Синопсис
Леше никогда не скучно с дедушкой. Вместе они читают, гуляют, как и подобает всем дедушкам и внукам. Но главное, что останется из детских воспоминаний у мальчика – дедушкины истории, грустные, поучительные, но всегда с хорошим концом.
ИСТОРИИ КНИЖНОГО ШКАФА
Запах старины давно ютился в залитой теплым светом комнатушке, окна которой выходили на закатную сторону. По вечерам солнце опускалось куда-то в лес и, путаясь в ветвях, гасло, вероятно, остужаясь в протекающей за лесом Волге.
В дедушкиной каморке можно было пропадать часами. Когда-то это была довольно просторная комната, но с годами она всё больше вмещала в себя разных, иногда необычных, предметов. Теперь комната напоминала маленький музей-библиотеку, где на узких полочках были аккуратно расставлены воспоминания. Здесь можно посидеть в кресле или на диване, почитать книгу. Лёше казалось, их здесь было не счесть. Два шкафа от пола до потолка были заставлены книгами, журналами, даже вырезками из газет с важными для хозяина статьями.
Полки, до которых мальчик мог легко достать, были заполнены детскими книгами. Немалую часть Леша уже прочёл вместе с дедом, но иногда они любили возвращаться к уже известным им историям.
Мальчик знал: самые интересные книги имеют не менее интересную историю, они всегда с затертой обложкой и пожелтелыми страницами.
История за обложкой
Тёплым осенним вечером легко шелестели по асфальту листья, срываемые ветром. Смеркалось. В окнах домов уже загорался свет.
– Дедушка, почитай мне на ночь.
– Чего тебе, Лёша, почитать?
– Ну… Что-нибудь интересное, что ты в детстве сам читал.
Мужчина поднялся и в задумчивости осмотрел книжный шкаф. Вдруг улыбнувшись, взял с полки ветхую книгу.
С интересом мальчик разглядывал книгу в руках деда. Тот, в свою очередь, не спешил ее открывать.
– «Рас-ска-зы и сказ-ки», – прочёл Лёша. – Раньше я не замечал ее в шкафу.
Лёша аккуратно взял у дедушки книжку и бережно раскрыл её. Сильно потрёпанный кривой переплёт оказался оторван, картинка на нем потускнела. Ребёнок с трепетом перелистывал изрисованные пожелтевшие страницы с навсегда утраченными обрывками текста.
Мальчик был возмущён и, казалось, даже обижен на деда. Ведь тот сам учил парнишку с раннего детства бережно относиться к книгам. Мужчина со спокойной улыбкой наблюдал за внуком, а Леша никак не мог понять: чему же он радуется?
– Зачем с ней так?.. – внук с непониманием посмотрел на деда.
– Не знаю, дружок, не знаю, – он приобнял внука за плечи и сел в кресло. – Я, когда в девятом классе учился, её в луже нашёл.
– В луже? Дедуль, расскажи, расскажи!
Дедушка приглашающе хлопнул рукой по коленке. Мальчик присмирел, возмущение сменилось нетерпением. Он забрался к дедушке на руки и приготовился слушать новую историю.
– Была поздняя осень. На улице дождь и пасмурно, казалось, что грузные тучи вот-вот спустятся на землю. Занятия закончились. Спешить никуда не хотелось; на улице дождь и холодно. Я остался прибирать в классе. Помню, дежурные убежали вместе со всеми. Но в этом не было ничего удивительного: в классе все привыкли: если остался беспорядок в кабинете, то дежурили Васька с Колькой. Им было не привыкать ни к походу к директору, ни к вызову родителей в школу, а уж выговор от классного руководителя – вовсе был не страшен. Только вот из-за дружков этих старосте всегда доставалось: Ленке, бабушке твоей. Жалко мне её было, вот и помогал прибирать в классе.
Алёша хихикнул и продолжил слушать.
– Пора было идти домой. Школьный двор тогда был на редкость неуютным. Цветы повяли после первого морозца, рыжая крона деревьев облетела. Один дуб стоял с листвой. Кругом грязь, да лужи.
– Там ты и нашёл Рассказы?
– Да, там и нашёл, в луже среди листьев. Видимо кто-то обронил книгу ненароком. Я взял её. Как мне хотелось скорее начать читать! Дома все выходные на печке сушил, переворачивал по листочку. А когда пришёл в школу, рядом со стенгазетой написал объявление, мол: «В школьном дворе найдена книга Виталия Бианки. За пропажей обращайтесь в 9А». Не нашёлся хозяин, вот я и решил себе оставить.
