Миниатюры

  Вот уже, который день бесконечная осень заливала город своими слезами в предчувствии неизбежности, но никто не обращал на это внимания… Люди стали глухи к голосу природы… Пронзительный, беспокойный крик чаек разрывал небеса. Свинцовые облака почти касались золоченых вершин деревьев, которые безжалостный ветер сгибал до самой земли и калечил. А […]

  Горели желтые фонари. Темнота ночи пахла жасмином. С высоты звездного неба на землю одиноко взирала луна. Тихими улочками я возвращалась домой, наслаждаясь шелестом листвы и красотой ночного города. Путь мой к дому лежал по мосту через железную дорогу. И именно на нем и случилось со мной странное событие… Поднявшись

  За окном сгустился февральский вечер. Разноцветными жемчужинами горят фонари. Невдалеке по мосту проносятся автомобили. Последняя пара длится чуть больше часа. Скоро конец. Душно. Хочется пить. Преподаватель что-то пишет на доске, объясняет. Мысли путаются, уже ничего не понимаю. Сознание улавливает лишь отдельные слова. Пытаюсь записывать. В нетерпении бросаю взгляд на

  Однажды я родился. Нет, не так – я появился на свет. Вернее, меня создали. Банальная штамповочная машина одним заданным движением вырезала меня из куска железа, точно так же, как сотни других моих братьев до и после меня. Просто отделила кусочек от общего сознания железа и облекла в форму. Затем

  Когда чувствуешь смерть, то так хочется пить и гулять. Метроном, что внутри, поломался, сошёл с траектории… (Лена Блядик «Аллегория») В определенные моменты, когда какая-то часть жизни осталась позади, начинаешь задумываться о смерти. Но не так как в пятнадцать или шестнадцать – «Вот я умру, и вы все будете плакать»

  Телефонный звонок в половине седьмого утра выдернул ее из сладких объятий сна. Звонила подруга. – Алло, Танюха, привет! Извини, что разбудила, но дело срочное, короче… – Подруга тараторила без остановки, не давая вставить слово. – Собирайся! Ровно в восемь ты должна стоять у подъезда, я сказала ему только номер

  Из-за киоска на углу показалась довольно большая группа молодых людей. Парни явно были чем-то взволнованы, все время озирались по сторонам и негромко переговаривались. Надо сказать, компания эта была весьма разношерстной. Кто-то был в спортивных костюмах, кто-то в джинсах и футболках, а некоторые в строгих деловых костюмах. Но было и

Сумрачная квартира заполнена людьми в черных одеждах. Они не спеша переходят из комнаты в комнату, о чем-то тихо говорят, что-то неспешно делают. Завешенные зеркала, приглушённый свет, запах свечей. И я – маленькая девочка в коротеньком платьице с рюшечками и воланчиками, его розовый цвет кажется неуместным кричащим пятном на фоне унылой

  * * * Снежинки срывались с неба и летели вниз. При свете фонаря они казались какими-то загадочными мотыльками. В доме было тепло, из радиоприемника разносились звуки какой-то известной, но уже поднадоевшей мелодии. На стул, обитый коричневым плюшем, прыгнул кот. Бело-рыжий с розовым носом он свернулся калачиком и заснул, не

  Я проснулся от шума сигнализации чьей-то машины. Уже лето, и можно спать до десяти, но нет, я решил встать в два часа ночи, чтобы заняться… сам не знаю чем. В принципе, я могу облегчить судьбу старшей сестры и выгулять собаку, и тогда Майе придётся делать на два дела меньше:

  …Когда смотрю на заснеженные рябины, я мечтаю стать маленьким гномом, который будет жить в красном ягодном домике под снежной крышей. Цветы у рябины невзрачные и плохо пахнут, к ней то и дело прилетают мухи. Но я знаю, что у рябины тоже есть мечта. Она мечтает, чтобы у неё был

  Я проснулась. Это опять произошло. Даже не удивлена. Конечно, я ничего не имею против них, но это длится на протяжении последних пяти месяцев, и уже начинаю чувствовать дикую усталость. Возможно, это плата за знания. Не знаю, с чего все началось, но мне уже хочется, чтобы это скорее закончилось. Поначалу

  На столе лежал Белый Лист бумаги. Лежал себе и лежал, и не было в этом ничего особенного, только солнце иногда бросало свои жаркие лучи на его белую поверхность, да ветер, долетавший в комнату из приоткрытой форточки, касался его легкой прозрачной своей ладонью, вот и всё, что с ним за

