Ибукова Елена. Стихи

***

Есть вечера, притихшие, как тайна,

Как мимоходом брошенная тень

Поверх стола в скрещении случайном

Со строчкой, пробегающей по ней.

Как звук обескураженно протяжный,

Слиянье черт в кромешности, как грань,

Как оттиск слов на памяти бумажной,

Сквозная затаённая печаль.

***

Неужели такой обряд

Мне положен, и нет спасенья?

Средь вещей, помещённых в ряд,

Распыляютсявпечатленья.

Гаснут тени в пыли углов,

Бродят призраки по странице,

В тесноте приглушённых слов

Тьма сгущается, мир двоится.

Оскорблённая простота

Во сто крат малодушней стала,

Горемычная нагота,

Крик разнузданный, одичалый.

***

Всё просто.

Видишь: дом, стена,

над ней луна наполовину

видна,

и в свете фонаря

ничто не ново,

у меня

давно закончились ответы,

а ты твердишь: мир – это я,

мне нечего сказать на это.

***

Мысли в столбик,

Мимо, криво

Утро ловит

Переливы.

В книжных складках

Безыскусность.

Мир в заплатках

Дурновкусья.

Так проста

И сокровенна

Скорбь весны

По убиенным.

***

Обнажённую детальность

Прячу в глубине листа.

Отзеркаленная крайность

На поверхности холста.

Гул, смятенье, рвётся что-то,

Мается, слоится дрожь.

Причитанья, отвороты:

Мимо, прочь, уйди, не трожь.

***

Замираю на полпути,

оставаясь на карте меткой

мелкой.

Ломаные лучи

разрезают миры на клетки.

Опорочены напоказ,

разворочены на детали.

Мироносицы, пробил час!

И они отвечают: «Знаем».

***

Трёхзначные числа

С точки отсчёта.

Тонкие смыслы –

С кем ты? Кто ты?

Как оправдаться?

Туже, строже

Нить между пальцев…

Где ты?

Боже…

***

Двор в одуванчиках…

Невесомые…

Смелые мальчики

Заколдованы.

Лето качается

Паутинами.

Мир помещается

Между книгами.

Солнечно, огненно

До прозрения.

Слабость фотографа

Над мгновением.

***

Тайком рифмуя, играя в прятки

Словами, строфами, под откос.

Как будто можно, как будто жалко,

Как будто крепко к земле прирос.

Там на просторе, за косогором,

Завороженный затихнет свет.

Как будто гложет, как будто вспорот,

Как будто чудно, что смерти нет.

Зачем забрался в такие гущи,

Что не видал ты в краю чужом?

Как будто волен, как будто впущен,

Как будто споришь. Ну что ж, пойдём…

ЕСТЬ ИГРА

Слишком много есть в каждом из нас

Неизвестных, играющих сил…

А. Блок

Есть игра: из лоскутика сшить

Нечто вроде фигурки простой,

Но с глазами, и ей предрешить

Быть единою с чьей-то судьбой.

Как бы ни был нелеп тот обман,

Человек, образ чей совмещён,

Подневольным становится, сам

Не смекая, что порабощён.

Тем и страшен такой поворот,

Что игла, поражая тряпьё,

Сок из тела послушного пьёт,

С наслаждением стонет: «Моё!»

Ты и сам, погружаясь во мрак,

Бред и боль, предвкушаешь порой

Свой слепой, бессознательный страх

Возвратиться домой не собой.

Слишком много в тебе невпопад

Собирается в чувство одно,

Что как будто за нами следят,

Но зачем – то понять не дано.

А пока мы играем в детей,

Постигаем души естество,

Ищем средь полотняных людей

Двойника, чтоб потешить его.

***

В поисках созвучия,

Соприкосновения,

Верю в волю случая,

Предопределения,

В правду впечатления

Первого, мгновенного,

В скорость сокрушения

Неповиновенную,

Вспыльчивую взбалмошность,

Лёгкое дыхание,

Право на досказанность,

На увещевание,

В звуки абсолютные,

До предела точные,

Знаки бесприютные,

Вроде многоточия,

В строки отрешённые,

В музыку сплетённые,

В мысли воскрешённые,

Неосуществлённые.

