Анатолий Алексеевич Литвинов
Справка:
54 года. Генеральный директор АО «Пивоваренная компания «Витязь».
Депутат Законодательного собрания области.
Родился в Ставропольском крае. Закончил горно-металлургический техникум и Московский институт пищевой промышленности. С 1977 года живет в Ульяновске. Работал на заводе «Гидроаппарат».
С 1986 года – главный инженер, а с 1987 года – генеральный директор Ульяновского областного пивообъединения. Ныне – генеральный директор АО «Витязь.
———————————————————
– Анатолий Алексеевич, какие времена в истории вашего завода (завод образован в 1984 году) были самыми трудными?
– Все времена трудны в той или иной степени. До 1991 года система была устроена так, что директор отвечал только за производство и выполнение плана, за то, чтобы продукция была выработана и находилась на складе. Остальное решали другие структуры. Поэтому-то в те годы в стране и не хватало продуктов, в том числе и пива. У производителя не было заинтересованности.
Ну а после 1991 года мы в один день стали никому не нужны. Начались не рыночные отношения, а натуральный базар. Даже налоговые инспектора в то время не знали, правильно они удерживают налог или нет, так его платить или по-другому. И при этом они от нас требовали отчета и постоянно налагали штрафные санкции!
Самый критический период был в 1995 году. Штрафные санкции, пени, несвоевременные платежи, отсутствие оборотных средств, инфляция, вымывание денег.
Вот вам простой пример из того времени. Заканчивается первый квартал, и вдруг задним числом с 1 января поднимаются цены на энергоносители! Но продукция уже продана, затраты вложены в себестоимость! Что делать? В результате у нас «изымают» прибыль! То есть больше нет денег не то что на производство, но даже на выплату зарплаты!
Правительство само загоняло предприятия в такую ситуацию, что они становились банкротами. Это был тот момент, когда государство не знало, что делать, было на грани банкротства и выживало таким хитрым образом за счет государственных предприятий, за счет того, что выжимало их до капли. И точно так же поступало и с сельским хозяйством. Селян доили до такой степени, что получилось то, что мы сейчас видим – почти все колхозы умерли или умирают. И еще неизвестно, чем все это закончится.
– Чем все это закончилось для Вас?
– В то время руководители, которые привыкли ждать указаний сверху, сильно растерялись, и многим предприятиям не удалось выжить. Выдержали только самые организованные. Мы выкарабкались… После 1996 года начался подъем. В 1995-м мы произвели 2,6 миллиона декалитров пива, в 1996 – 3,4 миллиона, в 1997 – 4,9 миллиона, 1998 – 6,1 миллиона, 1999 – 7,6 миллиона декалитров.
Но, отвечая на ваш вопрос о том, в какие времена было труднее, отвечу: «Сегодня!» После 1999 года у нас пошел резкий спад производства. В 2000 году мы произвели только 4,5 миллионов декалитров пива, в 2002-м – 4,6 миллионов декалитров. Причина? На ульяновский рынок пришли иностранные компании, которые уже не один век работают в рыночных условиях. Они за бесценок купили несколько российских заводов и вторглись к нам с новой технологией, новым оборудованием. Это «Балтика», Волжский завод («Волжанин»), Саранский завод («Толстяк»), Клинский завод («Клинское»), Курский, Пермский, Омский, Тульский, Ярославские заводы.
Все эти якобы российские заводы принадлежат двум иностранным пивоваренным компаниям – бельгийской «Saninterbrew» и финско-шведской «Би-Би-Эйч».
С ними очень трудно конкурировать. По нескольким причинам. Одна из главных – политическая. Старая власть, как известно, всячески сдерживала развитие рынка в нашем регионе. Нам не давали заниматься рынком, «окучивали» со всех сторон.
В результате, когда в область хлынула чужая продукция, мы оказались неподготовлены! Мы не успели перестроить предприятия, не успели сделать производства гибкими. Ведь на рынке так: сегодня он, к примеру, требует майонез в маленькой баночке, завтра – в пластмассовом ведерке. И кто не успел измениться, тот пролетел!
Только в 2000-м, когда власть сменилась, мы увидели, каков рынок на самом деле.
Из-за «мягкого» вхождения в рынок предприятия Ульяновской области оказались не такими «зубастыми», как иногородние конкуренты. Мы просто не сумели им противодействовать, не сумели с ними конкурировать! И в результате огромное количество ульяновских предприятий разорилось, оказалось купленными или поглощенными другими более крупными иногородними предприятиями. Теми, кто, что называется, не первый год в рынке.
– Какими методами ваше предприятие давят «акулы» пивного рынка?
– У иностранного инвестора, вложившего сегодня деньги в России, одна задача – как можно быстрее получить большую прибыль. Поэтому они применяют промышленную технологию производства пива. Мы же используем классическую технологию. Ту, по которой на Руси десятилетиями варили пиво. Даем ему самому естественным образом выбродиться, потом его сфильтровываем и разливаем. Промышленная же технология использует ускорители сбраживания (это химия) и другие «неестественные» для производства настоящего пива процессы. Например, варится плотное пиво, а на последней стадии перед розливом смешивается до определенной плотности с газированной водой! «Разбавят» до такой-то плотности – получат номер один, до такой-то – номер два, до такой-то – номер три.
