Я всегда любил высотные здания. И не только из-за того, что я отчаянный альпинист, который вздумал перенести свои навыки в среду городских джунглей. Просто когда свежий ветер омывает твое лицо, а наверху сияет солнце, нет ничего приятнее на всем белом свете, чем продолжать восхождение. Да, я экстремал. Но кто сейчас не рискует? Мы все каждый день рискуем чем-то – здоровьем, временем, драгоценными минутами. Мой риск другого рода – я бросаю вызов земле и преодолеваю притяжение. Без этого моя жизнь лишена всякого смысла. И вот сейчас, когда передо мной лежали пятьсот тысяч долларов, я понял, что для меня это смысл жизни, а для кого-то шоу. Развлечение. Что ж, да будет так.
– Вы довольны суммой, Макс?
Я поднял глаза и посмотрел на своего собеседника. Он был крупным телеведущим, и я видел его на экране пару раз, я не люблю зомби-ящик.
– Так зачем вам это? – спросил я.
– Да как вы не поймете, Макс! – воскликнула звезда экрана. – За ваш репортаж нам заплатят вдвое больше, чем я предлагаю вам сейчас! Ведь это видео разлетится по всему миру. Я надеюсь.
Деньги были, мягко говоря, немалые. И я, недолго думая, принял решение.
– Я согласен. От меня требуется только съемка? Комментировать восхождение необязательно?
– На ваше усмотрение, – усмехнулся телеведущий. – Это самый высокий небоскреб в нашем мегаполисе, и я не удивлюсь, если вам будет не до обсуждения панорамы.
– Я хочу половину суммы. Сейчас.
– Это не проблема. Скажите, Макс, но… почему вы поднимаетесь без страховки? Я мог бы обеспечить вам крепкую кабину для мытья стекол, она бы поднималась рядом с вами на привязи и…
– Нет, – я резко оборвал его. – Вам не понять. Я поднимаюсь без страховки не по той причине, что я совсем ничего не боюсь. Это не так. Мне придает стимул страх смерти, и у меня нет права на ошибку. Поэтому я ни разу не падал. Смерть вообще лучший стимул из тех, что я знаю. Люди до сих пор в движении только благодаря нему, это единственная вещь, которой человек боится по-настоящему.
– Как скажете, – телеведущий сложил деньги в пакет и протянул мне через стол. – Договорились?
– По рукам, – я пожал ему руку и направился к двери.
– Не забудьте зарядить камеру, Макс! – раздался мне смешок вслед. – Иначе не получите остальную часть суммы…
– Не забуду, – откликнулся я.
Через несколько часов я был уже у северной стороны шестидесятиэтажного строения, который в народе называли просто «высотка». В городе много было небоскребов, но такое прозвище плотно закрепилось именно за этим. Каждый раз, когда я начинал подниматься, я вспоминал свое первое покоренное здание. Это была жалкая потрепанная девятиэтажка в спальном районе, и никто не увидел мое восхождение, кроме нескольких бабушек и двух дворовых мальчишек. Зато, когда я обессиленный свалился на горячую крышу, это было лучшее чувство, которое мне когда-либо довелось испытать. Чувство покорения вершины. С тех пор я покорил десятки зданий, но такое высокое мне попалось впервые. За полмиллиона можно и попотеть, тем более раньше я делал это почти бесплатно. Все было готово – в карманах лежала пара крючьев, за спиной висел жумар – механический зажим для быстрого подъема, обвязанный мотком крепкой веревки. На мне была легкая куртка с обычными карманами, в одном из них лежал маленький тюбик с энергетиками и магнезией, которая могла помочь, если руки станут влажными. В спортивных штанах покоились несколько маленьких таблеточек от паники и разреженного воздуха. Я проверил шнуровку на скальных ботинках и постучал носками об землю. Прочно.
– Срочные новости! Ученая лаборатория нашего города вывела новое лекарство против рака легких! После долгих лет экспериментов мы получили результат, тысячи жителей всей страны смогут выдохнуть спокойно, зная, что излечились! Уже через полтора часа пройдут первые испытания препарата!