***

Пусть столько лет я укрощаю память

И упрощаю истину до сути,

До тошнотворного «Увы, не обессудьте!».

Держать себя – а что ещё осталось? –

В покорном теле.

Или в самом деле

Стереть до линии набросок прошлой жизни,

Сменить коды, ключи, причуды ради

Из строя вон. Линованной тетради

Листок пустой готовится осмыслить

Свое значенье

И раскрепощенье.

Не подражанья ради, ради слова,

Что правит вопреки тому закону,

Что истончает боль подобно стону,

Предчувствуя смещение былого

Наперекор.

Ветхозаветный спор.

Кого вы узнаёте в этих строках –

Неважно, лишь бы было чувство меры,

Что жаждет иногда остервенело

Утратить веру в нерушимость слога.

В конечность срока,

В отчужденье бога.

СЛОВА

Недостаток глубокого чтения,

Или память уже не та?

Только знаю, есть, без сомнения,

Нерифмуемые слова.

А другие слова – упрямые

Без толку лезут в строку.

И выводит рука корявые

Откровения попусту.

Под диктовку, от нетерпения

Или просто так, сгоряча?

Неоправданное безделье

Безжалостного палача.

***

Слепая прелесть самолюбованья,

Поверхности зеркальной полотно,

Игра теней, смятенное дыханье

Очарованьем сладостным полно.

Желание волнует и прельщает,

Усталый взгляд направлен в пустоту,

Игра теней пространство обличает,

Сгущает свет и скрадывает тьму.

Сомкни глаза, замри, уравновесив

Остаточные мысли, ритм, мотив,

Узоры слов в четверостишье тесном

Сплети – пусть мир любуется на них.

***

Не будет как прежде. Горько.

Волочатся, вязнут мысли.

О, сколько стараний, сколько

Страданий, лишённых смысла!

Со скрипом петляет фраза

И рвутся с корнями связи.

Щипцами сжимают разум

Ползущие метастазы.

О, боли терпящей скрежет:

Движение глаз колючих

Как по живому режет.

Неоперабельный случай…

Где бланк, на котором просто

Махнуть свой вихрастый росчерк?

Признать: я усталый взрослый,

Не в силах тебя морочить.

Поймёшь или я напрасно

Себя утешаю всё же,

Ища в напускном нахальстве

Свой след, роковую схожесть.

***

Потеря равновесия…

Баланс земли и пороха

Колеблется, как всполохи

Смятенного столетия.

Смещение во времени:

За прошлым достопамятным,

Гранитным, твердокаменным

Без недоразумения,

Нет веры в настоящее,

Чтобы начать движение,

Чтоб даже поражение

Смотрелось как блестящее.

Начертанное набело

Небрежными мотивами,

Кривыми перспективами,

Стушёванное марево.

Растерянными взглядами

Цепляем ограждения,

Боимся пробуждения,

Балуемся зарядами.

За горизонт заваленный

Шлём беды во все стороны,

И кружат чёрны вороны

Над зоной отчуждаемой.

***

Логический парадокс:

Ты есть, если в поле зрения,

Закроешь глаза – вопрос:

А есть ли на самом деле я?

Как физики квантовой трюк,

Ударом по здравомыслию:

Тебя отпускаю вдруг

Затем, чтоб к тебе приблизиться.

Реальность, признайся, скучна,

Спрессована по частицам.

Лукаво лоснится луна,

Односторонней мнится.

А память сплетённых рук

Уводит в такую область,

Где временной маршрут

Преумножает скорость.

И отражения нас

В самом ближайшем прошлом,

Лишь отвернись – тот час

Меркнут в потоке ложном,

В пространстве, что невзначай

Растёт, преломляет формы,

В изгибах, сквозных лучах

Затишья сменяют штормы.

И волнами льётся свет,

Струится над нами, греет

Тот мир, которого нет, –

Скопление мнимых материй.

