Введение.
Я никогда не понимал самоубийц, пока не встретил её….
Глава 1. Начало.
Здравствуйте, меня зовут Дмитрий. Я ученик средней школы России. Я учусь в 9 классе. К сожалению, он для меня будет выпускным. Я сейчас объясню, почему к сожалению. В школе были самые лучшие годы за всё время, что я живу. Даже в летних лагерях мне не было так весело как в школе. Здесь мы могли бегать по коридорам, играть в разные игры, а мероприятия у нашего класса всегда были самые весёлые. Учителя, конечно, относились к нам как к клоунам, но зато нам было весело. Все наши шутки и игры были весёлыми, что даже директор нас поддерживал, по-своему, конечно, – он нас не ругал, хотя много раз обещал сделать это. Наш классный руководитель всегда нас ругал в отличие от директора. Это была немножко седоватая женщина в возрасте 56 лет. У нас в классе, в отличие от остальных, никогда не было зачинщиков. Мы просто собирались всем классом, договаривались и делали. У нас уважалось чужое мнение, если кто-то не согласен, мы не делаем. Этому нас научил директор. Он понял, что ничего не может сделать с нами и поэтому всех опрашивает, были ли все согласны. Со временем это вошло как в особый ритуал перед шуткой или игрой. Успеваемость нашего класса, как ни странно, была чуть выше среднего – 56%. У нас все друг другу помогали. Если кого-то увидели со шпаргалкой, любой мог встать и сказать, что она – его. Вот много причин, почему я не хотел уходить из школы, но мне приходилось. Я очень хорошо знал естественные науки, астрологию, астрономию, физику, биологию и тому подобное. Я всю свою сознательную жизнь мечтал поступить в Московский Институт Естественных Наук, но чтобы туда поступить нужно закончить среднее специальное учреждение в любом из городов, где оно есть. Поэтому до моей мечты ещё очень долго.
Выпускной. Я никогда не плакал, а если и плакал, то никогда вот так. В классе у нас 13 парней и 17 девчонок, но если бы мерить у кого больше слёз, парни бы выиграли. С теми, кто уходил, прощались как будто они уходили на фронт – плакали, обнимали, а девчонки вообще устроили такой сюрприз… Все, кто хочет их поцеловать – целовали. Это только в нашем классе так было. Девчонки – молодцы. Так как у нас не было прямо уж совсем некрасивых, я поцеловался со всеми. Единственное, в чём мы с парнями тогда согласились, так это в том, что выпуск мы запомним надолго. Некоторые подшучивали над девочками, что же они сделают в 11 классе, но это была обычная зависть.
Лето прошло очень скучно – я всё время вспоминал ребят. Мы встречались иногда и обещали друг другу всегда так встречаться. Но время от встречи к встрече было всё скучнее и скучнее.
Глава 2. Новое начало.
Заканчивалось лето. Как и хотел, я поступил в этот колледж естественных наук. Новые ребята, никого не знаешь, всех узнаешь заново – как же я скучаю по школе. Туда, куда я хочу поступить, желающих поступить мало, даже очень. Когда я в начале июля пришёл подавать документы, мне сказали, что за три последних года придётся снова открыть специальность. До меня было ещё три человека на эту специальность. В общей сложности в нашей группе было одиннадцать человек: пять парней и шесть девчонок. Самая маленькая группа в колледже. Из-за малого количества людей в кураторы нам поставили очень молодую, симпатичную девушку с голубыми, как прозрачная река, глазами. Ну как тут не влюбиться. – Наверно у неё много поклонников, – сказал голос справа.– Кстати, я Дмитрий.
– О, тёзка, – пожав его руку, сказал я. – Что ты сказал про неё?
– Говорю, наверное, много поклонников? – переспросил Димка.
– Да, наверняка слишком много.
