Она быстро поставила на стол ноутбук, включила. От нетерпения у нее дрожали коленки и руки. Давненько к Стефе не приходило творческое вдохновение.
Она стала быстро набирать текст, захлебываясь внутренней радостью. Потом откорректирует, главное — переложить в слова этот порыв.
— Когда ты уже выбросишь мусор и полы вымоешь? — вернул ее к реальности муж, зайдя на кухню.
— Подожди, Влад, — отмахнулась она, даже не глядя на него.
— Сколько можно? Ты обещала вчера.
— Закончу — сделаю, — но творческая мысль меркла под пристальным взглядом мужа, который стоял напротив нее и недовольно смотрел.
— Так и будешь в душу пялиться? — Стефа тушила в себе раздражение — самое неподходящее чувство, когда собираешься творить. Связь с тем Великим, что даровало ей вдохновение (пусть и крупицами) прервется.
— Я жду.
— Дай мне пятнадцать минут.
— Ты обещала вчера.
— Влад, в кои-то веки у меня появилось вдохновение, нет, тебе надо помешать!
— А оно всегда приходит, когда твоя очередь убираться? — съехидничал муж. — Почему же я не творческая личность? Оба бы в грязи зарастали. Зато сидели бы, творили!
— Я же не отказываюсь…
— Еще этого только не хватало…
—… просто прошу оставить меня в покое на пятнадцать минут! — возопила Стефа. Ну, все. Прошел порыв. Подключение к Прекрасному завершено.
В пустоту, оставленную ушедшим вдохновением, стала проливаться злость. Она начала тупо набирать бессмысленные ряды букв — «пльвлппьжжяв», не глядя на Влада. Назло.
Муж сел напротив нее, буравя взглядом:
— Что? Легко пишется?
У нее свело зубы от злости.
— Перестань на меня смотреть! — выкрикнула Стефа.
— Хватит истерить. Держи слово — мой полы. Второй день отлыниваешь.
— Я бы вымыла, если бы ты дал пятнадцать минут! Что изменилось бы, а? Нет, ждать ты не можешь, а теперь я вообще не буду, понял?!
Стефа встала. Пошла в коридор. Муж — за ней.
— Отстань! — крикнула она, надела сапоги, накинула куртку. — Ты мне надоел!
— Сцену разыграть готова, только бы полы не мыть!
Стефа ушла, хлопнув дверью.
«Зануда. Надо уходить от него. Только как себя мотивировать, чтобы это сделать?» — думала она, нарезая круги по микрорайону.
________________________________________
Она не была неряхой, впрочем, аккуратисткой — тоже. Позавчера Стефа не помыла полы из-за того, что готовилась к корпоративу на работе. Вот где пригодилось умение писать — Стефа придумала сценарий мероприятия, потому и ведущей назначили ее. Она репетировала подводки к номерам коллег.
На следующий день состоялся неофициальный фуршет. Стефа была в числе самых стойких — досидела до девяти вечера с несколькими коллегами. Ей просто не хотелось домой. Опять смотреть с мужем «Доктора Хауса» до посинения… или ждать вдохновения, уткнувшись в ноутбук…
Стефа ощущала острую зависть к своим коллегам и мучилась из-за этого: уйти в разгар доверительного общения было бы странно, сидеть и слушать — невыносимо.
— … я ему сказала, что не пойду сегодня в ресторан — у меня намечаются посиделки с девчонками! Нет, он никак не успокоится — все названивает, — возмущалась юная коллега Надюшка поведением очередного ухажера.
— Имеет право. Он же и подарил тебе этот Айфон, — сказала взрослая элегантная Лена. В этот момент позвонили ей. — Да, дорогой? — отозвалась девушка голосом горлицы. Надюшка усмехнулась, посмотрев на Стефу, но, увидев ее выражение лица, удивленно свела брови к переносице. — Еще часик побуду, правда, и… Ах, сюрприз приготовил? Тогда полчасика! — повеселела Лена. Она была замужем девять лет, а супруг до сих пор устраивал ей романтические сюрпризы.