***

Это затишье сродни отступленью…

В сумерках прячутся чьи-то следы,

Вторят шаги, окаймленные тенью,

Мыслям, смеющимся из темноты.

Вроде бы всё достоверно известно,

Только размыты детали слегка.

Та же до боли знакомая пьеска

Нашим участьем отягощена.

Тот же простор, набирающий силу,

Опустошающий купол небес,

Песня в наушниках, северный в спину,

Короток путь, неизбежен конец.

***

С каждым днём всё меньше кислорода

В воздухе и больше суеты.

В самое простое время года

Пишутся прозрачные стихи,

Смело отпускаются на волю

Самые запретные мечты.

Тот, кто мной как будто мог быть понят,

Служит равнодушию толпы.

Попусту расходуется память,

Мельтешат однообразно дни.

Тот, кто мог со мной как будто сладить,

Не протянет мне своей руки.

Отзовётся жалким отголоском:

Не прошу, не смею убеждать,

Угождать тому, кто мной был создан,

Но об этом не желает знать.

***

Начальный посыл неверен,

Порыв задохнулся – слаб.

И нарочито манерен

Тонкой руки взмах.

Сладость слепого скольженья,

В лёгких застывший крик,

Стоны изнеможенья,

Оцепененья миг.

Тени мелькнувшей знаки –

Стрелка, стена, тупик.

Строки на гладкой бумаге –

Мой бестелесный лик.

Неутолимый голод

Слов – из каких пустот, –

Превозмогая морок,

И вопреки – растёт.

Но изогнусь дугою,

Точкой на землю встав, –

Так укрепляет волю

Непокорённый нрав.

***

Разоблачённые сны

С тонким налётом абсурда –

В нескольких днях от весны,

В нескольких кадрах от утра.

Сопротивление дня

В точности измерений,

Скорости забытья,

Непревзойдённости лени.

Можно представить: так

Было бы с кем-то однажды –

Тонет в руке рука,

Угол как будто сглажен,

Или как прежде мы

Ждали чего-то свыше,

Только тускнеют сны

В недрах четверостиший.

Только темнеет даль

В проблесках многоточий.

И кровоточит край

Незавершённых строчек.

***

Когда в сплетенье мимолётном

Замрёт обмякшая душа

В воображаемых тенётах,

Психея, крыльями шурша,

Наполнит музыкой движенье –

Взмах, трепетанье, колдовство:

Какое чудное круженье –

Самозабвенья торжество!

Проста природа увлеченья:

В плену неведомого стой.

Воск на плече – изобличенье,

Сопротивляйся, не неволь.

Лети навстречу искушенью,

В слиянье пламенном замри.

Прими презренное томленье

За предвкушение любви.

***

Если бы вы расступились, и вдруг

Круг приоткрылся случайно,

Сделав свободу расслабленных рук

Непостижимою тайной.

Не принуждая к участью, взглянуть

В ваши смятенные лица.

Если б позволили мир разомкнуть,

Отодвигая границы.

Но приобщиться к такому пути,

Хоть бы на шаг, на мгновенье

Можно ли? Нужно ли? Страшно. Не жди –

Необратимо движенье.

***

Колеблется звук, опрокинулись тени,

Прячется диск за завесой седой,

Душная ночь распласталась в постели,

Льётся с экрана свет ледяной.

И за качаемой ветрами шторой,

Словно запутавшись в тонкостях лжи,

Время стучит, как наводчик матёрый,

Рвётся, ревёт: сохрани, удержи.

Ты посмотри, как просторно желанье,

Как повороты скрывают миры,

Выдохни грусть, покорись расстоянью,

Раскрепощая пространство игры.

Вывернись ради коварного света

Из тесноты прирученной мечты,

Вытрави правду, доверься приметам,

Стань тем, кому поклоняешься ты.

***

Так не бывает… чтобы исчезнуть,

Чтобы застыло на замкнутой точке

Время. И немота, неизбежность…

Так не бывает… поодиночке

Делая шаг, вопреки тяготенью

Что-то взмывает под самые выси.

