Виктор Средин. Стихи

От / / Оставьте комментарий
Средин

БУДУ У ЖИЗНИ НА МАРШЕ


С места в карьер и подальше,
Не оглянувшись назад,
Буду у жизни на марше,
Дней и годов казнокрад.

Буду в цветных я объятьях
Бытность свою созерцать,
И в чёрно-белом, романтик,
Буду искать цвета кладь.

Шаркает ножками время,
Не спотыкнётся ни раз.
Боги из памяти древней,
Слушайте тихий мой глас:

Вы призывайте к ответу,
Но и помОжте судьбе
В свете скитаться по свету,
МИнуя путь в полутьме.

В миг этот радуюсь телу,
В коем живая душа.
Вскорее осиротело
Взмоет она в небеса.

И неизвестно, что дальше
Эту субстанцию ждёт.
Может быть, что-то без фальши,
Может – неведомый гнёт.

 

ЧТО-ТО ВОЗНИКАЕТ ИЗ БЕСПАМЯТСТВА

В тумане скрыто вИденье грядущего,
Не измудряясь, с ним согласен как бы.
Готов побыть беспамятства ты скупщиком,
Вонзивший думы в речи эскулапа.

 

Но что-то возникает из беспамятства,
В какой-то миг стирается виденье.
Душа витает где-то, бесприданница,
Умножив нА два ли грехопаденье…

 

А облака всё забеляют неба синь,
Но зори плещут иногда кровавость.
Не поминай, не жди, не исповедуйся
Ни в феврале, и ни в грядущий август.

 

 

СУДЬБА ИГРАЕТ В ЧЁТ И НЕЧЕТ

В обнимку с вечером по лужам
Шагаю я, легонько пьян,
И думаю: кой чёрт мне нужен
Судьбы навязчивой изъян.

 

Пусть вспыхнет небо от накала
Светила, вставшего с зарёй,
Я – не побытчик всех вокзалов
В краю, заросшем спорыньёй.

 

Какие-то от лжи намёки
Мой ум не взвесит на весах.
От изуверства филологий
Все мысли превратятся в прах.

 

Я не желаю быть в «почёте»,
Мне проще спрятаться в тени.
Противно заняться учётом
Годов, где крайний вьёт венки.

 

Но я шагаю в хмурый вечер,
Надеясь утро встретить вновь.
Судьба играет в чёт и в нечет,
Я с ней играю в нелюбовь.

 

 

Я РАД ПОЗДРАВИТЬ

Я рад поздравить с Новым годом
Желанных, близких, не родных.
Души своей потАйным кодом
Желаю счастий не земных.

 

А если проще: благ и пользы
В грядущих днях иметь, в ночах,
Чтоб не познали слова «ссоры»,
Познали благость в мелочах.

 

Банальность в этом поздравленьи,
В словах сиих звучит, и что ж.
Моё не меньше изволенье:
Мечтать о чистом блеске звёзд.

 

Чисты все звёзды, мы – навряд ли…
Нужна нам эта чистота?
Слова звучат уже как мантры
Про Новый год, вот лепота!

 

Всех поздравляю с Новым годом,
Меня поздравьте так же вы.
Не отличаюсь генокодом
От вас и, может, от… волшбы?

 

 

ВО СНЕ ЛИ БЫЛО

Во сне ли было, в жизни прошлой,
Я слышал: в космосе планеты
Вели беседу в час полночный
Про Всесоздателя секреты.

 

Кичилась старшая: важней я,
Что потому в начале действа
Была первее ротозеев,
Свершив с Верховным любодейство.

 

А потому его все тайны
Открыты мне… но перебила
МладшАя самая брутально:
Родилась просто ты терпилой.

 

А мы твердей, новей духовно,
Вплелись в системности едино,
Ты распылилась междузвёздно;
Мы под рукой у Господина.

 

Кому какие светят судьбы,
Отверзь себя во себялюбстве.

 

 

УХОДЯТ ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ

Уходят великие люди,
Уходят от нас в мир иной.
Пребудет талант их не суден,
Пребудет их славы покой.

 

Смотрите и слушайте чудо,
Что нам подарили они.
С немым восхищеньем отсюда
Пошлём им флюиды любви.

 

Молчите, не надо слов лишних,
В тиши будет им тяжек шум.
И снег, и цветение вишни
Украсят их жизни триумф.

 

Пусть грешны они. Кто не грешен?
Кипит мир в потоках страстей.
От многих трагедий, насмешек
Их душам жилось тяжелей.

 

 

ЗА ГОРАМИ ЗА РИПЕЙСКИМИ

За горами за Рипейскими,
Во глуби Сибири-матушки,
Бьются волны Енисейские
Да о скалы, да о камушки.

 

А в высоком небе пташечки
Распевают песни звонкие.
На скале стоит девАшечка,
Прослезилась, черноокая.

 

Не дождаться ей суждЁнного,
Он пропал во дальней далюшке.
Там пропелась песнь отхОдная
Над душой его и долюшкой.

 

Перемелет Енисеюшка
Многих горе в волнах, в камушках.
И девицы пред священником
Душу вывернут изнаночно.

 

А в высоком небе пташечки
Распевают песни звонкие.
На скале другА девашечка
Прослезилась, синеокая…

 

 

МОЙ КРЕСТНЫЙ ХОД

Пусть жизнь течёт как медленные воды,
Спешить навстречу с тьмой мне не угодно.
Похерю в мыслях неба счетоводов,
И каждый день начну я жить исходно.

 

Сорвусь с зарёй в теснины мира яро.
Бескрылый, буду оживиться рад я,
Что был достоин чести, не сучара,
И посылал того, кто жил во блате.

 

Взглянув на небо, выстругаю посох
Я из желаний, скомканных в астрале,
Пойду гулять в спокойствиях, в неврозах,
И, параллельно, в их кружась спиралях.

 

Мой крестный ход – с рождения до тризны,
Что не смоглось – о том ли стоит плакать.
Главенствуют в судьбе пусть дьяволизмы,
Взгляну на их нахрапистость двояко…

 

 

ПРОСТИТЕ

Как много в мире подлости,
Что зиждется, не кается,
Купается во золоте,
Воссоздаётся в хаосе.

 

Сюда – нельзя, а дальше ли
За поворотом выспоришь
Реалями и шаржами
Того, что было липово.

 

Не верится – не надо вам
Содомно и гомморево.
Насытившийся атомом,
О том «метёшь» охотливо.

 

На крест положишь рученьки,
Воззванье из последних сил
Пошлёшь попутно с лучиком:
Я в жизни этой не смердил.

 

Проявится во истине:
Кто крысил, а кто честь хранил,
Кто бился в челобитности,
Проклятых изводя, сучил.

 

Не грех искать неточности
В путях ушедшей юности,
Её отягощённости,
Уютности этюдностей…

 

Наш мир живёт в проклятиях.
Аль времена последние?
Простите, нам в деяниях –
Важнее окрыление.

ДОРОГИ ЖИЗНИ

Родившись однажды, войдёшь в мир раздольный,
Где много к различным соблазнам дорог.
К ним сделаешь первый шажок осторожно,
Испытывая и боязнь, и восторг.

 

В туманностях жизни грядущей неясно:
Где будут прямые, а где – с кривизной,
Кому из темнейших, сил светлых подвластен
Ты станешь на них средь юдоли земной?

 

Дорогами жизни возвышен, оплёван,
Пройдёшь, окунаясь в добро или зло.
Молитву о даре безгрешности словом
Воздашь, выделяя в нём с чёткостью слог.

 

Сбежишь ли от пагубы лишеств утробы,
Сфальшивишь, безудержно нравы презрев,
Пославший кого-то и что-то с апломбом,
Чуть брошенным взглядом на миг потускнев?

 

А жизни дороги ветвятся и манят,
Но не бесконечны, есть в каждой тупик.
За ним хрип последний застрянет в гортани,
А дальше… ждёт Пётр – небес кадровик.

 

 

МАЙСКАЯ ПОГОДА

Привычна майская погода,
Теплом, дождями мается.
Природа снялась с богучёта,
Сама себе начальница.

 

Зелёной нежною листвою
Берёзка кучерявится,
И молодит сосёнка хвою;
В серьгах – ольха-красавица.

 

И расцветает первоцветье
Цветов свежо и радужно.
Закат ветра спророчат медью
В грядущий день негаданно.

 

Бредущий май – творенье сказки
Под небом хмурым, солнечным.
В объятья кинусь я по-братски
Всего, зарядом молнийным.

 

***
Дождь косится на землю, но падает, падает,
Из-за туч солнце кривенько бросило луч.
Ветерок травяными играется патлами,
Пробегая по полю, лугам, верхом круч.

Дни весенние кончатся, вызреют летние,
И косые дожди будут литься теплы.
Пролетят, как мгновенья, земные столетия,
В них, надеюсь, дожди будут лить веселы…

 

 

ГЛЯЖУ НА ЖИЗНЬ Я КОМПЛЕКСНО

Гляжу на жизнь я комплексно,
Она глядит с ответностью.
Мы с ней от бед уклонимся,
Питаясь всякой ересью,
От преизбытка дерзости.
Поднимем руку кверху и
Опустим резко донизу.
Нежнейшим звуком флейтовым
Накроем чернообразы,
Возвысивши святейшество.

Сложилось так: деваться нам,
Хоть возмущённым, некуда.
Прибавим тут, отнимем там,
И всё – судьба «отъехала»
По тракту в дальность нехотя.
Неутомим я, мыслящий,
Средь громогласья глупостей.
Войду к богам в чистилище,
В котором нет подкупности,
Где жив свободы выборщик…

 

 

ВЕСЕННИЙ ДОЖДЬ

Весенний дождь, прохладный, первый
Омоет серость будних дней,
Поуспокоит душу, нервы,
И надаёт зонтам «лещей».

Ночной весенний дождь прольётся,
Навеет крепкий, сладкий сон.
Сплошные тучи иноходцем
Небесный вытопчут газон.

Рассвет увязнет в полумраке,
Разлив полутуманный свет.
От горизонта в даль бродягой
Шагает дождик-душевед.

 

ВЕРШИТСЯ ВОЗРАСТ

Вершится возраст. За плечами,
Таща душевные изыски,
Размазав слёзы кулачками,
Судьбу распну иезуитски.

А сколько бед и песен разных
Мы с ней в пути перемололи,
Любили, ссорились напрасно,
Писали мысли на заборе.

Уйдём с судьбой весной ли, в осень,
Оставив явь седой вселенной.
Прощанья миг, официозен,
Со светом будет треволненным.

 

 

ОСВЯТИМ

Освятим наши души добром
И любовью к великой России.
Перед подлостью встанем щитом,
Сокрушим в чреве зла тиранию.

Наших предков заветы храня,
Для потомков свои мы напишем.
Помни враг: ждёт тебя западня,
Не гляди на Россию волчищем.

Познавала Русь множество бед,
Во слезах утопая кровавых,
Но победы творила вослед,
Правдой выстояв русскости право.

 

 

УПРУСЬ

Упрусь неизменно в стену я,
За нею пути не видно.
И мысли родятся скверные,
Пославшие дальше стыдность.

Ушедшие ночи, дни уже
Восстать не имеют права.
В смиренность я вряд ли выряжусь,
Рассыпавшись пнём трухлявым.

Стремится гордец к величию,
В душе поселив разруху.
Мне тихая жизнь в провинции
По нраву, судьба – не шлюха.

Взглянув на стены навершие,
Её обойду я сбоку.
Где тонко – там явь отмершая
Разверзнет объятья року.

 

 

СВИЩИ, ВЗДЫМАЯ К НЕБУ ГОЛУБЕЙ

Устало вздымешь очи к небесам,
Задержишь взгляд на облаке плывущем,
И наносное из судьбы к чертям
Пошлёшь словечком резким, проклятущим.

Испивший тьмы настой, среди цветов
Бессловно сменишь скорбь на благодатность.
Перебирая тугость узелков
Прожитых вех, их примешь адекватность.

Наступит час, и жизни маетой
Извержен будет миг сей однократно.
Кто в ипостаси нынешней такой
Не выскажется нелицеприятно?

Перебирая чётки божьих дней,
Не отчуждайся от невожделенных.
Свищи, вздымая к небу голубей,
Вздымайся сам над скверной Люциферной.

 

 

ОЧИЩАЙСЯ, РОДНАЯ, СКОРЕЙ

Положу хрена скомканный лист
В стограммовую ёмкость для водки,
И туда же горошек душист –
Для продира залуженной глотки.
Опрокинув, в сторонку дыхнув,
С хрипотцою скажу: мне же – браво!
И, украдкой слезинку смахнув,
Возгоржусь я Российской державой.
И спасибо, от чисто себя,
Пробурчу: славься ты офигенно.
Напишу распрекрасную бязь
Я стихов о красивой, нетленной!
Очищайся, родная, скорей,
Всех руби и направо, налево,
Под ритмичность правдивых страстей
Нелукаво избывшись от плевел.
Повздыхав, пробудившись от сна,
Зарифмуй же посланье потомкам,
Всем посылам древнейшим верна,
О рождении наших истоков.

 

 

***
Когда дышу, я не пишу,
Пишу я в паузе дыханья,
Дыша, легонечко брюзжу
Своим потомкам в назиданье.

Бди исторический момент:
Писать историю – искусство,
Где правды с вымыслом размен,
И не славянское паскудство.

Как много тех, кто ложность дум
Возвёл на пьедесталы истин,
Не признавая правды рун,
Живут, дух утопив в корысти.

 

 

ТЯЖЕЛО ЗИМОЙ В ДЕРЕВНЕ

 

Тяжело зимой в деревне,

Без лопаты – никуды,

Ни к соседу, ни в харчевню,

И не выпасти гнедых.

 

Раньше было: выйдешь в поле,

Сядешь задницей на снег,

И сидишь такой, фриволен,

Видно всё по ширине.

 

Патамушта раньше снега

Было толщиной с кулак.

А теперь не то, что бегом –

Выползаешь как собак.

 

То ли дело: в городские

Улицы войти небздя,

Где гуляет индустрия,

Дух природы обойдя.

 

По бульвару, по проспекту,

Шаг фриволен, без лопат,

Глядя в зимние эффекты,

Чуть бредёшь, сутуловат…

 

 

ЛЮБИ РУСИ МНОГООБРАЗЬЕ

Во всю звенят колокола,
И гром им вторит с поднебесья:
Пора отречься всем от зла
Во имя совести и чести.

Вздымай ладонь, сожми в кулак,
Тверди: я счастья есть сожитель.
Бессмертье душ, поверь, — пустяк,
И нашей жизни раздражитель.

Вот в этот день, вот в этот час
Она вершится ярко, сиро.
Ползешь, переходя на брасс,
Сидишь на ветке с комом сыра.

Не верь попам, не верь властям,
Они обманут мимоходом,
А верь единственным друзьям,
Не прилипалам-патриотам.

Храни природу, предков честь,
Не поливай святыни грязью,
Не смей и совестью мертветь,
Люби Руси многообразье.

 

 

БОЖЬЯ ЦЕНЗУРА

Темнится небо,
Чернятся мысли,
Видятся слепо
Дробные числа.

Молодость — в прошлом,
Годы грядущи
Спрятаны в чёрном,
Душу гнетущем.

В кущицах рая
Прячутся змии,
Явь искажая
Людям Мессии.

Страхи земные
Плещутся в аде,
Выпив штрафные,
Чёрт был упразднен.

Сны созревают
Лунною ночью,
Ужасы ратью
Рвут их на клочья.

Праведность мира
Мерить не мудро.
Спутаны шифры
Божьей цензурой.

 

 

НЕ БРЮЗЖИ

За окошком не картинно и гитара в паутине –
Значит, где-то непорядок обретается в груди.
Подними-ка крышку чинно и сыграй на пианино
Из сплетения мелодий – радость, сплину вопреки.

Коли нету пианино, развлекайся мандолиной
Или скалкой по корыту разноритменно стучи.
Можешь выбраться на крышу и оттуда муэдзином
Обложить по-русски осень и проклятые дожди.

От безделья – вечер длинный, рыком подбодрись тигриным,
А не можешь – без причины повтори раз пять по «сто».
Если это не по нраву – упади на пол хребтиной
И крутись неразорвавшимся, с шипением, ядром.

Впрочем, эту клоунаду на гора давать не надо –
Это осень виновата и настрой твоей души.
Ты к груди прижми гитару, пусть сначала и невнятно
Петь начни, и всё наладится, лишь дальше не брюзжи.

 

 

НАСЛАЖДАЯСЬ СУЕТНОСТЬЮ ДУХА

 

Много в жизни дорог, по которым
Нам уже не пройтись никогда,
Не вести о пустом разговоры
С теми, чья закатилась звезда.

Не познать и изысканность вкуса
Блюд, которых названья не знал.
Но имея познанья Прокруста,
Видишь жизни короткий финал.

Наслаждаясь суетностью духа,
Приукрашивая ипостась,
В кой-то миг не поймешь, что проруха
Подколодьем в судьбу пробралась.

Вычисляя по памяти цифры
Лет отжитых, прикинешь вперёд.
Этот фарс будет хитро заигран
Тем, ведущим точнейший подсчёт.

 

 

СУДЬБУ СВОЮ СТРОЮ

 

У дивана воссев с табуреткой,

Проглотив без названья таблетку,

Слыша, как дребезжит холодильник,

Заводил неисправный будильник.

Сдёрнув штору с окна – видел небо,

Где ни манны не видно, ни хлеба,

Только месяца узенький серпик,

Рядом облако с формою нерпы.

Зачесался вдруг нос, свирипея,

И сморкнулся на всё с панацеей.

Руки съёжились, выпростав ноги,

На палас скувыркнулся я йогой.

Зачесалося правое ухо,

Слева потчевал ух оплеухой.

С чехардою и с билебердою

На диване судьбу свою строю.

 

 

И ГДЕ ТА ДЕВЧОНКА

 

Про осеннюю грусть, про снежинки-сиротки,

Что летят, опускаясь на шапки зевак,

Слышал в юности песню соседки-девчонки,

Что была из породы жеманниц, кривляк.

 

В этот раз, видно, что-то взгрустнулось сердечку,

Может, вид за окном повлиял на неё,

Может, молвить хотела кому-то словечко,

Или помысел смутно наплыл, потаён.

 

Пела с чувством она голосочком дрожащим,

Оттого проникал он в глубины души.

Плотно ухом к стене я прильнул по-ребячьи,

Затаясь, слушал песнь, от всего отрешим.

 

Много лет пролетело… и где та девчонка?

Поседевший, я помню мелодию ту.

Только осень придёт – запою втихомолку,

И слезинку рукою тихонько скраду.

ОДА РАЗУМУ

 

Я благословляю разум. Он нам дан,

Чтоб думали мы истинно и с верой.

Могли увидеть – распознать обман,

Расправиться с иллюзией-химерой.

Я благословляю разум. Он нам дан.

 

Я благословляю разум. Он нам дан

Не для последних, но для первых.

Когда шумит могучий океан –

Союзника найдем из верных!

Я благословляю разум. Он нам дан.

 

Я благословляю разум. Он нам дан,

Когда смешение чувств и напряжение

Пред пропастью зловещих темных тайн –

Лишь разум принесет освобождение.

Я благословляю разум. Он нам дан.

 

Я благословляю разум. Он нам дан,

Чтоб видеть свет и выйти из пещеры!

Когда есть боль от нанесенных ран,

Преподнесет он стойкости примеры.

Я благословляю разум. Он нам дан.

 

 

***

По ланитам юдовым текут

Слёзы ложные, с гнилью и чернью.

Средь одесности проданный суд

Их вершит приговоры ко смерти.

 

И ликуют, перста обмарав

Во кровях убиенных младенцев,

Жертв народов других вкус слащав,

Восхваляют пиры одноверцев.

 

Иеговой своим взнесены

Над вселенной юдовы собратья.

Души их и срамны, и темны,

Не помеченные благодатью.

 

Воспоём песнь славянских богов.

В час кончины юд, в мире явленных.

Да преломятся яства столов

В окормлении нас ежедневно.

 

 

И СЛОВА ЭТОГО НЕ СЫЩЕТСЯ ПОГАНЕЙ

 

С землёй сомкнулась неба эфемерная черта,

За тем смыканьем – вымысел и духа ублаженье,

Что жизнь не меряет путь к окончанию в летах,

А предлагает мыслей бесконечных возрожденье.

 

Сегодня солнца свет, а завтра ступит темнота,

Контраст упрятав букв позолоченных эпитафий.

И смертью жизнь бывает всякая захламлена

И в цифрах преподнесена различных биографий.

 

Довольно выспаренных слов и глупых, пошлых фраз.

В чём смысл беготни среди путей, годов конечных?

Притворно пряча страх за ироничностью гримас,

Попутно с временем в делах вершимся неизбежных.

 

Всему и вся, как прецедент, объявится конец,

Закончатся моменты созерцаний, трепетаний.

И бытность эту словом обзовём одним: п… звездец,

И слова этого не сыщется в миру поганей.

 

 

НЕ УМОЛИШЬ ВРЕМЯ

 

Годы отрывались, как листки календаря,

И ложились в памяти объёмное хранилище.

Точкою отсчёта новшевств брали января

Первое число, постпраздное для трезвомыслящих.

 

И желали эволюцию загнать в прогресс,

Принесла чтоб оная во бытность процветание.

Только хилой клячей ковылял вперёд процесс,

Принося в дальнейшем больше разочарования.

 

Жизнь земная – хитро скомпанованный проект,

В лабиринте множество ходов, без многих выходов.

В ад увозит избранных проплаченный ковчег,

Безгрошовым рай даст шанс для исполненья прихотей.

 

Не умолишь время – не задержит, вышлет вон,

Обнулит хранилище ненужной ныне памяти.

В чреве чьём-то зародится жизни эмбрион,

Дальше – как обычно, будут божии формальности…

 

 

ПАХЛАВА

 

Как-то раз, надысь, весной,

Мы пошли за пахлавой!

Не дошли – пьяны в дрова,

Виновата пахлава.

 

Летом, утрешней порой,

Шли опять за пахлавой –

Где же мы, а где дрова?

Пахлава ты, пахлава.

 

Осень, осень – сухостой,

За сластницей-пахлавой

Мы идём. А про дрова? –

Вновь пьяны, не пахлава.

 

Дело было и зимой,

Шли куда? – за пахлавой.

И опять пьяны в дрова,

Где ты, где ты пахлава?

—————————————————————

Шутки и веселья ради для…

 

 

РАСПИШУСЬ НА ИСКРАХ

 

Распишусь на искрах, отражённых солнечных в реке,

Вёслами, в уключинах гуляющих с тоскливым скрипом.

Уплыву на дальний берег с памятью накоротке,

Экспериментирующей с жизнью чётким алгоритмом.

 

Где-то сеть расставлена, притоплена, не зрить её,

И капканы ждут на выходе на путь прямой к надежде.

Солнечная жизнь сольётся мирно с лунным бытиём,

Где мечты с иллюзиями тешит неба многозвездье.

 

Умещу судьбы инверсии всего в одну строку,

Ни к чему излишние её на обозренье виды.

Не воскреснуть никогда на белом свете мертвяку,

И, увы, с прошедшей жизнью навсегда он будет квиты.

 

Зыблет волнами река, и гонит мой челнок вперёд,

За кормою, завихряясь, уплывает вдаль былое.

Я слова швыряю ввысь, разнится смыслом их полёт,

Дальний берег наплывает… сердце полнится тоскою.

 

 

РАСЧЕХЛИМ ЖЕ ГИТАРЫ 

 

Все мы в жизни когда-то срывались, сорвёмся, наверно, не раз:
Без руля и ветрил, без грошей, без идей, и с гитарой в чехле.
Наша жизнь со «Смирновской» текла и течёт, как кино напоказ,
Кто-то песни напишет без нас, а другой будет петь их и млеть.

Это временно, это пройдёт, мы исправим судьбы перекос,
Про любовь зарифмуем стихи, про дороги и прочее всё.
Поколдуем над нотами, с рифмами объединив в симбиоз,
Зазвучат наши разные песни, украсив земное житьё.

Расчехлим же гитары и струны погладим дрожащей рукой,
И раскроется сердце, пленится звучанием чудным наш слух.
Всё тревожно-печальное враз обернётся пустой шелухой,
Песней вылечим в пагубах жизни истерзанный творческий дух.

 

МУЗЫКА – ДАР БОЖИЙ

 

Без музыки и песен –

Опреснена душа,

И телом ты болезнен.

Но жизнь – так хороша,

Когда мир песен тесен.

 

Не куксись, безголосый,

Себе, как можешь, пой,

Овации и розы

Отвергнув с наглецой.

Ведь музыка – дар божий.

 

 

КАК ВСЁ ЗНАКОМО

 

Один фонарь (как всё знакомо)

На длинной улице центральной.

В душе – осколками надломы,

Воспоминания печальны.

 

Вот пёс бежит (давно пропавший),

Хвостом виляя, мне навстречу.

Украдкой курит братка старший,

Кричит вдали нахальный кречет.

 

Велосипед (мой конь железный)

Стоит прислоненный к забору.

Я пред девчонками небрежно

Иду, ловя косые взоры.

 

Ах, вечера (их столько было).

Мы, ребятня, своей ватажкой

Гуляли по округе милой,

Дурачились на лавке шаткой…

 

Прошли года (считать их надо ль? ),

И мир тот канул беззаботный.

Теперь мы сединой богаты,

Иные бродят в мире звёздном.

 

 

РАЗЛИРИЧУСЬ

 

Разлиричусь в преддверии осени,

Разжелтушусь листвою берёз,

Размечтаюсь под синею проседью,

Распечалюсь в пустынности гнёзд.

 

Побранюсь, весь дождями исхлёстанный,

Попрощаюсь с зелёной травой,

Полюбуюсь я видами пёстрыми,

Попечалюсь под ивой речной.

 

Обращусь к журавлям улетающим:

Осчасливлюсь, завидев вас вновь…

Отвернусь от зари догорающей,

Опьянюсь от осенних даров.

 

 

ДУША СТАНОВИТСЯ ЮНА

 

Пускай дружны мы с сединой,

И взгляд наш не остёр, как прежде,

Тряхнем, давай-ка, стариной

(Пускай завидуют невежды) –

По «соточке»: одной, второй,

И станем к юности мы в строй.

 

Смахнём невольную слезу,

Поворошив немного память.

Влюблялись каждую весну,

Ведь правда, друг, к чему лукавить?

Такие вспомнишь времена –

Душа становится юна.

 

 

ПРОЩАЙ ПОГРАНИЧНЫЙ ОТРЯД

 

Истоптаны тропы,

Где врезались в память:

Ложбинки, кусты, бугорки.

И помнится шёпот

Бегущих гурьбами

В ночи волн неспящей реки.

 

Тревожные группы

В любую погоду

На правый ли, левый ли фланг.

Эмоции скупы

В дозоре к исходу,

Усталостью полнится шаг.

 

Безликое время,

Амурские воды –

Движенье их только вперёд.

И опыт нам ценен,

Полученный в годы

Той службы, что волю куёт.

 

В родные сторонки

Разъехались парни –

Прощай пограничный отряд.

Тревоги, сработки

И день службы крайний

Сквозь годы нам души бодрят.

 

 

ИМЕЛ ЖЕЛАНЬЕ

 

Имел желанье: сквозь февраль,

Минуя мартовские грязи,

Прорваться в май; подвёл, зараза,

Мой организм, не убежал.

 

В него подлюкой, не таясь,

Проник простуды сильной вирус,

Настрой души спустился в минус,

Легла дорога в медсанчасть.

 

Прощай, мечта, привет, укол,

И жизнь на время без спиртного.

Тьфу-тьфу, не надо некролога,

Мне ни к чему такой прикол.

————————————————

Эта реальность была в прошлом уже.

 

 

ДАВАЙ НЕ БУДЕМ

 

Ну не имею я желанья,

В процессе жизни увяданья,

Песочек за собой грести.

Давай о грустном мы не будем,

Наш мир земной божествен, чуден.

Напишем о любви стихи.

Звучит пусть радость в наших песнях,

Грустить душою – неуместно,

Что не сбылись ещё мечты.

Смотри: вон даже чёрный ворон

Сидит под солнцем, блеска полон,

И, знать, не знает суеты…

 

 

СЧАСТЬЕ ЕСТЬ

 

Нам маячит впереди надежда,

Как осла дразнящая морковка,

Насладиться рады мы презентом,

Притянуть к себе его – загвоздка.

 

Жизнь течёт – как быстрая речушка,

За лукой скрывая неизвестность.

В чьих руках судьба лежит игрушкой,

Меряет кто грешность и безгрешность?

 

Воплотить всем хочется задумки

О прекрасном близком и далёком,

И любить душою всей по-русски

Нам отмерянным годами сроком.

 

Счастье есть, оно и дальше будет,

Но не будет нас, увы, безумцев.

Путь наш скуден и порою блуден…

Сон… дыханья нет…уже не думцы…

 

 

ПРЕКРАСЕН ТУТОШНИЙ СЦЕНАРИЙ

 

Соединим слова с улыбкой,

Не станет жизнь такою зыбкой.

Украсим мы судьбу мечтами,

Чтоб осознать себя творцами.

 

Дожди, метели, праздность лета…

Шагнём на волю, прочь из клеток.

Раскроем души нараспашку,

С лица сорвав печали маску.

 

Давайте пойте, веселитесь:

Актёр, строитель, просто зритель.

Весна пришла – сияют хари,

Прекрасен тутошний сценарий!

 

 

УВИДЕТЬ И ПОПРОБОВАТЬ

 

Увидеть и попробовать всё в жизни –

Мечта такая многим нам по нраву.

Сидишь в квартире, у экрана киснешь,

Раздухарись, братан, имеешь право

На пару необдуманных поступков.

К примеру: сунуть пальцы в мясорубку,

С размаху ль афедроном – да в крапиву,

При том, что афедрон, конечно, голый.

Прохожих криком напугать визгливым,

В ответ узнать новейшие глаголы,

Знакомые слова про «бога», «мать»…

А можешь просто над собой поржать.

 

ВЕЧНОСТЬ

 

В дудки полостях – немой сюжет,

Не излитый в дырочки о вечном.

Вечность – это сущность разных тщет

В этом нашем мире оконечном,

Где добро и зло переплелось,

И печаль обручена со смехом,

Холят и лелеют больше плоть,

Не латая у души прорехи.

 

 

СКОРО МЕТЕЛИ ПРИДУТ С СЕВЕРОВ

 

К нам скоро метели придут с северов,

На серость осеннюю свежая снежность

Блаженно разляжется, тонкостью льдов

Покроет мороз воды рек неизбежно.

 

По белой фланели на крышах домов

Запляшут цветные искринки от солнца.

Нетронутый снег, в предвечерьи лилов,

К увядшей траве на газонах прижмётся.

 

И что-то изменится сразу в душе,

Захочется крикнуть словечко шальное

В пространство снежинное на кураже,

Чтоб радость в груди увеличилась вдвое.

 

Потянутся зимние ночи и дни –

Кому-то как данность, кому-то – желанны,

И в белом плену проживём до весны…

Пока же дожди в окна бьют барабанно.

 

 

ЖИВ ЕЩЁ

 

Жив сегодня, ну и ладно,

Знамо – в будущем помрёшь.

Власть свой гимн поёт монаде:

Слов – на рубль, дел – на грош.

 

Посему: не тщись надеждой,

Что с «Олимпа» любят нас.

Нынче есть, и было прежде –

Не ласкал людей их глаз.

 

Обжираясь, не наелись,

На показ – богатый пир.

Падки душами на ересь –

Власть и деньги их кумир.

 

Как на фронте гибнут люди,

Знать, посыл властей один:

Многих – к Богу, меньше – в слуги,

Вбивши меж последних клин.

 

Всё прочней, теснее клетка.

На четыре стороны

(Эх! Судьба-марионетка)

Расходиться не вольны.

 

Жив ещё, взирай на путы,

Раздувая в сердце гнев.

Суть «единых» проституток

Всеми фибрами презрев.

 

 

МИР ЧЁРНО-БЕЛЫЙ

 

Чёрная клетка и белая клетка,

Крутится жизни неспешно рулетка.

Пешка ли… шарик… здесь выбор не твой,

Просто шагай по дорожке кривой.

 

С болью вчерашней, с тоской и с печалью

Только расстанешься – снова встречаешь.

 

Чёрная птица и белая птица.

В мыслях новьё? или затхлость традиций?

Искус гордыни, купанье в грехах…

В небе – синица, журавль – в руках.

 

Вольные ветры, темниц спёртый воздух,

Кажутся мёртвыми белые звёзды.

 

Чёрная кривда и белая правда.

Помесь трагедии с комедиантством.

Сколько накоплено горьких обид

В сердце того, кто удачей забыт?

 

Мир чёрно-белый – не райские кущи,

Счастье познает его признающий.

 

 

ОТГРОХОЧЕТ, ЗАТИХНЕТ

 

Заволок горизонт взрывов множества дым,

На переднем краю люди слились с окопами.

Где вы грёзы о мире? – полёт их чуть зрим,

Прерывается пулями, минами, бомбами.

 

Командир прокричал: всё, ребята, вперёд,

Ждёт с врагами земли нашей ярое поприще.

Отгрохочет, затихнет… заря полыхнёт,

Над погибшими взвившись с желтушною горечью.

 

Новый день распроклятой, ужасной войны

Будет новыми полон людскими потерями.

Как хотелось бы взять у везенья взаймы

Им единственный шанс – выжить, в счастье уверовав.

 

Но не всем получается минуть погост,

Кто же выжил – плюёт на кровавые образы

Отгремевших боёв, пополняя расход

И гранат, и патронов, кляня жизнь недобрую.

 

 

КАК ДАВНО В ПОЛНЫЙ ГОЛОС НЕ ПЕЛ Я

 

Не зови, соловей, на веселье

В поздний вечер под лунную сень.

Как давно в полный голос не пел я

О любви и о счастии песнь.

 

Пролетай, туча чёрная, мимо,

Думы светлые в хмурость вогнав.

Впрочем, лейся дождями шальными,

Погляжу на ручьи из окна.

 

Бег ручья, словно жизни теченье,

Где пошире – плавнее поток,

В узком месте – с быстринкой, бурленьем.

Судеб наших – печален итог.

 

Запою я тоскливую песню,

Коль другой не поётся совсем.

Будет всхлип в это время уместным,

Со слезинкою горькой затем.

 

Тронув чувств потаённые струны,

Их услышав весёлую звень,

В полный голос спою ночью лунной

О любви и о счастии песнь.

 

 

А НЕВИННЫЕ ПРОСЯТ ПРОЩЕНИЯ

 

Это небо – в дыму, всюду вонь

От крови, от безумия, пороха.

Расползается всюду огонь

Ядовитыми змеями всполоха.

 

Воспринявший досмертную ложь –

Гробит душу свою опустевшую.

Правду славящий – духом пригож,

Вознесённый во царство небесное.

 

Этот город в пыли, всюду – боль,

Смерть в подвалах торгуется с душами.

Превратила война время в «ноль»,

Путь к добру человеку порушила.

 

На крестах распинают солдат

Безымянные нацики-нелюди.

Кличет русский солдат: Zет, Vиват,

Зря клыки вы звериные щерите…

 

Этот мир остывает в тени,

Весь в объятиях грехопадения.

Тьма сжирает и ночи, и дни…

А невинные просят прощения.

 

 

ЖЕЛАЮ

 

Желаю, чтоб ушли дожди,

Исчезли листьев хороводы,

Упрятав страсть потоков водных,

Раскинулись по речкам льды.

 

И чтоб закрыли горизонт

Метели буйные, шальные,

Да не иссякли кладовые

Туч снежных до весенних дён.

 

Почаще солнце на снегах

Воссоздавало в цвете искры,

Мороз на стёклах окон в хитрых

Практиковался б вензелях.

 

Желаю светлых зимних снов,

И зимнего в душе покоя,

Чтоб без помех зрить колдовское

Преображение лесов.

 

И слышать я хочу всегда

Желанный голос дивной лиры,

Шагнувшей с холода в квартиру –

Моей любимой на века.

 

 

ПЕЧАЛЬ

 

Вот и вечер уже, и зажглись фонари,

Бледно-мертвенным светом вгрызаясь во тьму.

Путь в глубины Галактики необозрим,

Жизни путь растворится в кадильном дыму.

 

В стороне от искусственных ламп чёрный зев

Переулков глотает людей и котов.

Здесь, в Земной колыбели, не слышен напев

Межкосмических бурь и межзвёздных ветров.

 

Невозможно объять необъятность умом,

Только малую часть из божественных тайн.

Много мыслей родится в пространстве ночном,

Где прекрасен небес звёздно-лунный дизайн.

 

С криком жалобным птица мелькнула во мгле,

Разбудив этим криком нежданно печаль

О безумствах, творимых на нашей Земле

Человеческой расой, поправшей мораль.

 

 

ВРЕМЕНИ МЧИТСЯ НЕЗРИМЫЙ ВАГОНЧИК

 

Звёздная россыпь, как брызги шампанского,

В космосе множеством капель сверкает.

От созерцания вида прекрасного

Радость по телу промчалась взрывная.

 

К небу луна прилепилась иконкою,

Бросив своё отражение в реку.

Бродит парнишка с красивой девчонкою,

Не торопясь отправляться к ночлегу.

 

Чьи-то шептания, слабые шорохи

Слышатся из разгулявшейся ночи.

Только неслышимым ходом без отдыха

Времени мчится незримый вагончик.

 

Хоть и не зримый, но многовместительный,

Всех, да и всё довезёт до конечной.

Эта конечность разнится значительно

И у живых, у субстанции вещной.

 

Ранний рассвет проявляется мутностью,

Чувство такое, что бродит в ней нечисть.

В крепко уснувших в домашней уютности

Думы ночные не сыщут убежищ.

 

Очередная окончена серия

Фильма ночного, начнётся дневная.

Нас бытие развлекает мистерией,

Чувства любви и добра пробуждая.

 

 

ДОВОЛЕН И РАД

 

Я очень доволен и рад –

Октябрь подарил бабье лето,

С листвою кружусь невпопад

Под солнечным льющимся светом.

 

У листьев – прощальный парад;

Красиво ложатся на землю.

Не ведают горечь утрат,

В беспамятство вечное вверглись.

 

Один лишь смущает нюанс –

Не липнут к лицу паутинки.

Без них не разложен пасьянс

Осенних и летних картинок.

 

Ещё в желтизне балахон

На дереве каждом, в лохмотьях,

Колышется чуть ветерком

В октябрьских красивых угодьях.

 

Но ведает каждый из нас:

Недолог срок бабьего лета.

Дожди разведут всюду грязь,

И стылость объявится следом.

 

 

СТАРЕЕТ ОСЕНЬ

 

Порадовала осень разноцветием,

Пришла пора ей сбросить в цвете маску.

Дожди шалят с ветрами, льют в безветрии,

Нечасто солнце дням дарует ласку.

 

Уже и у деревьев ветки голые,

От вида их ознобом бьёт невольно.

А сосны, ели в зипуны, в камзолы ли

Зелёные одеты, как герольды.

 

А на тропинках золото, поблёкшее,

Не выдаёт шуршанье под ногами.

На берег волны катят, изнемогшие,

И меж камней стекают бурунками.

 

Гуляет грусть-печаль по скверам, улицам,

Цепляясь за нерадостных прохожих.

Стареет осень, времени попутчица,

Зима-молодка мчится, белокожа.

 

 

ПЛАЩ МОЛЧАНИЯ

 

Когда иссякну словом в рифмах,

Рука уронит карандаш,

И мысли облачатся в схиму,

Молчания накину плащ.

 

От поэтического блуда

Оно спасёт наверняка.

Став критиканам неподсудным,

Не прозвучит и речь дерзка.

 

Заполню мелочами быта

Свой досуг, в том сомнений нет.

Я без стихов – молчащий мытарь,

И званьем нынче – не поэт.

 

 

МЫ ГУЛЯЕМ

 

По ковровой дорожке из жёлтой листвы

Мы гуляем, дыша влажно-свежим озоном.

Полуголые ветви деревьев, кривы,

Капли дождика мечут на нас полусонно.

 

Час уже нет дождя, да и ветер притих,

По прогнозу – в ближайшее время ненастье

Запряжёт непременно своих вороных;

Убежим мы в свой дом от погодных напастей.

 

А пока хорошо, нет тревоги в душе,

Да и в жизни у нас всё идёт так, как надо.

А ведь осень не вечна, уходит уже,

Поглядим ей во след всепрощающим взглядом.

 

И по этой дорожке пройдёмся зимой,

Созерцая уже покрова белоснежья.

Ну, а наша любовь всесезонна с тобой,

И во все времена – от тоски панацея.

 

 

ЗА ПОЛНОЧЬ УЖЕ

 

Бессонница. И за полночь уже,

За шторами луна гуляет в небе.

И тихо, ветер, знать, настороже,

Готов вогнать листву на ветках в трепет.

 

Прохлада обнимает фонари,

Их свет какой-то льётся нереальный.

Травинки лёгкий иней серебрит,

А в мелких лужах – отблеск звёзд хрустальный.

 

А время за кружением земли

Скользит, и приближает молча утро.

Преобразит с рождением зари

Вид за окном диск солнца златокудрый.

 

И ветер вновь начнёт опустошать

Деревья, без стыда срывая листья.

И разбросает их цветную рать

Повсюду бессистемно, неказисто.

 

АХ, ГДЕ ЖЕ ТЫ,МИЛАЯ ДЕВОЧКА

 

Ах, где же ты, милая девочка,

Из детства далёкого нашего?

Судьба крутанула рулеточку,

По умыслу ангела падшего

Разлука свалилась на нас.

 

Играла с подружками в куколки,

Смешливой была и задорною,

И в косах коротеньких тугоньких

Банты красовались узорные

Под цвет голубых её глаз.

 

Гуляли, счастливые, по двору,

Болтали, державшися за руки.

Делили, конечно же, поровну

Конфеты и пряники, ладили,

Поспорив, естественно мы.

 

Нет-нет, иногда, да и вспомнится

То время беспечное, клёвое,

Девчонка проказница-школьница,

Нам купленные ранцы новые.

И светел в душе детства миг.

 

Ах, где же ты, милая девочка,

Из детства далёкого нашего?

Судьба крутанула рулеточку,

По умыслу ангела падшего

Разлука свалилась на нас.

 

 

ИЗГОЙ

 

В родных краях тебя не ждут,

Ты стал навек уже изгоем.

Душа твоя – пустой сосуд,

Ум не способен на благое.

 

В стране далёкой – новый дом,

В чужой толпе ты одинокий.

Причина бед – в себе самом,

Не обвиняй других жестоко.

 

А жизнь уже глядит во тьму,

И тяжко сердцу на рассвете,

И пережито столько мук,

И слёз накоплено в жилетке.

 

И не вернуться в дальность лет,

Себя припомнить чтоб иного.

Судьба в итоге – пустоцвет…

Изгой – ужаснейшее слово.

 

 

НЕ ДАВАЙ ДУШЕ ИСТЛЕТЬ

 

Наливай в бокал с печалью

Светлой радости нектар,

Чтоб объём его, кристальный,

Горький вытеснил отвар.

 

Из тумана по дороге

Выходи на белый свет.

Не иди тропой к острогу,

Не давай душе истлеть.

 

Не проси, не верь, не бойся,

Отдавай всегда долги.

Языком не будь ты косен,

Козни не твори другим.

 

В час, когда при свете тусклом

Догорающей свечи

Улетишь душою-сгустком

В небо: «Счастлив», – прошепчи.

 

 

НИКОГДА…

 

Никогда не молчи, никогда,

Груз молчанья не вечен, но тяжек.

За теплом прилетят холода,

После них ветер вёсен так сладок.

 

Не стреляй никогда, никогда…

На стрельбу по родным отвечай же.

По врагам будет пуля метка,

И риторика – будет без фальши.

 

Не купайся во лжи никогда,

Ибо ложь умертвит сокровенность.

Знай: у русского есть мужика

Правда – самая главная ценность.

 

Никогда не стремись предавать

То, что предками вложено в души.

Против русских гулящая тать –

Двурогатости чёртовой хуже.

 

 

ЖИЗНЬ-СУДЬБА

 

Жизнь-судьба – то ль курам на смех,

То ли фарс, а то ли драма.

Крутит-вертит всяко карма,

Выставляя в разных масках.

 

Вот – охотник, без сентенций,

За деньгами, на зверей ли.

Вот уже – и агнец в келье

В положении лишенца.

 

Дальше – в образе чертёнка,

(Антипод он Демиурга).

Позже скачет полудурком,

Подвывая ветру тонко.

 

А бывает, мимо истин

Пробегая, мелет ересь:

Боже мой, открой мне двери,

Мир иллюзий ненавистен…

 

Жизнь-судьба – и фарс, и драма,

Непременно – курам на смех,

И гротескна, и в сарказме,

И, конечно, – мелодрама.

 

 

ЧУТЬ ЗА ПОЛОВИНУ ФЕВРАЛЯ

 

Чуть за половину февраля,

Где-то впереди весна маячит.

Заточу острее грифеля

Я карандашей. А как иначе

Тонкой линией намётки для стихов

Накидать на чистый лист тетрадный,

Вырвавшись душой из тупиков

Симбиоза пошлых графоманий.

 

С выбранных нельзя сойти путей,

Дни рожденья промелькнут и канут,

Облекаясь в грусти; веселей

Чаще глянут на судьбины давность.

Снег. Зима. Февраль. Исканье свежих рифм.

Жизни пусть бушуют ураганы.

Этот день рожденья не фальшив,

Просто он сегодня полупьяный.

 

 

КУКУШКА

 

Жаркий полдень. Лес. Кукушка

Чтёт года мои навзрыд.

В чьих руках судьбе игрушкой

Быть нескладной предстоит?

 

Убегу к плакучей иве,

Пусть поплачет надо мной.

Разродится туча ливнем,

Охладит душевный зной.

 

Мысленно в небесный терем

Постучусь: откройте дверь,

Сам не свой хожу, потерян,

Гложет сердце лютый зверь.

 

Промелькнёт звезда, сгорая –

То ль виденье, то ли явь.

А кукушечка чужая

Счёт продолжит, помолчав…

 

 

ХОЧУ ТУДА, ГДЕ ЗАШИБИСЬ

 

Хочу туда, где зашибись,

А не туда, где зашибут.

Рисует мысленная кисть

Дорогу в рай, в нём мой статут.

 

Хожу по комнате туда,

Потом иду уже в обрат.

Задумался: какая мзда

Нужна, попасть чтоб в райский сад.

 

Где нет ни дел и ни забот,

Гуляй и смейся, песни пой.

Там настроение урод

Мне не испортит никакой.

 

Покой в душе и благодать

От разных божеских щедрот.

И каждый ангел мне – собрат,

Весёлый, в общем, там народ.

 

Пока мне «зашибись» и здесь,

Пусть встречу не готовят там.

Жизнь на земле – сплошной гротеск,

Коль зашибут – ответку дам.

 

 

ВОТ СЮЖЕТ

 

Готов я с вами тет-а-тет

Напиться ноне до чертей.

К услугам нашим весь буфет,

А там дойдёт и до страстей.

 

Вначале – лёгкого винца,

Затем по водочке и всё.

Не ради красного словца

Скажу: в постель нас занесёт.

 

Буфет-то, в общем, под рукой,

Налить ещё – проблемы нет.

В крови и в чреслах льётся зной,

Прекрасен наш в хмелю дуэт.

 

Позвольте: думаю, пора

И познакомиться уже.

Уплыла дама в пьяный мрак…

Вот ёксель-моксель, вот сюжет.

 

 

СЛОВА

 

Слова не тратятся впустую,

Несут энергию они:

В душе неистово ликуют

От чистой добродушности;

Иль заполняют чернотою,

Гнобят вовсю – ни сесть, ни встать.

Летят легко и с хрипотцою,

Ласкают, как дитятю мать.

Изнемождённым в словоблудьи

Молчанье – лучший эликсир.

Пусть смолкнут мысли-говоруньи…

Слова – и дар нам, и вампир.

 

 

ОДИНАКОВЫ ВЫПАДУТ ШАНСЫ

 

Загорелась впервые звезда –

Значит, кто-то на свет появился.

В новом мире дорога чужда,

Впереди будет множество чисел.

 

Не имея вначале гроша,

Только чувства и страсти к познанью,

Чужаком вступишь в жизнь, не страшась,

Примешь в ней и любовь, и страданье.

 

И из чуждой дорога своей

Станет, и обрастёшь в ней долгами.

Волочить их до вечных теней,

Обретаясь с друзьями, врагами.

 

В проживаньи не будет дилемм,

Весь вопрос: в сочлененьи нюансов.

Кем-то стать, или не быть никем –

Одинаковы выпадут шансы.

 

 

А МНЕ НРАВИТСЯ ДОЖДЬ

 

А мне нравится дождь

В пору разно-осеннюю,

И листвяный кутёж,

Жёлтый с красным вкраплением.

 

Схлынут тёплые дни,

Улетят с паутинками.

Из небесной квашни

Тучи вылезут взбитыми.

 

Как всегда, журавли

Улетят с криком жалостным.

Загуляет, сварлив,

Ветер стылый, но радостный.

 

Резюме в сотнях луж

Осень выстрочит дождиком.

Знай читай этот сурж

Ты натурою творческой.

 

Осень – часть волшебства

У природы не худшая.

Так давай распевать

Про неё песни лучшие.

 

А мне нравится дождь,

Разноцветная лиственность.

В полумрачность одёж

Дали скрыли таинственность.

 

 

ЗЫБКИМ СНОМ УКУТАН ГОРОД

 

Уснул наш дом, затих квартал,

И зыбким сном укутан город.

Неон с луною флиртовал,

У звёзд ярчайших цвет оспорив.

 

Уютно ночи в глубине,

В тиши стареющего парка,

Где листья россыпью монет

На тропки брошены по-царски.

 

Скрипя, торопится в депо

Трамвай – железный полуночник.

Уснул свернувшийся клубком

На клумбе маленький щеночек.

 

Привычно шествует в рассвет

Пространство-время городское.

И, соблюдая этикет,

Светило выйдет из покоев.

 

 

ЕДИНОЙ СУДЬБЫ ПОДМАСТЕРЬЯ

 

В чём прожитых годов наших ценность? —

Несомненно: в рожденьи любви,

В клятве, данной друг другу на верность,

В том, что счастье приветить смогли.

 

Одинокие души когда-то

Наши сблизились волей небес.

С этой, нам знаменательной даты,

Окунулись в мир полный чудес.

 

Ни секунды, ни тени сомненья

Не возникло, что праведен путь.

Мы – единой судьбы подмастерья,

От того полнит радостью грудь.

 

 

ТАК И В ЖИЗНИ ПРОИСХОДИТ

 

Срывает ветер листья с клёна,

И холодит дождей вода.

Цвет изменяется зелёный

На жёлто-красный кавардак.

 

Приносит осень увяданье

По мере шествия в миру.

Уже и грустно воркованье

Голубок в парке поутру.

 

И в глянец серый обрядилось

Скопленье луж в ненастный день.

Редчайше солнце дарит милость

Теплом, изгнав ночную тень.

 

Вот так и в жизни происходит –

В ней осень бродит пред зимой,

У возраста сбирает подать:

Морщинами и сединой.

 

 

СОХНУТ, БЕДОЛАГИ

 

Прочь откину одеяло,

Встану, подойду к окну.

«Ковш» большой и «ковшик» малый

Изливают на луну

Межкосмическую брагу.

 

На ближайшей перспективе –

Ветер теребит ветлу.

Возмущаясь коллективно,

Валят на него вину

Листья, что крадёт их влагу.

 

Невдомёк листве зелёной –

То не ветер виноват.

Это влагу тянет осень

Из прожилок, будто вамп.

Сохнут, сохнут бедолаги.

 

 

ПОГОДНЫЕ ОБРЯДЫ

 

Пожелтевшую косынку

На берёзе треплет ветер.

Улыбается с хитринкой

Солнце в луже на рассвете.

 

Чёрно-смольными конями

Налетят к обеду тучи.

Разбегутся табунами

Дождевые струи звучно.

 

И истопчут всё в округе,

И загонят люд под крыши.

Сиротливо будет флюгер

Мокнуть, на игле застывший.

 

Ночью вызвездится небо,

Станет зябко от прохлады.

Нрав осенний всем нам ведом,

И погодные обряды.

