Владимир Невский. Рыжая ворона

 

Вся наша жизнь ажурно сплетена совпадениями. Порой фантастическими, не поддающимися здравому смыслу и объяснению, и потому заставляющими нас верить во что-то сверхъестественное и мистическое.

А порой – это простые, бытовые стечения обстоятельств, которые мы даже и не замечаем, не задумываемся о них. И несут они то толику трагедии, то йоту комедии, то просто без начинки, так – пустышки.

И это всё жизнь.

Алексей Воронин с раннего детства стал жертвой комично сложившихся факторов, которые и подарили ему второе имя. Изначально все просто дразнили его «рыжим», что неудивительно, если брать в расчёт цвет его огненных волос. Потом как-то переключились на фамилию, и стал Алёша «вороной». Годы шли. И сверстники стали замечать, что Лёшка выделялся и характером, и поведением из однородной массы деревенских пацанов. Рыбалкой он совсем не интересовался, на местном заросшем стадионе не гонял кожаную сферу, не бегал в ремонтные мастерские, чтобы покрутиться среди тракторов и автомашин. Воронин любил читать. Читать! Деревенские мальчишки, где каждый второй «сорвиголова» и книга – понятия почти не совместимые. Парадокс. Книги, по мнению друзей, ничему хорошему его не учили. Кошек он не мучил, собак не травил, девчонок за косички не дёргал,  заступаясь за них перед друзьями. Учителей уважительно назвал по имени-отчеству, пренебрегая кличками. По чужим садам не лазил, а если случайно, за компанию участвовал в этих пиратских набегах, то потом честно признавался и искренне просил прощение.

Тема урока по русскому языку «фразеологизмы и идиомы» окончательно определила пожизненное прозвище Алексея. Правда «белая ворона» приняла свой природный окрас. И если у всех мальчишек были короткие клички, то Алексея называли всегда полным именем, с равной долей сарказма и уважения одновременно, – Рыжая Ворона.

 

===  ===

Влажный ветер с речки приносил долгожданную прохладу. По пути он наполнялся ароматами старого барского сада, богатого на плодоносные деревья, кустарники и ягоды. Воздух был насыщен букетом ароматов, отчего голова немного кружилась, глаза закрывались, и чувство блаженства накрывало пеленой.

Но Алексею было не до отдыха. Раз наметил до вечера переколоть все берёзовые чурбаки, то, будь здоров, держи слово. Да и физический труд приносил только удовольствие. Лёгкая усталость разливалась по телу, обостряя чувства молодости, здоровья и гордости. Он словно видел себя со стороны. В одних шортах, сланцах и рукавицах, которые только подчёркивали загорелое, мускулистое тело со всеми бицепсами, трицепсами и «кубиками». В городе, где обучался в институте на экономическом факультете, он с ребятами единомышленниками вёл здоровый образ жизни. По вечерам они ходили в местный клуб «Атлант», где «таскали железо», по утрам совершали обязательные многокилометровые пробежки по парку «Дружба», а по выходным устраивали либо пешие, либо велосипедные походы за город.  Но их связывало не только это увлечение, все ребята любили слушать рок-музыку. Магнитофон сопровождал их везде, наполняя антураж тяжёлой музыкой и словами, от которых так и веяло свободой, переменами, бунтарством.

И когда Воронин, полностью сменивший имидж, появился в деревне, то буквально шокировал всё местное население. Никто ещё из парней до этих пор не отращивал волосы ниже плеч, не прокалывал ухо, не  одевался во всё кожаное с многочисленными металлическими заклёпками и цепочками. Одним махом он нарушил все консервативные устои деревни, давая нескончаемые поводы для разговоров, сплетен, обсуждений.

Мать ничего вразумительного сказать так и не смогла, а отец только слабо, чуточку обречённо, махнул рукой, чувствуя сердцем, что сын уже вырос, окреп и просто не позволит отцу всыпать ремня. «Перебесится, перемелется, жизнь смахнёт всю мишуру».

— Ну, здравствуй, — раздался за его спиной густой, сочный бас.

Алексей обернулся.

— Здравствуйте.

Перед ним стоял сам Шаронов. Парторг местной организации. Первый человек на деревне. И власть неограниченная, и царь самодержавный, и бог всемогущий.

— Ну-ка, ну-ка, покажись, — он сложил свои пухленькие короткие ручки на большом круглом животе и, прищурив масленые глазки, внимательно оглядел Алексея.— Молодец! — сарказм просто плавал на поверхности. Смачно чмокнул языком. — Значит, и до нашей глубинки докатилась зараза загнивающего капитализма. Плохо, что в твоём лице, Воронин. Серьга, патлы, металлические браслеты с шипами! Тьфу! Стыдно должно быть, товарищ Воронин. Комсомолец, как-никак.

— Одно другому не мешает, — попытался оправдаться Воронин. Он всегда чувствовал дискомфорт при общении с этим важным человеком. Да и не только он. Даже старики, прошедшие годы войны, годы лишения, голода и холода терялись в разговоре с ним. Шаронов словно имел какую-то телепатическую власть, невиданную силу, с помощью которой спокойно подавлял в собеседнике волю и спокойно манипулировал его действиями.

— Молод еще! — вот и сейчас в голосе стали появляться металлические нотки, от которых по спине пробежал неприятный холодок. — Не дальновиден. Многое не понимаешь, а спорить норовишь.

У Алексея как-то непроизвольно опустилась голова. Боялся даже взглянуть на парторга.

— Отец-то дома? — сбавил обороты Шаронов.

— Дома. Проходите.

Иван Петрович громко хмыкнул и направился к крыльцу.

«Сейчас отцу мозги промоет. Потом отец на мне зло сорвёт, — грустно вздохнул Алексей. — Серёжку и браслет снять не долго. Не в этом суть. Вот волосы жалко. — Он тряхнул золотой гривой и еще раз безутешно вздохнул. — И как только у такого бессердечного человека родилась такая прекрасная дочь».

И мысли его переключились на Лидочку Шаронову.

 

===   ===

Если и существуют эталоны женской красоты и привлекательности, то Лидочка Шаронова подходила по всем параметрам на все сто, а то и на двести процентов. Очаровательная, милая девушка, с правильными чертами лица, серыми, как ртуть, глазами, пушистыми ресничками, родинкой над пухлыми губами. Точёная фигура только приумножала эстетическое наслаждение. Старшее поколение не могло налюбоваться, ровесницы,  кто тайно, кто открыто завидовали ей. А уж парни, все без исключения, хотя бы раз, хотя бы на мгновение, мысленно рисовали свидание с Лидой. Однако, дожив до девятнадцати неполных лет, Лида так и не осчастливила ни одного односельчанина. Довольствовалась повышенным вниманием, романтическими посланиями в почтовом ящике, букетами цветов ранним утром на крыльце. Воспитанная на пуританских жизненных принципах матери, на рыцарских романах, на поэзии серебряного века, Лида не видела в своём окружении достойного кандидата на спутника жизни. Молодые односельчане все, за очень редким исключением, ну никак не дотягивали до идеала. Выпускники районного ПТУ с незавидными рабочими и бесперспективными профессиями трудились в местном совхозе трактористами, водителями, электриками и слесарями. Свободное время убивали футболом на школьном стадионе или рыбалкой. В городе, где Лида училась в институте, постигая педагогику, она также не могла найти подходящего парня. Кто и подходил под её запросы, те, увы, были уже заняты и ревностно охранялись своими вторыми половинками.

Но….

Как часто этот сочинительный противительный союз русского языка играет судьбоносную роль в жизни. Гораздо больше, чем стечение обстоятельств, чем его величество случай.

Год выдался урожайным. И жары не было аномальной, и дожди шли вовремя. Совхозу не хватало ни людей, ни техники, чтобы убрать богатый урожай. На помощь приехала командировочная бригада механизаторов и водителей. И был среди них Константин. Мужество и обаяние в одном флаконе. Позитивный парнишка с постоянным весёлым настроением, с тонким чувством юмора. Он красиво говорил  и прекрасно пел под гитару. Он виртуозно сорил комплиментами, от которых девичьи сердца просто замирали от восторга. В его компании забывалось всё на свете: и детские мечты о рыцарях, и подростковые грёзы об идеале, и даже строгие наставления матери о чести, достоинстве, гордости.

Только время было безжалостно. Закончилась битва за урожай. Опустели поля, наступила тишина, и август шагнул навстречу осени. Уехали командировочные, уехал и Константин. Не оставил ни точного адреса, ни номера телефона, подтверждая слова своей любимой песни: «Мой адрес не дом, и не улица, мой адрес – Советский Союз». Даже не было прощального свидания с клятвами писать, не забывать, с планами на новые встречи. Просто одним прекрасным утром бригада как-то буднично, почти по-английски,покинула село.

Как будто и не было. Да вот только «интересное положение» Лиды говорило обратное.

 

===   ===

— Какой позор! Какой позор! — неустанно повторяла Ирина Анатольевна, хаотично шагая по комнате и без всякой театральщины заламывая руки.

Её муж, Иван Петрович, сидел в кресле, понурив голову. Известие о беременности единственной, горячо любимой доченьки-лапочки сломило его. Он и прежде в быту не имел ни единого шанса реализовать сильный характер и волю. Супруга подавляла любое проявление этих качеств своим напором, своим властным нравом. Это он на работе, на политической стезе, демонстрировал жёсткость, нередко переходящую в жестокость, выплёскивая энергию лидера, а дома – плотно сидел «под каблучком», преданно смотрел жене в глаза, выполняя любые прихоти и желания. Однако Ирина сейчас сама находилась в плачевном состоянии, вмиг утратив уверенность и стойкость.

Лидочка, причина внезапно грянувшей беды, казалась абсолютно спокойной и отрешенной. И только плотно сжатые пухлые губы выдавали признаки внутреннего дискомфорта, волнения и зарождающейся паники.

— Это же пятно на всю жизнь. И его уже ничем не смоешь. Даже если ты совершить нечто такое, подвиг, например. Даже если ты прославишься на всю страну. Пятно останется!

— Не я первая, — хватило смелости робко возразить матери.

— О! — широко всплеснула та руками. — Конечно, не ты первая принесёшь в подоле байстрюка. Но это пусть они, — Ирина указала на окно, — доярки и разнорабочие плодят незаконнорожденных. Но не мы!

— Но, — Лида хотела защитить свою точку зрения, но Ирина Анатольевна уже начала брать себя в руки:

— Нам это непростительно! Мы – представители приличного общества, интеллигенция. Нам не простят, от нас отвернутся. И вот когда мы станет отвергнутыми там,— она кивнула вверх, а потом и вниз, — то и тут нас не примут за прежние заслуги. Смеяться и презирать – вот на что способна челядь. Больше ничего.  Это ты хотя бы понимаешь?

— Нет, — честно призналась Лида.

— Нет?! — Ирина Анатольевна просто опешила от столь прямолинейного ответа дочери, утратив на мгновение дар речи.

— Я не понимаю, — тихо, с большой осторожностью, пояснила та. — Почему это рождение ребёнка от любимого человека в цивилизованном мире считается позором

— Рождение?! — Ирина почувствовала признаки приближающегося приступа астмы. — Ребёнка?! Никогда! — последнее она уже просто прохрипела, упала в большое кресло и стала задыхаться.

Иван Петрович по-молодецки рванул на кухню за ингалятором и водой. Лида меланхолично наблюдала за холуйской суетой отца, за жадно глотающей воздух матерью. Наконец, приступ был купирован. Ирина начала приходить в себя.

— Ребёнка не будет! — жёстко вынесла она свой вердикт.

Взгляды отца и дочери пересеклись. Лида красноречиво умоляла о помощи и поддержке. Иван Петрович решился вступить с супругой в спор. В конце-то концов, решалась судьба любимой дочери, да и жена ещё не совсем отошла от приступа.

— Ты предлагаешь сделать аборт?

— Да.

— Но как? Надо будет искать доктора, а как? Через знакомых? Это равносильно тому, что во всём самим признаться. Интеллигенции, — он горько усмехнулся, — легче горящий уголь держать на языке, чем хранить чужую тайну. А риск? Ты готова рисковать здоровьем Лидочки? Готова рискнуть её будущем? Нашими внуками, которых может уже и не быть.

— А ты что предлагаешь? — Ирина окончательно пришла в себя и перешла в наступление. — Оставить всё, как есть? Плыть, как мёртвая рыба, по течению? И это накануне такого события?

Жена намекала на то, что через месяц-полтора, секретарь райкома собирался уходить на заслуженную пенсию. В кулуарах давно и упорно блуждало мнение, что единственным заслуженным кандидатом на этот пост является именно Шаронов Иван Петрович. А это совсем иной уровень. Более высокая ступенька в управленческой иерархии, дающая прекрасные перспективы карьерного роста, благополучия и власти. Такой шанс выпадает только раз в жизни, да и то не всем. Нужно быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться им, чтобы отмахиваться  от птицы-счастья, садящуюся на плечо. Тщеславие Ивана Петровича пробудилось в одно мгновение, заиграло новыми красками, затмевая разум.

— Надо срочно Лиду выдать замуж, — брякнул он, стараясь не пересекаться взглядами с дочерью. Боялся, что любимое чадо моментально рассеет его скоропостижное предложение.

— Замуж? — Ирина вскочила с кресла. Мысли её лихорадочно забегали, заиграли, доводя до совершенства идею супруга. Главное:  мелькнул свет в конце тоннеля, а уж она со своей предприимчивостью легко найдёт способ и короткую дорогу, чтобы этот свет стал таким близким и ослепительным. Для неё не существовало  проблем и задач. И наконец, её лицо прояснилось, даже мимолётная улыбка коснулась губ. Решительность и властность окончательно вернулись.

— Значит так, — она обратилась к дочери. — Собирайся замуж, дорогуша.

— А как мы найдём Костика, — счастливо улыбнулась Лида. Всё шло так, как и хотелось. Мать-то уж найдёт возможность отыскать любимого человека на просторах великой страны.  Однако радость её была преждевременной.

— Причём тут Костик? Где ты найдёшь это «перекати поле»? Да и времени в обрез.

— А как же? — изумлению Лиды не было конца. — За кого же?

— Думай, — приказала мать. — Только недолго. — И повернулась к мужу. — А мы с отцом должны подумать, как заставить твоего избранника жениться на тебе, и как потом откупиться.

— Откупиться? — теперь и Иван впал в полное недоумение, совсем не понимая задумки супруги.

— А ты хочешь, чтобы наша дочь всю жизнь жила с нелюбимым человеком? Нет, дорогой. Такой участи дочери даже я, со своим эгоизмом и любовью к комфорту, не пожелаю.  До рождения ребёнка поживут, годик протянут после, а потом тихо разбегутся.

Лида была в полной растерянности и на грани истерики от такого поворота событий. Но ничего не могла предпринять. Оба родителя соединились в бешеном порыве устроить её судьбу, при этом не испортить и себе привычную, сытую, завидную жизнь.

 

===   ===

Алексей вновь принялся за рубку дров и мысленно вёл с отцом и Шароновым беседу. О молодёжной моде, о свободе взглядов, о праве выбора убеждений. Даже насчёт вступления в партию. Уже несколько раз парторг настойчиво прямым текстом интересовался, когда это товарищ Воронин соизволит подать заявление о вступлении в ряды коммунистической партии.  Алексей знал, что и на партийных собраниях он не раз намекал отцу с матерью повлиять на сына. Однако Воронин старший не спешил давить на сына, даже разговоров на эту тему не заводил. Лишь однажды обронил как-то: «должен сам созреть». Лёшка и не спешил «созревать», даже никогда серьёзно об этом не задумывался.

И вот теперь товарищ Шаронов предпринял внезапный визит. С большой долей вероятности, что именно этот вопрос сейчас и будет бурно обсуждаться за рюмкой чая. В этом Алексей был уверенным на все сто процентов. В мыслях он нарисовал красочную картину, как Иван Петрович, надув пухлые щёки, начнёт свою речь именно в таком русле: «Вы сами видите, товарищи, как ваш сын отбивается от рук. Происки капитализма, которыми нашпигован город, захватили его. И пришла пора направить заблудившегося комсомольца на правильную дорогу. Пока не поздно, необходимо настоять на вступление в партию. А там мы загрузим парня общественной и политической работой, чтобы на глупости у него не оставалось ни капли свободного времени». Пафосно так, с надломом, с лозунгами. Алексей же, в свою очередь, уже нашёл вполне приемлемые и аргументированные ответы – отказы. Мысленно он одержал великолепную, безоговорочную победу. Так увлёкся, что даже не заметил, как Шаронов, не прощаясь, покинул их двор. И только голос матери вернул его в действительность:

— Сынок, хватит на сегодня. — Она держала в руках кувшин с водой и чистое полотенце. — Заболят руки с непривычки. Завтра пошевелить не сможешь.

