На фестивале классической музыки в Москве мой приятель Алишер познакомился с эквадорцем по имени Монрике. Алишер заканчивал Ташкентскую консерваторию, а Монрике Парижскую. Монрике оказался не только серьезным, интересным музыкантом, но и веселым компанейским парнем, свободно владеющим всеми европейскими языками, и уже прилично говорящим по-русски.
Соблюдая восточный этикет, Алишер пригласил эквадорца к себе в гости. Через пару недель Монрике прилетел в Ташкент и с первых минут очаровал всю студенческую братию, особенно женскую ее часть. Для гостя была организована обширная программа: посещение музеев, театров, поездка в Самарканд, Бухару, катание на лыжах в горах Чимгана.
Перед возвращением Монрике в Париж я пригласил его с Алишером к себе домой. Зная, что гостя не удивишь гастрономическими изысками, мы решили с женой накрыть простецкий стол. Я купил десять бутылок своего любимого вина «Хинагул», жена приготовила пару салатов и по-азиатски нажарила в казане свежей баранины.
Звонок в дверь. Открываю и, с ходу стараясь создать веселое настроение, встречаю гостей припевом песни из репертуара знаменитого ансамбля «Лос Парагвайос»:
…Аргентина, Бразил э Боливиа,
Колумбия, Чили, Экуадор.
Уругвай, Венесуэла…
– Здрав-ствуй-те! – громко и старательно произносит удивленный музыкальным экспромтом Монрике и простирает ко мне руки.
– Буэнос Диас! – не менее старательно отвечаю я, и мы, как старые друзья, обнимаемся, похлопывая друг друга по плечам.
– Давайте, давайте к столу! – приглашаю я, и гости проходят в комнату, с интересом поглядывая на мой старинный «Блютнер», на классическую гитару, дремлющую в глубоком кожаном кресле.
Жена вносит фудзияму аппетитно дымящейся баранины, ставит в центр стола. Монрике возмущенно-наигранно таращит глаза:
– Вы неправильно питаетесь, – говорит он тоном врача. – Вы очень много едите мяса. Это вредно. Надо есть овощи и фрукты. Это полезно.
– Мы не каждый день едим много мяса, – серьезно отвечаю я.
– Мы едим много мяса, когда к нам гости приезжают. А если его запивать вином, то никакого вреда не будет!
Монрике примирительно кивает головой и осторожно пробует вино…
– О! Хорошее вино!
– Из узбекского винограда невозможно сделать плохое вино! – Безапелляционно заявляю я, и мы принимаемся за еду.
После третьей бутылки «Хинагула» Монрике просит гитару. Прикрывает глаза и самозабвенно наигрывает изумительные латиноамериканские мелодии.
– Спой что-нибудь свое, любимое, – прошу я гостя.
Грустно звучит гитара в фа-диез миноре, и смуглый эквадорец, выпускник Парижской консерватории, поет сипловатым голосом чудесную, никогда не слышанную нами песню…
Перед моими глазами рождается зыбкая картина далекой страны: бескрайняя пустыня, едва различимые на горизонте горы, багровый закат, согбенные фигуры худощавых людей в измятых фетровых шляпах…
Я смотрю на Монрике и думаю: «Вот этот парень, в сущности, и есть Гражданин Мира. Эквадор, Париж, Москва, Ташкент… Фестивали, конкурсы, бесчисленные перелеты через океан, неожиданные знакомства, застолья…
Он кончил петь и извлек последний протяженно-дивный аккорд…
– Монрике, а ты ел маисовые лепешки? – не зная для чего, спрашиваю я.
– О! Это наш хлеб! Это самый вкусный хлеб!
Агатовые глаза эквадорца наполняются слезами, и он с признательностью протягивает мне руку за то, что я напомнил ему о Родине, о доме, о своем иссушенном беспощадным солнцем народе.
Прочь печаль! Бокалы вновь наполняются виноградной кровью! Я сажусь за пианино и играю знаменитую русскую песню. Друзья подпевают, смешивая испанские и русские слова. Вино расковывает, и я, чтобы еще больше понравиться гостю, громко и отчетливо выкрикиваю:
– КОНЬОН ДЕЛЬ ОРО!
Лицо Монрике на мгновение каменеет, глаза вылезают из орбит, он проливает вино, запрокидывает голову и хохочет как безумный. Мы с Алишером недоуменно переглядываемся, не в силах понять происходящее.
– Ты знаешь, ч т о ты сказал?! – борясь со смехом, выдавливает из себя музыкант.
– Конечно, знаю. – Золотой Каньон! Помнишь фильм «Золото Маккенны»?
– Закрой! Быстро закрой дверь!.. Ты произнес испанское ругательство – «Золотое влагалище»!
– Серьезно? А как же тогда произносить?
– К-А-А-НЬОН ДЕЛЬ ОРО! К-А-А-НЬОН! Через «А»! Понимаешь?!
– Тьфу ты, черт! Конечно, понимаю!
Через секунду жена приносит еще один ляган с мясом, подозрительно поглядывая на притихшую компанию, а мы, изобразив на лицах благопристойность, разливаем по бокалам очередную бутылку вина.