Василису оторвал от книги звонок мобильного телефона, оповещающий о принятом сообщении, которое гласило: «Васю любит Веник». Улыбка озарило ее милое лицо. Набрала номер адресата. Адресат откликнулся тут же:
– Привет.
– Привет.
– Уже проснулась?
– Конечно. Время семь часов. А ты где?
– На Чертовом озере.
– О Боже! – наигранно воскликнула она. – Вена, ну почему тебя тянет в такие странные места? То Дьявольские пещеры, то Сатаническая роща. Экстремальщик ты мой. –
Последнее она добавила с нежностью.
– Вот такой я человек.
– И не боишься?
– Нет. Я ничего не боюсь.
– Не правда. В каждом человеке заложен зародыш страха.
– Я боюсь одного, – после небольшой паузы согласился Вена.
– И чего же?
– Я боюсь потерять тебя.
– Это не случится, – улыбаясь, ответила девушка. – Никогда.
– Надеюсь. – Отозвался он, почему-то совсем не веселым голосом, в котором проскальзывали сомнения и обреченность, потом добавил. – У тебя когда экзамен?
– В полдень. Зайду в первой пятерке. Так что ругай меня.
– Не могу я ругать тебя.
– А ты постарайся.
– Не могу.
– Представь, что я – стерва.
– Не могу.
Она засмеялась его упорству, которое сейчас доставляло ей радость и гордость.
– Ни пуха, ни пера.
– К черту!
– Я уже здесь. – Со смехом ответил он и отключился.
——————-
Шапошников Василий зашел в пиццерию и осмотрел зал в поисках знакомого лица. Дело в том, что ему сегодня позвонил в офис мужчина и назначил встречу, сообщил лишь то, что одно знакомое лицо желает обсудить личные вопросы. Это и понятно, бизнес его никого не интересовал. Безобидный, позволяющий лишь жить безбедно. Он уже собирался покинуть пиццерию, когда увидел ее. С трудом подавил в себе волну возмущения. На него смотрела молодая, двадцатилетняя, симпатичная девчонка. В больших глазах горело огромное желание быть замеченной. Он вздохнул и подошел.
– Здравствуй, Венера.
– Здравствуйте, Василий Петрович.
Тут же к столику подскочил услужливый официант, и Василий заказал чашку кофе себе и пиццу девушке. Тот бросился выполнять заказ, а Василий, чуть наклонившись к Венере, прошептал, не пытаясь скрыть гневные нотки:
– Очередная твоя уловка, девочка?
А та и не скрывала радости, не обращая внимания на сердитость бывшего начальника. Еще месяц назад она была его секретаршей. Сразу после окончания курсов один знакомый помог ей устроиться на работу. И она в первый же день влюбилась в этого солидного мужчину. Сорок пять, едва заметная седина, но в отличной спортивной форме и всегда в хорошем настроении. Девушку не смущала разница в возрасте, и чувства с каждым новым днем лишь крепли и возрастали. Венера мечтала и строила планы на будущее. Но Василий Петрович не замечал ее восторженных взглядов и двусмысленных знаков внимания. Такая банальность и повсеместность – секретарша становится любовницей шефа – не проходила. Шеф оставался непреступным. И, уже совсем отчаявшись, Венера призналась открытым текстом в любви. Василий Петрович деликатно отверг ее, и предложил помощь в преодолении вспышки чувств. Но Венера разрыдалась, закатила истерику, обозвала «старым дураком» и даже «импотентом». Пришлось самой писать заявление, стыдно было смотреть ему в глаза. Но, провалявшись месяц на диване, поняла, что сглупила. Нельзя завоевать любовь человека, находясь от него на расстоянии. И плюнув на все морали и кодексы чести, начала в буквальном смысле осаждать и офис, и квартиру бывшего шефа. Звонила, писала, посылала SMS- сообщения и факсы, наносила неожиданные визиты. И всегда терпела фиаско. Но упорство главенствовало над остальными качествами характера, перерастая иногда в наглость. Да и тот факт, что Василий Петрович уже давно схоронил жену, по ее размышлениям, мог сыграть решающую роль в завоевании его сердца. Сама же Венера воплощала и ум, и красоту, что уже само по себе редкость.
