Милана возвращалась с работы и увидела картину, которую и представлять перестала: Игорь, бывший мужчина, сидел у подъезда, глядя перед собой, с букетом ее любимых лилий. Была у девушки и вторая фантазия, менее благородная: иногда она воображала, как встретит его несчастным, а лучше – валяющимся в канаве! В период острой обиды и злости после его ухода, эти картинки шли одна за другой: то Милана представляла, как Игорь вдруг осознает, что потерял истинное сокровище, бегает за ней, а потом, получив ее торжествующе «Не люб ты мне больше!», спивается, тихо и бесславно.
Униженное самолюбие – оно такое.
Впрочем, последние несколько месяцев Милана о нем практически не думала. Простить, подавить внутреннюю невыраженную агрессию к нему не получилось, но она просто смирилась, что этот гештальт ей не закрыть, и старалась не касаться их отношений в воспоминаниях. Год с лишним психологических терминов, форумов, посвященных перверзным нарциссам, советов, осознание (во многом благодаря подруге Лере): на неудаче свет клином не сошелся. Только начала дышать свободно, как вдруг… Игорь ворвался в ее жизнь пару дней назад. Где-то достал новый номер телефона, одолевал звонками, предлагая встретиться поскорее. Передавал ей цветы с трогательными записками. Дважды – вчера вечером и сегодня утром. Теперь и новый адрес выведал!
— Милана! – он улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Здравствуй.
— Адрес-то мой новый ты где достал? — Милана не знала, как себя вести.
— Ищущий – да обрящет. Давай съездим куда-нибудь, поговорим… — он волновался не меньше ее, говорил сбивчиво, прятал глаза. Так несвойственно самоуверенному красавцу Игорю! — Милан, ты думаешь, что я сейчас одинок и звоню по бывшим женщинам для того, чтобы время скоротать?
Именно так девушка и полагала. Этим же объясняла звонки Игоря подруга и соседка по съемной квартире Лера, выводившая ее из депрессии.
— Сейчас у меня нет отношений. Но приглашаю я тебя не для того, чтобы мы снова в постели оказались. Просто… чувствую себя виноватым. Я переоценил многое в этой жизни… Произошли кое-какие события. И мне стало стыдно.
— У меня ощущение, что это говоришь не ты. Игорь и стыд. Хм. И вообще… не ты какой-то.
Он отвел взгляд.
— Может быть, и не я уже.
— В смысле? В кого же ты превратился?
— Не так это все важно.
— Вот именно. Мне уже давно все равно.
— Просто хочу, чтобы ты меня простила, даже если отношений и не будет. Думаю, это будет полезно и тебе. Зла не держать на такого чудака на букву «м», каким я был. Теперь стал другим. Да что мы все на улице-то говорим? Давай все же твою любимую фруктовую пиццу поедим… в том кафе.
Фраза «прощать полезно» подействовала на нее больше, чем его взволнованность. Самым тяжелым для Миланы было именно это. Только кое-что ее останавливало от общения. Влечение. Треклятое. Стоило Милане услышать его голос по телефону, как девушка поняла: оно еще есть. Непреодолимая к нему тяга, из-за которой Милана прощала Игорю и моральные унижения, и связи с другими женщинами все два года их отношений.
— Не будь таким самоуверенным, Игорек… полезно мне, видите ли… С чего ты взял, что я о тебе вообще вспоминаю? Больше года прошло с тех пор, как мы расстались. У меня другая жизнь уже.
— Унизить меня в ответ и самоутвердиться – это то, что тебе нужно. Ну, ок. Можешь и поморде дать. А потом простить с чистой совестью. Чтобы стать свободной полностью, надо еще и этот вопрос закрыть, я думаю. Так просто не отступлю. Вот сегодня буду тебя ждать… скажем, в девять. В твоей любимой пиццерии. Я тебя там каждый день буду ждать. Я сделаю все, — сказал он с жаром.
Милана скрылась в подъезде.
***
Уязвленное самолюбие… оно такое.
«Я могу отыграться!» — стучало в висках у Миланы, когда они с Лерой собирались на встречу с друзьями. Была у них такая традиция – в настолки или в «Мафию» по пятницам играть.
— Не нравится мне твой мечтательный вид. Игорек опять позвонил, а ты-таки повелась? — отрезвила Милану подруга.
— Не, он пришел, караулил. О встрече умоляет!
