Лосев Дмитрий Игоревич
Справка:
29 лет. Генеральный директор телекомпании «СКА-ТВ».
В 90-х – популярный ульяновский музыкант, соло-гитарист группы «Блиц».
Родился в Ульяновске.
Букин Денис Евгеньевич
Справка:
27 лет. Исполнительный директор телекомпании «СКА-ТВ».
В 90-х – популярный ульяновский музыкант, вокалист группы «Оппозиция».
Родился в Самаре.
————————————————————————–
Детство, юность, рок-н-ролл
Букин: В детстве я был рафинированным, ранимым ребенком. Помню, белочек с руки кормил в парке имени Гагарина в Самаре. Долго находился под родительской опекой. Когда мне было пять лет, родители (по специальности – авиастроители) переехали в Ульяновск – строить «Авиастар».
В школе я учился хорошо, но по поведению всегда получал «неуд». Ходил без второй обуви, спорил с учителями на уроках, вечно залезал в журнал успеваемости и исправлял всем своим друзьям оценки. Себе не исправлял – было незачем. Постоянно ввязывался в авантюры, например, однажды директору школы под ножки стула приделал капсюли. Когда он сел, так рвануло!… Всегда любил, когда на меня обращали внимание. Наверное, можно даже сказать, что путь в шоу-бизнес и тележурналистику начался для меня с такого вот «школьного терроризма».
В школе я начал играть в рок-группе. Тем же самым занимался, когда поступил в политех на энергофак. Был твердо уверен, что дальнейшая моя судьба будет связана с рок-музыкой, что наша группа «Оппозиция» раскрутится, и это станет основным источником заработка. Очень в себя верил. Абсолютно точно знал, что лет через десять придет большой успех.
А потом вдруг увидел, как спиваются и скалываются многие местные рок-музыканты, и стало как-то жутковато. Я понял, что не готов ждать эти 10 лет! Стал думать, чего еще умею. Придумал. Набрался наглости и пять лет назад приперся в телекомпанию «Симбирск-Эфир». Стал телеведущим…
Лосев: Моя мать вот уже много лет работает научным сотрудником в музее, отец – переводчик. Из-за того, что он постоянно ездил в загранкомандировки, многие меня считали (и до сих пор считают) сыном советского разведчика.
Если говорить о детстве, то у меня все было наоборот. В отличие от Букина, учился я плохо (мне это всегда казалось очень скучным), а вот поведение имел хорошее.
Учился я в «элитной» 1-й школе со всеми вытекающими последствиями. К учебе там все относились примерно так же как я. Среди детей культивировался карьеризм, каждый стремился стать знаменосцем или звеньевым. Оценки выставлялись не по уровню знаний, а в зависимости от принадлежности родителей к местной партийной верхушке.
Не обошла эта партийная истерия и меня. Мне просто безумно хотелось стать пионером! Но так как никакими подвигами не выделялся, принять меня должны были в последнюю очередь. Дождаться этого я не мог – купил пионерский галстук, стал в нем ходить и всем рассказывать, что меня уже приняли.
Зато потом поумнел. Когда в шестом классе меня пытались заставить стоять в почетном карауле у домика, где родился Ленин, я отказался. В самом деле, стоишь там как дурак в пилотке и галстуке, а вокруг друзья ходят и над тобой подкалывают! За отказ меня выперли из 1-й школы. Я перешел в 38-ю, где, как ни странно, начал лучше учиться…
Букин: А меня из пионеров вообще исключили… За то, что я катался на скейте, а самодельные наколенники привязал двумя пионерскими галстуками. Это дело увидела моя классная руководительница и устроила жуткий скандал.
