Жарким июньским днем 2010 года седовласый мужчина вышел во двор панельного многоэтажного дома, названного в честь героя Великой Отечественной Войны. Он со вздохом опустился на корточки и долго сидел, уставившись в одну точку. Спустя полчаса соседи увидели его работающим на заросшей сорняками клумбе. Он вспахивал лопатой утрамбованную землю у корней десятилетних берез, поливал водой только что посаженные семена цветов-однолеток.
Упиваясь вниманием проходящих соседей, с еще большим усердием брался за черенок лопаты, пока не обработал всю землю возле своего подъезда. Утром, выходя на работу, многие жильцы заметили перемены в своем дворе, переглядываясь друг с другом, спрашивая, кто, мол, привел в порядок заросшую клумбу? Но потом, разбежавшись по своим делам, забыли и не тревожились вопросом.
К вечеру все знали, что сосед – пенсионер с пятого этажа дядя Гоша решил заняться благоустройством двора. Взбодренный положительной реакцией жильцов, он горячо принялся за работу. Каждый, кто мог, проходя мимо трудящегося дяди Гоши, подсабливал ему в благородном деле. Копнуть лопатой раз – другой стало делом чести каждого живущего в подъезде №5. В первое воскресенье прошедшей в трудах недели детвора с гиком побежала смотреть на всходы цветов. Дядя Гоша сидел на корточках и пальцем, вымазанным в черноземе, показывал малышам, что и где вырастет, и какими цветами будет сверкать их клумба.
На следующей неделе жильцы увидели, как инициативные молодые ребята сколачивают деревянную скамью. Все были рады, ведь после «советских времен» во дворе с 90-х годов не было удобного места, чтобы присесть и отдохнуть. Кто-то из мужчин вынес краску голубого цвета, оставшуюся после ремонта, и дядя Гоша любовно, словно художник, мелкими мазками «навел» окончательную красоту. Теперь, поработав на клумбе, можно было присесть и, закурив сигарету, перекинуться приветствиями с соседями на балконе. К вечеру, во время поливки растений, собиралось множество мужчин, которые помогали дяде Гоше подтаскивать воду в ярко-красном ведре. В основном это были соседи, которые знали друг друга с юности или жильцы пенсионного возраста с уже появившейся «тягой к земле». Многие стали приносить семена цветов, кусты крыжовника и смородины с дачи: работа закипела.
Вечером, закончив доброе дело, мужики купили большой бутыль пива и с сушеной рыбкой, тихо, упиваясь прохладой лета, просидели на скамье до полуночи. Расходясь по домам, хлопали друг друга по плечу, улыбаясь: «Хорошо посидели, а? Да, надо бы еще собраться так, а то работа –дом, дом – работа. Осточертело».
Вскоре голубая скамейка у подъезда№5 стала сосредоточением мужской общественности. Пока дядя Гоша поливал взошедшие цветы, ругая недобросовестную молодежь, на скамье уже вырастала скатерть-самобранка: свежие помидоры, вареный молодой картофель в мундире, зеленый лук. Мужики фыркали, умывая лицо и руки, подсаживались «к столу» и, выпив «стопочку», смачно занюхивали черным хлебом. Тех, кто отвык от крепких застолий, вечером под ручку приводили в семью, избегая сурового взгляда соседской жены. Заискивающе прощались и исчезали в подъездной тьме.
Вскоре ряды тех, кто ходил на работу, стали уменьшаться, и все больше мужчин с раннего утра сидели на скамейке, встречая июльское солнце, жмурясь от теплых лучей, бивших прямо в глаза. Через месяц появления скамейки во дворе случился большой скандал в одной из семей пятого подъезда. Муж, выпив лишка, загнал свою жену в ванную комнату и, перебив всю посуду в доме, зарычал как дикий зверь. Пришлось вызывать милицию, иначе не сносить было Машке ее кудрявой головы. В этот же вечер, сложив в грузовичок нехитрые пожитки, Мария засунула своего рыжего кота в сумку и уехала к матери. Больше она к мужу не приезжала, и вскоре соседей потрясла новость о разводе людей, проживших вместе не один десяток лет.