— Пожалуй, — легко согласился Алексей и вогнал топор в пенёк.

Мать тонкой струйкой лила тёплую воду, а Алексей с удовольствием, громко фыркая, умывался. Вечерняя прохлада вмиг стала такой ощутимой и приятной.

— Ужин остывает.

— А Шаронов?

— Так он ушёл.

— Опять по мою душу приходил?

— Не знаю. Они с отцом заперлись в комнате и говорили шёпотом. Вот только окурков наложили полную пепельницу. Знать, серьёзной была беседа-то.

Да, отец, лишь находясь в большом эмоциональном состоянии, начинал курить без меры. Мать права, разговор был очень не простым.

— Мне ничего говорить не стал. Но взволнован очень. Велел тебя срочно звать на ужин. Сейчас-то он нам всё и поведает, — мать совсем не скрывала тревогу.

— Да постригусь я, — буркнул Лёша, осознавая, что спокойствие родителей намного дороже шикарной причёски.

 

===  ===

Сергей сидел с задумчивым видом, отсутствующим взглядом смотрел в окно. В руках догорала, обильно дымясь, сигарета.

— Ну, что? — прямо с порога поинтересовалась Ольга, которой передалось напряжение супруга.

— А? — муж очнулся от своих невесёлых, наверняка, мыслей, со злостью затушил сигарету и глянул на домочадцев, которые так и замерли у порога в полном ожидании. — Давайте сначала поужинаем.

— Глядя на тебя, последний аппетит потеряешь, — попытался пошутить Алексей, чтобы как-то разрядить обстановку, но никто даже не отреагировал на его слова.

Ольга тяжело вздохнула, неопределённость угнетала, но спорить с мужем, который сам ещё не отошёл от тяжелого разговора, было бесполезно. Ему было нужно время, чтобы найти решение, которое потом просто принималось, с поправками, домочадцами. А решения пока, видимо, не было. Потому она просто стала накрывать на стол. Ужин протекал вяло и совсем не радужно. По кухне плавала абсолютная тишина, нарушая все традиции и устои. Не было привычных обязательных разговоров о дне минувшем, о планах на завтра, ностальгических воспоминаний «вот в наше время», «а ты помнишь», в сопровождении шуток и наставлений. И даже чаепитие превратилось в какое-то мучение. Сергей так и не притронулся к чашке, Ольга нервно помешивала чай, так и не положив сахар. Алексей залпом выпил свой и замер в ожидании.

— Не томи, — не выдержала Ольга и выразительно глянула на супруга.

Напряжение достигло своего апогея. Сергей перевёл взгляд на сына, и Алексей увидел в глазах отца неведомые до сего момента чувства. Не гнев, не  зло, не  любовь. Что-то новое, но с явным налётом обречённости и жалости.

— Шаронов приходил со своей бедой, — выдохнул Сергей. — И он очень надеется на тебя, Алёша.

«Алёша» как-то инородно прозвучало из уст отца, скупого на ласку, нежность и похвалу, но сейчас это просто прошло мимо, не заострив на себе внимание.

— Если у вас в организации не хватает членов, то я категорически заявляю, что вступать в партию не буду, — резко сказал Алексей, и чтобы как-то смягчить, добавил неуверенно. — Пока не буду.

Отец лишь слабо махнул рукой:

— Дело не в этом.

— А в чём? — пришла очередь удивляться Ольге.

Сергей тяжело вздохнул, достал из пачки новую сигарету, но только нервно мял её.

— Скажи, Алексей, — обратился он к сыну, — ты способен совершить поступок во спасение чести девушки?

— Что? — Алексей был потрясён вопросом отца, придающим разговору оттенок романтизма и самопожертвования.

— Давай без предисловий, — попросила жена, умоляюще глядя на супруга.

— И то правда, — с лёгкостью согласился Сергей. Вести долгие дипломатические беседы он не имел никакого таланта. Интеллигента включить не получалось. — Тебе надо жениться.

Алексей едва не смахнул с краешка стола пустую тарелку – так взмахнул руками от неожиданного заявления отца.

— Что?

— Что? — в унисон воскликнула и Оля. — Жениться?!

— Жениться, — повторил Сергей, чувствуя, как невидимый груз свалился с его плеч. Сказал, и вроде стало не так тяжко на душе.

— На ком, интересно? — спросила жена.

— Что за бред! — возмутился сын.

— Лида беременная.

— Ой, — вскрикнула Оля и прижала руку к груди, словно от этой новости её сердце было готово выскочить.

Гамма противоречивых чувств мгновенно отразилась на лице Алексея. Однако он быстро взял себя в руки, театрально изобразил невозмутимость и полное равнодушие.

— Значит, я должен жениться на Лидочке?

— Да.

— Чтобы скрыть её позор?

— Да.

— А почему наш Алёшенька? — возмутилась мать. — Почему именно он?

— Иван Петрович говорит, что только наш сын способен совершить этот поистине героический поступок. Только он сможет сыграть роль любящего мужа, скрывая грех дочери. Сотню раз повторил, что «Рыжая ворона» – настоящий мужик с большой буквы. Последний, пока еще не вымерший, рыцарь.  — Сергей всё-таки закурил совсем измятую сигарету.

Алексей налил себе холодный чай и вновь залпом выпил. И горло промочить, и время потянуть. Трудно вот так, с лёту, принимать судьбоносные решения. Всё смешалось. И гордость от хвалебных слов, поднимающая самооценку до невидимых высот. И горечь расставания с молодой, разгульной жизнью. И чувство обладания самой красивой девчонкой на зависть всем и вся. И страх перед Шароновым, который наверняка станет вмешиваться в их семейную жизнь. И надежда на русскую мудрость стерпится, слюбится. И нежелание воспитывать чужого ребёнка.

Голос отца добавил новые краски:

— Мне он обещал, что я стану секретарём партийной организации, когда он сам займёт кресло секретаря райкома.

— Покупает?! — осуждающе то ли спросила, то ли утвердила Ольга.

— И что? Иначе я до самой пенсии буду баранку крутить. А тут такая перспектива.

— Значит, ты уже дал своё согласие? — в уголках её глаз блеснули слезинки.

— Нет, — тут же ответил Сергей и перевёл взгляд на сына. — Решение за Алексеем.

— Я сейчас, — Алексей встал и вышел во двор.

Во всей этой куче парадоксов не хватало одного штриха: как сама Лида относится к этой ситуации.

 

===  ===

Едва переступив порог собственного дома, Иван Петрович попал в тиски супруги, которая засыпала его вопросами, не дожидаясь ответа:

— Ну, как прошло? Что ответил Алексей? Как отреагировали его родители? Он согласился жениться на нашей Лидочке?

— Думаю, что согласится, — Шаронов снял пиджак и аккуратно повестил его на плечики. Нарочито всё делая медленно, вальяжно, с ленцой.

— То есть как «думаю»? — возмутилась Ирина Анатольевна, утратив на мгновение боевой настрой. — Ты что, не дождался окончательного ответа от Алексея?

— Во-первых, я говорил не с ним, а с его отцом. Там он принимает все решения, — немного с упрёком сказал Иван Петрович, но жена пропустила замечание мимо ушей. — А во-вторых, такие судьбоносные решения не принимаются с кондачка. Пусть всё обдумают, взвесят.

— Но у нас нет времени! — взвизгнула Ирина. Она любила быстро находить решения и закрывать проблемы в одно мгновение. Сложные и долгие комбинации её просто убивали. Вот и сейчас она была на грани истерики. Шаронов поспешил успокоить её:

— Я сделал Сергею предложение, от которого он не сможет отказаться?

— Ты предложил ему денег? Сколько? — мысленно она уже успела расстаться с мечтой:  норковая шуба в пол.

Шаронов саркастически усмехнулся:

— Какие деньги? О чём ты! Я поступил более мудро и экономично. Я просто разбудил его самолюбие, растормошил его тщеславие.

Самодовольный до корней волос, он прошёл на кухню, достал из буфета бутылку армянского коньяка и плеснул немного в бокал. Следом пришла жена, ничего не понимающая и ожидающая подробностей, и Лида, которой, как казалось, было абсолютно всё безразлично.

— И? — Ирина начинала нервничать, наблюдая, как муж цедит коньяк, как невозмутимо жуёт лимон.

Иван Петрович прекрасно чувствовал границы, дальше тянуть интригу было взрывоопасно:

—  Я предложил ему должность парторга, с перспективой дальнейшего карьерного роста. Ой, только не начинай. Не собираюсь я его за собой и в район тянуть. К тому времени Лидочка уже разойдётся, страсти стихнут, история станет историей.

—  Ты думаешь, что он согласится на это?

—  Рыжая Ворона и без всяких условий бы согласился, — подала голос Лида и усмехнулась. — Ещё бы от радости хвостом повилял.

— То есть? — Ирина перевела закипающий гнев на дочь. — Почему ты в этом так уверена?

Только сейчас заметила совершенное спокойствие дочери.

— Он в меня влюблён. Тайно, но очень давно, и очень сильно, — Лида флегматично грызла яблоко.

— То есть, ты об этом прекрасно знала? Выбрала его в качестве потенциального мужа как беспроигрышный вариант.

— Да он ради меня на всё пойдёт, не говоря уж про венец, — улыбка блуждала на лице Лиды. Она не замечала, как мать начитает буквально закипать. — По крайней мере, именно это он и писал в стихах, которыми заваливал наш почтовый ящик.

— Стихи? Любовь?— разочарованно вздохнул Иван Петрович, наливая себе ещё немного коньяка.

— Ну, а кого ещё выбирать в нашей деревне? Сами посудите. Всё предсказуемо. Вся жизнь наперёд расписана. Сопливые дети, скотина, пара огородов. Полжизни копить на холодильник, полжизни – на телевизор. После бани – пьянка, по воскресеньям – в клуб, на киносеанс. Все разговоры об урожае, выводке цыплят и плохих отметках. Всё банально и скучно.

Ирина Анатольевна понимала, что дочь права. Другой раз она бы обрадовалась, что Лида так по-взрослому, мудро, оценивает жизнь. Да вот только время для демонстрации она выбрала неподходящее. Да и гнев переполнил чашу терпения:

— А вот об этом надо было думать тогда, когда ты кувыркалась на сеновале со своим командировочным! — резко, как пощечина, прозвучала фраза.

Яркий румянец выступил на лице Лиды. Она никак не ожидала от матери столь резких и откровенных слов. Такое произошло впервые, и потому девочка растерялась, напугалась, что безмолвно выскочила из дома

Иван Петрович, было, собрался последовать за любимой доченькой, но властный взгляд супруги буквально приковал его к месту.

— Ничего. Это пойдёт ей на пользу. Отличный урок на всю жизнь. А жизнь, как ты сам знаешь, любит преподносить сюрпризы, и порой очень неприятные сюрпризы. И надо научиться встречать их с достоинством, с высоко поднятым забралом. Уверенно и бесстрашно. Иначе, жизнь просто перемелет тебя в порошок, превратит в ничтожество.

 

===  ===

По улицам и переулочкам бродил ветер, приносящий  с речки долгожданную прохладу. Она быстро привела Лиду в чувства, высушив слёзы обиды. Ветки берёзы, качаясь от порыва ветра, то открывали взору, то прятали белоснежный рожок луны. Лида смотрела на эту завораживающую картину, но грустные мысли мешали, отравляя момент эстетического наслаждения.

— Вот и всё. Все мечты наивной девочки о самой шумной и красивой свадьбе летят к чёрту на кулички. Может, и наверняка, у меня будет самое красивое, умопомрачительное платье, но счастья оно не прибавит. Эх, Костя, Костя!  Как же так? Зачем ты обманул меня? И мне теперь приходится начинать взрослую жизнь как-то неправильно. Ты обманул, и я заразилась. Вру. И жертвой лжи во имя спасения репутации стал Рыжая Ворона. А ложь всегда остаётся ложью, каким бы соусом она не была заправлена.

— Привет, — совсем рядом, совсем неожиданно раздался голос. На скамейку присел Алексей.

Лида, полностью погруженная в невесёлые рассуждения, не увидела его, не услышала шагов. Хорошо, что говорила негромко. Однако знала, что рано или поздно этот разговор должен был состояться. Сейчас она просто морально не была  готова к столь тяжелой беседе, потому и промолчала, стараясь даже не смотреть в его сторону.

Молчал и потенциальный жених. И чем дольше затягивалось это молчание, тем тяжелее становилось нарушить его. Алексей первым нашёл в себе силы переступить порог:

— Почему именно я? — Ему совсем не понравились причины, которыми апеллировал Шаронов. Рассказы о рыцарстве и доблести смахивали на сказку для школьников. А так хотелось, так надеялось, что причина кроется в другом, что инициатором выбора была сама Лида.

И Лида это прекрасно понимала:

— Ты самый достойный.

— Так твои родители думают?

— Причём тут они? — Лида решилась взглянуть на парня, но сгустившаяся темнота надёжно скрывала лицо Алексея, и прочитать его чувства по глазам не получилось. Но голос всё выдавал:

— Ты?

— Я.

— И всё?

— Что всё?

— Достойный, и всё?

Лида тяжело вздохнула. Но Алексей ждал ответа, а врать больше как-то не хотелось. Маленькая ложь рождает большое недоверие.

— А этого мало?

Алексей закурил, и пока горела спичка, Лида заметила, как же сильно волнуется он.

— И когда свадьба?

— Значит, ты согласен? — Лида только сейчас вдруг осознала, что Рыжая Ворона может отказаться. И этот страх услышать «нет» крепко засел в подсознании.

— Да тебя любой готов взять в жены, только помани, — не будь её «интересного положения» фраза прошла бы за комплимент.

— Любой! — горько усмехнулась Лида, хлопая себя по плоскому животу. — Но без такого приданого.

Алексей почувствовал, что совсем не готов вот сейчас услышать грустную историю любви, обмана и предательства. Тем более из уст самой Лиды. Ни сейчас, ни завтра, ни когда бы то ни было.

— Пойду я, — щелчком пальца он выкинул окурок, и тот, пролетев несколько метров, упал на асфальтированную дорожку.  Брызнули искры в разные стороны. — Пусть наши родители встретятся и всё решат.

— Спасибо.

— За что?

Лида захотела поведать о всех планах отца: о разводе через год, откупных, но смелости так и не хватило.

 

===  ===

Чайник уже два раза закипал и остывал. Алексей заметно нервничал. Родители вот уже три часа как отправились к Шароновым обсудить предстоящую свадьбу со всеми нюансами и мелочами. Конечно, это очень серьёзное мероприятие, но три часа! Это катастрофически много. За это время напряжение возросло до таких пределов, что в любой момент можно было ожидать эмоционального взрыва. Уже несколько раз у Лёши кардинально менялось настроение. От неистовой радости, что через несколько дней сама Лида Шаронова станет его женой, сменив фамилию, поставив подпись под документом строгой отчётности, до полного отчаяния от знания истинной причины предстоящего торжества.

И всё же надежда одерживала вверх. Они с Лидой станут жить под одной крышей. Вместе просыпаться, завтракать, обедать, ужинать. Вместе проводить всё свободное время.  Общий бюджет, совместное хозяйство. И проблемы быта станут преодолевать сообща. Вдвоём. А это сближает даже яростных противников, чего уж говорить о них. И чем чёрт не шутит,может, это их сблизит настолько, что и у Лиды оттает сердечко, проснётся потребность любить. Растает роковая красавица, и на смену простой благодарности придёт симпатия, уважения, а там и ….

Мысль об институте тоже не давала покоя. Как быть? Оставался всего год обучения, и, наверное, придётся переводиться на заочное отделение. Устраиваться на работу, содержать семью. На этот счёт у него были некоторые планы, и почву он заранее подготовил, оставалось только осуществить задуманное после получения диплома. Но сейчас придётся форсировать события, запускать процесс в экстренном порядке. Неожиданная женитьба вносила свои коррективы в мерное течение жизни.

И армию ведь никто не отменял.

Громко хлопнула калитка, не дав Алексею развить раздумья в этом направлении. Он выскочил на крыльцо. Родители стояли посередине двора и о чём-то шептались, пройти в дом явно не торопились.

