нисколько не меняя своего привычного расписания безделья и дежурств на богом забытой территории «гаражного братства»… хотя и под полным визуальным контролем «Большого Брата». Дама желудка, как и раньше, поощряла все слабости и пристрастия Билли, словно наседка мечась над своим выводком и удовлетворяя едва ли не все желания «рокового мужчины». За исключением тех, что могли принести хоть какую-то потенциальную опасность для недавно официально сформированной «счастливой ячейки общества»…
Благо и желания Билли, в унисон с совсем скромным доходом семьи, ужались настолько, что соответствовали всего лишь объёму пищи, которым можно было набить желудок пять-шесть раз в сутки…
Судя по всему, хорошо зная о свойстве Билли всегда «колебаться вместе с основной линией партии», наша «героиня» поставила именно на то, что, уже находясь внутри «укреплённых крепостных стен территории безбрежного семейного счастья», её второй муж поневоле пропитается атмосферой «любви до гробовой доски» и станет не менее ярым, чем она сама, адептом «новой веры»…
Очевидно, ошибки первого брака как предварительного, хотя и длительного этапа семейной жизни были «учтены и детально проанализированы». И второй раз наступать на одни и те же грабли дама желудка не собиралась ни при каких обстоятельствах. Потому тактика с более роковым мужчиной, чем её первый муж, была полностью откорректирована, и Билли предоставили неограниченную свободу во всем… но только внутри «хорошо укреплённых крепостных стен территории безбрежного и почти безоблачного семейного счастья». Попытки же Билли «прихватить свободу с собой» уходя из дома, жестоко пресекались теперь уже не такими частыми, как раньше, но не менее яростными истериками и обвинениями «подлого негодяя» в неблагонадёжности и попытке разрушить всё самое лучшее, что было отстроено дамой желудка такими неимоверными усилиями…

Вполне понятно, что в силу характера дама желудка не могла оставаться на вторых ролях в интернет-течениях, к которым она теперь имела самое что ни на есть прямое отношение. Ей хотелось, чтобы и в этой бесконечной и фактически пустой активности любые её «начинания» были достойно оценены массой уважительных и одобрительных комментариев. Но попытки дамы желудка выглядеть старшей наставницей или кем-то вроде третейского судьи всё в тех же радикально-православных группах смотрелись, мягко говоря, спорно. Полагаясь, судя по всему, на свой немалый опыт семейных отношений наша «героиня» пыталась комментировать едва ли не каждую новую статью и вставлять свои пять копеек везде, где это казалось ей уместным. Проблема была всё в том же злосчастном родном, но совсем не близком языке, которым дама желудка пользоваться хронически не умела…
На первый и скользящий по «верхушкам» комментариев взгляд фразы нашей «героини» вроде бы были полны страсти и осознанности, исходя из «эмоционального накала»… Но только на взгляд первый и поверхностный… Фактически же большинство комментариев или «глубокомысленных» высказываний были совершенно непонятны сторонним читателям, как по сути написанного, так и в плане выбора… или, точнее, бессистемного набора языковых средств.
Как и в бытность начала её отношений с Билли, слова просто появлялись и… «падали вниз стремительным домкратом».
Пустые и тривиальные статьи плодили ещё более пустые и тривиальные комментарии к ним, включая и эмоциональные «крики в эфир нашей третейской судьи».
Одна из совершенно невнятных статей о «браке до гробовой доски» чем-то настолько зацепила даму желудка, что из-под её «пера» вышел комментарий, напрочь лишённый смысла…
В пылу желания явить свою позицию миру дама желудка, казалось, не стала даже перечитывать то, что отправила всем на обозрение… Либо, если комментарий был перечитан и признан вполне понятным для тех, кому он предназначался, то ситуация с «новой верой», нашей «героиней» и полной неразберихой в её голове выглядела ещё более пугающей и запущенной, чем казалась раньше…
«И не предмет, чтобы удержать мужика! Но некоторым всё равно… Рожают не для того, а только для того, чтобы мужик у ноги был. И ответственный будет. Но где здесь таинство любви? О которой везде кричит несчастная женщина… О которой мужчина даже не подозревает. Мужик рядом, потому что совесть не позволяет! Где несчастная женщина пристраивает себя. На что тратят жизнь эти женщины?»
На эмоционально-бессмысленный комментарий никто не отреагировал. Не было ни одного возражения, ни уточнения, ни даже подтверждения правильности позиции нашей «героини». Эмоциональный «крик в эфир» так и остался безответным. В погоне за новыми признаниями и поощрениями дама желудка «в яростной штыковой атаке» либо унеслась далеко вперёд — засорять «эфир» не менее гениальными творениями — и не стала проверять результаты своего предыдущего труда, либо решила оставить отсутствие замечаний на свой комментарий без внимания как очередную талантливую работу, неоценённую современниками.
Судя по всему, та эмоциональность, с которой дама желудка отреагировала на статью своей сумбурной мыслью, затронула её глубинные страхи и сомнения, сопутствовавшие годам её отношений с «роковым мужчиной» и неуверенности в его искренних чувствах к любимой женщине. Получалось, что на этот раз дама желудка неосознанно оппонировала именно к самой себе и собирательному образу Билли, которого, чтобы замаскировать максимально, она назвала обобщённым словом «мужик». Но вместо того, чтобы подавить в себе всё то, что её беспокоило или обратиться к семейному психологу, наша «героиня» решила вынести свои подсознательные страхи на всеобщее обсуждение, чтобы раз и навсегда закрыть волнующий её вопрос… тем более что в активе у неё уже была добытая с таким трудом печать из ЗАГСа, а значит, «при полностью укреплённых тылах» можно было не бояться начинать как локальные, так и глобальные «блицкриги» в отношении противников «новой реальности».
Очевидно, что «предмет», на который она ссылалась, был ещё не родившимся либо уже появившимся на свет младенцем, вроде собственного ребёнка с «двухэтажным» именем. Как и дальнейший эмоциональный всплеск тоже оппонировал к годам собственной «мифологической» беременности… которая в итоге всё же наступила. Называя обобщённый образ Билли «ответственным», дама желудка словно примиряла себя с тем, что «герой» наш уже никуда от неё не денется и будет «у ноги» до самой гробовой доски. При отсылке же к «таинствам любви» дама желудка, казалось, опять погружалась в пучину сомнений относительно искренности чувств к ней у «неблагодарного негодяя», который нет-нет да и пытался изредка смотреть по сторонам и размышлять о новых «изобилующих пищей и антиквариатом берегах». Касаемо криков несчастной женщины, которые раздавались буквально «везде» и которых некий мужчина по каким-то причинам — очевидно, медицинского характера с собственным слухом — не мог услышать, «героиня» наша опять ввергала себя не только в омут собственных страхов и сомнений, но и в глубины своего загромождённого бог знает чем подсознания. Что же до «мужика», которому «совесть что-то не позволяет», то эта фраза возвращала читателя уже в плоскость умения дамой желудка оперировать родным… но, увы, не близким ей языком… И, наконец, эмоциональное окончание опять ввергало нашу «героиню» в пучину подсознательных страхов, из которых она вроде бы сумела выбраться всего «пару предложений» назад…
Можно представить, чем и насколько засорялись мозги Билли, ежедневно возвращавшегося из «гаражного братства» или антикварного магазина за «укреплённые крепостные стены территории безбрежного семейного счастья». Особенно при его неосознанно-гуттаперчевой позиции всегда «колебаться вместе с основной линией партии»…

То же самое происходило с воинственными и ультимативными комментариями дамы желудка под статьями различных интернет-радетелей традиционной нравственности «об ужасающей статистике распавшихся браков». А также всё той же неизбывной скорби нашей «героини» о «мизерном проценте по-настоящему счастливых семей». К которым она, очевидно, относила и собственный успешный брак с «роковым мужчиной».
Что значила «традиционная нравственность» ни один из авторов подобных статей сколько-нибудь внятно объяснить не мог. Потому, чтобы не доводить до эпических конфузов специалистов «проходиться по вершкам» и не растерять и без того небольшое количество собственных, не углубляющихся в суть вопроса «апологетов», всё «традиционное» подавалось как аксиома… или как незыблемый постулат, который не требовал ни доказательств, ни даже исторической статистики.
Почти всё в «новой вере» дамы желудка было притянуто за уши или утрамбовано в прокрустово ложе своих иллюзорных представлений о возможном идеальном обществе. То, что не помещалось в идею о «традиционной семейной нравственности», требовало немедленного и тотального истребления. С обязательным вымарыванием памяти об «оппозиции» из всех исторических анналов и источников.
Люди с иными интересами и приоритетами, даже с теми, что не противоречили базовым человеческим ценностям, тоже, по мнению авторов тех самых статей, «не вписывались» в некие абстрактные «идеальные традиции» и — пока ещё устно — предавались анафеме и публичному поруганию в радикальных группах в социальных сетях, где наша «героиня» уже чувствовала себя как рыба в воде…
Не удивительно, что, углубляясь в сумбурные и яростные комментарии дамы желудка, все её новые «друзья» желали как можно быстрее избавиться от такого знакомства и подспудно радовались, что не родились в Средние века, когда энтузиасты сродни нашей «героине» отправляли на дыбу или на костры всех несогласных «с основной линией партии».
Поразительным было и то, что, лишь получив заветный оттиск в паспорте из ЗАГСа, дама желудка начала непримиримо придерживаться позиции, что секс до брака недопустим в принципе. Притом напрочь, казалось, забыв, что несколько лет назад отдалась Билли буквально на первой встрече, когда наш «герой» пригласил её к себе домой как очередную жертву своей неуёмной сексуальной энергии… пригласил в числе прочих «безликих и проходных жертв» от неимения денег на свидание в кафе или на нейтральной территории и просто банальной лени выходить вечером из дома…

…но то ли к сожалению, то ли к счастью, «дебют» дамы желудка с её новым увлечением в социальных сетях прошёл незамеченным «для широких масс»…
«К сожалению» потому, что всё наболевшее у нашей «героини» и выплеснутое ей в комментариях в «интернет-дебатах», пока младенец мирно посапывал рядом с ней, бумерангом возвращалось к Билли. Тогда, когда наш инфантильный «герой», расслабленный и уставший, возвращался вечером домой и вместо того, чтобы мирно поужинать, вынужден был выслушивать ещё и то, что предположительно должно было остаться «спущенными парами» в интернет-перепалках. «К счастью» потому, что трудно было даже вообразить, к чему бы всё пришло, если бы дама желудка с её невнятными идеями волею судеб стала бы «интернет-гуру» и начала бы продвигать «новую веру» среди неокрепших умов сутками просиживающих в социальных сетях бездельников, ожидающих некоего «откровения».
В результате, как и предположил бы любой мало-мальски наблюдательный психолог, поведение дамы желудка сводилось всего лишь к попытке повысить собственную самооценку. И хотя средства для этого выбирались несколько искривлённые или — говоря с чуть большим тактом — своеобразные, глупо было бы обвинять нашу «героиню» едва ли не в базовых человеческих потребностях, не считая физиологических, а именно: попытке самореализации и желании оставить после себя хоть какой-то след в истории.
И пусть след упорно не желал «оставляться», а все попытки самореализации так или иначе проводились «за чужой счёт», дама желудка со своим всегдашним упорством ни на день не прекращала пока ещё бесплодных усилий добиться своих целей. Какой бы формы и объёма в итоге не выглядели эти цели для неё самой и какими бы странными не казались её действия для всех непосвящённых в «новую веру»…
Но, как бы то ни было, вектор, выбранный для одной из глобальных целей очередной кампании дамы желудка, хотя изредка и «пробуксовывал» на особенно сложных участках, но пока ещё ни на йоту не свернул с намеченного курса.
Билли, ультимативно назначенный «мужиком, которому не позволяет совесть», как и некая свободная птица из расхожей поговорки, коготок которой в чём-то там увяз, всё больше тонул в новой, нарисованной и разукрашенной специально для него реальности.
С прошедшими со свадьбы месяцами уже вполне официальной и законной семейной жизни «таинство брака» всё больше откладывало отпечаток даже на внешнем виде нашего «героя»…
В свою досемейную бытность, до начала полноценного функционирования репрессивной машины подавления любого свободомыслия на «территории безбрежного семейного счастья», и ещё до знакомства с дамой желудка Билли, хотя и с трудом справляющийся с хронической ленью, пытался хоть как-то следить за своим внешним видом. Каждый раз выходя из дома, он старался надевать максимально чистую одежду и щёткой чистил обувь. И пусть у обуви всегда чистилась только фронтальная часть, но и это намерение нашего «героя» выдавало в нём неугасимую жажду выглядеть достойно и даже привлекательно в глазах окружающих. Более того, несколько раз в год Билли самостоятельно гладил брюки стареньким бабушкиным утюгом, когда мероприятия, на которые его приглашали предполагались настолько «официальными», что без стрелок на штанинах появляться там казалось совсем некорректным.
В последние же месяцы… В последние месяцы Билли почти полностью перестал следить за собой. Приходя в «гаражик», наш «герой» уже не переодевался в сменную рабочую одежду, даже если в течение дня предстояли работы по «скульптурной части» с гипсовой пылью, оседающей буквально на всём. Либо когда он занимался чисткой и восстановлением ржавого «антиквариата», где «буквально на всём» оседала уже ржавчина или пыль металлическая. Руки вытирались об одежду и даже мылись только один-два раза в день, да и то лишь когда подходило время провести чайную церемонию с «рукой, дающей с самого детства» в соседнем «гаражике». Но и здесь собственные конечности мылись нашим «героем» лишь после однозначного и настоятельного требования председателя «гаражного братства» соблюдать хотя бы минимальную гигиену за столом и не вести себя, как… впрочем, повторять всё, что говорилось нерадивой ветви семейной эволюции, смысла нет никакого. В результате Билли либо недовольно, либо со смехом — в зависимости от собственного настроения — произносил всегда почти одну и ту же фразу с небольшими вариациями: «Папуль, да чистые у меня руки»… и шёл к умывальнику, где пусть и не особенно тщательно, но с мылом полоскал свои ладони под струёй холодной воды.
Дама желудка, занятая больше младенцем и продвижением «новой веры» в социальных сетях, с какого-то момента совсем упустила нашего «героя» в этом плане. А возможно, просто смирилась с новым положением дел в «собственном тылу». Если одежда Билли ей и отстирывалась, то, «благодаря» пропитавшей её ржавчине, гипсовой и металлической пыли, даже выстиранная с соответствующими средствами, она казалась заношенной и несвежей. В любом случае, можно предположить, что дама желудка и здесь оставалась исключительно в выигрышной ситуации. С одной стороны, она уже обладала роковым мужчиной на эксклюзивных правах, и он устраивал её даже в этом, часто не особенно потребном виде. Том самом, в котором ежевечерне появлялся дома к приёму сытного ужина и, не переодеваясь, садился за кухонный стол. С другой стороны, на мужчину, настолько застиранного и неухоженного, теперь вряд ли польстилась бы даже самая нетребовательная дама желудка, вроде той соперницы, которой в своё время посвящались «убийственные» поэтические строки и которая уже давно канула в Лету…

Как и в случае с будущим младенца, трудно представить, каким рисовала себе дама желудка те самые таинства брака и любви, «о которых везде кричала некая несчастная женщина»… Вероятно, та самая, с собирательным образом которой где-то вполне осознанно, а где-то на бессознательном уровне наша «героиня» полностью отождествляла саму себя. Неясно было и на какие изменения в сознании Билли рассчитывала дама желудка по факту бракосочетания и рождения ребёнка, если до того уже прожила с «роковым мужчиной» несколько лет в фактическом браке и максимум чего сумела добиться за это время, было только то, что зоны интересов нашего «героя» сузились до автомобильных и антикварных. Как и количество мест постоянной дислокации Билли ограничилось не просто сильно, а буквально тотально. Иными словами, «птица небесная», которой в своё недавнее время всё было божья роса, так и осталась… «птицей небесной». Разве что теперь изрядно захиревшей от постоянного нахождения в «вольере» и уже разучившейся летать… в том числе и по причине сильной перегрузки организма недорогими и калорийными продуктами питания почти в неограниченном количестве…
Одолевали ли даму желудка сомнения в спутнике своей жизни, история умалчивала. Можно лишь предположить, что «героиня» наша вполне осознанно положила «на алтарь любви к роковому мужчине» все социально-материальные перспективы, которые только могли для неё открыться, не попадись ей годы назад на глаза на сайте знакомств анкета нашего героя, чья внутренняя инфантильность вполне уравновешивалась внешней мужественностью…
Либо, как предположил бы любой, даже начинающий психолог, не обладая богатым воображением, дама желудка просто решала проблемы и задачи поочерёдно… и, увы, не превентивно, а исключительно по факту их возникновения. По сути, лишь борясь с их последствиями. Чем запускала цепи если не более глобальных, то точно не меньших количественно проблем.

«Территория безбрежного семейного счастья» продолжала функционировать, но при взгляде со стороны, всё больше напоминала синтетический суррогат из невнятных идей и сомнительных поступков её основных участников. Более того, искусственное образование годами балансировало на самом краю социально-материальной катастрофы. Но «герои» наши, словно сговорившись, делали вид, что не замечают бездны под собственными ногами и не предпринимали буквально ничего, чтобы отодвинуться от края пропасти…
Дама желудка продолжала захламлять «эфир» дешёвыми в моральном плане и фактически популистскими лозунгами…
Билли же, «маринующийся в одном и том же соку» годами, уже неосознанно стал рупором и проводником «новой веры». Хотя, надо отдать ему должное, продвигал «постулаты новой веры» он не так часто и не особенно усердно… по крайней мере, в отсутствие дамы желудка поблизости. Вероятно, всё от той же неизбывной лени говорить о том, что не волновало его глубинно. Кроме того, «продвижение» пока ещё шло без пены у рта. И только в узком кругу друзей. Тех самых, которых наш «герой» уже знал десятки лет. Ибо только они могли выслушать его не перебивая и либо согласиться, либо недолго пооппонировать… но всё равно остаться друзьями, ценя Билли не за какие-то внешние достижения, а просто за то, что он есть… как бы тривиально не звучала или не выглядела на письме эта фраза на первый взгляд…
И всё же иногда нашего «героя», вероятно, «накрученного» на «территории безбрежного счастья» незадолго до встречи с друзьями, пробивало на эмоции и сильно «заносило на поворотах»…
— Вот, Ави, скажи, почему одним всё, а другим ничего?
— Не понял… ты о чём?
— Почему одни в роскоши купаются, а у других почти ничего нет?
— Ты это в риторическом плане или конкретно про себя? — улыбался кузен Ави уже ожидаемому ответу.
— Ну, допустим, про себя.
— Ну, если «допустим про себя», то что тебя не устраивает? Тебя кормят? Кормят. Поят? Поят. Обстирывают? Обстирывают. Деньги карманные дают? Дают. Ты-то чем недоволен? — со свойственной кузену Ави логикой, пункт за пунктом он «разложил всё по полкам», лишая наивного спорщика возможных контраргументов.
— Ави, да я не о том.
— Тогда о чём? Что-то я не понимаю.
— У одних машины новые, дома, деньги… А мы с Натулькой еле перебиваемся…
— Ну, хорошо, — продолжил «всё раскладывать по полкам» кузен Ави. — А что ты сделал для того, чтобы у тебя что-то было?
Билли напряжённо молчал.
— Ладно, продолжим… Квартира досталась от бабушки. Верно? Верно, — сам же ответил на заданный вопрос кузен Ави. — «Гаражик и хондочка» — благодаря отцу. Деньги карманные на все тоже даёт отец. И это только верхушка айсберга!
Находясь в присутствии Билли, даже его друзья начали перенимать от нашего «героя» приятные для слуха уменьшительно-ласкательные названия всего, что окружало некогда свободную от любых стереотипов «небесную птицу».
— У нас с Натулькой трое детей, — только и находился, что ответить уже лишённый твёрдой почвы под ногами, неопытный спорщик, автоматически записав в собственный актив ещё и двух «подрастающих волков» дамы желудка.
— Это-то здесь при чём?
— А почему нет?
— Ты только что про дома, машины и деньги говорил. Теперь про то, что у вас семеро по лавкам, так?
— Ну… так, — уже неуверенно отвечал Билли, совсем запутавшись, к чему клонит кузен Ави. — Ты опять накидал всё в одну кучу. Не надо путать материальное и биологическое! Дети — суть — биологическое. И твоей Натульке на роду было написано кого-то родить в силу того, что она женщина… И как это связано с кучей денег, машин и квартир? Я за свою жизнь уже, наверно, десять тысяч раз в туалет сходил и благодаря этому природу удобрил, но я же не требую за это особняк за городом?!
— Согласен, сравнение грубое, — сразу поправился кузен Ави, глядя на кислую физиономию оппонента. — А теперь вопрос к тебе: что вы с Натулькой сделали, чтобы получить «всё» вместо «ничего»?
Но Билли молчал, напряжено переваривая новую для него систему расстановки аргументов, которая никак не укладывалась в эмоциональные и одновременно прямолинейные «логические» построения, принятые внутри «хорошо укреплённых крепостных стен территории безбрежного семейного счастья». Там, где вселенная крутилась только вокруг двух основных светил и всё укладывалось в простые и легко штабелируемые в мозгу объяснения по типу: «мы не хуже остальных, почему судьба к нам не благосклонна?». То, что Билли уже десятилетиями принципиально не работал, в расчёт не принималось. Как и то, что дама желудка годами поощряла его праздное существование.
Кузен Ави немного помолчал, ожидая ответа. После чего всё же решил довести собственную мысль до конца:
— Я понимаю, если бы вы создали двадцать рабочих мест и платили бы людям зарплаты, на которые те бы содержали свои семьи… ну или Натулька написала бы, к примеру, симфонию, которую слушали бы по всему миру… или, на худой конец, ты сам бы пахал с утра до вечера и обижался бы, что твой труд недостаточно оплачивается… но ты же сам ни хера не делаешь… только сидишь в «гаражике» или антикварном целыми днями… даже налоги не платишь… за растрату которых чиновниками тебе было бы нестерпимо больно… потому и обижаться, что у кого-то дома, машины и большие деньги нет смысла. Уж точно не тебе… Да и вообще, Билл, ты в последнее время стал говорить не своими словами! Тебя дома зомбируют, что ли?
— Ави, не говори глупостей… просто денег хронически не хватает…
— Потому ты и ищешь виноватых на стороне? — уже со смехом резюмировал кузен Ави.
— Никого я не ищу… Заказов скульптурных тоже нет…
— Вот те на… А когда ты их вообще искал, чтобы они были?
— Ну, не я… Папа ищет… Натулька в интернете тоже ищет…
— И как?
— Пока никак.
— Может, тебе пока что-то другое поискать? — осторожно начинал кузен Ави уже не одну тысячу раз повторённое.
— Ави, ну выйду я на работу, а тут заказ на скульптуру… и мне сразу увольняться?
— Бля, Билл, я это слышу от тебя уже двадцать лет! Ты сначала выйди и начни работать, а потом и посмотрим…
— Нет, Ави, это всё демагогия… заниматься надо только тем, что ты умеешь делать, — уже устало и задумчиво, с тяжёлым вздохом, отвечал Билли.
— Ну-ну, — только и находился что ответить на глубокомысленную фразу кузен Ави.

