1. Над Местом №1 снова гремят каблуки. Минуя его, проходя над ним, люди спешат в Город-Горнило. Я очень неплохо устроился. Мое Место №1 – маленькая комнатка под лестницей, четыре шага вдоль, два поперек, раскладушка, старый скрипящий стул, ДСПешный стол из дешевого кухонного гарнитура, лампа под мутным абажуром из какого-то белого похожего на тонкую резину материала. Все мое имущество здесь же – на вбитых в стену гвоздях и в разбухшем от времени чемодане. В свое время я получил эту комнату и еще одну такую же, отдав четырехкомнатную квартиру. Новые хозяева – вороватого вида торговцы с рынка, ворочающие там черными делишками – сделали шикарный ремонт, собираясь жить в ней долго. Потом случился пожар… Я всегда говорил: «Придет время, когда не успеет случиться преступление, как в дверь уже будет стучать наказание». И это время пришло.
2. Мне ведомо, почему раньше Бог ждал так долго. Наказание было назиданием.
Оно приходило тогда, когда человек готов был услышать. Сильный и богатый обижал слабого и нищего, все больше усиливался и богател, умирал в роскоши, снова рождался, для того чтобы усиливаться и богатеть. Но через несколько жизней, когда его внутреннее стремление к силе, власти и богатству сменяла усталость и пресыщенность и он ждал отдохновения – все получалось уже не так гладко, дела валились из рук. А еще через несколько жизней он был уже бедным и слабым.
И вот тут-то над ним и свершалось мщение – унижение и бесправие. Оно назидало его, учило на его собственном опыте, и когда в какой-то из последующих жизней он снова начинал путь к власти и богатству, теперь это был уже праведный путь к праведному богатству. Милосердному, милующему. Несомненно, более долгий по достижению, но и более долгий по обладанию богатством, более защищенный от пресыщенности, потому что деятельный, направленный не только на достижение личного блага, но и на достижение блага для других.
3. Жизнь устроена очень просто. Жизнь – это движение к Богу. Хотим мы этого или не хотим. Даже «падая», ввергаясь в гнев и страсть, мы все равно движемся к Богу. Потому что приобретаем бесценный опыт. Личный опыт…
Жизнь ведь не кончается со смертью. Тело – только наша одежда. Настоящее «Я» – душа – переходит из тела в тело, сохраняя в себе опыт, ощущение, любовь.
Бог дает человеку возможность воплотить свое сокровенное желание в одной из последующих жизней. Скорость воплощения этого желания зависит от того, насколько сильно человек этого хочет, и того, насколько он умеет его воплотить.
Например, если мальчик хочет стать известным автогонщиком, то в этой жизни он должен, как минимум, научиться водить машину. Следующим этапом будет обучение мастерскому вождению, следующим – вождение на том уровне, когда ты словно бы сливаешься с авто, вождение-импровизация, вождение-творчество, вождение-жизнь.
Но этого мало: мальчик должен научиться характеру победителя, научиться тренироваться через «не могу», терпеть боль, привыкнуть к травмам, не заболеть «звездной болезнью» от первых успехов, не впасть в последующие за успехами соблазны, научиться наступать на горло конкурентам, быть невозмутимым, «железным».
Мало у кого хватает жизни на достижение успеха. К успеху идут ЖИЗНЯМИ.
И тот удививший всех одаренный пацан, ставший чемпионом мира – это не выскочка, не случайность. Говорят, что это – прирожденный талант. А что такое прирожденный талант? Огромный опыт предыдущих жизней.
Но самое забавное, что, достигнув успеха в какой-то деятельности, человек понимает, что хотел он совсем не этого… Что у него, к примеру, нет крепкой семьи и вообще на этом фронте – сплошные неурядицы! И не мудрено – за желанием славы и следующих за ней доступных любовных утех он забыл «хотеть» любящей женщины.
Он понимает, что слава, успех, богатство – недолговечны. Что скоро придет старость, забвение, смерть.
Вот тут-то и начинается путь вниз. Наш человечек уже хочет чего-то другого, а значит, больше не радеет свое «чемпионское» желание, приведшее на вершину. Если на пути вверх он совершил много зла, теперь это зло начинает возвращаться.
Его бьет до тех пор, пока в одной из жизней он не скатывается до самого низа. Если же его путь был праведным, он много жизней держится на вершине. Но теперь его «хотение» направлено уже не столько на победы, славу, успех, сколько на другое – крепкую семью, душевное благополучие, внутреннее счастье. Вот тут-то его и поджидает Бог…
Впрочем, Бог поджидает человека везде. Многие постигают Его не в благополучии, а в отчаянии, когда назидательные наказания сыплются одно за другим, и человек понимает «неслучайность» этого, понимает, что за этим кто-то стоит, понимает что это – Божий промысел. Страдание очищает…
4. Система «отсроченного» назидательного наказания работала еще совсем недавно. Но потом что-то изменилось, и Бог сказал: «Стоп!».
Люди стали спрашивать друг друга: «Что за бедствия обрушились на наши души?!», причитали: «В какой жестокий век мы живем!». Люди не хотели видеть Бога и не видели причину происходящего с ними. А я видел: зло, причиняемое ими, стало возвращаться не в назидание, а сразу. И мир превратился в Хаос…
Я иду с северо-востока на юго-запад по улице со странным названием Ив. Идущий впереди человек бросает окурок, и через несколько шагов я вижу, как с чьего-то балкона рука выбрасывает другой окурок, он попадает человеку в капюшон и прожигает дыру.
Я не вижу, какое возмездие приходит ко второму человеку, но я слышу его брань на балконе.
Возмездие приобретает цепной характер. Человек с прожженным капюшоном обнаруживает дырку и, когда возле дороги на него сердито гудит машина, изливает на нее гнев – пинает по фарам. Стекло бьется, и цепочка замыкается – из машины выскакивает водитель и начинается драка.
Мир погружается в Смуту. Люди больше не сдерживают эмоции и постоянно отвечают ударом на случайный толчок. Может быть, изменились люди? Может быть, не осталось никого, пытающегося обуздать свои чувства? Я вижу проявление звериной натуры человека и думаю об этом…
5. Моя нынешняя работа – мусорщик. Езжу с мусоровозом и вычищаю мусорные баки из многоэтажек. Работа приносит ровно столько денег, сколько нужно на жизнь.
Место №1 и Место №2 – так я называю свои жилища. Бывать в них – очень удобный способ путешествовать по городу. В Месте №1 я сплю, в Месте №2 у меня кабинет, сюда я перевез библиотеку. Пространства осталось на два табурета, на одном из которых я сижу, а второй, приподняв на коленях, использую как стол.
Вы спросите: зачем я совершил такой странный квартирный обмен? В смутное время жить без ненависти и страха можно, только постоянно жертвуя излишним, отдавая материальное ради духовного, отдавая суету ради покоя. В конце у вас остается только самое необходимое.
6. Когда я был мал, читал много книг. Подолгу разбирал завалы старых книг в букинистических магазинах, ища ту единственную Книгу, которая бы насытила меня, ответила на все вопросы. Находил книги, они насыщали на короткое время, оставляли что-то, но это была всего лишь литература – отрывочные и субъективные впечатления от жизни. Я любил их, хранил до сих пор, но…
А потом в руки попала Книга, которой я поверил. Логически не могу объяснить это. Тем более, что поначалу я в этой книге ничего не понял. Нет, конечно же, я что-то слышал про мужика по имени Иисус, которого бабушки считали Богом, но когда стал читать, то ТЕМ САМЫМ Иисусом считал Иисуса Навина.
И все недоумевал: говорили, что он подставлял левую щеку, когда его били по правой, а тут сплошные войны и массовый геноцид.
Может быть, желание разобраться во всем и стало первопричиной?
Когда читаю рассказы о древних монахах и мудрецах, постоянно натыкаюсь на то, что к Знанию невозможно прийти без духовного наставника. Почему? Потому что Знание о Боге не принадлежит к знанию, полученному опытным путем.
К нему можно прийти только ПОВЕРИВ. Но если в неведомого Бога сразу поверить трудно, то поверить духовному наставнику просто. Вера духовному наставнику – первый шаг к настоящей Вере. Чтобы построить дом, нужны кирпичи, раствор, рамы, стекла, профессиональное знание, в конце концов. Вера духовному наставнику – это первый кирпич.
Для меня таким духовным наставником стала Библия. Я поверил ей, и если что-то лежало выше моего понимания, списывал это на свою недостаточную осведомленность. Понятно же было просто: если веришь, делай! «Иго Мое – благо, и бремя Мое легко».
7. Курс мусоровоза проложен вдоль улицы Ив. За 8 часов мы объезжаем 15 дворов-коробок, как один похожих друг на друга. Похож и мусор: отходы пищи, бутылки, газеты. То, что жильцы не выбрасывают в мусоропровод, они выносят и ставят около баков. Иногда в баках попадаются трупы домашних животных. В последнее время они встречаются все чаще.
Водитель мусоровоза – угрюмый человек по фамилии Дракушкинд. Иногда он кажется мне зомби. Всегда молчаливый, медленный, с насупленными мохнатыми бровями. Он никогда не смотрит в глаза, он вообще не поднимает глаз. Его прошлое, должно быть, скрывает не одну мрачную тайну.
Мы подъезжаем к дому №14 по улице Ив. На детской площадке орут друг на друга две молодые мамаши. Их осыпанные песком дети тоже орут, но сами по себе. Из окон высовываются головы и орут тоже. Мол, чтобы обе заткнулись. «Обошел шум половину света и понял, что тишины в природе нету».
Но мамаши не затыкаются. Кто-то кидает в них табуреткой. Промахивается. Мы останавливаемся около первого подъезда, я начинаю выносить баки. Высыпаю их содержимое в отсек, а Дракушкинд лопатой проталкивает мусор дальше во чрево.
8. Когда вечером иду по улице Ив в свое Место, в траве возле дома №14 вижу тело молодой женщины – одной из спорщиц. Кожа мертвенно-бледная и еще без пятен. Над некогда красивой бровью треугольная рана. Рядом суетится муха. Мимо проходят люди. Говорят, что последний раз такое было в городе лет 90 назад – тела не убирали во время эпидемии тифа.
Я присаживаюсь рядом. Муха улетает. Беру тело под руки и тащу к мусорным бакам. Завтра отправлю его на свалку…
У девушки красивые икры. Чулок порвался и видна ссадина на коленке. С ноги слетела красная туфля, я ее не подобрал – пусть работает дворник.
9. Когда входил в подъезд, не смог открыть дверь. Что-то держало ее изнутри. Отошел, осматриваясь. К двери подошел парень, легко открыл ее, легко сделал пару шагов… Ему пробило голову камнями и обвалившейся с полотка штукатуркой. В «скорой» сказали, что слишком много вызовов. Парня увезли на частнике, заплатив какую-то немыслимую сумму…
Наутро я решил, что вчерашний инцидент – знак, и пора что-то менять. Я и раньше видел чудеса. И каждое о чем-то говорило. Материалист объяснил бы каждое из них, я предпочитал не искать объяснений.