— Чай готов, — крикнул Алексей, привлекая их внимание.

— Неси сюда, — отец любил летними вечерами чаёвничать на ступеньках крыльца. Под тихий шёпот ветерка, под звуки бьющейся о плафон мошкары.

— Сейчас, — Лёша бросился в дом и уже через пару минут вышел с подносом.

Расположились, разлили по чашкам ароматный чай.

— Ну? — нетерпение жгло изнутри.

— Свадьба уже через неделю. Конец августа, самое время играть свадьбы, — в голосе матери скользила неподдельная грусть. Да, материнское сердце невозможно обмануть напускным весельем, шутками, широкими улыбками.

— Жить будете в городе, — похрустывая карамелькой, сказал отец. Мужчины, как известно, в большей степени практики и реалисты. — У Ивана Петровича уже приготовлена двухкомнатная квартира в престижном районе в приданое дочери.

— Но, — поспешно добавила мать чуть насторожено и испугано. — Об этом следует молчать. Сам же понимаешь, сынок: высокому начальству не рекомендуется афишировать свои доходы и богатство. Квартира оформлена на какую-то дальнюю родственницу.

— Понятно.

— Институт ты не будешь бросать, — продолжила мать.

— Перейду на заочное обучение, — кивнул в знак согласия Алексей.

— Нет.

— А как же семья? Я не хочу жить на подачки Шаронова.

— А придётся, — грустно покачала головой мать. — Квартира полностью обставлена. Заходи и живи.

Алексей передёрнул плечами.

— Думаешь, что не справедливо? — вмешался в разговор отец, закуривая сигарету. — А ты не думай. Всё справедливо. Это не наш позор.

Алексей поморщился от столь неприкрытого сарказма отца. Сам гнал от себя эти мысли, но не всегда получалось. А тут, как ножом, без всякой анестезии.

Мать старалась смягчить слова отца, говорила спокойно, хотя и безрадостно:

— Денег, что подарят вам на свадьбу, хватит надолго. Картошка, морковка, лук – всё своё. Зимой порося зарежем. Мясо, сало. Ты учись. Это самое главное.

— Без образования теперь никуда, — резюмировал отец. Алексей и без них это прекрасно понимал. Кивал в знак согласия, поддакивал, а сам думал: «Всё равно найду либо работу, либо просто подработку. Но примаком жить не стану. Не по-мужски это».

 

===  ===

Отгремела свадьба. Как и принято в деревне: шумно, весело, с дракой между нетрезвыми парнями. Алкоголь лился рекой, Шароновы не поскупились. Ведь только трезвые и внимательные гости могли заметить, как скованно ведут себя молодожены. Как их поцелуи под громогласное «горько» были торопливыми, холодными и нервозными. Трезвый гость на свадьбе, согласно русской традиции, приравнивался к шпиону. Потому все считали своим долгом его обнаружить и обезвредить, то есть напоить.

Алексей, чувствуя постоянную напряженность и поддавшись всеобщему разгулу, сам того не замечая, сильно опьянел.

А потом пытался воплотить в жизнь таинство первой брачной ночи, но получил от Лиды уверенный и решительный отпор. Махнув рукой, он уснул.

Но и после второго дня размашистой свадьбы история в спальне повторилась. Лида что-то много и очень запутанно говорила, часто повторяя «потом», «подожди», «на новой квартире» и ультимативно «протрезвей сначала».

И Алексей особо не настаивал. Впереди была целая жизнь, которая, в конце-то концов, всё расставит по своим местам.

Утром третьего дня молодоженов отправили в город. Поспешно как-то, словно те совершали побег. До учебного года оставалось пара-тройка дней, а им ещё предстояло обжиться на новом месте.

Квартира находилась в новом многоэтажном доме, в самом престижном и зелёном микрорайоне города. Тут отсутствовали объекты промышленного производства, а потому он больше походил на оазис, что утопал в зелени многочисленных скверов и огромного парка. Воздух мало чем отличался от чистого деревенского нектара.

Планировка квартиры была усовершенствованная: небольшая, но уютная кухня, две отдельные комнаты, санузел, ванная комната и большая застеклённая лоджия. Отец был прав, когда говорил, что квартира укомплектована.  И мебель, и бытовая техника, и телевизор. Всё новое, «с иголочки». Оставалось лишь придать жилой вид: картины, цветочки, статуэтки. Всего лишь дохнуть в квадратные метры жизни, прописать уют.

Алексей ходил из комнаты в комнату, вышел на лоджию, полюбовался пейзажем. Вернулся на кухню, к Лиде, и не смог удержать восхищение:

— Красота. Просто сказка какая-то. Сон. Знаешь, я боюсь проснуться.

И вновь у Лиды мелькнуло признаться Алексею в том, что это сказка минимум на два года. Дальше – развод и разные дорожки. Но снова не хватило решимости.

— Ты будешь жить в спальне, а я в большой комнате, — лаконично, скрывая всякие эмоции, просто констатируя факт, заявила она.

Словно обухом топора стукнули Воронина по голове, выбивая всякий романтизм и надежды на будущее счастье. Он так и остался стоять посередине кухни языческим истуканом.

— То есть?

Лида отвела глаза и затеребила в руках маленького плюшевого медвежонка, любимую игрушку ушедшего детства.

— Понимаешь, Рыжая Ворона, — она шумно выдохнула. — Сейчас я не могу стать твоей женой. Ну, в полном объёме этого слова. Я не готова. Мне нужно время.

— Понимаю, — с натяжкой улыбнулся Алексей. — И сколько?

— Откуда я знаю, — разозлилась Лида. — Не торопи меня. Не дави.

Она вскочила и принялась разбирать сумки с продуктами, давая ясно понять, что разговор окончен.

Алексей, находясь в растерянном состоянии, снова вышел на лоджию подышать свежим воздухом и привести мысли в порядок. Неприятные догадки косяком лезли в голову, вытесняя такие недолговечные чувства эйфории и предстоящего счастья. Интуиция подсказывала ему, что имеются подводные камни, готовящие в будущем немало неприятных сюрпризов. Похлопав по карманам, Алексей радостно вздохнул: он всё-таки не успел выкинуть пачку сигарет, хотя и собирался сразу после женитьбы бросить эту пагубную привычку. Но сейчас это было просто панацеей от натянутых струною нервов.

Он с наслаждением закурил.

Вот и первая трудность – принятие факта совместного проживания, привыкнуть к самой мысли. До бракосочетания Алексей и Лида свободно общались, могли и подискутировать по поводу прочитанной книги, с шутками и издёвками над оппонентом. То теперь складывалось такое ощущение, что они совершенно не знают друг друга. Найти тему для разговора стало проблематично. Обходились простыми предложениями с минимальным словарным запасом. И никто не проявлял особо энтузиазма хоть как-то повлиять на ситуацию.

Вот так совершенно не радужно начиналась взрослая жизнь.

 

===  ===

Обстановка, царящая в доме, тяготила, навевая чувства безысходности и отчаяния. Вариться в таком бульоне было малоприятно.

После обеда Лида начала собираться. На немой вопрос Алексея пояснила:

— Пойду, встречусь с подружками.

— Хорошо, — лаконично ответил Воронин. — Мне, кстати, тоже необходимо отлучиться по своим делам. В общежитие, например, заехать, сообщить коменданту, что буду жить…, — он запнулся, не зная точно места своего будущего проживания. Лида не спешила делать шаг навстречу в их отношениях, но сейчас, уловив его настроение, впрыснула оптимизма:

— Всё наладится, со временем.

— Наладится, — эхом повторил Алексей.

— Второй комплект ключей на тумбочке в прихожей, — и ушла.

Не попрощалась, не попросила проводить, не сообщила куда ушла и во сколько вернётся. Словно Алексей был для неё совершенно чужим человеком. А может, и скорее всего, таковым он и являлся. Неприятно, конечно, но что он мог поделать. Ожидать чего-то большего в столь короткий срок было бы глупо и наивно. Лиду надо было завоёвывать. И если не получалось взять гордое сердечко романтическими стихами и цветами, то…. Дочь Шароновых явно была избалована модными одеждами, настоящей косметикой и ежедневными деликатесами. Всё это стоило денег, не маленьких денег.

— И чем раньше я начну работать, тем быстрее у меня и появиться шанс.

В последнее время Алексей сблизился с Николаем, владельцем видеосалона. Парень был всего на пару лет старше Воронина, но уже крутился в обществе новых русских, завёл нужные знакомства, развивал свой бизнес. Он прямо говорил Алексею, что возьмёт молодого экономиста в свою команду. Было у него несколько идей, авантюрных, но перспективных. Они иногда встречались и за рюмочкой чая обсуждали будущие дела. Алексей и сам чувствовал, что ветер перемен крепчает, что грядут большие изменения в жизни страны и её граждан. Учил экономику, ходил на факультативы, с профессором экономических наук занимался дополнительно. Рыночная экономика была интересная, рискованная и тем весьма притягательная.

Вот и сейчас полный решимости Воронин отправился в центр города, где и был видеосалон друга.  Минуя зал, бар, бильярдную комнату, Алексей сразу же прошёл в кабинет Николая. Первое, что бросилось в глаза, был герб в полстены: овал с вензелями инициалов хозяина, а по диаметру надпись: «От всякого труда есть прибыль, а от пустословия только ущерб».

— Что это? — невольно вырвалось у гостя.

— Мой девиз. Из притчи Соломона. Привет! — Коля вскочил из-за стола, заваленного бумагами, и бросился другу навстречу. — Отлично, что приехал. Извини, брат,что на свадьбу так и не смог вырваться. Боялся упустить время. Сейчас каждый день что-то меняется, и надо быть всегда в теме, держать руку на пульсе.

— Понимаю, — они обменялись крепким рукопожатием.

— Но подарок за мной. И он тебя дожидается, — Николай кивнул на новый японский видеомагнитофон.

— Спасибо, — не скрывая радости, широко улыбнулся Алексей.

— Чай, кофе? А может, и по пятьдесят?

— Чай, — Лёша плюхнулся в большое мягкое кожаное кресло.

Николай стал хлопотать с приготовлением чая, бросая через плечо внимательные взгляды на друга.

— Что-то ты не очень похож на счастливого молодожёна? — наконец-то, не выдержал он.

— А! — махнул рукою Воронин. — Расскажу как-нибудь. Не сейчас. Лучше поговорим о воплощении наших идей в жизнь.

— Созрел?

— Семейный я теперь человечище. Обязывает.

— Понятно. Значит, на заочное переводишься? Правильно. — Николай протянул чашку с крепким чаем. — Да и время поджимает, не упустить бы. Сам видишь, что народ стал активнее покупать машины. А они имеют свойства ломаться.

— Я и сам могу ремонтировать. Не зря же с отцом так корпели над «Жигулёнком». Тут главное – помещение, желательно, отапливаемое.

— Помещение я уже отыскал. Бывшее овощехранилище. Хозяйство разорилось, а корпуса пока не растащили. Там и ремонтные мастерские можно оборудовать, и небольшой магазин с ширпотребом: лимонад, шоколад, сигареты. А со временем можно замахнуться на автомойку и даже небольшой отель для дальнобойщиков. Короче, голова у меня от планов закипает. Но ты не будешь сам ковыряться в моторах. Образование на что? Сам посмотри. — Николай достал из шкафа несколько объёмных папок и бросил на стол. — Посмотри свежим, не замыленным и экономическим взглядом на все расчёты, бизнес планы. Поправь, где надо, скрась, где необходимо. Надо привести бумаги в надлежащий вид.

— Отлично, — Алексей пролистал первую папку. — Сегодня же с головой окунусь в волшебный мир цифр, статистических выкладок, бизнес-планов.

— Главное, что база стоит на трассе, проходимость машин большая. А это огромный, жирный плюс. Но…, — Коля замолчал, нарочито медленно потягивая чай.

— Но? — не выдержал Лёша.

— Там, — Коля кивнул головой на потолок. — Там нужна подпись одного чиновника. Разрешение на приватизацию.  Мои связи не дают стопроцентную гарантию положительного результата.

— Давай бумаги и контакты, посмотрю, — у Алексея возникла идея, и он ухватился за неё. — У меня тесть с огромными связями. Постараюсь через него получить этот автограф. Чем чёрт не шутит, может и выгорит.  Как с первоначальным капиталом?

— Я немного скопил. Двоюродный дядя обещал помощь со льготным кредитом. Да и Бухара вложится.

— Бухара? — поморщился Алексей.

Бухара был вором в законе, рэкет, захват чужого бизнеса, разбой.

— Бухара, — подтвердил Николай. — А ты что хотел?  Без него пучок укропа в нашем городе не продашь. Процент он берёт по-божески, да и «крыша» надёжная. Я во все тонкости его, естественно, не посвящал. Боюсь, что он ухватится за идею и сам прихватизирует базу. Так что ты поторопись с тестем.

— Он обещал днями в город прикатить, к нам заехать. Поговорю, обязательно.

— Вот и ладушки-оладушки, — Николай потёр руки. — Ещё чаю?

— Нет, спасибо, пойду я, — в голосе Алексея скользила плохо скрываемая грусть.

Николай, проявляя чуткость, не стал расспрашивать друга о причине его столь пессимистического настроения.

===  ===

По пути домой, проходя мимо цветочного ларька, Алексей не удержался и купил шикарный букет роз. Действовать надо было во всех направлениях. И совсем не отказываться от проявлений знаков внимания, заботы и россыпи ненавязчивых комплиментов. Девушкам трудно устоять перед таким напором, так уж устроена их природа.

Лида была уже дома. Она только что вышла из ванны, укутанная в полотенце, едва прикрывающем бёдра, с мокрыми волосами, с кончиков которых падали капельки воды на открытые плечи. Алексей не мог оторвать взгляда от столь желанной и любимой девушки. Стоял и просто смотрел, утратив дар речи и течение времени.

— Что? — голос Лиды заставил его очнуться.

Он тут же смутился, торопливо протянул букет и отвёл глаза:

— Это тебе.

— Зачем? — искренне удивилась Лида. — В честь чего?

— Просто так, — пожал плечами Лёша. — Разве обязательно нужен повод, чтобы подарить любимой жене букет цветов?

Лида от растерянности не сразу нашла, что ответить на такую откровенность, а Алексей между тем продолжил радостным голосом:

— А это ещё один свадебный подарок. Японский видеомагнитофон с набором кассет. На любой вкус: мелодрамы и боевики, ужасы и комедии. Сейчас я его подключу. — И он прошёл в комнату. — Даже мультфильмы имеются, Уолт Дисней. Мы многое в своём детстве не досмотрели.

Лида не пошла следом, а отправилась на кухню, поставить букет в вазу. Её щёки горели огнём стыда и неловкости. «Хватит, — мысленно приказала она себе. — Хватит обманывать Рыжую Ворону. Он этого не заслужил. Не заслужил жить химерными надеждами на светлое будущее».

Из комнаты донеслись голоса героев американского мультфильма. А следом на пороге кухни возник оживлённый Алексей:

— Ты где?

Она посмотрела на него, и вмиг с его лица сползла счастливая улыбка.

— Что-нибудь случилось? Что-то не так? Может, врача вызвать?

Проявление непритворного беспокойства по поводу состояния её здоровья стало последней каплей в чаше сомнения.

— Алексей, нам надо серьёзно поговорить, — она присела за стол, приглашая и Алексея присоединиться. Воронин сел напротив.

— О чём?

— О нас с тобой, — Лида тяжело вздохнула. — Только не перебивай меня, пожалуйста. Мне и так было нелегко пойти на это. Сама не до конца собралась с мыслями и силами.

— Хорошо, — он и сам почувствовал, как воздух буквально наполнился напряжением.

Она несколько минут собиралась с духом, крутила нервно чашку в руках.

— Мы с тобой семья только на людях, для наших деревенских. Чтобы избежать всяких кривотолков и сплетен. А на самом деле мы – просто соседи.

— Соседи? — опешил Алексей.

— Соседи, — уже уверенно подтвердила Лида. — И я очень прошу тебя: не пытайся что-либо изменить. Не надо тратить на меня ни времени, ни денег, ни внимания. После рождения ребёнка, не сразу, может, пару месяцев спустя, мы с тобой тихонько разведёмся. Без всяких обязательств передо мной, перед моим ребёнком.  Эту квартиру разменяем, мне – однокомнатную, тебе – комнату в коммуналке. Материальная компенсация за штампы в паспорте.