Лера тяжело вздохнула. Сколько нервов ей стоила помощь Милане! Когда они только познакомились, эта привлекательная, далеко не глупая девушка была зажатым существом, отчаянно боролась с лишним весом, которого и в помине не было (а даже если б имелся, разве любимый человек должен постоянно говорить своей женщине, что та далека от эстетического идеала, потому он посматривает на других, называя сие «я хочу, чтобы ты над собой работала, это забота»), обвиняла себя в том, что не смогла удержать такого интересного, потрясающего мужчину, как «великий» Игорь! Сколько комплексов он ей привил!
И вот Милана снова улыбается, говоря о своем мучителе.
— Мне просто приятно, что он понял, кого потерял. Потому и хочу пойти на встречу.
— О! Ты уже вовлеклась в его игру. Будешь опять о нем думать, накручиваться. Ты и правда полагаешь, что Игорек вдруг стал испытывать эмоции? Читала же про мужчинок данного типа. Нет у него чувств. Атрофированы они у нарциссов. Кроме постоянного самоутверждения и самоуничижения. Атрофированы. Если приперся – что-то нужно. Только так!
— Ты не поняла! Я просто хочу его отшить, — втолковывала Милана. — Он тешил свое самолюбие за счет меня. Теперь вот и я его пошлю подальше.
— Нет! Если б у тебя не было никаких чувств – да. С холодным рассудком. Только в тебе говорят эмоции. Не надо, не надо никого торжественно отшивать, я тебя прошу! — волновалась Лера. — Просто не вступай с ним ни в какие диалоги!
— Как с террористом.
— А он и есть такой. Психологический террорист. Явился, альфач недоделанный! — злилась Лера. — Хоть бы цветы тебе подарил! А то думает, что промурлыкать «прости» достаточно, чтобы ты к ногам его пала! Неужели ты поведешься?
— Привет. Он же мне два букета вчера передал.
— И где же они?
— В смысле?
Ведь и правда. Букетов не было. Милана отправилась в соседнюю комнату, потом на кухню, чтобы удостовериться.
Исчезли цветы.
— Лера, я ценю твое желание помочь, но выкидывать мои букеты… Это чересчур.
— Какие цветы?
— Не смешно. Вчера, говорю, доставили два букета. Один я на кухне поставила, другой – в комнате.
Лера удивленно посмотрела на нее:
— Ты меня поражаешь, подруга. Так хочешь обелить своего кобеля, что букеты придумала! Так уж купила бы тогда сама себе.
— Лера, ты не имела права выкидывать мои цветы!
— Так, все… Не обижайся, но ты – мужерабка! Хотя… лучше обижайся! Я понимаю. Сама любила когда-то такого же. Пока он мне нос не сломал, решив, что все можно, даже руку поднимать. Но это – не любовь. Гордыня, ненависть – не любовь!
И Лера вышла и комнаты, с грохотом закрыв дверь.
«Ненавижу его! — подумала Милана. — И сейчас мне жизнь портит!». И она отправилась реализовывать свое желание – дать ему в дыню за все «хорошее». Хотя бы морально. Либо и правда простить и забыть о нем навсегда, о своей обиде.
***
Милана никак не могла привыкнуть к такому странному Игорю. В его взгляде плавилась нежность… и что-то еще. Она ощущала какую-то смутную, необъяснимую тревогу.
Самое странное – он действительно не зазывал ее в гости, не намекал на интим. Был каким-то мягким. Все повторял периодически:
— Мне очень важно, чтобы ты меня простила. Чувствую, что этого пока нет.
— С каких пор ты стал чувствовать другого человека?
— Я все сделаю! – проникновенно говорил Игорь. — Мне не хочется, чтобы ты питала ко мне злые чувства. Я понял, какой ты прекрасный человек, подарок судьбы, но… был идиотом.
— Что же заставило тебя измениться все-таки? Может быть, ты заболел? У тебя рак обнаружили, ты покаяться решил?
— Нет, — ответил он.
Что-то было не так, хоть убейте.
Ей не верилось, что вот этот усталый, печальный, но мягкий человек мог так лихо обвинять ее в своих же собственных прегрешениях.
—Так что хорошего я могу сделать для тебя?
— Не знаю.
Он накрыл ее руку своей.
Почему-то, Милане вспоминалось только хорошее: прогулки, то, как он готовил ей сырники, когда их отношения только начинались… «Но это был обман!» — говорила себе Милана.
— Если я и был виноват, то жизнь меня наказала. Поверь, просто поверь. Я все понял.
Он выглядел таким искренним, такие у него были голубые глаза…
Она готова была поплыть по течению, накрытая этим внезапным добрым чувством, сказать, что прощает, даже согласиться периодически общаться и поздравлять с праздниками…
Как вдруг раздался телефонный звонок. Лера.
Милана-то думала, что они поругались. Что ж, какими бы ни были отношения, подруга, видимо, не желала оставлять ее в беде.