Небо – лишь отблеск, жалкие тени,

Ветром качаемые, повисли.

Может, разумнее будет признаться,

Что равнодушие нам не поможет,

И, как бы ни тяжело оторваться,

Сущность земная себя превозможет.

Строя каркас из вчерашних историй,

Неприхотливых уведомлений,

Непререкаемых траекторий,

Неразличаемых впечатлений,

Что-то незримо себя проявляет,

Чтобы исчезнуть? чтобы исполнить?

И если так всё же бывает,

Как с этим жить и не прекословить?

***

Я так отвыкла от гостей,

От разговоров полупьяных,

От недотушенных страстей

И лиц размытых одичалых,

Повисших сиротливо фраз,

Скрипящих шатких табуретов,

От острых тем, остывших яств,

Балкона в чаде сигаретном.

Я так отвыкла, что едва ль

Смогу представить, как невинно

Звенел и плавился хрусталь,

И скатерть впитывала вина.

Как тёк сумбурный разговор,

Меж стука рюмок чьи-то речи

Несли самозабвенный вздор

И били дробью междометий.

В опустошенье забытья,

Как невесомые, качались

Зачатки завтрашнего дня

И зло над нами потешались.

Неприходящие ко мне,

Непомнящие прошлых споров,

На растерзанье тишине

Меня обрекшие, на холод,

На растворение в себе,

На пост, на схиму, на обитель,

На ночь, застывшую в окне,

На запоздалое «простите».

***

Отзеркалена в створке окна,

приоткрытой наполовину,

та часть улицы, что могла

быть окраинной и пустынной.

Утро крепнет, картина дня

не скрывает своих амбиций.

Примеряет к другим себя

неприкаянная частица.

Утрамбован делами путь

между двух захламлённых комнат,

между надо и как-нибудь.

Знаю, буду, поверю, вспомню,

научусь, подыграю. Что

мне терять? Для чего стараться?

Затвори, занавесь окно:

и сама вижу, что не Франция.

Заужая дверной проём,

помещаюсь меж тонких створок.

Понимаю, что быть вдвоём –

отражать себя в коридорах.

Отложить пространство двора

про запас, отпустить по ветру

преломлённые ритмом слова,

волны звуков, потоки света.

***

С годами я как будто выправляюсь,

Выписываю ровные круги,

Выуживаю гладкие детали

За складками навязчивой тоски.

Звучу благонамеренно фальшиво,

Молчу красноречиво и легко.

Коплю слова, растрачиваю силу

И практикую злое ремесло.

С годами мне как будто очевидны

Намёки, отвлечённые от дел,

Тепло земли и застыванье глины

В руках спокойных – сладостный удел,

Пределы дня и мимолётность света,

И сединой подёрнутая даль,

Лицо твоё улыбчивое где-то,

Скрывающее тайную печаль.

С годами время обретает сухость,

Миров иных выстраивает грань,

По кальке лет кроит свою науку

Быть незаметным, старить невзначай.

И пусть как можно дольше это длится,

Делясь и разветвляясь в пустоту,

За горизонт, где в сумраке двоится

Игра огней и гаснет на ветру.

***

Давай признаем, ну хотя бы в скобках,

Что правила проклятой маскировки –

Порочный круг. Смещение центровки,

Шифровки, рекогносцировки –

Не те слова, что впишутся в строку,

Вплетутся в ткань живого тела мысли.

Когда бы мы искали эвфемизмы,

Играли в перекрестные софизмы…

Но мы с тобой косимся на мечту,

Пристраиваем слог под суету

И остаемся на плохом счету.

***

Мир вычерчен углем со смесью белой глины,

День движется к концу, петляя наугад,

И лепятся слова на плоские мотивы,

Нанизывая звук на череду преград.

Прискорбный ритуал – поддаться утешенью,

Коварности огня, пространности молитв.

Пролистываю вспять: отказано в прощенье.

Уменье возмещать – не жди, не исцелит.

Предчувствие весны небрежнее с годами,

Лишь в гулкой глубине зеркальной мостовой

Чуть проступает цвет за зыбкими следами

Какой-то неземной прозрачной чистотой.