Она боялась смотреть на Алексея, который находился в полном ступоре. В голове у него с огромным трудом укладывалась эта шокирующая новость. Просто не хотелось верить в такую реальность.

— Так было задумано изначально? — наконец-то, он обрёл дар речи.

— Да, — через мгновение созналась Лида.

Жизнь, которую он так красочно рисовал в своём воображении, начала молниеносно рушиться.

— Я не знал, — сказал он и замолчал. Не хватало слов. Не хватало воздуха. Пространство кухни вдруг стало сужаться, давить, угнетать. А молчание Лиды только усиливало эффект этих неприятных ощущений. — Я не знал, что ты можешь быть такой расчётливой. Такой жестокой. —

И опять молчание.

— Хуже нет разочарования, — Алексей боялся, что сейчас, в сердцах, может наговорить много лишнего, за которое даже годы спустя будет стыдно и неловко. А может, и целой жизни будет мало, чтобы изменить и вымолить прощения. Потому вскочил и быстро покинул квартиру.

 

===  ===

Утро вечера мудрее. Так глаголет народная мудрость. Наверное, правильное решение к нам приходит во сне, посланное высшими силами. Алексей, по крайней мере, на это надеялся. Про продолжение мудрости «без сна думы тяжелее» даже не хотелось размышлять. И, как оказалось, зря.

Он всю ночь не сомкнул глаз. Передумал многое, спрогнозировал огромное количество сюжетов дальнейшей жизни: от чисто фантастически-счастливых до слёзно-драматических. Поэтому утро он встретил всё также серо и уныло. Но определённое решение всё же принял: «Пусть будет так, как хочет Лида. Она не любит меня, и против этого аргумента не попрёшь. Как говорится: против лома нет приёма. Конечно, было жестоко с её стороны вот так играть вслепую чужой жизнью, чужими чувствами. Но это её выбор, её крест. Его ей и нести. Если она способна ужиться в согласии и мире со своей совестью, то флаг ей в руки. Соседи, так соседи. Мне надо со своими чувствами разобраться. Следует реже с Лидою встречаться, общаться, и, может быть, тогда вся моя любовь пойдёт на убыль. Чаще вспоминай её поступок подлый, и станет легче вычеркнуть влюблённость из сердца, из головы. И главное: не демонстрировать Лиде свое угнетённое состояние и скверное настроение. Нарочито, но очень правдоподобно играть радость жизни и бодрость духа».

Первым делом он вернул серёжку в ухо, шипованный браслет на запястье, толстую цепочку с кулоном в виде человеческого черепа на шею. А потом и на пробежку, тем более утро выдалось прекрасным. Зелёные скверы очищали воздух от жизнедеятельности города, насыщая его пряными ароматами. Тут бегать было одно удовольствие, и по асфальтированным дорожкам, и по пересечённой местности. Прилив энергии лишь тешил самолюбие.

Возвращаясь, он заметил около подъезда знакомую машину. Такие «Волги» были только у директора совхоза и парторга.

— Тесть прибыл. Ни свет, ни заря, — он легко преодолел лестничные пролёты.

Шароновы были на кухне, чайник только что засвистел.

— Здравствуйте.

— Привет, — по широкой улыбке Иван Петровича, Лёша понял, что Лида еще не рассказала отцу о вчерашнем откровенном разговоре. — Бегаешь? Похвально.

Заметил серьгу в ухе, и тут же лёгкая тень накрыла лицо, убирая улыбку и сдвинув брови к переносице. Лида разливала чай.

— Я в душ, — Алексей покинул их, давая возможность Лиде во всём признаться и обсудить дальнейшие действия.

И не ошибся. Когда он вернулся, то Иван Петрович был чернее тучи грозовой. Частил глоточками чай и молчал. Совсем уж непривычно.

— Спешу, — объяснил он свою поспешность. — В мэрии ждать не любят.

Такого шанса, когда обстоятельства складываются в твою пользу, трудно было даже представить. Алексей ухватился за этот шанс:

— Вы в мэрию? У меня к вам есть одно очень важное дело. — Воронин не ошибся: Шаронов, чувствуя свою вину, с готовностью откликнулся.

— Слушаю тебя внимательно.

— Сейчас бумаги принесу, — Алексей метнулся в комнату за документами, которые было необходимо завизировать одним чиновником. Вернулся буквально через мгновение. Протянул папку тестю. — Мы с другом собираемся открыть собственное дело. И нам позарез нужна подпись одного влиятельного товарища, разрешающая приватизацию овощехранилища, которое «приказало долго жить».

К Ивану Петровичу вернулся имидж делового, почти всемогущего человека. Он пролистал бумаги:

— Автомастерская? Хм, хорошее дело. А выгорит?

— Авантюра чистой воды, — брякнул Алексей, но тут же поспешил успокоить тестя. — Мы всё просчитали и не один раз. Изучили рынок автомашин, потребность в мастерских и прочее, прочее, прочее.

Шаронов выразительно посмотрел на дочь, и Лида послушно, тихо вышла из кухни.

— Теперь о цене. Как деловой человек деловому: что ты предлагаешь за мою услугу?

Алексей с трудом сдержал саркастическую улыбку:

— Я откажусь от материальной компенсации, — и пояснил после короткой паузы, — от комнаты в коммунальной квартире.

Шаронов не смог выдержать его прямого взгляда:

— Хорошо. Я подпишу бумаги.

 

===  ===

«Каждому из нас нужны переломные моменты в жизни или депрессия. Ведь только после этого мы найдем в себе новые силы и сделаем то, о чем давно-давно мечтали», — слова неизвестного автора, выплывшие откуда-то из недр сознания, стали для Алексея смыслом. Жизнь не стоит на месте. Всё меняется. Каждый новый день приносит с собой не только радости, но и свежие проблемы, новоиспечённые дела. Прошлое медленно уходит в прошлое.

Воронин с головой погрузился в бизнес, который они всё-таки открыли с Николаем. Это было не только для зарабатывания денег на безбедное существование, но и чертовски интересно и увлекательно. Азарт, адреналин просто зашкаливали. Казалось, что мир крутится вокруг них, а не они барахтаются в повседневности. Время стремительно летело, дни менялись со скоростью света.

Разногласий между друзьями не возникало. Лишь однажды они не пришли к общему мнению. Когда выбирали название своей организации. В самый последний момент, когда уже время поджимало регистрироваться в налоговом органе.

— Что тут думать? — говорил Алексей. — Это ты вдохновитель. Это ты сделал всю организационную и правовую работу. В конце концов, ты нашёл деньги на открытие. На моей чаше весов – только подпись чиновника. И всё.

— Как всё? — Николай искренне возмутился. — Аналитическая работа! Это тонны перелопаченной бумаги. А работать с цифрами для меня – сущий ад. Вся бухгалтерия сейчас будет на тебе. Сводки, отчёты, статистика.

— Назовёмся ЧП Ступин, и всё, — гнул свою линию Воронин.

— ЧП Ступин?! — Николай даже поморщился, словно лизнул дольку лимона.

— ЧП Воронин?! — сгримасничал в такт Алексей. — В городе уже имеется одна компания «Воронин и Ко ». Так что этот бренд уже занят.

Николай глянул на часы:

— Ого, времени в обрез. Сейчас все организации закроются. Поеду я. Там на месте и придумаю что-нибудь оригинальное, что делать, — и не стал дожидаться возражений от оппонента, побросал бумаги в папку и был таков.

И ведь придумал чертяга! Прикатил весь такой довольный и сияющий, как юбилейный рубль. Кинул на стол папку с учредительными документами:

— Всё, дружище, мы открылись. Обратной дороги нет. Сейчас обмоем нашу компанию, а завтра с раннего утра: работать, работать, и ещё раз работать. Как завещал нам великий Ленин, как приказывает нам партия! А ты почему стол не накрыл? Где коньяк? Где сыры и колбасы? Где рыбный балычок? — он бросился к холодильнику.

Алексей открыл папку и ахнул: их предприятие называлось «Рыжая Ворона»!

Домой Воронин вернулся поздним вечером. Уставший, пьяный и счастливый. Работа приносила удовлетворение.

Да и отношения с Лидой сдвинулись с мёртвой точки. В лучшую сторону. Конечно, это было далёко не то, о чём два месяца назад так мечталось и грезилось. Но и недовольными друг другом, с массой претензий соседями они не стали. Наоборот, между ними завязались дружеские отношения. Обыкновенная человеческая дружба, вполне доверительная и неутомительная. Возможно потому, что мало времени оставалось у Алексея на общение с Лидой. Разговаривали на разные темы, иногда совершали поход в кинотеатр на премьеры разрекламированных фильмов.  А в хорошую погоду, по обоюдному желанию, прогуливались по парку. Получали эстетическое наслаждение от осени, которая была в этом году по истине золотой. Ни одно время года так не очаровывает, как осень. Этот прохладный ветерок, шёпот листвы, запах осени. Такой неповторимый, такой ни с чем несравнимый. Всё смешалось: спокойствие и грусть, наслаждение и тоска, красота и вдумчивость. И все она так щедро делится с тобой,дает по капельке недостающего спокойствия, подталкивает на то, чтобы взглянуть на мир другими глазами.

 

===  ===

— Извини, я немного задержался, — в кабинет влетел Алексей, плюхнулся за стол, бросив на него папку с бумагами. — Как прошли переговоры?

— Вяло. Не пришли к общему знаменателю. Эти поставщики требуют нереальные цены. Сам посмотри прейскурант и проект договора, — Николай находился не в лучшем расположении духа.

— Вот и хорошо, что не договорились. Я тут одного земляка случайно встретил, они с моим отцом ходили в больших приятелях. Так вот, этот дядя Вася давным-давно переехал в славный город отечественного автопрома. Там вовремя подсуетился, и теперь торгует запчастями прямо с завода. Товар, конечно, левый, но все документы прилагаются: накладные, счета и прочая бухгалтерия. В городе оказался проездом, вёз товар, да партнёр разорился. И чтобы не гнать железки обратно, решил реализовать их в нашем городе, искал выход на Бухару. А тут я нарисовался. Дядя Вася в слёзы от ностальгии, а в память о былой крепкой дружбе с моим отцом согласился продать мне запчасти по цене изготовителя. Ну, как?

Николай нарочито громко понюхал воздух:

— Криминалом попахивает.

— Ой, ли, а не ты мне говорил, что без криминального налёта бизнеса не бывает, что кучку редиски нельзя продать.

— Пучок укропа, — поправил друга Коля. — И не вырывай фразы из текста, смысл приобретает противоположность.

— Всё будет хорошо. Мы почти не рискуем, покупая товар. Документы все в порядке. Это дядя Вася рискует, потому и пьёт шампанское.

— Хорошо, — после непродолжительной заминки согласился Ступин. — Звони своему земляку, пусть договор готовит. А ты где так задержался?

— Бегал по городу в поисках сушёной дыни.

— Сушёная дыня? — удивился напарник. — А разве такое бывает?

— До сегодняшнего дня я тоже считал это полным абсурдом. А как оказалось: бывает. Правда, не в нашем городе. Пришлось обращаться к одному азиату, вот он и высушил дыню по всем правилам.

Николай с большой толикой укоризны посмотрел на улыбающегося друга:

— Для Лиды стараешься?

— Да.

— Не понимаю я тебя, — Николай отодвинул в сторону кипу бумаг, давая понять партнёру, что разговор намечается серьёзный и далеко не радужный. Откинулся на спинку кресла. — Или ваши отношения, наконец-то, перешли на новый уровень?

Перед другом не было резона притворяться, юлить. Коля  отлично мог читать все нюансы настроения по лицу. Алексей только вздохнул:

— Нет, к сожалению. Всё остаётся по-прежнему.

— А вот сейчас я начинаю за тебя искренне беспокоиться. Ты сходишь с ума, Рыжая Ворона, — так он называл друга только в тех случаях, когда в их взаимоотношениях наступал кризис, грозя перерасти в ссору. — Зачем тебе это надо?

Воронин вдруг осознал, что все эти месяцы он по-прежнему питал надежды, что верил в перемены. Просто сам себе боялся признаться. А теперь это стало так понятно, так естественно и ярко, что он просто брякнул:

— Люблю я её.

Николай громко засопел, обдумывая слова, взвешивая их. Решал дилемму: напрямую, без прикрас высказать своё мнение, поставив под удар дружбу, или же скривить душой? Смотреть, как друг пропадает, совсем не хотелось:

— Это не любовь, — покачал он головой. Потом встал, прошелся по кабинету, переставил зачем-то статуэтки на полке. — Любовь – это взаимовыгодная сделка, когда оба партнёра дают и обретают. А в твоём случае смахивает на благотворительность. А если чисто по-человечески – на добровольный идиотизм. Уж извини меня за прямоту.

— Продолжай, — Алексей был внешне абсолютно спокойным и даже пытался улыбаться.

— Послушай совет старшего товарища, хотя возраст тут не играет никакой роли. Ты же грамотный мужик, прочитал кучу литературы. Так неужели тебе ни разу не попадался подобный сюжет?

— Почему же, — моментально ответил Воронин. — И все заканчивались очень хорошо.

Николай почесал переносицу, грациозно хмуря брови.

— Неудачный пример я привёл. Литературный вымысел далёк от истинной жизни. Потребитель жаждет счастливых окончаний историй. Но ведь реальная жизнь намного отличается от любовных романов.

— Хотелось бы услышать твою версию? Только всё также прямо, я не обижусь.

— Ты просто останешься в одиночестве. Лида родит, ребёнок подрастёт. Она сама или её родители подыщут подходящую партию. Ну, не пара ты ей. Не их круга человек. Не упакованный деньгами, не обросший связями, с туманным будущим.

Алексей усмехнулся:

— А хочешь, я докажу обратное? — в нём вновь проснулся бунтарь. Лишь бы поспорить, доказывая порой заведомо ложную точку зрения.

— Попробуй, — великодушно согласился Ступин. — Даже интересно.

Он вернулся на своё место, сложил руки на столешнице, приготовился внимательно выслушать друга.

— За время, которое мне отведено, Лида всё-таки привыкнет ко мне. Я каждый день осторожно, не навязчиво, чтобы не спугнуть, проявляю заботу и внимание. Женщина ведь любит ушами, а я смогу доказать свою любовь и преданность. Стерпится, слюбится. Русский народ – великий народ, мудрость его копилась и шлифовалась веками. Это, во-первых.

— Есть и второй пункт? — удивился Николай, думая, что на этих сентиментальных «соплях» друг и остановится.

— И я надеюсь, что в эти сроки тоже и разбогатею, и приобрету статус завидного жениха. Нет, не правильно выразился. Я не надеюсь, а свято в это верю. Так ведь, партнёр?

— Подхалим, — засмеялся Коля.

— Им тогда не придётся кого-то там искать, рисковать: как потенциальный муж станет относиться к чужому ребёнку? А тут я, весь такой любящий и внимательный.

Пришлось Николаю задуматься над словами друга.

— Что ж, — вынужденно согласился он. — Есть в твоём плане рациональное, здравое зерно.

— Вот! — мгновенно отреагировал Алексей, довольно потирая руки.

— Но, — всё-таки добавил большую ложку дёгтя Коля. — Я бы не стал на твоём месте зацикливаться на этом плане. А что, если ты просчитаешься? Годы уходят, лучшие годы. Мечты останутся мечтами и начнут грызть тебя изнутри. Что останется? Деньги, связи и одиночество. Утраченные иллюзии и неудовлетворённость жизнью. Страшный коктейль. Конечно, я ни в коем случае не желаю тебе такой участи, но предостеречь был обязан. Верю, что всё у тебя сложиться хорошо, и этот разговор не придётся вспоминать.

 

===  ===

Дорога домой оказалась очень долгой.  Воронин, проходя по парку, несколько раз останавливался и присаживался на скамейки. Думы были настолько противоречивыми, что не давали покоя. Мысли роились, крутились, поглощая пространство и время. Это слова Николая с каждой минутой всё крепче и крепче врывались в сознание, давая эффект парадоксальности.

«Мой мудрый друг, твои слова я буду вечно помнить. И наверняка, еще не раз буду мысленно возвращаться к нашему разговору. Знай, что обиды на тебя не держу. И не потому, что нельзя обижаться на правду. Просто у каждого своя правда, своя точка зрения. И только сама жизнь расставит все точки над «i». И, как обычно, слишком поздно, чтобы было время это изменить. Мы всегда о чём-то сожалеем,потому как опыт приходит с годами, с ошибками, с невосполнимыми потерями. А сейчас, на данный момент, мне ясно лишь только одно: ты прав, и я прав. Но своя правда мне милее, приятней и дороже».

