Поэзия

  *** Я порежу апельсины, и запахнет сильно-сильно – морем синим, где носили сланцы мы и мокасины. Где умыли шумным ливнем лица мы в прогулке длинной. Попрошу я сильно-сильно: “Ешьте эти апельсины, только корки сложим горкой, хоть и вкус немного горький”. Засушу кусочки лета, моря, ливня, солнца, света, чтоб однажды […]

  Антоним   Подбери антоним к слову «мир», И мурашки побегут по коже, И любой ничтожный жизни миг Тотчас перестанет быть ничтожным.   Над Землёй проносятся года, И гордыня в нас прощенье топит, А всего-то надо иногда Просто к слову подобрать антоним;   Если каждый новый день – вампир, Или

  ПОКА ЕЩЁ…   Потерялся. В сердечном биллинге. Я прошу, ошарашенный, жалостно: уважаемый Яндекс, миленький, вы найдите меня… ну пожалуйста…   Я устал от сомнения зверского, что в отчаянье тяжкое выросло. Может взять и поставить Касперского – пусть проверит мне сердце на вирусы…   Одиночество снов усыпи моё, Я лишь

  ВЕСЕННЕЕ   Так бывает иногда, так бывает. И весною иногда снег не тает. Иль забылся юный март на мгновенья, Не поднялся флаг на старт потепленью. Так бывает иногда, снова стужа. Накрывает стол пурга – зимний ужин. Только сердце ждёт весны, Первоцветов, Изумрудной новизны, много света. Так бывает иногда, но

СОЗВЕЗДИЕ НЕБЫЛЬ Здесь триста тысяч лет подряд Нет даже маленького горя, Не накрывает снегопад, Нет волн штормящегося моря. Тут не умеют плакать дети, У женщин не бывает слёз; Здесь мир сбывающихся грёз! Я был вчера на этом свете И видел прямо пред собой Туман, с парящей Добротой; И улетающую к

  *** Рыбою бьюсь об лёд, чтобы настроить лад. Сам над собой смеюсь, сам же себе не рад. Пел на заборе грач, молча, вздохнула грусть, Камнем лежит в груди. Камнем! Ну что же, пусть.   Вновь догорит свеча, вновь говорят: «Ничей». Думают – заболел, вызовут мне врачей. Тихо стучат часы,

*** Давайте что ли бахнемЗа то чтобы в следующей жизни(если она есть)Стать галапагосской черепахойСбежать в экваториальную весь Сансара крутит колесоПланету политики коряжатА ты лежишь уже лет стоНа одном и том же пляже Жуешь кустарники и травыИ вспоминаешь как давным-давноЧесал тебя за ушком ДарвинИ всё доказывал расклад иной Что мир живёт

  Киприда   Рождения озноб отчаясь побороть, Исторгнутая в мир из материнской бездны, Ах, как пуглива недоверчивая плоть, Проникнув в мир, доселе неизвестный…   Из белоснежной пены волн морских, Неся в себе божественные (Урана) гены… Киприда, целомудренный чей крик Ворвался вдруг сквозь облачные стены…   Росла трава, где ты, едва

  КРОВЬ НА СТРУНАХ   Это просто, как кровь на струнах, Это сложно, как чистый лист – Взять, поверить однажды в чудо И идти вверх по лестнице вниз.   Это просто, как крылья птицы, Это сложно, как разговор – Не предать тех, кто нам не приснился И не выстрелить словом

СОЛНЦЕ Солнце выросло немножко И расправило лучи, У камина греет ножки И хохочет от души, Солнце выросло немножко, И растаял снег внутри, Карамельки на ладошке, А в кармане фантики. Солнце милое на щёчках, Подожди, не торопись, Не забудь надеть носочки, И не хмурься, не сердись. ОБО МНЕ Клочок бумаги, а

  Бежать   Бежать, запинаясь о камни, Бежать, ногами взрывая ручьи, Оттуда, где продали знамя Под крики убитой свиньи.   Бежать, заметая пургою, Бежать по уши в грязи, Пробираясь подземною тропою, Заплетаясь в колючки, кусты.   Оттуда, где царствует рынок Продажных гнилых душ, Где полчище жареных свинок Играет надгробный туш.