Стефа мрачно потянулась к вину, хотя и была непьющей. Рюмку за компанию — максимум, да и то в случае долгих и нудных упрашиваний. Девушке было стыдно за то, что коллегам звонят их любимые, а ей муж — нет. Словно услышав мысли Стефы, загудел телефон. Она коршуном набросилась на него:
— Да, Влад?
— Ты где пропадаешь? Сегодня, между прочим, пятница.
У нее от сердца отлегло. Может, решил пригласить куда-нибудь. В кои-то веки.
— Твоя очередь убираться, — разбил все романтические мысли Влад.
Стефе хотелось возопить «Издеваешься?», но, под взглядами коллег, она смогла удержать улыбку на лице, имитируя приятный диалог с любимым.
— Вернее, ты обещала убраться вчера, и что я вижу, придя с работы?! — продолжал Влад.
Улыбка на ее устах выгибалась дугой.
— Сегодня, вообще-то, праздник. Юбилей компании. Я задержалась с коллегами. Вот, сейчас все брошу и кинусь домой! — шипела Стефа. С той натянутой улыбкой.
— Имей совесть!
Стефа отбросила телефон в сторону. В этот момент дверь в кабинет открылась. Вошел ухажер Нади с шикарным букетом цветов. Как в кино. Надя вздрогнула:
— Ты так быстро доехал?! И как тебе удалось пройти через пост охраны в такое время?!
— Меня ничто не остановит, — сказал он без пафоса и вручил Наде букет.
У Стефы ныло под ложечкой. У всех какие-то планы на вечер, а ее опять будут дятлом долбить (а как иначе скажешь?) на бытовые темы.
Муж и правда встретил на пороге с ведром и шваброй:
— Пожаловала!
— Вечер пятницы! Цветы бы мне подарил, что ли! — воскликнула она раздраженно.
— С чего это? — удивился он. Влад цветов никогда не дарил. — За то, что ты выпила?
— Изыди, я спать хочу.
________________________________________
Спокойный, даже занудный Влад едва ли подходил Стефании. Но именно это в нем ее и привлекло четыре года назад.
Влад был единственным нормальным мужчиной, обратившим на нее внимания. Надежный. Стабильный. Пусть и не было в нем страстности, присущей Стефе, да и цветов никогда не дарил, но она поняла: с ним можно строить планы на будущее. Он будет ответственным по отношению к семье.
Первым мужчиной на ее пути был Илья — болтолог со стажем — молодой человек, который поначалу даже и не понравился. «Не люб ты мне, соколик», — посмеивалась она. «Главное, что ты мне нравишься, Стефа! Хочу, чтобы ты это знала! Мне всё равно, ответишь ты на мои чувства, или нет. Просто хочу сделать тебе приятно», — говорил Илья и вручал ей очередные цветы. Как такие слова могут не тронуть девичье сердце, подёрнутое первым холодком взрослой жизни, которая к романтике не располагает, скорее, навязывает практичный подход?
Илья был настойчив — встречал девушку после занятий, провожал до дома, а какие говорил слова — ммм! — и «нимфа», и «свет очей моих». Читал ей стихи. Правда, не свои, у классиков позаимствовал. Зато «так искренно, так нежно». Стефа отдалась своему нарастающему чувству… Увы, Илюша оказался банальным «пикапером», живущим по принципу: «Всех женщин соблазнить нельзя, но надо к этому стремиться». Стефа стала очередной покорённой вершиной. Да, у неё остались воспоминания, но болезненные — «обманул, развел».
После девушка встречалась с коллегой-журналистом агонизирующей местной газеты, поэтом-песенником. В свои сорок, он искренне считал себя гением, депрессовал из-за того, что не затмил славой Бродского, много пил. Ей хотелось спасти его и стать Музой.
Это был тот накал, о котором Стефа мечтала лет в пятнадцать, читая любовные романы: они ссорились и мирились, занимались любовью по 6 раз в день, а потом ругались и не разговаривали на работе. Стефа рыдала, когда он уходил в запой, умоляла бросить эту привычку. Ему нравилось, что кто-то переживает, да еще молоденькая миленькая коллега, оттого он стал пить еще чаще.
Стефа сгорала от страсти (какое уж там собственное творчество). Увы, привычка пить отнимала все человеческое в ярком и действительно талантливом возлюбленном — в пьяном угаре он ее ударил, в прямом смысле сбив все чувства.