Аналогичные разговоры были однотипны и шаблонны, как серийные заводские продукты. И всегда стихийны. Начинались они неожиданно и ни к чему не приводили. Включая и выводы, до которых наш «герой» никогда не удосуживался снизойти. И даже в этом чувствовалась подсознательная тяга Билли к «искусству ради чистого искусства»: слова оставались просто словами, никогда не переступая границы прикладной плоскости.
Ни темп, ни ритм жизни на «территории безбрежного семейного счастья» нисколько не менялся. Как не корректировались ни приоритеты, ни цели даже по факту появления в семье наших «героев» младенца с «двухэтажным» именем.
Возможно, кто-то из сторонних наблюдателей, не особенно углубляясь в ситуацию, даже нашёл бы во всём этом признаки стабильности. Возможно…
С таким подходом автор спорить не станет.
И всё же «таинство брака», замешанное на хронической нехватке денег, обрастя всеми признаками банальной, более того, беспросветной бытовухи, всё сильнее напоминало трясину, в которую неумолимо погружалась «счастливая ячейка общества»… как бы ни пытались показать её участники, что у них всё — цитата: «не хуже, чем у людей»…
Впрочем, показывать всеми силами и предъявлять внешние атрибуты счастливой жизни — в основном в виде клинически радостных выражений на лицах наших «героев» на фотографиях в социальных сетях — пыталась только дама желудка. Билли же, которому всё было божья роса, лишь формально «колебался вместе с основной линией партии»…

А впрочем, достаточно и того, что показано в данной части повествования о наших персонажах, чтобы понять, на каком «фундаменте» базировалась «новая реальность» дамы желудка… и какие — исключительно в моральном плане — трудности приходилось преодолевать Билли для того, чтобы вместить в своё сознание всё то, от чего он открещивался обеими руками ещё с тех самых пор, когда понял, что жизнь — это не только сплошной и непрекращающийся, как в детстве, праздник.

Дочитав до конца уже вторую часть повествования о наших сомнительных «героях», всё тот же вдумчивый и проницательный читатель, возможно, опять захочет задать свои терзавшие его с самого начала чтения вопросы.
«А эта-то часть о чём? — спросит он недовольно и даже непонимающе. — Неужели всё о том же театре абсурда, что окружает нас ежедневно в нашей необъятной «стране неожиданностей»? Той самой, где летом едва ли не с полуночи заливаются трелями соловьи, а зимой не хочется просыпаться от тоски и мнимой безысходности?»
На что автор лишь смущённо пожмёт плечами и благоразумно промолчит. Предоставив читателю возможность самому делать собственные нехитрые выводы из того, что сочинитель нагородил на этих страницах в пылу своего творческого экстаза…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 
Кое-что о Билли…
Или «дивный новый мир» трудового законодательства

Пожалуй, в жизни любого человека наступает переломный момент, когда ему в полной мере приходится брать на себя ответственность как за свою судьбу, так и за судьбы близких людей. И уж тем более за собственные поступки. И такая ситуация либо закаляет человека… либо надламывает его окончательно…
И в жизни нашего «героя» тоже наступил тот самый момент, когда его буквально заставили устроиться за работу и нести ответственность если не за всю семью в целом, то, как минимум, за собственного ребёнка с «двухэтажным» именем…
Хотя и здесь, перебивая своё же повествование, необходимо внести ясность, что тащить груз ответственности Билли пришлось лишь по формальному признаку… Впрочем, иной позиции от него сложно было ожидать…
Ребёнок подрастал и уже не просто лежал за решётками детской кроватки недвижным кулем, спелёнатый по рукам и ногам, а начинал ползать по всей полезной площади бабушкиного, до сих пор неотремонтированного наследства. Билли всё так же проводил время то в «гаражике» с Партайгеноссе, то в антикварном, то на раскопках в местах некогда ожесточённых боёв, ведя привычную для себя жизнь, наполненную только собственными, до определённой степени инфантильными интересами… И, несмотря на то, что дама желудка годами поощряла праздное существование «птицы небесной, которой всё божья роса», и в жизни Билли, наконец, наступил момент, когда приоритеты семьи ему пришлось поставить выше интересов собственных. Или — если быть совсем честным и беспристрастным и констатировать только факты — когда приоритеты семьи его настоятельно заставили поставить выше приоритетов собственных. И это не только не сломало нашего «героя», но даже нисколько не закалило его…
Увы, и здесь автору приходился уточнять, что в предыдущем предложении он также не сделал ни фактической, ни стилистической ошибки. Новый жизненный вызов не надломил дух нашего мужественного, пусть и по отдельным, чисто внешним признакам, «героя». И одновременно ничуть не закалил ту часть его натуры, о существовании которой философы спорят ещё с античных времён…
Как и раньше… и ещё раньше… и даже ещё раньше… и этот вызов «сошёл» с Билли как с гуся вода. Не оставив на челе его новых морщин мудрости, а во взгляде — прочувствованного до глубины души нелёгкого жизненного опыта…
А впрочем, обо всём по порядку…

Хотя дама желудка и была натурой без особой фантазии, с шаблонным, более того, одномерным восприятием реальности, но в делах практических обладала мёртвой хваткой накачанного адреналином бультерьера. И самым явным доказательством тому была многолетняя «история любви» с «роковым мужчиной»… которая привела к вполне логичному и безапелляционному требованию законного бракосочетания…
Итак, возвращаясь к сути вопроса, наша «героиня» с хваткой бультерьера везде, где дело касалось её «кровных» интересов, услышала или вычитала в новостях, что семьям с детьми полагаются некие денежные ссуды или компенсации то ли из муниципального, то ли из федерального бюджета. За что именно были компенсации и насколько они могли быть объёмными на данном этапе, для неё было вторично. Главным здесь было то, что на «территории безбрежного семейного счастья» запахло пусть и небольшими, но всё же деньгами. Деньгами, ради которых не нужно было работать с утра до вечера и которые в кои-то веки государство — то ли перед очередными выборами, то ли чтобы задобрить совсем обнищавшее население — готово было преподнести семьям с детьми буквально на блюдечке с голубой каёмочкой.
К сожалению, «оба подрастающих волка» уже перешагнули рубеж совершеннолетия и в официальную категорию «детей» не попадали. Потому в данном случае вся надежда возлагалась только на самого младшего члена «счастливой ячейки» общества. Впрочем, согласия Адельфины на участие в первой в её жизни финансовой комбинации никто и не спрашивал. Точнее, весь день планирования дамы желудка, возбуждённой скорыми финансовыми вливаниями в скудный семейный бюджет, прошёл лишь под утвердительные обращения к младенцу. Но раз улыбка не сходила с лица ребёнка, наша «героиня» восприняла это как молчаливое и радостное согласие Адельфины на получение денег предложенным способом…
Билли, который, как всегда, благоразумно отсутствовал дома большую часть светового дня, чтобы об него «не спотыкались на проходном дворе» четыре женщины разных возрастов и двое кошачьих, узнал о стратегическом плане «Большого Брата» лишь по приходе домой…
Правдой ли было то, что для получения денег на младенца, нужно было иметь «в активе» одного родителя в декрете и одного кормильца всей семьи с единственным и скромным источником дохода, неизвестно. Но оставим эту версию как основную. Ибо именно из неё исходила дама желудка, формируя свой блицкриг по захвату денежных средств, которые в кои-то веки государство решило… а впрочем, об этом мы уже упоминали.
Идею по поиску работы Билли воспринял без особого энтузиазма. Настолько, что даже ужин поедался им с кислой физиономией, на которой не просматривалось и отголосков привычной клинической улыбки от приятного времяпрепровождения. И даже объяснения дамы желудка, что официальное трудоустройство нашего «героя» могло принести фактически двойной денежный эффект, а именно: его заработок на будущем месте работы и финансовые вливания в «территорию безбрежного семейного счастья» с того самого пресловутого блюдечка, обведённого по краю синей полосой, нисколько не добавили Билли ни хорошего настроения, ни душевного покоя.
И «герой» наш впал в хандру. На весь вечер, всю ночь и даже последующее утро. Вплоть до приезда на богом забытую территорию «гаражного братства» «фельдмаршала Геринга». Как звучно, хотя и аллегорически, но всё же по сути была записана «рука, дающая с самого детства» в телефоне Билли.
С понурым видом «последний мудак» рассказал отцу о настоятельной просьбе дамы желудка устроиться хоть куда-то официально и тех неслыханных выгодах, которые должна была принести данная жертва.
«Рука, дающая с самого детства», внимательно выслушав нерадивую ветвь семейной эволюции, без лишних дебатов зарубила идею дамы желудка на корню, чем сразу подняла настроение нашему «герою»…
Отец готов был мириться с тем, что на «территории безбрежного семейного счастья» Билли полностью выпадал из сферы его влияния. Но только не в границах охраняемого и обнесённого где кирпичными стенами, где бетонными плитами перекрытия «гаражного братства». Ибо при официальном трудоустройстве Билли на стороннюю работу, что само по себе в привязке к «птице небесной» казалось нонсенсом, отец терял «свободные руки», которые он сразу готов был бросить на выполнение скульптурных заказов, едва они начинали маячить на «художественном горизонте». Более того, он готов был «бросить руки» на выполнение заказов в сроки, которые обозначал заказчик… и окончательно утверждал своей сметой исполнитель… С другой стороны, председатель «гаражного братства» с богом забытой территории «в лице всё того же отца» терял всегда лояльного и готового идти почти на любые жертвы ночного сторожа «в лице всё того же Билли».
И одна потеря казалось отцу чрезмерной. Оголять же сразу два фронта, или — в зависимости от угла зрения — два отдельных тыла, «рука, дающая с самого детства» не собиралась ни при каких обстоятельствах… Какими бы критичными они не выглядели для дамы желудка и какие бы планы она там не строила на «последнего мудака». О чём отец жёстко и лаконично высказался, пока заваривал чай, ставя своим мнением жирный крест на стратегических инициативах «Большого Брата». Чем до глубины души взволновал и обрадовал нашего «героя», который ещё полчаса назад пребывал в минорном настроении, делясь с Партайгеноссе неприятными новостями.
В результате «жирный крест», скреплённый чаепитием, окончательно вернул Билли в благостное состояние духа. После чего воспрявший морально и имеющий в тылу «тяжёлую и всегда готовую к бою артиллерию» в виде «руки, дающей с самого детства» наш «герой» на радостях отпросился у отца и пошёл в антикварный, где и просидел до самого закрытия магазина, увлечённо обсуждая с антикварными девами очередные новости узкоспециального рынка для посвящённых.

Чтобы сильно не травмировать интимные чувства дамы желудка в части уже нарисованных ей грандиозных планов финансового благоденствия «территории безбрежного семейного счастья», как и вечно уязвлённую гордость своей супруги, Билли по приходе домой объявил, что папа зарубил «идею устройства на работу» на корню и скоро у них наметится колоссальный скульптурный заказ, который в одночасье сможет закрыть все бюджетные дыры основательно просевшей в плане доходов «счастливой ячейки общества».
Относительно колоссальности заказа Билли, естественно, приврал, но напомним, что кристальная честность нашего «героя» распространялась только на вопросы чужой собственности, но никак не на мечты и ожидания… которые к тому же могли воплотиться в реальность буквально в любой момент. Что случалось уже не один десяток раз на памяти Билли и на что он надеялся всей своей воспрявшей от твёрдого решения «руки, дающей с самого детства» душой.

Пожалуй, сложно будет описать без нецензурных выражений (включая и дословные цитаты непосредственной участницы событий, «заварившей эту кашу») то «буйство стихий», что творилось в этот вечер в душе дамы желудка… и на «территории безбрежного семейного счастья»… Особенно после того, как в голове её за последние двое суток сложился вполне конкретный наполеоновский план по привлечению новых инвестиций в совсем оскудевший бюджет молодой семьи.
Потому описания эмоциональных сцен с крокодильими слезами, театральными стенаниями и всплёскиваниями рук к бетонным потолочным перекрытиям мы благоразумно опустим, предоставив читателям самостоятельно дорисовать картины банальных бытовых скандалов в квартирах, где отстающие от стен обои до сих пор — увы — приклеены к потолкам прозрачным канцелярским скотчем…
Выходило, что в каких бы виртуальных семинарах по привлечению «денежных потоков» не участвовала наша «героиня» и какие бы финансовые «гештальты» не закрывала «на виртуальных тренажёрах» с неизменным успехом, планируя выход на новый уровень — вплоть до обучения своим практикам следующего поколения энтузиастов — все её усилия могли быть одномоментно перечёркнуты в мире реальном «рукой, дающей с самого детства».
Отец Билли, на глазах которого прошли уже три исторических эпохи, верил в прагматизм и здравый смысл. Тем более что из каждой пройденной эпохи он сумел выйти не только более закалённым, но и с успехом увеличивая благосостояние «большой семьи». Начиная со стагнирующего «брежневского коммунизма» и заканчивая вполне уже сформировавшимся периодом дикого капитализма и разграбления, по его мнению, всё и вся… как бы власть имущие не пытались навесить красивый древнегреческий ярлык на тот бардак, что творился в стране. Не говоря уже о пройденном с таким трудом периоде безвременья девяностых, когда теряли буквально все… Но и через это время отец сумел прорваться почти без потерь, добавив к тому же в актив «большой семьи» несколько «гаражиков». Тех самых, в одном из которых годами просиживал Билли и которые сейчас стоили очень и очень немалых денег…
Иными словами, председателю «гаражного братства» было плевать на все виртуальные «денежные потоки», которые так же виртуально наполняли закрома «счастливой ячейки общества». Отец в своих, совсем не наполеоновских планах руководствовался исключительно прагматичными принципами ведения дел. Благодаря которым, в частности, и на кухонном столе «территории безбрежного семейного счастья» ежедневно появлялись вполне съедобные дары «потребительской корзины», которых хватало и Билли, и даме желудка, и даже двум «подрастающим волкам». Не говоря уже о кормлении кошки и кота, давно прописавшихся там же, и всегда имеющейся в наличии смене подгузников для младенца с «двухэтажным» именем…
Потому оспаривать решение «руки, дающей с самого детства» дама желудка откровенно побоялась. По крайней мере, открыто. Затаив до поры до времени обиду и злость на отца «рокового мужчины» и его неумение мыслить и оценивать ситуацию стратегически. Ну или, как минимум, «стратегически» в понимании нашей «героини», просмотревшей не один видеокурс различных «интернет-гуру» о том, как просто и без лишних усилий заработать немалые деньги, даже не выходя из дому…
И дама желудка начала искать иное решение, чтобы воплотить в жизнь свою далеко идущую инициативу.

Решение нашлось через несколько дней. И нашлось само. Или, по крайней мере, без помощи всё ещё навязчиво и вслух стенающей от непонимания окружающего мира женщины «рокового мужчины».
Билли позвонили из организации, для которой он изредка — в силу своей хронической лени — изготавливал некие не особенно сложные элементы скульптурных композиций. Позвонили с обычным предложением сделать шаблонные элементы из скульптурного гипса. Памятуя стенания, которые раздавались на «территории безбрежного семейного счастья» уже не первый день и прессинг, которому он подвергся за день до твёрдого и однозначного решения «руки, дающей с самого детства», Билли согласился. На стандартный вопрос о том, как у него дела в целом, наш «герой», плохо знакомый с процедурой официального трудоустройства, как мог, объяснил, что ищет работу. Но такую, на которой он бы официально числился… но фактически не работал. Поскольку в любой момент Билли мог быть привлечён к долговременному изготовлению скульптурных композиций, которые всегда «маячили на художественном горизонте». Да и имеющаяся любимая работа ночного сторожа не позволяла отвлекаться ни на какие другие предложения о трудоустройстве…
Перефразируя слова Евангелия, которые как нельзя лучше подходили к данной ситуации: «ищущему да воздастся»… Либо — на выбор особо щепетильного читателя — можно привести знаменитую поговорку о том, что раз в году стреляет даже палка…
И хотя сам Билли ничего не искал и даже не пытался ни во что целиться… но «выстрел» прозвучал. Более того, без особого желания и надежды нашего «героя» заряд попал прямо в яблочко с первого раза. В цель, которую на тот момент Билли никакой целью не считал… а о поиске работы рассказывал формально… чтобы облегчить душу и при вечернем вопросе дамы желудка о ситуации с трудоустройством с чистой совестью рассказать, что — цитата: «Уже общался с одним работодателем, и тот обещал перезвонить в ближайшее время…».
Но то, что Билли, вообще не знакомому с трудовым законодательством, казалось плёвым или, как минимум, несложным делом, на поверку получилось настолько комплексным вопросом, что «герой» наш полностью растерялся от того ушата отрезвляющей информации, которую на него вылили всего за восемь минут телефонного разговора.
Не уверенный, что услышал или понял всё правильно, Билли даже переспросил несколько раз, уточняя шокирующие подробности устройства на работу. Ту самую, где можно было «официально числиться», но фактически даже не появляться. Из недолгого разговора Билли вынес то, что на работу его готовы были взять буквально с начала ближайшего месяца. Но для полноценного оформления он сам должен был платить работодателю суммы, покрывающие все налоги, которые за работника отчисляли в соответствующие госорганы, и сверх того ещё и небольшую сумму за все неудобства, которые были связаны с приёмом на работу «мёртвой души». А именно: время, силы, знания и ресурсы, включая — цитата: «…работу бухгалтера и даже чистую бумагу, которую в организации тратили на приказы, ведомости и так далее…». То есть платить за всё то, что требовалось, чтобы максимально угодить пожеланиям наивного энтузиаста. Причём взять нашего «героя» готовы были на «любую зарплату». Но с «увеличением оклада» росла и геометрическая прогрессия его собственных отчислений за возможность быть трудоустроенным. Более того, «работник» должен был изначально внести ещё и «депозитную сумму» на месяц вперёд, дабы у работодателя всегда был люфт во времени, если «трудоустроенный» вдруг умышленно или по неосторожности забудет на пару недель, что долг красен ежемесячным платежом…
Завершающей фразой в разговоре, не считая прощания и пожелания хорошего настроения, работодатель уточнил, что «штатный сотрудник» в первый же день трудоустройства должен был написать заявление об увольнении с открытой датой, так как приостановка поступлений на налоги и прочие обязательные расходы влекла за собой автоматическое «увольнение сотрудника по собственному желанию». Ибо сам работодатель не собирался отчислять свои кровные деньги в различные госучреждения лишь ради того, чтобы кто-то спокойно спал за его счёт на другом конце города…
Закончив телефонный разговор, Билли в полнейшей прострации и одновременно растрёпанных чувствах сел на любимый диванчик в «гаражике», взял лысого саботажника Партайгеноссе на руки и закрыл глаза, надеясь, что от привычной позы туман в голове рассеется и какое-то решение найдётся само… как обычно, без приложенных на его поиски усилий.
Но решение не находилось. Просидев в одной позе больше получаса, Билли понял, что «решению» нужно было помочь найтись. После чего, недолго думая, наш «герой» сосчитал наличные деньги, которых как раз хватало на литровую бутылку пива и пакетик кошачьего корма, накинул «толстовочку» поверх майки и пошёл в ближайший супермаркет, чтобы, что называется, выбить клин клином. А именно: алкоголем вымыть из мыслей все пустые сомнения и попытаться найти оптимальный выход из сложившейся ситуации… чтобы осталась довольна и любимая дама желудка, всё ещё вынашивающая свой наполеоновский план привлечения «халявных инвестиций», и сам он, не меняя ничего в своём устоявшемся расписании, устроился бы, наконец, «официально» на работу… никуда, по сути, не устраиваясь…
В «гаражик» Билли вернулся через полчаса. С пивом, сухариками, купленными по акции, и пакетиком кошачьего желе со вкусом курицы. И чтобы подтолкнуть себя к принятию верного решения, в кои-то веки подгоняемый интуицией, Билли спустился «на нижний уровень» — в свой защищённый от всех внешних катаклизмов бункер. Захватив с собой заодно и верного Партайгеноссе. Ибо пить алкоголь в одиночестве наш «герой» избегал с поздней юности… то есть с того самого времени, когда он, в принципе, начал употреблять спиртные напитки. И Партайгеноссе Борман был тут как нельзя кстати — в меру молчаливым существом, не отвлекающим от размышлений, но всё же вполне подходящим на роль «собутыльника» и «родственной души»… пусть и подходящим по формальному признаку — не пьющим от рождения трезвенником, но «трезвенником», всегда готовым выслушать и поддержать собеседника своим уверенным старческим хрипом… в каких бы раздраенных чувствах к Партайгеноссе не обращались за советом…
Для создания визуальной атмосферы вдохновения Билли открыл дверцы шкафчиков и даже выложил часть «антиквариата» на столик в центре бункера, чтобы думалось максимально комфортно. Поле чего выдавил часть желе со вкусом курицы на блюдце «собутыльнику», сел в кресло с открытой бутылкой пива и начал ждать откровения, помогая ему лишь хрустом сухариков и ненапряжёнными и поверхностными воспоминаниями о недавнем телефонном разговоре…
Но нужные мысли отчего-то в голову не приходили. Думалось обо всём подряд, кроме трудоустройства. Промучившись ещё около получаса, до тех пор, пока не опустела бутылка с пивом, Билли справедливо рассудил, что одна голова хорошо, но две — однозначно намного лучше. И решил рассказать о неожиданном предложении даме желудка за ужином, чтобы совместными усилиями прийти хоть к какому-то внятному консенсусу. Либо отложить план с оформлением на работу в долгий ящик. А желательно — вообще на максимально неопределённый срок, что устроило бы нашего «героя» как нельзя лучше.