Мальчик молчал. Он бережно поглаживал странички маленькими пальчиками по-новому смотря на книгу.
Часы пробили десять.
– Иди, Алеша, спать. Поздно уже.
– Деда, ну прочитай хоть один рассказик, пожалуйста, – умоляюще протянул Лёша.
– Подай-ка мне очки, прочту тебе свою любимую сказку про синичку Зиньку. Она такая же, как и ты, любознательная, – усмехнулся дедушка, надевая очки.
На улице совсем стемнело. Крупные капли дождя настукивали ритм по карнизу.
– А всё-таки хорошо, что хозяин не нашёлся, – сонно прошептал Алеша, – он такой неаккуратный был, совсем книжки не любил.
Наступила ночь. В замочной скважине шумел ветер, а в маленькой уютной комнатке, на руках у любимого дедушки, посапывал мальчишка, обняв старую книгу в потрепанной серой обложке.
Судьба книги
В квартире тихо. Слышно только мерное тиканье старых настенных часов да позвякивание посуды на кухне. Лёша стоял перед книжным шкафом уже не одну минуту и не торопясь читал названия с корешков:
– «Кал-мыц-ки-е сказки», А. Ры-ба-ков «Кортик», «Со-би-ра-ю-щий об…».
- А вот и чай с малиной, – дедушка поставил чашки на блюдцах на невысокий столик, – сейчас еще медку́ принесу и чаёвничать будем, – то ли дедушка так тихо вошёл, то ли мальчик был так увлечён, но шагов Лёша не услышал и слегка вздрогнул от дедовых слов. – Книжку новую нашёл?
- Да нет, она совсем старая. – Леша отворил дверцу шкафа и достал книгу, но открывать её не спешил. – У неё тоже своя история? – мальчик поднял взгляд, но дедушка уже вышел из комнаты.
Ребёнок не отрывал взгляда от книги. Тканевый корешок её размохрился, углы картонного переплета расслоились. На ней был нарисован мальчишка в синей, сливающейся с фоном фуражке.
«Собирающий облака» – наконец дочитал Лёша. Он открыл книгу. На чёрном форзаце рыжим светились нарисованные окна. Но не они привлекли внимание мальчика – поверх была приклеена библиотечная карточка.
- Деда, – Леша поднял взгляд на вновь вошедшего дедушку, – ты что, не вернул её в библиотеку?
Дедушка по-доброму улыбнулся. Дымящийся чай наполнял комнату ароматом трав. Их дедушка с внуком летом сами собирали в лесу.
- Садись, – велел он, ставя глиняный бочонок мёда рядом с малиновым вареньем, – сейчас обо всём тебе расскажу.
По пятницам после уроков я частенько захаживал в нашу сельскую библиотеку. Брал сразу несколько книг и за две недели все прочитывал. Эта история произошла, когда я учился в шестом классе. В тот ноябрьский вечер уже начинало смеркаться, издалека светились окна библиотеки. Там всегда было очень уютно. Библиотекарь, тётя Маруся, содержала книги в порядке. Чистые и подклеенные они были аккуратно расставлены по полкам.
Но в тот вечер в библиотеке всё было иначе. Обычно загруженные стеллажи пустовали, а книги стопками стояли на полу, старшеклассники перевязывали их накрест бечевкой. Тётя Маруся обратилась к ребятам: помогите, мол, отнести книги во двор. Они взяли по две связки, а я так и стоял в дверях от растерянности.
- Ну-ка, товарищ пионер, посторонись. – Я отошел.
Они выносили книги на крыльцо и ставили прямо на липкий снег. Я завопил:
- Марь Васильна, Марь Васильна! Зачем же вы книги из библиотеки выносите?
- Кому на розжиг, кому ещё для каких нужд, – продолжая заполнять какие-то бумажки, ответила мне библиотекарь. – Списанные они, для чтения уже не годятся, а так хоть какая-то польза людям будет. Надо если – пойди и ты возьми.
- Зачем на розжиг? – спрашиваю, – А как же макулатура? У нас в школе собирают…
- Макулатура – дело, конечно, хорошее. Да только кому нужно из-за неё в такую даль ехать?
Я всё никак понять не мог: как любящая литературу Марья Васильевна, прочитавшая всё в библиотеке, может позволить книги на розжиг пустить?
- На следующей неделе из города привезут новые, а для них, вот уж, и место готово.