Нашей кураторше было 23 – это был первый вопрос, который спросил Алексей – парень с передней парты. У неё не было ни парня, ни мужа, она только что закончила колледж – это были следующих три вопроса от Кольки и Олега. И только один Леонид спросил, чем она увлекается и что любит. Дальше начались вопросы от девочек: Катя с Машей спрашивали про её красивую обувь и платье, Оля с Дашей спросили о её оценках, и где она училась, Женька и Ира спросили о её переживаниях и мечтах. И только Юля ничего не спрашивала. Она сидела на задней парте и только смотрела в окно. Взгляд её устремлялся куда-то на крышу. Когда Зоя, наш куратор, подошла к ней и спросила её вопрос, она, повернув голову на неё и снова на Зою, спросила: « А вы думали когда-нибудь о самоубийстве?» Зоя поперхнулась, а весь класс замолчал. И теперь я услышал, какой же нежный и по-детски красивый голос был у Юли: «Так что вы думали, Зоя Михайловна?» Весь класс ждал ответа Зои. Меня и ещё одного Диму очень удивило, почему она назвала её по отчеству. Зоя же сказала, что можно только в классе называть только по имени.
– Так что вы ответите? Можно же задать любой вопрос вам, да?
– А зачем тебе это знать, Юля? – спросила Зоя.
– Вы не можете ответить, тогда как мне верить вам и разговаривать с вами?
«Юля взорвалась просто ни с чего», – подумал я тогда.
Она встала и пыталась уже выйти, но Зоя остановила её в дверях одним только словом: «Да!»
У Юли загорелись глаза, как будто ей дарят шоколадку. Она перестала плакать, села на место и попросила: «Расскажите… расскажешь?» – скромно произнесла слова.
– Если тебе сложно называть меня по имени, можешь добавлять и отчество, ничего страшного… Ну хорошо, я расскажу. Мне было тогда столько же, сколько и вам сейчас. Тогда сильно влюбилась в мальчика в школе. Я его любила, а он меня нет. И тогда я действительно думала о самоубийстве. Но запомните ребята, всё, что говорим здесь, остаётся здесь. «Здесь» – это небольшая каморка, выделенная специально для нашей небольшой группы. После слов Зои я увидел, как у неё блеснула слеза.
– Ты плачешь? – спросил тут же я.
– Да нет, ничего, просто задела за живое.
– Итак, дети, идите на первый урок, – сказала Зоя.
– Дети? Прикольно, ты бы нас ещё «мальчики» и «девочки» назвала.
– Хорошо… Ребята и девчата, прошу на первый урок в этой жизни, новой студенческой жизни.
– Да, Зоя, – сказали хором все ребята.
– Юля, останься, пожалуйста, – попросила Зоя. – Итак, что побудило спросить тебя такое?
– Просто…
– Ты можешь говорить открыто, всё, что говорится и делается в этой комнате, остаётся здесь.
– Знаешь, Зоя, мне понравился Дмитрий, когда я увидела его при поступлении, поняла, что влюбилась, а когда увидела здесь, он даже не посмотрел на меня, – немного смущаясь, произнесла Юля.
– Но ты же всё время смотрела в окно.
– Я смотрела через отражение на него… – тут же перебила Юля.
– Ну скажи ему о своих чувствах, может, он стеснительный.
Юля, опустив голову, немного подумала, потом подняла глаза на Зою и, кивнув головой, улыбнулась.
Первый урок, новые знакомства. Из всех увиденных сегодня учителей мне больше всего понравился Лев Николаевич. Учитель, 33 года, не женат, детей нет, увлекается психологией. Ведёт он, кстати, тоже психологию. Как приятно видеть, что человек занимается любимым делом.
После первого дня мы опять собрались в каморке. Зоя сказала про выбор старосты. Она предложила Дашу выбрать старостой, а Катю – заместителем старосты. Вот надо было мне тогда шуткануть про дискриминацию по полу. Итак, я стал старостой. «Может, что и выйдет?» – сказал я про себя. После того как все разошлись, Зоя мне и Даше рассказывала о наших новых обязанностях.
Глава3 Первое признание
Наконец-то коллектив начал сближаться. Уже не было лагерей по 2-3 человека. Уже был большой дружный коллектив. Нас сплотило мероприятие, которое мы должны были устраивать для всех. Я много узнал о других ребятах. Узнал, почему они пошли сюда, какая у них семья, есть ли кто на примете в пару или есть ли уже пара. Самое, что мне показалось тогда странным, что на вопрос о паре Юля долго смотрела на меня, а потом сказала, что никого нет: ни сейчас, ни на примете.