Дама желудка лишь недовольно поморщилась, когда Билли, всё ещё полный сомнений, отпечатанных на его челе, по приходе домой дохнул на неё отработанными «выхлопными газами». Но едва наша «героиня» услышала новость про трудоустройство, она сразу же заинтересованно переключилась с мыслей о не приносящих пока дивидендов комментариях в социальных сетях на более «перспективную информацию». И хотя новости были не особенно утешительными, но даже то, что Билли проявил хоть какую-то инициативу в вопросе, который был ему изначально чужд и неприятен, вселило в душу дамы желудка определённые надежды. Включая и надежды на скорые денежные вливания в бюджет «счастливой ячейки общества». Ибо то, что произошло за прошедший день, было в некотором роде положительным знаком, а к «знакам, сулящим финансовый прирост», как и учили различные «интернет-гуру», наша «героиня» относилась с максимальным пиететом и вниманием.
«Одна голова хорошо, а две — лучше» на поверку оказалось долгими размышлениями вслух дамы желудка о плюсах и минусах неожиданного предложения работодателя, пока Билли, уже обессиленный дневными раздумьями, ужинал и дважды пил растворимый кофе, заедая его ванильными сухарями… чтобы по привычке не оставлять в вечно голодном желудке свободного пространства. Наедался и напивался, что называется, впрок. Поскольку, «приклонив» уставшее тело на «кроватку» и начав общаться с младенцем о новостях антикварного рынка, в ближайшие пару часов наш «герой» уже не смог бы ни внятно оппонировать даме желудка, ни даже принять вертикальное положение…
Потому дама желудка, которой нужна была осмысленная «вертикальная» аудитория, не выпускала Билли из-за кухонного стола, ускорившись с размышлениями, пока старшие дети отвлекали младенца с «двухэтажным» именем, жаждущего узнать от папы «новости антикварного рынка», сторонними разговорами…
В результате видя, что «клиент уже созрел», слушает невнимательно и готов только к «горизонтальному восприятию реальности», дама желудка сжалилась над Билли, отодвинула корзинку с сухарями на дальний край стола и отпустила нашего «героя» в комнату на собственный бенефис — рассказывать ребёнку с неуёмным чувством юмора о том, как отличать истинно антикварные вещи от вещей не истинно антикварных. А также какими мотивами и аргументами руководствоваться при оценке того или иного ржавого предмета, бывшего во времена «своей юности» чем-то большим, чем просто покорёженным куском металла.
Сама же дама желудка присела рядом на кровати, и пока Билли устраивался поудобнее на боку, настраивался на «антикварную» волну и ещё был в состоянии воспринимать сторонние темы, вынесла собственный единогласный вердикт после долгого «коллегиального» обсуждения. А именно: на предложенную работу с драконовскими условиями вступления в официальную должность Билли должен согласиться. И хотя ожидаемый изначально финансовый поток сужался буквально до пересыхающего ручейка, трудоустройство определённо давало и несомненные плюсы: отчисления в пенсионный фонд и будущую увеличенную пенсию, которая должна была наступить почти через два десятка лет, а также нынешние социальные пособия на младенца.
На удивлённый вопрос Билли, где брать деньги на «трудоустройство», дама желудка решительно ответила, что сумму, равную «депозиту» и первому месяцу «работы», наш «герой» обязан занять у «руки, дающей с самого детства». Либо — на худой конец — у «руки, дающей с самого детства безвозмездно». Отдавать же долги они будут совместно из того самого социального пособия на ребёнка, которое с лихвой покрывало все месячные расходы на «трудоустройство». Тем более что суммы социального пособия ещё неделю назад вообще не предполагалось в бюджете «счастливой ячейки общества». Теперь же — если первичные расчёты дамы желудка были верны — уже через месяц «дебет сойдётся с кредитом», и дальше пойдёт исключительно чистая прибыть, не облагаемая никакими дополнительными налогами и сборами. В итоге, чтобы побыстрее перейти от слов к «антикварным» делам, Билли, уже утомлённый донельзя цикличными разговорами, пододвинул с интересом наблюдающую за родителями Адельфину поближе к себе и «оптом» согласился со всеми доводами и аргументами дамы желудка, пообещав, что уже на следующее утро, ещё из дома — и обязательно в присутствии нашей «героини» — перезвонит работодателю и согласится на все драконовские условия «о вступлении в официальную должность»…

На следующее утро, как не оттягивал Билли момент обещанного даме желудка звонка, сначала ожидая девяти часов утра, потом ровно десяти, следом за этим ровно одиннадцати — каждый раз перенося дело, которым заниматься ему не хотелось настолько, что неприятные предчувствия холодными волнами проходили по всему телу и опускались куда-то в район паха, — но выжидающая и очень недовольная мина на лице его супруги казалась нашему «герою» гораздо большим злом по сравнению с пока ещё формальным телефонным разговором. Потому, чтобы не провоцировать семейные скандалы и возможные истерики, почти в полдень Билли набрал, наконец, «заветный» номер…
После слов шаблонного приветствия и попытки спрятаться от неприятной темы за обсуждением заказа из скульптурного гипса «герой» наш, видя высунувшееся из-за дверного косяка яростное лицо дамы желудка с «воздетыми в экстазе» к потолку глазами, сразу вернулся к вчерашнему разговору об «официальном трудоустройстве». В сроки и на условиях, максимально выгодных для всей задуманной «Большим Братом» стратегической комбинации…
Билли задал все вопросы, которые дама желудка, не доверяя памяти нашего «героя», записала на обратной стороне квитанции за отопление. А после того, как он начал уточнять все детали «приёма на работу», жестами заставила Билли включить громкую связь и уже сама делала пометки всё на той же, пока ещё неоплаченной квитанции, что именно и в какие сроки будущему работнику по найму необходимо предоставить, чтобы «трудоустройство» состоялось. Включая и точные суммы, которые Билли должен был заплатить, чтобы с начала ближайшего месяца впервые в жизни «выйти на официальное место работы»…
Как только телефонный разговор закончился, уже радостно и с нежностью дама желудка обняла нашего «героя», понимая, что, несмотря на препоны, которые неосознанно учинила им «рука, дающая самого детства», и на сомнительное трудоустройство, где Билли нужно было самому платить, чтобы «работать», её изначальный план, пусть и с серьёзными корректировками, всё же возобладал над всеми отрицательными факторами. А значит, правы были «интернет-гуру» на её виртуальных семинарах по «формированию всевозможных гештальтов» и привлечению «денежных потоков», когда доказывали, что «главным было начать какое-то дело, а результат придёт сам собой»…
И хотя результат в тщательно спланированной «стратегической» комбинации был, мягко говоря, сомнительным, как сомнительна была и сумма привлечённых «в сухом остатке» финансов, сейчас это было неважно. Главное, что некий вселенский принцип, на котором и базировалась «финансовая удача», по мнению дамы желудка, наконец, заработал, и прибегать к нему теперь необходимо было гораздо чаще, чем раньше. А если быть совсем точным, то «всегда». Как и заставлять Билли пользоваться этим принципом буквально в каждом своём начинании. О чём дама желудка и сообщила всё ещё недоумевающему от такого всплеска эмоций инфантильному супругу. После чего, страстно поцеловав вконец вымотанного непривычно нервным утром Билли, наша «героиня» отпустила его отдохнуть в антикварный и в «гаражик», пообещав, что сама соберёт все необходимые для скорого «трудоустройства» документы…

…На чём основывался «вселенский принцип финансовой удачи», Билли так и не понял, учитывая то, что теперь ему предстоял ещё и неприятный разговор с «рукой, дающей с самого детства» относительно займа денег под совершенно непонятную перспективу возврата. Кроме того, в течение недели нужно было подготовить и затем ежемесячно отдавать сторонним людям вполне реальные деньги за некое бессмысленное «трудоустройство»… без которого наш «герой» более чем комфортно прожил первые сорок пять лет своей жизни…
И всё же перед выходом из дома, совместив второй завтрак с обедом, усилиями остатков воли Билли сумел отбросить все неприятные мысли, подсознательно надеясь, что со временем все проблемы решатся сами собой. Как решались до того всегда и без всяких исключений.
На данный же момент нашему «герою» было достаточно, что в кои-то веки он оставлял даму желудка на «территории безбрежного семейного счастья» в приподнятом, а не подо-зрительно-подавленном, как обычно, состоянии…

Несмотря на все «рукотворные» препятствия и прочие тернии, через которые пришлось пройти Билли на пути к официальному трудоустройству, с начала ближайшего месяца, как и обещал работодатель, наш «герой» был оформлен в коммерческую фирму на должность штатного декоратора… И хотя отец, которому Билли пришлось рассказать в общих чертах весь «стратегический» замысел «Большого Брата», только чертыхнулся очередной бессмысленной, по его мнению, идее, родившейся в «сумеречной зоне», чем он уже не первый год считал «территорию безбрежного семейного счастья», противоречить даме желудка на этот раз он не стал. Ибо фактически его подмастерье в лице Билли оставался в его полном распоряжении, как в виде ночного сторожа, так и в виде «рабочих рук», которые при первой же необходимости могли быть брошены на производство скульптурных композиций. Более того, даже деньги, которые Билли пытался жалобно занять под новый «стратегический» прожект дамы желудка, должны были вернуться к отцу не в абстрактные сроки, какими обычно оперировал «последний мудак», а с первой же выплатой социального пособия на ребёнка из муниципального бюджета. И пусть то, что Билли «занял», так или иначе всё равно было бы передано ему обратно «рукой, дающей с самого детства», но более мелкими и не особенно заметными в течение месяца суммами, на содержание внучки с «двухэтажным» именем, в «бухгалтерии» отец любил исключительную системность и порядок. Потому вся сумма займа должна была быть возвращена в срок и «до копейки».
Кроме того, на этот раз, как показалось отцу, «овчинка вполне стоила выделки». Поскольку, несмотря на все моральные издержки и материальные затраты, задумка его не вполне нормальной снохи, каковой он считал даму желудка с первого дня знакомства с ней, могла приносить пусть и мизерную, но всё же стабильную ежемесячную прибыль. На что у «руки, дающей с самого детства» ещё с брежневских времён был особый нюх. И хотя отец уже давно не верил государству как социальному институту, коммерческим структурам и фирмам-однодневкам, обещающим золотые горы, он верил и того меньше. Потому государство в его сознании парадоксально оставалось первым и одновременно последним социальным институтом, которому можно было доверять и от которого стоило ждать какого угодно подвоха. Но весь предыдущий опыт «руки, дающей с самого детства» чётко указывал на то, что у государства проще всего было отжать материальные ресурсы без последующей отдачи. А значит, в «финансовой» комбинации дамы желудка в кои-то веки присутствовало минимально здравое зерно, а не просто популистские лозунги и выдача желаемого за действительное…
В итоге уже во второй половине дня и после шестого чаепития, хотя и с тяжёлым сердцем, но отец вытащил-таки из бумажника требуемую сумму и передал её своему нерадивому, но всё же любимому отпрыску…
Для пущей убедительности уже как председатель гаражного хозяйства отец не смог удержаться от нравоучительной фразы и добавил, что, если проект дамы желудка не выгорит и на этот раз, Билли будет бесплатно отрабатывать ночные дежурства в течение двух ближайших месяцев. И максимум, на что он сможет рассчитывать всё это время, будет сало с хлебом из холодильника в штаб-квартире «гаражного братства» и ежедневный батон с чаем. В остальном же — для закрепления урока — как уже было при строительстве бункера, Билли может либо переходить на весь указанный срок на подножный корм, либо столоваться — цитата: «…хоть по старым адресам предыдущих „призывов“ своих бывших баб…».

Билли же… Билли же был банально, по-человечески, счастлив. Уже второе дело после телефонного звонка работодателю оказывалось не таким напряжённым и тяжёлым, каким казалось нашему «герою» до момента его начала. И получив деньги от отца, с поющей душой двигаясь в сторону «территории безбрежного семейного счастья», Билли скользяще подумал о том, что, возможно, на «этом» и основывался «вселенский принцип финансовой удачи», про который ему прожужжала все уши дама желудка…
Но едва он попытался сформулировать для себя, что могло значить слово «это» в данном контексте, его неокрепший… или, что будет более точным, не приученный к аналитическому мышлению ум дал осечку. Напрочь отказавшись додумывать мысль до её логического конца.
Ещё пару раз вернувшись к неподдающемуся осмыслению слову «это», Билли, как обычно, оставил безуспешные попытки и всё в таком же прекрасном настроении свернул в антикварный магазин, чтобы закончить световой день исключительно на позитивной ноте. А именно: любимыми разговорами о «новостях антикварного рынка». Где всё было максимально знакомо и понятно «в любых предложенных контекстах»… и легко штабелировалось в памяти монолитными и однообразными пластами информации…

Очередные курьёзы случились при сборе необходимых для трудоустройства Билли документов…
Дама желудка обыскала всю квартиру, но из требуемого нашла только паспорт Билли с «заветной печатью» из ЗАГСа. Улыбнувшись приятным воспоминаниям о свадебной церемонии, радостных и немного пьяных криках «Горько!», которые согрели душу нашей «героини», дама желудка, ненадолго потерявшись в лабиринтах памяти, почувствовала даже, как по щеке её потекла одинокая и «скупая мужская слеза» от обретённого, наконец, счастья. Удивившись тому, какой магический эффект каждый раз производит на неё простой и немного размазанный чёрный оттиск, поставленный на четырнадцатой странице паспорта, ещё больше получаса — пока младенец с «двухэтажным» именем спал богатырским сном после сытного обеда — дама желудка умилённо рассматривала прошлогодние свадебные фотографии…
В итоге, освободившись от сентиментальных эмоций, наша «героиня» вернулась к привычной «стратегической» сосредоточенности. Нырнув с головой на час в социальные сети и оставив ещё пару «неоцененных современниками следов в истории», чтобы настроится на новый раунд поиска документов, дама желудка повторно, но уже более тщательно продолжила сканировать квартиру, пытаясь отыскать то, чего по собственным воспоминаниям ни разу не видела за все годы совместной жизни с «роковым мужчиной»…
Но, несмотря на «стратегическую» сосредоточенность и системный «поиск по секторам», кроме старых квитанций за ежемесячную оплату услуг ЖКХ, из того, что можно было назвать хоть какими-то документами, связанными с Билли, дама желудка так ничего и не нашла.
В конце концов, снимая очередной стресс из-за локального провала, наша «героиня» ещё недолго посидела в социальных сетях, восстанавливая внутренний статус-кво и настраиваясь на скорейшее привлечение «гештальтов финансовой удачи», как и рекомендовали все без исключения «интернет-гуру». Поле чего, отправив старших отпрысков погулять с младшей сестрой, сама она принялась за приготовление ужина для всей «счастливой ячейки общества», решив дождаться Билли и уже по результатам — совместно найти необходимые документы либо устроить «роковому мужчине» серьёзную трёпку из-за того, что с самого начала тот не предупредил её, что нужных документов пока ещё… или уже «не существует в природе».

На «территорию безбрежного семейного счастья» Билли вернулся как раз к готовности ужина. После долгого и продуктивного обсуждения новостей «узкоспециального рынка для посвящённых» с двумя «антикварными девами» со всё ещё неустроенными судьбами. Принеся домой деньги, выданные отцом на «стратегическую инициативу» нашей «героини», и желудок, наполовину заполненный растворимым кофе и печеньем, которыми Билли привычно потчевали в антикварном.
На недовольный вопрос дамы желудка, где Билли хранит все документы, помимо паспорта, наш «герой» честно вытащил из внутреннего кармана куртки кожаное портмоне, некогда подаренное ему его авторитарной супругой, и протянул ей свои автомобильные права.
Только тут до дамы желудка дошло, что нельзя было требовать от Билли невозможного. Судя по всему, её саму ввело в заблуждение, насколько уверенно кивал головой телефонной трубке её «роковой мужчина» при разговоре с будущим работодателем, делая вид, что досконально понимает то, о чём ему говорят. По факту выходило, что Билли… просто мужественно и бездумно кивал головой, прислушиваясь к звуку «потустороннего» голоса. И не более того.
Как оказалось, из списка необходимых документов у нашего героя не было почти ничего…
Не было трудовой книжки, поскольку Билли никогда её не заводил. Не было медицинского полиса… Как, впрочем, не было никаких других документов, которые свободной и не обременённой никакими социальными обязательствами «птице небесной» могли понадобиться для ежедневного сытого существования. Не говоря уже о работе ночного сторожа на территории «гаражного братства», где в холодильнике «руки, дающей с самого детства» всегда можно было найти хлеб с салом, а возле электрического чайника как сам чай, так и обязательный батон к нему… И уж тем более не нужны были никакие документы на территории богом забытого гаражного хозяйства, где всю полноту власти, как и всю полноту ответственности, нёс исключительно его бессменный председатель…
Не нашлось у Билли даже диплома о среднеспециальном профильном образовании, потому что…
А впрочем, о судьбе диплома стоит рассказать отдельно. Небольшим лирическим отступлением. Чтобы немного отвлечься и дождаться, пока спадёт то напряжение, которое буквально сковало в этот момент всё и вся на «территории безбрежного семейного счастья»…