 

 

МЕРЯЕМ ВРЕМЯ

 

Мы меряем время шагами,

Истёртостью старых штиблет,

Растерянными волосами,

Игрою в вопрос и ответ.

Полосками разного цвета,

Восходом, закатом и сном,

Салатом, борщом и котлетой,

Потраченным каждым рублём.

Толчём в ступе, льём через сито,

Теряем с потерей имён,

Терзаем и матом, и бытом,

Бросаем бездумью на кон.

Мы меряем время годами,

Сжигаем его во хмелю,

Волочим, больные грехами,

Развеиваем как золу.

 

Но времени мы безразличны,

Оно не имеет души.

Само по себе безгранично,

Себя во Вселенной вершит.

 

 

СО СТАРОНОВОГОДЬЕМ

 

Со СтароНовогодьем нашим

Поздравим искренне мы всех!

Поднимем рюмки, стопки, чаши

За многовекторный успех!

 

Пожмём друг другу просто руки,

Без подлых помыслов и зла,

Прожив года без боли, скуки,

В судьбе чтоб вилась благодать.

 

Долой грехи, их избавленье

Из ныне дней, грядущих в ночь.

Часы спешащи, вожделенны,

Без скорби их – нам превозмочь.

 

За беспредельем звёздных далей

Приемлем радости мы код.

Пусть кто-то будет гениален,

Пред ними наш велик исход.

 

 

РАЗНОЦВЕТНОЙ ЛИСТВЫ НАСТУПАЕТ ПОРА

 

Разноцветной листвы наступает пора,

Серых туч и дождей, размывающих дали.

Дни сомкнутся в пространстве, продлив вечера,

И заблудится взгляд в полумраке, печален.

 

Холодней и прозрачней польются ручьи,

И остудятся реки, пруды и озёра.

Память вспомнит былые осенние дни,

Коих было немало прожито с восторгом.

 

Разноликая осень, тобою пленён,

И, надеюсь, встречать тебя снова и снова.

Письма-листья свои рассылай без имён,

Я своё напишу на красивом кленовом.

 

 

ТИШЬ ДА ГЛАДЬ

 

Плыву по жизни я, как будто по течению,

Не совратят уже великие дела.

И с подвигом, и с подлостью без сожаления

Давно расстался; старость с кроткостью свела.

 

Благословен мой каждый день: во мгле и солнечный,

Беспамятство душе дарует краткий сон.

Из чаши бытия, спокойствием наполненной,

Я пью, пред будущностью страхом не сражён.

 

Частички «Я» в былых годах живут фантомами,

Их память может виртуально осязать.

Оставил в прошлом жизнь, разгульную, с надломами,

Теперь же по душе в ней только тишь да гладь.

 

 

МОЛВА ЗЕМНАЯ

 

В морозно-прозрачной выси

С триумфом блеснули звёзды –

Разброс мишуры ночной.

И месяц, скривившись, вгрызся

В небесную твердь фиброзной

Беззубостью с желтизной.

 

И мертвенна бледность снега

В безмолвной холодной яви.

Без признаков жизни лес.

Лютует в концовке века

Зима своего тщеславно,

Мороза повысив ценз.

 

Но бродит молва земная,

Всё явственней слышен голос

Её, что грядёт весна.

Прольётся слеза скупая

Под солнцем с сосульки долу.

Мы скажем: привет, красна!

 

 

ДЕКАБРЬ УХОДИТ

 

Морозец лёгкий за окном,

И снег сверкает серебром,

И красногрудые летают снегири.

Декабрь уходит, Новый год

В который раз уже придёт,

Желанен, в январе воочию воззрим.

 

Сегодня ясно, завтра даль

Запеленается в вуаль

Метелью, зарождённой где-то в небесах.

В уюте дома топ-модель –

Стоит наряженная ель

И огоньками отражается в глазах.

 

Камин слегка пыхнёт дымком,

В воспоминаньях о былом

Промчат картины детства, милые душе:

Нетронутый пушистый снег,

На лыжах по нему пробег,

С горячим чаем ягодно-плодовый джем…

 

Немало пройдено дорог,

Не раз горел зарёй восток;

Ещё познаем в год грядущий их сполна.

Курантов бой, хрустальный звон,

Народ ликует, оживлён.

Ночь Новогодняя на радость не скупа…

 

 

ДУМЫ О ДЕТСТВЕ

 

С умилением, грустью разбавленным,

Вспоминаю я детство своё.

Как со сверстниками безалаберно,

Словно стайка шальных воробьёв,

Развлекались с утра и до ночи.

 

Время нас одарило взрослением,

Жизнь листала страницы-года.

Промелькнула и юность мгновением,

И уже шевелюра седа,

И трудом организм весь источен.

 

Детство, детство моё в память вложено,

И о нём думы радостны мне.

Голос матери слышен встревоженный,

И отцова рука – на плече…

Жалко – миг этот так краткосрочен.

 

 

ВОТ И АВГУСТ

 

Вот и август уже потревожил моё бытиё,

Лето скоро закончит скитание в этом сезоне.

И бездонная память ушедшие дни рассуёт

По ячейкам фрагментов души или, может, нейронов.

 

И запомнится запах душистого мёда и груш,

Солнцепёки, безумства грозы и безмолвные ночи.

В миг какой-то виденье об этом всплывёт среди стуж,

В сердце радость и грусть вперемежку нежданно всклокочив…

 

 

ПРОЩАЙТЕ, ЛЕТА РОСЫ

 

Отавгустится лето,

Засентябрится осень.

Огреет жалость плетью,

Что бег времён несносен,

Как серость сухоцвета.

 

Течёт река, над нею

И облака, и птицы

Летают. Багрянея,

Уходят в тьму зарницы

По воле Чародея.

 

Листву готовы сбросить

Деревья перед спячкой.

День серый сгложет просинь

Небес в дождливой скачке…

Прощайте, лета росы.

 

Осенняя прохлада

Остудит чувств пыланье,

Что мир – предтеча ада,

С безумствами за гранью.

Но жить в нём всё же сладко.

 

 

ДЕВА-ЖИЗНЬ

 

Холодная луна,

И россыпь звёзд горящих.

Изящные слова

В душе рождает счастье.

 

Избыток чувств в груди,

Нет для терзаний места.

Очаг горит любви

В глазах богини Весты.

 

Наедине с собой

Вещаю без обмана:

Пленён я красотой

Той девы, что желанна.

 

Желанней нет её

Во всей Вселенной нашей.

С ней радость – ручеёк,

Бегущий звонче дальше.

 

Та дева — это жизнь,

Дарованная свыше,

В ней – зритель и артист.

Сценарий свой мы пишем.

 

 

БЫТЬ ХОРОШЕЙ ПОГОДЕ

 

Разлохматились волны от ветра,

Белопенные, скачут вверх-вниз.

Тучи нА небо скопищем щедро

Наползли – неприятный сюрприз.

 

Ну, какая тут, к чёрту, рыбалка?

Хлещет дождь непрерывный, косой.

Без улова, промокший и жалкий,

Поспешаю домой я трусцой.

 

Вместо свежей ушицы – с консервов

Наварю рыбных жиденький суп.

Успокоит «поллитра» мне нервы,

Хмурый день станет в хмельности люб.

 

Быть хорошей погоде когда-то,

И порадует душу улов.

В гладь реки первый луч, рыжеватый,

Окунётся под крик петухов.

 

ИЗОЩРИЛИСЬ УМОМ

 

Сколько было таких же, как я,

На планете Земля кроманьонцев? —

Не считая, скажу: тьмуща-тьма,

Что бродили по свету под солнцем.

 

От дубинок, камней до ракет

Изощрились умом… но во благо ль?

В каждый век был кровавый «банкет»,

Превращавший людишечек в падаль.

 

И не стал исключением наш

Двадцать первый, шагающий в бедах.

Людоедский затеяв шабаш,

«Рубят бабки» с кровей мироеды.

 

Люди долготерпеньем полны,

Да и что разобщённым поделать.

Властьдержащих поступки гнусны,

Вседозволье их осточертело…

 

 

ПРОТИВ ЗАПОВЕДЕЙ

 

От добра добра не ищут,

Зло родит по-новой зло.

Человек не пуп, а прыщик

На земле, из праха плоть.

 

Слышим: он подобье Бога,

Только верится с трудом.

Это значит: Бог – не дока,

Глянь, что деется кругом.

 

Против заповедей божьих:

Войны, подлость, грабежи –

Человек плодит, их множа,

Над тельцом златым дрожит.

 

Уготован путь единый

Человечеству – во прах.

Мир холодный, мир пустынный

В божьих воцарит зрачках.

 

 

ЖИЗНЬ

 

Были золотыми

Годы молодые.

Пели жизни гимны,

От любви хмельные.

 

Бронзовели годы

Зрелые в судьбине.

Жизнь пекла заботы,

Путаясь в рутине.

 

Годы – с волосами –

В серебре и в пепле.

Разными словами

О здоровье треплем…

 

 

ПОЕЗД ЖИЗНИ

 

Мой последний вагон

В этом поезде жизни.

Промелькнул перегон,

Распоследний, как призрак

Зрелых лет. Впереди

Ни одной остановки,

Дальше – путь низводим

До безвестной концовки.

 

Но приятен мне вид,

Что плывёт за окошком.

Пусть уже – неликвид,

Рад стакану и плошке.

Сердце бьётся: тук-тук,

Как на стыках колёса.

Есть занять чем досуг,

Не куря папиросы.

 

Хорошо созерцать,

Беззаботно-бездумно,

Всю вокруг благодать

В мире солнечно-лунном.

 

 

С ПРОШЛЫМ Я НЕ ЖЕЛАЮ ВОЙНЫ

 

Вспоминать о былом мне тоскливо,

Ведь туда не вернуться никак.

Ни к чему старой памяти чтиво,

Где листов много вымарал мрак.

 

В том далёком не вызреют чувства,

Как хотелось бы в нынешний день.

Не купаться сейчас в безрассудствах,

Как в лета, когда был дерзновен.

 

Поредела давно шевелюра,

Стало больше извилин в мозгу.

Поменялась судьбы режиссура,

Берег жизни уходит во мглу.

 

Жизнь идёт: день на день не похожий,

Сны ночные чудны и дурны.

Память, память, меня не тревожь ты,

С прошлым я не желаю войны.

 

 

КОНЕЦ НЕ ЗРИМ ВСЕЛЕННОЙ БОЖЬЕЙ

 

… когда-то было и начало,

но без конца, но без конца

уходят с жизненных причалов

в покой подземный к мертвецам

людские толпы, молча, валом.

 

Круговорот воды в природе,

круговорот людей в миру.

Бывал ли кто хоть миг свободен

на нашем жизненном пиру?

Вопрос, увы, гнетёт бесплодьем.

 

Последний свет звезды погасшей,

коль повезёт, уловит взгляд,

и мысль пронижет: как же страшно

ей много лет, о боже свят,

не зная о конце, бедняжки.

 

Сгорают звёзды, души тоже,

начал не помня и конца.

Познание печалью гложет,

кто ищет истину Творца.

Конец незрим вселенной божьей.

 

 

ПРИДЁТ ВДОХНОВЕНИЕ

 

Кружит стая ворон с громким криком,

Угнетая сознанье до бзика.

Как мечтать в этот миг о великом,

Слов возделывать грядки пиитам?

 

Всунуть голову в листья, но осень

Их насыплет нескоро с разбросом;

Ломануться походкою лося

С этих мест на луга, где покосы.

 

Щекоча нос подсохшей травинкой,

С ног натруженных сбросить ботинки,

Закусить самогонку ветчинкой,

Улыбнуться светилу невинно.

 

И придёт в этот миг вдохновенье.

Под воронье прекрасное пенье

Сочинится и стихотворенье

О ментальном с природой общеньи.

 

 

МИР ЛЮДЕЙ – ВОСКУРЕНЬЕ ИЛЛЮЗИЙ

 

Промелькнут чередой дни и ночи,

На шкале жизни ставя зарубки.

Каждый год отчеканит жетончик

С разновекторным списком поступков.

 

Жив пока, нет причины для грусти –

Не востребованы эти списки

Для воздания на перепутьи:

Между «было» и будущим зыбким.

 

В промежутке: восходы, закаты,

Чувства всяческие вперемешку,

Путь движенья вперёд полосатый –

Чёрно-белый, а где-то и в решку.

 

А природе на нас совершенно

Наплевать, для неё мы – обуза

Из разрядности концерогенных.

Мир людей – воскуренье иллюзий.

 

 

НЕ ЖАЛЕТЬ, НО ПРОЩАТЬ

 

Сколько было сожжённых мостов

И непройденных тропок, и бродов,

Сколько раз злобой полнилась кровь,

Сколько было потерь и находок.

 

Обесценивались все слова

В миг, когда изрекались признанья.

Голос звонкий бывал хрипловат

От страданий, изрыгивал брани.

 

Гасло солнце за дальней чертой,

Зажигалось по-новой поутру.

Также тьма поглощалась душой,

Озарившись потом перламутром.

 

Искалечен фантазии мир

Грубой явью опошленной жизни.

Не жалеть, но прощать – вот посыл

Для себя, для других – бескорыстный.

 

 

ПОДУМАЛОСЬ НАМЕДНИ

 

Вновь летит белый пух с тополей –

Невесом, словно годы младые,

Что они далеко – не жалей,

Дорожи драгоценно-седыми.

 

Дождь и время собьют этот пух,

Станет воздух намного прозрачней.

Не считай кукование вслух

Ты кукушки – соврёт, однозначно.

 

Будет лето порхать мотыльком

Над зелёной, цветущей землёю.

Не тужи – пробегись босиком

По траве росной ранней порою.

 

Улетит в скором времени лист,

Может первый, а может последний…

Жизни путь часто мглист и тернист –

Так подумалось просто намедни.

 

 

ВТОРОЕ «Я»

 

Второе «я»,

Привет, беспечный

Антагонист.

Хоть не друзья,

Быть вместе вечно

Нам, фаталист.

 

Хочу на юг,

Где много солнца,

Песчаный пляж.

Поборник вьюг

Ты, братец-хлопец,

В ней – твой кураж.

 

Не пью вино,

А ты с подначкой:

Всего чуть-чуть,

Ведь жизнь – дерьмо,

Судьба – маньячка,

И мир весь лют.

 

Извечный спор,

Междусобойчик

Меж «я» и «я».

Налёт – отпор

Без проволочек…

Одна стезя.

 

 

РАЗНЫЕ ПОГОДЫ

 

Бледно-голубое
Небо от жары,
Отцвели левкои,
Ветры не бодры.

За семью морями
Льют стеной дожди.
Выше, над горами,
Холодом сквозит.

Вечные морозы
Полюсы хранят.
Льды в анабиозе –
Древний концентрат.

Разные погоды
В разных сторонах.
Шар земной наш шкодлив
В разных временах.

 

 

ПОСТУЧАТЬСЯ БЫ В ДВЕРИ

 

Постучаться бы в двери,
За которой потерям
Не бывать никогда.
Где бы райские кущи
Окружали живущих,
И не шлялась беда.

Быт простой, незатейлив,
Счастье бы с колыбели
Были там и любовь.
И весёлые песни,
И стихов дух словесный
Ублажали б жильцов.

Не познав обветшалость,
Долго длилась бы старость
В тех краях без тоски.
Только где эти двери
В мир прекрасный, без скверны?
Их найти – зарекись.

 

 

СТАЛ СЧАСТЛИВЕЙ

 

Было время – без бокала

Жизнь ползла, а не летала,

В душу заползала чернота.

Выпить стоило, и сразу

Мир любил я до экстаза

И тоски не ведал хомута.

 

Годы шли, всё шире пропасть

Разверзалась, чтобы слопать

Целиком хмельного во плоти.

Всё сильней похмелья муки,

Чаще голос слышал жуткий,

Что твердил: от «змия» не спастись.

 

Помолившись, изругавшись,

Волею почти ослабшей,

Я бокал отверг очередной.

Говорю всем горделиво:

Без спиртного стал счастливей,

В том клянусь своею головой.

 

 

ИЗЫЙДИ

 

Словами ли умаслить скуку,

Иль время просто переждать,

А может эту бабу-суку

По пьяни уложить в кровать.

И захрапеть ей громко в ухо,

Свалила чтоб она скорей.

Во сне кричать: проныра-шлюха,

Изыйди из моих очей.

 

Мне обещала дева-радость

Принять в покоях в неглиже,

И подарить мгновений сладость,

Чтоб дух мой ожил в кутеже…

 

 

НА ИСХОДЕ МАЙ

 

На исходе май,

За калиткой – лето,

Щебет птиц и лай,

Звёзды-амулеты.

 

Слышен вновь призыв:

Двери шире – настежь.

Мир вокруг красив,

Зорями он страстен.

 

Отвори окно,

Помаши берёзке.

Аромат хмельной

Бродит по дорожкам.

 

На призыв реки

Ублажись волнами.

В поле васильки –

С синими глазами…

 

До свиданья, май,

Свидимся ль – не знаю.

Не раскрытых тайн –

Жила золотая.

 

 

КАПЕЛЬКА

 

Пронзило прозрачную капельку

Дождинки лучом красно солнышко,

Цветастые вспыхнули крапинки

На сфере тончайшего холстика.

 

Скользнула та капля по стёклышку,

Оконно-прозрачному, медленно,

Как малое в море судёнышко,

Идущее курсом нацеленно.

 

Скатилась, прозрачная, дОнизу,

Упала, о землю расплющившись.

Без вскрика, без тихого голоса

Простилася с солнцем, отмучившись…

 

 

ДОЖДЬ

 

И снова дождь,

И пузыри на лужах.

Из-под подошв

Грязь лезет неуклюже.

 

Идут часы,

И вереницей тучи.

Скажу засим:

Дождь затяжной мне скучен.

 

А прошлый дождь

В лучах купался солнца.

Вот был кутёж,

Сиял мой лик червонцем.

 

Дожди и дни

Меняют лишь прописку –

Сквозь явь они

Мчат в прошлое без риска.

 

Проходит всё…

Не надо сожалений.

Кидайте взор

На дождь без озлоблений.

 

 

ВСЕ МЫ ТАМ БУДЕМ

 

Ты, помня о прошлом,

Живи настоящим,

Готовься к грядущему.

По тропкам, по стёжкам,

Хвалящий, клеймящий,

Веди душу к сущему.

 

Движенье с рожденья

К телесному тлену –

Едино у каждого.

По смыслу, движенье

Сие несомненно

Разнится, сограждане.

 

Изъезжена фраза,

Что «все мы там будем».

Не легче от этого.

Желанья указом

Не вытворишь чуда.

Мрак примет отпетого.

 

 

БОЖЕСТВЕННЫЙ ЗАМЫСЕЛ

 

Возлюбленный жизни поелику,

Гарцую в стихиях судьбы.

С мечтами веду я полемику,

Нещадно тупые избыв.

Ведут меня тропы лукаревы

В пространстве под чашей небес.

С сияющей рожей, как зарево,

Слагаю житейскую песнь.

И всё хорошо, и не каюсь я,

Что часто хмельным был кураж.

Пусть присно божественный замысел

Пребудет во мне, а не фальшь.

 

 

УШЁЛ СТАРИЧОК

 

Легко и неслышно струится по венам

Согретая юностью пылкая кровь,

И каждая мысль в голове – сокровенна,

И жизни дорога – без ям и шипов.

 

А что будет дальше – туманно, не важно,

Сегодня – прекрасные ночи и дни,

Не куксись, люби, веселись бесшабашно,

Весь мир под себя и судьбу подомни.

 

А будущность – вот она, мчит скороходом,

Приходят, уходят мечты и друзья.

Болезни и горести лишним приплодом

Насядут на тело и душу сгнобят.

 

Запишет в вояки диванных сражений,

Урежет нещадно недельный паёк.

Загнёшься в час тяжкий от жизни ранений,

Не слыша вдогонку: ушёл старичок.

 

 

СУМЯТИЦА

 

Шумные листья, безмолвие снежное,

Громкие карканья, тихие речи,

Бытность сегодня, минувшее прежнее.

Город – как город, камнем не лечит.

 

Звёзды на небе, утопленник в омуте,

День, суматоха, ночные кошмары,

Встречи и проводы, ртуть в ареометре,

Старость беззубая, девушек чары.

 

Праздник, поминки, грустящие, счастливы,

Веры поборники, дух отрицанья…

Этой сумятице нам удивляться ли?

Тяжко, не тяжко – вся жизнь в кувырканьях.

 

 

ШЁЛ Я БЕРЕЖОЧКОМ

 

Шёл я бережочком

Говорливой речки.

Вижу: под кусточком

Дева спит. Сердечко

Ёкнуло в груди.

 

Боже, как красива,

Личико – иконка.

Поза спящей – диво –

Чисто амазонка.

Ветер – не буди.

 

В травке-колыбели

Сон её так крепок.

Сладкогласо пели

Пташки между веток,

Схоронясь в листве.

 

Налюбуюсь в сласть я

Милой незнакомкой.

Мысленно ей счастья

Пожелав, сторонкой

В дом пойду к себе.

 

 

Я – СЕРЕНЬКИЙ ВОРОБУШЕК

 

Я – серенький воробушек,

Любитель крошек, зёрнышек

И червячков, и мотыльков.

Летаю, где мне хочется,

Чирикаю, как можется,

И средь жары, и средь снегов.

 

Меня клянут по-всякому:

Ты – вор. Мне, обозватому,

Обидно слышать наговор.

Я – птичка безобидная,

Хоть внешностью не видная,

Зато душой совсем не зол.

 

Как люди, я семейности,

Любви подвержен, верности,

Клянусь «чириком» воробья.

В Российской мне Евразии

Приятно быть с оказией:

Стал русским здесь по духу я.

 

Я – маленький воробушек,

Любитель крошек, зёрнышек,

Воронам-скрягам – не чета.

Живу и солнцу радуюсь,

Чихал на ихню хамовость,

Судьбы по нраву простота.

 

 

Я ТЕБЯ БУДУ ЖДАТЬ

 

Я тебя буду ждать средь полесья

И искать средь просторов полей.

Улыбнёшься ты мне с поднебесья,

Только песнь запоёт соловей.

 

Ты разбудишь от дрёмы желанья,

Что томятся невнятно в груди.

От прекрасной тебя, как мечтанья,

Мне послышится голос: «Приди!»

 

Распахну я тебе, долгожданной,

Душу, словно бы маковый цвет.

Окунусь в светлых росах желанной

Под малиновый яркий рассвет.

 

Я дождался тебя средь полесья,

Отыскал средь просторов полей.

Ты шагнула ко мне с поднебесья

И назвалась любовью моей.

 

 

В ДУШЕ ТВОЕЙ ЦВЕТУТ САДЫ

 

Подобна трепетной ты лани

И веришь сладостно в мечты.

Отныне присно, не во брани,

В твоей душе цветут сады.

 

Родник струит там тихи воды,

Порхают бабочки вокруг,

И неба голубеют своды.

Стоит под парусами струг.

 

Ручные звери просят ласки,

Берут с ладони нежно корм.

Там персонажи старой сказки,

Стоит дворец прекрасных форм.

 

Там нет зимы и нету хмари,

И днями солнце круглый год.

Луна средь звёздной киновари

В ночи сребро на землю льёт.

 

Я в этот сад вошёл прекрасный

И, преисполненный мечты,

Я как садовник полновластный

Стал орошать твои цветы.

 

 

ЭПИЛОГ

 

Полегли ковыли все седые,

Зашумел грустно сумрачный лес.

Прочь умчались года молодые,

Их несёт в безвозвратный регресс.

 

Поутихли мечты и желанья,

Сердце бьётся в груди через раз.

Неизбежность грядёт созерцанья

Прежней жизни утех и проказ.

 

Всё что было, что есть и осталось –

Всё обрящет конечный итог.

Что свершилось, а что не удАлось –

В том судьбу завершит эпилог.

 

 

ШУМИ, ШУМИ МОЙ ЛЕС

 

Сияли небеса

От злата солнца на заре,

Струились чудеса

По вОлнам в утренней поре.

 

Шумливый лес вещал

Легенду древнюю времён,

Когда ещё взрастал,

Когда ещё был молод он.

 

Шуми, шуми мой лес.

Под сводами тенистых крон

Славянский дух воскрес –

Богов древнейших пантеон.

 

Вот: Вышень и Сварог,

Даждьбог, Перун и Световид.

И Велес – скотий бог,

Бог Род во множестве планид.

 

Защитники, родня

Для наших предков всех племён.

Но в пламени огня

Времён исчез их пантеон.

 

Смотря на небеса,

Другие славим божества

И… верим в чудеса –

Погибели иль торжества.

 

 

ВКУШАЮ ЖИЗНИ БЕЗЗАБОТНОСТЬ

 

Вкушаю жизни беззаботность,

Приняв, как есть, её самотность.

Без сожаленья и нытья

Вершусь в просторах бытия.

 

Оригинальничать не буду

И созерцать тоску-зануду.

Я радости хмельной стакан

Плесну душе. Уйдёт туман.

 

Туман уйдёт. Взъярится светом

Вся жизнь, спрямлённая обетом.

Обетом – ставить на яву

Её самотность во главу.

 

 

НАКРЫВАЛИ НЕБО ТУЧИ

 

Накрывали небо тучи,

Стало пасмурно кругом.

Ветер ярился колючий

И швырял в лицо снежком,

 

Что посыпал в одночасье,

Гуще, гуще становясь.

Обрядилось вмиг ненастье

В бело-саванную бязь.

 

Так метель справляла тризну

По погоженьким денькам.

Нагловатую харизму

Демонстрировала нам.

 

Мол, смотрите, я какая:

Мне вполне хватает сил,

Чтоб от края и до края

Широтою снежных крыл

 

Горы скрыть, леса и долы,

Ваш тоскою полнить взгляд,

Что прозрачные просторы

Очи долго не узрят.

 

 

МНЕ НИКАК НЕ ДОГНАТЬ ГОРИЗОНТ

 

Мне никак не догнать горизонт,

Он обманчиво вдаль убегает.

Я в упрямстве своём – мастодонт,

Знаю: весть там заждалась благая.

Мне пройти горизонта черту –

Цель, которая душу питает.

И за ней обрести бы мечту –

Где-то бродит она, золотая.

Не стоять, ведь застой –это смерть,

Жизнь извечная – это движенье.

Пусть к химере несёт круговерть,

Важно, что не погружен в забвенье.

Мне никак не догнать горизонт,

Но не важно, я движим мечтами.

И в упрямстве своём – мастодонт,

Жизни прозу пишу я стихами.

 

 

ТОПЧУ ТРОПИНОЧКИ ДУБРАВЫ

 

Топчу тропиночки дубравы

Под дробный дятла перестук.

Там, на полянках, пахнут травы,

Берёзки статно встали в круг.

По краю леса, на опушке,

Семья рябинок разрослась.

А меж кустов, как на просушке,

Колышется паучья вязь.

Там под сосной, в опавшей хвое,

Блестят головушки маслят.

Среди листвы, как на постое,

Ветра, задумавшись, молчат.

Хожу, брожу, смотрю красоты,

Вдыхает грудь моя озон.

Потёки смол – суть катафоты –

Янтарный солнца лили сон.

 

 

ПОЙДУ В ДАЛЁКИЕ Я ДАЛИ

 

Пойду в далёкие я дали,

Обрящет светлость голова.

Пылят, пылят мои сандалии,

Над головою – синева.

 

Я устремлён пройти дороги,

И пусть закроет пасть молва,

Что зря покинуты пороги,

Что недосказаны слова.

 

Без сожалений к прежней доле,

Судьба, не рОпщи о былом.

Оставив прошлое в неволе,

Мой путь другой мечтой ведом.

Пылят, пылят мои сандалии,

 

Родились новые слова.

Зовут, зовут надежды дали,

Где жизнь сладка, как пахлава.

 

 

ДЕНЬ

 

День широкой поступью

Вышел на поля,

Солнечною проседью

По земле пыля.

 

Он под щебет пташечки

Брёл через леса.

Облака-барашечки

Вывел в небеса.

 

Шёл с утра до вечера,

Отдыха не знал.

Цветом красным клевера

Перед ночью пал.

 

 

НЕБЕСНЫЙ ЛИК

 

Отринь все страсти роковые,

Сожги их пламенем огня.

Стряхни наветы жизни злые,

Всеочищение маня.

 

Воздуй ты горны для надежды

Порывом благостной мечты.

Души стеснённые одежды

Смени на новые холсты.

 

И лучезарный лик небесный

Очистит Очей пелену.

Услышишь глас его чудесный:

«Я пред тобой, с тобой иду!»

 

ТЫ КЛЯНЁШЬ ВЕСЬ БЕЛЫЙ СВЕТ

 

Ты клянёшь весь белый свет,

Тихо воешь: «Счастья нет!».

Жизни радости не пьёшь,

Ей ты ставишь цену – грош.

 

Нет любви, и вера – бред.

Опустевший парапет

Ты метёшь своей души.

Кружат беды-вараши.

 

Ты судьбы своей корвет

В чёрный выкрасила цвет.

Боль в глазах, бредёшь во тьме,

Милый бросил – плачешь в сне.

 

Всё пройдёт. И божий свет

Бросит луч, сказав: «Привет!».

Затрепещут паруса,

И свершатся чудеса.

 

Волны смоют чёрный цвет,

Белым станет твой корвет.

Чайки воспарят над ним,

Поплывёшь к мечтам своим.

 

 

ДЕНЬ ПРОШЁЛ

 

День прошёл, и сизый сумрак

Напустил восток.

Замаячил ночи призрак,

Небосвод поблёк.

 

И заря с полою рыжей

Свой свернула фрак.

Убежал с лугов бесстыжий

Ветер в буерак.

 

Затихало предвечерье,

Сник седой ковыль.

Превращалось дня поверье

В тёмной ночи быль.

 

 

ДОЧЕРИ КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ

 

Расплескалась синь небес

Над истоками судьбы.

Ангел чистый к нам воскрес —

В этот день родилась ты.

 

Ты пришла в свой новый мир

Летней тёплою порой.

Солнца луч струил эфир

Над твоею головой.

 

И поток времён поплыл

По начертанным путям.

Детство, юность завершил,

Был извилист он и прям.

 

И сегодня, повзрослев,

Смело жизнь свою вершишь.

И все трудности презрев,

Ты упрямо к счастью мчишь.

 

Пусть стезя твоя, как мёд,

Будет сладостной всегда.

Не познает сердце лёд

И печали никогда.

 

Ты иди к своей мечте

И пусть сбудется она.

И в небесной высоте

Пусть горит твоя звезда!

 

 

ИЗГОЙ

 

На распутье стою,

Там любви я изгой.

И планиду свою

Отдаю на пропой.

 

Загуляю в хмели

Этой жизни лихой.

Окажусь на мели

И обрящу покой.

 

Все карманы пусты,

Ни гроша за душой.

У могилы кусты –

Стал я жизни изгой.

 

 

ЛИК ДОЛИНЫ

 

Великолепен лик долины

Порой ночною при луне.

Вокруг красуются вершины,

Блистая снегом в тишине.

 

А чуть пониже, на уступе,

Забывшись, облако висит.

Как в отороченном тулупе,

Гора в нём на небо глядит.

 

И в переливах лунных блёсток

Волна в реке, бушуя, мчит.

В потоках бурных песня хлёстко

Среди долины нам звучит.

 

 

СТАРОСТЬ

 

Уж скоро старость –

Годов моих порабощённый пыл,

Какая жалость –

Огнём пылал, теперь до льда остыл.

Осталась младость

Среди былых воспоминаний, дум.

Как горьку пряность,

Её вкушает мой уставший ум.

Приемлю данность

Всей прозы жизни в вехах бытия.

К чему жеманность?

Что было, есть – всё прожито не зря.

 

 

ПУТНИК

 

Длинную тень

Выбросил день

В пыль на дороге.

Путник шагал,

Сильно устал,

Шёл он в тревоге.

 

В рабстве судьбы,

Вечной борьбы

Долго скитался.

К дому спешил,

Путь завершил,

С прошлым прощался.

 

Скрипнула дверь,

Будто бы зверь

Рыкнул от боли.

Вкопанный встал,

Долго молчал

В тёмной юдоли.

 

Хата пуста,

Лишь тенета

Вьётся в печали.

«Где пропадал?

Ты опоздал, —

Люди сказали, —

 

Мать умерла,

Жинка ушла

С пришлым цыганом».

Сердцем скорбел,

Долго сидел

Он за бурьяном…

 

Тёмная ночь

Мчалася прочь,

Брёл он по полю.

Путник шагал

И проклинал

Жизни недолю.

 

 

СКРИПКА

 

Вот скрипка заиграла

Мелодию тоски.

Пронзительно стенала,

Рвя сердце на куски.

 

Мелодия средь зала,

Порхала и душа,

Расстроившись, роняла

Слезинки не спеша.

 

А скрипка горевала,

Смычок вещал струной,

Что от судьбы причала

Любовь унёс прибой.

 

Вот скрипка замолчала,

Повисла тишина.

И прорвалась из зала

Овации волна.

 

 

ЖИЗНЬ-ПАРОВОЗ

 

Я, как трудяга-паровоз,

Несусь, несусь на всех парах.

Жизнь переводит стрелки мне,

И путь в дыму, как в облаках.

 

Вокзал, перрон, вновь даль зовёт,

И за верстой бежит верста.

Колёс весёлый перестук.

Мне по душе ль дорога та?

 

Не покладает рук судьба,

Бросает в топку уголёк.

То резко жмёт на тормоза,

Пронзительно подав гудок.

 

Я ухвачу её рычаг,

Скажу: «Ты мне не прекословь».

Без остановок буду мчать

Туда, где ждёт меня любовь.

 

 

ОДИНОЧЕСТВО

 

Скрип несмазанных петель

Не нарушит тишину.

Не согретая постель

Дома ждёт её одну.

 

И не прозвучит щелчок

Неисправного замка.

Лишь в углу поёт сверчок,

Да сквозняк от ветерка.

 

Песням больше не звучать

Под гитарный перебор.

Одиночества печать –

Для души немой укор.

 

 

ЛЕГКО

 

Задуть свечу легко,

А дальше что?

Глядеть в немую тьму,

Не видя путь?

 

Закрыть окно легко,

А дальше что?

Смотреть через стекло,

Не слыша птиц?

 

Сгубить сердца легко,

А дальше что?

Аорту разорвать,

Всю выгнав кровь?

 

Бездушным быть легко,

А дальше что?

Не взять последний шанс

И не ожить?..

 

 

ДВА СЛОВА

 

Всего лишь два слова:

Прости меня –

Завертится снова

Вокруг земля.

Всего лишь два слова:

Пойми меня –

Любви есть основа,

Судьбы стезя.

Всего лишь два слова:

Поверь в меня –

Душа вновь готова

Обнять тебя.

 

 

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

 

Стылое небо,

Скованы реки,

Вьюга по полю метёт.

В инее веки,

Руки озябли,

В душу мне стылость ползёт.

 

Стылые ветры

Бьются в оконце,

Всюду сугробы лежат.

Мглистое солнце,

Ёжатся птицы,

Нервы как струны дрожат.

 

Стылые взгляды,

Нудные мысли,

Жизнь – круговерть, суета.

Думы зависли,

Вера иссякла,

Холод внутри, пустота.

 

Скромный февральский

Мой день рожденья,

Мчат без задержек года.

Прочь сожаленья,

Скоро, весною,

Смоет печали вода.

 

 

ФРОНТОВЫЕ ГОДЫ

 

На окраине деревни

Домик скошенный стоит.

Под окошком на скамейке

Старый дедушка сидит.

 

На плечо пиджак наброшен,

А на нём – медалей ряд.

Рюмку водки, хлеб, огурчик

В руки взял – они дрожат.

 

Слеповато на дорогу

Он с тоской в глазах глядит.

Годы вспомнил фронтовые,

Мысль его туда летит.

 

Помянул друзей из роты,

Поимённо всех назвав.

Он в живых один остался,

Всю войну отвоевав.

 

Под окошком на скамейке

Старый дедушка сидел.

Солнца луч в стекле, как пламя

Вечного огня, горел.

 

 

ПРОЩАЛЬНЫЙ ГУДОК

 

Взвыл протяжный гудок –

И перрон уплывает.

Мой прощальный звонок

Ничего не меняет.

 

Не вернусь никогда,

Жизнь свою я меняю.

Был с тобою года,

А теперь исчезаю.

 

Стала клетка тесна,

Неуютом дышала.

От накала красна,

Душу мне обжигала.

 

Песня жизни твоя –

Сплошь неверная нота.

Мне по нервам скребя,

Прочь гнала за ворота.

 

А как всё началось,

Помнишь, было так мило?

А теперь унеслось,

Сердце льдами покрыло.

 

Не оставила шанс,

Все пути перекрыла.

Впал я в ступор и в транс,

Ты судьбу извратила.

 

Всё ушло в никуда,

Жизнь теперь я меняю.

Был с тобою года,

А теперь исчезаю.

 

 

ВЕЧЕР

 

Вечер крылья распластал,

Сверху город накрывая.

В небе звёзды зажигал,

Ночь с востока призывая.

 

Запалил свет фонарей

Он, лишь сумерки сгустились.

Разноцветностью огней

В нём рекламы засветились.

 

И трамвай неспешно гнал

Он по рельсам с перестуком.

С ветром тихо пробежал

По листве с шуршащим звуком.

 

И крыла отбросив прочь,

Вечер всё усугублялся.

Незаметно влившись в ночь,

С милым городом прощался.

 

 

ДОМ УМИРАЛ

 

Запылённые окна,

Как провалы глазниц.

И разбитые стёкла,

Жуткий скрип половиц.

 

Был покинут жильцами

И оставлен на слом.

Омовенный дождями

Одиноким стал дом.

 

А когда-то с заботой

Он людей согревал.

С превеликой охотой

Свежей краской сверкал.

 

Но бег времени скорый

Лоск его весь слизал.

Деревянный, сосновый

Дом теперь умирал.

 

 

НЕПОГОДА

 

Смеркалось,

Сморкалась непогода.

Такое время года

С дождями к нам примчалось.

 

Кружились

И разлетались листья,

Как символы ненастья

По лужам, в грязь валились.

 

Сгибались

Ветрами лихо ветки.

Дни солнечные редки

Средь хмари выдавались.

 

Клубились

Туманные ошмётки.

От осени походки

Деревья оголились.

 

 

СЕНТЯБРЬ

 

Привела сентябрь осень,

Август прочь он отогнал.

Не сменил дней тёплых просинь,

Лета бабьева всё ждал.

 

По утрам лишь дал прохладу

И темнее вечера,

Листьев красочных браваду.

Чуть пожухли клевера.

 

Утром, как бы мимоходом,

По реке парок стелил.

С розовеющим восходом

В травы росы он пролил.

 

Пыльных ягод он калины

Не омыл ещё дождём,

Чтоб сверкали, как рубины,

Солнечным погожим днём.

 

Бабье лето, бабье лето

Вёл сентябрь по двору.

Паутинки брал он где-то,

Что летали по ветрУ.

 

 

ДЕТСКИЕ ГОДЫ

 

Вспомню я детские годы,

Как разводили костёр.

Ласковой крылья погоды

Вечер над нами простёр.

 

Как ворошили мы угли,

Бросив картошку туда.

Дыма клубы, словно букли,

Гладила, плыв, темнота.

 

Ели потом, обжигаясь,

Эту картоху с дымком.

И, в догонялки играясь,

Звонко смеялись с дружком.

 

Песня, пропетая детства,

Вспомнится ярко порой.

Всем я скажу без кокетства:

Счастлив тогда был душой.

 

 

МОЙ МИЛЫЙ ПЁС

 

Мой милый пёс,

Скулить не надо.

Годов обоз

Везёшь богатый.

 

Полуослеп,

И слышишь плохо.

Видок – нелеп,

Как у пройдохи.

 

Свалялась шерсть,

Истёрлись зубы.

Но злоба есть,

Рычишь ты грубо.

 

Для службы стал

Совсем не годен.

Тебя мне жаль –

Ты телом болен.

 

Шагнуть готов

В объятья смерти.

О том без слов

Скулю, поверьте.

 

Мой милый пёс,

Дружок мой верный…

В остывший нос

Целую нежно.

 

 

ШЁЛ КАК-ТО МУЖИЧОК ПО ПЬЯНИ

 

Шёл как-то мужичок по пьяни,

(Да что по пьяни – в лоскуты),

Откушав самогонной дряни

До одуренья, тошноты.

 

А силы были на исходе.

И ноги вили кренделя.

Вдруг оказался он в полёте –

Ну, здравствуй, матушка земля.

 

Очухался, отполз поодаль,

Расположился на лужке.

И сквозь дурман, о финский йодль,

Услышал голос: «подь ко мне-е-е».

 

Туманно зрит: склонилась морда

С седою длинной бородой.

Презрительно глядит и гордо,

Рога торчат над головой.

 

И страх в его закрался душу,

Что это бес пришёл за ним.

Взмолился: больше не нарушу

Зарок не пить, клянусь святым…

 

А день уже к концу клонился,

Закат, чуть розовея, цвёл.

Мужик в глубоком сне молился,

Прочь от него ушёл козёл.

 

 

ЗИМА ПРИШЛА

 

Усердно трудятся ветра,

Гоняют белые метели.

Зимы пришла, пришла пора,

В лесах запели свиристели.

 

Повеселело всё вокруг,

Накрывшись чистыми снегами.

Спешит мороз – румяный друг –

Сковать речушки подо льдами.

 

Коньки и лыжи, санки враз

Достали дружно ребятишки.

Их зимний радует пейзаж,

Смеясь, резвятся шалунишки.

 

Грудь красную надул снегирь,

Взирая с веточки рябины

На открахмаленную ширь

Пред ним открывшейся равнины.

 

 

ЛЕТО

 

Дождь и слякоть,

Нет тепла.

Лето плачет,

Кружит мгла,

Солнце прячет.

 

Сильный ветер,

Вот беда,

Расшалился.

Как всегда,

Шумно злился.

 

Где ты лета

Благодать?

Кара эта –

Злу под стать.

Нет ответа.

 

Гнев на милость

Ты смени,

Мглы сопливость

Прогони.

 

ЛЮБВИ ПРИЧАЛ

 

Я грезил в снах, был полон дум,

Что где-то есть любви причал.

И ангел мой туда позвал,

Где заждалась любимая и верная

В саду среди цветущих клумб.

Заветный дом в кругу берёз

Стоит на берегу реки.

В ней волны катятся легки

И отражают свет луны серебряный,

Наплывами лаская плёс.

 

Пр.: Мой сон в ночи — мечта и явь,

Над головою звёздный храм.

Плывут к далёким берегам

Моей любви два белоснежных лебедя,

Друг друга нежно приобняв.

 

И вижу я любви причал,

К нему стремился много лет.

Из снов знакомый силуэт

Явился предо мною, как видение, —

Я в нём любимую узнал.

» Храни её, великий бог » —

Молил я, глядя в небеса.

Была по сердцу мне краса

И светлый взор, и добрый нрав возлюбленной,

Дарящей счастье и восторг.

 

Пр.: Мой сон в ночи — мечта и явь,

Над головою звёздный храм.

Доплыли к дальним берегам

Моей любви два белоснежных лебедя,

Друг друга крыльями обняв.

 

 

ЕЩЁ ЖИВ

 

Ушедшие годы на плечи

Нелёгкий навесили груз.

Давно сединою помечен,

На жизнь свою всё ж не сержусь.

 

Коль жив ещё – знать провиденью

Зачем-то же нужен земной

Мой путь. Не поддамся сомненью,

В начертанность веря душой.

 

Судьбы я пройду лабиринты,

Любовь – путеводная нить.

О, боже, предел отодвинь ты

Терпения в болестях жить.

 

ДУША-НЕПОСЕДА

 

Ах, душа, ты моя непоседа,

Всё не эдак тебе и не так.

Убегаешь от жизни фуршета,

Призывая на голову мрак.

 

Предаваясь земному полёту,

Вдруг ты смежишь свои два крыла.

Не жалея меня ни на йоту,

Бьёшь о камни благие дела.

 

То сподобишься хамелеону,

Обманув устремленья мои.

Низлагаешь с судьбы ты корону,

Предлагая вериги свои.

 

Я намаялся в роли вассала

Сюзерена – безвольной души.

Жить амёбою мне не пристало,

Заплачу я сомненью гроши.

 

Пусть ценою малы эти гроши,

Подношение – главная суть.

В поддавки мне играться негоже,

Преломлю я души своей путь.

 

 

БЕЗ ВЕСТИ ПАВШИМ

 

Зеленеют поля, скрыв окопы, воронки

От снарядов и бомб. Разровнялись холмы

Погребённых солдат. В храмах, в скромной церквёнке

Поминально звучат им печально псалмы.

 

Средь болот и лесов затерялись могилы

Безызвестных героев проклятой войны.

Только ветер, скорбя, распластав свои крылы,

Их тревожит покой, их небесные сны.

 

Только птицы летят и поют над рекою,

Где на илистом дне обретается прах

Смерть принявших бойцов. Души их над волною

Проплывают в тумане, шуршат в камышах.

 

Шедшим в праведный бой, всем им бЕзвести павшим

Благодарно споём поминальную песнь.

Гром из туч в небесах разнесёт громогласно

По просторам Руси их прощальную весть.

 

 

ЖИЗНЬ – КУПЮРА РАЗМЕННАЯ

 

Наша жизнь, как купюра разменная,

Год прожит – вычитается грош.

В этом логика есть несомненная,

Жаль одно, что в займы не возьмёшь.

 

Растранжирю, взломав все загашники,

До последней монеты, и пусть

Не корят собутыльники-бражники,

Что бездыханным слягу под куст.

 

Не скорбите по мне, что ушёл от вас,

Не закончив последний свой стих.

В небеса, одичалый, умчал Пегас,

Я – во тьму, где нет зорь золотых.

 

 

ЖАЛЬ

 

Жаль: законы природы менять не дано,

Ну обидно же, право, досадно.

Как крепчает от срока храненья вино,

Я бы жизнь всем продлил многократно.

 

Вот представь: что тебе нынче триста годов,

И до пенсии – лет эдак двести,

А потом срок дожития – пара веков,

Проживёшь их властям всем из мести.

 

Согревая душой, нянчишь малых детей,

Что родились в шестом поколеньи.

Продолжению рад родовых ты ветвей,

Перед тем как уйти в путь к забвенью.

 

Но, увы, не подвластен природы закон

Человеческим чаяньям в жизни.

Лишь надеемся: правнук свершит свой поклон

Через годы в свершении тризны.

 

 

НЕТ ДОРОЖЕ КРАЯ

 

Широта пшеничных полей,

Перелески, реки, озёра,

Блеск снегов и шелест дождей,

И волна, что бьётся у мола.

 

Здесь свободный ветра напев

Русский дух несёт средь берёзок,

Где народы, розни презрев,

Зародили Русь. Ворог грозен,

 

Как бы ни был подл он и зол,

Нам хребет сломать ни старался,

Только тлен в могилах обрёл,

В них со смертию обвенчался.

 

Средь широт пшеничных полей

Ты живи, цвети, Русь родная.

Для души прекрасней, милей,

Нет дороже этого края.

 

 

Я ПРИЕДУ

 

Я сегодня, уверен, приеду

Не к полудню – так ближе к ночИ.

Ты, голубушка, стряпай котлеты –

С коркой хрусткой люблю горячи.

 

К нашей встрече поставь в холодильник

Водки штоф, для себя же – ликёр.

Я, весёлый хмельной собутыльник,

О любви поведу разговор.

 

Ты зардеешься ало щеками,

И потупишь, смущённая, взор.

Я, насытившись кашей и щами,

Давний выполню наш уговор.

 

Шаловливо руками одежды

Беспорядочно сброшу на пол.

Затрепещут твои в страсти вежды,

До любви нынче очень я зол.

 

А потом – вновь застолье и песни,

Поцелуи опять горячи.

Ненасытные мы, хоть ты тресни,

Все сожрали котлеты в ночи.

 

 

ДРУЖЕСКИЙ СТИХОТВОРНЫЙ ШАРЖ

ОДНОМУ ТОВАРИЩУ

 

Предаваясь труду в огороде,

Изведи нАхрен все лопухи.

И душой предаваясь свободе,

Напиши о прекрасном стихи:

 

Как качаются волны не зыбко,

Поплавок как взыграл и утоп.

И ты тянешь с широкой улыбкой,

Напрягая морщинистый лоб,

 

Карася, серебристу ль плотвичку.

А потом, возвратившись домой,

Зажигаешь плиту, чиркнув спичкой,

И колдуешь слегка над ухой.

 

С холодильника взяв запотевший,

Откупоришь с «нектаром» пузырь.

Ритуал совершив не безгрешный,

Запоёшь про гармонь и кадриль.

 

Жизнь идёт. Лопухи в огороде

Вновь растут, отнимая покой.

И ты всяк, попирая свободу,

НАхрен рвёшь их с согбенной спиной.

 

 

ТЫ, ГРАНИЦА, – СО МНОЙ НАВСЕГДА

 

Как живёшь через множество лет

Ты, граница, родная моя?

Не забыл я тебя, хоть и сед

Стал вдали от тебя. Но стезя,

Там, где юность ходила в дозор,

До сих пор часто снится не зря.

Помню тайный с тобой уговор:

Раз в году, в пограничный наш день,

Отложив все заботы, дела,

И фуражку надев набекрень,

Что подобно листве – зелена,

За заставу и тех, кто на ней

Отдаёт службе душу сполна –

Я наполню бокал свой полней.

И припомню: друзей и себя,

Молодых в те далёкие дни,

Как влекла за собою тропа

Нас под солнцем, под светом луны

Охранять мирный труд, добрый сон

Сердцу милой, великой страны.

Повелось так из древних времён.

За границу, за павших на ней

Выпью чарку, другую вослед.

Запою, ты подпой, соловей,

Восхвалив пограничный наш цвет.

Пусть летят, словно стрелы, года,

Пусть я стал много старше и сед,

Ты, граница, – со мной навсегда!

 

Всех пограничников поздравляю с нашим великим праздником!!!

 

 

СТАЛИНКИ

 

Неширок поток асфальта улицы,

С двух сторон дома стоят невзрачные.

Крыши «сталинок» слегка сутулятся,

Облупились стены их несчастные.

 

В переплётах окон блики пыльные

Навевают грусть, свой день отжившие.

Тротуары, в старости субтильные,

Изморщинились, года забывшие.

 

Рядом тополя стоят высокие,

Ветви разбросав свои огромные.

Помнят времена, почти далёкие,

Как сажали саженцы их скромные.

 

Помнят и людскую радость светлую,

Новоселье справивших желанное.

Жизнь черпала время ложкой мерною,

Покрывало дням ткала саванное.

 

Уходило в вечность поколение,

Кров дома давали нарождённому.

Эти «сталинки» послевоенные –

Дань в войне народу закалённому.

 

 

СКРИПИТ ВО СНЕ ЗУБАМИ ДЕД

 

Скрипит во сне зубами дед,

Кричит: «Вперёд! Вперёд! В атаку!»

Рукою ищет пистолет,

Другой — ночную рвёт рубаху,

Готовый бросить жизнь на плаху

Войны, принёсшей много бед.

 

И по вискам струится пот,

Как будто кровь из свежей раны.

И видит: смерть пехотный взвод

Косою косит непрестанно;

Боец, израненный, отважно

Взрывает к чёрту вражий дзот…

 

А за окном встаёт рассвет —

Предвестник дня, гонитель мрака.

Во сне спокойно дышит дед,

Сходив в ещё одну атаку,

На фрицев нагонявший страху,

Комвзвод военных давних лет.

 

 

ДОЖИВАЮ

 

Доживаю, а может, живу я,

Пусть вдыхаю порой невпопад.

Через силу шепчу «аллилуйя» –

Может, рад я сему. Иль не рад?

 

Эх же, жизнь мя, как пёс, доедает,

До нага раздевая судьбу.

Кто-то верит, а кто-то и знает:

Всё, что есть – то и быть посему.

 

Перевёртыши – жизни картинки

В бытие, где неправеден рай.

Колют больно бездушные льдинки

Сердце – я замороженный Кай.

 

Обескровлен, до нитки раздетый,

Всё живу и борюсь, аки зверь.

Наслаждаюсь и тьмою, и светом,

И шепчу: «Это счастье. Поверь!»

 

 

А ТЫ ПОМНИШЬ?

 

А ты помнишь озёрную синь –

Плыли в ней, холонясь, облака,

Журавлей пролетающий клин,

Их курлыканье нам свысока?