Лосев: Если говорить о том, как я пришел в музыку, то и здесь получилось все не так, как у Букина. Быть центром внимания не стремился. Зато постоянно конструировал какую-то технику. Вместе с приятелем собрал веломобиль и катамаран, на котором плавал по Волге. А в 1990-м отец привез из загранкомандировки простенький компьютер, на котором можно было писать электронную музыку. И я этим загорелся. Скоро это переросло в группу «Блиц»…
Букин: В музыкальной тусовке группа «Блиц» слыла попсовой, и настоящие рок-музыканты относились к ее музыкантам чуть ли не с ненавистью. Хотя, надо признать, играли ребята хорошо…
Лосев: Удивительно, но мы относились к хулящим нас рок-музыкантам лояльно. Что нас очень сильно роднит с Букиным, так это то, что, как и он, я был абсолютно уверен, что через лет десять стану «звездой». Другого будущего не видел, знал, что к этому будущему нужно планомерно двигаться – репетировать и еще раз репетировать. Отношение к музыке было как к бизнесу, как к технологии, конечным итогом применения которой (при соблюдении всех законов жанра) должны были стать популярность и деньги. И это начало сбываться – мы играли по клубам, нормально зарабатывали. Но в какой-то момент группа попала в творческий тупик. Внезапно выяснилось, что быть хорошими музыкантами мало. Для большого успеха нужны еще и творческие идеи, которых у нас не было…
Букин: Потенциала не было…
Лосев: За технологией и копированием мы его растеряли.… Мы же как решили – как заработаем деньги, начнем творить. Но не получилось… Когда играли попсу и относились к ней как к работе, все шло хорошо. А как началось творчество, начались и трудности. Группа распалась…
Поэтому когда закончил УлГУ (по специальности я социолог), начал думать, как бы применить свои музыкальные таланты в «гражданской» жизни. Я же не только играл на гитаре, я был продюсером группы и хорошим звукоинженером. И в 1996-м устроился звукорежиссером на ГТРК «Волга». Среди музыкантов считалось, что попасть на такую работу – очень круто, так как она была как бы по профилю, считалось, что здесь не нужно было кривить душой. Поэтому все мне тогда завидовали…
Букин: А когда я завязал с музыкой и стал телеведущим, некоторые рокеры подходили и говорили, что я их предал…
Лосев: А через некоторое время с музыкой завязали и они…
Букин: Из тогдашних рокеров процентов сорок сейчас работают либо юристами, либо в СМИ и рекламе. Остальные спились и скололись – ходят по улицам как привидения… Других путей у ульяновских рок-музыкантов просто нет!
– Возможно ли, что вы когда-нибудь вернетесь к музыке?
Лосев: Каждую вечеринку говорим об этом. Возможно, что когда-нибудь и «разродимся»…
Букин: Тем более что сейчас мы нашли музыкальный стиль, который нравится нам обоим. Это – ска – помесь регги и рок-н-ролла. Очень позитивная музыка. У нас и компания поэтому так называется!
Ска – это больше чем музыка, это отношение к жизни – легкое к тому, что приходит легко, и серьезное к тому, что зарабатывается «потом и кровью».
Телевидение как место работы
– Когда вы познакомились?
Букин: Знали мы друг друга давно, но вплотную столкнулись в 2000-м, когда Лосев устроился на «Симбирск-Эфир» и стал моим начальником – старшим редактором…
Лосев: Букину это не понравилось!
Букин: Я принял это в штыки. Да и Лосев относился ко мне с подозрением, потому что я баламутом был…
Я люблю выяснять все сразу и до конца, поэтому полез на рожон, стал выяснять отношения. Но это ничем не закончилось. Потому что с Лосевым выяснить отношения в принципе невозможно! Он уходит от конфликта, а когда начинает с тобой разговаривать, то даже если ты уверен, что прав, в конце концов, начинаешь чувствовать себя идиотом! Меня это жутко бесило!
В 2001-м «Симбирск-Эфир» потихоньку развалился, сменились два директора, нас лишили помещения, шесть месяцев не платили заработную плату. Новости мы писали на телецентре – ведущая стояла в дверном проеме одной из комнат, а вместо телесуфлера один из сотрудников крутил перед ней скрученную в рулон полосу бумаги с текстом.
Лосев: Этого сотрудника так и звали – Денис Руки-валики…
Букин: Чтобы прокормиться, мы взяли денег взаймы, купили «монтажку» и стали делать шабашки – рекламу для различных фирм. Когда руководство узнало, что мы используем их видеокамеры, то (хотя и не платили зарплату!) начало на нас гонения. Пришлось уйти…
Лосев: Несколько месяцев мы работали на ГТРК «Волга», а так как работы там было мало, все это время за пивом думали о своей дальнейшей судьбе. И однажды, в феврале 2002-го, когда сидели в баре «Пирамида» (с тех пор мы все серьезные проблемы обсуждаем только там) родилась идея о создании собственной телекомпании.
Букин: А ее название пришло, когда мы ехали в Лосевской машине по улице Красноармейской и подъезжали к «Центробанку». В магнитофоне играл «скашный» сборник… Телевидение – это сказка, и название его должно быть сказочным. Названия типа «Репортер» или «Симбирск-Эфир» – скучища! А для меня всегда было важно, под каким флагом я иду…
Лосев: Следующим шагом стало то, что мы пришли к местному телемагнату Вячеславу Советкину (хозяину трех телеканалов, на которых ныне выходят «2Х2», ТНТ и «Рен-ТВ») и предложили, взамен на процент от продаж, «поднять» умершие новости на «Симбирск-Эфире». Эта телекомпания тогда была в полнейшем развале, в ней работало всего три человека – директор, замдиректора и бухгалтер.
Букин: Поднимали в течении 7 месяцев. Но как только появились деньги, нам сказали: «Все, ребята, теперь мы хотим этим сами заниматься». Если хотите, работайте у нас на ставке. То есть предложили бесплатно отдать свой бизнес, а взамен – взять нас на работу!