Информация с интерактивного рекламного щита отвлекала меня и мешала сосредоточиться, но все равно было крайне приятно слышать, что эти ученые, наконец, изобрели что-то действительно стоящее. Я глубоко вдохнул и начал восхождение, забравшись на первый карниз. Выбор пал именно на северную сторону небоскреба, так как на ней было множество неровностей, плит и барельефов, за которые можно было зацепиться. Согласитесь, это весьма странно для небоскреба, но архитектор назвал это «триумфом креатива современной цивилизации». Как по мне – это просто уродство. Ладно, возможно я не разбираюсь в искусстве, главное для меня – лезть наверх. В таком случае, спасибо строителям за этот самый креатив, оставивший мне столько шансов на успех. Я преодолел второй карниз, настало время включить портативную видеокамеру, закрепленную у меня на плече. Я нажал на кнопку, и запись пошла. Камера была чудом техники, видимо, журналистам действительно очень сильно нужен этот репортаж. Она увеличивала изображение в сотни раз и к тому же ловила радиочастоты.
Я продвигался медленно, но уже чувствовал в себе уверенность, ставя ногу на плиту или крепко сжимая очередной выступ. Этого у меня не отнять – я не такой, как все, я не боюсь смерти. Я принимаю ее.
Через полчаса я достиг горгульи, она стала моей контрольной точкой. Я вынул из кармана крюк, накинул его на рога декоративного чудища и свесил ноги вниз, обозревая улицы города. Да, вид действительно был потрясающий. Пора принять таблетку и натереть руки. Я закинул пилюлю в рот, проглотил и похлопал себя по груди, чтобы она прошла лучше. Затем осторожно извлек из кармана магнезию и плавно, без резких движений, смазал ей ладони. Надо сказать, я был на пике формы, хорош как никогда. Ведь за сорок минут я преодолел двадцать этажей. Следующий отдых будет где-то на уровне тридцать пятого и потом, без остановки, до самой вершины. На последнем этапе я не давал себе спуску, потому что мышцы забивались до предела, и адреналин бил по вискам, если остановиться в таком случае, может произойти что-то непредвиденное, поэтому лишь достигнув крыши, я смогу полностью расслабиться. Ну, пора. Я снял крюк с горгульи, одним движением застегнул куртку и переставил ногу на карниз справа, от которого было рукой подать до следующего сдвоенного этажа. Примерно через пять пролетов моя камера поймала радиочастоту, видимо где-то неподалеку пролетал вертолет. Но скорбный голос диктора меня совсем не обрадовал.
– В эфире новости. Сообщаем об ужасной трагедии, которая произошла буквально несколько минут назад при первом тестировании лекарства от рака! Ученые не смогли контролировать подачу целебного газа из баллонов, и вследствие резкого перепада температуры лекарство против рака превратилось в смертельный токсин! Все, кто были в лаборатории, погибли на месте. Токсин медленно распространяется по мегаполису, правительство призывает жителей укрыться под землей. К лаборатории никто не может приблизиться ближе, чем на триста метров, не рискуя своей жизнью! Это все новости на данный момент, я буду держать вас в курсе. Берегите себя.
Такого я совсем не ожидал. Но я ничего не мог сделать, оставалось только продолжать подъем и надеяться, что утечка газа будет остановлена. Скорее всего, когда я спущусь с небоскреба, мои денежки будут уже ждать меня.
Я не хочу сказать, что мне была безразлична судьба жителей, но, взбираясь на самый высокий небоскреб в свой жизни, я был далек от них. Я стал частью небес, впитал в себя облака, до которых, казалось, можно было дотянуться рукой. И тут мысль, которая с утра зрела у меня в голове, обрела форму вопроса. А вопрос был такой – зачем мне столько денег? Ради чего я делаю это? Ведь когда я спущусь в мегаполис, он станет уже совсем другим… И на фоне общей трагедии я буду ходить по улицам и размахивать пачками долларов? Тем более, в нашем городе, где люди строят такие небоскребы, никого этой суммой не удивить, и мое восхождение вскоре забудется. Что я буду делать потом? Ответа у меня не было, ясно было только одно. Меня уже не остановить. Я сделаю это, если не ради славы, то ради себя. Я…
В этот момент камера снова поймала радиочастоту, и внезапно раздался резкий скрежещущий звук. Причем раздался настолько внезапно, что я чуть не разжал правую руку, и моя правая нога слегка соскользнула с каменной плиты. Я мог упасть, на полном серьезе. Что это было? Я поправил положение, остановился и прижался лицом к стене, чтобы отдышаться.
Затем прислушался, чтобы понять источник звука. Но я ничего не мог понять в смеси скрежета, криков и треска огня.
– Помогите вытащить его! – раздался крик. – Он сейчас сгорит!
Судя по всему, это была частота того самого вертолета, который ранее пролетал около небоскреба. Похоже, он потерпел крушение.
