Стоял знойный летний вечер. Тело искало тени. И спрятавшись от изнурительной духоты на тенистой веранде летнего кафе, я стал свидетелем изумительной картины. Рядом, по- соседству со мной, за сервированным яствами столом отдыхала группа людей, привлекшая к себе особое внимание. Их пионерский задор и жизнерадостный, весёлый, не оскорбительный смех разволновал мою одинокую душу. Замечательная компания обсуждала сатирические сюжеты из своей большой и интересной жизни, по-юношески искрилась лучезарными улыбками и светилась от счастья. Животрепещущие сценки из прошлой жизни дружного коллектива отличались своей колоритностью и проникновенностью. При этом их шалости казались добрыми и невинными. И чувствовалось, что эти люди – одна цельная, большая и дружная семья. Настолько бережно они относились друг к другу. Прекрасные воспоминания их трудного послевоенного детства позволяли им оставаться молодыми и забыть о болячках, которые своими подлыми и ядовитыми змеиными укусами нет-нет, и одолевали их истерзанные сердца. Но сейчас, здесь, ничто в них не говорило об этом. Бодрые и активные, они здраво и тонко, с добавлением сочных эпитетов, рассуждали о превратностях судьбы. Разные внешне и по складу характера, эти люди, скорее всего, имели общий, объединяющий их стержень, заставляющий собеседников с уважением относиться друг к другу. Ровесники, дети далёкой и жестокой войны, они заинтриговали меня, и я стал прислушиваться к их беседе.
Заводилой этой по-семейному сплочённой компании была яркая и чрезмерно общительная женщина, своим звонким голосом, словно регулировщик, направляющая движение за столом. Её фонтанирующая энергия импульсами передавалась окружающим, и как эрудированный конферансье энтузиастка управляла замечательным ансамблем исполнителей. Вроде заядлого тамады, открывая банкет, она дала слово коренастому мужчине с поставленной академической речью. Который без чопорности, по-простому выражаясь, сказал проникновенные слова:
— Дорогие мои, я хочу поднять бокал за нашу дружбу. Которая словно дорогой коньяк с годами становится всё крепче и, набираясь божественным ароматом своего букета, благоухает, расточая радость и добро. Возможно, благодатная пыльца, выпорхнув из нашего соцветия, опылит чьи-либо молодые, пропитанные романтикой сердца, и они последуют прекрасному примеру, показанному нами. А мы постараемся раскрыть секреты долголетия бескорыстного отношения, основанного на взаимовыручке и взаимопонимании.
Фраза, тронув чувствительные струны души сидящих рядом с ним людей, будто по мановению волшебной палочки заставила их зазвучать мелодией незабываемой песни. Волнительное и не фальшивое звучание куплетов радовало ухо и возвращало меня в далёкое и радостное детство. Солировал у любителей песнопения плотный молодящийся мужчина, громко зачиная напевы, несправедливо спрятанные нынешней молодёжью в сундуки времени. Одна песня сменялась другой, и этот единый, гармонично звучащий хор как можно лучше отображал преданность отношений закадычных друзей. В заключение этого спонтанного, в виде вокала выброса эмоций высокий и статный мужчина, встав, предложил выпить за тех, умерших, кого нет среди них. Все сотрапезники, последовав его примеру, встали и почтили минутой молчания память бесследно ушедших. Грусть, пришедшая с воспоминаниями, придала их общению меланхолии. Но огромная жизненная сила и крепость духа постепенно вновь привела коллектив в чувства и, приободрившись, компания верных и преданных друзей вновь возобновила веселье.
Увлечённый чужим счастьем общения, я не заметил, что вечер давно перешёл в ночь, и пора было уходить. За время подсматривания, словно в замочную скважину, за чужим счастьем, я узнал, что дружащие между собой более шестидесяти лет люди были одноклассниками. И с восхищением, будто на выставленный в музее сверкающий и манящий самородок, взирал на этот реликт, несущий в себе целый пласт нашей великой и трагической истории. И тем милей и дороже казались мне эти люди, не запылённые и не пропахшие нафталином, а деятельные и энергичные, способные дать фору любому из молодых. Моему восхищению не было предела. И уходя, я мысленно низко кланялся в пояс этим замечательным и прекрасным людям. Которые, словно нежный и хрупкий цветок бережно пронесли по жизни свою дружбу и, теряя на ходу увядающие лепестки человеческих потерь, не очерствели, а по-прежнему оберегали светоч, согревающий их своим теплом. Растормошив мою грусть, эти замечательные люди заставили меня понять, что жизнь удивительна и интересна. И только от тебя зависит, насколько долго ты будешь пользоваться этой благодатью.