1.
Привет. Меня зовут Грег. Я живу на улице.
Да, вот оно, наступление смешанного чувства. Узнав, кто я, люди теряются в своих эмоциях, потому что не могут решить, как ко мне относиться:
— презрительно, наклеив на меня ярлык алкоголика и наркомана;
— с сочувствием, жалея меня и мою жизнь, оправдывая это печальным стечением обстоятельств.
Обычно я шлю к черту и тех и других, но не сегодня. Хочу поделиться с вами своей историей. Историей длиною в жизнь.
Иногда я думаю, почему никто не говорит мне: «Ого, Грег! Какой смелый выбор! Я бы никогда не решился на такую свободу!». Конечно же, я не сам выбрал путь уличной жизни, но я знаю пару ребят, которые осознано пришли к этому сами. Либо в момент разговора с ними я был Грегалком и наивно верил каждому слову. Вот, про один грешок я уже оговорился, но о нем чуть позже.
Все началось около десяти лет назад. Тогда я был молодым красивым парнем с двумя высшими образованиями, великолепной девушкой, шикарным Бентли пурпурного цвета и виллой стоимостью в триста шестьдесят тысяч долларов. Да, это все было в моих мечтах, а сам я тогда полировал железных коней в автомойке Большого Сэма. Работа непыльная, да и оплачивалась вполне нормально — пятнадцать долларов за двенадцатичасовую смену. Этого было достаточно для того, чтобы вечером поесть острые и чересчур жирные крылышки в Вендис и пропустить пару стаканов самого дешевого пива, смешанного с водой, в баре на углу Колан-стрит. Эх, золотые были деньки — ни забот, ни хлопот. Каждый раз, когда я возвращаюсь к этим воспоминаниям, меня пробирает приятная дрожь. Но как говорится, все хорошее рано или поздно кончается. Один серьезно необдуманный шаг, и ты на дне.
Раньше я всегда смотрел в будущее, думал об инвестициях. Хотел больше: денег, развлечений, материального хлама. Мне всего было мало, и я не умел довольствоваться тем, что имею. Отчасти, в этом виноваты мои родители, которые вообще не знали меру. Они покупали все, чего желали их внутренние дети. Баловали и меня.
Так вот, один мой, как оказалось, ненадежный приятель убедил меня участвовать в высоко рискованном деле, для которого я заложил все, что у меня было: квартиру, подаренную мне родителями и старый полуразвалившийся пикап, в котором я катал красивых девчонок в школьные времена. Тогда я и представить себе не мог, во что вляпался.
После фееричного провала я потерял все: свое драгоценное имущество, родителей и даже того поганого ненадежного «друга», который просто сбежал.
Помню, как я просился к родителям, но единственное, что я получил, это сумку с моими старыми вещами и сто долларов, выставленных за дверь. Я превратился в семейный позор. Откуда я мог знать, что мой приятель связался с мексиканским наркокартелем, организовал свою точку сбыта и попытался всех обмануть, улизнув с огромным мешком денег на руках?
До меня даже дошли слухи, что парнишка был пойман и отправлен на тот свет, но мои деньжата никто возвращать не собирался. Это была плата за доставленные неудобства большим людям. Так что, можно сказать, что мне еще повезло. Я хотя бы остался жив.
Отчасти, я даже рад, что все это произошло со мной. Я считаю, что каждый должен сам проходить через трудности, которые посылает судьба. Иначе, как ты станешь тем, кем должен быть?
Итак, что же было дальше? Ах, да. Городок у нас маленький, поэтому слухи о моих новых «друзьях» разошлись быстро. Конечно, никто не хотел иметь со мной дело.
Домой меня не пускали, своего жилья у меня больше не было, поэтому я пошел на работу к большому Сэму. Уже прикинул, сколько суток мне нужно будет проработать, чтобы снять клоповую комнату в каком-нибудь придорожном мотеле, но того, что случилось дальше, я не ожидал.
Я пришел на мойку, как обычно, в 6:30 утра. Свет в здании уже горел, а значит, кто-то из сотрудников уже находился на месте. К моему удивлению, вход для персонала был закрыт. Я постучал в дверь.
— Да, кто это? — послышался грубый голос за дверью. Я узнал этот голос. Это был мой босс — Сэм.