— Привет! – услышала Милана ее голос. — А я все-таки напомню, хоть ты меня за это возненавидишь, как ты страдала. Да, я – такая вот стерва. Пусть так. Но я за тебя волнуюсь. Не будь дурочкой, Милана! Помнишь, как он бросил тебя ради малолетки?
— Люди меняются.
— Я не знаю, зачем этот ловелас тебе мозги пудрит, но не верь ни единому слову! Держись подальше от него! – послышались гудки.
Воспоминание о малолетке было самым болезненным для Миланы. Если она об этом думала, ее охватывало густое, горячее отвращение, становилось до слез стыдно за собственную наивность и бесхребетность. «Как я могла?» — только и могла поражаться себе она.
Приведенная кем-то из приятелей семнадцатилетняя Рита задержалась в компании надолго. Она называла себя «свободной женщиной, имеющей право выбирать и бросать мужчин». Могла и сама предложить интимную близость, что и делала. «Я вне предрассудков!» — говорила Рита. У нее за короткий срок были отношения с двумя парнями из них компании. Игорь тоже «запал», иногда и откровенно приударял за прехорошенькой девушкой. Вот только он был опытным газлайтером, потому в ответ на претензии Миланы относительно непристойного поведения, обвинил ее же: «Если ты подозреваешь меня в том, что я могу быть неверным, значит, и сама способна на измену! Как я могу верить тебе? Как?» — и глаза такие голубые, искренние. И Милана еще и извинялась перед ним! За то, что посмела не доверять.
Позже, когда всплыло, что в гости к Рите Игорь все как-то зашел, виноватой снова оказалась Милана: «Называешь человека свиньей – он и захрюкает». И снова та извинялась. Позже он дал ей свой телефон, показав интимную переписку с Ритой, из которой следовало, что она уже давно с ним периодически встречается, а легкомысленная девчонка любит его – не может. «Борись. Ты стала ревнивой и злой, а Рита меня любит. Мне вот и ее жалко, и ты вроде как давно со мной. Я не могу определиться, кто лучше. Так что давай отдельно поживем, пока не решу». Милана переехала к родителям, но… продолжала к нему таскаться! А вдруг сегодня поймет, что лучше-таки она? В день своего совершеннолетия к нему все же переехала Рита.
Вспомнив об этом, о своей беззащитности, о том, как просила прощения у Игоря за его же измену, Милане опять захотелось его убить. И себя – тоже. Как можно было быть такой тряпкой!
— Что она тебе наплела? – спросил Игорь, выводя ее из прострации.
Милана рассеянно посмотрела на него и даже вздрогнула: он смотрел на нее с такой ненавистью! Доброта и нежность сошли, как пелена спала.
— Кто?
— Без понятия. Я слышал бабский голос. Уже какой-то подружайке про нашу встречу разболтала? Так и не научилась башкой своей думать, все советов просишь? — глаза его сверкнули.
Да уж, и как она могла думать, что он изменится? Ненадолго хватило… нежность во взоре изображать.
— Ладно, мне пора.
Игорь помотал головой, похлопал себя по щекам, словно пытаясь вернуть прошлое выражение лица. Ему это удалось. В глазах послушно заплескалась доброта, только губы предательски подрагивали.
— Извини… не знаю, что на меня нашло… Я хотел лишь наладить отношения! – начал Игорь, но Милане хотелось уйти поскорее, уже ничего не выясняя. Нехорошее чувство расползлось по телу.
— Мне пора. Извини.
Милана отправилась в дамскую комнату – на ее глаза наворачивались слезы от осознания собственной глупости – ничему-то ее жизнь не учит!
***
Милана включила холодную воду, умыла лицо. Горячее неприятное чувство приливало к щекам. Даже ледяная вода не могла его потушить. Наконец, Милана закрутила воду и подняла голову… В зеркале отразился Игорь, стоящий за ее спиной.
Девушка вскрикнула:
— И в женском туалете будешь меня преследовать?
Игорь схватил ее за руку:
— Ты меня прощаешь?
— Да что ты пристал ко мне со своим прощением?
—Мне это важно, очень!
— Я вижу, что ты не изменился! Что тебе на самом деле нужно? Признайся уже!
— Изменился я! — он стиснул ее руку до боли. — Ты должна меня простить! От чистого сердца!
— Не могу.
Он сжимал ее руку все сильнее, ногти впивались в кожу, лицо перекосилось:
— Ты понимаешь, что злость обезображивает? Людей надо прощать. Если не можешь, то виноват не человек, а ты. Потому что злобная гнида. Ты же не хочешь быть такой, Милана ?