Лосев: Дали нам день на обдумывание… Тот кто предлагал, был уверен, что мы согласимся! Потому что кто мы такие были? Два лоха… Но мы отказались. Как это так, это же наш труд! Какого хрена мы должны его отдавать?!
Букин: И тут вмешался счастливый случай… Мы познакомились с Дмитрием Александровичем Пиорунским…
Лосев: И однажды он звонит нам и спрашивает: «Канал хотите?» – «Хотим». «Готовьте документы»… Так с помощью Пиорунского мы взяли в аренду целый телеканал, на котором и работаем с апреля 2003-го года…
Телевидение как часть социума
– Можно ли сказать: телевидение – это то, чем вы хотели заниматься?
Лосев: Чем больше мы этим занимаемся, тем становлюсь все более уверенным в том, что это – на сто процентов мое дело!
Букин: А я занимаюсь делом Лосева… Но вместе с этим, мы все больше понимаем, как это сложно! Но отказаться-то уже невозможно…
Лосев: Мы вбухали в проект столько личных денег! В буквальном смысле, приходишь домой, отнимаешь у жены и несешь в компанию. И так по кругу: Букин дал денег, Лосев дал денег, Букин занял, Лосев занял… Смотрю на какую-нибудь камеру и думаю: «Это могла быть моя машина».
Букин: Возможность постоянно принимать решения и нести за них ответственность – это затягивает! Мы работаем на себя. Психологически теперь уже трудно будет работать на кого-то другого.
Лосев: Это просто невозможно!..
Букин: Мы пытаемся создать в Ульяновске ТЕЛЕВИДЕНИЕ. Без скидок на провинциальность и местечковость. Тяжело… Иногда даже заказчики рекламы этого не понимают. Все еще считают, что рекламироваться нужно количеством видеороликов, а не их качеством.
Другая проблема – нехватка кадров. В Ульяновске очень мало людей, которые хотят работать, которые хотят научиться работать… Так было всегда. Когда мои родители приехали сюда из Самары, они сразу же это заметили. Даже «Авиастар» поднимали пришлые.
– То есть Ульяновск не зря стал родиной Обломова?
Букин: Да, но сейчас времена меняются. Сейчас – это уже правда виртуальная. Она живет только в умах людей, но больше не имеет, так сказать, «экономической и политической подоплеки».
Лосев: Хватит культивировать эту идею, что Ульяновск – это Обломовск, а значит, ничего здесь сделать невозможно! Нужно изжить такое отношение к своему городу, к своей жизни. И тогда все у нас будет хорошо.
Я – большой патриот своего города. И поэтому для меня оскорбительно, когда люди говорят, что здесь никогда ничего хорошего не произойдет.
Букин: Возможностей сейчас в Ульяновске предостаточно, конь не валялся! Поднимай свой бизнес и живи! Если уж таким двум разгильдяям, как мы, что-то удалось сделать, не имея никакого стартового капитала, то что тогда и говорить…
– Но самые инициативные молодые люди по-прежнему уезжают в Москву…
Букин: Не факт, что самые инициативные, скорее – наоборот. Мы же не уехали! Меня звали на МТВ, Лосева звали режиссером на «Россию» – в «Вести недели». Звали нас «подмастерьями», но «подмастерьями» быть не хотелось. Сейчас пришло такое время, что тому, кто хочет иметь свое дело и по-настоящему работать, а не валять дурака, выгоднее оставаться в Ульяновске.
– В вашем эфире в основном проходит позитивная информация. Оппозиционные СМИ за это вас называют «продажным прогубернаторским каналом».
Лосев: Мы отражаем картину, которую видим. Нас ни разу не заставляли говорить не то, что мы думаем. Да, у нас в основном идет позитивная информация, но это означает лишь то, что мы позитивно смотрим на жизнь!
– Но соответствует ли этот «позитив» действительности? Вот некоторые СМИ очень часто пишут, что «пришлые» заместители губернатора Пиорунский и Бударин «разворовали всю область». Как вы думаете, насколько эта информация соответствует действительности?
Букин: А вы не задумывались, почему именно Пиорунского и Бударина обливают грязью наиболее яро? Потому что напрямую лить грязь на Шаманова боятся. Если хотят его «опустить», пишут про зама губернатора и делают приписку, что «вот, Шаманова очередной раз подставили»! Почему пишут про заместителей губернатора Пиорунского или Бударина, но не пишут, к примеру, про Шканова? Потому что про Шканова или про Казарова также боятся писать! Потому что они таких вещей не прощают. Если Пиорунский от хамства просто отмахнется, Шканов таких кренделей навешает! И Казаров то же самое…
А по поводу того, заслуженно или нет… Расскажу вам историю, непосредственными участниками которой мы были. Когда мы получили телеканал, то стали ходить с Лосевым и смотреть, где можно арендовать помещение. Пришли во Дворец пионеров на Минаева, где был хороший неиспользуемый зал – в аварийном состоянии, без отопления. Предлагаем: «Давайте мы сделаем ремонт и здесь, и в других ваших помещениях. А потом возьмем отремонтированный зал в аренду». Руководство Дворца смотрит на нас как на классовых врагов – с ненавистью. Они лучше позволят своему зданию разрушиться, чем пустят в его малую часть бизнесменов! Ни себе, ни людям!