Я обернулся через плечо и посмотрел в увеличитель камеры. Окна офисного здания были выбиты, и виднелись языки пламени. Так, постойте-ка… Ведь это то здание, где я был сегодня! Офис журналистов!
– Назад, уходите! – тут прогремел взрыв, который я увидел собственными глазами, и передача сигнала прекратилась. Мне стоило горевать о погибших пилотах, но у меня просто не было на это времени. Неужели самолет не мог упасть на любой другой дом, к примеру, на магазин овощей? Тогда мои работодатели остались бы живы. Хотя, возможно, их в тот момент не было рядом, буду надеяться на это. Я испытывал двойственные чувства. С одной стороны, я переживал за свои деньги, а с другой стороны – мне было плевать, я почувствовал, что город тянет меня вниз, пытается увлечь в свои проблемы, пытается вовлечь меня в свою драму. Но я не поддамся, нет! Главное – достигнуть вершины, земля меня не удержит. Все остальное неважно.
Тем временем я оказался уже на уровне тридцать пятого этажа, а значит, половина пути была пройдена. Еще час назад я чувствовал в себе силы двигаться без остановки, но сейчас моя уверенность постепенно затихла, и я решил, что дам себе передышку на пятидесятом уровне. А там до крыши всего ничего. И снова радиопередача, на этот раз новости. Я решил послушать, а заодно натереть руки и выпить энергетики, замешанные на бодрящем чае.
– Мы в эфире. Последние новости – токсин распространился на большую часть города. Есть первые погибшие, – сообщил диктор. – Также, по неизвестной нам причине, на здание газеты рухнул вертолет. Оба пилота мертвы, журналисты пытались бежать к городской свалке, но токсин настиг их раньше. Ученые ищут способ устранить утечку, но безрезультатно. Скоро токсин начнет подниматься в верхние слои. Пока все – до встречи на волнах нашего радио.
Диктор пытался быть ободряющим, но я понимал, что если до вечера ученые не справятся, город почти обречен. И я в том числе. Теперь это было не просто восхождение – это была борьба за выживание. Тем более, второй части суммы я все равно теперь не получу, так что терять мне нечего. Я передохнул еще минут двадцать, собрался с силами и двинулся наверх. До этого я не обращал внимания на то, что происходит на самих этажах, когда проползал мимо стекол. Но после объявления по радио, я стал посматривать, чем занимаются люди, работающие в небоскребе, в момент смертельной угрозы. Высотка не принадлежала какой-то конкретной фирме, здесь были расположены офисы десятков компаний, и трудились люди самого разного характера и убеждений. Возможно, это были последние часы их жизни. Кто-то нервно курил, напоследок наслаждаясь сигаретным дымом, который медленно убивал его все эти годы. Кто-то звонил родным по телефону и признавался во всех смертных грехах. Некоторые просто сидели с обреченным лицом, ничего не делая. Но всех этих людей объединяло одно – ожидание смерти. Все мы в той или иной степени ждем смерти всю свою жизнь. Просто кто-то выжимает по максимуму каждый момент ожидания, а кто-то в муках ждет судного дня. На сорок восьмом этаже мне попался чудак, который заметил меня и стал бить кулаком по стеклу, делая какие-то знаки. Может, он решил, что я ангел и прилетел спасти его. Это имело свой смысл, я бы тоже так подумал, если бы увидел человека, взобравшегося на такую высоту. Я улыбнулся ему и вежливо кивнул, но получилось только хуже. Он решил, что пришла пора уходить и, плюхнувшись на колени, стал биться головой об землю, моля о прощении. Я оставил его за этим увлекательным занятием и удобно расположился у подножия ангельских статуй, которые находились на пятидесятом этаже. Да, все-таки что ни говори, а архитекторы этого здания явно что-то курили. Ангелы, горгульи, разные стили – все это создавало нелепый образ современного человека, который переусердствовал в стремлении к необычному. Но не мне судить. Над моей головой уже виднелся шпиль небоскреба, теряющийся в облаках. Пора было собрать всю силу в кулак и дойти до конца. Я уже чувствовал, что тело, несмотря на все, начинает ныть и уставать. А это значит, что пришла пора финального рывка. Я опустошил тюбик с энергетиками до конца и высыпал на руки оставшуюся магнезию. Давай, Макс, ты сможешь.