— Конечно, виновата только я. Узнаю тебя! Да отпусти руку мою уже! — выкрикнула она.
Милана выпуталась и выскочила из туалетной комнаты, потом – из кафе.
На улице остановилась и вздохнула. Что это было вообще?
— Девушка, а счет?
Милана обернулась. У входа мялась скромненькая официантка.
— Вы не оплатили… — робко начала девушка.
— А мой спутник… что… не стал заморачиваться? И за себя не заплатил?
— Кто? — удивилась официантка.
— Да уж, джентльмен. Пойдемте, заплачу. Мне просто плохо стало… — оправдывалась Милана.
***
Ей хотелось прогуляться по ночному городу, успокоить нервишки.
Милана шла, думая ни о чем. Так бы и брела, если бы не столкнулась с девушкой, идущей навстречу.
— Извините.
— Милана? Ты, что ль?
Милана пригляделась и с трудом узнала юную Риту, ту самую разлучницу. Как раз ее она и не винила – перед напором Игоря и его гадским обаянием было трудно устоять. Судя по той переписке, Рита действительно тогда влюбилась. Да такая же глупенькая мушка в руках паука, как и Милана.
Что с ней случилось? Была такой хорошенькой, самоуверенной… Теперь же… да просто тень Гамлета – бледная, исхудавшая, взгляд печальный.
— Рита… — тупо констатировала Милана. Не кидаться же на шею, изображая, что рада встрече. Да и спрашивать о том, как у Риты дела, не хотелось. О чем им разговаривать?
Тем не менее, та напряженно смотрела на нее, словно чего-то ждала.
— А я тебе звонила, — сказала Рита. — Никто не отвечал. Я и у наших общих знакомых пыталась номер вызнать. Никто не в курсах был. Ты пропала.
— Я начала новую жизнь. Вообще ни с кем не общалась, как ты верно заметила. Сменила номера, работу, переехала в другую квартиру, удалила страницу в соцсетях.
Конечно, ведь все так и норовили сделать ей еще неприятнее, рассказывая о том, как Игорь счастлив с Ритой. «Мы все вместе ходили в кино… Еще в аквапарк ездили. А ты там как, страдаешь все?».
Впрочем, встреч с ней никто и не искал. Хотя… как можно было найти в городе-миллионнике человека, который желает затеряться?
— Зачем звонила-то? — «неужели и эта сейчас извиняться вдруг начнет?» — подумала Милана как-то устало.
— Ну… Вообще… Надо было поговорить.
— Что бы там ни было, это уже неважно.
— Да. Теперь – точно. Тем более, я и сама виновата была! — добавила Рита.
— Не думаю, что стоит это выяснять. И только не извиняйся.
«А то не прощу – с кулаками полезешь, как твой любимый Игорек».
— Хотя то, что ты на его похороны не пришла, поразило, — добавила Рита.
У Миланы в голове зашумело. По телу побежали крупные мурашки.
— Вообще, понимаю. Если откровенно, то я даже позлорадствовала, когда Игорь погиб. Он ведь так некрасиво со мной расстался! Как и с тобой до этого, думаю. Наш Игорек – мастер женщину унизить. Или судьба меня наказала за то, что я вмешалась, когда вы вместе были… Но все равно, уж на похороны-то явилась. И вот вчера на поминки сходила… По случаю годовщины.
— Но… Мы с ним виделись. Пятнадцать минут назад буквально. Он все извинялся…
Рита отшатнулась.
— Мать, ты опухла? Что несешь?
Милана хотела, было, объяснить, рассказать, но голос ее не слушался. Ноги подгибались.
— Это… правда? Он мертв? — только и вымолвила она помертвелыми губами.
— Хватит уже, ну! А то ты не знала? — вопросила Рита потрясенно.
— Нет…
— Как такое может быть?— Рита, кажется, злилась.
— Я не интересовалась его жизнью… с момента расставания. Вообще.
— Не лги! Этого быть не может!
Милана стала оседать на асфальт.
— Эй, ты что? — засуетилась Рита.
Милана никак не могла заставить себя встать. Рита помогла ей подняться.
— Надо тебе такси вызвать.
По счастью, мимо как раз проезжала машина с шашечкой.
Рита и Милана дружно вышли на дорогу, чтобы остановить ее.
— Улица Ленина, дом 8, квартира сорок восемь, — сказала Милана, забираясь в салон.
— Ну, до квартиры я вас вряд ли донесу, — сказал водитель.
Рита помогла Милане усесться.
Машина тронулась.
Милана, с трудом повернув шею, смотрела на фигурку Риты. Та оставалась на месте, глядя ей вслед.
***
Это не может быть правдой! Или она сошла с ума!