И ледяная гладь, разлитая по миру,

Теряет свою власть над тяжестью земли,

Над плоскостью стола, над грубостью рутины, –

Круговорот тепла в природе пустоты.

***

Без решеток и конвоиров,

Без приказов и директив,

Обходными путями пунктиров,

Предсказуемых перспектив –

Так сомкнется на точке схода,

Из которой возврата нет,

Неприкаянная свобода

Вопреки предрассудкам лет.

За окном год стыда и страха,

За столом кто-то пьет до дна,

За стеной примеряет плаху

Распростертая тишина.

Закоулки словесных окраин,

Забытья долгожданный плен…

Время выдохнет, замирая

В предвкушении перемен.

***

Путь на Итаку истолкован,

Разложен на лады и смыслы,

Искусы, изъясненья, иски…

Для каждого он свой. А дома

Застынет у порога новый

Жилец, герой чужой державы,

Повиновения основа

И равнодушия начало.

Пусть корабли идут по ветру,

И волны обгоняют зори.

Куда? Зачем? К чему ответы –

Прозрел Гомер помимо воли.

Закон всеобщего бесстрашья

Заставит самых маловерных

Прельститься, чтобы в одночасье

Пуститься в путь благословенный.

Маячит берег, плещет море,

Смывая пятна героизма.

И тонет солнце пред толпою,

Не признающей права тризны.

Пусть смертному дано по вере

Не без сомненья – для острастки.

Чем путь, начавшийся с потери,

Закончится? Мы ждем. Бесстрастно.

***

Над родиной моей всё те же звезды,

И небо своей ясностью манит.

Укрыться в тень, пока еще не поздно?

Но солнце возвращается в зенит…

И перед тем, кто правит ориентиры,

Сводя на нет все прежние миры,

Стояли мы без веры и без силы,

Отвергнувшие правила игры.

Бездомны, терпеливы, как бродяги,

Беспомощны, смешливы напоказ.

Грядет финал многосерийной саги.

До шутовства ли нам в последний час?

Растерзанный надрыв предсмертной строчки,

Насквозь пронзенный, нестерпимый вой.

Глядит земля в распятый купол ночи,

И те же звезды над моей страной.

***

Делюсь на части,

Ломаю слог.

У каждой страсти –

Свой потолок,

Свое паденье,

Свои витки,

Порывы, бденья,

Толчки, крюки…

Сорваться, мимо

На раз, два, три…

Неутолимо

До дурноты.

Круженья, вихри –

Петляет нить.

Движенье, стихни,

Угомонись.

Безвольно время,

Короток день,

Неизмеримы

Следы потерь.

Неотвратимо –

Вдох-выдох… пульс

Стучит надрывом…

И пусть.

Смирюсь.

ВСТРЕЧА

То был не он, и я была не я,

И что-то невесомое меж нами

Повисло в воздухе, цепляясь за края

Реальности, устойчивость теряя.

То был судьбы и отреченья знак:

Не надо больше прятаться за спины

И городить сомненья на костях,

И взгляд ловить, пытаясь быть незримой.

То был лишь ход, предписанный игрой,

Отчаянная мысленная шалость.

Так он ушел, не будучи собой,

А я самонадеянно осталась.

***

Как обычно заснежено утро,

Слишком крепкий и вдумчивый кофе,

И трамваи застыли как будто,

Отправляя ненужные вздохи.

Как обычно, до боли знакомо:

Стану жертвой напрасных сомнений.

И бездумно, почти невесомо,

Чередой новостных потрясений

Я разбавлю уютненький вечер…

Как обычно… забыться нечем…

***

когда говорят «хуже некуда»,

надеются на какой-то зазор,

трещину, щелочку, крохотную деталь,

отделяющую от последнего шага,

броска, удара.

спрячусь за эту выемку,

попробую поместиться

и задержу дыхание,

чтобы себя не выдать.

смело идите мимо.

место отныне занято.