— Эм, Сэм, это я, Грег. Я решил выйти сегодня, так как у меня появился свободный день. «Теперь у меня много свободных дней», — подумал я про себя.
Дверь распахнулась.
— А, о, Грег. Рад тебя видеть, но, понимаешь, в общем, я решил дать тебе отпуск. Съезди с друзьями на пляж, отдохни, расслабься. Ты, правда, много работал в последнее время. Ну, давай, пока, — неуверенно проговорил Сэм и начал закрывать дверь.
— Стой, Сэм. А, когда же мне выходить на работу? — немного с подозрением произнес я.
— Хм, знаешь, я думаю, никогда, — сказал Сэм и резко захлопнул передо мной дверь.
Я простоял возле этой чертовой двери минут сорок. В моей голове творился хаос. Единственный вопрос, который не давал мне покоя в тот момент это — что мне теперь делать?
На самом деле, жизнь на этом не заканчивается. Единственное важное правило, которое я для себя вынес, звучит как «никогда не опускай руки» или «выше нос, все наладится», ну и тому подобные высказывания. Когда я лишился всего, я понял, что жизнь очень непредсказуема, но тем она и интересна. Тогда я решил, что просто буду плыть по течению, и в конечном итоге оно занесло меня туда, где я сейчас живу – на улицах Нью-Йорка. Мне пришлось уехать из родного города, т. к. каждая собака знала меня как наркодилера.
2.
Каждое утро я просыпаюсь ровно в шесть утра. Затем мы с моим другом Стивом берем наши таблички с надписями о подати и отправляемся на Бивер-стрит. В это время одна из организаций помощи бездомным делает бесплатную раздачу еды. Там мы завтракаем и обедаем. Ужин уже добываем сами. В основном делаем мы это возле закусочных. Около десяти вечера, перед закрытием заведения, служащий кухни выносит остатки еды на мусорку, где поджидаем мы. Главное правило — не спалиться. Иначе еды нам не достанется.
Совсем забыл рассказать о Стиве. Удивительный парень с очень грустной историей. Первый раз я встретил его на 10-ом авеню. Он сидел и просил милостыню. На его плакате было написано что-то типа «Я болен раком, помогите деньгами на лечение». На вид парню было около двадцати пяти лет. Он был прилично одет, а его волосы еще не успели слипнуться от грязи, что удивительно, ведь они были такие длинные, что достигали его груди. Я подошел к нему.
— Это не прокатит. Ты слишком хорошо выглядишь для больного раком. Либо меняй надпись, либо брейся налысо, — с усмешкой сказал я.
— Что? Налысо? Нет, я слишком люблю свои волосы, чтобы так с ними поступить. А откуда ты знаешь, что это не работает? — спросил меня Стив.
— Сколько ты получил сегодня?
— О, сегодня у меня очень хороший день, 10 долларов! — с восторгом произнес парень.
— Ого, да ты богач, брат. Я собираю столько за двадцать минут, а ты явно просидел тут уже несколько часов.
— Правда? И как же вы это делаете? — с интересом спросил Стивен.
— Я пишу на таких табличках правду, а люди ценят искренность и готовы за нее платить. Вот и весь секрет.
У меня было немного денег с собой, и я позвал Стива в небольшую закусочную через дорогу от его точки. Он согласился. Пока мы уминали булки с растворимым кофе, он поведал мне свою историю. Тогда я понял, что я счастливчик, и нужно это ценить.
Стив был из Атланты. На тот момент, когда я его встретил, ему стукнуло уже двадцать четыре. Я почти угадал.
Он жил с матерью и отчимом. Его отчим занимался ремонтом машин в своем гараже. Стив был его помощником и получал небольшую копейку за это. Дом они снимали, так как общий доход семьи был невелик. Его мать работала учительницей в начальной школе. К сожалению, она рано скончалась. Ее сбил пьяный водитель грузовика. Спустя два года у отчима Стива обнаружили рак, и он перестал работать, а сын вместе с ним. Он все время проводил с отчимом, помогал ему, чем мог: возил в больницу, готовил еду, делал уборку.