Однажды на пустыре возле свалки на меня напала стая диких собак. Было не выстоять, и собаки подошли совсем близко. Я окинул пустырь взглядом в поисках союзника или палки – ничего не нашел. И вдруг собаки испуганно напряглись, потом пришипились и, поскуливая, разбежались. Я снова оглянулся – прямо за моей спиной стоял огромный лохматый, почти весь белый с кофейными пятнами сенбернар-альбинос.
Материалист сказал бы, что в первый раз, пребывая в стрессе, я его просто не заметил. Но это бы было слишком сложным объяснением. Самое простое объяснение – произошло Божественное вмешательство – мне послали помощника. Что может быть проще для Бога?
После того случая я ввел аскезу – отказался от мяса. Чем еще я мог отблагодарить Бога?
Сейчас подумал, какую еще аскезу могу совершить. Не нашел ничего, кроме окончательного принятия вегетарианства – отказа и от молочной пищи. Кажется, больше отказываться не от чего…
Можно было бы ввести дополнительную молитву, но такого отношения к молитве я не принимал. Молитва – искреннее общение с Богом. Как можно вставать на нее из-под палки? Поэтому, кроме молитв перед сном, выходом из дома и приемом пищи, я не молился. Я читал Писания. Утром и вечером – часа по два, и днем – когда находил для этого время. Это доставляло огромное удовольствие.
А что до вегетарианства, то труден был только первый отказ – от мяса, и один из последующих – от алкоголя (никогда не любил выпивать, но иногда позволял себе стакан-другой вина). Отказы от рыбы, яиц, чая и кофе прошли почти незаметно. А вот отказа от молока я боялся – единственным лакомством, которое сейчас позволял себе, оставался сыр. Сыр любил с детства, он был моей последней страстью в еде, от которой давно следовало отказаться…
10. Могу процитировать несколько выдержек из Священных Писаний.
В Ветхом Завете (Бытие 1:29) написано о той пище, которую Бог изначально дал человеку еще до его грехопадения: «И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя: вам сие будет в пищу».
В древне индуистской «Бхагавад-Гите», данной людям на заре человеческой расы, в стихе 26 песни 9 сказано то же самое: «Если кто с любовью приносит Мне в жертву лист, цветок, плод или воду, Я принимаю то от подвизавшегося как дар любви».
И никакого молока и мяса!
Получается, что для того чтобы вернуться к чистоте, к первозданному виду, в каком замыслил нас Господь, мы должны принять эти аскезы. Не зря же христианские мудрецы, святые и аскеты, ищущие Бога, добровольно отказываются от мяса.
Можно ли говорить, что святые заблуждаются?
11. Весь день идет мелкий холодный дождь. Верх-нее небо непроницаемо-серое. А по нижнему, кажется, что прямо над крышами домов-коробок, несутся белесые на фоне серого облака. Где-то разбился самолет, и души погибших спешат в ад или в рай.
На улицах пусто, и можно представить, что у людей там, в квартирах, по-прежнему все нормально. Работа в такую погоду легка. Дождь словно бы питает силой.
12. Я уже давно один. Родители живы, но я ушел от них. Христианская заповедь о почитании родителей относится к взаимоотношениям в верующей семье. Мои родители в Бога не веровали. Когда я бросил институт и днями безвылазно просиживал дома, читая Писания, пытаясь понять Божью мудрость, родители посоветовали обратиться к психиатру. Меня даже не слушали и не пытались понять. Когда отказался от мяса, мать начала втихую готовить всю еду на мясном бульоне. Когда я замечал это, клялась в глаза, что ничего такого не делала… Однажды я подслушал ее разговор с подругой, которую она считала своим авторитетом.
Та сказала: «Пусть бесится, а ты все равно делай по-своему». Как сказано о таких в Писании: «Да будут они для вас как мытари и грешники».
Одному быть проще. Один ты не общаешься ни с кем, кроме Господа. Люди несут соблазн. В одиночестве ты можешь быть таким, какой ты есть.
Помню, когда начал соблюдать православный Великий пост, какую он доставлял радость! В это время я мог есть только то, что хотелось, можно было не пить вино на дурацких праздниках. И никто не приставал с расспросами, почему я это делаю!
13. Когда засыпал, в дверь постучали. Место №1 уже давно не знало гостей. Гостем стала женщина лет 35: длинное платье, длинные каштановые волосы в кудряшках. Ничего романтичного. Смазливая, с пустыми глазами, как и многие другие женщины нынешней эпохи.
В комнате запахло духами, сигаретами и алкоголем. Гостья шагнула через порог и, двигаясь на меня, начала расстегивать платье, приговаривая: «Дорогуша, ты ведь хочешь меня!».
Упала и разбилась лампа. Я вытолкал гостью и захлопнул дверь. На той стороне внезапно раздался гогот множества голосов.
– Ирина Анатольевна! Как же вы так опростоволосились?! – визгливо и пьяно хохотал какой-то мужчина. И тут же в дверь забарабанили.
– Послушайте, гражданин мусорщик! Мы тут поспорили, что вы сегодня переспите с одной из наших женщин.
И снова гогот.
– Гражданин мусорщик! Гражданин мусорщик!
Если бы они говорили «святоша» или подобное, это означало бы, что что-то светлое в них осталось, что это светлое болит в них, и, чтобы заглушить боль, они совершают такие странные поступки. Но сейчас, по-моему, это был просто пьяный кураж развращенных людей, издевающихся над слабым.
– Гражданин! Если вы не откроете, то мы помочимся на вашу дверь!
– Давайте лучше его оттуда выкурим! Давайте ее подожжем!
– Давайте! Давайте!
Из-под двери потянуло дымом. Видимо, горели газеты. Если бы я вышел, ничего бы не изменилось. Что можно было сказать им? Ничего. Возможно, единственным, что смогло бы оказать на них влияние, стала бы моя смерть. Хотя и это вряд ли.
Они сожгли бы меня с тем же чувством, с которым их дети нанизывали на проволоку попавшую в бутылку мышь…
Я решил не выходить. Смерти я не боялся. Сел на пол и стал читать молитву, доверившись воле Божьей.
Когда святой Иоанн Богослов писал в Откровении (2:7): «Побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия», а древо жизни есть то, вкусив от которого, станешь жить вечно (Бытие 3:22), он говорил о тайне, скрытой от «рядовых» христиан и мусульман, но открытой приверженцам восточных религий – о переселении душ. Как можно бояться смерти, зная, что за этой жизнью обязательно придет следующая!
За дверью что-то поменялось. Послышалась возня, удары, визг. Я приоткрыл дверь. Там равномерно молотил руками Дракушкинд, попадая в носы, челюсти. Люди отлетали, падали и больше не вставали. Когда все стихло, он слегка поднял на меня угрюмый взгляд, кажется, чуть кивнул и пошел к выходу. Я раскидал догорающие газеты. Когда вышел на улицу, увидел спину Дракушкинда, удаляющегося быстрым шагом по улице Ив.
Как он оказался здесь? Зачем приходил ночью?
14. Нападение пьяной компании стало знаком, говорящим, что с Места №1, как я ни любил его, нужно съезжать. Можно, конечно, расценить это как случайность, но грош тогда – цена моей вере!
Бог – абсолютен, Бог – есть все. Все «случайности» происходят от Него, все внешние события, происходящие с нами, служат к нашему назиданию. Как я мог ослушаться безусловного указания? Бог – мой ведущий, Он – моя опора. Он ведает все. Если Он что-то делает с человеком, как Он может заблуждаться? Как Он может сделать что-то случайное с одним из своих созданий? Все, что бы ни делал Он – благо для человека, ведет человека к Нему. Если человек послушен, дорога эта легка и быстра. Если нет – длинна и наполнена страданиями.
О Месте №1, как о жертве, до того момента я не думал. А ведь оно – привязанность к материальному! И книги в Месте №2, которые я уже давно не читал, тоже – привязанность! Я люблю их, они дороги мне! Теперь, чтобы въехать в Место №2,
от них предстояло избавиться.
Интересно, есть еще что-то, что я мог бы принести в жертву? Жизнь? Точнее – ЭТА жизнь? Но если знаю, что она не представляет такой уж большой ценности, может ли она быть для меня жертвой? Если бы первые христиане знали о переселении душ, разве могла бы для них иметь значение Святого Подвига смерть на кресте за свою веру? Может быть потому, что знал тайну о перерождении, святой Иоанн Богослов и стал единственным из апостолов, кто умер своей смертью, пресыщенный годами? Тогда как другие апостолы умирали на кресте, для него подобная смерть не была чем-то значительным, и Бог избавил его от этого.
Все следующее утро я выносил книги в подъезд. Место №2 не удобно для жизни.
Это – отгороженный кирпичной стенкой кусок площадки между этажами дома, в котором я жил до размена. В глубине – труба мусоропровода, высоко на стене – плохо застекленное оконце, внизу под которым расположена батарея.
Зимой здесь холодно…
Я предлагал людям брать книги, а после работы собирался зайти в библиотеку – предложить забрать то, что осталось. Кошки скребли на душе. Был соблазн оставить часть книг, но что считать частью? За желание оставить одного автора цеплялось желание оставить второго, третьего. Цепочка тянулась бесконечно. Поэтому вынес все. Оставив только Писания…
15. Когда сказал Дракушкинду спасибо, тот что-то пробубнил в ответ. Даже не поднял глаза. Больше о ночном происшествии не говорили. Дракушкинд остался прежним. Словно бы ничего не случилось. А во мне зародился интерес. Многие люди, к несчастью, очень понятны. Некоторых, как до недавнего времени Дракушкинда, в твоем поле зрения как бы нет, они кажутся неинтересными и понимать их не хочется. На таких людей вешаешь ярлык – на каждого разный. Но иногда они неожиданно и очень ярко для тебя раскрываются. И вот ты уже чуть ли не следишь за ними, косясь при каждом удобном случае… А они все те же, какими были раньше! Снова у них что-то такое варится внутри, что ты не понимаешь. И их внешнее поведение по-прежнему никак не соответствует внутреннему наполнению, из которого и родился яркий поступок. Ты украдкой подсматриваешь за ними, но им нет до тебя дела! И это только подогревает интерес…
Ничего нового о Дракушкинде не узнал. Что о нем сказать? Крепкий, среднего роста (около 170) начинающий седеть шатен, коротко стриженый, лет 55, пальцы короткие сильные, кость широкая, лицо скорее круглое, чем овальное. Что еще? На этом месте работает два года, появился чуть позже того, как я устроился мусорщиком.
В телефонном справочнике не значится, но адрес я узнал – совсем не на улице Ив, где оказался той ночью. Он жил на улице Рва, рядом с Местом №2.