Когда-то, ещё в эпоху своей беззаботной юности, Билли выпустился из узкопрофильного профессионального училища с художественным уклоном. Получив при этом вполне легитимный диплом специалиста по производству «скульптурных композиций и прочих художественных ценностей».
Перед молодым специалистом, казалось, сразу открылись, как минимум, две дальнейшие перспективы — продолжить учиться в вузе или начать работать по специальности… либо хотя бы попытаться поступить в вуз или найти оплачиваемую работу.
Билли предпочёл вариант третий. А именно: «уйти в тину» ото всех перспектив… Или — если угодно — «пропасть со всех радаров» потенциальных возможностей…
Билли привычно продолжил… ничего не делать.
И хотя без полноценного опыта в ничегонеделании молодому специалисту сложно было долго «держаться на плаву», умело уворачиваясь от всех попыток пристроить его хоть куда-то всеми родственниками и знакомыми, уже в то время наш «герой» проявлял чудеса изворотливости, мастерски лавируя между всеми предложениями и находя любые возможности, чтобы обмануть «открывающиеся перспективы».
В подобном режиме Билли сумел продержаться около трёх лет. И хотя уже в то время ему приходилось подрабатывать на ниве производства скульптурно-художественных ценностей, но при пересчёте на условно рабочее время такая деятельность занимала не более одного месяца в году в совокупности.
На замечания друзей о странном рабочем графике и почти нулевом выхлопе с него Билли обычно радостно и снисходительно улыбался и почти всегда сводил все подобные разговоры к одной и той же фразе, повторяющейся почти без вариаций: «Памятники надо делать, па-мят-ни-ки!.. Вот где деньги зарыты!» Причём второе слово «памятники» во фразе нашего «героя» произносилось покровительственно и по слогам, словно подчёркивая и значимость самого слова, и едва ли не философскую весомость всей высказанной мысли.
Впрочем, кормили родители Билли исправно и не менее трёх раз в день, не считая того, что наш «герой» успевал неоднократно «перехватывать» между основными приёмами пищи, потому в философичности Билли никогда нельзя было отказать. Тем более что вся его жизнь «птицы небесной» была тому наглядным подтверждением…
Тем не менее спустя три года беспечной жизни нашего «героя» родители в очередной раз, но уже более настойчиво поставили Билли перед выбором — либо идти работать и хотя бы в малой степени обеспечивать самого себя собственными силами, либо продолжить учиться. На этот раз ультиматум был однозначным и «без права обжалования приговора». Как и без возможности маневрирования Билли между «опасными крайностями». И наш «герой», недолго думая, выбрал «наименьшее зло»… и на этот раз фактически сумев «победить систему».
В течение одного дня Билли выбирал из трёх вузов, которые находились ближе всего к дому… и остановился на одном из самых «неточных», по его мнению, факультетов. Учитывая что основная специализация его будущего обучения в определённой степени будет связана с производством «скульптурных композиций и прочих художественных ценностей». То есть всем тем, в чём наш «герой» уже был дипломированным специалистом. Кроме того, как оказалось, при поступлении всем абитуриентам, которые уже обладали профильными знаниями, полагались определённые льготы и «поблажки».
И Билли, собрав необходимые документы, без особого напряжения душевных сил, хотя и «еле-еле пройдя в угольное ушко» приёмной комиссии, поступил в вуз. Сразу остановившись на заочной форме обучения. Чтобы как можно реже сталкиваться с проблемами системного образования и не отвлекаться от устоявшегося графика собственной жизни, наполненного ничегонеделанием и прочими «интересными бонусами», которые ежедневно поджидали «птицу небесную» буквально на каждом шагу. Ибо наш «герой» никогда не требовал для себя слишком многого, надеясь, что судьба сама «найдёт» его и бесплатно предоставит все необходимые для комфортного существования дары «минимальной потребительской корзины». Оттого и любая приятная мелочь в собственной жизни воспринималась Билли с должными пиететом и радостью. Лишний раз подчёркивая, что чудесами наполнена если не каждая минута, то точно каждый день наших жизней.
Итак, Билли был зачислен в вуз на самый «неточный изо всех неточных факультетов». Диплом о профильном среднеспециальном образовании был передан на хранение в вуз, как подтверждающий документ, что наш «герой» был не зелёным новичком только со школьной скамьи, а вполне состоявшимся специалистом… пусть и по формально-возрастным признакам. Уже в сентябре Билли честно пришёл на первую установочную сессию, чтобы войти в ритм нового этапа собственной жизни на ближайшие шесть лет. Но на лекциях он появился как вольнослушатель, без необходимых ручки и тетради, которые банально забыл взять с собой из-за присущей ему лени обременять себя лишними вещами и, соответственно, лишним грузом. Непосредственно на занятиях понадеявшись на собственную память и где-то в глубине души чувствуя, что уже знал весь материал, который преподаватели старательно начитывали первокурсникам.
Две недели однообразной установочной сессии пролетели как один день. Хотя требованием системного присутствия в аудиториях порядком утомили нашего «героя», который уже отвык от распорядка дня, где просыпаться нужно было в строго определённое время и на занятия приходить не только вовремя, но и безо всяких исключений. Не считая действительно уважительных причин. А за две недели Билли, к своему «стыду», так и не успел придумать ни одной уважительной причины для отсутствия, потому исправно посещал все лекции, где всегда сосредоточенно, но, увы, никогда не вслушиваясь, смотрел на чередующиеся время от времени лица преподавателей в однообразных аудиториях. «Бонусом» же здесь было то, что ни зачёты, ни экзамены на первой сессии сдавать не требовалось, что как нельзя лучше устраивало нашего «героя».
Следующая сессия была назначена на зиму. И Билли вздохнул, наконец, свободно, понимая, что получил, как минимум, в глазах родителей вполне легитимный карт-бланш на несколько месяцев, когда можно было не делать ничего, требующего напряжения душевных и физических сил, как и расходования интеллектуальных ресурсов… Разве что изредка делая вид, что он постоянно и системно готовится к следующей сессии и своим первым полноценным экзаменам в вузе.
Период между сессиями как раз совпал с переездом Билли в квартиру бабушки и формальным началом самостоятельной жизни. Хотя питаться каждый день и безо всяких исключений наш «герой» ходил к родителям. Благо было до них не более трёх сотен метров и пяти минут совсем неспешным, прогулочным шагом… лишь нагоняющим и усиливающим аппетит молодого и вечно голодного студента факультета «самых неточных наук».
И Билли продолжил жить в привычном для себя неторопливом ритме, наполненном бездельем, неограниченным питанием и душевным спокойствием. Даже срочная служба в армии никогда не висела дамокловым мечом над нашим «героем» из-за сильно посаженного ещё в раннем детстве зрения.
Единственно, чего Билли не учёл в новой для себя «студенческой» реальности, было время, которое то неизмеримо медленно, то, наоборот, моментально пролетало, оставляя по себе внутреннее неудовлетворение от запланированных, но так и не свершённых дел…
Несколько месяцев прошли незаметно. Закончилась осень, и наступила зима. После чего прошла и зима и наступила весна…
Билли же… Билли же напрочь забыл о сроках второй сессии, как и о том, что является студентом высшего учебного заведения… Вспомнил он об этом только спустя полтора месяца после окончания зимней сессии. Что делает в таком случае нерадивый студент? Вероятнее всего, идёт в деканат с «повинной» и экстерном сдаёт все пропущенные экзамены.
Но наш «герой» оказался выше даже такой формы снисходительного отношения к себе. В деканат Билли просто не пошёл. Как за последующие двадцать лет ни разу не посетил свою потенциальную альма-матер. Даже чтобы забрать собственный диплом о среднеспециальном профильном образовании… Но поскольку за прошедшие годы официально Билли нигде не работал и даже не пытался никуда устроиться, его первый и единственный диплом об образовании ему не потребовался ни разу. Соответственно, за прошедшие двадцать лет нашему «герою» не подвернулось ни одного повода, чтобы вспомнить о данном документе…
Вплоть до настоящего момента… и дамы желудка, грозящей Билли уже который день реальным, а не надуманным «трудоустройством». Пусть и трудоустройством липовым.

Сказать, что дама желудка была в шоке от услышанного, значит, не сказать ничего. Впервые за все годы знакомства с Билли дама желудка не устроила нашему «герою» ни истерики, ни промывки мозгов. Всё, на что её хватило в этот вечер, было сесть в кататоническом трансе на кровать рядом с ребёнком и молча уставиться в противоположную стену.
Билли попытался было подойти к нашей «героине» с шаблонной всегда срабатывавшей фразой: «Натуль, да всё будет нормально». Но на этот раз дама желудка не отреагировала, продолжая смотреть в одну точку в полной прострации.
О чём думала весь вечер и всю бессонную ночь дама желудка, никто так и не узнал, но по косвенным признакам за те несколько беспокойных часов она ещё не единожды «прокляла тот день, когда села за баранку этого пылесоса».
На поверку выходило, что все её «крестовые походы» в борьбе за «традиционную нравственность и секс только после брака», редкие медитации, постоянно перебиваемые собственными мыслями о том, что ещё не сделано для привлечения «финансовых потоков» по технологиям различных «интернет-гуру», возведение «неприступных крепостных стен вокруг территории безбрежного семейного счастья» оказывались едва ли не бессмысленными занятиями, когда непосредственно в тылу «счастливой ячейки общества» творилось чёрт знает что… И когда любимый и «роковой мужчина» настолько наплевательски относился ко всему, что с таким усердием и тщанием выстраивала его радетельная супруга…
Билли же, как и всю ситуацию в этот вечер, спас его желудок, который настоятельно требовал ужина. Не видя никаких признаков надвигающейся истерики и не придав большого значения едва ли не предынсультному состоянию дамы желудка, как и тому, что за ним могло стоять, наш герой просто вышел из комнаты и пошёл на кухню, предоставив любимой супруге самой бороться с собственными «финансовыми» гештальтами…
И дама желудка, не подпитываемая внешними раздражителями и сторонним сочувствием, как ни странно, достаточно быстро справилась со своими демонами… выйдя через полчаса на кухню уже с улыбкой радушной хозяйки (как и учили разнообразные «интернет-гуру»), в кои-то веки приняв на один вечер за основу житейскую философию Билли, которая всегда гласила, что утро вечера мудренее. Решив, судя по всему, дождаться утра и не нагнетать обстановку более того, чем та заслуживала…

Утро следующего дня действительно выдалось «мудренее» предыдущего вечера. И дама желудка, успев на мгновение удивиться тому, что и философия Билли оказалась вполне жизнеспособной в определённых условиях, перешла к очередным наступательным действиям. Расписав чёткий план того, что Билли должен был сделать всего за один день — цитата: «несмотря ни на что».
С чем и отправила нашего «героя» сначала по всем социальным службам собирать необходимые документы, а затем в то самое «профильное среднеспециальное училище» за копией давно утерянного диплома… или, на худой конец, за справкой, что наш «герой» действительно когда-то окончил данное заведение…
И Билли, съев двойной завтрак и всеми силами оттягивая момент выхода из дома в пугающую реальность, в итоге всё же двинулся на штурм вражеских укреплений, намеченный его несгибаемым главнокомандующим… в виде чёткого плана на обратной стороне пока ещё неоплаченной квитанции за услуги ЖКХ…
Пожалуй, можно с уверенностью сказать, что за один день Билли посетил больше казённых учреждений, чем, как минимум, за последние десять лет своей жизни в совокупности. Где-то ему назначили приём на определённую дату, где-то выдали требуемые документы сразу. И даже в училище секретарь директора совместными усилиями с двумя изнывающими от безделья бухгалтерами, надолго углубившись в архив выпускников, в конце концов, выписали Билли справку с гербовой печатью, что наш «герой» успешно выпустился из данного заведения в самом конце прошлого тысячелетия. Хотя уже перед самой выпиской документа, внимательно пролистав паспорт Билли и видя, что наш «герой» находится в официальном браке, все три, судя по всему, одинокие женщины несколько погрустнели от того факта, что впустую потратили столько времени, улыбок и усилий, пытаясь угодить хоть и мужественному внешне, но недостижимому фактически мужчине…
Домой Билли вернулся уже с наступлением темноты, голодный как волк, но удовлетворённый результатами прошедшего дня. Более того, с самодовольной и харизматичной улыбкой, свидетельствующей о не зря проведённом времени… Той самой улыбкой, которая была запечатлена на фотографиях с Камрадом, когда два мужественных путешественника увековечили себя несколько лет назад на фоне зарослей дикой конопли, где они переночевали во время своей единственной совместной поездки в сторону «благодатного юга»…
И дама желудка, вчитываясь в справки как наглядные результаты прошедшего дня и слушая отчёт нашего «героя» о дневных успехах, ещё не раз с благодарностью вспомнила рекомендации различных «интернет-гуру», в унисон твердящих очевидные и прописные истины о том, что «главное что-то начать, а какой-никакой результат обязательно приложится».

Всю следующую неделю Билли обивал пороги казённых учреждений, собирая справки и документы, необходимые не только для «официального трудоустройства», но и для получения социального пособия на младенца с «двухэтажным» именем. Ибо дама желудка справедливо рассудила, что второй раз «в яростную штыковую атаку» на волне текущего энтузиазма, Билли не сможет поднять даже она. Ни воззваниями к квасному «патриотизму», ни стенаниями о своей нелёгкой доле, ни даже затяжными театральными истериками…
Уже на второй день полностью вымотанный непривычным графиком и невозможностью отоспаться днём в «гаражике» Билли падал замертво и засыпал сразу после ужина. Даже не заходя на привычные антикварные и автомобильные форумы в интернете. Что уже говорило о крайней степени морального износа и физического истощения нашего «героя».
В антикварный магазин в течение — цитата: «адской недели», Билли заходил ежедневно, но только поздороваться и спешно выпить кружку растворимого кофе, чтобы собраться с духом. В «гаражик» Билли также заскакивал каждое утро, но всего на несколько минут. Чтобы покормить страдающего от недостатка внимания Партайгеноссе, который выражал своё недовольство привычными «диверсиями» во всех мыслимых местах, до которых только мог добраться…
Но, как гласила мудрая фраза на кольце царя Соломона: «Всё проходит», прошла и «адская неделя» нашего «героя». Время, о котором Билли всегда вспоминал с содроганием.
Все необходимые справки были собраны, и Билли осталось лишь «выйти на работу», после чего совместно с дамой желудка подать пакет документов на выплату первого социального пособия, «распила» которого с нетерпением ждали уже, как минимум, две заинтересованные стороны.
По настоянию дамы желудка, Билли оформил даже первую в своей жизни дебетовую карту в ближайшем к дому отделении банка, ожидая, что на неё, в том числе, будут перечисляться деньги за редкие скульптурные заказы и прочие пожертвования, как от «руки, дающей с самого детства», так и иных, неравнодушных к судьбе нашего «героя» меценатов. Более того, некоторое время Билли даже наслаждался тем, что теперь с собой не приходится носить наличных и всё с тем же загадочно мужественным видом, с каким раньше заказывал в уличных фастфудах по две порции «горшка», расплачивался картой в супермаркетах, гордясь тем, что и он, наконец, присоединился к армии «высокотехнологичных» потребителей продуктов первой необходимости. Хотя то ли наученный предыдущим опытом «зависавших» от его лингвистических изысков продавщиц, то ли не находя нужных слов, наш «герой» уже ничего не комментировал и лишь самодовольно улыбался, прикладывая свою карту к терминалу оплаты.
Несколько забегая вперёд с историей, связанной с дебетовой картой, стоит упомянуть и о том, что Билли никогда не отслеживал то количество долгов, которое копилось за ним за услуги всё того же треклятого, по его мнению, комплекса ЖКХ. Того самого, который терпеливо ждал «своего часа» возмездия… и через несколько месяцев после оформления дебетовой карты нашим «героем», в конце концов, своего часа дождался…
В кои-то веки Билли привлекли к изготовлению скульптурного заказа за вполне конкретную сумму. Более того, буквально через пару недель после сдачи работы наш «герой» получил свои честно отработанные деньги первым внушительным для него перечислением на свою дебетовую карту.
Радость открывшемуся, наконец, «финансовому потоку» в «счастливой ячейке общества» продолжалась ровно до следующего утра, когда Билли пошёл в ближайший магазин за покупкой пищи для праздничного обеда. Билли набрал полную корзину продуктов и с предвкушением приятного продолжения дня двинулся в сторону кассы… где и выяснилось, что карта нашего «героя» заблокирована…
После долгих созвонов и выяснения причин блокировки в банке дали ответ, что «движение средств по счёту ограничено судебным решением» за таким-то номером и от такого-то числа. И что банк лишь подчиняется решениям судебных органов. А также то, что теперь владелец карты должен связаться со службой судебных приставов и уже там выяснить все прочие детали блокировки…
Билли с дамой желудка были в шоке. И даже попытались «рвать и метать», обвиняя всё и вся в несправедливости мира. И, прежде всего, насквозь коррумпированные банки и госорганы в предвзятом отношении к «счастливой ячейке общества»…
Правда, «метания» их начались не во время, а сразу после окончания разговора с банковским служащим. И продолжались совсем недолго. Ибо время на этот раз работало против «территории безбрежного семейного счастья» и всех без исключения её обитателей…
В службе судебных приставов на «стенания» дамы желудка особого внимания не обратили, посоветовав сначала проверить собственную просроченную почти на два года задолженность за все без исключения коммунальные услуги… Задолженность, которая уже составляла несколько десятков тысяч рублей. Кроме того, обоим «растерянным просителям» объяснили, что по судебному решению деньги будут списаны со счёта нашего «героя» в любом случае, хочет он того или нет. После чего будут сняты все судебные запреты и разблокирован счёт с остатками некогда «внушительной» суммы на нём. В противном случае, если Билли затянет с привозом вороха справок, не исключены разного рода накладки в бюрократической судебно-бухгалтерской системе, где «по ошибке» со счёта могут списаться и пока ещё остававшиеся на нём деньги. А также то, что Билли — цитата: «…естественно, докажет свою правоту в суде, но, во-первых, „живых“ денег уже не вернёт… и „ошибочная оплата“ пойдёт авансом в зачёт будущих периодов плат за коммунальные услуги, а во-вторых, потратит кучу времени, сил и нервов на пустые, по сути, разбирательства из-за своей же нерасторопности…»
И наши «герои», всё ещё находящиеся в шоке от бездушной государственной машины, легко перемалывающей все финансовые «гештальты» и ожидания наивных энтузиастов, сдались уже через двадцать минут после начала неприятного разговора и рванули «по инстанциям» собирать необходимые справки для «спасения» хотя бы остатка денег на счету Билли…

Чтобы не заставлять читателя лишний раз переживать за чужие деньги (ибо таково уж свойство человеческой натуры — бесконечно обсуждать и считать чужое вместо того, чтобы чаще и тщательнее заниматься собственными делами), сразу оговоримся, что Билли сумел выстоять в неравной схватке и даже «до копейки» отбил остаток денег у той самой бездушной государственной машины, которая чуть было не лишила «последнего куска хлеба» всех обитателей «территории безбрежного семейного счастья». Хотя скольких седых волос это добавило нашему «герою», здесь не стоит даже упоминать, чтобы не вгонять читателя в хандру и депрессию…
Тем не менее урок не прошёл для Билли даром. И теперь, лишь только на телефон приходило сообщение о поступлении каких-либо средств на его счёт, наш «герой» сразу же бежал к ближайшему банкомату и снимал с карты все деньги, не доверяя больше сторонним организациям и предпочитая держать свои скудные финансы исключительно в виде наличных…

Все справки на социальное пособие на младенца «с неуёмным чувством юмора» в итоге были собраны, как и необходимые документы для трудоустройства самого Билли. И уже с начала ближайшего месяца наш «герой» впервые в жизни пополнил ряды официальных налогоплательщиков, чтобы через двадцать лет получать вполне законную минимальную пенсию за наработанный трудовой стаж… вместо такой же законной минимальной пенсии «по достижении пенсионного возраста».
Что касается «официального трудоустройства», то в ежемесячном графике обязательных к исполнению дел у Билли добавился ещё один пункт — просидев пару часов в городских пробках под любимую музыку в любимой же «хондочке», передать своему работодателю необходимую сумму, выдернутую из пособия на ребёнка для того, чтобы «мёртвая душа» продолжала числиться «живой» и нарабатывать необходимый трудовой стаж для будущей пенсии… В остальном же в жизни нашего «героя» не изменилось буквально ничего. Билли всё так же сытно питался по несколько раз в день и просиживал сутки напролёт то в антикварном магазинчике, то в собственном «гаражике», чтобы «не путаться под ногами» фактически у трёх поколений женщин на «проходном дворе», который в своё доисторическое время был «его домом — его антикварной крепостью»…
А впрочем, кое-что всё же изменилось. После рождения ребёнка Билли продолжил «копать». И даже периодически выкапывать артефакты обеих воюющих сторон периода Второй мировой войны. Потому можно с уверенностью сказать, что увлечение это переросло едва ли не в полупрофессиональное занятие… если бы не шлейф курьёзов и комичных ситуаций, которые, казалось, преследовали нашего «героя» уже хронически…
Хотя этой истории, как и нескольким другим с вполне «шокирующими» подробностями в них, похоже, придётся посвятить отдельную часть нашего повествования…

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ 
Кое-что о Билли…
Или возвращение к «истокам»

Скольким из нас судьба уготовила заниматься любимым делом и при этом не думать о ежедневном «хлебе насущном»? И многие ли, не кривя душой, могут сказать, что всё своё время проводят так, что в дальнейшем не испытывают никакого сожаления о бесцельно «спущенных в унитаз» часах и даже годах своей жизни? Пожалуй, большинство лишь смущённо потупят глаза, глядя на себя в зеркало и задавая себе эти больные вопросы. И вряд ли кто-то сможет загнуть даже пару пальцев на одной руке, пытаясь припомнить таких знакомых в своём кругу общения…
И тем не менее подобные персонажи среди нас не редкость. Нужно лишь внимательнее присмотреться к их вроде бы незаметным и ничем не примечательным на первый взгляд жизням, чтобы понять, насколько ярче их внутренний мир и насколько более цельны их натуры, чем у подавляющего большинства людей из нашего окружения. Опять же более яркие и цельные они во многом благодаря их маниакальным увлечениям…