Второй месяц обучения. Оказывается, учиться здесь не так просто, как казалось. Мне помогали, конечно, школьные знания, но тут был такой объём информации, что я нередко путался в данных. Мои дела как старосты шли хорошо. Поддержка группы была незаменимой помощью. Я всё больше возвращался к школьным годам. Казалось, что со мной рядом снова те ребята из школы, с которыми я так был дружен. Сейчас я меньше с ними общаюсь. Я мог бы сказать, что у меня много времени занимает колледж, но это не так. Просто в один момент я понял, что упускаю их. И вот уже к середине ноября я почти не думал о них. Просто в один день я обернулся назад, а их нет. Нет тех весёлых ребят, красивых девчонок, этих шуток, приколов. Их просто нет. Всё прошло, всё ушло туда, в прошлое, и этого уже никогда не вернёшь. Сейчас я всё чаще вспоминаю об этом. Единственное, что осталось, это воспоминания. Воспоминания о тех днях, когда я был счастлив.
Наступила зима. Колледж не работает на зимних каникулах, и мы разъехались по своим домам. Мне было очень радостно увидеть родных, дом. Я несколько раз брал телефон, чтобы позвонить школьным друзьям, но что будет на встрече? Я задавал этот вопрос себе много раз. Ну, увижу их, обрадуемся и всё. Разъехавшись с кем-то, ты теряешь его с каждым днём. У вас новая жизнь с этим человеком, и вам больше не о чем говорить, а поделиться новостями можно и через 5-10 лет.
Той зимой, на новый год, я получил подарок. Это не был подарок от близких мне людей. Это была шоколадка. Когда я её развернул, то я увидел записку: « Радуйся, как будто мама тебе её принесла. И да, я люблю тебя!»
«Чёрт! – подумал я про себя, – это же моя любимая фраза, но кому так надо признаваться мне в любви?» До конца каникул у меня не выходило это из головы. В ночь, когда я её получил, я не спал всю ночь. На улице наверняка был сильный ветер, потому что ветки дерева, растущего в 7-8 метрах от дома, так и били мне в окно то снегом, слетавших с них, то самими ветками.
После каникул я уже просто не думал об этом. Мало ли кто мог её прислать…на земле около 7 миллиардов людей. До этой записки мне не было дела, но я всё же носил её у себя в кармане. Когда я вошёл в класс, ребята уже бурно обсуждали свои зимние каникулы. Я не успел даже сумку положить, как ребята налетели на меня с вопросом об отдыхе. Я был в замешательстве – не знал, что ответить. Ну что я им скажу? Что получил признание в любви и все каникулы думал только о ней – о том, кто мне её прислал? Я сел на место и спокойно сказал: «Знаете, ребята, это были лучшие каникулы в моей жизни – мне признались в любви». Я смотрел на всех ребят, так же как они смотрели на меня – удивлённо. Во всех глазах ребят я прочитал белую зависть. И только Юля сказала: «И надо тебе было чувства другого человека напоказ выставлять?» Зоя к этому моменту уже была в кабинете. Она увидела всё происходящее и сказала: «Ребята, на урок!» Когда все вышли, Зоя попросила остаться меня и Юлю. Сначала она говорила с Юлей, а потом вызвала меня. Не зная, о чём они болтали с Юлей, я очень волновался. Я зашёл в старую добрую каморку, и Зоя сказала: «По поводу той записки… Это я написала». – «Ты? Но… почему?»
И Зоя начала плести что-то про: ну как ты не понимаешь…и всё такое… В моём шоковом состоянии я не очень хорошо запомнил, что она говорила. Я тогда всё понял, записка была от Юли. Я это понял по нескольким причинам: 1) У Зои очень необычная буква «б» – она пририсовывает ей хвостик, 2) Зачем ей тогда говорить с Юлей об этом.
Я решил её проверить. Я сказал:
– Если ты действительно любишь меня, давай поцелуемся.
– Что? Да как ты… – немного подумав, она сказала, – хорошо, но всё, что происходит здесь, остаётся здесь.
Я был просто в недоумении, она действительно меня поцеловала. Она сделала это ради Юли? С тех пор Зоя стала моим кумиром. Закончив меня целовать, она сказала: «А теперь марш на урок, Дмитрий.» А я, выходя из каморки, уже стоя в дверях, сказал: «Я знаю, что письмо от Юли, но за поцелуй спасибо, будет настрой на весь день. Но только ответь, пожалуйста, честно, письмо точно от неё?»
– Да письмо от неё. Но как ты догадался?