16. Каким образом Бог осуществляет свое вмешательство в людские дела? Посредством самих людей? Закладывая в голову ничего не подозревающего гражданина идею, исполнение которой потом затрагивает другого? Что если Дракушкинд просто был в гостях в квартире над Местом №1, а возвращаясь домой, увидел подвыпившую компанию, занимающуюся чем-то недостойным, и решил поразмяться? Не зная обо мне, а потому что любил подраться. Бог сделал так, что Дракушкинд оказался в нужное время в нужном месте? Возможно. Но что если все обстояло по-другому? Что если есть люди, помнящие свои предыдущие рождения, живущие среди нас с миссией – быть агентами Бога? В обычное время они работают, едят, гуляют, но иногда в их доме раздается телефонный звонок. Например, такой: «Здравствуйте. Беспокоит Небесная канцелярия. Сегодня в 23.00 вы должны быть в таком-то доме на улице Ив. Разгоните там пьяную компанию»…
17. На улице Мин произошло побоище. Митинговали чем-то недовольные водители автобусов. Приехал чиновник из муниципалитета, сказал что-то нелицеприятное. Его забили насмерть. Когда появилась милиция, накинулись и на нее. В сражении принимали участие около ста водителей и около двухсот стражей порядка. 17 милиционеров погибли. 89 водителей расстреляли на месте. Это как снежный ком. Раньше людей что-то сдерживало, они успокаивались своей слабостью, опасением за жизнь, за работу, за близких. Но теперь этого не стало. Насилие моментально порождало еще большее насилие. По телевизору говорили о массовых народных волнениях. Выступал Президент. Ввели комендантский час. Я больше не перетаскивал трупы к мусорным бакам. Их стало слишком много…
18. Люди обвиняют власть, власть обвиняет народ. Никто не ищет причину в себе, не пытается остановить свое внутреннее Зло.
Я так думаю, что последней каплей, переполнившей терпение Господа, стали действия властей. Точнее бездействие.
Начало разрушения любого государства – разложение власти. Когда власть, озабоченная собственным интересом, перестает блюсти порядок в обществе, перестает наказывать ВСЕХ нарушителей закона, она запускает механизм саморазрушения.
Об этом говорится в одном из самых древних религиозных трактатов – данном Богом своде законов для человечества, называющемся «Законы Ману» (7:20-25): «Если бы царь не налагал неустанно наказания на заслуживающих его, более сильные изжарили бы слабых, как рыбу на вертеле», «Весь мир подчиняется только посредством наказания, ибо трудно найти человека чистого», «Произошло бы возмущение всего народа от колебания в наложении наказания», «Где идет… наказание, уничтожающее преступников, там подданные не возмущаются».
Впрочем, здесь же (7:28): «Так как наказание обладает большой энергией и с трудом может быть использовано неопытными, то царя, отклоняющегося от дхармы, оно губит вместе с родственниками».
Как правителю не отклоняться от дхармы?
Здесь же (7:44): «Надо днем и ночью усердно заботиться об обуздании чувств, ибо только обуздавший чувства, может заставить подданных пребывать в повиновении».
Я помню парк Роз в былые дни. Летом с утра он наполнялся любителями тишины и степенных прогулок. Ближе к обеду в парк приезжали машины с людьми, которые включали музыку, превращая тишину в хаос. Любители тишины предпочитали сразу же уходить. Потом пришло время, когда при появлении Шума и Хаоса не уходил никто.
19. В выходные пошел в гости к Дракушкинду. Он жил в старом квартале в коммуналке. В квартиру меня пустили, а вот дверь Дракушкинда оказалась закрытой.
– А он вообще дома? – поинтересовался я и получил ответ, что по выходным он вообще редко выходит.
Заглянул в комнату через дырку, в которой когда-то находился один из замков, сейчас небрежно заткнутую куском ваты. Дракушкинд лицом к окну без движения сидел в кресле. Я постучал, он не шелохнулся.
– А он не умер? – спросил у соседей и заколотил в дверь. – Дракушкинд, откройте! Это я, с работы.
Тот легко поднялся, впустил меня и запер дверь. По «убранству» комната походила на мою. Матрас на полу служил постелью, старый письменный стол испускал аромат затхлости, одежда висела на вбитых в стену гвоздях. Грязный потолок, местами ободранные обои. Огромный, наверное, уже сто лет не топившийся камин. Единственный предмет роскоши – старое, но очень вместительное и, видимо, очень удобное кресло.
Сейчас Дракушкинд снова опустился в него и продолжил созерцание неба за окном. Ни кивнул, ни поздоровался, даже не указал, куда можно сесть. Как ни странно, но мне это понравилось.
В общении больше всего ненавижу банальности, все эти разговоры о детях, работе, футболе. Когда никто не вслушивается друг в друга, все говорят один и тот же набор фраз, состоящий из банальностей: «Вроде вчера только в первый класс ходила, а уже невеста!», «Живу с ним только из-за детей», «Любовниц много, старик, а жена одна. Вот случится что, где эти любовницы будут?».
Впечатление о человеке строилось на случайно оброненной фразе. Никто не интересовался друг другом, не пытался понять. Даже близкие люди ничего не знали друг о друге и, встретившись, обсуждали одну и ту же знакомую тему, притом одними и теми же словами, повторяя сотни раз одно и то же, вызывая в себе одни и те же эмоции. И если кто-то говорил вдруг что-то против того, что равнодушно выслушивал раньше, и поступал не так, как от него привыкли ожидать, люди тут же напрягались: «Ах, вот ты на самом деле какой!». Сделаешь это раз, другой, и вот ты уже вне круга, вот ты уже «не свой», подозрительный, лишний. И скажи спасибо, что тебя еще не пытаются исправлять, снова загонять в рамки, а то ведь иногда делают и это – из-за родственных чувств или подчиняясь стадности. Тогда «не свой» быстро становится изгоем, которому, может быть, и объявлен смертный приговор – чтобы не тревожил чувства общества своей непохожестью…
Раньше общество (семья, работа – не считая нынешнюю, куда я как раз и сбежал от всего этого) пыталось исправлять меня. Теперь я был один, и никому до меня не было дела.
Я смотрел на Дракушкинда, Дракушкинд смотрел в окно. Потом повернулся:
– Если кто-то скажет, что только что разговаривал с Богом, и Бог передал для тебя то-то и то-то, ты поверишь?
– Я спрошу, почему Бог не обратился лично ко мне, чтобы сказать это, – сказал я.
– Это вечный вопрос: почему Бог являет Себя в тишине и избранным, а, к примеру, не вмешивается в трансляцию центрального телевидения: «Привет, я – Бог! Ну-ка, все уверуйте в Меня!»
– Ну, да… Или почему Он не является, к примеру, во время финала чемпионата мира по футболу прямо на поле? Почему Он приходит только к двум-трем избранным тогда, когда больше этого никто не видит? Сколько было бы уверовавших, если бы Он являл Себя большому скоплению народа, показывая чудеса!
– Да?! – эмоционально возразил Дракушкинд. – Ты так думаешь? И люди бы сказали на это: «Инопланетяне прилетели!». Или: «Фокусы начались! Зеркала, иллюзия».
Приходили пророки, делали чудеса, говорили, как жить. Кто им верил? Те избранные, которые и так бы поверили, благодаря внутренней работе. Которым для этой работы нужны были не чудеса, а Писание. Обычные люди только еще больше ожесточались.
Вот проследи сейчас за собой: я спросил, что если кто-то сейчас разговаривал с Богом и передаст тебе послание от него. И сразу же ожесточилось сердце твое. Ты подумал: «Дракушкинд вообразил, что он сейчас разговаривал с Богом! Да кто он такой, этот Дракушкинд?! Да никто! Я же его два года знаю, ну чем он меня лучше?!»… А сейчас ты думаешь: «Какое доказательство тому, что Дракушкинд говорит правду? Есть ли у меня основания ему верить?»…
Вот видишь… Никакие световые эффекты и массовые чудеса не способны заставить человека верить в Бога, если он сам этого не хочет. Вера в Бога – интимный процесс, проходящий в тишине, внутри сердца. Если сердце готово, Бог войдет в него.
Но «много званных, но мало избранных»…
Ты зря ожесточился на мои слова. Я не сказал ни о чем таком, чего нет в тебе. Ты же тоже разговариваешь с Богом – слушаешь Его знаки, веришь, что происходящие с тобой события происходят от Него. Пора учиться слушать Его Голос, который постоянно звучит в каждом, но который обычный человек привык не замечать.
Его Голос – твоя абсолютная уверенность в том, что предстоит сделать. Он только подумал, и ты уже это почувствовал… Ты спросил, и тут же получил ответ.
Ты пришел сегодня сюда. Спроси себя: почему? Это Он позвал тебя. Это был Его Голос. Научись распознавать его. Ты сомневаешься в моих словах, спроси внутри себя, кто я. Он тут же даст тебе ответ.
– Ты, так же как и я, идущий по пути к Богу. Но прошедший по этому пути дальше меня, – ответил я. – Я услышал это. Это как голос сердца. Но если бы ты не научил слышать его, я бы подумал, что это всего лишь одна из изобретенных мозгом гипотез.
– Вот это как раз то знание, которое велел передать тебе сегодня Бог, к которому ты был готов, но для которого тебе нужен был внешний толчок. Иди и учись слушать. Больше я сегодня тебе не нужен, – Дракушкинд отвернулся к окну.
– Я верю тебе. Я слышу внутри себя: ты говоришь правду. Могу ли я попросить тебя: спроси Бога, чего не хватает мне, чтобы идти к Нему быстрее, не сбиваясь с Пути?
– Зачем я тебе для этого нужен? – сказал Дракушкинд. – Спроси у Него сам.
– Иногда мне казалось, что я слышал голос Его, но сомневался, что это Он. Поэтому делал, подчиняясь своим соображениям. Теперь не должен сомневаться, – произнес я вслух то, что услышал в сердце. – Понимаю, что больше не должен у тебя ни о чем спрашивать, но все же ответь. Я много думал о том, случайно ли ты оказался в тот день ночью у моей комнаты или нет. Сейчас понимаю: уже тогда знал, что не случайно, что тебя послал Бог. Но ответь: что конкретно сказал тебе Бог?
– Я почувствовал, что должен быть там, что над тобой совершается насилие, которое нужно остановить, – ответил Дракушкинд. – Но довольно вопросов! Чем больше будешь спрашивать у людей, тем медленнее научишься слушать Бога. До встречи! Увидимся на работе.
20. Всегда хотел получать от Бога подтверждение тому, правильное ли действие совершаю. Одно время подбрасывал девять монет. Спрашивал, делать ли мне то или это. Решка означала «да», орел – «нет». Как выпадало большинство монет, так и поступал. Количество орлов и решек означало нюансы. Пять орлов и четыре решки – «нет», но не будет беды, если сделаешь наоборот. Шесть орлов и три решки – «нет», но внимательно изучи обратный вариант – в нем тоже много полезного. Семь и восемь орлов – «нет» при все меньшем внимании к обратному варианту. Девять орлов – безоговорочное «нет», обратный вариант принес бы очень негативные последствия.
Потом стал подбрасывать только одну монету, решив, что негоже обдумывать указания сверху. Нужно просто их исполнять. Закончилось это тем, что монета начала все больше и больше вставать на ребро – залетать в щель между половицами.
Я понял, что пора прекращать спрашивать, гораздо правильнее – действовать, получая либо награду, либо синяки, потому что полученный в результате опыт гораздо важнее результата.
