Мы повстречались однажды весной на авеню в Париже
Мы повстречались однажды весной на авеню в Париже.
Вы в тот чудесный и тёплый день были по моде одеты,
Облако пыли взметнув с мостовой, вышли Вы из кареты.
Я наблюдала, как Сена волной острые камни лижет,
И уронила в воды платок, встретившись с Вами взглядом.
Солнце лелеяло мраморность щёк, плавило небо лучами
Замерло сердце моё, а потом («как он красив и отчаян!») –
Словно забыла, как делают вдох – Вы оказались рядом.
Лунные ночи, сплетения рук, долгие променады.
Вы написали мне тысячи строк — сказочные сонеты.
Мы танцевали в вечерних садах вычурные менуэты.
Но расставались годы спустя там же, у балюстрады…
Небо роняло холодный дождь каплями на эполеты.
Дальше Бастилия и Версаль, ужас, кровавые реки…
Мы вновь столкнулись в весенний день лишь… в двадцать первом веке…
Вы здесь инкогнито
Вы здесь инкогнито, сэр, а я здесь случайно.
Ехали мимо, но лошади просят воды.
Долгие мили дорог за моими плечами,
Нас завели сюда Вашей повозки следы.
Смута в Европе и странные носятся слухи,
Я расскажу Вам чуть позже, сегодня поля
Нас утомили до одури. Глупые слуги…
Где же их носит?! Ах, Боже, храни короля!
В Лондоне, верно, туманы? В Париже дождливо.
Выйдем на улицу? Ночь так душна и длинна.
Вы не читали Шекспира? Забавное чтиво…
Тёмные, стало быть, скоро грядут времена…
Дайте мне руку, темно, я боюсь оступиться.
Сэр, посмотрите, хозяйский смешной спаниель!
Дядюшка мой дважды ранен при Аустерлице.
Нет, мадемуазель я, любезный, ещё мадемуазель!
Утром уедете вновь по Европе скитаться,
Лошади Ваши, спеша, перейдут на аллюр.
Я Вам отвечу сейчас, не извольте смеяться,
Что Вас почти уже, кажется, очень люблю!
*
В белом тумане, под пение утренних пташек,
Вы исчезаете, старенький взяв саквояж.
С каждой секундой всё дальше, и дальше, и дальше…
Что ж, bon voyage,Mon Ami , bon voyage Mon Amour , bon voyage…
Я цепляюсь взглядом за ровные строки…
Я цепляюсь взглядом за ровные строки,
Как за заборы подолом юбки
В центре, где высились новостройки,
В детстве, где вечно в зелёнке руки.
Где отец живой, молодая мама,
Где всегда ждёт дома горячий ужин.
Там сокровищ разных полны карманы,
По колено вброд океаны-лужи.
Там теперь в кладовке пылятся куклы,
Там, в углу лежит красный сдутый мячик.
На ветру зимой розовели скулы,
А потом понравился первый мальчик.
За домами шапки прятали в сумках,
За углом в руках сигареты тлели.
В первый раз вино в запотевших рюмках,
И орали песенки, как умели.
Но домой в двенадцать, ни часом позже,
Хоть и лето красное не кончалось.
Почему-то кажется, что мы можем
Всё опять однажды начать с начала.
Наступать ещё раз на те же грабли,
Нам, таким шальным, даже чёрт не страшен.
Из листа тетради плывёт кораблик.
На стене луч солнца горячий пляшет.
Я Вас отпускаю
(посвящение И)
Я Вас отпускаю и больше ни строчек,
Ни слова, ни рифмы и ни многоточий.
И руки, и плечи, и карие очи
Уже не узнаю в толпе среди прочих.
Я Вас отпускаю, держать нет привычки.
Вы были особым из сотен обычных,
Вы были чудесным, Вы были прекрасным,
Но вечно не длятся красивые сказки.
И Вас отпуская, я Вас забываю
В берёзовых рощах. От края до края
Цветущих полей. И небесною синью
Уже любоваться так невыносимо.
Мне режет глаза в облаках с перламутром
То яркое солнце, что в озере мутном
Лучами играло в июльской прохладе.
И за горизонт мне так хочется падать,
Да скошенных трав аромат сколь угодно
Вдыхать полной грудью, кричать во всё горло,
Что Вас отпускаю, идите, мой милый,
Но только любите, как я Вас любила.
Любите же сильно, любите же много,
Пусть в жизни не будет и смысла иного.
Прощайте, но помните, я Вам желала,
Чтоб та, что любима, Вас не отпускала.
Страшно
Страшно – не призраки в темноте,
Не столкновенья небесных тел,
Не затерявшийся четвёртак,
И не забытый пароль в “контакт”,
Реинкарнация не страшна.
Страшно, покуда идёт война.
Выстрелы, кровь и последний бой,
Может погибнуть в войне любой
Из-за ненужных чужих доктрин.
Страшно, когда мира нет внутри,
Будь ты сержант или генерал,
Битву с собою ты проиграл.