  Посвящаю незабвенной бабушке ЛИДИИ АЛЕКСАНДРОВНЕ ВОЛИНОЙ, актрисе, педагогу   ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА Стихи – это диалог с собственной душой. Они дают пищу ярким переживаниям для сердечного общения. Очарование поэзии в том, что она непроизвольно затрагивает в нас чувственность, пробуждает воображение и частенько расшифровывает тайные знаки души. С момента возникновения письменности

  РОВЕСНИКАМ   В тошнотворном чаду примусов и сырого белья Пробегает мальчонка в вельветке, с альбомом подмышкой. Это Свечников Юрка, иль Генка Ахматов, иль я – Имя нам легион, пожирающим книжку за книжкой.   Укрепляла наш дух нищета победившей страны, И вскормили краюхи ржаных трудовых караваев. Среди юного хамства сейчас

    Голубеет невинный цикорий   Голубеет невинный цикорий Вдоль разбитых российских дорог, Как надежда, что, хоть и не вскоре, Но развеется бремя тревог, Перебесятся тёмные силы, И засветят опять с высоты Вековечные звёзды России ― Голубые глаза доброты.     ВЕНЕЦ (начало Симбирска)   Жара. Толкотня мошкары. Дурманяще пахнет

  Я знаю: это – не стихи, Не боль, не кровь, не озаренье, Не проповедь, не к славе рвенье И не расплата за грехи.   Так что же это? Я и сам Хотел бы знать, нужда какая (быть может, лени потакая) От дел уводит к словесам.   Но что поделаешь?

Осенняя скрипка Я гулял по осенней планете. Золотилась холодная даль… Слышал скрипку, поющую где то, Где то там, где таится печаль… И уж сколько путей исходил, Сколько старой земли истоптал… Никогда я не находил Этой скрипки далекий причал… Я готов был бежать по дороге, Чтоб найти, где она так рыдает,

  *** Я бы напился пуэра, Вплавь пересек бы Сандзу, Но то — ушедшая эра И река, что течет внизу.   Я устал петь со словом «наверно», Жить на море без корабля И смывать эту серую скверну, С каждым вдохом теряя себя.   Эта тяжесть живет на паперти, Но я

  Был сорок пятый!   Был сорок пятый! Лучший год наш, когда рыдала вся страна, Но слёзы были не от горя, от счастья слёзные глаза. Братались в радостях народы, и каждый сердцем был любим, Душой понятен всяк язык, которым ты не говорил.   Был сорок пятый! Май весенний рвал душу

  РОЖДЕСТВО   Сегодня пусть, как в самом первом веке, Объединит Христос сердца людей. И Бог родится в каждом человеке, Порвав рутинным ставший слой цепей   Из злобы, зависти, жестокости и гнева, Что держит человека день за днём. Когда в сердца опустится Бог с неба, Тогда мы непременно заживём!  

  ВОЗДУХ СЛАДКИЙ   И порвав календарик третий, Свою жизнь поменяв на счастье. Спросишь ты – Где же лучше осень? Я отвечу – Где листья ярче. Где ветра рвут ствола деревьев, Где меняют за месяц дюны… Время, друг мой, раны не лечит, Просто возраст, и реже думы. Воздух сладкий и

НАДО ЖИТЬ Рыдаешь, будто ты несчастен. Скулишь, как от сердечных ран. Кричишь всем: «Этот мир ужасен! Я от него уже устал!» И ты, вступивший лишь недавно На жизни долгий трудный путь, Уже сломался под ударом, Решил с дороги повернуть. Ты думаешь, что знаешь горе? О нет, мой друг, и в

  ОСЕНЬ   Угнали наше лето холода. Покрылись серебром хрустящим лужи. Куда ушли те дни мои? Куда? Одна лишь грусть и пустота снаружи.   Укрыло лик свой солнце от меня. Заволочило небо бледным серым, И отшумели в поле тополя. Пейзаж мне кажется таким незрелым…   Отпела радость. Наступил покой. И

*** Ветер просил вспоминать о несбывшемся, Вдруг принося ароматы далёкие, Слушать, как в золоте травы колышутся, Как поднимаются чувства глубокие. Запахом моря вернутся забытые Летние ночи с кострами, улыбками. Пряностью пахнут лучами залитые И паутиной печали обвитые В старой квартире коробки с открытками. Привкус мечты у событий из прошлого, Чьи-то

  БЕЗДУХОВНОСТЬ   Она приемлет множество обличий. Но в одном узнаешь её всё ж – нет от неё плодов, Лишь равнодушье, безразличье, Вот единственный её улов! Подобна сгорбленной старухе, Всегда черства, ворчлива и сурова. Да будь хотя бы скоморохом, Не выпросишь ты добренького слова! Нет ласки, улыбки тож, Одна лишь

  КОГДА ДВОРЫ ПОКРЫТЫ СНЕГОМ   Когда дворы покрыты снегом, Метелями занесены, Когда под зимней теплой негой Рождаются, как в детстве, сны, Срывается от солнца луч, И, бесконечно мягкий, нежный, Он прорывает саван туч, Покров свинцовый и безбрежный. И ты проснешься поутру, Окутанная тишиною, Увидишь, как бежит к окну Тот