 

И как лодка качалась слегка

В окруженьи кувшинок, и ты,

Через борт наклоняясь, гибка,

Нежно ручкой ласкала цветы.

 

Пр.: Любовался тобой в этот миг:

Что за счастье мне в жизни дано?

В светло-карих очах солнца блик

Опьянял, как хмельное вино.

Как судьбы опьяненье одно.

 

А ты помнишь: шептал я слова,

Преклонясь, гладил плечи твои?

И была не напрасной мольба –

Окунулись мы в омут любви.

 

Отблеск нежной вечерней зари

Синь озёрную выкрасил в крап.

Мы на берег песчаный сошли

Под сосновый навес хвойных лап.

 

 

ТОЛЬКО ВЕТЕР ГУЛЯЕТ ПО ПОЛЮ

 

Только ветер гуляет по полю,

Бродит дождь, заблудившись в стерне.

Этот день нынче осенью болен,

На печальной играя струне.

 

Нет и птиц, поедающих жито,

Всё богатство – уже в закромах.

Царство лета – забвенно, испито,

Солнца вкус лишь застыл на губах.

 

Горизонт – в очертаньях размытых –

Не приветствует всполох зари.

На дорогах грунтовых, разбитых,

Сотни луж – велики и малы.

 

Отгуляли своё перепёлки

Средь пшеничных полей и во ржи.

Только струи, остры как иголки,

Дождь вонзает в стога от души.

 

 

ТРАЧУ ЖИЗНЬ Я, ПРОЖИГАЮ

 

Трачу жизнь я, прожигаю,

Иль судьбу свою не знаю,

Ей иду наперекор.

В ней туман дорогу кроет

И душа волчицей воет,

Как мне зрить её простор?

 

Крылья ангел спеленавши,

Шанс последний мне не давши,

Уготовил мне порок.

Слепотою враз накрытый,

Добротою позабытый,

Что готовит мне пророк?

 

Я приму его советы,

Жизни важные заветы –

Ангел крылья распахнёт.

Жизнь такая быстротечна,

На моём пути не вечна,

Пусть любовь мне принесёт.

 

 

НА НАШЕМ ЖИЗНИ НЕБОСВОДЕ

 

Луч солнце с неба не простёрло,

Перехватила жалость горло.

Я жаркий разведу костёр,

Чтобы согреть души простор.

 

Сорвавши, по цветам не плачу,

Их подарю я наудачу.

Порадуйся ты их красе,

Пройдись по утренней росе.

 

Развею я твои тревоги

И стану стражем у дороги.

Печаль свою оставь в лугах

И в свежескиданных стогах.

 

На нашем жизни небосводе

Хорошей быть всегда погоде.

И дальше я пойду с тобой,

Луч солнце бросит золотой.

 

 

ПРОНЗЁННЫЙ АМУРА СТРЕЛОЙ

 

Я, пронзённый Амура стрелой,

Жить хочу без великих проблем

Лишь в любви, наслаждаясь тобой.

И да здравствует счастья Эдем.

 

На грядущие годы меня

Забери, совершая свой дар.

Ты любви полыханьем огня,

Разожги в моём сердце пожар.

 

Оживу я, взлетев на крыле,

Устремляясь в высокий полёт

К самой милой, прекрасной земле,

Где любимая радость плетёт.

 

 

ЛЕТА ПОРА ДОБРЕЙШАЯ

 

С нежно-щемящей радостью,

Глядя во глубь небес,

Я упиваюсь праздностью,

Будто душой воскрес.

 

В сердце легко и сладостно

Нега флюиды льёт,

Звонко когда и радостно

Птах средь кустов поёт.

 

Я на траву зелёную

Лягу во весь свой рост.

В солнца лучи влюблённую

Вижу рябины гроздь.

 

Лета пора добрейшая

ВзЯла меня в полон,

Поступью дней милейшая…

Короток жаль сезон.

 

РЕБЯЧЕСКАЯ ПОРА

 

Как на духу скажу я честно:

Порой ребяческой прелестной

Мой разум снова восхищён,

Взойдёт лишь лето на амвон

Природы. Мнятся мне года:

 

Вот я – школяр начальных классов.

И в дни каникул, лоботрясом,

Забросив книжки и портфель,

Бегу туда, где акварель

Зари глотает синь-вода.

 

На берегу родимой речки –

Знакомо рыбное местечко.

Забросить удочку готов.

Уверен: будет добрый клёв.

Смирен пока же поплавок,

 

И я любуюсь водной гладью.

Поодаль, выстроившись ратью,

Безмолвен, высится камыш.

Взлетел, проснувшись, в небо стриж…

Мотает время свой клубок:

 

Вот я – совсем уже не молод,

Но сожалений смолкнет ропот,

Взойдёт лишь лето на амвон

Природы, детством вновь пленён,

С улыбкой вспомнив те года.

 

 

В ТЁМНОЙ КОМНАТЕ

 

В тёмной комнате без окон

Не увидишь чёрной кошки.

Нет сверчка, давно издох он,

Запах гнили бродит стойкий.

 

И не скрипнут половицы

Под шагами человека.

Быль иль может небылицы

Здесь витают в тёмном склепе.

 

В тёмной комнате подвальной

Замка постарела плесень.

Был когда-то уникальным,

Стал со временем – увечен.

 

Стены, растеряв каменья,

Став бесформенною грудой,

Поросли травой забвенья,

В сон упали непробудный.

 

В тёмной комнате без окон,

Под развалинами замка

Нет сверчка, давно издох он,

Кошки не сыскать останки.

 

 

НЕЛЮБИМАЯ

 

Слёзы катят – да мало ли?

Жизнь дороже гроша.

Грусть заела – а надо ли?

Успокойся, душа.

 

Не летается – сброшены

Со спины два крыла.

Больно давят горошины –

Ты уснуть не смогла.

 

Шаг за шагом – и к пропасти

Безрассудства придёшь.

Прояви каплю гордости,

Мир вокруг так хорош.

 

Боль в груди – нелюбимая,

Так забудь же о нём.

Ночь пройдёт – нелюдимая,

Слёзы высохнут днём.

 

Ведь любовь – жизни крестница –

Вновь распустит цветок.

Обязательно встретится

На пути мил дружок.

 

 

ЭТО ОСЕНЬ

 

Много дней плачет осень дождями,

В том корить её нету резона.

Стылый ветер играет ветвями

В поредевших берёзовых кронах.

 

На столбе чёрный ворон, промокший,

Приумолк, озирается хмуро.

Волны плещут в реке суматошно

От негодной погоды разгула.

 

Не пойти в ближний лес за грибами –

Раскиселились в поле дороги.

И краснеют калины гроздями,

Распотешные, как скоморохи.

 

Скушный дождь моросит непрестанно.

Небосвод сединой оторочен,

Люди прячут печаль под зонтами…

Это – осень, тоскливая осень!

 

 

ДАВАЙТЕ ВЕРИТЬ В СКАЗКИ

 

Давайте, люди, верить в сказки

Хоть иногда, по выходным.

Каморку сыщем без подсказки

С картиной, где горит камин.

 

За нею – дверца в мир чудесный

Без зависти и подлой лжи;

И ветры вольности прелестной

Всегда так сладостны, свежи.

 

И дух любви там всеобъемлющ,

Друг другу каждый – друг и брат.

И счастья лик – всегда недремлющ,

И боги всем благоволят…

 

Мечты, мечты – вы утопичны,

Мне знамо всё из жизни личной.

 

 

НЕГАСИМ ЛЮБВИ ОГОНЁК

 

В волосах моих – седина,

Чувств в груди к тебе глубина –

Не заилилась.

Негасим любви огонёк,

Счастья всё журчит родничок –

Нас поил не раз.

 

Обойди, беда, стороной,

Не катись, тоска, ты волной

Горемычною.

За собой веди нас, судьба,

И пусть будет жизни тропа

Поприличнее.

 

По земле, всему чтоб назло,

Нам шагать и петь весело,

Да с душевностью.

Путь пройдём не малый – большой

Мы до свадьбы, эх! золотой –

С неизбежностью.

 

 

С УЛЫБКОЙ НА УСТАХ

 

Ах, не дана мне двоекрылость:

Как ангел – не летаю в небесах.

Жить на земле – есть божья милость,

И я живу с улыбкой на устах.

 

Сонм чувств: от счастья до печали,

Познав доныне в канувших годах,

Где радость, беды поджидали,

Я не гасил улыбку на устах.

 

Смотря вперёд на путь безвестный,

Мне ни к чему сомненье, страх.

И до времён, где мрак кромешный,

Я доживу с улыбкой на устах.

 

 

НОЧНЫЕ КУПАНИЯ

 

Небо звёздное, тропка к обрыву,

Спуск крутой к серебристой реке.

К небольшому сбегаю заливу,

Полотенце сжимая в руке.

 

И ныряю я в тёплую воду,

Потревожив её сладкий сон.

И, смывая дневную заботу,

Телом будто бы стал невесом.

 

Как люблю я ночные купанья

В свете звёзд, под сияньем луны.

В глубине сохраню подсознанья

Впечатленья, что сердцу милы.

 

 

И СНОВА МАЙ ПОБЕДНЫЙ НА ДВОРЕ

 

И снова май победный на дворе,

И птицы голосистые поют.

Слагают оды, песни той поре,

И кульминацией звучит салют.

 

Редеют ветеранские ряды,

Почтим их память молча у огня.

Они спасли Отчизну от беды,

Чтоб в мире жили нынче ты и я.

 

С полком бессмертным свой смыкая строй,

В единстве душ пройдём по городам.

Солдатам павшим – слава и покой,

Внимай же небо нашим голосам.

 

И золотом, и кровью те года

Записаны в историю страны.

Летит по миру наш призыв-мечта:

Мы – русские, мы не хотим войны.

 

 

НАПЕВ ВЕТРОВ

 

Говорю я с большой и чёрной

Птицей, что за моим окном

Голосит: «наливай!» – задорно,

Видя ёмкость, в которой ром.

Я умолк. И оно понятно:

Наливаю ей рюмку всклень.

Выпиваем мы с ней приватно

Забугорную эту хрень.

А потом – брудершафт. И песни

С хрипотою без всяких слов.

Утром в памяти, хоть ты тресни,

Лишь остался напев ветров.

 

 

ЛЕДОХОД

 

Потемнел, напитавшись водою,

По весне Волги-матушки лёд.

Скоро будет он взломан волною,

По течению вниз поплывёт.

 

Но ещё рыбаки-экстремалы,

Наплевав на опасность и риск,

Ловят рыбок большущих и малых –

Будет вкусным на ужин изыск.

 

Через пару недель ледоходом

Выйдем мы любоваться с утра.

И пичужка, летя мимоходом,

Будет тренькать счастливо: «пора!».

 

Сбросив лёд, акватория Волги

Примет первый большой теплоход.

Лета дни впереди ещё дОлги,

Насладимся теплом волжских вод.

 

 

МЕНЯ УЖЕ НЕ МАНЯТ ДАЛИ

 

Я, словно тополь, врос корнями

В обыденность текущих дней.

Как пёс с отвисшими брылами,

Смотрю на мир из-под бровей.

 

Меня уже не манят дали,

Как много лет тому назад.

Мечты остались на вокзале

С пометкой краткой – «невозврат».

 

Жить в созерцаньи и покое –

Мне по душе такой удел.

Рифмую строки про былое,

Когда был юн, в поступках – смел.

 

 

ГРОЗА В МАРТЕ

 

Я в N-й день в средине марта

Проснулся как-то поутру.

Гляжу: по небу цвета смальты

Клубятся тучи на ветру.

 

Ну что ж – обыденна погода

Весенней раннею порой,

Когда капризная природа

Нам представляет норов свой.

 

Но тут внезапно полыхнуло

Слепящим по небу огнём.

И следом трубно громыхнуло –

Ужель на самом деле гром?

 

Не может быть. Не место грозам,

Когда не весь растаял снег,

И ночь встречается с морозом.

Какой-то странный нынче век.

 

Меняет мир свои привычки,

Константы нет во временах.

Размылись между ними смычки…

Эх, матюкнуться бы в сердцах.

 

 

РЕИНКАРНАЦИЯ

 

Оголодало, что ли, время:

Всё жрёт и жрёт людей года.

И бог средь звёздного гарема

За них предъявит им счета.

 

Цена одна: тела – в могилу,

А души – в вечности эфир.

И там познавшим божью силу –

В земной вернуться снова мир.

 

Реинкарнация. В какие

Войдём мы новые тела?

Поступки ли вершить благие,

А может стать предтечей зла?

 

У всех своё предназначенье:

Одним даруется успех,

Другим – нелёгкое труженье,

Чтоб прежней жизни канул грех.

 

 

СИМВОЛ ВЕКОВ

 

Русское поле,

Сказки, поверья.

Слышен тяжёлый

Всхрап лошадей.

 

Счастье и горе,

Инока келья.

Взгляд невесёлый

Нищих людей.

 

Сладкие речи,

Чёрные души.

Ложь и презренье

Властных божков.

 

Голос предтечи

Стонет всё глуше.

Кровь, извращенье —

Символ веков.

 

 

ВЛЮБЛЁН

 

Взбурлила в венах резко кровь –

Я вижу лик, и он прекрасен.

Не слыша слово, с ним согласен,

В висках стучит: любовь, любовь.

 

Обескуражен красотой –

Бальзам на сердце, дивны грёзы.

И радостные льются слёзы

Пред сладострастною мечтой.

 

Влюблён… Ужели? Боже мой!

Вдыхаю сладкий воздух счастья,

Целую тонкие запястья.

Я в омут страсти – с головой.

 

Касанье душ, касанье тел,

Ночь волшебства и ночь забвенья.

Краснел наш ангел от смущенья

С полупустым колчаном стрел.

 

 

ПЛОТНЕЙ ЗАПАХИВАЮ ПЛАЩ

 

Плотней запахиваю плащ,

Сажусь на лавку у подъезда.

В квартире свет горит манящ,

Но под дождём нет лучше места

 

Порассуждать о том, о сём,

Дыша прохладой и озоном.

Никто не ткнёт в тебя перстом,

Обгадив душу моветоном.

 

Под шум листвы и мерный стук

С ветвей спадающих дождинок

Пронижет мысль: что жизнь – есть круг

Из секторальных лет-картинок,

 

Просмотренных на этот миг.

А дальше – смутные наброски

Грядущих дат, судьбы интриг

И чёрно-белые полоски.

 

 

ТРОЙКА-РУСЬ

 

В Евразийских широких просторах

Тройка-Русь уже множество лет,

Утопая в кровавых раздорах,

Мчит из тьмы на божественный свет.

 

Пусть душою она не безгрешна

И венчала не тех нам царей,

Что бывали порою потешны,

А порою во власти чертей.

 

Распогодится небо над Русью,

Нам терпения не занимать.

Только сердце всё полнится грустью,

Мы, хмельные, кричим: «твою мать!»

 

На планете – мы божьи созданья.

Наша тройка летит большаком

Средь просторов сего мирозданья,

Кучер щёлкает лихо кнутом…

 

Что бы ни было – все мы в ответе

За Россиюшку – Родину-мать.

Нет прекрасней земли в белом свете,

Величава державная стать.

 

 

СЕДОВЛАСАЯ МЕТЕЛЬ

 

Размылись очертания домов

Примчавшейся метелью седовласой.

Из конуры с презрения гримасой

Пёс смотрит на безумие ветров.

 

Деревня скрылась в снежной пелене,

Всё выше наметаются сугробы.

Дымок над крышей из печной утробы,

Срываясь вниз, теряется во тьме.

 

А в поле что творится? Боже мой!

Из преисподней словно вышли черти,

Затеяв пляс в безумной круговерти,

Где нет границ меж небом и землёй.

 

 

ГДЕ МОЯ БЫЛАЯ СТАТЬ?

 

Ах, где моя былая стать?

Смотрю под ноги – вижу пузо.

На голове (япона мать!)

Волос не чувствую я груза.

 

А где былая зоркость глаз? –

Я без очков не вижу строчки.

Ценитель женщин, ловелас,

Теперь, увы, не рву цветочки.

 

Во рту зубов: один, два, три –

Со счёта сбиться невозможно.

И сон ловлю я до зари,

А он хохочет мне стервозно.

 

Лицо по цвету – как кирпич,

Что только вынутый из печки.

Здоровью я не выдам спич –

По нём давно рыдают свечки.

 

ВНОВЬ ОДИН

 

Подсядь поближе новый мой знакомый,

Ничейный пёс. Я нынче тоже одинок.

Зажглись над нами фонари-фантомы,

Но это лирика… разделим пирожок,

 

Приобретённый давеча себе на ужин,

И помолчим немного каждый о своём.

Наш мир с тобой до остановки сужен,

А то, что вне – заполнено незримым злом…

 

Не торопись… ну что же ты так быстро

Сглотнул свой кус (то не оценит общепит).

Понятно, скорость жизни – это выстрел:

Бабах – родился, смолк – в гробу лежишь небрит.

 

Наш диалог на остановке всё же

Давай продлим с тобой хотя бы до утра.

Не хочешь? – понимаю, скоморошен

Мой вид в глазах твоих без жрачного добра.

 

Беги, беги, я не в обиде буду,

Что в свете фонарей останусь вновь один.

На остановочной скамейке скуден

Мой будет сон без Глаш, без Нин и без Марин…

 

 

МОЙ ЮБИЛЕЙ

 

Февраль. Мой юбилей –

Не просто день рожденья.

Я стал ещё взрослей

До умопомраченья.

 

Весну не чует нос,

Зима внедрилась в ноздри.

До летних же до ос –

Я буду стихотворен.

 

А там, глядишь, она

Придёт с грустинкой – осень.

Шагают времена,

А стих мой не отточен.

 

А значит, феврали

Дадут ещё лет тридцать.

Раз тридцать журавли

Начнут весной гнездиться.

 

Услышу вьюги крик,

Среди застолья – тосты.

Судьбы своей – двойник,

И жизнью я исхлёстан.

 

 

ДОШАГАЮ

 

Дошагаю по жизни до грани,

За которой нет места телам,

Где не ноют душевные раны,

Где безвременье – сладкий дурман.

 

Тело спрячут в пространстве беззвёздном,

Где нет эха под толщей земли.

Безразличными станут все козни

Бывшей жизни и краски зари.

 

Но какой будет мир мой загробный –

Мне пока ещё знать не дано.

Насыщаюсь я внутриутробно

Прозой жизни, стихами, вином.

 

 

ТЫ ГДЕ-ТО ТАМ

 

Моему старшему брату посвящаю, безвременно ушедшему.

 

Нам не бросаться колкими словами

И тёплые слова не говорить,

Делясь насущным, просто – мелочами,

Смотря, как улетают журавли.

 

Ты где-то там… я здесь брожу печальный

По хоженым не раз с тобой местам.

Ты где-то там – и это есть реальность,

Мой старший брат, пославший боль к чертям.

 

Теперь – ни боли, ни забот житейских.

А что же там? – нам не узнать, живым.

А здесь – слышны рулады соловейки…

Давай о них с тобой поговорим.

 

 

ИДУ ПО ЗИМНЕМУ ПО ПОЛЮ

 

Иду по зимнему по полю,

Навстречу – снег, во щёки колющ.

Над головой нависли тучи.

Тягучий ветер – не попутчик.

 

Поёт, поёт он однозвучно.

Я сквозь метель бреду – лазутчик,

Последние напрягший силы.

Увы – судьба отворотилась…

 

Мой путь скривлён в пространстве белом.

А в мыслях думушка засела:

Куда иду, к чему мне это?

С фортуной – не создать дуэта…

 

Не соблюдая этикеты,

Обматерю зимы проекты,

И продерусь сквозь бурю к дому,

К теплу по жилам разлитОму.

 

 

ВЕНЦЕНОСЕЦ

 

Мне приснилось недавно средь ночи:

Не мужик я – страны венценосец,

И радетель о счастье народа,

Повелитель, негласный, природы.

 

Надавал тумаков я «боярам»,

Клизмы вставив особенно ярым,

Чтоб в мозги их пришло просветленье,

Чтоб офшоры предались забвенью.

 

Отстранил от халявной кормушки

Разбазаривших хлеб наш насущный –

Падких на воровство и «распилы».

Расселил их по «зонам» Сибири.

 

Началось вмиг страны возрожденье…

Было тяжким моё пробужденье.

Проявлялась действительность больше,

Кошелёк горько плакал без грОшей.

 

 

НЕ ПОЖАЛЕЛА СНЕГ ЗИМА

 

Не пожалела снег зима –

На землю щедро просыпала,

И в бело-мутный свой дурман

Окутывала зорей алость.

 

В морозный день, когда с небес

С весёлым ликом глянет солнце,

Покинет душу подлый стресс,

И сердце радостно забьётся.

 

От вида слепящих снегов

Ты поневоле смежишь очи.

Мурлыча песенку без слов,

Пойдёшь гулять средь зимних вотчин.

 

 

Я ПОЮ

 

Я пою, и мой голос фальшивит –

Ноту «ля» выдавая за «соль»,

Петухами порою заливист,

То в «диез» уходя, то в «бемоль».

 

Что же делать? – такой я певунчик.

Что дано – то дано навсегда.

Но стараюсь, чтоб был благозвучен

Тембр мой бархатисто-грудаст.

 

«Ажитато» чтоб грудь исторгала,

«Ад либитум» свободно подав,

«Алла бреве» приняв интервалы,

Уходя от обычных октав.

 

«Антифон» – не моя благодетель,

«Соло» – вот мой заветный конёк.

Я пою – голос сгинет в фальцете…

Между нот я брожу одинок.

 

 

АЛКАЮ Я

 

Хохочу как безумец, отважившись

Оторвать когти беса с болящей души

С мясом, с кровью. Пусть воет гундявяще,

Прикрывая культяпками лоб свой плешив.

 

Пусть запомнит на век он: алкаю я

В жизни этой короткой грехи перемочь,

В божьем царстве найти чтоб пристанище.

Ты, рогатая мразь, от души – руки прочь…

 

Исцелятся души раны гнойные.

Оберегом мне станет фантомная боль

От союза, весьма непристойного,

С мракобесом, влекущим во мрака юдоль.

 

 

ПОСТУЧАЛА В ОКОШКО БЕРЁЗКА

 

Постучала в окошко берёзка

Тонкой веткой чуть слышно.

Замер я на мгновенье… немножко…

И взглянул, благодушный,

На её ввечеру шаловливость

С ветерком бесшабашным,

Что ласкал её листья ретиво

С говорком расхитрющим:

А давай разыграем соседа,

Что живёт пред тобою.

Пусть подумает: кто-то неведом,

Мимо дома ступая,

Убежал, постучавшись в окошко…

Только сразу я понял,

Посмотрев на смиренье берёзки

В заокошечном плане,

Кто задумал невинную шутку.

Где же ветер-проныра? –

Попритих, не дыша, на минутку…

Я был весел – не хмурый.

 

 

БОДРИТ НОВЫЙ ГОД НАШУ КРОВЬ

 

Под вспышки бенгальских огней,

Устав от тостов и людей,

Из дома уйдёт старый год.

За дверью, обнявшись молчком

С пришедшим на смену сынком,

Украдкой слезинку смахнёт.

 

Закружит хмельной хоровод

Со снегом, с людьми Новый год.

В предутренний миг зоревой,

Уставший, под хвойностью лап

Еловых, на высверки ламп

Плевавший, приляжет, шальной.

 

Январь. Первый в светлости день.

Январь. Снова падает тень

На яркую белость снегов.

Мы живы. И что нам желать?

Живём. И вокруг благодать.

Бодрит Новый год нашу кровь.

 

 

Я ЧИСТ ПРЕД ВАМИ

 

Начертанной извилистой дорогой

Судьбы иду с душою нараспашку.

Пусть не по нраву будет путь мой многим,

Пускай рычат, как злобные дворняжки.

Я разолью вино сладчайшее по чашкам,

Им напою здоровых и убогих.

 

Упёртым слишком не налью я яда.

Как есть – не преисполнен дикой злобой.

Взгрустну немножко только от досады,

Что их удел – есть зависти хвороба.

Не испытаю перед ними робость –

Код жизни мною их давно разгадан…

 

Ведёт извилистая дальше, дальше…

Я чист пред вами – всем скажу без фальши.

 

 

ПРЕДПОСЫЛКИ МЕЧТЫ

 

В холодящих снегах, разукрашенных алостью

В час морозный восставшей зарёй,

Вижу я предпосылки мечты раздухаристой

В жизни истинной — не показной.

 

Та мечта запорошена белой ненастностью,

Что с ночИ мне досталась от вьюг.

Но желанье моё изнывает от страстности –

Приподнять ту мечту на хоругвь.

 

На хоругвях зимы пронесу ненаглядную,

Чтоб свершилась она в сей же миг,

Чтоб со счастьем неслась по судьбе кавалькадою,

Чтобы ейный посыл был велик.

 

 

ВЫ ПРОСТИТЕ ЗА НЕСОВЕРШЕННОСТЬ

 

Ублажайте мне душу словами –

Мне важны эти ваши слова

О любви между смертными нами.

Буду только согласно кивать.

 

Не дарите с шипами мне розы –

Не поклонник шипов и ни роз.

А за то, что я не был стервозным –

Дайте пачку простых папирос.

 

Мне весёлую спойте вы песню,

Как смогу, подхвачу эту песнь.

Путь судьбы впереди – безызвестен,

Но сегодня, смотрите – я здесь!

 

Вы простите за несовершенность,

(Кто же скажет, что он – совершен?)

Восхвалите мою дерзновенность

В том, что жизни – я важный сегмент.

 

 

ПИШУ СТИХИ ПО МЕРЕ СИЛ

 

Пишу стихи по мере сил,

Рифмуя слоги, жизни знаки,

Которые мне впрок ссудил

Всевышний, не пославший нА хер.

 

Пишу о том, что ветер стыл

Зимой бывает, летом – тёплый,

Что журавлей летящий клин

Умчал на юг живой – не дохлый.

 

Пишу о счастье неземном,

И о любви, о дикой страсти

Меж двух полов людских, как гром

Из тучной матерится пасти.

 

Пишу о давности времён,

Как благородны были предки,

И как за сотню евро, крон

Сдавались в плен Руси нимфетки.

 

Пишу пока по мере сил

О том, что деется в округе,

Пока сандали не сносил

Судьбы своей в хмельном загуле.

 

 

ТУСКЛО ЛАМПОЧКА СВЕТИТ НА КУХНЕ

 

Тускло лампочка светит на кухне –

ставлю свечку на маленький стол.

Будто стало просторней, уютней…

только внешне. А я б предпочёл,

чтобы ты появилась в пространстве

этой кухни! Смотря на огонь

той свечи и, не смея лукавить,

протянула с любовью ладонь,

аромат коей помню доныне…

 

Но, увы!.. Пулю, что ли, в висок?

Без тебя эта кухня – пустыня.

И в пустыне сей – я одинок.

 

И, водой утекая сквозь пальцы,

промелькнёт ещё множество лет.

Но всё время мне будет казаться,

что на кухне – полна ты сует…

И что губ твоих можно касаться!

…Ночь. Свеча. Тусклый лампочки свет…

 

 

МОЙ САД РАСЦВЁЛ

 

Пишу тебе письмо витиевато

О чувствах, что бурлят в моей груди,

Прекрасных, будто первоцветы сада,

Где по тропинкам я бродил пустым.

Бродил, а память мне напоминала:

Далёкий вечер, майскую кипень

Цветущей вишни, звёздные опалы

На небе, как любви я сдался в плен.

Желанен был тот плен, и так приятен,

Казалось – счастье близко, вот оно!

Но случай-рок – ах, будь же он неладен –

Сгубил любви бродившее вино.

Не намочив уста вином тем сладким,

Ты, загрустив, покинула меня.

Теряюсь до сих пор в своих догадках –

Зачем умчалась, голову сломя?

Пишу тебе письмо и очень верю,

Что получу я вскорости ответ…

Мой сад расцвёл в начале той недели,

Тропинки жаждут лобызать твой след.

 

 

ГРУСТНО НА ДУШЕ

 

Эй, бармен, плесни-ка мне полсотки,

Что-то грустно стало на душе.

По соседству разбитной молодке

За мой счёт – бокальчик монтраше.

 

Угощайся, девочка, я просто

Выговорюсь о своей судьбе,

Вскрыв на сердце старые коросты,

Что за жизнь свою нажить успел.

 

Сожалеть тебе о том не нужно,

Просто слушай, пей своё вино.

Был когда-то я любви послушник,

Был… но это было так давно.

 

А теперь я – одинокий странник,

Провожу всё время в кабаках.

Ты – мой ангел, на сегодня данный,

Пей, девчонка, – я в твоих руках.

 

 

СУДЬБА-БЕДОЛАГА

 

За лесом, на склоне оврага,

Где ветер лопатит сугробы,

Дрожала судьба-бедолага,

Не молвя ни крика, ни слова.

 

А чья она? – богу известно…

Но точно не зверя – людская.

И кто её, собственно, крестник –

Из местных ли, с дальнего края?

 

Девичья? Иль мужа седого?

Какая толкнула причина

С судьбой поступить так жестоко –

По умыслу или безвинно?

 

О том не расскажет нам вьюга,

Смолчат и болтушки-сороки…

Судьба замерзала без звука,

И был человек ею проклят.

 

 

НЕ СМЕЙ РОПТАТЬ

 

Звенела звень в моих ушах. Но как? –

Совсем не в унисон с моей душой,

Фальшивила и пропускала такт

С чечёткою ритмичною зубной.

 

Звучала какофония в мозгах,

И копчик потревожил диссонанс.

Не видел я в полутора шагах

Того, кто не был мною нынче зван.

 

И селезёнка екнула в груди,

И фейс мой с двух сторон слегка припух.

Стакан с бутылкою издали хрип,

Как я – от пары сильных оплеух.

 

Мораль стиха сего весьма проста –

Жена всегда права. Не смей роптать!

 

 

ДИВНЫЙ СОН

 

Взаправду было – вещий сон

Смотрели в небе мы ночном.

Луна смотрелась в водоём,

По льду скользили мы вдвоём…

Ах, дивный сон, наш дивный сон.

 

Вкруг благодатные снега,

На небе – звёзды-жемчуга…

Уйдёт мороз, уйдёт пурга –

Весна подарит нам благА.

Наш дивный сон не может лгать.

 

Ручьёв заслышав ворожбу,

Амур натянет тетиву…

Любовь придёт к нам наяву –

Тебя любимой назову.

Наш сон – подобен волшебству.

 

 

МУЖИК НОРМАЛЬНЫЙ

 

То ли лесом, то ли полем,

По дорожечке кривой

Шёл весёлый, грустный то ли,

То ль с ружьём, а то ль с косой,

Человек – искатель воли.

 

Думал про свои несчастья –

То ль принять, послать ли вон.

Целиком ли, иль отчасти.

Был собою раздражён,

С жизнью этой несогласный.

 

То ль судьба, а то ль химера –

Он понять никак не мог –

Предлагали лицемерно

Оборвать враз диалог

С явью этой, полной скверны.

 

Но он плюнул виртуально,

Иль реально наплевал

На посыл сей аморальный…

По прямой уже шагал

Человек – мужик нормальный.

 

 

КОТОРЫЙ ГОД?

 

Бывало всяко в наше время.

В далёком …надцатом году

Бежал матрос, не академик,

Экспроприировать еду.

 

Еда – постольку. Больше – водки,

Чтоб не мотаться в сотый раз.

На большевистской тайной сходке

Решён вопрос: чей будет газ.

 

Промчались годы – «обосрались».

Капитализма ожил труп.

Забрал наш газ, мы не роптали,

Свободы жрали постный суп.

 

Который год? Ах, всё же новый!

Эй, наливай, великоросс…

Ну что, народ, тебе хреново? –

Зато капиталист не бос.

 

 

ВОПРОСЫ

 

ИзыйдИ в скверну ты, сатана,

Как Христос я душою крепчаю.

Ведь твоя же игра не честнА,

И как туча черна кучевая.

 

В благоденствии нынешних дней

Задаю небесам я вопросы:

Кто из честных и лживых сильней?

И на чей опираться мне посох?

 

И о чём тихо плачет свеча,

Пред иконой слезу источая?

Для кого льётся благость из чаш?..

И когда я об этом узнаю?

 

 

ТЫ НЕ ИЩИ ПЕЧАЛИ В БЕЛОМ СНЕГЕ

 

Ты не ищи печали в белом снеге –

Он чист явился в наш греховный мир.

Мы, зрячие пока что в нашем веке,

(Поклонники мороза – имяреки),

Глядим на кадры зимней фильмотеки,

Где вьюга затевает с нами флирт.

 

Снега чисты – и нам не надо боле.

Так хочется в просторах зимних жить

И наслаждаться белой сладкой волей,

Где нет тоски, безумной в сердце боли,

И не искать свой путь краеугольный

В судьбе, в которой надо просто быть.

 

Но белый снег, пушистый и невинный,

Весной растает, превратившись в грязь…

И мы уйдём в путь невозвратно-длинный

В свои срока… обыденно-рутинно,

Сомкнув уста в молчаньи благочинном.

А зимы будут сыпать снег без нас.

 

 

НОВАЯ АССОЛЬ

 

Как давно это было… Давно ли? –

Ты девчонкой с бантами в косичках

Убегала из тесной неволи –

Узкой спаленки – в поле обычно,

Где с цветами шепталась о личном

И мечтала стать новой Ассолью.

 

Повзрослела. И девушкой статной

Ты идёшь, отражаясь в витринах,

И мужчины твой шаг ловят страстно.

Но напрасно. Их взгляды отринув,

Доверяешь судьбу свою Грину,

Парусам алым, сказке прекрасной…

 

Дни летят, и в глазах – больше грусти,

И в душе поселилась кручина.

Одиночество – подлое чувство –

Наложило на кожу морщины.

Ты – уже не Ассоль, и мартини

Запиваешь слезою безвкусной.

 

 

МНЕ ЕЩЁ БЫ ПОЖИТЬ

 

Мне ещё бы пожить в этом мире,

И в бессонные ночи стихи,

Под звучанье невидимой лиры,

Сочинять о бессмертной любви.

 

Дням ушедшим пропеть панегирик,

Помянуть и друзей и врагов.

Жизни путь – он такой заковырист –

Мне б пройти, не считая шагов.

 

Быть прощеным сегодня – не завтра –

За обиды и всякую чушь

Мне б хотелось без всякого дара;

К всепрощенью других – я не чужд.

 

Недопетую песню допеть бы,

Напрягая все связки души,

Ощутив свою небесполезность,

Даже если был голос фальшив.

 

 

ПРИШЛА ОСЕННЯЯ ПОРА

 

Пришла осенняя пора

Со вкусом терпким жёлтых листьев,

С пожухлым запахом ковра

Травы, и с низкой тучной высью.

 

И горизонт уже размыт,

Размыт безжалостно дождями.

И ветер выдаёт нам хит,

Понотно пробежав крылами.

 

Подстроясь под него, я песнь

Придумаю с душевной грустью.

Ах, осень, осень, куролесь,

Души возрадуй захолустье.

 

Всего лишь миг – и ты уйдёшь,

Оставив мне воспоминанья,

Печальный воронов галдёж,

Красу цветов, их увяданье.

 

 

МНЕ БЫ ТО, И МНЕ БЫ ЭТО

 

Мне бы счастья полный короб,

Горя – малый туесок,

Жизни твердосплавный жёлоб,

Чтоб не выбросило в бок;

Радости – большую плошку,

Ну не плошку – черпачок,

Для труженья – малу сошку.

 

И костюм бы от Версаче,

И красавицу жену.

А ещё коттедж на даче,

Да любовницу одну.

Мне бы то, и мне бы это…

Ох, лишка, видать, глотнул.

Жизнь моя – ты без просвета.

 

 

НЕ НАПИЛСЯ ЕЩЁ Я КОКТЕЙЛЯ

 

Не напился ещё я коктейля

С немудрёным названьем «любовь».

Не нанянчился у колыбели

Счастья нашего с юных годов.

 

Не насытился радостью жизни,

Дорожа каждым мигом с тобой.

Только ты, да на небе Всевышний –

Вы союзны с моею судьбой.

 

Не наскучили зорь полыханья,

Переплясы по крышам дождей.

Говорить я готов с придыханьем

Целый век, что тебя нет родней.

 

Так звените бокалы с коктейлем

Под названием сладким «любовь».

Наше счастье, смеясь в колыбели,

Пусть кошмарных не ведает снов.

 

 

ЖИЗНЬ – ИГРА

 

Давно известно выраженье это:

«Что наша жизнь? – Игра! Обычная игра».

Ты на условия её не сетуй,

А выбирай свои приоритеты,

И выбирай свои для ставок номера.

 

И я, принявший эти постулаты,

Нырнул в трясину под названием «азарт».

И понеслось – играл в рулетку, в карты,

Стоял перед глазами куш богатый,

И думалось: ещё чуть-чуть и будет фарт.

 

Но всё сложилось просто и печально –

Как в бездну ухнули: машина, дача, дом.

Тусуюсь я на площади вокзальной,

По факту – БОМЖ теперь многострадальный,

Пью суррогат – не виски, не коньяк, не ром…

 

 

НЕ РАЗ ЕЩЁ ЗЕМЛЮ ПОТОПЧЕМ

 

Родился когда-то, был юным

Я очень и очень давно.

Мужал в этом мире подлунном,

А годы текли, как вино.

 

То горькой, то сладкой наливкой

Меня угощала судьба.

То твёрдой, то призрачно-зыбкой

Была моей жизни тропа.

 

Не делал великих открытий,

И в графах анкетных писал:

Не бог, не герой, не политик,

Но в партии всё ж состоял.

 

Что было – то было, всё в прошлом.

Сложился наш с жизнью дуэт.

И в споре со смертью, заочном,

Мы знаем немало побед.

 

Но самое главное вот в чём –

По званию – «дедушка» я.

Не раз ещё землю потопчем

Мы с внучкой под трель соловья.

 

 

БЫВАЛО, ЗАКРУЧИНИШЬСЯ

 

Бывало, закручинишься от вида неприглядного

Уставшей поздней осени, бредущей по двору,

Что снега так захочется пушисто-импозантного,

И чтобы за окном лежал сугроб широкогруд.

 

Не воду видеть мутную в колдобинах и лужицах –

А синью отливающий на солнышке ледок.

И прогуляться по полю в метель, набравшись мужества,

И пить потом, озябшему, в тепле горячий грог.

 

И праздника захочется, из детства, новогоднего,

Когда тайком нашёптывал заветные мечты.

И ночью непроглядною увидеть в небе зодчего,

Что контуры очерчивал моей судьбы-звезды.

 

На Святки – поколядничать, водою на Крещение

Очистить ледяной все прегрешения души.

С очередной февральскою метелью день рождения

Отметить, пожелав в дальнейшей жизни не тужить.

 

 

ЗДЕСЬ, ТАМ

 

Я живу, распадаясь на атомы

В каждом дне от обилия дел.

И доволен бываю, и матами

Крою те, в коих не преуспел.

 

А ведь где-то мечты есть прекрасные,

Но не здесь – далеко… где-то там.

Убеждаю себя в их напрасности,

И не верю своим же словам.

 

Где ты, счастье моё многоцветное?

Может всё-таки здесь? или там?

На судьбу свою нагло посетую

Многоликим старинным богам.

 

Отряхну пыль отжитого времени

Всё же здесь, в недалёкости – там.

И грехи, что лежат тяжким бременем

На душе, возвращу небесам.

 

 

НЕЖНО ФЛЕЙТЫ СЫГРАЮТ ЭТЮДЫ

 

Если что-то отнимется где-то,

Значит, где-то прибавиться что-то.

Приумолкнут поющие ветры –

Мы их песни положим на ноты.

Заиграют печально фаготы,

Веселясь, им ответят кларнеты.

 

Мир покинут и птицы, и люди,

Их в другом измерении души

Возродятся без всяких прелюдий

К новой жизни, и в танце закружат

Под салют серпантинных хлопушек.

Нежно флейты сыграют этюды…

 

 

УЙДУ ИЗ КАМЕННОЙ НЕВОЛИ

 

Вдали от города, на поле,

Синеют ярко васильки.

Уйду из каменной неволи,

Прочь от асфальтовой тоски.

 

Автомобильные клаксоны

Не потревожат долго слух.

В густой траве улягусь сонный,

Земли впитаю чистый дух.

 

Под песню жаворонка в небе

Я размечтаюсь ни о чём,

Жуя травинки тонкий стебель,

Издам душой сладчайший стон.

 

 

СНЕГА, ДА СНЕГА

 

Белое поле – снега да снега.

Грезится, что ли, мне песнь ямщика?

Ветер ли это средь зимних широт

Вольностью бредит, уныло поёт?

 

Белая вьюга, печали полна,

Бродит повсюду, напившись вина

Из замороженных ягод рябин,

Горько рыдает, уткнувшися в тын.

 

Белыми лапами ели, сплетясь,

Под снегопадом танцуют свой вальс.

Белые платья берёзок свежи,

Пледом укрылся и дуб-старожил.

 

Белое солнце морозного дня

Коротко светит, тепла не суля.

Зимняя ночь смотрит белые сны,

Что оборвутся с приходом весны.

 

 

ЖАЛЬ – НЕ ХУДОЖНИК

 

Жаль – не художник, а то бы картину

Нарисовал на огромном холсте.

Изобразил бы на ней я долину,

Девушку юную с лентой в косе,

В платьице цвета весеннего неба,

С самым прекрасным на свете лицом.

И, чтоб смотрелась она многолепо,

Дорисовал бы венец над челом.

 

Я бы назвал её – девушка-счастье,

Как на икону взирал день и ночь.

И прикасался губами к запястью,

Всею душой умолял перемочь

Время тоскою заполненных будней,

Где без любви я живу сам не свой,

Где не имеется радостей скудных…

Я бы молился о жизни иной.

 

 

УМОЛКЛИ ПТИЦЫ ДНЯ

 

Умолкли птицы дня,

Умолк игривый ветер.

Луна взошла бледна,

Собрали звёзды вече.

 

Безмолвствует камыш,

В реке уснули волны.

Крадётся в эту тишь

С востока ночь по-волчьи.

 

И в разноцветном сне

Забылся колокольчик.

В лесной кромешной тьме

В дупле спит дятел-зодчий.

 

Ночь укрывает всех

Незримым полушалком

И манит к ним успех,

Шепча заклятья жарко.

 

 

НАСТАНЕТ УТРО

 

Настанет утро, зарождая новый день,

И будто тлен, развеются ночные страхи.

Зардеют маки в свете солнечных лучей

Среди полей, где ветерок прижмётся к травам.

 

Цветы слащавым запахом приманят пчёл.

В любви щегол признается своей щеглихе,

Не зная лихо в жизни, сладостной теперь.

Могучий вепрь свинят направит к водопою.

 

Резной листвою клён приветливо шумнёт,

И запоёт в его ветвях, проснувшись, пташка.

И будет ласков вновь рождённый светлый день,

Привстав с колен, продолжит путь неумолимо.

 

 

НЕ ИЩИ МЕНЯ В ТРЁХ СОСНАХ

 

Не ищи меня в трёх соснах,

В можжевеловых кустах,

Не кричи «ау». Я просто

Здесь у лешего в гостях.

 

Повстречал его случайно,

Слово за слово, и вот:

Он провёл тропинкой тайной

В лес далёкий у болот.

 

В непролазных дебрях домик

Вдруг предстал передо мной,

Не совсем чтобы хоромный…

Как сарай у нас с тобой.

 

Но зато внутри как должно –

Паутина, столик есть,

И приёмник неумолчный

Что-то пыжился нам спеть.

 

Впрочем – это всё неважно.

Мой дедуля-бородач,

В погреб сунувшись прохладный,

Выставлял на стол первач.

 

И сидели мы, обнявшись,

Говорили по душам:

О годах своих увядших,

Что нам здесь – не то, что там…

 

Про погоду и про НАТО,

Про «совок» былой страны…

Вдруг снаружи (это ж надо!) –

Слышу речь своей жены:

 

«Что ты лепишь? Ах, паскуда!

Леший кто? – сосед алкаш!

Знаю: вы, два словоблуда,

Забрались в сарайчик наш!

 

Оприходовали быстро

Самогонный весь запас,

Что в пластмассовой канистре

Был заныканный от вас!»

 

Так красивейшую сказку

Мне опошлила жена.

Не сработала «отмазка» –

Да моя ли в том вина?!

 

Я ЖИВУ И ДЫШУ ТОЛЬКО РАДИ ТЕБЯ

 

Я живу и дышу только ради тебя

В этот миг, в этот час, дорогая.

Незатейливый мир и шалунья-судьба

Мне об этом твердят, не смолкая.

Пусть разлуки мотив, негатив её нот

Не сожжёт мне и сердце, и душу.

В этой жизни — ты счастья твердейший оплот,

Верность нашей любви не нарушу.

 

Припев: Не бывает любовь безымянной,

Имя ей — имя наших сердец.

Это счастье — оно многогранно,

Это — прочность венчальных колец,

Это — жизни, судьбы первозданность,

Это радости светлой — венец.

 

В сотый раз я твержу, что любим и люблю,

Что ты — радость моя неземная.

Звёзд небесных во тьме обещаю салют,

Самой лучшей тебя называя.

В бурных грёзах и в яви свершившихся встреч

Вновь шепчу: боже правый и сильный,

Помолись о любви, в суете не перечь

Нашим душам земным многокрыльным.

 

 

РАСКРИЧАЛОСЬ СУЧЬЕ ВОРОНЬЁ

 

Раскричалось сучье вороньё,

Накликая беды и ненастья.

Я возьму двуствольное ружьё,

Выстрелю в поганые их пасти.

 

Вместе с эхом отзвучит дуплет,

И покой наступит долгожданный.

Улетевших обложу вослед

Словом задушевно-крепко-бранным.

 

Толку что от этого? – уже

Воронья летит другая стая.

Нет патронов в стареньком ружье…

Эх, судьба моя пороховая…

 

 

НОЯБРЬ, ДОЖДЬ

 

Не полыхнёт огнём костёр,

Залитый струями дождя.

Над пиками вселенских гор

Не подмигнёт уже звезда.

 

Не заалеет небосвод,

Себя упрятав в седину

Несметных туч. А ветер, горд,

Взрыхлит барашками волну,

 

Что разобьётся о причал,

Где одинокий теплоход,

С тоской воззрев на речвокзал,

В канун зимы обнимет лёд.

 

Ну а пока – ноябрь. Дождь

Стучит по крышам и зонтам.

И пусть не видно в небе звёзд,

В своей душе зажгу их сам.

 

 

РИСУЮ И РИСКУЮ

 

Я рисую жизнь, рисую и рискую

Перепутать цвет ночи и цвет рассвета

На холсте-судьбе, мазками на живую

Исказив небес божественных заветы.

 

Не суди меня, мой ангел, очень строго –

Неискусным я вершусь в земных пределах,

Устремления порой выходят боком,

Часто вижу мир в тонах поблёкло-серых.

 

Бытия же опыт медленно приходит,

Для моей души сие весьма прискорбно.

Я с тобой, о боже, ведь единороден,

Для холста судьбы дай красок разнотонных.

 

 

ЖИВУ Я НОВОЙ СТРАСТЬЮ

 

Не говори мне больше о любви,

Она покинула мои пенаты.

И помыслы не доверяй свои,

Шепча их многократно, будто мантры.

 

В свободный я отправился полёт,

И сердце снова привыкает к воле.

Забуду образ твой не через год,

Так через два, наверное, не боле.

 

Не говори, я стал уже глухим,

И речь твою воспринимаю как бы

Назойливость ветров, как горький дым.

Смирись, не твой я в этой жизни флагман.

 

Перечеркнул ушедшие года

В моей судьбе неведомый фломастер.

Мои мечты низверглись в никуда…

Былое – прочь, живу я новой страстью.

 

 

НЕ ДУМАЛОСЬ УЖЕ

 

Стемнело. Сморкался дождик за окном.

В квартире не зажигаю свет.

Фонарный огнём оскалился плафон.

Уснул я, и в сон явился бред:

 

Увидел конечный миг свой наяву,

Греховный, как корчился в огне,

Что в пепел испепелял мою судьбу;

Стонала она среди углей.

 

Но стало, когда проснулся я, светло

В унывшей в бреду моей душе.

И солнце светило яркое в окно,

О смерти не думалось уже.

 

ТЫ ЖИЗНИ НЕ ДАВАЙ САМООТВОД

 

Шагал ли ты под звёздами, иль днём,

Был счастлив в энных долях невзначай –

Ты просто жил, осваивав объём

Часов, родных, друзей, рецепт врача.

 

Всё проходяще – в том уверен ты.

Когда-нибудь иссякнет и родник.

Где проходящ водораздел бесстыдств,

Где грань?… – за оной возвестят: старик.

 

Не бейся лбом об стену, человек,

В глазах твоих рассыплется салют.

Течёт с небес вода, по руслам рек,

Тебе, живущему, цветы цветут.

 

Настанет время – небыль возрастёт.

И заполошится кровавость зорь.

Ты жизни не давай самоотвод,

Ты всё плохое в жизни объегорь.

 

 

КАК-ТО ГДЕ-ТО

 

Если убрать перепутья вчистую

С наших дорог, потаённых путей,

Просто упрёмся мы в стену глухую

И у подножия ляжем пред ней.

 

Лучше в просторах неведомых далей,

Где перекрёстки на каждом шагу,

Выбрать тропиночку к радости малой

Средь глухомани, в безвестном углу.

 

А повезёт – по широкому тракту

К счастью большому пойдём неспеша.

Если же нет – обустроимся как-то

Где-то, и пусть не рыдает душа…

 

 

ВСЁ ПРОХОДЯЩЕ

 

Довольно лихо, с обнуления до «лихости»,
Взыграл ветрище перед грозною грозой.
Была погода перед этим славна в тихости,
Гуляли люди, не спеша идти домой.

Ударил ливень многопульностью, без продыха,
По крышам, тротуарам, чьим-то головам.
И тяжко гром кряхтел от молний диких всполохов
И ударял в жестянку неба громко: «бам».

Пугались птицы вольные, коты домашние,
И вздрагивали люди, взрослые вполне.
А мужики, от женщин в тайне вскрыв «загашники»,
Употребляли «спрятанность» на ощупь в тьме.

Всё проходяще… и земля, умывшись ливнями,
Предстала перед солнцем в чистом неглиже.
И с яркой зеленью девчонки споря стилями,
Продефилировали с ликами божеств.

А ветер с «лихости» до полнообнуления
Под кустики и в трав роскошности прилёг.
Былые хмурости исчезнут пусть в забвении,
Не матерщинно будет связан с жизнью слог.

 

 

ГДЕ-ТО ПЛАЧЕТ БЕСХОЗНАЯ ЛИРА

 

За проделки свои виновато

Опускаю глаза, но внутри

Жизни мой не скорбит «навигатор»,

Стуком ровным стучит «футурист».

 

Всё воздастся, отмерится мерой

За изношенность помыслов, кривд.

Я не чёрт из пустых табакерок,

Но как чёрт не учтив, не стыдлив.

 

Нелогичен в коварном пространстве,

И не апологет сущи всей.

Не страдаю я пасквилианством,

Рад под задницы всунуть ежей.

 

Покривлюсь рожей неандертальца,

На смиренность взгляну свысока.

Не раскину я веером пальцы…

Кто кидал – те ушли на срока.

 

За пределами этого мира

Буду в этой иль в шкуре иной?..

Где-то плачет бесхозная лира

И зовёт за собой, за собой…

 

 

УСТАВШИЙ

 

Уставший, я живу с «напрягами»,

Без святости в израненной душе.

И не машу победно флагами,

Твержу, как мантру, пошлое клише:

 

Всё хорошо, всё замечательно,

И в этой жизни всем доволен я.

И кровоточину старательно

На сердце прикрываю, затаясь.

 

Не подличал и не двуличничал,

Порою без нужды творил обман,

И выражался неприличными

Словами, и порой был ими слан.

 

Ещё немного кочевряжиться

Мне в жизни предстоит, уставшему.

Кто озаботится пропажею,

В судьбе навеки замолчавшему.

 

 

МОЙ КОТ

 

Самый преданный друг,

Он игрив, даже плут,

И порою бывает серьёзен.

Малость сломанный хвост,

Он упитан, не толст.

Этот кот мой – весьма грациозен.

 

Исцелитель всех ран,

Для души – тайный храм,

Гладкошёрстный засоня, проказник.