Наш же «малоприметный» для широкой общественности «герой» всегда был достаточно скромен, чтобы выпячивать на публику свои немалые достоинства. И хотя Билли никогда не препарировал лягушек и прочих живых существ, пытаясь сделать научный прорыв в биологии или генной инженерии, никогда не ходил по старушкам, разнося пищевые наборы, чтобы облегчить жизнь пенсионерам и даже никогда не собирал чужой мусор вокруг своего дома, чтобы облагородить территорию, предпочитая просто занавешивать окна, чтобы не видеть бардака снаружи… как не делал ещё много чего, сразу заметного окружающим… но «герой» наш жил жизнью вполне насыщенной и на благо того самого общества, которое предпочитало закрывать глаза на его немалые заслуги и не поощрять его никакими материальными благодарностями. Более того, перефразируя великого поэта, то самое общество даже не обращало никакого внимания на «скромный труд Билли и его души высокое стремленье»…

Билли же продолжить копать. Спустя период «семейного безвременья» в своей жизни и сомнений в профильном результате своего труда. Билли копал в местах сражений и массовых захоронений обеих воевавших во Второй мировой войне сторон. Но копал он уже не как опасающийся всего и вся «чёрный копатель», а как наделённый, пусть и формальными полномочиями, но всё же сотрудник регионального отделения движения «Поиск». О чём свидетельствовало официальное удостоверение, выданное на его имя и скреплённое вполне легитимной синей печатью.
Наш «герой» сохранял для не особенно благодарного ему человечества ту самую историческую память, отражённую в вещах и предметах некогда враждующих, но уже исчезнувших с политической карты мира государств. Хотя в случае с Билли, его «маниакальное» увлечение можно было вместить всего лишь в короткую и совсем не сакраментальную фразу. А именно — цитата: «Хочется найти что-нибудь интересненькое».
Копал Билли обычной лопатой, купленной в специализированном магазине садового инвентаря. «Антикварная» лопата с немецким клеймом с момента постройки бункера больше не использовалась и хранилась на самом видном и почётном месте «нижнего уровня». В том углу, на который сразу падал взгляд Билли, едва он садился в кресло и умиротворённо вздыхал, взирая на «антикварное» великолепие вокруг него. Предварительно открыв себе на обозрение все дверцы шкафчиков и тумбочек, которыми был буквально загромождён его персональный бункер, чтобы «оптом» наслаждаться невнятного вида предметами, составляющими внушительную «коллекцию» нашего «героя».
Очередной «активно-антикварный» этап в жизни «птицы небесной» начался перед самым разрешением дамы желудка от бремени маленькой Билли, которая в дальнейшем и получила своё нынешнее «сложносочинённое» имя…
В преддверии переезда в роддом дама желудка ультимативно требовала постоянного присутствия нашего «героя» рядом. Даже тогда, когда сама она занималась домашними делами и, казалось, не обращала никакого внимания на «рокового мужчину», мающегося от безделья в «четырёх стенах». Билли же, мирясь с особенностями характера любимой супруги, сутки напролёт просиживал дома, лишь ненадолго вырываясь за периметр «территории безбрежного семейного счастья», чтобы покормить в «гаражике» совсем одичавшего от одиночества робинзона Партайгеноссе и выпить кружку растворимого кофе в антикварном, заодно успев вкратце обсудить «новые тенденции узкоспециального рынка для посвящённых». Как и сделать за время недолгих ежедневных вылазок несколько глубоких вдохов пропитанного пылью и выхлопными газами большого города «аромата свободы»… Именно в этот совсем короткий период своей жизни, посещая десятки «антикварных» форумов в интернете и бесчисленное количество аналогичных сайтов, Билли не единожды столкнулся с историями, когда чёрных копателей привлекали к административной и даже уголовной ответственности. И где все участники обсуждений единогласно сходились во мнении, что «был бы чёрный копатель, а повод, за что его взгреть, всегда найдётся».
И хотя себя лично Билли никогда не относил к «чёрным копателям», исходя из коллективного мнения, становилось ясно, что данное понятие уже не вопрос самооценки, и если кому-то из «компетентных органов» захочется налепить на нашего «героя» негативный ярлык, избавиться от такого клейма будет уже невозможно. Особенно учитывая современные методы хранения информации, где чужое «экспертное» мнение, занесённое в персональное дело, «невозможно будет вырубить даже топором» до самой смерти безвинно виноватого…
Но, к счастью, участники форумов не только жаловались на нелёгкую жизнь и обвиняли контролирующие службы в предвзятости. Здесь же давались и вполне конкретные рекомендации, как можно заниматься любимым делом ковыряния в земле и полностью избежать какой-либо ответственности за это. Не считая ироничных советов отдельных юмористов стать огородником-любителем и «рыхлить слои грунта сколько душе угодно», самой здравой была мысль о том, что нужно присоединиться к официальным поисковым отрядам, занимающимся раскопками в местах давнишних боевых действий и — что самое важное — получить официальное удостоверение полноправного участника подобного волонтёрского движения. После чего можно будет «копать» едва ли не во всех доступных местах, разрешённых действующим законодательством… опять же существующим, по расхожему мнению, по принципу — цитата: «Для своих всё, а для чужих — закон». «Изучение» тематики, связанной с «чёрными копателями» и проблемами, преследующими их повсеместно, так и осталось бы для Билли просто «пройденным материалом», без того, чтобы спроецировать ситуацию на себя и принять хоть какие-то меры к тому, чтобы максимально обезопасить своё увлечение от «компетентных органов»… то ли из-за хронической лени заниматься тем, чем нашему «герою» заниматься не хотелось, то ли от неизбывной веры, что именно его «любая беда точно обойдёт стороной».
Но дама желудка смотрела чуть дальше своего инфантильного супруга и понимала, что отучить Билли «копать» значило, что образовавшийся вакуум его интересов может легко заполниться «пограничными», а то и вовсе опасными для «территории безбрежного семейного счастья» пристрастиями. И это только с одной стороны. С другой стороны, поощрять бестолковое, по её мнению, хобби супруга, грозящее приводами в «компетентные органы» и никак не защищённое юридически, было также опрометчиво. И дама желудка выбрала меньшее из двух зол. А именно: заставила Билли найти региональный штаб поисковых отрядов и досконально выяснить, что требовалось для того, чтобы официально присоединиться к движению энтузиастов, маниакально увлечённых военной историей. Более того, получить «корочку» полноправного члена с обязательной гербовой печатью на ней.
Как ни странно, но «движение по интересам» работало быстрее, проще и намного более продуктивно, чем большинство казённых учреждений, которым совсем недавно наш «герой» обил все их неблагодарные пороги… после чего про себя зарёкся сталкиваться с этими бюрократическими структурами как можно реже.
…буквально через пару недель после «подачи прошения», кроме удостоверения об официальном членстве в «поисковом братстве» с обязательной «гербовой печатью», на которой ультимативно настаивала дама желудка, Билли получил и ещё один приятный и неожиданный бонус…

Как и в любом «движении по интересам», и в этом волонтёрском, по сути, объединении, было немало персонажей со странностями, которые, в конце концов, нашли своё «место под солнцем»… или «в тени» близкого по духу сообщества. Того самого, где буйным цветом расцвело всё, что людьми, живущими скучно и однообразно и считающими такой стиль существования единственно верным, наверняка было бы признано за психические отклонения от некой, непонятно кем придуманной нормы.
Иными словами, как когда-то в случае с Камрадом, нежданно и почти негаданно, Билли нашёл своих «братьев по оружию». Пусть даже в его конкретном случае из-за возрастных различий «братья по оружию» вполне могли считаться «сыновьями» или даже «внучатыми племянниками».
Хотя, как и в примере с любовью, которой «все возрасты покорны», нет никакого смысла иронизировать над тем, что для Билли, наконец, сошлись все звезды и он в итоге обрёл «родственные души», как и полностью идентичный со своим собственным «стиль мышления». Где любые диалоги не требовали ни «сжигания» нервных клеток, ни расходования интеллектуальных ресурсов, а чужие, но близкие по духу и однообразные мысли легко штабелировать в собственной памяти.
«Внучатых племянников по оружию» было много, но теснее всего Билли сошёлся с двумя из них, представляющих буквально ментальный слепок с нашего «героя». Билли был просто и по-человечески счастлив… что в последние годы, к сожалению, случалось с ним всё реже и реже. Дама желудка, всегда «держащая нос по ветру», сразу почувствовала позитивные изменения в настроении супруга и даже попыталась было заревновать его к «внучатым племянникам»… но, очно познакомившись с обоими новыми друзьями «птицы небесной», сразу оставила это неблагодарное занятие…
Как и сам Билли, внешне «внучатые племянники» представляли собой довольно жалкое или, говоря тактичнее, не совсем презентабельное зрелище. Оба совсем недавно и с большим трудом выпустились из ремесленных училищ, после чего прошли срочную службу в армии, которая почти не оставила на них никаких «отметин» взросления и возмужания. И теперь и один, и другой выглядели едва оперившимися птенцами в вечно заляпанной и несвежей одежде…
Но у них уже было большое и явно неоспоримое преимущество перед своими сверстниками — оба ещё с отрочества были увлечены военной историей и военной археологией, оба собирали соответствующие журналы и, как и наш «герой», годами горели желанием выкопать немецкие рыцарские кресты всевозможных степеней. Потому, живя в своём иллюзорном или — в зависимости от точки зрения — «военно-историческом» мире, они мало интересовались своим внешним видом, как и тенденциями современной моды. Достаточно было и того, что первым попадалось на глаза и под руки в ближайших к дому секонд-хендах, тем более если одежда сразу подходила по размеру. Все остальные скудные личные средства тратились обоими на единственное и любимое увлечение.
Один был младше Билли на двадцать пять лет, второй — на двадцать шесть. И оба пока ещё состояли на полном продуктовом довольствии у своих родителей.
Время года, когда они познакомились с нашим «героем», было морозное, и «внучатые племянники» ходили в шапках, натянутых по самые брови. И по самый нос замотанные в шарфы… Что сразу облегчило Билли поиск решения, под какими «именами» занести каждого их них в память своего мобильного телефона…
На этот раз Билли не блистал лингвистическими изысками. Шарфы на худых и, увы, часто немытых шеях сами подсказали, как именно будут отныне называться оба «внучатых племянника». И уже через день очного знакомства и, казалось, веков ментальной близости первый был записан Билли под именем «Обершарфюрер», а второй соответственно ранжированию по возрасту «Унтершарфюрер»…
Сказать, что оба были положительно шокированы лингвистической фантазией Билли и его образным мышлением, будет лишь слабым отражением того, как «внучатые племянники по оружию» восприняли свои новые «имена», пусть и не произносимые устно, но «навечно» впечатанные в память мобильного телефона нашего «героя». После первой же экскурсии новых друзей в «гаражик», уважительного «общения» с Партайгеноссе, который на удивление очень дружелюбно и снисходительно воспринял незнакомых ранее посетителей, спуска в бункер и просмотра «антикварной» коллекции нашего «героя» каждый сразу и безоговорочно начал воспринимать Билли как авторитетного старшего брата и одновременно духовного «военно-исторического» лидера.
Под каким «именем» был записан Билли в телефонах своих юных друзей, сразу и по умолчанию принявших за эталон систему «видовой классификации» нашего «героя», доподлинно неизвестно. Но, судя по отдельным и скудным блокам информации, поступающим из нового «маринующегося исключительно в собственном соку братства по оружию», Билли фигурировал там «под званием» никак не ниже генеральского.
То, что у «старшего брата» был автомобиль, на котором можно было уезжать с лопатами и прочими принадлежностями для поисковых работ за десятки километров от города к местам «боевой славы», а, кроме того, ещё и собственный металлоискатель, возносило духовного «военно-исторического» лидера на совсем уже недостижимые высоты иерархической лестницы «братства по оружию».
И хотя в баке «хондочки» почти никогда не было горючего больше, чем на сорок-пятьдесят километров, теперь данная проблема легко делилась на троих участников потенциальных экспедиций за реликвиями периода Второй мировой войны. Что и было единогласно решено в рамках первого «совещания» в «гаражике», который отныне был признан штаб-квартирой и одновременно рейхсканцелярией «нового братства по оружию»… во время первого же визита туда Обершарфюрера и Унтершарфюрера. Свидетелем чему стал молчаливый хранитель очередной, теперь уже коллективной тайны Билли и неизменный участник как этой, так и всех последующих сходок «поискового братства» Партайгеноссе Борман.
Кузен Ави, без предупреждения заехавший на территорию гаражного хозяйства через пару месяцев после получения Билли «удостоверения с гербовой печатью» и знакомства с двумя «шарфюрерами», попал как раз на окончание пивной сессии, приуроченной к возвращению счастливой троицы из очередной многочасовой, хотя и однодневной поисковой экспедиции…
После того, как два участника «нового братства по оружию», разгорячённые пивом и планами предстоящих поездок к местам «боевой славы», разъехались по домам, кузен Ави не выдержал и прямо задал вертевшийся у него на языке ещё с момента приезда в «гаражик» вопрос:
— Бля, Билл, откуда взялись два этих дауна из Тик-Ток?
Но спустя пять долгих минут сумбурного и обиженного объяснения Билли про поисковое братство, духовную общность, единство интересов и схожесть характеров, во время которого кузен Ави напряжённо слушал, даже не перебивая нашего «героя», в итоге он выдал своё короткое «сакраментальное» и привычно радикальное заключение, ставящее жирную точку и в данном бессмысленном противостоянии.
— Да это пиздец какой-то, а не братство!

Дама желудка, поняв, что со стороны двух комичных персонажей из «нового поискового братства» не стоит ожидать никакого подвоха или мины замедленного действия для «территории безбрежного семейного счастья», акцентировалась на детях, приготовлении пищи для всей популяции живых существ, входящих в «счастливую ячейку общества» и особенно на активизации своего присутствия в социальных сетях в интернете и просмотре различных видеотренингов по улучшению материального благосостояния. Надеясь, очевидно, что таким нехитрым способом «финансовый поток» найдёт её сам, закроет дырявый и пока ещё незакрытый «гештальт» (что бы это ни значило в представлении нашей «героини») и предоставит ей, наконец, пройти давно ожидаемую «проверку деньгами и властью»…
Но вселенная, вероятно чувствуя своим вселенским разумом, что дама желудка ещё не достигла той степени чистоты помыслов и моральной готовности, которая требуется для прохождения окончательной аттестации для новой ступени духовного развития, не спешила выводить нашу героиню на финишную прямую, ведущую к «сундукам с деньгами».
Дама желудка, в свою очередь, не видя никакого движения вселенной в её сторону, продолжала чудить в социальных сетях, поочерёдно опробуя разнонаправленные рекомендации многочисленных «интернет-гуру» для достижения финансового благополучия…
«Героиня» наша то намеренно принимала смиренные «позы», пытаясь выглядеть в глазах посторонних людей лояльной и толерантной к чужим слабостям самаритянкой, то напротив становилась яростной фурией, готовой выжигать калёным железом всё и вся на пути к сомнительному смирению в душе собственной… Но выжигать обязательно на виду высших сил, отвечающих за финансовое благополучие не до конца окрепших морально и пока ещё грешных сущностей, идущих «по головам» карьерной лестницы «духовного роста». Но натура всегда брала своё, и дама желудка неизменно возвращалась к непримиримому крестовому походу за «нравственность», готовая огнём и мечом истреблять всё непохожее на «единственно правильную и традиционную «линию партии»».
Иными словами, ни с «духовным ростом», ни с «финансовыми потоками» даме желудка пока не везло, несмотря на все её усилия и рекомендации «знающих» людей, направляющих наивных энтузиастов на «путь материально истинный» включительно.
И тем не менее дама желудка не сдавалась ни на день, просматривая видеотренинги про «финансовую удачу» и то и дело «засоряя эфир нетленными мыслями», каждым своим комментарием, казалось, убеждая прежде всего саму себя в правильности выбранного курса…
Как неизменно продолжала разбухать «антикварная» коллекция Билли, постоянно пополняясь грязными и проржавевшими предметами невнятного вида и неизвестного происхождения, так и страницы дамы желудка в социальных сетях продолжали наполняться страстными воззваниями о «первом сексе только после брака», «таинстве семейной жизни», «обязательности рождения детей только в полноценных и счастливых семьях» и прочими однотипными пожеланиями подрастающим поколениям.
Основная загвоздка состояла только в непримиримой и «единственно верной» позиции, с которой подавался каждый новый комментарий нашей чересчур увлечённой своим делом «героини». Что, вероятно, чувствовали и «подрастающие поколения», стороной обходя и саму даму желудка, и все без исключения «настойчивые рекомендации»…

Но шли месяцы, а «финансовая удача» всё так же обходила стороной «территорию безбрежного семейного счастья»…
Билли продолжал числиться официально трудоустроенным, ежемесячно отвозя своему работодателю необходимые суммы на налоги и «прочие обязательные расходы». Всё остальное время наш «герой» просиживал в «гаражике» и антикварном. Если по графику ему выпадали ночные дежурства, Билли дважды в сутки открывал и закрывал ворота на территорию гаражного хозяйства, а всё остальное время мирно отсыпался на любимом диванчике в обнимку с Партайгеноссе.
Выезды на раскопки с «внучатыми племянниками» стали намного более системными, чем некогда поездки за сбором металлолома с Камрадом и иногда достигали двух-трёх «полевых выходов» в неделю в радиусе до ста пятидесяти километров от штаб-квартиры «нового поискового братства». Сам же процесс ковыряния в земле, как и все приготовления, с этим связанные, возвращали Билли к одному из его любимых «истоков»…
Всё более или менее представляющее «историческую память», выкопанное на лугах и в лесах, нередко под дождём и снегом, сдавалось в региональный штаб поискового движения. Чем отрабатывалась «необходимая дань» за официальное «удостоверение с гербовой печатью». Меньшая, но всё же значительная часть выкопанного, судя по всему, не представляющая «исторической памяти», по мнению «духовного лидера» и двух его верных паладинов, оставалась в закромах троих участников «нового поискового братства».      Изредка Билли поступали запросы на изготовление мелких «скульптурных заказов», которые появлялись исключительно благодаря отцу и игнорировать или отказываться от которых наш «герой» не на шутку опасался, боясь открытой конфронтации с «рукой, дающей с самого детства». И тогда вместо того, чтобы отсыпаться на ночных дежурствах на любимом диванчике, скрепя сердце Билли возвращался к ещё одному из своих «истоков», нехотя выполняя «скульптурные заказы», они же — безапелляционное требование «руки, дающей с самого детства», обязательное к исполнению. Опять же, заказы выполнялись, несмотря на привычную лень ключевого исполнителя, где максимально точно (хотя и с определёнными оговорками) выдерживались указанные сроки и «художественные условия» заказчиков…
Но подобное случалось нечасто и в целом вполне вписывалось в комфортное существование нашего скромного «героя».
Казалось, всё опять вошло в привычное и неторопливое русло размеренного существования «счастливой ячейки общества». Ребёнок с «двухэтажным» именем подрастал под неусыпным надзором «Большого Брата» и двух старших сестёр и уже самостоятельно перемещался по бабушкиному наследству, держась за стены и так же радостно-клинически улыбаясь, как и её папа на фотографиях в социальных сетях в анкетах дамы желудка. Мейн-кун Билли и кошка дамы желудка между собой уживались вполне мирно и тоже вели сытое и привычно размеренное существование, большей частью отсыпаясь на всех мягких поверхностях, до которых только могли добраться на «территории безбрежного семейного счастья». Хотя наученные горьким опытом общения с младенцем с неуёмным чувством юмора, они и старались как можно меньше попадаться на проторённых путях следования Адельфины из комнаты на кухню и обратно. Единственной, кого до сих пор грызло чувство моральной и финансовой нереализованности, оставалась дама желудка. «Идеальные» схемы, предлагаемые разнообразными «интернет-гуру», отчего-то не работали для «территории безбрежного семейного счастья». Как не прибавлялись поклонники и подписчики в её анкетах в социальных сетях, какую бы тактику не выбирала наша «героиня» для привлечения на свою сторону потенциальных сторонников и последователей в собственной нескончаемой «войне за нравственность до победного конца».
Из всех её «финансовых схем» до настоящего момента сработала только одна. А именно — отжатое в неравной битве с бездушной государственной машиной социальное пособие на младенца… которое опять же большей частью уходило работодателю совсем не задумывающегося о «финансовых потоках» инфантильного супруга.
И дама желудка, чувствуя, что начинает проигрывать в очередной схватке со временем, попыталась расширить список тем, где «не мытьём, так катаньем», либо огнём и мечом, а при необходимости и калёным железом можно было оставить «собственный след в истории» и закрыть, наконец, все свои моральные и финансовые горе-гештальты…