Так как денег у них больше не было, долги за оплату аренды дома все росли и росли. Мистер Петс, хозяин дома, был человеком с большой буквы и не требовал с них платы. После смерти отчима он и вовсе простил все долги Стиву, так как понимал, что молодой одинокий парень без образования никак не сможет найти такую сумму, но и оставить Стива жить в доме он не мог. Стив собрал только нужные вещи и сел на первый автобус до Нью-Йорка. Так он оказался здесь, со мной. Я не стал рассказывать ему свою историю, потому что она была настолько нелепа и глупа по сравнению с его трагедией. Меня очень удивило то, как Стив держится. Он был очень спокоен, когда рассказывал мне обо всем. Я видел в его глазах оптимизм. Он никогда не отчаивался. В этом мы были очень похожи.
Вернемся к нашему дню. После завтрака мы шли по своим местам, чтобы заработать денег. Конечно, мы не всегда просиживали штаны на тротуарах, иногда нам попадалась настоящая работа: где-то подмести, убрать мусор, разгрузить машину. Такое бывало довольно редко, но бывало.
Каждый день мимо меня проходило множество разных людей. Кто-то подкидывал монетки, кто-то купюры, а кто-то даже плевался и бурчал себе что-то под нос. Про таких людей я всегда думал — «неудачный день». Один такой мистер «неудачный день» как-то подошел ко мне и сказал что-то вроде «Откуда вы только беретесь, отбросы». Я улыбнулся ему и ответил: «Оттуда же, откуда и вы. Только я имею свободу, а вы нет». Мои слова так сильно его разозлили, что он со всей дури пнул мою шапку с деньгами и все рассыпал.
«Да что ты знаешь о свободе? Ты раб собственной жизни», — гавкнул мужчина и пошел дальше.
«Мудак», — подумал я про себя, собирая деньги обратно в шапку. Моя небольшая обида сразу же прошла, потому что я никогда не имел привычки держать плохое в себе. При моих обстоятельствах это верный путь в могильную яму: депрессия, алкоголь, наркотики и последняя доза. Да, не все могут выжить в таких условиях. Я потерял много знакомых: кто-то спился и замерз на улице, у кого-то была передозировка героином, а кого-то постигла неизлечимая болезнь. Но с уверенностью могу сказать, что в нашем мире смертей гораздо меньше, чем в мире людей с домами и медицинскими страховками. Думаю, это связано с тем, что мы почти не испытываем стресса, мы всегда мыслим позитивно и надеемся на лучшее. А главное, всегда ценим то, что имеем. Люди из большого мира избалованы, и отсутствие чего-то мелкого и ненужного в их жизни доставляет им большой дискомфорт, со временем перерастающий в стресс.
Мне жаль их, но каждый вправе выбирать, как ему жить.
Наступает время обеда. Мы со Стивом встречаемся в определенном месте и в определенное время и идем на Бивер-стрит. Но тогда что-то пошло не так. Я немного задержался, увидел старушку с дорогой сумочкой, золотыми сережками и решил дождаться момента, когда она подойдет. Я был уверен, что она подкинет неплохие деньги. Люди пожилого возраста давали милостыню чаще молодых. Она шла так медленно, что я нервно посматривал на свои невидимые часы, привычка. Я опаздывал уже на десять минут и, наконец, бабка подошла.
— Помогите, добрые люди, чем можете, — начал свою шарманку я, сделав жалобный вид.
Она прошла мимо. Молча. Просто прошла.
«Черт! Зря только время потратил, Стив, наверно, разозлится! — ругнулся я и вскочил со своего места.
Я спешно двинулся навстречу к другу. Когда я подошел, то увидел истоптанную табличку и пару копеек, одиноко лежавших рядом с картоном. Стива не было. Рядом стояла перевозная тележка с корн-догами. Я подошел к продавцу и спросил, не видел ли он здесь моего друга.
— А, того бомжа в смешной кепке «Бруклин»? Да, видел. Его забрали на скорой. Здесь произошла небольшая потасовка. Подошло трое молодых ребят и попытались забрать у твоего друга деньги. Тот решил просто так не сдаваться, и в ход пошли кулаки. Трое на одного, ну ты понимаешь, его быстро уложили. Я вызвал скорую, потому что он был в отключке. Выглядел ужасно. Думаю, его увезли в Белвью, так как страховка у него вряд ли есть.