Досадно было смотреть на пустующие стеллажи. Расстроенный я остановился на крыльце и с сожалением провел рукой по припорошенной снегом связке книг. «Собирающий облака» – прочитал я и быстрее стряхнул остатки снега. Белым пятном на синем фоне выделялось грустное лицо парнишки. Казалось, ему, как и мне, обидно за книги, которые, вероятно, больше никто не прочтёт. Тогда я развязал узелок и спрятал книгу под пальто. Как видишь, Алёша, сберёг. Теперь она и до тебя долежалась. Сохрани её, внучек. А ну-ка, подай мне карандаш с комода.
Лёша выполнил просьбу. Дедушка открыл книгу и написал:
«Внуку Лёше на добрую память от деда. Береги то, что другим не ценно.»
Чемоданчик с секретом
С раннего утра Лёша помогал дедушке с уборкой перед Пасхой. За окном, резвясь, чивикали ласточки. С ветерком в форточку долетал аромат цветущей сирени.
Дедушка полез куда-то высоко и с книжного шкафа достал запыленный коричневый чемоданчик.
— Смотри-ка, что здесь.
Лёша подбежал к дедушке.
— Никогда его не видел. А что там?
— Воспоминания, Алеша…
Дедушка не спешил – влажной тряпкой протер чемодан и бережно провёл по нему рукой. Леша не понимал задумчивость деда.
— Да… – больше дедушка ничего не сказал и аккуратно нажал на поржавелую кнопку-застёжку.
Мальчик заглянул в чемодан. К красно-белой клетчатой обивке потускневшими булавками были приколоты фотографии.
— Это деда Пава! – указал ребенок на лысого, седоватого старика с цветной фотографии.
— Молодец, помнишь его, хоть ты и маленьким совсем был, – с улыбкой посмотрев на мальчика, произнес дедушка. – Да… столько лет прошло, а в памяти, как вчера.
— А это кто? – спросил Леша.
— Тот, что с медалями – прадед твой, Павел Иванович. И его фронтовой друг.
С черно-белого снимка на мальчика смотрели молодые солдаты в пилотках набок.Их взгляд отнюдь не хвастовской и не устремлен в камеру. Они привыкли не по-юношески серьёзно смотреть вдаль полным надежды взором. Павел не был грустным, он улыбался. Улыбался пережитой боли прошлого, боли утерянного, но вновь обретенного мирного счастья.
– Отец тогда в 10 классе учился, – начал рассказ дедушка. – был февраль сорок третьего. На уроке истории в класс зашёл директор школы и двое военных. Попросили выйти в коридор Федина Павла и Мастредеева Виктора – отца и товарища его из соседнего села. Велели на следующий день быть в военкомате и отправили домой собираться. Тогда и закончилась их беззаботная юность.
До июня месяца новобранцев обучали в Сенгилеевском военном училище. Потом их отправили в состав 173 стрелковой дивизии, а в конце июля, совсем ещё мальчишками они ушли на фронт.
Твой прадед, Павел Иванович, с Виктором перед первым боем прямо в окопе, пообещали друг другу: если один из них погибнет, второй – обязательно сообщит об этом родным. Утром нужно было идти в атаку. Помню, отец говорил, как они обнялись с земляком на прощание.
Подали сигнал красной ракетой, и командир крикнул: «Рота, в атаку! Вперед!». Выскочив из окопа, Павел успел еще раз махнуть рукой Виктору. Не думали они, что их судьбы война разведет на долгих семнадцать лет. В этой атаке почти все новобранцы были убиты, либо ранены. В их числе и Виктор Мастредеев. Отец об этом не знал, потому ничего на родину не сообщил. В том бою он из винтовки сразил своего первого врага и рассказывая эту историю всегда добавлял: «Господь Бог меня сберег».
Отец редко говорил о войне. А случалось, что вспомнит. И с такой печалью давались ему эти воспоминания. Рассказывает, а тайком нет-нет, да слезы вытрет. Виктора часто поминал добрым словом, думал погиб, пропал без вести. Помню, поехал отец в Тренеру на сельском автобусе, мне тогда лет пятнадцать было. По воле случая Мастредеев в Сенгилее оказался, да в тот же автобус и сел. Уж не знаю, как узнали они друг друга, отец говорил, что оба плакали от счастья. Раньше ведь как было: телефонов нет, адрес человека не знаешь, считай – связь потеряна. В тот день отец бросил дела и поехал в гости к товарищу.