Почешу за ушком,

Погрозит коготком,

И царапнет до крови, охальник.

 

Без претензий к нему –

Это чудо люблю,

Знаю точно: он любит ответно.

От чужих убежит,

Погодя – замурчит,

Оботрётся об ноги, приветлив…

 

 

ЛЕТНЯЯ НОЧЬ

 

Точечно-звёздное небо,

Ветер лохматит траву.

Волны реки катят слепо

На берега в темноту.

 

Сверху глядит месяц бледный

На безмятежность земли.

Верю: не будет последней

Ночь, и рожденье зари.

 

Летнюю ночь с восхищеньем,

Вовсе не спящий, ценю.

К милой, любимой с волненьем

Душу свою прислоню.

 

Как же прекрасны в союзе

Ночи часы и любовь.

Не ощущается груза

Лет и растраченных слов.

 

В летнюю ночь сокровенно

Песню спою для одной,

Той, что всегда незабвенна,

Славной, до боли родной!

 

 

ДОРОЖУ ТОБОЙ

 

Ах, какая жизнь – просто заглядение,

Ты мила всегда, божее творение.

Рядом нет тебя – я весь в воспоминаниях,

Если рядом ты – я сущность мироздания.

 

В лета знойный день, в осени промозглости

Я люблю твои лика грациозности.

В оскудненьи лет – краса твоя несменная,

Ты – любовь моя, судьбы моей – вселенная.

 

Нет пути назад – мы с тобой, любимая,

Завсегдатаи счастья, неделимые.

Наш знакомства день храню с благоговейностью,

Дорожу тобой, моею драгоценностью.

 

 

ЧТО СЛУЧИТСЯ ДОЛЖНО – ТО СЛУЧИТСЯ

 

Во рожденьи кем буду, не знал я,

Да и каждый не ведал о том.

Пред грядущей неведомой далью

Мы не бились в смиренности лбом.

 

И, не веря в судьбы многопутье,

Просто шли по единой вперёд,

Не израненные подлой сутью

Превращения дней в целый год.

 

И транжирили годы беспечно,

Что естественно для молодых,

И не думали, что будем «прежность»

Вспоминать мы когда-то навздых.

 

Что случится должно – то случилось:

Я – такой, ты – другой, он – как мы…

Погребение – наша единость,

Разобщенье – в «каморочках» тьмы.

 

 

ВО СУЩИ ЖИВЫХ И ВЕЩЕЙ

 

Основы всего мирозданья, прогнившие,

Я видел, взрастая в руинах миров, миражей.

И сыпался пепел в крыла, возносившие

К бесплодности истин, во сущи живых и вещей.

 

Рассветы встречал я в груди с замиранием,

Лопатою резал земли, неповинной, пласты,

Возделывал ниву с названьем «страдание»,

Средь радостей жизни болтался, убог и бестыж.

 

И страшно-печален вокруг был воистину

Не мир, а чертей преисполнен в пространстве чертог,

В котором штырями торчали «неистины»,

И правды не цвёл обережный невинный цветок.

 

Колючесть взрастала, повинная пошлостей,

Пред коими божья роса – ну совсем не роса.

Ах, боги, пред вами живущий, недоблестен,

И к лику святош невозможно меня приписать…

 

 

НЕ ПРОКЛИНАЙ

 

Какой нам прок вдыхать словесность недожитых дней,

Когда отжитых мы корявим всяко слоги,

Не погружаясь в глубину идеологий,

Не становясь изысканней душою… лишь гнусней.

 

Глядим на искренность и яркость алых, чистых зорь,

Мечтаем первобытность воплотить в «новейшство»,

А кто-то, нас в желаньях тупо превзошедший,

Твердит: ты божий замысел безумством не оспорь.

 

Не проклинай, изыскан правдой, нас Поэт,

Первейший в небесах, за ложь и подлость строго…

Мелькают годы, безутешные во многом,

Тускнеет истины, забрезжившей нам, свет.

 

 

ЧЕТЫРЕ НЕДЕЛИ СЕНТЯБРЯ

 

Милые, к счастью, не стылые

Царствуют дни сентября.

Даже в моменты дождливые

Думы мои не хандрят.

 

Тёмные ночи и звёздные

Шествуют в наших краях.

Листья летят с грациозностью,

Вижу их гибель, скорбя.

 

Листья ложатся, безмолвные,

На неуютность дорог.

Песни поёт мюзик-холльные

Осени бард-ветерок.

 

Только четыре недели нам

Быть предстоит в сентябре.

Краски пестрят акварельные,

Дольше бы их лицезреть.

 

 

ПРОДЕЛКИ ОСЕНИ

 

Осень — сумятица листьев, дождей и ветров.
Осень — красавица с ликом нашкодившей дамы,
Но не покаянной и «не имающей сраму».
Осень — пора грустных песен и грустных стихов.

Крик журавлиный и гогот летящих гусей.
В тёмные воды, раздетая, смотрится ива,
Солнце лучами её обнимает стыдливо.
Дни покороче становятся, ночи длинней.

Тучи-бродяги к нам чаще встают на постой.
Изредка лунная пряжа струится на землю,
И серебрит, что должно подлежать серебренью.
Эти проделки осенние примем душой.

 

 

СОВЕТСКИЙ БЫВШИЙ

 

Неспешный стук колёсных пар трамвая,

Меж остановок расстоянье — пшик.

И я не еду, медленно шагаю,

Из мыслей удаляя лишний бзик

О всех отношениях этой жизни,

О том, что я бы мог … не стал таким …

Наклон мне безразличен башни Пизы,

Важней чтоб не остыл сейчас Гольфстрим …

 

И пусть ещё проносятся трамваи,

Я им вослед, безмолвный, помашу.

Шагаю, сам себе почти хозяин,

Простой советский бывший парень-шут.

 

 

ИЗМЕНЯЕТСЯ ПРИРОДА

 

К достижениям науки
Отношусь прекрасно я.
С невезением и прухой
Жизнь вершится не без скуки,
Не без бед и счастия.

Космос, атом, медицина —
Человечеству важны.
Тот мечтатель, этот — циник,
Тут поля, а там — лощина,
Тропы мира и вражды.

Изменяется природа,
Катаклизмами шаля.
Измельчается породой
Люд, в поступках часто подлый,
Путь к погибели торя.

 

 

УСНУТЬ, УСНУТЬ

 

Угомони-ка, ветер, дико-буйный нрав,

Порывам-злобам воли слишком не давай.

Я, ночи властелин, её желанный раб,

Бессонницей на пир полночный был позван.

 

У ног моих, присев, мурлычет серый кот –

Не спящий компаньон всего на пять минут.

Уснул, зараза, и хвостом по мне не бьёт;

Не слышно в комнате жужжащих мух-зануд.

 

Над крышей, в непроглядной бесконечной тьме,

Дождищем тучи плачут, бедные, навзрыд;

Глотает форточка озона сладкий хмель.

Но зреет раздражения в душе нарыв.

 

Готов с приличных слов я перейти на мат

И объяснить бессоннице куда идти.

Но на пиру полночном брудершафта смак

С лихвой её вкусил, стыдливо «фиг» скрутив.

 

Уснуть, уснуть – других не надо нынче тем,

Пусть ветер, дико-буйный, бесится вовсю.

Талдычу: сон, ты – Альфа и Омега есмь

Моих неболестей и расчудесный сюр.

 

 

ПАМЯТЬ О ВОЙНЕ

 

По нашим душам и сердцам

Разлилась память о войне.

Двум не бывать в бою смертям,

Кто пал – уже её сильней…

 

В родной сторонке плачет мать,

Сердечком чуя сына смерть.

Отец погиб, погиб и брат,

В безвестье мужа бой поверг.

 

А скоро май. Победы клич

Из автоматного рожка

Пальнёт омич и костромич…

Прощай война, прощай жестка…

 

В недальнем прошлом та война.

Ещё ладони можем жать

Тем, чья судьба опалена

В боях за честь, за жизни стать.

 

Их будет путь годами стлан.

Умолкнут, гордых, голоса –

Уйдёт последний ветеран

К однополчанам в небеса…

 

 

МОИ ДРУЗЬЯ

 

В ненастоящем… в дальнем, близком прошлом

Осталось несколько моих друзей.

Но каждого вошедший в душу голос

Я слышу в пении ветров, дождей.

 

Шумит листвою старый-старый тополь,

Он видел много, много пережил,

Ходили мимо единицы, толпы…

Я у друзей один скорбел могил.

 

Эпитет жизни – сладко-горька доля.

Но часто гаснет яркая звезда.

И ходим мы, невольные, под ролью,

Влекущей в этот мир иль в небеса.

 

Друзья мои, в далёком, близком прошлом

Сегодня свет благой несёте мне.

Мечтать, страдать, грустить, любить сполошно

Учусь у вас под солнцем, при луне.

 

 

ВСЁ ТАКОЕ ЖЕ…

 

Всё такое же небо,

Всё такое же солнце.

И луна смотрит слепо

В колыбель ночи как бы.

И звучат также звонко

Голоса посредь свадьбы.

 

И, как прежде, вьют гнёзда

Птахи в кронах и травах.

Сожалеть, впрочем, поздно,

Что мечты стали прошлым.

Видел путь в лоно славы,

Да свернул влево пошло.

 

Не имеет константу

Непоседливый ветер.

Каждый год кружат в танцах

И снежинки, и листья.

И рассвет снова метит

Горизонт той же кистью.

 

Поотщёлканы годы,

Как костяшки на счётах.

Сгнил огрызок, обглодан

Молодыми зубами.

В прошлом веке, в субботу,

Мы бодалися лбами.

 

 

В АВГУСТ ПО НОВОЙ ВЛЮБЛЯЮСЬ

 

По глотку допиваю я бражного августа дни,

Разговевшись в медовый и в яблочный спас чудодейственным даром природы.

Согреваюсь на солнце и охолоняюсь в дожди,

Налегке отправляясь бродить по тропинкам в полях, мной не топтаных сроду.

 

Пробудилась заря и шагнула по влажной траве,

Вижу: запад глотает остатки рассеянной тьмы по глубоким ложбинам.

Беззаботное слышу я пение птиц меж ветвей…

Как же больно внимать мне печали, что в песне последней звучит лебединой…

 

Скоро лето допишет походный трёхтомный дневник,

Опечатав, отправит в небесный архив и исчезнет, со мной не прощаясь.

Многоликую осень представит её духовник –

Ветер-странник… пока же брожу по округе и в август по новой влюбляюсь.

 

 

ХОЛОДИЛЬНИК МЕНЯ НЕ ПРЕДАСТ

 

Я сегодня вонзаюсь охалисто

В многомерность сего жития.

Похудевший, смотрюся осанисто…

А мозги о еде вопиять.

 

Это – химия клеток в сакральности,

Неискусно обманыват мя.

Но я стоек, не ввергнут во слабости…

Килограммчик сосисок умял.

 

Но поверьте – сие несознательно,

Смалодушничал в крайний я раз.

Вам, поверившим, очень признателен…

Холодильник меня не предаст.

 

 

ЖИЗНЕННО ДЕЙСТВО – ВОСХОД И ЗАКАТ

 

Шедший по жизни был весел и жив.

Птицы и травы, пейзажные дали,

Правда, раздолья и срама, и кривд.

Взоры и чувства его ублажали,

Шедший по жизни был весел и жив.

 

Юное тело и юность души.

Но умножались сердечные раны,

Разными нитями путь был расшит,

Флейты играли, хрипели баяны.

Юное тело и юность души.

 

Жизненно действо – восход и закат.

Средь многомерности вьётся «сегодня»,

«Завтры» реальность сию исказят,

Дней истязая, ночей очерёдность.

Жизненно действо – восход и закат.

 

 

ПОЧТИ ХОККУ

 

Весна. Густо вишни цветут,

И тревожат сердце моё слегка.

Не первая это весна.

—————————————

Пронзает небесную высь

Острокрылый чёрный на белом стриж.

Ему хорошо в вышине.

————————————

Сорвал ветер лист и унёс,

Бросив в воды тёмно-синей реки.

Они катят в дальнюю даль.

————————————

Поверь: будет снова зима,

К земле устремится нашей снежок.

Он – холоден, беленький-бел.

 

 

НЕ ПРОМАХНИСЬ

 

Нет прока в неизведанном конце,

Коль нет начала.

А смерть с рождения глядит в прицел,

Молча урчалом.

 

В плену асфальта, загородных луж

Живо движенье.

Сред деловья и праздничных баклуш

Висим мишенью.

 

Намаявшись, кричим: не промахнись,

Костлявым пальцем

Нажавши на курок, не чертыхнись

Вослед страдальцу.

 

 

ЗАДАЮТСЯ ВОПРОСЫ

 

Задаются вопросы,

Что ответить – не знаю,

Мну в руках папиросу,

И улыбка – кривая.

 

Понимаю, что нужно

Как-то что-то ответить.

Мысли кружат недружно,

Слёзы прячу в жилете.

 

Иногда полагаю,

Что ответы – пустое.

В волчью спрячусь я стаю

И на небо повою.

 

Помолчу, не отвечу,

И не будет обиды.

Только мир многоклетчат,

В нём слова – неликвиды.

 

 

ЖИЗНЬЮ НАСЛАЖУСЬ

 

Я шагнул на самый край скалы,

А внизу зияла метров жуть.

Наверху светила вис «ярлык»,

Вдалеке сверкала речки ртуть.

 

Ветер по щекам мне делал «чмок»,

Я его порывы внутрь глотал.

Средь тоски бродящий, одинок,

Не искал судьбы своих начал.

 

Не шагнул во пропасть – духом слаб,

Жизнью наслажусь, какой есть, впрок –

С происками подлости и зла,

Правды оной выторгую слог…

 

 

БЕССОННИЦА

 

Свою я бессонницу всячески балую

Стихами и песнями, матерной прозой.

На сон, убиенный, подлючно пожалуюсь

Тому, кто излечит невроз и психозы.

 

А Муза, я чувствую фибрами, рядышком

Летает во тьме, чуть жужжа, надо мною.

За дверью копытами бацает в ладушки

Пегас молодой, он ретив, беспокоен.

 

Негромко часы отмеряют секундами

Ползущее в вакуум медленно время.

Душевно изысками литературными

Своё нагружаю лохматое темя.

 

Но ночь в мирозданьи вершится не вечная,

И утро вползает неспешно в окошко.

И дрёма-сестрёнушка благоговейная

Бессоннице ставит невинно подножку…

 

 

ШАГАЙ, ВЕСНА

 

Дорогами да тропками шагает по земле

Весна, и ветер будто бы становится хмельней.

Но смотрят в небо голые пока что дерева,

Ах, не престало нам под солнцем ярким горевать.

 

А серости кончаются, лишь надо подождать,

Когда зазеленеет травка в поле, молода.

Начнем, давай за здравие, а не за упокой,

Стихи писать весенние, улыбясь широко.

 

А жизнь течёт простецкая, как звонкий ручеёк,

Мы рядом ходим, около и вдоль, и поперёк…

Всё это философия. И рубим мы с плеча

Невинную и винную главу да сгоряча.

 

Всё приходяще-уходящее старо, как мир –

О том глаголь взаправду или просто подло ври.

Давай шагай, весна, в застенки наших стен и вен,

Хвалебности посыл к ней будет нами изречен.

 

 

КАК ПРЕКРАТИТЬ УЖЕ ГРЕШИТЬ

 

Не быть мне никогда в безгрешности,

Мой путь извилист во грехах.

Да и себя вы зряшно тешите,

Что праведность живёт в сердцах,

У вас в сердцах, в своих сердцах.

 

Мы проживаем за пределами

Пространства божьих мытарей.

Кичимся мыслями замшелыми

С повадкой алчных дикарей,

С повадкой хищных дикарей.

 

Словами, действием намеренно

Гармоним фальшь своей души.

Скорбим безмерно о потерянном,

Мечтаем больше не грешить.

Как прекратить уже грешить?

 

 

В БОЖЕСТИ ЗДЕСЬ

 

Чудятся дни минувшие,

Сотканные из грёз,

В их одеваясь кружево,

Мой затихал невроз.

Простенько так.

 

Простенько так, играючись

Мыслям потрафлю я,

Глазом моргну загадочным,

Вперившись во теня,

В светлости ли.

 

В светлости ли сегодняшней

Быть разгильдяем мне?

Воспринимаю подлинно

Тканье грядущих дней,

В божести здесь.

 

В божести здесь неправдою

Мерится каждый шаг.

Правда же, ликом здравая,

Свой воздымает стяг

Вверх над судьбой…

 

 

МИРОЛЮБИВ

 

Обую старые сандалии,

В заплатках шорты натяну,

Шагну я к ветру на свидание,

Спытать его на слабину.

 

Скажу: пришел к тебе незваным я,

Назвавшись странником дорог,

Тоску развей мою туманную,

Овей мой счастия росток.

 

В луга, в поля шагну попутчиком

Я с ветром или супротив.

Прилягу на траву под кустиком

И задремлю, миролюбив.

 

 

НЕ ВОЖДЕЛЕЙ

 

Нюансы жизни видятся в движеньи,

Итог – над холмом крест, прямостоящ,

А ты, читатель, всякости читащ,

Молись во пишущих душой спасенье.

 

Кто слабонервен – будет же забвенным

В сиём броженьи истины и лжи,

А смелый духом – будь неудержим,

Ко счастью прислонившийся блаженно.

 

Скорби о краткосрочности судьбины,

О том, что скоро этой жизни свет

Не будет во стихах уже воспет.

Все чувства застреножатся кручиной.

 

Живи, страдай и радуйся покамест,

Не вожделей цветов ты под крестами.

 

 

И СУДЬБУ РАЗУКРАСИЛ В СТИХАХ

 

Я деньгами, конечно, не брезгую,

С ними буду одет, сыт и пьян.

На скалу не полезу отвесную,

Кто б туда не манил, духом рьян.

 

И за всё я, простец, в круглогодности

Благодарен родным и друзьям.

Убегаю в луга с непогодностью,

Рад туманам и ливням-дождям.

 

Соловьиные песни неистовы

Мне дороже хрустящих купюр.

На рассветы любуюся с пристани

И на облачный в водах ажур.

 

Небогатый монетами звонкими,

Серебро накопил в волосах,

И года рассовал по котомкам я,

И судьбу разукрасил в стихах.

 

 

ВРЕМЯ

 

Примагнитилось время

Крепко-накрепко к нам,

Жизни это — дилемма,

По рукам и ногам

Вяжет прочною нитью.

 

Разноцветною краской

Разукрасит весну,

Летней скажется сказкой,

В осень может всплакнуть,

Разбросав всюду листья.

 

Многоценное время

В зимний вечер шагнёт…

В светлый день, в ночи темень

Время катит вперёд

То неспешно, то рысью…

 

 

КОСИЛИ ЗВЁЗДЫ ТЕМЕНЬ МЕСЯЦЕМ-СЕРПОМ

 

Мы с другом славно распрощались с днём вчерашним,

К его закату подобрели с коньяка.

И всяким приходящим лицам наш загашник

Доступен стал, как чистоструйность родника.

 

Они красивые нам тосты говорили,

Клялись-божились: будем братьями навек,

И уходили, не спросив имён, фамилий…

А друг мой посылал их к дьяволу на секс.

 

Я «тормозил» его: не надо оскорблений,

Пускай сердцами овладеет доброта.

Приобретений путь и путь злоумышлений

Готов безгрешному и с душенькой плута.

 

За непришедших и пришедших, но ушедших,

За нас, мой друг, заздравицу произнесём…

И ночь сморила нас, порядком захмелевших…

Косили звёзды темень месяцем-серпом.

 

 

МОЛЧА ВЫМЕТУ…

 

Молча вымету сор за порожек,

следом мысли, что душеньку гложут —

пусть за ним полежат до утра.

Посижу в чистоте, в тишине я,

на ажурность обоев глазея,

не хлебнув ни глоточка вина.

Не прельщусь неба звёздным убранством,

станет чуждым снаружи пространство,

здесь, внутри, я создам свой мирок.

Затуманит сознание дрёма,

на подушку прилягу в истоме,

прошепчу: здравствуй сон мой, дружок.

Без кошмаров и ярких видений

провалюсь в необъятность забвенья,

тишина будет сон охранять.

Лишь проснувшись, шагну за порожек

и на мысли взгляну я, тревожен,

подниму их и стану ласкать.

 

 

В ВЕСНУ ЗАЯВЛЮСЬ САМ НЕ СВОЙ

 

Отпеваю с метелью упругистой

То, что раньше озвалось «зимой».

Пред весною предстану сутулистым

И спиною, и малость душой.

 

Наливаясь весеннею влажностью,

Нагреваясь весенним теплом,

Я тщеславно чему-то порадуюсь,

Перед кем-то ударю челом.

 

Распрямится спина перед солнышком,

И душа, не сутулясь, вспорхнёт.

Опьянюсь я ручьем (словно стёклышко

Он, журчащий, водицу несёт).

 

Рассосулятся крыши, и почками

Разукрасятся ветви дерев.

О любви озаботятся строчками –

И поэт, и кто в прозе схирел…

 

Пой, метель, я с тобой гласом воистым

Отпою то, что звалось «зимой»».

Отойду от её шалых происков

И в весну заявлюсь сам не свой.

 

 

ЛИСТ ПОСЛЕДНИЙ

 

Тополь высох, стал чернее –

Видно помер пред зимой.

Лист последний – лотерея,

Выигрыш в ней никакой.

 

Лист последний пал на землю

И банально замер там,

Прилепился и не внемлет

Ни ветрам, ни временам.

 

А снежинки валят «чохом»

И ложатся на листок,

И мороз, пока что «кроха»,

На него слегка истёк.

 

Будет зимье длиться сроком,

Предначертанным судьбой.

Под сугробом под высоким

Лист замрёт, уж ледяной.

 

По весне водицей талой

Мёртвый лист омоется…

Тополь сух и скрипом жалок

Предо мной покоится.

 

 

Я ИСТИНУ ОТОБРАЖУ ВО ВЗОРЕ

 

Вина отведав сладостную горечь,

Я истину отображу во взоре.

Отобразив, судьбою закалённый,

Благоволю к честнейшим и влюблённым.

 

Сказавший «нет», имею я желанье –

Не быть страданью в пошлом раставаньи.

Любила ты? – я отыграл по полной

И потакал строптивости немолчной.

 

Уйдут из памяти былые ночи,

И что-то светлое судьба спророчит.

Везунчик чаще, реже – неудачник,

Гляжу на мир счастливый, однозначно.

 

СЕДЕЙШИЙ КОМПОЗИТОР

 

Больше крови отдадим мы богу крови,

и больше черепов мы – трону черепов.

И отыщем в жизни множество сокровищ,

прослушаем немало меццо-теноров.

 

Атрибут различных рас – непониманье.

Их поле боя яростью увлечено,

благородности истоков отрицаньем,

где счастье – антипод молчащих болтунов.

 

О, адепты Кхорна – падшие кхорниты –

забудьте смерть несущий, разрушенья клич.

Жизнью властвует седейший композитор

из-за небесных истинных во всём кулис.

——————————————————————————————

Кхорн,

также зовущийся Богом Крови — бог войны, ненависти и разрушения. Самый старый бог из

Тёмной Четвёрки и, по понятным причинам, сейчас, самый могущественный. Являясь

богом ненависти и войны, а также по совместительству рыцарем крови представляет

из себя бешеного психа, тем не менее требующего от своих последователей

постоянных сражений и убийств только достойных соперников…

 

 

СУДЬБОЙ БУДУ ЧИТАН

 

Ключ с нуля и до сотки, мной чаянный,

(не кричите: такого мол нету ),

он – абстрактный судьбы неприкаянной,

и крутящий и зимы, и лето,

и осенние, вёсен субстанции.

Он же – явность рождения смерти,

и стремление к денатурации.

Но рефрен коей здесь – неуместен.

Лишь уместны мечты и желания

в этот миг, в этот век недожитый…

Ты у жизни какое издание? —

Я – не первый судьбой буду читан…

 

 

ЗДЕСЬ ВСЁ ЕДИНО И НЕЛЕПО

 

Хожу-брожу в анклавах жизни,

Объятой вечности часами,

Крестясь двумя-тремя перстами

Пред ликом страждущей Отчизны.

 

Здесь всё едино и нелепо.

 

В истоках света вьётся фатум,

Звучит, звучит его крещендо –

С любовью я веду беседу

Словами божьими по факту.

 

Здесь всё едино и нелепо.

 

Живу ли я? – ответь Создатель,

Коль видишь ты в юдоли сущих –

Безропотных, интриги вьющих…

Ушедший в даль – ты невозвратен?

 

Здесь всё едино и нелепо…

 

 

Я ДРУГУЮ ПРИДУМАЮ ОСЕНЬ

 

Я другую придумаю осень –

В ней не будет ни туч, ни дождей,

И не станет шнырять ветер, грозен,

Средь дрожащей листвы и ветвей.

 

Это будет не осень, а – сказка

С синевою бездонных небес,

С тёплым солнцем, по-детски, по-братски

Обнимающим красочный лес,

И ласкающий поле лучами,

И купающим в росах зарю…

Будет осень дружить с лебедями,

Что живут в безымянном пруду.

 

Не состарится осень от празднеств

Хороводных цветастой листвы…

Я придумаю – я многофазен.

Ты, мечта моя, выше лети…

 

 

Я С БОГОМ ПОМИРЮСЬ В СВОИХ СТИХАХ

 

Шагнуть бы мне сегодня в лоно церкви,

а я с душой расхристанной – в кабак

иду, и выпью там стаканчик первый,

потом второй – за жизнь, за просто так.

 

А мне уже давно не восемнадцать,

одним грехом поболее – не в счёт.

Звоню друзьям: куда пропали, братцы? –

Им «некогда»… «семья»… «полно забот».

 

Табачный дым и музыка-оторва,

и ноги под столом бьют гопака.

Смочив очередным стаканом горло,

о Волге выдаю я песняка…

 

Повеселюсь. Грустить же буду завтра

о зря прожитых во хмелю годах.

Мне не нужны попы, ни психиатры…

я с Богом помирюсь в своих стихах.

 

 

***

Чем природа вокруг забеременела?

От весеннего блуда ль с сиренями?

Давность детства воспримем мы весело ли,

С крыш ржавелых уйдя в воскресение?

 

Небеса омрачаются сумрачностью,

В водоёмах боясь спектрофобии*.

О годах наших юных поумничаем,

Надпись чтя на соседнем надгробии.

 

Жизнь работает нынче приёмщицею –

Каждодневность плюсует прожитую.

Годы зрелые вьются тесёмочкою,

Заплетаясь в судьбинушке с хитростью.

 

*спектрофобия (от лат. spectrum «видение», «образ») —

специфическая фобия, заключающаяся в боязни зеркал

и страхе увидеть собственное отражение в них.

 

 

ПОКА АВГУСТ

 

Полыхнут жёлтым пламенем листья берёзы,

И зардеется клён на осеннем ветру.

Будут чаще по небу, чуть синему, ёрзать

Тучи серые, дождик прольётся, упруг.

 

А пока август мёден и яблочно-спасен,

По утрам освежающий росностью трав,

Согревающий в послеобеденном часе

И людей, и зелёный покамест ландшафт.

 

Он умиротворяет июльские страсти,

Что кипели в холодных не летних дождях…

С духом этого времени я сопричастен,

Примирённый с душой… остальное – пустяк.

 

 

ДОБРОМ Я БУДУ ПРИРАСТАТЬ

 

Ищу сегодня в смыслах смыслы,

И от натуги коромыслом –

Ах, этот, впрочем, миг бессмыслен –

Дымят житейские слова.

 

И форс-мажорно, удручённо,

И кочевряжась разбубённо,

Потратив скопленность гормонов

На «ввысь-вперёд», «не смей сдавать» –

 

Я затыкаю пальцем звёзды,

И сочиняю нетерёзво

Пустые, впрочем, эпизоды,

Не смея в дальность их послать.

 

Не превращаясь в «блин горелый»,

Осмыслю радость и скорбелость.

И, чтоб душа моя окрепла,

Добром я буду прирастать.

 

 

НОВАЯ ЛЮБОВЬ

 

Загрустили дни, в дождях промокшие,

Небо перекрасилось в сурьму.

Ты сказала мне, играясь с кошкою:

Это осень – быть же посему.

 

В нашей жизни осень – лишь начальное

Искупление былых грехов.

Прокляли мы прежнее, печальное,

Зарождая новую любовь.

 

Пусть истлеют листья все опавшие,

И предзимний явится мороз,

Мы, друг друга в бедах не предавшие,

Не приемлем судьбы наши – врозь.

 

Белые на землю и пушистые

Упадут не раз ещё снега.

Счастья искры будут жечь неистово

Души нам в совместные года…

 

Не забыта осень – в ней начальное

Искупление былых грехов,

Как отринув прежнее, печальное,

Мы родили новую любовь.

 

 

ПРИРОДА – БОГИНЯ ЗЕМНАЯ

 

Сказки лесов и лугов, и полей,

Ветер-бродяга, и ты, соловей,

Взрослым и детям поведайте малым,

Чтоб восхищались они красотой

Нашей природы – богини земной,

Ей процветания чтобы желали.

 

Нимфы речные, поведайте быль

О роднике, что журчаще катил

По перекатам из мелкого камня

Чистые воды, как Волгою стал

Он называться, как дальше бежал

К нашим местам уже речкою плавной.

 

Эти места – наш Ульяновский край,

Духом природы живущих питай.

В свежих ветрах – что есть жизни услада, –

В парках зелёных и в синь-небесах,

В девственно-белых пушистых снегах –

Видим мы счастье земное и радость.

 

 

НАМ ПОФИГ

 

Чапыжится осень листвою,

В потёмках нам пофиг их цвет.

Эх, холодно. Где плюсовое –

Поллитра, с сырками пакет?

 

Не жилил мой друг Игорёха:

Поллитры три штуки припёр,

На закусь – осьмушка лепёхи,

Скупой, нас мужчин, разговор.

 

Сидим мы под деревом в парке,

А ветер играет с листвой.

Наощупь наполнив две чарки,

Глотнули мы водки простой…

 

Луна меж ветвей серебрится,

И близится полночь уже.

Глаза наши – зенки тувинца,

Сознание – на рубеже.

 

А осень чапыжится ночью

В цветной разномастный наряд.

Нам пофиг, устали, короче…

А дома ждут жёны ребят.

 

 

ЦЕЛОВАЛА ОСЕНЬ ЛИСТЬЯ КЛЁНА

 

Целовала осень листья клёна,

Их помадой красила багряной.

На рябину посмотрев влюблённо,

Пошивала ей наряд охряный.

 

Оплетала золотом сусальным

Косы белой девицы – берёзы.

С вдохновением, весьма похвальным,

Нагоняла в небо тучи-космы.

 

Проливала дождик холодящий

На закате дня и утром ранним.

Веселилась с солнцем восходящим,

С ветром разговор вела пространный.

 

В ноябре её иссякли силы,

Яркие потратила все краски.

Взгляд потух от серости постылой,

Голос вьюг ей слышится неласков.

 

 

ПОСМОТРИ-КА, ДОЧЬ МОЯ

 

Посмотри-ка, дочь моя:

Из-под земли спешит росток,

Солнце тёплое любя,

Взглянуть на сказочный восток,

Где рождается заря,

Как будто аленький цветок.

 

Посмотри: рождённый птах,

Гнездо покинув, песнь поёт

О счастливых летних днях,

Что красят синью небосвод,

И о том, что на полях

Густая рожь уже растёт.

 

Посмотри: сколь много волн

По Волге и Свияге мчат,

Как песок – речной камзол –

Лежит под солнцем, рыжеват,

Как Ульяновск наш расцвёл –

Годами стар, но духом – млад…

 

Дочь моя, запомни ты:

Наш край, природы благодать –

Соль земли и сласть воды,

Чьи нимфы не умеют лгать;

Совесть их – наш поводырь

В мирУ, где жить нам и мечтать.

 

 

ОСЕНЬ – ВОТ ОНА – БЛИЗКА

 

Я стою, смотрю на север.

Ветер гонит облака.

На лужайке жухнет клевер –

Осень, знать, недалека.

 

Вон она – на тучке сверху –

С сентябрём плывёт сюда.

Ах, готов я в сонме первых,

Целовать её уста –

 

Виртуальные пусть даже –

Осязаемы душой…

Я грущу, немного стражду,

Что года летят стрелой.

 

Но красива в сухость, стерва,

И неряшлива в дождях

Осень – я скажу, во-первых,

Во-вторых – она есть прах

 

Всех благоуханий травных,

Всех отцветших летних снов.

Тосковать нам с ней на равных –

Это клич, как «будь готов!»

 

Я готов смотреть на север,

На юга и облака,

На пожухлый в травах клевер…

Осень – вот она – близка.

 

 

КУДА ЛЕТЕТЬ?

 

В осеннем небе острый клин

Летящих журавлей,

Меня в далёкий край манил,

Прочь от ненастных дней.

 

Прочь от безумности ветров,

От голости дерев,

Нарядный сбросивших покров,

Бесстыдный вид презрев.

 

Куда лететь? Никто не ждёт

В безвестном мне краю.

Душой в осенний переплёт

Вплетусь, сказав love you.

 

 

НЕБЕСПОЛЕЗНО

 

Как хочется верить, что небесполезно

Я годы свои проживу на земле,

И в час предначертанный в пропасти-бездне,

Спокойный душою, забудусь во сне.

 

И вечный покой овладеет сознаньем,

Не будет ни боли, ни страсти, ни бед…

Пока же мой миг не настал увяданья,

Дыханием жизни я буду согрет.

 

 

ПОГОД ВЛАСТИТЕЛЬ

 

Исчезнут скоро краски лета.

Уложит их в походный ларь

Погод властитель – часто вредный, –

И вынет осени вуаль.

 

По Евразийским по широтам

Её раскинет там и сям.

С багряно-жёлтым приворотом

Пойдёт по паркам и лесам.

 

Заароматит воздух пьяным

Настоем падших яблок, груш.

Заставит ветры-графоманы

Играть осенний грустный блюз.

 

 

ГОТОВИМСЯ ВСТРЕТИТЬ МЫ ОСЕНЬ

 

Если присесть под калиновый куст,

И посмотреть отрешённо на небо

В августа день предпоследний меж бус

Ягод и листьев на ветках, – то эпос

Можно прочесть о чудеснейшем лете

В облаке белого, белого цвета.

 

В сини глубокой предвестье видно

Яркой осенней цветастой палитры,

Мрачных дождей, что рождают озноб,

И матерщинные в мыслях субтитры…

В общем, готовимся встретить мы осень,

Грусть об ушедшем топя в кальвадосе.

 

 

ОПЯТЬ СТРУИТСЯ ДОЖДЬ

 

Опять струится дождь –

Разверзло небо хляби –

Непрошеный он гость,

Явился тихой сапой

С осеннею тоской.

 

Прилипшая листва

К асфальту тротуаров

Взлететь уже слаба

В потоках ветра шалых;

Её удел – покой.

 

Напыжилась земля,

Впитав немало влаги.

И, дымкой воскуря,

Укрыла мгла овраги,

Размыла горизонт.

 

Гуляет за окном

В неряшливой одежде,

С осенним говорком,

Погода без надежды

Вернуться в летний сон.

 

 

НЕДОЛГО ДЛИТСЯ БАБЬЕ ЛЕТО

 

Дни в сентябре, как будто летом,

Ещё нас радуют теплом.

Лучи дарует солнце щедро

Земле, взойдя на небосклон.

 

Цветы красуются на клумбах,

На деревах полно листвы.

Пока не слышно гласов трубных

Летящих птиц средь синевы.

 

На юг они умчатся позже,

Покинут осени юдоль…

Ну а сейчас – лишь ночи дольше

И холодней с приходом зорь.

 

Недолго длится бабье лето,

Уже октябрь на носу.

Позолочённая карета

Везёт осеннюю тоску.

 

 

РОК МОЙ ТАКОВ

 

Мне не встретилась в жизни Тортила

С золотым на цепочке ключом.

Есть каморка, но нету камина

На холсте с небольшим очагом,

 

За которым есть тайная дверца,

А за ней – мир тельца и богов.

Оттого болью полнится сердце,

Остывает горячая кровь,

 

Что взмутили мне воду-планиду

Дуремары поганым ведром.

А Мальвина, прекрасная с виду,

Оказалась ужасной нутром.

 

Забредаю я часто на поле,

Это поле – в стране дураков.

Недоволен своею юдолью,

Что поделаешь – рок мой таков.

 

 

ГРУСТИТЬ НЕ НАДО

 

Уже осенний близок карнавал.

Листву бросают вниз деревья робко,

Кружась, она ложится на бульвар.

А в небе тучи затевают бал,

По крышам отбивает дождь чечётку.

 

Ещё покрыты зеленью луга,

И травы рядятся в стекляшки-росы.

Вдоль речки на пологих берегах

В одеждах ивы, жёлтеньких слегка,

Стоят, к воде склоняя ветви-косы.

 

Соприкоснувшись с августом в ночи,

Сентябрь с мимолётным поцелуем

Простится с ним. И ветерок речист,

Лишь распластает зорька кумачи,

О том расскажет всем, душой ликуя…

 

Грустить не надо, оттого что дни

Становятся короче и короче,

Что улетят отсюда журавли,

Не будет в небесах голубизны,

Что скоро лист последний будет сброшен.

 

 

КАЛЕНДАРЬ

 

Листки теряя ежедневно,

Худеет толстый календарь,

И в декабре седом плачевно

Последний сбросит. И январь

Обяжет нас повесить новый

На стену, чтобы мы опять

Могли листочки-дни считать,

Прожитые под божьим кровом.

 

 

В РАЗГАРЕ ЛЕТНИЙ ДЕНЬ

 

Найдя прореху между туч,

Скользнул на землю солнца луч.

К нему навстречу одуванчик

Открыл свой лик, и ветер-странник

Его лаская, затихал.

 

Шептал листвою тихо лес,

В гнезде попискивал птенец.

В тени ухоженного сада

Хранилась летняя прохлада,

От яблок аромат порхал.

 

В речном заливе нет волны,

Лягушек кваканья слышны.

В разгаре день. Уплыли тучи.

Жарою старый лис измучен,

Он воду с жадностью лакал.

 

 

МОИ МЕЧТЫ

 

Мои мечты – как брызги стали,

Что брызжут из мартеновской печи –

Сверкают яркие вначале,

И гаснут позже, что печально…

Душа, душа, ты лучше помолчи,

 

И сердце, не стучи тревожно.

Настанет непременно день такой,

Когда представится возможность

Сказать судьбе, поникшей, грозно:

Воспрянь, и все сомнения – долой.

 

Былое я предам забвенью.

Как звёзды, негасимые в ночи,

Мои мечты с благоговеньем

Дадутся мне для исполненья…

Прекрасна жизнь. Давай, душа, кричи.

 

 

ПРОШЁЛ ИЮНЬ

 

Прошёл июнь –

Тепла всё нету.

Пытливый ум

Изныл без лета.

 

Туч грозных рой

Кружит по небу.

И ветра вой –

Такой нелепый,

И нудный то ж –

Средь громов, молний

Весьма похож

На подневольный,

Тоскливый крик

Души безумной…

Природы бзик –

Весьма разумной –

Ответ грехам,

Людской гордыне…

Дождливый гам –

Реальность ныне.

 

Сыра земля,

Пространство сыро…

Бредёт заря

Меж туч уныло.

 

 

ПЕНСИЯ

 

Что может быть прекраснее на свете,

Чем «капнувшая» пенсия на карту?

Возрадуйтесь жена, а так же дети.

Вздымайте кверху радости штандарты.

 

В ней, «капнувшей», таятся все мечтанья,

И чаянья, что – суть апологеты

Рубля и евро, доллара, юаня,

И камушков дражайших самоцветы…

 

Но, рОдным им, отвечу стильно… грубо:

Из бижутерии – кольцо, серёжки,

А дальше в трубочку сверните губы –

От пенсии останутся лишь рожки.

 

 

ПОМОЛИМСЯ

 

Где вселенной начало,

Где вселенной конец?

В ней галактик немало.

Кто создал их? – Жилец, —

Тот, кто есть, тот, кто будет –

Жизни вечной адепт.

Кто прощает и судит,

Он – всей сущности хлеб.

Он – вселенной начало,

Коей нет и конца.

Так помолимся рьяно

За творца и жнеца.

 

ЗА ЖИЗНИ СМЫСЛ ВЫСОЧАЙШИЙ

(к 100-летию погранвойск)

 

Весны последние деньки

Проводим скоро. Ушки лета

Уже видны малы, тонки

За перекрёстком дальним где-то.

 

Но не придёт оно, пока

Мы не отметим праздник главный –

День Пограничника. В войсках

Служили мы зелёно-славных.

 

Такого не было, чтоб раз

Хотя бы день такой забыли.

Он – светоч наш, он наш алмаз,

Он нам – родной однофамилец.

 

Весной ли, летом, в стужу, в грязь

Смыкались флангами заставы,

Наряды шли, не суетясь,

Храня просторы слева, справа…

 

Года шагали по тропе

Нацеленно, как мы когда-то

В ЧГ, в дозорах, а теперь…

Не важно, отмечаем дату!

 

За сто годов – за век удал

Поднимем гордо наши чаши,

За тех, кто жизнь свою отдал

За жизни смысл высочайший.

 

 

УСНУ В ЧЕТВЕРГ Я ВЕЧЕРОМ

 

Усну в четверг я вечером,

Проснусь, конечно, в пятницу.

Гнусавым гласом ментора

Скажу, что жизнь есть – матрица,

 

Которую понять бы мне,

Найти ходы и выходы,

Которые двоякие,

С которых я не выбреду…

 

Ну что так тянет в пятницу

С утра пофилософствовать?

Я понял: мысль-развратница,

Меня заставив бодрствовать,

 

Хитрющая и подлая,

Вложила в подсознание:

«Работа, пусть доходная, –

Не есть суть мироздания.

 

Что надо, мол, расслабиться,

Глотнув пивка и водочки –

На настроеньи скажется.

Одень пока исподники».

 

На жизни плюнув матрицу,

На входы и на выходы,

За жизнь пью в эту пятницу,

Без философских выкладок.

 

 

ЕЩЁ ТЕМНО

 

Ещё темно. Ещё не срок

Взойти небесному светилу,

Окрасив золотом восток.

С метелью воющей, постылой,

Обнявшись как с сестрою, ночь

Умчаться не желает прочь.

 

Её не трудно мне понять:

Расстаться с обретённой властью

И не упиться ею всласть –

Не может горше быть напасти.

Но время подошло. Пора

Уйти с метелью со двора.

 

Рассвет, чуть робкий, куксит тьму,

Идя из светлого далёка.

И золотит небес кайму

Лучами солнце, краснощёко.

А обессиленная ночь

Ползёт на запад… дальше… прочь.

 

 

МЫ В ЛУГАХ ТРАВУ НЕ КОСИМ

 

Мы в лугах траву не косим,

Косы спрятаны в сарай.

Всюду ходит тётя-осень.

Спит на печке дед Мазай.

 

Им спасённые зайчишки

Разбежались по лесам.

Тучи в рваных зипунишках

Прислонились к небесам.

 

Дождь пролился, многоструен,

Ветер песню спел на «бис».

Листья, падая, танцуют

Свой последний в жизни твист.

 

Взяв корзины, вёдра, сумки,

Мы уходим по грибы.

А Иваны-недоумки

Ждут подарков от судьбы.

 

И дождутся с неба манны –

Манной будет первый снег.

Нас, природою всех званных,

Ждёт веселье и успех.

 

 

МОРЕ

 

Утихло море – ветер в спячке,

На водной глади замер чёлн.

Ещё вчера, вздымаясь в качке,

О скалы бились стаи волн.

 

И рокотали, и стенали,

И пенились среди камней.

Глубин неясные печали

Вздымали мчащих туч черней.

 

А ныне цветом изумруда

Нежнейшим манит нас вода.

Вокруг челна – какое чудо –

Кружат дельфины. Красота!..

 

Недолог отпуск – на излёте

Его последние деньки.

Лучи льёт солнце в позолоте

На море, скалы и пески.

 

 

Я УДАЛИЛСЯ

 

Отвесив с нежностью поклон,

Я удалился.

Был сим поступком упоён –

Собой гордился.

 

Размытый пальца мой узор

На ручке двери,

Да на звонке – немой укор,

Столь лицемерен.

 

Всё потому, что твой каприз

Поранил душу.

Тебе казался он искрист,

А мне же – скушен.

 

Была ль любовь, иль тела зов? –

Сейчас неважно.

Сюжет заигран, и не нов

Судьбы муляжной.

 

НЕ ПОЙДУ ГУЛЯТЬ НА УЛИЦУ

 

Из квартиры да на улицу,

На морозную погодушку

Неохота выходить.

Глядь в окно – прохожий щурится,

Вытирая стылу слёзушку .

Эх, мороз, твою етить!

 

А центрально отопление

Жаром пышет в батареюшках,

И в квартире – благодать.

Прогоняю я сомнение,

Что скребётся скарабеюшкой:

Мол, давай иди гулять.

 

Не пойду гулять на улицу,

Пусть там солнце распашоношку

Распахнёт над стынь-землёй.

Я с пыл-жара лучше курицу

Буду кушать, да под водочку

Умилюсь, вечОр, с луной.

 

 

ПЕСНИ ЗИМЕ

 

Прозрачная сокрыта нынче даль

Метельными потугами зимы.

Небесный свод заполонила хмарь,

Не видно звёзд, ни солнца, ни луны.

 

Из снега белого густой замес

Лопатит ветер, словно бы в квашне

Огромной, водворённою промеж

Смыканья горизонтов на земле.

 

Избитая метафора зимы:

В летящей тройке, в звоне бубенцов.

Про степи распеваем песни мы,

О гибели замёрзших ямщиков.

 

О том, чтоб белогривого коня

Не заморозил крепенький мороз,

К жене печальной мчащего меня

С охапкой под тулупом белых роз.

 

И на опушке вспомним мы избу:

«Сучила пряжу и ткала холсты»

Там зимушка-зима, и прелесть ту

Бросала на поля и на мосты.

 

Ей, белоокой, песни посвятив,

Войдём, румяные, в тепло домов.

За буйный нрав, морозный позитив

Испьём вина, налив без лишних слов.

 

 

КОЛЫБЕЛЬНАЯ МОРФЕЯ

 

Вот снова вечер слился с бездной ночи.

Постель манИт, отяжелели очи.

Морфей, желанный друг, в объятия зовёт

И колыбельную мне песенку поёт:

 

«Усни, пусть отступают все заботы.

Узри во сне реки тишайшей воды –

Утихомирят оные сердечный стук.

Представь: взрасли и крепнут крылья вместо рук.

 

Как птица, ты вспари под облаками,

Почувствуй: ветер ластится струями.

Лети, лети – за горизонтом будет рай,

Где музы с арфами – их пению внимай.

 

Одна из них наполнит ковш нектаром,

Испей его – и стихотворца даром

Ты будешь награждён на весь остаток лет.

Так будь благословен, рождённый вновь поэт».

 

То ль снилось мне, а то ль на самом деле? –

Я до сих пор, признаться, не уверен.

Но пленником стал рифм внезапно для себя,

Стих за стихом пишу, поэзию любя.

 

 

ИДУЩИЙ ВЕК

 

Ласкала ночь крылами облака,

Меж ними открывалось звёзд блистанье.

И месяц, откормляющий бока,

Серпился там же. Божье мирозданье

Вершило свой неумолимый бег

В пространстве-времени. Идущий век –

Всего кратчайший миг в его сознаньи,

Для человека – жизни осязанье.

 

 

НАКРЫВАЛИ НЕБО ТУЧИ

 

Накрывали небо тучи,

Стало пасмурно кругом.

Ветер ярился колючий

И швырял в лицо снежком,

 

Что посыпал в одночасье,

Гуще, гуще становясь.

Обрядилось вмиг ненастье

В бело-саванную бязь.

 

Так метель справляла тризну

По погоженьким денькам.

Наглость и свою капризность

Демонстрировала нам.

 

Мол, смотрите я какая:

Мне вполне хватает сил,

Чтоб от края и до края

Широтою снежных крыл

 

Горы скрыть, леса и долы,

Ваш тоскливо-грустный взгляд…

Жаль – прозрачные просторы

Очи долго не узрят.

 

 

АХ, ГДЕ ЖЕ ТЫ, ВРЕМЯ ВОЗВЫШЕННЫХ НРАВОВ

 

Здесь, в мире, живёт, побеждает сильнейший,

Не слыша ни ропот, ни ярость толпы.

А тот, кто овеянный светом, безгрешный,

Скорбит, пожиная смиренья плоды.

 

Ах, где же ты, время возвышенных нравов,

Эпоха душою великих людей?

И снова мы видим тиранство кровавых,

С повадкою злобной безликих зверей.

 

Вселенная долго не знает покоя

От страшных страданий, лишений и смут.

Лишь в мифах и сказках мы помним героев,

Надеясь: средь нас и такие взрастут.

 

Не надо нам догм умерщвленного рая.

Что в прошлое кануло – нам не судить.

Куда поведёт нас судьбина кривая…

Нам просто бы в счастье и в радости жить.

 

 

СНЕГОПАД

 

Зимний дар для земли – снегопад,

Для души – белизна – суть просторы

Возлежащих полей, где шалят

Разудалые ветры. Узоры

 

В чудодействе кладёт Дед Мороз

На оконные стёкла причудно.

Затевает позёмка извоз

Снежнозмейных потоков подспудно,

 

Что ползут и, упёршись в бордюр,

Замирают, не взявши преграду.

В небе небыль, а может быть сюр –

Тучи солнце пленили, и рады

 

Вмиг облегчить свои закрома,

Что так плотно набиты снегами…

И на землю, деревья, дома

Снегопад низвергался волнами.

 

 

ЭТО БОГ ОБНИМАЕТ РОССИЮ

 

По тропиночкам узким, а где большаком,

Мне ещё бы разок обойти часть России,

Где родился, от предков принявший канон –

Нет на свете сторонки дороже, красивей.

 

Где издревле свободы рождается суть

В битвах с ратью врагов кровожадных, постылых,

Я бы с гордым настроем проложил свой путь.

Эх, хватило бы только мне времени, силы…

 

Увидать горизонт. Где его полоса? –

Вон виднеется в мареве сладостно-синем,

Где сомкнулись седые с землёй небеса –

Это Бог обнимает всех нас и Россию!

 

 

УСТАЛЫЙ ДЕНЬ УШЁЛ НА ЗАПАД

 

Усталый день ушёл на запад.

Мазнул багрянцем напослед

Закат по окнам. Ветер слабо

Шуршал листвой. И тёмный плед

 

Ночь разворачивала в небе,

Сверкающий от тысяч звёзд.

И месяц, взвившийся над гребнем

Холма, привычно занял пост,

 

Чтоб охранять свои владенья,

Струя на землю тусклый свет.

В домах забылся в сновиденьях

Народ и стар, и юных лет.

 

ЭГОИСТ-НИГИЛИСТ О СЕБЕ

 

Я сегодня весёл, как Сатир,

Вопреки всем напастям в душе.

Пусть на гранулы делится мир,

Выставляя меня в неглиже.

 

Без стыда в подсознаньи готов

Я принять сладострастно хвалу.

Не встревожит видения снов

Демон страсти, извергнув хулу.

 

Наплевав на устои и быт,

Жизни выпестую нигилизм.

А любовь… без неё буду сыт,

Равнодушья приняв измышлизм.

 

Убеждённый в ненужности чувств,

В отношении их – диссидент,

Сброшу с плеч утомительный груз,

Устаканю судьбы своей крен.

 

Нынче пьян и весёл, как Сатир,

Я свободу возвёл в абсолют.

Кто-то скажет: сей пагубен пир,

Без раздумий отвечу: он крут.

 

 

ПРИРОДЫ НЕ РАЗГАДАН КОД

 

Лист с голой ветки падал вниз –

Он был последний.

Осенний кончился стриптиз

Перед обедней.

Назавтра обещал прогноз

Погодный центр,

Что будет небольшой мороз,

Снежинок – с центнер.

Проснулся поздно поутру,

Эх! бляха-муха!

Реальность мне не по нутру –

Зимы нет духа.

Всё так же серо за окном,

И неизвестно,

Когда забудется синдром

Сей скуки вечной.

Тем предсказателям погод

Мозги бы вправить…

Природы не разгадан код,

К чему лукавить?