Милана дрожащей рукой достала телефон, чтобы посмотреть в Интернете, есть ли новости об этом… Он скакал у девушки на дрожащих коленях. Восстановить страницу в соцсетях не получится – слишком долго она была в удаленных, создавать новую, как ей казалось, слишком долго.
Милана зашла на портал местных новостей, вбила в поиске «Игорь Фролов». Информация нашлась:
«12 сентября в Ленинском районе произошло смертельное ДТП. По информации ГИБДД, водитель за рулём автомобиля «Вольво» совершил наезд на 26-летнего Игоря Фролова, переходившего проезжую часть дороги в неположенном для этого месте. После столкновения с «Вольво» пешехода отбросило на движущуюся во встречном направлении «Ладу-Калину». В результате ДТП мужчина был госпитализирован в лечебное учреждение, где впоследствии от полученных травм скончался. Полиция проводит мероприятия по установлению личности водителя».
Новость была датирована 13-ым сентября 2016-ого. На дворе – 12 сентября 2017-ого. Рита говорила о поминках по случаю годовщины, прошедших вчера. Милана едва не вскрикнула.
«Тезка, может быть» — думала она, но ощущение чего-то страшного и непоправимого накрывало ее с головой.
Исчезнувшие букеты.
Кафе. Официантка так удивилась, когда Милана упомянула, что была не одна. И не заказал он ничего для себя, кстати…
Расплатившись с водителем, девушка побежала к подъезду.
— Милана …
Она боялась оборачиваться. Голос Игоря за спиной. Ее прошиб липкий пот.
— Что тебе нужно? — по телу бежали мурашки. — Мы расстались не так давно!
— Чтобы ты меня простила, — в голосе слышались металлические нотки.
Милана вошла в подъезд, но закрыть дверь перед его носом не получилось – Игорь мгновенно оказался рядом, удержав ее ногой.
— Я тебя боюсь! — выкрикнула она.
Игорь теснил ее к почтовым ящикам.
Милана заставила себя повернуться.
Игорь подошел ближе.
— Так сложно, что ли? Мне нужно сегодня!
— Потому что сегодня – годовщина твоей смерти?
Воспользовавшись тем, что Игорь растерялся и замешкался, Милана рванула вверх по лестнице. Он – за ней.
Милана добежала до своего этажа с молниеносной скоростью, хотя до этого у нее одеревенели ноги. Казалось, что она никогда не сможет попасть ключом в замочную скважину.
Шаги приближались.
Милана вставила ключ в замочную скважину. Повертела. Дверь не открывалась.
— Блин! — выругалась она в отчаянии.
Кровь пульсировала в голове. В горле пересыхало, а левая нога подпрыгивала. Сердце, казалось, выскочит из груди.
Наконец, Милане удалось справиться с замком, она почти открыла дверь, как на ее плечи легли холодные руки. Девушка завизжала, оказавшись лицом к лицу с Игорем. Он тяжело дышал, глаза его искрились злобой.
Милана хотела закричать, но в горле застыл комок.
Ее парализовало от ужаса.
— Ты, тварь, видите ли, обиделась!— Игоря раздирало от собственной злобы.
Все происходящее казалось ей абсурдом. Она не верила, не верила, не верила, и это придавало ей сил.
Милана оттолкнула его, но Игорь вцепился мертвой хваткой:
— Ты же хотела быть со мной всегда? У тебя будет такая возможность! Ты пойдешь со мной!
Игорь поволок ее на лестницу.
В этот момент раздался скрип – открылись створки лифта. Милана и Игорь повернули голову на этот звук. Из лифта вышел мужчина из соседнего крыла. Он удивленно взглянул на Милану, лежащую на лестнице.
Игоря уже рядом не было.
— Я поскользнулась, — пояснила Милана хрипло.
Сосед только равнодушно пожал плечами, доставая ключи. Милана ринулась к своей двери, вбежала, с силой закрыла ее.
Оказавшись в квартире, она села на пол, закрыв лицо руками.
Милана не помнила, сколько просидела на полу. Потом резко открыла глаза, взяла себя в руки и пошла на кухню. Поставила чайник. Ей хотелось включить комп и посмотреть другую информацию относительно Игоря, но в голове шумело, а ноги все еще подрагивали.
Она так и сидела в одеревенении, глядя перед собой, пока ночь не пронзил звонок в дверь.
Милана заставила себя подойти к двери, но в глазок почему-то смотреть боялась.
— Убирайся!
— Это я, Маргарита, — услышала она голос разлучницы. Ах, да, Милана же при ней назвала свой адрес таксисту.
— Ты на часы смотрела вообще? Ночь-полночь уже.