До пятьдесят седьмого этажа все вроде было в порядке. Я преодолевал карнизы как одержимый. Но потом случилось то, чего со мной не случалось уже очень давно. Свело ногу. В прошлый раз обошлось, но и высота здания была намного меньше. И это в тот момент, когда цель так близко! Я держался так долго, как мог, но нога немела все сильнее и сильнее. Переносить вес на правую уже совсем скоро станет невыносимо, и я сорвусь. Судорожно выхватив жумар из-за спины, я бросил взгляд вверх и увидел свой шанс на спасение. Между крышей и последним этажом виднелась резная статуя, которая венчала причудливый ансамбль небоскреба. Достать веревкой до нее возможно, но мне потребуется вся моя точность и все мои силы, чтобы набросить веревку на статую, а потом закрепить жумар. Тут я подумал: «Нет, слишком далеко, я не выживу». Смерть, которая всегда была мне стимулом, сейчас подкрадывалась все ближе и ближе и перестала казаться мне чем-то мотивирующим. Ветер, который был так чист и свеж все мое восхождение, стал ветром смерти и неумолимо дул мне в спину. «Разожми руки, – пронеслось у меня в голове. – Просто отпусти, и все будет кончено».
И вдруг я вспомнил о токсине, который расползался по улицам города. Если я сейчас спрыгну, я стану всего лишь еще одним погибшим из-за нелепой ошибки ученых. Никто не выделит меня, никто не поставит меня выше остальных. А если я доберусь и выживу, у меня еще есть шанс на славу. На то, что я заслуживаю. Тщеславие – мой самый большой грех, и он спасет меня. Я твердо сжал губы и бросил веревку в первый раз. Она не достигла цели и упала обратно мне на грудь. Второй бросок – и снова неудача. А тем временем нога окоченела напрочь, и я медленно стал съезжать с пролета. Я сконцентрировался на статуе – сейчас, во всей Вселенной, есть только двое – я и эта статуя. И я одолею ее. Ведь я всегда побеждаю. Бросок…
Да! Веревка взлетела ввысь, как голубь из рук новобрачных, как символ жизни и моего спасения, петля крепко охватила голову статуи и натянулась до предела. У меня полминуты, чтобы закрепить жумар, не больше. Одним движением я защелкнул железную скобу на веревке и подергал крюк туда- сюда, чтобы он не заклинил в самый важный момент. Провести расчеты по приземлению я никак не успел, но статуя стояла на перилах крыши, за них я и должен был зацепиться. Пора. Я резко дернул жумар на себя и запустил механизм подъема. Он резко рванул меня наверх, и холодная каменная плита ушла из-под ног. Статуя приблизилась настолько быстро, что я и глазом моргнуть не успел. Жумар с лязгом ударился о статую, а я всем телом навалился на перила и зацепился за них руками. Я подался вперед и кубарем свалился на крышу.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди, вброс адреналина был настолько мощным, что я чуть не потерял сознание. Но вместе с этим я чувствовал абсолютную безмятежность. Лежа на спине, на крыше высотки, я ощущал себя самым умиротворенным человеком на земле, несмотря на то, что чуть не упал с самого высокого небоскреба в городе. С каждым новым восхождением это чувство полностью очищало меня и давало силы для покорения новых вершин. Что ж, дело сделано. Двести пятьдесят штук у меня в кармане, возможно, кто-то выплатит и остальное, когда увидит репортаж. Я снял камеру с плеча и проверил. Запись продолжалась. Я нажал на кнопку «стоп» и сунул ее в карман.
Так, теперь нужно подумать о том, как спуститься отсюда. Лифт, несомненно, работает, но что от него толку, если все улицы рядом с небоскребом заполнены токсином. Выход один – остаться на последнем этаже и поискать в здании телефон, чтобы вызвать вертолет. Только на нем я смогу уйти из зоны поражения и вернуться в город, когда все будет в порядке. Я толкнул дверь под шпилем и спустился по лестнице, которая вела в конференц-зал с видом на мегаполис. Насколько я помню, здесь часто заседали важные шишки и решались вопросы государственной важности. И здесь по любому должен быть телефон. Я подошел двери и услышал голоса. В зале кто-то был. Надеюсь, они мне не помешают. Я резко открыл дверь и замер. Передо мной стояло десять человек в халатах, и они так же удивленно смотрели на меня. Я сразу понял, кто это. Ученые, которые распылили токсин.
– Почему вы здесь? – выдавил я.
– Мы должны были давать интервью по поводу нового лекарства от рака, – ответил один из них. – Но потом в городе случилась эта трагедия, которую допустили наши коллеги, и мы предпочли остаться здесь. Вы с нижних этажей? Как там обстоит ситуация, пока все в порядке?
– Понятия не имею, – усмехнулся я. – Я только что взобрался на небоскреб и внутри не был.