Я слушал этого мужчину, открыв рот. На моей памяти бездомной жизни такое случалось впервые. Я был в растерянности, как тогда, когда передо мной закрылась дверь Большого Сэма. Спустя минуту я пришел в себя, поблагодарил продавца и рванул в Белвью. Это больница, которая позволяет себе лечить таких, как мы, бездомных, у которых нет медицинской страховки. У нас у каждого даже есть свой лечащий врач, как в нормальном мире.
3.
— Стив, его зовут Стив. Такой худощавый паренек, в темно-синей кепке, черных ободранных джинсах и синей футболке, такой был? — трясясь, говорил я девушке из приемной.
— Да-да, я поняла о ком вы. Вы его родственник? — спокойным голосом сказала молоденькая медсестра.
— Ага, у нас бомжовая семья, — раздраженно пошутил я, — я его друг, мне нужно его увидеть. Он в порядке?
— К сожалению, я не могу вас пустить к нему, сейчас он находится в реанимации, у него кровоизлияние в мозг и сломаны ребра. Прошу, посидите пока в комнате ожидания, как только появятся новости, я сообщу вам.
Я ничего не сказал. Не смог. Пройдя в комнату ожидания, я уселся на пластмассовое кресло и уставился в стену. Я не мог поверить в то, что произошло, но старался держать себя в руках. Все наладится. Все будет хорошо. Я прокручивал эти мысли бесконечное число раз, чтобы иные, плохие мысли не могли попасть мне в голову. Наконец, я просто уснул. Я привык спать сидя, потому что, когда зима и спать на улице очень холодно, мы шли в метро. Если ты лежишь, то тебя быстро заметят и загребут в полицию. Если ты сидишь, то никто тебя не тронет, главное, не буянь и помалкивай. Что я и делал.
Спустя шесть часов меня разбудила та самая молоденькая медсестра со стойки информации. Она тыкала в меня карандашом, чтобы не пачкать руки.
— Эй, мистер, мистер! Проснитесь!
— А, да, что? Есть новости? Как Стив? — сразу очнувшись, сказал я.
— Мистер, мне очень жаль, но повреждения, которые получил Ваш друг, задели очень важную зону головного мозга. Он жив и поправится, но у него потеря памяти, и она вряд ли когда-либо восстановится. Мне очень жаль. Пару месяцев он полежит у нас, а как только его состояние стабилизируется, мы свяжем его с организацией «Первый шаг», и они помогут ему обжиться заново.
— Что? Как? Как же так? Я. я могу увидеть его? Прошу Вас, — жалобно произнес я, еле сдерживая слезы.
— Да, но только через окно. В палату, к сожалению, я не могу вас пустить. Такие правила, — сказала медсестра, махнув мне рукой, чтобы я прошел за ней.
Я боялся подходить к окну. Мне было очень больно. Но я должен был.
Он лежал на кровати, словно мумия, бледный. Голова была перевязана, рядом стояла капельница и различные пикающие аппараты. Одеяло было слегка приспущено, грудь была оголена. Я увидел, какой же он истощавшийся, кости торчали из-под кожи, словно штыки. Никогда раньше не видел его без одежды. Он мне показался каким-то другим. Но ведь это, и правда, уже был не Стив. Больше нет.
— Прощай, Стивен. Все наладится, все будет хорошо, — произнес я и пошел к выходу.
Тем вечером я отправился в центральный парк. Уже было за полночь. Я сел на маленький деревянный мостик, перекинутый через небольшой ручей. В парке уже было мало народу. Вот-вот отключат фонари, и все пойдут по домам. А я? Мой дом везде. Там где я, там и мой дом. И сегодня он здесь, в этом парке, на этом мостике. Я сидел и думал о том, как сильно моя жизнь теперь перевернется. Стив был частью меня, и теперь ее нет. Ее вырвали, безжалостно и резко. Без сочувствия и сожаления. «Как же жжет», — подумал я, перебирая в руке монетки. Затем я достал из своего потертого рюкзака бутылку пива, открыл ее и сделал глоток.
— Если бы я не задержался из-за этой проклятой бабки, если бы я… Это я виноват. Подался на искушение и опоздал.
Эта разрушающая мысль не давала мне покоя. Я чувствовал вину.
— Как бы я хотел получить второй шанс, всего лишь один, — произнес я вслух, кинув все свои монетки в воду.
