Николай Алексеевич Антонов
Справка:
56 лет. Один из самых интересных и самобытных художников Ульяновска.
Родился в Ульяновске.
——————————————————————
О себе
– Для себя я рисовал с детства. И постоянно с каким-то удивлением смотрел на окна, за которыми (я знал это) находилась изобразительная студия в ДК имени 1 Мая. Все эти гипсовые слепки с античных статуй… Мне казалось, что за этими окнами таилась какая-то загадка. Это меня завораживало. Но до 10 лет прийти в студию я не решался. А потом пошло-поехало: художественная школа, пензенское художественное училище, Мухинское художественное училище в Ленинграде…
Я рос в «трудном» заводском районе (отец всю жизнь работал на заводе, мать умерла, когда мне было 11 лет). Судьбы многих моих ровесников сложились неблагополучно. Меня от улицы спасло рисование. Когда стал ходить в художественную школу, интересы изменились…
О творчестве
– Представление о любом художнике как о человеке лучше всего можно получить из его работ. Не зависимо от того, что он рисует – портрет, натюрморт, пейзаж. Начинается это с наблюдения за тем, как он работает над картиной. Я, например, делаю это спонтанно и интуитивно. Начиная писать, я знаю сюжет, который хочу изобразить, но какой картина получится в конце даже не представляю!
Многие художники один раз находят свой стиль и в нем и работают. У меня же картины самых разнообразный стилей. Это тоже от характера: вот такой я неуемный человек, что мне хочется пробовать и так, и эдак!
– Что для Вас является источником вдохновения?
– У Делакруа (1) есть выражение: «Дайте мне грязь, и я напишу вам солнце»… Источником вдохновения является абсолютно все! Мы такие люди, что постоянно живем во вдохновении! У художника обостренное восприятие мира, и поэтому он не может смотреть вокруг без желания это все воплотить в творчестве!
Рисование для меня – это жизнь во всех ее крайностях и противоречиях. Все мои переживания здесь, на холсте, я живу только в мастерской. Вне ее, меня просто нет! Я выхожу отсюда только для того, чтобы найти подпитку для своего творчества. У писателей раньше это называлось сбором материала – когда они ездили по России и собирали факты о том, о чем хотели бы написать. Художникам никуда ездить не нужно.
Вот оно вокруг – то, что я ХОЧУ!..
Но неуемное желание рисовать вновь и вновь – это, в некотором роде, и болезнь. Но болезнь со знаком плюс. Ведь я не могу ни дня не работать! Если воскресенье я весь день проведу дома, то я и перессорюсь со всеми. Я просто с ума схожу от психологического дискомфорта! И поэтому нахожусь в мастерской я с 9 утра до 9 вечера.
– У многих художник отождествляется с богемным образом жизни – женщины, вино…
– 90 процентов жизни художника огромный труд, в котором сам художник постоянно находится в противоречиях, в радости, в огромном напряжении. Ведь некоторые работы переписываешь по 10-20 раз. А после всех этих мучений просто закрашиваешь! Картина, которая простоит в мастерской неделю, кажется уже абсолютно плохой!
Внутренняя личностная неудовлетворенность – это тоже болезнь. Но одновременно и показатель постоянного внутреннего развития. Если ее нет, если художнику кажется, что он пришел к своему абсолютному развитию, значит, он просто начинает тиражировать сам себя.
У художника идет постоянный и бесконечный процесс ПОПЫТКИ УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ. Он должен постоянно видоизменяться, стараться усовершенствовать стиль, взгляд, средства выражения. Все это делается через сомнения, через неудовлетворенность, но, вместе с тем, через огромную уверенность в своей правоте! Художник обязан дерзать, обязан быть обуреваемым некой положительной наглостью. Но, вместе с тем, он должен сочетать это с деликатностью и методичностью. Вот такие мы, художники, сложные люди…
– В чем секрет успеха художника? Почему один становится известным в веках, а другой – как бы никому не нужен и при жизни?
– Великий судья каждого художника – случай. Но случай не придет, если не самосовершенствоваться, не работать над собой.
– То есть успех не придет, если к нему не стремиться?
– Да, но успех художника и, к примеру, успех артиста – совсем разные вещи. Признание и аплодисменты – венец успеха артиста. Без этого он умрет. Художнику ничего этого не нужно. Он как бы предусматривает, что его творчество кому-то нужно, но сам по себе он человек не публичный. Он находится в своей мастерской, которая и есть для него весь его мир. Только здесь он тот, кто есть на самом деле…
Вот мне для успеха нужно всего лишь средств ровно столько, чтобы не нуждаться, не страдать от холода и голода, и человек десять тех, кто действительно понимает и ценит мое творчество. Если это есть, значит, я живу не зря. Это доставляет мне достаточно радости и уверенности в правильности пути.