Одно время очень хотелось поделиться с кем-то своим новым знанием (когда уверуешь, это желание очень сильно – ты видишь, что люди страдают, знаешь, по какой причине, и тебе кажется, что ты легко можешь все исправить), и я много ходил по городу, выискивая слушателя. Ходил, поворачивая направо или налево, исходя из суммы чисел номеров угловых домов. Если, складывая до простого числа, получал число нечетное – поворачивал направо, если четное – шел налево. Если поворота не было, переносил его по часовой стрелке: не было левого – шел прямо, не было правого – возвращался назад… Уже давно не занимался такими гаданиями.
До сегодняшнего дня судил о правильности действий по сопротивлению среды. Начинал какое-то не противоречащее Писаниям действие и, если оно шло легко, делал его. Если среда сопротивлялась – оставлял. «Иго Мое – благо, и бремя Мое – легко». То, что от Господа, в том Господь помогает тебе, это должно делаться легко. Согласно «Хадисам» пророк Мухаммад из двух праведных дел всегда выбирал более легкое.
21. В понедельник снова не заметил изменений в поведении Дракушкинда. Он вел себя так, словно никакого разговора не было. Несколько минут движения, новый подъезд, баки, мусор. Все на автоматизме.
Я учился слушать, задал внутри себя вопрос, почему Дракушкинд, как и до нашего общения, не обращает на меня внимания, и, кажется, услышал… Разве я на его месте вел бы себя по другому? О чем говорить, если банальности – никчемное зло, а Бог не просит сказать что-то важное? Почему я не заговариваю с Дракушкиндом? Мне нечего сказать, нечего спрашивать, я пытаюсь общаться с Господом в тишине своего сердца. Он занимается тем же самым.
Когда отъезжали от дома №16, в мусоровоз въехала легковушка, помяла передок.
Мы, безусловно, не нарушили правила, но из машины выскочила решительная молодежь и начала «качать права». Я пытался понять, что делать. Понял, что нужно смотреть на Дракушкинда и поступать как он. Дракушкинд сидел с непроницаемым лицом, глядя перед собой. Молодежь, поорав и попинав по колесам, забралась на подножки, открыла двери и потребовала, чтобы мы вышли. Махала руками перед носом. Один залез на капот и стал пинать по зеркалам заднего вида…
Я подумал, что естественным продолжением было бы попытаться нас выволочь.
Но страха не чувствовал. Чувствовал благодать. Если и задавал вопрос о том, что будет дальше, то ответ был: «Все будет хорошо».
Мы не двигались. А молодежь вдруг потеряла запал, как-то поунялась. Кто-то сказал: «Да что с них взять, с мусорщиков!». Села в помятую машину и уехала.
Дракушкинд, ни слова не говоря, поехал к следующему дому. Я видел, как чуть поодаль в машину с молодежью на приличном ходу врезался автобус. Поймал себя на том, что не испытываю по этому поводу никаких чувств – ни сострадания, ни злорадства.
По поводу нападения на собственную персону огорчений не испытывал уже давно. Но в нападении был знак – кажется, предстояло оставить работу. Вот тут немного огорчился, не знал, что делать дальше. Спросил об этом, но не услышал ответа.
22. Когда принимаешь решение, разрушающее привычный уклад, некоторое время находишься в состоянии, которое психологи назвали бы шоковым. Я же называл Тишиной. Ты можешь часами сидеть без движения и мысли, в этой тиши пребывая. Ты словно бы вслушиваешься в нее, словно бы пытаешься услышать, как окружающая среда реагирует на твое решение. И тебе хорошо от этой тишины.
От неизвестности, от полного доверия себя воле Божьей.
На следующий день на работу не вышел. Имеющихся денег и еды хватило бы недели на две. Зима ожидалась суровой.
23. Если целый день двигаться на работе, а домой приходить ночевать, то не замечаешь, как дома бывает холодно. А если сидеть без движения, лишь иногда готовя еду на примусе…
Поэтому в основном гулял, размышляя о бессмертии. А вдруг Бог сделает так, что я вспомню нынешнее рождение? Не фрагментами, как сейчас помнил предыдущие, а всеобъемлюще.
Из предыдущих рождений я помнил Самарканд. Никогда не ездил туда, и предки мои там не были, но когда однажды посмотрел открытки с мечетями этого города – словно сердце подпрыгнуло: это мое! Как будто через много лет на чужбине увидел родной дом.
В какой-то другой жизни я наверняка был собакой. Сердце у меня точно собачье. С любовью и преданностью служить хозяину – как-то это очень понятно и близко. Понятен и собачий грех – нарушение территории. Это когда из ворот на вас выскакивает шавка и начинает лаять. Ее территория внутри забора. Нападать на чужака внутри территории – долг, вне – грех. Не нападать на чужака, даже если он находится на твоей территории, но не проявляет враждебных намерений – собачья добродетель.
Предыдущую жизнь я, скорее всего, жил в том же городе, что и сейчас. В детстве часто видел во сне свой город и удивлялся, почему все в нем примерно так же, как и в реальности, только вот стадион находится не на своем месте, а через улицу, словно зеркально. А потом прочитал в газете – стадион действительно был там, где я его видел! А перенесли его лет за пять до моего рождения.
Моя мать в одном из предыдущих рождений наверняка была моей женой. Некогда любившие меня люди и люди, которых я любил – все мы были знакомы или состояли в различных родственных отношениях уже не одну жизнь. Бывает же такое, что называется «родственными душами» или «любовью с первого взгляда».
Почему с первого?
Да потому что вы не одну жизнь путешествуете вместе в бесконечной реке времени.
24. Раньше я очень боялся смерти. Когда начинал думать об этом: «Как это так – меня не будет?!», ввергался в отчаяние, которое затягивало, становилось сильнее и сильнее. Прерывал его довольно странной мыслью – вспоминал какого-нибудь известного человека и думал: «И он тоже умрет». Это почему-то успокаивало.
Вера в переселение души в новое тело давала энергию. Давала спокойствие, уверенность, возможность делать свое дело, исполнять свой долг, заниматься только тем, чем хочется заниматься, не думая о том, что жизнь коротка, и обязательно нужно успеть многое. Успеть нужно только одно – стать самим собой.
Если Бога нет, то какой смысл суетиться, заботиться о деньгах и красивой жизни – все равно все умрем. А если Бог есть, суетиться и заботиться о деньгах и красивой жизни тем более абсурдно – смысл имеет только поиск Пути к Богу.
Почему христианам и мусульманам не было дано знание о переселении душ? Ответ на это, как и на другие противоречия между религиями (многоженство, алкоголь, мясоедение), можно найти в древнеиндуистских Писаниях.
Согласно им, все люди делятся на четыре группы: философов, воинов и правителей, торговцев (тех, кто имеет свое дело) и наемную рабочую силу.
Совершая положительные действия и приобретая необходимый опыт, люди каждой из этих групп получают следующее рождение в той группе, в которой они хотят (и имеют для этого необходимый опыт) родиться.
Каждая группа имеет свои знания, свой свод правил, придерживаясь которых человек достигает благополучия уже в этом мире, а пренебрегая которыми, скатывается к нищете и несчастью. Но нельзя пытаться выполнять обязанности и пытаться получить права группы, к которой ты не принадлежишь – это обречено на неудачу.
Каждая группа имеет СВОЕ место в этом мире. Например, принадлежащий к наемной рабочей силе никогда не сможет стать хорошим торговцем – что бы он ни делал, его торговля обречена на неудачу. Торговец никогда не сможет хорошо управлять государством или городом, то же самое и философ. Оба приведут его в упадок: первый продаст, а второй – подарит.
Каждая из групп идет к Богу немного отличными друг от друга дорогами. Философы взращивают в себе знание, войны – силу, торговцы – щедрость, наемные работники – смирение.
В изначальном виде индуизм (в том числе и буддизм как квинтэссенция науки о Пути) – религия философов, тех, для кого материальное уже не имеет большого значения. Ислам – религия второй и третьей групп – воинов, правителей и торговцев. Христианство – религия «угнетенных» – наемной рабочей силы.
Никакая религия ничем не превосходит другую – они как молоко, хлеб и мясо – один любит одно, а другой – другое. Но, продвигаясь по Пути, представители каждой из религий идут к одному и тому же – к Богу.
Поэтому, чем более «продвинут» верующий, тем более он похож на «продвинутого» представителя другой религии. В конце Пути верующие всех религий становятся мудрецами и святыми, которые находятся уже вне религий, которые объединяют все религии в себе. По нормам поведения святые, как люди духовные, а не материальные, ближе всего к первой группе (философам) – но пропасть между философом и святым не меньшая, чем между святым и торговцем или наемной рабочей силой.
Христианское и мусульманское знание о том, что после смерти душа попадает в Ад или в Рай, ничуть не противоречит индуистскому знанию о переселении душ. Рай для христианского или мусульманского праведника – более благополучное рождение, за которым последует еще более благополучное, и так далее, пока праведник не пресытится материальным счастьем и от него не откажется, став святым. Рай для святого – единение с Богом. Ад – неблагоприятное рождение. Страшный Суд – есть конец времен (конец людской расы – по индуизму), момент, когда материальное время прекратит существование, перевоплощение душ прекратится. Что будет дальше – скрыто от человека…
25. Религия – есть наука о поклонении Господу.
Поклонение основывается на пяти обязательных жертвоприношениях, соблюдение которых позволяет достичь единения с Богом.
Первое жертвоприношение: не причиняй неудобства другому, чтобы не причинили неудобства тебе.
Второе жертвоприношение: постись, чтобы иметь здоровое тело.
Третье жертвоприношение: праведно трудись, отдавай часть своего дохода, чтобы дело было успешным, и на столе всегда была еда.
Четвертое жертвоприношение: не прелюбодействуй, сохраняй порядок в семье, чтобы семья была крепкой.
Пятое жертвоприношение: пребывай в молитвенном общении с Богом, чтобы всегда слышать Его.
Религиозные нормы, данные каждой группе, исходят из этих пяти жертвоприношений.
Воинствующим, сражающимся за веру мусульманам разрешено насилие над неверными, рамка прелюбодеяния поднята до четырех жен (войнам нужно многочисленное потомство!), а молитва крайне ужесточена. Потому что послабление в первых двух рождает множество соблазнов.
Для смиренных и радующихся христиан принят полный отказ от насилия (они ни в чем ни на кого, поэтому никто ни в чем на них). Послабление христиан – в еде.
Еда и питье дарит им дополнительные радости.
Для святых и мудрецов – жертвоприношения максимальные. Их цель не лежит в материальной плоскости (как распространение религии у мусульман или чистая радость у христиан), но в духовной. Их цель – абсолютное достижение Господа. Поэтому в жертву приносится все, связанное с материальным существованием.
Их первое жертвоприношение – не «не причиняй неудобства», а «не причиняй неудобства ни одному живому существу».
Второе жертвоприношение – не просто «постись», а полное вегетарианство. Еда без слишком соленого, сладкого, острого, горячего или холодного, еда без чая, кофе, алкоголя – не для удовольствия, а только для поддержания тела.
Третье жертвоприношение – не «праведно работай», а «стань нищим, живи на подаяние».
Четвертое жертвоприношение – полный отказ от половой жизни.