Я просидел на мостике еще пару часов, а потом улегся на соседнюю лавочку с бутылкой в руках. Я уснул как типичный уличный житель, как «типичный бомж».
4.
Я проснулся от тупой боли в области спины. Через мгновенье до меня дошло, что происходит.
— Эй, эй, вставай! — тыкая в меня палкой, проговорил мужчина.
Я сразу понял, кто это, и повернулся.
— Доброе утро, капитан! — громко произнес я, приложив руку к виску.
— Так, давай-ка без шуточек. Вставай и проваливай отсюда. Это общественный парк. Не хватало еще, чтобы бомжи устроили тут себе пристанище, — сказал грозный высокий мужчина в полицейской форме, убирая дубинку.
— Все, все, я уже ухожу, спокойно, — поднимаясь со скамьи, произнес я.
— Давай, чтоб я больше тебя здесь не видел, а то окажешься в обезьяннике с десятичным штрафом.
— Обращусь к вам зимой, как похолодает, — улыбнулся я, махнув рукой на прощанье.
Я вышел из парка и пошел вверх по пятой авеню. Ноги еле плелись. Пекло солнце. Я чувствовал, как с меня течет пот, ведь я был очень тепло одет, а снимать кофту было лень. Все время пути до Бивер-стрит я старался, как мог, отгонять мысли о Стиве.
Позавтракав, я решил пойти на новую точку, чтобы воспоминания не настигали меня. Пройдя пару кварталов, я остановился около одного мусорного бака. Что-то привлекло меня в нем. Я решил порыться и наткнулся на нечто необычное. Из грязного мешка с остатками сгнившей еды я достал — лотерейный билет.
— Ого, что за дурак его выбросил, он же неиспользованный, — вслух сказал я, удивившись находке.
Я стер защитный слой и увидел порядок цифр: 3 10 15 32 38 15.
На билете было также написано время и дата розыгрыша. К моему еще большему удивлению, розыгрыш проходил сегодня, через пару часов. Осталось решить одну проблему — телевизор.
Это было несложно, я знал, где его достать. До места идти около получаса.
«Может, я смогу выиграть хоть сколько-нибудь и помочь Стиву? Почему бы не попробовать», — подумал я и двинулся в путь.
5.
Я подошел к трехэтажному зданию из красного кирпича. Двери бара были открыты. Над входом висела огромная вывеска «Beerpool». На ступеньках стояла доска с описанием акции «Два темного по цене одного с 13:00 до 16:00».
«Как же удачно я зашел», — подумал я и вошел внутрь.
За барной стойкой стоял мой старый приятель — Дейв. Он работал барменом в здешнем баре уже около семи лет и знал каждого гостя по имени. Это был высокий накаченный парень с хипстерской прической, красивой пышной бородой и длинными усами, слегка закрученными вверх. На правом плече Дейва было тату в виде корабля, которого пожирает страшный осьминог. Когда я спросил его, что она значит, он послал меня на три буквы. Думаю, он настолько устал отвечать на этот вопрос, что ему было проще послать, чем вновь объяснять.
Бар был рокерский. В углу даже стояла небольшая сцена и старая барабанная установка. Местные группы частенько зазывали сюда своих подростковых друзей и играли разные каверы. Стилистика бара была соответствующая – на стене висели: разбитая гитара, старые диски, пластинки и, конечно, постеры самых известных рок-звезд. Портрет Курта Кобейна так вообще был помещен в яркую рамку и стоял на самом почетном месте — на полке бара между двумя бутылками дорогого шотландского виски. Обычно здесь было не пробиться, барная стойка всегда забита постоянными клиентами, но не сегодня и не сейчас. Время не то, еще рано. По телевизору, висевшему в самом дальнем углу, шел футбольный матч. Дейв медленно протирал пивные бокалы салфетками и складывал их на нижнюю полку барной стойки.
— Мне пару темного! — крикнул я, пытаясь обратить на себя внимание Дейва.
— О, кто это тут у нас, Грег! — с улыбкой сказал Дейв и пожал мне руку, — чего тебя в такую рань занесло?
— Если честно, мне нужно было прийти еще вчера, но что-то я запоздал. Мой друг оказался в больнице. И я так сильно переживаю за него, что не могу думать о чем-то другом. Мне кажется, что то, что с ним случилось, это моя вина. В общем, мне нужен алкоголь и бармен, который будет слушать мои исповеди и понимающе кивать головой, — сказал я, усевшись за бар.