Нет, я не лицемерю! Я прекрасно понимаю, что посредством моего ремесла нельзя стать богатым человеком. Художнику никогда нельзя ставить задачу – покорить мир. Их ставят перед собой художники коммерческого плана. Им обязательно нужно, чтобы на календарях по всей стране были развешаны их картины! Истинный же художник в первую очередь работает только для себя. У Пикассо (2) есть такое замечательное выражение, что он всю жизнь был коллекционером картин всех времен и народов. С той лишь разницей, что делал их сам! Он брал эпоху, уходил в нее, купался в ней… Вот в этом и есть суть художника! Он просто играющий ребенок!
– Но согласитесь, Пикассо был не только «вещью в себе»…
– Главное как раз в том, что он был «вещью в себе» и работал только для себя! А то, что его картины стали известны всему миру, это уже заслуга случая, заслуга продюсеров – тех, кто, как сейчас говорится, «раскручивают» художника. Продюсер – это целая профессия! Он занимается тем, что пробивает, убеждает. Он делает художника знаменитым, зарабатывая на этом деньги. Продавать картины – его дело, дело же художника – рисовать.
– Как Вы относитесь к продюсеру – как к нахлебнику?
– Да вы что?! Как к партнеру! В советское время о художнике заботилось государство. Сейчас не заботится. Поэтому в наше рыночное время продюсер очень нужен, без него художник просто умрет от голода. Без него он так и останется в неизвестности в силу изолированности того мира, в котором он находится! Очень жаль, что в Ульяновске таких продюсеров практически нет. Есть только один – молодой парень, который продает картины через интернет.
– Как происходит Ваше с ним сотрудничество?
– Он пришел в Союз художников, посмотрел картины. Выбрал понравившихся ему художников – человек пятнадцать, сфотографировал их работы и разместил на своем сайте в интернете. Картинами заинтересовались галереи и частные покупатели. В США, Германии, других странах. Вот и все…
Иногда этот парень приходит ко мне в мастерскую и говорит: «Берут это, это и это». Если предлагаемая сумма меня устраивает, приходим к согласию. Всего таким образом я года за полтора продал картин 10-12. Сейчас они находятся в частных коллекциях в США, Германии, Сингапуре. Партнерство художника и продюсера – это обычная практика во всем мире.
– Каковы Ваши прибыли от торговли через интернет?
– Например, я получаю с картины около 300 долларов. Сколько получает он в качестве комиссионных, я никогда у него не спрашивал – это не мое дело.
– Вы говорите о не публичности истинного художника. Но есть же такая публичная фигура как Никас Сафронов…
– …Для нас, профессионалов, Никас, как художник, неизвестен. Его профессиональный уровень очень низок. Но как продюсер самого себя, как коммерсант он, конечно же, хорош. Этот его талант намного превосходит остальные его таланты. Он грамотно раскрутил себя! Возможно, в этом его феномен…
Если говорить о его картинах, то приведу вам пример с классической и популярной музыкой. Чтобы понимать классическую музыку, нужен определенный культурный уровень, определенная подготовка. Популярная музыка значительно проще. Чтобы воспринимать ее не требуется эмоционального и интеллектуального напряжения. Вот в жанре подобной изобразительной попсы Никас и работает.
– А нет ли зависти к тому, что он – такая посредственность, а забрался так высоко?
– Я могу завидовать только профессиональному уровню! Форма самолюбования Никаса профессиональному художнику просто смешна. Как можно по-другому относиться к человеку, которого на творчество вдохновляют исключительно директора крупных компаний, губернаторы и президенты, бесконечные портреты которых он рисует!
Никас для меня – это все равно что певец, поющий со сцены без голоса. Пытающийся доказать свой профессионализм не пением, а криком. Мне его даже жалко. Он не понимает, что он не артист.
Не удел художника быть шоуменом. Не удел художника (если он художник) продавать себя и превращаться в машину для зарабатыванию денег.
– Но в советские годы Вы же наверняка выполняли какие-то заказы от властей просто для того, чтобы заработать деньги?
– А я и сейчас иногда пишу для салонов пейзажи в жанре изобразительной попсы! Современный художник, если не бедствует, то находится «на грани». Его состояние можно назвать «перебиваемся случайными заработками»… Я же не могу себе позволить поехать к себе в деревню на дачу и заниматься там все лето исключительно творчеством, не думая о том, на что я буду жить завтра! Поэтому приходится работать и для салонов.