Через день в газете «Жизнь» выходит «сенсационная» статья о том, что во Дворец пионеров пришли два бритоголовых бандита в цепях от Пиорунского с целью выгнать детей и сделать здесь телевидение. При этом приплели и бедного Романенко, который вообще ни сном, ни духом!..
После того случая никаким подобным публикациям, что вот, мол, власть опять что-то отняла у народа, я не верю. Знаю им цену…
Наши управленцы – те же люди, с теми же проблемами. Они так же работают, иногда делают промахи, иногда одерживают победы. Но они не ЗЛОДЕИ, какими их выставляет оппозиционная пресса.
Что примечательно – человеческого лица у нынешней областной администрации стало больше. Современные чиновники – абсолютно адекватные, нормальные люди, с которыми приятно поговорить, у которых нет природного чванства. В прошлой же администрации – ужас что творилось…
Лосев: Когда я работал на «Репортере», вечно приходили к нам какие-то мелкие клерки и орали на всех. Единственным нормальным человеком в прошлой администрации, как мне показалось, был сам Юрий Фролович Горячев. Я делал с ним интервью, так он нормально разговаривал, без этого своего «деревенского» акцента, два раза даже Канта цитировал…
– С кем из ульяновских политических фигур вы бы никогда не стали работать?
Букин: С Герасимовым…
Лосев: Я терпеть не могу людей, которые приходят ко мне на переговоры и считают, что я им уже продался с потрохами. И что продаться им – великая честь. Ладно бы он президент был, или губернатор…
Букин: Мы ничего плохого о Герасимове сказать не можем – ни как о бизнесмене, ни как о политике, но почему-то работать с ним больше не хочется.
– Вам никогда не угрожали за показанный «неудобный» сюжет?
Букин: Один раз было. После того как я над Коганом пошутил. У него любимый жест есть – он крестится и говорит: «Боже, храни Жириновского». Я в ответ сказал, что и не знал, что партия ЛДПР – истина в последней инстанции, а Жириновский – совсем не адвокат… Через минуту после того как передача вышла в эфир, мне на сотовый позвонил один из деятелей местного ЛДПР и пообещал… оскопить.
Телевидение как бизнес
– Каким, на ваш взгляд, должно быть идеальное телевидение?
Лосев: Минимум передач, максимум хороших новостей.
Букин: К этому мы и идем. Например, по объему вещания мы уже перегнали ГТРК «Волга» …
– Есть ли внутренние правила, которые вы культивируете среди своих сотрудников?
Букин: Когда мы слышим, что наши журналисты где-нибудь в курилке начинают говорить, что они самые крутые в городе, понимаем, что пора закручивать гайки, и вызываем «тренера» из Москвы, который 2-3 недели обучает наших журналистов работать. Когда человек начинает думать, что в чем-то он разбирается лучше других – это самое плохое.
Лосев: Где бы я ни работал, везде говорили: «Мы – самые крутые! Остальные – никто!». В нашей телекомпании это не приемлемо…
Букин: Если у нас «Новости» опоздали на минуту – это трагедия, если в эфире кто-то оговорился – трагедия. Каждая оплошность в эфире – трагедия. Эту мысль мы внушаем всем.
Лосев: Мы далеки от идеала и прекрасно это понимаем. Но мы стараемся…
– Ваш канал занимает первое место в городе по количеству красивых девушек в эфире. Это политика телеканала?
Букин: Да. Телеведущий должен выглядеть стильно. Телевидение – это сказка, и люди должны видеть сказку. В отличие от других ульяновских телеканалов, где «Новости» ведут сами журналисты, у нас есть специальные телеведущие.
Лосев: Времена перестроечной журналистики прошли. Это тогда было модно в пику «правильным» советским телеведущим выпускать на экран «взъерошенных» журналистов. Считалось, что только сам журналист может рассказать правду. На подготовку телеведущих мы тратим отдельные деньги. На остальных каналах на этот аспект не обращают внимания.
Букин: Внешняя красота телеведущего у нас не на первом месте, на первом месте – стиль, «изюминка». Вот этот «изюм» мы находим и развиваем. Например, с Ольгой Потуловой я долбился два месяца. Она – улыбчивая, добрая девушка. Я внушал ей, что на экране она должна быть стервой. Сейчас она выглядит так, как должна выглядеть.
– Смотрите ли вы свои новости в эфире?