Пятое жертвоприношение – постоянная молитва, постоянное общение с Богом…
26. В городе начались пожары. Горели соседние кварталы на улице Рва. Когда возвращался домой, впервые увидел ангела. Между соседним горящим домом и моим, расположенным вплотную, защищая от огня, стояла огромная белая тень, настолько белее белого, что казалась ослепительной на фоне серой стены. Сначала показалось, что это облако спустилось на землю, но потом я увидел лицо. Оно посмотрело бесстрастно, но столько в нем было какой-то божественной праведной уверенности, такой спокойной силой оно напоило, что я заплакал. Это был самый светлый знак в моей жизни. Знак правильности выбранного пути.
Я помнил свою жизнь раньше, как блуждание по холодному, грязному, вонючему подземелью. Рядом блуждали такие же люди. Все постоянно сталкивались в полутьме, сражались за места, где пахло не так противно, где из стен выступала не такая зловонная вода. Я был как все. Но в какой-то момент начал думать. Я пришел к выводу, что если наши глаза могут видеть, значит, они не созданы для мрака. Значит, где-то должен быть свет. Если наши тела трясутся от холода, значит, они не созданы для мороза. Значит, где-то должно быть тепло. Если наши желудки выворачиваются от такой воды и пищи, значит, они созданы для чего-то другого. Значит, где-то должны быть чистые еда и питье.
Человек не создан для страдания! Страдание не естественно для него! Значит, где-то есть прекращение страдания.
И я начал искать. И удивлялся, почему другие не ищут, почему они тратят свою жизнь на битвы за менее гнилой кусок хлеба, вместо того чтобы искать ЧИСТЫЙ. Ведь это так логично и естественно.
Главный вопрос, на который тогда пытался ответить: «Почему люди страдают?».
И через какое-то время увидел что-то, что не мог сначала даже квалифицировать – тоненький луч света, спускавшийся откуда-то сверху. Это казалось таким красивым и необычным, что я пошел к нему. Сначала бессознательно… А луч становился все шире и ярче, освещал камни под ногами. В его свете я научился не спотыкаться, не проваливаться в грязь. Потом начал различать прежде скрытые во мраке источники чистой воды. Скоро понял, что свет – благо, что наши беды от отсутствия его.
Я бросил все, что имел в подземелье, пожертвовал своей очередью за тухлой водой и гнилым хлебом, стал карабкаться к свету, и туннель, по которому продвигался, становился все шире, а источник света все ярче.
И, наконец, настал момент, когда я поднялся на поверхность. К чистым источникам воды, к чистому хлебу, к чистому воздуху. Я называю это состояние праведностью, соблюдением Божьего закона. Ответ на вопрос: «Почему люди страдают?», оказался потрясающе прост: «Потому что они не верят в Бога!»…
Разве может человек, попавший на поверхность, по доброй воле хотеть вернуться назад? Я кричал людям внизу, спускался к ним, рассказывая, где проложен простой путь к счастью. Но был поражен тем, что НИКТО меня не услышал. Они настолько привыкли к своему существованию, настолько дрожали за добытую в боях очередь за гнилым хлебом, настолько ожесточились в постоянных сражениях, что само понятие МИРА для них оказалось немыслимо.
И я понял, что спасать людей, мне не дано. Что Спаситель только один – Сам Бог. Только Он знает душу человека, только Он может в нужный момент протянуть солнечный лучик помощи. Я понял, что спасется только тот, кто очень хочет этого.
Первые несколько лет после выхода из подземелья радовался жизни. Праведно жил, соблюдая законы. Работал на любимой работе, хорошо зарабатывал, женился на красивой женщине. Я был христианином. Не православным или католиком – просто христианином, живущим по Писанию, а не по предписанию формальных религиозных культов. Но потом радоваться стало скучно.
Как я сейчас понимаю, произошел мой переход из четвертой группы в пространство над группами. Я пресытился радостью, воспринимал ее как дар Господа, но хотел отдавать Ему что-то взамен. И начал жертвовать тем, что приносило радость. Что могло быть большей жертвой? Бог избавил меня от печали, в ответ я пожертвовал Ему свою радость.
Сначала отказался от мяса. Потом постепенно стал отказываться от другой пищи, приносящей радость еды и питья. Потом пожертвовал престижной денежной работой. Жена не была верующим человеком, ей нужен был успешный в материальном плане муж – мы решили расстаться. Я пожертвовал квартирой, разменяв четырехкомнатную на двухкомнатную с доплатой – для нее и два сарая – для себя. Я отказался от половой жизни…
Я не сомневался в том, что делал, тем более, что каждая жертва получала подтверждение своей праведности – Бог давал мне все новое и новое знание. Но сомнения все-таки приходили. Иногда думал, что после очередной жертвы не смогу справиться с новыми условиями жизни, что они будут слишком тяжелы для меня. Но Бог делал так, что тяжести не чувствовалось. Более того, отдав что-то материальное, осознавал, насколько легче стало жить! Чувствовал нарастающую энергию. Постепенными жертвами все выше поднимал их планку. Прыгнуть сразу на такую высоту никогда бы не решился.
Знание, приходившее в подтверждение праведности жертвы, ощущение свободы, ощущение присутствия Бога во всем, Его светлые знаки – все это было очевидно, но как бы это сказать… Я-то во всем этом не сомневался, но сомневающийся мог бы списать их на субъективные ощущения, на игру разума. Присутствие Бога в своей судьбе видел сердцем, а не глазами. Ангела увидел глазами…
27. Когда продукты закончились, вышел просить милостыню. Встал туда, где недавно насмерть забили двух нищих. С наступлением смуты нищие и калеки, наполнявшие улицы города, постепенно исчезли – слабых уничтожили первыми. Но какой еще у меня имелся путь прокормления тела?
В первый и второй день так ничего и не подали. Спросил у Бога и почувствовал ответ – это знак. На третий день остался дома. Это было логичным – отказаться от всего, а потом и от жизни. Ведь если я достиг какого-то финального рубежа, то какой смысл был продолжать поддерживать существование?
Вечером третьего дня пришел Дракушкинд. Принес продукты и бензин для примуса. Я даже немного расстроился – хотел «медленно угаснуть», а тут…
– А я думал, что конец, – сказал я.
Дракушкинд впервые за то время, что знал его, улыбнулся. Покачал головой:
– Нет.
28. Нет, это, конечно же, не сон. От сна он отличался, во-первых, прорисовкой планов – можно было разглядывать детали, и они не меняли форму, как обычно бывает во сне. Во-вторых, устойчивостью – действие не перескакивало с одного на другое, а шло последовательно, как в реальной жизни. В-третьих, контролем – по большей части, я делал то, что хотел, осознавал себя и перед каждым действием его обдумывал, что для сна является роскошью. Но, тем не менее, я спал. Лег, «выключился», и началось…
Что было в начале, не помню. Помню с момента, когда оказался в просто-таки бескрайнем зале, над которым висел светло-голубой потолок. Стену наблюдал только с одной стороны – той, где находилась дверь, через которую вошел. Зал рядами наполняли машины в белых корпусах – я предположил, что это компьютеры – у которых сидели и перемещались люди в белых халатах. Кто-то сказал, что это Рай.
Я высматривал Бога, но не увидел ничего похожего.
Когда вышел за дверь, оказался на площадке, от которой вверх и вниз вела широкая круговая лестница из белого мрамора с каменными перилами. Пошел наверх, и на середине пролета из ниоткуда посыпались твари. Никогда такого не видел – прямоходящие рыбы с ногами коров, гигантские насекомые с лицами. Маленькие, большие, рога, зубы, копыта. Я не побежал, не дрогнул, но зубы уж очень угрожающе щелкали вокруг – твари подступали. И тут, словно помимо воли, с моих губ сорвались слова: «Я – Мовтазар! Дорогу Мовтазару!». «Дорогу Мовтазару!» – пронеслось среди тварей, и некоторые застыли в почтительном поклоне. Другие просто расступились.
Я миновал следующую площадку, также наполненную тварями («Это – ад», – сказал кто-то), и стал подниматься на последний этаж. К нему вела та же круговая, но постепенно сужающаяся лестница, в конце подъема имевшая не больше полутора метров ширины.
С площадки шагнул в небольшую дверцу и оказался в скромной приемной, примерно метра 5 на 3. Слева – длинный секретарский стол, справа – стулья, а напротив – еще одна дверь, совсем не массивная, и не звукоизолированная, а обычная – с двумя стеклами в верхней части, изнутри закрытыми занавеской.
Миловидная секретарша подняла трубку и сказала: «Прибыл Мовтазар». Повернулась ко мне: «Входите».
Новая комната была еще меньше, вернее такой казалась из-за стоящих вдоль трех стен стеллажей с книгами в старых массивных переплетах. Солнце попадало в комнату через прозрачную часть потолка, но на столе, стоящем в центре комнаты, все равно горела лампа в зеленом абажуре. Горела не ярко, но так, что книжные полки, казалось, были освещены только ей, что создавало ощущение уюта.
Из-за стола поднялся человек, внешности которого я почти не запомнил. Лет 45-ти, сухой, среднего роста, в куртке или пиджаке. Вот и все… Но, кажется, встреть снова, непременно бы его узнал. По ауре, по ощущению, по энергии, исходящей из темных глаз. В них была харизма, решительность, бесстрашие воина, готового умереть ради праведного дела. То, что иду в приемную Сатаны, я знал (почувствовал?) еще на лестнице.
Он приветствовал меня как радушный хозяин, усадил в кресло напротив. Скорее это походило на знакомство, на представление нового сотрудника дирекции. О чем говорили, не запомнил, но ощущение осталось теплым. В конце разговора он сказал, что я могу приходить в любое время – он примет, не смотря на дела.
Уже поднявшись, я все-таки задал так и вертевшийся на языке вопрос:
– А где Бог?
В ответ он мягко улыбнулся:
– А Бога нет…
– ?!
– Бог – это идея. Бог – это то, что живет в компьютерах в нижнем зале.
Во сне я не мог спрашивать у сердца, поэтому не знал, как реагировать.
– Хочу узнать об этом подробнее, – сказал я.
– Бог – это компьютер, управляющий земным миром. Но не тем миром, в котором мы сейчас находимся…
– История такова, – продолжал он мягко, – реальная Вселенная бесконечна. Она существовала всегда, и будет существовать всегда. И в этой Вселенной на Реальной Земле живут бессмертные люди. Они никогда не рождались и никогда не умрут. Что было в начале времен, они просто не помнят, так как за миллионы лет их воспоминания об этом стерлись. Реальных людей, живущих в Реальной Вселенной, всего несколько десятков тысяч. За миллионы лет все уже давно перезнакомились со всеми. Людям немножко скучно. К тому же мы исследуем новые миры и новые планеты Вселенной. Многим нравится жить в новых мирах, и они там остаются. Мы скучаем по ним, но лететь в гости сотни лет слишком долго даже для бессмертных.
