До встречи нашей походкой ленивой время как-то шло.
В полупрозрачное окно бросал я взгляд ежеминутно.
А чувствам тесно было, трудно себя в порядок привести.
Бурлили и кипели, всю линию сюжета стройности лишая.
Что мысленно для встречи уже я набросал.
Туда стихи врывались шумной стайкой.
Ваншенкин, Лермонтов, Толстой.
Словно каждый из великих с тобою лично был знаком.
И, выводя слова пером, тебя навеки воспевали.
А я лишь повторялся, свои стихи читать стеснялся.
Невеждой, дилетантом казаться не хотел.
Однако стройность фабулы ты в прах разбила в одночасье.
В глазищах – счастье, улыбка на устах, игривость в россыпи веснушек.
Горячими губами к щеке лишь прикоснулась.
И счастьем своим едва не захлебнулась, мне новость сообща.
«Я уезжаю навсегда, где ждет замужество меня».
Стихи рассыпались на части, утратив шанса выйти в свет.
Бессмысленный сюжет покрылся тихо пылью.
И лихо ты ушла, а я, закрыв глаза, поспешно даже отвернулся,
Мне в памяти хранить не нужно сию печальную картину.
И образ предо мною спонтанно возникает.
И мигом заполняет новорожденную шаньгу.
Там черный ворон с упоеньем на части сердце разрывает.
И неистово орёт одно единственное слово: Nevermore.
А я в своём угрюмом горе значенью просто не придал.
Лишь год спустя наткнулся я и прочитал стихотворенье.
Эдгара Аллана По.
И стало мне понятно всё: и ворон тот, и сердце в ранах.
И «Nevermore»!
«Никогда»!
Знать, ты была моей последнею любовью.
И больше я не полюблю, и счастье в этом не познаю.
С тобою быть, иль вечно одному скитаться.
Успело много лет промчаться.
И то виденье в летний зной, и то единственное слово.
Мне предначертано судьбой.
2017