У Мастредеева в Кротовке была своя пасека, хозяйство большое. Тогда отец нам в гостиниц мёду привёз. Домой он вернулся поздно, пешком добирался. Счастливый был, а как рассказывать начал, где побывал сегодня, так и заплакал. «Сколько славных ребят война попортила, – говорил он тогда, – сколько судеб сломала». Да, столько молодых полегло… А жить все хотели. Мастредеев инвалидом на всю жизнь остался, в том бою, или в другом – уж не знаю – ему череп повредило, чудом жив остался. Так всю жизнь кость темечко не прикрывала.
Лёша молча рассматривал вещи прадеда, боясь к ним притронуться. Страх и любопытство не давали мальчику покоя. Тогда дедушка достал из чемодана красную бархатную подушечку.
— Это медали прадедушки?
— Его. Видишь, на фотографии? Эти две «За отвагу», а эта «За боевые заслуги», он получил её в марте 1945 года в боях за город Кёнигсберг.
— Значит через два месяца война уже закончилась?
— Да, Алёша, но они об этом ещё не знали. Не узнали и 9 мая, продолжая еще несколько дней защищать Родину. Их полк освобождал Чехословакию. Они преследовали врага и вели бои с армией Власова. Шли по карпатским горам и заняли позицию на высоте. Утром решили продолжить путь, но, проснувшись, увидели, как из домов спокойно вышли люди, стали обниматься и танцевать. Солдаты были сильно удивлены и решили спуститься в деревню. Местные жители подбежали к ним с объятиями и поцелуями. Стали поздравлять с Победой и угощать пирогами. Это было уже 11 мая 1945 года
Лёша некоторое время молчал.
— Почему же тогда на другой фотографии прадедушка морячок?
— Долгие годы война не оставалась в прошлом. Для прадеда твоего служба ещё не закончилась. Люди восстанавливали хозяйство, воссоединяли семьи, а он ушёл в морфлот разминировать море. Опасное дело, не лучше войны. А дома его невеста ждала. Смотри, вот, мать и письма его сохранила.
«Здравствуй, милая моя Настя!
Не знаю, дойдёт ли письмо к тому времени. Скоро Пасха, и горько мне, что не смогу встретить этот светлый праздник вместе с тобой.
Сегодня получил от тебя, тот милый и дорогой для меня, конвертик и был очень рад. Немного нездоровилось. Видимо простыл на море, когда ездил на конференцию в Севастополь, оттуда попал в шторм.
Дорогая моя, милая Настя, ты представь себе, когда я дежурю ночью, все спят, один я не сплю, сижу и мечтаю. И до утра я побываю везде, а также переберу в памяти всё прошедшее. Особенно сегодняшний день и ночь прошли как в сказке. Тебе уже 23 года. Дружба наша началась с 18 лет. Я вспоминаю тебя в то время нежную, робкую девушку. Ты даже не хотела смотреть в глаза, а я боялся дотронуться до тебя. И вот, как соскучусь, так сажусь на свой любимый велосипед и еду к тебе, вернее к Сереже, а от него в сад. А в саду я всегда находил тебя со своими книгами. Мы правильно поняли друг друга, а поэтому теперь наша дальнейшая задача – хранить нашу дружбу и любовь, хранить нашу юность и быть патриотом своей юности.
Что бы с тобой, моя милая, не случилось, я неразлучен с тобой! Сейчас препятствие заключается в нашей разлуке. Ты пойми то, что за нас даже люди счастливы! Агаша М. даже воскликнула: «Когда же вы распишетесь?». Эх, Настя, милая моя! Как хотят нашего счастья наши любимые родители.
Я тебе не обещаю, когда могу приехать совсем. Ты можешь судить по международной обстановке. 30 января будет сессия Верховного совета, может что и будет в отношении этого. Ты писала, что выслала тетради, но я почему-то ничего не получал. Да, Настя, ведь пойми, что от родителей я ни одного письма не получил, как приехал из отпуска. В чём дело? От Барановых получаю, от тебя тоже, от Лукьяновых, но от них – нет. Что с ними? Прошу узнай как-нибудь. Была ли в Бекетовке, если была, то опиши подробно. Твой папанька пишет, чтобы я приезжал быстрее играть свадьбу.
До свидания!
С горячим приветом, любящий тебя, твой Павлик»
28/IV-48
— Вот так, Лёша, через испытания и потери человек обретает счастье. Не забывай об этом. Храни воспоминания. Прадед жив, пока ты бережешь его в своем сердце.