Потому внимание обычного инженера Влада, не творческой личности, было для нее подарком судьбы. Вот что нашел будущий муж в эксцентричной журналистке с пирсой в брови — остается загадкой. Наверное, привлек темперамент — до этого у скромного парня не было таких ярких девушек (внутренний огонь, желание жить).
Вроде, они дополняли друг друга.
В последний же год отношения Влада и Стефы скатились до примитивного, как ей казалось, уровня. Только бытовуха. Иногда — совместный просмотр фильмов, либо, приходя с работы, каждый утыкался в свой ноутбук. Они могли не разговаривать друг с другом дня по три, но и по истечении этого времени сказать все равно было нечего. Словно соседи, иногда спящие вместе. И не потому, что желание переполняет, просто… а почему бы не заняться сексом двум молодым и симпатичным? Лениво, не стараясь удовлетворить и даже удовлетвориться.
Стефу охватывал ужас, когда она представляла, что ТАК будет всегда.
Может, сказывалось то, что в родном городе они только встречались, а, поженившись, тут же уехали в Москву и разбираться, совместимы ли в быту, начали только в съемной квартире.
Может, дело в усталости — им не было легко в Москве. Они еле «отбивали» съем жилья и еду. Конечно, Стефа, считавшая себя талантищем, когда-то искренне верила, что ее в столице тут же возьмут фрилансером во все издания и даже на ТВ, она будет писать для «Космо», не выходя из дома, вернее, квартиры-студии, обставленной в современном стиле… Увы, с творчеством не заладилось, а с опытом работы в журналистике двери в другие отрасли закрывали перед носом: «А почему вы не идете в газету работать?» — спрашивали у Стефы. Признаваться, что никому не нужна (штатные единицы заняты, а трудиться внештатно — не хватит на прожиточный минимум) не хотелось. Ей всегда предпочитали людей с опытом.
В итоге она с трудом устроилась офис-менеджером с зарплатой 28 000. Влад тоже работал не по специальности, ему не нравилось, а денежное вознаграждение в 35 000 унижало его достоинство.
Возвращаться назад Стефе не хотелось — она была отравлена столицей, хоть та и не принесла ей счастья за прошедший год. Девушка знала: можно получить все, надо только подождать. Это «можно» сбивало с толку своей иллюзорностью и, вместе с тем, реальностью. Кому-то же везет.
Ирония судьбы: она ехала в Первопрестольную, чтобы заработать на возможность жить ярко, интересно, а существовала еще скучнее, чем в родной провинции. Там Стефа ходила в конный клуб, в Москве же такое развлечение обходилось дорого.
Весь этот год она порывалась уйти от мужа. Потом начинала разверстывать события: нынешняя съемная квартира — в 20 минутах ходьбы от работы. Относительно недорогая. Да и новое жилье искать лень, все эти переезды. Плюс — четыре года отношений. Как-то жалко бросать все. «Не пьет, не бьет, деньги несет в семью, чего еще надо-то?» — внушала себе Стефа.
Вот и сейчас, обойдя дом вокруг, она успокоилась: «Приду, вымою полы, помиримся». До следующего раза. Но об этом лучше не думать.
Видимо, Вселенная, которую сейчас модно благодарить или, напротив, хулить за неудачи, решила поставить вопрос ребром.
________________________________________
Влад встретил Стефу на пороге. Он выглядел взволнованным.
— Хозяин звонил, — сказал муж. — Попросил, чтобы мы к первому числу освободили квартиру. Он-де решил жить отдельно от своей маман.
Стефу почему-то охватил острый, панический страх.
— Ну, что, — изрек Влад после длинной паузы, — вместе новые апартаменты ищем или каждый теперь за себя?
Стефа уже плохо соображала, что происходит. Она услышала в себе облегчение. Потом — тоску.
Она смотрела на Влада и не могла ничего сказать: с ним жить невозможно морально. Одной — тяжело. Одной, а не без него. Это — ключевые слова.
— Давай, все-таки, по отдельности искать жилье, — сказала Стефа, не в силах посмотреть ему в глаза.