– Ты переходишь всякие границы.
– Я люблю Вас. – Тихо и спокойно ответила Венера. – И это чистая правда. Ну что я могу поделать с собой? Что?
Он пил кофе маленькими глоточками.
– У меня дочь – твоя ровесница.
– Вот и отлично. Мы с ней подружимся. – Миловидно улыбнулась Венера. – Тем более, Вам, Василий Петрович, по штату полагается молодая жена.
– Послушай, девочка, – Василий с трудом держал себя в руках, – я человек старой закалки, старой формации. Я… – Он не знал, что говорить. Сколько уже было сказано, и все – впустую. Теперь пришлось выложить свой главный аргумент. – У меня есть женщина. Любимая женщина. С которой, кстати, я собираюсь связать свою дальнейшую судьбу.
– Какая-нибудь старушка? – Венера прищурила глазки, чтобы скрыть боль и обиду. Но сарказм скрыть не удалось.
– Почему? – он покачал головой. – Мы с ней с одного года. – И понимая, что наносит девушке глубокую рану, поспешил хоть как-то сгладить. – Понимаешь, девочка, мы с ней – люди одного поколения, воспитанные на общих идеалах и целях. У нас много общего. Мы оба любим Достоевского и Лескова, Пьеху и Лещенко. Обожаем старые, добрые советские фильмы, театры и музеи. Нам есть о чем поговорить. Понимаешь?
– А я не дам Вам спокойно жить. Вы же знаете меня. Я найду эту старушку и поставлю перед фактом моего существования. И тогда посмотрим на Ваше утопическое счастье и гармонию.
Василий Петрович лишь грустно улыбнулся ее угрозам:
– Она знает про тебя.
– Знает? – опешила Венера.
– Постарайся забыть меня. Ты можешь, конечно, испортить мне жизнь. Но зачем? Для меня ты навсегда останешься просто девочкой. Наивной, капризной и взбалмошной девочкой, а порой просто глупой.
Он встал, оставил деньги на столике и поспешил покинуть пиццерию, которая почему-то стала такой неприглядной и неуютной. И только на улице, несколько раз глубоко вздохнув, он почувствовал себя намного лучше.
——————-
Василиса вышла из здания института и сразу увидела знакомый мотоцикл «Yamaha» с седоком. Огромный букет роз завершал картину. Летящей походкой она сбежала по лестнице и подошла к Вениамину.
– Привет. – Он чмокнул ее в щечку, протягивая букет.
– Спасибо. А по какому поводу?
– Окончание экзаменов.
– А я завалила, – ответила Василиса, наблюдая за его реакцией. Метаморфоза была удивительной. За короткое мгновение его улыбка, словно чулок, слезла с лица, обнажив разочарованно-изумленную гримасу. Она рассмеялась в голос. – Я пошутила.
– Ну и шуточки у тебя, – облегченно выдохнул Вениамин и кивнул на своего «железного друга». – Ну что, отметим?
– Я тебя умоляю, – приложила руки к груди девушка. – Только не быстро.
– Ok.
Но едва сев за руль, Вена забыл обо всём. За коротко рекордное время они домчались до излюбленного ресторанчика. В городе было огромное количество кафетерий, закусочных и столовых. Но они всегда приезжали сюда, за город, в придорожный комплекс для дальнобойщиков «Подорожник» с гостиничными номерами, ресторанчиком, боулингом. Здесь было всегда уютно и спокойно, с ненавязчивыми музыкальными композициями. Хозяин, настоящий грузин, всегда приветлив и обходителен. Василиса слезла с мотоцикла и укоризненно посмотрела на парня.
– Быстро? – догадался он.
– Ты не ехал. Ты летел.
– Извини.
Они зашли в здание ресторанчика, который был почти пустым, не считая двух водителей.
– О! – Из-за стойки бара вышел хозяин, широко расставив руки и так же широко улыбаясь. – Кого я вижу! Самая красивая пара.
– Здравствуйте, дядя Самвел.
– Как всегда?
– Как всегда.