Но это же совсем другое! Это – разовые вещи, которые приносят мне деньги, когда жить уж совсем не на что. Основное для меня – искусство, я живу искусством.
Нельзя, чтобы зарабатывание денег было поставлено на поток. Потому что это уничтожает в тебе творца! Потому что из-за этого ты перестаешь находиться в постоянном мучительном поиске, перестаешь (даже по ночам закрывшись от всех в мастерской) работать НА СЕБЯ, а не на публику.
– Чем Вы занимались в советские годы?
– Монументальной живописью. Это – живопись на общественных зданиях. В советские времена она являлась частью идеологической пропаганды, и заказов на нее было много. Мы «рисовали» на объектах социального значения – школах, домах культуры, больницах. Свободу творчества это ущемляло (одно то, что художественные проекты утверждались у функционеров КПСС, ничего не смыслящих в искусстве, чего только стоило!), но, тем не менее, все эти поездки на оформление школ области давали большой опыт. И творческий, и жизненный… Я не относился к ним как к халтуре. Этим я как бы утверждал в себе художника – тем, что, выполняя заказ и оформляя, скажем, спортивный зал, решал для себя какие-то задачи – и по пластическому, и по эстетическому воплощению. Я вкладывался в это душой…
Это был мой компромисс, который, я считаю, возможен всегда и везде. Ведь компромисс – твое личное, внутренне дело. Он не зависит от того, ЧТО ты делаешь. Он зависит от того, КАК ты это делаешь… Ведь та же Сикстинская капелла была ничем иным как ЗАКАЗОМ от католической церкви. Микеланджело (3) мог отнестись к ее рисованию халтурно, но он нарисовал ее так, что она до сих пор считается гениальнейшим произведением!
– Но согласитесь, интеллектуальный и культурный уровень заказчиков Микеланджело не сравним с уровнем секретаря райкома, утверждавшего рисунок на районном ДК!
– Конечно. И здесь мы приходим к еще одному интересному вопросу – чем выше уровень социального заказчика (или мецената), тем выше общий культурный уровень рядового зрителя! Ведь меценат не только для себя заказывает у художника произведение. Удовлетворяя свой эстетический вкус, он выставляет его на всеобщее обозрение, тем самым влияя на вкусы многих. Он как бы поднимает среднего зрителя до своего уровня!
– Получается, что чем больше в нашем современном российском бизнесе будет людей с тонким эстетическим вкусом, тем выше будет культурный уровень всех россиян?
– Конечно! То же самое, с точностью до наоборот, происходило в СССР, когда на уровне руководства страны были отметены все авангардные поиски, которые дали такой толчок для развития искусства во всем остальном мире. Тоталитарная система превратила искусство в орудие пропаганды, превратило в плакат. И вот вам результат – убогий культурный уровень наших сограждан! И как следствие – заполонившие страну суррогаты искусства (и в эстраде, и в литературе, и в изобразительном искусстве) – все эти так называемые «звезды» – люди, желающие заработать быстро и «по легкому»…
Но, слава Богу, в последнее время все понемногу меняется. Начинает происходить отбор, начинает подниматься культурный уровень среднего россиянина. В том числе, и благодаря появляющимся меценатам. Так было и в начале 20-го века, когда на смену полупьяным купцам начали приходить знающие по 2-3 языка и покупающие авангардное искусство промышленники, так происходит и сейчас.
– Я так понимаю, что у художника покупают лучшие картины, а значит, и самые любимые. Легко ли продавать их?
– Художник делает картины не для того, чтобы их собирать, а для того, чтобы от них избавляться. С одной стороны, продавая картину, отдаешь часть себя, но с другой стороны, если твоя любимая картина доставляет радость кому-то еще, то это вдвойне приятно. Когда человек приобретает мою картину, он как бы немного становится моим родственником, происходит наше духовное слияние.
Я оставляю у себя и не продаю не какие-то любимые картины, а те, которые являются как бы вехами на пути, отправными точками очередного витка развития. Чисто с профессиональной точки зрения держу при себе картины, в которых сделал находку пластического языка. Я как бы сверяю по ним свой дальнейший творческий поиск.
– Как Вы считаете, есть ли в наше время шанс добиться успеха у молодых художников?
