Он был врачом.
Каждый день, с рассветом, он выходил на улицу и смотрел на солнце, не отрываясь. Из его глаз катились солнечные слёзы.
Он был врачом.
Он собирал эти слёзы в маленький бутылёк, на дне которого была луна, а на крышке красовалось солнце.
Он был врачом.
Часы в его комнате шли медленно и спокойно, без суеты и лишнего шума, словно в унисон с сердцем врача. Он приводил в эту комнату безнадёжных пациентов, закапывал им в глаза свои солнечные слёзы, и безнадёжные прозревали.
В его маленькой грудной клетке нашёл свой приют огромный тёплый Бог. Он восстанавливал его силы. Он, согревая его сердце, давал ему сил на врачевание.
В комнате врача бывали разные люди. Их связывало одно – они не чувствовали своего Бога. Врач делился чувствованием. Он брал маленькую пипетку, набирал в неё несколько капель солнечных слёз из лунно-солнечного бутылька и давал людям почувствовать.
Проходили дни, месяцы, годы…
Рассвет постепенно мерк в его глазах. Меркло всё. Когда долго смотришь на солнце, а потом переводишь взгляд на людей, дорогу, деревья, всё кажется тёмным…
В его душе гитара сражалась со скрипкой, скрипка с гитарой, попеременно. В сражении они создали что-то совершенное! Но они не могли делать это вечно.
Струны лопнули. Тёплый Бог взорвался, образуя пустоту.
На пути оттуда туда врач перестал видеть.
Он сидел возле какого-то забора, смотря в никуда, а те, кого он не видел, те, кого он раньше лечил, проходили мимо. Может быть, они думали, что он пьян?
Он сидел там долго, очень долго, он успел жутко замёрзнуть. Поэтому, когда к нему подошла девушка с таким же, как у него прежнего, взглядом, он отталкивал её руки, которые так хотели его коснуться.
Но девушка не сдавалась. Она смотрела на солнце.
Склонившись над ним, будто бы не замечая его сопротивления, она делилась с ним солнечными слезами.
В груди врача затеплилось что-то…
Он прозрел.