Погода между тем совсем испортилась. Нудный дождик прекратился, ударил небольшой морозец, и с неба уже посыпались колючие крупицы первого снега. Лужи вмиг затянулись хрупкой плёнкой льда, которая с хрустом ломалась под ногами.

«Вот именно сейчас мне ничего не хочется менять в течение жизни. Удивительно, но меня всё устраивает. Мне сейчас хорошо, а заглядывать в календарь нет никакого желания. Да, не о том я мечтал. Не такие планы строил. Но это жизнь. Смена декораций. Вон, и погода меняется ежесекундно.  Ещё с утра осень радовала тёплым солнцем, в полдень наползли на город свинцовые тучи, пошёл мелкий неприятный дождь. А сейчас: морозец и изморозь. И, как поётся в популярной некогда песенке, надо всё приниматься с благодарностью. Вот и я принимаю, без красноречивой благодарности, однако же. Мне доставляет радость ежедневно видеть Лиду, общаться с ней, совершать прогулки, готовить совместные ужины. Постоянно чувствовать её присутствие за стенкой. Малость, но мне хватает. На душе спокойствие и благодать».

А ветер между тем усиливался. Гнал по асфальтированным дорожкам крупицы снега, и те жалобно трещали. Свет редкий фонарей, хаотично разбросанных по всему парку, выхватывал из непроглядной тьмы небольшие куски. И в них так мрачно смотрелись голые деревья и кусты, которые бились на ветру ветками, неприятно резали слух.

«Кто знает, что мне предназначено судьбой. Может, это и есть моё счастье. Мои лучшие годы жизни. А я возьму и, по совету друга, в одночасье  всё разрушу. Однако может быть и всё наоборот. Но этого никто не знает. Так пусть идёт всё так, как идёт. По крайней мере, ещё месяцев пять, до рождения малыша. А там уже и посмотрим. Там и придёт время собирать камни».

 

===  ===

Алексей всегда крепко спал, даже если в его жизни происходили неприятности. Проваливался, словно в яму, и пока организм не восстанавливал силы, ничто не могло потревожить здоровый сон. Сновидения либо не видел, либо моментально забывал, едва открыв глаза. Всегда бодрый, отдохнувший и свежий – привычная картина любого утра.

Но сейчас всё изменилось. Чем ближе был срок родов Лиды, тем тревожней становился сон. Иногда Лёша ловил себя на мысли, что вообще не спал. Он слышал каждый шорох в квартире, каждый вздох Лиды за стеной. Вставал по утрам полностью разбитым и уставшим. И только привычные утренние пробежки да прохладный душ помогали вернуться к активной жизни. В течение дня выпивал несколько чашек крепкого кофе, всегда с тревогой ожидая звонка от соседей, которые по его просьбе захаживали к Лиде пару-тройку раз в день.

Николай, видя мучения друга, старался не загружать его работой, связанной с поездками и переговорами. Оставлял в кабинете, где Алексей мог и вздремнуть немного на уютном мягком диванчике.  И однажды Ступин не выдержал, и тайком плеснул в бокал с кофе немного коньяка.

— Зачем? — возмутился Алексей, когда уже выпил весь кофе без остатка.

— Жалко на тебя смотреть. Ты на атомы распадаешься. Быстро давай в машину, сейчас я тебя до дома довезу, иначе потом придётся на себе тащить.

И оказался прав. Воронина развезло так, словно он принял на грудь целую бутылку благородного напитка. Едва переступив порог комнаты, тут же, не раздеваясь, он рухнул на кровать и провалился в глубокий сон.

Но закон подлости работает на совесть. Он спокойно ждал самого неподходящего момента, чтобы вступить в силу.

— Алексей! Ворона! Да проснись же, наконец! — он очнулся,оттого что Лида тормошила его.

— А! Что? — он включил настольную лампу.

Лида сидела на краю его кровати, испуганная и бледная.

— Кажется, началось.

— Сейчас, — он вскочил, успев в мыслях порадоваться, что не раздевался. — Потерпи. Я сейчас скорую помощь вызову, а ты собирайся потихонечку.— И пулей выскочил из квартиры.

Апрельская ночь, ещё очень холодная, с промозглым северным ветром, мгновенно отогнала остатки сна.

— Лишь бы таксофон работал, — подумал на бегу Лёша и тут же отругал себя за то, что не постучался к соседям, у которых был телефон, за то, что так и не соизволил заранее проверить исправность  таксофона. На его счастье, аппарат был в рабочем состоянии.

— Алло. Скорая? Мы рожаем. Первые роды, Воронина Лидия Ивановна, двадцать лет. Адрес…, — быстро выпалил он заученный текст, но пришлось всё-таки повторить медленно и внятно. Два часа ночи всё-таки, и, наверное, на том конце провода также присутствовали расслабленность и дремота. — Десять минут? Хорошо, ждём.

Обратно он побежал по-спринтерски и очень удивился, когда увидел Лиду около подъезда. Девочка уже собрала всё необходимое для родов и спустилась во двор. Свежий воздух как-то благотворно влиял на неё, уменьшая боль и отгоняя страх.

— Как ты?

— Больно.

Алексей приобнял её за плечи, стараясь укрыть от холодных порывов ветра.

— Потерпи, милая, обещали приехать через десять минут.

Машина «Скорой помощи», наверное, приехала в срок, но эти минуты для Алексея и Лиды показались целой вечностью.

Дальше приёмного покоя Алексея, естественно, не пустили. Лиду увезли на каталке, она бросила в сторону Лёши красноречивый взгляд, полный мольбы. Воронин хотел броситься следом, но его остановила тучная пожилая медсестра.

— Это ты куда, папаша? — она оттолкнула Воронина подальше в фойе. — Если хочешь, то ожидай тут, вон на кушетке. А лучше всего, поезжай-ка лучше домой. Выспись, как следует. А утром приедешь свежий, как огурчик. Или телефон оставь, позвоню, обещаю.

— Нет телефона.

— Тогда приедешь.

— Я лучше подожду.

Медсестра как-то грустно улыбнулась и покачала головой:

— Эх, молодость, молодость. И почему это папаши на первых родах всегда такие беспокойные и бестолковые? Ничего, опыт приходит с годами. Ну, чем ты сейчас поможешь своей голубке? Ничем. Теперь она сама, и твоё сидение вот тут ничего не сможет изменить. Поезжай, милок, поспи. Потом вспомнишь мои слова, когда ребёнка домой привезёшь. Не до сна будет, не до отдыха. — И махнула слабо рукой, замечая, что Алексей просто не слушает её. Полностью ушёл в себя. Сидел на кушетке и нервно раскачивался.

Ушла. Стало совсем тихо и безлюдно. А в голове – пустота. Так, изредка мелькали какие-то смутные мысли, но не задерживались, не обостряли внимания, не приковывали. Алексей потерял чувство времени и реальности. Всё замерло в этом мире.

— Воронин?! — громогласно вернула его в реальность всё та же медсестра.

— Да! — Лёша вскочил с кушетки.

— Сын у тебя родился, — теперь женщина улыбалась широко, от всей души.

— Сын?

— Поздравляю, папаша. Богатырь народился, три с половиной килограмма.

— Как она? Лида?

— Намучилась бедняжка, не без этого. Но сама родила, без разрывов даже. Сейчас отдыхает. Всё хорошо, сынок.

— Спасибо, — только сейчас новость, наконец-то, обрела вес, значимость и заискрила радостными огоньками. Наполнила каждую клеточку, разлилась благодатным теплом. — Спасибо!

Он в порыве обнял женщину, приподнял и даже закружил.

— Ой, — взвизгнула полная женщина. — А ну-ка отпусти, окаянный. Надорвёшься же.

— У меня сын родился, — в голос закричал Воронин. — У меня родился сын!!!

Он выскочил на улицу, и на глаза ему попался последний сугроб в городе. Серый, грязный, поникший. Но Воронин схватил пригоршню и умыл разгорячённое лицо.

Город смотрел последние сны.

 

===  ===

Всю последующую неделю Алексей прожил как в тумане. Навалилось разом столько дел и забот, что на мысли просто не оставалось времени. На бегу ел, на ходу пил, спал там, где силы окончательно покидали его.

На работе, как нарочно, повалили заказы на ремонт, запчасти, на перегон машин из Германии, которым тоже занимались они с Николаем.

И дома была революция. Прикатили обе бабушки Мишутки (так решила назвать сына Лида) и затеяли ремонт с перестановкой. Алексей гонял по городу, выполняя их заказы, которые порой граничили с капризами. То обои не такие, то кроватка портит весь интерьер. Он и не подозревал, что новорождённому человечку так много надо. Пелёнки, распашонки, бутылочки, термометры, ванночки и прочее, прочее, прочее. Даже документы, без которых не выписывали из роддома.

Ещё и друзья с партнёрами требовали «обмыть пяточки».  Одним словом, водоворот закрутил Воронина не на шутку. И он даже обрадовался, когда Лида сообщила, что их выписывают с Мишуткой домой.

Алексей поймал себя на мысли, что он волнуется даже больше, чем в день бракосочетания. Мандраж бил так, что в пору было принимать успокоительное средство.

Николай ради такого торжества отдал свою иномарку, единственную такого класса в городе. Несколько букетов цветов, коробки шоколадных конфет, шампанское, море воздушных шаров – выписка прошла с шиком, блеском, немного пафосно. Даже Лида, привыкшая с детства к такому размаху, была немного обескуражена и растеряна. Прищуривалась от яркого солнышка и фотовспышек. День, как по заказу, выдался тёплым, светлым, безветренным.

— Привет, — Алексей сиял юбилейным рублём.

— Привет.

Он поцеловал её в щёчку:

— Ты молодец, — он осторожно взял кулёк с ребёнком.

— Спасибо.

Гости проводили молодых родителей только до подъезда, а потом, заранее сговорившись, тихо «испарились», уехав в ресторан отмечать. Молодая, уже полноценная семья, осталась наедине.

Пока Лида пеленала малыша, кормила и укладывала спать, Алексей стоял рядом и просто смотрел. Он не мог ни шага сделать, ни слова сказать, ни громко вздохнуть. Картина была просто завораживающей, сказочной. Но больше всего его поразил тот факт, что Мишутка был… рыженьким. Его жиденькие волосы были огненного цвета. Он вопросительно глянул на Лиду, но та отвела взгляд:

— Поставь чайник.

Воронин вышел из комнаты. В его душе творилось что-то необъяснимое. Хаос мыслей и чувств. Взрыв эмоций. Он забыл, зачем пришёл на кухню. Стоял и смотрел отсутствующим взглядом в окно. Смотрел, но не видел, как весна разошлась не на шутку. Исчезли последние сугробы, прогрелись лужи в щербинах асфальта, и воробьи плескались в них, громко, радостно чирикая. Голуби, вальяжно прохаживаясь, с презрением смотрели на них. На детской площадке, так же громко и счастливо визжала ребятня.

— Я сама не меньше тебя удивлена, — раздался за спиной голос Лиды.

Лёша вздрогнул и обернулся. Лида включила чайник.

— У нас в роду, вроде, рыженьких и не было.

— Может, у него, — Алексей первый раз за все совместно прожитые дни заговорил о нём, имя которого даже не знал. Неприятно было говорить, но слова уже сорвались.

— Может, — бесцветным голосом ответила Лида.

— Давай пообедаем? Хочешь?

— Можно.

Алексей усадил её за стол, стал хлопотать у газовой плиты, разогревая обед.

Лида сегодня была такой естественной, домашней. Без косметики, без идеальной причёски, в простом халатике. Такой её Воронин никогда не видел, но это ему очень  нравилось. Он бросал мимолётные взгляды и понимал, что по-прежнему сильно и безумно любит. Чувства не угасли, они лишь вздремнули немного, а теперь, пробудившись, заискрили в усиленном режиме новыми необычными красками.

 

===  ===

Жизнь кардинально изменилась с появлением в ней маленького человечка. И, как оказалось, самого главного человечка. Именно от него зависело настроение взрослых. Именно с его лёгкой подачи ночь могла пройти спокойно и безмятежно, либо беспокойно, и потому бесконечно.

Квартира наполнилась новыми запахами: кипяченого молока, до хруста чистого белья, угара утюга, который, наверняка, не успевал остывать. Лида и Алексей так часто говорили шёпотом, что это вошло в привычку. Как и прислушиваться в любой момент, улавливая самые тихие колебания воздуха.

Воронин был в восторге от этих перемен. Он сам с удовольствием занимался и стиркой, и глажкой белья, и приготовлением обедов. И всё чаще ловил на себе удивлённые взгляды Лидочки.

— Что-то не так? — поинтересовался он однажды.

— Удивительный ты человек, Лёша, — она так редко называла его по имени, обходилась как-то ёмкими фамилией или прозвищем. Но и это осталось в прошлом, что не могло не радовать Алексея.  — Откуда ты всё знаешь? Какой стиральный порошок нужен для ребёнка, как правильно гладить пелёнки, какая температура воды нужна при купании?

— Как откуда? — округлил глаза Алексей. — Когда я был таким же крошечным созданием, как Мишаня, всё запомнил.

Лида рассмеялась.

— Пора гулять. Погода отличная, можно и подольше сегодня подышать свежим воздухом. Ты с нами?

— Конечно! — Воронин просто обожал эти прогулки по парку. В эти минуты он чувствовал себя от счастья на седьмом небе. Ловил взгляды прохожих, в которых плескалось восхищение и радость за молодых родителей. А уж от близости любимой женщины его просто распирало от блаженства.

Жизнь вообще не стояла на месте, каждый день приносила изменения, в большей степени положительные. Алексей иногда даже боялся, что «белая полоса» вдруг внезапно оборвётся.

Институт остался позади. Карман грел диплом, и пусть не благородного красного цвета, но гордости и синяя корочка придавала. Тем более, образование помогало любимому делу, призванию.

Бизнес только набирал обороты и силу. Прибыль ещё не была столь внушительна и желанна, как хотелось, но положительная тенденция просматривалась. В городе уже многие знали о сервисе «Рыжей Вороны», авторитет рос, а с ним и количество клиентов.

Да и в отношении между Лидой и Алексеем наметилось потепление. Девушка стала больше доверять Лёше, делиться мыслями и планами. Алексей отвечал взаимностью. Теперь он старался быстрее освободиться на работе, чтобы поспешить домой. Посиделкам с друзьями в баре или бильярдной он предпочитал возне с Мишуткой. Просто посидеть рядом, глядя, как спит малыш, улыбается, капризничает.  Даже домашними делами нравилось заниматься. Без проблем вскакивал по ночам от плача малыша, и если Лида крепко спала, то сам менял Мишутке пелёнку, грел молоко, поил и качал. А потом ещё несколько минут сидел и смотрел на Лиду. Она так сладко спала, разметав волосы по подушке. То величаво хмурила брови, то улыбалась безмятежно. И так хотелось прижаться губами к родинке на её шее. Так хотелось полной грудью вдохнуть запах её тела. До боли, до скрипа зубов. Он только вздыхал, выключал бра и осторожно покидал комнату.

Полноценное счастье было где-то совсем рядом. Оно незримо витало в воздухе. Так ясно ощущалось. Но, увы, пока не давалось в руки. Алексей верил и ждал, что рано или поздно оно обрушится на него, оглушит, закружит, сведёт с ума.

 

===  ===

И всё-таки этот день наступил!

В тот день Алексей задержался на работе. Он знал об этом заранее и потому предупредил Лиду, чтобы он вечером на его помощь не рассчитывала. Накануне из Германии пригнали машину для одного высокопоставленного чиновника, и предстояло провести иномарке полное техническое обслуживание.  И Николай, и Алексей сами крутились в гараже, подгоняя рабочих, и в то же время напоминали о качестве. Это был не только очень выгодный заказ, но и безмерно престижный. Чиновник являлся теневым хозяином города, у которого даже сам Бухара ходил в прислуге. На карту было брошено не только повышение рейтинга автосервиса, но и его дальнейшее существование. И если всё пройдёт гладко, без сучка и задоринки, то бесплатная реклама им обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Автолюбители попрут, как рыба на нерест. И тогда можно будет уже задуматься о небольшом отеле для дальнобойщиков, об автомойке и большом магазине. Сейчас же в магазинчике были лишь ходовые автозапчасти и товар из Польши,  которые привозили перегонщики иномарок.

