Звезда, прости! – пора мне спать,
Но жаль расстаться мне с тобою
Мятлев И.П.
Солнце клонилось к западу. День стоял жаркий, и горячий воздух проникал всюду; нигде нельзя было от него укрыться, разве что, уединившись под могучей кроной какого-нибудь дерева, забыться в тени.
Листва у крыльца не шевелилась; за пыльной и широкой дорогой, вымощенной посредине зеленых лугов, за медленным и мерным руслом реки, листва созерцала сумрак в лесных просеках – не перешептывалась, как оно бывало при ветреной погоде, а безмолвствовала.
Когда появились первые дуновения ветра, солнце почти исчезло за горизонтом. Убаюкивая собственные лучи, оно скрывалось, погружая мир вокруг себя в алое марево, что казалось, эти поля, земля и трава на них покрыты неестественным, призрачным цветом.
Человек почувствовал прикосновение на щеке. Он сидел в кресле на крыльце небольшого, но ухоженного дома и сравнил это прикосновение с чем-то особенным.
«Какая невыносимая нежность в этом ветре», – подумал он и перевернул страницу книги.
Марку легко было встречать вечера с книгой. Когда солнце покидало его, приходила свежесть, и его грудь вздымалась легко и свободно при каждом вдохе.
Время от времени он откладывал книгу, устремлял взгляд в сторону холмов, видневшихся за рекой.
Он слышал, как шелестит кустарник, словно говорит человеческим голосом, а где-то за рощей ликует вечерний дрозд.
«Как много мыслей, – подумал Марк, – и как много смысла в жизни. В каждом, что окружает человека, есть смысл. И в жизни человеческой есть смысл. И в рождении ее, и в угасании. Да… именно об этом мне говорил Коссум с нашей последней встречи».
Он посмотрел на небо. Бледность и синева его сменялись темным непроницаемым полотном.
Марк привык размышлять над каждой строкой, над каждым словом, и вдалеке от людей, что часто сам не замечал, как, в какой момент он погружался в раздумья.
Думал он часто над тем, как непроста жизнь, как она многогранна, удивительна и быстротечна.
Мысли великих писателей, заложенные в литературу, он принимал так, как будто хотел в них найти ответы на все вопросы. Но чем больше он впитывал в себя мировоззрений, тем больше понимал, как безграничны миры, вселенная, он сам.
Под его ногами покоился белошерстный пес. Он лежал, положив голову на лапы, с прикрытыми глазами. Пес – мыслящее и верное существо, любил играть с бабочками в поле, гоняться за мячом и подрывать землю в поисках какого-нибудь друга. Пес познавал мир и казался счастливым в своих открытиях. Сейчас, вытянувшись у ног хозяина, он видел свободные сны.
Марк отложил книгу и взглянул на небо.
– Когда же появятся звезды? – спросил он.
Снова пахнул ветерок, и его запахи принесли с лугов душистые травы и благоухающую сирень.
– Коссум, – сказал Марк с печалью в голосе, смотря в небо. – Я помню твой завет….
Пес заскулил во сне и перевернулся на другой бок.
– Коссум, – сказал Марк решительней, но с той же печалью. – Я помню твой завет.
Затем он откинулся на спинку плетеного кресла и прикрыл веки.
Мир вокруг него растворился в темноте.
– Это темнота – я, – пронеслось в голове. – Странное ощущение: быть и не быть собой.
Он задремал.
На крыльце раздались шаги. И когда это случилось, Марка тронули за плечо.
– Марк.
Он открыл глаза и увидел, что Роберт вернулся с войны. Загоревший и стройный, в солдатском мундире, с вещевой сумкой за плечом, перед ним стоял его родной брат.
– Закончилась война? – спросил Марк. Затем встал и обнял брата.
– Нет, – ответил Роберт, – она продолжается.
– И для нас, кто не видит ужасов войны…
– Нелегко было отыскать дом…- солдат посмотрел на небольшое строение, заросшее плющом и покрытое оранжевыми цветами, – поэтому пришлось у людей спрашивать.
– Я приготовлю ужин.
Роберт улыбнулся и задержал Марка за руку.
– Успеется, давай посидим. Расскажи, как ты. Много времени прошло с нашей последней встречи.
Они сели рядышком и переглянулись. Пес проснулся и подошел к человеку в форме. Он устроился напротив него и принялся дружелюбно того разглядывать.
Роберт похлопал пса по макушке.
– Как его зовут?
– Бильбо, – тихо сказал Марк, – у Толкиена было такое существо в книге, звали его Бильбо.
– Не читал,- сказал брат. – Чем занимаешься?
– Пишу книги, – сказал Марк. – Здесь тихо и умиротворенно – никто не мешает.
Карие глаза Роберта блеснули.
– Получается? Всегда считал это детской забавой.