– Для художника новое время лучше, нежели то, которое было при СССР. В наше время шанс есть у всех! Диапазон возможностей неизмеримо расширился! Свобода это, на самом деле, очень большое завоевание. Просто некоторые из нас еще этого не поняли, а другие пользуются ей слишком уж извращенным способом. Свободу нужно любить, а не насиловать, пытаясь выжать из нее деньги и славу. Все хорошо в меру…
– Говорят, что творчество приближает человека к пониманию того, что и он сам был сотворен… Верите ли Вы в Бога?
– На этот счет я никогда не лицемерю. Показывать себя верующим не могу, так как воспитан как атеист. Религия для меня это часть культуры. И так как я считаю себя культурным человеком, то мне никуда не деться от выполнения всех моральных правил и нравственных норм, провозглашаемых религией. Исполнение этих норм я считаю камертоном, некой мерой, по которой распознается культурный человек. Они для меня – Конституция нравственной культуры!
– У Вас много библейских, мистических, исторических сюжетов, но мало сюжетов из современной жизни. Почему?
– Меня эти темы не вдохновляют. Представить себе не могу, как буду рисовать картину о выборах или теледебатах! Рисовать современную жизнь – это журналистика! Это совсем другой жанр, которым я не занимаюсь.
Я считаю, что задача художника показывать время не через отражение действительности, а через образы, через символы. Вот посмотрите на «Черный квадрат» Малевича (4). Это же знак века, символ времени! Черный квадрат – это и телевизор, и небоскреб. Это – новое индустриальное мышление!
– «Черному квадрату» чуть менее 100 лет. Жизнь с тех пор немного изменилось. Если бы Вас попросили нарисовать символ времени сейчас, что бы Вы нарисовали?
– «Черный квадрат»… Массовое потребление идет именно через «черный ящик» – компьютер, телевизор. Даже при всей той низкой планке многих продаваемых картин, изобразительное искусство в России – по-прежнему удел избранных!
– Среди Ваших картин я видел вольные копии картин великих мастеров – Ван Гога (5), Латура (6). Не слишком ли это – переписывать гениев?
– Я делаю это, потому что мне хочется окунуться и в эпоху, в которой эти мастера жили, и в технические приемы этих мастеров! Мне это интересно! Ну а по поводу того, «не слишком» ли это… У Гогена (7) есть такое выражение: «В искусстве я прав!». К этому мне нечего добавить. Я трактую по-своему тот сюжет, который изображен. Те же самые персонажи у меня делают немного другие действия, у них иной взгляд, иной поворот головы. Я показываю сюжет так, как его понимаю я!
– Каких художников прошлого Вы считаете великими? Что вообще такое – гениальность в изобразительном искусстве?
– Нет невеликих художников! Если же говорить об ориентирах, на творчестве которых я пытался себя формировать, то это – Врубель (8), Пикассо, Сезанн (9), Фальк (10), Филонов (11), Ван Гог, Левитан (12).
А гениальность… Почему я восторгаюсь детскими рисунками? Потому что чистое детское восприятие порождает просто гениальные результаты! Все дети гениальны! А как только начинается их профессиональное обучение, все это быстро заканчивается. Великий художник должен сохранить в себе качества ребенка! Гений – это профессионал с душой ребенка…
– Вы наверняка знаете ответ на вопрос: «В чем заключается смысл жизни?»
– На этот счет очень хорошо сказал Александр Сергеевич Пушкин: «В жизни счастья нет, но есть покой и воля»… Смысл жизни в созерцании этого мира, в его познании, и во вкладе в него своего маленького «я», того, на что ты способен. «Делай, что должно, и будь, что будет». Я считаю, что не надо делать из себя сверхчеловека, но просто необходимо сделать из себя сверхтруженика. В чем еще? Смысл жизни в великом терпении!
– Многие люди говорят, что смысл жизни в детях. Не обедняют ли они себя, посвящая всю жизнь детям?
– Дети – это одна (но не наиглавнейшая) сторона деятельности человека. Человек несет на себе много различных нош, и он ответственен за каждую из них. Нельзя заботиться только об одной ноше, но забывать остальные.
– Как у Вас обстоят дела с этой «ношей»?
– В силу своей профессии, семьянин я неважный. У меня трое детей от трех разных браков. Моя нынешняя жена – преподавательница иностранного языка в техническом университете. Нашему сыну 2 года.
– Кому-то быть отцом, а кому-то – творцом?
– В идеале нужно быть и тем, и этим. Но времени на все вместе обычно не хватает.
– Какой жизненной мудростью Вы бы хотели поделиться с сыном, когда он вырастет?
