С лёгким привкусом осени
* * *
Проводил до порога сентябрь,
Снова окна дождём застелил.
Мне увидеть тебя хотя бы…
Но боюсь, что не хватит сил.
Но боюсь, что тревожным эхом
Отзовётся он в нас самих.
До тебя не дойти, не доехать.
Обрывается скомканный стих.
Обрывается точкой с пунктиром
И теряется где-то вдали.
Хорошо бы не быть пассажиром
Этой тусклой холодной Земли.
Хорошо бы забыться немного,
Не заметить холодных ночей,
И шагать упрямой дорогой,
И немного побыть ничьей.
И немного по-детски, быть может,
Улыбаться обычному дню
И тому, что меня так тревожит,
И тому, кого я люблю.
***
Ты не думай, с людьми
ничего не случается.
Просто, знаешь, они
не всегда возвращаются…
Только ты никому,
никому, мой доверчивый,
Свой билет на луну
не дари опрометчиво!
Для всего свой черед,
наши роли разбросаны.
Может, нам повезет
не застрять над вопросами?
Ни болезнь, ни война
не замучат нас до смерти.
Будет в небе Луна
с легким привкусом осени…
* * *
Растает как лед
безудержной грусти час.
Из ночи в рассвет
слепая метнется тень.
И что-то уйдет,
но свет не разбудит нас.
Похожий на бред
тревожный начнется день.
Узнаешь ли ты
в обрывочных тусклых снах
о том, у каких
останешься берегов.
Осколком звезды
в любимых тобой глазах
засветится стих
из собранных в горсти слов.
Закрытым окном
покажется небосвод,
промокший от слез.
А дальше, конечно, нет
ни слова о том,
что кто-то кого-то ждет,
как преданный пес,
что сторожит рассвет.
А дальше – о том,
как труден порою путь
у тех, кто открыт,
в ком солнца нетленный свет.
Мы тоже уйдем,
и тоже когда-нибудь…
Никто не забыт,
ничто не забыто, нет.
* * *
Это звезды, которых нет,
это путь усталой души,
просыпаясь, увидеть свет
и безмолвным листом кружить.
И читать наугад почти
книгу жизни, в которой все –
от руки твоей до свечи –
белым пламенем заметет.
Это беглый взгляд в никуда,
это то, что всегда со мной:
голый пепел, уснувший во льдах
позапрошлой еще зимой.
Даже в книге былых времен
выйдет тот же всегда ответ:
выбираю из всех имен
только звезды, которых нет.
* * *
Невинный винный поцелуй
в дыму заката.
С чем хочешь, с тем и зарифмуй
нектар граната.
Ведь спелым соком по домам
разлито солнце.
И с поцелуем на губах
тот миг сольется.
* * *
Мысли растерялись,
растрепались мысли.
Что же нам осталось?
Горьких ягод кисти.
Что когда-то снилось?
Что приснится после?
В снах заиндевевших
будет та же осень.
Будет все, что было:
звезды на ладони,
Красная рябина
на вечернем фоне.
Небеса над нами
плачут. Только все же
не захочет память
прошлого тревожить.
Не поставит память
крестик на запястье,
только лишь смешает
все цвета и масти.
И забудет даже
погостить немного.
Лишь конверт бумажный
бросит у порога
* * *
Ветер гоняет листья,
словно чужие письма.
Но по каким-то мыслям
сможет ли распознать?
Или придет к порогу,
чтобы позвать в дорогу?
Или за гранью смысла
будет весь вечер ждать?
* * *
Забыта строка,
и небо разбито
на тысячи капель.
Летит в облака
Глухая молитва,
но месяц, как скальпель,
Неузнанный Бог
дождями играет
и сыплет осколки.
На всех четырех
ветрах отправляет
свои плоскодонки.
Плывете – куда? –
спроси еле слышно.
Ответит, быть может.
И только вода
забрызжет по крышам,
но в сердце – не сможет.
Ведь там еще так
тепло и просторно
от солнечных нитей.
Забыта строка,
забыта повторно
в потоке событий.
Парусник
А.Д.
Полшага до полуночи. Исчезнут голоса,
но не застынут мысли и стрелки на часах.
Мне хочется дотронуться до твоего плеча,
но я в плену у времени, что в роли палача.