  Я лежал на спине и думал о том, что тяжёлый послеоперационный период позади, и скоро, наверное, мне разрешат встать с постели. Люди за дверью громко разговаривали, шутили, кричали, плакали и ходили друг к другу в гости, благо в женские и мужские палаты вход был свободный. Больничная палата или, лучше

  На дворе январь. Тягучий, долгий и отвратительно скучный. Сколько этих нудных ледяных пришельцев пронеслось по узкой колее недолгой человеческой жизни! Не оставив следа или незаметной зарубки в просторах памяти. Только не совсем обычный в этом году январь. На первый взгляд, тот же хрустящий снег, тот же злой задиристый петух

  Опять забыли, а мороз на дворе, даже не мороз – морозище! Варежка-то детская – значит, какой-то шалопай без неё в детский сад пошёл. Да что варежка? Шапки, сумочки мне на себя принимать приходится. А иногда и чьи-то ноги из меня торчат. Да что греха таить – и другие части

  – Ты его не спасешь! – нашептывал я на ухо целителю. – У тебя ничего не получится! Старик не смолкая бормотал молитвы, смахивая со лба настойчиво проступавший пот. Перебирая ритуальные четки, он пытался сконцентрироваться на необходимом ритме. Юноша, лежавший перед ним на полу, был мертвенно бледен. На его висках

  – Малышка, может выберешь других? – тихо спросила девушка-ангел, грустно разглядывая целующуюся под искрами новогоднего фейерверка пару. – Нет, я хочу к ним! – Девочка помотала головой, отчего золотистые кудряшки рассыпались по её кукольному лицу, и упрямо сложила на груди руки. – Ну почему именно они? – Мм-м… –

*** Руки сковало тупой болью от бесконечных ударов мячом. Ноги потряхивало от усталости, а шея и лицо горели. Взгляд вверх. Мяч летит прямо на меня. С глухим стуком отбиваю и чуть морщусь от боли. Завтра будут синяки. Все мои мысли должны быть сконцентрированы на игре, на победе, но мысли предательски

День не задался с самого утра. Зрел нарыв, причиной которого была забывчивость. Выходит человек из дома на полчаса, не переобувая тапочек, например, в киоск за сигаретами, а возвращаешься под утро, лишь после того как заканчиваются деньги. — Единственный за неделю выходной, и тот ты проводишь вне дома, — возмущалась супруга.

«Понедельник — начало недели, — пробуждались здравые мысли в сонной голове женщины, — значит, всё будет по новому, — пришло ей в голову грандиозное решение. —  Меняю ритм жизни», — обрадовалась она. Но будильник требовательно погнал в ванную комнату. Из неё намыленной рукой вполне привлекательная брюнетка настойчиво пыталась дозвониться малышам, объявляя подъём. Но, не достучавшись до детских сердец, запахнув на влажном упругом теле халат, отправилась их будить персонально. Сорванцы, девочка лет шести и мальчик восьми, упирались. Пришлось

Рассвет, ясным и чётким светом равномерно расстилаясь по зеленеющей растительности горной вершины, громогласным птичьим пением возвестил о рождении нового дня. Эти свиристящие звуки, мелодичным эхом разливаясь, разносились далеко по округе, словно городской глашатай объявлял о зарождении новой семьи. Яркий солнечный диск, по-хозяйски расположившись на голубом безоблачном небе, в чарующей улыбке расплылся перед окружающей природой, поражающей великолепием ландшафта. Чётко прочерченный

  Стоял знойный летний вечер. Тело искало тени. И спрятавшись от изнурительной духоты на тенистой веранде летнего кафе, я стал свидетелем изумительной картины. Рядом, по- соседству со мной, за сервированным яствами столом отдыхала группа людей, привлекшая к себе особое внимание. Их пионерский задор и жизнерадостный, весёлый, не оскорбительный смех разволновал

Знания – страшная сила, безграмотность гораздо опасней. Первокурсницы мед. колледжа, Глаша и Даша, задорные и жизнерадостные лоботряски любили науку как процесс, сильно не вникая в её умудрённые подробности. И не было для них лучшего восприятия теории, чем практика. Бедняжки ленились читать заумные книжки, с удовольствием изучая медицину на несчастных пациентах.

Поезда, поезда…Иногда смотришь им вслед, дрожа на полутёмной улице, а у них там, внутри, светло, тепло и целая своя, поездовая жизнь. Поезд – это не самолёт. Там не нужно бежать, чтобы успеть на регистрацию, нет необходимости проверять свой багаж у полицейских (блин, не могу даже писать это слово без содрогания)