Двадцать пять лет назад я приехал с женой в замечательный город Ужгород, чтобы познакомиться с молодой супругой моего шурина. Небольшой, уютный город встретил нас мягким теплом, чистыми брусчатыми улочками, старинными домами, увитыми плющом, ухоженными палисадниками и скверами; многоликим, разноязычным населением и ощущением спокойствия, комфорта, свойственным маленьким европейским городкам.
Ольга понравилась нам с первой же минуты знакомства. Она была беременна вторым ребенком и привлекательна особой женской красотой, которую воспевали художники во все времена; была не только красива, но и умна, образована, хорошо воспитана, проста и естественна в общении. Ее мама, чистокровная венгерка – элегантная, ухоженная женщина с чудесными темными глазами, давала уроки по классу фортепьяно, а отец – русский, Народный артист СССР, тенор – служил в Большом театре.
Оля владела четырьмя языками. Школу закончила с золотой медалью на украинском языке, медицинский институт с красным дипломом, тоже на украинском. С венграми общалась по-венгерски, с разными иностранцами на хорошем английском, по-русски писала без единой ошибки и говорила, как на родном.
Я как-то спросил Ольгу: «Какой язык ты считаешь своим родным?» Она задумалась на минуту и сказала искренне: «Даже не знаю… Венгерский – родной мамин язык. Он такой близкий, понятный. Украинский – чудесный, певучий, красивый. Русский – потрясающий, богатый, универсальный. Ну, посуди сам! Разве можно читать Пушкина, Шевченко, Пётёфи, Шекспира в переводе! Нет-нет, разумеется, можно! Весь мир читает гениев в переводе! Но ведь ты понимаешь, чтобы по-настоящему насладиться текстом, чтобы почувствовать душу народа надо непременно знать его язык.
Через какое-то время я спросил Вадима, Олиного мужа:
– Ну, ты как? Научился по-венгерски гутарить?
– А как же! – засмеялся Вадим.
И выдал такое!.. Что в принципе воспроизвести невозможно! К
примеру, на тот момент я знал одно венгерское слово – «НЭБСАБАДШАГ» – название Будапештской газеты. Так вот фраза, которую произнес мой родственник, состояла примерно из таких же слов, только раз в десять заковырестей!
– Переведи! – попросил я.
– Дядя! Налей-ка вина, что-то в горле пересохло!
– Класс! – восхищенно произнес я.
Вадим откупорил вторую бутылку «Кечкемета» (дело было в его гараже) и наполнил приснопамятные граненые стаканы. Выпили. Закурили. Немного помолчали.
– Давай-ка, изобрази еще чего-нибудь! – оживился я в предвкушении очередного прикольного каскада.
– Все! – сказал Вадим.
– Чего все? – не понял я.
– Больше ничего не знаю.
– Ты что, серьезно?
– Трудный язык, – нахмурился шурин и наполнил стаканы.
На следующий день после нашего приезда Вадим обратился к моей жене:
– Сестричка, а я ведь уже десять лет не ел настоящего узбекского плова! Иногда так хочется! Просто жуть! Здесь его совершенно не умеют готовить.
– Не волнуйся, завтра же сделаю.
Насчет плова необходимо пояснение.
Узбекский плов – это не просто национальное блюдо, не только замечательная, вкусная и сытная еда. Это – целая философия, невольно ассоциирующаяся с Эпикурейством. Плов – гордость узбекского народа, составная часть его щедрой и гостеприимной души. Узбекский плов – это визитная карточка солнечной республики. Им угощают гостей, приезжающих в страну со всего света. Мало того! В любой узбекской делегации, отбывающей за рубеж (знаю точно, так было в советские времена) обязательно кто-нибудь берет с собой набор специй, чтобы приготовить плов в любой точке мира.
Настоящий узбекский плов варят только в чугунном казане на два – пять – двадцать килограммов риса, а есть и такие, в который рис идет мешками. На такой казан и тысячи едоков мало! Плов готовят из свежайшей баранины, говядины, только с желтой морковью, с ароматными специями, и варят его мужчины. Существует определенный ритуал, начиная с закупки отборных продуктов; соблюдается строгая последовательность всех стадий приготовления (перед каждой стадией близкие друзья произносят добрые слова, по чуть-чуть выпивают с поваром) и, кончая последней горсткой риса с кусочком мяса в виде небольшого конуса, который аккуратно запихивают самому дорогому гостю в рот. Как говаривал мой приятель, знаток Восточной кухни Володя ТЕН: «Тому, кто довольствуется гамбургером и кока-колой, не понять всей языческой прелести плова. Его не смакуют. Его едят от пуза до блестящего от масла донышка обширного плоского блюда – лягана».
Кстати, в Узбекистане существует более ста рецептов приготовления плова.
Лучший плов в своей жизни я ел в Коканде у местного поэта. Он сразу же предупредил, что настоящий узбекский плов готовят только в Ферганской долине, на курдючном сале и из особого красноватого риса ДЕВЗИРА, стоимость которого (я узнал позже) в пять раз больше обычного риса. Именно такой рис я и привез из далекого Ташкента в Ужгород.
Итак, в предвкушении праздника живота я с утра пораньше направился на местный базар за продуктами для плова. Главное у меня было – полный набор специй и прекрасный рис. Остались пустяки: мясо, морковь, лук и какое-нибудь масло. Каково же было мое удивление, когда я, зайдя в полупустые мясные ряды, увидел лишь несколько розовощеких хохлушек, торгующих жирной свининой!
«Хорош же узбекский плов из хрюши!» – с ужасом подумал я. С трудом выбрав кусок постной свинины, пошел за морковью. Моркови не было. Я купил лук и собрался уйти, как неожиданно увидел старенькую бабусю, которая, вероятно, живьем видела Франца Иосифа. Перед ней на фанерке лежали пять маленьких кучек морковок величиной с детский мизинец.
– Сколько стоит ваша морковь?
– Что?
– Сколько стоит морковь? – громче повторил я. Бабушка была глуховата или очень редко говорила по-русски.
– Пятьдесъят копиек, – выдавила из себя бабуля.
– Давайте всё! – громко сказал я.
– Что?
– Давайте всю вашу морковь!
– Что?
– Alles! Zusammen! – заорал я.
– Ja-ja, gut! Bitte! – оживилась старая венгерка, и смела все кучки в пакет.
«Да что ж такое творится! – возмущенно думал я. – Неужели долбанная перестройка докатилась и до этого благодатного края?!»
Плов получился превосходный! Жена приготовила его на топленом сливочном масле. Есть и такой запасный вариант, кстати, очень интересный. Бедный Вадим истомился, жадно вдыхая почти позабытую симфонию неподражаемых, восточных ароматов. С трудом дождался он вожделенного блюда и набросился на плов как голодный зверь! Он поглощал его с мычащим стоном. Лицо покрылось испариной. Шурин бегло наполнял рюмки, пил без тоста, ел и стонал. Наливал, выпивал – и мычал!
– Доктор, – обратился я к Ольге. – Вам знаком диагноз «Пищевой оргазм»? Обратите внимание, типичный случай.
Ольга посмотрела профессиональным взглядом на «больного» и деловито ответила:
– Нет, не знаком, но теперь буду знать, – и добавила. – Какая прелесть!
Вадим чуть не поперхнулся. Остановился, приоткрыв набитый пловом рот, обвел всех влажным взглядом, и мы все рухнули от смеха.