Работу закончили далеко за полночь.

— Автобусы уже не ходят, — сказал Лёша, глядя в тёмное окно офиса.

Они с Николаем пили чай, снимая нервное напряжение.

— Когда уж сам машину купишь? — поинтересовался Николай, нарезая колбасу большими кусками.

— Скоро. Ещё немного накоплю, и сразу же куплю, как у тебя. На меньшую я не согласен, да и по статусу не полагается.

— Сначала гараж купи.

— Да присмотрел я одну «ракушку». Недалеко от дома. Переговоры с пенсионером, правда, пока протекают вяло. Не хочет старик с прошлым расставаться.

— Ладно, — Николай тяжело поднялся. — Устал что-то. А говорят, что только физическая работа так утомительна. Поехали, подвезу тебя.

— Вот спасибо, — обрадовался Воронин, хотя и знал, что друг его никогда не бросит.

Когда подъехал к многоэтажному дому, Лёша заметил:

— А мои почему-то не спят.

Ступин тоже обратил внимание на горящие окна.

— Надеюсь, ничего серьёзного в твоё отсутствие не произошло, и Лида просто кормит малыша-богатыря. Удачи.

— Давай, — кивнул головой Алексей, покидая уютный кожаный салон.

Все лестничные пролёты он преодолел за несколько минут, и это не смотря на усталость. Едва осторожно, почти бесшумно закрыл дверь, как в прихожую вышла Лида.

— Что случилось? — он разделся, переобулся.

— Не знаю. Что-то капризничает. Не спит, — вид у неё тоже был далёк от идеального. Растрёпанные волосы, красные глаза, под ними – круги.

— Сейчас я тебя сменю, только руки вымою, — Лёша прошёл в ванную комнату. — А ты ложись у меня в комнате, выспись. Устала, небось?

— А ты? Тоже же с работы.

— Ничего.

— Ужинать будешь? Разогреть?

— Нет, — категорически отказался Алексей. — Вот если поем, то тогда точно усну. — Он поцеловал Лиду в щёчку. — Иди, иди, ложись. — И прошёл к малышу.

Мишутка не спал, хныкал.

— Ну, Михаил, и что у нас приключилось? Почему мы капризничаем? Почему мамке спать не даём? — он взял сына на руки и прошёлся по комнате, качая его на руках. При этом говорил, говорил, говорил, ежеминутно убавляя тональность голоса, растягивая слова. Мишутка хлопал глазёнками и вскоре перестал хныкать. А спустя некоторое время и вовсе уснул. Алексей положил его в кроватку и на цыпочках покинул комнату. Заглянул в свою комнату и не увидел там Лиду. Она была на кухне. Стояла около окна и смотрела на ночной город.

— Уснул? — спросила она, не оборачиваясь.

— Да, — Алексей подошёл и встал за её спиной.

Лида успела прибрать волосы в хвостик, открывающий её шею, где симпатичная родинка так манила, заставляя терять остатки здравого смысла.

Алексей легонько приобнял Лиду за талию и прикоснулся горячими губами к её шее. Лида резко обернулась. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, а потом Лида, закинув руки ему на шею, прильнула всем телом. Алексей, всё ещё не веря в собственное счастье, крепко обнял упругое, податливое тело и стал покрывать страстными поцелуями её лицо.

 

Спустя без малого пять лет

===  ===

— Ну, вот и всё! — Николай закрыл за нотариусом дверь. Прошёл к бару, достал бутылку марочного коньяка и нарезал лимон. — Обмоем? По рюмашке, а то и по две?

Алексей промолчал на риторические вопросы друга. События последних двух часов пронеслись в какой-то непроглядной тьме со скоростью локомотива. Теперь этот туман стал немного рассеиваться в голове, и реальность обретала ощутимые контуры.

— Да я в шоке! — прошептал, наконец-то, Воронин.

— Лучше в шоке, чем в ж…, — попытался пошутить Николай.

— А всё же, почему ты так долго хранил молчание? Я ведь понимаю, что такие дела не делаются в одночасье. Спонтанно. Да чтобы принять одно решение к действию, требуется уйма времени и нервов.

— Полгода длится эта канитель. Нервов и денег сгорело, будь здоров. Кругом волокита и бюрократия. Но, слава Богу, теперь все позади, закончились мытарства положительным результатом.

— Ну, почему, почему ты молчал!? — Алексей окончательно пришёл в себя и воскликнул в голос. Не чокаясь, он опрокинул рюмку, и благородный напиток обжог горло.

— А коньяк ты так и не научился правильно пить, — укоризненно покачал головой Ступин, вдохнул аромат коньяка и только потом медленно, со смаком, потянул напиток богов.

— Почему?

— Да потому. Что ты начал бы паниковать раньше времени  и совершать всякие глупости. Признайся, что за эти полгода ты бы сожрал себя изнутри. Самоед, ты, дружище. Всё близко к сердцу принимаешь, а зря, так и надорвать можно полый фиброзно-мышечный орган. А так раз – и я поставил тебя перед свершившимся фактом.

— Каким? — взвыл Алексей.

— Теперь ты единственный хозяин этого бизнеса, — обвёл руками пространство Николай.

— Хозяин, — грустно покачал головой Алексей. — И зачем тебе сдалась эта Германия?

— Там все родственники жены. Она у меня поволжская немка. А мои все давным-давно в земле сырой. Там цивилизация, Лёха! Там жизнь! Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал.

— А здесь тогда что?

— Здесь, — Николай демонстративно почесал затылок. — А здесь, дружище, игра с судьбой. И заметь, по её правилам, которые мы даже и не знаем. Существование на пороховой бочке, вот что такое жить тут. — Он встал и прошёлся по кабинету, словно стараясь вновь вернуть себе уверенность в правильности уже свершившегося факта. Решил полярно сменить направление разговора. — Не бойся! Бизнес налажен, все шестерёнки работают, дают стабильный доход. Свою долю я не требую выплатить мгновенно. Отдашь частями, без процентов. Да ты и сам только что подписал все договора.

— Подписал, — эхом отозвался Лёша. — Только я сейчас в такой прострации, что не понимаю, как мне завтра начинать рабочий день. Что мне делать дальше? Остановиться? Расширяться?

— Ты ещё скажи: сворачиваться, — усмехнулся Николай, наполняя рюмки. — Отель почти готов. Осталось-то только вывеску повесить. Столовая работает. Штат в СТО подобран из профессионалов. Магазин функционирует. Мойка моет, извини за тавтологию. Но была у меня ещё одна задумка, и я тебе её дарю широким жестом с барского плеча, — он шутил, вернее, пытался, только не очень-то его шутки помогали снизить напряжение.

— И какая?

— Пустошь. Да, да, пустошь. Та, что через дорогу.

— Зачем?

— Земля там не очень дорогая. Даже странно. Что ещё никто на неё глаз не положил. А тебе и тесть поможет разрешение получить, хотя мы и сами с усами. И банк даст кредит под залог имущества. Теперь оно у тебя в единоличном владении, и не малое.

— И что?

— Автозаправку построишь, — сердито ответил Николай, удивляясь тому, что Алексей не ухватывает идею на лету.

— АЗС?

— Ой, — театрально покачал головой Ступин. — А не ты ли ещё пять лет тому назад, в начале нашего пути, говорил, что было идеально для бизнеса иметь под рукой всё своё? СТО и мойку, магазин и отель, а также АЗС! И всё это на трассе, — он перешёл на шёпот. — А скоро дорога эта приобретёт статус федеральной трассы.

Последние слова пробудили в Воронине экономиста и бизнесмена.  Глаза заблестели, прищурились. В голове пронеслась масса мыслей и идей.

— Откуда такая информация?

— О! — обрадовался бывший партнёр и довольно потёр руки. — Узнаю Ворону! Комбинатор и авантюрист. Источник надёжный, не раз проверенный, не зря прикормленный. Там! — он ткнул пальцем в потолок, а потом кивнул на сейф.— А там тоненькая папочка имеется, неприметная такая, красненькая. Сам посмотришь, там все контакты, которые тебе могут пригодиться. Но лучше запомнить и сжечь. Или перепрятать. Понял?

— Понял, — кивнул головой Лёша. — Спасибо.

— Спасибо скажешь потом, когда я приеду к тебе в гости, а ты заправишь мою машину на своей заправке.

Бой напольных больших часов напомнил партнёрам о времени. Они разом глянули на антиквариат, а потом друг на друга.

— Пора, мой друг.

Алексей тяжело вздохнул и поднялся. Парни крепко обнялись.

— Прощай.

— Что за голый пессимизм? До свидания, дружище. До новых приятных свиданий!

 

===  ===

Наступили нелёгкие времена. Руководить в одиночку такой компанией оказалось не так-то просто. Это отбирало всё свободное время, силы и нервы. Воронин принял на работу молодых, амбициозных специалистов, но им ещё только предстояло стать отличными экономистами, бухгалтерами, юристами. Нерешительность, сжатость, перестраховка – вот главные качества вчерашних студентов. А пока они только учились, допускали ошибки, промахи, требуя постоянного пристального внимания со стороны Алексея. И он помогал им, видя их потенциал, их стремление не только к большой зарплате, а к профессиональным навыкам. Верил, что спустя некоторое время они обретут уверенность, наглость, в хорошем понимании этого слова, и хватку.

Пока же они вместе крутились, мотались, зашивались. Порой рабочие ситуации доходили до полного абсурда. Каждый понедельник шеф-повар придорожного кафе приносил ему на подпись меню на неделю. Алексей не выдержал, сорвался:

— Проявите инициативу, — ругался он на молоденькую девочку. — Заведите простую тетрадь отзывов и предложений. Дальнобойщики да и простые водители, кто часто у нас бывает, сами вам напишут свои предпочтения. Исходя из этого, и составляйте меню. Тогда у вас не будет излишек и списанных продуктов. Не плачь, извини. Но поверь, что через месяц-другой ты всех своих постоянных клиентов будешь знать в лицо. Запомнишь, когда и кто заезжает и что предпочитает. Всё будет хорошо.

И такая дребедень

Целый день.

До нечеловеческой усталости, до полного изнеможения. Однако домой он всегда приходил с хорошим настроением. Потому как знал, что, оказавшись дома, он непременно отдохнёт в кругу семьи. И Лида, и особенно Мишутка, словно по велению волшебной палочки, снимали усталость и раздражение. Он отдыхал душой и телом, набираясь новыми силами для следующих трудовых подвигов. А что ещё надо человеку, чтобы ощущать счастье в реальном времени. Не в прошедшем, как обычно это и бывает, а вот сейчас и тут. Когда ты кому-то нужен, когда тебя ждут дома, когда есть, кому открыть тебе дверь.

Стала традицией совместное приготовление ужина по выходным дням. Пробовали разные новые рецепты, и всегда процесс сопровождался шутками и положительными эмоциями. А с Мишуткой Лёха любил возиться всегда. Особую радость он ощущал, когда малыш собирает пазлы. Не глядя на картинку, тот ловко прикреплял квадратик к квадратику, и через пару минут восторженно кричал: «я сё».

Алексей обожал тихие долгие вечера, когда Мишутка уже спал, а они с женой садились на диван и смотрели фильмы. Старые, добрые комедии, которые так обожала Лида.

Или те минуты, когда жена начинала проверять сочинения своих учеников младших классов. Читала вслух, и они оба громко и задорно смеялись над непосредственностью и наивностью ребятишек. А иногда и восхищались новым поколением, которое так быстро принимало все перемены, оценивая их, выдавая новые взгляды на столь привычные вещи.  Лида прислушивалась к мнению Алексея, когда он оценивал работу ученика, иногда спорили, но всегда приходили к общему знаменателю.

И всё реже и реже Алексей вспоминал слова Николая с предупреждением не зацикливаться на Лидии. Он помнил рассуждение друга дословно:

«Насильно мил не будешь. Это одна из великих мудростей, которые не ведают исключения, не подвергаются сомнению. Сам посуди: тут присутствует слово насилие, то есть то, что противоестественно природе человека, оно влечёт сопротивление. А любое сопротивление вызывает ненависть и агрессию. Поставь себя на её место, и всё поймёшь. В твоей жизни тоже были случаи, когда тебя вынуждали делать то, чего ты не хотел. Было? Вспомни, как паршиво при этом было на душе. Так для чего нужно заставлять её любить себя? Разве ты недостоин того, чтобы тебя любили просто так? Или ты настолько не любишь и не уважаешь себя? Или ты жаждешь насилия над собой? Нет?! Тогда поступай с другими людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Выбирай в своих отношениях взаимную любовь, и тогда ты познаешь настоящее чувство».

Помнил, но старался забыть, вытравляя по капле все сомнения, все опасения, всю нерешительность.

Но, как показало время, он поторопился с этим.

 

===  ===

Вернувшись, Воронин удивился абсолютной тишине. Обычно квартира была наполнена различными звуками, приятными и успокаивающими: работал телевизор, даже если его никто не смотрел, возился Мишутка, который умудрялся создавать шум даже при рисовании, шумели микроволновка или стиральная машина. А тут – тишина. И когда он раздевался и переобувался, хлопая в прихожей дверками шкафа, к нему никто не вышел: ни Лида, ни радостный, ожидающий очередного сюрприза, малыш.

Ещё даже мысль о том, что что-то случилось, до конца не сформировалась, как Алексей отыскал жену на кухне.

Её поза говорила о многом: Лида просто стояла около открытого окна и смотрела на город. Неподвижно и молча, признак того, что на душе у неё было не всё в порядке. Переживания, расстройство, буря негативных эмоций.

— Привет.

— Привет, — тихо ответила она, не оборачиваясь.

— А где Миша?

— Мама приезжала, забрала его в деревню.

Мысли складывались в логическую цепочку, весьма неприятную. Ирина Анатольевна вот так просто, с бухты-барахты, не приезжала никогда. Обычно она заранее оповещала дочь о намерении визита, чтобы, не дай Бог, столкнуться с неприятными сюрпризами нежданного гостя. Такой уж она человек, такая её натура. А чтобы забрать внука вот так спонтанно!  Просто нонсенс какой-то. Было необходимо отпросить Мишу из детского садика, уговаривать его погостить у бабушки, пообещав за это очередную дорогую игрушку. В конце концов, не на одну же ночь она забрала его. А это значит? А это значит, что Лида была в курсе планов Ирины Анатольевны. Тогда почему ни единым словом не обмолвилась с ним, не посоветовалась?  Когда в семье появляются тайны и недомолвки, это первый звоночек для рождения ревности, недоверия и разлада. Неприятный холод разлился в груди.  Он приобнял жену и почувствовал, как струной напряглась Лида. Но он пошёл дальше и поцеловал её в шею. Ей как будто это было неприятно. Передёрнулась вся, выскользнув из его объятий.

— Да что случилось? — наконец-то задал он вопрос, который должен был прозвучать намного раньше, с порога.

Лида посмотрела на него. Глаза её оказались заплаканными, красными и чуточку припухшими, но плескалась в них такая решительность, от которой исходила тревожность. Какое-то решение она уже приняла, хотя и не без нервов и траты душевных сил.

— Костя приехал, — лаконично заявила она.

Алексей медленно опустился на стул. Прошло столько лет, а он до сих пор вздрагивал, услышав это имя. Даже сталкиваясь по бизнесу с Константинами, он всегда ощущал лёгкий дискомфорт и напряжение. Вот так прошлое вернулось бумерангом и накрыло его с головой:

— И что?

Она ничего не ответила. Не захотела. Просто вышла из кухни, оставив Алексей наедине с мыслями, которые закружились, завертелись, замелькали калейдоскопом.

«Значит, он приехал не сегодня, и даже не вчера. И стало понятно, почему Ирина Анатольевна так поспешно увезла внука, спрятав его у себя, в деревне. Но почему они так всполошились? Встревожились? Что Константин сможет предъявить? Какие права он имеет на Воронина Михаила Алексеевича? Ничего! — Лёша усмехнулся женским страхам, которые и ломаного гроша не стоили. Да вот только усмешка получилась почему-то с грустинкой. — Вот только почему Лида не поставила меня в известность. Чтобы я не ревновал её к прошлому? Глупо. Костя, наверняка, появился сначала в деревне, навёл шороху, узнал этот адрес. Шароновы, конечно же, знали и предупредили дочь. Почему она молчала? Пора расставить все точки над «i», а не сидеть и строить догадки. Разобраться раз и навсегда и шагать вперед без боязни прошлого».