***

Бывают мысли не по возрасту

И не по силам тягость дня,

Когда задуманное сложится

В одно отрывистое «зря»,

Когда пунктирное как будто бы

И непреложное «зачем»

Разметят время промежутками

Между колеблющихся стен,

Когда нечаянность падения

На миг отсрочит шаг вперед,

И подлость недоразумения

От завершенности спасет.

***

Сужается круг моих слов,

Теснее сбиваются мысли,

И тянет придирчивый слог

Бродить в предвкушении смысла.

По хоженым тропам и там,

Куда не выводит кривая,

По неразличимым следам,

Всё дальше и дальше от края.

И голос, звучащий извне,

Сольется с биением слова

В распахнутой тишине.

Я призвана. Я готова.

***

Два монаха спорили о вечном…

Говорят: подслушивать грешно.

Но когда благочестивы речи,

С искушеньем сладить нелегко.

Первый старчески тяжелым тоном,

Хроноса и логоса знаток,

Восхвалял всевышние законы,

Будто сам себе давал зарок.

Говорил, плетя узоры смысла,

Узелки тянул и отпускал,

Выводил пустые силлогизмы

Из потусторонности зеркал.

А другой, презрительно вздыхая,

Пряча слеповатые глаза,

Намекал, что тема непростая,

И крестил поспешно образа.

Пантеон небесный призывая

В высшие свидетели свои,

Сетовал на заселенность рая

Самыми обычными людьми.

Ветер рвал слова немилосердно

И швырялся ими что есть сил.

День упрямо и самозабвенно

Угасал и в вечность уходил.

***

Без возраста, без имени –

Условности отброшены,

Пространствами пустынными

Я застилаю прошлое.

Нескрытое топорщится,

Противится забвению.

Напрасные оплошности

Отъявленного гения.

По мере приближения

К тому, что не сбывается,

Признаю поражением

Желание раскаяться.

Лишь мысли невесомые

Скользят по кромке времени,

Виновные, искомые,

Дошедшие, предельные.

***

Кажется, так легко удержаться

В том, что не терпит условных времен,

Бьет наугад, избегает контрастов,

И оставляет для споров зазор,

Ставит свободу превыше закона,

Знает иные, сквозные пути,

Опустошается чуткостью слова,

Предвосхищает стремление уйти,

Манит едва утоленным желаньем,

Ищет неведомых сил глубину,

Не измеряет разлук расстояньем

И не дает красоте слабину.

Как же коварны кривые намеки!

Как безрассудна немая мольба!

Ловко сплетаются робкие строки,

Слов непреклонных скупых ворожба.

***

Напрасная словесная рутина,

Уныло дребезжащая строка,

Скупых абзацев движущая сила,

Столбцов однообразных глухота,

Поденный труд, небрежная растрата,

Казенность слога, теснота полос,

Терпимо равнодушная бумага,

Витиевато слепленный разнос,

Чеканность мысли, сдобренная фальшью,

Шероховатость вялого листа,

Излишне показная настоящесть,

Сведенная к шаблону простота…

Мой повседневный долг как тренировка воли, –

С покорным безразличием творца,

Мастеровой в мечтах о лучшей доле

Стучит по ручке грубого резца.

***

Когда внутри читаю монотонно текст,

Держась манерно, будто равнодушно,

Слова замрут в пространстве безвоздушном,

Все про себя – не выпущу, не здесь,

Не им – легко бросаю обороты с «не»,

Они на все готовы ради рифмы.

Причастию предшествует молитва,

Признанье порицается в уме.

И новый звук, и все барьеры прочь,

Принятие приводит к приближенью,

Отображенья множат искаженья –

Так потешайся, раз не смог помочь!

***

Легкое чтенье – в ручную кладь,

Строки несносные на отсеченье.

Пусть не дано ни понять, ни познать,

И не признаться в своем пораженье.

Память живет по законам другим,

Ретроспективно фрагменты тасуя:

То как мы верим и что говорим

И для кого свои мысли рифмуем.

В четко очерченных плоскостях

Рвется наружу верное слово.

Если бы знать, для чего оно так…

Так соблазнительно, так бестолково!