 

 

КЛЁН РОНЯЕТ БАГРЯНЫЕ ЛИСТЬЯ

 

Клён роняет багряные листья

К нам под ноги, стеля их ковром.

Это осень-шалунья резвится,

Прибежавшая в парк с ветерком.

 

По тропинке влюблённою парой

Мы идём, наслаждаясь теплом.

Солнца лучик – лисёнок подпалый –

К нам скакнул меж ветвей напролом.

 

Разноцветные осени краски

Стали символом нашей любви.

Сердце полнится нежностью, лаской,

Зачарованно бьётся в груди.

 

Этой осени всё разноцветье

Подарю я любимой своей.

От желанной, единой на свете,

Стала жизнь много ярче, полней.

 

Бриллиантом сверкают росинки,

Ты с травинок их в руки берёшь.

Мне симфония слышится Глинки.

Вызывая душевную дрожь.

 

Вы роняйте багряные листья,

Клёны, пОд ноги милой моей.

Прокричу с журавлями свой клич я:

Осень, осень, как счастлив я с ней!

 

 

ГДЕ-ТО БРОДИТ МОЯ АФРОДИТА

 

Где-то в небе теряется эхо,

Раздражённо скривились уста.

Докричусь ли? Найду ли утеху

В перебранке листвы и дождя?

 

Замирают в душе отголоски

Прошлых солнечных дней. Непокой

Одеяньем колючим и жёстким

Гонит сон из кровати долой.

 

Где красивые звёзд переливы? —

Только мрак. И сердечный набат

Колошматит в груди торопливо,

Ритм сбивая, стучит невпопад.

 

Одиночество ночи испито,

Утро бледное смотрит в окно…

Где-то бродит моя Афродита,

С ней о встрече мечтаю давно.

ЖИЗНЬ ХОРОША


А то, что слева – не то, что справа,
А то, что справа – мне всё равно.
Зажёгся солнечный диск исправно –
Природы нашенской ремесло.

Вперёд, назад ли, диагонально –
Приду в назначенный пункт всегда.
Шоссе и тропы пройду банально,
Не минув веси и города.

Забывши, вспомню, забуду снова
Неоценённые жизнью дни.
Налив побольше в бокал спиртного,
Испью… судьбинушка, не трынди.

Молчу красиво, гляжу с любовью,
В помин друзей изолью я скорбь.
А радость – счастию предисловье,
Само же счастье – душе хлеб-соль.

Жизнь хороша, но прервётся смертью,
Тужить о том – смысла нет совсем.
А солнце снова взойдёт усердно,
И будет миг этот незабвен.

 

ЗАКРЫЛО СОЛНЦЕ ОБЛАКО

 

Закрыло солнце облако,

Огромное такое,

Я этим неба опытом

Весьма обеспокоен.

 

Зачем мне эта пасмурность,

Где от деревьев тени?

Где красок жизнерадостность,

В пруду лучей скопленья?

 

На пару, может, градусов

Охолонился ветер.

И капельки-стеклярусы

Росы – не в разноцвете.

 

Мой взгляд скользит невесело

От ног до горизонта,

И вверх, где неба зеркало

Всё в облачных коростах.

 

Не докричаться, без толку.

Услышит голос кто там?

От солнца лучик весточку

Не скинет до заката…

 

 

ВОСПОМИНАНЬЯ

 

С утра нахмурен небосклон,

Струится свет на землю скупо

Совместно с небольшим дождём.

Тоска наплыла, сжались зубы.

 

Не отогнать, закрыв глаза,

Из прошлого воспоминанья:

И брат живой, и мать в слезах

Ругает за непослушанье.

 

И слово строгое отца,

Улыбка радостная друга.

И бабушка глядит с крыльца,

Сложив натруженные руки.

 

И сослуживцы, сколько их

Лежит, безмолвных, на погостах.

А жизнь бежит, в делах мирских

Даётся каждый день непросто.

 

Всё Уже круг родных, друзей,

И за себя уже тревожно.

Мой младший брат, давай налей,

И пей за них, мне – невозможно.

 

Своё отпил… а впрочем, брат,

Плесни и мне в стакан полсотку.

Прости за всё, наш Боже свят,

Перед тобой представших кротких.

 

 

В ЧЁМ МОРАЛЬ?

 

Сели гули предо мною,

Бродят шумною толпою.

Чё присели, бродят чё? –

Знать, явились за харчом.

 

Достаю я из кармана,

(Там была случайно манка),

Насыпаю им крупу

На всю птичую гурьбу.

 

Но по ней, как по пороше,

Бродят, пёрышки ерошат

Птицы мира, растудыть,

Зло в глазах, как антрацит.

 

Из кармана я другого

Достаю кус зернового,

Недоеденного мной,

Хлеба из муки ржаной.

 

«Смолотили» весь бесследно,

Взгляд уже стал не враждебным.

Понеслись на водопой,

Ну и я ушёл домой.

 

В чём мораль? – она простая:

Ешь, не всё подряд хватая.

 

 

ТАЙНЫЕ НЕДРУГИ

 

Если будет спина вся оплёвана,

Значит, ты впереди тайных недругов.

Их судьба дикой злобой короблена,

Тяготеют, неистовы, к вредному.

 

На успехи твои смотрят с завистью,

Похвальба – не для их подлых сущностей.

Истекают болезной слюнявостью,

Видя чьи-то со счастием дружности.

 

Облеклись души в кожу змеиную,

Поразбавлена кровушка мерзостью…

Ну покайтесь, и знайте: повинную

Не сечёт меч главу ради смертности.

 

 

СВЯТОЕ ЧУДО

 

Не обласканный солнечным светом,

День пораньше уйдёт на покой.

На луну, знать, наложено вето,

Коль не видно её никакой.

 

Бьют часы поздний час многократно,

В мыслях бьётся: вот – время чудес.

Жёлтым глазом в окно деликатно

Смотрит сверху фонарь-темнорез.

 

Но зашторю окно плотной тканью,

Обособлюсь во тьме от всего.

За сознания зыбкою гранью

Мне привидится вдруг домовой.

 

И захочется вытрясти душу

Перед ним, про желанья сказать.

Попросить быть ко мне благодушным,

Чудом чудным начать удивлять.

 

Чуда мал-маломальского в детстве

Я желал всем сердечком своим.

Предавался, поплакав, молебствам,

Но, увы, чудо было глухим.

 

Мной услышан был глас домового:

На несбыточность ты не брюзжи,

Аль не видишь ты чуда святого –

Это данная матерью жизнь.

 

 

УБЫСТРЯЕТСЯ ВРЕМЕНИ БЕГ

 

Проживая, шагаешь вперёд

По зарубкам-годам, ясно видным,

И всё ждешь: их вот-вот же сотрёт

Та, с косою отточенной, злыдня.

 

Убыстряется времени бег

И волочит тебя за собою,

Увеличив объем фонотек,

В негативах хранящих былое.

 

Чуть зависнув в сегодняшнем дне,

Постулату, что всё проходяще,

Не поверить на миг, в тишине

Вновь прожить раз прожитое счастье.

 

Философия – пища уму,

В ней оправдана наша конечность.

Тень земли отъедает луну,

Злое в жизни – крушит человечность.

 

 

СТАРОСТИ ДОЛЬЩИК

 

Метелит снова за окном –

Не райская погода.

К стеклу холодному я лбом

Прижмусь, седобородый.

 

Закружит мыслей хоровод

О прожитых годинах.

В них день рожденья – эпизод

В чреде веселий, сплинов.

 

И вот пришёл очередной,

(Очередных бы больше).

Есть повод выпить вам со мной

Из рюмок, чашек, плошек.

 

Традиция – в такие дни

Желать всего и больше.

Ах, грусть, не надо, не тверди,

Что старости я дольщик.

 

 

КОГДА ЧЕГО-ТО…

 

Когда чего-то в жизни много,

(Естественно хорошего),

Замолвил, значит, кто-то слово,

Крыла слегка взъерошивший,

Пред тем, кто выше статусом,

Над душами куратором.

 

А ты и рад, без задних мыслей,

Такому состоянию,

И ходишь-бродишь, легкомыслен,

Без нудного роптания.

Непостоянно это всё,

Рок поведёт другой стезёй.

 

Навалятся внезапно беды,

Иссушит жаба-грусть-печаль,

Сам превратишься в самоеда,

Отринешь бога сгоряча…

Такая штука жизнь-судьба,

То – светлолица, то – ряба.

 

 

НОВЫЙ СНЕГ

 

Позёмка змейкою, как будто чей-то мутный призрак,

Вползла во двор меж двух домов с вечерней полутьмой.

Фонарь, висящий на столбе, от ветра жалко взвизгнул,

Выплёвывая свет вокруг с болезной желтизной.

 

Кому-то в небе машет тополь голою вершиной,

С ветвями в растопырку он смешон и неказист.

Светило ночи занято работою рутинной,

Сквозь рваность туч порой роняя свет чуть серебрист.

 

В нагромождении снегов, огней задумчив город,

Людской поток из улиц разливается в дома.

Машины и трамваи меж собой о чём-то спорят,

А может, вопрошают: ну когда уйдёт зима?

 

А вот и ночь пришла, глотая зимние минуты,

У припозднившихся в окошках редко вспыхнет свет.

Сон по крупицам косит мысли, как шрапнель редуты…

А завтра – новый день, и будет падать новый снег.

 

 

ОНТОГЕНЕЗ

 

В кубышку памяти упрятано былое:

И томный вздох, и боли крик, и слово злое.

Всё это жизни непременный атрибут.

Посеребрённые виски сдавлю руками,

Промчатся мысли мимолётными штришками,

Которые по сердцу остро резанут.

 

Неизменима, невозвратна бытность жизни,

Как ни хотелось бы увязнуть в мистицизме.

Да и зачем желать несбыточных чудес.

Сегодня, завтра принимая благосклонно,

Я рассуждаю: это всё пройдёт – резонно.

Куда ни глянь – вокруг один онтогенез*.

 

* Онтогенез – процесс индивидуального развития живого организма

от зарождения и до завершения жизненного цикла.

 

 

ВЫ НЕ ЖДАЛИ – Я ПРИШЁЛ

 

Вы не ждали – я пришёл,

Холоднющий, многоснежный,

Сел по праву на престол,

Зимний месяц распоследний.

 

Полюбите вьюги вой,

И не кукситесь в морозы.

Для сугреву – хмелевой

Угоститесь нормо-дозой.

 

С хороводом ярких звёзд

Хороводьтесь до упада.

Соберу их утром в горсть,

Погашу луну-лампаду.

 

Под художественный свист

Ветра с мартом побратаюсь.

Уступлю престол свой льдист

С триединой ипостасью.

 

 

ПЕСНЯ О ЛЮБВИ

диптих

 

ПЕСНЯ О ЛЮБВИ-1

 

Я бы песню написал о любви,

Я бы спел её на весь мир.

Приумолкли бы на миг соловьи,

Журавлей бы молча плыл клин.

 

По долинам бы лилась, между гор,

И качалась на волнах рек

Эта песня под всеобщий восторг,

Не один прожив с людьми век.

 

Молодых и кто годами богат

Увлекла бы на стезю нег

В час сиянья многозвёздных лампад,

В воссиявшем после тьмы дне.

 

Невлюблённых бы пленила сердца,

Одиночества лишив мук.

Совратила бы с пути чернеца,

Заманив его в любви круг.

 

Я бы песню написал о любви,

Я бы спел её на весь мир…

 

ПЕСНЯ О ЛЮБВИ-2

 

Я не буду больше петь о любви,

Будь спокоен в этот раз мир.

Не пужаясь, пусть поют соловьи,

Журавлей кричит в верху клин.

 

По долинам не польётся, меж гор,

На волнах не поплывёт рек

Эта песня под всеобщий восторг,

Знать, не будет жить она век.

 

Молодых и кто годами богат

Не направит на стезю нег

В час сиянья многозвёздных лампад,

В воссиявшем после тьмы дне.

 

Одиноким растерзает сердца

Невлюблённость посредством мук.

Не собьёт с пути молитв чернеца,

Не познает он любви пут.

 

Я не буду больше петь о любви,

Будь спокоен в этот раз мир…

 

 

ФЕВРАЛЬ

 

В энный день февраля –

Дождь,

Чёрный кот, сырь хуля –

Тощ.

Завтра новый прогноз –

Стынь,

Перепады – психоз

Длинн.

 

Буйный снег – причиндал

Вьюг,

Вмёрз в ледовый хрусталь

Струг.

Месяц смотрит с небес

Вниз,

Здесь февральский прогресс –

Длись.

 

 

ПЕРСПЕКТИВА

 

Здравствуй, звёздочка Тифон,

Что несёшь? – Армагеддон,

Не была давно у вас,

В дальнем космосе неслась.

Знаю: будете не рады,

Что спалю я всех вас, гадов.

 

Расплодили стыд и срам,

Дань отдавши кутежам,

Час настал держать ответ,

И мертветь, мертветь, мертветь.

Всю загадили планету,

Ваша песенка пропета.

 

Ниспошлю на вас огонь,

Нанесу водой урон,

Не спастись и от камней,

Дым добьёт зверей, людей…

 

Вот такая перспектива

Ждёт землян честолюбивых.

 

 

ШЕЛЬМА

 

Слова напитав ядом подлой души,

Он их изрыгал в мир реалий безмерно.

Таясь, был поборником мерзости, лжи,

Елозил пред сильными задом манерно.

 

С широкой улыбкой, с ехидцей внутри,

Готов измышлений плескать он помои

На всех, кто в нём гения вовсе не зрит.

Себя в это званье возвёл, параноик.

 

Ничтожен, но злобен характер его,

Шакальством своим превзошедший шакала,

Возвёл в добродетель других шельмовство.

Ах, лучше б природа таких не рожала.

 

 

ОБОДРЮСЬ ЗИМОЙ

 

Я с промозглой осенью

Слиться рад душой.

Голова вся с проседью,

С думушкой хмельной:

Выйти в поле-полюшко,

Рассказать о долюшке

Туче надо мной.

 

И поведать дождику,

Ветру прошептать:

Жил, гулял безбожником,

Смерти кандидат.

Небушко незрячее

Вылей на хандрящего

Стылых вод ушат.

 

Застужуся телом я,

Может и душой.

Примет травка прелая

Сон мой ледяной.

Отболею скукою,

И печалью-сукою…

Ободрюсь зимой.

 

 

НЕ ВОИТЕЛЬ

 

Не жгите костры на былых пепелищах,

Не пейте вина из обгаженных кубков.

Светлее душою богатого – нищий,

Что греет в ладонях цветочную хрупкость.

 

Движенье к успеху – похвальное действо,

Когда провожатым является совесть.

Увы, процветает бахвальство плебейства,

И спор пошлых особей: кто будет псовей.

 

Как много просящих, в ущерб бессловесным,

На святость смотрящих сквозь прорезь прицела.

Как мало дающих, сердечных и честных,

И служащих истинным праведным целям.

 

Увы, я и сам против зла не воитель,

В дожитии лет озабочен покоем,

Уже не актёр в этой жизни, а зритель…

Другие, младые, взрастят ли святое?

 

 

МАСТИТЫЙ ОХОТНИК

 

Себя с рождения считал

Охотником весьма маститым.

Любил крутиться у зеркал,

Любуясь ликом гладко бритым.

 

Решил однажды, что пора

Всем показать свои таланты.

Собрался с раннего утра

На промысел лихой, семантик.

 

Схватил он в руки пару вил,

Визжа «банзай», на таракана,

Ну зверь зверьём, что было сил

Помчался бить «левиафана».

 

Один удар – и восемь дыр

В земле вокруг него – вот драма.

А таракан сбежал, упырь,

Закончилась охота срамом.

 

 

УМНОЖАЯ ЛЕТ ЦИФИРИ

 

Ночь была, и был рассвет,

День, естественно, и вечер.

Сверху небо – поглазеть,

Снизу – шар очеловечен.

 

По дорогам, хоть куда,

На сторонушки четыре

Можно мерить шагом даль,

Умножая лет цифири.

 

В путь за счастием – бегом,

За мечтой – лететь Икаром,

За любовью – со стихом.

От беды не брать навара.

 

И вперёд, вперёд, вперёд,

Поглощая это время.

Дальше (будущность) – не в счёт,

Там другим писать поэмы.

 

 

КОРОЛЕВИШНА ЗИМА

 

Не меняет метель реквизиты,

Постоянен и репертуар.

По подмосткам зимы сановито

Променадит мороз-господарь.

 

Там, за снежной стеной, скрылся город,

Он в безвременье будто плывёт.

Прояснится, но очень не скоро,

Привечай зимних вьюг хоровод.

 

Есть незримая сила в метелях,

Что влечёт за собой в кутерьму.

Но с безмолвием в узких аллеях

Всё же хочется слиться уму.

 

В ипостасях погод распрекрасна

Королевишна, наша зима.

Умиляет на белом контрастом

Ярко-алая зорька весьма.

 

Нарезвившись в морозных владеньях,

Тянет в доме присесть у огня,

Что ласкает в камине поленья,

Задремать, неги стан приобняв.

 

 

ЗЛАЯ ДОЛЯ

 

Может в поле злая доля застреножит,

В бурном море солью горе выест душу,

За углом ли тать готовит острый ножик.

Неуёмно жажда жизни прёт наружу.

 

Зыбкий мостик ветхо-злостен под судьбою,

В русле речки, в тине клейкой – только камни,

Миг полёта – и забвенна жизнь изгоя.

Безразлично на погосте ворон каркнет.

 

Солнца лучик – редкий случай – гложет сумрак,

Затаённый в бельмах сонных глаз несчастных,

Частный случай уготовит в ощип кура.

Сорит крохи время вкупе сопричастных.

 

Семицветик без соцветий, без желаний,

Заскорузла мысль, обрюзгла; нет полёта,

Разбежалась тройка жизни, бросив сани.

Доля злая угнездилась в приворотах.

 

 

СРЕДЬ ПРЕДНАМЕРЕННО УШЕДШИХ В МЕЛАНХОЛИЮ

 

Средь преднамеренно ушедших в меланхолию,

Случайно с ними оказался я попутчиком.

Меня пинали, гнали всяко, даже холили,

Но притворялся, им назло, упрямым субчиком,

Терзал унынием своим до слёз, голубчиков.

 

Но невдомёк им было, горьким горемычникам,

Что это роль я исполнял, томясь безделием.

С трудом выдавливая слёзы, был бесстыдником,

И, отходя в сторонку, прыскал с облегчением,

И корчил рожицы с великим вдохновением.

 

Ах, не судите строго малость бессердечного,

Во глубине души я всё же сострадательный.

Подам успокоительного им, аптечного,

И пусть идут к «едрене фене» поступательно,

В догонку – сам, хватив хмельного предостаточно.

 

 

ВЫ ПОРАДУЙТЕСЬ

 

Вы порадуйтесь, люди грешные, утречку раннему,

Ибо тёмные силы ночи во прошлое канули.

Силы света являясь мирному, всякому бранному,

Осветляют их взоры, также туманности кармы ли.

 

Коли крылья не держат, вымолить надо бы посохи

Да шагать, пусть с натугой, в дали манящие новые.

С соловьиною трелью слиться душою – не плохо ли?

И вдохнуть аромат, что лапы лелеют еловые.

 

Завернёт летний полдень в тени плетней мал прохладности,

И приятственно будет броситься в мягкости травушки,

И не думать о жизни всяко текущих превратностях,

И хранить благодати в сердце к сторонке-сударушке.

 

Радость светлая будет в белых снегах и в морозностях,

И в красе зацветенья яблонь и груш, и черёмухи.

Так что радуйтесь, люди грешные, даже в оплошностях,

И в стервозностях всяких к власти приближенных олухов.

 

 

ХМУРЫЙ ВЕЧЕР

 

Хмурый вечер гуляет снаружи у дома,

От него отгорожен я плотными шторами.

Не грустится, не молится мне Всеблагому,

Люстра светит огнями ярчайшими добрыми.

 

Из запасников памяти давних глубинных

Чистый образ восплыл безалаберной юности.

Этот образ развеял на сердце кручину

И разлил по душе ощущенье уютности.

 

Двор, скамейка, гитара, портвейн и девчата –

Боже мой, как давно эта сказка закончилась…

За окном хмурый вечер льёт тьму скуповато,

Я парю в светлых снах той поры купидончиком.

 

 

ПОМНИ

 

Полыхнул дальним заревом спавший восток,

Отторгая беспамятство зыбкое ночи.

Время властью своей воскуряет дымок

Каждой сущи в миру, час кончины пророчит.

 

Сводный хор в разнобой распевающих птиц

Гармонировал с духом и сутью природы.

Разноциферность – тайна священных страниц

В книгах судеб, что создали нам «кукловоды».

 

Высоко в синеве, где земных нету луж,

Путь у солнца один – от востока на запад.

Человеческий путь кривизной неуклюж,

И в итоге ведёт в неизвестную замять.

 

Над собой дыбит землю всходящий росток,

Первый свет, первый дождь – для него это важно.

Помни: сколько любви было в слове «сынок»,

Что шептала тебе мама столь многократно…

 

 

НАС ПОКИНУЛ ДЕНЬ ВЧЕРАШНИЙ

 

Буянить – смысла я не вижу,

Что нас покинул день вчерашний.

Утопим мысли в спирта жиже,

Освободивши явь от маний.

 

А новый день – он, знать, добрее

Ушедших будет, надо верить.

Вон – солнце пялится с нагревом

В полупрозрачной атмосфере.

 

Пропила осень цвет багряный,

Уходит, серая, в отребье.

Галдят грачи, бубнят шаманы,

Грядёт зима, похолодеет.

 

Давай печали спрячем в кокон,

Покурим между делом мирру.

Вчерашний день – уже далёко,

Мы в этом бесимся от жиру.

 

 

ДРУЗЬЯ УХОДЯТ

 

Застывший образ в чёрном мраморе,

И взгляд, смотрящий в бесконечность.

Здесь – ветер, потерявший ценность,

Там – тьма безжизненная в фаворе.

 

Друзья уходят. Им закатами

Не любоваться, восторгаясь.

И не грешить, пред нами каясь

Словами мнимо резковатыми.

 

В ответ не слышать наши нежности,

Не ощущать тепло ладони,

Что крепко жмёт, тоску изгонит…

Бессильны, жаль, пред неизбежностью.

 

Со временем смягчаться болести

От трудно принятой потери.

Свой путь, по времени домерив,

Уйдём к друзьям мы с чистой совестью.

 

 

ПРИ ХУЛЕ И ХВАЛЕ

 

Не желаю себе Эсмеральду

И страдать не хочу как горбун.

Проживу, отыграв буффонаду,

Или может исполнив ноктюрн.

 

Обустрою гнездовье родное

В малом городе, может в селе.

Во глубинке Российской с женою

Буду я при хуле и хвале.

 

Вы играйте, старинные гусли,

Не жалей, балалаечка, струн.

Здесь – романсы с гитарой по-русски,

Под гармошку – певун и плясун.

 

Заунывные песни, частушки

Чередуются с ночью и днём.

Не дворец, по душе мне – избушка,

По душе и июль с февралём.

 

Не желаю себе Эсмеральду

И страдать не хочу как горбун.

Я любимой спою серенаду,

Жизнь подарит нам множество лун.

 

УТРО МОРОЗНОЕ

 

Утро морозное. Будто лисица,

Солнце крадётся в небесную клеть.

Мёрзлая ветка, на ветке – синица

Весело свищет, встречая рассвет.

 

К маковке ели пристыл чёрный ворон,

Словно дозорный, таращится в даль.

Искрами блещет заснеженный взгорок,

Ветер коня своего не взнуздал.

 

Лёгкое облачко тонкой шагренью

К небу прилипло, не смея летать.

Утро прозрачное – на загляденье,

Зимняя сказочность – тишь-благодать.

 

Этой идиллии длиться не вечно.

Вьюга завьюжит, примчится метель.

Ворона сдует, синичку поспешно

Примет под лапы дремучая ель.

 

 

НЕ ДЛЯ ГУРМАНОВ

 

Водка, хлеб, зелёный лук –

Для гурмана кладезь мук.

Человеку без претензий –

Сей набор весьма любезен.

 

Килька, хлеб – прими живот

Очень вкусный бутерброд.

Соль, картошечка в мундире –

Много ль надо нам для пира?

 

Режем плавленый сырок –

По кусочку на зубок.

Снова хлеб, чеснок и сало,

Не жуём мы что попало.

 

Ни к чему ликёр, бурбон,

Их вкуснее – самогон.

Не откажемся от спирта,

Для нутра и для натирки.

 

Накрывайте, братцы, стол

Да тащите разносол.

Погуляем мы на славу,

За свои – не на халяву.

 

 

ПРО МАСКИ И КОВИД

 

Не грусти, гоня «чернуху»,

На «намордник» не пеняй,

У ковида шип не нюхай,

Зырь в окно – там летний рай.

 

В пышном поле серый заяц,

В солнца рыжего лучах,

Рыжую лису терзает

В недозволенных любвях.

 

Чёрный ворон какнул чёрным

На мальчишечки картуз.

Не для птичьих ух, отборным,

Словом молвил карапуз.

 

Денег нет? – не вой тоскливо,

Рвя с подмышек волоса.

Не смотри на мир гадливо,

Вражьим вторя голосам.

 

Глянь: закат окрасил красным

Небо, облака вразброс…

Выйди к людям ты без маски,

Выдай: не ковид – склероз.

 

 

КО ДНЮ ПОГРАНИЧНИКА

 

Храню зелёные погоны,

Фуражку долгих сорок лет.

Гляжу, достав, заворожённо

На их зелёный яркий цвет.

 

ПВ – две буквы в позолоте,

Кокарда с красною звездой,

И память мчит уже в полёте

К чудесной юности былой.

 

Жара, дожди, суровость стужи –

Нас закаляли, пацанов.

Гордились – на границе служим,

В наряды шли мы вновь и вновь.

 

И памятен наш главный лозунг:

Страны граница – на замке.

Отряд. Скупые сохнут слёзы

Прощания на ветерке.

 

Промчались годы незаметно,

И в каждый май я достаю

Свою фуражку непременно.

Шагаю с юностью в строю.

 

 

ЦАРСТВУЮТ ДНИ ДЕКАБРЯ

 

Вот уже зимние стылые

Царствуют дни декабря.

Снега пусть нет в изобилии –

Это душе не внапряг.

 

Тёмные ночи и звёздные

Шествуют в наших краях.

Редкий снежок с грациозностью

Вьётся в фонарных огнях.

 

Падает снежность безмолвная

На неуютность дорог.

Песни поёт малахольные

В голых ветвях ветерок.

 

Часто меняет пристрастия

Русская дева-зима:

Выдав морозу всевластие,

Слякоть накличет, чума.

 

В непостоянстве живущие,

Рады мы этой поре.

С Нового года, грядущего,

Радостных ждём перемен.

 

 

ВРЕМЯ

 

Куда спешишь ты, время безоглядное,

Тебе я не заказывал экспресс.

Не все ошибки совершил досадные,

По свету мало хаживал, нетрезв.

 

А ты готовишь для души резекцию,

И для судьбы – коротенький ликбез.

В небесную я обращусь дирекцию,

За спешку чтоб тебе помяли фейс.

 

И не кичись ты, время, бесконечностью,

Мой срок – всего лишь толика её.

А, впрочем, подавись своею вредностью

И жуй года, как сдвоенный паёк.

 

 

СЕРОСТИ

 

Как много в мире серости

С различными оттенками:

От тёмной боли грешности

До бледной каши с пенками.

 

По небу тучи хмурые,

Неравномерно серые,

Шныряют будто фурии,

С дождём, осатанелые.

 

А осень серо-тусклая,

Безлиственная, поздняя,

Шатается и уськает

Тоску на люд, фиброзная.

 

Мозги же – одноцветные

У нас и гуманоидов:

И серые, и смертные,

По форме как сфероиды.

 

И маску пыльно-серую

Кладут на лик «усталости».

Мечты сплелись с химерою,

А радости с туманностью.

 

Немало есть смекалистых,

Кто серость мерит данностью,

Резвится бурно в шалостях,

Вдувая в серость праздности.

 

Зачем же числить цифрами,

Что оттеняет серости,

Её покроем рифмами

В текущей нашей бренности.

 

 

ТЕМНОТА

 

За окном темнота притулилась к стеклу,

Что во чреве её – не видать совершенно,

Только слышно: шныряет в ней ветер-шалун,

Да бранятся коты во дворе оглашено.

 

Нет мерцания звёзд, полнощёкой луны,

Облака сплошь елозят по тёмному небу.

Кто-то смотрит уже разноцветные сны,

Кто-то мечет с бессонницей-шельмою жребий.

 

Ровно в двадцать четыре проляжет межой

Полночь меж суток прошлых и суток грядущих.

Что в просторах вселенной, в юдоли земной –

По канонам идёт время, божиим сущим.

 

Кто-то спичку зажёг за окном в темноте

И раздвинул её плоть на самую малость.

Огонёк сигареты поранил затем

Эту плоть безразлично, не выказав жалость.

 

И опять темнота залепила стекло,

Только стала субстанцией много плотнее.

За окном – целый мир, он задуман умнО…

Непременно к утрУ эта тьма побледнеет.

 

 

НУ ВОТ И МАЙ

 

Ну вот и май, и лист младой

Уже торопится на волю

Из почки в мир необжитой,

Где ветер ласково так холит.

 

И одуванчики в цвету

Разлились жёлтым по лужайке,

А по небесному холсту

Светило-солнце разъезжает.

 

За горизонтом – тучи в ряд,

Уже готовы плыть с дождями,

Чьи капли лист посеребрят,

Замрут на ветках хрусталями.

 

И размечтались о цветах

Сирень, черёмуха и вишня,

И грезят яблони в садах,

Как зацветут красиво, пышно.

 

Так в каждый год, как в первый раз

Возобновляет жизнь природа.

Знать, исполняется указ

Земли и неба Воеводы.

 

 

ПРЕКЛОНИМ КОЛЕНА

 

Много пролито слёз

В тех военных годах,

И сердца настрадались от боли.

Не у всех есть погост,

Души чьи в небесах,

Кто был вычеркнут смертью из боя.

 

Только память хранит

Образ их дорогой,

Да поблёкшее старое фото.

Засверкает гранит

В день Победы святой

Именами солдат с позолотой.

 

Перед вечным огнём

С благодарностью им

И с печалью преклоним колена;

В тишине помянём.

Воспарит к голубым

Небесам голубь мира священный.

 

 

ДА ЗДРАВСТВУЮТ НЫНЕ МОМЕНТЫ

 

С чем сравнить мне ушедшие годы? –

С отзвеневшей весенней капелью,

С искрой солнца, уплывшей по водам,

С отгулявшей по полю метелью?

 

Может быть, с затихающим ветром,

Или с камнем, унёсшимся в пропасть,

С фолиантом прочитанным, ветхим,

Иль с болотом, где гиблая топкость?

 

С лучезарной далёкой звездою,

С табуном лошадей ускакавших,

С позабытой, заросшей тропою,

С кораблями, во льдах замерзавших?

 

Впрочем, нужно ли сравнивать с чем-то,

Было – сплыло, испито, отпето…

И да здравствуют ныне моменты,

И в грядущем – закаты, рассветы!

 

 

ОБНОВЛЁННЫМ ВЕРНУТЬСЯ В ПОКИНУТЫЙ ДОМ

 

Стаи птиц перелётных осенней порой манит юг,

Голоса их заслышав, мне хочется с ними взлететь,

Чтоб прощальный свершить над землёй, остывающей, круг,

И прощальную песню без слёз и томлений пропеть.

 

И из сердца убрав неритмичный печальный постук,

Бросив взгляд безразличный на прежде родные края,

И очистив сознанье от горечи нудной разлук,

Надышаться в полёте небесного ветра свежья.

 

Чтоб потом, от потуг перелётных безмерно устав,

Быть обласканным в дальнем краю долгожданным теплом.

До весны время в неге и праздности там переждав,

Заскучав, обновлённым вернуться в покинутый дом.

 

 

ВСТРЕЧА С ПЕГАСОМ

 

За окном ветер, пасмурность, стынь,

А в квартире тепло и уютно.

Вдруг молчавший звонок молвит: «дзынь»,

И ещё пару раз дружелюбно.

 

Открываю. И что вижу я? –

Лицезрею с сигарой конягу.

Говорит, к косяку прислонясь:

«Привечай же Пегаса-бродягу.

 

Ну, встречай, накорми, мил дружок,

И плесни для сугрева винишка,

Путь с Парнаса до сюда далёк…

Что застыл, стихоплётный парнишка?

 

Я от Музы с оказией здесь,

Повелела сказать слово в слово:

Мол, в стихах ты балбес-куролес,

Потрудись сочинять их толково».

 

Рот разинув, ни «бе», ни «ку-ку»

Не издам от такого пассажа…

Только чувствую – гладят щеку,

Слышу: «Милый, проснись же, зараза.

 

Сколько можно мне в ухо храпеть,

И лягаться под спину коленкой…»

Слава богу – во сне этот бред

Мне явился, томимым «похмелкой».

 

 

СЫНЫ МЫ ПРАХА И ЗАБВЕНЬЯ

 

Сыны мы праха и забвенья –

Сюда пришли, уйдём опять.

С момента самого рожденья

В нас ген бессмертья не сыскать.

 

По жизни пролетая лихо,

Бываем в правде и во лжи.

Не слышим Бога голос тихий:

Ты дни беспутно не транжирь…

 

У смерти все мы на учёте,

Известен каждого ей срок.

Бесславный ты или в почёте –

Последний примет твой урок.

 

 

РАСТРЕВОЖЬТЕ МНЕ ДУШУ РОМАНСОМ

 

Растревожьте мне душу романсом

О красивом, далёком родном,

Как корабль уплыл контргалсом

И увёз моё счастье с концом.

 

Струны, рвите мне сердце на части

И заприте дыханье в груди.

Голос ваш задрожит пусть от страсти,

Я заплачу навзрыд: пощади…

 

Нет, нет, нет, не бросайте гитару,

Я дослушаю этот романс.

Пусть приснятся мне ночью кошмары,

Я сыграю с тоской в преферанс.

 

Будут ставки: на жизнь и могилу,

Я удвою, утрою на жизнь.

Не чадить над холмишком кадилу,

Не услышать унывности тризн.

 

Будет завтра. Вы завтра споёте

Мне романс о рожденьи любви.

И душа, на последнем излёте,

Воспарит вновь над твердью земли.

 

 

БЫВАЕТ ТАКОЕ

 

Бывает такое у нас повсеместно:

Кончается ночь, брезжит новое утро,

Коль этот болтлив, значит тот бессловесный,

И кто-то тупит, а другой мыслит мудро.

 

Скорее всего, время ходит по кругу,

А прошлое в даль удаляется прямо.

Сегодня мы с ленью, а завтра – в досугах,

В работе халтурим и рвём жилы рьяно.

 

Отжившие листья, рожденье снежинок,

А следом ручьи, после – красное лето.

Всё это случается не беспричинно,

Всё это закончится с божеским «вето»…

 

 

ИДУ ПОД ЗОНТОМ И ПОД ТУЧАМИ

 

По зонту барабанит дождь струями

В серый утренний час хаотично.

Я иду под зонтом и под тучами

В лоно парковое, поэтичный.

 

Для прогулки не время – вы скажете,

А по мне – это даже неплохо.

Растворяюсь душою в акафисте,

Посвящённом дождя суматохе.

 

Листья падают изредка мокрые –

На ветвях их осталось немного.

Где-то птицы попрятались, смолкшие,

На дождливость взирая сурово.

 

Многоструйность дождя многострочием

Я стиха украшаю усердно.

Не претит серость мне худосочная

Этой осени, рад ей безмерно.

 

 

ПРИДЁТ АПРЕЛЬ

 

Вторая половина марта.

Ещё мороз щекочет ноздри,

Ручьи – во льдах, бежать – нет старта.

Зима последний мечет козырь.

 

Себя настраиваем к поздней

Весны желанно-жданной встрече.

Уж веселей и виртуозней

Пернатых хор горланит певчий.

 

Уже и воздух пахнет слаще,

Худеют днём быстрей сугробы.

Берёза смотрится изящней

В своём нескромном гардеробе.

 

Апрель – пейзажа обновитель –

Придёт, мы знаем, непременно.

Листочек первый, любопытен,

На мир посмотрит безмятежно…

ГРЕШУ ЧУТЬ ГРЕШНО

 

Каюсь в грехах я своих давнишних,

Каюсь в грехах я своих грядущих.

Дам по монете просящим нищим,

Чтобы хватило на хлеб насущный.

 

Свил паутину паук под крышей,

Что выше крыши – ему неважно.

Смертные муки от мухи слышать –

Вот сладострастность его в день каждый.

 

Мне б в океан окунуться знаний,

С жаждой впитать их, насколько можно,

Чтобы стать крепче умом, не задним,

Смысл бытия отыскать не ложный.

 

Только твердят, что от знаний – горе

Множится, но я не верю в это.

Истинность в чём-то – родится в споре,

А не от веры во что-то слепо.

 

Кружится ворон, знать, чует падаль,

У соловья – про любовь все песни.

Жил, не тужил, и в «тужилость» падал,

Вновь воспарял я повыше бездны.

 

Ведал: во многом не станешь докой,

И без грехов не прожить, конечно.

Не утруждаюсь с судьбою склокой,

Даже грешить я стремлюсь чуть грешно.

 

 

КУРОЛЕСИТ ЖИЗНЬ

 

Выскребаю из души блуд,

Воспаряю тяжело вверх

Из дерьма, где не в чести суд,

Где застрял в моём зобу смех.

Ветер пьёт из глаз моих слёзы,

Воздух в грудь вогнать порой сложно.

 

На поверхности воды – блик,

Это солнце топит в ней луч.

Вытекает из мозгов бзик,

Забывается, что был пьющ.

Ожидает что меня ноне?

Лишь бы страх опять не взял в долю.

 

Изготовил птицелов клеть,

Знать недолго быть пустой ей.

Птицу вольную в неё – бред,

Лучше в гущу угодить змей.

Не пророк я, но живут слухи:

Куролесит жизнь – крепись духом.

 

 

КОЛЕСО

 

Перепутья, перепутья –

Жизни катит колесо.

Вдох последний впалой грудью,

Это – всё.

 

В мир иной, без перепутий,

Устремляется душа.

Там летучих всяких сутей –

Дошиша.

 

В прежних жизнях был: Пафнутий,

Иль Ефим, иль Вальтер Скотт.

Если раньше был распутен,

Нынче – скот.

 

Снова, снова перепутья –

Плохо ль это, хорошо?

Круговерть живых и трупов –

Колесо…

 

 

ХРАНИ ВАС БОГ, КРАСИВЫХ!

 

Поздравляю от всей души

женщин — бабушек, девушек, девочек —

с этим весенним светлым праздником!!!

 

Пришла весна желанная

На смену зимним будням,

Со снЕгами венчАнная

Вначале безрассудно.

 

То в хлад бросает, в оттепель

Внезапно молодую.

До перволистной россыпи

Считает дни лихие.

 

Но нынче, в день особенный,

Простим весне «заскоки».

И с радостью удвоенной

Заздравиц пишем строки.

 

Их посвящаем женщинам,

Прекрасным и любимым.

И преподносим бережно

Цветы неотразимым.

 

Желаем в судьбах светлости,

В сердцах и душах – мира,

Вы – наших жизней ценности.

Храни Вас, Бог, красивых!

 

 

ОСЕННИЕ ПЕСНИ

 

Затеваются песни осенние, грустно-жалостные.

Наши души становятся сценами хладнокаменными.

Хлыщут ветры хлыстами с оттяжками в разнолиственности,

Разноцветные, валят ватажками в грязь к нежизненностям.

 

Только сосны, зелёнопушистостью расфуфыренные,

Игры вечно ведут закулисные, но предвиденные,

Издеваясь над голью ветвистою разнодеревостей,

Похваляясь своею хвоистостью в долговременности.

 

С неба звуки роняют, минорные, улетающие

Журавли в дали тёпло-комфортные, завлекающие.

Каждый год пополняется новыми песнопениями

Фонотека дней осени клёвыми, с посвящениями.

 

 

ХАНДРЯЩИЙ

 

Убегаю (далёко ль?) от прошлого,

Через пни и колоды без счёта,

С безалаберностью и с дотошностью,

Сладкогласый порой, до зевоты.

 

Не разносчик вестей утопических,

Без призыва: судьбе покориться.

Отправлял совесть в сон летаргический,

То натягивал маску стыдливца.

 

Сам себе отпускал я греховности

И защиту искал от неверья.

Кошелёк мой не ведал громоздкости.

С кистенём не таился за дверью.

 

В невозможном таятся возможности –

Фантазировал, в небо глядящий.

И взирал на мечты с отчуждённостью

В необыденности я, хандрящий.

 

 

О ЛЕТЕ

 

Какое солнце тёплое,

Какая зелень нежная,

Как радостно, свежо поёт родник

О том, что мир прекрасен и велик.

Душа моя, конечно же,

Приветствует всё доброе,

Рождённое природой в этот миг.

 

Под дождики шумливые

Приятна дрёма, сладкая…

И очарован небом водоём,

Приветливо шуршащий камышом.

Смахну слезу украдкой я

Пред видами красивыми,

Что расстелились за моим окном.

 

 

СТАРОСТИ ДОЛЬЩИК

 

Метелит снова за окном –

Не райская погода.

К стеклу холодному я лбом

Прижмусь, седобородый.

 

Закружит мыслей хоровод

О прожитых годинах.

В них день рожденья – эпизод

В чреде веселий, сплинов.

 

И вот пришёл очередной,

(Очередных бы больше).

Есть повод выпить вам со мной

Из рюмок, чашек, плошек.

 

Традиция – в такие дни

Желать всего и больше.

Ах, грусть, не надо, не тверди,

Что старости я дольщик.

 

 

ПРИЧИТАНИЯ ЧЕЛОВЕКА, ПОХОРОНИВШЕГО ЛЮБОВЬ

 

Я не звал её, она пришла сама,

Подлая беда, беда-невольница,

Расцарапав сердце в кровь, сожгла дотла,

Превратив любовь мою в покойницу.

 

Похоронным звоном бьют колокола,

В чёрном фраке ворон скорбно каркает.

Путь-дорожка вилась в счастьи недолга,

Радость упорхнула в темень галкою.

 

Обнажаясь, с болью рвутся на куски

Нервы, будто струны в натяжении.

И витают в чуждых далях, не мирских,

Мысли вкупе с умопомрачением.

 

Мне б заплакать, только нет горючих слёз,

Иссушила их тоска пожарищем.

Стон, застрявший в горле, да в душе мороз –

Хороводят в жизненном пристанище.

 

 

КОТЯРА-БРАТ

 

Котяра-брат, наевшись до отвала,

На место почивания своё

Заполз, намылся и уплыл в нирвану,

Чуть вздрагивая телом и челом.

 

Цветной ли сон, в формате ль чёрно-белом,

Он созерцает – то не знаю я.

В мои глаза вползла осоловелость,

Уснул и сам, тихонечко сопя.

 

Когда проснётся кот, меня разбудит,

Коснувшись влажным носом моего.

Мой меньший брат – добряк, игрун и блудень,

Поглажу, станет на душе светло.

 

 

НЕКОГДА СЛУШАТЬ И СЛЫШАТЬ

 

В сторонке от грёз проза жизни срывает печати

С кубышек, в которых есть счастье, беда и печаль…

Туманы времён размывают в былом благодати,

Мы в будущность мчимся, нажав на юдоли педаль.

 

Казалось бы – хилый росток, рвёт он толщу асфальта,

Овеянный ветром, глядит с восхищеньем на мир.

Ему не известны людские гордыни, бахвальства,

И попусту дней, во взрастании здесь, – не транжир.

 

С живительной трелью, пленяющей сердце и душу,

Невзрачный на вид, гармоничен с луной соловей.

Но в беге за призрачным благом нам некогда слушать,

И слышать о чём нам вещает пернатый Орфей.

 

 

НЕ ИЩИТЕ МЕНЯ

 

Не ищите меня вы за пропастью,

По ущелью шагаю я поступью

Покалеченного беглеца.

В вышине – полоса неба тусклого,

Под ногами – ручья песня грустная,

Камни ранят ступни без конца.

 

Шёл когда-то я торной дорожкою,

И хлебал счастье полною ложкою

Под бездонностью синих небес.

Совратила гордыня стервозная,

Мне вложила в мозги цели ложные,

Посулив вседозволья венец.

 

Я уверовал – жизнь не казённая,

Веселись «голова забубённая»,

Все преграды сметя до одной.

Зашарахался в стороны разные,

И мечты превратил в несуразности,

Возвышая себя над судьбой…

 

Не отыскан в ущелье, за пропастью,

То ли жив, то ли проклят за косности,

И упрятан в межмирья туман…

А ручей гомонит всё по-прежнему,

Пики гор в вышине спят под снежностью…

И в пустыню ушёл караван.

 

 

В МЕРУ

 

Всего должно быть в меру:

Высоких чувств и самобичевания.

Судьбы акционером

Быть не последним в миросозерцании.

 

Среди воспоминаний

Плыть по годам без ярости и глумности.

В плену рукоплесканий

Кичиться надо ль славой до абсурдности?

 

Неспешный бег под небом

Плодит потери и приобретения.

Здесь вдосталь зрелищ, хлеба,

Бьют по щекам наотмашь… без прощения.

 

 

ТВОЕЙ ЛЮБОВЬЮ Я СОГРЕТ

 

Твоей любовью я согрет,

Под утро стал немного пьяненьким.

Но куплен в дальний путь билет,

Тебя оставлю с сердцем раненым.

 

Пр.: И дни, как будто бы года,

Потянутся, разлучники.

Но будет образ твой всегда,

Всегда со мной попутчиком.

В пути моём попутчиком.

 

Но я вернусь, наступит час –

Ведь всё когда-нибудь кончается.

Опять любовь согреет нас,

Ну а пока грусти, красавица.

 

КОГДА СУДЬБЫ НЕВОЛЬНИК

 

Раскрыты настежь двери.

Зачем мне лицемерить,

Коль пишутся скрижали

С весельем и в печали?

 

Взлетел с попутным ветром,

Мелькают сосны, кедры.

И даль пронзил по-русски,

Не смысля по-хунхузски.

 

«Шумел камыш», а также

Про поле пел я, стражда

Понять в чём суть приволья,

Когда судьбы невольник…

 

 

ПОКОЙ

 

Тревожит в пространстве комнат

Отраду души – покой,

То ль муха, то ль мух никчёмный.

На тварь я пойду войной.

 

Оружие – мухобойка,

Стремительность, глаз остёр.

Повергну врага, исхлопав

Жену, кота и ковёр.

 

Покой восстановлен, только

В открытую мною дверь

Входную влетел фривольно

Убитого сын иль дщерь.

 

И снова: вперёд, в атаку.

Неважно какой ценой

Прибью мухобойкой бяку,

На миг обретя покой…

 

 

НЕБЕЗУПРЕЧЕН, НО КОНЕЧЕН

 

Обременённый тьмой и светом,

Мой в дебрях жизни путь лежит.

Мелькают станции, буфеты…

Здесь весел я, а там – сердит.

 

Вот в этом миге я прекрасен,

В другом же чёрт не разберёт…

Тут альтен я, там – контрабасен,

И обормот, и доброхот.

 

Небезупречен, но конечен.

Да и пошло оно всё на…

Про то, что стих мой бессердечен,

Вам не услышать серенад.

 

Здесь проза жизни чистым налом

Оценена на три рубля…

Я согрешу перед финалом,

Вовсю неправедность хуля.

 

 

МАТЕРЯТСЯ…

 

Матерятся люди, кошки…
Впрочем, это перебор.
Знаю, может, что бабёшки
С матом делают аборт.

Матерятся и улитки,
Мчась неспешно по листу…
Впрочем, мысли от избытка…
Впрочем, что-то я плету…

В шахмат игроки порою
Сокровенно кличут: мат…
Извините, в мыслях сбои…
То не мат, а клич-набат…

Матерятся перепёлки
Под комбайнов беспредел.
Но без толку, всё без толку…
Птенчик сгинул, не галдел…

Материться, материться –
Нету никаких проблем…
Ой, попала в глаз ресница…
Помолчу, я буду нем…

Коли мат живёт на свете –
Небольшой, видать, всё ж грех.
Не бывает неконкретен,
Он отборен для утех.

 

 

МНЕ ЖЕ НЕ СПИТСЯ

 

Громко рыкнул гром в небеси –
Это тучи матом ругнулись,
Просто так, на землю взглянув,
И без смысла лили дождями.

Целовали рожу мою
Те дождинки тёплой водою.
Я шагал, и мир между ног
Распластался плоскостью ровной.

Размешенье красок в полях
Я глазами высмотрел хитро…
Пред закатом тучи ушли,
Лучик солнца пал мне на чёлку.

Фиолетом вечер мазнул
По зеркальной глади озёрной.
Слышен голос птицы ночной,
Ей поётся, мне же не спится…

 

 

ПЕСНЯ ПРО СЧАСТЬЕ

 

Нашим жизням – побольше бы света,

И поменьше иметь темноты.

Не считайте безумством и бредом

Эти страстные в думах мечты.

Средь бескрайней и жаркой пустыни

Невозможно прожить без воды.

Наше счастье – схождение линий

В мире, где только я, только ты.

 

Пр.: Передозировки счастья не бывает,

Лучше плюс, чем минус – так, а не иначе.

Для твоей любви я буду узнаваем,

Для моей – ты в каждом дне и в каждом часе,

Для моей – ты счастье, счастье, счастье.

 

Верьте: счастью не быть сиротою,

Знайте: каждый родитель его.

Несомненно, что тучи откроют

Вскоре нам небеса с синевой.

В жизни, милая, путь мы немалый

Прошагали без всяких фанфар.

И струился, плескался в бокалах

Наших счастья искристый нектар.

 

Пр.: Передозировки счастья не бывает,

Лучше плюс, чем минус – так, а не иначе.

Для твоей любви я буду узнаваем,

Для моей – ты в каждом дне и в каждом часе.

Для моей – ты счастье, счастье, счастье.

 

 

БУРАН-ОРКЕСТР

 

Порой ночною зимней под луной,

Укрытое снегами, дремлет поле,

И замер одинокий куст, опоен

Холодным светом нарождённых звёзд.

И тишина, надеясь на авось,

Желает в воздухе парить беспечно.

В том сомневаясь, свой упрятав страх,

Что этот миг, увы, так быстротечен,

Что буйный бес поселится в ветрах.

 

Случилось так: туманной пеленой

С далёкой кромки поля лезет нечто.

Всё ближе, ближе, ближе эта млечность,

И нарастающий натужный вой.

Поберегись, всяк на пути живой.

Исчезло поле, небо. Снежным адом

Изгналась тишина из этих мест.

И ветер злился, голосил надсадно…

Какофонировал буран-оркестр.

 

 

Я ЖИЛ

 

Я жил в «тенетАх» и в «свободах»,

Да всяко витийствовал здесь.

Кому-то был люб, неугоден,

Но был не замечен во мзде.

 

Порхают певцы – птицы божьи,

Поют на заре и в ночи.

Созвучен был шуму прибоя

Мой внутренний дух, источим.

 

Глотал этой бытности пыль я,

Дышалось легко и навзрыд.

Исчислив года щепетильно,

В гробу успокоюсь, умыт.

 

Приму смерти, с мужеством, пендель,

Стряхну горемычье с души.

И стану судьбы рудиментом,

Гложи, червь, меня, не брюзжи…

 

 

НЕ ОДИНОК

 

Объятый пламенем любви,

Я в нём горю, но не сгораю.

Ласкаю локоны твои,

Душой тобою восторгаясь.

 

Над бесконечностью надежд

Я поднимаюсь выше, выше…

Любовью ты меня утешь,

Скажу: вновь счастие вкусивший.

 

Распят я бытностью сией.

Приди ко мне, коснись губами,

И небо станет голубей,

Беда укроется снегами.

 

Расцвёл цветок, увял цветок,

Раскрылись листья и опали –

Неважно то. Не одинок,

Живу с любимой, не печален.

 

 

ГОДЫ-ПТИЦЫ

 

А годы-птицы улетели…

что поделаешь.

Войдя в сутулость, мы скорбели,

озверелые.

 

Как мало сил, желаний много…

соболезную.

Не разогнаться по дорогам,

с понторезностью.

 

Прильнув к гитаре, режьте руки

многострунностью.

Разлив пол-литра по мензуркам,

жальтесь юности.