— Хорошо, — оскорбительно быстро ответил он. — Мне просто есть куда идти, — сказал Влад. Стефа насторожилась. — У меня коллега снял однушку, но один не тянет. К нему перееду, — пояснил муж.
— Ну… ладно, — произнесла Стефа. Она была слишком поражена новостью, чтобы покопаться в своем словарном запасе и найти другие слова.
— Я — спать, — сказал Влад.
Ей тоже хотелось, но ложиться с ним в постель теперь казалось странным.
— Я еще посижу на кухне.
— Полы бы уж вымыла, — хмыкнул муж, закрыв дверь в комнату.
Стефа сидела на кухне, осмысливая произошедшее. Так долго тянулось, теперь разрешилось само.
Ну, да, придется переезжать, искать квартиру… Зато, может, займется, наконец, творчеством, а то из-за этой рутины уже и забыла о нем.
«Может, это — знак свыше, что я созрела для настоящего таланта? — думала Стефа. — Отношения всегда мне мешали в этом плане. Наверное, таланты должны быть одинокими. Во всяком случае, в период созидания».
Заснула она в состоянии радостного предвкушения.
________________________________________
Наверное, да, творческие личности должны быть одинокими — первые зачатки способностей у Стефы появились в период острой душевной боли лет в 14. Она была никому не нужным, непонятым, но таким, как ей самой казалось, особенным подростком. Многие — учителя литературы, организаторы литературных конкурсов — находили Стефу талантливой, прочили будущее в случае упорной работой над собой. Хотя от ее прозы того времени веяло депрессией — кто-то из героев непременно умирал или хотел покинуть этот бренный мир.
То было странное состояние: Стефания ощущала себя несчастной как никогда, только через боль и рождалось что-то новое. Она писала. Роняя слезы, потому что иначе бы ее убил изнутри этот жар непонимания. И тогда, наверное, как защитная реакция организма включалось счастье созидать. Или и правда есть творческий канал, к которому она подключалась в момент наивысшей концентрации на собственной боли?
До чего, всё-таки, утомительна эта игра в «слишком взрослая», да и вообще «Печорин своего времени — всегда лишняя и чужая. Потому, что все такие юные, наивные, а ты-де уже такая умная, что просто удивительно, как ещё не померла». Да, игра заманчивая, но не ведёт ни к чему, кроме утраты этой самой юности, которая, как выяснилось, нужна. А постареть мы успеем. Похоже, на старость уходит большая часть существования человека.
В общем, самые талантливые рассказы Стефы остались в том возрасте — 15–17 лет. Правда, они были недоработанными, сюжет провисал, зато веяло от них жизнью (несмотря на то, что повествовалось о смерти).
Потом она научилась глушить эмоции, поступила на журфак. Корреспондент из Стефании вышел посредственный. Может, оттого и в Москве не заладилось с творчеством, ее портфолио работ читали, но не зацеплялись.
Иногда вдохновение возвращалось к Стефе, но кто-то постоянно мешал ей писать снова. То родители — «сходи туда, выключи свет, пора спать\есть, готовиться к сессии». Потом и мужчины.
В школьные годы концентрироваться было проще — заперлась в комнате, вроде как уроки делаешь, и выражай все свои мысли…
________________________________________
Когда Стефа пришла с работы на следующий день, вещи Влада были уже собраны. У нее почему-то упало сердце.
Она ведь и не хотела, чтобы он предложил искать квартиру вместе… Но почему же тогда так неприятно-то стало?
— Ну, пока? — полувопросительно произнес Влад, уже стоя на пороге. Он казался таким далеким от жены, словно они и не были вместе 4 года.
Стефа была не в силах произнести что-либо, только попыталась выдавить скупую улыбку. Только бы он не сказал что-то, вроде: «Будь счастлива» и «встреть любовь», это будет слишком театрально.
У Стефы возникло страстное желание броситься ему на шею и зарыдать. Просто для того, чтобы переложить часть этого невыносимого, выжигающего чувства, видеть, что кому-то, тем более близкому некогда человеку, не все равно…
Она дернулась ему навстречу, Влад лишь по-дружески похлопал жену по плечу. Как соседа.
Все правильно.