Получается не пиво, а быстро приготовленный продукт, похожий на пиво. Нечто вроде сухого сока – порошок в воде растворил, выпил. Похоже на сок, но не сок! Зато себестоимость у такого продукта очень низкая! Отсюда бешеные прибыли, неограниченная возможность рекламы.
Сейчас чисто российскому предприятию с чисто российским капиталом очень сложно. На данном этапе нам удается выживать самостоятельно… Держимся… Удалось сделать лизинг – монтируем новое оборудование. Изменили структуру продаж, приняли решение заниматься не только пивом, но и другими видами продукции – солодом для пивной промышленности, солодовым экстрактом для кондитерской промышленности, разливаем минеральную воду «Симбирская» и «Аква Лайф». И потом, раз уж мы избрали классическую технологию, то держимся за качество. Добиваемся высокого качества вкуса.
– А вас пытались купить иностранцы?
– Предложения были. От той же финско-шведской компании, которая изготавливает «Балтику». Предложили стать ее филиалом. Когда мы отказались, они тут же начали строить завод в Алексеевке Самарской области. Сейчас уже готовят его к пуску. Так что скоро к нам придет еще один конкурент с громадными рекламными деньгами и «пивом быстрого приготовления».
– В прежние годы медали на бутылках «Витязя» появлялись с завидной регулярностью. В последние годы их почему-то не прибавляется. Почему?
– Да, когда начал развиваться пивной рынок в России, мы участвовали во многих выставках. Встречались с другими производителями, представляли независимой дегустационной комиссии свою продукцию, получали награды за высокое качество. Иностранные же компании, которые потихоньку скупали пивные заводы, свою продукцию не выставляли. Когда один из таких заводов рискнул, то получил «троечку с минусом».
Мы же были по-советски наивные, приезжали делиться опытом – показывали свое пиво, раскрывали секреты. У нас учились. А потом обухом по голове. Сейчас мы на подобные выставки посылаем только наблюдателей.
– Почему вашей рекламы нет на центральном телевидении?
– По той же причине. Смотрите сами: чья реклама на телевидении? Тех же купленных иностранцами заводов! Эта реклама требует очень больших денег, которых у нас нет. Ну а рекламу мы ведем, но другим способом – так сказать «точечно» – в тех регионах, где ведем продажу. Плюс к этому, мы выезжаем на торговые выставки в регионы –
в Чувашию, Татарию, Самару. Показываем себя, заключаем договоры. Знакомим с нашей продукцией конкретных покупателей.
– Сколько процентов своей продукции вы продаете в других регионах?
– Около пятидесяти процентов. К нашему сожалению, объемы продаж в Ульяновской области становятся все меньше и меньше. Продукции АО «Витязь» ныне принадлежит всего около сорока процентов ульяновского рынка.
– Каково Ваше отношение к нынешней областной власти?
– На мой взгляд, у Владимира Анатольевича более правильное направление. При Горячеве было как? Россия двигалась, ей было тяжело, плохо. А мы же пытались идти против этого движения. Назвали это: «свой путь». На первом этапе это может быть и нужно было делать, но потом… Когда человек заходит в воду, он сначала ее ногой пробует – холодная или нет. Холодная… Но делать нечего – он раз и плывет. Со всей страной. Мы же стояли, пробовали, пробовали, пробовали… Другие уже на тот берег вышли, а мы только ноги отморозили!
Для чего бизнесменам нужна власть? Для поддержания порядка на вверенной ей территории и создания условий для развития бизнеса. Бизнесмены же в замен этого должны зарабатывать и платить налоги, которые пойдут на поддержание социальной сферы, «коммуналки» и так далее. Если этот симбиоз бизнеса и власти правильно выстроен, значит, территория, на которой действует власть, будет развиваться.
.
– Почему Горячев тормозил эти процессы? Ведь это же не злой умысел?
– Юрий Фролович просто не почувствовал время, в которое вошла Россия. Внутри него сидела ностальгия, что советские времена еще вернутся. Что народ накувыркается и восстанет. Но оказалось, что личная свобода для каждого, даже если он сидит без рубля в кармане, оказалась ему дороже, чем угнетение системой. Может быть поэтому-то Горячев и проиграл выборы. Не сориентировался вовремя. Раз страна пошла по пути развития рыночной экономики, нужно было активно создавать бизнес-элиту Ульяновской области. Чтобы она была сильная, имела свое производство. Сильные бы потянули за собой более слабых – это закон жизни. За счет этого область бы процветала, а сам губернатор имел бы сумасшедшую поддержку. Горячев этого не сделал – проиграл. Бизнес-элиты в Ульяновске нет – пришли люди со стороны. Как говорится, свято место пусто не бывает. Пришло очень много иногороднего капитала, который давит местный бизнес не только в производстве.