Лида была на лоджии. Распахнув окна и облокотившись на перила,  она любовалась городским пейзажем. Микрорайон разрастался с годами, становилось всё больше жителей, машин, торговых точек. Он терял с годами свою привлекательность чистым воздухом, тишиной, спокойствием.

Алексей встал рядом и закурил последнюю за сегодняшний день сигарету. В который раз он пытался бросить эту пагубную привычку, вот теперь выкуривал только по три сигареты в день. И каждый раз получал от процесса огромное удовольствие. Тёплый дым приятно щекотал горло.

— Успокойся, — сказал он жене. — Всё будет хорошо. Как приехал, так и уедет. Ни с чем.

— Я люблю его, — как-то резко и неожиданно ответила Лида, развернулась и скрылась в квартире. Только занавески ходуном заходили.

Сигарета, только что прикуренная, выпала из его пальцев. Быстро преодолела расстояние в пять этажей и ударилась о тротуар. Брызнули в разные стороны искры, что в сумерках было достаточно красиво. Но Алексею сейчас было не до эстетического наслаждения красотой. Медленно, даже как-то очень уж медленно, до него доходил смысл заявления Лиды. Она его любит?! Она его любит до сих пор?! Он бросился следом, едва не оборвав занавески. Но Лида предусмотрительно закрылась в спальне. На требовательный стук в дверь ответила:

— Не сейчас, Ворона. Я прошу тебя, пожалуйста. Мне просто необходимо побыть одной.

То, что она назвала его по прозвищу, резануло по сердцу, но Алексею пришлось смириться. Выломанная дверь только бы усугубила ситуацию.

 

===  ===

С утра навалились рабочие проблемы, которые требовали пристального внимания и скорейшего решения. От них нельзя было ни отмахнуться, ни отложить до лучших времён. Реалии бизнеса по-русски были таковы,  что решения принимать порой надо было мгновенно, иначе твоё дело могло также быстротечно и безвозвратно сгореть.

А уже если с утра начиналась канитель, то, опять же чисто по русской традиции, она растягивалась на весь день. Не успеешь одну проблему закрыть, как в дверь заглядывает другая, и ты уже видишь целую очередь. Эффект снежного кома. Даже на полноценный обед времени не осталось, но зато кофеварка не успевала остывать.

Лишь под самый вечер Алексей облегчённо выдохнул, оставшись в офисе в гордом одиночестве. И такая тишина вдруг внезапно навалилась, что стало даже немного жутковато. Он распахнул окно, и в кабинет ворвалась прохлада с ароматом бензина, шашлыка и разгорячённого асфальта.

А следом навалились мысли о Лиде и о ситуации в семье, которая ничем хорошим не пахла. Воронин поймал себя на мысли, что сам на подсознательном уровне устроил себе сегодняшнюю вереницу проблем и задач. Все планы на неделю он решил одним трудовым днём, нервным, авральным. И всё ради того, чтобы мысли переключились, чтобы подумать о семье и секундочки свободной не нашлось. Но рано или поздно закончилась сумятица и канитель, кабинеты опустели, солнце скрылось за горизонт.

«Так не хотелось быть участником мелодрамы, но жизнь распорядилась иначе. И никуда от этого не деться. Лида, Костя, старая любовь. Я уверен, что Лида перебесится, переживёт этот наплыв чувств первой любви. Костя, в конце-то концов, опять уедет, и всё вернётся на круги свои. Первая любовь – серьёзное чувство, тут не поспоришь, но у нас семья. Семья! Всё уже устроено, всё отлажено. Только живи и радуйся. И у неё хватит разума, чтобы не рубить с плеча. Да и родители должны надавить, уж им-то не занимать житейской мудрости. Ломать, не строить».

С таким оптимистическим настроем Алексей вернулся домой.

 

«Алексей. Я не буду ничего объяснять. Ни сил нет, ни слов подходящих.

Но ты должен меня понять, потому как знаешь, что такое: любить!

И я тоже знаю. Я всегда любила Константина. Всегда! Прости меня. И прощай. Лида».

 

Записка лежала в прихожей, на столике. Словно жирная точка в их непродолжительной семейной жизни. И такой счастливой на первый взгляд, и на второй, и на десятый. Так казалось ему. А Лида между тем где-то в глубине души любила совсем другого. Любила, ждала и надеялась. А он, упоённый, ослеплённый, оглушённый своим счастьем, не смог разглядеть это едва тлеющее чувство. Они никогда, словно договорившись, не вспоминали обстоятельства их бракосочетания. И о разводе через год, как планировали Шароновы, разговор никто не заводил. Алексей уверовал, что сработала народная мудрость, и Лида питала к нему не просто благодарность и уважение, а нечто более серьёзное. И вот такой поворот!

— Как жестоко, — скрипя зубами, сказал Алексей и прошёлся по квартире. Здесь остались только его личные вещи. Ничто не напоминало ни о Лиде, ни о Мишутке. Миша, Мишенька.

У Алексея навернулись слёзы. Душа буквально кричала: «Это мой сын. И что бы там ни говорили, чтобы ни утверждали генетики, профессора, простые люди. Это мой сын. Навсегда»

 

===  ===

Ни свет ни заря Алексей приехал на работу. Ему всё равно не спалось, а находиться в опустевшей квартире было мучительно больно. Казалось, что даже стены кричали о бывшем и утраченном счастье.

Не выдержал, сбежал. Прошёлся по пустынным объектам своих владений, заставляя себя как можно быстрее включиться в рабочий процесс, чтобы грустным мыслям не дать ни единого шанса захватить его с головой. В фойе отеля горел приглушённый свет, туда и направился Воронин.

Дежурная не спала. Она сидела за столиком регистрации и вязала. Едва он переступил порог, как пожилая женщина, отложив вязание, поднялась со стула.

— Доброе утро, Алексей Сергеевич, — в её глазах было удивление столь ранним визитом хозяина. Эта сразу наводила на мысль о каких-то неприятностях на вверенном ей участке. — Что-нибудь случилось?

— Нет, нет, всё хорошо, — поспешил успокоить пожилую женщину Алексей. — Бессонница одолела. Как у вас дела? Сколько гостей?

— Да полный отель, — улыбнулась дежурная. — Здесь намного дешевле, чем в городских гостиницах. Вот и едут сюда. И не только дальнобойщики.

— Понятно, — слабо улыбнулся ей в ответ Алексей. — Но приоритет всё-таки делайте на водителей. Сначала водители, а потом уж и туристы, — пояснил он.

— Хорошо, Алексей Сергеевич. Учтём на будущее.

— Мария Васильевна, а VIP-номер, надеюсь, не занят?

— Как можно, — развела руками Мария Васильевна.

— Хорошо. Приготовьте мне его. Я тут поживу недельку-другую. — Алексей поморщился, словно у него разом разболелись все зубы.

— Понимаю, — кивнула головой женщина. И ведь всё прекрасно понимала, с её-то жизненным опытом и тремя неудачными браками. — Всё приготовлю.

«Спасибо», — мысленно поблагодарил и Николая, который тщательно и скрупулёзно подбирал кадры.

Он покинул отель. Постоял некоторое время на улице, наблюдая, как административное здание начинало неспешно оживать. Прибывали работники, зажигался свет в кабинетах, а в открытые форточки доносился шум кофеварок. Беготня и суета. Воронин отправился в офис. Молоденькая секретарша была уже на рабочем месте, успев нанести косметику и приготовить кофе.

— Доброе утро, Марина. Как появится Семён, вызывай ко мне, — отдал он приказание и прошёл в кабинет. Приятно пахло землёй. Значит, и цветочки уже Марина успела полить

Семён, юрист-консультант компании, появился буквально через пять минут. После обоюдного пожелания доброго утра, они приступили к работе.

— Как обстоят дела с покупкой земли на пустоши? — это была самая главная задача на ближайшее время, и вся команда усиленно работала в этом направлении.

— Вот, — Семён положил перед Алексеем несколько папок. — Тут вся документация.

— Да ты садись, садись. Разговор у нас будет долгим и, надеюсь, плодотворным. — Он пролистал документы, но вникать не особо хотелось. И времени было жалко, да и Семёну он доверял на все сто процентов. — Говори.

— Всё готово, Алексей Сергеевич. Бумажка к бумажке, подпись к подписи. Хоть сейчас оформляй сделку. Но, — он многозначно помолчал, но недолго. — Дело за малым. Не хватает всего одной подписи, но какой. Его! — он посмотрел вверх.

Одна подпись! Опять! Он! Дежавю какое-то. Как это трагически смешно: судьбы предприятий и их работников зависели от настроения одного чиновника. От его прихоти, от его каприза, от его аппетита.

— И что?

Семён вдруг взволновался, даже легкая испарина выступила на лбу. Он поспешно потянулся за носовым платочком.

— Что он хочет? — помог молодому специалисту Алексей, понимая, что Семён ещё не привык ко всем подводным камням русского бизнеса.

— Машину.

— Машину? Какую? — Воронин знал заранее, что взятка будет очень завышенной. Дело-то касалось земельного участка, а тут риски на порядок выше.

— Как у вас, — перешёл на шёпот Семён. — Такая же модель. Такого же цвета и возраста.

Алексей откинулся на спинку кресла и горько усмехнулся:

— А губа у него не дурочка наивная.

Машину ему презентовал Николай, как прощальный подарок. Сам лично катался в Германию, выбирал лучшую и, очень рискуя, пригнал в Россию. Таких ещё было мало на просторах страны. По крайней мере, она была единственной в городе, на зависть всем автолюбителям и, как оказалось, чиновникам из администрации тоже. Вот пролетит полтора десятка лет, и уже никого не удивишь такой иномаркой, но только не сейчас. Гордость обладания, чувство собственника такой красавицей, просто зашкаливали. Это визитная карточка, кричащая, что ты – хозяин жизни, и многое можешь себе позволить.

Однако Алексей думал совсем недолго. Он знал на грани интуиции, что сделка того стоит, и окупится быстро и многократно.

— Хорошо, — Алексей захлопнул папки, подвинул растерявшемуся юристу. — Давай, Семён, закончим с этим сегодня. Хочу сегодня. Такой прекрасный, согласно обещаниям синоптиков, сегодня будет день. Звони нотариусу, звони ему, согласовывай место и время передачи машины. Позвонишь, я тут же подскачу, всё подпишу.

— Машина?

— Она.

— Но….

— Никаких «но», Семён. Нельзя упускать время. Нельзя не жертвовать чем-то для достижения цели. Главное: не упустить, а своё мы всегда наверстаем. Всё, иди.«Лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал», – так говорит мой лучший друг, а он редко ошибается.

Грустно качая головой, постоянно поправляя падающие папки, Семён в большом смятении всё же покинул кабинет. Ничего, сейчас глотнет пару чашек кофе, прояснится в голове, и забегает юрист не хуже спринтера. В дверь заглянула Марина:

— К вам Мария Васильевна.

— Пригласи, и сделай нам два чая, зелёный, с жасмином. Именно его предпочитает она.

Марина всегда поражалась памяти шефа и его уважению ко всем работникам коллектива. Он помнил всех по имени-отчеству, знал даты их дня рождения, предпочтения. И всегда пил именно те напитки, какие употребляли посетители.

Мария Васильевна осторожно вошла в кабинет. Всё-таки не часто приходилось бывать в кабинете высокого начальства. Рабочие моменты решались в основном с управляющим отелем.

— Прошу вас, Мария Васильевна, присаживайтесь. Сейчас мы чай попьём и за жизнь поговорим.

— Ваша комната готова, — тихо сообщила женщина. — Никто, ну, кроме управляющей, об этом не знает и не узнает.

Вход в VIP-номер был отдельный, со двора. Иногда там отдыхали высокопоставленные гости, которые не могли позволить себе афишировать свою личную жизнь.

— Спасибо, Марья Васильевна.

— Может, у вас будут какие-нибудь особые пожелания. По номеру.

— Нет, спасибо. Я долго не задержусь. Как только сниму квартиру, так сразу и съеду, — оправдываясь и смущаясь, сказал Алексей.

Было больно, мучительно больно.

 

===  ===

И закружилось, и понеслось. Строительная компания и подрядчики. Проекты и сметы. Анализ рынка и поиск приемлемых поставщиков горючего. Трудные переговоры, которые иногда длились по нескольку дней, и не только в душных кабинетах, а чаще всего в сауне или на лоне природы. Вся это суматоха отбирала у Алексея всё свободное время, силы, а порой и здоровье. Подумать о чём-то другом не было возможности. Спал в отеле, питался в столовой, и в город совсем не выбирался.

И только неделю спустя он выкроил время для посещения квартиры. Следовало забрать личные вещи, освободить холодильник от продуктов, выключить все электроприборы. Поехал он поздним вечером, когда все любопытные соседи были заняты просмотром очередной серии латиноамериканского сериала. Встречаться с ними совсем не хотелось. Расспросы, причитания, слова сожаления – всё это лишние щепотки соли на рваные раны.

В подъезде, на подоконнике он увидел… мать.

— Мама?!

— Ой, Алёшенька, — обрадовалась она, подхватывая объёмную сумку.

— Почему ты здесь? Что-нибудь случилось дома? — он взял тяжелую сумку и открыл дверь. — Проходи.

— А разве ничего не произошло? — вопросом на вопрос ответила она.

— Давно ждёшь? — он помог снять плащ, подал тапочки Лиды.

— Нет, я на последнем автобусе приехала.

— Просто чудо, что ты меня застала. Работы так много, что я ночую у себя в отеле. Тут появляюсь очень редко. Ну, пошли на кухню. Извини, но угощать тебя мне и нечем.

— Да ты не волнуйся, сынок, — женщина кивнула на сумку. — Я всё привезла. Знала же, куда ехала.

Да, материнское сердце не обманешь, даже находясь за тысячу километров от родного дома. В сумке были колбаса и сало, сыр и яйца, соленье и варенье, не считая даров огорода и сада.

— А вот сейчас я поджарю яичницу на сале, с колбаской и помидорами.

— Я сама, — женщина властно отодвинула сына от плиты.— А ты окно открой, воздух тут нежилой, спёртый.

— Ага, — ответил Алексей, но даже не шелохнулся.

Пространство кухни, в котором ещё плавал запах былого счастья, словно парализовало его. Но мать не дала ему впасть в уныние. Она говорила, говорила, говорила. Всё подряд, не останавливаясь, заполняя и отпугивая тишину. Деревенские новости тоже не сверкали радостными огоньками. Совхоз находился на грани разорения и полного банкротства. Денег работники уже давно не получают, забирая зарплату зерном, сеном, скотиной и техникой.  Тем и живут, что скотину растят, да что огороды родят. Мужики все поголовно стали табак выращивать. Ходят теперь все с жёлтыми пальцами и дымят козьими ножками. Трудно стало, но все верят, что скоро пройдёт лихолетье, и наступят хорошие времена.

Когда сели за стол, мать не удержалась, поинтересовалась:

— Как же так получилось, сынок?

— А вот так, — развёл он руками.  — Что я мог сделать?

— Сделай всё, что в твоих силах, остальное не в твоих силах.

— Бороться? Но это глупо! Если нет любви, то и мои все потуги напрасны.

— Тогда не следовало так долго жить с ней, — покачала она головой, а потом добавила с упрёком в свой адрес. — Не следовало вообще соглашаться на этот брак. Наша с отцом  вина. Смалодушничали, позарились на манну небесную. Пять лет коту под хвост. И какие это годы! Молодости и цветения. И за что? За комнату в коммунальной квартире. Не большая ли цена, Алёша?

— Да не будет никакой комнаты, мам, — хмуро ответил Алексей, понимая, какие чувства она переживает. — Я деньгами взял, на развитие бизнеса.

— Ой! — вскрикнула она, сложив руки на груди. — Да как же так?

— Не волнуйся, мама, — он поспешил успокоить родного человека. — Деньги дело наживное. Они уже давным-давно вернулись, в утроенном размере. — Он принялся мыть посуду, переводя разговор в иное русло. — Говоришь, в деревне стало совсем плохо жить. Значит, скоро вся молодёжь потянется в города, на заработки, а то и на ПМЖ. Пора бы и мне купить собственную квартиру. И вам с отцом тоже, хватит в земле и навозе ковыряться.

— Да, — слабо улыбнулась Ольга. — Большим человеком ты стал, многого добился. Просто гордость за тебя берёт. — Помолчав, спросила с нескрываемой грустью. — Так зачем ты с ней так долго жил? К мальчишке, наверное, сердцем прикипел?

