Было время, когда цари враждовали друг с другом, делили власть и богатство, земли. В такие времена люди сражались за царей, кровь лилась рекой, жены становились вдовами, матери лишались своих сыновей. В такие времена и жил один толовый кузнец. Он отличался большой верностью своему царю и ковал крепкое надежное орудие для его солдат. Многие воины обращались за его помощью.
— Изготовь мне особенное оружие! — просили обычно такие умудренные воины.
Чаще же он делал заказы, сотни мечей и копей, и щитов для очередного похода на неприятеля.
И поговаривали, что ни разу его оружие не обламывалось в бою.
Таким знатоком кузнечного дела был тот человек.
Но однажды у кузнеца случилось несчастье, его старшая дочь серьезно заболела, и ему необходимо стало выйти за город, к знахарке, живущей у болот, чтобы выпросить у нее лекарство. Поскольку шла ожесточенная война между государствами, в городе царило особенное положение, и запрещалось выходить за стены города без сопровождения. Об этом кузнецу напомнила и жена.
— Сходи к правителю, обратись с просьбой, — сказала она.
— Занят государь, — ответил кузнец, — такие дела вершит. Зачем отвлекать лишний раз?
— А ты разве не великие дела делаешь? — громко воскликнула жена. — Сходи к государю, так мое сердце спокойнее биться будет.
Послушался жены кузнец и отправился к царю своему.
Встретил он его во дворце в окружении военачальников и советников многочисленных.
— Государь, не хотел я вас тревожить, но супруга настояла. Выйти мне надо нынче из города по нужде такой: дочь заболела и к знахарке надо пройти. Дай сопровождение.
Посмотрел на него царь ласково и говорит:
— Ты, конечно, человек полезный. Общему делу служишь, многие тобой довольны. Многих врагов порубили и закололи твоими мечами и копьями. Не найти такого мастера во всем моем государстве, но не дам я тебе людей. Все мои воины, кто в битве, а кто на посту, заняты. Отправляйся сам, вот тебе на то разрешение.
— Твое слово, Государь, — сказал мирно кузнец и отправился в путь.
Идет и думает: «Не надо было слушать жены, я ведь верно мыслил, занят государь делами военными, заботами великими».
Прошел много миль, уже не помнит, когда видел последний раз патруль из своих, только пересек болота, а тут из-за холма на него сеть набросили. Такую сеть, чтобы повязать по ногам, по рукам и в плен захватить. Хотя кузнец славился силой огромной, не смог связанный с двадцатью лазутчиками справиться, один десяток разбросает, — а за то время больше запутается — другие десять повиснут.
Связали кузнеца, положили на коня и привезли к вражескому правителю в его владения.
Сняли с него сети и поставили перед царем на колени.
— Вот он мастер, как велели. Больно сопротивлялся, но все напрасно.
— Хорош, хорош, — гладя бородку, сказал правитель, рассматривая кузнеца, — не без твоей помощи тысячи моих воинов полегли. Мои кузнецы делают оружие, но оно ломается и не славится такими свойствами как твое. Верно у тебя секрет свой, но не об этом я хотел с тобой поговорить.
— О чем же тогда? — нетерпеливо вскрикнул кузнец. Ему была неприятна мысль, что он в плену.
— Государь твой людьми разбрасывается…недальновиден… Знал бы тебе истинную цену, не отпустил бы одного, воинов бы дал. Переходи ко мне служить, буду платить исправно, защищать буду, жена твоя в лучших одеждах ходить будет, иди служить, кузнец, не пожалеешь.
Смотрел на правителя кузнец некоторое время и сказал так:
— Мой государь, конечно, человек важный и занятой, не всегда может всем в государстве время уделить. Но если бы каждый кузнец, оружейник, всякий, кто делом государственным да полезным занят, размышлял так, что сначала золото и спокойствие, кто воинам мечи бы ковал надежные да решения полезные принимал! Не нужно мне твоего золота. Я государю своему верен!
— Глупый ты, кузнец, глупый. Знаю, куда шел, -знаю, — сказал мрачно вражеский правитель, тогда как тень скользнула по его лицу. — Отрубят тебе голову, но дочери твоей лекарство доставят. Отрубят за то, что я Государь дальновидный. Лишившись тебя, враг многое потеряет. А дочери твоей лекарство доставлю, хотя и рискуют мои лазутчики, из уважения к твоей верности своему царю.
— Да будет так, — твердо сказал кузнец.