* * *
Граненый лед моим растоплен жаром,
Дыханием, касанием простым.
Смурное небо старым самоваром
Пускает серый в клочья рваный дым.
А мне бы чай… Какая незадача!
У Бога видно кончилась вода.
Растоплен лед, но снег кряхтит, как кляча,
Увы, борьба – удел наш навсегда.
Идти в пургу, пусть даже наудачу,
Споткнуться, поскользнуться и упасть…
Быть может, кто-то все же выдаст сдачу
За эту неразмененную страсть.
Тогда какой-то голос незнакомый
Меня вдруг спросит, будто невзначай:
«Ведь хорошо, что в пору ту истомы
На небесах не пил ты с Богом чай»?
И я пойму, что падал я недаром,
С души сдирая кожу… а пока
Смурное небо старым самоваром
Пускает серым дымом облака.
8 февраля 2011
* * *
Рождество прошло. И мандарином
в комнате пропахло все подряд.
Только ангел маленький покинул
елку. Там, где вечно снегопад.
Он сейчас, наверное, летает,
смотрит сквозь снежинки и грустит.
Ну, а мальчик маленький мечтает
и в окно так пристально глядит.
Там – дома, деревья, очертанья,
Там замерз какой-то странный мир.
Там усталый ветер, подметая,
очень крепко всех обматерил.
Мальчик верит, что вернется ангел
(с кухни слышен громкий смех отца),
и, забыв названия и ранги,
чуть коснется чистого лица.
Мальчик ждет. А рядом гаснет елка.
«Спать пора! Ведь школа впереди».
Он уйдет. Но жаль, не знает только:
ангел никогда не прилетит.
16 января 2013
***
Дядя Коля продул мундштук,
пробурчал мне: «Пойдем, покурим».
За окном был трамваев стук,
в голове: «Ну какой ты дурень».
Мне семь лет. И обрывочный снег
в стороне, на изломе веток.
Мне казалось, уже третий век
в нашей кухне не видно света.
Мне казалось, уже третий век
я не вижу родные лица.
Вечерами под топот и смех
дядя Коля любил напиться.
Вот закашлялся. Старый уже.
Как и все в задымлённой кухне.
Да и воздух не стал бы свежей,
даже если бычок потух бы.
Мне казалось, уже третий век
этих мелких нелепых бедствий.
За окном был обрывочный снег,
а в душе лишь обрывки детства.
23 декабря 2013
* * *
Разбитые строки в неправильном марте
посеяли хаос, сменили мотив.
Блуждаю по старой, надорванной карте,
они мне мешают, с пути меня сбив.
Чего же ищу я? Найду, не найду ли?
Или подвел меня старый мотив,
что слышал я в детстве на маленьком стуле,
от слез и волненья губу закусив?
Нет! Я же помню: когда в коммуналке
пьяно орал алкоголик сосед,
ко мне приходил из неведомой арки
Этот мотив, оставляя свой след.
Я не ошибся! Уверен-уверен,
старый мотив все построит с нуля.
Для строк отворятся забитые двери,
и брызнет поэзии новой струя.
30 марта 2012
* * *
Помню, в детстве до плача тревожил
запах слякоти. Мне не забыть,
как понурые сизые рожи
выходили на кухню курить.
Говорили они возбужденно,
разбавляя слова кипятком,
что какая-то сволочь Алёна
изменила с безмозглым быком.
Вдоль проспекта – с косою деревья,
а точнее их тощий скелет.
Тишина. И тогда я поверил,
что весна не надела штиблет.
Что она не торопится вовсе,
что замёрзла капель в проводах,
что нагрянет не в очередь осень,
будет ветром бубнить и гадать.
И расскажет: «Ты маленький мальчик.
Ничего, что совсем ты один.
Хватит клянчить у неба подачку,
становись наконец-то большим.
21 февраля 2014
* * *
Вновь смеркается. Кто-то уходит,
не прощаясь, руки не подав.
Вроде мы и не ссорились. Вроде
я не пьян и не хмур. Наплевав,
что в ноябрьских сумерках тоже
много спрятано мелких обид,
лица, морды, гримасы и рожи
в них уходят. И путь их лежит
от ларьков, где ни слова о хлебе,
до скрипучей подъездной двери.
А на черном, прокуренном небе
кто-то выключил все фонари.
23 ноября 2012
Бесконечный вечер
М. Я.
Бесконечный вечер, два стакана пива,
шелест голосов.
Было так печально, было так красиво,
не понять без слов.
И хмельные мысли, путая друг друга
в дыме сигарет,
наглухо зависли в форме полукруга…
не найти ответ.
Что-то я читаю, говорю о чем-то,
вижу между строк.
Взгляд ее сквозь призму головой никчемной
я понять не смог.