Алексей отошел к окну, чтобы мать не увидела, какая боль вспыхнула в его глазах. Провёл рукой по волосам, вздохнул, собираясь силами.

— «Прикипел» не то слово. Родной он мне, понимаешь, родной. Чтобы там не  говорили. Мой он, и всё. И Лиду люблю, и Мишутку обожаю. Он же на меня похож, рыженький.

— Да в бабку Матрёну он, красный-то. В прабабку по материнской линии.

— Ай, — махнул рукой Алексей, — пойду ванну приму, а ты давай, ложись. Устала, небось? — он поцеловал мать и поспешно вышел из кухни.

 

===  ===

Всю ночь он ворочался, вставал, выходил на лоджию освежиться и покурить.  Мысленно он вновь прожил все пять лет семейной жизни, в которой было абсолютно всё, и солнечные дни, и непогода. Философские размышления были столь неоднозначными, полярными, парадоксальными, что просто разболелась голова. В конце концов, он пришёл к мнению, что потеря любимой женщины болезненна, но не трагична. А вот расставание с ребёнком…. Да, никакое время не способно уменьшить боль и затянуть раны. Невосполнимая потеря. Пустота на душе, бездонная, ужасная.

Усталость взяла своё, и Алексей где-то за полчаса до рассвета провалился в состояние глубокого сна. Без сновидений.

Луч солнца всё-таки отыскал небольшую щёлочку в задёрнутых гардинах и коснулся его лица. Алексей зажмурился, сладко потянулся и окончательно проснулся. Прислушался. Тишину квартиры нарушали лишь шорохи на кухне, где мама хозяйничала и старалась не создавать много шума.

Он встал и распахнул шторы. Солнце, которое уже высоко висело над городом, хлынуло в комнату.

— Опоздал?! — не то удивился, не то огорчился Алексей. Вспомнил, что на день не было запланированных встреч и переговоров, и улыбнулся. Скорее, горько так усмехнулся. В последнее время он разучился откровенно улыбаться, от души, от сердца. И даже радоваться локальным победам и успехам перестал. Было как-то жутковато это осознавать, и тем более принимать как должное.

Даже сквозь закрытую дверь из кухни просачивался аромат наваристых щей и котлеток по-киевски. Коронные блюда матери, которые она обычно готовила лишь по большим праздникам. Запах просто кружил голову, вызывая зверский аппетит.

— Мама, привет, — он обнял её, слегка прижал и поцеловал в щёчку.

— Умывайся, сейчас обедать будем.

Алексей глянул на двухлитровую кастрюлю щей и гору котлет.

— Зачем ты так много приготовила? Я же всё равно тут не живу.

— С собой возьмёшь на работу. Всё равно квартиру освобождать надо. Сумкой меньше, сумкой больше. — Тон был слегка сердитым, не позволяющим спорить с приведенными аргументами.

Алексей принял душ, критически оглядел себя в зеркале, усмехнулся:

— Пора снова заняться собой. Зарядка, утренние пробежки. И курить, наконец-то, бросить раз и навсегда.

Стол уже был празднично и богато сервирован.

— А что меня не разбудила? — салат из помидор с домашней сметаной, крупной солью и зеленью сводил с ума своим видом.

— У тебя сегодня выходной, — ответила мать. — Ты на себя в зеркало посмотри. Осунулся, трёхдневная щетина, круги под глазами. Отдохнуть тебе надо как следует.

— И вечный бой! Покой нам только снится, — продекламировал он Блока.

— И выспаться не плохо бы.

— Бессонница замучила, — честно признался он. Материнское сердце всё равно не обманешь.

— Значит, травки надо попить. Вот приеду в следующий раз, обязательно привезу.

— Спасибо, но не надо.

— Надо. Надо, сынок. Ты по молодости можешь не замечать, что усталость накапливается. Молодой и здоровый организм всё выдержит, да? Но поверь моему опыту, лет к сорока это всё вылезет.

— Это как? — Алексей наслаждался домашней едой, неторопливо смакуя каждый кусочек.

— Букетом болезней. Начнёт всё и разом болеть. Я так и сказала Семёну, — добавила она, приступив к завариванию чая.

Сказанное не сразу дошло до Алексея.

— Кому ты сказала? — его удивлению не было предела.

— Помощнику твоему, Семёну.

— Он что, приезжал?

— А как же. Беспокоится за тебя. Уважает, — она по-доброму улыбнулась. — Это главное, сынок, чтобы люди тебя не боялись, а уважали. Хорошо надо относиться к людям, особенно к тем, кто на тебя работает. Тогда и результат не заставит себя ждать.

— И что ты ему ещё сказала? — Алексей был уверен в здравомыслии матери, но вот наивности и деревенской простоты у неё было через край.

— Сказала, что у тебя сегодня выходной день, — ответила мать. — И он со мной согласился. Чаёк мы с ним попили, поговорили. Хороший парнишка.

— Ничего не слышал, — удивлённо покачивая головой, сказал Алексей. — Словно в яму провалился. Спал, как убитый, — и прошептал так, чтобы мать не услышала. — Как будто совесть моя чиста.

— Это хорошо. Сейчас чай попьём, и опять спать ложись. Отдохни. А уж завтра и на работу можно идти свеженьким, как огурец с грядки. — Она бросила взгляд на часы.

— Торопишься?

— Я ведь билет ещё вчера купила, на последний автобус. Скотина во дворе, отец на сухомятке, самому лень суп разогреть. Но времени ещё много.

— Вот и хорошо, мама, что времени ещё много. Собирайся, сейчас мы с тобой по магазинам прошвырнёмся, да гостинцев накупим. Бате сигареты, тебе конфеты, ну и…, там видно будет.

— Не надо, Алёша. У нас всё есть, — отмахнулась мать. Да только возражения эти были слабыми и не настойчивыми. Видимо, совсем туго стало жить в деревне.

— Есть? Это хорошо. Но запас карман не дерёт. Собирайся! — приказал он и почувствовал прилив хорошего настроения.

 

===  ===

Совещание закончилось, сотрудники разошлись по своим рабочим местам, чтобы приступить к выполнению задач, принятых производственной необходимостью.  Алексей просматривал текущие бумаги, мелкими глотками попивая чай. От кофе, вернее, его дневного потребления, он решил воздержаться. Лишь по утрам выпивал пару чашек бодрящего напитка.

В кабинет заглянула Марина:

— Алексей Сергеевич, к вам Шаронов, Иван Петрович.

— Пригласите. И свари кофе, один. — Он встал из-за стола и пошёл навстречу бывшему тестю, хотя официальный развод ещё не был оформлен. — Здравствуйте, Иван Петрович.

— Здравствуй, здравствуй, Алексей.

За последнее время Шаронов сильно изменился, сдал. Именно на столько, на сколько сменился его социальный статус и положение в обществе, которым он так гордился, лелеял и оберегал. Коммунистическая партия стремительно теряла свои позиции и авторитет. Их ряды заметно поредели, многие демонстративно сжигали партбилеты. Их ругали все, кому не лень было ругаться. Иван Петрович вернулся из района в родное село, где его приняли, отдавая дань былым регалиям и заслугам, простым кладовщиком. Огромный удар по самолюбию, который не мог пройти бесследно. Мгновенно улетучились высокомерие и снобизм.

— Думал, что тебя придётся долго разыскивать. Я ведь не был никогда в этой части города. Но оказалось всё намного проще, — они обменялись рукопожатием.

Алексей пригласил гостя присесть на диванчик, перед которым стоял журнальный столик. Через пару минут Марина принесла кофе, тарелку с нарезанным лимоном, шоколадные конфеты.

— А тут подъезжаю и вижу вывеску «Рыжая Ворона». Ну, кто, кроме тебя.

— Да, — улыбнулся Алексей, вспоминая историю, как появилось это название. — Рыжая Ворона. Теперь уж точно на всю жизнь.

— Прошёлся по твоим владениям. Знаешь, а мне очень понравилось. Какой размах, какой масштаб!

— Стараюсь, — теперь память выдала давнишний разговор с отцом, где он говорил, что дождаться похвалы от товарища Шаронова – это всё равно что выпросить зимой у скряги щепотку снега. Да, перемены в жизни крепко потрепали тестя, меняя не только образ, устои, привычки, но отношение к людям. В преклонном возрасте трудно перестраиваться. Болезненно. Но необходимо. Иначе просто не выжить в столь дикое время.

— Один хозяйничаешь, или в доле? — поинтересовался Иван Петрович, смачно прихлёбывая настоящий кофе.

— Один, — лаконично ответил Алексей. Не рассказывать же чужому человеку о всех нюансах взаимоотношений с Николаем, перед которым «висел» солидный долг за долю. Родители и те не были посвящены.

— И это правильно, — вздохнул Шаронов. — Какой бы крепкой дружба не была, и та даёт трещину, если в отношения вмешиваются деньги, большие деньги.

Алексей никак не мог понять цель столь неожиданного визита. Да и Шаронов сам не спешил приступить к главной теме. Никак не мог решиться, ходил всё подле да около.

Время шло, и Воронин решил подтолкнуть тестя к активным действиям: стал всё чаще бросать взгляды на часы.

— Я что приехал-то? — он осторожно поставил чашку на стеклянную столешницу. — Я насчёт квартиры.

— А что квартира? — удивился Алексей. — Я её сразу же освободил. На квадратные метры, по нашей устной договорённости, я не претендую. Вот выписаться пока времени всё не хватает. Но не беспокойтесь, займусь на этой неделе. Да, ключи! — он достал связку ключей из сейфа. — Думал, что поеду навестить родителей, завезу. Да работы, сами видите, непочатый край.

Он положил ключи перед Шароновым, который как-то мигом сник, ссутулился, потемнел лицом.

— Ты извини, что так вышло.

Неожиданно вспыхнула какая-то глупая детская обида. Хотелось сказать тестю в лицо то, что, как оказалось, тлело где-то в подсознании. Сказать, что Шаронову в своё время было глубоко наплевать на чувства какого-то рыжего паренька да и собственной дочери тоже. И всю эту комбинацию они с супругой придумали лишь для того, чтобы не пасть в глазах таких же высокомерных, самодовольных, эгоистичных товарищей. Вдруг вспомнился его визит, оценивающий взгляд цыгана, что выбирает себе лошадь. Только разве что зубы не рассматривал.

Хотелось сказать, но не сказал. Жалко стало. Холил и лелеял единственную дочку, спасал её от позора. И чем Лида отблагодарила? Разрушила ячейку общества, сбежав с любовником. Наверное, бабы на селе без умолка перемывают косточки и Лиде, и Ирине Анатольевне, и самому Шаронову. Нелегко сейчас ему.

— Квартира внуку пригодится. Растёт пацан, — оправдываясь, проговорил Иван Петрович.

— Конечно.

— А то, что получается? Пять лет от роду, а уже никому не нужен, ни отцу, ни матери, — он пустил слезу, но быстро взял себя в руки. Хотя рука с носовым платком заметно дрожала. Да, было больно и стыдно. — Прости. — Он тяжело поднялся с дивана.

— Вы куда сейчас, Иван Петрович?

— Мне ещё в больницу надо. На обследование дали направление. Сердечко что-то стало пошаливать.

— Я сейчас вам машину выделю, — Алексей по селектору вызвал личного водителя.

Вскоре в кабинет вошёл молодой человек. — Андрей, ты сегодня поступаешь в полное распоряжение Ивана Петровича. Больница, поликлиника, что-то там ещё. Главное: отвезёшь домой, в деревню. Не возражайте, Иван Петрович, на автобусе, с больным сердцем, я вас всё равно не пущу.

— Хорошо.

— Спасибо, Алексей, — на этот раз они обменялись объятьями.

 

===  ===

И только поздним вечером, когда он уже валялся на большой кровати и смотрел скучный американский детектив, собираясь погрузиться с состояние крепкого сна, до него дошёл намёк Шаронова. Он сел в кровати и напряг память, стараясь припомнить все слова, сказанные тестем, и тональность голоса. Не скользили ли в них нотки очередного обмана.

— Как он сказал? Дословно, — он прикрыл глаза, сосредоточился. — Пять лет от роду, а уже никому не нужен, ни отцу, ни матери. Точно! Так и сказал. Без фальши, но с обидой и жалостью. И что это значит?

Сонливость как рукой сняло. Он вскочил, оделся и выскочил из номера. Быстро пересёк площадку автостоянки для водителей, минуя столовую. Он торопился в административное здание, где были телефоны, и не было любопытных ушей. Залетел в кабинет, плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело кожаной обивкой. Набрал номер телефона. Но ошибся. И только немного успокоившись, приведя дыхание в порядок, неспешно набрал нужный номер. Родители в деревне ещё не спали. Трубку подняла мать.

— Алло, мам, привет.

— Здравствуй, Алёшенька.

— Мам, а что там происходит у Шароновых?

На том конце провода повисла тишина, даже дыхание матери не было слышно.

— Алло. Мам? — Алексей подумал, что связь оборвалась.

— Да, сынок.

— Не молчи. Говори. Всё говори, как есть. Где Мишутка?

— Да у бабушки с дедушкой.

— То есть? — не совсем понял Алексей. — А Лида? Костя?

— Косте в тягость собственный сын, и он просто-напросто сбежал. А Лида…, — и опять повисла тягостная тишина.

— Что Лида? — начал сердиться Алексей, хотя и понимал, что матери трудно собраться и подобрать слова так, чтобы не сильно ранить сына.

— Лида слишком любит его, — наконец-то, тихо сообщила она.

— Да не любовь это, — окончательно разозлился Алексей. — Любовь не способна толкать здравомыслящего человека на такие подлые поступки. Бросить собственного ребёнка? — он не находил слов. Нет, не литературные слова стаей пронеслись в голове, но сорваться с языка всё же не позволило воспитание: мать слушала его. — Ладно, мама, пока. — Он швырнул трубку и едва не закричал в голос. От негодования, от боли, от такой низости.

Дикая пустота вмиг поглотила его. Любовь к прекрасной девушке Лиде растаяла, словно росинка под палящими лучами солнца. Удивительно, но всего за пару секунд можно разочароваться в человеке. И уже навсегда. Да, ненависть со временем утихает, обида проходит, злость угасает, а вот разочарование навсегда отдаляет людей друг от друга. Однако он совсем недолго думал о Лиде. Миша, Мишутка! Да, ему только пять лет, но он такой смышлёный, умненький мальчик. И, наверняка, всё прекрасно понимает. Какой это удар по психике ребёнка.

Решение пришло внезапно. Он не стал даже раздумывать о правильности своих предстоящих действий, о последствиях, которые возникнут, о планах на ближайшие годы. Импульсивно, под воздействием взрыва эмоций и противоречивых чувств  Алексей схватил трубку телефона.

— Андрей?

— Да, Алексей Сергеевич.

— Когда ты вернулся из деревни?

— Уже успел хорошенько отдохнуть, — они понимали друг друга с полуслова.

— Надо бы обратно сгонять. Мне срочно надо.

— Скоро буду, — лаконично ответил водитель, но уловил нотки сомнения в голосе шефа и поспешил успокоить, — не волнуйтесь, всё будет хорошо. Я возьму для подстраховки братишку. Он недавно из армии вернулся, тоже отличный водитель.

— Жду в офисе.

Время в дороге он даже не заметил, не осознал.

 

Дверь была закрыта, но в окнах горел свет, и за занавесками мелькали силуэты. Алексей постучал в окно, и через пару минут в распахнутой двери появилась Ирина Анатольевна.

— Мишутка спит? — он забыл поздороваться, или просто проигнорировал.

— Нет, — растеряна поздним визитом, ответила Шаронова.

Алексей шагнул в сторону дома, но Ирина Анатольевна не шелохнулась. Их взгляды встретились. Женщина поняла, что Алексей настроен очень серьёзно и решительно. Это был совсем уже не мальчик. Никакие уговоры и даже угрозы не смогли бы его остановить. А ещё она прочитала во взгляде… любовь. И была поражена настолько, что не могла слова вымолвить, а просто отошла в сторону, впуская Алексея в дом.

— Мишутка, — позвал он ребёнка с порога.

Из дальней комнаты выскочил мальчишка. Остановился на мгновение, а потом бросился навстречу.

—  Папка!— и повис на шее.

Алексей прижал сына к груди, чувствуя, как наворачиваются слёзы.  И где-то далёко в глубине души вдруг очнулось и стало стремительно расти настоящее счастье.

 

24 февраля 2010 г.