Всё в тех же социальных сетях, где наша «героиня» проводила львиную долю своего свободного времени, она вступила в виртуальные группы по женской психологии и всевозможные «клубы счастливых женщин», птичьей многоголосицей наперебой обещающих как благоденствие в семейной жизни, так и непосредственно открытие закупоренных психологическими комплексами «финансовых шлюзов»…
И дама желудка пополнила собственный список направлений обязательной ежедневной деятельности новыми задачами и вызовами. Всё в той же тщетной надежде пробить «стальные трубы», внутри которых струились «денежные потоки», и присосаться, наконец, хотя бы к одной из них. По аналогии с тем, как в своё время сделал председатель «гаражного братства», пусть и не совсем законно, но всё же врезавшись в муниципальную теплоцентраль и обеспечив теплом и свою «штаб-квартиру», и «гаражик» нерадивой ветви фамильного древа.
Но новые вызовы требовали и новых подходов к решению пока ещё непосильных задач. Манера же мышления дамы желудка, настроенная на однообразные и однотипные комментарии в «борьбе за нравственность любой ценой», где вполне хватало устоявшегося набора фраз и шаблонных мыслей, отчего-то напрочь отказывалась эволюционировать и принимать свежие вызовы.
И дама желудка, недолго помаявшись и оставив несколько несуразных и мало кому понятных комментариев в новых для себя группах, как обычно, пошла на подлог. Решив просто копировать чужие мысли, чтобы как можно быстрее вписаться в непривычные пока ещё для неё условия. А чтобы никто не смог обвинить её в плагиате, каждую «не принадлежащую ей мысль» она тактично забирала в кавычки.
Но вчитываясь в личные истории «клуба счастливых женщин», у которых, как и у неё самой, либо хронически не хватало ни на что денег, либо которым напропалую изменяли мужья, утопленные, казалось, навсегда в собственном подсознании страхи нашей «героини» всколыхнулись в ней с новой силой…
И даже в таком вроде бы несложном деле, как копирование чужих мыслей, дама желудка выбирала именно те из них, которые отражали её глубинные ужасы и сомнения… преследующие нашу «героиню», как минимум, с начала «семейной» жизни с «идеальным и роковым мужчиной»… и преследующие её, увы, до сих пор… даже несмотря на наличие печати в паспорте и младенца с «двухэтажным» именем. Ибо уже ничто, к сожалению, не могло пересилить подспудных опасений дамы желудка, что в один «прекрасный» момент Билли стряхнёт с себя груз «счастливых семейных лет» и, как и до знакомства с «любимой женщиной», уйдёт в новое плавание «к изобилующим пищей и антиквариатом берегам»…
«Κaким жeнщинaм нe измeняют? Φизичecки здopoвым, духoвнo paзвитым и мaтepиaльнo нeзaвиcимым. А еcли жeнщинa физичecки здopoвa, мaтepиaльнo нeзaвиcимa, нo ужe нeмoлoдa? Μeньшe ли у нeё пepcпeктив? Ни в коем случае! У нeё даже бoльшe пepcпeктив, чем у молодых! Этo жeнщинa в теле и в caмoм coку. И онa ужe cocтoялacь как мать, как любовница и как полноценная личность! Εй нe нужeн пустой гapниp, eй нужeн бифштeкc! Сорока пяти — пятидесятилетняя жeнщинa в ceкce дacт фopу любым мoлoдым».
…и тому подобными, с претензией на истину в последней инстанции, яростными, полными страсти и «любовных мук» воззваниями теперь были переполнены страницы дамы желудка в социальных сетях, вперемежку с теми собственными комментариями, где она с неизбывной «жаждой крови» готова была истребить калёным железом всех покушающихся на «традиционную нравственность» и желание «заняться сексом до официального замужества»…
И Билли, на этот раз ультимативно назначенный «бифштексом», начал отрабатывать то, на что отчего-то не решился покуситься ни один из воображаемых «молодых» поклонников «женщины в теле и в самом соку»…

Но там, где несложно было обмануть саму себя, свои мечты и ожидания, как и обвести вокруг пальца разнообразных «интернет-гуру», неизменно обещающих золотые горы и стопроцентный результат «за подписку на их группы», обмануть «вселенский разум и его всевидящее око» отчего-то не получалось. И после ещё нескольких месяцев безуспешных попыток открыть, наконец, «денежные потоки» с «минимальными усилиями и максимальным для себя эффектом», используя исключительно рекомендации «знающих людей», уже «вселенский разум» сыграл с дамой желудка такую шутку, от которой ещё долго не могли оправиться все обитатели совсем уже тесной для такого количества участников «территории безбрежного семейного счастья».
А впрочем, и на этот раз обо всём по порядку. Ибо какой путь к цели может быть для русского человека самым коротким, как не наиболее знакомый, он же — обязательно кружной и запутанный.

Несмотря на все физические трудности и моральный дискомфорт, более того, казалось, даже проблемы, преследующие нашего «героя», такие как хроническая нехватка денег и отсутствие системного дохода, достаточного для обеспечения себя и «счастливой ячейки общества», родительские обязанности перед младенцем с «двухэтажным» именем и прочие более мелкие неудобства исключительно бытового плана, для Билли наступил едва ли не «золотой век» его личной истории.
Помимо системного посещения антикварного и обсуждения новостей «узкоспециального рынка для посвящённых», Билли сытно питался, наслаждался каждодневной сиестой в «гаражике» в обнимку с верным Партайгеноссе и, что самое важное, по два-три раза в неделю ездил на раскопки с преданными ему «внучатыми племянниками по оружию».
Дама желудка, все последние месяцы после рождения ребёнка озабоченная привлечением «финансовых потоков» и «борьбой за традиционную нравственность», в кои-то веки переключилась на детей, которым в этот период существования «территории безбрежного семейного счастья» она посвящала гораздо больше своего совсем скудного свободного времени, чем «роковому и идеальному мужчине».
В эти недолгие месяцы «золотого века» от Билли не требовали даже соблюдения системной гигиены, вроде принятия ежедневного душа, мытья «конского хвоста» на голове и стирки собственной одежды. Что идеально вписывалось и в его нежелание заниматься тем, чем заниматься ему не хотелось. Иными словами, уже «легендарная» для всех знакомых лень нашего «героя» в этот период его жизни буквально зацвела всеми цветами радуги. Гипсовая пыль, ржавчина с «антикварных» находок, керамические краски, грязь с раскопок и даже разводы от капель пива по факту возвращения «поисковой троицы» из экспедиций оседали на одежде Билли, которая теперь представляла собой всю цветастую палитру органических и неорганических соединений.
И хотя со стороны выглядело, что наш «герой» совсем износился и морально опустился, в реальности Билли находился в том самом оптимальном «кислотно-щелочном балансе», который позволял «птице небесной» существовать в комфортной, более того, идеальной для себя среде.
Но история любого «золотого века» тем и трагична, что имеет свои ограничения по времени. И когда-то обязательно заканчивается…
Очевидно, что одним из неудобств для Билли, когда дама желудка напряжённо и с полной самоотдачей билась в социальных сетях за чужую «нравственность», «секс после замужества» и «браки до гробовой доски», а также привлечение «финансовых потоков» и ещё большего «семейного счастья» для «образцово-показательной ячейки общества», было его новое и безапелляционное назначение на роль «бифштекса»… Что в итоге и привело к роковым последствиям для «золотого века» и его постепенному угасанию, а в итоге и закату. Как и едва ли не полному снижению активности «нового поискового братства» и в особенности непосредственно его «военно-исторического» лидера.

Пошаговое следование инструкциям «знающих людей», когда можно было «не включать собственную голову», вкупе с ультимативным и «без права обжалования приговора» назначением Билли на «должность бифштекса», в конце концов, принесло свои плоды. Или, если быть совсем точным, то принесло всего один… но принципиальный плод…
Нежданно и теперь уже совсем негаданно дама желудка оказалась сразу на пятом месяце беременности…
Как такое могло произойти, не понимал никто. Но все члены «счастливой ячейки общества», разве что кроме двух представителей кошачьих и ребёнка с «двухэтажным» именем, да и то лишь в силу её возраста, были в полнейшем шоке…
Выдвигались различные версии, включая и ту, что после относительно недавнего рождения младенца с неуёмным чувством юмора, организм дамы желудка — цитата Билли: «не перестроился». Что бы это ни значило в понимании нашего «героя» и той версии событий, которую настойчиво пыталась выдать за основную главная «виновница торжества»…
И потому никто, включая якобы и саму даму желудка, не мог даже предположить, что она сможет попасть «в интересное положение» настолько быстро. Особенно в сравнении с целой «эпохой» её «мифологической беременности», к которой уже привыкли все знакомые и члены «большой семьи». И где рассказы и стенания дамы желудка об «интересном положении» уже не воспринимались никем с должным пиететом и сочувствием.
В лёгком шоке оказался даже кузен Ави, который после первого и сумбурного рассказа Билли «об удивительном событии», сначала посчитал всё это какой-то неумной и бестолковой шуткой. Но Билли был вполне серьёзен, более того, до сих пор шокирован не только неожиданной беременностью дамы желудка, но и собственным непониманием, как теперь вся «счастливая ячейка общества» сможет физически разместиться в однокомнатной «территории безбрежного семейного счастья». Но ещё в большей степени совершенно растерянный «бифштекс» был напуган тем, что отныне будет окончательно и бесповоротно сломано всё его уже десятилетиями сложившееся ежедневное расписание жизни. Расписание, которое не смогло нарушить даже недавнее рождение первенца нашего «героя».
В итоге кузен Ави не выдержал и нервно выдал своё эмоциональное и привычно резкое заключение… хотя и заключение запоздалое, которое никак не решало неожиданно возникшей «проблемы» внутри «счастливой ячейки общества».
— Это ж сколько жрать… простите, есть надо было, чтобы не ощущать плод внутри себя больше четырёх месяцев?!
На что Билли отреагировал лишь тяжёлым вздохом и понуро опущенной головой…
Кузен Ави посмотрел на морально дезориентированного и, казалось, даже физически раздавленного «бифштекса», тоже тяжело вздохнул и добавил своё привычно-радикальное «Да пиздец!». Подбивающее итог этой нелёгкой и пока ещё невыносимой для нашего «героя» ситуации.

Но, как гласила мудрая фраза на кольце библейского царя, о которой мы упоминали выше: «Всё проходит». Прошёл и первый шок, буквально сковавший на несколько дней все жизненные процессы на «территории безбрежного семейного счастья».
Как гласила другая мудрая фраза, которой можно было «оправдать» буквально любую жизненную ситуацию: «От судьбы не уйдёшь». И «образцово-показательная ячейка общества» начала готовиться к появлению ещё одного полноправного члена в своём составе.
Спекулировать, был ли будущий ребёнок неожиданным подарком высших сил или просто недосмотром дамы желудка, которая чересчур увлеклась рекомендациями различных «интернет-гуру» о том, как использовать «бифштекс» чуть ли не ежедневно, долго не стали…
Едва ли не впервые за всю многолетнюю историю «территории безбрежного семейного счастья» те немногие ресурсы, время и силы, которые ещё оставались в распоряжении «идеальной пары» до появления младенца, было решено использовать рационально. И именно для предстоящих свершений, а не на перебранки и привычно пустые обоюдные обвинения в «недосмотре»…
То самое первое УЗИ в рамках стандартного медицинского обследования нашей «героини», где и выяснилось, что она беременна, показало, что на этот раз в недрах дамы желудка формируется мальчик. Но наученные горьким опытом предыдущего деторождения «счастливые родители» уже более осторожно строили планы на будущее и не сильно полагались на результаты первого теста относительно точного пола ребёнка.
И тем не менее предварительные попытки выбора имени для нового члена «счастливой ячейки общества» пока оставались безуспешными. Ни одно из пришедших на ум мужских имён полностью не удовлетворило ни Билли, ни даму желудка. Но, чтобы хоть как-то именовать ту, пока ещё крохотную личность, которая «ни по дням, а по часам» разрасталась в глубинах нашей «героини», по вполне понятным для всех причинам было решено обозначить кодовым наименованием. А именно, термином «лазутчик».
Сэр Персиваль, узнавший о пока ещё «черновом варианте имени», отреагировал, как обычно, тонко и изящно, тактичной интонацией добавив к рассказу нашего «героя» об ожидаемом ребёнке лишь одну короткую фразу: «хорошо хоть не вражеский». Но Билли, то ли озабоченный предстоящими хлопотами, то ли уже переключившийся на мысли о грядущих раскопках с «новым поисковым братством», пропустил ироничную фразу сэра Персиваля мимо ушей…

«Территория безбрежного семейного счастья» составляла всего лишь тридцать восемь квадратных метров и сорок сантиметров скромной жилплощади на первом этаже панельной многоэтажки в некогда «заводском» районе города. Но, учитывая то, что большинство промышленных предприятий в постсоветскую «эпоху», благодаря настойчивым «стараниям» чиновников и «бизнесменов» разных уровней и мастей, уже закрыли или растащили по частям, сейчас «счастливая ячейка общества» жила просто в спальном, хотя и не самом благополучном районе города.
Скромную, но «почти идеальную ячейку» фактически населяли три поколения жителей. Первое из них составляли «роковой мужчина» и бессменная уже много лет дама его желудка. Двое старших и совершеннолетних отпрысков от предыдущего, так и не дотянувшего по непонятным причинам «до гробовой доски», неудавшегося брака нашей «героини», представляли второе поколение. И пока ещё самая младшая жительница с «двухэтажным» именем и неуёмным чувством юмора являлась представителем третьего поколения своеобразного фамильного древа… Насильственно отпочковавшегося от основного древа «большой семьи», благодаря многолетним и настойчивым стараниям хотя и не особенно удачливой особи женского пола… но всё же особи с резиновым упорством и мёртвой хваткой бультерьера, которая готова была без устали карабкаться по «карьерной лестнице духовного роста» и, не гнушаясь никакими средствами, уничтожать всех «несогласных» на своём пути, а заодно и калёным железом выжигать то, что могло помешать её «персональной идиллии с роковым мужчиной»… на которого до сих пор, по её неистребимому убеждению, облизывались все без исключения женщины, едва наш «герой» попадал в поле их зрения…
…и это не считая двух представителей кошачьих, которых хотя и нельзя было отнести ни к какому поколению, населяющему скромную квартиру, но которые в силу воспитания и собственных характеров вообще никогда не покидали пределы «территории безбрежного семейного счастья». А значит, как занимали приличное жизненное пространство, постоянно путаясь под ногами, так и оттягивали на своё питание значительную часть и без того скудного ежемесячного бюджета «идеально-показательной ячейки общества».
Иными словами, места на всех хронически не хватало. И в голове дамы желудка родился новый «стратегический план». Пока ещё разбитый на две прямо не связанные между собой части.
Во-первых, необходимо было полностью очистить от всякого хлама балкон и фактически, а не формально присоединить его, наконец, к «территории безбрежного семейного счастья». И во-вторых, попытаться «отжать» лифтёрку у муниципальных служб… То самое однокомнатное техническое помещение, где ещё «при коммунизме» мирно отсиживался персонал, отвечавший за бесперебойную работу лифтов в нескольких близлежащих домах, и которое вплотную примыкало к бабушкиному до сих пор неотремонтированному наследству. Более того, помещение, которое по неким давно забытым всеми СНиПам и домовым регламентам должно было изначально составлять единое пространство с тем, что годы спустя стало «почти идиллической и безоблачной территорией безбрежного семейного счастья».
И «во-первых», и «во-вторых» нужно было заниматься параллельно, чтобы завершить оба дела до даты появления на свет маленького Билли или маленькой Билли (поскольку безоговорочно верить результатам УЗИ после недавних ошибок медиков наши «герои» опасались)… Ибо эту дату при всем желании дамы желудка и «легендарной» лени «птицы небесной» ни перенести, ни сдвинуть было уже нельзя. И наш «герой», не желая прерывать пока ещё возможные поездки на раскопки с «внучатыми племянниками», как и ежедневные визиты в антикварный, пошёл на беспрецедентный для себя шаг… полностью отказавшись от дневной сиесты в «гаражике». Посвятив освободившееся время расчистке балкона и попытке утеплить его. А затем присоединить, наконец, и это полезное жизненное пространство к основной «территории безбрежного и почти безоблачного семейного счастья».
Более полутора месяцев Билли выносил мусор, утеплял бетонные полы и, следуя консультациям не просто «знающих», а реально разбирающихся в ремонтных работах людей, объединял с единым пространством квартиры пока ещё неотапливаемый балкон. На собранные в «большой семье» средства были куплены и установлены пластиковые окна. После чего на свалку были выброшены уже рассыхающиеся внешние оконные рамы. А затем и внутренние дверь и окно, отделяющие спальню от «склада хлама» на балконе, которые, как оказалось при демонтаже, также давно «дышали на ладан».
Полтора месяца буквально на всем в квартире лежала как бетонная, так и пыль от балконного, слежавшегося «за годы ответственного хранения» мусора, которую в том числе разносили по всем углам детально контролирующие ход строительных работ кот Билли и кошка дамы желудка. Почти все «жизненные процессы», не считая ремонтных, на этот срок переместились на кухню, где всем участникам «счастливой ячейки общества», как в поездном купе, приходилось ютиться в тесноте, да не в обиде. Но на этот раз наш «герой» с честью выполнил свою нелёгкую миссию. Хотя с непривычки к системной работе устал настолько, что ещё несколько дней и ночей после окончания ремонта мёртвым сном отсыпался в «гаражике» в ущерб выездам на раскопки с «внучатыми племянниками» и собственным служебным обязанностям на богом забытой территории «гаражного братства».
И тем не менее одна часть «стратегического плана „Большого Брата“» была реализована. Помещение стало больше, и там, где некогда лежали кучи хлама, теперь стояли шкафы с одеждой и даже небольшой столик с компьютером дамы желудка, как бы символизируя собой рабочий кабинет деловой женщины «рокового и идеального мужчины»…
Но со второй частью плана дела шли, увы, не так радужно…
Сначала дама желудка даже не понимала, куда следовало обращаться в первую очередь, чтобы оценить реальную возможность «отжима» лифтёрки в пользу «идеальной ячейки общества». Как неясны были и условия присоединения «технического помещения» к уже расширяющейся стараниями Билли (в ущерб собственной послеобеденной сиесте) «территории безбрежного семейного счастья».
Но всё же необходимые «концы» были найдены, и Билли, как номинальный собственник жилища, направляемый обманчиво пухлой рукой нашей «героини» и её резиновым упорством, пошёл на очередной приступ муниципальных инстанций…
Неравная схватка продолжалась в течение двух месяцев, и «стратегический план» дамы желудка был наголову разбит «бездушной государственной машиной». Более того, «бездушная машина» сумела захватить в «неравной схватке» даже «немалую добычу» или, говоря образно, «военные трофеи»… в лице нескольких сумм, потраченных на якобы необходимые справки, юридические консультации, фотокопии «домовых планов», найденных в неких, уже неактуальных архивах, и прочие необходимые расходы, включая траты на бензин для «хондочки» для посещения раскиданных по всему городу муниципальных и коммерческих учреждений.
В результате после финальных дебатов с юристами последними было дано окончательное заключение, что — цитата: «Выиграть данное дело возможно, но стоить судебный процесс, включая сопутствующие расходы и дальнейший выкуп лифтёрки, как и все необходимые переоформления, будет больше стоимости отдельной однокомнатной квартиры-студии».
И только после приблизительно озвученной и наглядной суммы, в какую копеечку может влететь весь её «стратегический план», дама желудка полностью сдалась, поняв, что игра не стоит свеч. Тем более что и юристы не давали стопроцентной гарантии в положительном исходе всего предприятия.
И вопрос с «отжатием» лифтёрки был закрыт окончательно и бесповоротно… к огромному, хотя и тайному облегчению номинального собственника «территории безбрежного семейного счастья».

Вторая беременность проходила если не более сложно, то, несомненно, более нервно. В отличие от первого «интересного положения» дамы желудка, выражение «вечной подозрительности» не пропадало с лица нашей «героини» уже ни на один день. Как из-за нестандартности самой ситуации, «обнаружившейся» лишь на пятом месяце, так и из-за сил, отнятых всегда остро стоящим, но никак не решающимся «квартирным вопросом».
«Лазутчик», вероятно, чувствующий общую нервозность, охватившую «территорию безбрежного семейного счастья», вёл себя в утробе дамы желудка намного беспокойнее, чем в своё время младенец с неуёмным чувством юмора. Очевидно, пытаясь поскорее выбраться из глубин токсичной атмосферы своего временного жилища на благодатную «поверхность»… И под самый конец беременности нашей «героини» стал уже совсем невыносимым, то и дело отвлекая «радетельницу чужой нравственности» от её ежедневных «крестовых походов» в социальных сетях.