Марк непроизвольно опустил голову, а брат проследил за его взглядом. На низеньком столике лежала небольшая книга; брат снова улыбнулся, полез в карман куртки, достал оттуда сигарету, спички и закурил; потом отогнал дым левой рукой, наклонился к столу – взял книгу.
Он посмотрел на обложку и сказал:
– Коссум… интересное название у твоей книги, – его плотные пальцы раскрыли книгу где-то на середине.
Дым от сигареты уходил далеко вверх, подгоняемый ветром. Он вытащил сигарету изо рта, зажал ее между пальцами, а сам вслух принялся читать первое, что попалось ему на глаза.
….. Я долго размышлял над тем, о чем мне поведал Коссум. Он подбрасывал меня вверх, как малыша, под самые звезды – подбрасывал меня в темноте, чтобы я мог ухватиться за одну из них. Он говорил, что мечты подобны звезде, далеки и несбыточны; что любая из них достойна гореть ярким светом, потому что вокруг, во мраке, ей некому подарить свет, свое сияние; но они ждут – мне так говорил Коссум, – они ждут. Долго. Иногда длиною в человеческую жизнь, что кто-нибудь ухватится за них, притянет к себе и сделает своей навсегда. И лишь редкие из них не выдерживают, срываются с неба и падают прямиком в человеческие руки. Что становится со звездами на земле, не попавшим в руки – я не знаю…
Брат на мгновение задумался, провел пальцами по подбородку и сказал:
– Не знаю, кто такой Коссум, но мне нравится, – затем аккуратно закрыл книгу и положил ее на место.
Марк подобрал под себя ноги и посмотрел на звезды.
Сумерки раскрывались.
– Ты был на могиле матери? – спросил брат.
– Да. – Ответил Марк.
– Давно?
– На прошлой неделе.
Затрещали сверчки. Со стороны речки донеслось лягушачье пенье.
– Как там, на войне? – спросил Марк.
– Плохо, – сказал брат, – люди убивают друг друга.
Марк промолчал.
– И знаешь что,- продолжил брат,- я ни за что не хочу возвращаться. Но я вернусь.
– Ты солдат.
– Я останусь сегодня у тебя.
– Я приготовлю поесть.
Марк поднялся с кресла и направился к двери дома. Уже у самого входа он вдруг остановился, схватился одной рукой за грудь, а другой прикрыл рот. Из его груди стали вырываться громкие приступы кашля.
Рот наполнился кровью. Кровь стала ощутима на губах. Подошедший к нему брат не заметил выступивших пятен на обратной стороне платка, который держал Марк.
– Простудился? – лицо брата казалось озабоченным.
– Да, – ответил Марк, – в конце той недели, когда я ходил с Бильбо гулять, шел сильный ливень.
– Знаешь, – задумчиво начал брат,- у тебя странный кашель….- но, отогнав мысли, брат скрылся в дверном проеме.
– Отдохни, Марк, я сделаю все сам.
Марк дошел до плетеного кресла, стараясь дышать размеренно, и устроился. Он закинул голову кверху, туда, где начинался край деревянного навеса, а за ним бесконечное пространство, темная и звездная даль.
Она напомнила ему старые строки. Тысячи, миллиарды тысяч звезд. Кто их создатель? И какие у них судьбы? Одиноко ли им? Что-то мелькнуло – пронеслось со скоростью света. Это сорвалась звезда. Она пошла вниз – плавно, почти по воде. Тонущая звезда, несущая вокруг себя свет. Вот она исчезла, не коснувшись макушки леса, поглощенная ночным сумраком.
Марк погрузился в раздумья. Ночная прохлада убаюкивала. Он расслабился, и до него, словно издалека, долетала веселая армейская песня брата, находящегося на кухне.
– Это темнота – я. – пронеслось в голове. – И я же есть свет, летящий во мгле….
…Ветерок растрепал страницы книги… пролетел ночной мотылек…
…Странные, но восхитительные сны виделись мне – обрывистые и наполненные туманностью, они являлись мне силуэтами не предугаданных мест, в которых я никогда не был, далеких, но обретающих зримые, все более ясные очертания… они раскрывались передо мной… будоражили, волновали мое сознание… открывались истины… Коссум! Коссум! Я словно звезда, летящая во мраке……
От автора
Место, которое люди стараются обходить стороной, называется обиталищем призраков. Говорят, дом обвит зеленым плющом и покрыт оранжевыми цветами. Когда-то в нем жил некий писатель, о нем мало что известно, особенно о последних годах жизни. Он вел одинокую затворническую жизнь. Что его толкнуло на это, – история умалчивает. Известно, что у него был брат, который погиб на войне геройски, закрыв вражескую амбразуру собственным телом, и возвращения которого отшельник ждал очень много лет. Говорят, один мальчик, который живет в соседнем селении, что не так далеко от того места, любит туда захаживать. Как будто бы он часто видит там красивого белого пса, лежащего на крыльце, с головой, опущенной на передние лапы.