Лосев: Наши новости идут, когда я прихожу домой и сажусь есть. Поэтому вечером не смотрю, чтобы не портить себе настроение. Новости мы отсматриваем утром.
Букин: Кроме пятницы, когда утром на работу не приходим… И вот смотрит Лосев в пятницу новости, что-то ему в них не нравится. До понедельника подождать он не может. Сразу звонит мне и доводит меня до белого каления! Сам быстро отходит, а я так не могу. В понедельник прихожу и устраиваю всем разгон.
– Вопрос к Денису Букину: Вас можно назвать популярным ульяновским телеведущим. На экране вы появляетесь очень часто. Кто Ваш идеал среди телеведущих центральных каналов, и как к Вам относятся узнающие Вас на улицах люди?
Букин: На себя на экране я смотреть не люблю, так как себе не нравлюсь. Идеал телеведущего – Лев Новоженов. Ну а отношение прохожих… Девушки пьяные постоянно клеятся. Я для них – клоун, пальцем в меня тыкают. Еще часто подходят люди типажа «спившийся интеллигент» и начинают советы давать – что я делаю правильно, а что нет.
– Прислушиваетесь?
Букин: В основном – нет.
– А как вы сами определяете, удачной получилась передача или нет?
Букин: Если передача всем понравилась, значит, она получилась плохо. Значит тебе просто лгут. Если существуют полярные мнения – значит, передача запомнилась, получилась хорошо.
Последние два месяца я не появлялся в «Новостях», а тут как-то встретил одного, и он мне сказал, как я хорошо в них получаюсь, «видел меня вчера». О чем это свидетельствует? О том, что есть я в «Новостях» или нет, ему по фигу. Значит, я был там плох.
Лосев: Большой плюс нашей профессии в том, что ты сразу же видишь плоды своего труда и, исходя из увиденного, можешь свою работу корректировать. По-моему, именно в этом и есть профессионализм тележурналиста. Желание просто покрасоваться в «ящике» – глупо.
Тандем
Лосев: Наверное, наши противоположные характеры и являются залогом успеха в нашем совместном бизнесе.
Букин: Между нами всякое бывало, но сейчас можно сказать, что мы – друзья. Да нет, не «можно сказать», а точно – друзья…
Лосев: Однозначно, друзья!… Взаимодополнение у нас стопроцентное. По отдельности смотришь, вроде и Букин ничего не делает, и Лосев ничего не делает, а результат есть!
Букин: Об этом мы и мечтали – чтобы ничего не делать…
Лосев: Это шутка, конечно же… У нас получилось не разделение труда, а разделение образа мысли, что ли… Есть вещи, которыми я принципиально не могу заниматься, а для Букина это – раз плюнуть. И наоборот. Например, позвонить и с кем-то о чем-то договориться – это работа Букина.
Букин: Это притом что я с детства стеснялся по телефону разговаривать. Любимой девушке не мог первый раз позвонить месяца два. А сейчас только и делаю, что «сижу на телефоне».
Лосев: А моя работа… А какая моя работа?
Букин: Лосев принимает глобальные решения, куда нам двигаться. Собственно, этим и должен заниматься генеральный директор. Сначала я по поводу решений генерального директора Лосева спорил до посинения, сейчас понимаю, что он в этих вещах более компетентен, чем я, что он не ошибается.
Лосев: Я могу быть глобально жестким, а вот быть персонально жестким быть не получается. «Пасти» сотрудников – это тоже работа Букина…
Букин: Персонально жестким приходиться быть мне. Я – «злой», он – «добрый». Если я отказал, бегут к Лосеву. Если Лосев отказал… Значит – все…
Лосев: Телевидение – это технология. А многие наши сотрудники (под нашим началом трудится около 50 человек, зарплаты – от 3 до 9 тысяч рублей) считают, что они – творческие работники. В этом главная их неправда. Атрибутика творческого работника – пьющий, небрежно относящийся к технике… Таких лишаем премий, увольняем.
Букин: Да кого мы уволили?! Всего-то двоих!
Лосев: Вот видите, какой он злой… Когда кадры садятся нам на шею, за работу берется «злой» Букин…
– Назовите самые большие недостатки друг друга.
Лосев: Во-первых, Букин «ноет» много – все постоянно критикует. Во-вторых, он долго запрягает, но, правда, быстро везет. Чтобы он что-то сделал, его нужно долго пинать, зато, если уж он возьмется, то сделает просто гениально!
Букин: Это потому что прежде чем сделать что-то, я много думаю…
Лосев: Ну и, в-третьих, Букин к словам серьезно относится. Я могу сказать: «Ты козел!» и забыть об этом. Проходит время, я уже в другой реальности, а он все обижается…
Букин: А Лосев упрямый очень. Трудно его заставить считаться с чьим-то мнением. Бывают у него и приступы самодурства…
Лосев: Хотя, если судить по большому счету, то наши недостатки имеют и оборотную сторону. Если бы не они, мы бы не находили в себе силы брать на себя ответственность. Если бы их не было, мы бы не взяли в аренду телеканал.