Если бы там, за мутным стеклом,

Не проступали следы разложенья,

То этот крохотный, суетный дом

Можно бы было принять за спасенье.

***

От страха или от сомненья,

Что можно перевоплотиться,

С чудовищным остервененьем

Пытаемся мы закрепиться.

Даруя жизнь тому, что смертно,

С пленительною простотой

И упоеньем эфемерным

В них притворяемся собой,

С едва скрываемым желаньем

Спасти, что может уцелеть,

Томясь нелепым предсказаньем

О том, чему дано истлеть.

Кто в силах с искушеньем сладить

И не потворствовать тщете –

Нерукотворное исправить,

Овеществиться в пустоте,

Стряхни с себя оковы тела

И с невесомостью смирись,

Смотри: распахнуты пределы,

В которых длится-длится жизнь…

***

Раскрыты окна, воздух слышен,

Движенья плавны и точны.

Как светел май за тенью вишен,

Цветущих в тайниках весны!

И легкость смелых одеяний,

И царственная поступь дня,

И неприкрытость подаяний

За наготою бытия.

И прелесть утренних туманов,

Где в дымке затихает цвет,

И в томной позолоте храма

Размеренно струится свет.

Спасенья миг неутоленный,

Самодовлеющий, земной,

Застынет, будто окрыленный,

Облагороженный судьбой.

***

Как обаятельно скучны простые вещи:

Накрытый стол, незапертая дверь,

Комод в углу и кошка в старом кресле,

И на двоих одна несмятая постель.

Набросок наспех, контуры размыты,

Небрежный штрих скрывает глубину.

Как в декорациях скупых житейской битвы

Предугадать, кто выиграет войну?

А вещи – как свидетели – телесны,

Грозят с лихвою окупить позор.

Стена, картина… мир упрямо тесен,

И жалок наш разоблаченный дом.

***

Чисто теоретически,

Как говорят ученые,

Где-то в другой галактике

Может быть то же самое:

Я у стола склоненная,

Жалкий блокнот растрепанный,

Буквы, неразличимые

Выцветшими чернилами.

А по ночи разбросаны

Улицы бесфонарные

Между домов безоконных.

В общем, чуть-чуть по-блоковски,

Только тусклей и бессмысленней.

Воистину неистощимая

Вера в глубины космоса,

Только вот как осмелиться

Ее обратить в слова?

***

Носитель истины тревожной –

Кто ты? Кто я? – не ровен час,

Когда в трактире придорожном

Судьба свести возьмется нас.

Не станем мы сверять детали,

Скользя по надписям лихим,

Что откровенно намекали,

Что наша связь в угоду им.

Что гости в кабаке растленном

В хмельном угаре забытья

Безудержно и суеверно

Спешат растрачивать себя.

Что расстоянья непреклонны

От пункта «А» до тупика,

Что шаг – замашка на законность,

Что взгляд – законченность рывка.

Что крепнет наша бессловесность

В завесе шумовой тоски,

И пробуждается мятежность

Самозабвенью вопреки.

Не искушай без разуменья,

Не сокрушайся, согрешив,

Не верь в соблазны совпадения,

Не удаляйся, не простив.

***

Бесплодные дни… Открыта страница,

И на задворках слышны голоса.

Роятся мысли, сладко томится

В дрёме священной плутовка-весна.

И тишину разрывая на части,

Бредя словами, жадно ловить

В воздухе отзвуки близкого счастья,

Крестным знамением благословить.

Сбросить всё лишнее и напускное,

Слёз поволоку небрежно смахнуть

И разглядеть за густой темнотой

Самозабвенный, спасительный путь.

***

Я не я, а будто бы она

В зеркалах безжизненных мелькает.

Глаз её стеклянных пустота

Мои мысли слабо отражает.

То же неуместное лицо,

Будто бы навязанное кем-то.

Я не я, а может быть оно

Чья-то неумелая подделка?

Тот, кто замышлял такой подлог,

Знать не знает, в чём моя тревога.

И блестит зеркальный потолок,

Пряча растерявшегося Бога.