— Грег, я всегда в твоем распоряжении. Очень жаль, что твой друг сейчас на больничной койке. А что случилось? — спросил Дейв, наливая мне первый бокал.
— Какие-то изверги напали на него, когда он собирал деньги на улице. Левый мужик сказал, что они пытались отобрать бабки у моего друга, а тот полез в драку. Естественно, их было больше, и вот теперь он лежит в больнице без памяти. Дело в том, что мы должны были встретиться ровно в полдень, но я слегка задержался, и когда пришел, его уже не было. Поэтому я чувствую вину за случившееся, если бы я не задержался…
— Если бы ты не задержался, то вы бы сейчас вместе лежали на соседних койках, вот и все. Не стоит искать скрытый смысл, — ободряюще произнес Дейв, ставя передо мной бокал темного.
Я сделал глоток. Пиво было холодным и очень приятным на вкус. Я немного расслабился.
— Да, наверно ты прав, — я сделал еще глоток, очень большой, — слушай, можешь переключить этот дурацкий футбол, терпеть его не могу. Вруби седьмой канал.
— Ха, старый добрый Грег. Седьмой? — Дейв переключил канал.
На этом канале как раз началась программа с розыгрышем.
— Герг, ты что, опять за старое? Купил очередной билет за десять баксов?
— Люди не меняются, Дейв. Если бы нам давался второй шанс.
— Это, по-моему, уже твой тридцатый шанс. Ты скоро все деньги спустишь на этот лохотрон, — протирая стол тряпкой, сказал Дейв.
— Возможно, а возможно, мне и повезет.
Затем я так разболтался с Дейвом, что пропустил большую часть программы. Он рассказал, как ездил в Коннектикут к своим родителям. Его брат Майки опять влип по уши. Наркотики. Дейв помогал родителям устроить младшего братца в реабилитационную клинику, в которой когда-то лежал он сам. Вообще, наркотическая зависимость в Америке очень частое дело, либо ты слишком беден, чтобы воспринимать этот мир таким, какой он есть, либо ты слишком богат и просто хочешь попробовать от жизни «все». В конечном счете, все мы оказываемся среди белых стен, каждый день употребляя маленькие таблеточки, превращающие нас в зомби. Но это помогает.
«Итак! Полный ряд цифр! 3 10 15 32 38 15! Миллион долларов! Вот он, наш победитель! Скорее собирайте свои вещи и езжайте к нам! Мы хотим видеть нашего героя! А для тех, кого удача обошла стороной, не отчаиваетесь, ведь возможно в следующий раз повезет именно вам!» — вскрикнул наиграно радостный мужчина в телевизоре.
Я в спешке вытащил билет из своего кармана и начал судорожно проверять цифры. 3 10 15 32 38 15. «О, боже!», — подумал я про себя. Я сидел и смотрел в бумажку, задержав дыхание.
— Ну, что? Что там, Грег? Опять все проиграл? — сказал Дейв, ухмыляясь.
— А, да ты знаешь, все это и правда лохотрон. Пойду я наверно, может, соберу себе еще на пару кружек. Пока, Дейв! — спешно проговорил я и отправился к выходу из бара.
Да, я солгал Дейву о выигрыше. Не знаю, почему я так поступил, сложно объяснить. Так было нужно.
6.
Забрав свой выигрыш, я забыл обо всем на свете. Следующий месяц моей жизни был просто сказкой! Для начала я купил себе одежду, сходил в дорогую парикмахерскую и, конечно же, в ресторан. Я совсем забыл, что такое вкусная свежая еда. Это было великолепно. Тем же вечером я снял себе номер в пятизвездочном отеле.
Каждое утро я ходил в бассейн под открытым небом, а вечером упивался дорогими напитками перед огромной плазмой, висящей в моем номере. Я не мог насладиться мягкостью кровати, ведь самое мягкое для меня было за последние десять лет, это моя истрёпанная толстовка, которую я нашел на одной из местных помоек. В ванной я бывал около трех раз за сутки. Я наливал себе не просто теплую, а горячую воду и варился в ней по два часа, периодически добавляя новую порцию. Это была сказка. Когда я ложился спать, я ждал, что завтра, когда открою глаза, все это окажется лишь сном, но каждый новый день начинался именно здесь, в этой самой кровати.
