Последний день Марии,
День, когда казнят!…
Но где льстецы, которые любили?
Льстецы в толпе укрылись и молчат.
На площади толпа ликует дико,
Конвент читает смертный приговор.
Идет Мария с благородным ликом,
Идет, скромна, раздета, через двор.
Палач готов – он место ей укажет, –
Ей надо бы взойти на эшафот.
Ну как ему и людям всем откажет?
Она добра: мой требует народ.
А за спиной ругают, бранью сыпят:
“Изменница! Отступница! Долой! “
Она с достоинством позволит себе выждать,
Когда уляжется суровый грозный вой,
На эшафот взойдет, и там неосторожно
Шагнет на ногу палачу, – а тот
Нахмурится. “Мсье, я не нарочно,
Простите мне, здесь узок так проход.”