– Развивать то, что дала природа и учиться, учиться и учиться!. Прежде всего – прагматизму, западному рациональному отношению к себе и своей профессии. Необходимо отбросить надежду на авось и привычку все оставлять недоделанным, свойственные русскому человеку. Мы слишком стихийны!
Говорю это на своем примере, будучи именно таким стихийным и нерациональным человеком. Хочется многое успеть, но при моем коэффициенте полезного действия что-то так и останется незавершенным.
Я стараюсь быть рациональным, но… Забываешься в работе за холстом, и день проходит. А может быть, если «не идет», то нужно заняться чем-то другим. Например, писать пейзажи для салонов – делать что-то не связанное с эмоциональным напряжением.
Нерациональное использование своего времени – наверное, чуть ли не главная национальная черта русского человека. Окружающие нас бесконечные просторы рождают безалаберность и в то же время утонченную поэтичность. Мы стоим на границе Востока и Запада и являемся местом концентрации присущих им противоречий – местом внутреннего конфликта кочевнической степи и замкнутого рационального города.
– Два вечных русских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Есть ли у Вас ответы на них?
– Во всем, что у нас плохо, виноваты мы сами. А по поводу того, что делать… Однажды я прочитал в журнале высказывание экономиста из Южной Кореи. Он написал: «Мы очень плохо жили в послевоенный период, но так напрягались всей страной и так много работали на протяжении 25 лет, что достигли процветания». Экономический рывок, который совершила Южная Корея, действительно феноменален! Так что если все россияне сейчас вместе «напрягутся», то (учитывая потенциальные возможности нашей страны) достигнем процветания лет через 15… Беда в том, что напрягаться мы не хотим! И заставить нас это сделать по доброй воле никто не сможет!
– Какие Ваши лучшие качества позволяют Вам жить?
– Отсутствие зависти и алчности. Это во многом спасло меня как художника – помогло сохранить желание работать. Ведь многие художники в наше время из профессии ушли.
Еще одно качество (которое я, правда, не знаю к чему отнести – к лучшему или к худшему) – это моя открытость. Коммуникабельность много мне дала в смысле познания, но, наверное, иногда я был слишком недипломатичен, высказывая свое мнение, и это мне повредило.
– Чего Вы больше всего боитесь?
– Всегда отодвигаю от себя мысль, что могу стать неполноценным в смысле реализации своей работы.
– Но если все же под угрозой смертной казни у Вас отнимут возможность заниматься живописью, что будете делать?
– Даже не представляю… Когда я занимался монументальной живописью, то был неплохим организатором. Может быть, вспомню что-то из той области – из организационной…
– Как, кстати, сейчас обстоят дела с заказами на монументальную живопись?
– Плохо. Заказы бывают очень редко. Из последних моих работ – роспись на третьем этаже в театре кукол, в бассейне «Олимп» на Верхней Террасе, в детском реабилитационном центре в Больших Ключищах, мозаика по всему периметру магазина «Аквариум»…
– Чего Вам больше всего не хватает?
– Времени и каких-то минимальных денег. По-моему Ремарк (13) сказал: «Деньги – это зло, но без них человек становится еще злее».
———————————————————-
Ссылки:
1. Делакруа Эжен (1798-1863) – французский живописец и график. Глава французского романтизма.
2. Пикассо Пабло (1881-1973) – французский живописец, испанец по происхождению. Основоположник кубизма.
3. Микеланджело Буонарроти (1475-1564) – итальянский скульптор, живописец, архитектор, поэт. С наибольшей силой выразил идеалы Высокого Возрождения. Роспись свода Сикстинской капеллы в Ватикане была проведена им в 1508-1512 годах.
4. Малевич Казимир Северинович (1878-1935) – русский художник. Основоположник одного из видов абстрактного искусства – супрематизма. «Черный квадрат» нарисован им в 1913 году.
5. Ван Гог Винсент (1853-1890) – голландский живописец, представитель постимпрессионизма.
6. Латур Жорж де (1593-1652) – французский живописец.
7. Гоген Поль (1848-1903) – французский живописец, один из главных представителей постимпрессионизма.
8. Врубель Михаил Александрович (1856-1910) – русский живописец.
9. Сезанн Поль (1839-1906) – французский живописец, представитель постимпрессионизма.
10. Фальк Роберт Рафаилович (1886-1958) – русский живописец.
11. Филонов Павел Николаевич (1883-1941) – один из крупнейших живописцев русского авангарда.
12. Левитан Исаак Ильич (1860-1900) – русский живописец-передвижник.
13. Ремарк Эрих Мария (1898-1970) – немецкий писатель.
2004 год