Билли, чувствуя кожей, что его «золотой век» подходит к неминуемому концу, увеличил частотность поездок с «шарфюрерами» на раскопки до трёх-четырёх в неделю, проводя едва ли не всё свободное время в полевых выходах…
Но, как водится, суета, устроенная им в любимом деле, привела лишь к ещё большему количеству курьёзов, которые, казалось, уже неминуемым шлейфом тянулись за нашим «героем»… а иногда, вопреки здравому смыслу и законам логики, даже опережали его благородные намерения «сохранения исторической памяти».
Дама желудка, которой было уже рукой подать до полувекового юбилея, пока не ограничивала Билли в его маниакальном пристрастии, вероятно, в силу опыта или уже возраста понимая, что в этом неблагодарном деле точно не получит никаких принципиальных для себя дивидендов. Либо же просто ожидала появления «лазутчика» и не тратила основные силы на пустые препирательства. Тем более что и в социальных сетях у неё было достаточно неотложных и привычных дел по сохранению «традиционной нравственности» и привлечению «финансовых потоков» к «идеальной»… или «без пяти минут идеальной ячейке общества».
…и дама желудка, и «роковой мужчина» старались по максимуму успеть решить собственные животрепещущие вопросы до рождения маленького «лазутчика»… или маленькой «лазутчицы». Ибо делать специализированные УЗИ наши «герои» больше не стали и решили в неведении дождаться того, кто в итоге и появится на свет Божий из недр… или глубин дамы желудка. Будь-то существо мужского… или очередной, уже четвёртый по счёту экземпляр женского пола…
«Обершарфюрер» и «Унтершарфюрер», не имея собственного опыта полноценных отношений с противоположным полом, тем не менее, во всём поддерживали «военно-исторического лидера», интуитивно чувствуя витающее в воздухе напряжение, и также по максимуму пытались «выжать» из последних «солнечных деньков золотого века» всё то, что из них ещё можно было выжать. А именно, количество человеко-часов, затраченных на раскопки и попытки извлечения из лесного или полевого грунта той «исторической памяти», до которой они только смогли бы дотянуться в оставшиеся четыре месяца номинальной свободы своего «духовного вдохновителя»…

Первый серьёзный курьёз с «новым поисковым братством» произошёл на шестом месяце беременности дамы желудка…
Как обычно, собравшись рано утром в «гаражике» и покормив страдающего от недостатка общения и внимания Партайгеноссе, троица копателей выдвинулась «в поля», почти за сотню километров от места базовой дислокации.
На этот раз решено было ехать «в неизведанные земли», где по историческим свидетельствам больше семи с половиной десятков лет назад проходили ожесточённые, более того, кровопролитные бои. И где шанс отыскать что-то — цитата: «интересненькое», был очень высок.
Чего в силу своей инфантильности то ли не учли, то ли не проверили члены «нового поискового братства», было то, что планируемое место раскопок находилось в некой закрытой и охраняемой зоне… Что и выяснилось по факту приезда наполненной радостным ожиданием «хондочки» к границам данной, обнесённой колючей проволокой территории. Но все трое уже были «поисковиками» с большим опытом раскопок в разнообразных «зонах», включая и «зоны закрытые»… Ехать куда-то в другое место грозило потерей драгоценного времени и не менее драгоценного горючего для автомобиля. Тем более что над «новым поисковым братством» постоянно «нависали» сроки разрешения супруги «военно-исторического лидера» от бремени маленьким «лазутчиком»… А значит, отведённое на раскопки время терять было никак нельзя…
В итоге после двадцати трёх секунд короткого совещания единогласно было принято решение на свой страх и риск маленькой «диверсионной» группой двигаться вглубь «закрытой зоны», полагаясь исключительно на удачу, умение ориентироваться на местности и «чёткое тактическое планирование». Что в случае с нашими «лицензированными» копателями и их отношением к «тактическому планированию» можно было выразить простым русским «на авось».
«Хондочку» припарковали прямо возле границы «закрытой зоны», фактически на обозрение всем проезжавшим автомобилям… включая и районную полицию…

Когда наша троица вышла из леса почти через пять часов, уставшая и измазанная в земле, их как раз поджидал патрульный уазик с тремя сержантами, которые в ожидании уже не первых подобных «грибников» привычно весело проводили время — куря сигареты одну за другой и травя пошловатые анекдоты, принятые за «изящный юмор» в «силовых структурах».
Спустя полчаса объяснений, проверки удостоверений с «гербовой печатью» и выкопанных в лесу артефактов «исторической памяти», которые сразу же были признаны «силовым ведомством» неудовлетворительными, нашу троицу отпустили восвояси, даже не взяв с них никакого символического штрафа…
Однако приезжать сюда когда-либо ещё «силовики» настрого запретили, уточнив, что в следующий раз «поисковики» так легко не отделаются…

Но как мух всегда тянет на мёд и прочие «деликатесы», так и члены «нового поискового братства» не смогли полностью освободить себя от мыслей о «запретной зоне», где они в полном уединении почти пять часов ковырялись в малоисследованном грунте. Более того, по их внутренним ощущениям и коллективному мнению, казалось, они были всего в шаге от того, чтобы выкопать что-то действительно «интересненькое»… включая даже немецкий рыцарский крест второй степени, о котором мечтал их «духовный наставник» ещё с тех самых пор, как только стал чёрным копателем.
«Районные силовики» в погонах с каждым прошедшим днём вызывали всё меньше пугающих воспоминаний и уже через месяц после «знаменательного события на краю лесополосы» воспринимались просто нормальными парнями, с которыми наша троица довольно весело провела полчаса своего времени…
Последующие поездки на раскопки, хотя и были достаточно продуктивными, по мнению «военно-исторического лидера» и обоих «шарфюреров», но не настолько, чтобы забыть «запретную зону», где уже много десятков лет, вполне вероятно, не ступала нога человека и «историческая память» надёжно хранилась едва ли не на поверхности в том виде, в каком и была брошена во время войны обеими воюющими сторонами.
…и после очередного совещания в штаб-квартире «поискового братства» всеми его участниками было принято твёрдое и единогласное решение ехать копать в «запретную зону». Но на этот раз ехать с гораздо большими предосторожностями, чем в предыдущий полевой выход. Что в случае с нашей троицей означало, что машину нужно было спрятать в лесополосе и подальше от дороги. Или, как минимум, так, чтобы «хондочку» не было видно с трассы. В остальном все трое и на этот раз решили положиться на привычное «чёткое тактическое планирование» и доскональное знание местности. А также на поисковую удачу…

Но, как и в ситуациях с дамой желудка, которую вселенная безостановочно радовала «неожиданными» сюрпризами, так и в случае с Билли вселенский разум продолжил играть с ним разнообразные, хотя и далеко не всегда приятные шутки. Впрочем, не настолько тяжёлые, чтобы наш «герой» не смог оправиться от них либо разобраться с ними самостоятельно. Или, как минимум, с помощью таких же, не особенно обласканных судьбой ассистентов-энтузиастов…
Вторая поездка в «запретную зону» состоялась на седьмом месяце беременности дамы желудка и в каком-то смысле была гораздо более успешной, чем поездка первая. По крайней мере, с позиции количества невнятных и проржавевших предметов, выкопанных внутри границ, обнесённых колючей поволокой.
…и через шесть часов утомительных раскопок, по возвращении к «хондочке», наши «герои» не обнаружили никаких «контролирующих органов», ожидающих в засаде, вышедших из «запретной зоны» «диверсантов-поисковиков». Но, не успев обрадоваться собственной «тактической предусмотрительности», «Унтершарфюрер» увидел, что оба колеса «хондочки» с одной стороны машины были проколоты. Через секунду «Обершарфюрер» увидел то же самое с другой стороны автомобиля…

Сколько сил, денег и нервов стоило всей троице вернуться с полевого выхода, история умолчала и на этот раз. Но у себя дома участники экспедиции появились только в предрассветных сумерках. Голодные и ещё более грязные, чем тогда, когда вышли из леса с приличным «уловом исторической памяти» накануне вечером.
Провели ли воспитательные беседы с «шарфюрерами» их родители, доподлинно неизвестно. Но Билли получил такую затяжную трёпку от своей дамы желудка, которую не получал за все долгие месяцы «официально зарегистрированного в ЗАГСе до гробовой доски счастливого брака»…

Кто и зачем проколол колеса надёжно спрятанного в лесополосе автомобиля, участники «нового поискового братства» так никогда и не узнали. Но и урока из произошедшей ситуации, к сожалению, не вынесли никакого.
Если неприятность происходит только один раз, её можно отнести к разряду нелепых случайностей. Когда неприятность происходит повторно, к тому же в том же самом месте, стоит задуматься — не закономерность ли это?
Увы, ни «военно-исторический лидер», ни двое его верных помощников, объединённых с ним духовной и ментальной близостью, никогда не снисходили до мыслей о неприятном…
Ибо спустя ещё пару недель наши горе-герои поехали в то же место уже в третий раз. И закончилась последняя поездка для них… не то чтобы трагически, но однозначно с гораздо большими неприятностями, чем наши «герои» могли предположить даже в самых смелых своих фантазиях…

…когда наши «герои» вышли из «запретной зоны» в третий раз, их ждал всё тот же наряд районной полиции, как и в первую «знаменательную» встречу «силовиков» и «поисковиков» больше полутора месяцев назад. Разве что в составе сержантов сменился один участник патрульного экипажа. Что в целом не особенно повлияло на результат неожиданной встречи…
Как представители «силового ведомства» отыскали скрытый от лишних глаз автомобиль «военно-исторического лидера», осталось для нашей троицы загадкой. Хотя люди с мало-мальски логическим мышлением сразу поняли бы, что наученным многолетним опытом «силовикам» достаточно было проверить всего-то четыре лесополосы, вплотную подходящие к «запретной зоне», чтобы найти злостных нарушителей «государственных границ». Ибо только наивные «грибники» различных мастей считали, что, спрятав свои автомобили в ближайшие от чужих глаз лесополосы, они будут застрахованы от «всевидящего ока правосудия»…
Но поскольку «всевидящее око» не любило лишний расход энергии и прочих ресурсов, а «запретная зона» годами манила всех, кого ни попадя, то мобильный пункт охраны непонятно по какой причине объявленной «запретной» территории просто периодически курсировал туда-обратно по трассе, проверяя все казавшиеся случайным «грибникам» тайными места парковок их транспортных средств…
На этот раз то ли настроение у «блюстителей закона» было не таким радостным, как во время предыдущего «рандеву» с нашей троицей, то ли сержанты решили выполнить данное при последней встрече обещание, что «в следующий раз „поисковики“ так легко не отделаются», но факт остаётся фактом — наших «героев» вместе с «хондочкой» препроводили в районное отделение полиции, ни внешним видом, ни по сути не отличающимся от депрессивных отделений ещё советской милиции… где и продержали более шести часов, заполняя протоколы поимки злостных правонарушителей и никак не реагируя ни на «поисковые удостоверения», ни на мольбы «духовного лидера» о том, что дома его ждёт беременная незапланированным «лазутчиком» жена и ей никак нельзя нервничать…
И хотя просидели члены «нового поискового братства» в «застенках», выкрашенных зелёной краской, всего-то около шести часов… опыт и унижение, полученные ими в полицейском участке, навсегда отбили у них охоту впредь тайком пробираться в какие-либо «запретные зоны». Тем более вообще связываться с системой выборочного российского правосудия…

По приезде за полночь домой «роковой мужчина» ничего не рассказал даме желудка об испытанных им «в полицейских застенках» душевных муках и страданиях. С одной стороны, чтобы не нервировать попусту беременную «лазутчиком» супругу, а с другой — чтобы не испытывать заново того бессилия и отчаяния, охватившего его перед лицом «бездушной репрессивной системы», никак не желающей понять, что все трое энтузиастов работали «в полях» исключительно на благо обществу и сохранению его исторической памяти…

Всё ещё деморализованные представители «нового поискового братства» собрались в «штаб-квартире» только через сутки после освобождения из «зелёных застенков». Но неумение всех троих подолгу зацикливаться на чём-то проблемном и здесь сыграло свою положительную роль.
Разобрав «проржавевший улов» с последних раскопок, на который почему-то не польстилось «силовое ведомство», наши «герои» сразу приняли принципиальное для себя решение ни в какие «запретные зоны» больше не соваться. А чтобы закрепить урок, младший «шарфюрер» на собранные всеми по сусекам карманные деньги был отправлен в ближайший супермаркет… чтобы отпраздновать чудесное избавление «из щупалец бездушной репрессивной системы».
…откуда он и вернулся через полчаса с двумя недорогими литровыми «Шато де Пакет» и несколькими упаковками чипсов и сухариков…
И наша троица, в кои-то веки «перековав мечи на орала», что в случае с членами «поискового братства» значило редкую замену пива на вино, до конца светового дня мирно просидела в «гаражике», цедя алкоголь и поочерёдно поглаживая ошалевшего от такого количества внимания Партайгеноссе, и строя новые далекоидущие планы на раскопки в местах некогда ожесточённых сражений…

«Лазутчик» у «роковой пары» родился в срок и, как и младенец с неуёмным чувством юмора, оказался вполне здоровым и симпатичным ребёнком. Хотя и на этот раз не обошлось без сюрпризов и медицинских ошибок. Ибо из «токсичных», судя по постоянному поведению плода, недр дамы желудка уже четвёртый раз подряд появилось существо того же самого пола, что и раньше…
Рождение очередного члена «счастливой и без пяти минут идеальной ячейки общества» повлекло за собой новые цепи курьёзных событий и обстоятельств, которым, к счастью или к сожалению, придётся посвятить ещё одну и, как надеется автор, последнюю часть нашего повествования…

ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Кое-что о Билли…
Или, не менее неожиданное, чем начало, завершение занимательной истории

И удача, сопутствующая одним, и несчастья, постигающие других, всегда явления временные…
Но иногда, по субъективным наблюдениям автора, возникает ощущение, что для «отдельных категорий граждан», как любят выражаться некоторые, не сходящие с телеэкранов персонажи, эти процессы носят системно перманентный характер. Что своими редкими исключениями лишь подтверждает основные законы диалектики…

Жизнь Билли была наполнена курьёзами буквально под завязку. Причём без всяких исключений… К тому же настолько плотно, что и сам он уже воспринимал большинство происходящих с ним «чудес» заурядными и часто мало чем примечательными событиями, которыми пестрели его будни…

Очередной привычный казус случился при выборе имени для нового члена крохотной — в пересчёте полезной площади на душу населения — «территории безбрежного семейного счастья». Дама желудка не отказалась от оставшихся четырёх «финалистов» предыдущего тура имён для младенца, и на этот раз выбор перед «идеальной парой» стоял хотя и менее сложный, но такой же тяжёлый, как и в прошлый раз… ибо все варианты Билли и старших отпрысков дамой желудка безжалостно зарубались на корню под предлогом банальности предложений, а также «железной логики» нашей «героини», которая выражалась в том, что если бы родился мальчик, уже Билли был бы назначен ответственным за выбор имени. Но раз на свет появилась девочка, дама желудка и только она, по её глубинному убеждению, должна была поставить окончательную точку в этом «принципиальном вопросе для всего будущего ребёнка».
Все трое чувствовали, что дама желудка откровенно лукавит и что даже в случае рождения мальчика она так или иначе перетянула бы одеяло на себя. Но проверить данную версию на этот раз не было никакой возможности. Потому Билли вместе со старшими отпрысками в очередной, уже неподдающийся счёту раз сдались на милость «несгибаемой логике» и легендарному упорству дамы желудка…
После нескольких часов напряжённых размышлений, обсуждения вариантов с участницами «клуба счастливых женщин» в социальных сетях и попытки получить рекомендации и советы от прочих посторонних, но всё же «знающих» людей дама желудка написала на клочках бумаги четыре имени, бросила их в зимнюю шапку Билли, словно таким нехитрым способом приобщая и нашего «героя» к принципиальному вопросу… и, после долгого встряхивания несвежего головного убора, замерла на месте, полностью задержав дыхание… Замерли и все остальные члены «территории безбрежного семейного счастья», ожидая решения от сомнительного варианта «русской рулетки», которую дама желудка гордо обозначила словом «судьба».
Четыре имени, написанные на обрывках квитанции за отопление лежали в глубинах ни разу не стиранной с момента покупки шапки «рокового мужчины». «Элеонора», «Милолика», «Златослава» и «Полианна» бездвижно и, казалось, не менее напряжённо ждали окончательного вердикта своей «судьбы». Он же — «выстрел на удачу» дамы желудка…
Наконец, обманчиво пухлая рука опустилась в «глубины» головного убора и надолго застряла там, медленно перемешивая клочки бумаги, словно половник средневековой ведьмы, размешивающий кипящее зелье в металлическом горшке на плите.
Первым не выдержал «роковой мужчина», выдохнув с шумом воздух и буквально взмолившись зависшему в воздухе ожиданию:
— Натуль, ну, давай тащи! Не тяни кота за хвост!
Но дама желудка, словно впав в транс, продолжила перемешивать обрывки бумаги в нестиранной шапке. Наконец, рука остановилась и вытащила на свет божий один из вариантов. Будто после непосильного для простых смертных спиритического сеанса пухлая рука протянула клочок бумаги утомлённому бессмысленными манипуляциями Билли.
Наш «герой» уже без присущего сакральному моменту пиетета развернул обрывок бумаги и чётким дикторским голосом прочитал:
— Златослава!
На удивление даже дама желудка, всегда охотящаяся за «лучшими вариантами», на этот раз не стала требовать пересмотра результатов «русской рулетки» и спокойно приняла вытянутую на долю её ребёнка «судьбу» из нестиранной шапки нашего «героя».
На том и порешили…

…и уже через несколько дней при регистрации младенца в соответствующих органах самого младшего жителя «территории безбрежного семейного счастья» также записали под традиционно-привычным для «идеальной ячейки общества» «двухэтажным» именем.

И хотя семейные люди с маленькими детьми «на руках» поверят в подобное с трудом, но даже после рождения второго младенца в активе Билли всё равно осталось достаточно свободного времени, чтобы ежедневно заходить в антикварный «на пару кружек растворимого кофе» и «новости узкоспециального рынка для посвящённых». Более того, времени хватало даже на то, чтобы в будни спать в обнимку с верным Партайгеноссе в «гаражике» во время после-обеденной сиесты.
Кроме того, вопреки обстоятельствам и совсем плачевному финансовому положению, наш «герой» продолжил системно ездить на раскопки с «шарфюрерами» и даже успевал выпивать с ними по паре бутылок пива «на брата» по факту приездов с «полевых выходов»… до момента, пока дама желудка не начинала бомбардировать Билли недовольными телефонными звонками.
Хотя, увы, выезды нашей троицы «в поля» происходили уже не так часто, как раньше. Но и их частотность — один раз в неделю или один раз в две недели — тоже была удивительной, учитывая постоянные обязанности Билли как главы большого, «счастливого и без пяти минут идеального семейства». Такие обязанности, как периодические выгулы обоих младенцев возле дома, походы за продуктами в ближайшие супермаркеты, замена перегоревших лампочек накаливания в квартире и… и, пожалуй, всё… Ибо большего ни дама желудка, ни её старшие отпрыски делать Билли не позволяли. Формально и по официальной версии, чтобы оберегать единственного мужчину в доме от «трясины банальной бытовухи». А фактически, опасаясь, что поручение, данное «птице небесной», если и не будет запорото полностью, то, наверняка, будет сделано настолько некачественно, что его придётся переделывать повторно, тратя на это уже собственное время и без того скудные ресурсы «образцово-показательной ячейки общества».
Во что поверить ещё сложнее, так это в то, что, несмотря на явно визуально заметный «износ» Билли, он оставался всё так же полон энтузиазма в отношении любимых дел и веры в неизбывные чудеса вокруг. И даже его настроение, когда наш «герой» находился в «гаражике» рядом с любимым Партайгеноссе и среди своего «антикварного великолепия» было всё таким же неизменно и клинически радостным… по крайней мере, во время совсем уже редких появлений друзей «птицы небесной» на территории богом забытого «гаражного братства».
Хотя сэр Персиваль, увидев однажды Билли издалека, во время прогулки всей «счастливой семьи», был неприятно поражён полностью отсутствующему, вымотанному и, более того, «потухшему» внешнему виду некогда свободолюбивого и полного жизни «Прометея»…

Из-за рождения очередной маленькой Билли и хлопот, с этим связанных, дама желудка чуть ослабила свой тотальный контроль над «территорией безбрежного семейного счастья». Но всего лишь «чуть» и всего на каких-то недолгих четыре месяца, пока она с головой была погружена в уход сразу за двумя младшими членами «почти идеальной ячейки общества». А всё своё уже совсем скудное свободное время, часто в ущерб собственному сну, она тратила на привлечение «финансовых потоков» и продолжение тотальной войны за «всеобщую нравственность» в социальных сетях.
Но время шло. Одна маленькая Билли с «двухэтажным» именем Адельфина чуть подросла и уже без посторонней поддержки бродила по всей квартире, параллельно изрисовывая выданным фломастером прабабушкины обои везде, куда только могла добраться самостоятельно или с помощью старших сестёр. Вторая маленькая Билли с «двухэтажным» именем Златослава, казалось, полностью адаптировалась к новой для себя реальности после долгого нахождения в «токсичной среде» своего первого обиталища внутри дамы желудка.
…и у «радетельницы чужой нравственности» появилось немного больше времени, чтобы вернуться, наконец, к привычному для себя «стратегическому планированию»…
Понимая, что она ничего не теряет, как минимум, от пробной попытки расширить «жизненное пространство для счастливой ячейки общества», дама желудка замахнулась на гораздо больший проект, чем недавняя попытка отжать в свою пользу муниципальную лифтёрку… Дама желудка пошла в наступление на трёхкомнатную квартиру «руки, дающей с самого детства безвозмездно». Тем более что мама Билли уже не первый год жила там, по сути, в одиночестве…
Но, как и все стратегически одарённые натуры, наша «героиня» рванулась не в прямое лобовое столкновение с «противником», а всего лишь провела осторожную «рекогносцировку местности», чтобы полностью прояснить для себя потенциальную возможность нападения на принципиальный объект и оценить собственные шансы на положительный исход всего предприятия.
Билли, как обычно, был выбран тем, чьими руками дама желудка собиралась уже привычно «таскать горячие каштаны из огня»…