– Вы… что? – переспросили ученые хором.
– Взобрался. Залез. Есть видео, – весело помахал я камерой.
– Здесь черт знает что творится! Зачем вы пришли сюда?
– Мне нужен телефон, чтобы убраться отсюда. Правда в вертолете всего несколько мест, поэтому сами решайте, кто полетит, а кто будет ждать здесь, – сказал я и направился в другой конец зала.
Я уже снял трубку, как вдруг ученый подошел сзади и вложил мне в руку кислородную маску.
– У меня есть идея получше, – сказал он.
– Зачем мне маска в помещении? Оставьте себе.
– Вы не понимаете, – покачал головой ученый. – Маски есть только у нас, в городе ни одной такой. Если не залить в баллоны с газом антидот, мы все умрем. Есть только один выход – кто-то должен пробраться в лабораторию.
– И вы думаете, это сделаю я? Что мне мешает просто улететь?
– Если вы улетите, то возвращаться вам будет некуда.
Черт. Такого я не ожидал. Придется выбирать. Сбежать из небоскреба, потом вернуться в полумертвый город и получить свои деньги? Или же спуститься вниз и перекрыть газ?
До настоящего момента мне были безразличны судьбы горожан, я не питал к ним особого восторга. Но сейчас… Я понял, что могу стать легендой для поколений. Мой репортаж о восхождении и мой подвиг останутся в веках. Речь о деньгах тут уже не идет, здесь нечто больше…
– Я согласен, У вас есть парашют?
– Парашют? – удивленно спросил ученый. – Вы разве не поедете на лифте?
– Время на исходе, приятель. С парашютом быстрее. Пойдем со мной.
Взяв колбу с антидотом, мы оставили остальных в конференц-зале и вдвоем поднялись на крышу, после чего я вручил ученому камеру.
– Заснимешь мой прыжок. Это будет бомба, – кивнул я ему и подошел к краю. – Вернешь мне камеру, когда все закончится. И не вздумай продать репортаж без меня.
– Нет, что вы.
Я скинул куртку с крючьями и остался в одной футболке. Время становится легендой. Я надел парашют, повязал маску на лицо и взобрался на край крыши. Отсюда город казался таким маленьким, а жители такими беспомощными. И я понял, что сделал правильный выбор. Взбираться безумно тяжело и долго. Но упасть можно очень легко и быстро.
– Полетели! – крикнул я и, оттолкнувшись от края, понесся вниз. Парашют я открыл сразу, все-таки не с самолета прыгаю. Несколько секунд я летел сквозь белую пелену, а потом мой мир будто раскрасился кислотными цветами. Я нырнул в плотный зеленый дым и приземлился на траву городского парка. Город стал другим всего за несколько часов – это правда. Запах страха. Я ощущал его даже через маску. Лаборатория была в паре кварталов отсюда, и я побежал так, как не бежал никогда в жизни. Минут через десять я достиг цели и ужаснулся. Перед открытой железной дверью лежала, по меньшей мере, дюжина ученых, неподалеку виднелись тела мирных жителей. Пора заканчивать это. Я ворвался в лабораторию и сразу увидел баллоны с вакциной. Но мне пришлось отступить, дым внутри был настолько плотный, что я не видел собственных рук – он чадил из открытого резервуара прямо напротив меня. Вытащив колбы, я подобрался к баллону и припал к земле, чтобы видеть, куда я наливаю антидот. Дым над моей головой все усиливался, и скоро я мог задохнуться даже в свой маске. Опустошив всю колбу в резервуар, я захлопнул крышку и отполз в угол, наблюдая за баллоном. Прошло пару минут, прежде чем дым стал стихать, и вскоре и исчез вовсе.
Я сделал это! Я вышел на улицу, пока не рискуя снимать маску, и огляделся вокруг. Люди по-прежнему сидели в своих домах, ведь токсин еще клубился по улицам, нужно некоторое время, чтобы он испарился. В этот момент из соседнего дома, с самого верхнего окошка, высунулся мужчина и заметил меня. Он улыбнулся и махнул мне рукой прежде чем закрыть ставни.
О, да. Теперь он расскажет об этом своему другу, а он еще двоим, и начнется… Я стану главным персонажем газетных статей, народным героем. Мой репортаж вообще станет лучшим экстремальным репортажем всех времен, по нему будут учить будущих альпинистов и скалолазов. Человек, спасший мегаполис. Это звучит гордо. Да, это я – Макс. Я покорил Высотку и спас свой город.. Я, я, я.