Они прошли в конец зала и сели за столик у окна. Хозяин поспешил на кухню, вскоре из динамиков полилась их любимая легкая музыка. Самвел знал их вкусы, видел их счастье и не мог нарадоваться. Принес вазу для цветов.
– Через минуту все будет.
– Хорошо.
Им, и правда, было хорошо. Вот так просто сидеть друг против друга, смотреть в глаза, наслаждаться музыкой и молчать. А молчание порой красноречивей любых потоков слов. Салат из свежих помидоров, картофель-фри, курица-гриль, мороженое и капучино были, как и всегда, великолепными. Не надоедали никогда.
– Остался еще год учебы, – вздохнула Василиса.
– Слушай, Василек, – он пожал ее маленькую ладошку. – А может, мы не будем ждать этот год и поженимся?
– Вен, – выдохнула она. – Мы же говорили об этом. Через год. Потерпи. Сейчас навалится все скопом: и учеба, и семья, и быт. Я, наверное, не выдержу. А потом госэкзамены, защита диплома.
– Я буду помогать тебе.
– Я знаю, – она немного помолчала. – И все же, давай подождем. Да и знаем мы друг друга недостаточно.
– Ты так думаешь?
– Уверена. Чтобы узнать человека одного года общения недостаточно. Жизнь очень сложная и многогранная. Иногда выдает такие сюжеты, что просто «ах!».
– И что ты предлагаешь?
– Только без иронии. Ладно? Я говорю очень серьезно. Не улыбайся. Так вот, у меня большая библиотека Шелтон и Смолл. Они описывают такие жизненные ситуации, что порой граничат с фантастикой. Давай сделаем так: я буду тебе рассказывать, а ты высказывать свое мнение, свое решение и план выхода из тупиковых ситуаций.
– Хорошо. Я на все согласен.
– А вот этого не надо. Не стоит раболепствовать. Говорить только честно и откровенно. Свои мысли, а не то, что я хочу услышать.
– Ok. Ты думаешь, что это поможет нам узнать друг друга ближе?
– Уверенна.
Они пообедали и вернулись в город. И только около ее подъезда спохватились, что забыли в «Подорожнике» шикарный букет. Но особо не расстроились, понимая, что куда важнее сегодняшний разговор, который начал отсчитывать новый этап в их отношениях. Время романтики и глупых поступков прошло, на смену пришло что-то новое, взрослое, серьезное. Этакий экзамен на человечность, честность и совесть. И если они выдержат его, то уже счастье никогда не покинет их.
– До вечера.
– Извини. Сегодня не получится. Будут гости.
– Тогда до завтра?
– Я позвоню.
Он поцеловал ее и, развернувшись, на большой скорости покинул двор.
——————-
Василиса уже давно проснулась, но продолжала нежиться в кровати. Экзамены были позади, и можно было целиком отдаться любимым занятиям и полноценному отдыху.
Вспомнился вчерашний вечер. Отец наконец-то познакомил её со своей будущей женой. Василиса была в восторге от этой женщины. Имя, такое редкое и красивое, полностью соответствовала натуре: Милена. Вспомнив поведение отца, Василиса не могла не улыбнуться: он больше походил на влюбленного школьника, чем на солидного мужчину. Краснел, робел, терялся. Но и это не мешало пройти вечеру с ужином по высшему разряду. Все вышло очень мило и прекрасно.
От воспоминаний и блаженства ее оторвал неожиданный визит Вениамина. Неожиданность состояла в том, что без предупреждения и звонка совершать визиты было не в его духе. Она хотела даже пошутить на этот счет, но увидев, что он чем-то крайне озабочен и расстроен, тактично промолчала. Провела его на кухню, включила чайник и сделала бутерброды.
– Что случилось?
– А! – вяло махнул рукой Вена. – Дома неприятности.
– Большие? – мягко и осторожно поинтересовалась она.
– Мать собирается замуж, – со злом буркнул парень, что и заставило ее удивленно приподнять брови. Жизнь, и правда, как сон, увиденный в сновидениях. Такие параллели – редкость.
– И тебе не нравится её избранник?
– Избранник? – удивленно переспросил Вена. – Я даже не знаком с ним.