Букин: Наши недостатки взаимно перекрываются. Ну а самое большое наше достоинство состоит в том, что до сих пор нам удавалось сочетать дружбу и деловые отношения.
Лосев: Мы настолько дополняем друг друга, что в компании нас называют «директора», не разделяя, что я, вроде бы, самый главные, а Букин – суть поменьше…
Букин: Мы понимаем друг друга с полуслова. Иногда, конечно же, злимся друг на друга. Но долго злиться нам трудно! Работать надо!
– Осталось ли что-то такое, что один из вас все никак не может простить другому?
Лосев: Нам столько всякой херни пришлось пережить вместе, что никакой недосказанности уже не осталось! Недосказанность нас бы «убила». Потому что за последнее время нас пытались втащить в такое количество авантюр! И поссорить, стравить пытались многократно.
Букин: Не знаю, как Лосев мне, а я ему доверяю на 100%.
– За кем остается последнее слово?
Букин: Последнее слово на 80% – за Лосевым. Потому что он более упрямый человек, а я более склонен к сомнению.
– Кто выдумывает новые идеи?
Лосев: Я. Но я человек, который быстро загорается и быстро остывает…
Букин: Он постоянно что-то новое придумывает, а потом очень долго меня убеждает, что это обязательно нужно сделать. А потом отказывается… И когда отказывается, я говорю: «Нет уж!» и начинаю ему на мозги капать, чтобы это непременно сделать!
Лосев: Букин – «расшифратор» моих идей. Я задаю общую канву, а он раскладывает их по полочкам, придумывает технологию их воплощения.
– Кто из вас раньше приходит на работу?
Лосев: Он.
Букин: Я. Всегда… Мне нужно некоторое время, чтобы я «проснулся» и был готов к тому, чтобы меня начали «нагружать». Я прихожу, разгребаю появившиеся за ночь проблемы, и к появлению Лосева уже нет глупых, раздражающих элементов. Так мы все сохраняем свои нервные клетки.
– У кого из вас «круче» машина?
Букин: У меня нет машины. Я очень люблю ходить пешком. И кажется, никогда не заболею желанием водить машину. Одно из того, что у меня осталось со времен рокерства – я очень спокойно отношусь к признакам богатства – машинам, квартирам и тому подобному. Для меня важнее моя уверенность в себе.
Лосев: А у меня машина была. Но я ее продал. Одно время она была нашим офисом. С ее помощью мы сделали наши первые деньги. Первое время даже возил на ней корреспондентов на задания.
– Могли бы вы сейчас работать друг без друга?
Лосев: Я об этом не думал.
Букин: Я тоже… Я к Лосеву привык. Хотя порой и слова доброго от него не дождусь…
Лосев: Букин занимается кассой, а я – денежными потоками. Поэтому часто пытаюсь оценить риски. Прекрасно понимаю, что то, чем мы занимаемся сейчас, может закончиться через полгода. Но я очень четко знаю, что если потом мы с Букиным вместе возьмемся за любое дело, то оно у нас получится. Потому что телевидение – очень тяжелый бизнес, в принципе. После него многое покажется значительно более легким и прибыльным.
Друг без друга мы уже не можем. Кстати говоря, половина из тех, с кем мы общаемся, из-за этого даже считает нас «голубыми».
– Бред какой! Вы на них даже не похожи!
Лосев: Так и говорят: «Голубые» сейчас такими скрытными стали, что на первый взгляд и не заметишь».
Букин: Над нами постоянно подкалывают, что на все переговоры мы всегда ходим вместе. Люди говорят: «Чего вы таскаетесь как два идиота? По отдельности не можете сходить?!» Да мы просто слышим разные вещи! А потом, когда переговоры обсуждаем, их соединяем.
Философия
– Вот вы такие солидные руководители, а в галстуках не ходите… Больно у вас вид неформальный.
Букин: Мы не выглядим как руководители, не одеваемся соответственно статусу. Когда встречаюсь со Шкановым в коридорах обладминистрации, он мне постоянно говорит: «Купи себе галстук! Чего как шобон ходишь?!».
Лосев: Я чуть ли не каждый день хочу надеть костюм с галстуком и даже его надеваю. А потом понимаю, что идти в этом не могу, и переодеваюсь…
– Ваши прежние рокерские идеалы – это отречение от системы, бунт против мироустройства. А сейчас вы бизнесом занимаетесь, вроде как стали частью системы… Кошки на душе не скребут?
Лосев: А какой рокер сейчас бунтует? Они нигилисты до тех пор, пока деньги не начинают зарабатывать.