Мама Билли, которую дама желудка отчего-то упорно считала глупее себя самой, после пока ещё пробных и невнятных намёков «нерадивой ветви семейной эволюции», сразу поняла суть «многоходовой комбинации», как и то, откуда… или, точнее, из чьей именно «объёмной части тела растут эти ноги».
Суть «стратегического плана» дамы желудка сводилась всего лишь к тому, чтобы Билли сумел уговорить маму переехать из трёхкомнатной квартиры собственного детства в свою нынешнюю однокомнатную отапливаемую «берлогу». Она же — «территория безбрежного семейного счастья». С изрисованными фломастерами старыми обоями и уже, похоже, впитавшимися в стены квартиры запахами кошачьей мочи и ощущением хронического безденежья… А «счастливая ячейка общества», соответственно, в полном составе переместилась бы в гораздо большую жилплощадь.
Но на этот раз мама не обещала «помочь, чем сможет». Ответ был дан сразу. И ответ настолько чёткий и однозначный, что он «на корню» пресекал любые дальнейшие попытки «стратегических инициатив «Большого Брата» в данном направлении».
Переезжать куда-либо «рука, дающая с самого детства безвозмездно» отказалась категорически и попросила Билли выбросить дурную идею из головы, чтобы не доводить до семейных скандалов. А, чтобы чуть сгладить собственную «непримиримость в этом вопросе», мама уточнила, что, во-первых, бабушкина квартира была подарена нашему нерадивому «герою» больше двадцати лет назад, и, если бы у него было желание, за прошедшее время он давно мог бы расшириться и до трёх- или даже четырёхкомнатной квартиры. А, во-вторых, Билли уже давно пора было найти постоянную работу с системным месячным доходом, а не проводить своё время в праздности и в хроническом безделье. И раз у него хватило ума родить двоих детей, должно хватить ума и на то, чтобы начать обеспечивать их…
От мамы наш «герой» ушёл посрамлённым и морально раздавленным… хотя и сытым. Ибо при всей несгибаемости позиции «руки, дающей с самого детства безвозмездно» в «стратегически-животрепещущем вопросе» мама всегда оставалась любящей мамой и готова была кормить единственного сына, невзирая ни на какие расхождения во мнениях и семейные трения.
…и чтобы «зализать открытую рану», Билли привычно направился в антикварный, где и просидел до самого закрытия магазина, обсуждая нескончаемые новости антикварного рынка и подпитывая резко угасшее «либидо» к жизни растворимым кофе…

Чтобы опустить описания новой порции «нескончаемых стенаний» нашей «героини» по факту получения неприятных новостей относительно категоричной и несгибаемой позиции «руки, дающей с самого детства безвозмездно», просто скажем, что и в вопросе расширения «жизненного пространства» за счёт мамы Билли даме желудка пришлось «наступить на горло собственной песне» и забыть о своей «стратегической инициативе» до неких весьма условных «лучших времён»…

Пожалуй, самое время дать читателю небольшую передышку от описания коварных планов «Большого Брата» и ненадолго вернуться к нашему непосредственному — в прямом и переносном смысле — «герою»…
Не стоит думать, что Билли был настолько тривиален, что в общении с ним обсуждались исключительно проблемы «счастливой ячейки общества» или узкоспециальная автомобильная тематика. Подчас в коротких и ярких дискуссиях «оптом» затрагивались и такие общие вопросы, как саморазвитие, самообразование, мировая история и социальные аспекты современного общества. Более того, многие вопросы касались религии и даже чистой и глубинной веры в высшие силы…
В один из уже нечастых и незапланированных приездов кузена Ави на территорию богом забытого «гаражного братства» Билли как раз пытался отчистить найденный «в полях» кусок металла. Проржавевшего едва ли не насквозь и вряд ли имеющего какую-либо историческую ценность даже в глазах маниакально настроенных копателей-энтузиастов.
Двумя основными и, пожалуй, единственными достоинствами данного артефакта было то, что Билли выкопал его сам, чем гордился не на шутку, и что под слоем ржавчины можно было разобрать несколько еле различимых цифр и слов на немецком.
Чем именно или частью чего был данный предмет во времена своей «доисторической молодости», оставалось только гадать. Но для Билли было достаточно и самого факта обладания «эксклюзивной» находкой.
Как обычно, чтобы не оскорблять интимно-антикварные чувства нашего «героя», кузен Ави тактично, хотя и сдержанно выразил восхищение «уникальным» артефактом. На вопрос Билли, понимает ли его гость, что написано на куске ржавого металла, кузен Ави лишь фальшиво-разочарованно развёл руками, даже не пытаясь вчитаться в еле различимые символы. На что Билли лишь покровительственно улыбнулся и перевёл то, что он уже успел «выудить» из немецко-русского словаря и что оказалось то ли дополнительной информацией о серийном номере, то ли частью технического описания выпущенной в своё время партии продукции.
Кузен Ави задал лишь один недоуменный вопрос:
— Ну и что из того?
— А то, Ави! Языки иностранные учить надо! — с той же покровительственной интонацией добавил Билли.
На что кузен Ави опять отреагировал совсем не так, как ожидал наш «герой», вместо восхищения «лингвистическими талантами» последнего радикально закрыв и эту «ветвь» диалога всего лишь одной иронично-ультимативной фразой:
— Не надо. Мы русские, с нами Бог!

Кратким и лирическим отступлением к последнему диалогу мало схожих по характерам, темпераментам и стилю жизни персонажей, которые, несмотря на все различия, всё же оставались близкими друзьями, стоит уточнить, насколько плотно наш «герой» сталкивался в своей насыщенной событиями жизни с «иностранными языками».
Не считая уроков немецкого в школе ещё в советском детстве, из которых Билли до последнего времени помнил только две короткие фразы, а именно: «Kommunistische Partei» и «Entschuldigen Sie bitte», которые он вряд ли сумел бы воспроизвести на письме, а также несколько расхожих слов и фраз на английском, почерпнутых из видеофильмов, всё знакомство нашего «героя» с иностранными языками на этом и заканчивалось. Даже его попытки вслух декламировать периодически встречающиеся надписи на английском всегда выглядели комично…
После того как на пике одного из «модных трендов» чуть ли не каждая десятая девушка в городе начала носить майку с надписью «What is sexy» на груди, Билли, казалось, на полном серьёзе, чётко прочитывая каждую букву во фразе, произнёс: «Вхат из сеху». Но после объяснения, как переводится данное выражение и как правильно читается, наш «герой» лишь радостно рассмеялся своей изобретательности и собственной версии трактовки интересной фразы.
…после чего «внутренней» шуткой для «посвящённых» стало уже неосознанным рефлексом осекать Билли «крылатым» выражением «вхат из сеху», едва наш «герой» начинал с пафосом вдаваться в какую-либо тему, которую явно не изучил досконально, а знал лишь «по вершкам» либо услышал где-то краем уха…
Единственная же попытка Билли целенаправленно заняться английским в поздней юности завершилась, к сожалению для него, полным фиаско. Наш «герой» записался на курсы иностранного языка и даже добросовестно посетил четыре занятия в течение двух недель… но отчего-то сразу не заговорил на американской версии английского, как было обещано в рекламе.
Не видя мгновенного результата, Билли поступил привычным и проверенным на собственном опыте способом, которым неизменно пользовался во всех сложных для себя делах и ситуациях… просто отказавшись от дальнейших попыток и отдавшись на волю уже привычным лени и безделью…

Очередным апофеозом в «большой семье», потрясшим едва ли не самого основания её незыблемые, как казалось раньше, основы, было рождение у отца нашего «героя» собственного маленького Билли… О чём большинство рядовых членов «большой семьи», включая и всё население «территории безбрежного семейного счастья», узнали лишь по факту случившегося… Рождение ребёнка буквально за полгода до семидесятилетнего юбилея «руки, дающей с самого детства»…

Как уже вскользь упоминалось в первой части нашего повествования, у «руки, дающей с самого детства» и не оскудевающей до сих пор, была вторая семья. Пусть и не оформленная официальным браком, но, как ни странно, гораздо более крепкая, чем «счастливая и без пяти минут идеальная ячейка общества»… которая в свою очередь держалась всего лишь на сытом желудке Билли, «стальных» челюстях дамы желудка, почти никогда не выпускающих попавшую в них добычу и родительских обязательствах нашего «героя» перед двумя младенцами с «двухэтажными» именами. По крайней мере, именно в таком порядке можно было бы ранжировать систему «несущих опор» семейной жизни нашего «героя»…
Вторая официально не зарегистрированная и параллельная семейная жизнь «руки, дающей с самого детства» длилась уже более двадцати лет. Фактически же отец Билли жил всё это время с молодой женой. В гражданском браке, где у пары уже был один общий десятилетний ребёнок.
Жил отец, никого не обманывая и давно расставив собственные приоритеты в личной жизни. Что не мешало ему в той или иной степени обеспечивать и детей от первого брака. Старшим из которых был именно наш непосредственный «герой».
Все эти годы Билли спокойно и уважительно относился к решению отца оставить мать и начать новую жизнь. Тем более что лично для него в отношениях с родителями не поменялось буквально ничего, за исключением того, что теперь он видел их не вместе, а по отдельности.
…и продолжался данный паритетный баланс в сознании Билли ровно до момента, пока его новая пассия не начала аннексировать всё, что только можно было аннексировать в жизни некогда свободолюбивой и парящей в собственных мечтах «птицы небесной». После же официальной свадьбы «рокового мужчины» и дамы желудка и перехода последней «в стан непримиримых борцов за чужую нравственность» отношение нашего «героя» к семейной жизни своего отца резко ухудшилось, подпитываемое ежедневным зомбированием Билли «радетельницей чужих интересов» на темы «рождения детей только в официальном браке», «любви до гробовой доски только после свадьбы» и иже с ними. Так что в каком-то смысле неудивительно, что рождение нового члена «большой семьи» Билли воспринял буквально в штыки…

Казалось, можно было только радоваться собственной генетике, когда у отца буквально на излёте седьмого десятка рождается маленький ребёнок. Как и тому, что у тебя самого — когда на отдалённом горизонте уже маячит полувековой юбилей — появился крохотный, единокровный, пусть и только по отцу, брат.
Но Билли, на этот раз накачанный «непримиримостью» своего персонального «волка, сбросившего, наконец, овечью шкуру», вдруг проявил недюжинное недовольство и даже агрессию к ни в чём ещё не повинному младенцу…
И это в отличие от той версии Билли десятилетней давности, когда нынешней дамы желудка ещё не существовало даже в самых смелых мечтах и фантазиях нашего «героя» и когда «птица небесная» искренне радовалась прибавлению нового члена «большой семьи» в лице первого ребёнка отца и его молодой жены. Хотя на тот момент искренняя радость и была разбавлена не менее искренней надеждой, что — цитата Билли: «Может, он ещё всех нас в своё время кормить будет!»
…и не совсем пока ещё понятную окружающим причину подобной «непримиримости» в пылу обсуждения «больной темы» озвучил сам Билли…
Как и всё сложное на поверку оказывается простым и даже банальным, так и «недовольство» Билли имело вполне объяснимые, более того, тривиальные «корни»… которые безостановочно «питались живительной силой» из вечной и ничем не вытравливаемой неприязни дамы желудка ко всему, что могло помешать её материальному благополучию и персональному счастью. Неумение полноценно обеспечить себя финансово… как минимум, в том объёме, которым она оценивала собственное материальное благополучие, развернуло «аппетиты» дамы желудка в сторону «руки, дающей с самого детства». А именно, в сторону потенциального «отцовского наследства», которое теперь — по факту появления второго единокровного брата Билли — пришлось бы делить на ещё одного — цитата: «непонятно зачем родившегося» члена «большой семьи». «Наследство», на которое «радетельница чужой нравственности» уже начала нешуточно облизываться… при живом и вполне здоровом владельце всего движимого и недвижимого имущества… с «барского стола» которого в немалой степени подпитывалась и сама «счастливая и без пяти минут идеальная ячейка общества».
Обещанные различными «интернет-гуру» «финансовые водопады» отчего-то упорно не желали проливаться на даму желудка. «Идеальный и роковой» мужчина работать не любил, и с этим дама желудка, скрепя сердце и скрипя «стальными челюстями», уже давно смирилась. Потенциальные интернет-заработки, на которые уже не первый год нашей «героиней» делались нешуточные ставки, отчего-то не монетизировались. И даже количество последователей в социальных сетях в перманентной войне за «нравственность», «брак до гробовой доски» и «первый секс только после официального замужества» не прибавилось в буквальном смысле ни на одного человека. Оттого дама желудка, очевидно, полностью замылившимся от постоянных финансовых неудач взглядом, и решила укусить единственную кормящую «идеальную ячейку общества» руку, она же — «рука, дающая Билли кров и корм с самого детства».
Фактически же дама желудка рвала и метала, словно с какими-то проходимцами делилось её персональное и единоличное наследство. Даже не задумываясь о том, что «проходимцем с большой дороги» для «руки, дающей с самого детства» была именно она со своими отпрысками от первого брака.
И тем не менее, в её понимании, раз «роковой мужчина» был её официальной собственностью «до гробовой доски», значит и наследство живого и здорового отца Билли, даже не помышляющего ни о каких завещаниях и распределении имущества, уже принадлежало в первую очередь именно «счастливой и почти идеальной ячейке общества». А «объедки с барского стола» можно было распределить между остальными членами «большой семьи». Либо по старшинству, либо «по социальной важности для общества». Что бы это ни значило для затуманенного «жаждой наживы» сознания «радетельницы чужой нравственности», а теперь ещё и «радетельницы чужих финансов и чужой недвижимости».

Кузен Ави, как обычно, «с оказией» заехавший в «гаражик птицы небесной», совершенно случайно узнал все «шокирующие» подробности личной жизни отца Билли и общей диспозиции сил в начавшейся гонке за — цитата: «папиным наследством».
Не имея на каждый день никого, с кем можно было поговорить «по душам», Билли, наконец, «прорвало», и он «оптом» вывалил «всё наболевшее» на никак не ожидавшего таких новостей и смертельно уставшего после тяжёлого рабочего дня кузена Ави…
Спустя десять минут нескончаемого словесного потока кузен Ави выдал свой первый вердикт… который был вполне прогнозируем, хотя пока и никак не решал сложившейся в жизни нашего «героя» ситуации: «Да пиздец! У вас тут прямо Санта-Барбара какая-то!».
— Та ещё Санта-Барбара, — недовольно подтвердил «первый в списке» охотник за наследством.
— Ну, отец у тебя, конечно, молодец. В семьдесят лет заделать ещё одного ребёнка… Не каждого на такое хватит, — с улыбкой и всё ещё в лёгком шоке от услышанных новостей резюмировал кузен Ави.
— Какой молодец, Ави?! — чуть ли не закричал недовольно Билли, который вместо ожидаемой моральной поддержки получил совсем не то, на что рассчитывал. — Ему надо моей семье и семье сестры помогать, а он своих детей за каким-то хреном рожает!
— «За каким-то хреном»? Билл, да ты сам не охренел ли? — на этот раз, казалось, кузен Ави полностью включился в беседу, активировав привычные для него сухую логику и не менее непримиримый радикализм, чем у оппонента.
— В смысле «не охренел ли»?!
— У тебя отцу почти семьдесят! Это ты ему помогать должен, а не сидеть у него на шее, свесив ноги!
— Ави, ты не понимаешь!..
Но на этот раз кузен Ави не стал дожидаться пустых объяснений, чего именно он не понимает, и жёстко осёк эмоционального иждивенца:
— Бля, Билл, это ты чего-то не понимаешь. Ты сидишь у отца на шее всю жизнь и до сих пор воспринимаешь себя десятилетним мальчиком, которого должны кормить родители. У тебя самого уже двое детей и пора их начать обеспечивать, а не отвозить последние копейки хер знает куда, чтобы числиться трудоустроенным. У твоего отца, может, последний «крик молодости», и он решил, наконец, хоть немного пожить для себя… Да и вообще он тебя уже всем обеспечил! Квартира есть, машина есть, «гаражик» есть, даже деньги карманные тебе почти каждый день даёт. Чем ты вообще недоволен?
На несколько секунд Билли, казалось, выглядел даже посрамлённым, неожиданно глазами кузена Ави взглянув на себя со стороны. Но многомесячная «накачка» «радетельницей чужой нравственностью» и на этот раз пересилила проблески здравого смысла.
— А тем, Ави, — собрав «чужие мысли в кучу», наконец, нашёлся, что ответить, «посрамлённый герой», — родил ребёнка непонятно зачем, а потом делись с ним наследством!
— Ах, вот откуда ноги растут! — вдруг захохотал кузен Ави. — Натулька твоя тебя накачала?
— Да причём здесь она, Ави. Тут проблема посерьёзней. Отец нарожал детей вне брака, а потом делись с ними наследством!
Но кузен Ави продолжал искренне смеяться над неумелыми потугами Билли выстроить хоть какую-то внятную аргументацию в диалоге.
— А как же твои слова десять лет назад, что первый ребёнок папы «вне брака», возможно, ещё всех вас кормить и обеспечивать будет?
— Никого он не будет обеспечивать. Всё уже ясно. Не та там наследственность по второй линии, чтобы меня обеспечивать!
— Билл, — уже устало отреагировал кузен Ави на новый аргумент, — ты говоришь не своими словами. Чем тебя там дома накачивают, что ты уже собственных братьев ненавидишь? Тебя там жена зомбирует, что ли?
— Ави, никто меня не зомбирует, не говори глупостей!
— Несколько лет назад ты даже не думал о подобном.
— Да, Ави, не думал… а теперь думаю!
— Давно бы сам себе всё заработал, а ты при живом отце уже его наследство делишь!
— Представь себе, Ави! Если я не поделю, то «эти» всё себе захапают!
Но точку в пустом, хотя и эмоциональном диалоге, как обычно, поставил именно кузен Ави, привычно радикально закончив бессмысленную тему всего лишь одной короткой фразой, она же — снайперский выстрел в «радетельницу чужого имущества»: «Да пиздец!».

— Постойте-ка! — воскликнет придирчивый и наблюдательный читатель, насмеявшись вдоволь. — Так о чём вообще вся эта сомнительная история? Да ещё и растянутая на пять частей!
— История эта всё о том же театре абсурда, что окружает нас ежедневно в нашей «стране неожиданностей». И о героях нашего времени, которые… — но, понимая, что уже сбился с мысли, ваш покорный слуга замолчит на несколько секунд, задумавшись о том, как менее банально ответить на пустой по сути и по форме вопрос, не требующий к тому же никакого внятного разъяснения. После чего продолжит, — …которые…
И так далее по тексту…
Наверно, такого шаблонного окончания и ждёт от автора тот самый вдумчивый и наблюдательный читатель. Да и сам автор, уже основательно утомлённый своими гротескными персонажами, пожалуй, именно так и хотел бы завершить книгу… Пожалуй…
Если бы не ещё одно курьёзно-шокирующее событие, «виновники» которого еле успели «преподнести» его автору данного повествования буквально за несколько дней до сдачи «героической комедии» в печать…

Неизвестно о чем думали «роковой мужчина» и бессменная дама его желудка после рождения второго младенца с «двухэтажным» именем… Вполне вероятно, что мысли нашей «героини» опять были заняты эфемерными «финансовыми потоками» и коварными «стратегическими» планами максимально выгодно для себя поделить шкуру ещё не убитого медведя. Мысли же Билли, наверняка, витали в «антикварных облаках» и мечтах о раскопках в «запретных зонах» с обоими «шарфюрерами по оружию». Как и возможностях дальнейшего пополнения своей «антикварной» коллекции… без малейшей платы за её пополнение. Но как бы то ни было, а наши комичные «герои» опять то ли забыли, то ли не уследили за тем, что объёмное тело дамы желудка всегда с большим опозданием подавало сигналы о том, что происходило в его «токсичных» недрах…
Очередное стандартное медицинское обследование нашей «героини» показало, что она находится уже, как минимум, на третьем месяце беременности. И в глубинах её на этот раз формируется не один, а целых два маленьких Билли…
Какие эмоции испытали оба будущих родителя чуть ли не в преддверии собственных полувековых юбилеев, предоставим читателям домыслить самостоятельно…

Именно на этой «немой сцене» в стенах районной поликлиники ваш покорный слуга и хотел бы завершить данную «героическую» комедию… А своих сомнительных «героев» оставить самостоятельно разбираться с предстоящими им радостными хлопотами и подготовкой «территории безбрежного семейного счастья» к новой партии «беженцев» из «токсичных» недр дамы желудка «рокового и идеального мужчины»…
 
Воронеж — Мармарис
17-е июня 2021г. — 7-е сентября 2021г.