 

Ах, нет надежды даже тени,

и не выспоришь.

В плену гнездящихся видений –

сУдьбы-мытари.

 

Не мерьте милости расплатой,

как бы истинной.

Ходите мимо постулатов

неизысканно…

 

 

ЦАРСТВУЮТ ДНИ ДЕКАБРЯ

 

Вот уже зимние стылые

Царствуют дни декабря.

Снега пусть нет в изобилии –

Это душе не в напряг.

 

Тёмные ночи и звёздные

Шествуют в наших краях.

Редкий снежок с грациозностью

Вьётся в фонарных огнях.

 

Падает снежность безмолвная

На неуютность дорог.

Песни поёт малахольные

В голых ветвях ветерок.

 

Часто меняет пристрастия

Русская дева-зима:

Выдав морозу всевластие,

Слякоть накличет, чума.

 

В непостоянстве живущие,

Рады мы этой поре.

С Нового года, грядущего,

Радостных ждём перемен.

 

 

СОЛНЦЕ-КУМИР

 

Небесная высь

Окрасилась в синь.

Лучи расплелись,

Пролили теплынь.

 

Лик солнца – кумир,

Меня освятит,

Наш страждущий мир

От тьмы отвратит.

 

 

ЕЛИ

 

Машут ели лапами,

Распростясь с зимой,

С них крутыми скатами,

Снег скользнул долой.

 

Заблестев на солнышке

Зеленью своей,

Проливали волюшке

Хвойный свой елей.

 

И роняли старые

Шишки, вкруг стеля.

Нарождали малые,

Им расти веля.

 

 

ЛЕНЬ

 

В движении – жизнь,

А мне же лень,

Так захотелось неги.

Не первый день

Я к ней веду забеги.

Ушёл от дел,

Вздремнул слегка,

Реальность отгоняя.

Мечту пока

И праздность привечая.

Иду в побег

Который день

От суеты движенья.

Сегодня лень

Мне сладость даст забвенья.

 

 

В СЕРЕДИНЕ БРОДИТ ОСЕНЬ

 

В середине бродит осень

Своего пути.

В нём листвой багряной ясень

Продолжал цвести.

У берёз желты листочки

Ветер трепыхал.

Драгоценные брелочки

Их в траву бросал.

А осинник ярко рдеет

И дрожит листвой.

Дождь осенний всюду сеет,

Брызжется водой.

 

 

МЕСЯЦ

 

Очарованный собой,

Месяц ярко запылал.

Полумесяц молодой

Небо рожками бодал.

 

К звёздам был по-братски мил,

В речку серебро бросал.

С тучкой мило он шутил,

Плыть ей дальше запрещал.

 

Не послушалась она

И, прельстившись серебром,

Поплыла, дождём полна,

Месяц пряча в свой закром.

 

 

ЛИСТ ЛЕТЕЛ

 

Лист летел,

Взгляд успел

Миг заметить паденья.

Жизнь отжил,

Сброшен был

Боль познать он забвенья.

Мрак и тлен,

Жизни плен,

Песня смолкла прощанья.

Так и я,

Здесь живя,

Боль пойму увяданья.

 

 

СНЕГА

 

Посыпали небеса

Землю белыми снегами.

Вытворяли чудеса,

Колыхая их волнами.

 

Накрывали лес и дол

Серебристыми платами.

Обернули склоны гор

Белоснежными холстами.

 

Изменилось всё вокруг,

Скрылись осени этюды.

Заиграли ветры вьюг

В свои гусли-перегуды.

 

 

ЗИМНИЙ ДОЖДЬ

 

Дождик зимний ледяной

Ветви у берёз сковал,

И стеклянною росой

Хрупкость им он придавал.

 

И под тяжестью такой

Ветки опустились вниз.

У берёзы той порой

Ломкости случился криз.

 

 

ЗИМА

 

Стоят деревья в стиле ню,

Лишь хвойные средь них одеты.

Ветра зиме строчат сонеты,

Воспев в них хладную зарю.

Морозами пыхтит зима,

Будя бураны и метели.

Корой деревья закряхтели

И дали плавала кайма.

Средь белоснежности снегов

Рябины гроздья полыхнули.

На реках льды мосты сомкнули

Меж удалённых берегов.

 

 

СНЕГ

 

С неба белыми стружками,

(Небольшой был мороз),

Словно мелкими мушками,

Снег валился на плёс.

Тучей, он, просыпаемый,

Делал землю белей.

И, ветрами гоняемый,

Застревал меж стерней.

И, копясь понемножечку,

Он укрыл все поля,

И тропинку-дорожечку,

Где росли тополя.

 

 

***

Шёл человек,

Шёл и корабль,

Выпустил век

Свой дирижабль.

Вехи времён,

Миги годов.

Жизни перрон –

Проводы снов.

 

 

СУШЬ

 

Сушь накрыла поля,

Рос не ведают травы.

Раскалилась земля,

Застонали дубравы.

 

И не льются дожди

Дни и даже недели.

Ветры стали трясти

Пылевые постели.

 

Пересохли ручьи,

Не несут вод усладу.

Птица, зря не кричи,

Призывая прохладу.

 

Солнца бреют лучи

Раскалённым кинжалом,

Словно божьи бичи,

Лес снедая пожаром.

 

И стоят города

Духотой обуяны,

То – циклона беда

И погоды изъяны.

 

 

ЭГО

 

Своё эго вскормив,

Не хвались, что идеал,

Пустобрёхством лишь прикрыв,

Ты бесславности кагал.

И отсутствие добра.

 

 

Я Б С ТОБОЮ ПРОЖИЛ

 

Я б с тобою прожил

В счастьи несколько жизней.

Не угас бы мой пыл

Во любви той всевышней.

 

Мне ты всем хороша,

Как мечты воплощенье.

Жить, тобою дыша, —

Вот моё устремленье.

 

Будет радостно нам

В этом жизни приюте.

Возвестим небесам

О свершившемся чуде.

 

 

ОСЕНЬ

 

Скоро будет представленье,

К нам с гастролью осень мчит.

Разноцветное смешенье

Ярких красок в ней сулит.

 

Как заправский театральный

Мастер, выстроит помост.

Образ свой сентиментальный

Нам предъявит в полный рост.

 

И с дождём печали действо

В скором времени грядёт.

Разных листьев лицедейство

Хороводом поведёт.

 

И мелодию прощанья,

Ветром в поле отыграв,

От зимы уйдёт дыханья,

Реквизит с собой забрав.

 

 

ЛЕТНЯЯ ПОРА ПРОШЛА

 

Летняя пора прошла,

И пожухли травы.

Осень дождик пролила

На поля, дубравы.

 

Разбросала по листве

Разноцветье красок.

Убежала по траве

Прочь от летних сказок.

 

К югу, в дальние края,

Проводила стаи.

В небо гнала, не тая,

Тучи-горностаи.

 

Растрепавшийся ковыль

Ветром в косы свила.

В нашу будничную быль

Красоту явила.

 

 

СТИЛЯГА ВЕТЕР

 

Летит, летит, порхает заводной

Стиляга ветер в зимних переулках.

И простенько звучит его гобой,

Как пёс усталый бродит в закоулках.

 

Снежинки приглашает он на вальс

И, приобняв, их кружит невесомо.

Как парусник меняет резко галс,

То одолеет вдруг его истома.

 

Любитель покуражится в ветвях,

Срывает с них белёсые одежды.

С метелью заиграется в полях,

И снегом путнику залепит вежды.

 

 

МНЕ ОСЕНЬ ЯВИЛАСЬ НЕДАВНО

 

Мне осень явилась недавно

Девчонкой красивой во сне.

Гуляла походкою плавной

Средь поля по жёлтой стерне.

 

С весёлым заливистым смехом

Махала призывно рукой,

Звала с ней предаться потехам

Осенним пред долгой зимой.

 

Шептала мне нежно на ухо:

Пойдём погуляем в лесу,

Не верь обо мне подлым слухам,

Что скоро утрачу красу.

 

Увы, не напрасно болтали –

Состарилась быстро она.

Поблёкла, заплакав дождями…

А издали мчалась зима.

 

 

***

Смысл любви – не в красивости сказанных слов,

А в глубинности чувств, что под сердцем таятся

К той единственной, с кем будешь плакать от счастья

И смеяться в беде, отравляющей кровь.

 

 

РАССКАЖИ

 

Не говори о птичьих стаях… впрочем

О них послушать я готов чуть-чуть.

Пока лишь август – это ведь не осень,

Им рано собираться в дальний путь.

 

А лучше расскажи мне о приметах,

Что к нам дошли из давней старины.

Вот падает звезда – что значит это?

Ах, главное чтоб не было войны.

 

Закат над горизонтом окровавлен –

Ужели ветреной погоде быть?

С пустым ведром шагает дева плавно –

Бежать ли прочь во всю младую прыть?

 

Стрижи взлетают к облакам высоким –

Так значит будет ясным этот день?

К чему трещат взволнованно сороки?

Каких нам ждать от этого проблем?

 

Довольно, впрочем, о приметах… Лучше

Поведай о своей ко мне любви.

На всей земной средь океанов суше

Тебя милей, прекрасней не найти.

 

 

ГЕННЫЙ АТАВИЗМ

 

Просторность мысли в экумене,

Раздрай, нелад средь бытия.

Слов фимиамных воскуренья

Ко правде вечной вопиять.

 

Бездушен мир, порою склочен,

Воссоздаёт и жизнь, и тлен.

Но в воплощении он точен.

И зло ему не конкурент?

 

Ужели так? А как же войны?

Ужели генный атавизм

Вовлёк людей во грех убойный

И стёр понятье – гуманизм?

 

 

ПУЛЯ-ДУРА

 

«Ой ли ветер тихий, ой ли буря –

Всё едино пропадать.

Для меня отлита пуля-дура,

Прилетит, как чёрный тать.

 

Прямо в сердце, может быть, навылет –

И прощай ты, белый свет.

Брызнет кровь и на земле остынет,

Лишь оставив тёмный след.

 

Без меня пойдёт в атаку рота

В штыковую на врага.

И падёт в смертельной схватке кто-то,

Жизнь солдата недолга́.

 

Похоронят в общей нас могиле

Под команды: «товсь!» и «пли!».

Смерти урожай в войне обилен

От зари и до зари.

 

А вокруг сады в благоуханьи

Будут цвесть и вьюги выть.

Люди через годы с придыханьем

Нас, всех павших, будут чтить».

 

Так, наверно, думал мой дедуля,

Принявший последний бой.

Поразила вражья дура-пуля,

Не вернулся он домой.

 

 

СТИХИЯ ВЫЗРЕВШЕГО ЛЕТА

 

Шумят зелёные дубравы,

Поймавши ветер за крыло.

Верхушки клонят влево, вправо

Берёзы, липы весело.

 

На перепутье три сосёнки

Ведут беседу, не спеша.

Пасутся рядышком бурёнки,

Где травка вкусом хороша.

 

Летают птицы в ясном небе,

Видны им дали свысока.

В овраге тёмном, словно в склепе,

Слышно стенанье ручейка.

 

Под тёплым солнцем рожь на поле,

Качаясь, нянчит в колосках

Дитяти-зёрна. Утром зори

Встают в оранжевых шелках.

 

Стихия вызревшего лета –

Природы божья благодать.

Раздольем радужного цвета

Дано ему нас обаять.

 

 

ЛЕТО – РАЙ

 

Луч солнца рыж,

Как шубки лис,

Пригож теплом.

Небесный свод,

Сиянье вод,

Цветы кругом.

 

Задорный птах –

Сколь песен, ах! –

Он менестрель.

Шептун-камыш,

Дубок-крепыш,

Зелёный хмель.

 

Ах, ширь полей,

Тепло ночей

И зорь краса.

Мне лето – рай.

Любимый край –

Душа чиста.

 

 

БЕЗМОЛВЕН СТАРЕНЬКИЙ РОЯЛЬ

 

Безмолвен старенький рояль –

Какие годы без настройки.

На крышке пыльная вуаль,

Аграфы, ножки – жизнестойки.

 

Порханье пальцев, звуки струн,

Певца прекрасные рулады,

Софитов свет – цветастых лун –

Увы, забытые услады.

 

Веселье, грусть, оваций гром,

Корзины, полные цветами.

И номера на «бис» … В былом

И репетиции часами.

 

Где музыкант – волшебник нот? –

Во тьме у вечности – бездвижен.

Времён – стремителен уход.

Где старый добрый «чижик-пыжик»?

 

Стоит рояль, душою нем,

Среди отживших инструментов.

Складской ему противен плен,

Где нет огней, аплодисментов.

 

 

ЖИЗНЬ ПОРВАЛА МЕХИ

 

Романтику дальних дорог

Уже не приемлет душа.

В груди не трепещет восторг,

И юности нет куража:

 

Всё бросив, помчаться туда,

Где не был ни разу ещё.

Эх, время! Умчались года,

И жизнь догорает свечой.

 

А память опять и опять

Уводит в прошедшие дни.

Вернуть невозможно их вспять,

От горечи думы больны:

 

Ну сделай не эдак, а так,

Шагни на другую тропу.

Напрасно – гордыня – мой враг,

Уже не изменишь судьбу.

 

Жаль: задним умом мы сильны,

Воззрев на былые грехи.

Божественно-сладкой сурьи

Не пить – жизнь порвала мехи.

 

ДАЛЬНОБОЙЩИКИ

 

Настрою радиоволну

И «В добрый путь, – скажу, – ребята!»

Мы всю проехали страну,

Всю – от восхода до заката.

Хоть уставали мы порой

И трассы всякие видали,

Грусть гнали от себя долой.

И ждали нас иные дали.

 

А ты, мотор, не подведи,

Колёса резвые, крутитесь.

И всем нам – доброго пути,

С удачей, вёрсты, породнитесь.

 

Когда свой рейс мы завершим,

Не остудив ещё моторы,

В кругу друзей мы согрешим

Чуть водочкой под разговоры.

Потом – скорее по домам,

Чтоб смыть дорожную усталость.

Обнимем жён, обнимем мам:

Для счастья нам нужна лишь малость.

 

Недолгий отдых, снова в путь.

И ждёт по новой нас дорога.

И будут ветры встреч нам дуть,

Мы – дальнобойщики от Бога.

 

 

СМОЛК НАВЕКИ ПЕВЕЦ

 

Нету песни в груди –

Перерезана глотка.

Вместе с нотами вышла

Безголосо душа.

На подвздохе – лишь хрип,

Диафрагма – безмолвна.

Не вибрируют связки –

Смолк навеки певец.

Песнь его подхвачу,

Пусть тембрально не схоже,

И в манере отличной,

Но её допою.

 

 

ЗВОНЯТ КОЛОКОЛА

 

Звонят колокола.

Умчались дни, недели.

Тревожат не со зла

Души моей метели.

 

Эфир гудел. И связь

Оборвалась. Устало

Судьбы вязалась бязь,

Ей ниток было мало.

 

Кружил осенний лист,

Я с ним готов проститься.

Танцует ветер твист,

Зовёт труба горниста.

 

Я знал, что будет так,

Что сердце зря стучало.

Замшелый вурдалак

Попьёт крови немало.

 

Я знал, уйдут года,

Сжирая жизни силы.

И вешняя вода

Прольётся сквозь могилы.

 

И звон колоколов,

Вгрызаясь в дали мира,

Нас вырвет из оков

Неверного кумира.

 

 

Я ПРОСНУЛСЯ КАК-ТО НОЧЬЮ

 

Я проснулся как-то ночью,

Что-то торкнуло в груди.

Полумраком полны очи,

Дума мрачная, уйди.

 

Беспричинности тревога

Породила дискомфорт.

Я не вырвусь из острога

Липкой ночи, ах ты, чёрт.

 

Не уснуть мне до рассвета,

Я бранюся сам с собой.

Не скрипи, душа-карета,

Привезя мне непокой.

 

 

МАЛАЯ РОДИНА

 

Закрывается дверь. Всё – прощай городок,

Заскрипела колёсная пара.

Разорвал тишину паровозный гудок,

Ты играй песнь прощанья, гитара.

Так случилось, что край я покинул родной,

Малой Родиной в сердце остался.

Там густые леса и там воздух иной,

С ней на долгие годы прощался.

Время детства и дедушки старенький дом

Вспоминаю с теплом, сокровенно.

И как бабушка ласково звала «внучком»…

Я тоскую по ним, незабвенным.

Сам теперь я седой и живу далеко,

С малой Родиной редко видаюсь.

Ты, гитара, играй, песнь, звучи высоко,

Я душой с ностальгией сливаюсь.

 

 

ПРЕЛЮДИЯ РАССВЕТНОГО ДУРМАНА

 

Ты слышишь: как высоко поёт тишина

Под музыку белёсого тумана?

Задумчивая в небе внимает луна

Прелюдии рассветного дурмана.

 

Ты видишь: как безмолвные звёзды парят

И медленно вальсируют по кругу?

Их взоры всё бледнее под утро горят.

Вот свет зари, порхнув, бежит по лУгу.

 

Ты внемли: как играет свирель ветерка

Под сводом над тропой среди полесья.

И жаворонка песня – чиста и звонка –

Рапсодией звучит из поднебесья.

 

 

ВОЛЮШКА

 

Рады были птицы ясной зорюшке,

Распевали песни вольной волюшке.

Отпылала в небе зорька ясная,

Поплыла светила лодка красная.

Да над полюшком, да над цветочками,

Над лесов зелёными платочками.

Над озёрной синью, над речушками

Да над горными в снегах макушками.

Разбежались ветры да по полюшку,

Звали посвистом шальную волюшку:

«Ой, ты, волюшка да благородная,

Властвуй всеми ты, от всех свободная.

Да над полюшком, да над цветочками,

Над лесов зелёными платочками.

Над озёрной синью, над речушками,

Да над горными в снегах макушками».

 

 

БУРЯ

 

Пустынное поле. В сиянии лунном

Лежит сиротливо недвижимый снег.

С небес только звёзды взирают разумно

На землю, где ночь продолжает забег.

 

И видят они, как готовит потеху

Ночь, скрывшая замысел в ложной тиши.

И ветер в час скорый, с отрывистым смехом,

Закружит над полем, входя в виражи.

 

Брюхатые тучи, готовые к родам,

Пригонит в небесный просторный загон.

Неистово снег закружит хороводом,

И буря округу захватит в полон.

 

И скроется поле во мгле беспросветной,

Как будто на шабаш вся нечисть летит.

Продлится их пир до утра, непотребный…

Ох, страшен и лют непогоды кульбит.

 

 

НАДОРВАЛАСЬ ДУША

 

Надорвалась душа от броженья земного,

Всё ей стало не мило, всё было не ново.

Синема словно смотрит былого «Немого»,

Там, где титры, живое не слышится слово.

 

Что-то движется, кто-то беззвучно хохочет,

А тапёр отрешённо играет сюиту.

Аппарат безразлично киношный стрекочет.

Сонно дева-душа подпирает ланиту.

 

Чёрно-белые кадры мелькают сюжета,

Всё, что там происходит – ей нет интереса.

Рядом с залом уже поджидает карета,

Дали скоро за ней запахнётся завеса.

 

 

СПРОСИЛ У ВЕТРА

 

Спросил у ветра: «Что шумишь,

К кому навстречу ты спешишь?» –

«К берёзке тонкой, что одна

Стоит вдали, душа грустна.

 

Там, в поле чистом, трав простор

И солнца сверху нем укор,

Где стал не мил ей белый свет –

У ней подружки, друга нет.

 

Ей ветки-косы я плету,

С листвой играю на лету.

Да птицы песни ей поют,

В ветвях найдя себе приют.

 

Но ночь придёт, – опять одна.

И в чём же есть её вина,

Что здесь расти ей суждено

И век закончить здесь дано».

 

Сказал я ветру: «Поспеши,

Берёзки грусть ты приглуши.

Помчусь я следом за тобой,

Прильну к коре её щекой».

 

 

ПОСМОТРИ – КАКОЙ ПРОСТОР

 

Посмотри – какой простор –

Не любить его нельзя.

Лес, речушка, косогор,

А вокруг луга, поля.

 

Рыбку вот рыбак удит,

Гуси плавают в пруду.

С кобылицей конь шалит,

Травы плещут на ветру.

 

Синь небес, журчит родник,

У берёз кора бела.

Мхом прикрылся боровик,

В речку смотрится скала.

 

Быль степей и сказки гор –

Всё Россия-матушка.

Посмотри – велик простор –

Создал Бог наш батюшка.

 

 

А СЛЫШИТ ЛИ КТО НАС?

 

Ну что вы ругаетесь? Что вы вопите?

О жизни никчемной своей говорите,

Про судеб ненастье своих вы твердите,

Любовь без ответа позорно клеймите.

Простые ответы вопросов корите,

А сложности их вы умом не узрите.

Отведав лишь горечь, вы душу вините

В безверии её, как последнем наймите.

А слышит ли кто вас?… Меня уж простите…

 

Порода людская всё ищет признанья

В словах и поступках сего мирозданья.

Где разума путь отдохнёт от страданья

В мечтах о кончине всего увяданья.

Как Феникс взродился огнём обладанья,

Так мы возжелаем добру процветанья.

А слышит ли кто нас?…

 

 

ОТВЕТЬ, СУДЬБА…

 

Ответь, судьба, ты мне ответь:

Зачем так быстро дни мелькают.

Ты выставляла на поветь

Мои года…они уж тают.

 

Иль твой затёрся циферблат,

Что стрелки цифр не замечают.

Напропалую мчат и мчат,

С реалью время не сверяют.

 

А может быть я сам спешу,

В делах по жизни пробегая.

На что-то важное машу,

Второстепенность возвышая.

 

Времён солёная волна

Бежит и душу разъедает.

Терпеть и штиль, и шторм сполна

Видать судьба предполагает.

 

Судьба, проклятая судьба…

Всё ж обвинять тебя не стоит.

Так пусть мой стих, моя мольба

К тебе, божественной, восходит.

 

 

ЗОРЬКА ЯСНАЯ

 

Озарила долы зорька ясная,

Задрала подол калина красная.

А под ней трава посеребрённая

Силой рос сверкала, напоённая.

 

А от солнышка лучи-гребёнушки

Расчесали ковыли-былёнушки.

Разбудили в поле перепёлочку,

И проникли в озера светёлочку.

 

Ветерок по небушку разгуливал,

Облака белы подкарауливал.

Угонял за горизонты дальние,

Распевал им песенки прощальные.

 

Осинилась высь с зарёй прозрачная,

Умыкнулась ночи тень призрАчная.

Зашумел листвою лес зелёною,

По макушкам светом убелённою.

 

Щебетали птицы ясной зорюшке,

Распевали песни вольной волюшке.

Отпылала в небе зорька ясная

И пришла погодушка прекрасная.

 

 

НАМ ВСЕМ, ЗАКРЫВ ГЛАЗА…

 

Нам всем, закрыв глаза,

Судьба подносит чашу.

Что в ней: нектар, слеза?

Отрава ли за нашу

Никчемну жизнь зазря?

Ночь тёмная, заря?

Полна иль не совсем?

Покой извечный, буря

С избытками проблем?

В висок, возможно, пуля? –

С очередным глотком

Познаем мы потом.

 

 

ЖИЗНЬ МОЯ, НЕВЕСТУШКА

 

Жизнь моя, невестушка,

Мной давно сосватана.

Разлетелась вестушка:

Нет пути обратного.

 

Только-только справили

Свадьбу с половинкою,

Празднество оставили,

В жизнь войдя рутинную.

 

Повела судьбинушка

По тропе нехоженой.

Развернулась силушка,

Младостью рождённая.

 

Поглощала вёрсты все

На путях их с жадностью.

Раздухарилась в суЕ

Торопыга странная…

 

Постарела жёнушка,

Как и я, жизнь тленная.

Став обманом, волюшка,

Увела в мрак тёмныя.

 

 

БУХТА СЕМЕЙНОГО СЧАСТЬЯ

 

Стань для меня ты ветрилом,

Добрым веди нас путём.

Мы у судьбы за штурвалом

Любяще руки сплетём.

 

Штормы бушуют в просторах,

Мы не собьёмся с пути.

В жизни морях-океанах

Будем совместно грести.

 

Будет ненастной погода,

Волны помчатся гуртом.

В бухту семейного счастья

Челн мы с тобой приведём.

 

 

ДЛЯ ЧЕГО ЖИВЁМ НА СВЕТЕ?

 

Для чего живём на свете,

В чём есть смысл бытия?

Может, мы с тобой в ответе,

Чтоб цвела у нас земля.

 

Чтоб в гармонии с природой

Нашим душам быть всегда.

И над всякою невзгодой

Здраво мыслить иногда.

 

Чтоб Любовь, Надежда, Вера

С нами были до конца.

Не питала бы химера

Иллюзорностью сердца.

 

Разберусь ли я в ответе?

Истину найду ли я?

Для чего живём на свете,

В чём есть смысл бытия?

 

 

ЗВЁЗДЫ-ГЛАЗА

 

Вновь звёзды-глаза взметнулися в высь,

Луна сторожит там небо ночное.

Удача, ко мне сегодня примчись,

Замедли в пути ты времечко злое.

 

Меня, Водолей, с небес охрани,

Очисти мой путь от бед и ненастья.

Медведица, ковш ты свой поднеси –

Испью из него немерено счастья.

 

Путь Млечный, скажи: мечта ли там ждёт,

Любовь, что душе несут исцеленье?

Я к ним устремлюсь в блаженный полёт,

Лишь солнце взойдёт и даст мне знаменье.

 

 

ГОРДЫНЯ

 

Ах, как кручинится гордыня,

По вкусу сладкая, как дыня,

Что не попал я с ней впросак.

А так красиво совращала,

Златые горы обещала,

Без всякой платы, просто так.

 

Но я послал её куда-то

И в дар не взял за это злато.

Смеюсь над ней – надменный лорд.

Вот только денег нет в кармане,

Не нажил их в людском обмане,

Но сам собой весьма я горд.

 

 

ГОДА

 

Года, словно листья осенние,

Срываются, падают вниз.

Я прожил немало и стал

Как будто икона без риз.

Хоть стал я душою мудрее,

Не те уже зыблются силы.

Теперь отношусь по-другому

Ко всем, что давно стали милы.

 

Обсыпало пеплом мне голову,

Всё больше морщин на лице.

И чаще грущу я от дум:

Что ждёт меня в скорбном конце?

Я видел достаточно в жизни,

Судьбы так причудливы вязи.

Я был для кого-то кумиром,

А чаще барахтался в грЯзи.

 

Мне в тихой укрыться бы заводи,

Любуясь остатками дней.

Как в детстве пройтись по лугам,

Забраться ногами в ручей.

Забыть прежних лет неудачи,

Любуясь ночною звездой.

У всех попросить бы прощенья,

Счастливым обняться с судьбой.

 

 

ПОЛУДЕННЫМ СОЛНЦЕМ

 

Полуденным солнцем захваченный в плен,

С пульсацией жилок и вздувшихся вен,

Нырну в упоении в вод я прохладу,

Усталому телу несущих усладу.

 

Бегущей реки равномерный поток

В качании волн затянул под мосток,

И спрятал меня от палящего зноя,

Что солнце в зените струит без простоя.

 

 

НЕДОСКАЗАННОСТЬ

 

Недосказанность мысли

Вновь легла многоточьем.

Мои чувства повисли,

Замолчав, междустрочьем.

 

И неясность совета

Облеклась запятыми.

Между скобок ответа

Я не вижу пустыми.

 

Вся разумность в кавычках

Заблудилась устало.

Красной строчкой в привычках

Мне вино в жизни стало.

 

 

ЖИЗНЬ, НЕ ШУТИ СО МНОЙ

 

Ах ты, жизнь, не шути же со мной,

А судьбе укажи путь простой.

Ты, судьба, не лежи под горой,

К жизни доброй дорогу построй.

 

Ах, беда, не гонись ты за мной,

Лучше с горем в сторонке постой.

А ты, горе, не лейся слезой,

А с бедою уйди на покой.

 

Подружись лучше счастье со мной,

Вместе с радостью душу омой.

Обними меня, радость, и спой,

И со счастьем вернитесь домой.

 

 

НЕ Я

 

Плеч в веснушках твоих оголённость –

Солнце нежно ласкает, не я.

Мыслей думных твоих отрешённость

Очень сильно тревожит меня.

 

Зарываясь в волос шелковистость,

Ветер гладит их, только не я.

Глаз твоих лучезарных искристость

Заставляет влюбиться в тебя.

 

А улыбки твоей безмятежность –

Смотрит зеркало, вовсе не я.

Утверждает судьбы неизбежность

В том, что будешь отныне моя.

 

 

ПУЛЯ-ДУРА

 

«Ой ли ветер тихий, ой ли буря –

Всё едино пропадать.

Для меня отлита пуля-дура,

Прилетит, как чёрный тать.

 

Прямо в сердце, может быть, навылет –

И прощай, ты, белый свет.

Брызнет кровь и на земле остынет,

Лишь оставив тёмный след.

 

Без меня пойдёт в атаку рота

В штыковую на врага.

И падёт в смертельной схватке кто-то,

Жизнь солдата недолгА.

 

Похоронят в общей нас могиле

Под команды: «товсь!» и «пли!».

Смерти урожай в войне обилен

От зари и до зари.

 

А вокруг сады в благоуханьи

Будут цвесть и вьюги выть.

Люди через годы с придыханьем

Нас, всех павших, будут чтить».

 

Так, наверно, думал мой дедуля,

Принявший последний бой.

Поразила вражья дура-пуля,

Не вернулся он домой.

 

 

ЖИЗНЬ

 

Маркером жизнь не подправишь,

Ластиком не подотрёшь.

В пункт на обмен не поставишь,

Взять чтоб другую за грош.

 

Небо судьбу расписало,

Определило твой путь.

Время, сколь жить, рассчитало,

Жалко вперёд не взглянуть.

 

Просто иди и не ропщи,

Счастье познаешь иль нет.

Примет земля твои мощи,

Ветра умолкнет кларнет.

 

 

ПО ТРОПИНКЕ

 

По тропинке, петляющей в парке,

Под тенистость высоких дерев,

Забредём мы, обнявшись, с тобою,

От палящего солнца сомлев.

 

Мы присядем на мягкую травку,

Ветерочек повеет на нас.

Птичьи над головой перепевы

Зазвучат в по полуденный час.

 

А потом мы с тобою, родная,

Откровеньем наполним уста.

И дадим обещанье навеки –

Только радостью полнить сердца.

 

 

ЛУНА

 

Над пустынною рекой,

Белый свет свой проливая,

Серебро вокруг бросая,

Поднялась луна.

По волнам дорожку стлала,

В росах холодно сверкала.

Освещала ночь.

 

На безмолвном берегу,

По макушкам пробегая

Крон и тенями играя,

Сказку создала.

Поутру она бледнела,

Словно выдохлась от дела.

Полыхнул рассвет.

 

 

БЕРЁЗА БЕЛЁСАЯ

 

Словно длинные косы,

Ветки низко свисали

У берёзы белёсой,

Будто символ печали.

 

Как прекрасная дева,

Красотою манила.

И невинности видом

Наши взоры прельстила.

 

Сердце нежно-щемяще

Ворохнулось, заныло.

Обниму я берёзу,

Ствол поглажу ей мило.

 

От покорного вида

Разомлею душою.

На прощание косы

Приласкаю рукою.

 

 

ГРОЗА

 

Упали низко тучи,

На землю воду льют.

Потоком бурным с кручи

Ручьи к реке бегут.

 

Сверкнули молний блики,

Сердито рыкнул гром.

И птиц шальные крики

Раздались за окном.

 

Гроза хозяйкой стала

Надолго летним днём.

Ненастьем управляла,

Как шкипер кораблём.

 

 

ЗИМА – ПРОБА ПЕРА

 

Утренний лёгкий морозец

В лужах разлёгся ледком,

Инеем пал на колодец,

Сруб оторочив пушком.

 

И по деревьям развесил

В белом сияньи наряд.

Он разудал был и весел,

Зимний верша свой обряд.

 

Зимушка, словно калека,

Первую пробу пера

Нам предъявила без снега.

Знать, не пришла ей пора.

 

Осень, воспрянув к обеду,

Зимушку прочь прогнала.

Празднуя с солнцем победу,

В лужах ледок извела.

 

 

ЛЮБОВЬ И ДОБРОТА

 

Камень бросьте вы в меня,

Если в корне я неправ,

Что свою судьбу творя,

Без любви её создав,

Не прибудет в ней добра.

 

Из прекрасных в мире слов:

Нам любовь и доброта –

Создают задел основ

Жизни, сторожат врата

Богом попранного зла.

 

Для свершения мечты

С верой в сердце призови

Дух любви и доброты

И их в спутники зови.

Будет счастлива судьба.

 

 

Я ЗАКРОЮ КАЛИТКУ

 

Я закрою калитку,

Не повесив замок.

В щель засуну открытку –

Я сюда не ходок.

 

Нашей жизни ошибки

Невозможно забыть.

Ты меня без улыбки

Продолжаешь винить.

 

Сердце чтоб не саднило,

Я снимусь с этих мест.

Всё здесь стало немило –

В том удел мой и крест.

 

 

ЗАКАТ

 

Тревожно-оранжевым цветом

Закат полыхнул второпях.

И запад с прощальным приветом

Купался в последних лучах.

 

Гуртом облака, наплывая,

Гасили лучей ореол.

А ветер, клубы расправляя,

Кроил горизонту подол.

 

Закат потухал, и неярко

Луна проявилась вдали.

С востока чернилами марко

Ночь ставила метки свои.

 

 

НАШИ ДУШИ

 

В юдоли разлуки, в юдоли печали,

Когда наши души по небу летали,

Хранители-ангелы их очищали:

От разных нескромных греховных желаний,

В сердцах приютившихся переживаний,

От лжи и мороки, пустых обещаний.

 

Бродили в просторах вселенского круга,

Была не напрасна исканий потуга,

Средь тысячи душ мы обрящли друг друга.

И нити судьбы заплелись на рассвете,

Теперь наши души за счастье в ответе,

Чтоб жить на земле нам в любви и совете.

 

И в буднях на ней мы живём теперь грешной

Размеренной жизнью, простой и неспешной,

В сердцах наших тьмы не приемлем кромешной.

В юдоли разлуки, в юдоли печали

Не будут писаться земные скрижали.

Дай бог, чтобы ангелы нам помогали.

 

 

ИТОГ

 

Как жить, любить, о чём мечтать,

Чем восхищаться, горевать,

Всё это познавали мы, взрослея,

О лучшей участи мечту лелея.

 

На полюшке судьбы пустом

Упорно строили свой дом.

Пути-дороги разные торили,

Бредя по ним, частенько мы грешили.

 

Не слушали добра совет,

Глотали горечи в ответ.

Своей гордыне всуе потакали,

Её всезнайством ложным ублажали.

 

Ошибки мы копили впрок,

Рекою лился их поток,

Горчащей желчью сердце пропитали,

И в душу их отраву изливали.

 

В конце какой нам ждать итог?

Его на небе выдаст бог.

За всё воздастся адом или раем,

За жизнь свою мы сами отвечаем.

 

 

СТУДЕНЧЕСКАЯ ПОРА

 

Вот это были времена

В мою студенческую пору.

Готовы были стремена

Нам к знаньям лихо мчатся в гору.

 

Наш старый добрый сопромат

Женил не мало поколений.

Ещё предметов целый ряд

Нам добавлял забот и бдений.

 

Учёбы быстро шли года,

Мы всяк по-всякому учились.

Баклуши били иногда,

Мечтой о будущем делились.

 

И вот: защита и диплом.

И альма-матер — до свиданья.

Шёл каждый выбранным путём,

Храня о ней воспоминанья.

 

МОТЫЛЁК

 

Зачем на огонь ты летишь, мотылёк,

Крыла опаляя? Какой в этом прок?

Иль жизнь-однодневка – сготованный рок

Неведомым кем-то, кто меряет срок?

 

Я понял: чем тлеть, дымом горьким чадя,

И пепельной серостью годы мостя

В пустой безысходной стезе бытия,

Уж лучше принять очищенье огня.

 

 

БУДЕТ СЧАСТЬЕ ИЛИ НЕТ?

 

В моей душе скопился лёд,

Всё тяжелей её полет

Под небесами.

Угасла страсть, ушла любовь,

Не слышен звон колоколов

Уже над нами.

 

В груди лишь боль и стон в устах,

Уходит жизнь – всё впопыхах –

Несётся птицей.

Кто расписал судьбы скрижаль?

В ней груз грехов совсем не мал –

Не отмолиться.

 

Гляжу вперёд – неясный свет.

Вновь будет счастье или нет?

Надеюсь всё же.

Собрав всю волю, тронусь в путь,

Пряма дорога, и свернуть

С неё негоже.

 

 

ПЕРВАЯ РЫБАЛКА

 

Безмолвствует ветер,

Не плещет волна.

Сквозь облачный бредень

Мелькает луна.

 

Горит одинокий

Костёр у воды.

Котёл на треноге

Пускает пары.

 

Вечерним уловом

Доволен рыбак.

Со взором весёлым

Смолит свой табак.

 

С ним рядом сынишка –

Ростком в два вершка –

Держал окунишку,

Большого ерша.

 

Он первым трофеем

Несказанно горд.

В разладе с Морфеем,

Усталый, был твёрд.

 

Степенно и важно

Следил за ухой.

Во тьме он отважно

Искал сухостой.

 

Потом вместе с батей

Песком тёр котёл.

В небесных полатях

Звёзд виден был взор.

 

Костёр, догорая,

Погас поутру.

Пацан, засыпая,

Прижался к отцу.

 

СОННОЕ БРЕМЯ

 

Быстрые реки,

Тёмные ночи.

Прячутся в веки

Трепетны очи.

 

Дышишь чуть слышно,

Стонешь негромко.

Видит всевышний

Скифа потомка.

 

Давнее время,

Дня ль какой случай –

Сонное бремя,

Тело не мучай.

 

Глажу тихонько

Лоб твой и руки.

Ликом – иконка,

Кончились муки.

 

Солнце в окошко

Глянуло скромно.

Милая крошка

Тянется томно.

 

Сбросила маску

Ночь-ворожея.

Дарит нам сказку

Зорюшка-фея.

 

 

СНИМОК ЧЁРНО-БЕЛЫЙ

 

Снимок чёрно-белый

В стареньком альбоме.

Взгляд лукаво-смелый,

К жизни неуёмен.

 

Ты была девчонкой

С пышными бантами,

С талиею тонкой,

Ясными глазами.

 

Школьные пороги,

Игры, увлеченья.

Жизнь вела уроки,

Прочь гоня сомненья…

 

Пред глазами фото,

Чуть дрожат ресницы.

Погрустнела что-то,

Теребя страницы.

 

Смотришь, вспоминая,

Детство золотое.

Унеслось, порхая,

Времечко былое.

 

 

ВСЕЛЕНСКОЕ ЧУДО

 

В ожиданьи вселенского чуда

Без любви увядает душа.

Жизнь в пути тормознула и круто

Улетела в кювет с виража.

 

Кровоточило сердце, но разум

Опуститься не счёл до мольбы,

С тем что было – покончено разом.

В этом боль и надежда судьбы.

 

Исцеляясь, душа постепенно

Краски мира увидела вновь.

И, на небо смотря сокровенно,

Возжелала земную любовь.

 

И свершилось вселенское чудо –

Светлый ангел с улыбкой в устах,

В окружении вспышек салюта,

Нёс любовь на широких крылах.

 

 

ПРИШЛА ЗИМА В КУРОРТНЫЙ КРАЙ

 

Вобрало море тёмный цвет

Громоздких туч, плывущих в небе.

На горизонте свет зловещ

Гасило солнышко нелепо.

 

На берег кинулась волна,

На множество делясь осколков –

Покроет камни седина

Наростом льдов хрустально-колких.

 

Над ними ветер продувной

Закружит редкие снежинки,

Разгонит тучи. Молодой

Засветит месяц бледноликий.

 

Пришла зима в курортный край,

У вод морских теперь безлюдно.

Картины лета невзначай

Напомнит память лишь подспудно.

 

 

ВОЛЖСКИЕ ЗОРИ

 

Берег высокий, крут его склон,

Волжские зори – в них я влюблён.

Золотом волны красит рассвет,

Парусник белый – строг силуэт, –

 

Вдаль уплывая, манит мечтой.

Чайки летают над головой.

Бабушка Волга – я её внук,

Время и воды – замкнутый круг.

 

Сколько же было радостных дней,

Сколько провёл я с нею ночей

Босым мальчишкой, взрослым потом.

Волга, Россия – славен мой дом.

 

 

СНЕЖОК

 

Иду. Скрипит снежок,

Что выпал этой ночью,

Пушистый, как белёк,

Сверкает белой плотью.

 

И небольшой мороз

Румянит нежно щёки.

И взор от зимних грёз

Теплеет в поволоке.

 

Поёт, поёт душа,

И в сердце льётся нега.

Берёзка хороша

Стоит, укрывшись снегом.

 

 

МЕЧТЫ

 

Ушли в неведомые дали,

В душе оставив холода,

Мечты, что юность обагряли.

Осталась только суета

 

В вялотекущей жизни ныне

Под гнётом хворей, маеты.

В ней дни, что горше став полыни,

Стремятся в бездну темноты.

 

Надежды дух, познав печали,

Уста сомкнул и онемел.

В глазах нет искорки, лишь хмари

Туманной видится задел,

 

Который скроет пеленами

Все к исцелению пути.

И только с новыми мечтами

Возможность есть себя спасти.

 

 

СТРАДНАЯ ПОРА

 

В убранстве золотом поля.

Налились зёрна до предела.

Гудят натужно дизеля –

Комбайны не стоят без дела.

 

Настала страдная пора,

И жаден хлебороб до жатвы.

Текут потоком в закрома

Хлеба. Эх, до дождей убрать бы.

 

Снуют машины – пыль столбом,

Для отдыха – ещё не время.

И птицы вьются над жнивьём,

Клюют зерно – то жизни семя.

 

 

***

Рассохлась старая арба,

Скрипит, ведомая быком.

Вот так же и моя судьба

В последний час пойдёт на слом.

Дороги оборвётся нить,

Что ткалась жизнию моей…

И не дышать, уже не пить –

Жалей о том, иль не жалей.

 

 

ЛЮБЛЮ

 

Люблю я солнце восходящее,

Тепло и свет с небес струящее.

Любуюсь речкой и лесами,

В лугах — росинками-слезами.

 

Люблю дожди и грозы летние,

И краски радуг семицветные.

И, обо всём забыв на свете,

В стихах хвалю красоты эти.

 

А скоро осень златолистая

Примчится, ясная и мглистая.

» Ох, любо! » — крикну птичьим стаям,

Вдогонку им рукой махая.

 

Их манит юг, а я метелями,

Снегами серебристо-белыми

Зимы пришедшей полюбуюсь.

И с вьюгой песнь спою шальную.

 

Весной гляжу я с восхищением

На всей природы оживление.

И думой вновь пленён о лете,

Чей облик сердцу мил и светел.

 

 

ЖАРА

 

Усталый ветер спит в траве,

Развеяв в небе облака.

Осела густо пыль в листве,

В тени – ни грамма холодка.

 

На поле млеют васильки

От зноя солнечных лучей.

И песни птиц не так звонки,

Мелеет с каждым днём ручей.

 

Жара в лесах, жара в лугах,

И город раскалён как печь.

В тайге пожары – божий страх –

Стремятся всё живое сжечь.

 

И стонет матушка-земля,

Дождей не знавшая давно.

Хлеба, безводие кляня,

Теряют скудное зерно.

 

 

ЛЕТНЯЯ СЛАДКАЯ ПОРА

 

То не случай слепой –

То природы реальность:

Летней сладкой порой

Жизнь меняет тональность.

 

Мал звенит родничок,

Нарождённый землёю.

На ветру колосок

Нянчит зёрна. С зарёю

 

Желторотый птенец

Гонит маму за пищей.

С рыком волчий малец

Мчит за мышкой-добычей.

 

Топчет первый свой путь

Неуверенным шагом

Карапуз, жизни суть

Постигая. Милягам,

 

Летним дням и ночам,

Песнь пою восхваленья.

Каждый год по стопам

Их иду с наслажденьем.

 

Лето – маленький срез

В толще жизни прекрасной.

Веселись, куролесь,

Коли жив, ежечасно.

 

 

ЦВЕТЫ

 

Я тебе подарю все цветы,

Что растут на полях и лугах.

Посмотри: души их так чисты –

Не расскажешь о том в двух словах.

 

Только одой, поэмой воспев,

Прикоснёшься душой к красоте.

Будет праведен, сорванных, гнев

Тех цветов, что умрут в маете.

 

В маете без земли и корней

Доживут укороченный век.

Не коснутся их лапки шмелей,

Лишь ладонью сожмёт человек.

 

Украшеньем недолгим домов

Послужив, просто выкинут их,

Не сказав на прощанье двух слов,

И погубят вновь души других.

 

На полях и лугах вы цветы

Подарите любимым своим.

Дух захватит от их красоты…

Насладитесь цветеньем живым.

 

 

В ЧАС ВЕЧЕРНИЙ

 

В час вечерний, разлукой томимый,

Я мечусь по квартире пустой.

За окном дождь ведёт торопливый

Разговор с беспросветною тьмой.

А мне слышится голос игривый,

Словно милая рядом со мной.

 

Пр.: Я грущу. Ты вдали

Дни считаешь до встречи.

Сон, приснись до зари

О грядущем мне вещий.

В день какой, в час какой

Обниму я родную,

Распрощаюсь с тоской,

Вспомнив вкус поцелуя.

 

Я включаю приёмник: и грустью

Песня полнит пространство вокруг.

И, покинув своё захолустье,

Грудь пронзает хандра болью мук.

А мне слышится: «Скоро вернусь я»,

И касания чудятся рук.

 

Яркий свет мне не нужен в квартире,

Над кроватью зажгу лишь ночник.

В ожидании встречи – не мИлы

Вечера, словно замкнутый круг.

Ты, любимая, знай: в этом мире

Я твой счастья колодезь-родник.

 

 

ТЕПЛО ЛУЧЕЙ ЛОВЛЮ В ЛАДОНИ

 

Тепло лучей ловлю в ладони

Я солнечным прекрасным днём.

В выси шумят деревьев кроны,

Вкруг них – небесный окоём,

 

Где изредка белеют шапки

Плывущих пышных облаков,

А по ночам сияют ярки

Соцветья звёзд – миры богов.

 

Пленён июльскою порою

Безудержным потоком грёз.

Под воссиявшею луною

Краду цветы лохматых роз,

 

Чей аромат тебе дарую:

Любимой, сердцу дорогой.

И на рассвете околдую

Своей заветною мечтой.

 

Ты, опьянённая от ласки,

В плечо уткнёшься головой.

Во сне, примерив счастья маску,

Прошепчешь: «Милый, я с тобой».

 

Тепло лучей поймав в ладони,

Согрею душу я твою.

Дни лета – резвые, как кони,

Навстречу мчатся сентябрю.

 

 

ПОСЛЕ ДОЖДЯ

 

Переливчато лужи на солнце

Заискрились в сияньи лучей.

Открываю пошире оконце –

Песни птиц стали явно звончей.

 

Дождь пролившие тучи уплыли,

Небосвод голубеет в выси.

Над цветами кружат тонкокрылы

Всяки бабочки дивной красы.

 

Ну, а воздух – одно наслажденье –

Разнотравьем пропитан и чист.

«Жизнь прекрасна», – шепчу с упоеньем,

Нежно тронув берёзоньки лист.

 

 

СПИТ, НАМАЯВШИСЬ, ДРОЗД

 

Всё в сиянье от звёзд

Дремлет озеро в чаще.

Спит, намаявшись, дрозд,

Песню спев нам о счастье.

 

Догорает костёр,

В темноте блёкнут лица.

Нам палатка – шатёр,

Хорошо, и не спится.

 

Сквозь открытый полог

Лунный лик отрешённо

Серебра льёт поток.

Ночь молчит благосклонно.

 

Я целую тебя,

Ты – ласкаешь ответно.

Жизнь прожить, не любя, –

Быть во тьме беспросветной.

 

Тихо плещет волна,

Далеко до рассвета.

Для двоих нам дана

Ночь прекрасная эта.

 

Всё в сиянье от звёзд

Дремлет озеро в чаще.

Спит, намаявшись, дрозд,

Песню спев нам о счастье.

 

 

КРЕСТИЛИ МЕНЯ НЕ ВО ЦЕРКВИ

 

Крестили меня не во церкви,

Из цинка корыто – купель.

На темечко воды низвергли –

Аз есмь – человек, но не зверь.

 

Знахарка-бабуля, перстами

Означив таинство креста,

Шептала невнятно губами:

«Ты боже… велик… навсегда».

 

Изъят из купели, кричащий,

Обёрнут в расшитую ткань,

У мамы в руках возлежащий,

Умолк, в сон шагнувши за грань.

 

Не звон колокольный над мною –

Размерное пенье сверчков,

Сидящих за печкой-плитою,

Спрошало: «К чему я готов?»

 

Не помню таинство крещенья,

Лишь сказ от бабули моей,

У коей прошу я прощенья,

Что мал был любовию к ней.

 

С тех пор я живу, нарождённый,

Приемля и радость, и грусть.

Судьбою своей, сокроённой,

В сём мире прекрасном вершусь.

 

 

Я БРЕДУ

 

Через луг и через поле,

Где трава густа растёт,

Я бреду – кругом раздолье,

Солнечных лучей разлёт.

 

Берег речки-невелички

Скрыт возросшим камышом.

Там малины, ежевички –

Диких зарослей содом.

 

И шумят листвою ивы,

Наклонившись над водой.

Кони, разметавши гривы,

Принеслись на водопой.

 

В гладь реки вдаваясь телом,

Уж проплыл – и был таков.

Ящерка на камне белом

Погрузилась в дебри снов.

 

В небе реет коршун зоркий

На расправленных крылах.

Ветер ластит травы колки

В только скиданных стогах.

 

Я бреду, душой спокоен,

Средь красот сиих вокруг.

Гармонично мир устроен:

Речка, поле, зелен луг…

 

 

ВОДОПАД

 

Мятежный дух в стихии вод –

Природы божие творенье –

Со скальных падая высот,

Дарует взору наслажденье.

 

Искрясь от солнечных лучей,

Взлетают брызги. Невесомо

Парят и падают скорей

В кипенье пен, в родное лоно.

 

Перебивает пенье птиц

Шум водопадного потока.

И, успокоившись, журчист,

Несётся прочь он от истока.

 

Заворожённый мощью вод,

С высот спадающих, ревущих,

Я ясно чувствую, что вот –

Рожденье жизни нашей сущной.

 

 

КАМО ГРЯДЕШИ?

 

«Ничто не вечно под луною»,

Где протоплазмы – жар и хлад,

И смерть отточенной косою

Бездумно косит всех подряд.

 

К исходу века – чешем «репу»,

Безмолвны счастье и успех.

Вопрос души звучит нелепо:

«Камо грядеши?» – горький смех…

 

Погаснут звёзды, и могила

Твои чресла переживёт.

И в перегное без светила

Червь суть свою вновь обретёт.

 

 

ОБЕСКРОВЛЕН ДУШОЙ

 

Обескровлен душой, а не телом,

Жизнь о чём-то просить – ни к чему.

Легкокрылый является в белом,

Что ж, пора долг отдать и ему.

 

Было время – тропой наслажденья

Бесшабашно с мечтою шагал.

И порою в пикУ вдохновенья

Сердцем сладкую славу искал.

 

Только годы, как водные струи

Растеклись, испарясь на ветру.

Грудь со вздохом речёт: «аллилуйя»,

Почесть прочно застряла в илу.

 

Где мечты? – Одряхлели, как тело,

Свет желаний облёкся во тьму.

Дивнокрылый зовёт – он весь в белом,

Чем смогу – долг отдам я ему.

 

 

УДИВЛЯЮСЬ

 

Удивляюсь –

Неба синеве

И зари канве,

Щебету всех птиц,

Всполоху зарниц.

 

Умиляюсь –

Выводком котят,

Стрёкотом цикад,

Пеньем соловья,

Золотом жнивья.

 

Просыпаюсь –

Встану, не спеша,

Жизнь так хороша,

Рядышком жена

Ласкова, нежна.

 

 

ЛИСТЬЯ

 

Своим потоком восходящим

Вверх листья ветер поднимал.

Моментом он своим крутящим

Их лихо в стаечки сбивал.