Я спускал деньги налево и направо, покупал все, что мне захочется, и совсем не думал о будущем. Я жил одним днем, словно ждал, когда ко мне придут люди в форме и все заберут. Но никто не приходил, и я тратил все больше и больше. Одним днем я даже съездил в Лас-Вегас и побывал в легендарном отель-казино «Нью-Йорк». Рядом с отелем стояли уменьшенные копии статуи Свободы и башни Эмпайер Стейт. То, что было внутри, не описать словами: кругом все блестело и сияло, миллионы ярких огоньков освещали просторные залы с автоматами и покерными столами, красивые ярко-красные ковровые дорожки расстилались перед моими ногами в каждом зале. В проходах стояли большие аквариумы в виде колонн, с множеством разных морских рыб и кораллов. На эту красоту можно было смотреть бесконечно, но я сюда не за этим приехал. Я играл в покер и игровые автоматы. Пару раз я срывал небольшой куш, но, в основном, все это было проигрыши. Они меня не расстраивали, ведь в моем кармане была еще куча денег.
Когда я сидел за баром в отеле, ко мне подошла привлекательная девушка в бирюзовом вечернем платье. У нее была ослепительная прическа, на которую явно было потрачено много денег. На правой руке был золотой браслет с кулоном в виде дельфина. Волосы были цвета каштана, только-только расцветшего. Ярко красная помада на губах. Я сразу понял, чего она хочет.
— Что же такой привлекательный мужчина сидит один в такой прекрасный вечер? — кокетливо спросила незнакомка.
— Наверное, он ждет, когда к нему подойдете вы, — уверенно ответил я, повернувшись к ней лицом.
— Как же предсказуемо. Как жаль, что в наше время девушкам нужно все делать самим, — сказала она, аккуратно присев на соседний барный стул, чтобы не задралось платье.
— Что ж, тогда примите извинения от меня и от всех встречавшихся вам мужчин в виде этого прекрасного коктейля, — сказал я, показав официанту, что мне нужен коктейль Сапфир Мартини за три тысячи долларов. Это был очень красивый коктейль: он подавался в дизайнерском бокале, а его каемка была обсыпана голубым сахаром. Вместо обычной оливки к краю была прикреплена серебреная булавка с маленькими серьгами с голубыми сапфирами.
— М, вы так добры, а.
— Грег, меня зовут Грег, — произнес я, когда официант поднес коктейль даме.
— Благодарю, Грег. Я Люсиль, но вы можете звать меня просто, Люси. — произнесла девушка, сделав первый глоток. От наслаждения она закрыла глаза и сделала долгий выдох. — Великолепный напиток, вы были правы.
— Что ж, я рад, что вам понравилось. Приятно угодить такой девушке как вы, — с улыбкой произнес я и сделал глоток своего хенеси. — Вы здесь часто бываете?
— Нет, совсем нет. На самом деле, у моей подруги сейчас девичник, и мы катаемся по всему Лас-Вегасу, заходим в любые клубы, бары и казино, которые попадутся нам на пути. Затем каждая раскручивает одного мужчину на коктейль и мы едем дальше, — с ухмылкой сказала Люсиль, нечаянно рассмеясь.
— Хорошая попытка, но ваш смех вас выдает, — посмеявшись в ответ, сказал я и сделал еще глоток.
— А вас не проведешь. Думаю, мы родственные души. Знаете, такое состояние, когда у тебя есть все, но нет ничего? — спросила Люсиль, сделав серьезный, даже немного потерянный вид.
— Мне посчастливилось побыть и с той, и с той стороны вечеринки, поэтому сейчас я наслаждаюсь ее лучшей частью, — гордо сказал я, заказав еще один рокс.
— Поверьте мне, это ненадолго. Как говорится «ничто не вечно». Деньги рано или поздно заканчиваются. Живя в роскоши, ты быстро к ней привыкаешь и больше не можешь иметь меньше. Однажды вы вернетесь в свой роскошный пентхаус, зажжете огонь в камине из изумрудного камня, нальете себе в бокал самый дорогой виски в мире и осознаете, как же вы одиноки. Ни любящей вас от сердца женщины, ни близких и искренних друзей, которые с вами не из-за дорогих яхт. Никого. Только вы и ваш дорогой виски. Поверьте, в такие моменты ты готов отказаться от всего золота мира и, может быть, даже жить на улице, но чтобы с вами хоть кто-то был.