Страшно, когда человек живёт,
Месяц, неделю, за годом год.
Хочется снова сказать: привет.
Только в живых его больше нет.
Некому больше сказать: «привет».
Страшно в перфомансе «мил-не мил»,
Людям, которых ты так любил,
Вдруг посмотреть в пустоту в глазах,
Больше не зная, что им сказать.
Нечего больше им всем сказать.
Страшно, когда ты свой выбрал путь,
Шёл по нему ни куда-нибудь,
Вышел к финалу, победный клич,
Но впереди видишь знак «кирпич».
Ты к отступлению не привык,
Только в итоге нашёл тупик.
Страшно с начала всё не суметь.
Страшно состариться, умереть
Раньше обычного лет на …дцать.
Страшно ещё хоронить отца.
Страшно не чувствовать ничего,
Будто совсем уже неживой,
Чёрствый, холодный и глуп, и груб
Вмиг превратиться в ходячий труп.
Страшно друзей уличать во лжи.
Страшно когда… это значит – жив.
Моим родителям
Глаза, устремленные в небо,
Улыбка на детских губах
И теплая корочка хлеба,
Зажатая в слабых руках.
Себя я такою не помню,
Но вижу, как будто сама
В сплетении сказочном поймана,
И неба в глазах синева.
Как будто бы в солнечном свете
Сама пред собою стою,
Как будто сама я в ответе
За детскую душу свою.
Глаза, устремленные в небо,
Улыбка на детских губах…
Когда-то со мной это было
По правде, а может, — в стихах.
***
Улыбаться сквозь слезы не вредно,
Пусть глаза только смотрят печально,
Улыбаться, чтоб не было больно,
Что скрывалась какая-то тайна.
Расставанья и встречи случайны,
Все проходит и радость, и горе.
Расставаться, чтоб не было тайны,
Чтоб нечаянно встретиться вскоре.
Все пройдет, что тогда начиналось,
Что сегодня начнется — конечно.
Вот и детство однажды промчалось
То, что длилось бездумно, беспечно.
Тихо дверь затворилась за нами,
Где так веселы, молоды были.
Игры наши сменились делами,
Только сердце тревожно заныло.
И сегодня любовные бредни
Наши головы кружат дурманом.
Улыбаться сквозь слезы не вредно,
Краски меркнут лишь в слезном тумане.
***
Солнце играло на листьях
В каплях дождей предзакатных.
Старые глупые письма
Не возвратятся обратно.
Лето сменялось на осень,
Переливаясь на стёклах.
И паутинная проседь
Снова до нитки промокла.
Тени вплетались в деревья,
С листьев капали в лужи.
И соловьиною трелью
Пили они наши души.
***
Известно, всё написано давно,
Увы, не в этом веке и, увы, не нами.
Мы вновь и вновь рифмуем об одном,
Но разными красивыми словами.
Бесспорно, «всё украдено до нас»,
И нам уже ни капли не осталось.
А где-то в глубине красивых глаз
Сквозит едва заметная усталость.
Я всё пишу о том, что до меня
Не раз, не два, не сто уже писали.
От имени всех Лариных Татьян
В Ахматовско-Цветаевской печали.
Без адресата стих – фрегат без парусов,
Пишу ему, пишу, а он меняет адрес,
Меняет индекс, миллионы адресов…
Но дрогнет вмиг лица невольно абрис
Как только эхом из прошедших лет
Вдруг почтальон подаст ему бумажный
Измятый пожелтевший мой конверт
С пометкой: «Не читай, уже неважно».
***
Город пахнет весной, отражается солнце в зрачках,
Для меня не осталось уже непрочитанных книжек.
Небо – ультрамарин в клочковатых смешных облачках,
И по лужам шагаю теперь я бессовестно рыжей!
Мне недавно казалось, что больше не будет стихов,
Но пишу, хоть боялась, что вдруг без тебя онемею.
Береги там себя, избегая простуд, сквозняков,
Не укладывай стрелку за сто, одевайся теплее.
Город пахнет весной, а глаза изменяют свой цвет,
По секрету скажу: у меня так случается часто.
И спасибо, что был, за тепло, за подаренный свет.
Ты дыши,
А ещё
Будь,
Пожалуйста,
Счастлив!
***
Ветер снуёт по улицам,
Листья метёт с площадей.
Люди, сутулясь, хмурятся
Где
Он им швыряет ворохом,
Листьями прямо в лицо,
Студит холодным воздухом
Всё.
Хамски играет юбками,
Бешено гнёт зонты,
Ставшие сразу хрупкими.
Ты,
Резво пиная камешки,
Встретишь в толпе меня.
Где-то на самом краешке
Дня.
В тёплом уютном свитере,
В сумраке «Кофеin»
Нам на двоих бы выкурить
Spleen.
Буду читать Асадова,
Томно прикрыв глаза.
– Против начать всё заново?
– За!
Ты сохрани тепло от рук,
Прибереги к февралю.
Только почти сказала вдруг:
– Лю…