– Тогда что?
– Мне не нравится, что она выходит замуж. – Последнее слово он выделил особо.
– Почему? – Василиса начинала понимать причину его гнева, и это ей не нравилось.
– Как почему? – недоумевал Вена. – У неё взрослые дети. Им самим впору создавать семьи.
– Правильно! – согласилась Василиса. – А мать, значит, пусть остается к старости в полном одиночестве. Так что ли?
– Почему это? У неё появится сноха, зять. Потом и внуки пойдут. – Гнул свою линию Вена, не догадываясь, что подружка находится на взводе.
– Причем тут внуки? Это удел молодых. А твоей матери нужна поддержка, понимание, опора. Нужно, в конце концов, личное счастье.
– Она упустила свое счастье, когда разошлась с отцом, – проворчал Вена, наконец-то понимая, что Василиса не на его стороне.
– Тебя гложет обида? Ты же сам мне говорил, что твой отец – подлец, что мать была абсолютно права, разведясь с ним. Говорил, что ей трудно было одной растить вас с сестренкой. А теперь ты вырос – и на, благодарность!
– Боже, Василек! Ты не понимаешь, что мне это неприятно.
– Я, и правда, тебя не понимаю.
– А! – махнул тот рукой и замолчал. Но через мгновение заговорил горячо и быстро. – Я все понимаю, она боится остаться одна, боится одиночества. Но я не собираюсь ее бросать. Я всегда буду рядом, буду во всем помогать, заботиться.
– А если это любовь?
– Любовь? Да ладно. – Он саркастически усмехнулся. – Какая любовь может быть в ее возрасте? Брось!
– А ты не скажи, – Василиса встала, налила по чашкам чай, который давно вскипел и успел остыть. – Вот мой отец, например, тоже влюбился. И тоже собирается жениться. Я его прекрасно понимаю и поддерживаю.
– Да? – искренне удивился Вена. – Надо же. Ситуация, похлеще вологодского кружево. Прям как в женском романе. И что же ты?
– А что я? Я не против. Это его жизнь. Это его право. Как я могу быть против? Как я могу диктовать ему условия? Даже в уме такого не держу. Наоборот, я мечтаю увидеть отца счастливым. Тем более с женщиной, такой приятной и доброй во всех отношениях.
Вдруг лицо Вениамина озарила какая-то мысль. Глаза блеснули дьявольским огоньком, и грустная улыбка коснулась бледных губ.
– Она была в черном платье. Каштановые волосы. Родинка на верхней губе. А звать ее Милена Сергеевна.
– Да. – Тихо выдохнула Василиса и медленно опустилась на стул. Она взглянула на него испуганными глазами, и он подтвердил зарождающую догадку:
– Это моя мать.
На кухне повисла немая тишина. Каждый молча осознавал произошедшее и переживал. Первым нарушил молчание Вениамин:
– Вот теперь ты поддержишь меня. Теперь и ты станешь против их брака. – В его словах скользила неоспоримая уверенность, переходящая порой в злорадство. А она лишь продолжала в недоумении смотреть на него. – Мы же сами с тобой собираемся через год пожениться? Или ты хочешь, чтобы над нами потешался весь городок?
– А ты боишься насмешек?
– Нет. Но мне неприятны слухи и сплетни.
– Я думала, что ты выше этого, – разочарованно произнесла Василиса и вышла из кухни. Вена пожал плечами, последовал следом. Но из-за закрытой комнаты послышался ее голос:
– Вена, прошу, уходи. Мне сейчас просто необходимо побыть одной.
– Да-да, – согласился он. – Нам есть о чем подумать. Позвоню вечерком.
– Хорошо.
– Не унывай. Наши предки должны понять, что лучше им отступить и дать возможность молодым обрести счастье.
Василиса на это ничего не ответила.
——————-
Вениамин вернулся домой в разбитом состоянии и расстроенных чувствах. В голове не укладывалось: как такое возможно в реальной жизни? Как судьба может так жестоко посмеяться над их мечтами, над их чистой любовью? Нет, тут все ясно и однозначно: мать должна забыть о своих планах, уступить дорогу к счастью сыну. Сомнений у него это не вызывало. Она – мать, и, конечно же, желает счастья своему ребенку. Хотелось сразу же рассказать ей про это, но матери дома не оказалось. И Вениамин, терзаемый изнутри чувствами, поделился ими с младшей сестренкой.