Так же, как не питаемся грубой пищей (энергию жизни дают Солнце и другие звезды), мы бесполы, мы не рожаем – этих функций организма нет у бессмертных. Когда в результате оттока населения на Реальной Земле осталось всего несколько тысяч человек, мы придумали выход – создали виртуальную модель своей планеты в компьютере и заселили ее зародышами людей. Наша наука еще не научилась создавать людей таких же, как мы, но научилась выводить зародышей человека, которые, как в инкубатор, помещаются во все живые тела Виртуальной Земли – для развития. Компьютер, «внутри» которого находится Виртуальная Земля и который управляет всеми ее процессами – и есть Бог.
Бессмертное тело имеет свои физиологические особенности. И как раз для формирования этих особенностей зародышам и даны Писания. Тот процесс, который на Виртуальной Земле называют духовным ростом или Путем – и есть путь формирования зародыша в бессмертного человека. Когда зародыш прошел все фазы, достиг стадии Реального человека, его изымают из виртуального мира, дают Имя и помещают в мир реальный – мир бессмертного человека.
Виртуальный мир – несовершенный инкубатор. За многие тысячелетия ряды бессмертных пополнились не намного. Но мы рады и этому… Сейчас разработана новая технология. Новый инкубатор будет достроен через несколько месяцев. Процесс создания бессмертных запустится с принципиально новыми зародышами. И поэтому старый инкубатор также через пару месяцев будет уничтожен. Совсем… Наступит то, что на Виртуальной Земле называется Концом Света. Зародышей будут «судить», в новый инкубатор из миллиардов попадет всего несколько сотен. Остальные будут уничтожены…
– А я?
– Ты находишься в последней стадии зародыша, стал совершенным, получил Имя, а теперь и Знание. Дело за последним шагом – он может оказаться самым трудным, но без него процесс не будет завершен – ты должен «вылупиться из яйца», избавиться от «скорлупы», от иллюзии. Здесь величайшая для вашего мира двойственность – для зародыша в компьютере Бог есть все, он ограничивает, он помогает, он спасает. Но вне компьютера Бога нет! Здесь есть свободные, сильные, чистые люди, живущие по законам Вселенной. Эти законы у них в крови, они не преступят их чисто физиологически. Но, повторюсь, Бога здесь нет. От этой иллюзии ты и должен избавиться. Убеди себя в обратном. Когда это произойдет, я с удовольствием пожму руку новому бессмертному человеку. Если этого не произойдет, ты, как и все, пойдешь на Страшный Суд. Ты будешь среди тех нескольких сотен, которых переместят в новый инкубатор, в этом нет сомнений, но нужно ли тебе это, когда ты так близко к успеху?
И вот еще что… Помни, что компьютер живет по своим законам. Внутри него – Бог есть все. Внутри него тебя по-прежнему будут убеждать в этом. Для компьютерного Бога любая мысль о том, что есть мир помимо него – страшная ересь. Поэтому он сделает все, чтобы ты не изменил Ему, не отказался он Него. Будь готов к этому, я предупредил…
– Когда я поднимался к тебе, я услышал, что ты – Сатана. В моем мире Сатана – противостоящий Богу. Кто ты?
– Сатана – это мое имя. Я старший среди тех, кто осуществляет проект создания новых людей, и если моих сотрудников назвать ангелами, то Бог – это как раз я, как начальствующий над ними.
Как старший, я взял на себя самое неприятное – говорить зародышам, что вся их жизнь – иллюзия, что вся их любовь к Богу – только процесс формирования нового человека, что самого Бога фактически нет. Среди получивших Имя, наверное, четверть так и не смогли избавиться от иллюзии, предпочли компьютерное существование реальной жизни. Это – издержки производства… И вот эти-то люди и распространяют в виртуальном мире байки обо мне, говорят, что я – главный искуситель. Они просто пытаются убедить себя, что их виртуальный Бог реальнее меня, реальнее бессмертного мира. Они рассказывают, что я сулил им золотые горы в обмен на отречение от Бога. Чушь! Я просто рассказывал им правду.
– А что после смерти происходит с теми, кто так и не отрекся от Бога?
– Как и все, воплощаются в новом теле. Большинство снова достигают того уровня, на котором были, снова встречаются со мной, снова пытаются «вылупиться из яйца». Это может длиться не одну жизнь. Но в конечном итоге, и из этой четверти «вылупляются» почти все.
– В первый ли раз я встречаюсь с тобой?
– Во второй… Но первая встреча состоялась очень давно. В последующей жизни ты пал и ушел от нас очень далеко, Мовтазар. Не ошибись сейчас…
– А Дракушкинд? Кто он такой?
– Один из тех, кто отказался признать Бога иллюзией и рассказывает обо мне байки.
– Если ваш мир совершенен, то кто же такие те твари, встретившие меня на подходе к кабинету?
– Но ты же не в нашем мире. Попав в наш мир, уже нельзя вернуться в компьютер. Ты сейчас спишь, мы встречаемся в твоем видении. Реальна здесь только информация, все остальное – иллюзия.
На этом первый разговор с Сатаной закончился.
29. Проснулся с ощущением радости. Новое знание всегда освобождает энергию. Когда только вышел из подземелья, купался в радости два года. Просыпался с улыбкой, смотрел на все, а внутри так и клокотал ее безудержный поток.
Сейчас испытывал похожее.
Новое знание отвечало на то, что давно не давало покоя. Я не знал, как ответить на вопросы о Страшном Суде, об устройстве мира, о том, зачем Бог создал весь этот мир. Всегда относил их решение к непознаваемому, к Божьей мудрости, которая не предназначена для человека, не вмещается человеком. Но одновременно чувствовал в этом фальшь – человек часть Бога, значит, он может знать то, что знает целое! Сейчас копившаяся в попытках ответа энергия получила выход. Могло ли это являться подтверждением истинности нового знания?
Звезды всегда манили меня, как манило и бессмертие. С тоской смотрел на ночное небо, меня влекло к новым чудным мирам, но я прекрасно понимал, что никогда не увижу их рядом. Сейчас это оказалось так «рядом» и так просто! Жить вечно в мире без зла и исследовать звезды – воплощение юношеской мечты!
Попытался спросить, что обо всем этом думает сердце, сначала показалось, что оно «за», но потом почувствовал, что просто его не слышу – столько во мне было радости. Тогда прибег к еще одному способу спрашивания Бога – помолился и открыл Писание на случайной странице, не глядя, ткнув пальцем в случайный абзац.
Вопрос сформулировал так: «Правильна ли теория о компьютере?»
«Возбужденные чувства неудержимо увлекают разум даже мудрого человека, хотя бы он не переставал бороться. Укротив все чувства, он должен сесть в равновесии, поставив себе высшей целью Меня; ибо понимание того установлено, кто владеет чувствами своими», – ответила «Бхагавад-Гита» (2:60,61).
Не успел дочитать, как вспомнил слова Сатаны о том, что виртуальный Бог (которого, получается, я сейчас и спрашивал) будет препятствовать отпадению от его правил игры. Зря спрашивал – по-другому он ответить не мог!
Я не хотел идти к Дракушкинду, потому что знал, чью точку зрения он будет отстаивать, но все равно пошел – послушать, что скажет.
30. Дракушкинда нашел в том же кресле и в той же позе, что и в прошлый раз. Снова долго барабанил в дверь, прежде чем она открылась.
– Мне напомнили Имя и рассказали какие-то странные вещи, – сообщил с порога.
– О том, что Бог – компьютер, и нужно «вылупиться из скорлупы»? Мне он тоже это рассказывал. На то он и Сатана – искуситель, впрочем, выполняющий свою работу с разрешения Бога. Металл должен быть закален, прежде чем его пускают в дело.
Не завидую – то, что ты сейчас переживаешь – последнее искушение на Пути. Человеку предлагают весь мир взамен на отречение от Бога. Вечная история… Иисусу он предлагал управление царствами мира. Каждому – то, что у него лучше всего бы получилось из материальных действий, или то, о чем он мечтал в детстве.
– А что будет, если я приму предложение?
– Ад… Тебе дадут то, что ты хочешь, но… Это страшно – потерять веру. Ты будешь искать Бога и не найдешь. Не потому, что не хочешь, а потому, что не сможешь – Он скроется от тебя. Его Дух Святый, Утешитель, уйдет из тебя, уйдет тот, который постоянно поддерживает в тебе внутреннюю уверенность, спокойствие, огонь мудрости и любви. Ты ввергнешься в сомнения, гнев, отчаяние. Сатана дает внешние атрибуты, но не дает внутреннее наполнение, наоборот – лишает его. А без внутреннего наполнения ты станешь смердить. И это будет продолжаться вечно. Ведь ты пожелал бессмертия?
– Но как это будет… технически? Ведь мы не летаем к звездам.
– Для Бога нет ничего невозможного. Это на Земле все души находятся вместе, в Аду – у каждого персональный ад, персональная иллюзия, в котором он – единственная живая душа.
– А что будет, если я не приму его предложения?
– Ты станешь тем, кто достиг Господа… Ходят слухи, что после смерти такие, как мы, становятся ангелами – чистым духом без тела, исполнителями воли Божьей. Говорят, что в материальном мире нет ничего даже отдаленно похожего на то наслаждение, которое испытывают ангелы, выполняя Его волю, питаясь Его энергией, постоянно пребывая в нем… Я это вычитал из популярной литературы.
– А что мне делать в этой жизни?
– Каждый решает это сам…
– То есть?
– Выбери себе то служение, которое больше всего отвечает твоей внутренней природе. Одни остаются теми, кем уже являются – отшельниками и аскетами, некоторые становятся пророками, некоторые – Учителями или Руководителями народа, как Иисус, Будда, Моисей или Мухаммад.
– Но разве эти люди не воплощение Господа?
– Что такое «воплощение»? Только слово. Каждый из нас – частица Господа.
И каждому дается по вере его, дается то, что он может вместить, дается по его внутренним способностям. И Мухаммад, и Иисус, и Будда, и Моисей рождены людьми, но, достигнув Бога, оказались готовыми понести груз привнесения в мир Писаний.
И Бог разрешил им это. Можно сказать, что все было предопределено, но ведь каждый из них мог и не выдержать искушений, и не достигнуть Бога…
Привнесение Писаний – это выход в мир, это личный отказ от части жертвоприношений и добровольное принятие на себя последствий этого отказа, но не ради ублажения тела, а ради Писаний, которые, как ты знаешь, учитывают особенности того или иного народа. Учителя смягчали часть жертв для того, чтобы «открыть дверь» людям, которые, войдя, проходили дальше и уже самостоятельно начинали соблюдать все жертвоприношения до конца.
– В чем твое служение?
– Я ищу людей, приближающихся к Богу, и помогаю им, насколько это в моих человеческих силах, пройти Путь до конца. Пришлось отказаться от жертвоприношения, связанного с жизнью на подаяние. Когда нахожу нужного человека, устраиваюсь работать рядом. Не ради себя, а ради него.
– Как ты нашел свое служение?
– Прислушался к себе, и Бог ответил. Думаю, что и Иисус, и Мухаммад, и другие Достигшие делали так же и, так же, как и я, получили в ответ «инструкции».
– Сатана сказал, что через два месяца этот мир будет разрушен, и состоится Страшный Суд. Он обманывал?