Все чаще дядя Гоша шел, пошатываясь, к подъезду, и многие помогали ему добираться до квартиры. Женщины недовольно качали головами: к скамье невозможно было подойти, с утра и до вечера ее, как мухи, облепляли мужики. Стали подтаскиваться сюда и сомнительные личности из других подъездов, алкоголики, которые нашли в лице пьянеющих добрых пенсионеров доступные кошельки. Вечером молодые девушки боялись пройти к себе домой. Утром выходящие на работу соседи спотыкались об пластиковые бутылки и ворох оберток от принесенной или купленной закуски.
Теперь любая жена знала, где нужно искать мужа, если он привычно не сидит на диване в своем гнезде. Они шли к скамье, стояли и словно из детского сада выводили мужчин за руку от треклятой клумбы и вечно пьяного дяди Гоши.
В будний день в августе 2010 года, когда солнце только-только поднялось над горизонтом, люди услышали жуткий крик. Он был так неожидан в дремотной тишине раннего утра, что многие повскакивали с теплых постелей и бросились к окну. На улице, вцепившись в скамью, худощавый лысый мужичок выл как побитый пес, стараясь увернуться от своей грузной жены. А та тащила его за рубаху, притягивая к себе. Силы были равны. Женщина в сердцах отпустила рубаху, и муж свалился на скамью. Лег и обхватил ее руками намертво.
– Я взорву эту скамейку!!! – отчаянно взревела жена и с еще большими усилиями вцепилась в ворот рубахи. Жильцы посмеялись и, качая головами, пошли досыпать. В будни час сна на вес золота.
Прошло меньше недели, и женщины, в тайне сговорившись, наняли плотника, и тот за пару минут разобрал скамью по дощечкам. Все происходило ночью. Женщины, собравшись, тихо перешептывались друг с другом и замолкали, слыша треск голубых досок.
По домам все разошлись в удовлетворении. Женщины избавились от разлучницы, а плотник сжимал в кармане тысячу рублей, ища по дороге круглосуточный магазин.
Утром жены в подъезде №5 с ухмылками готовили завтрак, предвкушая реакцию мужчин. Ни одна не собиралась признаваться в участии над казнью ненавистной скамейки. «Ну, сломали и сломали, а мало ли хулиганов бродит по ночам?»
Мужики взвыли, когда по одному стали выходить на работу. Вскоре они столпились у щепок и как дети стали подбирать их, словно хотели заново склеить все по кусочку. Жены осторожно поглядывали в окна, боясь выдать на лицах улыбку радости.
– Мы сделаем новую скамейку! – визгливо крикнул завсегдатай ночных попоек. – Мы это так не оставим! Я к дом-управу пойду! Я к мэру запишусь! Я к губернатору!
Мужчины согласно закивали и быстро побрели каждый на свою работу. Заморосил мелкий осенний дождь. Прикрывая головы, все разбежались кто – куда.
Месяц спустя, отогревая дыханием ледяные руки, мужчины стояли и смотрели, как плотник сколачивал новую скамейку. Пахло свежей древесиной и лаком, который уже приготовил дядя Гоша, чтобы тут же ее и покрасить. Момент истины. Плотник встал с колен и отряхнул штаны. Скамейка была готова. Дядя Гоша кинулся к ней с кистью. Все ушли по домам довольные собой. Мужчины в предвкушении завтрашней посиделки. А плотник улыбался, сжимая в кармане тысячу рублей, заворачивая в ближайший магазин.
На следующий день мужики гурьбой вышли во двор и остолбенели. Скамья была покрыта первыми хлопьями снега. Он кружился над головами и оседал на одежде и ботинках. Дядя Гоша смело смахнул белый пух снежинок и, поежившись, сел на холодную скамью. Мужчины зябко передернулись. Кто-то закурил. Разговор не клеился. Один за другим они возвращались домой, где вкусно пахло свежим борщом или выпечкой. Жены улыбались и не жалели домашней стряпни, подкладывая мужьям подушки на любимом диване. Развалившись, вытянув ноги, они в тепле и с блаженной улыбкой просматривали любимые фильмы. К вечеру скамью полностью занесло снегом. Дядя Гоша угрюмо опустил занавеску и вернулся к столу. Съев миску магазинных пельменей, он нехотя взглянул на постель, где лежала разболевшаяся жена.
– Ну как ты, Надь? Лучше тебе или нет? Что молчишь, тебя спрашиваю, дура старая. – Не получив ответа, стукнул газетой по колену, выпрямив ее, и вышел из комнаты.