– Подожди, подожди, – встрепенулась Вера. – Как, ты сказал, его зовут?
– Василий Шапочников.
– Василий Петрович? – уточнила Вера.
– Не знаю. – Пожал в недоумении плечами брат.
И тут с сестренкой приключилась истерика. Она что-то невнятное говорила, громко смеялась, при этом слезы обильно текли по щекам. Пришлось закатить ей звонкую пощечину, чтобы как-то привести в чувство.
– Я! – закричала Вера. – Это я его люблю!
– Не понял.
– Он был моим шефом, – пояснила сестренка, понимая, что мечта ускользает из ее рук. Она же видела, как мать накануне светилась от счастья, когда сообщала им с братом о скором замужестве. И потому добавила порцию лжи. – Он – мой любовник.
Вскрик боли и отчаянья прервал их разговор. Они оба обернулись и увидели в дверях мать, которая стала невольным свидетелем финальной части их разговора.
– Да- да! Я люблю его! – крикнула Вера.
– Неправда, – тихо возразила мать, постепенно отходившая от шока. – Василий – порядочный человек. Он не мог пойти на такое. – Догадка озарила ее. – А не ты ли та самая молоденькая девочка, которая не дает ему прохода?
– Да подождите вы! – прервал их Вена. – Причем здесь вы? Это я должен кричать от отчаянья! Это я люблю Василису, его дочь! Это я собираюсь жениться на ней! И мне неважно, кто из вас больше любит ее отца.
Обида, слезы, чувство безысходности терзали его. И он выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.
——————-
Они уже добрых два часа сидели в ресторане, а разговор так и не перешел на главную тему. Словно оба боялись. И все же первой переступила через себя Милена:
– Нам придется расстаться.
Василий схватил ее руку, словно боясь, что она сейчас испарится в воздухе, растает.
– Нет, Мила.
– Да.
– Я слишком долго ждал тебя. Так неужели наши дети, кровь от крови, плоть от плоти, не могут понять это? Ситуация, конечно, неординарная, но не трагическая. Почему мы с тобой не можем пожениться?
– А дети?
– И пусть они женятся!
– Но….
– Что но? Что но? Разве тут есть какое-либо преступление? Нет!
– А общество?
– Общество?! – он скривился, как от зубной боли. – Мне, грубо говоря, наплевать на мнение общества. Я люблю. Я просто хочу быть счастливым. Почему я должен прислушиваться к обществу? Почему я должен оставаться глухим к своему сердцу? Почему? Вот этого я никак не могу понять.
– А Вера?
– Что Венера? – растерялся Василий.
– Она любит тебя.
– О Боже, Милена! Не говори глупости. Венера молода и наивна. Ее любовь – это натянутое чувство.
– А если нет?
– Ммм, – Василию не хотелось даже предположить обратное. А Мила тем временем продолжала настаивать на своем:
– Представь, как ей будет трудно, если мы поженимся. Мне что, придется отказаться от дочери? Она же всегда будет видеть в тебе предмет своего обожания, даже если ее чувство – притянутое.
– Что же делать? Что делать? – он провел рукой по волосам. – Это какой-то замкнутый круг. Но надо найти решение. Надо! Оно есть! Оно должно быть.
– Да, есть.
– Ну? – он с волнением и надеждой смотрел на нее.
– Нам надо расстаться.
Он молчал, долго молчал.
– А ведь и Василиса с Веной нам будут вечно напоминать о нас с тобой. Или ты предлагаешь и от них отказаться.
Теперь пришла очередь промолчать и Миле. Она не знала ответа.
——————-
И только сама жизнь распорядилась по-своему. Они расстались.
И Василий с Миленой. И Вениамин с Василисой. И отец с дочерью. И мать со своими детьми.
Каждый затаил частицу обиды друг на друга. Каждый взял с собою кусочек этого замкнутого круга.