– Не был точно уверен до этого момента. А вообще ты в букве «б» рисуешь хвостик, а в письме его нет.
– И что ты будешь делать?
– Ну, для начала можно ещё поцелуй?
Зоя влепила мне пощёчину со словами: «Не наглей и помни главное правило, а то получишь ещё раз».
Я даже подумать не мог, что такая хрупкая на первый взгляд девушка может так залепить по щеке.
– Хорошо, Зоя.
В классе пока никого не было. Все ели в столовой, бегали на переменах. В класс вошла Юля. Я подумал, что это может быть единственный шанс объяснить ей, что я её не люблю. Я подошёл к ней со словами: «Возьми, это твоё!» – и отдал записку. Она лишь опустила голову и спросила: « И Что?»
Поначалу я не знал, что ответить, но потом вдруг выпалил: «Я не люблю тебя». Сказал так громко, что подходившие к дверям ребята тоже это услышали. Юля расплакалась и убежала. После уроков в портфеле я нашёл записку, которая попала туда неизвестным образом. Текст этой записки звучал так: « Любимый Дмитрий. Я предполагаю, ты не любишь меня. Да и как можно полюбить, такую, как я. Ты мне понравился, как только увидела тебя при поступлении. Я не знаю, почему я так в тебя влюбилась. Ты хороший, добрый, отзывчивый. Я никогда не встречала таких людей как ты. Тот разговор с учительницей был об этой записке. Зоя хорошая, правда. Она не остановила меня, а дала мне право решать. В новый год я кидала тебе в окно веточки и снежки, но ты так и не выглянул в окно. С тех пор я немного простудилась, но сейчас, наверное, уже всё равно. Сейчас весна, везде тает снег, а твоё сердце, похоже, так же холодно ко мне. Сегодня я собираюсь прыгнуть с крыши. По мне это место, где ты чувствуешь себя свободным…» Ниже был указан адрес. По состоянию бумаги можно было понять, что она плакала во время написания письма. И я сказал самому себе, что обязательно пойду и проверю тот адрес. Когда я подошёл к Зое, она сразу же меня отпустила.
Глава 4 Встречи на крыше
Назначенное место. Сейчас весна, тепло, но я всё также был в куртке. Адрес, по которому я пришёл, был очень странный. Там стоял лишь один старый дом, заброшенный, наверное, уже лет десять. На краю крыши я увидел фигуру девушки. Не боясь темноты и всякой другой мерзости, я побежал внутрь. Я перепутал подъезды, но на крышу было просто пробраться – всего-то пару гнилых досок. Увидев меня, Юля обернулась. После чего я сказал: «Ты что надумала, а ну слезай!»
– Дмитрий, ты пришёл, – она повернулась, спрыгнула с края и поднесла мне шоколадку.
– Так что? Закормишь меня теперь? – с усмешкой сказал я. Её глаза были полны надеждой, что я возьму эту шоколадку. Она стояла напротив меня и, протянув руки, держала шоколадку обеими руками. – Давай спустимся вниз!
– Но тогда ты уйдёшь и больше не посмотришь на меня. Пока ты будешь приходить сюда в шесть, я не прыгну.
– Ты хочешь, чтобы я всю ночь здесь сидел?
– Да, ты ведь останешься со мной?
Мне ничего не оставалось, как только согласиться. Я знаю, люди прыгают из-за любви. А она, видать, сильно меня любила, и, по-моему, она немного спятила. Но я не мог её бросить.
В первую нашу встречу я пришёл ближе к шести. На крыше уже стоял телескоп.
– Мы что, на звёзды смотреть будем? – Юля меня вновь увидела, улыбнулась и протянула мне шоколадку. Я знал, что придётся их каждую встречу брать. Юля рассказывала мне про звёзды. Я и сам много чего знал, но у неё были знания профессора. На крыше всегда были одеяла, и мы спали под открытым небом и просыпались от солнечных лучей. Я делал это только ради Юли, мне было несложно. Каждую встречу она меня чем-то удивляла. Сначала был особый ритуал, была шоколадка. Причём, каждый раз это были разные шоколадки – это было символично, ведь ни одна встреча не была похожа на другую. Она иногда просила принести ей пиццу или хот дог. Она брала половину, а вторую отдавала мне. Я еле успевал совмещать уроки и встречи на крыше. Со временем я начал даже подумывать, что она не прыгнет, а просто манипулирует мной.