***

Потом было больно. Больно и пусто.

Ни мысли, ни тени смятения.

Мой мир обесцветился, сжался искусно

До одного измерения,

До точки недвижной, скопленья молекул

Пред тайной вселенского ока,

Как отблеск рассеянно тусклого света,

Магического потока.

***

От «нужно» до «нежно»

Всего одна буква.

В цветные одежды

Нарядится скука,

Безмолвный свидетель

Былого разврата.

Ранимые дети

На фоне заката

Расплещут все краски,

В сюжеты играя,

В непостоянство

Оттенков и граней.

В отблесках бликов

Застынут мгновенья,

Мир многоликий

Отсрочит спасенье.

***

Если б ты видел меня простой,

А не какой я пытаюсь казаться –

Заносчивой, суетной и смешной,

Готовой с целым миром сражаться.

Не с телефонной трубкой в руках,

Не матерящейся впопыхах,

Не с недопитым бокалом вина,

А какой я бываю одна,

С испуганными глазами…

Если б ты только увидел меня,

Может быть, что-то в тебе изменилось.

ПОТЕРЯ

В ряду потерь одна потеря

Не переменит ничего.

Мои таланты оскудели

И обмельчало мастерство.

Я не довольствовалась малым,

Брала у жизни время в долг.

И не заметила, как стала

Заложницей случайных слов.

В цепи разлук одна разлука –

Лишь подтверждение вины.

А одиночество – наука

За истощение глубины,

За веру в тех, кто мне не верил,

Но чьё-то место занимал.

Как в детском сне, я жду у двери

Того, кто без вести пропал.

МОЛЧАНИЕ

Молчание заманчивее слов…

Ты помнишь: я запнулась, и повисла

Звенящая, пугающая смыслом,

Сгущающая воздух пустота.

Ты думал, что давно пора идти,

А я вернула живость разговору,

Пытаясь виртуозной силой слова

Тебя от бегства верного спасти.

И улыбалась, расточая слог

На то, что, к чёрту, никому не нужно.

Ты знаешь, у меня такое чувство,

Как тяга, но зависимость острей.

А если взять и выпалить как есть:

«Ты близок мне, не уходи, останься,

Я для тебя надела это платье,

Давай рискнём, я всё поставлю на кон…»

Молчание… спасение. Не плакать!

***

Я живу, будто нет тебя.

Нет и не было. Нет и не будет.

Пустотой насыщая слова,

Проклиная сплетение судеб.

Моё солнце, моё божество,

Жажда жизни и ужас забвения,

Неприкрытое естество,

Несмолкаемый зуд наслаждения…

На обрывках и черновиках,

Между чисел скупых и условных,

Нет тебя – выводит рука,

И не будет тебе подобных.

***

Никто ничего не знает,

Но в большем неведении тот,

Кто верит, что различает

Правду сквозь призму пустот.

Вымысел – смысл созидания,

И заблуждений полны

Сотканные из тайны

Заманчивые миры.

С каждым движением стрелок

Делая шаг вперед,

Сколько бы ни было мерок,

Важен последний ход.

Тот, кто брезгует раем,

Призванный лишь отрицать –

Он ничего не знает

И даже не хочет знать.

***

Пусть отречение будет взаимным,

Радость – случайной, победа – бескровной,

Страх – мимолётным, прощенье – посильным,

Боль – окрыляющей, смех – приглушённым.

Невозмутимой останется память,

Мысли лукавые пусть разбегутся.

Лишь бы узнать то, что можно исправить,

И этим знаньем не обмануться.

***

Пока написана всего одна строка,

А продолжение сумрачно и тускло.

Я поведу рассказ издалека

По коридорам путаным и узким,

По подворотням и по сквознякам,

Сбиваясь в ритме и фальшивя в слоге.

Мелодия смятенного стиха –

Прелюдия в бессмертном монологе.

Я в нотной грамоте, признаюсь, не сильна,

Но метроном стучит неумолимо.

Пока написана всего одна строка,

Один аккорд в многоголосье мира.