— Нам надо поговорить. Очень надо, — голос ее звучал взволнованно. — Я купила конфеты.
— Давай не сегодня, а! Отстаньте от меня уже все!
— Ты упомянула, что Игорь к тебе приходил, — произнесла Рита. — Как бы невзначай… Так вот. Я тоже его видела. Вчера. Уже решила, что сошла с ума!
Милана открыла дверь и пропустила ее, будто в полусне.
***
Некоторое время они молчали, пока хозяйка наливала чай. Рита явно нервничала – ни на чем не могла сфокусировать взгляд, все теребила сумку за ручку.
— Спасибо за мои любимые конфеты, ты прям угадала, — сказала Милана, чтобы нарушить паузу.
— Я знала просто. Игорь говорил.
При упоминании этого имени, у Миланы снова зашумело в голове.
— Он постоянно упоминал о тебе. В процессе наших отношений. Чуть что – «А Милана бы так не сделала». Намекал, что может к тебе вернуться, — сказала Рита.
— Кто бы его еще принял! Ну, когда он метался между нами двумя, делал то же самое, если тебя это утешит. Чуть что не по его прихоти – «А вот Рита меня любит, она меня слушается».
— Черт! Да как бы не так! Я привыкла к тому, что сама манипулирую! И так было всегда! Захотела – встречаюсь. Нет – бросила. За мной бегали, как щенки! Мной в жизни не пренебрегали.
— Ты пришла для этого на самом деле? Хочешь самоутвердиться? Только зачем передо мной-то? — недоумевала Милана.
— Ах, не говори ты, как психотерапевт престарелый! Тошно уже…
— Ты сказала, что тоже видела его, — дрогнувшим голосом перевела Милана разговор на то, что ее действительно интересовало. Постельных историй Ритки она наслушалась еще год назад, давно ими пресытилась. — Я уж думала, что крышняк поехал. Он приходил. Прощения просил.
— Даже так? — сузила глаза Рита, перестав теребить ручку сумки.
— То-то я не понимала, почему, с чего он вспомнил… и так настойчиво… Потом перешел к агрессии. Я не могу поверить… он… выглядел… реально! — Милана показала Рите синяк – отпечаток его мертвой хватки.
— Я прочитала про эти штуки… с явлениями мертвых во плоти. Крипота, на самом деле. Короче, Игорь не может уйти, его держит отрицательная энергетика, которую он создал вокруг себя, не отпускает. Людей оставляет мучиться на земле то, что они создали: и обиды на них, и собственная ненависть к другим… Все это… такое… Не возвышенное, короче, — сказала Рита. — А в день годовщины смерти и парочку после, у этих, ну, которые зависли между мирами, появляется шанс быть увиденными во плоти и крови. Вот наш ловелас и явился, надеясь, что ты ему поверишь, и перестанет он таскаться по земле и мучиться, снедаемый ненавистью. Но некоторых не меняет даже смерть.
— Потому что на самом деле он, увы, не раскаялся он… — протянула Милана. — Ненависть тянет вниз.
—Это точно, — сказала Рита задумчиво.
Посидели молча.
— Что он говорил тебе, когда ты видела его? — вновь спросила Милана, чтобы не молчать. — Тоже прощения просил?
— Нет. Я его не видела.
— Ты же сказала, что да.
— Я обманула. Не видела. Но поговорить надо было. Что еще могла сказать, чтобы ты меня впустила?— глаза Риты опасно блеснули. Милана отшатнулась.— У вас с ним особая связь. Даже после смерти он к тебе является, гляжу. Только одно мне непонятно: почему ты, а не я? Ненавижу тебя! Вас всех! — вдруг взвизгнула Рита. — Из-за вас всех я себя никчемной ощутила!
Она засунула руку в сумку. Что-то блеснуло. В ее руке был огромный нож. Рита со всей дури полоснула Милану по руке.
Та, казалось, ожидала чего-то такого. Ноги уже не деревенели, голова была ясной. Она рванула к двери, но упала, споткнувшись об порог, растянулась на полу. Рита неспешно пошлепала за ней.
— Я тебя как свинью исполосую!
Милане удалось сделать рывок, вскочить и буквально влететь в ванную, закрывшись на щеколду, орошая пол брызгами крови из раненой руки.
— Помогите! — закричала она, надеясь, что соседи сверху или снизу услышат. — Кто-нибудь!
Щеколда стала поворачиваться взад-вперед.
— Что я тебе сделала? — крикнула Милана. — Это ты впуталась в наши отношения! Вернее, это Игорь, уверена. Теперь я еще в чем-то виновата?