Букин: Если бы я ходил в пиджаке и работал в офисе, то, наверное, чувствовал бы, что продался. А наша работа с Лосевым – такой панк-рок, такое самоотречение! Просто она с музыкой больше не связана.
Лосев: Большинство вещей, которые мы делаем, мы делаем «вопреки» чему-то…
– Чего-то все у вас больно хорошо получается. Есть ли обратная сторона у вашего телевизионного бизнеса?
Букин: Обратная сторона в невозможности отдохнуть. По юности мне хотелось заработать денег. Не каких-то там заоблачных «миллионов», а таких, чтобы давали независимость. Сейчас понимаю, что попал в ловушку. Оказывается, деньги не дают независимости, они ее лишают! Той независимости, которая у меня была, когда денег не было, уже никогда не вернуть! Потому что когда ты начинаешь зарабатывать деньги, то тут же попадаешь в зависимость от вещей, которые можешь на эти деньги купить, к этим вещам привыкаешь.
Лосев: Особенно привыкаешь к напиткам.
Букин: К еде, к напиткам, к уровню жизни. Отказываться от этого не хочется, и приходится много работать. Какая уж тут независимость – одна работа!
Лосев: Я в отпуске не был с 1997-го года.
Букин: А я вообще никогда в отпуске не был… Иногда трудно объяснить жене, почему с Лосевым я провожу больше времени, чем с ней. Мы не только пять дней с 9 утра до 7 вечера вместе на работе, мы еще и дружим семьями. И все выходные только и треплемся о работе.
Лосев: А по-другому нельзя! Башка-то кипит, мыслями нужно делиться!
Букин: Я могу отложить дела, но с Лосевым очень трудно отдохнуть. Только выгадаешь три дня, как он начинает: «Как ты к делу относишься?! Да ты что?! Кругом аврал, кругом враги!»… Я когда женился, уже через сутки позвонил Лосев и спросил: «Где ты шляешься?!». Получился у меня «медовый день»…
– Жизнь без отдыха, жизнь во имя работы – стоит ли это того?
Букин: В жизни, как правило, приносят кайф вредные для здоровья вещи. Вареные морковь и капуста – хорошо, но о чем тебе потом будет вспоминать? И кто потом вспомнит о тебе, если говорить о вареной моркови как о стили жизни?
Лосев: От такой жизни получаешь огромный кайф! Это и есть та самая самореализация! Это то, что «заводит»…
– Кем работают ваши жены?
Букин: У меня – заместитель директора книжного магазина.
Лосев: А у меня – журналистка нашей же телекомпании.
– Есть ли у вас дети?
Лосев: У Букина детей нет, а у меня есть.
– Мальчик? Девочка?
Лосев: …
Букин: Так и запишите, что Лосев вспомнил об этом с трудом! Девочка у него…
– Пришли ли вы к ответу на вопрос: «В чем заключается смысл жизни?»
Букин: Получать удовольствие от жизни и не переставать ей удивляться. Получать удовольствие от всего, начиная с еды, и сохранить ощущение новизны по отношению к жизни, как можно дольше… Если ты пьешь пиво, не зажмуривая глаза от первого глотка, а просто как средство опьянения, то какой тогда вообще смысл его пить? Так же и во всем остальном…
Лосев: Я, наверное, скверный по характеру человек…
Букин: Очень скверный…
Лосев: …но считаю, что нельзя делать те вещи, которые не приносят удовольствия. Не в плане пить, курить, а в более общем… Смысл жизни в том, чтобы заниматься только тем, что приносит удовольствие. А еще в том, чтобы относиться ко всем на равных.
Букин: В отношении к подчиненным это нам часто выходит боком. Потому что ими потом хрен руководить можно…
– Каковы ваши политические взгляды?
Лосев: Когда ты играешь какую-то общественную роль, то как-то так получается, что начинаешь поддерживать людей, играющих сходные роли. Я занимаюсь бизнесом… Голосовать хожу всегда, так как считаю, что это важно. В последний раз голосовал за СПС.
Букин: А я голосовать обычно не хожу. Если бы ходил, голосовал бы за «Яблоко». Потому что мне бы не хотелось, чтобы в нашей стране произошло то же, что и в Америке, где демократия стала чем-то противоположным. Может быть, это хорошо для государства, но плохо для каждого отдельного человека. Да, в России была излишняя свобода слова. Но теперь никак нельзя пускаться в другую крайность. Такие люди как я должны создавать противовес правящей партии хотя бы затем, чтобы она не выглядела такой правящей. При этом я не против правящей партии, и президент Путин мне импонирует.
– Противовесом правящей партии принято считать коммунистов.
Лосев: Коммунисты не могут быть противовесом правящей партии. Они вообще не имеют права на существование. Потому что считают народ быдлом, потому что хотят, чтобы все были «как все».