Стефа хотела что-то ему сказать, но ком встал в горле. Потому что рвалось отчаянное: «Не уходи», хотя, на самом деле, и не хотела, чтобы остался, ведь не любила уже давно.
Ах, этот страх одиночества в большом городе.
— Не оставляй мне права выбора, — только и сказала Стефа еле слышно. Пока он стоит так близко, у нее от занимающегося в груди чувства одиночества появляется ложная надежда, что все будет хорошо.
— Самое сложное для тебя, — хмыкнул он. — Ну, пока, что ли, — снова небрежно сказал Влад и ушел.
Она осталась одна.
Наконец-то.
________________________________________
Стефа жила одна уже почти неделю, но теперь ее это не радовало. Одно дело — знать, что кто-то придет, другое — когда действительно рядом нет никого, кому ты интересна, даже иллюзии присутствия (когда они жили с Владом, Стефа верила, что он еще что-то испытывает к ней, теперь же знала, что и он ее не любит).
Она забыла, что такое одиночество. Кому-то по силам это вынести, но не Стефании.
Даже в те страшные подростковые годы рядом были папа с мамой, а совсем одной сидеть…
Она просыпалась от выжигающего чувства в сердце, прислушивалась к себе с надеждой, что с сегодняшнего невыносимо не будет и ощущение, что жизнь не состоялась, пройдет.
Иногда ей казалось, что, вроде, сердце успокоилось. Стефа, боясь пошевелить неосторожной мыслью воспоминания, шла в душ перед работой, но позже вновь охватывало ощущение тяжелой, непередаваемой тоски. Это было настолько болезненное и острое чувство, что ей хотелось размозжить себе голову кирпичом, лишь бы никогда больше этого не ощущать. Особенно невыносимо было в выходные — она не могла заставить себя даже встать, почистить зубы, помыть голову. Просто сидела или лежала, ощущая, как засасывает в болото тоски.
«Но почему?» — недоумевала Стефа.
Это не было тоской по Владу — девушка четко сознавала сей факт, но ловила себя на постыдной мысли, что лучше бы он ей мешал.
________________________________________
Стефа снова сидела за компьютером, но творческое вдохновение не приходило, хотя боль в груди нарастала.
Она открыла окно нараспашку, потому что было тяжело дышать, пока это чувство никомуненужности выжигало. Пройдет, конечно, ведь это было правильное решение — расстаться сейчас, но пока было уж слишком тяжело.
За окном сияли чистые звезды.
Она вспомнила, как в детстве бегала по двору и кричала (мысленно): «Инопланетяне, прилетите за мной». Стефе казалось, что она — особенная, понимает звезды. На деле же вон, как. Никакая не особенная. И успеха, возможно, не будет.
Стефа оделась, вышла на улицу, села на лавочку.
«Побуду пока одна. Может быть, снова научусь понимать звезды. Практической пользы никакой, конечно, но, все-таки, приятно смотреть на небо не просто так», — утешала себя Стефа. И тут она явственно поняла, что не хочет этого.
«Мне больше не нужно творчество, звезды, все это. Переросла? Не доросла?» — Стефа уже не знала. Главное — больше не переживала по этому поводу.
«Творческие люди всегда одиноки… Но я не хочу больше так. Пусть я слабая, но не могу. Я уже не потяну быть мечущейся душой, — думала она самозабвенно. — Не могу я быть одна. Пусть лучше стабильная занудность. Я просто забыла, что такое быть одной для меня».
— Стефа! — услышала она и обернулась. Это был Влад. С цветами. Впервые за все эти годы отношений.
Стефа закрыла глаза, открыла — он не растворился.
Они смотрели друг на друга и молчали.
— Ну, наверное, тебе романтики хотелось… — подал реплику он. — Я же вас, творческих, не понимал никогда. По себе судил. Вот тебе цветы, что ли.
— Спасибо, — зарделась Стефа, принимая букет.
Повисла самая наполненная пауза в их жизни.
— Я вымою полы, — подала реплику Стефа обреченно и покорно, чтобы не молчать.
— Что?! Ты до сих пор этого не сделала?! — возмутился муж.
Тихо переругиваясь на эту тему, они вошли в подъезд.