— А то, что ты с ним встречалась после этого? Он сказал, что к тебе уходит, когда меня бросил!
— Этого не было! Я же говорю, что не видела его с тех пор, как ты к нему переехала! — не сдержалась Милана. Она судорожно искала в ванной что-нибудь, чем можно было обороняться, если Рите удастся все-таки выбить щеколду. Нашла только доску для таза, взяла ее в руки.
— Он сказал, что ты с ним встречалась и после!
— Это лишь манипуляция, Рита! Чтобы заставить делать тебя то, что он хочет! Я же говорила, что он так делал! — втолковывала Милана.— Клянусь тебе, я оборвала все связи, ничего не знала ни о нем, ни о тебе, да ни о ком! Ты же знаешь!
Только экс-соперница не слышала, пытаясь выбить щеколду. Ее застили обида и злость.
Прямо как тогда, в тот роковой день, 17 сентября 2016-ого года.
***
Почему уверенная в себе Рита так втюрилась в Игоря? Наверное, гордыня ее когда-то и подвела – находясь с манипулятором, ну очень хотела доказать ему, что лучшая. А он это чувствовал и обесценивал. Первые длительные отношения – и такой Игорь.
В очередной раз Рита чем-то не угодила сожителю. Они часто ругались, сходились, расходились, хотя их отношениям было не больше трех месяцев. Они жили отдельно. Недели три. Рита себе места не находила, и вдруг он ей позвонил:
— Представляешь, я соскучился по одной девушке, с которой встречался в прошлом, — вкрадчиво говорил он.
— Кто же эта особа? — ворковала Рита.
— Ты прекрасно ее знаешь. Приезжай – обсудим.
Она была вне себя от счастья – снова сойдутся. О!
После интима, он стал обсуждать ту девушку, которая была у него в период расставания, ее преимущества и недостатки. Особым поводом для гордости Игорь видел то, что Яна, так ее, вроде, звали, оказывала интимные услуги за деньги, а вот к нему, к такому альфе, бесплатно захаживала.
— Послушай, — возмутилась Рита, — ты сейчас со мной. Как можешь про какую-то там другую девку говорить?
— Какие-то претензии? Мы расставались, верно? Я ничего тебе не должен и не обещал.
— Но мне неприятно!
— Это уже твои проблемы. Чувства человека – они всегда на его совести! И я вот думаю… Не могу от Янки совсем отказаться. Такая горячая штучка! Может быть, нам втроем иногда встречаться? Ты же молодая, прогрессивная. Полиамория – это норма.
—Не для меня! Просто гадость!
— Да ладно тебе! Можно подумать, ты у нас скромница.
—Это было до встречи с тобой, — сказала Рита. Надеялась, он оценит, что такая востребованная девушка остановила свое сердце на нем. — Теперь я хочу быть вдвоем. И никаких третьих!
— Плохо, Рита. Я дал тебе шанс, а ты опять начинаешь огорчать меня. Я не люблю ревнивых женщин. Квалификацию теряешь? Эх, вот Милана была другой… Она понимала мою натуру и соглашалась на все мои условия.
Пусть это и не являлось правдой даже отчасти, но откуда вспыльчивой Рите было знать?
— Не зря я по ней скучаю…
— Я думала… ты обо мне говорил… Когда сообщил, что по бывшей скучаешь.
Он только хмыкнул.
Ее просто ломало от омерзения к себе.
— Я тебя ненавижу. Чтоб ты провалился!
— Почему ты так неадекватно себя ведешь? – не унимался Игорь. Он был спокоен, улыбался, казалось, его забавляла ситуация. Впрочем, наверное, не казалось.
— Так, подруга. Я обещал тебе что-то? Просто предложил встретиться. Теперь, значит, претензии ко мне? Сама приехала. А теперь решила на меня навесить чувства какие-то? Не выйдет. И вообще. Ты наорала на меня в моем же доме. Я окончательно в тебе разочарован. Вот думал: ты или Милана. Теперь решил. Так что… свободна.
— Среди ночи?
— Надо было раньше думать. Ты пришла в мой дом и на меня же рот разеваешь! Я не позволю.
Пока Рита одевалась, он стал демонстративно набирать номер:
— Позвоню-ка моей Миланке.
— Да пошлет она тебя, твоя «любимая», — зло сказал Рита.
— Для нее это нормальный формат отношений. Мы так жили уже. Она знала, что я с тобой, спокойно обсуждал наши отношения. Эх, думал, что ты раскованная… Ритка-Ритка. Все испортила только.
Девчонка вылетела из квартиры под его смешком.
Позже она долго сидела в своей машине, подаренной отцом на совершеннолетие, скрутившись от холода.