 

Кружил, вертел, летя по кругу,

Цветной мелькал калейдоскоп.

И слушал осень он, подругу,

Когда та скажет ему: «стоп».

 

Но было очень ей по нраву

Смотреть листвы весёлый пляс.

Чтобы хватило на забаву,

Их новый делала запас.

 

Насильно ветру подавала

Жёлто-багряные все враз.

Жеманно осень выставляла

Свои манеры напоказ.

 

 

ЛЕНОСТЬ МОЯ

 

О, леность ты моя,

Куда несешь меня?

С каких порогов дня

Пришла, с собой зовя?

Эх, раздухарилась ты что-то,

Знай: не твоя сейчас суббота.

Мне, с негой подружась,

Не пишется строка.

И рифмами пока

Она не удалась.

Ты с плеч слезай быстрее, леность,

Я стих пишу про сокровенность.

 

 

ПО ШАБЛОНУ

 

Будто строго по шаблону

Жизнь мою ведёт тропа.

И цикличности корону

Всё несёт она, слепа.

Дом — работа, вьётся скука,

Заедает подлый быт.

Круговая их порука

Коршуном в душе парит.

Литерами трафарета

Вся расписана судьба.

И закабалённость эта –

Хуже всякого горба.

Как нам день рождает солнце,

Мне бы в неге созерцать.

И глядеть на луг в оконце,

На природы божью стать.

Мне б по снегу иль по полю

В размышлениях бродить.

Выбрать счастья полну долю,

В равновесии зажить.

Мне убрать бы всю условность,

Дать душе поярче свет.

Взять с собой раскрепощённость,

Сместь шаблонный трафарет.

 

 

УЙДУ Я САМ В СЕБЯ

 

Уйду я сам в себя,

Поблёкнут краски мира.

В душе моей скорбя,

Уныло плачет лира.

 

Ну что за парадокс:

В добра и зла бореньи

Сгорают, словно кокс,

Мечты о воскрешеньи.

 

Несёт в водоворот

Судьбы моей теченье.

Не виден поворот

По руслу на везенье.

 

Увижу ль небо вновь,

Иль успокоюсь в тине,

Последний слыша рёв

Кипящих вод в стремнине?

 

 

НЕ СТАНУ ПЛАКАТЬ НАД СУДЬБОЙ

 

Не стану плакать над судьбой,

Познав её несовершенство.

Пусть мысли плотною толпой

Врата закроют во блаженство;

И может статься непременно:

Сгорю до тла в огне геенном.

 

А может всё наоборот:

Поняв, что жизнь есть чисто божий

Дар совершать земной полёт,

Не скалясь в небо бесьей рожей,

Я заживу, почти безгрешный,

Приняв судьбу за пир потешный.

 

 

СТИХ О ПОТАЁННОМ СМЫСЛЕ

 

Летит фанера над Парижем,

А в Мухасранске – дождь стеной.

Сидим, мороженое лижем,

А бредим водкой, колбасой.

 

Мальвина (правда), вот дурёха,

Отдалась грустному Пьеро.

А у еврея, у Еноха,

Хохлы стащили серебро.

 

Прельщённых яблоком и гадом

Из рая выгнали тандем.

Турецкий «папа» в Баден-Баден

Отправил на панель гарем.

 

Эх, хорошо живётся ДАМе,

А вы держитесь… если что.

Все знают граммы в килограмме,

Один не знает – «конь в пальто».

 

Дракон, с ухмылкою китайской,

Орлана треплет куцый хвост.

Приход имея мало-мальский,

Худеет поп в пасхальный пост.

 

Собчак увидев лик прекрасный,

Забыл гречаночку Орфей.

А Киев молится, несчастный:

Господь, даруй майдан скорей.

 

В сием писании, читатель, —

Смысл потаённый между строк.

Найдёт Му-Му всяк злопыхатель,

Для утопления – мешок.

 

ВЕЧЕРНИЙ ДОЖДЬ

 

Вечерний дождь. Блестит асфальт

Под фонарями.

И небо чёрно, как базальт,

Над головами.

 

Из-под колёс – фонтаны брызг –

Лихач промчался.

Мужичий мат и женский крик

Во след раздался.

 

Плащи, зонты. Шагает люд

В плену погоды.

Спешит домой, а там уют,

Свои заботы.

 

Иду и я. Несу цветы

Своей любимой.

Нет дела мне до суеты

Вокруг дождливой.

 

 

СУДЬБА, ДАЙ ЛОДКУ МНЕ, ФОНАРЬ…

 

Судьба, дай лодку мне, фонарь

И прочных два весла.

Пусть выжжена земля и гарь

Повсюду, жжёт зола.

 

По руслам рек темна вода,

По берегам – разор.

Хозяйкой стала здесь беда,

Сготовив жизни мор.

 

Но есть одна светла река,

Я уплыву по ней.

Увижу лучик маяка

Сквозь мрак грехов-страстей.

 

Рука крепка, гребу сильней,

Но долог, тяжек путь.

Рассвет всё ближе и светлей,

Вольнее дышит грудь.

 

Вот – горизонт, и ширь морей

Откроется за ним.

И солнца свет судьбе моей

Подарит Херувим.

 

 

ВЕСНА-НЕВЕСТА

 

Не тоскуй, моя родная,

Не кручинь же ты меня,

А услышь, как птичья стая

Песнь поёт, весну маня.

 

Солнце пусть ещё не жарко,

И на лужицах ледок,

И клоками полушалка

Кое-где лежит снежок.

 

Нам трубит богиня Веста,

Что зиме пришёл конец,

Что весна идёт – невеста,

И летит уже скворец.

 

Подо льдом в плену стеная,

Волны рвутся на простор.

Тёплый ветер, пролетая,

Нежно гладит косогор.

 

Не грусти, моя родная,

Глянь: подснежник поднял лик

К сини неба, где, летая,

Аист дарит счастья миг.

 

 

УМЧАЛИСЬ МГНОВЕНИЯ ЛЕТА

 

Умчались мгновения лета,

И осень шагнула вослед.

Судьбы не внимая советам,

Мы жизнь свою ввергли во бред.

 

Любви мы подрезали крылья,

Поставили счастью заслон.

В пришедшую зимнюю быль я

В тебя уже не был влюблён.

 

Пр. А с неба метели, метели

Летят, прижимаясь к земле.

Взвывая, стенают свирели

Ветров на высокой скале.

 

Былое, что было напрасно,

Из дум прогоняю я прочь.

Душою молюсь ежечасно:

Скорее бы кончилась ночь.

 

Под песни вечерних метелей

Я, грустный, сижу у окна.

Завис между двух параллелей –

Меж явью, кошмарами сна.

 

Надеюсь, весенней порою

Растает души моей лёд.

Любовь восходящей звездою

В объятья свои позовёт.

 

В. С. ВЫСОЦКОМУ

 

Он не споёт вживую перед нами.

Он душу песней рвёт на небесах

Пред ангелами божьими, чертями,

Стоящими от рая в двух шагах.

 

В раю он – и не может быть иначе –

Певец, актёр, великий человек.

Как жаль – земной запас годов истрачен,

Не дОжит и до половины век.

 

Ушёл, оставив нам на память песни,

Неповторимый голос с хрипотцой,

Роль Гамлета… Сценический кудесник –

Всех подкупал своею прямотой.

 

 

СЛОВА, СОРВАВШИЕСЯ С ГУБ

 

Средь множества изысканных обманов

Лови слова, сорвавшиеся с губ

Пророка ли, без ханжеств – графомана,

Случайно оказавшегося тут.

Не пачкай мысли чернью непрестанно.

Слова – гуманней мыслей наших всех.

Произрастают камни постоянно,

Бросаемые в смех и в чей-то грех.

 

Умнее древних мы неандертальцев,

Но благородней ли – большой вопрос.

Колокола. И в злате чьи-то пальцы.

Кому-то ценен гиблых душ некроз.

Поклонник Саваофа, Вельзевула –

Имеешь право миг конечный знать.

Словами не бросай на небо худость –

Не будешь больше мыслями звучать.

 

 

Я ДОВОЛЕН

 

Свежий снег небеса просыпали

На нищалость снегов городских.

Я доволен. Я нынче – феврален,

И припас в рукаве козырных –

Триумфальность весны. Муза просит:

Поднимись выше плоскости крыш,

Слово выстрадай ты на износе,

Правду жизни продав за пол-шиш.

 

Преисполненный звуками лиры,

Безмятежность дней летних познав,

Развальяжусь, читая Шекспира…

Будет осень. Красивость дубрав.

А пока я с зимой в соучастьи

За чертою брожу городской.

Снег летит, и сугробы грудастей

Будут видеться за слободой.

 

 

ЗВЕЗДАНУТО-КОНЕЧНЫЙ

 

Ты живи, человек, средь дерьма и красы
Куртуазно, вальяжно, простецки, плебейски,
И снедай всё подряд, коли будешь ты сыт,
От лицейских стихов и до мяса индейки.

Совершай безрассудно поступки свои,
Не вопи просторечьем о высшем и вечном.
Просто мысли свои ты разлей на троих,
И стань острым концом, звездануто-конечным.

 

 

ДЕНЬ МОРОЗНЫЙ

 

День морозный. Солнце скоморошится.
Улыбнусь ему в ответ.
Просит семечки синица-скромница,
Лапками обнявши ветвь.

В каждой искорке цветной снежинистой
Крутит жизнь немой сюжет.
На берёзке иней заблондинился,
На кустах висит жакет,

Тонко сотканный небесным странником
Из безудержных сует.
Снег хрустит – танцую я цыганочку,
И не нужно мне монет.

Расчирикались вокруг воробушки.
Старый пёс оскалил пасть
На кота, что мыркал миротворчески,
Под крылечком обретясь.

День морозный, совершенно сказочный,
Я ему простецки рад.
Рад судьбе, стихами недосказанной,
Что душою нынче млад.

 

 

ПРОЩАЙ, ПРОЩАЙ…

 

Тревожен сон лихих ночей.

Рассвет. И крики лебедей…

Туман рассеялся в лучах,

И замерещилось в глазах:

 

Я вспомнил юность нашу, твой

Пресветлый взгляд, нежнейший зной

Лежащей на плече руки,

Свой трепет сердца от тоски,

 

Что чувствовало наперёд –

Любви не вечен звездолёт…

Всё те же солнце и луна,

И звёзды те же светят над

 

Священным местом, но, увы,

Там нет твоей, моей судьбы.

Без нас сирени аромат

Летит над бездной в невозврат…

 

И снова ночь, и вновь рассвет,

И снова сон, в котором нет

Твоей мечты, где я не гид…

Прощай, прощай… и без обид.

 

 

ПОКА ФЕВРАЛЬ

 

Февраль. По улице пустынной

Шагает утро, вьюгой хмурясь.

Дома в воскресной полудрёме

Стоят безжизненно-картинны.

Каскады окон. Серпантинно

Сдувает ветер снег, прищурясь,

С высоких крыш. А я не помер.

 

Я отдыхаю в выходные

От всех и вся, без исключений.

Не видно неба – серый студень

Вторые сутки… нет, седьмые

Всё прячет солнца золотые

Лучи и днём, и в час вечерний.

А я живу, весёл и нуден…

 

Каким я буду, интересно,

Во вторник марта, в среду мая?

Пока же знаю: я не помер.

И жизнь гребу по всем сусекам,

Надеясь, под кузнечный стрекот,

Сказать: я, боженька, вменяем…

Пока февраль. И я не помер.

 

 

КОРОТКИЙ СОН

 

Уснувшему с трудом намедни,

Был даден мне короткий сон.

Я в два бессонницею-ведьмой

Был беспардонно разбужён.

 

Пока ещё недвижно тело,

И мышцам лень его поднять,

Уже стучались оголтело

В мой череп мысли; счёл их – «пять».

 

Осилился поднять я руку,

Провесть ладонью по лицу.

А грудь уже томилась скукой

И издавала хрипотцу.

 

На ногу навалившись тушей,

Сопел во сне мой юный кот.

По шторе лунный свет, желтушен,

Стекал во тьмы широкий рот.

 

И вот шестая мысль пронзила

Меня с макушки и до пят:

Считай горилл иль крокодилов,

А не баранов и цыплят…

Гориллы точно усыпят.

 

 

ЛЮБЛЮ

 

Люблю поспать я, не гуляка,

И обожаю крендель с маком.

Люблю под летними дождями

Босыми грязь месить ногами.

 

Порою я бываю странным –

Люблю бродить в густых туманах.

Душа поёт – летят качели,

Мне ветер люб – земной кочевник.

 

Люблю морозные денёчки,

Весенним радуюсь цветочкам.

Мне дорог солнца яркий лучик,

И хмурость туч, и гад ползучий.

 

Без потрясений жизнь люблю я,

И гладь воды, и бога всуе.

Приятны мне кострища зорей,

И тусклый свет, что звёзды сорят.

 

 

ВСЁ ЭТО ВИДЕЛ Я

 

Ночь уставшая, ночка поблёкшая

по тропинкам далёким и близким

уходила, издрогше-промокшая,

повстречавшись с зарёю-нудисткой.

 

Ночь уставшая, ноченька справная

в пустоте, в тишине некрикливой

гасла вместе со звёздной оравою

горделиво, строптиво-красиво.

 

Ночь уставшая, ночка стыдливая

растворялась во мгле мутно-синей…

Обессоненный всё это видел я

за окошком, за жизни витриной.

 

ГРОЗА

 

Раскудахтался гром в поднебесьи,

Молний вспышки – ослепли глаза.

Тучи масти: иль вини, иль крести –

Распластали свои паруса,

«От» и «до» горизонт накрывая.

 

Шквальный ветер трепал что есть силы

Дерева и камыш, и траву.

Капли первые воздух пронзили,

В пыль вгрызаясь на полном ходу,

Следом ливень с небес призывая.

 

 

ХМАРЬ ОСЕННЯЯ

 

Хмарь осенняя к нам заглянула с утра,

Растворив горизонт в грустно-сером тумане.

Мелкий дождь моросит, на лугах клевера

Между трав полегли в непробудном дурмане.

 

Лес, промокший насквозь, вниз роняет листву,

По земле расстилая цветные дорожки.

Поспешает с грибом на колючем горбу

Старый ёж, по грязи семенят его ножки.

 

Бабье лето своё отгуляло сполна,

Солнце скрыли наплывшие тёмные тучи.

По реке с белой пеной гуляет волна,

Ветер треплет её всею силой могучей.

 

Журавлей припоздавший уносится клин,

Прочь летя от занудной осенней печали.

Оплетает сердца нам октябрьский сплин

Грустно-серым туманом, дождливой вуалью.

 

 

НАШ МИР

 

Не торопи грядущие события:

Тому, что предначертано, – вершиться в срок.

Любовь с надеждой, с верою в соитии,

Братанья душ людских – изменят мир жесток?

 

Наш мир, погрязший в алчности и мерзости

Безбожных догм, в пожарищах безумных войн,

Ужель черту проломит к неизбежности

Погибели, и канет в тьму земля – наш дом?

 

 

НАРИСУЙ ДЛЯ МЕНЯ СОЛНЦЕ КРАСНОЕ

 

«Нарисуй для меня солнце красное,

Пусть сияет оно ярко лучиками, –

Говорил мальчик, глядя в несчастные

Очи матери, болью измученные. –

 

А ещё нарисуй мне небесную

В хладных красках луну половинчатую,

Что висит серебристой подвескою

Между звёзд так красиво, таинственную…

 

Знаю, мама, болезнь эта – страшная.

За минуты прости меня горестные,

За мгновения, душу потрясшие,

С жизнью смерть на века перессорившие».

 

Перед матерью тельце тщедушное,

На кроватке больничной расслабленное,

Остывало, к судьбе равнодушное,

Схваткой боли последней оставленное…

 

 

ТВОЯ ЛЬ СТЕЗЯ, МОЯ РАССЕЮШКА?

 

Ах, где же танцы искромётные

Ушедших лет и песни звонкие?

А где мечты мои самотные

И шутки безупречно тонкие?

 

Шагает старость, горбясь, с тросточкой,

И с ней года идут болезные.

Скребу я счастье малой горсточкой,

Кричу судьбе слова скабрезные.

 

Служил Отчизне я по совести,

Но кинут нагло власть имущими.

Теперь – у нищеты во пропасти

С её руками загребущими.

 

Таких, как я, велико множество,

Еда, лекарства – где же денежка?

Контраст богатства и убожества –

Твоя ль стезя, моя Рассеюшка?

 

 

ПОСЛЕ ШКОЛЬНОГО БАЛА

 

Мы шагнули с тобою со школьной скамьи

В распростёртые жизни объятья.

После бала, в ночи, пели нам соловьи

С пожеланьем удачи и счастья.

 

Безбородо-безусых, с косичками, без,

Широтою манила возможность

Сотворенья мечты, чтоб почувствовать вес

Взрослой жизни, её грациозность.

 

Наши юные силы, упорство, задор

Помогали не падать в ней духом.

Мы, преграды сметая, рвались на простор,

Где любовь не подвержена мукам.

 

Но, увы, жизнь – не мёд, и не всем по зубам

Оказалось разгрызть сей орешек.

Кто-то верным остался заветным мечтам,

Ну, а кто-то сгорел, как полешек.

 

Ах, года-поезда, мчатся скорые вдаль.

Но рассвет после школьного бала

Стоит вспомнить, развеет и боль, и печаль,

Словно жизнь начинаешь сначала.

 

 

А НА ДВОРЕ АПРЕЛЬСКИЙ ДЕНЬ

 

А на дворе апрельский день,

Но нет тепла, и небо хмуро.

В моих мозгах такая хрень,

Наверно, голову продуло.

 

Кричит ворона мне: «Дурак»,

Эх, под рукою нет рогатки.

И пёс бродячий лает, враг,

И смотрит подленько и гадко.

 

Машина с ног до головы,

Промчавшись, окатила грязью.

Не завелись теперь бы вши,

Пойду скорей обмажусь мазью.

 

Жена меня ругает зло:

«Пропил, собака, ползарплаты».

А кот, прищурившись хитро,

Мяукнул: «Всё, хана, пропал ты».

 

Ну что за день – сплошь негатив.

Реальность или наважденье?

Приму на грудь аперитив,

И жизнь обрящет наслажденье.

 

 

ЭХ, ТЫ, ЖИЗНЬ – НЕБЕСНА МАННА?

 

У кого-то жизнь прямая,

У кого – одни зигзаги.

Доля-долюшка земная –

Кто в парче, а кто в сермяге.

 

Кроткость нынче не в почёте,

Кто наглец – того и свадьба.

Обмишурился – в пролёте…

Горя-горюшка не знать бы…

 

В псалмопениях священник

Обещал богемность рая.

Переписывая ценник,

Набивал мошну, алкая

 

В мыслях дом построить новый,

Мерседес – последней марки.

Имя бога, глас суровый –

Низведён до аморалки.

 

Правду ищет редкий странник

Средь разврата и обмана.

Человек – судьбы лишь данник.

Эх, ты, жизнь – небесна манна?

 

 

НАМ ДЕНЬ ПОКАЗЫВАЕТ СПИНУ

 

Нам день показывает спину,

Уйти за горизонт спеша.

И сумрак падает в долину,

В иголки старого ежа,

Бредущего среди травы.

 

Закат погас. Умолкли птицы,

Лишь звень идёт от ручейка.

На небо, словно колесницы,

Примчались с юга облака.

Вдали раздался крик совы.

 

Сгустилась тьма. В лесу тревожно

О чём-то шепчется листва.

На край поляны осторожно

Скакнул русак из-за куста,

Готовый вмиг умчаться прочь.

 

В селе, стоящем возле речки,

Усталый люд гасил огни.

В хлевах коровы и овечки

О прожитОм смотрели сны.

В свои права вступила ночь.

 

 

СТЕНАНИЯ ПАДШЕГО ЧЕЛОВЕКА

 

Мятежный и грешный – навылет

Проколот стрелой бытия.

До крошева льда в луже стынет

Дух падший, с ним стыну и я.

 

И сумрак, темнеющий в бездне,

Влечёт, как в болото, липуч.

Вопить к небесам бесполезно –

Там воздух спрессован, тягуч.

 

Забыты надежда и солнце,

От веры остался лишь тлен.

Любовь в зипуне-балахонце

Не может подняться с колен.

 

Рассудок теряет реальность,

А сердце по венам льёт желчь.

Достала судьбы вся кабальность –

Осталось бездыханным слечь.

 

 

МАЙСКИЙ ДОЖДЬ

 

Гуляет ветер, с неба тучи сеют дождь,

Погожий день забыт, теперь он стал несветел.

Бросает лужи от капели нервно в дрожь,

Я это, под зонтом идя, давно заметил.

 

Вскипая, по асфальту мчатся ручейки,

В сливные стоки ниспадают, словно в бездну.

С цветущей вишни облетают лепестки,

И в мокреди теряют свежести помпезность.

 

Омыв покатость крыш, потоки шалых вод,

Безвольно в воздухе паря, летят на землю.

День майский непогоды выбрал нынче лот,

Я, под зонтом идя, душой его приемлю.

 

 

ОБРЕЧЁННЫЙ НА МИГ БРЕННОЙ ЖИЗНИ

 

Обречённый на миг бренной жизни,

Одеваясь в отребья времён,

Где года волочатся до тризны,

Я судьбою своею ведом.

 

В ней полоски одна за другою,

Чёрно-белые, мчат чередой.

То вздымают меня над волною,

То окатят солёной водой.

 

Всё богатство – багаж за плечами

Да в кармане лишь ломаный грош,

И у сердца тетрадь со стихами.

Я душой – поседевший Гаврош.

 

Перипетии жизни конечной

Испытав, я закрою глаза.

И субстанцией мне, бестелесной,

Предстоит улететь в небеса.

 

 

БЕЗВЕСТНОЕ ТЕЛО

 

По пыльной дороге, обнявшись с сумою,

Шёл нищий в тревоге верста за верстою.

А солнце палило, и нет уже мочи.

Виденье наплыло: прохлада средь рощи.

 

Увы, только поле вокруг, ни кусточка,

Во фляжке не боле воды двух глоточков.

Шагать же далече к ночному постою,

Сутулятся плечи, клюка под рукою.

 

А думы в плену давних дней безутешных,

Когда, на беду, мор душою безгрешных

Детей погубил и супругу-красаву,

Как бога хулил, что дозволил расправу.

 

Покинув погост, с почерневшей душою

В пасхальный он пост чуть заметной тропою

Побрёл одинок в неизвестные дали,

В неведомый рок, погрузившись в печали.

 

Которые годы он с камнем на сердце,

Изведав невзгоды судьбы, иноверцем

По чуждой земле, ничего не желая,

Бродил, словно в тьме, день за днём угасая.

 

На пыльной дороге с седой головою,

Раскинуты ноги, с последней слезою

В глазах, остывало безвестное тело.

А солнце, устало садясь, розовело…

 

 

ПРОПАЩАЯ ДУША

 

Над пропащей душой совершая моленья,

Ангел крылья с надеждой простёр к небесам.

Слёзно бога просил ей простить прегрешенья,

И услышал в ответ: «Азм воздам по делам».

 

Путь души проследив всепронзающим оком,

Молвил тяжко: «Ах, сколько же в ней черноты.

Не пристало земным предаваться порокам,

Пусть отправится в ад, где полно маеты».

 

Отвернулся и, брови нахмуривши грозно,

Зашагал он к воротам, распахнутым в рай.

Но вдруг замер, к душе повернувшись нервозно:

«Да ты вижу – поэт, в словесах – краснобай.

 

Покаянье прими. Отправляйся на землю.

И стихом, как молитвой, воспой там меня.

Только помни: с небес я взираю недремлющ»…

И душа ожила. Та душа – это я.

 

 

ЖИВЁМ И ДЫШИМ

 

Живём и дышим

Во свете дня и в сумраке ночей.

Судьбу колышем

Мы негой счастья, злобностью страстей.

 

Неся потери,

Кручинимся и дальше мчим вперёд.

То, как качели,

На тормоз налетев, прервём полёт.

 

Надежды светом

Озарены порой, блуждая в тьме.

Фальшивим где-то

Душой, подобно порванной струне.

 

Года в копилке

Бездумно мы транжирим впопыхах.

И на развилке

Дорог замрём, запутавшись в цепях.

 

Даёт уроки

Нам жизнь бесстрастно в школе бытия.

Минуя доки,

Плывёт судьбы небесная ладья.

 

 

КАТЯТСЯ ВОЛНЫ

 

Катятся волны – шумный прибой,

Тёмное небо над головой.

Берег пустынный. Над ивняком

Лунное блюдце льёт молоком

 

Свет свой на речку, поле и луг.

Звёздная россыпь блещет вокруг.

Плачущий голос птицы ночной

С нервным подвздохом смолк над водой.

 

Ржанье и топот стихли вдали –

Кони умчались, смяв ковыли.

Вспыхнул костёр на том берегу,

Рыбу поймав, варили уху

 

Два рыбака. Утих ветерок,

Крякнула сонно утка-нырок.

Летняя ночь плылА над землёй,

Чтоб поутру обняться с зарёй.

 

 

НЕ УХОДИ

 

Не уходи, смотри какие зори

Разлили свет по небу золотой.

Любить, страдать – дано по божьей воле

В недолгий век, отмерянный судьбой.

 

Резвится ветер и колышет травы,

Сбивая с них прозрачную росу.

Разлуки не приемлю я отраву,

Любовь тебе, как светоч, принесу.

 

Пусть осень красит листья жёлтым цветом,

Багрянцем разливается в лесу.

Твоим я стану преданным поэтом,

Стихами разбужу в душе весну.

 

Промчатся зимы с белыми снегами,

Седея, мы пройдём свой долгий путь.

И счастье оплетёт нас кружевами,

Не дав огонь любви в сердцах задуть.

 

 

РАДИКУЛИТ

 

Сигналит боль отростками нейронов,

Рот извергает междометия во вне.

От поясницы не дождусь наклонов —

Радикулит проклятый шлёт приветы мне.

 

И ягодица стонет от уколов,

Урчит желудок от обилия лекарств.

Измазан мазью, словно грязью боров,

Лежать бревном в кровати нынче я горазд.

 

 

ЗИМА-СКУПЕРДЯЙКА

 

Зажимает зима-скупердяйка

Покрывала свои белоснежные.

Всё талдычит какие-то байки,

Мол, нюансы погод – неизбежные

 

Прецеденты идущей эпохи.

А нам грустно смотреть в лужи грязные,

Слышать ветра слезливые вздохи,

Созерцать декабря безобразные

 

Дни, похожие больше на осень.

Где метели твои разудалые

И сугробы с прожилками в просинь,

Где морозы, большие и малые? –

 

Ты ответь нам, зима-скупердяйка –

Вопрошает толпа возмущённая.

Тройку быстро обратно вертай-ка,

В Новый год будешь нами прощённая.

 

 

СЪЕДАЕТ ВРЕМЯ ДНИ И НОЧИ

 

Съедает время дни и ночи,

И жизнь летит – кульбит, кульбит.

А кувыркаться нету мочи,

Слетев с начертанных орбит.

 

Вот был – мальчишка – полон силы,

Теперь с трудом даётся шаг.

Дыхнув загробной мерзкой гнилью,

Плетётся следом вурдалак.

 

И кровь мою он пьёт по капле,

И нет осины под рукой.

Лягушка плачет, сдавшись цапле, –

Мой путь ужели же такой?

 

Где ветры буйные, лихие,

Что вознесут души призыв,

И воли кулаки стальные –

Из мыслей выбить стаи кривд?

 

Где ангел мой, в защиту вставший,

Ниспровергающий всё зло,

Для жизни силы мне придавший,

Возложив крылья на чело?

 

Взошла заря. Что день мне новый

Готовит исподволь сейчас?

Я продолжаю жить, бедовый,

И жизни пью прогоркий квас.

 

 

ПОД НЕБЕСАМИ ВЕЧЕРЕЕТ

 

Под небесами вечереет,

Свою мечту я тормошу.

Тихонько ветер тёплый веет,

Бежит к речному камышу.

 

Огнями яркими пылая,

На пристань смотрят фонари.

И сладкая мечта ночная

Мне будет сниться до зари.

 

Волною ласковой прибрежной

В её объятья уплыву.

И, страстью вспыхнув неизбежной,

Цветок любви своей сорву.

 

И подарю его любимой

Поутру в солнечных лучах.

С родной, единственной, красивой

Мы затеряемся в лугах.

 

Года умчат, и непреложно

Нам не расстаться, не страдать.

Влюблённым душам невозможно

О жизни сладкой не мечтать.

 

 

365 ДНЕЙ

 

Как снежинки в свете фонарей,

Ровно триста шестьдесят пять дней

Канули в забвение, в быльё,

Сократили на год бытиё.

 

И душе становится грустней,

Сожаленье чувствуя острей,

Что не подвело её чутьё:

Обокрало времечко-жульё.

 

 

ЛЕТНИЙ ДЕНЬ

 

Я распахиваю шторы

И смотрю на улицу в окно.

Солнце день уже который

Светотенью создаёт панно,

 

Меж листвы пройдя лучами,

На дорожке под навесом крон.

Клумба с яркими цветами,

Утренний принявших моцион,

 

Воздух тонким ароматом

Напитала. Снова летний день

Мне наполнил сердце ладом.

И поёт пичужечка: «тень-тень».

 

 

В ДРЕМУЧЕМ-ДРЕМУЧЕМ ЛЕСУ

 

В дремучем-дремучем лесу

Луч солнца теряется в кронах.

Ветра не гуляют внизу,

Звенит тишина в обертонах.

 

Здесь сумрак царит. И покой

Плывёт меж стволов застарелый.

А воздух – тягуче-густой

От хвои, листвы перепрелой.

 

Завалы отмерших дерев –

Преграда для конных и пеших.

И вводят нас дебри во гнев,

Клянём нерадивых мы леших.

 

Как будто из сказки былой

Стоит этот лес, заколдован

Старухою, злою Ягой.

Для нечисти он уготован.

 

И чудится: мчит молодец

На волке – царевны спаситель

Сквозь чащу. Хохочет подлец –

Бессмертный Кощей-искуситель…

 

Я это увидел во сне,

На пне задремав среди леса.

Реальность вернулась ко мне…

Мистерии пала завеса.

 

 

ВСЁ ЦЕННЕЕ СТАНОВЯТСЯ ГОДЫ

 

Всё ценнее становятся годы,

Дорожу каждым прожитым днём.

В снах исчезли ночные полёты,

По земле я судьбою ведом.

 

Провожаю рассветы, закаты,

Сколько их впереди – не узнать.

А минуты бегут, казнокрады,

И транжирят мою благодать.

 

Матереет душа с каждым вздохом

И седеет, наверно, как я.

Улетит в небеса ненароком,

Тело бренное примет земля.

 

Эти мысли гоню я подале,

Жизнь смакую, как будто бы мёд.

И в её веселюсь карнавале,

И в мечтах совершаю полёт.

 

 

СВИДАНИЕ

 

Предложил вам сегодня свидание,

Вы ответили скромненько: «Да».

В том увидел судьбы прорицание,

Что со мной будет счастье всегда.

 

Я стоял, весь горя в ожидании,

В чуть дрожащей руке был букет.

Взоры томно кидал в обожании

На весь мир, сочиняя сонет.

 

Восхвалял ваши в нём добродетели,

Как сорву с алых уст поцелуй.

Парк, скамейка – немые свидетели, –

Три часа я прождал, обалдуй.

 

Закатилося солнышко красное,

Бросил в урну букет я из роз.

Помнить буду свиданье злосчастное

И мозгов ваших чёртов склероз.

 

 

ДРУЖБА

 

Немало видавший и грешный,

Влачу свою жизнь кое-как.

Приди ты ко мне, друг сердешный,

Мы сходим с тобою в кабак.

 

Там водки графинчик холодный

Закажем и сядем за стол.

Душе, на беседу голодной,

Мы свой посвятим разговор.

 

Поведаю старому другу:

Измаян я тайной тоской.

Как эту немую подругу

Прогнать мне из сердца долой?

 

С сочувствием он непременно

Поможет советом своим.

Ведь дружба – она сокровенна,

Мы жизнь ей свою посвятим.

 

ЭТОТ ГРЕШНЫЙ ВНОВЬ ЛЮБИЛ МИР

 

Я сегодня начинал петь,

Я сегодня начинал вить

Из тоски моей былой плеть,

Получалась толщиной с нить.

 

Обрывал её, бросал в печь,

Дым клубился, был черней туч.

Хлопья сажи отряхнув с плеч,

Призывал во тьму с небес луч.

 

Успокаивал я свой дух,

И от прОжитых бежал вех,

Утомлённый, обострял слух,

Вспоминая, как звучит смех.

 

И по венам разгонял жар,

Оживая, затевал пир.

От несметных возмужав кар,

Этот грешный вновь любил мир.

 

 

ПРОСТОЛЮДИН

 

Простолюдин, я людям рад,

Желающим мне много счастья.

Мне либерал – совсем не брат,

А бюрократ – поборник власти –

Тем более – не друг, не сват.

 

Со мной по духу кто един –

Тот сват и брат, и друг в напастях,

Ведь он и я – простолюдин.

Смеясь, идём ко злу на кастинг,

И ставку делаем на жизнь.

 

 

ПОСТИСЬ И ХЛЕБОМ, И СЛОВАМИ

 

Не отыскать в печальных буднях

Ни блеска радости, ни ясности рассвета.

И бродишь ты, ночною тьмою оклеветан…

Чем дальше – выглядишь паскудней.

 

Блуди. Тебе ли быть святошей

В миру без святцев и безудержного тлена

Того, что прежде было (было ль?) совершенно…

Живи, святошу укокошив.

 

Роди на третьем круге вещем

Своё средь многолюдья место в числах пусто.

И, не скупясь, создай размеренность Прокруста

Из груши, яблони, черешни.

 

Постись и хлебом, и словами

В пространстве звёздном, где судьбу бедой не мерил,

Где был не зверем ты и был не лицемерен

Пред неизвестными ловцами…

 

 

***

Жизнь состоит из радостей и драм,

Её прожить – великое искусство.

Легко она даётся простакам,

Проблематично – вдумчивым, что грустно.

Зато у них насыщеннее чувства.

 

 

ОТБОЛИТ ЗАЛАТАННОСТЬ РАН

 

От того, что жизнь не долга –

Грустным быть, ан нет – веселюсь я.

Ноша правды, да, нелегка,

С ношей кривды путь безыскусен.

 

Солнце светит – радость в груди,

Небо в тучах – грусти подвержен…

Воды скроют сухость пустынь,

Будет плыть корабль надежды.

 

Отболит залатанность ран,

Губы вспомнят песни и гимны.

Где мой друг? – средь звёзд выше Анд,

За него молюсь, многосильный.

 

Вострублю на мир многофраз:

Я – за совесть, веру и силу…

Кто за кривду биться горазд,

Пусть он правды рушит кормило.

 

 

ОТ ВИНТА

 

Макушка тополя желта,

Камзол ещё зелёный.

Глаголет ветру: «От винта!» –

Закон природы. Сонный

Он пробуждается, и вот –

Листва фокстрот и танго «жжёт».

 

По небу облака, кружась,

Вальсируют, а тучи,

За горизонтом тяжелясь,

Дождём капельно-кучным

По крышам отчебучат степ

Ритмично-рвано, без сует.

 

 

В ПОЛУМРАК ОКУНЁМСЯ ВЕЧЕРНИЙ

 

Давай в полумрак окунёмся вечерний,

Накинув на плечи прохладу аллей

Притихшего парка, где месяц ущербный

Присядет, взгрустнув, на высокую ель.

 

Где вскорости жёлтыми глянут зрачками

На нас из-под век жестяных фонари.

Безликая тьма, уплотнясь за стволами

Ближайших дерев, будет спать до зари.

 

Ладошка в ладошке, как малые дети,

Пройдём по аллеям, по тёмным углам.

В сердцах сохраняя ушедшее лето,

Мы дней сентябрёвых полюбим бедлам.

 

 

Я ВАС ЛЮБИЛ

 

Я вас любил в начале мая,

Любил и громкий мая гром

Душою всей… жаль, не святая

Вы были внешне и нутром.

 

Любил я вас и знойным летом,

А лета зной – был мой кумир.

Грозил Амур нам арбалетом,

Я в клочья рвал ваш кашемир.

 

Томимый осени цветеньем,

Любил ли вас? – отвечу «да».

Любил соленья и броженья,

И стихотворные дела.

 

Зима. Мороз хватает нежно

За щёки, пальцы, за «промеж»…

Я вас любил в метели снежной,

В любовь вцепившись будто клещ.

 

 

РАНО БИТЬ МНЕ ПОКЛОН ПЕРЕД ГОСПОДОМ БОГОМ

 

Я сижу у окна

В позе странно-нелепой.

Ярко светит луна,

Уцепившись за небо.

 

За стеклом благодать –

Ночь ласкает берёзы.

За спиной – медсанчасть,

Призрак смерти белёсый.

 

Жребий мечет судьба –

Быть живым иль во прахе.

Призывай-ка, мольба,

Не Шопена, а Баха.

 

Прячет ночь коготки

И умчаться готова.

Будет с красной строки

День писаться мой снова.

 

Лекарь-ангел – мой сон,

Исчезают тревоги.

Рано бить мне поклон

Перед Господом Богом.

 

 

РАННЯЯ ОСЕНЬ

 

В чрево своё запихнув распоследние августа крохи –

Ночи и дни – и запив их хмельным и бодрящим дождём,

Лето покинуло нашу обитель без «ахов» и «охов»,

В час полуночный шагнув за невидимый в тьме окоём.

 

Ранняя осень – девчонка-кокетка совсем молодая –

Глянет лукаво на зелень лесов и лугов, и полей

И возвестит, улыбаясь, что будет колором другая –

Жёлто-коричневой, ярко-багряной, по утру свежей.

 

Осень-красавица, осень-печальница – быль временная,

В коей сутяжатся радость и грусть в каждом прожитом дне –

Воспламенит и погасит закаты пораньше, шальная,

И с каждым разом представит нам зори поздней и поздней.

 

 

ДЕНЬ ДОГОРИТ МОЙ

 

День догорит мой,

Вечером став.

Я опьянюсь тьмой,

Запахом трав.

 

Вечер родит ночь –

Здравствуй, мой сон.

Волосы мне всклочь,

Бай* приманён.

 

Ночь убежит прочь.

В свете зари

Я обрету мощь,

Утром бодрим.

 

Утро – есть дня часть.

Мне бы пожить

Да полюбить всласть,

С горя не выть.

 

* Бай – славянский бог нарочитого сна, являющийся людям в образе кота.

 

 

Я НЕ СКАЖУ

 

Я не скажу Вам слов прощальных,

И слов прощенья не скажу.

Замкнусь душой и взгляд печальный

Направлю в неба бирюзу.

 

Не теребите пояс платья,

Не надо и фальшивых слёз.

Изменой Вы сгубили счастье,

Любовь швырнули на погост.

 

Переживу, я духом сильный.

Теперь мой путь – отсюда прочь.

Среди вокзалов, станций пыльных

Слов ваших не прольётся жёлчь.

 

Вам не скажу я слов прощальных,

Прощенья слов Вам не скажу…

Душой открыт, взгляд не печальный

Узрит мой неба бирюзу.

 

 

БРОДЯГИ

 

Стою на пристани и провожаю теплоход,

Во след ему глядят такие же, как я, зеваки.

К моей ноге прижался, выгнув спину, рыжий кот,

По видимому, жаждущий общения и ласки.

 

К нему склонясь, я прижимаю тёплую ладонь

К искрящейся от солнца на загривке мягкой шёрстке,

Треплю, ласкаю и мурлычу тихо вальс-бостон.

И кот, довольный, по штанине бьёт хвостом чечётку.

 

Уже чуть виден в дымке теплохода силуэт.

Неспешно покидают пристань праздные зеваки,

А мы с котом, зевнув, ведём беседу тет-а-тет –

О том, что не случайно повстречались здесь, бродяги.

 

 

В ПЛЕНУ СВОБОДЫ ДО ЧЕГО Ж ГОРЧИТ ВИНО

 

Зажигаю керосинку –

Ток исчез из проводов.

По окну стучат дождинки,

Слышен нудный спор котов.

 

В миг коротких вспышек молний

Перед взором предстаёт

Мир холодно-чужеродный,

Всякой нечисти оплот.

 

И из детских сказок страхи

Холодят невольно грудь.

А с небес из тучи-плахи

В душу лезет грома жуть.

 

По углам, борясь с сомненьем,

Ловит воспалённый взгляд

Сгустки странных привидений,

Их зубов мне слышен лязг.

 

Это в дом мой в непогоду

Одиночество пришло.

Жил, любил… в плену свободы

До чего ж горчит вино.

 

 

ГОТОВ ИЮЛЬ Я ЛОБЫЗАТЬ

 

Накрылось небо блёклым ситцем –

И застит пот мои глаза…

Пускай жара, в тени – под тридцать,

Готов июль я лобызать!

 

Какая россыпь разноцветья

Цветов в полях, в лугах, в лесах,

И родничок резвится, бестья,

Меж валунов, журчит в камнях.

 

Затучится нежданно небо,

Ругнётся недовольно гром,

Заслышится неясный лепет

Листвы, ласкаемой дождём.

 

И краток сон ночной прохлады

В июле. Ранняя заря

Шагнёт по речке, тропкам сада,

По маковкам холмов, ярясь.

 

Июль, жара, но мне по нраву

Духмяность скошенной травы,

И бег волны лениво-плавной

Среди озёрной синевы…

 

 

ЖЕЛАЮ

 

Желаю видеть каждодневно

Рожденье солнечных лучей,

Глаза счастливые царевны –

Прекрасной женщины моей.

 

Хочу смотреть я непрестанно

На блики звёзд, на гладь воды,

С родной, единственной, желанной

Связать и годы, и пути.

 

И голос бархатный любимой

Не перестану слышать я

На протяженьи жизни длинной,

Покуда вертится земля.

 

Излишне обещать не стану

Нам счастья вечного, ни зла…

Что вечность? – пустота, туманность,

Где смысл теряют все слова.

 

 

РУКОПОЖАТНЫЙ НЫНЧЕ Я У ЖИЗНИ

 

Рукопожатный нынче я у жизни

И вхож в пенаты счастья и любви,

И ангел мне достался не капризный,

Не верящий в наветы. Визави

 

Со мной решающий, что есть греховность,

Как избежать её без суеты,

И направляющий меня духовно

В мир нестяжательства и доброты.

 

И я живу, творю без малахольства

Дела, стихи и всякую фигню.

Не отрицаю ложь в момент довольства,

И правду сберегаю на корню

 

Бессмертной истины седого мира.

Рукоприкладный я к изыскам рифм,

Дружу и с Бахусом, и с доброй лирой…

А жизнь проходит, руша мой наив.

 

 

ПОЛЕ

 

Поле изрыто окопами,

Небо – в морщинах от дыма.

Воют снаряды, и бомбами

ХАркают птицы стальные.

В сводки запишут штабные:

Кто смертью храбрых пал ныне.

 

Поле – раздолье для смертушки,

Поле – огромная плаха.

Пули, осколки – невестушки

Вечные стали солдатам,

Памятник им – общим братом.

Проклята будь война-сваха.

 

Поле в воронках, как в оспинах,

Травы в кровавой росе, и

Стоны слышны: О, Христос! Аллах!

Хрипы предсмертные: мама…

Гибель бойцов – это драма

В семьях великой России.

 

 

Я – ЕСТЬ Я

 

Я слова напихаю в карманы,

Чтобы зА словом лезть не пришлось

В час ответа – мгновенно, нежданно –

За Россию, за белость берёз

Тем, кто мыслит убого-погано,

Кто сгубляет взрастание роз –

Распрекрасных сельчан, горожанок.

 

Я, грустя, обзовусь безымянным,

Потревожу в груди тайность струн.

Кем-то, где-то я буду помянут

Средь печалей без всяких кощунств.

Жизнь прошла – это дикая данность

Этих дней и часов, и секунд –

Безусловно, не есть толерантность.

 

Я – есть я, на других не похожий

Внешне, схожий мышленьем внутри,

Пробегаю каликой прохожим

По колдобинам милой Руси.

Разномыслю о жизни, тревожусь,

Что погаснет давно негасим

Светоч русского духа воочью…

 

Быть, не быть? – вот вопрос дня и ночи.

Нет сомненьям! – скажу я, короче!

 

 

ГРУСТНЫЙ, СЕДОЙ ПОСТРЕЛ

 

Дом –это улей мой,

Сень для медовых мышлений,

Где я взлюбил покой,

Облагороженный ленью.

 

В самом зачатке дел

Крикну я: стоп! – проклятущим,

Грустный, седой пострел,

Скромно по жизни идущий.

 

Есть бесконечность – рай,

И ограниченность ада.

Север – вороний грай,

Юг – теплота и услада.

 

А за окном соблазн –

Манящая иллюзорность

Воли… реальность – казнь

Душам, что слышат валторну.

 

Я же, шагнувший в дом, –

В соту единственной спальни –

Под одеялом в ком

Просто свернусь нелетально…

 

Позавчера – пострел,

Сёдня – к старенью ползущий.

В бедах поднаторел

С боженькой единосущным.

 

 

МАРТОВСКИЙ ГОРОД

 

Неряшливый март бродит в городе нашем,

Слегка ошалевший от плюса в тени,

И потчует илисто-снежною кашей

Дворы, перекрёстки и парк именит,

И парк Александровский наш именит.

 

Безлиственные и к зиме без претензий,

Деревья отходят от белого сна.

И дождик на лужах чеканит свой вензель,

Ворона, проснувшись, талдычит: весна,

Ворона скрипуче талдычит: весна.

 

Различные клумбы полны нищетою –

Не время для них нянчить семя цветов…

А мартовский город хранит обжитое

Пространство пейзажей, романов, стихов,

Пространство проспектов, лиричных стихов.

 

 

БУДУ ПЕТЬ, БУДУ ПРОЗУ ЧЕСТЬ

 

Можно длинный сочинить стих,

Можно пафосную спеть песнь.

Но сегодня о неживых

Прозу мне же дозвольте честь.

 

Безразлична им теперь жизнь.

Может памятна родных боль

Всем, глядящим из-за кулис,

Где диполь – уже не диполь.

 

ОстротОченной косой смерть,

Неустанная, кладёт в ряд

Помогильно с крестом поверх

Тех, кто лживы, кто честность чтят.

 

Я короткий сочиню стих,

Пафос строк переложу в песнь.

Для живущих и неживых

Буду петь, буду прозу честь.

 

КАК-ТО ТАК

 

Чьи-то шорохи… кто-то там дышит

Осторожно в сенях за дверьми –

Может, стон половиц, аль на крыше

Кто-то мыслями ходит томим.

 

Кто-то там,

Кто-то там,

Кто-то там…

 

Одеваю трико странной формы

И во тапки вонзаю ступни,

И, читая молитвы святому,

В страхе буду я не водянист.

 

Где-то здесь,

Может там,

Точно здесь…

 

Раскрывая пошире зеницы,

Пробираюсь в пустой коридор…

Ох, пора бы уже похмелиться,

Что я раньше о том не допёр.

 

Может здесь,

Может там…

Как-то так…

 

 

ЖИВЫ МЫ

 

Снега белость – это просто исповедь

Ангелов небесных пред земными.

Старость ничего уже не выспорит

У судьбы в онлайновском режиме.

 

Ах, слабеет память междустрочная,

Грифель жизни точится без спроса.

Красною воспыхнет радость щёчкою,

Не залубенеют счастья росы.

 

Мы уже совсем со старта низкого

Гонимся за редкими мечтами.

Смерть на нас уже взирает искоса,

Отмечая прожитость крестами.

 

Волосы – по цвету снега белого,

Но в глазах искристая лучистость.

Живы мы, и что же тут поделаешь,

Молчаливы и порой речисты.

 

 

ЖИВИ, МОЙ ДРУГ

 

Живи, мой друг, я за тебя умру.

Пронзила пуля сердце не спросясь

В очередной атаке по утру.

Я смог в фашистов пару раз попасть.

 

Беги вперёд, мой друг, и мсти за тех,

Кто, израсходовав боезапас,

Погиб, не попеняв на жизни грех,

Бежал, стрелял, в последний миг упав.

 

И веселись, когда умолкнет бой,

С живыми от души. Мы с неба вам

Подхохотнём далёкою грозой

И ветром пронесёмся по вискам.

 

Ты за меня, за всех – возьми Рейхстаг,

Освободи Европу от чумы…

И в День Победы пусть твоя культя

Отсалютует нам в цветении весны!

 

 

ПАДАЙ, СНЕГ

 

Туч, плывущих, обвисшие груди

Не наполнятся больше дождём.

Ветер зим – он как есть, не абсурден,

Он трезвонен во слове «живём».

 

В тучах, плотно набитых снегами,

Обретается мягкость зимы.

А мороз утром солнечным – плазмен,

На щеках и носах ощутим.

 

В декабре старый год, одряхлевший,

На прощанье махнёт нам рукой.

Доживём год, он станет померкшим,

Новый год будет в жизни иной.

 

Три желания, больше не надо,

Загадаем на стыке времён.

Пожелаем себе только правды

Цвет насыщенный ярко-червон.

 

Основное – здоровья, здоровья,

Всеобъемлющей веры в любовь,

Осенённой перстом славно-божьим…

Падай, снег, радость нам уготовь.

 

 

ПРО КОРОНАВИРУС

 

Боюсь чихнуть сам на себя,

А вдруг словлю коронавирус.

И мысли голову долбят:

На страхах, мол, не спекулируй.

 

В постели от своей жены

На безопасном растояньи

Мне не комфортно. На рожны

Бы насадить мои страданья,

 

А также тех, кто вирус сей

Пустил над миром изгаляться.

Мы слышим мантру от властей:

В тисках живите изоляций.

 

И мы живём, тудыть-етить,

Надеемся, что чики-пуки

Придут, и всем нам пофартит,

В мозгах поселятся рассудки.

 

 

***

Мелочна, бисерна

тайная исповедь,

коли замыслена

в радость нечистого,

с долей гордыни и

пазух набитости

златом, в унынии,

даже и в сытости.

Надо быть проще нам

в радости, скорби ли,

грифом иль коршуном

гадость не пользовать.

 

 

И СНОВА…

 

И снова будет крыться наше небо —

То стаей туч, то кучей облаков,

То, в звёздной россыпи, полночным пледом,

А то вуалью цвета васильков.

 

Зима, весна, за летом будет осень,

И снова повторится бег времён.

Растреплет ветер вольный ивам косы,

И кто-то будет счастьем упоён.

 

Звон родников и птичьи перепевы

Разбудят тишину в рассветный час.

И кто-то сочинит сонеты девам…

Увы, не будет некоторых нас.

 

 

Я БУДУ ЖИТЬ

 

Я буду жить назло напастям-бедам,

Я буду жить назло судьбы врагам.

Мой ангел, ты со мною побеседуй,

Не потакай неистовым грехам.

 

Мои грехи… кому какое дело,

Мои грехи — мои, им всяким быть.

Не из породы я дебильно-серой,

Могу простить, могу и проучить.

 

Болит в груди, но очень не болезно,

Болит в груди… и пусть себе болит.

Я не люблю измены, только нежность,

И всё, что в жизни «счастия магнит».

 

Гори звезда судьбы сквозь тьму и холод,

Гори звезда, до тла лишь не сгорай.

Я полон мечт… годами я не молод,

Не склонен пить вино пустых зазнайств.

 

 

ШАГАЙ, НАРОД

 

Идёт народ по тротуару,

Кто просто так, кто с думою напару.

А сверху давит небосвод.

Вся жизнь — игра, вся жизнь — театр,

А Бог — вершитель, но не психиатр,

По жизни не экскурсовод.

 

Снежинок рой — небесный хаос,

Ниспосланный на землю, чтобы пакость

Не вызнал черноты народ.

Помостки, роли… без упрёка,

С греховностью, расписанной по строкам,

Шагай, народ, шагай вперёд.

 

 

ОБРЯЩУ ИСТОСТИ

 

Отрину о плохом воспоминания,

Без малохольства дальше буду жить,

Приветствуя мечты рукоплесканием

Торжественно, без подлости и лжи.

 

Обрящу в жизни истости уверенно

И преднамеренно спою о всём.

Ты мне подпой, дружок мой непотерянный,

Мы судеб наших «лихо» сотрясём.

 

Полюбим снежность, зеленость в невечности,

Да не прольётся много наших слёз

На жизни искажения, погрешности

Под дикий посвист бесноватых рож.