– Не знаю. Этот вопрос, как и другие вопросы, связанные с мирозданием, скрыты от нас. Возможно, это сделано для того, чтобы у верующего не возникло вожделения. Разве разумно, к примеру, желать приблизить Конец Света или ждать его, только и живя этим желанием. Конец не должен иметь для верующего значения, значение должно иметь только то, что он делает сейчас. Важна борьба, а итог борьбы – от Господа.
Представление о Конце Света лежит в области размышления мозга, мозг же живет иллюзией. Вслушайся в себя: сердцу ответ на этот вопрос не нужен. Оно давно уже его знает на уровне ощущений, но не «делится» с мозгом информацией –не переводит ее на уровень логики и слов. Поэтому-то все мудрецы, пытавшиеся сказать о Конце, говорят это на уровне ощущений – символами. Когда же за дело рассказать о Последних Днях брались не мудрецы, они тут же попадали в ловушку иллюзии.
На этом разговор с Дракушкиндом закончился.
31. В уцелевших после пожаров кварталах не было газа, воды, электричества. Дворы превратились в скопища нечистот. Закрылись магазины. На улицах находилось раз в десять меньше людей, чем раньше. Вымерла почти вся молодежь, остались дети лет до двенадцати, а дальше – те, кому за сорок. Основной возрастной группой стали граждане предпенсионного возраста. Может быть, из-за этого казалось, что люди поугомонились. Давно не видел драк, все ходили какие-то пришибленные. Исчез смех и цветные одежды, люди оделись в серое и темно-синее. Основным чувством стал страх. Многие бросали квартиры, уходили в деревни. Те, кому идти было некуда, рубили деревья и выкладывали дома подобие печей.
Мир казался неподвижным и серым. Он застыл, словно перед грозой, ожидая первого удара грома.
32. Я не чувствовал в себе «инструкций» относительно служения, поэтому взялся захоранивать трупы. Рыл ямы прямо во дворах, сносил тела в братские могилы. Всегда любил браться за то, от чего отказывались другие.
Скоро заметил, что от некоторых тел отрезаны мышечные ткани. Люди ели людей, и среди них начались болезни. Свежие тела, которые находил, покрывали наросты с палец толщиной и длиной сантиметра в полтора.
Говорили, что вода в реке заражена, я кипятил ее и пил, питался чечевицей, которую вместе с бутылем бензина иногда приносил Дракушкинд. Когда спросил, где он берет еду, услышал: «Помнишь, что сделал Господь по слову Илии женщине из Сарепты Сидонской?».
Однажды застал пожилую семейную пару, отрезающую филейные части от трупа. Мужчину откуда-то помнил.
– Если не хотите голодать и болеть, вы должны есть только растительную пищу, – сказал я и сразу же пожалел об этом. Чувствовал же, что Господь не велит говорить это, но помыслил в себе: «Но это же благое дело – дам им пищу телесную и, может быть, получится помочь с пищей духовной». Сейчас Он корил меня за своеволье приступом неудовлетворения собой.
– А где взять такую пищу? – спросил мужчина.
– Нигде, – ответил я и пошел прочь. Но оказалось, что за мной следили. Когда пришел домой, вслед заявились те самые старики, попытались напасть. Я отдал весь запас чечевицы.
«Идут на запад и попадают в огонь, идут на север и попадают в огонь, идут на юг и попадают в огонь. И не обратятся на восток, чтобы я исцелил их».
33. По ночам начались заморозки. Дракушкинд велел переехать к нему – в комнату с камином и неисчерпаемым мешком чечевицы.
До назначенной Сатаной даты оставался месяц.
– У нас есть еда, почему Бог не дает повеления кормить людей, проповедуя при этом Религию? – как-то заговорил я о том, о чем думал.
– Когда спрашиваю свое сердце, не вижу, что здесь есть кто-то, кому можно было бы помочь, – ответил Дракушкинд. – Разве ты слышишь что-то иное?… Проповедь хороша в нужном месте в нужное время. Думаю, что многие святые сталкивались
с этим. Хотели помочь всему миру, а мир оказывался не готов. И они помогали одному-двум из тех, кто был рядом. Мы должны просто жить с Богом. И если Он захочет дать нам указание, мы его обязательно услы-шим. Как услышал Мухаммад: «Читай! Во имя Господа твоего, создавшего Человека из сгустка крови».
Если же человек делает что-то от себя, от своего упрямства, от своих размышлений, не слушаясь голоса сердца, он занимается идолопоклонничеством. Как там в Писании: «Непослушание – есть идолопоклонство». И еще: «Не тот соблюдает дхамму, кто с поспешно-стью преследует свою цель» (Дхаммапада, 256).
34. Ночью, не желая того, оказался в кабинете с окном в потолке.
– К вам Мовтазар, сказала секретарша и приветливо улыбнулась, как старому знакомому.
– Все никак не решишься? – Сатана поднялся навстречу. – Думай скорее. До конца очень немного дней…
– Так как специального намерения прийти сюда у меня не было, могу предположить, что оказался здесь, потому что накопилось много вопросов, – объявил я.
– Спрашивай, – разрешил собеседник.
– Почему бы ни допустить, что у вашего мира тоже имеется Создатель, но вы этого просто не знаете?
– Ты забываешь, что наш мир идеален. Идеал не может быть создан, он пребывает вовек. А все созданное – имеет изъян и смертно.
В нашем мире нет зла и смерти. Мы не убиваем, не воруем, не обманываем, не сквернословим. Мы этого не умеем! Все это было специально создано для вашего мира, чтобы не имеющий никаких качеств погруженный в инкубатор зародыш имел выбор – «вверх» или «вниз» ему развиваться – встать на путь Знания или путь отказа от Знания. Ибо только свобода воли способна сформировать совершенного человека…
Ваш мир – единство противоположностей. В Реальном мире ничего такого нет.
Он незыблем. Бог в нем не нужен, Бога в нем никто не ищет. Здесь некуда двигаться в духовном смысле. Здесь нет иного состояния, чем совершенство.
– А что такое Дух Святый, который живет в каждом верующем?
– Огонь в темноте, частица виртуального Бога, окно в Реальный мир, жемчужина, найдя которую, человек «распродает все остальное поле». «Вылупившись» же, он проходит через это окно в Реальный мир. Оно ему больше не нужно. Раньше в нем жила частица совершенства, теперь он совершенен весь! Та радость, которую он испытывал, любуясь своей жемчужиной, теперь становится им самим. Эта радость всегда в нем, потому что он сам – эта радость.
– То есть Дух Святый никуда не уйдет из меня?
– Он будет тебе не нужен.
– А Бог?
– А что такое для тебя Бог? Это то знание и состояние, к единению с которым ты стремишься, это предельная ясность представлений о мироустройстве, это – постоянное состояние счастья, бессмертие, отсутствие зла. Все это и есть наш мир! Выберись в него из скорлупы сомнений и иллюзии!
– Еще Бог – это вера в то, что все в этом мире происходит не просто так, а подчинено высшему смыслу…
– Все так и есть. Но высший смысл существует только в «скорлупе», а заключается он в том, чтобы из нее выбраться, чтобы как можно больше зародышей сформировались в людей. Какой смысл вне «скорлупы»? Куда выбираться дальше?
– Еще Бог – это вера в то, что всегда есть кто-то очень сильный, кто любит тебя и поддержит в трудную минуту.
– Подумай сам: какая «трудная минута» может случиться с тобой в Реальном мире, лишенном зла? Мы здесь даже не спотыкаемся, потому что, образно говоря, за сутки знаем о возможном негативном событии и имеем массу времени для его предотвращения! Ножки наших стульев не ломаются, кирпичи не падают на головы, механизмы не выходят из строя. Все эти трудности придуманы специально для «виртуального» мира!
– Пять жертвоприношений, совершая которые человек приближается к Богу… есть ли хотя бы подобие их в вашем мире?
– Нет. Нам нечем жертвовать. Мы не едим, не имеем половых различий, не имеем возможности доставлять кому-то неудобства, не работаем, в вашем смысле слова – не получаем за это деньги или другое вознаграждение. И у нас нет Пути, чтобы молить о быстрейшем по нему продвижении…
– А кто создает новые машины? Ведь нужны и рабочие на заводах, которым может и не нравится их «грязная» работа.
– «Грязная» или «чистая» – понятия вашего мира. У нас каждый делает то, что хочет, и это стопроцентно востребовано. К тому же процесс создания механизмов много отличается от вашего. У нас нет трудностей. Трудности, насилие, смерть – это плата за свершаемое зародышами зло. Так было придумано.
То о чем я говорю, имеет отражение и в ваших Писаниях. Разве не сказал Бог Адаму после свершения им первого греха: «За то, что ты ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от нее во все дни жизни своей» (Бытие 3:17).
Это означает, что до изгнания из Рая, человек не знал трудностей! Эти строчки специально были заложены в Писание, чтобы вы имели представление о Рае – Реальном мире, и когда встретились с ним, не сомневались, что это он.
Также в Писании есть такие строчки: «И услышал голос Господа Бога, ходящего в Раю» (Бытие 3:8).
Попадая в Рай (Реальный мир), превратившийся в человека зародыш видит Бога, а точнее – гуляющих здесь богов. Мы и есть боги. А теперь и он – бывший зародыш – тоже бог!
Или следующие строки Писания: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из нас» (Бытие 3:22). Из кого – «из нас»?…
– А что это вообще за история с Адамом – зародышем, живущим среди Богов?
– О, это произошло в самой первой модели инкубатора. Очень неудачный эксперимент…
– Если первая модель инкубатора хуже второй, а сейчас вы запускаете лучшую (третью? четвертую? пятую?), значит, с трудностями вы все же сталкиваетесь? В противном случае сразу создали бы совершенство.
– Мы совершенны как личности, как набор психофизических качеств. Мы счастливы и абсолютны. Но существует такая величина как время. Наш мозг абсолютен, но движение во времени приводит к тому, что у нас накапливается опыт, и мы совершенствуем свои творения.
– Но возможно ли, что когда-нибудь опыт подскажет вам, что и над вами существует Создатель?
– Пока его признаков не обнаружено…
На этом второй разговор с Сатаной закончился.
35. Температура падала, но снега так и не было.
– А зачем ему идти, если через месяц все равно конец? – мрачно пошутил Дракушкинд.
Зато появилась новая напасть – вода во всех источниках реально стала непитьевой. После нее тело покрывалось язвами. Но люди пили. Смотреть на них было страшно.
Я несколько раз демонстративно приходил к реке и пил на глазах у других. Хотел, чтобы спросили, почему на мне нет язв и наростов. Даже сам начинал говорить об этом (я не искушал Бога, просто не чувствовал с Его стороны противодействия и думал, что может быть уже ПОРА?). Но люди окончательно потеряли человеческий облик. По-моему, наказанием за нежелание слышать и видеть Бога стала утрата этих органов чувств – они были почти слепы и уж точно не понимали, что я им пытался сказать.
Люди передвигались ползком, те, в ком оставалась жизненная сила, пытались встать, но поднимались только на четвереньки.