Прежний губернатор сдерживал рынок, в том числе и за счет приватизации.
Он держал очень много государственной собственности. Ныне же все это скупается. Но кем? Теми же иногородними «акулами» бизнеса, которые за десять рыночных лет научились лучше «кусаться» и имеют значительно большие деньги. Ульяновским собственникам достаются крохи. Крупных ульяновских собственников можно пересчитать по пальцам! Кто-то ЦУМ купил, кто-то – гормолокозавод, кто-то еще что-то… И все!
– Каким, по-вашем,у должен быть идеальный политик?
– Это – сильный богатый бизнесмен, который, удовлетворив свои потребности в бизнесе, смог себя реализовать в политике. Голодный политик – это тяжелый политик. Если он сытый, он будет реализовывать свои политические амбиции, а не экономические. У него все есть, что еще надо? Он хочет, чтобы народ его уважал!
Ему признание нужно! А значит, он должен для этого народа создавать блага. Для народа, а не для себя.
– Почему Вы не идете во власть?
– Я не иду в исполнительную власть, потому что она предполагает, что я должен буду оставить свое предприятие. Законодательная же (в которой я состою) эту возможность мне оставляет.
У меня была возможность идти в исполнительную власть. Предлагали баллотироваться в мэры. Но я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. На данном этапе я нужен на производстве, нужен там, где сейчас нахожусь. И потом, что такое работа мэра? Как я ее вижу? Мэр областного центра – это хозяйственник, это своего рода Лужков. Политикой он заниматься не должен. Я – хозяйственник, я готов к работе мэра. Но на данном этапе эта работа предполагает занятия политикой.
А значит, это не мое. Нужно правильно оценивать свои возможности…
– Что вашему предприятию мешает больше всего в нынешних условиях?
– Огромное количество контролирующих и инспектирующих организаций. Не они сами, а методы их работы. Гостехнадзор, госстандарт, торговая инспекция, санэпидемстанция – это государственные структуры. Не понятно, какое они имеют право заниматься коммерческой деятельностью?! Они исполняют свои обязанности перед государством, за что и получают бюджетное финансирование, и параллельно требуют с инспектируемого деньги! Я не понимаю, за что платить деньги? Это же скрытая форма взятки!
Вот кто сейчас является наибольшей помехой для предприятий! Их слишком много, и каждому надо дать. Разве это мыслимо?! Поэтому-то у нас и бизнес стоит, поэтому он в тень и уходит. Из-за бюрократического аппарата! Понятно, что без этих организаций нельзя. Но не с такими же перегибами стопроцентными.
– У каждого своя правда. В чем Ваша?
– Мне хотелось бы, что бы я всегда мог прямо смотреть в лицо другому человеку, не опуская глаза. Быть честным перед каждым. Я хочу, чтобы мне вслед говорили то же, что и в глаза. Лучше выслушать горькую правду в лицо, чем шепоток сзади.
– Что самое важное в Вашей жизни?
– Самое важное – никогда не предавать друзей. Как бы ни было тяжело, и кто бы на тебя ни влиял. Если я считаю человека своим другом, то пусть он сегодня даже преступил закон, я никогда от него не отвернусь. Для кого-то он нарушитель, для меня – друг…
– Каким жизненным опытом хотели бы поделиться?
– В жизни можно добиться чего-то, только имея знания и работая, работая и еще раз работая. Даже если чего-то не получается, нужно снова возвращаться, снова начинать и работать. Только работа – самостоятельная работа и совместная работа в коллективе – поможет вывести из той сложной ситуации, в которой находится или сам человек, или предприятие, на котором он работает, или территория, на которой он живет. К тому, кто лежит на печке, блага не придут!
– Какое значение для Вас имеют деньги?
– Деньги позволяют человеку лучше развиваться, дают экономическую независимость. А экономическая независимость делает тебя независимым политически. Человек, имеющий деньги, независим и в своих действиях, и в суждениях. Конечно же, в рамках закона. Но не нужно забывать и то, что деньги не всегда приносят счастье. Счастье приносит только любовь.
– Что еще нужно для счастья?
– Нужно видеть, что у твоих детей есть будущее.
– Есть ли то, чего Вам не хватает в жизни?
– На сегодняшний день мне не хватает времени. Нужно время для самообразования, для производства, для семьи, для отдыха. Этого хватает не всегда.
– Что для Вас Ульяновск, Ульяновская область?
– Первые 15 лет после переезда в Ульяновск мучила ностальгия. Особенно весной, когда на Ставрополье уже все цветет, а здесь все еще лежит снег. Потом, уже в Ульяновске, у меня родилась дочь, появились настоящие друзья, связи, знакомства. Как говорят: «На месте и камень обрастает». Сейчас, когда я приезжаю на Ставрополье, то больше недели там жить не могу. Тянет в Ульяновск… На родину… Считаю, что раз дети у меня здесь родились и выросли, значит я коренной ульяновец.
2003 год