Осенними молитвами заплачут небеса.
И вместо облака теперь я вижу паруса.
Жива на подоконнике зажженная свеча,
но стрелки на моих часах застынут, хохоча.
Да, предадут меня они. Уже сей пройден шаг.
И гостья полночи моей сигнальный даст маяк.
Умчит меня мой парусник от злого палача,
и я смогу дотронуться до твоего плеча.
***
Так неспешно, несмело
начинается осень,
и дождливые капли наполняют фужер.
И, взметнув прямо в небо,
листья старые сбросят.
Только прежние мысли не вернутся уже.
И от ветра ладони
станут будто прозрачней.
Только небо все то же: в прожилках дождя.
Ожиданье прогонит
холод ночи незрячей,
воедино все мысли и чувства сведя.
Но настанет, конечно,
такая минута,
когда с листьями вместе сорвется звезда.
Осень взглянет небрежно,
улыбнется кому-то:
не тебе и не мне. И уйдет без следа.
Но вернется, я знаю,
вслед за розовым летом.
И пройдет листопадом по тихим дворам.
Я опять загадаю,
чтоб когда-то и где-то
мы с тобою умчались навстречу ветрам.
* * *
В небо дорога стелется
пьяным пожаром зари.
Ты рядом, а мне все не верится –
замерло что-то внутри.
Переплетая сомнения
с болью, уснувшей во мне,
тянется время осеннее
в траурной тишине.
Все, что казалось Вечностью,
стало лишь пеплом костра.
Больше не будет беспечности
там, где мы были вчера.
Что-то навеки останется,
что-то уйдет навсегда.
Осень, печальная странница,
вновь приходит сюда.
Скоро дождями синими
выльются слезы мои.
Ты ни о чем не проси меня
и в плен к себе не зови.
Переплетая сомнения
С болью, уснувшей во мне,
тянется время осеннее
в траурной тишине.
* * *
Эта жизнь, как на вокзале…
И не спрашивай о том,
из каких краев умчали
и в какие мы придем.
Что за далью снова рельсы,
знаем оба – ты и я.
Изумрудным солнцем грейся
на перроне бытия.
Пусть гремит своей громадой
увозящий нас вагон.
Мы уедем, если надо,
на какой другой перрон.
И на станции печальной
мы сойдем – в последний раз.
Там никто не повстречает,
там никто не знает нас.
Разноцветным серпантином
ляжет перед нами путь.
В город тихий и старинный
доберемся как-нибудь.
***
Ветер растреплет волосы,
глаза размоет синим,
а потом – три ступеньки вниз,
и нужно начать сначала.
Если не хватит голоса
в кольце телефонных линий,
нарисую себе карниз,
на котором я не бывала.
* * *
Моя осень – сладкий яд
и корона желтых листьев,
моя осень – беглый взгляд
на узоры тонкой кисти.
Моя осень – хрупкий лед
на стальном речном канале,
это горький лунный мед
в светлом облике печали.
Моя осень – вихрь чувств,
заплетенных рваным слогом;
это терпких ягод куст;
дальний путь, хранимый Богом.
Это то, с чем никогда,
никогда мне не расстаться…
Моя осень – поезда,
уходящие со станций.
Тени
1
Очертанье сновиденья
или прошлых дней?
Замечая на мгновенье,
я иду за ней.
Словно черные ступени
в незнакомый дом.
В искаженном измереньи
вместе с ней идем.
Но она так равнодушна
ко всему вокруг.
Знаю: слуха ей не нужно,
и не нужно рук.
Не закружит сновиденье,
не настанет день.
На асфальте в отдаленьи
только чья-то тень.
2
Когда, подобные крестам,
сплетутся ветки,
и не поверю я часам,
и будут редки
на темном небе облака,
круг разомкнется,
и край тетрадного листка
руки коснется.
А дальше, каждому из нас
свое виденье.
Из мрака выйдут в этот час
ночные тени.
3
Их будет две и, непременно,
твоя – одна из двух.
Мне все припомнится мгновенно,
острее станет слух.
и напряженней будут нервы,
и прерванней мечты.
Вон, тень моя шагает первой,
вторая – это ты.
Мне это виделось как будто…
Во сне или в бреду?
Две тени в дымке перламутра
по улице идут.