Однажды я пришёл на встречу, а там, на крыше, стояли две свечки, и был накрыт имитируемый стол, который состоял из клеёнки, покрытой чистой скатертью. Я зашёл на крышу, и она не принесла мне шоколадки, но вместо этого мы поели шоколадный пудинг. Это была ночь, когда падали звёзды.
Если долго находиться с человеком в одной компании, то со временем ты привязываешься к нему. Вот и Юля показалась мне чем-то симпатична. В ту ночь мы стояли и смотрели на падающие звёзды. Я стоял позади её и, обняв её тело руками, неожиданно даже для себя поцеловал. И у неё заблестели глаза, ведь уже я принес ей ту самую шоколадку. Я тогда даже подумать не мог, что это наша последняя встреча. В тот вечер мне пришло письмо в почтовый ящик. В нём была только одна фраза: «Спасибо, что дал мне время!»
Я тут же побежал на крышу. На крыше я нашёл ещё одну записку: «И всё-таки ты меня любишь. Если хочешь знать почему, то вот…» В письме был вкладыш – «доктор детской больницы Каспин А. Ю.»
В этот же вечер я побежал в больницу. Там я узнал, что у Юли был рак, и самое что меня удивило, врач сказал мне: «Как сегодня? У неё не было даже трех месяцев с момента, когда я объявил о диагнозе, а объявил я его летом прошлого года».
Весь разбитый и в слезах я шёл домой. Но в ящике я нашёл ещё одно письмо: «Любимый Дмитрий, МОЙ любимый Дмитрий. Пора бы всё объяснить. Летом у меня был выбор, куда поступить. Я тогда увидела тебя и влюбилась. Я поступила туда же, куда и ты. Наверное, ты сразу побежал к врачу и знаешь, что мне давали всего лишь три месяца. Благодаря тебе я продержалась так долго. Помнишь, я говорила, что Зоя классная. В тот день мне было очень больно, а ты пришёл, и боль ушла. Ты мой ангел, хотя и не знаешь об этом. Зоя мне помогла встретиться с тобой там, на крыше. Я нисколько не сожалею о том, что сделаю, и ты не сожалей. Знаешь, я знала, что когда ты меня поцелуешь, это будет наша последняя встреча. Я люблю тебя».
К моменту завершения прочтения у меня лились слёзы как из ведра. Я не знал, буду ли я дальше жить, но я вспомнил обещание, которое некогда дал Юле: «Всегда продолжай жить»
Эпилог (обязателен к прочтению)
Через несколько дней состоялись похороны. Пришли все ребята. Странно, но они даже не догадывались, что я с Юлей встречался, одна только Зоя. На похоронах мне пришлось говорить речь, да и сам я хотел говорить, надо было высказаться. Речь я готовил дня два-три, и, когда речь была готова, я вышел на трибуну и первое, что я сделал, порвал листочек с речью и сказал: «Извините, я порвал речь. Юля была чистым, искренним, открытым человеком, и поэтому я буду открыт и буду говорить от сердца. Я любил Юлю. Мы встречались с ней на крыше, и я понял, какой это хороший, добрый человек. Я не хочу, чтобы её запомнили как самоубийцу, поэтому скажу. У неё был рак, это и стало причиной смерти…» И заплакав, я ушёл с трибуны. Все были удивлены моей и её любовью. Порой мы не замечаем людей, которые действительно нас любят. Если бы я посмотрел чуть-чуть в сторону тогда, в сентябре, и увидел бы тот взгляд, устремлённый на меня, мы бы провели время лучше. Не было бы ни крыши, ничего бы не было. Знаете, у каждого человека есть такое место, где он чувствует себя свободным, и это место только для двух влюблённых. Будь это парк, алея или крыша. Меняется место, а не сам смысл.
КОММЕНТАРИИ:
Игорь Николаевич (Sunday, 18 May 2014 19:47)
(обязательно к прочтению)
Такое впечатление, что рассказы несколько автобиографичные. Жаль только, что в них присутствует некая боль. Но и в рассказах, и в стихах просматривается глубокое, философское проникновение в жизнь. И большое желание писать, высказать свои мысли. Это здорово для парня, которому 18.
Удачи и в творчестве, и в жизни.