Я не мог больше на это смотреть и перестал выходить из дома. Закапывать трупы стало невозможно – земля промерзла и не поддавалась. Теперь я, как и Дракушкинд, целыми днями сидел и смотрел в окно на по-прежнему синее небо.
36. За неделю до объявленного Сатаной срока Дракушкинд сказал:
– То, что ты не отрекаешься от Бога, еще не означает отказа от предложения Сатаны. Бездействие не является положительным ответом. Пора принимать решение.
– А каким образом я должен это сделать?
– Можешь просто сказать: «Да, я отрекаюсь от Бога», или «Да, я не отрекаюсь от Бога».
– Но это же только слова!
– Иногда слова являются не просто словами…
Когда во время гонений на первых христиан их спрашивали на допросе, христиане ли они (причем в случае отрицательного ответа сразу отпускали, а в случае положительного – подвергали мучительной казни), ничто не мешало им соврать, а потом потешаться над доверчивыми римлянами. Но они говорили: «Мы – христиане!». Потому что это были не просто слова, это был момент истины. Потому что не римляне их спрашивали, а Бог, и не на словах, а в сердце…
– Хорошо… Да, я не отрекаюсь от Бога.
37. Что мне не нравилось в официальных религиозных организациях? То, что Бог у них плоский. Православные сделали Богом Христа и поклонялись ему вопреки собственным же писаниям.
«Славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку» (К римлянам 1:23).
«Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в водах ниже земли. Не поклоняйся им и не служи; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель» (Второзаконие 6:6,7).
У мусульман лучше – Мухаммада они не обожествляли (пророк, боясь этого, специально настоял, чтобы сохранились ВСЕ свидетельства о нем, даже о том, как он справляет нужду, что, согласитесь, не присуще Богу), но Аллаха сделали таким же плоским и одномерным. Всевышний во всех религиозных культах очень ограничен…
Подобная незыблемость понятий хороша только при первичном изучении науки. Потом выясняется, что таблица умножения – это не вся математика, и некоторые «незыблемые» вначале понятия в процессе обучения приходится «расширять».
И расширять все больше и больше…
Официальные культы учат таблице умножения, что само по себе не является греховным. Грех появляется, когда они начинают претендовать, что их таблица умножения и есть вся математика, а все остальное – ересь и от лукавого. Вот тут-то и начинаются войны. «Хвост слона – это и есть слон!» – кричат одни. «Хобот слона – есть слон!» – не соглашаются другие. И вместо того, чтобы сложить свои знания, идут в атаку. От честолюбия, от гордыни, от чисто материалистического желания первенствовать.
«Познавши Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленное их сердце» (К римлянам 1:21).
«И стало у них: заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного, там немного – так что они пойдут, и упадут навзничь, и разобьются, и попадут в сеть, и будут уловлены» (Исаия 28:13).
Вот от такого плоского бога, бога, созданного руками религиозного культа или иным способом, я отрекался. Но не отрекался от Бога-Создателя. Того Бога, Который есть все, и без Которого ничего…
38. Землетрясение разрушило большую часть города. Я даже подумал, что мы с Дракушкиндом остались единственными живыми существами на всем белом свете. Но заблуждался. Вчера видел, как под окнами по промерзшей бесснежной улице проползло нечто – бесформенная, красная, покрытая складками, отростками и бородавками гусеница. Впереди угадывалось что-то, напоминающее человеческое лицо. Кажется, люди мутировали…
Мы всегда выбирали устранение последствий вместо изучения и устранения причин, и доигрались. Помните историю с Вавилонской башней, имеющую аналог и в древнеиндуистских Писаниях? Только в отличие от Ветхого Завета, где не понятна причина, по которой люди начали ее строить («Построим себе башню высотою до небес и сделаем себе имя, прежде чем рассеемся по лицу всей земли», Бытие 11:4), в индуизме все четко. По их легендам, праведники попадают на небесные планеты, где их ожидает счастливая жизнь. И вот до этих-то небес и планировалось построить башню. Чтобы и от плотских грехов не отказываться и небесное блаженство получить!
От болезней и всех прочих напастей мы пытались вылечиться по тому же принципу. Не принимали их как указующее на правильный путь наказание от Господа, но укоренялись в грехе, который вызвал болезнь. При этом желали «построить башню» – выпить «таблеточку» и устранить все его последствия.
Устранение причин страданий – в осознании необходимости и последующем соблюдении правильных жертвоприношений. Глядя на страдающего человека можно с кристальной ясностью видеть причину его неурядиц. Все очень просто! Он не совершает жертвоприношений в той или иной области своего существования. Но не жертвоприношений в материальном смысле (это опять же есть строительство Вавилонской башни), а в духовном – в области чувств, мыслей, эмоций, поступков.
«Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота; и крови тельцов, и агнцев, и козлов не хочу… Не носите больше даров тщетных… Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло», – говорит Господь (Исаия 1:11-16).
Если у человека проблемы в семье, значит, он не совершает жертвоприношений в семейной сфере – изменяет жене или думает об этом.
Если у человека постоянные проблемы в профессиональной области, он не может получить достойной работы или оплаты, его постоянно «кидают», его не устраивают результаты труда – значит, он не совершает жертвоприношений в профессиональной сфере.
Если у человека проблемы со здоровьем – он не совершает жертвоприношений в еде и питье – в сфере физического тела.
Если над человеком постоянно свершаются какие-то негативные поступки, его бьют, грабят, обманывают или просто злословят – он не совершает жертвоприношений в социальной сфере.
Если человек мечется духом, чувствует себя несчастным, когда все вроде бы складывается удачно – он не совершает жертвоприношений в сфере духа.
Если бы погибающий мир выжил, (и мне было бы позволено), я бы мог рассказать ему много интересного…
39. Когда до назначенного Сатаной срока осталось пять дней, я прекратил есть и пить. Не думал, почему поступаю так, просто послушал свое сердце.
И так уже истощенное тело начало сдавать – я лежал на матрасе Дракушкинда, укрытый всеми имеющимися одеялами и мерз. Дракушкинд изредка бросал на меня печальные взгляды.
Я не мучился от жажды, просто все меньше и меньше чувствовал свое тело. Словно бы был не здесь, а в огромном столпе света, смотрел вверх и не видел ему конца.
Как в чистое синее небо, в которое в детстве мог смотреть часами, в него можно было смотреть вечно, наслаждаясь его чистым, не резким, а будто бы матовым, спокойным, умиротворенным, вечным, белее белого светом.
40. Рано утром назначенного дня попытался встать на ноги, они подкосились, и Дракушкинд подставил табурет. Кажется, он не спал всю ночь, глядя в огонь и слушая потрескивание углей.
Жарко горел камин, тикали часы, в которых не было смысла, но которые Дракушкинд все не останавливал.
За окном утренний мрак рассеивал ночную тьму.
Скоро должен начаться последний восход Солнца…
– Ты думал, я не смотрю, а я ведь подглядывал за тобой, – насколько это получилось весело, сказал я. – Ты ведь тоже ничего не ешь в эти дни.
Дракушкинд улыбнулся.
Над застывшим в холоде разрушенным городом вставало солнце. Осветилось небо, меняя свой цвет от темного, с остатками звезд, до матово-белого; стало золотым у горизонта. И вот первый огненный луч осветил темные остовы многоэтажек.
Я что-то почувствовал…
Когда-то давно, в этой, но все равно в какой-то иной жизни, я видел, как из личинки появлялось крылатое живое существо. Бескрылая серо-коричневая каракатица с лапами-клешнями выползла из норы, залезла на высокую травинку и подставила себя солнцу. Серо-коричневая кожица треснула, и из-под нее начала появляться иная жизнь – что-то изумрудно-зеленое с радужными глазами и крыльями, размером намного превосходящее зародышевую форму. У неведомого существа за какие-то минуты увеличились, наполнились светом и жизнью крылья. И вот тесная оболочка сброшена, нет лап-клешней, не для копания в земле предназначено тело. У него есть крылья, небо и полет…
Что-то подобное происходило сейчас. Всходило солнце, и с каждым следующим лучом словно бы наполнялись жизнью мои высушенные жилы. Не прохладной влагой, а искристым солнцем. Я медленно поднялся с табурета, ожидая темноты в глазах, и удивился тому, как легко это получилось. Я поднял руки, почувствовал, как по ним струится энергия, сила. Сделал шаг – движения легки…
Поднималось солнце, и в голове образовывалась ЯСНОСТЬ. С удивлением посмотрел на Дракушкинда. Даже не нужно было спрашивать, что происходит.
– Да, это преображение тела, – сказал Дракушкинд. – Солнечный свет – такая же энергия, как и энергия грубой пищи. Когда тело человека становится совершенным, он может питаться исключительно от этого источника…
Я поднял палец и, повинуясь наитию, на расстоянии нарисовал на стене круг.
– И по воде ходить ты тоже можешь, – подтвердил Дракушкинд. – Твое тело больше не принадлежит материальному миру.
Я оторвался от пола и повис под потолком, Дракушкинд взлетел следом.
– Есть только одно «но», – сказал он.
– Я знаю. Этими дарами нужно очень разумно пользоваться.
41. Этот шум уже не слышал давно. Это был усиленный громкоговорителем голос, говорящий пока еще что-то невнятное. Потом прорезались слова и другой забытый шум – автомобильного двигателя. Я подошел к окну – по улице ехал автобус с репродуктором на крыше.
– Жители города! Те, кто нас слышит! – говорил мужской голос. – В парке Роз организовано пристанище для выживших. Те, кто может передвигаться, выходите к нам или двигайтесь туда самостоятельно. В пристанище есть электроэнергия, чистая вода и пища. Город разрушен, но спасение еще возможно… Жители города!…
Я посмотрел на Дракушкинда. Тот переводил дату на часах с конца ноября на начало апреля.
– Для Бога нет ничего невозможного, – улыбнулся он, потом с хрустом ломающейся сухой замазки распахнул окно. – Время начало свой отсчет с нуля.
В комнату ворвался теплый весенний ветер.
И тут я услышал ДРУГОЙ ГОЛОС…
«Иди и говори! Во имя Господа твоего, создавшего человека из сгустка крови…»
Я посмотрел на Дракушкинда.
– Иди к ним, – кивнул он. – И верни им Писание. Теперь ты готов к этому.
– А ты?
– А мне пора. Мне больше нечем тебе помочь, работа закончена. Пора искать другого идущего по Пути.
– Иди и говори! Во имя Господа твоего, создавшего человека из сгустка крови! – снова услышал в сердце.
Я шагнул из подъезда на улицу:
– Вот я, Господи!
КОММЕНТАРИИ:
Леонид (Thursday, 12 May 2022 16:21)
Очень сильно! Душу переворачивает!
#2
Игорь (Tuesday, 22 June 2021 15:05)
Очень сильно! Не знаю почему, но показалось созвучно и напомнило чем-то неуловимым Евангелие от Иоанна.
#1
Антон (Sunday, 22 January 2017 19:47)
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Леонид (Thursday, 12 May 2022 12:08)
Прочел книгу. Оставила глубокое впечатление, особенно “Сатана, Мовтазар и Дракушкинд”. Есть над чем задуматься.