Рита замерзла до перестука в зубах, и ей хотелось выть от злости. Как посмели!
Это несправедливо, нечестно!
«Убейте меня, сама я не смогу» — самозабвенно думала Рита. Воспаленная гордыня агонизировала. Ей хотелось убивать.
Но небесным электричеством девчонку не ударило. Поэтому Рита уехала домой.
Она не могла уснуть, не находила себе места – он ее унизил, в очередной раз унизил, да просто откровенно посмеялся, а она… Даже по морде ему не дала! С этой злобой Рита не могла есть и спать. Хотелось мести. Всему миру сразу. За то, что он так разочаровал ее, победительницу по жизни.
Тогда, 17-ого сентября, Рита решила все-таки съездить к нему и хотя бы дать по физиономии. Просто для того, чтобы злость не так жгла.
Рита ехала, ведомая болезненным ощущением, от которого подкашиваются ноги. И тут – такое счастье! – он. Игорь всегда перебегал дорогу этом месте, чтобы купить сигарет в маленьком магазинчике напротив. Рита вдруг четко осознала, что должна его убить. Ей будет спокойнее, исчезни эта мразь с земли. И она с силой нажала на педаль газа…
И да, стало легче. Правда, потом пришло ужасающее осознание, зачеркнувшее злость. Нет, она не раскаялась, узнав, что Игорь скончался в больнице. Жалела об одном – что поддалась эмоциям, из-за чего смерть он принял более, как ей казалось, легкую, чем Рита хотела. Уж лучше бы по морде. Или ногу сломать. А, да что уж там.
Встреча с Миланой вновь подняла в ней то ощущение обиды и горечи. Она не думала, виновата та или нет. Рите снова хотелось излить всю свою агрессию.
Перед ней он даже не извинился. Ни живой, ни мертвый.
***
Снаружи все скребли и дергали ручку.
Милана застыла с доской, как изваяние.
Ручка вылетела от резкого пинка.
Дверь распахнулась. На Милану смотрело… нет, это не было лицо нормального человека: бледное, с огромными глазами, зрачки чернели, из них лилась такая пустота. Не теряя ни секунды, девушка ударила Риту доской, но получилось слабо. Та кинулась на нее. Милана, не удержав равновесия, упала в ванну.
Рита схватила девушку за волосы, приложила нож к ее горлу:
— Я никому не позволю, никому, никому, никому меня отвергать! Ты, наверное, радовалась, что оказалась лучше меня, да? Угорала надо мной? Я знаю, что вы смеялись надо мной, знаю!
В затылке стало совсем жарко.
«Это конец!» — последнее, что помнила Милана перед тем как отключиться – звук открывающейся входной двери и голос Леры:
— Попались, красавцы!..
***
Она очнулась, оттого что кто-то тряс ее за плечо.
Открыв глаза, Милана увидела Леру.
— Жива!
Милана дрогнула ресницами в знак согласия. У нее не было сил больше ни на что. Она с удивлением поняла, что лежит не в ванной, а на полу в прихожей.
— Очухалась… Давай, подняться помогу. Извини, тяжеленькая ты для меня, из ванны вытащила кое-как, надеюсь, руку тебе не сломала, но не дотащила до комнаты.
Лера помогла Милане встать.
— Что с тобой произошло?!
— Давай не сейчас…
— Надо тебе рану обработать… Садись, — распорядилась подруга.
— Куда она делась? Ты проверила? Она могла и в квартире притаиться…
—Кто?
—Понятно… — хотя Милана ничего не соображала.
—Я вхожу, а ты в ванной валяешься… в крови! Как чувствовала, что надо прийти пораньше, — тараторила Лера, что было ей несвойственно. — Звало меня домой. Впрочем, нет. Если честно, я была просто уверена, что ты притащишь этого больного ублюдка к нам. Сама к нему не поедешь, чтобы быть хозяйкой положения, а вот сюда – запросто. Как я могла тебя оставить этому ловеласу на растерзание?
— Низко же ты меня ценишь.
— Да ты сама себя так ценишь, Милана. Как другим-то в этом случае? — вздохнула Лера. Потом решилась задать главный вопрос:
— Так что произошло все-таки? Что с твоей рукой? И на шее полоса…
***
Чуть позднее девушки стали обстоятельно искать новости в архивах СМИ, чтобы картина, такая нереальная на первый взгляд, сложилась.
Найдя первую же инфу в Инете, они передумали вызывать полицию и заявлять о нападении: «Подозреваемая в умышленном наезде на бывшего сожителя 18-летняя Маргарита Храброва покончила с собой, врезавшись на полной скорости в бетонную стену на своем автомобиле».