И ее походку, и скамейку в парке,
и стакан вина
вижу точно в темной непонятной арке
в виде полусна.
Говорить не буду, хоть сказал когда-то:
“Нечего терять”.
Поездов движенье быстро, непредвзято.
Нечего с них взять.
Может, на секунду я себе представлю
этот близкий взгляд.
Голос не услышу, потому что сталью
поезда стучат.
8 декабря 2011, Москва
* * *
Слишком быстро все тает
У меня на виду.
Путь к убогому раю
Я по лужам пройду.
Кто облил соком утра
Голубые дома,
Поступил очень мудро.
И простилась зима.
И идет то ли дождик,
То ли слезы текут.
Я вдыхаю до дрожи
Запах этих минут.
Я вдыхаю. И тает
На груди липкий снег.
До убогого рая
Не добраться вовек.
17 марта 2013.
* * *
Я прошелся возле снегопада
и забыл, какой сегодня век.
Видно, ничего весне не надо
в обреченном городе двух рек.
Где-то промелькнуло «…рой за роем…».
Что там дальше я, увы, не смог
вспомнить. Фонари мне приоткроют
что-нибудь в загадке этих строк.
Бесноватый заметался ветер,
потерявшись в сонме этажей.
По стене лупил как будто плетью,
по стене и по моей душе.
Как же тщетно я искал ответа
На вопрос «какой сегодня год».
Ветер отрывал от сигареты
искры, отправляя их в полет.
И когда стоял один, безликий,
вдруг подумал. Так, издалека.
«Ведь поможет ветер забулдыге
добрести до нужного ларька.
3 апреля 2014
* * *
Что останется нам?
Только капли на дне фужера,
недоверие снам,
что всегда вызывали веру.
И немая кровать,
От звезды от январской запах
очень пряный. И спать
будем только у елки в лапах.
Словно ангелы, да?
Так красиво и так нелепо.
Пусть царапнет звезда
Острой кромкой по сердцу неба.
11 января 2014
* * *
Кого-то так скоро хоронит бездумная осень,
не в силах смотреть я на тихий, глухой листопад.
Быть может, мы крылья с тобою когда-нибудь сбросим.
Наверное, сбросим и снова вернемся назад.
В глухих отголосках меня ничего не пугает,
ведь в теплую душу холодный туман не пролез.
Не шел, не хромал никогда я к ненужному раю.
И дверью облупленной жалобно хлопнул подъезд.
Быть может, сюда я попал совершенно случайно.
А может, позвали, а может, призвала звезда.
На кухне лимон желтизной растворяется в чае.
Не вечны любимые руки, но все ж – навсегда.
И будут тепло и загадка ночных разговоров,
и мысли о том, что когда мы с тобою уйдем,
скажу я кому-то, скажу, не услышав укора,
скажу, что по листьям всегда мы шагали вдвоем.
17 октября 2012
* * *
Ты не увидишь, проспишь,
как солнце касается крыш.
Как снег станет чуть розоватым,
ну прямо как сладкая вата,
которую в детстве мы ели.
Ах да, и любили метели,
сугробы, и санки, и елку.
И сказки про серого волка
читали взахлеб, но не знали,
что детство свое мы проспали.
25 декабря 2012
* * *
Пробегают струи за окном,
Хмурая неясная погода.
Через дождь пройдем с тобой вдвоем,
Хоть идти не год и не полгода.
Мы согреем руки на груди
Друг у друга. Подожди немного.
Я подумал: что там впереди?
В кружке чай, а в дождике тревога.
В кухне свет, Хоть тускло, но тепло.
Приходи, прижмись ко мне губами.
Да, тревога вымыла стекло
И отмыла все воспоминанья.
Ангелы летают высоко,
Только тучи почему-то низко.
До вторых нам очень далеко,
А до первых почему-то близко…
2 мая 2012
* * *
Может, осень так играет –
расставляет нам преграды
в виде парков, в виде скверов
да скамеек одиноких?
Мы подумаем о рае
раз пятнадцать-двадцать кряду,
принимая все на веру
и слагая мысли в строки.
Мы присядем на скамейку.
Листья красны, но не греют.
Или греют только душу,
но ведь мысли есть о хлебе.
Ты надменно выгнешь шейку…
И над старою аллеей
бог осенний враз потушит
до единой звезды в небе.
17 октября 2013
***
Моросит мелкий дождь. И мурашки по коже.
За последней чертой день не станет погоже.
Я не стану другим. А за липовым цветом
день не станет длинней, не найдется ответа
ни на что. Не забудь про пустую скамейку,
про ее аромат безразличный и клейкий.
Много места для слез, но ничто не тревожит.
За последней чертой мы не станем похожи.