Я сидел и смотрел ей прямо в рот. Проглатывал все, что она говорила, и понимал ее. Я вспомнил о Стиве. Сердце сжалось так сильно, что мне пришлось схватиться за него.
— Большое спасибо вам за этот удачный вечер, но мне нужно идти. Я никогда не забуду ваши слова, хорошего вам вечера! — спешно произнес я, положив на бар пару сотен баксов.
— Не за что, Грег. Удачи вам. И никогда не будьте одни, — с улыбкой сказала Люсиль, допив свой коктейль до дна.
Я вызвал такси и помчался обратно в Нью-Йорк, в Белвью.
7.
Я смотрел на Стива через окно палаты. Он был бледен, как и в тот день, когда его сюда привезли. Аппараты показывали, что он стабилен. Но я не этого ожидал. Врачи говорили, что он будет на реабилитации, но все выглядело так, будто время с того дня просто остановилось. Даже положение тела Стива осталось тем же. Мне сказали, что на следующий день после того как его приняли, он впал в кому. До сих пор он не выходил из нее. Этот был тот самый день, когда я выиграл в лотерею.
Я понял, что это я убиваю его. Я убиваю его своими поступками, своей тягой к деньгам.
— Боже, Стив, прости меня. Я очень сожалею об этом. Ты был для меня всем. Мой друг, моя опора. Я должен был заботиться о тебе, а я тебя предал. Прости меня, — произнес я, не сумев сдержать слез. Я скатился по стене на пол и просто рыдал, прикрывая лицо рукой. — Прости.
Этой ночью я уже не спал в отеле. Я уснул на улице, на том месте, где спал раньше.
На следующий день я пошел в отель и оплатил номер. Вещи оставил там. Спустя пару недель у меня получилось выкупить пару огромных зданий в Бруклине. Одно из них было бывшей городской библиотекой, а второе – полуразвалившейся больницей. Я вложил в них деньги и устроил там убежища для бездомных. На оставшиеся деньги я закупил одежду, вещи и продукты и начал принимать гостей. Их было так много, что мест едва хватало, но это все же было лучше, чем улица. Я смотрел на улыбающиеся лица бродяг, они были так счастливы, когда приходили сюда, и каждый жал мне руку.
Спустя месяц о нас писали газеты и журналы. Люди стали больше приходить и помогать нам чем могут: то едой, то одеждой. Иногда даже давали деньги.
Самое большое счастье я обрел во вторник. Да, это был вторник. Я сидел в своем кабинете и готовил бумаги на постройку душевых. Мне постучали в дверь.
— Да-да, входите, — не отвлекаясь от бумаг, сказал я.
— Привет, дружище, — сказал знакомый голос.
Я поднял голову и увидел стоящего в дверях Стива, улыбающегося во все свои двадцать четыре зуба. Я вскочил с места и обнял его.
— Боже, Стив, я думал, ты никогда больше не вспомнишь меня. Стив, прошу, прости меня. Боже, как я рад, что ты здесь, — еще крепче сжимая, кричал я.
— Полегче, парень, а то про нас могут не то подумать, — шутливо сказал Стив, — я прочитал о тебе в газете после того как вышел с больницы. Врачи сказали, что это чудо, что я встал.
— Боже мой, это правда, чудо, Стив, правда, чудо.
После мы провели пятичасовой разговор. Я рассказал ему обо всем, что со мной случилось с того дня и как я пришел к тому, что есть сейчас.
В тот день у меня был самый глубокий сон. Я уснул счастливым.
8.
*Звонок приходящего SMS*
Телефон вибрировал у меня под ухом. Я еле открыл глаза и взял телефон.
Сообщение от Пита: «Грег, привет, ну что? Ты согласен? Я уверяю тебя, мы срубим столько бабла, сколько не заработали твои предки за всю жизнь, я за это ручаюсь! Ответь как можно скорее».
Сообщение от Грега: «Привет, Пит. Иди к черту. Я не буду в это ввязываться, не пиши больше, пока».
У каждого должен быть второй шанс. Не упусти свой.