 

 

УХОДИТ ДЕНЬ

 

Уходит день неспешно тропкой в отжитость.

Мне чудится – я счастлив в жизни просто,

И, мыслей не приемля многих ёжистость,

Подобен судьботворчеству, не жёсток.

 

К чему живём на этом белом свете мы,

Зачем даны нам истина и совесть?

Летает ангел в небе, в тихой светлости,

Единый мой, а может быть и двойствен.

 

Любовь, Надежду в сердце, важность Веры ли –

Не отрицаю в жизни до конца я.

Не совращай же злобною химерою –

Печаль-беда, неистова каналья…

 

 

СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ БУДЕТ ПРОЖИТ

 

Сегодняшний день будет прожит. А завтра? — а завтра

Заштопанный парус приладим на новый манер,

Ударим веслом по воде. Не почивши на лаврах,

И, страх подавляя, судьбы пощекочем мы нерв.

 

Под посвисты ветра, под шум камышовых стенаний

Освоим фарватера жизни изменчивый путь,

Потом, послезавтрашний день будет нам долгожданен.

Ты, смертушка, только желания не опаскудь.

 

Всевидящим оком Господь нас, увы, обездолил.

Что деяться будет в чуть дальности с наших времён –

Узнать не дано. Так взропщи же, ты, дух наш крамолен,

Воскликни: я жизнею этой пленён и клеймён!

 

 

ЗА ОКНОМ БЛЕДНЕЕТ УТРО

 

Воздух в форточку прохладный

Заползает, льётся нА пол.

Я его глотаю жадно,

Не манерничая, заспан.

 

За окном бледнеет утро,

Едут первые трамваи,

И прохожие, понурясь,

Мимо дома ковыляют.

 

Вдалеке тончайшей бритвой

Горизонт кромсает лучик.

Прочирикал «здравствуй» прыткий

Воробей на крыше-круче.

 

Я прильну к любимой, спящей,

Прошепчу тихонько в ушко:

Ты моё большое счастье,

Ты – любви моей подружка.

 

 

А НЫНЧЕ ВЬЮГА…

 

Гулящий ветер студит всюдость:

И тощий куст, и жизни вздох,

И мыслей всякую абсурдность,

Келейность трезвых, выпивох.

 

Январь. Деревьев ветви голы,

Не греет их сиротский снег.

А смерть подлючая беспола,

Сроднился с нею человек…

 

Поник главою б тополь хилый,

Когда б была на нём глава,

Которую пила спилила

Ещё вчера, ещё вчера…

 

А нынче вьюга мутит бытность

Под тусклозвёздностью небес,

И не приемлет челобитность

Нас с душами, возможно без…

 

 

ПРАЗДНИК НАШИХ ДУШ

 

Восьмое марта — праздник наших душ,

Отдушина средь бытия скитаний.

Поздравим наших, мужики, роднуш,

Они нам возместят десятикратно.

 

Поздравим наших женщин с этим днём,

Произнесём им тосты-пожеланья,

И за любовь вселенскую махнём

По рюмочке без всякого ломанья.

 

Прекрасные создания для нас,

(Мы сами, в общем,  «сбоку не припёка «),

Вы, как весна, наш радуете глаз,

Вы — счастья ежедневного истоки!

 

 

СНЕГ ХОЛОДЕН И НЕ НОВ

 

Метель заснежит крышку гроба,

Под ней неясный силуэт

Приемлет смерть и, недотрогой,

Она могильный сеет свет.

 

Душа же рвётся в чистость неба,

Слезу земную в горький час

Пролив на высохшие стебли

Травы из смеженности глаз.

 

Обеты в прошлом, в прошлом шансы

Побыть повыше чуть грехов…

А стылый ветер не романсен,

И снег холоден и не нов.

 

 

ПОМОЛИМСЯ, ГЛЯДЯ НА НЕБО

 

Миллионы снежинок прекрасных

Опускаются с неба на землю.

Это души детишек несчастных,

В небеса вознесённые смертью.

 

Их, во множестве войн убиенных,

Очевидна для бога безгрешность.

Это – вечное горе вселенной.

Это всех матерей безутешность.

 

Душ невинных фантомы-снежинки

Кружат в вальсе, ведут хороводы…

И резвятся девчонки, парнишки,

Не считая закаты, восходы…

 

Так помолимся, глядя на небо,

Пред невинными встав на колени,

И прощенья за выпавший жребий

Непомерный попросим с волненьем.

 

 

ЧТО МЫ В ЖИЗНИ ИЩЕМ?

 

Звучны где-то песни

В дальности лугов.

Сенокос. Деревни.

Росность жемчугов.

 

Память — наша шалость

Отжитых всех дней,

И ночей иззяблость

Средь полей, степей.

 

Что мы в жизни ищем?

Жизнь — судьбы износ?

Нынче ты курильщик,

Завтра — тля, некроз.

 

Раскидай по ветру

Выдуманность слов.

Совесть — не афера —

Истость дщерь, сынов.

 

Распевай же песни

И пускайся в пляс…

Дух наш бестелесный —

Богу на показ.

 

 

***

Мы, все живущие — осколки мирозданья

В телах пока, затем низвергнутые в прах

На беспросветное во тьме существованье

В малометражных деревянных номерах…

 

 

БУДЕТ ВНОВЬ

 

Килограммы несъеденной соли,

Недопитые литры вина.

Незавидная выпадет доля —

Покидать этот мир до темна.

 

До темна? — может быть, на рассвете,

Проводив взглядом солнечный луч,

На вопросы не молвив ответы,

Успокоюсь, уже не живуч.

 

Вы же будете здесь веселиться,

Поглощая и соль, и вино,

Летописцы пока и счастливцы.

Но богат ли души рацион?

 

Я не против — звучит акапельно

Вышнерадость в груди вашей пусть.

И серебряный крестик нательный

Пусть распнёт горе, беды и грусть.

 

Вы живите нелепо, не слепо,

Вы живите, как будется жить,

Будьте добрыми, будьте свирепы,

Не пытайтесь безгрешность купить.

 

Будет вновь недоеденность соли,

Будет вновь недопитость вина,

Снова выпадет доля-недоля…

Кто-то в мир сей войдёт до темна…

 

 

ЭТОЙ ЖИЗНИ Я ЛЮБ

 

Не нужны мне слова утешенья,

Сожалений слова не нужны,

Мыслей, путано-тёмных, броженья —

Не направят ко свету они.

 

Говорят: может вылечить слово,

Знаю точно, что ранит оно.

Пусть молчаньем язык будет скован,

Вы меня напоите вином.

 

Посижу, помолчу захмелевший,

И, махнув на прощанье рукой,

Побреду к горизонту неспешно,

Постепенно прощаясь с тоской.

 

Будет ветер в пути, бессловесный,

Трепыхать поседевший мой чуб.

Добреду до скалы, до отвесной,

Закричу: этой жизни я люб!

 

 

У МЕНЯ НЕТ КАМИНА

 

У меня нет камина,

Не запляшет картинно

В тёмном чреве его золотой огонёк.

 

Осень — это начало

Окончанья причала,

За которым заснеженность будет дорог.

 

Греет пламень надежды

Тех, кто в жизни всесведущ,

Кто разжечь сможет снова любви костерок.

 

Солнца лучик в витрине —

Подражанье камину,

А луна — затухающий чуть уголёк.

 

Я живу — это милость,

Мир вокруг — неиспитость

Разных чувств, только стоит шагнуть за порог…

 

 

ТОБОЙ В СУДЬБЕ СВОЕЙ БОГАТ

 

Что ты, что солнце — мне едино,

Чью теплоту в груди нести.

Скажу ещё я не картинно:

Холодный свет луны — не ты.

 

Январь годину нашей свадьбы

Хранит в себе не первый год.

Я вместе с вьюгой дифирамбы

Спою любимой раз пятьсот.

 

Любовь твоя дороже клада,

Душевность — выше всех наград,

Чиста, проста, полна загадок…

Тобой в судьбе своей богат.

 

 

ГДЕ Ж ТЫ, ЗИМУШКА-ЗИМА

 

Где ж ты, зимушка-зима,

Изменила с кем морозу?

Был снежок, теперь — нема,

Мы подвержены психозу.

 

Санки, лыжи и коньки —

Зимний атрибут ненужный.

Воробьи, да голубки

Рады плюсу, многолужью.

 

Если дальше будет так —

Облюбуют тундру пальмы.

Черноморский свистнет рак

С берегов Таймырских скальных…

 

 

СУМАСБРОДНЫЙ

 

Прикоснусь я к берёзам и клёнам,

Приласкаю их нежно, осенних.

Здравствуй ветер, братишка мой сводный,

Ты один в этом мире нетленный.

Солнце, что же ты плещешь горячность

На прохладные росы к обедне?

Я — подлючей тоски сын внебрачный,

Но и радости — истый младенец.

 

Пр.:Прости же, осень, сумасбродный я.

И кто же в этом виноват? —

Судьба моя ли непригодная,

Иль ангел мой, подслеповат,

Жизнь — темноглазая негодница?

А может, сам я виноват?

 

Уходящим мне дальше по жизни,

Стать бы милым и малость беспечным,

И фортуне бы быть симпатичным,

Окружению — небесполезным.

Приласкаю сосновую колкость,

Будто к струнам прильну я гитарным.

Распахну тихо двери в светёлку —

Осень вымолвит: здравствуй, мой правнук…

 

 

КОМУ УЖ НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ

 

Ещё шажок – экстравагантно

Войдём в январское бытьё,

Оставив в прошлом несуразность

Декабрьских пошлых недовольств.

 

К чему роптать, когда год новый

В сравненьи с прошлым — чист и свят.

И мы, ну чисто богословы,

Твердим: нас беды не смутЯт.

 

Какой-то миг: зажглись, погасли

На ёлках звёзды, фонари.

Мы убегаем от напраслин…

Не убежать – наш мир зверин.

 

А тридцать первый декабристый

Претёк в похмельность января

Первейших утренних статистов,

Кому уж нечего терять…

 

 

НЕ ВЕРЮ СНАМ

 

Не верю снам – в них искажение реальности.

Бликует храм – богатством веры иль фатальностью.

А память мне напоминает об ушедшести

Прожитых дней в какой-то будничной нелепости.

Кто я таков, разменянный на гроши грешности,

Стремящийся быть безупречностью в конкретности?

Я – не изгой, а жизни этой верноподданный…

В скупой слезе таятся мысли о не созданном.

 

 

ПОКАЯНЬЕМ ДУША НЫНЧЕ ПОЛНИТСЯ

 

Оскорблял, унижал незаслуженно

Многих я без зазрения совести.

Сожаления струны разбужены,

Покаяньем душа нынче полнится.

 

Сердце ядом пропитано болестей –

Это кара повинно-заблудшему.

За меня, может быть, вы помолитесь,

И простите все беды непутному.

 

Катафалк мой пока не запрЯженный,

Но коней вдалеке слышно ржание.

Скоро жизнью своею оставленный,

Не промолвлю я слов покаяния.

 

 

ПУСТЬ

 

Сияет пусть солнце над нами,

Луна пусть поля серебрит.

И голос пусть слышится мамин,

И «примой» отец пусть дымит.

 

Пускай осень плачет дождями,

Ручьи гомонят пусть весны.

Пускай будут близкие с нами,

Они нашим душам нужны.

 

Пусть будем мы сами красивы

Искристостью первых снегов.

Пусть будем добры, терпеливы

К капризам бабуль и дедов.

 

 

ТЫ ДУМАЕШЬ

 

Ты думаешь: а, просто дождь…

Не так – сие небес послание:

Куда ты, человек, идёшь –

К мечте иль к разочарованию?

 

Дождинка катит по стеклу

Красиво, философски зрелищно.

Знать, кто-то смугл иль белокур

Заплакал о былом несдержанно.

 

Сколь много в лужах пузырей

Взбивают струи, сверху сланные,

А это мы – кто полн, тощей,

Кто с именем, кто с безымянностью.

 

Ты думаешь, уверен: снег –

Небес пустое словоблудие.

А это истинность «омег»,

И просто человеколюбие.

 

 

УХОДИТ НОЧЬ

 

Уходит ночь, под утро побледневшая,

И братия пернатая скворечная,

Гнездовая и прочая, и прочая,

Проснувшись, гомонит разноголосо.

Над горизонтом зорька непорочная

Рождает день без мук, легко и просто.

 

И солнце, растопив останки сумерек,

Шагнуло в небеса румяным ухарем,

Тепло разлило по земной обители,

Лучами обласкало в ней живущих.

Немало дней таких мы в жизни видели,

И хочется побольше их, насущных.

 

 

***

У нас опять нелётная погода,

Который день – сплошной стеной дожди.

И это нам подарок небосвода,

Его ты только строго не суди,

Прошу: ты строго небо не суди.

 

Пр.: Идут дожди, дожди идут, а это значит,

Что отодвинут расставанья горький час.

Не улетаешь ты – душа от счастья плачет,

И сверху ангелы на нас глядят, смеясь.

Вы, света ангелы, порадуйтесь за нас.

 

Эй, сёстры-тучи, только не спешите

Вы уплывать в далёкие края.

Стучи же, дождь, по окнам, бей по крышам,

Звучи любви мелодия моя,

Звучи, звучи любви мелодия.

 

Пр.: Идут дожди, дожди идут, а это значит,

Что отодвинут расставанья горький час.

Не улетаешь ты – душа от счастья плачет,

И сверху ангелы на нас глядят, смеясь.

Вы, света ангелы, порадуйтесь за нас.

 

А завтра будет солнце, улетишь ты,

Позвонишь через день наверняка.

Твои я вспомню губы цвета вишни,

Но это будет завтра, а пока…

Пусть будет это завтра, а пока:

 

Пр.: Идут дожди, дожди идут, а это значит,

Что отодвинут расставанья горький час.

Не улетаешь ты – душа от счастья плачет,

И сверху ангелы на нас глядят, смеясь.

Вы, света ангелы, порадуйтесь за нас.

 

 

ЗРЯ МЫ СКВЕРНОСЛОВИЛИ

 

Живу я просто. Филигранно

Порою лгу, когда есть прок

В сиём деяньи. Не спонтанно

К своим врагам всегда жесток.

 

Пусть кто-то юморнО и тонко

Меня подначивает. Что ж.

Я подмигну, со смехом звонким

Сострою множество им рож.

 

А кто с натурою подлючей,

Слюною брызгая, вопит:

Для нас гадёныш ты ползучий.

Отвечу: дух ваш ядовит.

 

Кусайтесь, бейтесь истерично

Вы, искусители беды.

Я вижу вашу нелогичность,

Вы миру нашему чужды.

 

А я живу душевно, просто,

Пусть лжец порой, но сОвестлив.

Бегут года, мелькают вёрсты…

Ах, зря мы сквернословили.

 

 

ДЕВЧАТА… ОСЕНЬ… ПРИЗ…

 

Я не войду в союз писателей,

Быть ихним членом – нет бабла.

И пусть воркуют злопыхатели:

«Его поэзь, как вошь мала».

 

А мне милей всего романтика,

Нехоженность глухих дорог.

Подхалимаж с паркетной тактикой –

Ну, не усвоил сей урок.

 

Седею, но душою я не стар,

И мысли вьются как лоза.

Хотелось бы воскликнуть: загусарь,

Судьба, но это так – слова.

 

Беру перо своё скрипучее,

Чуть пожелтевший чистый лист.

Корплю над рифмами, не мучаясь,

Пишу: девчата… осень… приз…

 

 

СИЖУ НА КУХНЕ

 

Сижу на кухне, на столе

Вино «Портвейн», не «Божеле»,

А за окном резвится непогода.

Сосед, порядочный кретин,

Сказал: не пью, ты пей один.

В ответ: ты из породы антиподов,

Не веселись, не бей «баклуш»,

Негоден ты для наших дружб,

И, вообще, забудь про святость литра.

Открыл я форточку, извне

Мне крикнул ветер: лей-ка мне…

А дальше был сюжет вином заигран.

 

 

ПРОСТО И ДИКО

 

Выстрел дуплетом.

Облако в дырах.

Жизнь – не перпетум,

Тленность – в могилах.

 

Грёзы, как птицы,

Были – и нету.

Стоит молиться,

Правя вендетту?

 

Выпорхнул вправо,

Шлёпнулся влево.

Думаешь здраво:

В хлеве и – невод?

 

Каешься: грешен.

Фига в кармане.

Кривость усмешек,

Радость – в обмане.

 

Просто и дико:

Есть – уже нету.

Холмик. Гвоздики.

Слёзы. Жилетки…

 

 

ЗАСОМНЕВАЛСЯ

 

Укрывшись, будто ватой, толщей тишины,

Реальность отсекая, в выдуманный мир

Я устремляюсь, где пути не скажены,

Где мысль о естестве – торжественнее лир.

Где не фальшивит совесть и честнится ложь,

Которую ссылают на и выше гор.

Где каждый безупречен и душою гож,

Не хвор и не хитёр, и в меру борз…

 

Пусть убегает ночь на запад без порток,

Заря святится чистая – я оной рад.

Сквозь тишину в реальный мир крадусь, жесток,

Засомневавшись: грешен ли? иль может свят…

 

 

МЕСЯЦ-БРАТИШКА

 

Над головою звёздная россыпь,

Прячутся в травах блёклые росы.

Ночь обнимает плечи и душу…

Месяц-братишка, что-то мне скучно.

 

Скучно и горько — будто бы вещи

Сношены годы, брошены в вечность.

Страстные речи юности дальней

Ветер времён унёс в мир астральный.

 

Память забита всяческим сором,

Сердце тревожат прежние ссоры.

Игры с удачей в чёт или нЕчет,

Вот — на коне, а вот — покалечен.

 

Это ночИ раскосые очи

Душу терзают тёмные очень.

Выпей со мною, месяц-братишка,

На посошок… вон смертушка — близко.

 

 

СУЕТОЙ БЫЛ ЗАПОЛНЕН ДЕНЬ

 

Суетой был заполнен день,

Обещал отдых близкий вечер,

Я был мягок, я был — кремень,

Был в полоску, частично клетчат.

 

Летний жар был вчера, как жар,

А сегодня прохлада веет.

Посылаю во тьму хибар

Тех, кто истины чуть левее.

 

Напеваю судьбины рэп,

И попсую, как есть, скаженно.

Я за праведность и совдеп,

За безбрежность путей блаженных.

 

Не виню искромётность дней,

Не ругаю тягучий вечер.

Буду я изощрён, вольней,

Преисполнен ручьёв и речей.

 

 

Я, ЖИВУЩИЙ

 

Это я — мал податлив, упрям —

С этой жизнью, объемлющей, связан,

И ступающий по ступенЯм

Неувязок, проказ, просто сказок.

 

Я, живущий, дышащий во вне,

Примеряющий упряжь и волю,

Стал честнее, смирней, сатаней

Перед теми, кто ложью был болен.

 

Годы множатся, гаснет мой пыл,

Зарождённый в любви распрекрасной.

Белый ангел стал чёрен, уныл,

И глядит на меня безучастно.

 

Я, поборник земли и небес,

Не вкушающий зелье религий,

Не опошлюсь во пьяни и трезв,

Совесть я не продам за ковриги.

 

 

ГОДЫ ЖИЗНИ – БОДРЯЩИЙ ПАРКУР

 

На отдельном участке свободно текущей реки

Не войти дважды в воды, несущие сумрачность, светлость.

И, прильнув к берегам, нам о том же шумят тростники,

Но, упёртые мы, восклицаем: нам очень хотелось.

 

И неважно в чём суть и бессутие мыслей и дел.

Бесшабашие – это нормально, вполне безобидно.

Кто-то падает в грязь, кто-то сумраку ставит «пробел».

Ну а кто-то твердит – это жизнь, что вполне очевидно.

 

Годы жизни – судьбы многоцельной бодрящий паркур.

И готовы мы петь, и стихи поглощать до отвала.

Ошибаемся, мним чистых дев за последнейших курв,

Восхищаемся слёзно цветением сакур и яблонь.

 

Нынче – вор, ну а завтра изъявленный власти чернец,

Возрадевший о благе людском… и своём, несомненно.

Шельмеца метит выше, маститей по рангу шельмец…

Мы же любим простецких блондинок, брюнеток, шатенок.

 

 

ПЕЧАЛЬНАЯ ОСЕНЬ

 

Дождливая осень, размытые сны

Про чью-то неволю, про стоны земли,

Про снежную россыпь грядущей зимы.

 

Мелодию грусти средь голых ветвей

Занудливый ветер завёл без затей,

И воронов крики звучат всё тошней.

 

В пустынности поля — стога, да стерня,

В лесочке сорочья слышна трескотня,

Журавль курлычет, о чём-то скорбя.

 

Печальная осень, печальность Руси.

О вечном ли, вещем шептанье осин,

О том ли, что край наш душевно красив?…

 

 

НАМ БЫ СОВЕСТИ, СЧАСТЬЯ И ХЛЕБА

 

По весне пашня сбросит обузу –

Снежный панцирь, – и примет во чрево

Зёрна, что под дождливые блюзы

Прорастут, и потянутся нервно

Стебельки нарождённые к небу.

 

Обласкает их солнце лучами,

Приголубит насмешливый ветер,

И луна будет пестовать самый

Первый сон – безмятежен и светел –

С привлечением сказок, гипербол.

 

В летний день – будет златоколосье

Волноваться тугими волнами,

И готовое ссыпаться мощью

Зерновою в Отчизны амбары…

Нам бы совести, счастья и хлеба…

 

 

РАЗУДАЛЫМ ХОДИЛ

 

Разудалым ходил, разодетым

Прошлым летом иль ныне весной,

В чьи-то судьбы немножечко вдетый,

Как в иголки ушко… нет, зимой.

 

Помню, зубы надумали клацать,

Полоскал их креплёным вином.

Не дождавшись ни пуль, ни оваций,

Поливал этот мир я дерьмом.

 

Воскрешение ям на дорогах.

По ступням бьёт в буграх тротуар.

Но мои неуставшие ноги

Приведут к цели той, где есть фарт.

 

Да восславится слово искомо

Во стихах про ромашки и грусть.

Я хожу, божьей силой ведомый,

И когда-нибудь в счастье упрусь.

 

 

КНИГА ЖИЗНИ

 

В книге жизни несчитанные листы

С единицы и до бесконечности,

Только справа внизу чуть видны следы

Пальцев автора бесчеловечности.

 

Время… время ему лишь такой пустяк,

А для нас – это фактор существенный.

Сколько солнц, сколько лун отразит контракт,

Не подписанный нами торжественно.

 

Будут песни, стихи только в этот миг,

Будут посланные и отвержены

Те, кто сУпротив Родины ставил «фиг»,

Не считая погибель за жертвенность.

 

Время раны излечит и подлый дух –

Кто-то молвил нам самонадеянно.

Посмотри на меня, я вещаю вслух,

Компанейски шутами осмеянный.

 

Не жалей для меня, Боже, дикость пуль,

И верёвки пеньковой намыленность.

В понедельник иль вторник сердечный пульс

Будет биться кой-как, обессиленно.

 

Зачеркнут в книге жизни строку мою,

Распрощаюсь я с правдой, неправдою.

Обустроят последний в гробу уют…

Так закончится жИзня, да славная.

 

 

НЕДОЛГОВЕЧНАЯ СУДЬБА

 

Иллюзион судьбы – не ремесло

Моей души и жизненных желаний.

И пусть морщины лягут на чело,

И будет взгляд на истину туманен,

О прожитом я заскулю щенком,

Упёршись лбом в великое «темно».

 

Играй, судьба, со мною в «дурака»,

Краплёные листы вонзив в колоду.

Твой покровитель, этакий рукаст,

Он совесть махинаторам распродал.

А я хочу и нежности, и ласк,

Быть с теми, кто клыкаст и кто – Пегас…

 

Недолговечна ты, судьба, увы,

Недолговечно и желаний слово.

Я буду жить в анналах родовых,

В квадратике каком-то нумерован.

 

Иллюзион судьбы без выходных

Сопровождает нас до «кладовых».

 

 

ОПЬЯНЮСЬ Я БЕРЁЗОВЫМ СОКОМ

 

Опьянюсь я берёзовым соком,

Больно ранив белёсую плоть.

Ты, берёзка, не «ахай», не «охай»…

Сумасброд я, прости, сумасброд.

 

Припаду к этой ране губами,

Может быть, в окончательный раз.

Жизни горестей свалится камень,

И никто там меня не предаст.

 

Мне останется только всего-то:

Нежность листьев твоих вспоминать,

Да звучащие ветров фаготы,

Да любимой и душу, и стать.

 

 

ЖИВЁМ

 

Уже исчез за дальнею грядою

Распаханных бесформенных полос

Мой светлый день, и тяжкою пятою

Ступила вечерь на речной утёс.

 

С рассветом по тропинке вездесущей,

Манящей во неведомый сыр-бор,

Примчится новый день, сновья сосущий

Мой сладостью наполненный восторг.

 

Проживший прошлое, теперь смиренно

Взираю на оконченность времён…

А кто-то так похож на манекены.

А я прочувственно кричу: живём!

 

 

ВОСКРЕСАЙ

 

Не кидайся на гладкую стену до неба,

Не кичись своей силой и цепкостью рук,

Коли ум твой без всяких гипербол ущербен,

Обретается сзади и джинсов, и брюк.

 

Не завидуй богатству никчемных людишек,

Проявляй интерес к тем, кто честью богат.

Лучше глупость простить, чем её недослышать,

Лучше правду испить, чем её суррогат.

 

Воскресай! Восклицай: не ленив я — апрелен,

Однострунность души умножая на семь…

Это — жизнь, не придуманный кем-то бестселлер,

Это — суть и бессутие судеб, вещей…

 

 

ОМАР ХАЙЯМ

 

«Упавший духом, гибнет раньше срока», —

Вещал Омар Хайям. Он был мудрец.

И не скупец, и не противник рока,

Хоть знал: без серебра ему — звездец.

 

Он, астроном, познал чем пахли звёзды.

Поэт, слова его — чистейший мёд.

Он подавал тому, кто правду помнил,

Не подавал таким, кто нынче лжёт.

 

Смеялся он над низменной душою,

Над теми, кто тянул повыше нос,

Кто захотел звездою голубою…

Кто захотел… до жопы не дорос.

 

Дарил себя Хайям — не продавался,

Жизнь понимал, пороки и блага.

Душою никогда не извращался

В угоду негодяям и врагам.

 

ПУСТАЯ ВТОРИЧНОСТЬ

 

Романтикой в жизни уже не болею,

Душою сомлел и облёкся в усталость.

И сердце стучится больнее левее,

И счастья, и горя осталось так мало.

 

Ещё ведь недавно с высокого неба

Обыденно солнце сияло лучами,

Теперь же судьбы моей каверзной жребий

Уводит во тьму, взяв за горло перстами.

 

Брожу в чёрно-белых полосках привычно,

В цветастости радуг я вижу унылость.

Мне радость нелепа – пустая вторичность

От юных заделов. В груди – опостылость.

 

Сижу вечерами, стихами прельщаюсь,

Чтоб утром забыть их величие напрочь.

Свои сочиняю, от них отрекаюсь…

И глохнет во мне поэтичности ярость.

 

 

ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО МЫ УМРЁМ

 

Из-за того, что мы умрём,

наш мир не станет лучше… хуже…

Светло всё так же будет днём,

а ночь – темна. И дождь, по лужам

 

ступая, выбьет пузыри,

распишет землю вензелями –

ручьями. Выйдут косари

в луга нестройными рядами.

 

И так же будет падать снег

зимой. И осень с листопадом

придёт, как прежде. Даже грех

живых отравит тем же ядом…

 

 

НО БУДЕТ МАЙ

 

Под тонкой курткой мне не жарко,

Грудь холодит весна, ликуя,

И весть несёт она благую,

Что тёплой быть погоде майской.

 

Пока же плачет город серый

Последними снегов ручьями,

Дождями, льющими часами

Из пресловутой атмосферы.

 

И капли – сотни поцелуев –

По лицам, крышам и карнизам,

Подверженные вновь репризам,

Струятся, в страсти обезумев.

 

Но будет май. Ещё немного.

И зелень засверкает ярко

И буйно на газонах, в парках,

И серости исчезнет погань.

 

 

ПИКНИК С ШАШЛЫКОМ

 

В майский день, как мечтали,

Мы пришли на пикник.

Угли пышут в мангале,

Жар струя на шашлык.

 

Стол накрыт самодельный,

Водка есть и вино,

В банке – квас рукодельный,

Снеди всякой полно.

 

Разговоры, веселье,

Пахнет вкусно дымком.

Выходной – воскресенье,

Все дела – на потом.

 

Вот шашлык приготовлен,

Подаётся к столу,

Острым кетчупом сдобрен.

Пьём за нас и весну.

 

Этот день – на исходе,

Расходиться пора.

Шашлыку и природе

Крикнем громко: ура!

 

 

В МЕРУ

 

Живу, дышу азотно-кислородной смесью,

Вершу обыденно дела в привычной суете

Мирской, натурой в меру врун и в меру – честный,

И веселюсь порой, и пребываю в скукоте.

 

Я – в меру злой и в меру доброте подвержен,

Слыву рубахой-парнем в окружении друзей.

В ответных чувствах, скрыв тепло, бываю сдержан

И отстраняюсь в меру от безудержных страстей.

 

А жизнь идёт. И ею – в меру я доволен,

И от несбывшихся надежд не проливаю слёз

Солёных. Скоро кончатся мои гастроли

На этом свете… Марш Шопена. Тьма. Апофеоз.

 

 

КАК ЖИВЁШЬ ТЫ, ЛЮБИТЕЛЬ-ПОЭТ?

 

Как живёшь ты, любитель-поэт?

Расскажи нынче, – просит читатель.

Эх, по-всякому Музой пригрет, –

Отвечает романтик патлатый.

 

Я скажу: мой рождается стих

Из любви, родников бормотаний,

И из радостей светлых людских,

Из дождя, что в окно барабанит.

 

Из ушедших и будущих дней,

И, надеюсь, что их будет больше,

Что я стану немножко мудрей,

И удачливым дважды на столь же.

 

Критиканам моих слабых рифм

Я без злости скажу: ну и что же.

Поэтически Пушкин – красив,

С ним сравнение – вовсе негоже.

 

Мне по своему сердцу родны

Этой жизни свершенья, потери.

Пусть живут мною сотворены

Эти строки душевных мистерий.

 

 

АХ, КАК БЫ МНЕ СЕГОДНЯ…

 

Ах, как бы мне сегодня

Не впасть по новой в грех.

Бес совращает, подлый,

Суля во всём успех.

 

Не парься с этикетом, –

Нашепчивает он, –

На совесть плюй при этом,

И будешь вознесён

 

Над теми, кто рабами

Пред богом пали ниц,

Кто расшибиться лбами

Готов, из половиц

 

Вдыхая пыль и плесень.

Но ты ведь не такой.

Мир в догмах очень тесен,

Свободен будь со мной,

 

Свободен от сомнений

В задумках, пошлых пусть.

От жизненных волнений

Я охраню твой путь…

 

Внимал ему. Ужасный

Предстал мой путь земной.

Я молвил бесу властно:

Пошёл ты, растакой.

 

 

БОГ, ВСЕЛЕННАЯ – СУЩНОСТЬ ИСТИННОГО «Я»

 

Живём. И в оболочке тела к старости сбегаем.

А может быть, года нам просто снятся наяву.

И может быть, на небе существует мастерская,

Где мастер душ нас создаёт, смеясь, поддавшись озорству.

 

Пред ним сверкают в космосе звёзд яркие топазы,

Снуют метеориты и кометы, словно челноки.

А он в фантазиях своих вершит, вершит, проказен,

Свои деяния. Поймём ли мы стремленья высоки?

 

Живём средь суеты, инстинктом понимая тщетность

Всех устремлений в этом мире призрачного бытия.

Порою верим. И не верим иногда в безгрешность,

И в то, что бог, вселенная – есть сущность истинного «я».

 

ОТЛУЧЁН БЫЛ ЖЕНОЙ ОТ ФИНАНСОВ

 

Отлучён был женой от финансов

Дядя Вова – семейный транжира.

Опустела заначка, нет шансов

Грамм по двести хотя бы на рыло

Хлобыстнуть с другом Петей, соседом,

У которого те же проблемы –

Не отыщешь дензнаки со светом.

Обсудив всевозможные схемы,

Дядя Вова отправился к тестю.

Знал, что тот даст ему на поллитру,

Но, увы, был сражён грустной вестью

Он, застав дома тёщеньку-гидру,

Что лишила супруга финансов.

И его опустела заначка,

И пополнить её нету шансов,

Хоть на паперть иди за подачкой.

Невесёлая в общем картина:

Позабыт мужиками вкус водки.

Чай лишь сладкий и без сахарина –

Заливают в лужёные глотки.

 

 

МОЙ КИТЕЖ-ГРАД

 

Зажигатель звёзд небесных,

Хоть одну зажги в моей

Ты в душе, безмерно грешной,

Тьму бесовскую развей.

 

Благовонием лампады

Изгони из жизни смрад.

Сердце полни мне усладой,

Что найду свой Китеж-град,

 

Что приманит куполами,

Вставшими из тёмных вод.

В час означенный лучами

Освятит их Ра-господь.

 

И ворота в позолоте

Распахнутся. И душа

К ним приблизится в полёте

Невесомо, не спеша.

 

И в поток вольётся улиц,

И узреет главный храм,

Где средь душ – счастливых узниц –

Восседает Боже сам.

 

Без грехов, от шрамов оных

Хоть ещё остался след,

Я узрю в глазах бездонных

Бога всепрощенья свет.

 

 

ПЕЧАЛЬ ОСТАВЛЮ ДНЯМ УШЕДШИМ

 

Печаль оставлю дням ушедшим,

Сегодня буду весел я.

Вопросом не задамся вечным:

В чём смысл людского жития?

 

Взгляну на небо и на солнце,

На горизонтную черту.

И станет жить гораздо проще,

Уняв на сердце маету,

 

И скорбь по близким, что когда-то

С моей судьбой связали путь,

Теперь, шагнувшим безвозвратно

Туда, где вечность, мира суть.

 

По ним, безропотным, скучая,

В душе своей боль затая,

Их недожитость доживая,

За них довеселюсь здесь я.

 

И жизнь мою продолжат дети,

Когда усну я вечным сном.

Пусть изредка на этом свете

С улыбкой вспомнят о былом…

 

 

СИМБИРСКАЯ ОСЕНЬ

 

По дворам и улицам Симбирска

Разбросала осень листья жёлтые.

Разгулялась девица-модистка,

Песни пела с ветром неумолчные.

С набережной Волги любовалась

Зорьками чудесно-бронзовелыми.

Загрустив на пристани, прощалась

С теплоходами речными белыми.

 

Пр.: Развлекайся, городская осень,

Балуя ещё нас днями тёплыми.

Мы тебя, красивую, попросим

Не спешить с дождями неуёмными

В град Симбирск, любимый нами очень,

Всей душой любимый, между прочим.

 

Разливала аромат осенний

По аллеям парков и по скверикам.

Становилась с каждым днём степенней,

Элегантней наша осень-девушка.

Умилялась множеством народа,

По Венцу гуляющего, праздного,

Под бездонной синью небосвода,

Под лучами солнышка желанного.

 

 

НОЧЬ В ПАРКЕ

 

Спустилась ночь на парк. Невнятно

Листва вела беседу с ветерком.

Завис на небе месяц статный,

Верхи дерев украсив серебром.

 

И припозднившийся прохожий

Разбавил одиночество аллей.

Вороний сонный крик тревожный

Раздался вслед ему из-под ветвей.

 

Без фонарей скучает темень

В необозримых парковых углах.

А сверху льётся свет, богемен,

От звёзд, в иных блуждающих мирах.

 

Не спящего фонтана струи

Звончее бьются о поверхность вод.

Вскричала птица: сплю я, сплю я,

Нырнув под ветви, словно в грот.

 

Гуляет ночь по парку. Ветер

Утих, уже не шепчется с листвой.

На небе звёзды, месяц светел

Дерев оберегают сон-покой.

 

 

РАКИ

 

На холм поднялся я. Гляжу:

Внизу, подобная ужу,

Невелика петляет речка,

Ведёт тропинка к камышу.

Вполне знакомое местечко.

 

Меж камышей на берегу –

Прогал к воде, туда бегу.

Пылает солнца факел жаркий,

И мысль колотится в мозгу:

Тебя на дне заждались раки.

 

И вот по пояс в речку я

Вошёл, тихонечко бредя.

Нырнул. Ура! удача: первый

Попался рак. Да, блин, беда –

Схватил клешнёй он палец средний.

 

А дальше всё пошло на лад,

Поймал с десяток их подряд.

Горжусь, что стал ловцом искусным,

(Чему был несомненно рад).

Деликатес поем я вкусный.

 

 

ВЕТЕР-ПЛУТ

 

Рожь волнуется на поле –

Ветер треплет колоски,

Веселится, своеволен,

В выкрутасах щегольских.

 

Замирая на минутку,

Продолжает дальше бег.

Вихрем делая закрутки,

Пыль с дорог вздымает вверх.

 

Вдоль опушки пролетая,

Теребит дерев листву,

И походкой горностая

Чуть заметно мнёт траву.

 

Над речной порхая гладью,

Ей приносит непокой,

Заморщинив воду рябью,

Убегает, шебутной.

 

Разудалый и сметливый,

Разгоняет облака.

Жеребятам треплет гривы,

Гладит тощие бока.

 

Ветер – вольный в мире странник,

От природы – баламут,

То ласкающ, то охальник,

И средь бурь – первейший плут.

 

 

СКРИПИТ ВО СНЕ ЗУБАМИ ДЕД

 

Скрипит во сне зубами дед,

Кричит: «Вперёд! Вперёд! В атаку!»

Рукою ищет пистолет,

Другой – ночную рвёт рубаху,

Готовый бросить жизнь на плаху

Войны, принёсшей много бед.

 

И по вискам струится пот,

Как будто кровь из свежей раны.

И видит: смерть пехотный взвод

Косою косит непрестанно;

Боец, израненный, отважно

Взрывает к чёрту вражий дзот…

 

А за окном встаёт рассвет –

Предвестник дня, гонитель мрака.

Во сне спокойно дышит дед,

Сходив в ещё одну атаку,

На фрицев нагонявший страху

Комвзвод военных давних лет.

 

 

БЛАГОДАРИТЕ КАЖДЫЙ МИГ

 

Благодарите каждый миг,

Прожитый в радости иль в скорби.

Замыслил боже наш велик

Путь каждому создать особен.

 

«Спасибо» говорите тем,

Кто относился к вам душевно,

Кто избавляться от проблем

Вам помогал и всякой скверны.

 

Шагайте в жизни напрямик

Под небесами, сёстры, братья.

И бог – вселенной духовник –

Сердца наполнит благодатью.

 

И юный отрок, и старик,

В годах мадонна и девица

Благодарите каждый миг,

Живя под божией десницей.

 

 

ТУЧ НЕСМЕТНЫЙ РОЙ

 

Солнце, солнце, где ты, где ты?

Где закаты и рассветы?

В небе туч несметный рой

Всё кружит над головой

День-деньской, эх, день-деньской.

 

Поливает дождик нивы,

Лес и травы густогривы.

Капля к капле – и ручей

Под уклон бежит резвей,

И поёт: «жур-жур-жур-вэй».

 

Что с утра, и что к обеду –

Всюду мгла, конца ей нету…

Лето, лето, не серчай,

Освети наш солнцем край,

В жмурки больше не играй.

 

 

СНЕЖИНКИ С КРЫШ

 

Сдувает с крыш, вихря в полёте,

Поток снежинок ветер-плут.

Их одаряет позолотой

Луч солнца – зимний баламут.

 

Рассеявшись по тротуарам,

Упав в сугробы возле стен,

Житьём довольствуются малым,

Поняв: их ждёт здесь долгий плен.

 

И только раннею весною

Изменят зимний «статус-кво»:

Стекутся талою водою

В ручей, чей весел будет звон.

 

 

УЙДУ В СТРАНУ БЛАЖЕННУЮ ПОЭТОВ

 

Сижу один. Мой дом – квартира-клетка,

А перекрестье окон – прутья.

И жизнь моя – погнутая монетка,

На номинал смотрю я с грустью.

 

Откройте дверь, и распахните окна,

Впустите пьяный воздух улиц,

И дайте сердцу сладко-сладко ёкнуть,

И чтобы губы хохотнули.

 

Уйду в страну блаженную поэтов,

Где каждый миг – рассвет багряный,

Где пишутся памфлеты и сонеты,

Где распевают русские бояны.

 

С мечтой заветно-сладкой обручусь я,

С любовью посвящу ей оду.

Расстанусь с серо-будничною грустью,

Душою обрету свободу.

 

Наступит это время непременно.

Не аспидом, а феникс-птицей

Взлетев над пеплом лет, самозабвенно

Стихами буду я молиться.

 

Божественно-прекрасной Музе-деве,

Смиренно преклонив колено,

Свой благодарственный воздам молебен…

И жизнь-монетка станет ценной.

 

 

БЛАГОДАРЕН

 

Встало солнце над землёю.

Сердцем рад и рад душою,

Что ушла ночная тьма.

Благодарен я весьма

Всей природе за возможность

Лицезреть её красоты,

Богу – за его щедроты

И дарованную вольность:

Быть Иудою по жизни

Или с правдой жить до тризны…

Не иду тропою зла,

Стал адептом я добра.

В том родителей заслуга.

Помню их тепло улыбок.

Им твержу, твержу «спасибо!»,

А в ответ лишь воет вьюга…

 

ПОТОК ВРЕМЁН НЕУМОЛИМ

 

Поток времён неумолим:

Десятки лет, как птичьи стаи,

Умчались. Стал душой раним

В плену безудержной печали.

Я отрицал её, хулил,

На радость больше уповая.

Остался в прошлом юный пыл.

А ныне что? – Судьба лихая.

Живу, дышу, надежды полн,

Что я душой не обнищаю.

Пусть жизни полыхает горн –

О том к всевышнему взываю.

 

 

БЕССОННИЦА

 

Стадность мыслей беспокойных

Не сулит мне быстрый сон.

Я ругаюсь непристойно,

Разум стонет, возмущён.

 

То одна всплывёт проблема,

То другая – тут как тут,

То зачешется колено,

То томится чем-то грудь.

 

Ах, бессонница лихая,

От меня уйди скорей.

Ты, подушка перьевая,

Сон головушке навей.

 

 

ПОЛЕ

 

Поле изрыто окопами,

Небо – в морщинах от дыма.

Воют снаряды, и бомбами

ХАркают птицы стальные.

В сводки запишут штабные:

Кто смертью храбрых пал ныне.

 

Поле – раздолье для смертушки,

Поле – огромная плаха.

Пули, осколки – невестушки

Вечные стали солдатам,

Памятник им – общим братом.

Проклята будь война-сваха.

 

Поле в воронках, как в оспинах,

Травы в кровавой росе, и

Стоны слышны: Христос! О, Аллах!

Хрипы предсмертные: мама…

Гибель бойцов – это драма

В семьях великой России.

 

 

МУЗА

 

А ты всё та же, муза,

Рождённая средь мук.

Поэту – не обуза,

Ему – первейший друг.

 

Всё та же ты – святая,

Незрима на земле,

И вечно молодая,

С улыбкой на челе.

 

О, муза, сладострастно

Тебе я сдался в плен.

В твоих объятьях страстных

Мой дух всегда блажен.

 

Я рад, когда даруешь

Ты вдохновенье мне.

И рифмами балуешь

И днём, и при луне.

 

 

МЕТЕЛЬ

 

Метель за окном заметает следы,

Которые вились цепочкой недавно.

В белёсую мглу удалилася ты,

Махнув на прощанье рукою забавно.

 

До вечера вновь суждено одному

Внимать тишине в нашем гнёздышке милом.

Простыл. Вот беда. Не предаться ли сну,

Взлетев среди грёз над заснеженным миром?..

 

Полдня пролетело. Раздался звонок –

Беру телефон, слышу: «Буду я скоро.

Дела завершу, нужен только часок.

Целую. И помни: ты очень мне дорог».

 

Я счастлив, я млею от сказанных слов,

Звучат отголоском в душе они снова.

Простуду – долой. Исцелён и здоров.

И жду тебя, милая радость-зазноба.

 

МНЕ БЫ…

 

Для чего я не родился

Этой синею волной?

Как бы шумно я катился

Под серебряной луной…

М.Ю. Лермонтов

 

Мне бы синей стать волною,

Серебриться под луной.

Но я тайну вам открою:

Это глюк, и глюк не мой.

Просто было море водки –

И я долго плавал в нём.

И солёные селёдки

Увивались за челном.

На песок потом златистый

Лёг головушкой своей.

И порывами, неистов,

Ветер холонил мой фейс.

Ближе к Утру муки ада

Испытал я все сполна.

Где ты, рай? – одна досада –

Море высохло до дна.

Не хочу я синь-волною

Серебриться под луной.

Жизнь упавшею звездою

Кончу, обретя покой.

 

 

ПЕВЕЦ БРОДЯЧИЙ

 

Певец бродячий, что ты мрачен,

Гитару в руки не берёшь?

Испей вина, в нём градус злачен –

Истратил я последний грош.

 

Буди, буди гитары струны.

Веселья нет? – воспой печаль.

Меня свои тревожат думы,

Вонзают в сердце сотни жал.

 

Давай же пой о днях ушедших,

Проникновенно пой, певец.

Надежда – сон, приют для грешных

И обездоленных сердец.

 

Певец запел, и я, безмолвный,

Внимал ему, страданьем полн.

И голос лился неумолчный,

Как рокотанье стылых волн.

 

 

Я СЕГОДНЯ…

 

Я сегодня весь сед, будто странник,

Что в дорогах провёл много лет.

Был для тёмного зла – скромный данник,

И избранником всяческих бед.

 

И добра всё же видел немало,

Не чурался любовных утех.

Открывая пошире забрало,

Жизнь дарила мне радость и смех.

 

Устремляясь к свободе и воле,

Попадал часто я в западню.

Не канючил: доколе, доколе? –

Объявлял всем напастям войну.

 

Жизнь моя теперь – тихие воды

В устье плавной, широкой реки.

Где вы юности пылкие годы? –

Миновали, уже далеки…

 

 

НОЯБРЁВО… ДЕКАБРЁВО

 

Лазурную упрятав синь

Небес под балдахином туч,

Ноябрь, словно бы токсин,

Цедит из них печаль и грусть.

 

Но нам всё это ноябрёво –

Желаем солнце видеть снова.

 

Добавил ветер мощностей,

Свистит в ветвях и проводах,

И пробирает до костей,

Он неумен в озорствах.

 

Вокруг дождливо и снегово –

Но нам всё это ноябрёво.

 

Осенний кончится сезон,

Когда ноябрь в крайний день

Уйдёт за дальний горизонт.

Тот будет миг благословен.

 

И мы воскликнем вместе: клёво!

И всем нам станет декабрёво.

НОЯБРЬ

 

Уже ноябрь за окном

Заполонил пространство, время.

Деревья голые кругом,

И небосвод от туч беремен.

 

Картина пишется скупа,

В ней больше красок блёклых, серых.

Видать художница слепа,

Мазков боится ярких, смелых.

 

Но вот же – чудо! Красота:

В рубинных гроздьях куст калины

Стоит. Природы щедрота –

Янтарных бус не счесть рябины.

 

Луч солнца из-за туч стрелой

Летит на зелень елей, сосен,

На купол церкви пресвятой,

И блещет он, золотоносен.

 

По веткам пташка прыг да скок –

Синичка с ярко-жёлтой грудкой.

Зарёю красится восток,

Хоть и не часто пред побудкой.

 

Что ж, пусть ноябрь на дворе,

Дождливо, снежно, неуютно.

Погода эта – по поре,

К чему ругать её занудство.

 

 

КУВШИНКИ

 

От деревянного мостка-причала –

Всего-то две доски на кольях, вбитых в ил, —

На плоскодонке, коей лет немало,

Гребя веслом, к другому берегу отплыл.

 

Я знал, что там цветут в прибрежных водах

Кувшинки меж листвы, качаясь на волнах,

Кружат в больших и малых хороводах

Стрекозы на прозрачных тоненьких крылах.

 

Плыву, мне ветер нежно треплет чёлку,

И солнце светит, взвившись над холмом.

Вода сквозь щели полнит плоскодонку,

За борт её я выливаю черпаком.

 

Плыву, а думы полнятся тобою.

Невинный помню первый поцелуй,

Как волны так же бились за кормою,

Как ты, смеясь, сказала: не балуй.

 

И вот – у цели я, и рву кувшинки –

Упруго-жёлтые заветные цветы.

Их подарю любимой, и слезинки

Её, счастливой, воздадут мне за труды.

 

 

СКОРО ЗИМА

 

Нынче лужи с утра принакрылись ледком,

Значит скоро придёт к нам зима.

Белым-белым, пушистым, укроет снежком

Дерева и поля, и дома.

 

И наложит на стёкла мороз кружева –

Двух не будет похожих картин.

Солнца луч в них лисёнком скользнёт, рыжеват,

Заплутается в складках гардин.

 

В день ненастный запляшет, завоет пурга,

Горизонт растворится во мгле.

Песня зимних погод будет стыла, долга,

И закончится лишь в феврале.

 

 

МЫСЛИ-ЗМЕИ

 

Расползаются мысли

Отвратительно скользкими змеями.

Сквозь отверстия вышли,

Просверлив череп мой, словно дрелями.

Не схватить их руками,

Но сильно моё в этом желание.

Многокучно, клубками

Туго свились, дразня подсознание.

Не уснуть от проклятых,

Всё шипят и шипят, подколодные…

На подушках измятых

Смежу утром глаза воспалённые.

 

 

ОКТЯБРЬ

 

Октябрь цветёт листвою всякой:

Багрянцем клёна, желтизной берёз.

В иные дни, объятый мраком,

Струит с небес поток безвкусных слёз.

 

А иногда, забыв печали,

Вздымает солнца диск на радость нам,

Который ласково лучами

Расплёскивает радость по сердцам.

 

Октябрь – осени средина,

Природы всей неудержимый тлен.

Кистями красными калина

Обряжена с макушки до колен.

КОММЕНТАРИИ:

Вера (Tuesday, 25 January 2022 08:09)

“Вот так и в жизни происходит –

В ней осень бродит пред зимой,

У возраста сбирает подать:

Морщинами и сединой”

ХОРОШО!�
#5
Виктор (Friday, 24 December 2021)

Благодарю за отзывы!

#4
Гость (Wednesday, 01 December 2021 08:38)

“Конец незрим вселенной божьей” –
Актуально, мощно – до дрожи!

#3
Игорь (Wednesday, 13 October 2021 09:31)

Крепкие, мужские стихи!

#2
Виктор (Monday, 09 September 2019 13:13)

Спасибо, Николай, за комментарий сомневающегося! Как-то: и я не понят, и вам – не догнаться. Философия в общем… Совет редакторам – ценная вещь, но… коль зеркало криво – неча и соваться

#1
Николай (Monday, 09 September 2019 12:17)

Странные стихи стали у Виктора. Или сотворенные в подпитии или что-то с головой у него не порядок. Или у нас?
Совет редактору – не публиковать подобное.

Елена (Saturday, 20 October 2018 12:13)

Виктор, не переживайте что не художник, ваша кисть – слово!

Людмила (Monday, 14 May 2018 12:44)

Впечатляют Ваши новые стихи Виктор, наполненные смыслом, мудростью.
очень нравится стихи о природе. Не каждый может так видеть, так описать.
Буду чаще заходить на вашу страницу.

Виктор (Tuesday, 06 March 2018 12:43)

Анна, Диана, спасибо вам огромное за внимание к моим стихам и добрые пожелания!

#4

Диана (Monday, 05 March 2018 05:48)

Виктор, рада встрече с вашими стихами, а значит и с вами. С весной они у вас становятся более светлыми, как и положено. Весеннего вам вдохновения и новых впечатлений, а я буду рада, если вы поделитесь с нами своим настроением.

#3

Анна (Sunday, 04 March 2018 13:07)

Здравствуйте, Виктор!

Давно слежу за Вашим творчеством.

Приятно осознавать, что стихи становятся все более содержательными, интересными, профессиональными.

#2

Виктор Средин (Thursday, 01 February 2018 14:01)

Главное – что читают. За это им – моя благодарность!

Оставьте комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Прокрутить вверх