Букин: Оппозиция не должна быть представителями быдла, которое считает, что «я никогда денег не заработаю, потому что все остальные воруют», сидит и ничего не делает. Этой позиции не должно быть во власти.
– Вечный русский вопрос: «Что делать?»
Букин: Продолжать жить и ни на что не жаловаться. Я вот знаю, что мне делать – трудиться и зарабатывать деньги себе и своей семье на достойную жизнь. Это пафосно звучит, но это так.
Лосев: Я считаю, что в нашей стране не хватает позитива. Нужна пропаганда положительных эмоций, которыми должны жить люди. Это нужно возвести в ранг государственной политики. Когда вокруг одна «чернуха», когда нет стабильности в голове, человеку не понятно, к чему стремиться.
Букин: Нужно жить маленькими радостями. Потому что маленькие радости складываются в радости большие. Пусть мне не хватает денег, чтобы куда-то пойти, я все равно найду, как мне порадоваться – возьму у друга интересную книжку или фильм. Если не радоваться, то зачем тогда вообще жить?
– Верите ли вы в Бога?
Букин: Карающего Бога я вспоминаю только когда мне плохо… Я не набожный человек, но в то, что на небесах есть какая-то сила, верю.
Лосев: Я тоже верю в эту силу на небесах. При этом думаю, что эта сила настолько всеобъемлюща, что ею созданы любые вещи – и хорошие, и плохие.
Букин: Ты хочешь сказать, что и «голубых» создал Бог?!
Лосев: А кто же тогда?
Букин: «Голубых» создали тюрьмы…
Лосев: Если Бог позволяет им быть, значит и они для чего-то нужны…
– Есть ли у вас идеалы – люди, которых вы считаете для себя примером подражания?
Лосев: Букин меня за это осудит, но для меня это – Пол Маккартни.
Букин: А для меня – Игги Поп. Человек с лицом старика и душой ребенка. Он, по-моему, так и остался человеком, постоянно удивляющимся жизни.
– На что вы готовы пойти ради миллиона долларов?
Букин: На все, кроме убийства, торговли собой и предательства.
Лосев: Хотя по большому счеты, мы и атеисты, заповеди никто не отменял. Их нарушение в любом случае «отрыгнется», это точно.
Букин: У нас есть уверенность, что если мы с кем-то нехорошо поступим, то через некоторое время с нами поступят точно так же…
Лосев: Неоднократно видели это на примере своих партнеров. Они «кидали» нас, а через некоторое время точно так же «кидали» их.
Букин: Поэтому стараемся не поступать с другими так, как не хотим, чтобы поступали с нами.
Лосев: А в остальном, ради миллиона долларов я бы согласился на любую работу. Хоть камни таскать, хоть землю копать.
Букин: Тем более что человек должен попробовать в этой жизни все… Я, вообще, очень плохо отношусь к людям, которые чванливо отзываются о представителях рабочих профессий. Я, например, долгое время «спал за деньги» – работал сторожем. Моя жена – очень хрупкая девушка – мыла посуду в кафе и в одиночку разделывала говяжьи туши, которые им привозили. Когда мне говорят: «Фи! Официантка!», я сразу складываю очень определенное мнение о человеке…
– Что такое успех?
Лосев: Может быть, я слишком зависящий от социума человек, но для меня это – признание среди коллег. Хотя, если бы все коллеги меня презирали, а жители города Ульяновска с удовольствием смотрели бы СКА-ТВ, тоже было бы приятно.
Букин: Я – самый строгий свой судья, а себе угодить очень трудно. Вряд ли я когда-нибудь в жизни добьюсь успеха. Когда я стану доволен собой больше чем на 1-2 недели, это, скорее всего, будет следствием приближающегося маразма.
– Есть ли у вас совместная мечта?
Лосев: Купить или арендовать трехэтажный дом. На первых двух – обустроить телекомпанию, а на третьем жить семьями в соседних квартирах.
– Какой деятельностью вы бы хотели заниматься в будущем?
Лосев: Бизнесом в сфере высоких технологий.
Букин: Желательно близким к телевидению – например, цифровым телевидением.
Лосев: Нынешняя телевизионная технология настолько примитивна, что мне кажется, она отомрет лет через пять. Хотелось бы стоять в авангарде нового телевидения.
Букин: Да, революция будет, и мы хотим в ней участвовать. Но по поводу пяти лет, по-моему, ты слишком оптимистичен. Когда я учился в политехе и ездил из Нового города, мама мне на первом курсе говорила: «Вот сынок как здорово! На третьем курсе будешь ездить прямиком – по новому мосту!». С тех пор уже десять лет прошло, а конца строительства моста так и не видно.
Лосев: Я честолюбив, но я люблю гордиться только за реальные вещи. Хочется заниматься таким «хай-теком», который поднял бы наши программы на недосягаемую высоту!
2003 год